Незнакомец (гет)

Начало лета выдалось душным: по утрам солнце стремительно поднималось ввысь, быстро и жадно глотая остатки ночной прохлады. Всего за пару часов оно всецело захватывало власть над лазурным небосводом, нещадно испаряя своими лучами обрывки кудрявых облаков. Смешанный с городской пылью воздух был настолько густым и горячим, что, казалось, обжигал легкие. Раскаленные улицы пыхтели растопленным асфальтом, заставляя измученных жарой прохожих передвигаться по ним короткими перебежками, скрываясь под защиту зданий.

Легче становилось только ближе к вечеру, когда небесное светило собиралось на покой. Прохладное дуновение ветерка ласкало кожу и чуть заметно раскачивало ветви деревьев, сквозь которые просвечивали отблески солнца, прятавшегося за дальними домами. В этот час город словно оживал: моргая, зажигались фонари, вспыхивали ярким неоном вывески, а тесные улочки постепенно наполнялись гулом довольных голосов и заливистым детским смехом.

Казалось, всюду были одни только женщины и дети, разве что еще парочка незадачливых кавалеров да одиноких папаш прогуливалась под фонарями, украдкой бросая взгляды в сторону местного паба.

Внутри него было шумно и людно. Прыщавые подростки, которым посчастливилось сюда попасть, спорили и толкались. Юноши постарше и взрослые мужчины заключали пари, вынимая из карманов кошельки и делая ставки. Изрядно подвыпившие мужики алчно косились на поблескивающие в неясном свете галлеоны и сикли. Продвигаясь к богатеньким и дыша им в спины, они грузно опирались руками о столешницы, стараясь очутиться поближе к заветным монетам.

Драко Малфою во всей этой суматохе было на удивление спокойно. Со временем он привык к местной публике — разношерстной толпе, жадной до денег и зрелищ. Еще каких-нибудь пару лет назад он смотрел на них сверху вниз, а сейчас предпочитал не выделяться и казаться ровней. Даже несмотря на то, что по уровню материального состояния он до сих пор превосходил этих — ранее им презираемых, а ныне вызывающих только жалость — болельщиков.

Воспитание и былое положение в обществе все еще оставались его козырями, но в этом месте Драко предпочитал не выставлять их напоказ. Для окружающих он был никем — обычный двадцатилетний волшебник, коротавший вечер за выпивкой и просмотром очередной трансляции квиддичных состязаний. И его это вполне устраивало.

Несмотря на то, что Министерство изрядно потрепало их семейное состояние, наложив на него огромные штрафы, он все еще абсолютно спокойно мог позволить себе билеты на любой матч, какими бы ни были очереди и цены. Но почему-то теперь ему этого совсем не хотелось. Сам он уже давно не играл, да и былой азарт от пребывания на трибунах сошел на нет. Теперь он отдавал предпочтение спортивным пабам, которые, будучи под Оборотным зельем, навещал довольно часто, каждый раз стараясь занять место поближе к широкому экрану.

Конечно же, он не мог не оценить при этом невероятные возможности телевидения и Интернета — как бы ни презирал Драко магглов, их техника приводила его в полный восторг.

Интересно, что было бы, узнай об этом его родители?

В очередной раз прикладываясь к мутноватому стакану (через год походов по таким местам Драко перестал морщиться и пытаться наложить на стекло Очищающее), он попробовал представить себе их реакцию. Мама, пожалуй, строго поджала бы губы и глядела с молчаливым укором. Что касается отцовского неодобрения, то оно, несомненно, выразилось бы куда более экспрессивно... хотя и вполовину не так, каким могло бы быть.

С годами, внезапно настигнувшей их бедностью (по сравнению, конечно, с былыми временами) и презрением всего мира отец словно выцвел. Нет, он не стал менее надменным и все еще взирал на своих собеседников так, будто делает им одолжение, но...

Драко понимал, что отец уже не тот. Теперь Люциус больше напоминал собственную тень: сухое, тощее тело, обтянутое желтой кожей; чересчур светлые волосы, отливающие серым; потухший взгляд и вечный кашель... В нем словно надломился какой-то стержень, державший его все эти долгие годы. Он стал весьма несдержан и в любой момент мог сорваться на того, кто попадался ему под горячую руку.

Но только не на жену.

Драко невесело улыбнулся одними уголками губ. Мать тоже изменилась, но в отличие от отца — совсем в другую сторону. Стойкая, невероятно сильная женщина с железной волей, которая не собиралась склонять голову — она стала еще больше Малфой в лучшем понимании этого слова (до недавнего времени о худшем толковании Драко и в голову не приходило думать). Гордая и непокорная, Нарцисса все делала для того, чтобы обелить их семейную репутацию.

Хотя иногда она все же переигрывала. Драко оставалось лишь удивленно приподнимать брови при виде бесконечных счетов, оставленных пышными приемами, или сумм, уходящих на благотворительность.

Их былой, мрачно-торжественный стиль жизни, опирающийся на вековые традиции чистокровных семей, не вписывался в ультрапрогрессивную послевоенную жизнь.

Драко скрипел зубами, подавая заявку в университет, и еле сдерживал презрение, когда к нему на занятиях по колдомедицине подсаживалась ярко накрашенная маглорожденная блондиночка.

Он не мог отрицать пользы некоторых изобретений мира магглов, но перспективы, открывавшиеся волшебному миру, его пугали. Размеренной жизни с твердой уверенностью в завтрашнем дне пришел конец.

В их доме царила гнетущая обстановка, постоянно подпитываемая противостоянием между родителями, которые в очередной раз не смогли прийти к единому мнению. Эта атмосфера сильно давила на нервы, поэтому вечера после тяжелых занятий он предпочитал проводить вдали от осколков прошлого.

И вдали от себя прежнего.

 

Оборотное зелье он варил сам. Пару раз покупал его в Косом переулке, но со временем перестал — опасался, что продавцы могут донести властям о подозрительно частых визитах за не такой уж и безопасной настойкой. Кроме того, вид дымящегося котла несказанно радовал Драко, создавая иллюзию возвращения в былые славные времена — на уроки Зелий, где он был одним из лучших.

Обманывать окружающих чужой внешностью было легко, но от самого себя сбежать не удавалось.

Драко пригубил стакан, обведя взглядом убогую обстановку паба.

Как ни странно, ему нравилось это место. Во-первых, здесь постоянно транслировали квиддич, чего он, как бывший ловец, не мог не ценить. А во-вторых, в тесной пивнушке вечно толпилось море народа. Парадокс был в том, что именно эта обстановка давала возможность побыть наедине с самим собой.

После войны такие заведения стали для него своеобразным убежищем от действительности. Под чужой личиной приходил он в мир незнакомцев — безразличный к их горестям и радостям, с единственным желанием — не думать ни о чем. У него и в мыслях не было налаживать какие-то связи или того хуже — привязываться к людям. Стоило официанту спросить его: "Вам как обычно?", и Драко тут же покидал это место навсегда, отправляясь на поиски другого точно такого же — людного и... одинокого.

Странные ощущения... Сейчас собственное сознание казалось дико чужим в щуплом теле неизвестного темноволосого магла, чей облик он позаимствовал. Словно внутри него встретились две половины: его собственная и чья-то еще... Они присматривались друг к другу, и, казалось, готовились к сражению за место в теле Малфоя. Победитель останется, побежденный вынужден будет уйти.

Он нахмурился и откинулся на спинку стула, разминая затекшие мышцы. Может, это Оборотное на него так действует? Или все же — огневиски?

"Хватит нести всякий бред", — раздраженно приказал он самому себе. Затем вытер губы и отодвинул стакан, решительно поднявшись на ноги.

Стоявшие неподалеку подростки переглянулись и мигом бросились занимать освободившийся столик. Хохоча и по-дружески толкаясь, мальчишки уселись на стулья и тут же прикипели к экрану — на поле уже вылетали игроки.

Драко хмыкнул, почти дружелюбно усмехнулся и неспешно побрел к выходу, снова чувствуя себя самим собой.

 

Пробираться сквозь толпу, которая уже заметила старт любимой игры и потому массово двинулась к телевизору, было непросто. Слишком много тел со всех сторон — восторженные и слегка пьяные болельщики не особо церемонились с теми, кто очутился под боком.

Драко поморщился, когда его в очередной раз грубо пихнули плечом, а затем и сам неловко задел кого-то локтем. Наконец он прорвался к двери, но стоило ей открыться, как внутрь непрерывной цепочкой заспешили еще несколько квиддичных фанатов. Малфой недовольно выругался и отступил, пропуская поток.

Едва за последним посетителем закрылась дверь, он, исполненный решимости вырваться из плена тесного паба, дернулся к выходу.

Однако в пивнушку уже снова кто-то входил.

Драко собирался нагло проигнорировать тот факт, что ему опять пытаются помешать выйти. Он даже готов был силой отстранить (проще говоря, сбить) того, кто оказался напротив. Скорее всего, это у него получилось бы, если б не одно "но": входивший (при беглом взгляде выяснилось, что это — девушка) со всего размаху влетел в него, больно отдавив при этом ногу.

Чтобы не упасть, им обоим пришлось ухватиться друг за друга, а Драко — еще и за дверной косяк. В первую секунду, когда неуклюжая девица рассыпалась в извинениях, он еще не понял, что именно так его смутило. Но все прояснилось, стоило ему отстраниться и сделать шаг назад.

"Просто отлично, — мысленно скривился он, поражаясь своему невезению. — Тащиться на самый край Лондона — подальше от всех знакомых, чтобы вот так запросто взять и встретить Грейнджер. Или теперь правильнее будет называть ее Уизли?"

Он напрягся. Упомянутая фамилия автоматически заставила его повертеть головой по сторонам в поисках Уизела или Поттера — вечных спутников Грейнджер. Уизли, наверняка, покраснеет, как заправская саламандра, и полезет с кулаками — мстить за то, что Малфой чуть не сбил его дражайшую женушку. Поттер обычно несколько более благоразумен, но и от него в этой ситуации не пришлось бы ждать ничего хорошего.

Драко понадобился добрый десяток секунд, чтобы вспомнить, что сейчас он под Оборотным, а значит, разборок, скорее всего, удастся избежать.

С облегчением вздохнув, он решительно двинулся влево, собираясь обойти помеху и удалиться, наконец, из этого сумасшедшего дома.

Он и сам не знал, что заставило его остановиться, не пройдя и пары метров. И не просто остановиться, а еще и обернуться. Грейнджер все так же стояла в дверях и, не мигая, глядела ему вслед.

И чего она уставилась-то? Она, что... Она поняла, что он это не он?

Нет, она не могла.

Выпитое им зелье должно было действовать, как минимум, еще час. Значит, дело не в этом. А в чем же тогда? Мысли лихорадочно носились в голове в поисках верного ответа, а она все стояла и смотрела. Смотрела так, словно... узнала его?

Мерлинова борода! Только не это. Нет, нет и еще двадцать раз нет! Это не просто невезение — это тотальная неудача! Грейнджер знала магла, у которого он незаметно одолжил прядь волос для Оборотного. Словно в подтверждение его слов бывшая однокурсница шевельнула губами, еле слышно прошептав:

— Роберт? Это ты?

На Драко вдруг накатила волна невероятного раздражения.

Класс. И что ему теперь сделать? Мило улыбнуться?

"О, привет, Грейнджер! Давно не виделись — как твои дела?"

Или буркнуть: "Нет, это не я" и быстро смыться?

Драко понятия не имел, кто такой этот Роберт. Он повстречал его недели полторы назад в одном из дешевых магловских баров, куда зашел на разведку. Высокий темноволосый парень примерно его возраста "нажрался" в стельку и попросил Драко вызвать ему такси.

Малфой великодушно собирался посодействовать. А именно — безо всякого апломба и с применением не самой цензурной лексики объяснить, куда конкретно пройти, чтобы наверняка попасть в нужное место.

Он уже было и рот открыл, но тут же закрыл обратно, сообразив, что в этой ситуации, действительно, лучше помочь парню и проводить его до ближайшего такси. А заодно незаметно отрезать прядь волос для Оборотного. Авось да пригодится. В мире волшебников этого магла точно никто не знает.

Хм... Оказывается, он был неправ. Все-таки нашлась в магическом мире особа, которая была знакома с этим абсолютно неприметным с виду маглом. И сейчас она стояла в нескольких метрах от него совершенно бледная и... напуганная?

Прошло не больше минуты, пока Драко предавался размышлениям, но он отметил, что за это время вокруг стало подозрительно тихо.

А затем эта тишина взорвалась несмолкаемым гулом голосов.

— Миссис Уизли, неужели это вы? Что вы здесь делаете?

— Миссис Уизли? Мерлин, какая честь!

— Миссис Уизли, меня зовут Деклан Уотермайер. Позвольте пожать вам руку...

— Можно с вами сфотографироваться?

— Оставьте автограф для моей дочери...

— Как поживает Гарри Поттер?

— А правда ли, что ваш муж...

Она выглядела как зверек, загнанный в ловушку. Вымученно улыбаясь, что-то черкала на подсунутых ей клочках бумаги, отвечала на глупые вопросы и украдкой осматривалась, ища возможности для отступления. Однако толпа напирала, становясь все гуще — привлеченные суматохой болельщики по двое-трое выскакивали из паба наружу в надежде на возможную потасовку.

Ему понадобилось всего пару секунд, чтобы адекватно оценить ситуацию.

Скопление нетрезвых волшебников уже начало привлекать любопытные взгляды маглов, гуляющих по соседней улице. Поскольку успокаиваться посетители паба явно не собирались, не пройдет и пяти минут, как здесь будут надзиратели из Министерства. Скорее всего, задерживать станут без разбору, а спецотряд тем временем будет изменять память слишком любопытным маглам.

Ему никак нельзя было попадать в министерские лапы. Малфои и так сейчас в немилости. Новые скандалы им абсолютно ни к чему.

Драко развернулся, собираясь как можно скорее убраться отсюда. Не сделав и пары шагов, зачем-то снова обернулся. Грейнджер все еще стояла посреди толпы, испуганно озираясь на изрядно подвыпивших мужиков, каждый из которых пытался привлечь ее внимание.

На его скулах заходили желваки. Какого черта? Ничего с ней не случится — сейчас примчатся министерские и заберут свою драгоценную Героиню. Ей-то уж точно не грозят арест или разборки.

Он оглянулся по сторонам. Где Поттер и Уизли? Где эти идиотские защитники, когда они так нужны? Почему не бегут спасать свою подружку? Это ведь их работа — геройствовать. А он не герой — он слизеринец, который, в первую очередь, думает о спасении собственной шкуры. Да, вот так.

Он снова отвернулся и двинулся вперед.

Горящие глаза, сальные шуточки, тянущиеся руки...

Наплевать.

Еще один шаг.

Двусмысленные вопросы, недвусмысленные предложения, хитрое перемигивание...

Наплевать.

Поникшая, напуганная, жалкая...

Вот черт!

Малфой остановился и сжал руки в кулаки, с шумом втягивая в себя воздух. Через секунду он резко развернулся и, прибавив ходу, направился в самый центр толпы.

Он еще пожалеет об этом.

О чем это он? Да он уже жалеет!

