Комната, которой нет (джен)

Хорошо смеется тот, кому хуже уже некуда. А. Марков

— Эй, эй, Дин, ну же!

Он был бессилен и осознавал это, он понимал, что все не может продолжаться вечно. Нитка с жизнью Дина постепенно выскальзывала из его рук, и он, как ни пытался, не мог ее удержать.

— Черт тебя подери! ДИН!

Сэм тормошил брата, изо всех сил пытаясь вернуть его обратно.

— Давай, Дин, борись с этим, чтоб тебя! Даже не смей…

Глаза Дина резко открылись, невидяще уставились в потолок, и от этого пустого взгляда Сэма передернуло.

— Дин?

Сэм искал хоть каплю узнавания в глазах брата, но не видел там ничего – словно Дин выгорел изнутри. На миг Сэму показалось, что там вспыхнула искра огня, и, задержавшись на мгновение, погасла.

— Сэм? Сэмми? — Сэм схватил брата за руку, показывая этим, что он здесь. Ладонь Дина была горячей, и Сэм чувствовал, как она еле заметно дрожит.

— Все хорошо, Дин, ты здесь.

Он просто уже не знал слов, которые мог бы сказать брату, чтобы помочь ему, да и слова здесь не спасали. Но ему нужно было быть уверенным в том, что брат знает, что он не один, и, черт, может быть, только это еще не дает Дину свалиться в бездну.

— Сэм, я не успел спасти его, я не успел… — казалось, Дин в бреду; его глаза, только что бывшие пустыми, теперь сверкали лихорадочным блеском, но Сэм не мог понять, что сейчас видит в них. И на сей раз испуг Сэма достиг высшей точки, потому что это был первый раз, когда из Дина не нужно было вытряхивать правду. — Он сгорел. И я… я тоже сгорел, Сэм.

* * *

Найсза, штат Орегон

— Проснись и пой, принцесса! — над ухом раздался громкий вопль, и Сэм, не понимая, что происходит, подскочил на кровати. В глаза, стоило их открыть, ударили яркие лучи солнца, и Сэм снова зажмурился.

— Хватит дрыхнуть, Сэм! — Дин в одних боксерах, шаря в своей сумке, выглядел довольно жизнерадостным, и Сэм никак не мог понять, как можно быть таким бодрым с самого утра. По крайней мере, Дину не снились сны, которые, проснувшись, он не мог вспомнить, но какое-то тревожное предчувствие после них оставалось. Ну, точнее, Сэм на это надеялся.

Он потер глаза, пытаясь воспроизвести в памяти картинки сегодняшнего сна, но ничего не вышло. При этом Сэм был уверен в том, что какая-то хрень ему сегодня все же снилась. Может быть, в кои-то веки не сверхъестественная, потому что такие сны у Сэма не забывались, а обычные кошмары вполне имели свойство просто вылетать из памяти, стоило только вернуться в реальный мир.

Тряхнув головой, Сэм отбросил одеяло и поднялся с кровати.

Дин с полотенцем на плече, ухмыльнувшись, покачал головой. В два шага он опередил Сэма и встал возле двери в ванную.

— Ну, нет, Сэмми, сначала я в душ, а туалет подождет. Я тебя минут пять добудиться не мог, собирался уже за пушкой идти. Ты сегодня спал, как сурок, что на тебя не похоже. Так что ты сам виноват, — и напоследок несильно стукнув брата полотенцем по голове, он закрыл дверь.

— Придурок, — буркнул Сэм двери и снова сел на кровать. Он и сам не понимал, почему сегодня ему так хочется спать, по ощущениям он вроде бы не бежал марафон. Решив не заморачиваться всякой ерундой, Сэм стал заправлять кровать, но телефонный звонок прервал это занятие. Пытаясь вытащить телефон из кармана джинсов, он гадал, кому вздумалось звонить в такую рань. Хотя с этой работой телефон мог разбудить их и посреди ночи, и это было совершенно нормально.

Оказалось, что это Бобби, и вряд ли он звонил пожелать доброго утра. Особенно если учесть, что в Южной Дакоте уже не совсем утро. Заранее догадываясь о поводе, Сэм нажал на кнопку принятия вызова.

Через десять минут из душа вывалился замотанный в полотенце Дин и, увидев, что Сэм сидит, зажав в руке мобильник, нахмурился.

— Значит, мне не послышалось, — он бросил полотенце на кровать и протянул руку за джинсами. — Что-то серьезное?

— Бобби звонил, — Сэм задумчиво потирал подбородок, переваривая информацию, которую свалил на него Бобби. — У нас есть новое дело.

— Какое? — спросил Дин, пытаясь засунуть ногу в штанину. — Призрак, ведьмак, вампир?

— В двух словах не расскажешь, — Сэм отбросил телефон в сторону и поднялся с кровати. — Я в душ, за завтраком все расскажу. Думаю, это тебе понравится.

Дин удивленно посмотрел брату вслед и покачал головой.

— Да я вроде не жаловался.

Пожав плечами, он принялся запихивать свои вещи в сумку – если есть дело, значит, пора выдвигаться. К счастью, в Найсзе работа была как раз закончена.

Через двадцать минут братья уже сидели в кафе мотеля, стараясь выбрать из предложенной бурды что-нибудь наиболее съедобное.

— Черт, старик, давай закажем их фирменное, и дело с концом, — Дин плюнул на попытки найти что-то нормальное для себя в предложенном меню. — Ну, и кофе. А ты давай рассказывай, что там за дело.

Сэм кивнул головой, соглашаясь, и сделал заказ официантке.

— Ну? — Дин выжидающе уставился на брата, сцепив пальцы в замок.

Младший Винчестер вздохнул и поморщился, словно заранее коря себя за то, что сейчас скажет.

— По правде говоря, с таким мы еще не сталкивались.

Дин, услышав это, чуть наклонился вперед, и глаза его загорелись. Сэм хмыкнул.

— Две недели назад в Карсон-Сити в одном из университетов стали по непонятной причине пропадать студенты и преподаватели, полиция так их и не нашла, — начал рассказывать он, наблюдая за тем, как Дин скатывает салфетку в маленький шарик. — Они появились сами, ровно через неделю после своего исчезновения.

Дин поднял взгляд от салфетки.

— В виде филе или живыми?

— Мертвыми. Примечательно, что все указывало на самоубийство исчезнувших.

— В смысле? — не понял Дин. — То есть никаких сверхъестественных смертей, необъяснимых причин? Они просто пропадали и появлялись мертвыми?

Сэм подождал, пока официантка, принесшая заказ, уйдет, и продолжил:

— Именно. Рядом с ними всегда оказывался либо нож, либо пистолет, либо еще что-то из этой же оперы, и отпечатки на предметах и следы на телах ясно указывали на то, что жертвы убили себя сами.

— И что тогда в этом из нашей области? — Дин, отхлебнув кофе, поежился и отставил чашку в сторону.

— Слушай дальше. Ничего странного в этом не было бы, если бы ровно через неделю таким же образом снова не пропали люди. А потом еще через неделю.

— Дай угадаю. И их потом тоже через неделю находили мертвыми, предположительно по собственной воле?

Сэм кивнул.

— Люди исчезали ровно на семь дней, и в день их появления исчезали уже другие, причем, это случалось на одном и том же месте. Я имею в виду, эти появления и исчезновения. Но если первая пропажа произошла в Карсон-Сити, то две остальных – уже в Лас-Вегасе, в одном из отелей-казино.

— Круто, — пробормотал Дин, прожевав кусок мяса. — Это смахивает на какой-то триллер. Но все равно, не вижу тут прямых доказательств того, что все это имеет сверхъестественные корни.

— Бобби предполагает, что это исчезающая комната, — вздохнул Сэм.

— Какая комната? — Дин фыркнул. — Да даже для нас это дико, Сэм. Нет, правда? Как Тайная комната в том фильме про мальчика-очкарика?

Сэм, ожидая такой реплики, улыбнулся.

— Ага, типа того. Чудище, о котором никто не знает, и все остальное.

— А про чудище ты мне ничего не говорил.

Сэм провел ладонью по волосам, отбрасывая их со лба.

— Ну да, ты меня все время перебиваешь.

— Ну, извините, — Дин сделал вид, что обиделся, и уткнулся в свою чашку кофе.

— Есть предположение, что люди пропадают не просто так, а заходят в исчезающую комнату. Это старинная легенда, и малоизвестная, так как комната появляется нечасто, ровно на семь недель, а потом снова исчезает.

— Нет, это точно уже слишком, — буркнул под нос Дин.

Сэм, пропустив его слова мимо ушей, продолжил рассказывать.

— Первая пропажа, в Карсон-Сити, произошла ночью седьмого августа. По крайней мере, шестого вечером этих людей видели, а днем седьмого их уже не было. Улавливаешь смысл?

Дин бросил на брата раздраженный взгляд.

— Что я тут должен уловить? Сэм, не испытывай мои нервы.

— Да то, что комнатка повязла на цифре 7. Я бы не удивился, если первая пропажа случилась седьмого июля. Тогда вообще шикарно – седьмое число седьмого месяца и седьмого года.

Дин вытаращился на него.

— И причем тут это? Какая к черту разница, какого числа исчезли люди? Мне как-то пофиг, меня больше колышет, куда они исчезли, а не когда.

— Дин! — Сэм стукнул вилкой по тарелке. — А это важно для того, что можно рассчитать, когда будет следующее нападение! Произошло уже три из семи. И что-то мне подсказывает, что четвертое будет на том же месте, где и последние два.

— Почему это?

— Улов там хороший, — отмахнулся Сэм. — Подожди ты, я еще не дошел до этого. Если ты помнишь, седьмого августа было солнечное затмение. «Кровавая луна», что более важно.

— Хочешь сказать, что комната появляется именно во время солнечных затмений?

— Да, и только при так называемой «кровавой луне». А такие затмения случаются далеко не часто, поэтому появление комнаты отследить сложно.

— Значит… — Дин крутил в руке вилку, обдумывая сказанное, — у нас есть только предполагаемое место появления комнаты и число, когда она появится.

— Ага, — Сэм сделал глоток кофе. — Пропажи происходили седьмого, четырнадцатого и двадцать первого. Значит, следующая будет двадцать восьмого, и, скорее всего, ночью.

— Если я правильно все переварил, — Дин откинулся на спинку стула и вытянул ноги, — то двадцать восьмого числа должен исчезнуть кто-то еще, и на этом же месте появиться – уже окочурившимся – тот, кто исчез двадцать первого? Если весь этот бред – правда, то выходит, что комната сжирает кого-то, сразу выплевывает предыдущую жертву и пропадает ровно на неделю, чтобы через семь дней снова кого-то заманить внутрь.

— Вроде того.

— Чудесно. У меня мозги сейчас взорвутся, — Дин потер глаза. — И все-таки, я не понял, на что мы должны охотиться. На бешеную комнату, пожирающую людей, которые от страха убивают себя сами?

Сэм, отставив тарелки в сторону, тоже откинулся назад.

— Вот именно это и предстоит нам выяснить. Вряд ли комната сама засасывает внутрь людей, и те по какой-то причине сами себя убивают. Скорее всего…

— … там живет какая-то чудилка, которая и заманивает людей, — закончил за него Дин. — Ну, я же говорю, что это Тайная комната.

— Да называй как хочешь. Смысл в том, что в этой комнате есть что-то, что воздействует на людей, либо убивая их самостоятельно, либо… каким-то образом принуждая их к самоубийству.

— И как нам бороться с этим чем-то? — поинтересовался Дин. — В комнату зайти нельзя, она сразу тебя там замурует.

