Род Короля Змей (гет)

Гибкое чешуйчатое тело извивалось во тьме. Змей помнил их всех из-за кого здесь оказался. Василиск помнил их так четко, будто видел сегодня, а ещё он чувствовал, как холодный и затхлый воздух Тайной комнаты пропитался запахом смерти. Огромные янтарные глаза вновь и вновь смотрели в пустоту, изредка задерживая взгляд в углу, где в магическом коконе лежала девушка. Коронованная голова развернулась прямо к выходу, язык едва ощутимо дрогнул, пробуя воздух. Змей закрывал свои глаза, ему нужно было что-то придумать — он не мог оборвать свой Род.

* * *

...Он — вновь ещё совсем змеёныш, огромное гнездо заполнили его многочисленные братья и сестры, мать раздраженно машет хвостом, он почти не слышит их разговор, чувство страха окутывает всё гнездо. Ему не нравится этот запах, он — младший сын из Рода Королей — ещё не понимает, чего нужно бояться. Усталость овладевает его телом, болезнь вновь забирает силы, он чувствует, как кольца его матери осторожно обнимают его. Беспамятство забирает его.

Когда он приходит в себя, гнездо уже почти разрушено; он видит разорванные на части тела своих братьев и сестер. Тело ещё плохо слушается его, но ему удается повернуть голову, чтобы увидеть, как его мать покорно склоняет голову перед человеком, чей меч залит кровью его родичей. Он слышит, как мать говорит с человеком на жалком языке слуг его Рода.

— Прошу, мой сын...

— Мне не нужна твоя служба, а вот твой сын. Он и весь род его будут служить крови моей до самой его смерти.

— Как вам будет угодно, — огромные янтарные глаза змеи на несколько мгновений вспыхивают магией, этот жалкий человек уже попался на её уловку.

— Я согласен на сделку, но ты мне не нужна, — огромный меч поднимается в воздух, а уже через секунду коронованная голова его матери падает на землю. Тьма вновь забирает его.

Первое, что он видит, придя в себя, — это ненавистные серые глаза, такие же, как у убийцы его матери, и заодно это хочется растерзать жалкого человека, но магия договора мгновенно сжимает его тело. Он смиренно опускает голову, признавая власть самовлюбленного человека.

— Отец подарил тебя мне. Твоё имя Шедоу.

— Да, хозяин.

Ненависть начинает клокотать в его сердце с ещё большей силой, янтарные глаза впервые наливаются магией, и жалкий домовик, что поймал его взгляд, мгновенно обращается в камень.

— Я не хочу, чтобы ты на меня когда-либо смотрел, Шедоу.

— Как пожелаете, хозяин, — этот приказ он тоже выполнит...

* * *

Взгляд янтарных глаз становится осмысленным, лучи света едва проникают в комнату, впервые за почти пятьдесят лет он может выбраться на свободу. Запах смерти становится всё явственней.

Взгляд василиска лишь на ещё одну секунду обращается к тому углу, где лежит девушка: старая мантия ещё хранит цвет факультета Рейвенкло. Змей едва видит из-за яркого света тело, что захвачено духом глупого мальчишки, Риддла, а ещё он чувствует, что узы договора вновь обретают силу.

— Отчисти Хогвартс от грязнокровок, — приказ звучит четко, и янтарные глаза стекленеют.

— Как прикажете, хозяин.

Василиск склоняет свою голову, и, цепляясь за корону, на него забирается одержимая ученица факультета Гриффиндор. Мощное тело быстро скользит по мраморному полу к одному и множества выходов из Тайной комнаты. Старая кожа цепляется за неровности выхода, оставаясь висеть лоскутами, змеиная голова показалась в туалете, и девочка, сидящая на ней, резво спрыгивает на пол.

— Следуй за мной!

Голова василиска только показалась в коридоре, когда совсем человеческое восклицание сорвалось с губ девчонки. Карие глаза становятся все темнее, возвращая свой первоначальный цвет. Душа Джинни Уизли оказалась сильнее, чем Том Риддл предполагал.

— Возвращайся в Тайную комнату! — сквозь зубы шипит человек.

Гибкое тело неохотно возвращалось обратно, вновь исчезая в глубинах Тайной комнаты. Неработающая раковина медленно и с едва слышным скрипом возвращалась на место, скрывая василиска, что последний раз сбрасывал кожу.

* * *

Змей умел ждать. Он ждал смерти Салазара, чтобы убить всех его потомков, но связь усыпила его, и тогда он ждал, когда весь проклятый род сгинет в небытие. Корвин Гонт был первым волшебником, что не принадлежал роду Слизерин. Самоуверенный, он не задумывался слишком о многом, за что и поплатился своей магией: василиск, не задумываясь, иссушил почти всё магическое ядро, желая утолить голод. А потом ему вновь пришлось ждать, потому что Гонт хотел скрыть Тайную комнату и, сам того не понимая, запер в ней её чудовище. Змей ждал, но его надеждам не суждено было сбыться, ведь Том Риддл назвал себя наследником Слизерина, взяв все обязательства. Но глупый ребёнок совершил свою самую большую ошибку — он выпустил его на свободу. Василиск вновь затаился, поджидая момента, и ему удалось утащить с собой девчонку, которая была достаточно сильна, чтобы выносить его потомка. Но после смерти ученицы Том Риддл испугался и вновь запер его в подземельях. И змей ждал, ждал, не задумываясь ни о чём, ждал, когда он сможет продолжить свой Род. Именно поэтому он вновь спокойно лежал в своей тюрьме, зная, что смерть уже близко. Он ждал, когда Том Риддл вновь призовет его. И тогда смерть заберет его в свои объятья.

* * *

Отвратительная статуя вновь открывала свой рот, в последний раз выпуская василиска. Змей пробовал воздух, чувствуя ещё один запах, ещё одного проклятого змееуста! Янтарные глаза на секунду сверкнули в холодном свете, но змей знал, что уже ничто не может помешать его планам. Гибкое тело едва заметно приподнялось, когда он выбрался лишь наполовину, — нельзя было повредить будущего потомка!

— Убей мальчишку!

Узы напряглись, и змей, не слушая человеческий разговор, бросился на ребенка. Он знал, что Том Риддл ненавидит этого ребёнка так же сильно, как и боится. Он знал, что именно этот ребёнок убьет его, а ещё он знал, что сам он последний из Рода Короля Змей, и что его дочь никогда не сможет найти себе нужную пару, что кровь его Рода может навсегда раствориться в человеческой. Змей всё это знал, а ещё он знал, что можно было дать свою кровь человеку, и судьба уже решила, кто это будет.

Василиск не искал свою жертву, он был уже стар даже для своего народа, и как бы ни давила на него связь, он уже отдал почти всю свою магию змеёнышу, чьей почти матерью стала та девчонка. Он чувствовал биение человеческого сердца на статуе того ничтожества, кем так гордился род Гонтов, и даже поврежденные глаза не мешали торжеству подниматься его в груди. Змей раскрывал свою пасть, почти чувствуя объятья смерти.

