Исповедь ночной тени (гет)

Да, именно так я впервые испила крови в своей новой ипостаси. Ничего романтичного: никакой лунной ночи, таинственной атмосферы, прекрасного юноши с нежной кожей, соблазнения… Только пыльный тёмный чулан и беззащитный человек, скорчившийся на полу рядом со мной. Мне бы хотелось, чтобы вся эта дикая история оказалась просто странным, пугающим сном. Но вкус крови у меня во рту был слишком настоящим. Слишком настоящим был и её запах, густой, липкий, обволакивавший, заставлявший меня рычать от дикой, животной жажды. Слушая моё утробное рычание, которое скорее могло принадлежать обезумевшему волку, чем хрупкой двадцатидвухлетней девушке, мой мучитель хрипло смеялся. Казалось, он прекрасно понимал, что со мной происходило, и наслаждался процессом. Более того, я была почти полностью уверена в том, что Люсьен знал, через какие ещё мучения мне предстоит пройти, и это убивало.

Я не смогла остановиться до тех пор, пока в теле человека, ставшего моей первой жертвой, не осталось ни капли крови. Жажда притупилась, и жжение в горле немного поутихло. Только тогда я поняла, что натворила. Зажмурившись от ужаса, я отползла назад и наткнулась спиной на невысокую кровать. Я услышала тихий, мелодичный смех Люсьена, разлившийся по комнате, заполнивший всё пространство вокруг меня, проникавший даже под мою новую мраморную кожу.

— Я знаю, Лесли, что ты испытываешь потрясение, — вкрадчиво произнес вампир. Я услышала, как он приблизился на несколько шагов, — Но выбора нет. Чем быстрее ты смиришься, тем будет лучше для тебя.

— Почему? — прошептала я. — Почему я?

На большее я всё ещё не была способна. Мысли в голове путались. Их было слишком много: обрывки воспоминаний, ничего не значивших фраз, образы совершенно безразличных мне теперь людей, боль, огонь, жажда, моя прошлая жизнь, тесная адвокатская конторка, в которую мне не суждено было больше вернуться… Многообразие картинок в моем невероятно чётком и ясном сознании завершала одна, самая жуткая, — выпитый труп на тёмном полу грязной комнаты с искорёженным страхом лицом. Я тихо застонала, попытавшись отгородиться от воспоминаний.

— А ты не заметила, как прекрасно держишься? Обычно новообращённые совершенно неконтролируемы, но ты, утолив первую жгучую жажду, пришла в норму, — услышала я ответ Люсьена. — Я долго готовился перед тем, как окончательно выбрать нового члена клана. Нам нужны сильнейшие из сильнейших. В тебе заключён огромный потенциал.

— Новообращённые? Потенциал? — эхом повторила я за вампиром, пытаясь понять, что же, чёрт побери, происходило со мной.

— Ты, кажется, немного шокирована тем, что тебе пришлось сделать только что, — не открывая глаз, я почувствовала, как он усмехнулся и кивнул в сторону трупа. — Приди в себя, пойми, что ты теперь одна из бессмертных, и потом мы поговорим. Кстати, скоро ты привыкнешь к крови, не волнуйся.

С этими словами Люсьен вскользь коснулся своей гладкой ладонью моего лба. Я чувствовала на себе его взгляд и боялась поднять глаза. В тот момент я ощущала себя загнанным, запуганным зверьком, отказывающимся поверить в то, что его жизнь резко и безжалостно исковеркали. Навечно.

— Я оставлю тебя одну на время. Когда будешь готова покинуть эту комнату, выходи. Я не стану тебя торопить, но советую не цепляться за бессмысленные надежды слишком долго. Вскоре ты поймёшь, что такое бессмертие, — ласково прошелестел Люсьен, выходя из комнаты.