— Ну, мне это неизвестно, — Сэм пожал плечами. — По крайней мере, мы не дадим следующим жертвам попасть в эту комнату. И раз она открывается, то мы можем и увидеть то, что там живет и заманивает людей. Сам посуди, не могли же все жертвы просто взять и войти туда – наверняка они что-то там увидели…

— Например, какую-нибудь женщину, просящую о помощи, и по доброте душевной попались на крючок, — предположил Дин.

— Вполне может быть. Они и не подозревали, что комнаты, которую они видят, не существует, и заходили в нее как в обычное помещение. А потом оказывалось, что они в ловушке.

— Да… — Дин выглядел ошарашенным. — Каким-то хреном мы должны убить то, не знаем что. Но если мы увидим, то у нас будет шанс узнать это. Мне почему-то кажется, что в комнате сидит обезумевшая ведьма.

— Потому что «кровавая» луна? — понял Сэм. — Я тоже так подумал. Но даже если и так, нам нужно как-то выманить ее оттуда. Если я думаю правильно, из комнаты выйти она не может, разве только открыть дверь, чтобы «пригласить» людей. Ну, или может за порог, допустим, как-то же она вытаскивает из комнаты умерших. А если нельзя выманить, то нужно будет убить ее до того, как она закроет комнату.

— Очуметь. Нам бы и Индиана Джонс позавидовал, — выдал Дин. — Кстати, почему ты уверен в том, что комната в третий раз появится в Лас-Вегасе?

Сэм посмотрел на брата, и уголки его губ дернулись.

— Потому что там проще всего взять в аренду какой-нибудь коридор и запихать туда свою комнату, и никто не поймет, что ее там не должно быть.

Дин непонимающе глядел на него, и Сэм решил больше не оттягивать этот момент.

— А то, что… этот отель-казино находится на бульваре Лас-Вегас-Стрип и…

— Что? — Дин чуть ли не подпрыгнул на стуле. — На этом самом бульваре? Самом огромном скоплении всех отелей и казино Вегаса?

Сэм прикусил губу, сдерживая улыбку: реакция Дина была вполне предсказуема.

— Ну да. Если быть точнее, то не в самом Лас-Вегасе, а в двух его пригородах.

— Да-да, я в курсе, в Парадайзе и Винчестере. — Дин хмыкнул. — Какая милая ирония, но рай не по нашу душу. По крайней мере, для…

— Дин! — рявкнул Сэм, который сейчас меньше всего хотел думать о том, что произошло. — Парадайз – это пригород, а не повод пороть всякую чушь про рай! И Винчестер, кстати, тоже.

Сэм и сам не понял, почему так разозлился, и попытался взять себя в руки. Точнее, он прекрасно все осознавал, но надеялся, что Дин больше не будет отпускать шуточки на эту тему. Как же.

— Да понял я, понял, — Дин поднял руки, сдавая позиции. — И пошутить нельзя, зануда?

Сэм, сжав кулаки, попытался дышать ровнее, но продолжал сверлить Дина гневным взглядом.

— Ну да, окей, я понял, — продолжил Дин как ни в чем не бывало, — казино находится на этом бульварчике, но ты, Сэм, ничего не попутал? Каким хреном мы попадем в казино, находящееся на Лас-Вегас-Стрип? Или у тебя в заначке есть пара тысяч баксов, чтобы туда без проблем завалиться?

— Да, я забыл упомянуть. Дело в том, что Бобби позвонил один его знакомый – он и попросил о помощи. И этот чувак – большая шишка в этом самом казино, он нам и оплатит наше пребывание там. Ему проще раскошелиться на нас, чем терпеть убытки от того, что люди начнут в панике съезжать после всех этих смертей.

Дин присвистнул и засиял, как монета новой чеканки, причем брат понимал его.

— К тому же, он знает про то, что Бобби и мы – охотники, и нам будет проще, — закончил Сэм.

— Офигеть, — выдохнул Дин и сразу возмутился: — И Бобби молчал, что у него есть такие знакомые?

Но через секунду снова засветился, как стоваттная лампочка.

— Чувак, мало того, что мы наконец-то едем в Вегас, так мы еще и будем проживать в одном из самых крутых отелей… Кстати, что за отель?

— Ха-ха, — мрачно выдал Сэм. — Circus-Circus. И вижу по твоему лицу, что тебе оно известно.

— Старик, да это же… — Дин от шока не находил слов. — Да это же…

— Я знаю. Очень охрененное место.

— Мягко сказано! — Дина, похоже, понесло. — Да это огромнейший отель и огромнейшее казино, которое я не надеялся даже увидеть в этой жизни!

— Ну, радуйся, — Сэм, напротив, не сиял энтузиазмом.

— Черт, а сколько там игровых автоматов и…

— Ага, и там самый огромный в мире цирк, если ты не заметил по названию, — закончил Сэм.

Дин посмотрел на брата как на умалишенного.

— Сэм, нахрена мне цирк, не ломай кайф! Но мы можем разделиться: ты пойдешь смотреть на замученных зверей и есть сахарную вату, а я…

Он захлопнул рот, увидев злобное выражение на лице брата.

— Точно. Клоуны.

Сэм молча прожигал его взглядом, и Дин изо всех сил пытался остаться серьезным, но глаза его выдавали.

— Сэмми, да не тронут тебя клоуны, я же буду с тобой!

Сэм, рыкнув, швырнул в Дина салфетку, и тот, смеясь, поймал ее. За разговором они и не заметили, что сидят в кафе уже около получаса.

— Окей, — Дин, бросив на стол пару купюр, поднялся. — Значит, сегодня двадцать третье, у нас есть еще пять дней.

— Да, но ехать около семисот миль, а это примерно десять часов, — добавил Сэм, идя рядом с братом. — Так что нам нужно поспешить. Лично я собираюсь проверить жертв сам, и потом уже будем судить.

Дин, закатив глаза, вздохнул и направился к стоянке, на которой его ждала Импала. Если уж они едут в Вегас, в одно из самых крутых казино, то он стерпит что угодно.

___________________________________

Я знаю, что никаких солнечных затмений в августе 2007-го не было, но разрешите мне немного вольностей, хорошо?

http://ru.wikipedia.org/wiki/Circus_Circus — немного про Circus-Circus, если кому интересно.

If we hide, maybe we can make it through this.

Is it fair – to be burned away?

Is it fair – that we live this way?

Victimized for a life we didn’t ask for… t.A.T.u «You and I»

Винчестеры ехали уже пятый час и мечтали поскорее добраться до места. Дин – потому что не мог дождаться, когда заселится в отель, Сэм – из-за бурных восхищений Дина, которые за полтора часа уже успели ему до чертиков надоесть.

— Дин, не наглей!

— Сэм, нам все оплатят, и мы можем делать, что захотим, — оправдывался Дин после того, как расписал Сэму свои планы по поводу того, чем он будет заниматься, кроме охоты.

— Чувак, ты знаток в бильярде, не более! — младший Винчестер попытался вразумить брата.

Дин даже не обратил внимания на слова Сэма, продолжив гнуть свое.

— Не занудствуй, Сэм. Я не смогу просто смотреть на все это! И если тебя так это волнует, есть куча автоматов, которые не вытаскивают из кармана деньги. Черт возьми, могу я хоть раз в жизни оторваться по полной? К тому же я…

— Замолчи, Дин, — выражение лица Сэма мгновенно ужесточилось, и он отвернулся к окну.

Дин сжал зубы и еле слышно вздохнул.

— Я хотел сказать, что вряд ли когда-нибудь еще вернусь в Вегас, — тихо сказал он и застыл.

В машине воцарилась неуютная тишина, напряжение между ними, казалось, можно было потрогать руками. Так всегда получалось, когда речь заходила о сделке. Дин знал, что когда-нибудь Сэм сорвется, но сейчас он и сам не был готов к этому. Он видел Сэма насквозь и понимал, что взрыв неминуем.

— Ладно, — Дин попытался придать голосу бодрость. — Делаем дело и сразу сваливаем, чтобы ты не пугался клоунов.

— Иди ты! — огрызнулся Сэм, который был все еще не в духе.

Дин решил подождать, пока Сэм успокоится, и, протянув руку, включил музыку.

Когда они подъехали к Лас-Вегасу, было уже шесть вечера. Братья разглядывали огромные высотки города так, словно они были восьмым чудом света. Не то чтобы они не видели в своей жизни зданий в пятьдесят этажей, но… это же был Лас-Вегас, а не хухры-мухры. Импала смотрелась немного смешно на фоне этого стерильного, сверкающего города, но это было последним, о чем задумывались братья. Чем ближе они подъезжали к центру города, тем огромнее становились пробки, что ужасно злило Дина, изнывающего от нетерпения. Поэтому когда наконец-то вдалеке показалось огромное здание Circus-Circus, на которое Дин уставился с нескрываемым восхищением, часы Сэма показывали половину восьмого вечера.

Что ж, Сэм не мог не признать великолепия того места, в которое их отправил Бобби, но не знал, сможет ли привыкнуть к этому. Задрипанные дешевые мотели были их домом, и ничего лучше они не видели. А тут им предлагают комнату в роскошнейшем казино, о котором такие, как они, могут только мечтать во сне. Впрочем, они приехали сюда работать, а не развлекаться. А Дин просто выпендривался.

В огромном сверкающем чистотой холле, в котором Винчестеры чувствовали себя тараканами, их встретил мужчина, по-видимому, тот самый знакомый Бобби.

— Здравствуйте, — он, улыбаясь, пожал руки братьям. — Меня зовут Марк Ваймэр, а вы, как я догадываюсь, Дин и Сэм Винчестеры.

Дин, сверкая во все тридцать два, с энтузиазмом закивал головой.

— Да, я Дин, а это мой брат Сэм, — сказал он, указав на Сэма. Тот сдержанно улыбнулся.

— Позвольте, я покажу вам вашу комнату, и заодно мы все обсудим.

Марк повел братьев к лифту, и Сэму показалось, что, пока они шли до него, прошел час. Они тащились за Ваймэром, разглядывая все вокруг чуть ли не с открытым ртом, как первоклашки, приехавшие на выставку. Сэм посмотрел на лицо Дина и понял, что тот думает о том же: как они тут не заблудятся?

Они поднялись на лифте на пятнадцатый этаж и пошли по длиннющему коридору, который имел кучу поворотов, и, дойдя до одной из комнат, остановились.

— Двести тридцать семь, — он вытащил ключи из кармана и открыл дверь. — Это ваша комната, так что запоминайте.

Братья застыли двумя столбами, когда увидели «свою» комнату. Планировка была такая же, как и в мотеле: две кровати (впрочем, сильно отличавшиеся от мотельных), дверь в ванную, окно, но размер комнаты, мебель и все остальное…

Сэм издал смешок, покосившись на лицо брата: тот выглядел так, словно его огрели мешком по голове. И Сэм не винил его в этом.

В комнате разве что собственного бассейна не было. Не сказать, что номер был огромным, но все же больше, чем их обычные места проживания. Плазменный телевизор на полстены, диван, дубовый стол с несколькими стульями, плюс винный бар и парочка тренажеров. Про роскошное оформление всего этого можно было и не говорить.

— Вижу, вам понравилось, — рассмеялся Марк, но через секунду снова стал серьезным. — Теперь я должен показать вам место, где все происходит.

Они вернулись к лифту, и там Ваймэр нажал на кнопку двадцать первого этажа.

Когда лифт открылся на нужном этаже, словно бы повеяло холодом, и Сэм поежился. Выражение лица Дина моментально сменилось на настороженное, и теперь он был не восторженным туристом, а умелым охотником. Их повели по коридору, и еще издалека Дин заметил опечатанную полицией территорию – значит, именно здесь появилась комната.

