Лабиринт кошмаров (джен)

— Гарри, Гарри, проснись! — Джинни настойчиво трясла его за плечо.

Гарри невнятно пробормотал что-то, не желая выныривать из мира сновидений. Он полночи укачивал Джеймса, не желавшего спать в своей кроватке, и заснул, кажется, минуту назад.

— Гарри, пожалуйста, проснись!

Волевым усилием он заставил себя сбросить сонное оцепенение, попытался протереть глаза, не желающие раскрываться, но наткнулся на очки. «Как же? Ах, да!» — Гарри вспомнил, что надел их, когда разводил молочную смесь. Потом он кормил Джеймса, сидя в кровати. Наверное, так и заснул с малышом на руках и очками на носу.

— Гарри, где мы? — в голосе Джинни явственно зазвучали истерические нотки.

Гарри, наконец, открыл глаза и сел.

«Это — не наш дом! Совсем, не наш дом! Это же... Это...»

— Это ведь Тайная комната, да? — лихорадочно шептала Джинни, прижимая к себе спящего ребенка. — Как мы сюда попали? Почему?

Гарри потянулся за палочкой, которая обычно лежала на прикроватной тумбочке, но не нашел ни ее, ни тумбочку.

— Я сейчас, — он вскочил на ноги. — Я во всем разберусь!

Кровать стояла прямо посередине Тайной комнаты, и тапочек под ней не оказалось. К счастью, василиска тоже поблизости не наблюдалось, ни живого, ни мертвого. Оглядевшись, Гарри увидел в стене дыру, похожую на вход в туннель, ее он не помнил.

— Я проверю, что это. Сиди на месте, не вздумай вставать с кровати!

Кровать была островком надежности, на котором с Джинни и ребенком ничего не должно было случиться.

Гарри направился к стене, осторожно ступая босыми ногами по шершавому каменному полу. Он остро ощущал отсутствие волшебной палочки и непроизвольно сжимал пальцы правой руки в кулак.

Гарри подошел к проему и заглянул внутрь: круглый туннель диаметром в человеческий рост почти сразу поворачивал направо и, кажется, уходил вверх. «Быть может, он выведет нас из подземелья?» Он обернулся и замер: ни Джинни с ребенком, ни кровати, ни самой Тайной комнаты не было.

Он смотрел на лесную поляну, освещенную лунным светом. Гарри переступил с ноги на ногу: трава щекотала босые ступни. Черный паук, размером с крысу пробежал мимо него и скрылся за деревьями. Из темноты на поляну вышел юноша, высокий и тонкий.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся он.

Гарри окаменел, в лунном свете он узнал эти правильные черты, высокий лоб, яркие блестящие глаза. На него смотрел юный Том Марволо Риддл.

— Ты! — выдохнул Гарри. — Что ты здесь делаешь? — он шарил глазами по поляне в поисках оружия, какой-нибудь палки или камня.

— Мне скучно, — Том надул красиво очерченные губы. — В этой школе не с кем поговорить. Им ничего не интересно: только дурацкий квиддич и девчонки. Я совсем один, у меня даже фамилиара нет. Тайную комнату больше отпирать нельзя.

— Ты выпустил василиска, — процедил Гарри сквозь зубы. Он приметил суковатую палку и осторожно смещался в ее сторону.

— Да, — Том поднял глаза вверх, и его лицо озарила мечтательная улыбка. — Он меня понимал, представляешь? Я говорил с ним на парлестанге!

— Девочка погибла, — напомнил Гарри. — Миртл. Ты убил ее.

— Убил?! Я даже не знал, что она там сидит! Это была случайность. Можно подумать, ты никогда не ошибался.

— Так не ошибался, — Гарри подхватил палку с земли и оперся на нее, как на трость.

— И неизвестных заклинаний никогда не использовал? — вкрадчиво поинтересовался Том.

Гарри закусил губу, прикидывая, как совершить решительный бросок.

— Ты же чуть не убил студента. Тоже плаксу, — усмехнулся Том. — В том же туалете. Я же не виноват, что никто из преподавателей не появился и эту девчонку не откачал. А мне пришлось Тайную комнату запереть, и я остался без друга!

— Ты убил моих родителей!

Гарри прыгнул вперед и замахнулся палкой.

— Это была дуэль!