Острый меч мгновенно разрубил плоть древней змеи, но один из клыков вонзился в мягкую человеческую плоть. Гигантская коронованная голова гулко ударилась о мраморный пол Тайной комнаты. Яд и кровь василиска уже проникали в тело Гарри Поттера, изменяя его изнутри.

* * *

Едва светящаяся серебристо-зеленая сущность змеи находилась в нигде, василиск чувствовал едва ощутимые кольца своей матери, и её шепот о том, что он может покоиться с миром, он почти терял себя.

Змей забывал о том, сколько он прожил, как он ненавидел змееустов, что погубили гнездо, — он забывал обо всём. Огромное тело почти растворилось в нигде, когда тонкая серебряная нить, что связывала его с детёнышем, дрогнула; нужно было торопиться. Янтарные глаза внимательно всмотрелись в пустоту, что окружала его повсюду. Нужно было найти подходящую душу.

Змей видел, как появлялись и мгновенно исчезали чьи-то сущности, как каждая из них поддавалась своим иллюзиям и мечтам. Он видел, как слабы и беспомощны любые существа перед таким желанным забвеньем. Он вновь начинал терять себя, и казалось, что его надеждам вновь не суждено сбыться, ведь он пробыл уже столько... столько времени? Но василиск не знал, сколько прошло времени, он лишь всё так же продолжал чувствовать связь. Почти растворившись в этой пустоте, он смог увидеть то, чего так ждал, — сущность, что не хотела терять свою суть, душу, что боролась за своё существование.

Уже почти потерявшее цвет тело мгновенно оказалось рядом с этой сущностью, человеческой душой, когда-то янтарные глаза вспыхнули ненавистью. Будто что-то почувствовав, сущность мгновенно показала ему своё лицо, на женском лице некогда каре-зеленые глаза светились желанием жить. Змей знал, что его время уже подходит к концу, что это его последний шанс, и он, не задумываясь, обвился кольцами вокруг этой сущности, передавая ей свои знания, передавая ей всю свою надежду на продолжение Рода. Некогда каре-зеленые глаза вспыхнули радостью, и сущность мгновенно ухватилась за ярко мерцавшую нить, исчезая из пустоты. Великий змей покорялся зову, окончательно растворяясь в нигде.

* * *

...Гарри Поттер, широко раскрыв зеленые глаза, смотрел на то, как Хвост взмахивает палочкой, творя заклинание.

— Кость отца, взятая без согласия, воскреси своего сына, — старая человеческая кость, мгновенно вылетевшая из могилы, опустилась в котел...

В огромной мертвой туше василиска впервые сделало удар сердце его потомка.

— П-плоть слуги, отданная добровольно, воскреси своего Господина, — мелко дрожащими руками Хвост одним движением палочки отрезал свою руку...

Существо било руками по толстому брюху змеи, стараясь выбраться оттуда. Человеческие пальцы безуспешно дотрагивались до гладких стенок. И когда, казалось, существо было готово сдаться, острые как бритва когти вспороли брюхо.

— Кровь врага, взятая насильно, воскреси недруга своего, — последние несмешанные капли крови упали в котел...

Существо царапало мраморный пол Тайной комнаты, пытаясь сделать свой первый вздох, широко открывая и закрывая рот, оно услышало биение чужого сердца. С присвистом воздух проник в легкие существа. Широко открытые желто-зеленые глаза бессмысленно смотрели в потолок, бешеный стук чужого сердца был единственным, что оно слышало.

...Густой пар поднялся ввысь, закрывая весь обзор, в голове у Гарри билась лишь одна мысль: хоть бы оно утонуло. Тишина, наступившая на кладбище, давала надежду, что его желание сбылось, но когда шрам закололо со страшной силой, а тело стал бить озноб, Гарри понял — оно живо...

Жутчайший голод мгновенно ударил по нервам рожденного, рот наполнился слюной, и уже не человеческие зубы сомкнулись на ещё теплой плоти змея. Магия, сохранявшая тело своего хозяина, бережно укутывала его дитя, переходя с каждым куском мяса. Желто-зелёные змеиные глаза закрывались, а в следующую секунду бессознательное тело выгнулось на полу.

Боль.

Это было первое, что она почувствовала, когда разум, затуманенный инстинктами, начал бороться за первенство. Затем был холод — казалось, ещё чуть-чуть, и начнут стучать зубы, а потом было спокойное биение чужого сердца. Она вслушивалась в это биение, и ей казалось, что боль отступает. Она едва смогла приподнять тяжелые веки, чтобы узнать, где она, и первое, что она увидела, было чье-то распоротое брюхо. Тошнота подкатила к горлу, а затем пришло понимание, что это она совсем недавно вгрызалась в плоть теперь уже своего родителя. Мутная красно-желтая жижа с кусочками не переваренного мяса оказалась на полу какой-то комнаты. Дрожь прокатилась по её, она начала пятиться, пока не наткнулось на стену. Холод на секунду отрезвил её сознание, и она быстрым взглядом осмотрела комнату, стараясь не видеть мертвую змею. Место было знакомо, а затем пришло знание, что это — Тайная комната, но было что-то ещё, что царапалось на грани восприятия, мешаясь. Она прищурила глаза, как делала когда-то, и на секунду в её голове промелькнула мысль, но была мгновенно смыта другими вопросами.

Она знала, что когда-то её звали Джейн, что когда-то она была изобретателем, и что, кажется, она умерла. Мысль о смерти вызывала панику и страх, хотелось убежать подальше, хотелось никогда не попадать в то странное место, но бессмертия не существовало.

Когда-то-Джейн не знала, где начинались её знания, а где знания змея. Знания, что она почти на половину человек, что это тело когда-то принадлежало ученице этой школы, что змей, которого человек назвал Шедоу, — её отец, а та девушка — её мать, не могли быть её собственными. Она это знала, но вопросов становилось всё больше. Нужно было узнать ещё слишком многое, а для этого стоило выйти из Тайной комнаты.

* * *

Холодная вода в трубах доходила ей до щиколотки, босые ноги всё время норовили поскользнуться из-за жижи. Когда-то-Джейн старалась не думать о том, что это; она вообще старалась думать лишь о том, что ждет её на выходе. Её отец не знал человеческих названий, даже название своего жилья он знал лишь из уст потомка его пленителя. Он ненавидел змееустов и людей слишком сильно, чтобы обращать на них внимание, потому и не оставил таких нужных сейчас знаний. Хотя и похитил её мать, которая все же была не совсем человеком, но крови когда-то живших здесь полукровок было в ней не слишком много.