— Вот здесь два дня назад снова пропал постоялец – девушка двадцати пяти лет, — Ваймэр говорил тихо, словно боялся кого-нибудь привлечь. — Прошлое нападение произошло на семь этажей ниже, в другом крыле. Сейчас вход на этот и тот этаж запрещен всем, но если вам нужно что-то проверить, вы можете сюда заходить.

Дин внимательно оглядел опечатанную территорию: ничего особенного, обычный коридор, только на ковре виднелось небольшое пятно крови. Видимо, в стене напротив появилась эта чертова комната, и жертва зашла в нее, чтобы вернуться уже мертвой.

Сэм переглянулся с Дином, и тот, нахмурившись, покачал головой. Они вернутся сюда чуть позже, ночью. Лицо старшего брата приняло озабоченное выражение, и Сэм догадался, о чем он думает. В отеле зашибись-сколько-этажей, и неизвестно, на каком из них произойдет следующее исчезновение. Вряд ли на этом, сюда из постояльцев больше никто не ходит.

В следующее мгновение Сэма словно бы ударило молнией, и он волнении посмотрел на Дина. Тот, заметив взгляд, качнул головой: мол, позже, и Сэм кивнул.

— Что ж… Парни, я надеюсь, вы разберетесь с этой ерундой, — обратился к ним Марк. — Бобби рекомендовал вас как заправских охотников. Я мало обо всем этом знаю, но… В общем, чувствуйте себя как дома, — он внезапно улыбнулся. — Кафе-ресторан у нас на втором этаже, не стесняйтесь, когда проголодаетесь, приходите, там вас накормят, как захотите.

Дин, как, впрочем, и Сэм, выглядел смущенным – они не ожидали такого гостеприимства. Они не привыкли шиковать, и на пути им встречалось совсем немного гуманных людей. Ваймэр, заметив это, поднял руку, собираясь остановить поток слов.

— Нет, молчите. Ваше дело вы знаете, а обо всем остальном даже не думайте, ясно? У нас так же есть три бассейна, если захотите вдруг искупаться, и не пугайтесь ярких сборищ ближе к вечеру – вы, наверное, знаете, тут каждый день проходят бесплатные цирковые представления. Ну, Adventuredome, находящийся под стеклянным розовым куполом, который вы видели при въезде, думаю, вам не интересен, но если вы хотите поиграть в гольф, покататься на американских горках, пострелять в тире и поглядеть на шоу клоунов – вам туда.

— Нет, спасибо, — с улыбкой поблагодарил Дин, покосившись на Сэма, которой поморщился при упоминании клоунов. — Мы и так вам очень благодарны за предоставленную роскошь, и, честно, не стоило этого делать. За нашу работу мы не берем плату.

Ваймэр, покачав головой, хлопнул Дина по плечу.

— Но я тоже не эгоист. Так что… В общем, осматривайтесь здесь, а мне пора.

Оставшиеся вдвоем братья ошеломленно посмотрели друг на друга, даже не представляя, что им делать.

— Окей, Сэм, хватит стоять столбом, пошли, поглядим хоть на нашу хатку, — ухмыльнулся Дин и направился к лифту. — Ночью вернемся сюда и все тут осмотрим, хотя если комната исчезла, проверять тут особо будет нечего.

Сэм поспешил за братом, не горя желанием потеряться в этом небоскребе.

— Кстати, что я хотел сказать, — внезапно вспомнил Сэм свою догадку, — я, кажется, понял систему появления комнаты.

— Хм?

— Ваймэр сказал, что первое нападение было совершено на четырнадцатом этаже, второе – на двадцать первом, то есть…

— То есть монстрик из комнаты помешан на хронологии, — Дина тоже осенило. — Значит, следующее появление Тайной комнаты ожидать на двадцать восьмом… Окей, предупредим потом Марка, пусть всех оттуда выселяет.

Немного помолчав, Дин внезапно сказал:

— Знаешь, а это уже немного смешно…

— Что именно?

— Комната. Вспомни, сколько раз мы натыкались на этот гребанный номер 237. В каком-то мотеле у нас была комната с таким же номером, потом, вспомни, палату той старушки с перевернутым крестом… И теперь вот опять.

Сэм подивился памяти Дина, но не подал вида.

— Ты насмотрелся фильмов Кинга? — поинтересовался Сэм.

Дин на это лишь фыркнул.

— «Сияние» тут ни при чем, я серьезно. Ладно, проехали.

Они вернулись в комнату, и Дин сразу же принялся все с любопытством осматривать, словно кот – новое жилище. Сэм решил сначала сходить в душ, так как десять часов езды в духоте сказались на нем довольно неприятно.

Он открыл дверь в ванную и не удержался от восклицания. Дин тут же оказался рядом, с интересом заглядывая через плечо брата.

— Охренеть! Тут и ванная чуть ли не размером с бассейн специально для тебя, Сэмми, — Дин подколол брата, за что получил полотенцем по лбу. — Окей, ты тут не утопись случаем, в этой махине, ну а лучше – иди в душ.

Довольный шуткой, Дин вернулся к созерцанию винного бара. Да уж, мало кто бы расщедрился ради них; впрочем, мало кто и говорил им элементарное «спасибо» за работу. Так что Дин, что бы там ни думал Сэм, не собирался упускать этот шанс. Раз в жизни можно и покататься как сыр в масле…

Как и ожидалось, вылазка ночью ничего им не дала, нужно было только ждать появления комнаты. И пока есть время, попытаться выяснить хотя бы что-то еще насчет этого явления, и если получится, разузнать, какая тварь там обитает.

Вопреки ожиданиям Сэма, Дин не ломанулся сразу осваивать казино, а, сходив в душ и выразив свое восхищение баром и плазмой, завалился спать, отрубившись почти мгновенно. Долгая дорога, вымотала их обоих, несмотря на то, что трасса и машина всегда были их домом, и Сэм, успев подумать о том, какая тут охрененная кровать, провалился в сон.

* * *

Лас-Вегас, штат Невада

Утром они по привычке встали довольно рано и, приняв душ, спустились вниз, искать то самое кафе, которое упоминал Роберт. Как оказалось, оно работает круглосуточно, поэтому проблем не возникло.

— Сэмми, ну они тут и живут! — пробормотал Дин, читая меню. — Если бы я мог, я сожрал бы все, но…

— Да уж, — согласился Сэм. — Официантов тут, как я понимаю, предупредили насчет нас, так что… ты тут царь и Бог, Дин.

Тот довольно ухмыльнулся, но через минуту выражение лица стало кислым.

— Знаешь, Сэм… Выбирать из дерьма легче, чем тогда, когда ты можешь купить все.

Младший Винчестер рассмеялся, не отрывая взгляда от меню.

— Ну а ты что хотел? Подлость жизни.

Спустя некоторое время они все же сделали свой выбор; впрочем, не привыкшие жить на халяву, они заказали немного. Блинчики с сиропом и жареную картошку с соусом – вместе, и Дин захотел вдруг американо с куском вишневого пирога. Сэм ограничился лишь кофе, так как есть не слишком хотел.

Позавтракав, братья вернулись в номер и, переодевшись в костюмы, снова спустились вниз. Пора поиграть в федералов и навестить морг, чтобы своими глазами посмотреть на трупы жертв.

Они с трудом доехали до морга из-за пробок, и, когда они вышли из Импалы, Дин разве что не попыхивал огнем.

— К черту, быстрее пешком дойти, — прорычал он, заходя в здание морга. Сэм хотел вставить пару слов на тему того, нравится ли ему до сих пор этот огромный город, но все же промолчал, иначе бы нарвался на злость Дина.

Представившись федералами, братья без проблем смогли осмотреть труп последней жертвы, хотя патологоанататомы повозмущались на тему того, что там уже нечего искать.

— Кхм, и что? — спросил Дин, скорее, сам у себя. — Ни каких-либо укусов или следов от когтей – вообще нифига. По-видимому, они реально сами себя… Как ты считаешь, Сэм?

— Не знаю, Дин. Родственники прошлых жертв говорили, что те ни о чем таком никогда не думали… С чего бы они стали по собственной воле прерывать жизнь? Не нравится мне это.

Он внимательно осматривал труп девушки, силясь найти что-нибудь подозрительное, но так ничего и не обнаружил.

— Значит, надо цепляться за нашу догадку, — сказал Дин, когда они выходили из морга. — Будем рыть от «кровавой луны», может, что найдем.

— Ага, и долго мы будем искать, — опроверг эту идею Сэм. — Ведьм на свете хрен знает сколько, и как мы узнаем, какая из них там? И ведьма ли вообще. Если поискать что-нибудь еще о комнате, может, там будет какое-то упоминание…

— Сэм, ты у нас мозг, ты и ищи, — буркнул почему-то недовольный Дин. — Но если нихрена не найдем, будем действовать от противного: сначала делать, а потом мозговать. Если уж у Бобби нет никаких идей… А я сегодня планирую сходить в казино.

— Но…

— У нас есть еще четыре дня, Сэм, — отрезал Дин. — И, клянусь Богом, это дело мы закончим. Еще вопросы есть? Нет? Отлично. Пойдем навестим родственников бедной девушки – может, что-нибудь узнаем, — и, прибавив шагу, он направился к Импале.

Сэм, пожав плечами, пошел следом, пытаясь понять, какая муха укусила Дина. Все равно фиг что из него вытрясешь…

* * *

Родители погибшей девушки на вопрос, замечались ли у их дочери мысли о самоубийстве, ответили отрицательно. Ни одной новой зацепки у братьев не появилось, и это их нервировало, потому что оставалось не так много времени.

К вечеру желание Дина прокатиться и посмотреть на город поутихло, так как воспоминания о жутких пробках еще были свежи. Они с Сэмом договорились как-нибудь потом походить по улицам пешком – после того, как разберутся с делом.

Но отказать себе в походе в казино он не мог. Вечером Сэм, у которого разболелась голова, остался в номере, а Дин спустился вниз изучать развлечения. Казино поражало своими размерами и красотой, но Дин, вопреки всему, почувствовал себя неуютно. Там было очень много народа, и стоящий в помещении гул казался ему хуже, чем звук от винта вертолета. Побродив там около получаса, Дин понял, что, в общем-то, ему не сильно и хочется играть на этих непонятных автоматах. Только старый добрый бильярд, благодаря которому он зарабатывал на хлеб себе и Сэму. А все остальное казалось ненастоящим, искусственным, ненужным.

Поэтому он вышел из казино и, немного подумав, решил вернуться в номер. Лучше посмотреть с Сэмом по плазме какой-нибудь фильм, чем ждать, пока не взорвется голова от этого шума.

Прежние мысли и грезы о таком месте медленно распылялись, Дин осознал, что он просто не привык к этому.

Идя к лифту, он увидел, что несколько человек из персонала после разговора с какой-то женщиной с озабоченными лицами куда-то поспешили.

Пожав плечами и решив, что это не его дело, Дин направился было к лифту, когда совсем рядом вдруг услышал странный звук, похожий на плач ребенка. Он остановился, прислушиваясь, и звук повторился снова. Убедившись, что при нем есть оружие, Дин осторожно пошел вперед. Плач доносился из-за закрытой двери одного из номеров. Осторожно открыв дверь, Дин в сумерках комнаты разглядел забившегося в угол мальчика лет шести-семи.

Спрятав нож в карман, Дин распахнул дверь и вошел в комнату.

— Эй, парень, ты чего? — он присел на корточки рядом с мальчиком и ласково ему улыбнулся. — Где твои родители?