Том увернулся от удара и вцепился в палку. Его темные волосы разметались, мягкие локоны падали на лицо. Честные глаза смотрели Гарри прямо в душу.

— Джеймс Поттер бросил мне вызов, трижды. Я его принял, я пришнл, но я не хотел с ним драться! Я знал, что мы оба — потомки Певереллов, я думал, что мы сможем соединить Дары Смерти и тогда "последний враг истребиться"! Вместе мы бы победили Смерть! Но Джеймс не хотел меня слушать, он настаивал на поединке.

Гарри тяжело дыша, тянул на себя палку, Том держал ее крепко, не замолкая ни на секунду:

— Я был сильнее и победил, но я не хотел убивать его. Он признал мою победу, когда я выбил у него палочку, и вручил мне свою жизнь. Он встал на колени для принесения клятвы, но твоя мама... Она же магглорожденная, она не знала наших обычаев и попыталась помешать. Она погибла, вмешавшись в ритуал, а Джеймс обезумел, бросился на меня, я всего лишь защищался!

— Ложь!

— Питер все видел, он может подтвердить, — сказал Том.

Гарри скосил глаза в сторону. Петтигрю неловко переминался у края поляны.

— Так все и было, — часто закивал он.

— Предатель!

Том и Петтигрю озадаченно переглянулись.

— Кого он предал? — спросил Том.

— Моих родителей! Хранитель Фиделиуса, — выплюнул Гарри, — лучший друг!

— Хранителем Фиделиуса был Сириус, — сказал Петтигрю, — Мне они не доверяли, думали, я — трус.

Гарри рванул на себя палку. Том отпустил ее, и Гарри, не ожидавший этого, упал на траву.

— Спроси у кого угодно — я не был хранителем!

— Хранителем был Сириус Блэк, — убежденно произнесла Минерва Макгоннагал. — Питер, конечно, хороший мальчик, но ему никогда не поручили бы такое ответственное задание. Сириус... Сириус, к сожалению, вернулся к своей семье. Кровь — не вода.

— Это — не правда! Вы же знаете: это Питер — предатель, не Сириус!

Минерва поджала губы и покачала головой:

— Сириус — очень обаятельный мальчик, он может очаровать, убедить кого угодно. Гарри, ты не должен слушать его: он — убийца.

— Вы, что все забыли? Что с вами случилось? Что происходит?! — закричал Гарри.

— Успокойся, милый. Не расстраивайся так, — Макгоннагал попыталась прижать Гарри к себе, но он вырвался из объятий.

Жуткий треск заставил всех обернуться — кто-то ломился через кусты! Огромный черный пес выпрыгнул на поляну. Петтигрю взвизгнул, подпрыгнул на месте и превратился в крысу, но не упел ускользнуть — жуткие челюсти сомкнулись на тельце грызуна.

— Бродяга! — радостно заорал Гарри.

— Убийца! — выкрикнула Макгоннагал, взмахивая палочкой.

С десяток ножей вонзились в грудь пса. Он вскинул лапы, словно хотел прыгнуть, и опрокинулся на спину. Гарри бросился к нему.

— Сириус!

Без сомнения, это был он! Черный пес превратился в изможденного черноволосого мужчину. Гарри упал на колени, и в нос ему ударил запах псины и застарелого пота.

— Сириус, Сириус, это же я! Ты узнаешь меня?

Даже под толстым слоем грязи, было видно, как смертельная бледность заливает родное лицо. Взгляд широко распахнутых глаз стекленел. В судорожно сжатых челюстях трепыхалось крысиное тельце.

— Отпусти его, выплюнь, — Гарри потянул зверька, но зубы сжались еще крепче.

— Отпусти! Это гадость! Брось! Сириус, фу!

Он вырвал крысу и отбросил в сторону. В зубах застряла шкурв и, кажется, кишки. Гарри попытался приподнять Сириуса, но он был тяжелым и неподвижным. неподъемным. Внезапно Сириус резко наклонился вперед, сплевывая кровь.

— Не дай... — прохрипел он, — не дай уйти!

Гарри оглянулся — Петтигрю корчился у края поляны, пытаясь затолкать вывалившиеся кишки в прокушенный живот. Нет, сейчас он никуда убежать не сможет. Надо помочь Сириусу, надо... Палочки у Гарри не было, он отчаянно соображал, что делать. Можно ли вытащить ножи из тела? Он попробовал перехватить Сириуса поудобнее, чтобы осмотреть раны, но тот выгнулся, изо рта хлынула кровь, голова откинулась безвольно, словно у тряпичной куклы.