Чертова Грейнджер! И чего ее вообще сюда понесло?

Хоть это и было нелегко, Драко бойко пробивался между разгоряченных тел, с попеременным успехом увертываясь от грубых толчков.

— Прошу прощения, позвольте пройти!

— Эй, пацан, ты кто вообще такой? — густым басом поинтересовался здоровый детина с рыжей бородой.

"Не твоего ирландского ума дело", — хотел съязвить Драко.

Однако в этой ситуации сработал небезызвестный малфоевский инстинкт самосохранения, заставивший его промолчать. Вслух же он выпалил:

— Я... Я — пресс-секретарь миссис Уизли!

Мерлин и все основатели Хогвартса! Если Грейнджер кому-нибудь хоть словом обмолвится об этом...

Конечно же, она никому не скажет! Хотя бы потому, что он убьет ее сразу, как только вытащит отсюда.

— Миссис Уизли! Сожалею, но нам пора. У нас еще одно мероприятие запланировано. Пройдемте!

Дура-Грейнджер непонимающе таращилась на него своими огромными глазищами.

Вот уж, воистину, не ожидал он такой несообразительности от одной из лучших волшебниц Магического мира!

Проглоти его Каледонский лес! Лучшая волшебница? Он хотя бы не вслух это сказал?

Драко довольно грубо схватил Грейнджер за руку и с силой потянул на себя, выводя ее из толпы. Кажется, она, наконец, поняла его замысел, ибо крепко сжала его ладонь и, втянув голову в плечи, устремилась за своим спасителем.

— Рады были вас видеть, миссис Уизли!

— О, да! Очень рады! Так рады, что...

— Заткнись!

— Сам заткнись!

— Куда же вы, миссис Уизли?

— Уже уходите? Может, останетесь? Составите нам компанию — поболтаем за рюмочкой о том, о сем!

Самые наглые и пьяные подались им вслед.

Драко украдкой покосился на Грейнджер, чувствуя, как дрожит ее рука в его ладони, и ускорил шаг.

Толпа, сюсюкая, продолжала идти за ними, не пытаясь нагнать, но и не отставая.

Гермиона выглядела так, словно вот-вот расплачется.

Мозг Малфоя лихорадочно работал, рассматривая варианты.

Ответ нашелся сам собой. На противоположной стороне улицы в какой-нибудь полусотне метров от них находилось небольшое уютное кафе. Ничего особенного — таких в Лондоне десятки, если не сотни. Но кое-какие достоинства у него все же имелись. В частности — полицейское отделение, расположенное напротив.

Не то чтобы это так уж напугало их преследователей, но кое-какое воздействие возымело. Стычки с магловской полицией чаще всего теперь заканчивались серьезными разборками в Министерстве. А проблемы не нужны были никому.

У входа в кафе он остановился и, повернувшись к тем, кто следовал за ними, громко объявил:

— Прошу прощения, но у миссис Уизли здесь важная встреча. Доброй ночи, джентльмены!

Толпа проводила их внутрь гулом неудовольствия.

Только, когда они уселись за столик и заказали чай, он, наконец, вздохнул свободно и позволил эмоциям взять гору. Какого флоббер-червя он все это сделал? И зачем сидит тут с этой... Грейнджер, которая, кстати, теперь по гроб жизни должна быть...

— Как ты там оказался, Роберт?

... благодарна ему. Что?

Грейнджер поднесла к губам сложенные руки и сосредоточенно уставилась ему в глаза, словно на допросе. От возмущения у него пропал дар речи.

Почему она не была такой смелой пять минут назад, когда это было нужно?

Куда подевался страх в глазах? Где растерянность и беспомощность?

Грейнджер все еще ждала ответа, поэтому он язвительно бросил:

— Скажи спасибо, что я вообще там оказался.

Секунду она строго смотрела на него, а затем обмякла и тихо произнесла:

— Спасибо.

Что за... Это у нее всегда так меняется настроение?

— Нет, правда. Я... Не знаю, чтобы я делала, если бы не ты. Ты мой спаситель.

Она легонько улыбнулась, и Драко стало как-то не по себе. Так, все. Пора уходить.

Он начал подниматься.

— Как твои дела? — спросила она, и Малфою пришлось сделать вид, будто он просто устраивается поудобнее.

Знаешь, что, Грейнджер? Шла бы ты... к своему ненаглядному муженьку, а меня оставила в покое.

— Нормально, — произнес он вслух.

Она сочувственно-пытливо вглядывалась в его лицо, будто не поверила сказанному. Он хотел было раздраженно бросить: "Что?", но тут его осенило.

Они встречались! Грейнджер встречалась с этим маглом! И, похоже, она его бросила. Надо же — какой поворот.

"Надеюсь, она не полезет ко мне целоваться", — кривясь, подумал Драко.

Гермиона восприняла это по-своему:

— Роберт, почему ты так странно себя ведешь?

Он удивленно приподнял брови.

— Да, я понимаю, что в последний раз мы расстались не лучшим образом, но...

Она, что — наставила Уизли рога? Первые хорошие новости за вечер.

— ... мы же договорились, что будем друзьями. Да, и четыре года уже прошло с тех пор...

Так-так... Выходит, Грейнджер бросила этого маггла аккурат перед тем, как отправиться с Поттером и Уизли в их непонятный годовой поход? Значит, это было еще до Уизли? Жаль.

По правде говоря, он вообще думал, что Грейнджер всю свою жизнь будет отпугивать потенциальных возлюбленных и останется старой девой. Но она таки вышла замуж. И за кого — за Уизли! Какая неожиданность!

Гермиона продолжала внимательно смотреть на Драко-Роберта, а тот никак не мог сообразить, что же ему ответить. Похоже, придется немного поломать комедию.

— Почему они называют тебя миссис Уизли? — выдал он.

Теперь настал ее черед удивленно приподнимать брови.

— Мерлин! Я думала, ты знаешь. Об этом же все газеты писали. "Ежедневный Пророк" давал два специальных выпуска...

Мерлин? "Ежедневный Пророк"? Этот Роберт, он что — не магл?

— Мне казалось, ты выписываешь его... Ну, по крайней мере, раньше выписывал... То есть, я имею в виду... Я хочу сказать... Я думала, ты знаешь, — вконец запуталась она, виновато пряча глаза.

Подождите-подождите... Лично он точно никогда не видел этого Роберта в Хогвартсе, а парень явно их ровесник. Но "Пророк" он выписывает, и кто такой Мерлин, тоже знает. Тогда почему же Драко принял его за магла?

Э-э-э... Может, он сквиб? А что? Это вариант. Встречаться с каким-нибудь убогим — вполне в ее стиле.

— Я ухожу от мужа, — скороговоркой выпалила Грейнджер.

— Что? — Драко что-то никак не мог поймать нить разговора.

— Я ухожу от мужа, — медленно повторила она.

Вот так новости!

— Почему? — опешил Малфой.

— Он мне изменяет.

Надо же! А он всегда думал, что Уизли свою ненаглядную просто обожает.

Хотя, с другой стороны, оно и неудивительно. В последнее время даже до него доходили слухи о том, что новоиспеченная сотрудница Министерства активно взялась изменять магическое законодательство. Небось безвылазно сидит в своем кабинете и носа не показывает из книг и отчетов. Какого молодого мужа устроит такая жена?

Драко не знал, что сказать, поэтому выбрал самую банальную в этой ситуации фразу:

— Давай прогуляемся, и ты мне все расскажешь?

К его удивлению, Грейнджер решительно помотала головой.

— Я собиралась напиться и устроить себе незабываемую ночь.

Драко только сейчас обратил внимание на то, что она принарядилась.

Бежевая юбка до колен с рядом мелких кокетливых бантиков, украшающих один из боковых швов, недвусмысленно обтягивала бедра. Кремовая блузка честно исполняла свою миссию — все облегала. Кроме того, Грейнджер была на каблуках, собрала волосы в прическу и даже накрасилась. Неброско, но все равно было непривычно.

Искала себе приключений на ночь, значит?

— Не будешь возражать, если я присоединюсь?

Он не собирался этого говорить. Определенно не собирался. Фраза сама слетела с языка. Но... Это впервые за последние пару лет его не тяготила компания другого человека.

К тому же, ему было интересно, какова она — "незабываемая ночь" по-грейнджеровски?

Грейнджер улыбнулась, но тут же свела брови.

— Ты уверен? Ведь то, что мы идем вместе, вовсе не означает, что мы с тобой снова будем... ну, как раньше... Мы просто повеселимся и все, да? Я не хочу снова делать тебе больно...

Драко откинулся на спинку стульчика и довольно бесцеремонно перебил ее:

— Послушай, давай оставим прошлое в прошлом? — произнес он, удивляясь двузначности сказанного. Получалось, он предлагал это не только от лица Роберта, но и от своего собственного.

Всего лишь на одну ночь сделать вид, что никогда не ненавидел ее, не желал ей смерти, не называл... А, неважно!

Он поднялся и, пошарив в карманах, кинул на стол пару магловских купюр.

— Пошли!

— Куда? — непонимающе спросила она.

Он склонился над ней, опершись ладонями о столик, и, прищурившись, вкрадчиво протянул:

— Грейнджер, напомни мне, пожалуйста, что ты собиралась делать сегодня ночью?

Она растерянно поморгала, но через пару секунд нахмурилась, решительно сведя брови.

— Вот именно, — он выпрямился и с довольной миной продолжил: — Я надеюсь, когда ты говорила "напиться и провести незабываемую ночь", ты не имела в виду "напиться чая и до утра читать прихваченный с собою томик стихов"?

Давно ему не было так весело.

Она раздраженно поджала губы, а затем язвительно отчеканила:

— Нет, не означает.

— Так как же ты собиралась веселиться? — не отставал Драко.

Гермиона бросила на него виноватый взгляд. Решительность на ее лице исчезла так же быстро, как галлеон в лапах нюхлера.

— О, нет! Только не говори, что хотела просто тупо с кем-то переспать? — закатил он глаза.

Грейнджер снова поджала губы и засопела.

— Нет.

— Тогда как?

Она молча буравила его взглядом.

Значит, все-таки переспать.

— Понимаешь, Грейнджер, — он вернулся к своему вкрадчивому тону. — Месть должна быть сладкой. Иначе она не имеет никакого смысла. Ну переспишь ты на скорую руку с каким-то незнакомцем, а потом всю жизнь корить себя будешь — дескать, как я могла?

Он был абсолютно прав. Может, поэтому она так разозлилась? Сузив глаза на его манер, Гермиона задумчиво произнесла:

— Странно, но ты тоже похож на незнакомца. У меня такое чувство, словно я одновременно и знаю, и не знаю тебя. Вроде Роберт внешне, но кто-то другой по сути.

Драко замер.

— Но какая мне разница? — пробормотала она. — Может, так даже и лучше.

Резко поднявшись, она встала напротив.

— Что ты предлагаешь?

Драко хмыкнул.

— Есть одна идея.

Он обогнул столик и двинулся к выходу — разведать обстановку. Выглянув за дверь и осмотревшись, обернулся к Гермионе, кивком головы извещая, что опасность миновала. Она согласно кивнула в ответ и последовала за ним, украдкой заглядывая по пути в витринное стекло. За время, которое они тут провели, толпа успела полностью рассосаться.

Драко открыл дверь, пропуская Гермиону вперед. Но вместо того, чтобы выйти, она остановилась прямо напротив него и, замешкавшись, подозрительно спросила:

— Скажи... Почему ты все время зовешь меня по фамилии? Раньше ты никогда так не делал...

Его сердце застучало чуть быстрее. Было в этом что-то невероятно странное и острое — вот так близко стоять и смотреть в распахнутые глаза, чувствуя легкий еле уловимый аромат духов...

— Люди меняются, Грейнджер, — тихо ответил он.

Она задумчиво опустила глаза, а затем кивнула и быстро шагнула за дверь.

"Или же не меняются, а просто притворяются кем-то другим", — подумал Драко, пряча во внутренний карман пиджака серебряную фляжку, из которой только что сделал пару больших глотков Оборотного.

Безликий черный кэб неторопливо мчался по притихшим улочкам ночного Лондона, унося из города одно большое одиночество, поделенное на двоих. Каждый взял себе его ровно половину: он — правую, она — левую.

В полном молчании разделили они территорию заднего сидения, заключив негласную договоренность о соблюдении суверенитета. А затем, оглушающе тихо звеня ключами, поспешили удалиться в собственные, надежно запертые миры.

Едва автомобиль тронулся, оба его пассажира устремились взглядами за стекла боковых окон.

Она не сказала ни слова. Он тоже предпочел держать мысли при себе.

За тонкими прозрачными перегородками мелькали таинственные панорамы ночного мегаполиса. Щедро сдобренные яркой смесью огней, они сливались в бесконечное цветное зарево, наполнявшее жизнью пустынные вены города.

Уличный гул постепенно угасал. Единственными вспышками веселья оставались пабы — шумные пристанища неугомонных полуночников. Время от времени их двери распахивались, выпуская на свободу клубы табачного дыма, грохот музыки и слегка (а иногда — и вовсе не слегка!) нетрезвых посетителей.

Кэб как раз проезжал мимо одного из таких заведений, когда светофор на перекрестке вспыхнул красным. Пока они стояли, внимание Драко привлекла суматоха возле бара. Кажется, какой-то не в меру разгулявшийся клиент решил развлечься, устроив потасовку. Сначала его попыталась урезонить охрана, а затем — и вызванная кем-то маггловская полиция. Похоже, что продолжать веселье парню придется уже в участке.

Мысленно хмыкнув, Драко на секунду опустил глаза. Его первое появление там, куда они сейчас направлялись, тоже было ознаменовано скандалом. Воспоминания завихрились, словно в Омуте Памяти, возвращаясь на год назад — в жаркий июль 1999 года.

После изматывающего дня в университете в один из душных июльских понедельников Драко спешил к Астории — он был приглашен к Гринграссам на ужин. На самом деле, мог и не спешить — в доме своих будущих родственников он считался далеко не самым желанным гостем. И на то была причина.

Послевоенные попытки Люциуса вновь просочиться в закулисную игру магического мира окончились провалом. Нарцисса со своими благотворительными балами и помощью тем, кто нуждался, тоже поначалу не сильно преуспела.

Поэтому в борьбе за восстановление чести семьи Малфой-старший разыграл козырную карту, вытащив на свет божий один интересный документ. Оказалось, что много лет назад Люциус Малфой и Дарвелл Гринграсс пришли к письменному соглашению, что их дети свяжут себя узами брака, едва невесте исполнится 20 лет.

Таким способом Малфои могли бы попробовать обелить свою репутацию. Гринграссам же, которые официально не числились в стане Волдеморта, этот брак стал теперь совершенно невыгоден. Однако выбора не было — магическую общественность оповестили о помолвке.

17-летняя Астория приняла это известие с высоко поднятой головой — как и положено истинной аристократке. Впрочем, это совсем не уберегло ее жениха от холодного полупрезрительного отношения самой невесты и всей ее семьи.