— Я потеря-ялся, — проревел паренек. — Я хотел взять свою игрушку, но зашел не в ту комнату, и дверь за-закрылась!

— Ну-ну, хватит сопли размазывать, — протянув руку, Дин вытер слезы со щек мальчишки. — А я-то думал, кого там ищут… Пойдем, я отведу тебя к родителям. Как тебя зовут, малыш?

— Джейк, — всхлипывая, ответил мальчик и вцепился в протянутую руку Дина.

— Вот и отлично, — Дин за руку повел мальчонку в холл, где, как он думал, видел его мать. — Вытри слезы, а то мама увидит, и ей это не понравится.

— П-почему?

— Мужчинам не положено размазывать сопли, — Дин сверху вниз посмотрел на мальчика и подмигнул ему. Джейк неуверенно улыбнулся и вытер слезы.

— Вот так, — довольно кивнул Дин. — А вот и твоя мама. Я прав?

Мальчик с криком «Мама!» бросился к женщине, на которую показал ему Дин. Та, побледневшая, со следами слез на щеках, крепко обняла сына. Мальчик, закивав ей, что-то сказал, и женщина подняла взгляд на Дина. Встав с корточек и взяв Джейка за руку, подошла к нему.

— Спасибо, что нашли моего сына, — она благодарно, но чуть нервно улыбнулась Дину. — Просто мой муж сейчас на работе здесь, в командировке, и мы пока живем тут, потому что Джейку здесь нравится. Но в этом отеле легко потеряться и вот…

— Я все понимаю, — остановил ее объяснения Дин. — Следите за своим сыном внимательнее, он у вас боец, — он улыбнулся Джейку, и тот в ответ растянул губы в улыбке. Большой дядя с добрым взглядом ему понравился.

— Конечно. Позвольте узнать, как вас зовут?

Дин задумался на мгновение, но все же ответил:

— Дин.

— Спасибо вам огромное, Дин, — женщина прижала к себе сына.

Тот пожал плечами, показывая, что не сделал ничего особенного.

— Вам не за что меня благодарить, — ответил он. — Извините, мне пора.

— Конечно. До свидания, Дин. Если вам понадобится какая-то помощь, обращайтесь, ближайшие три недели по вечерам я всегда тут, — еще раз с благодарностью посмотрев на него, мать Джейка повела сына к аттракционам.

Дин улыбнулся сам себе, только сейчас поняв, что мальчик сильно был похож на маленького Сэма, и отправился в номер.

Сэм уже спал, и Дин не стал будить его. Завтрашний день, по крайней мере, половину, придется провести в библиотеке, в поисках чего-нибудь, что могло бы навести их на нужный след.

Дин надеялся, что это запутанное дело отвлечет младшего брата, потому что видел, что тот не может ни на секунду выкинуть из головы его сделку. Если бы это могло помочь, Дин плюнул бы на свои приоритеты и поговорил с Сэмом, но в данном случае разговор мог только усугубить ситуацию. Да и что можно сказать? Прости, Сэм, мне жаль, но я не мог иначе?

Дин вздохнул и направился в ванную ополоснуть лицо. Почти четыре месяца прошло со сделки, но за это время он ни разу не пожалел о ней, да никогда и не пожалеет. Вот мог бы и Сэм смотреть на это проще, но просить о невозможном тоже не было смысла. Если бы такое случилось с ним самим, то он бы наплевал на все меры предосторожности, но не позволил Сэму отправиться на завтрак к адским псам.

Они закончат работу, и Сэм снова с головой уйдет в поиски способов увернуться от Ада, несмотря на все запреты Дина. По правде говоря, Дин немного удивился, когда Сэм без колебаний согласился на это дело, и как он догадывался, причина была не только в том, что это было просьбой Бобби. В последнее время – и это пугало Дина – Сэм мог плюнуть на какое-нибудь сверхъестественное происшествие, начать просить брата не терять на это времени и просто снова уйти в бессмысленные поиски.

Сэм, как и было свойственно Винчестерам, по крайней мере, им двоим, был двинут на спасении людей, и это равнодушие казалось страшнее предстоящего пекла.

А сейчас… Дин горько улыбнулся и, сев на свою кровать, посмотрел на спящего брата; тот чуть хмурился во сне. Дин понял, что Сэм знал: поездка в Вегас для него – это как тогда, когда отец отдал ему Импалу; и, плюнув на все, Сэм согласился с делом, которое смахивало на какой-то бредовый миф. Только для того, чтобы Дин смог отвлечься. А может, и порадовать его в последний раз.

Дин вздохнул.

Оставить Сэма в одиночестве казалось сродни тому, как выкинуть слепого щенка на улицу. Но Сэм всегда был сильным, и он справится.

А дальше время покажет. Истина для Дина Винчестера была лишь одна – несмотря ни на что, его младший брат должен жить.

Значит, Сэм будет.

А сейчас нужно было думать о настоящем или, по крайней мере, делать вид.

* * *

Следующие три дня братья пытались выкопать хоть крупицу информации из книг, манускриптов, Интернета, но все было тщетно. Складывалось такое ощущение, что они были первыми, кто наткнулся на эту чертову комнату, но если они поняли суть ее появления правильно, то так было быть не должно. Оставалось думать, что охотники просто даже не могли предположить такой вариант. Дин на это фыркал и говорил, что остальным охотникам до Бобби как до Луны пешком, и Сэм был с ним согласен. Но все же теория Бобби имела силу, и скоро они узнают, правда ли это.

Днем двадцать восьмого Дин нашел Ваймэра и попросил его выселить всех людей с этажа, на котором, как они предполагали, должна появиться эта комната. К счастью, Марк подчинился без лишних вопросов, прекрасно понимая, что ему самому лучше не лезть в эти заморочки. Меньше знаешь – крепче спишь.

После того своего визита в казино Дин, разобравшись в себе, больше туда не рвался, но на бильярде успел утереть нос нескольким зевакам. Сэм выходил с братом больше за компанию, чем по желанию, так как вся эта пестрая кутерьма ему успела порядком поднадоесть. Шик шиком, но они как-то не вписывались во всю эту светскую элиту.

Когда они впервые наткнулись на цирк, приходящий каждый день развлекать постояльцев, Дин хмыкнул и потащил Сэма гулять по Вегасу. Пошарив около двух часов по огромным улицам и поглазев на все это великолепие, они зашли в небольшое, простое кафе, находящееся довольно далеко от их отеля. Сэм тогда не признался Дину, но в нем почувствовал себя более уверенно, да и Дин, как он видел, немного расслабился.

Как говорится, ожидание чуда всегда круче самого чуда, и Сэму было даже немного жаль брата. Дин полжизни мечтал попасть в Вегас, посмотреть на этот, как считал Сэм, однотипный город, в котором только и были казино и отели, брачные бюро, а потом снова казино и отели. Лично его самый огромный отель в мире совершенно не впечатлил.

И Сэм видел по глазам брата, что тот, несмотря на свое былое рвение, ощущает себя неуютно в этом огромном городе, но всеми силами старается этого не показывать. Для них всей жизнью была дорога, и в огромном Лас-Вегасе они чувствовали себя крысами, запертыми в клетке.

А может, это было эго Дина – делать вид, что он тащится от экзотики и всего такого, но в глубине душе нахрен ему все это не было нужно. Или же дело было в работе, которая была сложнее, чем когда-либо, и так сверлила мозг, что о развлечениях некогда было думать.

И всегда, когда Дин, опробовав какую-нибудь очередную фигню, бросал ее и фыркал, что это не его, Сэм лишь усмехался, но молчал.

— Знаешь, Сэмми, — Дин, сидя на кровати, чистил оружие, готовясь к ночной вылазке, — мне кажется, что нам стоит посетить Долину Смерти, как считаешь?

— Угу, — кивнул Сэм, внимательно изучая план двадцать восьмого этажа, — это к нам ближе. А как же все твои казино?

— А что мои казино? — вдруг ощетинился Дин. — Ты меня принимаешь за азартного игрока?

— И в мыслях не было, — улыбнулся Сэм, и старший брат оскалился в ответ. — Просто на тебя это не похоже, ты же все время рвался в Вегас.

Дин фыркнул.

— Спал и видел себя здесь, — он внимательно осматривал нож, вертя его в руках. — Но не тогда, когда вокруг творится непонятная хрень, с которой неизвестно как разобраться.

Сэм промычал в ответ нечто нечленораздельное, пытаясь запомнить, сколько комнат находится на нужном им этаже. Дин уже пробежался взглядом по планировке, но потом плюнул, сказав, что проще будет разобраться по ходу дела.

— Ваймэр сказал, что постояльцы предупреждены, и никто не должен к нам сунуться, — сообщил Дин и, встав, потянулся. С оружием он закончил, а остальное уж как пойдет. Он понимал, что они с Сэмом балансируют на краю, но большего у них не было. А допустить дальнейшие жертвы они просто не имели права.

И Дин не собирался отступать, даже если бы пришлось динамитом разнести эту комнату на кирпичики.

* * *

— Ну и во сколько нам ожидать эту хрень? — поинтересовался Дин, освещая пространство фонариком. — Точного времени нам никто не сообщил.

Сэм пожал плечами, но, вспомнив, что в темноте Дин его не видит, тихо ответил:

— Не имею понятия. Но сегодня должна появиться жертва с прошлого исчезновения, так что по-любому мы должны заметить.

— Прекрасно, — чуть упавшим голосом протянул Дин. — Окей, попробуем вытянуть тварь из комнаты с помощью ритуала? Надеюсь, это все-таки ведьма, потому что других вариантов у меня нет.

Вдруг споткнувшись о ковер, он выругался и чуть не уронил фонарик. Они, как два караульных, мотались по этажу уже три часа, и им это порядком надоело. Сэм уже успел устроить Дину экзамен по расположению комнат, чтобы тот знал, какие комнаты тут должны быть, а какие нет.

— Ну, давай еще раз, вот через три метра у нас…

Дин, застонав, хлопнул себя ладонью по лбу.

— Сэм, нет, хватит, я больше не могу повторять тебе номера комнат, у меня уже язык не шевелится. В любом случае, не понимаю, к чему все это: тут все номера комнат по порядку, и мы все равно поймем, если появится какая-нибудь левая комната.

— Ага. Особенно если вспомнить, что ведьмочки и не такое проворачивали, а уж запутать нас им не составит большого труда.

Вдруг Дин резко остановился, схватив Сэма за рукав, и замер.

— Что? — Сэм прислушался, но ничего, кроме тиканья часов, висящих в коридоре, не услышал.

— Послышалось, наверное, — выдохнул Дин. — Черт, ненавижу ждать.

Они молча бродили по коридору, внимательно вглядываясь в дверь каждой комнаты, но не находили ничего не обычного.

— Может, мы ошиблись этажом? — предположил Дин.

— Не думаю… — вздохнул Сэм. — Может, нам разделиться, тогда мы быстрее…

— Нет, — даже в сумраке было видно посуровевшее лицо Дина. — Мы понятия не имеем, с чем имеем дело, а ты хочешь…

— Понял я, понял, — прервал его младший Винчестер, будучи не в настроении продолжать дискуссию.

Дин недовольно покосился на брата, но ничего не сказал. Напряжение внутри него начинало расти, и это раздражало. Он терпеть не мог игры вслепую, а они сейчас только и занимаются тем, что играют в жмурки.

— Черт… — немного позади раздалась ругань Сэма, и Дин молниеносно повернулся, выхватывая пистолет.

— Что случилось?

— У меня шнурки развязались, — недовольно сообщил тот. — Подержи фонарик, я сейчас.

— В чем это у тебя он? — Дин посветил своим фонариком на фонарик Сэма и попытался отскоблить черную слизь, налипшую на рукоятку. — Фу.