— Нет!

— Гарри! Гарри! Проснись, мой мальчик, — сухие старческие пальцы осторожно касались его щеки, перебирали волосы. — Это был сон, всего лишь сон.

— Сон? — Гарри рывком сел на кровати.

— Только сон, — подтвердил Дамблдор.

Он снял с переносицы очки и принялся протирать стекла большим ярко-желтым платком. Голубые глаза смотрели на Гарри ласково и устало.

Только сон... Значит, все хорошо? Ничего не было: ни абсурдного разговора с Реддлом, ни Тайной комнаты, ни смерти Сириуса... Стоп! Сириус умер уже давно! И Дамблдор — он же тоже...

— Вы же умерли? — прошептал Гарри, невольно отодвигаясь к стене.

— Тебе приснился кошмар, мой мальчик.

— Не приснилось! Вы умерли! Вас убили — Снейп убил!

— Мальчик мой, — Дамблдор водрузил на нос очки, — тебе не следует говорить так о профессоре Снейпе. Твое предубеждение может привести к очень печальным последствиям.

Гарри замотал головой:

— Вы сами его просили — вы умирали из-за проклятия, из-за кольца Гонтов. Ваша рука...

Обе руки Дамблдора лежали на коленях. Совершенно одинаковые, худые, обтянутые желтоватой морщинистой кожей, руки старика. Гарри не верил своим глазам.

— Она была черной, обугленной! Я сам видел! — он осекся.

— Тебе приснился кошмар, — понимающе вздохнул Дамблдор.

— Кошмар?!

— Неудивительно. Ты пережил сильнейшее потрясение, шок.

— Какое потрясение?

— Ты не помнишь, мой мальчик? Волдеморт заманил тебя в Отдел Тайн, он попытался завладеть тобой...

— Я помню! Это было давно, на пятом курсе!

— Давно? — удивился Дамблдор. — Два дня назад, Гарри, ты два дня был без сознания. Твоя душа блуждала в мире сновидений.

— Мне все приснилось? — Гарри не мог в это поверить. — Волдеморт не побежден? Я не стал аврором? Не женился на Джинни?

На каждый вопрос Дамблдор отрицательно качал головой.

— А Сириус? — Гарри задрожал. — Он жив, он в порядке?

— Увы, — Дамблдор прикрыл глаза. — Сириус погиб.

— Нет, — прошептал Гарри, — нет...

Вспыхнувшая было, надежда угасла. Сириус все-таки погиб, бой в Отделе Тайн закончился так, как он помнит. Гермиона была серьезно ранена, Невилл пострадал...

— Гермиона здесь, в больнице? Я могу ее навестить.

— Гарри, Гермиона... Она погибла.

— Нет! Этого не может быть!

— Ничего нельзя было сделать, мой мальчик, ничего.

— А как же Рон? Он ведь...

— Он погиб.

— Что?! — Гарри не верил своим ушам.

— Пожиратели были настроены очень серьезно, — вздохнул Дамблдор. — Ты был им нужен живым, а остальных они не щадили.

Неужели, еще кто-то погиб? Этого просто не могло быть! Не могло!

— Кто, кто еще?

— Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд, НимфадораТонкс, Ремус Люпин, — каждое имя ложилось на плечи неподъемным камнем.

— Неправда! — Гарри вскочил с кровати. — Я не верю! Этого не может быть! Я же помню!

— Твое сознание отвергает страшную правду, — понимающе кивнул Дамблдор. — Защитная реакция, мой мальчик. Тебе нужно принять их смерть и смириться.

— Нет!

Гарри рванул на себя дверь и выбежал в коридор, Дамблдор не пытался его остановить.

Сгорбленная, абсолютно седая женщина в черном медленно шла, неровным шаркающим шагом. Гарри попытался проскочить мимо нее и замешкался на секунду. Застывшее, безжизненное лицо старухи, показалась смутно знакомым, но вспомнить ее он не мог. Невидящий взгляд скользнул по нему, и Гарри поежился, словно от холода.

— Мама идем, — невесть откуда взявшийся Билл взял женщину под руку.

Мама?! Молли!

