Ты всегда можешь написать мне (гет)

— Гермиона, Гарри, как я вас ждал! Дни уже отсчитывал, — Сириус кивком головы показал на подобие календаря. — Я так рад вас видеть, — мужчина широко улыбнулся нам.

Я тоже была жутко рада видеть его. Только радость от встречи омрачали наши с Гарри отношения. Мне перед ним было стыдно за случившееся, и ему, похоже, тоже было крайне неловко. Весь следующий день после той ночи мы боялись друг на друга взгляд поднять. Краем глаза я видела, что он постоянно на меня смотрит, а когда поднимала голову и смотрела на него — он отводил взгляд и делал вид, будто его интересует все: пол, стены, вид из окон, — все, кроме меня.

— Мы тоже рады, — с улыбкой ответил Гарри и чуть наступил мне на ногу.

— Да. Мы.. рады.. — промямлила я. Благо Сириус скорее побежал вперед готовить нам ужин (он решил, что мы жутко голодны) и не обратил внимания на мой красноречивый ответ.

Еда была изумительная. Мы с Гарри, хоть и не хотели есть, набросились на нее и съели в считанные мгновения. Наше напряжение куда-то исчезло, и мы болтали втроем о каких-то глупостях. Этот теплый ламповый вечер я вспоминала еще долго.

После ужина Сириус отправил нас спать. Было не так уж поздно, но мы, честное слово, утомились так, что готовы были лечь прямо в кухне, не раздеваясь. Нам были приготовлены две просторные комнаты на втором этаже. В моей комнате было большое окно со старыми ветхими ставнями, наспех покрашенными белой краской. Вообще было довольно уютно, хоть обстановка и была не богатой: древний шкаф у стены, письменный стол со стулом, небольшая тумбочка и кровать. Я скинула обувь и упала на покрывало.

Глядя в потолок, я думала о том, что произошло между мной и Гарри и как это изменило меня. Его. Нас обоих. На самом деле то счастье, что вчера переполняло меня, сегодня куда-то безвозвратно ушло. Вы знаете, так бывает, когда сбывается твоя самая главная мечта, а тебе это уже не нужно вовсе. Ее исполнение оказывается вовсе не таким, каким ты себе представлял. Наверное, я ждала, что с утра я проснусь в его объятиях, почувствую на себе тяжесть его рук… Произошло же совсем по-другому: когда я проснулась, это тело храпело где-то на другом краю кровати и не собиралось будить меня поцелуями. Я, стараясь не шуметь, наколдовала мантию из своего помятого платья, и, завернувшись в нее, выскользнула из комнаты. И весь день мы не разговаривали, кроме того случая, когда он предложил мне понести сумку вместо меня.

Было около девяти часов, когда я погрузилась в беспокойный и тяжелый сон. Мне снился Гарри, снился Сириус. Казалось, будто их лица перемешиваются и соединяются в одно. Когда я пыталась поговорить с Гарри, он обращался в Сириуса, когда пыталась поговорить с Сириусом, происходило в точности то же самое. Их образы плыли у меня в голове, я видела, что кто-то из них тянет ко мне руку, но не понимала, кто именно. Когда мне начало сниться, что чьи-то губы коснулись моего плеча, я резко проснулась и вскочила на кровати.

В дверь моей комнаты кто-то тихонько постучал. Наверное, уже не первый раз. За дверью стоял Гарри, который вломился в мою комнату, не успела я отворить дверь.

— Нам надо поговорить, — бросил он и уселся на кровать. На меня он опять же не смотрел.

— Ну, раз уж ты уже зашел, говори, — ответила я, закрыла в дверь и села на стул рядом с письменным столом.

— Я о том, что было в Выручай-комнате, — начал он. — Я хотел сказать.. Я не знаю, почему так получилось. Я как будто потерял голову и увидел тебя совсем другой. Прости меня за это.

— Помолчи, пожалуйста. Мог бы и вовсе ничего не говорить, чем говорить это. Все нормально. Давай просто это забудем, ладно?

— Как скажешь, Гермиона. Но ты ведь понимаешь, что между нами ничего..

— Я хочу спать, оставь меня, пожалуйста, — я красноречиво открыла перед ним дверь. — Доброй ночи.

Он ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. Я снова упала на кровать, но, не пролежав там и десяти минут, пошла вниз. Мельком взглянув на часы, я обнаружила, что было уже около часа ночи. Спускаясь по скрипучим лестницам, я боялась разбудить кого-нибудь. Как оказалось, на кухне уже кто-то был. Я колебалась. Стоит ли мне нарушать покой и одиночество этого человека, нужно ли вмешиваться в его ночные посиделки? Но я пошла. За столом сидел Сириус, потягивая чай (или не чай) из большой кружки.

— Тоже не спится?

— Кошмары всякие снились, вот и пришла.

— А… Мне тоже снятся. Сколько лет уже снятся. Хочешь, дам зелья, от которого очень крепким снов заснешь и до утра не проснешься?

— Обойдусь, — сказала я и поставила чайник на плиту. Вскипятить чайник можно было с помощью магии, но знаете, «волшебнее» было просто вот так наливать чай по-маггловски. Парадокс, да, но с Сириусом хотелось быть по-человечески простой. Те действия, что я выполняла сейчас на кухне, наливая кипяток в кружку, размешивая сахар обычной медной ложкой, казались мне вершиной какого-то тепла и уюта. Такие ощущения запоминаются навсегда.