— Мазут, скорее всего, я и не заметил, — ответил тот, немного отойдя к стенке, чтобы Дин не натряс ему на волосы этой грязи.

Сэм присел на корточки, чтобы завязать шнурки, но наощупь обнаружил, что они запутались.

— Дин, будь добр, посвети мне, а! — саркастически воскликнул он, привлекая внимание брата, и Дин, увлеченно занимавшийся очисткой фонарика Сэма, поднял голову.

Сэм не успел среагировать, только заметил испуганный взгляд брата, как вдруг позади себя почувствовал холод, словно от сквозняка. В эту же секунду он, не поняв, что происходит, ощутил, будто его засасывает в пылесос.

— Сэм, нет! — Дин бросил фонарики на пол и метнулся к брату, но его отшвырнуло в сторону.

Когда Сэм позвал его, он вместо стены позади увидел неизвестно откуда взявшийся дверной проем, открывший вид на комнату, посреди которого стояла женщина с длинными черными волосами. Дину не хватило времени получше разглядеть интерьер и облик женщины, потому что он сразу кинулся к Сэму, мгновенно сообразив, что перед собой видит.

Женщина, а точнее, ведьма – Дину хватило мимолетного взгляда, чтобы по ее глазам понять это – улыбнулась, взмахнула рукой, будто приветствуя, и старшего Винчестера сдуло, словно ветром.

— Какого?.. — дезориентированный Сэм наконец понял, что происходит, и, сжав зубы, попытался пошевелиться, но комната, словно гребаная воронка, продолжала тащить его внутрь. С огромным усилием ему удалось избавиться от неудобной позы, в которой захватила его эта тварь, и, упав на живот, он вытянул руки, стараясь зацепиться за лежащий перед ним ковер. Но сила, утаскивавшая его, была сильнее, и пальцы, сжимавшие плотную ткань, медленно заскользили по ней.

— Сэм! — рядом возник Дин и схватил его за руки, с рыком потянув на себя. Он прилагал все усилия, чтобы освободить брата, но ведьма была проворнее. Дин кинул на нее взгляд: она, казалось, потешалась над ними – стояла, не шевелясь, будто только наблюдала. Ощущая, как вспотевшие ладони Сэма выскальзывают из его собственных, Дин, надеясь только на удачу, отпустил одну руку брата и выхватил пистолет.

— Только через мой труп, сучка, — прошипел он и выстрелил.

Ведьма, мгновенно изменившись в лице, подняла руки, своей магией защищаясь от пули. В ту же секунду Дин почувствовал, как сила, тянущая Сэма, немного ослабла, и воспользовался этим шансом. Собрав все силы, он дернул брата на себя и, сам до конца не сообразив, что делает, в полете отпихнул его в сторону, от чего Сэм, не удержав равновесия, растянулся на полу. Чудом удержавшись на ногах, Дин снова выстрелил, но через секунду, вскрикнув, выбросил пистолет, который вдруг словно накалился добела.

— Дин! — краем глаза Дин заметил, как Сэм попытался встать, но, запнувшись о собственные шнурки, снова упал.

— Чертова ведьма, — Дин прямо посмотрел в глаза твари, которая снова нацепила на лицо ухмылку. — Со мной этот фокус не прокатит.

Он сначала не понял, что происходит, когда мир вокруг завертелся, и все слилось в черное пятно, и только ощутив головой сильный удар, сообразил, что эта мразь только что поставила ему подножку.

И теперь тащит его внутрь.

Дин попытался перевернуться на живот, чтобы хоть как-то зацепиться руками, но оказался как будто замурованным в камень, и ему оставалось лишь, дергаясь, пытаться воспротивиться этой гребаной силе.

— Сэм! — умудрившись высвободить от связующей магии правую руку, Дин зацепился за косяк, но поверхность была слишком гладкой, и пальцы соскальзывали. — Не под…

— Дин! — Сэм, наконец-то сумевший вскочить, успел только заметить руку брата, вцепившуюся в косяк, как в следующий миг пальцы Дина ослабли и, отпустив опору, исчезли в комнате. — Нет!

Он молниеносно бросился вперед, стараясь ухватить Дина, но дверь захлопнулась перед его носом, и через секунду на ее месте осталась стена, покрытая обоями в золотой цветочек.

— Дин! ДИН! — заорал Сэм, долбанув кулаком по стене с такой силы, что он по инерции отскочил.

Злость и отчаяние затопили его, и Сэм резко, повернувшись, пнул валяющийся под ногами фонарик, но вдруг его взгляд наткнулся на темный силуэт чего-то на полу. Подняв фонарик и посветив туда, он уставился на белое лицо женщины, лежавшей в неестественной позе. Ее руки были покрыты кровью, а рядом Сэм заметил блестящие пластинки, которые при близком рассмотрении оказались лезвиями бритвы.

Сэм резко выдохнул, осознав, что видит перед собой предыдущую пропавшую. Как она успела здесь оказаться, Сэм не знал. Наверняка эта чертова ведьма каким-то образом успела выкинуть ее из комнаты. Но это в данный момент его мало интересовало.

Он так и не смог толком рассмотреть тварь в комнате, чтобы это хоть как-то могло помочь ему в поисках, но черно-золотистые глаза, невольно наводящие дрожь, въелись в его память. И что там внутри, тоже было непонятно.

Отсюда, насколько он успел разглядеть, комната виделась совершенно обычным помещением, устроенным по типу гостиной, – по крайней мере, Сэм точно видел внутри диван. Но это вполне могло быть чертовой иллюзией.

Зарычав от бессилия, он вытащил телефон и набрал номер Ваймэра. Сообщив тихим голосом, чтобы тот срочно поднялся, он сбросил вызов и, стараясь не обращать внимания на колотящееся сердце, на мгновение прикрыл глаза. В висках гулко стучала кровь, и не получалось расставить мысли по местам.

Дин пропал. Он в гребаной кунсткамере, один на один с этой тварью, без оружия.

И осознание этого кислотой разъедало Сэма изнутри.

Дина нет, и он совершенно не знал, как его спасти.

Он не знал, от чего его спасать.

— Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один, и поговорить не с кем.

— А ты где?

— А меня нет.

— Так не бывает, — сказал Медвежонок.

— Я тоже так думаю, — сказал Ёжик. — Но вдруг вот – меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?..

— Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!

— Нет меня, нигде нет!!!

— Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, — сказал Медвежонок. — И закричу: «Ё-ё-ё-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-ок!..» Вот.

— Нет, — сказал Ёжик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь?

— Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял?..

С. Козлов «Истории про Ёжика и Медвежонка»

— Я не знаю, — Сэм еле сдерживался, чтобы не заорать. — Я просто нажал на кнопку не того этажа, вышел и наткнулся на тело.

Когда Ваймэр примчался на место происшествия, Сэм скупо объяснил ему ситуацию, но твердо, не сомневаясь в своих словах, пообещал, что они убьют тварь и все наладится. Но сначала он должен найти брата. И когда он его найдет, он заодно уничтожит поганую ведьму. Ярость клокотала внутри Сэма, заглушая страх и требуя выхода. Бежать, искать, что угодно – иначе он сойдет с ума.

Но пока ему пришлось разбираться с долбанными полицейскими, которых Ваймэр был вынужден позвать. С сожалением в глазах он попросил Сэма вызваться единственным свидетелем и дать показания, что, впрочем, отчасти являлось правдой. Иначе полиция еще долго не уйдет оттуда, а постояльцы уже с нескрываемым испугом смотрели на прибывшую делегацию.

Сочинив историю про то, как он якобы заблудился, Сэм терпеливо отвечал на вопросы полиции, но с каждой секундой ему становилось все труднее сдерживать себя. В это время его брат хрен знает где хрен знает с кем; что с ним, тоже неизвестно, и это незнание душило.

Он не признавался самому себе, но ему было до чертиков страшно.

Наконец отцепившись от полицейских, Сэм помчался в номер, для начала решив позвонить Бобби. Может быть, тот смог нарыть что-нибудь. По крайней мере, Сэм очень надеялся на это.

— Привет, Бобби, — выдохнул он в трубку. — Дин пропал.

И он, запинаясь, рассказал о том, что сегодня случилось, и когда он закончил, в трубке воцарилась тишина, которая влетела в ухо Сэма остро, как стрела.

— Бобби?

На том конце провода раздался чуть слышный вздох, от которого по телу Сэма пробежали противные мурашки.

— Сэм, прости, я не смог ничего накопать про эту комнату больше того, что я рассказал тебе тогда. Но, Сэм…

Бобби снова замолчал, явно подыскивая слова, и Сэму показалось, что у него внутри все замерзло.

— Что, мать твою? — выкрикнул он, больше не сдерживаясь, потому что каждая секунда молчания могла быть секундой страданий Дина. Сэм сжал кулаки, успокаиваясь.

— Сынок, черт подери, я бы хотел сказать тебе что-нибудь утешительное, но, боюсь, не могу. Я понятия не имею, что эта тварь делает со своими жертвами, но результат ты видел сам…

Сэма передернуло, когда он вспомнил ручейки крови на белых, как мел, руках.

— Сэм, ты должен понимать, что из воды киселя не сваришь, — судя по голосу, можно было предположить, что Бобби сам ненавидит себя за свои слова. — Неделя, Сэм.

Тот вздрогнул, как от удара хлыстом, и невольно посмотрел на себя в огромное зеркало, висящее на стене: на него глядел испуганный мальчишка, потерявшийся в огромном темном парке.

— Что ты хочешь сказать, Бобби?

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, Сэм, — на том конце трубки снова вздохнули. — Через неделю Дин вернется.

Сэм сжал челюсти так, что зубы скрипнули.

— То есть ты имеешь в виду, что Дин…

— Я этого не говорил, Сэм! — рявкнул Бобби. — Черт подери, ты знаешь брата лучше кого-либо еще и скажи мне, разве этот упрямец когда-нибудь сдавался без боя?

— Нет. Никогда.

Это придало сил Сэму, и он почувствовал себя немного увереннее. Если и был человек на планете, который будет драться до последнего, даже если ему оторвут руки и ноги, это был Дин; он будет грызть зубами, но никогда и ни за что не преклонит колен ни перед кем и ни перед чем в этом мире.

— Сэм, я буду искать, я перерою все чертовы книги у себя дома, но… будь готов к тому, чтобы ждать.

Сэм молча сбросил вызов, и рука, держащая телефонную трубку, безвольно упала. Бобби требует невозможного. Как он может просидеть неделю, просто ожидая, накручивая себя, представляя ужасные вещи, которые сейчас могут происходить где-то там?! Сэм прекрасно понимал: никак не сможет.

И хоть сердце отказывалось принимать произошедшее, разум противно шептал, что Бобби прав, что невозможно отыскать иголку в стоге сена. За то время, что они провели с Дином в поисках информации, они перерыли все, что можно перерыть, но так и остались на нуле. Поэтому вероятность, что что-нибудь изменится, была отрицательной.

Но Сэм не мог. Не мог просто так сидеть, ничего не делать, метаться по комнате, как тигр по клетке… он не мог сдаться.

Черт, он не имел права.

И что бы там ни говорил Бобби, он найдет способ вытащить Дина.

* * *

Дни текли, как вода, но Сэм не замечал времени, не знал, когда день, когда ночь, просто не обращал внимания. Изводя себя до изнеможения, он отрубался против своей воли и, прометавшись в кошмарах несколько часов, снова просыпался. И искал, искал, искал.