Гарри отшатнулся и уперся спиной в дверь. Видимо, она была не заперта, а только прикрыта. Дверь распахнулась, и Гарри упал, больно приложившись затылком.

В глазах потемнело. Гарри зажмурился, переждал несколько мгновений и осторожно приподнялся на локте. Боль была терпимой. Он глубоко вздохнул и открыл глаза.

Это не палата! Хогвартс? Хогвартс! Гарри рывком сел и ощупал голову. На затылке вскочила здоровая шишка, волосы были мокрыми и липкими. Кровь? Неужели, так сильно расшибся? Он оглянулся — пол был залит кровью. Откуда столько?!

В трех шагах от него лежало тело. Ученическая мантия задрана на голову, юбка сбилась, стройные ножки в капроновых колготках, светлые трусики. Старшекурсница, с Гриффиндора...

Гарри знал, что девочка мертва, чутье аврора никогда не обманывало его. Он подошел и одернул мантию. Головы под ней не было. Ничего не было! Шея искромсана, будто неумелый помощник мясника орудовал тупым ножом. Гарри подавил приступ тошноты, заставил себя взглянуть на стену. Она не была испачкана кровью, как ему показалось в начале, багровые потеки складывались в буквы, а буквы в слова: «Смерть грязнокровкам!»

Гарри осмотрелся — в коридоре никого не было. Он прислушался — ни звука, ни шороха. Наверное, уже был отбой или наоборот... Гарри вдруг осознал, что понятия не имеет, какое сейчас время суток. И какой день. С того момента, как он проснулся в Тайной комнате прошло, по его ощущениям, ужасно много времени. Творилось что-то странное и страшное. Кто-то проник в Хогвартс, кто-то заманил его сюда. Нужно было найти Джинни и Джеймса, найти вход в Тайную комнату.

Он быстро шел по знакомому коридору, временами почти бежал и едва не проскочил искомый туалет. Дверь открылась, как только Гарри с ней поравнялся.

— Джинни!

Она стояла на пороге, бледная, хрупкая, в длинной ночной рубашке. Ее можно было принять за пятикурсницу, если бы не округлившийся живот.

— Джинни, с тобой все в порядке? — Гарри с беспокойством всматривался в родное измученное лицо. Губы искусаны, под глазами тени.

— Все будет хорошо. Я нашел тебя — теперь все будет хорошо.

Узкие ступни посинели от холода. Она же вся продрогла, а Гарри даже нечего с себя снять, чтобы согреть ее!

Вдруг сердце замерло, перехватило дыханье — на сорочке бурые пятна. Нет! Только не это! Если что-то с ребенком... Он же ничем не сможет помочь! У него даже нет палочки.

— Джинни, ты в порядке? Что с тобой, тебе плохо? Больно?

Гарри схватил ее за руку — на пальцах засохшая кровь.

— Ты ранена?!

— Я так ждала тебя... — голос тихий, как шелест, горящий, исступленный взгляд. — Так долго...

— Я здесь, я нашел тебя! Все будет хорошо. Что с тобой?

— Это не ее кровь.

Гарри едва не подскочил на месте. Он резко обернулся — перед ним стоял Рон.

— Она писала на стене. Кровью, — Гарри никогда не слышал, чтобы он так говорил, монотонно, безжизненно. Потому и голос не узнал сперва.

— Она убила ее, — Рон поднял руку, в которой держал какой-то странный предмет.

Голова?! За волосы он держал голову!

— Она убила Гермиону.

Длинные темные волосы, кровавые ошметки вместо шеи. Гримаса отчаяния и смертной муки исказила лицо, превратило его в уродливую маску. Гермиона! Голова Гермионы!. Но то, что говорил Рон, не может быть правдой! Не может!

— Джинни этого не делала. Это не она! — Гарри уперся ладонью в грудь Рона, не подпуская его ближе. Другой рукой он сжал пальчики Джинни, пряча ее за спину..

Рон не пытался подойти к сестре, он застыл на месте, только в дрожащей руке маятником раскачивалась голова.

На плечо Гарри легла ладонь, совершенно ледяная, даже через пижаму пробрала дрожь. Он обернулся, Джинни погладила его по щеке.

— Ты пришел! — выдохнула она. — Я так ждала тебя, — робкая, словно первый утренний луч, улыбка, озарила ее лицо. — Том!