В тот вечер они ужинали почти в полной тишине — разговоры не клеились. Гринграссы были предельно вежливы, однако не упускали возможности завуалированно съязвить в сторону семейства будущего зятя. Драко прекрасно знал: они делали все возможное для того, чтобы Малфои все же согласились разорвать контракт. Но на кону стояло слишком многое, поэтому будущий муж Астории только кисло ухмылялся после каждой попытки его разозлить. Правда, к концу вечера атмосфера накалилась настолько, что сил терпеть уже не оставалось. Драко снитчем вылетел из ненавистного дома, даже не заметив, как за десять минут пешком одолел несколько кварталов.

Шагая по пустынной улице, он представлял, с каким удовольствием бросил бы в будущего тестя парочку непростительных. Кстати, о палочке: где она?

Его словно молнией пронзило: он забыл ее у Гринграссов.

Несомненно, нужно было вернуться — волшебнику остаться без палочки — это же...

А, к черту! Он был невероятно зол, и его тошнило от одной лишь мысли о том, что придется возвращаться к этим людям. Лучше сделать это завтра. До того времени ему удастся прийти в себя.

Драко шагнул к освободившемуся кэбу.

— Куда едем, сэр? — вежливо уточнил водитель.

— Куда-нибудь, — ответил он.

— Да, хоть бы и на Луну, лишь бы подальше отсюда, — подумал Малфой, не заметив, что произнес это вслух.

Водитель завел мотор и неспешно двинулся вперед.

Они ехали и ехали, а он думал и думал о том, как ему все надоело. Косые взгляды окружающих, вечные споры родителей, изнурительный учебный график, Астория...

Год-другой назад она многое отдала бы, чтобы получить от него хоть намек на улыбку. А теперь едва ль не каждый вечер убивается по поводу того, что ей придется стать миссис Малфой. Интересно, а она знает, что ему тоже не хочется на ней жениться?...

Драко фыркнул, пытаясь отвлечься от негативных мыслей. Он даже не заметил, что автомобиль уже довольно давно выехал за черту города.

Спустя пару минут водитель остановился.

— Приехали, сэр.

Малфой удивленно выглянул из окна.

— Ну, и где же мы?

— Вы просили: "На Луну". Это и есть "Луна", сэр.

Драко раздраженно закатил глаза, собираясь попенять водителю за дерзость, однако удержался. Его разобрало любопытство — что ж это за Луна такая в пригороде Лондона?

Рассчитавшись и выйдя из машины, он присмотрелся, а затем отправился в сторону самого странного здания, которое ему когда-либо доводилось видеть.

Пред ним предстало удивительное зрелище — на тысячах квадратных метров расположился огромнейший купол, обложенный блестящей черной плиткой. Больше не было ничего — лишь девственно-чистые поля вокруг. Вход в купол украшал небольшой круглый диск, излучавший свет, а над ним бледно сияло одно-единственное слово — "Луна".

Драко вскинул бровь — интересно...

Он неспешно двинулся ко входу, собираясь развлечься от души, раз уж выпал такой шанс. Однако там его ждал неприятный сюрприз.

Охранники — три здоровых детины — ни за что не захотели впускать его внутрь без какого-то там специального приглашения. Драко пожал плечами и развернулся в сторону такси, собираясь уехать. Однако, подойдя к автомобилю, передумал.

Неужели он действительно так просто сдастся?

Он вернулся и попробовал поговорить с охраной: предложить им денег, в конце концов — предложить им много денег! Но они лишь сурово качали головами в ответ.

По правде говоря, ему совсем неинтересен был этот гребаный клуб. С гораздо большим удовольствием он отправился бы домой спать. Но Драко зацепил тот факт, что его не впустили. Кем возомнили себя эти идиоты-магглы? Он начал спорить, затем угрожать, а там и вовсе полез в драку. Он и сам не знал, почему так разозлился. Просто в одну секунду взял и вспыхнул, как свеча, зажженная Инсендио.

Раздражение и усталость, копившиеся в нем весь вечер — да и весь последний год, если на то пошло — в одну секунду вырвались на волю, сметая все на своем пути. Он отлично осознавал, что это — невероятное безрассудство, но ничего не мог с собой поделать.

Не прошло и минуты, как трое охранников резво его скрутили, собираясь выдворить за территорию клуба, но тут кто-то вмешался.

— Мистер Малфой?

Злость Драко схлынула волной — он и сам сейчас не понимал, зачем устроил эту комедию.

— Прошу прощения, джентльмены, — продолжил тот же незнакомый мужской голос. — Могли бы вы отпустить моего друга?

Тяжело дыша, Драко насмешливо фыркнул. Конечно, после такого вежливого обращения эти амбалы сию же секунду оставят его в покое. Как бы не так!

Но, к его огромнейшему удивлению, охранники именно так и поступили.

Отряхиваясь и растирая руки, Драко пальнул в них парочкой испепеляющих взглядов, а затем повернулся к своему благодетелю.

Перед ним стоял элегантный молодой человек лет 30. Малфой был абсолютно уверен, что раньше нигде с ним не встречался, однако было в его облике что-то смутно знакомое... То ли смуглая кожа, то ли оливково-зеленые глаза...

Он пригляделся, но так и не смог узнать.

— Спасибо, — коротко кивнул он незнакомцу. — Я думал, эти амбалы живьем меня сожрут, но не пропустят внутрь.

Малфой еще раз сверкнул глазами в сторону невозмутимых секьюрити.

— О, я просил бы вас извинить их за столь неподобающее поведение. Боюсь, вина за это полностью лежит на мне, — удрученно отметил его собеседник.

Драко удивленно поднял брови.

— Видите ли, мистер Малфой, я владелец этого клуба. И именно я установил здесь столь жесткие правила. Чтобы пройти внутрь, непременно нужно иметь пригласительный билет. А кому их давать, решаю только я.

С этими словами он вынул из кармана горсть небольших светящихся дисков, размером с сикль каждый. Взяв с ладони один из них, он протянул его Драко.

— Несомненно, это моя оплошность, что вы до сих пор не получили его. Прошу меня извинить и принять это приглашение, мистер Малфой.

Драко взял в руки диск (тот был абсолютно холодным) и удивленно покосился на владельца клуба.

— Прошу прощения, — медленно протянул он. — Я не припомню вашего имени.

На лице мужчины появилась легкая улыбка. Эта улыбка кого-то ему напоминала... Сейчас он был невероятно похож на одного знакомого Драко. И не просто знакомого, а...

Он протянул Малфою руку.

— Простите, я не представился. Меня зовут Блейк Забини.

 

* * *

Возвращаясь из мира воспоминаний, Драко автоматически сунул руку в карман и нашарил там небольшой круглый диск — входной билет в клуб. Затем чуть повернув голову влево, сделал вид, что смотрит вперед, хотя на самом деле уставился в зеркало заднего вида.

Грейнджер безразлично наблюдала за сменами пейзажа в окне. Казалось, ее — обычно такую серую и занудно-правильную — совершенно не волновало, что она совсем одна выехала ночью за пределы города с человеком, которого, по сути, почти не знала.

Почему он это делает? Почему хочет, чтобы она действительно хорошо провела время? Почему, к примеру, не потащит ее по злачным местам Сохо, травмировав при этом грейнджеровскую психику невероятным количеством выпивки в первоклассных барах, безудержными танцами под невообразимо дикую музыку, походами по элитным борделям и отборными стриптиз-представлениями...

Пожалуй, было бы забавно взглянуть на ее реакцию. Драко уже видел расширенные от ужаса глаза и молниеносное отступление к ближайшему месту, откуда можно было аппарировать домой.

Однако ему совсем не хотелось этого делать.

И еще больше не хотелось думать о том, почему ему не хотелось этого делать.

Кэб остановился. Драко протянул водителю деньги. Грейнджер испуганно оглянулась и растерянно произнесла:

— Мы уже приехали?

Малфой фыркнул. Похоже, она надеялась, что их поездка будет длиться ровно столько времени, сколько ей будет нужно для того, чтобы прийти, наконец, в себя и передумать.

Они вышли из автомобиля. Брови его спутницы взметнулись вверх — она явно не ожидала увидеть такое. Он улыбнулся и повел ее вперед по светящейся лунной дорожке, которая появилась в клубе совсем недавно с подачи самого Драко.

У Малфоя давно уже перестали спрашивать входной лунный диск, но сегодня он был как нельзя кстати.

Пройдя внутрь, они очутились в огромном холле, посредине которого находился большой прозрачный цилиндр, упиравшийся в потолок. Драко покосился на Грейнджер.

Она застыла, открыв рот. Неудивительно — "Луна" умела производить впечатление. Входное помещение было оформлено в белых тонах с использованием большого количества толстого матового стекла. Это могло выглядеть весьма уныло, если бы не потрясающее освещение, создающее эффект космического пространства. То тут, то там ненавязчиво искрились всполохи северного сияния. Перемещаясь по холлу, они непрерывно менялись, приковывая к себе взгляды посетителей.

Круглые стены помещения были густо утыканы дверями со светящимися серебристыми табличками: курилки, туалеты, сауны, массажные кабинеты... Под ними стояли удобные светлые диванчики.

Слева в стене притаились абсолютно идентичные двери четырех лифтов, отличающиеся лишь порядковыми номерами да цветом костюмов лифтеров. Драко потянул Грейнджер к третьему номеру, возле которого стоял приветливый молодой человек в светло-голубой униформе. Когда они ступили в лифтовую кабину, причудливая подсветка в синих тонах туманом легла на их плечи.

Едва войдя внутрь, Драко не сдержался и шепнул своей спутнице на ухо:

— С чего хочешь начать? Со стриптиз-шоу, выпивки, обнаженной вечеринки, таблеток или же тихого номера на двоих?

С большинством из этого списка он открыто перебрал, ибо таких услуг клуб просто не предоставлял. Но Грейнджер этого не знала.

За одну секунду она изменилась в лице и застыла, как каменное изваяние.

— Ну, так как же? — продолжал издеваться Драко. — Ты же не думала, что мы здесь будем рассказывать стихи и петь рождественские гимны?

Она не вымолвила ни слова. На сосредоточенном лице за несколько секунд промелькнул целый калейдоскоп эмоций — от нерешительности до растерянности.

Казалось, еще чуть-чуть — и девушка кинется отсюда наутек.

Внезапно ему в голову пришла мысль о том, что ему этого не хотелось бы...

"Конечно, не хотелось, — мысленно поправил он себя. — Я вообще сегодня сюда не собирался. И раз уж из-за нее потащился в такую даль, то пусть будет пай-девочкой и не портит мне вечер всякими выкрутасами. Да. Именно так", — подтвердил он сам себе.

В следующую секунду двери лифта открылись.

Драко сдерживался, как мог, чтобы не рассмеяться вслух, глядя на то, как растерялась Грейнджер. Она, видимо, уже смирилась и ждала, что увидит обнаженных официантов, которые подхватят ее под руки, заставят выпить пару стаканов виски, а потом выставят ее пьяное тело на торги, осыпав перед тем золотистым конфетти.

При мысли о золотистом конфетти Драко поморщился: фу, какая безвкусица!

Тонкий серебристый дождь подошел бы куда больше...

Все еще не сдвинувшись с места, Грейнджер повернула голову к Малфою и непонимающе на него уставилась. Затем на секунду вернулась к созерцанию открывшейся картины и снова перевела — теперь уже полный негодования — взгляд на парня, который стоял с видом невинного ангела.

Драко не удержал широкой улыбки, а затем, довольный собой, негромко рассмеялся.

"Я убью тебя за это", — одними глазами пообещала она.

Он осторожно поддержал ее под локоток, помогая выйти из лифта. С тоской поглядел на свой обычный столик — покуда Драко не объявлялся в клубе, на нем всегда стояла табличка "Зарезервировано".

К сожалению, сегодня он не VIP-посетитель, а потому нужно будет выбрать что-то другое.

 

Здесь было довольно уютно и весьма необычно. Абсолютно круглый, как и все остальные помещения, бар-ресторан являл собой странную композицию. Пол, покрытый белым матовым стеклом, подсвечивался изнутри. Сделан он был в виде плоского широкого диска, одна часть которого примыкала к стене, а вторая была ограждена сплошным прозрачным бортиком в половину человеческого роста. Подойдя к перилам, можно было заглянуть в галерею, находящуюся этажом ниже.

В отличие от холодных ярких красок холла, здесь преобладал романтический фиолетово-синий полумрак. Главенствовал, вне сомнения, бар. Точнее, его стойка — высокий полукруг из матового стекла, внутри которого за прозрачной полосой по периметру горело искусственное синее пламя.

Они присели за небольшой серый столик, окруженный удобными мини-диванами.

— Здесь так необычно, — это были первые слова, произнесенные ею за последние десять минут.

Официантка принесла меню. Грейнджер даже не открыла его. В ответ на вопрос Драко о заказе неопределенно пожала плечами, позволив ему самому сделать выбор.

Отпустив официантку, Малфой протянул руку к маленькому хрустальному шарику на стене и нажал на кнопку. Тот тут же засветился, отбрасывая проекцию изображения на потолок и стены. Теперь казалось, будто они сидят под медленно вращающимися звездами.

Она запрокинула голову и восхищенно улыбнулась, рассматривая искусственное небо. Наблюдая за ней, Драко почувствовал какое-то странное умиротворение. В голову почему-то пришла мысль о том, что Грейнджер вовсе не страшная, а очень даже симпатичная.

"Да с какой это стати, и с каких это пор?", — ядовито переспросил его внутренний голос.

Драко устало вздохнул.

Сегодня ему до чертиков не хотелось делать старую добрую малфоевскую хорошую мину при плохой игре. Пользуясь тем, что он был в теле другого человека (не забывай пить Оборотное — тут же напомнил он себе), ему хотелось просто спустить все на тормозах и быть самим собой. А что? Мало ли как этот Роберт мог измениться за последние несколько лет. Тем более что Грейнджер, похоже, не поддерживала с ним связь после разрыва.

Так что — да, он воспользуется этим шансом и лишь один вечер будет честным с самим собой.

И, кстати, симпатичной он стал ее считать после того, как увидел тогда на ступенях перед началом Рождественского бала... Хотя, может, еще тогда, когда он обзывал ее нечесаной зубастой выдрой...

Стоп! Слишком много честности — тоже плохо. Как бы назавтра у него от этого не разболелась голова...

— Расскажи мне о себе.

Она уже опустила голову и теперь пристально глядела ему в глаза.

— Что у тебя нового?

Ну, нет — нужно брать дело в свои руки.

Он покачал головой.

— Обо мне говорить — это скучно. Давай лучше о тебе. Как ты жила все эти годы?

Затем секунду помешкав, добавил:

— Гермиона.

Это было немного странно — вот так запросто называть ее по имени. Не Грейнджер, не грязнокровка, не зубрила, а просто Гермиона. Абсолютно новые и непривычные ощущения...

Она нахмурилась.

— Ничего, если пропустить ту часть, которую ты и так знаешь из газет.

Затем, горько улыбнувшись, продолжила:

— Ну, на самом деле ты уже знаешь гораздо больше, чем газеты.

— Ты про измену?

— Да.

— Кто она? Ты знаешь? — осторожно спросил он.

— Его бывшая подружка. Лаванда Браун.