Когда-то-Джейн резко упала в воду, поскользнувшись в очередной раз на жиже, с её губ сорвалось шипение Высших, как сами называли себя члены Рода Королей Змей. Она не спешила подниматься, потому что её тело было ещё слишком слабо, и расстояние, которое для её отца считалось небольшим, для неё сейчас казалось непреодолимым. Ах, если бы она могла обращаться в змею, всё было бы намного проще, но её отец не знал ничего о таких, как она. Он помнил сказки, которые когда-то рассказывала его мать о детях змей и людей.

Она продолжала лежать в холодной воде, не обращая внимания на то, что её тело уже покрылось гусиной кожей, она знала, что чисто теоретически могла превратиться в змею, но абсолютно не знала, как это сделать. Её зубы начали мелко стучать, нужно было подниматься, а ещё нужно было придумать себе имя, но она не знала, как люди называют своих детей здесь.

Шахесса — это имя, что выбрал для неё отец, было прекрасно в своем значении на языке Высших, но для людей могло звучать слишком странно, как и множество других знакомых ей имён. А фамилия? Она понимала, что нужно выбрать самую распространенную, но какую? Единственное, что её успокаивало, — это то, что её внешность могла быть достаточно обычной, судя по воспоминаниям змея. Если только она сохранила свою внешность или хотя бы внешность матери.

Шахесса раздраженно ударила рукой по воде, поднимаясь, а затем внимательно прислушалась к сердцебиению человека, который должен стать её мужем либо рабом. Её человеческая сущность была крайне против того, что ей не оставили выбора, хотя разум понимал, что, будь она на месте своего отца, наверно, поступила бы так же. Она тяжело выдохнула, вновь прислушиваясь, понимая, что этот человек просто обязан стать её мужем просто потому, что ей противно рабство. Холодный и влажный воздух был слишком затхлым, но она уже не обращала на это внимания. Обнимая себя за голые плечи, она думала о том, что ей просто необходимо научиться превращаться в змею.

Зубы уже стучали от холода, и хотя воздух здесь был чуть свежее, радости это не прибавляло. Шахесса судорожно пыталась успокоиться; еще будучи Джейн, она где-то слышала, что медитации помогают, и хотя её мир был совсем другим, она надеялась, что это ей поможет. Она не знала, что искала, возможно, внутреннего зверя, а может, что-то ещё. Стоя на одном месте, она искала змею, что живет внутри неё, но, спустя несколько минут, она уже распахнула свои глаза, а в голове её было понимание, что она — змея, которая имеет человечье обличье. Человеческое тело теряло свою четкость, и уже через минуту по трубам древнего замка ползла огромная темно-зеленая змея.

* * *

Шахесса наслаждалась теплыми лучами летнего солнца, лежа в густой траве вблизи какого-то селения. Смотреть на мир глазами змеи было необычно и совсем не так, как говорили

ученые её мира. Она, конечно же, не могла знать, каково обычным змеям, но сейчас она видела гораздо больше, чем человек, и это вселяло в неё какой-то восхищенный ужас. Знаний её отца было достаточно, чтобы понимать многое из увиденного ей. Но её отец никогда не интересовался человеческими заклятьями. И она не знала, как на неё отреагирует сеть заклинаний, что была похожа на паутину.

Традиции её предков были просты для осмысления, но противоречили её пониманию. Она не могла понять, почему детям давали имена через два года после вылупления, а если детеныш был болен, то лишь после выздоровления. Хотя теперь ей становилась понятна ненависть к тому, что отца все время звали Шедоу, ведь ему так и не дали его имя, ведь он так и не выздоровел до конца. Она не могла принять слишком многое, но не могла идти против традиций.

Чувство опасности больно ударило по нервам, заставив оглядеться вокруг, но живых существ поблизости не было. Шахесса вновь прислушалась к себе, когда поняла, что чувство тревоги и страха исходит от её партнёра. Гнев и ярость поднимались из глубины её души, когда она почувствовала чье-то приближение. Змеиное тело незаметно подобралось, будто готовясь к прыжку. Ей нужно было собраться, а позже она поквитается со всеми, кто посмел поднять руку на её супруга.

Совсем нетрезвый маг явно не ожидал, что в одну секунду его тело сожмет гигантская змея. Попытка вырваться отозвалась болью в ещё сильнее зажатом теле, а в следующий момент маг увидел яркие желто-зеленые глаза. Это было последнее, что он помнил, его сознание помутилось.

Яркий вихрь воспоминаний и образов мгновенно промелькнул перед глазами Шахессы. Теперь она знала, что находится рядом с селением со странным названием Хогсмит, что здесь распространены почти все знакомые ей фамилии и имена, и что она находится в Англии, которая разделена на два «мира». Желто-зеленые глаза сверкнули довольством, и, вновь став человеком, она как можно быстрее стянула с мужчины потертую мантию и закуталась в неё, скрывая своё тело. Шахесса осторожно, стараясь не разбудить волшебника, обшарила его карманы, найдя мешочек с местной валютой и палочку, что совсем не подходила ей. Схватив деньги, она побежала в сторону деревни, следя за тем, чтобы мантия не распахнулась на ней.

Хогсмит был небольшим, даже маленьким по меркам её бывшего мира селением, в нём совершенно отсутствовала инфраструктура и какая-либо системность в её понимании.

Она бежала сквозь деревню, не обращая внимания на людей, недоуменно глядящих ей в след, она бежала в маленькую лавку, что пряталась среди жилых домов, в единственное на всё селение ателье. Она быстро постучала по полустеклянной двери лавки и стремительно вошла. Здесь всё было не так, как она могла себе представить: многочисленные лампы не освещали стенды с тканями со всего света, молоденькие девушки не бегали по помещению, а какой-то особенный запах не витал в округе. Здесь было пыльно и темно, и нигде не было тканей, как и самого продавца.

— Прошу прощения, — чуть громче, чем нужно, произнесла она. — Здесь кто-нибудь есть?

Послышались шаркающие звуки, и с неприметной лестницы на второй этаж спустился старик — хозяин ателье. На одно мгновение тусклые голубые глаза человека встретились с каре-зелеными, что сверкнули магией, но никто этого не заметил.

— Не думал, что когда-нибудь вновь увижу клиентов. Что вам угодно… юная леди, — удивленно произнес старик, когда увидел, как была одета Шахесса.

— Нижнее бельё, платье до колена, и узнать, где можно купить обувь.

— Да, конечно. Что же с вами случилось?

— Неудачно выполнила заклинание, — быстро произнесла она.

— О, помню, как-то в молодости мой брат тоже ошибся в заклятии и приобрел прекрасные ослиные уши. Ему долго это припоминали, эх, молодость. Ну да впрочем… Мне нужно снять мерки, прошу вас, завернитесь пока в это, — и он мгновенно подал ей что-то на подобии простыни, а через мгновение в её сторону полетел метр и перо с пергаментом.