Я ощутила, как на несколько долгих мгновений он остановился, а затем вышел, аккуратно прикрыв дверь. Её тихий скрип вывел меня из глубокого апатичного транса. Осознание произошедшего начало медленно просачиваться в моё сознание. Тяжело объяснить теперь, как трудно мне было во всё это поверить. Еще вчера вечером всё было нормально, правильно, среднестатистически, но не прошло и суток, как жизнь перевернулась с ног на голову, отрезав все пути к отступлению. Промелькнула слабая мысль о побеге и тут же испарилась: куда бежать, к кому? У кого мне теперь было просить помощи? Разве что сразу у санитаров в ближайшей психбольнице. Там меня определённо приняли бы с распростёртыми объятьями, расскажи я им свою безумную историю. Правда, я была абсолютно уверена, что Люсьен найдёт меня, куда бы я ни отправилась.

По привычке глубоко вздохнув и закрыв глаза, я попыталась рассмотреть ситуацию под другим углом. Я, как умела, искала в своей новой жизни положительные стороны: вечность впереди, незаурядные сила, ловкость, зрение, слух, обоняние и даже ещё какие-то полезные особенности, как сказал Люсьен. Более того, он ведь ничего не говорил о том, что вампиры не появляются среди людей. Я подумала, что вполне смогу продолжить навещать своих родителей, брата с сестрой, друзей… Слабо улыбнувшись, я открыла глаза, довольная тем, что наконец-то успокоилась, и тут же увидела обескровленный труп человека рядом с собой. Непроизвольно с моих губ сорвался полу-всхлип, полу-стон. Я так и не поняла, каким образом оказалась в коридоре, по которому неслась с невообразимой скоростью. Ужас гнал меня вперёд. Яростный бег принёс с собой волну новых ощущений, слегка отрезвил, но я не собиралась останавливаться. Если бы я могла плакать, если бы у меня были силы кричать, возможно, мне стало бы легче. Но я не могла. Я была способна лишь бежать куда-то без оглядки, петляя по извилистым коридорам, укрытым красными, как кровь, коврами. Алая поволока вновь застлала мне глаза.

Внезапно я почувствовала, как что-то с невероятной силой дернуло меня назад, заставляя остановиться. Поддавшись внезапному порыву, я вырвалась из захвата и легко отскочила метра на четыре назад, утробно рыча и обнажая белоснежные клыки.

— Что это тут у нас? — низкий мелодичный голос заставил меня укротить ярость и начать внимательно разглядывать стоявшего напротив мужчину.

— Ещё одна кровожадная игрушка Люсьена, — между тем констатировал вампир, оглядев меня, стоявшую в боевой позиции и всё ещё скалившуюся, с ног до головы, — Удивительно, как ты могла вырваться на свободу и оказаться здесь.

Казалось, вампир разговаривал сам с собой, вовсе не обращаясь ко мне, словно не посчитав меня достойной своего благосклонного внимания. За считанные доли секунды я успела изучить его достаточно хорошо: насыщенно-каштановые вихры непослушных волос, мертвенно-бледная гладкая кожа, полные губы, искривившиеся в задумчивой усмешке, резковатые, но от этого ещё более привлекательные черты лица, безупречное тело... Одна бровь у него находилась чуть-чуть выше другой, что придавало ему странное очарование. Глаза, цвета выдержанного красного вина, обрамляли густые ресницы.

Признаюсь, с первого взгляда я была им очарована, ведь ещё никогда в жизни не приходилось мне видеть столь красивого мужчины. На вид ему можно было дать не больше двадцати, и ни одна модель не могла бы даже близко сравниться с его совершенством. Совершенно особенным совершенством, я бы сказала. Лицо вампира было немного асимметричным, что абсолютно его не портило. Идеальность была разбавлена едва заметными очаровательными недостатками, доступными лишь цепкому взору бессмертной. И эти недостатки только делали его ещё прекраснее.

Это невозможно! Невероятно! Даже сейчас я не могу остановиться, вспоминая о нём. И всё же…

Несмотря на то, что я чувствовала себя способной любоваться Мистером Совершенство хоть всю отпущенную мне вечность, мне вовсе не понравилось то, как пренебрежительно он отнёсся к моей персоне. Презрение со стороны этого вампира должно было разозлить меня ещё сильнее, но я с неимоверными усилиями подавила злость. Я перестала рычать и выпрямилась, с вызовом глядя на стоявшего напротив меня парня. Взор снова стал ясным и чистым.

С некоторым самодовольством я наблюдала, как глаза парня на мгновение расширились от удивления, когда он увидел, что я вполне способна держать себя в руках.