Драко едва не поперхнулся. Мерлиново старческое слабоумие этому Уизли на голову! Он променял Героиню войны Грейнджер на никчемную пустышку, пописывающую посредственные статейки в "Ведьмополитен"?

Гермиона поднесла к губам сложенные вместе руки, опершись локтями о стол. Спустя долгую молчаливую минуту ее прорвало.

— Знаешь, это не страшно. Пускай бы даже он ушел. Только честно признался бы, что не любит, что не нужна я ему такая — слишком умная и независимая... Пусть. Но врать... Говорить в лицо, что любит, когда я знаю, что он... Разве можно любить и предавать одновременно? — почти шепотом закончила она, глядя на него глазами, полными слез.

Только не слезы. Все, что угодно, только не слезы. Он не знал, что с ними делать.

Поэтому просто протянул ей свой платок.

Ситуацию спасла официантка, которая принесла заказ. Гермиона поднесла платок к глазам и отвернулась, а через секунду уже улыбалась девушке и благодарила ее.

— Почему ты не сделаешь это сама? — удивленно спросил он, когда их оставили наедине.

Она недоуменно вскинула взгляд.

— Не поговоришь с ним? — уточнил Драко.

— Не знаю... — она задумалась. — Наверное, я просто боюсь.

Теперь настала его очередь удивленно поднимать брови. Грейнджер боится?

— Боюсь, что потеряю не только мужа, но и лучшего друга, — продолжила она. — Боюсь одиночества. И, когда мои родители... Когда их не будет, я останусь обычной старой девой в дурацких очках, которая и носа не показывает за отчетами и книгами...

Драко содрогнулся. Она только что практически дословно повторила то, что он подумал несколько часов назад...

— Кому нужна такая жена? — слез не было, наоборот — она сказала это жестко и решительно. — Помешанная на учебе, одержимая работой... А Рон... Пусть будет счастлив, даже если без меня...

На ее лице отразилась такая боль, что у Малфоя свело скулы. Он пораженно застыл...

Драко всегда считал Грейнджер таким себе подобием железной леди, парнем в юбке, а она оказалась обычной девчонкой — с полным комплектом девчачьих комплексов и переживаний. Оказывается, ей тоже бывает очень больно, только она делает все, чтобы об этом никто не узнал... Мерлин! Ей плохо, а она еще и за идиота этого ненормального переживает... Счастлив, как же. Уж он бы пожелал ему счастья — от души.

Он подумал о том, что в чем-то они с Гермионой были схожи. Оба тщательно прятали свою истинную суть, играя хорошо отрепетированные роли; делая то, что от них ждали, а не то, чего хотелось бы им самим...

— Неважно, — отмахнулась она. — Прости за эту минутную слабость.

Она собиралась вновь надеть свой панцирь, но он не собирался дать ей возможность это сделать. Драко почувствовал, как гулко начало стучать в висках, причем явно не только из-за парочки выпитых бокалов вина. Малфой набрал побольше воздуха. Кажется, сейчас он скажет что-то такое, чего явно не стоило говорить. Что-то совсем для него нехарактерное. Он пробовал себя заткнуть, но слова сами слетели с губ:

— Ты спрашивала, кому нужна такая жена... Я отвечу — мне была бы нужна. И не только такая. Разная. Нужна была бы плачущей — чтобы я смог ее утешить; улыбающейся — чтобы я мог радоваться вместе с ней; рассуждающая с умным видом — чтобы я мог злиться и называть ее несносной всезнайкой; слабая — чтобы я мог ее защитить; сильная — чтобы вместе становиться еще сильнее...

"Дедушка Абраксас и все Малфои, которые, хвала высшим силам, уже давно умерли и не слышат этого сентиментального бреда, льющегося из уст их потомка! Что же ты творишь-то, Драко? Немедленно остановись!" — вопил его внутренний голос.

Он в два счета заткнул его и даже слегка опешил от того, как легко вдруг стало...

— Ты очень привлекательная, — говорить то, что думаешь, было настолько непривычно, что у него, казалось, совсем крышу сносило. Он чувствовал, как по телу проносился легкий ток — сжатые в кулаки руки еле заметно дрожали. — Ты многим нравишься, просто не видишь этого. Ты нравишься даже тем, кто пытается сделать вид, что это совсем не так...

— Роберт... — неуверенно протянула она, потрясенно глядя ему в глаза.

Он покачал головой.

— Это правда. И я хочу, чтобы ты мне пообещала, что всегда будешь это помнить.

Она задумчиво отвела взгляд в сторону. Чуть помедлила. Улыбнулась и кивнула. Пристально глядя ему в глаза, решительно произнесла:

— Но и от тебя я требую того же. Пообещай мне, что не будешь прятаться, будешь таким, как ты есть — настоящим, честным... Обещай!

Секунду они молча глядели друг на друга. Она медленно протянула ему ладонь. Он кивнул и пожал ее — теплую и мягкую. А затем неожиданно поднес ее к своим губам.

"Что за...", — начал было внутренний голос.

"Заткнись. Это всего лишь на один вечер".

Гермиона посмотрела на него со всей возможной серьезностью.

— Ты изменился. Очень сильно. Так, что я почти совсем не узнаю тебя. И, наверное, это хорошо? — одновременно неуверенно и вопросительно произнесла она.

Малфой неопределенно повел плечами. Он и сам пока не знал.

После ужина они спустились на второй этаж — в помещение, совмещавшее в себе галерею, игровую и еще один бар.

Центр большого зала был отведен под игорную зону. Посетители разбирали карты, потягивали крепкие напитки и делали ставки.

Из динамиков лился легкий джазовый лаунж, гости сновали возле еще одного замысловатого стеклянного бара. В галерее стекло подсвечивали преимущественно пастельные цвета: яблочно-зеленые, светло-розовые, бледно-оранжевые и легкие оттенки весенней сирени.

На стенах висели картины, изображающие космические пейзажи, а между ними притаились высокие светлые двери, за которыми располагались самые невероятные помещения.

Гермиона и Драко прогуливаясь по галерее, оживленно болтали, перескакивая с темы на тему. Малфой с удивлением констатировал, что Гермиона, оказывается, вовсе не была скучной всезнайкой. Как раз наоборот — образованная и начитанная, она оказалась на удивление легкой и приятной собеседницей.

Они посидели в релакс-комнате с причудливой подсветкой, космической музыкой и сеансом ароматерапии; заглянули в место, где проходила чайная церемония, а также в тату-салон, от услуг которого Гермиона благоразумно отказалась (хотя Малфой и не переставал подначивать ее на этот счет).

Стоя у одного из космических шедевров, изображавшего Туманность Андромеды, Драко мысленно пытался анализировать странную ситуацию, в которую попал. Выходило из рук вон плохо — ни одно его сегодняшнее действие не поддавалось логическому объяснению. Все было чрезвычайно запутано.

— Похоже на наши жизни, — задумчиво произнесла Гермиона, заглядывая ему через плечо. — Так же многолико и запутанно. Но очень красиво.

Она что — читает его мысли?

Он промолчал.

— Роберт, — неуверенно произнесла Грейнджер, — можно я задам тебе один нескромный вопрос?

Драко кивнул, не отрываясь от созерцания картины.

— Я столько раз предлагала поделить сегодняшние расходы, но ты каждый раз отказывался...

Она оглянулась кругом:

— ...а это место слишком эксклюзивное даже для того, чтобы быть просто "очень дорогим". Откуда у тебя такие деньги?

Секунды две Драко даже не осознавал, о чем Гермиона его спросила. Что-то там о расходах? Но он уже объяснял, что заплатит за все сам. Его просто выводила из себя дурацкая привычка магглов делить счет. Драко в таком случае всегда чувствовал себя каким-то ущербным...

Деньги, деньги, деньги... Она спросила, откуда у него деньги? А откуда у него деньги?

Вот черт! Малфой начал лихорадочно шевелить мозгами, придумывая как можно более реалистичные версии. Проблема в том, что он не был осведомлен в настоящем положении дел. Мог ли у Роберта быть кто-то, кто оставил ему наследство? Ну, нет — Гермиона слишком умная, чтобы купиться на такое. Что еще? Что придумать?

Пауза уже слишком затягивалась, а в голове как назло не было ни одной мало-мальски приличной идеи.

— Роберт? — напомнила о себе Гермиона.

Драко оставалось только надеяться на свою удачу. Он резко развернулся и в одну фразу выпалил:

— Хозяин этого места — сквиб.

Секунду Гермиона стояла неподвижно, а затем на ее лице появилось то, чего он так ждал — понимание и сочувствие. Значит, Драко угадал — Роберт действительно сквиб. Сквибом был и другой человек, тайну которого ему так неожиданно пришлось выдать. Однако, если уж он не знал о Забини, то откуда было знать об этом Гермионе? Блейк не афишировал этот факт.

Драко смотрел на нее, чувствуя себя так паршиво, будто он и вправду был сквибом.

— Не надо, — тихо сказал он. — Не надо жалости. От этого только хуже.

Гермиона виновато поджала губы, затем кивнула, и, пытаясь уйти от темы, слишком бодро спросила:

— Кто он? Я могу его знать?

Он подумал, затем кивнул.

— Я не могу сказать тебе, кто он. Сама понимаешь — это не моя тайна. Он из очень богатой и известной семьи. Его род просто не мог позволить себе сквиба. На кону стояло слишком много. Они отдали его магглам на воспитание, но не оставили. Это место он построил, чтобы сделать других людей ближе к волшебству, пускай и такому своеобразному...

Гермиона замерла. Может, пыталась вычислить, кто бы это мог быть, а может, просто задумалась.

— Хватит! — оборвал он сам себя. — Мы приехали сюда веселиться — так давай! Как насчет шахмат?

Гермиона непонимающе подняла брови. Он сделал знак официанту.

— Шахматы, пожалуйста.

— Знаешь, я не очень хорошо играю... — начала было она.

— Я тоже, — признался Драко. — Значит, мы будем на равных.

Они присели на небольшой квадратный диванчик, разместившийся напротив картины с Туманностью Андромеды. Драко снял пиджак и по локоть закатал рукава своей светлой рубашки.

Через миг официант поставил на низкий столик необычную шахматную доску — круглую и светящуюся. Роль черных исполняли клетки, инкрустированные лунным камнем. Сами шахматы были сделаны в виде небольших сосудов, наполненных разноцветной жидкостью.

"Что это?", — спросила она одними глазами.

Драко лишь улыбнулся и махнул рукой, предлагая Грейнджер начать. Они обменялись несколькими ходами, и вскоре она забрала его пешку.

— Ну, нет, — он остановил ее руку, которой она собиралась отставить фигуру в сторону. — Открывай и пробуй свой трофей.

Малфой взял фигуру и, сняв хрустальную крышку, протянул Гермионе.

— Ты забрала ее — вот и наслаждайся, — улыбнулся он

В замешательстве она бросила на Драко быстрый взгляд, взяла сосуд и недоверчиво опустила на него глаза. Легонько втянула в себя запах и пригубила.

— Это шампанское, — удивленно-восторженно объявила она.

Драко улыбнулся — какая же она забавная!

— Ну, что — играем дальше?

Партия длилась чуть более десяти минут, во время которых они успели попробовать множество разных вкусов: мята, цитрусовые, джин, вишня, ром, лайм, ликер, кола — все смешалось в сумасшедшем ритме. Они шутили и смеялись, пытаясь угадать названия коктейлей.

Забирая у Драко второго коня, который оказался с Мохито, Гермиона весело улыбнулась:

— Ты что, напоить меня решил?

Он фыркнул.

— Вот еще — придумала! Сколько ж там того алкоголя!

А затем хитро прищурился:

— А что, получается?

Она широко улыбнулась и помотала головой.

— Пока нет. Но может.

Драко незаметно вытащил из кармана пиджака серебряную фляжку и сделал глоток.

Они продолжили болтать, пока их внимание не отвлек странный звук из центра зала.

Собственно, Драко он вовсе не показался странным. Более того — Малфой отлично знал, что за этим последует.

Посетители разбрелись по залу, оставив игорную зону абсолютно пустой. Внезапно пол под ней начал вращаться и вместе с содержимым ушел под землю, оставив вместо себя огромную круглую дыру. Через пару секунд оттуда выплыл светящийся лунный диск, заткнувший пустое пространство наподобие пробки. Подсветка в зале полностью погасла, перейдя в густую тьму. Из невидимых прожекторов в центр полилось серебристое сияние.

Драко встал, кивком приглашая Гермиону последовать его примеру.

Как-то само по себе вышло, что он протянул ей руку, и она без колебаний вложила в его ладонь свою. Переплетя пальцы, они неспешно подошли ближе.

Легкая джазовая композиция серебристым перезвоном полилась отовсюду, лаская слух замысловатым сочетанием аккордов. Тихий мужской голос из динамиков объявил:

— Леди и джентльмены, встречайте: несравненная Луна!

Драко и Гермиона вместе с другими посетителями устремили взгляды вверх — с потолка спускался самый настоящий ангел. Светлая тоненькая фигурка в полупрозрачном одеянии легко скользила по воздуху, крепко держась за белоснежные полотна. Из одежды кроме длинного свободного просвечивающегося платья на ней был лишь тонкий треугольник стрингов, отбивающий в бледном свете серебристые блики. Луна сделала пару трюков в воздухе и зал ахнул.

Это было настоящее эротическое шоу. Белокурая голубоглазая красавица кружилась, выполняя самые невероятные комбинации, позволяющие оценить красоту и гибкость юного тела. Лунные лучи в разнообразных ракурсах подсвечивали стройный силуэт — тонкую талию, высокую упругую грудь с острыми сосками, соблазнительную округлую попку...

Выгнувшись дугой, Луна замерла в воздухе, а затем неожиданно ринулась вниз. Гермиона приглушенно вскрикнула, непроизвольно стиснув руку Малфоя сильнее.

Драко, словно завороженный, медленно перевел взгляд с Луны на Гермиону. Ему вдруг до боли сильно захотелось обнять ее — испуганную и трепещущую. Просто ощутить рядом ее тепло. Какое-то мгновение он пытался бороться с собой, безуспешно убеждая себя, что это всего лишь результат действия выпитого алкоголя. Однако его рука будто сама по себе выпустила ее ладонь, задержалась на секунду в воздухе, а затем легла на талию девушки. Гермиона пораженно наблюдала за ходом шоу и, казалось, совсем не заметила, как Драко, поддавшись порыву, отступил на шаг и встал за ее спиной, обняв сзади.

Сильные мужские руки прижали ее спиной к широкой груди и змеями обвили талию.

Вздрогнув, она замерла. В ответ на ее реакцию Драко тоже застыл, не шевелясь. Сейчас все зависело от нее: позволит ли она ему быть рядом или же возмущенно покинет его объятия, а заодно и этот клуб...

Несколько секунд они так и стояли. Гермиона медленно и шумно втянула в себя воздух, и в следующий миг робко и неуверенно обняла себя поверх его рук, ласково поглаживая его предплечья.

В голове что-то взорвалось — Драко подозревал, что это был его мозг. Мысли тут же разлетелись в стороны, оставив лишь безудержное желание, камнем опустившееся вниз живота.

Забери его санитары из Святого Мунго!