— Благодарю, я сломала свою палочку недавно, — поспешно сказала она, вспомнив, что маги могли создавать себе одежду.

— Тогда вам стоит купить новую, хотя очень сложно найти себе другую. Правда, я не уверен, что наши сердцевины вам подойдут, — из соседней комнаты произнёс мастер.

Шахесса вздрогнула, услышав, что сказал владелец ателье, обычные ногти мгновенно превратились в острые когти. Человеческие каре-зеленые глаза стали змеиными, она как настоящая змея замерла перед атакой.

— Вы с востока, да? Внешность у вас такая, а акцент почти не слышен.

Она едва заметно выдохнула, вновь приобретая человеческие черты.

— Нет, мой отец с востока, а мать англичанка. Я почти её не помню, отец воспитывал меня.

— А теперь вы вернулись на родину матери.

— Да, мне просто хочется быть к ней ближе. Хотя бы таким странным способом.

— Многие бы вас поняли, у нас война была, многие сиротами остались. Какой цвет платья?

— На ваш вкус, со стороны видно лучше.

— И то верно. Поднимайтесь на второй этаж, я почти закончил, в комнату дверь открыта.

Шахесса быстро направилась в сторону лестницы, легко ступая босыми ногами по старым доскам. Сухое дерево неприятно царапало ноги, но она упорно поднималась вверх, чтобы встретить пустой коридор. Свет лился из единственной открытой двери, который и освещал часть коридора.

Небольшая комната была заполнена нераскрытыми рулонами с тканью, а стоящее недалеко зеркало в рост манило к себе. Она осторожно подошла к зеркалу, которое отразило восточную девушку с длинными темными волосами. Но долго стоять перед ним ей не пришлось, внизу послышались шаги. Она быстро вернулась к входу в комнату и стала ждать владельца.

* * *

— Прошу, вам стоит одеться, думаю, обувь моей дочери вам подойдет, — старик вручил ей одежду и туфли, после чего вышел.

Шахесса едва заметно морщилась, когда подходила к двери, ведь туфли ей жали, но вредничать было некогда, и, улыбаясь, она спустилась вниз. Старик ждал её у выхода, сидя на небольшом пуфике.

— Сколько я вам должна?

— Вы не дали мне забыть... А ваше платье не стоило мне ничего, можете считать это подарком. Только скажите имя.

— Джейн, — не задумываясь, сказала она, — И спасибо вам.

— Вы можете воспользоваться моим камином, чтобы добраться до Косой Аллеи.

Джейн ещё раз улыбнулась и, кивнув, последовала за стариком, который привел её в маленькую комнатку с камином.

— Не знаю, как у вас на востоке, но здесь нужно взять горстку летучего пороха, четко сказать название места и бросить порох.

— Почему вы помогаете мне? — спросила Шахесса, прищурив глаза.

— Вы чем-то похожи на мою дочь. Её звали Эмили.

— Мне жаль. Косая Аллея! — крикнула она и растворилась в сполохах зеленого пламени.

На несколько мгновений ей показалось, что она потеряла своё тело, — так непривычно всё было. Её тащило из стороны в сторону, и вверх. и вниз, она видела множество чужих гостиных и кабинетов, а в следующую секунду её колени больно ударились о дно камина. Рефлекторно выставив перед собой руки, Шахесса уперлась в холодную брусчатку, спасая лицо от падения. Растрепанные волосы были перепачканы в саже, как и светлое платье. Девушка раздраженно тряхнула головой; скользя взглядом по толпе людей, она видела, как какой-то юноша, что встретился с ней взглядом, уже спешил ей помочь. Он в считанные секунды оказался рядом с ней, подавая руку, и накладывая очищающие чары.

— Вы не ушиблись? — вежливо поинтересовался юноша, хотя уже нарушил несколько правил магического этикета.

Он был совершенно непримечательной наружности, какую нельзя было выделить в толпе. Его карие глаза не имели того красивого шоколадного или янтарного оттенка, который делал внешность более примечательной, а каштановые волосы были самого распространенного цвета. Хотя возможно, когда он улыбался, его глаза загорались тем непередаваемым теплом, что делали даже самую обычную внешность какой-то волшебной. Но сейчас, когда Джейн могла его рассмотреть, она не видела в нём чего-то особенного и прекрасного, он был обычным человеком и одним из заурядных волшебников.

— Благодарю за помощь. Вам нет нужды беспокоиться за моё здоровье, — как можно нейтральней сказала она.

— И всё же, я могу быть вам чем-нибудь полезен?

Шахесса хотела отказаться, но… где-то глубоко внутри себя она понимала, что её спокойствие и рациональность слишком странные, чтобы быть настоящими. Она не знала, сколько ещё продлится такое её состояние. Она чувствовала, как едва осязаемый кокон становится тоньше, как паника и беспокойство подбираются к ней.

— Мне нужно купить палочку и снять номер на две недели.

— Я с удовольствием вам помогу в этом деле…

— Джейн, — спокойно произнесла она, а затем поспешно стала вспоминать восточные фамилии и, кажется, одну такую она слышала, — из рода Пахвели.

Они разговаривали о каких-то совершенно не нужных ей вещах, хотя чувство чего-то знакомого не отпускало её ни на шаг. Она даже не заметила, как перед ними появилось старое здание, обшарпанная вывеска которого гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Шахесса осторожно шагнула в лавку, уже чувствуя запах дерева и старины, что витал в округе. Здесь всё, как и в Тайной комнате, было знакомо, только теперь Джейн понимала, что это её чувство, её знание. Она знала, что в небольшом подвальчике старый хозяин лавки создает свои творения.

— О, мистер O’Дрей, я, право, не ожидал вас у себя так скоро. Неужели с вашей палочкой что-то случилось? — появившись внезапно за спинами своих посетителей, поинтересовался мистер Олливандер.

— Нет, мистер Олливандер.

— Я рад, надеюсь, она всегда вам будет служить верой и правдой. А кто вы, юная леди?

— Меня зовут Джейн, Мастер, Джейн из рода Пахвели.

— Я никогда вас не видел. Значит, это вам нужна палочка?

— Да, я…

— Ни слова более. Какой рукой вы работаете?

— Двумя, — совсем не подумав, сказала Шахесса, — То есть… — она замолчала, когда поняла, что мистер Олливандер её совершенно не слушает.

Старый Мастер уже исчез среди стеллажей с палочками, когда Джейн поняла, что этот мир чем-то похож на её. Дрожь прошлась по её телу, и она едва смогла сдержать свои инстинкты и сохранить человеческий вид.

— Прошу, думаю, что эта палочка всегда ждала вас, — тихо произнёс Мастер, держа в руке футляр с палочкой, — Она создана из бузины, а её сердцевина была создана из очень редкого сейчас вещества, — загадочно произнес Олливандер.