Ваймэр по настойчивой просьбе (ладно, Сэм просто наорал на него), попросил свой персонал о помощи, и те притащили Сэму кучу томов из разных библиотек Вегаса, но вид Сэма сразу пресекал попытки поинтересоваться, для чего нужны эти талмуды по магии и прочей ерунде.

Если бы не Марк, Сэм, наверное, загнулся от истощения, но тот, видя состояние Винчестера, разве что не сам приносил ему еду в номер.

Сэм практически беспрерывно искал способ найти эту комнату четыре дня, но потом все же был вынужден признать бесполезность своих поисков.

Ваймэр, которого до этого Сэм не впускал в комнату, плюнул, открыл дверь своими ключами и силой заставил Сэма поспать.

У того не было сил даже сопротивляться, и он вырубился, только коснувшись головой подушки, на двенадцать часов.

Ночью его преследовали какие-то странные существа, шептавшие ему что-то, но слов было не разобрать, и каждый раз, в конце, появлялся Дин. Он просто стоял и смотрел на него, ничего не говоря, и взгляд его был мертвым. От этого Сэм резко просыпался, охваченный ужасом.

Он боялся спать, боялся думать, просто потому, что было не о чем. Если бы он хоть поверхностно знал, с кем они имеют дело… но у него не было ничего. И тогда на смену этому приходила чертова извращенная фантазия, подсовывавшая ему картинки, выдумки о том, что сейчас могло быть с Дином.

Сэм мечтал оторвать себе голову, но не мог избавиться от этого. Он до дрожи боялся и до кома в животе ждал окончания этой адовой недели, он не мог себе представить, что увидит Дина с перерезанными венами или того хуже…

Его чертов разум подсовывал ему изображения немыслимых мучений, пыток его брата, но никогда и ни за что на свете Сэм не смог бы представить себе мертвого Дина.

Потому что такого просто не могло быть. И плевать на всякие «вопреки» и «но», это просто было неправильно.

Когда не было мыслей о скором Аде.

Если уже не…

И когда Сэм не мог справиться со всем этим, он выскакивал из номера, поднимался на двадцать восьмой этаж и там, выкрикивая проклятия, метался по коридору, иногда колотил кулаками по стене, по тому самому месту, где исчез Дин.

Он хотел, чтобы брат его слышал, чтобы знал, что он расквитается с этой сучкой, отомстит ей.

Чтобы Дин сражался дальше.

Сэм понимал, что это полный бред, он посмеялся бы над собой, если бы мог.

Но он просто сходил с ума, психовал, чуть ли не истерил, и ему было плевать на то, как он себя ведет. Он был не похож на самого себя, и на это тоже было чихать с высокой елки. Дина нет, какая к черту разница?

Он вырезал бы всю эту чертову стену кухонным ножиком, если бы понадобилось, если бы это помогло вытащить Дина. Но гребанная реальность оставляла его в тишине.

В которой молча кричал Дин.

И следом реальность, насмехаясь, шептала ему, что песок в часах Дина неумолимо сыплется.

Это не было жизнью без Дина. Это было даже страшнее. Это было жизнью с Дином, который есть, где-то, куда не достать, не дотянуться. Где, наверное, очень больно.

После разговора с Бобби Сэм ни с кем больше не говорил, полностью уйдя в себя, и жесткий взгляд или что-то еще, изменившееся в нем, заставляло людей шарахаться от него в стороны. Впрочем, Сэм мало куда выходил и старался ни с кем не встречаться.

Когда становилось совсем невыносимо, он брал телефон и звонил Дину, и сердце каждый раз падало куда-то в пятки, но механический голос неизменно отвечал ему, что абонент не доступен. Сэм удерживался от того, чтобы швырнуть телефон в стену, и принимался дальше перерывать книги.

Именно так Сэм узнал, что пришла осень. А Дина не было.

Сэм не помнил, как наступило четвертое сентября. Неделя превратилась для него в сплошное пятно, где он ел, пил, спал по принуждению, искал и не находил, ломался на куски и снова собирал себя.

Вряд ли кто-нибудь так подумал бы о нем, о пай-мальчике Сэме Винчестере.

А он в своей реальности терзал эту ведьму на куски, мучая ее долго и со вкусом, упиваясь ее криком. Это-то и держало его на плаву – чувство мести, мысли о том, что он сотворит с ней, если та сделала что-то серьезное брату.

К примеру, притронулась к нему.

Он давно уже перестал обращать внимания на кутерьму вокруг, когда спускался поесть. Народу в отеле после последнего появления трупа стало на сотню человек меньше, но сути это не меняло.

Неловкость за провал, за то, что он сидит на шее Ваймэра, провалив миссию, пряталась за огненной лавиной мыслей о Дине и твари из комнаты. Но обещание оставалось в силе – теперь для Сэма это было не просто делом.

Может, семь дней и не длились как семь лет, но Сэм точно успел постареть.

* * *

Его чуть заметно потряхивало, когда он, словно заключенный в камере перед казнью, бродил по тридцать пятому этажу. Он не знал, куда именно идти, он следовал интуиции и надеялся, что она не подведет. Сэм не собирался верить в то, что комната больше не появится, после того, как ведьма узнала, что ее засекли.

Мир же не может быть настолько дерьмовым, верно?

И Дин наверняка успел вытравить ей душу настолько, что удивительно, что она еще не выкинула его оттуда. Слабая улыбка коснулась застывших губ Сэма.

Верить – все, что ему оставалось. Отвратительно до дрожи – когда остается только вера.

Но он собирался начинить ведьму пулями, как пирожок изюмом, не успеет она пошевелить и пальцем.

Чей-то внезапный истошный крик, словно с человека заживо сдирают кожу, прервал мысли Сэма о том, как он отомстит твари. Ужас сковал его, когда до него дошло, чей это вопль; и тут же смешался с невыносимым облегчением, но Сэм заткнул все это и понесся туда, откуда услышал звук.

Вылетев за угол, Сэм чуть не растянулся на полу, запнувшись о Дина, но вовремя успел остановиться. Убедившись в том, что никакого лишнего дверного проема нет, он совершенно безумными глазами уставился на брата, без движения лежащего на полу. Дин больше не кричал, и Сэм не знал, хорошо это или плохо.

Просто… Дин никогда не кричал так. Если ему было больно, он всеми силами сдерживал себя, кусал губы до крови, но молчал. И этот дикий крик просто выбил из-под ног Сэма почву, чертовски его испугав.

Он бухнулся рядом с братом на колени и, схватив за плечи, встряхнул.

— Дин, открой глаза!

Дин не пошевелился. Сэм взглядом обшарил тело брата и никаких видимых повреждений на нем не обнаружил, по крайней мере, крови не было.

— Чтоб тебя, я кому сказал! — голос дрогнул, но Сэм только больше рассвирепел. Страх прошедшей недели вылился в злость, в злость на то, что сучка из комнаты куда-то исчезла; злость на Дина, который не хотел открывать глаза.

— Сэм… ты мне голову оторвешь… — послышался хриплый голос, и Сэм от неожиданности чуть не подпрыгнул. Он в напряжении вглядывался в лицо Дина, стараясь уверить себя, что ему не показалось.

— Дин? — выдохнул он, не обращая внимания на то, что его трясет. — Старик, открой глаза, а? — он сказал это почти с мольбой в голосе.

Дин, застонав сквозь зубы, открыл глаза и расфокусированным взглядом посмотрел на Сэма, склонившегося над ним.

— Чувак, отодвинься, у тебя изо рта воняет, — невнятно пробормотал он и попытался оттолкнуть Сэма, но понял, что не может пошевелиться: как будто его прикатали катком. Он чувствовал себя до смерти уставшим, словно всю ночь от кого-то бегал или таскал тяжести.

— Обойдешься, — Сэм нервно засмеялся и стиснул плечи брата. — Дин, ты как, можешь встать?

— Не уверен, но попробую.

Сэм поднялся с колен и, наклонившись, схватил Дина за предплечье, помогая ему сесть. Тот запротестовал, но Сэм, не обращая внимания, поднял Дина на ноги, продолжая придерживать его. Он чувствовал, что, если отпустит, Дин мешком упадет на пол. Тот, похоже, тоже это понял, потому что перестал вырываться из рук брата и только недовольно бурчал.

— Сэм, я не ранен, можешь отпустить меня, я и сам могу дойти, — попробовал он еще раз, но Сэм только хмыкнул, что вышло немного истерично.

— Дин, будь добр, заткнись, — глыба льда в желудке постепенно исчезала, когда он убедился, что брат жив. — Тебя не было целую неделю, — он сглотнул, вспоминая те адские семь дней, — и я понятия не имел, как тебя найти. Так что… просто заткнись.

Дин кинул на Сэма непонятный взгляд и вздохнул, что отдалось болью в груди.

-Черт…

— Что? — Сэм посмотрел на него с тревогой, и лицо Дина тут же стало непроницаемым.

— Все в порядке, просто… немного устал.

Младший Винчестер нахмурился, но промолчал. Сначала он даст себе и Дину прийти в себя, а потом уже начнет задавать вопросы.

Прийдя в номер, Сэм захлопнул дверь и, усадив Дина на кровать, понесся в ванную за аптечкой. Дин поднял бровь, когда увидел ее в руках брата, и скрестил руки на груди.

— Сэм. Я сказал, со мной все в порядке.

— Это ты так думаешь. Ты мне все время врешь, но я же вижу, — сузил глаза Сэм. — Дай мне посмотреть.

— Сэм, — непреклонным голосом повторил Дин. — Я. Не. Ранен. Уяснил?

Тот яростно сверкнул глазами.

— И именно поэтому ты даже ходить нормально не можешь.

Дин принял вызов, упрямо уставившись брату в глаза, и секунд пять они тупо пялились друг на друга.

— Сэм, послушай. Я, правда, только чувствую себя уставшим, не более. Я не знаю почему, — наконец произнес он.

Сэм, дернувшись, чуть испуганно на него поглядел, не замечая, что теребит в руках аптечку.

— Что значит – ты не знаешь?

— То и значит, — вздохнул он. — Я ничего не помню.

В комнате воцарилась тишина, Сэм молча смотрел на брата, не находя слов, и тот, хмурясь, отвел взгляд.

— Я помню, как меня та тварь затащила в комнату, — продолжил он, — а дальше… Я уже валяюсь в коридоре, а рядом ты с огромными глазами. Значит, меня не было неделю?

— Да, — Сэм все еще не мог прийти в себя. — Я тут все перекопал, пытаясь отыскать способы тебя вытащить, но ничего не нашел, — он чувствовал, что пережитое не скоро его отпустит, и ему нужно было хоть как-то освободить себя. — Я думал, что ты, как и все… я не…

— Сэм, — мягко прервал брата Дин, — я здесь, снова готов компостировать тебе мозги, так что все хорошо, окей?

Сэм засмеялся, и напряжение начало спадать. Хотя страх неизвестности заложил крупицы в его душе. Он не хотел верить, но явно то, что Дин ничего не помнит, не к добру. И Дин тоже прекрасно это сознавал, сомневаясь в том, что он просто выпал на неделю из реальности без каких-либо последствий.

Но пока можно было остановиться на том, что они снова вместе. А значит, со всем разберутся.

— Я адски хочу жрать, — внезапно изрек Дин. — О Боже, я не ел целую неделю, — он в притворном ужасе округлил глаза и усмехнулся.

Сэм, вопреки этому, внезапно посерьезнел:

— Пошли. Я и сам голодный как волк.

— А ты-то чего? — удивился Дин. — Ты мог нажираться до отвала, Сэмми, причем за двоих.

Тот отвел глаза и ничего на это не ответил, быстро спросив:

— Встать можешь?

— Могу, — подумав, ответил Дин. — И не надо вести меня под ручку, а то о нас не то подумают.