— Мне нужно увидеть Люсьена, — невозмутимо сообщила я, вдруг чувствуя себя на удивление бодрой и стараясь не вспоминать о кошмаре, который я оставила за спиной. — Хотелось бы задать ему несколько вопросов.

Вампир ещё раз оценивающе глянул на меня, умело скрывая удивление. Несколько секунд он сомневался, но потом ухмыльнулся и небрежно махнул рукой, как бы приказывая мне следовать за собой.

— Чёрт с тобой, — тихо усмехнувшись, буркнул он и грациозно развернулся, словно дикий кот, — пусть Люсьен сам разбирается.

Вампир шёл по коридору, иногда уверенно поворачивая, иногда лениво распахивая оказывавшиеся на нашем пути двери. Частенько мы встречали и других бессмертных. Некоторые смотрели на меня с недоверием, некоторые — с издевкой, другие — с откровенной неприязнью. Я не понимала, чем вызвано подобное отношение, и, в конце концов, просто перестала обращать внимание на всех, кроме своего проводника. Он, нужно отдать ему должное, был невозмутим и на все удивлённые взгляды отвечал лишь короткими, рассеянными и слегка небрежными кивками головы. Со странной смесью сарказма и лёгкого обожания я не преминула заметить, что мой новый знакомый вампир, судя по всем повадкам, был абсолютно уверенным в себе лентяем. Казалось, что необходимость вышагивать по лабиринтам запутанных коридоров угнетала его донельзя, хотя изредка он бросал в мою сторону косые взгляды, в которых сквозил ненавязчивый интерес. Он не утруждал себя отвешиванием манерных поклонов другим вампирам и смотрел вокруг с лёгкой иронией в глазах, словно и сам не понимал, какого чёрта он, такой неподходящий, делает в этом странном мире красных ковров, запутанных коридоров и отчужденности. И всё же, несмотря ни на что, он был здесь. И, хоть в тот момент я не могла себе в этом признаться, но его присутствие заставляло меня чувствовать себя чуть более спокойно. Возможно, дело было в том, что он вел себя гораздо человечнее остальных вампиров.

Чтобы как-то отвлечься от подозрительных мыслей и расслабиться перед разговором а ля «штаб Дудаева, отдел пыток», я принялась сосредоточенно разглядывать интерьеры. Сказать, что выглядели они внушительно, значит, ничего не сказать. Если вам когда-нибудь доводилось бывать в Екатерининском дворце в России, то вы прекрасно поймёте, что я имею в виду. Все, кто думает, будто бы шикарнее барокко ничего нет и быть не может, нервно курят в коридоре. Бархат, кожа, золото, мебель, инкрустированная драгоценными камнями, занавески тончайшего шёлка. Честно говоря, мне стало даже как-то неудобно идти по пушистым коврам, когда я обратила внимание на то, что они, несомненно, никак не ближе, чем из Персии. Стены каждой комнаты, через которые мы проходили, были покрыты росписями ручной работы: одни выделялись причудливыми позолоченными орнаментами, другие представляли собой репродукции известных картин, увеличенные в несколько раз, на третьих красовались рисунки либо фантастического, либо просто-напросто оккультного содержания. Часто я замечала и традиционные картины в массивных золотых рамках, и моё необычайно острое зрение подсказывало, что люди вполне могут ошибаться, думая, будто бы в Лувре и других известных музеях мира действительно хранятся оригиналы. Однажды, помню, мне даже показалось, что я мельком увидела завораживающую улыбку Джоконды, но убедиться в своём предположении мне времени не хватило, так как мой провожатый без устали шёл вперёд, не обращая ни малейшего внимания на мои культурные позывы. В убранстве здания, в котором мне предстояло, по всей видимости, провести какую-то часть безответственно предоставленной в моё распоряжение вечности, больше всего меня поразило то, что каждая комната, каждая зала были выдержаны в своём неповторимом стиле, в особенной цветовой гамме. Каждая деталь была продумана, каждая мелочь предусмотрена, словно над дизайном любого помещения по нескольку месяцев упорно корпел целый табун именитых дипломированных специалистов. Я завистливо вздохнула, удручённо цепляясь взглядом за огромную плазменную панель, вмонтированную в стену и гармонично вписывавшуюся в общую картину. Мне сразу вспомнился мой маленький кряхтящий телевизор, шипевший так, что единственным шансом понять, что же всё-таки говорит Николя Саркози, была усердная молитва и умение читать по губам.