Джейн осторожно взяла в руки палочку и в туже секунду почувствовала, как волна тепла и радости захлестнула её с головой. Это было так необычно и ново, что заставило её наконец поверить и принять то, что она попала в мир волшебства.

— Сколько я вам должна?

— Один галеон.

— Так дешево?! — удивленно воскликнул юноша, про которого уже почти забыли.

Шахесса едва заметно поморщилась и, достав из мешочка одну золотую монетку, протянула её Мастеру, что слишком внимательно смотрел на неё.

— Никогда не говорите, что купили эту палочку у меня, — едва слышно произнёс Олливандер.

— Почему? — так же тихо спросила Джейн, но старик ей уже не ответил; забрав монету, он скрылся в лабиринте стеллажей.

Раздраженно выдохнув, она продолжила свой путь, не обращая внимания на окружающее её. Лишь заперев свой номер в Дырявом Котле, она позволила накопившемуся стрессу и напряжению вырваться наружу. Она рыдала и смеялась, раскачиваясь из стороны в сторону.

Шепот — он окружал её, звал, про что-то говорил, но она не могла разобрать и слова, безумно хотелось пить, но руки не слушались. Перед закрытыми глазами, а она была уверена, что её глаза закрыты, проносились сотни образов из жизни её отца. Они бессвязным потоком накладывались друг на друга, путая, заставляя теряться в чувствах. Ей казалось, что она была огромной безымянной змеёй. В голове всё путалось, и на секунду ей почудилось, будто она какой-то Гарри Поттер. Она видела пасмурное небо и чувствовала одиночество, а ещё она чувствовала себя преданной, ведь друзья ей так и не прислали ни одного письма, а ещё было желание найти того, кто воспримет его как просто Гарри, а не как…

Все неожиданно и резко схлынуло, будто ничего не было — лишь усталость, ужасная усталость напоминала об этом. Перед глазами всё плыло, и не было ни сил, ни желания вставать и что-то сделать, хотелось спать, и она не могла отказать себе в этом.

Следующее пробуждение было гораздо легче, чем прошлое, она уже не чувствовала той смертельной усталости, хотя подъема сил также не ощущалось. Она попыталась встать, и хотя ей казалось, что ноги должны были трястись от слабости, этого не было. А потому, едва заметно шатаясь, она дошла до кувшина с водой. Вода была совершенно обычной, и поэтому она не должна была быть такой вкусной, как показалось ей. Она не глядела на часы и даже не знала, какой сегодня день, но она понимала, что нужно как можно скорее найти свою пару, хотя сначала нужно было многому научиться. Войдя в ещё одну дверь в номере, она попала в ванную комнату и без замедлений стала набирать теплую, почти горячую, в ванну.

Пар поднимался высоко вверх, оседая каплями, где только возможно. Джейн, почти пришедшая в себя, наслаждалась ощущением тепла и покоя, она не мылась, а просто лежала в ванной, как когда-то, чтобы прийти в себя и отдохнуть. Только мысли о Гарри Поттере не давали ей отрешиться от всего, он был тем самым суженным, о котором она ничего не знала, и это в какой-то степени огорчало. Она медленно погружалась в воду с головой, будто пытаясь смыть мысли.

* * *

Она недовольно рассматривала себя в зеркале, её вполне можно было принять за человека, но вот если присмотреться… Казавшиеся черными волосы на самом деле были очень темными, но зелеными, и на свету буквально вспыхивали этим цветом. Возможно, здесь такой цвет был реален, но в её мире, то есть в её бывшем мире, это был очень странный цвет. А ещё кожа, казавшаяся смуглой, в реальности имела едва заметный зеленый оттенок, что не делало её более человечной. Она раздраженно отвернулась от зеркала и босиком прошла к выходу. Нужно было спуститься на первый этаж.

Паб был мрачным, а первый этаж, казалось, в особенности, но местные маги уже давно привыкли к такой атмосфере, чего нельзя было сказать о Пахвели. Она с интересом оглядывала помещение, сильно не задерживаясь на посетителях, а потом быстро подошла к барной стойке, где и был владелец паба.

— Мисс Пахвели, — быстро взглянув на нее, произнес Том, — чего-нибудь желаете?

— Да, я проголодалась. У вас есть мясо?

— Только курица, вам подать?

— Да. Кстати, меня кто-нибудь спрашивал? — осторожно спросила Джейн, вспомнив о том парне, что помог ей.

— Да, мистер О’Дрей заходил, но вы не открывали, — быстро сказал Том, не переставая полировать чистый стакан.

Она кивнула, хотя не была уверена, что владелец паба на неё посмотрел, и принялась за еду, что появилась на барной стойке. Посетители продолжали обсуждать новости, когда кто-то произнес уже знакомую ей фамилию — Поттер.

— …Поттер — сумасшедший! Разве можно пережить третье Непростительное? Вот именно — нет! А…

— Джон, но он уже пережил его!

— Не перебивай! Послушайте, он просто сумасшедший, смертельное заклятье пережил, а последствия? Последствия?! — повысил голос этот самый Джон. — У меня брат в банке работает, он знает, что любое проклятье имеет последствия. Вот он с ума и сошел.

— А по-моему, Поттеру просто мало славы. Нужно же было выдумать такое, Тот-кого-нельзя-называть вернулся! Чушь всё это! Вздор! Тим лично, лично-о-о видел, как прах один остался от Него.

— Бен, так ведь никто кроме авроров это и не видел, а твой Тим всего лишь крыса министерская!

— Что-о-о?!

Шахесса вновь обратила своё внимание на тарелку с едой, больше не прислушиваясь к разговору пьяных волшебников. И хотя то, что они обсуждали, казалось, не могло содержать хоть сколько-нибудь нужной информации, ей все же было интересно. И теперь она с уверенностью могла сказать, что весь магический мир Англии считает Гарри Поттера сумасшедшим или жадным до славы. Она криво улыбнулась: какой, оказывается, интересный у неё женишок, хотя мнению толпы не всегда стоило доверять. Стоит вспомнить то громкое, конечно, по меркам её города, дело, когда совсем невиновного Саймана арестовали. Расплатившись за еду, она поднялась по лестнице и, захватив палочку, вышла на Косую Аллею.

Волшебники сновали туда-сюда по Косой Аллее, маленькие дети толпились около магазина с метлами, кто-то входил и выходил в магазин сов, а Джейн шла в книжный. Ей нужно было найти новые книги по истории, а ещё изучить человеческие чары. Ещё змеиные чары нужно было тоже научиться выполнять, ведь маловероятно, что ей и дальше будет так везти. Она пробиралась сквозь толпу, когда услышала громкий голос мальчика.

— Свежий выпуск «Ежедневного Пророка»!

Это была газета, свежая газета волшебников, которая могла как о многом рассказать, так и запутать. Шахесса чуть прищурила глаза, а затем вновь стала идти к книжному магазину, ей нужно было узнать современную историю.