Он хотел ее! Хотел Грейнджер... В прошлой жизни ему такое и присниться не могло. Даже в самом страшном сне...

В голову лезли всякие дурацкие воспоминания из детства...

"Твоего мнения никто не спрашивал, поганая грязнокровка!"

"Что, Грейнджер, ты потеряла расческу? Зубрилка лохматая!"

"Это что — Гермиона Грейнджер? С Виктором Крамом?"

"Какая же она красивая..."

Красивая...

Драко сильнее прижался к ней, наклонился и потерся щекой о ее щеку. Тяжело выдохнув, чуть прикусил ее ушко, чувствуя, как дрожь, пронесшаяся по спине девушки, перекинулась на его собственное тело.

Он легонько подул в раковину уха, а затем продолжил исследовать его языком. Его руки на ее талии пришли в движение: правая поднялась под грудь, а левая — скользнула за пояс светлой юбки, лаская плоский живот прямо поверх заправленной в нее блузки.

Откинувшись на грудь Драко и запрокинув голову, Гермиона дрожала в его объятиях, как осиновый лист. Эта ее покорность возбуждала еще больше, заставляя сильнее прижиматься к горячему податливому телу.

Окутанные полумраком, они в тот миг уже не видели никого и ничего — окружающая действительность растворилась, словно сахар в кипятке...

Но едва они о ней забыли, как она тут же дала о себе знать ярким всполохом света и взрывами аплодисментов. Отпрянув друг от друга, Драко и Гермиона тяжело дышали, пытаясь понять, что происходит.

Представление закончилось, Луна взмыла вверх, диск завертелся и утонул под полом, из-под которого вновь появилась площадка с игровыми столами.

Неудовлетворенное желание требовало срочного вмешательства извне. Холодного душа здесь не было. Он это точно знал.

Малфой повернул голову к Гермионе, читая в ее глазах собственные мысли.

— Надо выпить.

Она согласно кивнула, пытаясь восстановить ритм дыхания. Избегая прикосновений, он кивнул, приглашая ее следовать к бару.

— Что ты будешь? — безразлично спросил Драко.

— То же, что и ты, — в тон ему ответила Гермиона.

— Виски? — вопросительно поднял он бровь.

Немного подумав, она кивнула.

— Неразбавленный? — уточнил он.

Она сосредоточенно свела брови, словно даже попытки думать сейчас давались ей с большим трудом. Еще раз кивнула.

Бармен уже подставил им наполненные стаканы. Драко схватил свой и в мгновение ока осушил.

У него чуть глаза из орбит не выскочили, когда он увидел, что Гермиона сделала то же самое.

На секунду она замерла, из глаз брызнули слезы. Затем сдавленно прошептав: "Мамочки!", Гермиона закашлялась, размахивая ладошкой перед своим скривившимся ртом. Драко тут же схватил явно приготовленный для кого-то другого "Секс на пляже" и вручил его девушке. Та залпом выпила легкий фруктовый коктейль. Все еще кривясь, она часто хватала воздух, пытаясь отдышаться.

— Придурок! — в сердцах воскликнула она. — Предупреждать же надо!

Ни за что в жизни Драко не потерпел бы, чтобы его так называли.

Несколько секунд он напряженно глядел на Гермиону, а затем... расхохотался!

Назови его так кто-либо другой, он заставил бы обидчика взять свои слова обратно.

Сейчас же единственное, чего ему хотелось — схватить эту обиженную девчонку в объятья, заткнув ей рот поцелуем.

Он дернул ее за руку и потащил к лифту.

— Куда мы? — удивленно пробормотала она, одновременно пытаясь не отставать от него и держаться на высоких каблуках. Алкоголь подействовал как-то слишком уж быстро.

— Не туда, куда ты подумала, — довольно ухмыляясь, кинул он ей.

Лифт за одну секунду примчал их в уже знакомый холл первого этажа. Остановившись у прозрачного цилиндра, Драко нажал белую кнопку — кусок стекла отъехал в сторону, пропуская их внутрь. Нажал такую же кнопку внутри — дверь закрылась, и пол под ними завибрировал — лифт утонул в кромешной темноте, которую тут же разбавили разноцветные полоски автоматически сработавшей подсветки.

Драко знал: ровно 10 секунд — и они на месте. Он не сводил с Гермионы глаз, предвкушая ее реакцию. Огромная кабина плавно всплыла на поверхность — они зажмурились от яркого света.

Это была самая что ни на есть настоящая дискотека на Луне.

Драко хмыкнул, глядя, как расширились глаза Гермионы. Прозрачный звукоизолированный бокс, в котором они находились, стоял аккурат по центру огромнейшего танцпола в виде светящейся Луны. А вокруг...

Вокруг Луны был один лишь Космос — с яркими звездами, летящими кометами, метеорами, астероидами и планетами их Солнечной системы. Все это двигалось и жило своей жизнью, создавая умопомрачительный эффект полного присутствия.

Гермиона застыла, забыв прикрыть рот. Драко нажал синюю кнопку, удерживая кабину на танцполе. Спустя пару десятков секунд девушка повернулась к Малфою.

"Как?", — одними глазами спросила она.

Губы Драко растянулись в насмешливой ухмылке. Он мысленно закатил глаза: это же Грейнджер — ей непременно нужно знать, как все устроено!

— Если коротко: танцпол находится на высоте пятнадцати метров. Все пространство вокруг него до самых стен заполнено специальным материалом и покрыто множеством шаров крепкой пружинистой ткани белого цвета, немного провисающей по краям. Это создает эффект живого присутствия. Картинка — это результат работы огромного количества специальных видеопроекторов, транслирующих изображение на стены.

Драко гордо процитировал на память то, что рассказывал ему Блейк. Сам он понятия не имел, о чем говорит, особенно в части про транслирование изображения. Однако Гермиону, казалось, такой ответ абсолютно устроил.

— Пойдем? — спросил он, беря ее за руку. Тело чуть болезненно дернулось в районе паха, но в остальном отреагировало довольно спокойно.

— Куда? — рассеяно спросила она, внимательно рассматривая яркий диковинный диджейский пульт и людей, пляшущих под музыку, которая в их кабине отдавалась лишь гулкой вибрацией.

— Танцевать.

Ее глаза стали просто огромными.

— Нет-нет! Я не... Я плохо танцую.

Он скептически поднял бровь.

— Ты не понимаешь... Я очень плохо танцую, — удрученно закончила она.

— Ты, что думаешь, что здесь танцевальный конкурс? Отдыхать, расслабляться, отрываться — знакомые слова, нет? Именно для этого мы сюда пришли, а не удивлять других своими танцевальными способностями.

С этими словами он нажал белую кнопку, впуская в молчаливую кабинку оглушительную музыку. Вытянув девушку на площадку, он сходу ее закружил, а затем притянул к себе.

Поначалу она лишь смущенно и просительно кривилась, пытаясь таким способом убедить его уйти. Легче стало, когда заиграла медленная музыка — Гермиона утонула в крепком объятии, полностью отдавшись во власть сильных рук. Он легонько касался губами ее шеи и шептал на ушко всякие милые глупости, заставляя улыбаться. Постепенно она расслабилась и даже сама пару раз поцеловала его в шею и подбородок, вызвав при этом нешуточную физиологическую реакцию.

Он ее хотел. Несмотря на то, что провел довольно веселые выходные в компании двух симпатичных блондинистых ведьмочек в одном из дорогих отелей.

Он хотел Грейнджер.

Держать в объятиях.

Целовать.

Обладать.

Он ее хотел.

Неужели хватило всего лишь одного вечера и одной ночи, чтобы изменить его мнение? Перечеркнуть все, что было до этого?

Или это случилось гораздо раньше? Когда его детские неприязнь и жестокость постепенно стали не более чем дурной привычкой...

Он не знал.

Он запутался и уже ничего не понимал. Где он настоящий, а где лишь его роль?

Драко тряхнул головой, желая сбросить балласт путаных мыслей.

Сейчас ему просто было хорошо. Рядом с ней.

Мелодии бесконечно переливались одна в другую, а они все плясали, отлучившись с танцпола лишь раза два, и то — на пять минут, забрав по пути его пиджак, оставленный в галерее. Еще столько же раз подходили они к диджейскому пульту, возле которого стоял стеклянный бар. Гермиона и Драко оба отдали предпочтение минералке, согласившись, что алкоголя в этот вечер было более чем достаточно.

Музыка гремела, диджей буйствовал, так же как и толпа танцующих, зажженных его энтузиазмом.

Во всем этом безудержном веселье Гермиона выглядела просто великолепно — разгоряченное соблазнительное тело, раскрасневшиеся щеки, горящие глаза и совершенно растрепавшаяся прическа...

Драко пожирал ее взглядом. Противный внутренний голос испортил момент, едко отметив: "Смотри, не подавись".

Но Малфой не собирался обращать на это внимание, учитывая, что обратить его явно было на кого.

Он полностью был поглощен симпатичной девушкой, танцевавшей с ним. Они стояли почти на краю танцпола — казалось, за ее спиной кончалась твердыня и начиналось бесконечное небо. На его темном фоне она, одетая во все светлое, выглядела как тонкая фарфоровая статуэтка.

Малфой еще раз окинул Гермиону взглядом, задержавшись на соблазнительных ножках. Мерлин! Танцевать на этих высоченных каблуках, должно быть, ужасно неудобно... А она отплясывала так уже несколько часов кряду.

— Сними туфли! — крикнул он ей.

— Что? — она не слышала его за бесконечно громкими ритмами.

На секунду он прижал ее к себе и еще раз громко повторил свою просьбу уже прямо в ухо.

Отстранившись, она недоуменно глядела ему в глаза, пытаясь разгадать, в чем подвох.

Малфой успокаивающе ей улыбнулся, а затем покачал головой и... опустился перед ней на одно колено.

Невероятно удивленная, она едва не оступилась, глядя, как он нарочито медленно вытягивает руку, ласково обжимая ладонью ее правую ногу чуть пониже коленки.

Драко чувствовал, как под его пальцами трепещет тело, пронзенное легкой дрожью возбуждения...

Ладонь медленно скользила вниз по голени, нежно поглаживая и разминая ее. Добравшись до обуви, он осторожно обхватил лодыжку, приподнимая ногу и снимая другой рукой туфельку. Затем медленно проделал то же самое с другой ногой.

Гермиона нервно сглотнула.

Держа ее туфли в руке, Малфой поднялся. Теперь он был гораздо выше нее и смотрел сверху вниз.

Люди вокруг них неустанно двигались, но ни она, ни Драко этого, казалось, не замечали.

Они стояли напротив — глаза в глаза — и тяжело дышали.

Внезапно музыка прыгнула вверх диким скачком басов, а затем плавно окунулась в медленный полет.

— Ты мне доверяешь? — спросил он.

Она неотрывно смотрела ему в глаза, словно была под гипнозом.

Покачала головой.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я тебя не знаю.

— Разве?

Она помолчала. Сглотнув, абсолютно серьезно продолжила:

— Я более чем уверена, что ты — это не ты.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

— А кто же я тогда?

Она покачала головой.

— Я не знаю. Кто-то другой.

Молчание. Глаза в глаза.

— Кто-то абсолютно другой. Незнакомец, — тихо произнесла она.

Он опустил взгляд вниз, но сразу же вернулся к ее глазам.

— Может, так лучше?

Мгновение она задумчиво смотрела ему в лицо, а затем еле заметно кивнула в знак согласия.

Драко протянул руку и ласково погладил ее щеку. Миг — и он резко притягивает Гермиону к себе, меняясь с ней местами — развернув ее спиной к танцполу, сам становится на его край.

Чуть приподняв девушку вверх, плавно скользнул ее телом по своему и опустил ступнями на носки собственных туфель.

Гермиона смотрела на него — такая беззащитная и доверчивая в этот миг, что сил сдержаться просто не нашлось. Он крепче прижал ее к себе, а затем, поддавшись странному сиюминутному желанию, наклонился и поцеловал.

Это было так... странно.

А еще — до безумия захватывающе... Словно пробуешь что-то запретное...

И легко... Словно всегда хотел только ее...

Хотел касаться ее нежных губ своими, чувствуя, как по телу пробегает разряд, заставляющий сердце биться в десятки раз быстрее, а тело — мелко вздрагивать...

Хотел ощущать, как она, такая растерянная еще секунду назад, теперь безо всяких сомнений отвечает ему...

... льнет к нему...

... руки зарываются в волосах, лаская затылок...

... губы к губам — легко, осторожно, нежно...

Слишком много потрясающих ощущений... Слишком мало воздуха...

Он прерывает поцелуй. Уткнувшись носом ей в шею, тяжело дышит, хрипло шепча на ушко: "Верь мне..."

А в следующую секунду легонько тянет Гермиону на себя и делает шаг назад — за пределы танцпола. Они летят вниз.

* * *

Она определенно испугалась — он сразу это понял.

После падения мягкая ткань, ритмично пружиня, чуть прогнулась под их весом. Они лежали, словно в гамаке. Гермиона все еще была сверху на Малфое, но не шевелилась.

— Гермиона? — тихо позвал он, ощущая, как сердце само по себе начало набирать обороты. Боясь взглянуть на нее, пытался услышать ритм дыхания, поднимающего ее грудь.

Подозрительно неподвижная тишина растворялась в оглушающих волнах музыки.

Он почувствовал как страх липкими щупальцами пробирается в душу.

Сердце зашлось.

Драко собирался встать и проверить, когда...

На него посыпался настоящий град ударов.

Скатившись с Малфоя, Гермиона изо всех сил молотила кулачками его грудь.

— Гермиона... — попытался он увернуться. — Гермиона, остановись...

— Идиот! Придурок! — задыхаясь, кричала она, не переставая бить.

— Гермиона...

— Как ты мог? Я думала, что умру! Что мы оба умрем!

Он рассмеялся, чувствуя невероятное облегчение, затем как можно осторожнее схватил ее запястья.

— Гермиона, послушай!

— Ненормальный! Псих!

Всего за секунду он подмял ее под себя и навис сверху, стараясь перегруппироваться так, чтобы не слишком сильно давить на нее своим весом. И не только, как оказалось, весом...

Даже полностью скованная его телом, она не прекращала сопротивляться. Тонкая соблазнительная фигурка дергалась рывками, которые отзывались в его голове совершенно недвусмысленными фантазиями.

— Пусти, ненормальный!

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Пусти, не то я закричу!

Он насмешливо поднял бровь. Музыка грохотала так, что они еле слышали друг друга.

Она сделала очередную безуспешную попытку вывернуться.

Сплетая пальцы, он взял ее руки в свои, а затем вытянул их у нее над головой, пригвождая к пружинистому полу.

Ее грудь под ним тяжело вздымалась — он чувствовал ее прикосновения, слишком остро реагируя на каждое движение...

Глаза в глаза — быстро, странно, призывно...

Он перестал улыбаться. Медленно опустил взгляд на ее губы и, почти не сознавая, что делает, накрыл их своими.

Это было... совсем по-другому.

Не было нежности, не было осторожности...

Безумное желание, которое вспышками тревожило его на протяжении всей ночи, теперь вырвалось наружу, пожирая остатки разума ярким пламенем.