Гарри поперхнулся. Его сознание отказывалось принимать услышанное.

— Я — Гарри, — с трудом выдавил он.

— Ты пришел! — Джинни с нежностью гладила его виски. — Том! Я так ждала тебя!

Прохладные пальчики невесомо коснулись лба, очертили шрам и впились ногтями, раздирая кожу. Невыносимая боль! Та самая, уже почти забытая, она вернулась вновь, выжигая мозг!

Чей-то истошный крик разрывал барабанные перепонки перепонки. Гарри зажал уши ладонями, спасаясь от него. Перед глазами сверкали всполохи. Кто-то схватил его за руки, он забился, вырываясь.

— Гарри, Гарри, это я! Гарри я помогу тебе! Гарри, пожалуйста! — знакомый голос прорывался сквозь крик и боль, что-то мокрое и холодное легло на лоб, остужая шрам.

Гарри понял, что кричит он сам и замолчал. Сразу стало легче. Голова гудела, шрам терзала режущая боль, по щекам и шее стекали холодные струйки воды, забирались за шиворот. Однако череп уже не грозился развалиться на куски.

— Это опять Он?! Ваши сознания снова соединились. Ну, почему ты не занимался окклюменцией как следует?! — Гермиона сидела перед ним на корточках и тревожно заглядывала в глаза.

— Ты! Ты в порядке, — просипел Гарри.

— Я?! Со мной все нормально.

Значит, кошмар. Ну, конечно, это был кошмар! Видение, насланное Волдемортом, как тогда, с Сириусом.

Гарри потряс головой. Зря, конечно — притаившаяся было боль, снова вспыхнула.

— А где Рон?

Губы Гермионы задрожали.

— Наверное, с братом, — произнесла она бесцветно. — Рон ушел.

Точно, ушел.

— Прости, — Гарри улыбнулся вымученно. — У меня все перепуталось в голове. Настоящая каша.

Гермиона пожала плечами.

— У тебя шрам кровит, — сказала она озабоченно. — Нужно приложить холод. Сейчас принесу еще снега.

— Я сам.

Он выбрался из палатки, подставил лоб холодному ветру. Босые ноги мерзли, но голова наполнялась легкостью, ясностью. Гарри нагнулся и зачерпнул пригоршню снега, а когда выпрямился... Серебристая лань подошла прямо к нему, потянулась мордочкой к его руке и отпрянула в сторону. Гарри сделал шаг, лань отошла дальше и оглянулась, словно звала его. Не сомневаясь, он побежал за ней. Гарри знал, что это правильно, откуда-то знал!

Лань вела его в лес, в самую чашу. Пробираться через переплетенные ветви становилось все труднее, Гарри взмок и исцарапался, но упрямо следовал за ней. Лань перескочила через поваленное дерево и растаяла. Гарри растерялся, но из темноты выступила женщина. Мама! Он узнал ее сразу! Он видел ее в зеркале Еиналеж и в странном сне, где он отправился на встречу с Волдемортом, если, конечно, это был сон.

— Гарри! — она протянула руки, и Гарри перелез через ствол и прижался к ней.

— Сыночек мой, ты пришел! — мама обняла его.

Чья-то рука легла на плечо. Гарри обернулся и увидел отца. Он схватил его за плечи и прижал к себе.

— Я горжусь тобой, сын! Ты справишься с этим чудовищем.

— А мы поможем!

Знакомый голос, родной! Сириус стоял чуть поодаль и улыбался отчаянной, бесшабашной улыбкой.

— Идем, — махнул он рукой. — Все уже готово.

Гарри последовал за ним, родители шли рядом. Они вышли к огромному плоскому камню. На нем лежал меч, Гарри сразу узнал его, но не мог поверить своим глазам!

— Меч Гриффиндора! — прошептал он с благоговением.

— Меч Гриффиндора, — подтвердил отец.

— Он уничтожит крестраж, — сказал Сириус. — Последний крестраж!

— М-меня? — прошептал Гарри.

Стало как-то муторно и тоскливо. Он знал, что только так избавится от осколка души Темного Лорда, но умирать не хотелось. Совсем.

— Что ты! — всплеснула руками мама. — Как ты только придумал такое? Вот крестраж!

Она положила на камень что-то закутанное в тряпки, осторожно сдвинула их, и Гарри увидел спящего малыша. Джеймса!