Он встал, немного пошатываясь, но когда Сэм дернулся в его сторону, покачал головой, кинув возмущенный взгляд.

Они спустились вниз и по дороге в кафе наткнулись на Ваймэра. Глаза Марка расширились, когда он увидел старшего Винчестера. Дин чуть ухмыльнулся.

— Дин? — тот от шока потерял дар речи. — Но… но… как?

— Сам не знаю, — честно ответил тот, пожав плечами.

Ваймэр на секунду замолчал, пристально оглядывая Дина с ног до головы, а потом, поколебавшись, спросил:

— А как насчет пропаж? Вы…

Сэм оборвал его и потянул Дина за рукав.

— Мы разберемся, клянусь тебе, — сказал он, уверенный в своих словах. — Пока неизвестно, что произошло, потому что Дина я нашел, а комната уже исчезла.

— Какая комната? — не понял Марк.

— Неважно, — отмахнулся Сэм. — Мы все сделаем. Ты извини, мне тут надо этого накормить, — он указал глазами на Дина. — Неделю не ел.

Ваймэр молча кивнул, пропуская их, и провожал взглядом, пока они не скрылись.

— Чувак, мне стыдно, — озвучил Дин их общие с Сэмом мысли, пока они ждали заказ. — Он нас содержит, да и не хило так, а мы так и не разобрались с делом.

Сэм оторвал взгляд от меню и жестко взглянул на брата. Дин выглядел вполне обычно, но что-то в нем заставляло Сэма волноваться, ему казалось, что Дин может вот-вот просто упасть в обморок или еще чего похуже. Неизвестно, что происходило в комнате, и Сэм боялся того момента, когда это себя проявит. И в то же время надеялся – хоть и понимал, что это глупо, — что ничего не произойдет. Может быть, Дин и вправду задал ей там жару…

— Мы разберемся, — с нажимом ответил он. — Мы балансируем на краю, Дин. Прошлый раз мы полезли, не имея понятия, куда лезем, и смотри, чем это обернулось. И пока мы не накопаем информацию, мы на рожон не попрем, ты понял меня? — он ткнул пальцем в брата. — И особенно ты никуда не помчишься сломя голову.

Дин молча смотрел на него, но его глаза ничего не выражали.

— И я надеюсь, ты меня не обманываешь, — закончил Сэм и уперся взглядом в Дина, но тот даже не шевельнулся, и ни одной эмоции не проскочило на лице. Сэм даже испугался, что он окаменел.

— Закончил? — Дин хмуро на него глядел и даже не обратил внимания на официантку, принесшую заказ. — Да, я тебя не обманываю, и ты тоже никуда не пойдешь. Тем более мстить.

И больше не сказав ни слова, Дин с жадностью набросился на обед. Он мог представить, какие мысли вертелись в голове у его брата, мог представить, каково Сэму было всю эту неделю, но не собирался позволять ему совершать необдуманных поступков. Им одного уже хватило. И надо было быть дураком, чтобы не понять, чего хочет Сэм. Но мстить было не за что – он чувствует себя вполне нормально. По крайней мере, пока. Но в любом случае, они убьют эту тварь, потому что так надо, а не потому что это месть.

Сэм разинул рот, смотря на то, как Дин с реактивной скоростью запихивает в себя еду, и проглотил поток возмущенных слов.

— Ты меня до чертиков напугал, придурок, — в манере самообороны признался он, — и не надо перекладывать все на меня. Лучше не давай больше себя утащить, — и быстро закинул в рот сосиску, принявшись старательно ее разжевывать.

— Не дам, — ответил Дин, серьезно взглянув на него, но через секунду кинул в Сэма скомканную салфетку, недовольно протянув:

— Никаких трагедий больше, ясно? Не порти мне аппетит, я подыхаю с голоду.

Сэм фыркнул и закатил глаза, и оставшееся время они провели в молчании, так как голодный Дин не собирался отвлекаться на разговоры.

* * *

Пока Сэм разговаривал с Бобби, рассказывая ему о том, что произошло, Дин, чертыхаясь, копался в сумке, выискивая бритву. Несмотря на то, что для него не существовало прошедшей недели, он все равно оброс, и это даже как-то успокаивало его, доказывая, что он не выпал из реальности, а все-таки где-то, но был.

— Ну что, поговорил? — поинтересовался он у Сэма, который сидел за столом и молча пялился на экран телефона.

— Поговорил, — кивнул тот. — Бобби, в общем-то, оказался прав, он говорил, что по прошествии недели ты вернешься…

Дин, наконец-то выудив бритву, покосился на брата и, чуть усмехнувшись, сказал:

— Он оказался прав, как всегда. Вот бы еще если бы он мог нам, что делать с этой тварью… — он тряхнул головой. — Ладно, я в душ, а потом спать. Я понял, что я жутко хочу спать, — и с этими словами он исчез за дверью ванной.

Сэм смотрел на закрывшуюся дверь и задумчиво тер подбородок. Вроде бы ничего и не изменилось – если не вспоминать о том, что еще вчера он не находил себе места. Это и пугало, и приносило облегчение одновременно, и неясно, что это было, – затишье перед бурей или же устоявшийся штиль. Хотя с их-то везением на второе надеяться не приходилось.

Он вздохнул и открыл ноутбук. Надо почистить его от ненужной фигни, которую он успел туда нагрузить за время поисков.

Когда дверь ванной захлопнулась, Дин прислонился к ней спиной и прикрыл глаза. Было довольно легко держать маску перед Сэмом, но это до чертиков измотало его. В его состоянии не было ничего страшного, но он знал Сэма, понимая, что вполне в его стиле было поднять панику. Он просто чувствовал себя слабым. Как после очередного дня работы, ничего особенного.

Оторвавшись от двери, Дин подошел к зеркалу и уставился на свое отражение. Под глазами залегли тени, которые можно было легко объяснить тем, что он не спал неделю. Вряд ли ведьма давала ему спать. В остальном он не замечал ничего, чего стоило бы бояться. Но он не признавался даже самому себе, что этот провал в памяти его более чем настораживает.

Дин ненавидел неизвестность. Это выводило из себя, когда он не знал, с чем борется и что его ожидает. Когда ситуация была под его контролем, он мог вздохнуть спокойно, но стоило ей вылететь за пределы разумного, которые Дин определял для себя сам, появлялось раздражение. Оно разрасталось до определенных рамок, в зависимости от ситуации, иногда – в злость, иногда – в страх.

Сейчас он держал себя в руках, но не сомневался, что его спокойствие продлится недолго.

Дин наклонился и, включив кран, намочил лицо холодной водой.

Неизвестно, что эта ведьма могла там с ним вытворять. Но для него все-таки было лучше быть в курсе дела. Ему хотелось избавиться от грязи, словно налипшей на все его тело, было ненавистно понимать, что это его слабость.

Он был не из тех, кто бегут от правды, какой бы ужасной она ни была.

Дин снова уставился в зеркало, борясь с внезапно подступившей тошнотой, и, склонившись над краном, глотнул воды.

Взяв бритву и поглядев на нее пару секунд, он выругался сквозь зубы, вспомнив, что забыл пену для бритья в сумке. Он собирался крикнуть Сэму, чтобы тот принес ее, но, поворачиваясь, замер, ненароком взглянув на зеркало.

— Какого?..

Он подошел ближе, но изображение никуда не делось. Улыбаясь, из зеркала на него смотрела та самая ведьма, затащившая его в свою комнату. При этом в ее улыбке не было ничего угрожающего, она просто улыбалась, но от чего-то по спине у Дина побежали мурашки. Он моргнул, и ведьма исчезла. Дин нахмурился, не зная точно, показалось ли ему или он видел ее на самом деле.

Бросив бритву на раковину, он вышел из ванной и уже не увидел, как зеркало вдруг запотело, и на нем появились слова, словно кто-то невидимый выводил их пальцем:

«Ты еще проснешься…»

— Ты так быстро? — Сэм бросил на Дина удивленный взгляд. — Э, ты вообще брился? Как-то незаметно.

Дин прошел мимо к винному бару и достал оттуда бутылку коньяка.

— Глотну немного, — пробормотал он сам себе и ответил уже громче: — Завтра утром побреюсь, сейчас что-то лень.

Он понимал, что ложь вышла неубедительной, но не мог же он сказать Сэму, что у него начались галлюцинации. А если это не галлюцинации, то нужно сначала в этом убедиться, прежде чем разводить панику. Краем глаза он заметил взгляд Сэма, как будто тот пытался его просканировать, но не подал виду. Сделав небольшой глоток, он поставил бутылку на место и повернулся к Сэму.

— Что? — недовольно спросил он. — Меня неделю не было, мне можно.

Сэм покачал головой и что-то буркнул, но Дин не расслышал.

— У меня ноут накрылся, — сообщил Сэм, со злостью поглядывая на монитор. — Позавчера он нормально работал, а сейчас просто не включается.

— Может, батарея села? — предположил Дин, подойдя ближе. Сэм тыкал на кнопку включения, но экран оставался черным.

— Да я заряжал ее на днях и больше не брал ноутбук – она не могла сесть. Черт, этого нам не хватало, — он раздраженно захлопнул крышку. — Пива хочешь? — вдруг переменил он тему.

Дин собирался было покачать головой, так как тошнота все еще не прошла, но передумал, опомнившись. Сэм точно начнет резать его серебряным ножом и поливать святой водой… Или привяжет к стулу и начнет все выпытывать до тех пор, пока Дин действительно не вспомнит все, что с ним происходило.

— Не откажусь.

— Я тогда спущусь в кафе, возьму в холодильнике, — и Сэм вышел из номера.

Попивая пиво и смотря по телевизору «Звездные войны», они просидели до половины двенадцатого ночи. При этом Сэм еще успевал попеременно кидать взгляды на Дина так, чтобы тот не заметил. Но осознав, что ничего странного не происходит, он заметно расслабился и полностью углубился в просмотр фильма. В этот момент он окончательно понял, насколько сильно отличается жизнь без Дина от жизни с Дином, и полностью отдался настоящему, поглубже запихав мысли о прошлом и будущем.

Потому что он так и не нашел способ спасти брата, и это, до кучи, сжирало его изнутри.

Дин словно бы почувствовал, что брат начинает заводиться, и тут же начал болтать всякие глупости про Йоду и Дарта Вейдера. Это помогло: Сэм отвлекся от душащих его мыслей и присоединился к обсуждению героев.

Они улеглись спать около двенадцати, и, закрывая глаза, каждый пытался подавить в себе предчувствие, что совсем скоро грянет гром.

— Спокойной ночи, Дин, — пробормотал Сэм, проваливаясь в сон, впервые за семь дней совершенно спокойно, безо всяких мрачных мыслей.

— Ночи, Сэм, — тихо ответил тот и закрыл глаза.

Им обоим дико хотелось спать.

* * *

Пламя пожирает его и снаружи, и внутри, но у него нет сил, даже чтобы закричать от агонии, убивающей его. Адская, невыносимая боль сжигает каждую клеточку его тела, словно тысячи раскаленных тончайших иголок одновременно вонзаются в него. Он уже не может удерживать все в себе и позволяет слезам течь по его лицу, но даже не замечает их, продолжая сопротивляться той муке, что сейчас убивает его.

Он хрипит, бессильный кричать, и боль обжигает его содранное горло, кашель сотрясает тело. Соленый пот градом катится по спине, вызывая сильное жжение, когда попадает на многочисленные раны, но это все мелочи.