Он прижимался к ней всем своим жаждущим разрядки телом, сминал ее губы, глубоко проникая языком в теплый рот. Секунда — и она сдалась под его натиском, неуверенно отвечая на ласку . Этот робкий ответ едва не свел его с ума...

Руки отпустили запястья и накрыли мягкие полушария груди — она застонала и выгнулась.

Этот звук подействовал на него не хуже Империо, призывающего к действию. Особенно, когда он почувствовал, что ее руки пришли в движение и начали лихорадочно вытягивать рубашку из его брюк. Одолев преграду, нежные ладони неуверенно заскользили по крепким мышцам спины, вызывая в нем новую волну удовольствия.

Издав хриплый стон, он кинулся расстегивать ее блузку — почти рвал, запутываясь в застежках...

А затем случайно, всего на секунду, мельком зацепился за ее взгляд.

Нет.

Нет-нет-нет-нет! Он этого не видел. Он ничего сейчас не видит и не слышит. Единственное, что важно — избавиться от навязчивого напряжения...

Он дернул блузку еще пару раз — желанная плоть была так близко...

Проклятые мелкие крючки не поддавались...

Не нужно слушать никакие глаза, когда ее тело так открыто кричит: "Да!". Не нужно...

Сомнение.

Нет.

Остановиться невозможно.

Он бросил попытки расстегнуть блузку и опустил руку вниз — подтянув юбку выше, несильно сжал бедро, с нажимом ведя пальцами вверх по нему...

Немного, где-то в глубине, случайно замеченное... Она сомневалась...

Нет.

Мерлин! Он, что — святоша? Если ему предлагают, он берет и говорит "спасибо", а не отвлекается на всякий сентиментальный бред...

Нет.

Он исступленно целовал ее шею и гладил ее бедра, вжимаясь как можно сильнее.

Нет.

Руки дрожали. Тело требовало незамедлительных действий.

Она будет жалеть...

Ему какое дело?

Нет.

Собрав жалкие остатки воли в кулак, Драко замер, затем шумно втянул в себя воздух, задержал на несколько секунд дыхание и так же шумно выдохнул.

Вдох-выдох.

Тело все еще лихорадочно подрагивало, ныло и пульсировало.

В голове начали мелькать первые осознанные мысли.

Пытаясь взять под контроль сбивавшееся дыхание, он осторожно поднял глаза на Гермиону.

Тень сомнения, мелькнувшая в ее взгляде минутой ранее, успела вырасти до огромных размеров, тревожным блеском застыв в распахнутых карих глазах.

Драко скатился с нее и, разочарованно выдохнув, улегся на спину. В паху ныло — тело требовало срочно вернуться обратно и закончить начатое.

Черт бы побрал эту Грейнджер! Черт бы побрал эти влажные глаза! Черт бы побрал его внезапно проснувшуюся совесть! Двадцать лет не показывалась, а тут — объявилась...

Он сжал руки в кулаки.

В конце концов, она ведь тоже его хотела.

Он видел это, чувствовал...

Хотела. Безумно.

Но... не могла вот так.

Просто не могла.

Драко громко выругался. Без разницы — музыка все проглотит.

Вытянув маленький карманный лазер, он направил белый луч в исчезавший в темноте высоченный потолок.

Оттуда на тонких тросах начал спуск прозрачный бокс, смахивающий на телефонную кабинку, разве только — чуть больше размером. Мужчина, находившийся внутри, сосредоточенно нажимал на кнопки и дергал рычажки, управляя полетом.

Завидев его, Драко спрятал лазер, затем резко сел и начал заправлять рубашку. Он был настолько зол, что даже не обратил внимания на то, что Гермиона тоже быстро привела себя в порядок и даже нашла свои туфли.

Как бы ему ни хотелось сейчас избежать прикосновений, он не мог не помочь ей подняться. И он вовсе не собирался смотреть ей в глаза, но...

Она умоляла простить ее.

Прости, прости, прости...

Он отвел взгляд и, едва они оказались в кабинке, тут же отпустил ее руку. Бокс за две секунды доставил их на танцпол и снова взмыл ввысь. Драко отряхнулся, незаметно проверив, на месте ли волшебная палочка, лежавшая в специально модифицированном для этих целей левом кармане брюк.

Повернувшись, встал напротив Гермионы.

Ее поникшие плечи и виноватый вид подействовали на него, как ушат ледяной воды.

Какого черта? Да, они не переспали. Да, ему хреново. Да, он готов проклинать эту ее честность и правильность. Но какой в этом смысл? Ведь ему никогда не понять, каково это — быть честным и правильным. Он — другой. И, наверное, уже не изменится...

Несколько мгновений Драко сверлил Гермиону острым взглядом. Затем покачал головой, закатил глаза и чуть улыбнулся. Хмыкнув, протянул ей руку и выразительно произнес:

— Пошли. Грейнджер.

"Куда?", — спросила она одними глазами, доверчиво принимая его ладонь.

Они подошли к боксу и, закрыв дверь, начали спуск.

Малфой повернулся к Гермионе.

— На воздух, куда же еще? — обреченно произнес он.

И, чуть помедлив, тихо пробормотал:

— Желательно, чтобы он был как можно более холодным.

Выйдя из бокса, он почувствовал, как Гермиона легонько потянула его за руку.

Малфой остановился.

— Что?

Секунду она молчала, кусая губы, а затем тихо произнесла:

— Спасибо.

Глядя на нее, он неожиданно осознал, что совсем перестал злиться. Вот только еще бы до холодного душа добраться, и все вообще будет отлично.

Он коротко кивнул и, обернувшись, повел ее к лифту номер четыре.

Эх, Салазар, Салазар! Как хорошо, что ты давно умер. Иначе пришлось бы умереть еще раз, увидев, куда катится этот мир!

Кажется, один из самых больших слизеринских засранцев решил стать гребаным джентльменом...

Он уже и забыл, как здесь красиво.

В отличие от наполненного шумом и весельем клуба, смотровая площадка, венчавшая купол "Луны", была окутана тишиной и спокойствием. Когда Драко попал сюда впервые, здесь еще не было ничего, кроме высокого бортика из стальных труб да пяти больших телескопов, установленных по периметру.

С того времени крыша здания изменилась до неузнаваемости. Телескопов стало девять, бортики украсило холодное сияние белого неона, а в центре площадки появился искусственный водоем с диковинным фонтаном. Из большого куска скалы в грубую каменную чашу ниспадали струи водопада, подсвеченные загадочными фиолетово-синими лучами. Внизу, в чаше, клубился сизый туман, придававший фонтану таинственный вид.

Но особое внимание привлекал стеклянный пол: укутанный изнутри темно-синим бархатом, он сиял звездной россыпью миниатюрных круглых лампочек.

Казалось, словно здесь было два неба — одно безмятежно расстилалось вверху, а другое — раскинулось под ногами.

Пока Гермиона заинтересованно рассматривала устройство площадки, Драко не сводил глаз с самой девушки.

Здесь, на открытом пространстве, залитом слабым предрассветным сумраком, его неожиданно накрыло осознание того, что их время почти ушло. Ночь стремительно таяла, теряясь в проблесках нового дня. Еще час, может, полтора — и каждый из них вернется к привычной жизни, полной ежедневных забот и проблем. Жизни, в которой еще может появиться место для Гермионы и Роберта, но никогда не будет места для Гермионы и Драко...

Он не знал, что чувствовал. Не хотел об этом думать. Эта ночь была такой...

Странной?

Безумной?

В голову приходили совсем другие сравнения...

Удивительной...

Невероятной...

И хотя он и провел эту ночь в маске незнакомца, но именно сегодня, как никогда прежде, Драко почувствовал себя собой — живым, настоящим... Истинным Драко Малфоем.

Внутри что-то дернулось.

Он попытался отгородиться от этого непонятного чувства, вытеснить его из мыслей.

Это не более чем обычное сожаление, — убеждал он себя.

Просто он жалеет, что в реальной жизни никогда не сможет позволить себе такой роскоши — быть собой.

Именно так.

"А она, конечно же, тут совершенно не при чем?", — спросил внезапно очнувшийся внутренний голос.

"Нет", — мысленно произнес Драко, провожая взглядом каждое передвижение Гермионы.

"Тогда почему же ты не можешь оторвать от нее глаз?"

На этот вопрос у него не было ответа.

Он и сам не мог понять, почему ему так хотелось запомнить каждый миг, проведенный с ней...

Гермиона заглянула за бортик и, поежившись, вздрогнула.

Драко машинально снял пиджак и, подойдя ближе, накинул на ее плечи. Она чуть повернула голову вправо, будто ждала чего-то...

Он помедлил секунду, споря сам с собой, а затем сдался — подошел вплотную и обнял, опершись подбородком о ее плечо. Хоть он и не видел этого, но мог спорить на что угодно, что в тот миг она улыбнулась.

Некоторое время они просто молчали.

Легкий ветерок шелестел по углам площадки, сливаясь с негромким шумом падающей воды и шепотом парочек, жаждавших романтического уединения.

— О чем думаешь? — тихо спросил Драко.

Она помолчала. Затем еле слышно произнесла:

— Не знаю. Просто... мне хорошо.

Он крепче прижал ее к себе, оставив на щеке почти незаметный поцелуй.

Гермиона глубоко вздохнула, с шумом втянув в себя воздух.

— А знаешь, я ведь на самом деле не думала, что смогу. То есть, я собиралась, да — настраивала себя, переубеждала, но где-то в глубине души все же не верила... Еще до того, как зайти в тот бар, я решила, что сразу же оттуда уйду...

Чуть помедлив, она продолжила, не отрывая глаз от неба:

— И вот она я — Гермиона Грейнджер-Уизли — после самой сумасшедшей ночи в своей жизни стою на крыше невероятно странного здания, обнимаясь с человеком, которого едва знаю.

Она покачала головой.

— Кто бы мог подумать!

Ему показалось, или в ее голосе и вправду прозвучало...

Она что — осуждает себя?

Драко разомкнул руки и развернул Гермиону к себе лицом. Внимательно посмотрел в глаза, а затем тихо произнес:

— Ты не права.

Она недоуменно уставилась на него.

Левой рукой Драко коснулся ее щеки, легонько обласкав скулу. Затем опустил руки на плечи и снова притянул Гермиону к себе.

— Ты не обнимаешься с незнакомцем.

Уголки его губ чуть заметно приподнялись.

— Ты с ним целуешься.

И он накрыл ее губы своими.

* * *

— Гермиона! Остановись! Погоди секунду...

Драко потянул девушку за руку, вынуждая притормозить. Она едва не упала, но он помог ей устоять — прижал к себе, поддерживая рукой за талию...

Слишком близко.

Малфой тут же отпрянул, едва убедился, что Гермиона довольно уверенно держится на ногах.

Она удивленно уставилась на него в ожидании объяснений.

И при всем этом, похоже, даже не подозревала, как соблазнительно сейчас выглядела. От избытка адреналина тело мелко дрожало, щеки разрумянились, а глаза искрились лихорадочным блеском.

Ее переполняло нетерпение.

Драко чуть улыбнулся, любуясь такой непривычной Гермионой.

В конце концов, она не выдержала и, слегка нахмурив брови, порывисто спросила:

— Что?

Улыбка растаяла на его губах. В один миг он стал абсолютно серьезным.

— Ты уверена, что на самом деле хочешь этого? — ответил он вопросом на вопрос.

Секунду она непонимающе смотрела Драко в глаза, а затем опустила взгляд. По лицу скользнула тень замешательства.

Она сомневалась.

— Уверена, что не пожалеешь? — с нажимом продолжил он.

Гермиона нерешительно подняла глаза, глядя на него растерянно и чуть виновато. А затем вдруг резко выдохнула и помотала головой:

— Нет.

Секунду он молча рассматривал ее лицо. Потом коротко кивнул и, взяв ее ладонь в свою, развернулся по направлению к лифту.

— Нет.

Еще раньше, чем он понял, что она сказала, Драко ощутил, как Гермиона сжала его руку и легонько потянула на себя. Он обернулся и удивленно приподнял брови.

От ее прежней нерешительности не осталось и следа. Упрямо поджав губы, она стояла и, не мигая, смотрела ему в глаза.

— Я не уверена, что не пожалею. Более того, я уверена, что пожалею. И возможно очень даже скоро. Но прямо сейчас я хочу этого.

Драко глядел в ее широко распахнутые глаза и не верил тому, что слышал. Неужели Грейнджер действительно это сделает?

Гермиона улыбнулась и легонько потянула его за руку, которую все еще держала в своей ладони.

— Идем? — спросила чуть напряженно.

Ей нелегко было решиться. И она нервничала. Драко кожей чувствовал это.

Несколько долгих секунд он пораженно изучал свою спутницу взглядом. Затем хмыкнул, и, скривив губы в чуть насмешливой улыбке, согласно кивнул.

— Сначала леди, — коротким жестом протянул он руку, пропуская Гермиону вперед себя.

* * *

Комната была весьма симпатичной. Небольшая, чистая, она казалась по-своему уютной. Использованные в оформлении теплые оттенки — молочно-бежевый и цвет топленого молока — делали ее светлее и просторнее. Хотя здесь и так не было ничего лишнего — только самое необходимое. Большой стол был уставлен разными баночками и приборами. Стены украшали тонкие снежно-белые рамы из дерева, внутри которых искусно сплетались расписные узоры.

Молодая темноволосая девушка в светлой униформе приветливо улыбнулась клиентам.

— Вы хотели бы что-то особенное? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого.

Драко повернулся к Гермионе. Действительно — чего бы ей хотелось?

Та молчала, растерянно оглядываясь по сторонам. Затем чуть смущенно призналась:

— Не знаю... Что-то памятное. Такое, что напоминало бы мне об этой ночи...

Она украдкой покосилась на Драко. Он сделал вид, будто не заметил этого, с преувеличенным интересом разглядывая ближайшую картину.

— У нас есть много вариантов. Вы можете посмотреть и выбрать, — девушка жестом указала на удобный светлый диванчик.

Брови Гермионы поползли вверх. Драко проследил за ее взглядом — на стеклянном журнальном столике, расположившемся возле дивана, громоздились довольно высокие стопки каталогов.

Слишком долго, — подумал Малфой. Повернувшись к Гермионе, быстро спросил:

— Слово или рисунок?

Она растерянно поморгала и пожала плечами.

— Рисунок, наверное.

— Как насчет Луны?

Девушка-мастер, стоявшая рядом, оживилась.

— Можно новую Луну — символ начала. Да и сегодня как раз новолуние — будет вам напоминание об этой ночи, — добавила она.

Гермиона на секунду замешкалась, а затем согласно кивнула.

Драко ободряюще ей улыбнулся.

— А вы, молодой человек, тоже будете делать?

Две пары женских глаз с любопытством уставились на Малфоя.

Улыбка сползла с его лица. Он неуверенно поежился. В прошлой жизни у него уже была одна татуировка — ему хватило...

Драко взглянул на Гермиону, но та уже отвернулась, осматриваясь вокруг и нервно заламывая при этом пальцы. Она боялась — и это было заметно.

В его планы татуировка не входила, но ведь и в ее — тоже. Драко вспомнил, как решительно Гермиона качала головой, когда они заглядывали в этот салон несколькими часами ранее.