Колокольчик над дверью зазвонил, когда в магазин вошла Пахвели. Она быстро нашла взглядом продавца, что сейчас был совершенно свободен, и поспешила к нему.

— Здравствуйте. Вы не могли бы мне помочь?

— Добрый день. Я вас слушаю, мисс.

— Я бы хотела ознакомиться с современной историей Англии.

Продавец, кивком головы попросив следовать за собой, повел её сквозь лабиринт стеллажей и, остановившись у одного из них, оставил её одну. Джейн бегло просмотрела названия, и лишь два из них показались ей интересными.

— «Правдивая история Гарри Поттера», автор Фрэнк Макмилон, — тихо прочитала она, и, посмотрев по сторонам, открыла на первой странице…

Сморщившись и громко захлопнув книгу на десятой странице, она поставила её на место и, взяв «Взлёты и падения Темных искусств» и какой-то учебник по чарам, поспешила к продавцу, что всё так же лениво смотрел в окно.

— С вас пять галеонов. Спасибо за покупку, заходите к нам ещё.

Она постаралась улыбнуться и поспешила на выход, ей нужно было вернуться в «Дырявый Котел» и о многом подумать…

Во-первых, она могла с уверенностью сказать лишь то, что знания её почти бесполезны. Во-вторых, был Гарри Поттер — знаменитый волшебник, единственный наследник Поттеров, герой, а также сумасшедший, что объявил о воскрешении злодея. Слава и известность могли сделать из него как самого отвратительного типа, так и просто уставшего от этого всего человека, а ещё был вариант, что он — жертва насилия своих опекунов, ведь только так объясняется тот приступ страха. Но даже это было не самым большим минусом во всей этой ситуации — он заключался в том, что поиск адреса его дома становился ещё более сложным. Конечно, можно было рассчитывать на то, что он живет не в фамильном особняке или замке, но такой шанс был очень мал, ведь именно такие дома и были защищены на века.

Шахесса не понимала, почему именно она стала тем, кем стала. Её вполне устраивала обычная жизнь Джейн, особенно теперь, когда она наладилась. Ей исполнилось двадцать пять лет, и теперь она вполне могла покинуть дом Елены, чтобы продолжить дело семьи. Она так долго и упорно к этому шла, что, казалось, распланировала всю свою жизнь. У неё был дом, маленькая мастерская родителей и мечта о семье. Теперь у неё был чужой кошелек, абстрактный и неизвестный ей Гарри Поттер, обязанности перед Родом Короля Змей и память абсолютно чужого ей существа. Да, ещё у неё была магия, которой, по правде говоря, она не могла пользоваться. Конечно, в свой первый день здесь она смогла превратиться змею, кажется, загипнотизировать человека и добраться до какого-то паба, но ей это было не нужно.

Джейн тяжело вздохнула и повалилась на кровать, как была — в платье с книгой в руках, просто потому, что о помощи здесь просить было некого. Даже О’Дрей, что помог ей на Косой Аллее, не мог заслуживать того доверия, чтобы она рассказала правду. Устремив свой взгляд в потолок, будто он мог дать ей ответы, она пролежала без движения около часа, когда услышала стук в дверь.

— Мисс Пахвели? — позвал её смутно знакомый голос, и перед глазами промелькнуло лицо парня с Косой Аллеи.

— Открыто, — громко крикнула она, совсем забыв, что каким-то образом заколдовала номер.

Кровать едва слышно скрипнула, когда она, отложив книгу, направилась к двери, А уже через несколько минут её глаза встретились с другими невыразительно карими, на дне которых застыло отражение желто-зеленых змеиных глаз на человеческом лице. Она, скосив глаза в сторону, резко отошла на шаг назад. О’Дрей спокойно зашел в номер, так же спокойно закрыл дверь и, пройдя до середины номера, застыл неподвижной статуей. Желая убедиться, она развернула голову, чтобы вновь увидеть застывшее отражение чужих глаз.

— Этого не может быть! Не может! — как мантру повторяла она.

— Госпожа, вам плохо? — тихо поинтересовался её гость.

Она вновь оглянулась на него, но ничего не изменилось. Это была правда, самая ужасная правда, которая только могла быть, — перед ней стоял её фактически раб, её вечный слуга. Теперь, когда знания василиска были её собственными, она действительно могла сказать, что загипнотизировала его. И смотря в глаза, она могла с уверенностью сказать, что этот гипноз она не сможет снять.

— Как твоё имя? — глухо произнесла она.

— Мэтт Оливер О’Дрей.

Она поджала губы, но упускать подобный шанс было глупо, Мэтт вполне мог помочь освоится в этом мире, гипноз ведь все равно не снять. Она кивнула сама себе, не замечая, что раньше никогда бы так не поступила, не замечая того, как меняется она сама.

— Ты живешь один?

— Да.

— Ясно. Я буду жить у тебя. Твоя задача — обучить меня всему, что знаешь сам.

— Как прикажете.

— И постарайся вести себя как раньше, ты не должен вызывать подозрений.

— Хорошо, Джейн.

Она недовольно посмотрела на него, но, взяв палочку, покинула номер, даже не пытаясь снять заклятье. Может быть, завтра станет лучше…

— Вингардиум Левиоса!

Слова, жест и… ничего. Джейн раздраженно встряхнула головой, такие результаты преследовали её вот уже месяц, как она учится магии. Потому она снова и снова пробовала исполнить самые простые чары, потому что Джейн Пахвели должна быть человеческой волшебницей. Именно поэтому…

— Вингардиум Левиоса!

Слова, жест и слабый, едва ощутимый поток магии устремляется к перу, что едва воспаряет над столом. Резкое движение, и перо уже падает на пол, но для неё это не главное — главное, что у неё получилось выполнить эти чары. Губы едва заметно дергаются в стороны, и Джейн быстро подходит к столу с учебником, чтобы выучить новое заклятье.

* * *

Шахесса тоскливо смотрела на гору учебников, что ей необходимо прочитать, и пусть самое сложное, казалось, было позади, человеческая магия давалась ей гораздо хуже змеиной. Иногда ей хотелось бросить всё и уйти , но она не могла это сделать. Ей некуда было идти, единственным местом, где ей были рады, было дом О'Дрея. Чувство одиночества и какой-то обреченности не покидало её, часто ей казалось, что эти эмоции и вовсе не принадлежали ей. И тогда появлялась ещё одна проблема в её, казалось бы, бесконечном списке: как ей найти Гарри Поттера. А ведь были и более важные, например, легализация в магическом мире Англии, получение аттестата или чего-то другого. Да, она училась, читала, расспрашивала Мэтта, но этого было мало, она ещё не привыкла к домовым эльфам, говорящим портретам. Её змеиная натура во многом не могла понять людей в их порой сумасшедших потребностях.