— Тоже нравится без магии, да, — изрек Сириус, то ли спрашивая, то ли утверждая. Я на всякий случай кивнула головой.

— Как у тебя дела, Гермиона? Не хочешь ничем поделиться? — спросил у меня Сириус. По его глазам я видела, что он что-то знает или о чем-то догадывается. Я замялась.

— Я вижу, что что-то произошло. Может, тебе трудно об этом говорить. Это связано с Гарри?

Я снова кивнула.

— Ты вроде упоминала про бал в каком-то из писем… Как он прошел?

Краска прилила к моему лицу. Я заметила, что уже несколько минут тереблю в руках ложку.

— Значит, это связано с Гарри и с балом. Вы ведь ходили вместе?

— Да, вместе, — выдавила я.

— Гермиона, ты можешь сказать мне. Если вы поцеловались или что-то в этом роде, то я только буду рад за вас. Я знаю, что ты хочешь рассказать. Ну, так что?

— Поцеловались… — проговорила я, вспоминая события вчерашней ночи. Ну, если не уточнять, в какие места мы «целовались», то этот ответ можно было бы назвать вполне себе правдивым.

— Понятно, — улыбнулся мужчина. — Я на самом деле рад. Ты счастлива?

— Я не знаю, Сириус. Это не то, чего я ждала.

— О, это всегда так. Мы всегда ожидаем чего-то большего, а когда получаем это, кажется, что нас обманули, — снова ободряюще улыбнулся он. — Не расстраивайся. Не будешь?

Мне стало теплее на душе.

— Не буду. Спасибо тебе, Сириус. Ты все время меня утешаешь, а я тебя ни разу еще, — поддела его я.

— А ты представь, если бы тебе пришлось утешать взрослого мужика, впавшего в отчаяние, — хохотнул он.

— Это и правда забавно, — ответила я, а сама подумала, что мне хотелось бы его утешить. Гладить по длинным спутанным жестким волосам, прижимать его голову к своей груди, держать за руку… Мда, это, видимо, правда, гормоны играют. Какое еще найти объяснение тому, что мне нужен Сириус? Не как друг. А как нечто большее. Черт-черт-черт, не хватало еще при нем это показать…

Честно говоря, я видела грусть, плескавшуюся в его глазах. Даже если он смеялся, его взгляд был грустным и каким-то немного рассеянным, как будто он был вообще не здесь, не со мной, а где-то в своем, дальнем мире. Раньше я думала, что его так изменил Азкабан, теперь же я понимала, что нет. Азкабан лишь добавил красок в уже отпечатавшиеся черты, грусть же истинная зародилась в Сириусе много раньше. Вы видели когда-нибудь потерявшегося человека, который умудряется при этом утешать остальных? А я сидела сейчас перед ним и смеялась над его шутками, зная, что ему много хуже, чем мне. Я задавалась вопросом, был ли он когда-нибудь сильно влюблен, и понимала, что да. Мне было интересно, какой была эта девушка. Сомневаться не приходилось в одном — влюблен он был безответно. А может, он до сих пор любит ее? Хранит где-нибудь старую затертую обесцвеченную фотографию, иногда достает ее, чтобы увидеть такие знакомые черты…

Слова вырвались быстрее, чем я могла их остановить:

— Покажи мне ее фото, — через секунду я уже жалела об этом.

Я удивилась, когда он полез в карман.

— Держи, — Сириус протянул мне черно-белую фотокарточку. Она была не двигающейся, и, судя по всему, маггловского происхождения.

Девушка на фото стояла в профиль. Она была одета в простое ситцевое летнее платье. Волосы ее были распущены и спускались маленькими кудряшками. Руки девушка подняла вверх, к небу, как будто старалась вобрать в себя все тепло, которое излучало солнце в тот день. Она была красива, бесспорно.

— Ты любишь ее до сих пор?

— Всегда буду. Хотя знаешь, со временем былые страстные чувства становятся просто мягкой нежностью, и ты уже не переживаешь того, что было раньше. Она не любила меня, была замужем за магглом. Она даже не знала, что я волшебник. Мы встречались иногда, очень редко, и то тогда, когда я вынуждал ее. Мужа она любила, я был знаком с ним немного. Он был хорошим человеком. Они оба. Они были убиты последователями Темного лорда во время их облав на маггловскую часть Лондона. Через некоторые время погибли Лили и Джеймс. Я бы не выдержал тогда, если бы не Люпин, — рассказывал Сириус.

— Прости, — только и могла сказать я.

— Ничего, это было так давно, что я уже почти ничего не чувствую. Азкабан определенно сделал из меня бездушного человека.

— Не говори так. Сириус… Я не знаю, что сказать, прости, что спросила и вообще заговорила об этом.

Он накрыл мою руку, лежащую на столе, своей.

— Все нормально, Гермиона. Я хотел поделиться этим с тобой. Ты не думаешь, что нам с тобой пора спать? Чай уже давно выпит.

Я встала, поставила свою кружку в раковину, и, попрощавшись с Сириусом, поднялась к себе.