"Такое, что напоминало бы мне об этой ночи...", — прозвучала у него в голове фраза, сказанная ею пару минут назад.

Если только так...

Малфой согласно кивнул.

Девушка-мастер подала знак своему коллеге — крепко сбитому мужчине с вьющимися каштановыми волосами, собранными в хвост.

— Где будем делать? — без обиняков спросил он.

Гермиона смешно поджала губы и нахмурилась, будто решала важную задачу. Затем вытянула правую руку и указала место — во внутреннем углу запястья. Секунду подумав, передвинула палец немного выше, приподнимая манжет блузки.

— Вам там же? — спросила художница у Драко.

Чуть помедлив, он кивнул.

— Только ему — на левой руке, — вклинилась в разговор Гермиона.

Малфой обернулся и удивленно уставился на нее.

Она опустила глаза и чуть покраснела. А затем смущенно произнесла:

— Я заметила, что сейчас ты, в основном, все делаешь левой рукой...

Он предпочел промолчать.

* * *

Светало. Серые краски ночи таяли, уступая место разлившемуся в небе легкому румянцу зари. Воздух звенел прохладой и свежестью, рассыпаясь по траве прозрачным росяным бисером.

Гермиона зябко ежилась, кутаясь в объятья Драко. От пронырливого бодрящего ветерка не спасал даже пиджак, вновь наброшенный на ее плечи. Пытаясь согреть девушку, Драко обнял ее покрепче. Зарывшись лицом в пушистые волосы, он осыпал ее шею короткими нежными поцелуями.

Такси, которое им вызвали в клубе, вот-вот должно было приехать.

— Все еще больно? — спросил он, потершись щекой о ее щеку.

— Немного, — сонно пробормотала она. — Но это не страшно.

Он хмыкнул. А затем насмешливо прошептал ей на ушко:

— Кто ты? И куда подевала настоящую Грейнджер? Мне кажется, я стою и обнимаю незнакомку.

Драко почувствовал, как Гермиона улыбнулась.

— Ты не обнимаешь незнакомку. Ты ее целуешь, — ответила она его же словами.

Малфой усмехнулся. Чуть отклонившись, заглянул в ее глаза и потянулся к губам, собираясь реализовать озвученное предложение, но тут же замер: Гермиона, судя по выражению ее лица, была в полном замешательстве.

— Что это у тебя? — изумленно протянула она, внимательно разглядывая его прическу.

— Что? — переспросил Драко, все еще ничего не понимая.

— Твои волосы... Они... Тут белая прядь, — удивленно прошептала Гермиона.

У Драко похолодело внутри. В голову ударил один-единственный вопрос: когда он в последний раз пил Оборотное?

Ответ был очевиден.

Слишком давно.

Гермиона медленно провела рукой по его волосам.

Драко мысленно одернул себя и изобразил некое подобие улыбки, пытаясь отделаться шуткой:

— Это все эффект от Луны. У тебя, между прочим, тоже волосы посветлели. Иди-ка ко мне — я посмотрю поближе...

Он прижал ее к себе, одновременно осторожно нащупав в боковом кармане пиджака серебряную фляжку. Аккуратно вытянул ее, открыл пробку и пригубил.

Фляжка оказалось совершенно пустой. Оборотного не осталось ни капли.

* * *

Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Мысли путались и падали, спотыкаясь друг о друга. В голове становилось все более шумно — на секунду им овладела паника.

Он представил себе, как прямо у нее на глазах превратится в самого себя. Как ее глаза сначала наполнятся непониманием, потом удивлением, а потом...

Он не хотел даже представлять, что будет потом.

Нет. Только не так.

Ситуация требовала незамедлительного решения. В лучшем случае, у него в запасе — пять минут.

Думай, Драко. Думай быстрее.

Мозг молниеносно заработал, предлагая и отметая десятки вариантов в секунду.

Малфой и сам не понял, почему вдруг подумал о деньгах. Просто зацепился за это слово, а пару мгновений спустя уже весьма уверенно произносил:

— Кажется, я забыл в клубе свой бумажник... Наверное, оставил в тату-салоне. Пойду заберу.

Все еще обнимая ее, он тихо добавил:

— Подождешь меня здесь?

Гермиона попыталась высвободиться, но он только крепче прижал ее к себе. Она смиренно прильнула обратно, обвив руками его талию.

— Может, я лучше пойду с тобой? — робко спросила она.

— Нет.

Слишком быстро, слишком резко.

Драко одернул себя, а затем уже чуть мягче продолжил:

— Я сам. Это ненадолго. Кроме того, вдруг кто-то перехватит наше такси? — пошутил он. — Что будем делать — останемся здесь жить?

— Я не против, — прижимаясь щекой к его груди, еле слышно пробормотала она.

Что-то внутри неожиданно екнуло, породив странные ощущения — сердце вдруг стало слишком тяжелым и то и дело норовило сорваться с привязи.

Стараясь не встретиться с Гермионой взглядом, Драко осторожно разомкнул объятия, развернулся и быстрым шагом двинулся к лунной дорожке, ведущей в клуб.

Он чувствовал на себе взгляд Гермионы. Ему невероятно хотелось обернуться, взглянуть на нее еще раз, но он не мог этого позволить — неприятное покалывание в теле свидетельствовало о том, что время практически на исходе.

Драко с силой дернул на себя входную дверь и в следующую секунду исчез за ее зеркальной поверхностью. Проем за спиной бесшумно закрылся.

Застыв на месте, Малфой резко выдохнул — словно боялся сделать это раньше.

В голове царила пустота, в груди все так же странно ныло.

Поднеся руки к глазам, он безразлично наблюдал за происходившими изменениями: кожа немного пузырилась, становясь более бледной, а пальцы трансформировались, приобретая привычную, родную для него форму.

Драко медленно развернулся, встав лицом к двери. Он знал, что Гермиона не могла его видеть — как и все в этом клубе, входная дверь была весьма необычной. Внешнее зеркальное покрытие не давало возможности разглядеть, что происходит внутри. В то же время, тому, кто находился за дверью, наоборот — было хорошо видно происходящее на улице.

Такси уже подъехало.

Гермиона подошла к водителю: что-то сказав, пару раз кивнула и встала рядом с машиной. Кутаясь в пиджак Драко, она рассеянно оглядывалась по сторонам, периодически задерживая взгляд на двери.

Минуты летели, а он все смотрел на тонкую фигурку, переминающуюся с ноги на ногу, и не мог пошевелиться.

Гермиона начала нервничать — на ее лице попеременно мелькали тревога и растерянность.

Это немного отрезвило Малфоя — он непроизвольно стиснул руки в кулаки. На скулах заходили желваки.

За его спиной послышались тяжелые шаги. Драко обернулся и увидел одного из охранников.

— Мистер Малфой, — удивленно вскинул брови тот. — Не знал, что вы сегодня в клубе.

Драко молча кивнул, пожав ему руку, а затем обратился с просьбой:

— Послушай, Роберт, — (надо же — какая ирония! — горько усмехнулся про себя Малфой). — Окажи мне услугу...

Он вытянул из кармана брюк предусмотрительно переложенный туда черный кожаный бумажник.

Спустя минуту он наблюдал, как почти двухметровый широкоплечий охранник подошел к такси, улыбнулся удивленной Гермионе и что-то сказал водителю.

Драко не сомневался, что Роберт в точности исполнит его поручение — передаст таксисту деньги вместе с просьбой отвезти девушку, куда она скажет.

Малфой напряженно вглядывался в ее лицо — с замиранием в сердце ждал он реакцию Гермионы. На самом деле, ему не хотелось этого видеть — хотелось уйти, скрыться — но, к его огромнейшему удивлению, он не смог и пальцем пошевелить.

Она сразу все поняла.

Конечно, не зря же она одна из самых умных волшебниц! — мысленно признал Драко.

Значит — так, да? — тихо переспросил его притихший было внутренний голос.

Секунда молчания.

Да, именно так.

Она лучшая...

Гермиона развернулась и бросила последний взгляд на дверь.

Она не могла его видеть, но он чувствовал себя так, словно она не просто видела, а заглядывала глубоко внутрь — в саму душу, или что там у него вместо той осталось...

Он нервно сглотнул, но так и не смог отвести глаз.

Всего пару секунд — и она садится в автомобиль. Водитель завел мотор. Один, два, три... Все.

Внезапно его накрыло понимание того, что чувство, теснившее его грудь, было ничем иным, как... болью. Обычной, самой что ни на есть человеческой болью...

Драко сжал зубы. Медленно развернувшись, повернул вправо.

Зашел в первый попавшийся туалет — благо он был пуст! — и со всей силой зарядил рукой о стену. Что-то хрустнуло — физическая боль была просто нестерпимой, но, что более важно — позволила отвлечься от боли внутренней.

Малфой подошел к зеркалу и открутил кран, подставив под него пораненную левую руку. Правой он зачерпнул воду и несколько раз плеснул ею себе в лицо. Проведя мокрой рукой по волосам, он с ненавистью уставился на свое отражение — бледное лицо, растрепанные белые волосы, огромные серые глаза...

В ответ собственное отражение послало ему горькую улыбку, больше напоминавшую гримасу.

Ну, что ж — пьеса окончена. Занавес опущен. Аплодисменты главному актеру, господа!

Вот только почему же все еще так больно?...

Последний день августа был на удивление прохладным — словно лето решило сбежать из Лондона раньше времени. С самого утра хмурое небо разливало в воздухе туманную сырость, бесконечно роняя на город мелкие россыпи дождя.

Несмотря на плохую погоду, в кафе, отстроенном внуком Флориана Фортескью, было довольно людно. До войны это заведение числилось излюбленным местом многих волшебников, поэтому неудивительно, что сейчас оно полностью вернуло себе былую популярность.

Гермиона сидела возле окна и наблюдала за вертлявыми капельками, бесшумно скользящими по стеклу. Время от времени она подносила к губам тонкую фарфоровую чашку, наполненную горячим ароматным чаем.

Девушка скосила глаза на своих любимых мальчишек и содрогнулась. Даже в такую промозглую погоду они не изменили своим традициям и заказали по огромной порции малиново-шоколадного пломбира с орехами. Неспешно наслаждаясь лакомством, Гарри и Рон обсуждали последние новости из Мира магии.

Ее муж как раз вдохновенно рассказывал своему лучшему другу, как Симус вчера чуть не спалил отдел экспериментальных чар.

Гермиона мысленно фыркнула. И кто сказал, что мальчишки не любят посплетничать?

Вообще-то обычно она и сама с удовольствием присоединялась к ним, но не в последнее время.

Она рассеянно погладила чашку пальцами и снова уставилась за окно, завороженно глядя на типичную лондонскую морось.

Прошло уже полтора месяца, а она все никак не могла успокоить раненое сердце.

Гермиона запретила себе вспоминать обо всем, что произошло той странной ночью. Но время от времени ее собственные мысли отказывались ей повиноваться — не спросив разрешения, они возвращали ее в лунное волшебство, заставляя сердце убыстрять свой ход.

Стоило ей смежить веки, как она видела перед собой горящие голубые глаза Роберта, чувствовала ласковое прикосновение его руки, ощущала прерывистое дыхание на щеке... А затем снова с головой окуналась в томный жар поцелуев.

Самих лишь воспоминаний было достаточно, чтобы кровь в жилах начинала вскипать.

Что она в нем нашла? Он ведь самый обычный парень. Не блещет красотой или невероятными умственными способностями. За те пару месяцев, что они когда-то давно встречались, он не смог вызвать в ней и сотой доли той гаммы чувств, которая бушевала в ее сердце сейчас.

Что же случилось? Неужели он настолько изменился?

Или, может быть, она сама изменилась?

Эта мысль заставила Гермиону покраснеть. Да, она изменилась и явно не в лучшую сторону. То, что она сделала... Ей до сих пор было невероятно стыдно за это. Она... Она...

Мерлин и Моргана! Она следила за Робертом!

После поездки в клуб прошло целых две недели, а он так и не объявился. Гермиона чувствовала себя просто отвратительно. Никогда еще ей не было так больно и обидно. Как он мог вот так взять и бросить ее там после всего, что между ними было? Не то чтобы она надеялась, но...

Кого она хочет обмануть? На самом деле, она надеялась. И эта надежда жутко мучила ее.

Сотни раз твердила она себе, что ничего для него не значит, но стоило ей лишь подумать об этом, как в ушах вновь звучал хриплый шепот: "Верь мне..."

Эти сомнения убивали.

Так жить просто невозможно.

Единственным выходом было найти его и все выяснить.

Раз и навсегда.

Он все еще жил по прежнему адресу. По утрам выгуливал собаку, ходил на работу в компьютерную фирму, обедал с сотрудниками в забегаловке неподалеку, а по вечерам тусовался с ними же в местном пабе.

За пять дней, в течение которых она вела наблюдение, он ни разу не одел хоть что-то похожее на костюм и уж тем более не ездил в "Луну". Но при этом выглядел довольным и счастливым. Чему, кстати, один раз поспособствовала и его коллега, которую он ранним утром проводил из своей квартиры до такси.

Лучше бы Гермиона этого не видела...

Одно дело, когда пытаешься убедить себя, что ты для него ничего не значишь, и совсем другое — получить этому самое что ни на есть очевидное подтверждение.

Вот это — по-настоящему больно...

Выходит, та ночь была всего лишь чем-то вроде временного помешательства?..

И теперь Гермионе нужно просто забыть о ней?

Забыть и вернуться к реальной жизни...

Получается, что так.

Но...

Хотела ли она этого?

Она и сама не знала.

Ситуация решилась просто. В один из вечеров на пороге ее холостяцкой квартиры с виноватым лицом и огромным веником из роз объявился Рон, который пришел каяться и мириться.

Выслушивая его душевные излияния, Гермиона поймала себя на мысли, что теперь ее почему-то совершенно не волновал факт измены мужа. Никакие измены никогда не смогут разрушить их дружбу. Он всегда будет ее лучшим другом. Несмотря ни на что.

Может быть, именно поэтому ей так легко было его простить?

Да.

Нет.

Она не знала.

* * *

— ... как думаешь, Гермиона?

Она отвернулась от окна и, возвращаясь из мира воспоминаний, бросила быстрый взгляд на мужа.

Кажется, он о чем-то ее спросил. Она определенно слышала, как прозвучало ее имя.

"Что?" — переспросила она одними глазами.

Рон нахмурился было, но быстро оттаял:

— Я говорил о том, что мама сегодня позвала нас на ужин. Может, поедем вместе с Гарри и Джинни, как думаешь?

Поттер и Уизли уже справились со своим мороженым, и теперь, сытые и довольные, расслабленно растянулись на стульчиках.

Гермиона покосилась на сидевшего рядом с ней Гарри.

— Пожалуй, — коротко согласилась она. — Я поговорю с Джинни, и мы решим, что будем с собой брать.

— Вот и ладненько, — улыбнулся ей Рон, а затем приподнял левую руку и взглянул на часы. — Нужно еще успеть собраться, если не хотим опоздать. Хотя я бы здесь остался. Здорово, что Фабиан решил отстроить кафе, правда?