Пахвели было страшно, и страх далекого и неизвестного ей Гарри смешивался с её собственным. Она больше не могла ждать, она хотела увидеть своего избранника. Поэтому она бросила учёбу и отправилась в маггловский Лондон на поиски Поттера.

* * *

Лондон встретил её сыростью, прохладным ветром и шумом. Джейн морщилась, слыша особенно громкие и неприятные звуки города, но продолжала упрямо идти. Нечеловеческий слух сейчас только мешал, а потому, стараясь ограничить свое восприятие, она внимательней прислушалась к своей связи.

Связь вибрировала, тонкой красной нитью уходила вдаль, и Пахвели лишь оставалось надеяться, что Гарри не оставил Англию. Она прищурила глаза, и на секунду зрачок вытянулся, выдавая её нетерпение и волнение. Звук перевернутого мусорного бака больно ударил по ушам, заставив обернуться и увидеть спину удаляющегося маггла. Быстро свернув в эту подворотню и не увидев здесь никого, она внимательно оглядела асфальт, заметив сток в канализацию.

— Тинки!

— Что желаете, мисс Пахвели?

— Когда я тебя позову, ты отдашь мне мою одежду.

— Как пожелаете, мисс Пахвели.

Быстро стягивая с себя одежду, Джейн отодвинула крышку люка и спрыгнула вниз, обращаясь в гигантскую змею.

* * *

Канализация Лондона мало чем отличалась от Тайной комнаты, просто она была гораздо грязнее, здесь водились крысы и… как бы это странно ни звучало, люди. Шахесса совсем не ожидала, что здесь, среди сточных вод можно увидеть людей.

Она быстро ползла вперед, не обращая внимания на шум и грязь с крысами. Красная нить связи уходила вверх, но она понимала, что выбраться в таком виде на поверхность — верх безумства, а потому, чувствуя, как напрягается связь, как она крепнет, двигалась вперед.

Змеиные глаза прекрасно видели в темноте, а вонь и грязь были не слишком важны, если после этого она сможет найти Гарри. Глаза довольно сверкнули магией, и крыса обратилась в камень навечно.

* * *

Шахесса раздраженно смотрела на тусклый свет окна, где проходил ужин, — именно туда уходила красная нить связи и именно там жил Гарри Поттер. Она видела, что дом окружает какой-то купол. Это не была защита, которую она могла видеть на домах Хогсмита и дом Мэтта, это было что-то другое. Её глаза видели, как тонкие едва ощутимые нити магии уходят далеко за горизонт, она видела, что другие нити уходят внутрь к их источнику, и это ещё больше нервировало её. На секунду мир пошел рябью, и она почувствовала, как недалеко от нее есть кто-то ещё, кто-то магический.

Гибкое змеиное тело извернулось, а в следующую секунду огромная морда появилась напротив рыжего кота. Глаза слабо блеснули, и кот оцепенел. Джейн долго и упорно смотрела на кота, который явно имел свою магию. Но что делать ему так далеко от волшебников — было не ясно, конечно, можно было предположить, что он шпионит, но…

Желудок болезненно сжался, напоминая, что с утра в нем не было ничего. Презрительно посмотрев на кота, Шахесса уже собиралась уползти дальше, когда на секунду её сознанье растворилось в чём-то. Инстинкты взяли верх над разумом, и, изогнувшись, змея полностью проглотила кота.

Рассеяно посмотрев на пустое место, Джейн поспешно уползла от дома. Уже через несколько кварталов она обернулась девушкой и, призвав эльфа, вернулась в поместье.

* * *

Джейн нервно сжимала и разжимала руки, комкая края футболки, что была чуть больше необходимого размера. Она видела, как в нескольких метрах от неё сидит Гарри Поттер. Связь пульсировала, мешала сосредоточиться. Глаза внимательно смотрели на чуть сутулую фигуру, что, казалось, совсем не обращала на неё внимания. Но Пахвели видела, что парень всё время одергивает себя от чего-то и, кажется, ждет нападения. Судорожно вздохнув и задержав дыхание, она сделала первый шаг, а уже через минуту побежала к Гарри.

— Привет! — прошипела она, — Ты не мог бы мне помочь?

— Привет… — растерянно ответил Гарри и быстро одернул руку, которая была в кармане.

— Я тебя напугала? — почти удивленно произнесла Джейн, — Я впервые в Литтл-Уиндинге, и ты не мог бы мне показать остановку?

— О, конечно. Никогда не думал, что… — пробормотал Поттер, вставая с качелей.

Он совсем не чувствовал опасности от этой девушки, а ещё было какое-то непонятное чувство родства, ей хотелось доверять и оберегать. И не задумываясь о слишком многом, Гарри решил довериться своим ничем не подтвержденными чувствам, как делал почти всегда.

— Просто я думала, что найду здесь знакомого.

— Значит, вы не нашли его? - спросил Гарри, радуясь возможности с кем-то поговорить.

— О, давай лучше на ты. Меня зовут Джейн, Джейн Пахвели.

— Гарри.

— Так вот, Гарри, его дом я здесь не нашла. Хотя возможно, что я что-то напутала, я только месяц как приехала сюда и иногда… изменяю названия.

— У вас совсем не слышно акцента, — пораженно произнес Поттер.

— Я рада, но боюсь, что это неправда. Просто ты хорошо понимаешь меня.

Джейн сощурила глаза, стоило Гарри скосить взгляд в её сторону, потому что иначе он бы обязательно заметил её узкий почти незаметный змеиный зрачок. Она растягивала губы в непосильную для змей улыбку и незаметно старалась подойти как можно ближе к Поттеру. Его запах щекотал ноздри, ещё не потерявший человеческих ноток, он приобретал ни с чем несравнимый аромат.

— Не думаю, что это так. А откуда вы родом? С востока? — спросил Гарри, вспоминая сестер Патил, что имели схожую внешность.

— Да. Моя мать раньше здесь жила, а потом отец её похитил, — серьезно сказала Джейн, а затем засмеялась, стараясь всё перенести в шутку. — А расскажи что-нибудь о себе?

— Не думаю, что тебе будет это интересно.

— Мне будет очень интересно! Ты третий, нет, четвертый человек, с которым я говорю.

Шахесса чувствовала, что где-то совсем рядом спрятался человек, и её охотничьи инстинкты боролись с разумом, хотелось разорвать того, кто мешает ей общаться с парой. А потому, нервно взмахнув руками, стараясь скинуть лишнее напряжение, она едва ощутимо коснулась руки Поттера. И через секунду Джейн вместе с Гарри пораженно замерли, чувствуя, как чужая магия переплетается с собственной. Пахвели чувствовала, как змеиная чешуя прорывается из-под кожи, испуганно посмотрев на Гарри, она одернула руки и отошла на шаг, обеспокоенно смотря на него.

— Гарри?