— На твоём месте я бы тоже лучше посмотрел телевизор, — как ни в чём не бывало, хмыкнул мой спутник. — Ума не приложу, на кой чёрт тебе так понадобился Люсьен, — он скривился, словно само звучание этого имени его раздражало, — Но, если вдруг надумаешь оторваться от экрана, он ждёт за этими дверьми.

Я проследила за направлением его взгляда и поняла, что мы уже несколько минут стояли у самых больших дверей, какие я только видела за всю свою прошлую жизнь: массивные, тёмные, дубовые, испещренные снизу доверху витиеватой резьбой и покрытые толстым слоем лака.

— Действительно, впечатляет, — самодовольно согласился с моим немым удивлением стоявший рядом вампир.

Я поймала себя на мысли, что открывать эти двери мне совсем не хотелось, ровно как и вновь встречаться с Люсьеном. Пыл и храбрость скромно потупились и уступили место неприятному ощущению неизвестности. Казалось, будто я собираюсь шагнуть в бездонную пропасть. Чтобы хоть как-то оттянуть этот неприятный момент, я неожиданно обернулась к своему провожатому и с любопытством посмотрела ему в глаза. Вампир только усмехнулся, кажется, поняв моё душевное состояние. Он выжидательно смотрел, как я собиралась с мыслями. Между тем, сказать и спросить мне хотелось очень многое. Я не привыкла к тому, чтобы моё сознание работало так чётко и было таким необъятным, поэтому некоторое время мне потребовалось на налаживание контакта с собственным внутренним миром.

— Спасибо за… помощь, — попыталась найтись я и начала с самого безобидного вопроса, — Ваше имя… я… я так и не знаю, как вас называть.

— Ваше высочество — вполне подойдёт, — усмехаясь, подмигнул мне вампир, но тут же поднял руки в примирительном жесте, почувствовав волнами исходившее от меня раздражение. — Это просто шутка. Я Ларс.

— Лесли, — я растерянно протянула руку. Раздражение улеглось.

— О, эти милые человеческие привычки, — с притворной сентиментальностью вздохнул Ларс, пожимая мне руку.

Его пальцы показались мне на удивление тёплыми и гладкими.

— Может, отпустишь? — поинтересовался вампир через несколько долгих секунд, сочувственно на меня поглядывая, — А то без переломов, боюсь, не обойдёмся.

Я удивлённо взглянула на собственную ладонь, всё ещё с неимоверной силой сжимавшую руку моего нового знакомого, и резко отдёрнула её.

— Чёрт, извини. Я ещё просто не совсем… — затараторила я, благодаря небеса за то, что кровь больше никогда не прильёт к моим щекам.

— Ага, ага, — легкомысленно кивнул головой Ларс, избавляя меня от необходимости рассыпаться в никому не нужных извинениях. — Всё в порядке. Это было даже забавно — смотреть на твоё сосредоточенное лицо.

Не удержавшись, Ларс задорно усмехнулся, и я отвернулась, пытаясь казаться обиженной, но между тем старательно сдерживая смех. Парадоксально: всего несколько дней или часов назад (в тот момент я ещё не успела найтись во времени) я умерла, стала кровожадным монстром, убила человека, а теперь стояла и хихикала, как последняя дура. Это показалось мне настолько глупым и несуразным, что я почувствовала безудержное желание разразиться громким хохотом. Удержав в ежовых рукавицах своё нездоровое чувство юмора, я вновь обернулась к Ларсу, так как играть в буку мне уже порядком надоело. Столкнувшись с любопытным взглядом своего провожатого, я немного опешила: опыт подсказывал, что лишь психиатры и юные натуралисты могут разглядывать что-либо или кого-либо с таким живым интересом. Пока я сомневалась, стоит мне оскорбиться или нет, Ларс уже вновь успел заговорить, утомлённый затянувшимся молчаньем.