Он обращался к ним обоим, но смотрел только на жену. С тех пор как они помирились, Рон пытался всячески ей угождать. Гермиону это здорово раздражало. К тому же, она чувствовала себя виноватой: в отличие от него сама она прилагала куда меньше усилий к тому, чтобы сохранить их брак.

И ей было ужасно стыдно за это.

Гермиона виновато поджала губы, пытаясь изобразить нежную улыбку — совсем как в былые времена. Кажется, это подействовало — Уизли просто расцвел.

Однако уже в следующую секунду его отвлекла открывшаяся входная дверь. Откинувшись на спинку стульчика, Рон вытянул голову влево, пытаясь разглядеть тех, кто вошел. Радость на его лице тут же померкла, уступив место холодному презрению.

— Надо же, кто к нам пожаловал! Соцветие чистоты и невинности, — процедил он сквозь зубы.

Гермиона проследила за взглядом мужа.

В дверях собственной персоной в компании своей невесты стоял не кто иной, как их заклятый школьный враг Драко Малфой.

Правда, для нее он уже давно перестал быть таковым.

В отличие от мужа Гермиона не таила злобы на Малфоя-младшего. Так или иначе, он как и они был заложником той войны. К тому же, она считала, что Малфои уже получили по заслугам, учитывая презрение общества и умопомрачительные штрафы, наложенные Министерством на их семейное состояние.

— Хорошо, что мы собрались уходить, а то внезапно дышать стало нечем, — сузив глаза, холодно заявил Рон.

Гермиона повернулась к Гарри. "Все в порядке", — ответил он ей взглядом и успокаивающе кивнул. А затем попытался отвлечь своего лучшего друга разговорами о каком-то квиддичном матче.

Малфой, казалось, совершенно не обращал внимания на окружающих, хотя обладай взгляд Рона свойствами лазера, от слизеринца давно уже осталась бы лишь кучка пепла.

Но поскольку ничего подобного не случилось, Драко Малфой, целый и невредимый, устраивался за одним из столиков в центре большого зала. Он галантно ухаживал за своей невестой, хотя Гермионе почему-то показалось, что делал он это абсолютно механически.

Тем не менее, нельзя было не признать, что они представляли собой поистине прекрасную пару.

Высокая и стройная Астория обладала идеальной фигурой, которую удачно подчеркивала самыми модными и дорогими нарядами. Сейчас на ней было длинное платье небесно-голубого цвета, тон которого идеально совпадал с цветом ее глаз.

Пшенично-русые пряди волос, собранные сверху в тонкое плетение, красивыми локонами спускались через плечи почти до пояса. А темные ресницы кокетливо вздрагивали, украшая кристально-сапфировый взгляд их хозяйки.

Гордая осанка, невероятное величие и безукоризненные манеры — идеальная спутница жизни для отпрыска одного из самых древних и богатых аристократичных семейств.

Гермиона с интересом перевела взгляд на Малфоя. Она давно его не видела, но за последнюю пару лет он несильно изменился. Разве что избавился от юношеской сутулости и худобы да стал чуть шире в плечах.

На нем был ладно скроенный (и наверняка безумно дорогой!) однобортный костюм темно-серого цвета, который удачно подчеркивал стройную фигуру. Строгий образ разбавляли идеально подобранная по стилю светло-голубая рубашка и слегка растрепанная прическа.

Никаких прилизанных волос и мешковатых мантий.

От былой малфоевской заносчивости не осталось и следа. Отсутствие привычного презрительного выражения на лице тоже шло ему на пользу. Про себя безо всяких лишних эмоций Гермиона констатировала, что Драко Малфой стал весьма привлекательным молодым человеком. Не то чтобы писаный красавчик, но что-то в нем явно было. От него теперь веяло не столько привычной нахальной самоуверенностью, сколько какой-то сдержанной внутренней силой.

Однако сейчас он, похоже, все же был не в лучшей форме. И без того светлая кожа выглядела еще более бледной и тонкой, контрастируя с темными тенями под глазами, явно намекавшими на хронический недосып.

Гермиона хмыкнула про себя. Ей вдруг стало интересно, что же могло нарушить покой несносного слизеринца.

Астория, которую ей было видно лишь со спины, что-то сказала своему жениху, легонько коснувшись его руки своей изящной холеной ручкой. Малфой отвечал невесте, не выказывая и тени эмоций, разве что быстро смерил безразличным взглядом ее руку и снова отвел глаза. Астория тут же убрала ладонь и стала изучать меню. Драко последовал ее примеру, хотя, казалось, вовсе не интересовался выбором сладостей. Почти не мигая, смотрел он в одну точку, думая о чем-то своем. Складывалось впечатление, будто он был статуей, сделанной из чистого арктического льда...

Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, Малфой вмиг поднял глаза и...

Сердце испуганно екнуло — он смотрел прямо на нее!

Гермиона хотела было быстро отвести взгляд, но, к своему вящему удивлению... не смогла. Словно что-то в его больших светлых глазах зацепило ее и теперь крепко держало, не позволяя разорвать эту странную связь.

Господи! Это же всего лишь Малфой! Сейчас он презрительно скривится и, зло сверкнув взглядом, отвернется...

Она ждала этого. Надеялась на это.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

И он все еще смотрел.

Глаза в глаза.

Внутри появились какие-то безумно странные ощущения... Будто...

Будто с ней это уже когда-то было...?

Мерлин, какой бред! Что она себе выдумала? Просто нужно отвернуться и все.

Но это ей почему-то не удавалось. Никак.

Пока ее глаза не отрывались от его глаз, мозг истерически заходился в поисках адекватного ответа:

Почему? Почему? Почему?!

То, что сейчас происходило, не поддавалось никакому логическому объяснению.

Ей вдруг стало страшно...

Гермиона нервно сглотнула.

Сделай это первым! Отвернись! — мысленно приказала она Малфою.

Но тот лишь смотрел, и в глазах его было... Что?

Страдание.

Страдание?

Что?!

Безумное колдовство разрушилось так же быстро, как и возникло. Астория провела ладошкой перед глазами Малфоя, привлекая его внимание к себе.

Он перевел взгляд на невесту.

Связь оборвалась.

Гермиона чувствовала себя так, словно сорвалась с высокой горы. Будто кто-то перерезал крепкую веревку, которая секунду назад держала ее в воздухе, — сердце бешено зашлось, мысли спутались в один клубок, в горле пересохло...

Она машинально схватила чашку и залпом допила остывший чай.

Это бред. Он не смотрел на нее. Вернее смотрел, но не на нее конкретно. Он смотрел на них троих. Точно.

Наверняка, он все еще испытывает к их троице далеко не самые теплые чувства, хоть Гарри и вступился на суде за него и Нарциссу. Заседание было закрытым, и Рон, хвала Мерлину, так и не узнал об этом...

Маленькая частица внутри подбивала ее взглянуть на Малфоя еще раз и убедиться в правоте своих суждений. Но шокированный недавним событием мозг категорически протестовал.

Гермиона попыталась вникнуть в суть разговора Рона и Гарри, но все время теряла нить. Однако их легкая болтовня о квиддиче помогла ей успокоиться. Спустя пять минут происшествие с Малфоем начало казаться не более чем нелепой случайностью.

— Послушайте, может, пойдем уже? Заглянем в парочку магазинов, а потом сразу к вам с Джинни, — предложила она.

Парни, пожав плечами, согласились.

Они расплатились и поднялись, собираясь уходить. Гермиона краем глаза заметила, что Астория повернула голову в их сторону. Равнодушно скользнув по ним глазами, будущая миссис Малфой надменно вздернула подбородок и демонстративно отвернулась. На ее жениха Гермиона старалась больше не смотреть.

Сделать это было несложно, особенно, если учесть, что Рон взял ее ладонь в свою и пошел рядом, встав между ней и столиком, за которым сидел слизеринец. Гарри замыкал процессию.

Входная дверь за их спинами медленно закрылась.

Гермиона полностью вернулась в реальный мир.

Надо бы зайти в кондитерскую и взять маленьких миндальных пирожных, которые в прошлый раз так всем понравились. Еще Молли просила заглянуть в аптеку и купить бодроперцовой настойки для приболевшего Артура. Тедди хотел тот новый игрушечный самоварный котел для зелий...

Кстати, надо взглянуть, сколько у нее с собой денег. Может, нужно будет зайти в банк...

Сумочки в руках не оказалось.

Гермиона резко остановилась.

Рон и Гарри, между которыми она теперь шла, недоуменно обернулись.

Гермиона удрученно показала им пустые руки.

— Сумочка! — расстроенно произнесла она.

Заметив, что парни готовы идти вместе с ней, она жестом их остановила и быстро добавила:

— Я мигом!

Она и вправду постаралась справиться как можно быстрее.

Сразу же приметив на стульчике свою маленькую светлую сумочку, Гермиона быстро пробралась к окну, снитчем лавируя между столиками.

На месте, где до этого сидели они, уже нежно ворковала молодая парочка. Гермиона неловко улыбнулась, извиняясь, но влюбленные были так увлечены друг другом, что, казалось, даже не заметили ее. Она понимающе хмыкнула и заспешила к выходу.

До двери оставалось всего пару шагов, когда вдруг за спиной раздалось:

— Грейнджер!

На секунду Гермиона застыла. Ей показалось, или это был голос Малфоя?

Она обреченно вздохнула.

Ах, да. Ну, конечно.

Она сейчас одна, без привычной двойной защиты друзей — почему бы и не поиздеваться по своему прежнему обычаю? Так ведь, Малфой? Да?

Только вот миновали те времена.

Она резко обернулась, собираясь дать слизеринскому засранцу достойный отпор, и... растерянно заморгала.

Драко стоял в нескольких шагах от своего столика и держал в руках шарфик, очень похожий на ее собственный. Гермиона автоматически протянула руку к шее — шарфа на ней и вправду не было.

— Ты уронила, — медленно произнес Малфой, не сводя с нее глаз. Затем вытянул руку, протягивая Гермионе потерянную вещицу.

Ей вдруг стало не по себе. И от этого его странного взгляда, и от не менее странного и совсем не характерного для Малфоя поступка.

Она немо взирала на парня, пытаясь понять, в чем подвох.

В голову почему-то лезли дурацкие воспоминания о проклятом ожерелье и Кэти Белл, которая после этого провела в больнице пару месяцев.

Некоторые люди никогда не меняются. Ведь так?

Но Малфой и сам одной рукой держал ее шарф, значит, тот не заколдован.

Тогда что?

Не найдя ни одной логически аргументированной причины не брать шарф, она сделала шаг вперед и вытянула руку. Пальцы коснулись привычной мягкой ткани, и Гермиона автоматически опустила на нее взгляд.

Ресницы тут же взметнулись вверх — глаза удивленно округлились. Она недоуменно уставилась на Малфоя. Вслед за ней он опустил взгляд на шарфик и тут же потрясенно вскинул голову.

На секунду они замерли.

В ушах начало угрожающе звенеть. Машинально потянув на себя шарф, Гермиона на негнущихся ногах попятилась к выходу, не отрывая от парня испуганного взгляда.

Дверь медленно закрылась, скрывая за собой Драко Малфоя, который все еще стоял на том же месте и так же неотрывно смотрел ей в глаза.

Мир перед ней перевернулся с ног на голову. Кажется, она сейчас упадет...

Прислонившись к стене у входа в кафе, Гермиона медленно сползла вниз.

В голове заевшей пластинкой звучала одна-единственная фраза:

— Грейнджер! Ты уронила.

Краем глаза Гермиона заметила, как перед ней возникли взволнованные лица Рона и Гарри. Муж держал ее за руку и что-то говорил, но она его не слышала.

Другая ладонь тянет ее за руку, притягивает к себе... Нежный поцелуй в шею и тихий шепот:

— Верь мне...

Она отрицательно помотала головой.

Действительность вертится перед глазами, превращаясь в калейдоскоп воспоминаний, застилающих ей глаза:

— Ты мне доверяешь?

— Нет.

— Почему?

— Я тебя не знаю.

Я тебя не знаю. Я тебя не знаю. Не знаю...

— Грейнджер! Ты уронила.

— Ты мне доверяешь?

— Нет.

Нет. Нет. Нет! Не может быть...

Гермиона вздрагивает, пряча лицо в руках.

Он поднимает на нее глаза.

Что-то знакомое есть в этих светлых глазах, но она никак не может понять, что именно...

Она не может отвести взгляд...

Почему она не может?

Почему он не может?

Все сплелось в клубок — Роберт, который странно смотрит на нее... Малфой, который странно смотрит на нее...

Верь мне...

Кто это сказал? Роберт? Разве это его голос?

Кто-то абсолютно другой...

— Грейнджер! Ты уронила.

Поцелуй — нежный и горячий...

Верь мне...

— Я тебя не знаю...

— Разве?

— Ты — кто-то другой... Кто-то абсолютно другой...

— Кто же я?

— Незнакомец...

— Ты не обнимаешь незнакомца, ты его целуешь...

Белая прядь в волосах...

— Отвезите мисс, куда она скажет...

*

— Грейнджер! Ты уронила.

Малфой протягивает ее шарф — обычный кусок шелка — синий в оранжевые разводы. Она нерешительно мнется, а затем делает шаг вперед, вытягивая руку. Пальцы касаются привычной мягкой ткани, и Гермиона автоматически опускает на нее взгляд.

В следующую секунду сердце пропускает удар — ее словно током пронзает. Она резко поднимает на Малфоя недоуменный взгляд.

"Что это?" — спрашивает одними глазами.

"Где?" — молча хмурит брови он в ответ.

Они одновременно опускают взгляды на шарф, который держат две вытянутые руки: его — левая, ее — правая.

Манжет его голубой рубашки приподнялся, открывая взгляду узкую полоску бледной кожи запястья...

Свободный рукав ее светлой блузки приподнялся, обнажая узкую полоску бледной кожи запястья...

Во внутренних углах запястий его левой руки и ее правой темным контуром выведены идентичные изображения новой Луны...

Она потрясенно смотрит ему в глаза. Рваные кусочки паззла яркими бабочками взмывают вверх и плавно оседают, складываясь в четкую и понятную картину.

*

— Ты мне доверяешь?

— Нет.

— Почему?

— Потому что я тебя не знаю.

— Разве?

— Я более чем уверена, что ты — это не ты.

— А кто же я тогда?

— Я не знаю. Кто-то другой. Кто-то абсолютно другой. Незнакомец...

— Может, так лучше?

*

— Гермиона!

Она вздрогнула и подняла глаза на встревоженного мужа.

— Ты меня слышишь? Ты в порядке?

Медленно кивнула.

— Мы отвезем тебя в больницу...

Яростно замотала головой.

— Ну, хорошо, хорошо... Давай я помогу тебе встать — вот так, держись за меня...

Рон помог ей подняться, а затем снова обеспокоенно заглянул в глаза:

— Все хорошо?

Секунду она молча смотрела на него, а потом еле слышно произнесла:

— Со мной уже все в порядке. Так, минутное наваждение...

Что ж, может быть, так действительно лучше...

Или — нет?

Перейдя через дорогу, она незаметно обернулась.

Он стоял за огромной стеклянной витриной и не сводил с нее глаз...