— А, — растеряно моргая глазами, Поттер перевел свой взгляд на руку. — Прости, я задумался, — совсем неубедительно соврал он.

— Со мной тоже такое случается, — сказала Джейн и пошла чуть вперед, чувствуя внимательный и недоверчивый взгляд парня.

Они шли ещё некоторое время, но молча, когда они дошли до остановки.

— Спасибо, Гарри, — прошипела она на Высшем, чтобы заметить, как его зрачок вытягивается в узкую щель.

— Пока, Джейн, — прошипел в ответ он, не замечая, что говорит уже на древнем

языке нагов, — Надеюсь, мы ещё встретимся, — совсем тихо закончил он, разворачиваясь назад.

* * *

Шахесса садилась в автобус, думая о том, что, возможно, два дня были потрачены совсем не зря, раз она смогла увидеть Гарри. Её желто-зеленые глаза едва светились, когда она смотрела на нить связи, что стала толще. Она была глупой, молодой и многого не знала, но для своей пары была готова почти на всё.

К сожалению, Джейн так и не смогла навестить Гарри. Оставшийся июль пролетел в занятиях по магии, а в августе Гарри уже покинул Литтл-Уиндинг. Незнание того где сейчас находиться пара безумно раздражало. Пахвели успокаивало лишь то, что Поттер был рад и спокоен.

Стараясь отрешиться от мыслей о партнёре, Джейн не придумала ничего лучше, чем загрузить себя занятиями. Правда на результатах это никак не отразилось. Да, она могла поднять что-либо в воздух, призвать предмет, открыть дверь и многое другое. Но её успехи были слишком малы. за два месяца она смогла осилить лишь первый курс и небольшую часть второго. Со змеиной магией тоже не все было гладко. Да, она научилась обращать в камень, очаровывать людей, изменять свою внешность. Но Джейн так и не смогла научиться контролировать свой гипнотический взгляд.

Единственным доступным ей выходом были солнцезащитные очки, но маги такие очки не носили и не делали. А маггловские были неудобными и совершенно не нравились ей. И Джейн не выдержала, жажда деятельности, а точнее жажда изобретать что-либо пересилила её. Она никогда не создавала очки, и конечный итог по своим функциям уже мало их напоминал. Её идеальные очки были одиннадцатые по счету, и чем-то напоминали те, что остались в прошлой жизни. Их функционал был достаточно широк, но самое смешное заключалось в том, что эти очки были запрещенным артефактом, и по указу Министерства за его хранение грозил Азкабан. Политика Министерства была однозначна в отношении артефактов, созданных магическими существами.

* * *

Сентябрь был на редкость неплодотворным. Быстро меняющееся настроение Гарри Поттер, все время сбивало, в итоге даже самые простые чары имели совершенно не тот эффект. А потому Джейн решила заняться ещё одним важным вопросом: своей легализацией в магическом мире.

Как оказалось, в магическом мире единственными кто мог подтвердить личность были гоблины. Конечно, когда-то этими знаниями владели и люди, чего только стоят старые родовые гобелены. Но люди уже давно не владеют этими знаниями, а старые гобелены сохранились не у всех семей. И это давало шанс.

Мраморные ступени банка были преодолены слишком быстро, как показалось Джейн. Она нервничала, ведь если не удастся договориться с гоблинами… Сжав руки, она постаралась отбросить назад мысли о неудачи. Некоторые волшебники с удивлением и возмущением смотрели её в след. Очки привлекали слишком много внимания, хотя возможно дело было совершенно не в очках.

Холл банка встретил её полумраком, магами и конечно же гоблинами. У каждого окошка были достаточно длинные очереди, но одна стойка была совершенно пуста. В конце концов не было ничего удивительного в том, что в магическом банке могли появляться и исчезать стойки или окна. Ведь Джейн точно знала, что эта появилась для неё.

— Я бы хотела стать клиентом банка Гринготтс, — начала Джейн зная, что никто посторонний не услышит её слов.

— Вы должны заполнить бланк №23 и пройти в кабинет №97, — оскалился гоблин.

Джейн тоже улыбнулась, внимательно смотря на гоблина, который считал свою работу выполненной.

— Я бы хотела пройти форму идентификации и регистрации.

— Банк не предоставляет таких услуг. Вам нужно обратиться в Министерство Магии и после регистрации вы сможете стать клиентом банка Гринготтс.

— Насколько я знаю гоблины банка Гринготтс имеют возможность предоставить такую услугу.

— Для предоставления такой услуги вам необходимо обратиться к директору. Вы можете записаться на прием, ближайшее свободное время приема конец декабря следующего года. Вас записать?

Джейн отчетливо слышала, как заскрипели её зубы. Этот гоблин над ней издевался, она могла поклясться, что в его глазах полыхало злорадство. Какое-то странное темное желание поднималось внутри её груди. Джейн с неожиданной ясностью поняла, что желает разнести банк по кусочкам, а его работников обратить в камень. Это было совершенно глупое и не нужное в её ситуации желание. Пахвели улыбнулась, показывая свои клыки. Она надеялась, что существует какая-нибудь солидарность между магическими существами или что-то похожее.

— Думаю, что мы можем организовать вам процедуру идентификации. Злохкрат вас проводит.

К ней быстро подошел гоблин, по-видимому тот самый Злохкрат, и так же резво скрылся за ближайшей колонной. Джейн поспешила за ним, а потом начался настоящий лабиринт. Налево, направо, прямо, налево и так до бесконечности. Когда они все же пришли к неприметной двери.

Кабинет поражал своей скромностью, а за крепким дубовым столом сидел полукровка. Мужчина перед ней, как и она сама, вполне мог сойти за человека, но знающий никогда бы его не спутал с человеком. Джейн знала, что если бы волосы не скрывали уши, то можно было бы увидеть, что они чуть более длинные и заостренные человеческих, а за губами наверняка скрывался ряд заостренных зубом, ну и конечно ногти, они были гораздо толще и крепче человеческих.

— Можете звать меня Феликсом. И я буду проводить вашу идентификацию.

— Тогда вы можете звать меня Джейн, — и она протянула руку, ожидая рукопожатия, — Все что будет сказано и сделано в пределах этого кабинета не выйдет за его приделы без согласия моего.

— Да будет так, — с готовностью сказал Феликс, — На основе чего вы желаете пройти идентификацию? Кровь или магия?

— Я бы хотела увидеть все связи, — Пахвели протянула руку.

Сначала была кровь. Феликс осторожно сделал разрез, набирая крови, а потом смешал её с каким-то зельем. В небольшой чан с водой, было опущено полотно, а потом было добавлено зелье. А потом Феликс достает из недр своего стола тонкую стопку пергаментов. Кровь ещё стекала с пореза, когда он прижал руку Джейн к стопке. А затем Джейн наблюдала как на пергаменте медленно выжигаются буквы и символы.