Сириус вложил меч ему в руку.

— Ну, же, давай!

Гарри стоял, словно оглушенный. Родители и Сириус смотрели на него поощрительно. Ни у кого из них не было и тени сомнений. Гарри выпустил меч из рук и подхватил Джеймса.

— Вы с ума сошли! Я не убью своего сына!

— Это не твой сын, — жестко произнес Сириус.

— Взгляни на него, — тихо посоветовал отец.

Гарри опустил взгляд — и едва не выпустил чудовищного, изуродованного младенца. Он был весь покрыт ранами, из которых сочился зеленоватый гной, из безгубого рта доносилось жуткое шипение. Держа уродца на вытянутых руках, Гарри оглянулся — поляна была пуста.

— Что же теперь с ним делать? — задумчиво произнес за спиной голос Дамблдора. — Нет, убивать беспомощное создание нельзя, но куда же его пристроить?

— Не знаю, — прошептал Гарри.

— Кажется, у меня есть одна идея. Держись за мою руку — мы аппарируем.

Гарри схватился за черную, обугленную руку, и аппарация перенесла их на Тисовую улицу. Они стояли перед домом Дурслей. Весеннее солнце ласково пригревало, на деревьях распускались первые листочки, а в палисаднике Петунии зеленела рассада.

Дамблдор положил младенца на крыльцо и довольно осмотрел получившуюся картину.

— Вы хотите оставить ребенка здесь? — ужаснулся Гарри.

— Прекрасная мысль, по-моему, — лукаво блеснули стекла очков. — В Магическом Мире никто не захочет с ним связываться, а магглы могут запаниковать. Дурслям достаточно известно о магии, они сумеют позаботиться о нем.

— Позаботиться?!

— Гарри, согласись, что некоторая строгость Тому будет только на пользу. Да, и Дурслям не мешает узнать, что такое по-настоящему странный ребенок.

— Они не были строгими! Они были жестокими! Мне было плохо у них, по-настоящему плохо!

— Но результат оказался хорош?

Гарри собирался возразить, но Дамблдор положил ему на плечо обугленную руку и сказал совсем другим тоном, проникающим прямо в душу:

— Дурслям нужно дать шанс, мой мальчик. Я верю, в них еще сохранилось нечто хорошее.

Гарри кивнул.

— Нужно оставить записку. Пиши, — Дамблдор на секунду задумался, разглядывая веселенькие занавески на окне. — «Позаботьтесь об этом ребенке. У него никого нет, но с вашей семьей он неким образом связан. Быть может, вы не сумеете полюбить его, но постарайтесь воспитать Тома достойным человеком».

Гарри поставил точку и засунул записку в рваное одеяльце бывшего Темного Лорда.

— Нам пора, мой мальчик. Скоро на улицах станет людно, — сказал Дамблдор и пошел прочь.

Гарри поспешил было за ним, но с каждым шагом шел медленней и медленней. Что-то было в этом неправильное. А если Дурсли не оставят малыша? Вызовут полицию, и ребенка заберут в приют? Даже если оставят, как они будут его лечить? Ни один врач не сможет определить, что с ним. Значит, больница, специализированный интернат.

Гарри обернулся — ребенка на крыльце уже не было. Секунду он колебался, но все же решился вернуться. Стукнул в дверь, совсем легко, но она открылась. Гарри шагнул через порог в полутемное помещение.

Дверь за его спиной захлопнулась, лязгнул засов. Он узнал чулан под лестницей, свою кровать, сундук. Удивления не было. Способность удивляться иссякла, вместе с гневом и отчаянием. Гарри было все равно. Он устал, невероятно устал! Не было сил ни кричать, ни возмущаться, ни думать. Ему нужно отдохнуть, присесть на эту кровать, прислониться к стене, хоть на минуту закрыть глаза.

Спать хотелось даже больше, чем есть, а ведь он не ел... Сколько же он не ел? Гарри не знал, как долго он блуждает — сутки, двое? Давно. Очень давно.

Тяжелые веки опустились. Голова упала на грудь, очки соскользнули на кончик носа. Гарри попытался удобнее пристроить голову, но стена — не подушка. Он опустился на кровать, свернулся клубочком и засопел. Гарри не знал, что с момента его пробуждения прошло всего несколько часов. День еще только начинался.