— Не хочу показаться невежливым, — он произнёс это с таким сарказмом в голосе, что я сразу поняла — до этикета Ларсу не было никакого дела, — но всё же, кто ты и как оказалась в том коридоре?

— Ну, несколько дней назад, — начала я, тщательно подбирая слова.

— Нет, нет, — нетерпеливо перебил меня вампир. — Считай, что я накладываю своё авторитетное вето на драматизм и ненужные подробности.

— Вампир по имени Люсьен превратил меня в жуткое кровожадное чудовище и сказал явиться к нему, когда я с этим смирюсь, — сухо и безэмоционально отчеканила я и тут же не преминула саркастично поинтересоваться, не переборщила ли с драматизмом.

— Администрация Комеди Франсез (прим. главный театр Франции, появившийся ещё во времена Людовика XIV) совершит массовое самоубийство, когда они узнают, какую упустили актрису, — оценил Ларс, кажется, удовлетворённый моим ответом, хотя блеск любопытства ещё не исчез из его бордовых глаз.

— Желаете ещё что-нибудь узнать, Ваше Высочество? — съязвила я, слегка раздражённая вечной ироничностью собеседника.

— Есть немного, — уклончиво ответил вампир, не обратив внимания на мой выпад. — Но, думаю, я могу позволить твоим маленьким тайнам остаться при тебе ненадолго, чтобы не заставлять ждать старину Люсьена.

Если бы моё сердце не застыло несколько часов назад, то оно наверняка рухнуло бы в пятки. Увлечённая словесными баталиями, я совсем забыла о предстоявшем мне неприятном разговоре. Нет, я, конечно, даже не догадывалась, что меня ожидало, но шестое чувство и пятая точка наперебой предсказывали весьма неприятные вещи.

— Где же боевой настрой и шашка наголо? — ехидно поинтересовался мой очаровательный знакомец, небрежно опершись на стену и сложив руки на груди.

Я бросила в его сторону полный ненависти взгляд и вновь уставилась на массивные двери, то ли прожечь их желая, то ли замуровать.

— Не бойся, — снова услышала я голос Ларса. На этот раз в нём не было ни намёка на издевку. Я опять смогла наслаждаться его глубиной и вкрадчивостью. Стало спокойнее.

Вздохнув полной грудью и одновременно размышляя, зачем, я взялась за ручки тяжёлых дубовых дверей и потянула. Створки распахнулись с невероятной лёгкостью. Я даже не почувствовала их веса, но, прежде, чем удивиться, я вновь вспомнила о том, кем стала. В глаза мне ударил свет немыслимого количества свечей. Казалось, ночные создания бросали вызов огню — единственной силе, действительно способной их уничтожить. Но в тот момент их мотивы меня совершенно не волновали: голова была забита другими мыслями. Я думала о Ларсе. Я ни разу в своей жизни не встречала людей, подобных ему, и была уверена, что не найду никого похожего даже среди вампиров. Его равнодушие и саркастичность казались мне наигранными. Безусловно, актёром он был хорошим, но я, как адвокат, прекрасно умела разбираться в людях, чем ужасно гордилась. А вампиры, как известно, все некогда были людьми. «От этого не так просто отказаться», — уверенно полагала я, ещё не зная о существовании таких кровожадных и бесчеловечных кланов вампиров, как Лесро и Тзимиц. Но, кажется, я забегаю вперёд. В любом случае, мои суждения о человечности в отношении Ларса сработали как нельзя лучше. Я искренне удивлялась тому, как быстро мы вдруг сошлись, словно старые знакомые, издавна имевшие привычку подначивать друг друга. Я не понимала, почему этот странный во всех отношениях вампир вызывал у меня такие странные и смешанные чувства, как недоверие, интерес, симпатия и жгучее любопытство. Я была уверена, что за маской скрывается нечто большее. Ларс был умён, образован, уверен и весьма проницателен. Несмотря на то, что он благосклонно «позволил» мне не раскрывать все тайны сразу, я не могла пообещать ему того же. Меня неудержимо влекло к этому невероятному…

— Лесли! Как я рад, что ты, наконец, смогла присоединиться к нам! — знакомый шелестящий голос прервал мои размышления.

Знаете, если бы я могла стать ещё холоднее, то сказала бы, что похолодела от ужаса…