Его глаза открыты, но он не видит ничего, кроме огня вокруг. Он слышит чей-то смех совсем рядом, но не имеет понятия, кому он принадлежит, только лишь чувствует, как раскаленное лезвие оставляет на нем все новые и новые раны. Он мечтает потерять сознание, забыться, умереть, но память с издевкой напоминает ему, что умереть во второй раз уже нельзя.

Ты будешь умирать вечно, кто-то шепчет ему на ухо, и он дергается от нового взрыва боли.

Он не знает, какая часть его измученного тела на этот раз истекает кровью под лезвием, потому что он весь – сплошной кусок боли, и ему кажется, что даже его волосы насквозь пропитаны кровью.

Тяжелые цепи не позволяют рукам хотя бы смахнуть пот, стекающий в глаза. Слезы и пот смешиваются в соленые ручейки, обжигая лицо, как кипяток.

Кукла, подвешенная на ниточке, — вот кто он. И ему, как кукле, ломали ноги и руки, а затем снова приделывали обратно.

На то Ад и был Адом.

Когда новая волна терзаний настигает его, он не может остановить крик, и вместе с криком из горла брызгает кровь. Глаза закрываются, и он падает в блаженную темноту, зная, что она не будет держаться вечно, всего пару мгновений.

И только в этот миг он понимает, что это не он висит на дыбе и с него не сдирают кожу заживо.

Вернее, он, но не сейчас. Сейчас он только смотрит на себя со стороны. Смотрит на то, что его ждет.

* * *

Вздрогнув, Дин открыл глаза и, задыхаясь, резко втянул в себя прохладный ночной воздух. Пот градом катился по его телу, и было невыносимо жарко, словно он лежал под десятком пледов. Дин привстал, успокаивая дыхание, и бросил взгляд на соседнюю кровать. Убедившись, что Сэм спит, он снова лег на подушку и уставился в потолок. Из-за проникающих через окно лучей восходящего солнца в комнате было довольно светло.

Кошмар казался слишком реалистичным и все еще не отпустил его. Дин помнил все мельчайшие подробности своего сна, и тело свело судорогой. Мало того, что помнил, но он еще и чувствовал это. Сон был не совсем сном, так как Дин ощущал на себе все то, что с ним происходило. Сейчас этой адской боли не ощущалось, но он точно знал, что она была.

Не в силах прокручивать в голове кошмар, Дин встал, чтобы попить воды. Осторожно ступая, чтобы не разбудить Сэма, он прошел к столу и взял стоявшую там бутылку минералки. Осушив ее почти на половину, Дин смог немного прийти в себя.

До этого ему никогда не снилось столь реальных кошмаров, и теперь он мог понять, что чувствовал Сэм, когда он видел такие сны. Но Дин надеялся, что брату не приходилось переносить чего-то даже отдаленно похожего на его сон.

Дин не смог подавить вздоха. Наверное, в этом нет ничего ужасного: давно было пора начать появляться снам о предстоящем Аде. Он мог заливать Сэму, что ему плевать, но иногда, углубляясь в себя, он все же признавался и себе, что только идиот бы не боялся в этом случае. Да, скорее всего, дело в этом. Он держит все в себе, забивая переживания и страх как можно дальше, и разум, просто не справившись с напором, стал избавляться от напряжения таким образом.

Может, это просто сон, а может, действительно все будет так, как он видел, но в любом случае он не мог ожидать чего-то более… мягкого. Он продал свою душу далеко не за бесценок. Отдал ее за брата, и даже это не заставило бы его пожалеть о сделке.

Наступи завтра Апокалипсис из-за нее – Дин все равно до последнего стоял бы на своем и еще грыз бы глотки тем, кто попробовал бы хоть что-то вякнуть.

Сходив в ванную и ополоснув лицо, он постарался притупить воспоминания, но каждый раз, стоило ему моргнуть, в голове вспышками мелькали образы. Понимая, что больше ему не уснуть, Дин сел на кровати и неподвижным взглядом наблюдал, как поднимается и опускается грудь спящего брата. Но внезапно закружилась голова, и ему пришлось упереться рукой в кровать, чтобы не упасть в нее лицом.

Она рвала его внутренности на части и словно зубами разрывала кожу, но он знал, что эта боль не совсем реальна. Сжав зубы, бессильный, помешать этому, он лишь ждал, когда все прекратится. Может быть, он кричал; точно не мог знать этого. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Она улыбнулась и посмотрела на него сверху вниз, и золотисто-черные глаза торжествующе блеснули. Ведьма что-то прошептала ему, но расслышать не удалось. Он хотел встать, но не мог пошевелить и пальцем, и ему оставалось с бессильной злобой смотреть, как она уходит. А затем его накрыла мгла.

Широко раскрыв глаза, Дин смотрел в пустоту перед собой, и пальцы самопроизвольно сжались в кулаки. Неожиданное воспоминание ударило в него, как молния в сухое дерево, вышибая из него весь воздух.

— Черт, не может быть… Только не это.

You and I, hold me tight, you and I, gotta fight.

You and I, side by side, you and I, say good-bye.

You and I, feels so right, you and I, holding tight.

You and I, side by side, you and I, for the rest of our lives.

t.A.T.u. «You and I»

Дин так и не смог уснуть и промаялся до утра. Спускаться вниз ему не хотелось, потому что даже ночью казино было полно постояльцев, а от шума голова разболелась бы еще больше. Оставшиеся три часа он просто лежал, уставившись в потолок и обдумывая то, что навалилось на него только за одну ночь. Сон отошел на второй план – на то он и был просто кошмаром, и Дин не собирался зацикливаться на этом. А вот то, что он увидел после, было куда серьезнее и… реальнее.

Он не мог объяснить самому себе, почему вспомнил это именно сейчас и почему вообще вспомнил. Но Дин точно знал, что это было на самом деле, он словно бы смотрел со стороны на происходящее.

Значит, его неведение продлилось недолго, и что будет дальше – неизвестно, поэтому он решил пока не поднимать панику. Конечно, он даже не сомневался: вряд ли все его путешествие ограничится лишь тем, что он увидит, как эта сволочь выбирается из комнаты, но причин поднимать панику не видел. Да и Сэм мигом превратится в кудахчущую курицу, а это Дину тоже было совершенно не нужно. Его мир пока в относительном равновесии, так что нет причин дергаться попусту.

Когда Дин услышал, что Сэм просыпается, он набросил на себя сонный вид и, потирая глаза, поинтересовался, как тому спалось. Сэм, что-то пробурчав, поплелся в ванную, а Дин потянулся к джинсам.

Не хотелось устраивать Сэму такое «веселое» пробуждение, но тот должен знать, что та сволочь выбралась из комнаты, и нужно что-то с этим делать. Вопрос был в том, что – это «что-то».

Дин решил рассказать все, когда они будут завтракать, а потом уже придется ломать мозги над тем, как им поступить.

Спустившись в кафе, они уселись за самый дальний столик и заказали небольшой завтрак. Дин и вовсе ограничился чашкой кофе.

— Ты ничего не будешь? — поднял брови Сэм, заметив, что брат даже не взял в руки меню.

— Не хочу, — ответил тот, но прищуренный взгляд Сэма и не думал исчезать. — Что?

Сэм задержал на нем взгляд еще на мгновение и, чуть покачав головой, продолжил изучать меню.

Дин закусил губу и отвернулся к окну, разглядывая проходящих мимо людей. Его мутило, но он не собирался признаваться в этом брату. Тот дотошный, сам догадается потом.

Сославшись на то, что это неприятное известие и кошмар отбили весь аппетит, он успокоил самого себя, потому что ему не хотелось есть по утрам только тогда, когда он болел или поправлялся после какого-то ранения.

«Только свалиться от какой-нибудь болячки сейчас не хватало», — подумал он.

Подождав, пока официантка принесет заказ, Дин решил больше не задерживать свою новость.

— Сэм, — начал он, — я тут кое-что узнал. Насчет ведьмы.

Сэм поднял на него взгляд и даже перестал жевать свой тост.

— Да? Когда это ты успел?

— Ночью, — невесело усмехнулся Дин. — Похоже, я начал кое-что вспоминать.

Он заметил, как Сэм вздрогнул, и опустил взгляд на свои пальцы, сжимающие кружку с кофе.

— И что ты вспомнил? — неестественно спокойным голосом поинтересовался Сэм. — Только не ври.

Дин посмотрел на брата немного зло и произнес:

— На кой черт я тогда бы стал тебе вообще об этом говорить?

— Ладно, извини, — пошел на попятный Сэм. — Просто я знаю тебя и знаю, как ты любишь многое не договаривать.

У Дина вытянулось лицо, но он тут же попытался придать себе безразличный вид. Приходилось признаваться самому себе, что он даже не понял, насколько хорошо Сэм успел заново изучить его за эти неполные два года. Впрочем, это ничего не меняло. Будет он жаловаться брату на то, что его начали мучить кошмары, как же!

— Я, кажется, понял, почему еще не валяюсь с дыркой во лбу, как все предыдущие жертвы, — сделав вид, что ничего не произошло, сказал он.

У Сэма между бровей пролегла глубокая складка, и выражение глаз неуловимо поменялось.

— И почему же?

— Эта сучка использовала меня как паром, — Дин пожал плечами, словно бы говорил о чем-то совершенно обыденном, и, усмехнувшись, добавил: — Мне тяжело это говорить, но я жив не потому, что я Бэтмен и надрал ей задницу или типа того.

Сэм пропустил шутку мимо ушей и нахмурился еще сильнее. Отставив в сторону тарелку, он сцепил руки в замок и прямо уставился на брата.

— Ты имеешь в виду, что она вышла из комнаты? В тебе?

Дина передернуло, и он недовольно произнес:

— Я бы предпочел другую формулировку, знаешь ли. Но смысл ты уловил.

— Так ты увидел это…

— Да, ночью, во сне, — он скрепя сердце решил немного соврать.

Если бы он сказал Сэму, что это чертово видение пришло к нему из ниоткуда, совершенно внезапно ударив его кувалдой по голове, тот бы сразу начал ожидать, что Дин может в любой момент грохнуться из-за очередного всплеска воспоминаний. А сны в этой ситуации казались наиболее безопасным вариантом.

— Но почему именно сейчас и почему именно ты? — задумчиво протянул Сэм. — Она могла сделать это намного раньше.

— Откуда мне знать? Может, остальные вызывали у нее чувство брезгливости, и ей пришлась по душе только моя шкурка? — пошутил он, недовольно отметив про себя, что Сэм попал в яблочко и разворошил еще одно осиное гнездо в его душе.

Сэм хмыкнул, но в глазах загорелся маленький огонек тревоги.

— Ну да, за столько лет она как будто бы не додумалась… Так вот почему ты орал так, словно с тебя заживо кожу сдирают.

Дин кинул на него удивленно-оскорбленный взгляд и отхлебнул еще кофе.

— Я этого не помню, — буркнул он, уязвленный.

— А больше ты ничего не вспомнил? — Сэм перевел разговор в другое русло.

Тот молча покачал головой.

— Пойду, позвоню Бобби, сообщу, что ведьма выбралась наружу, — Дин поставил на стол опустевшую кружку. — Добром это вряд ли кончится, а у нас ноль зацепок. Хотя… — он резко замолчал и задумался.

— Что – хотя? — быстро переспросил Сэм. — Ты что-то еще вспомнил?

— Не то чтобы, — медленно проговорил Дин. — Это, скорее, не исчезнувший кусок воспоминаний, просто как-то… смешалось все и ускользнуло. Я думаю, что она дух, Сэм.

— С чего ты так решил?

— Просто… когда она затаскивала меня внутрь, я вроде заметил, что она не плотное тело. Снаружи-то этого было не понять. Вряд ли она какой-то обычный призрак ведьмы, иначе бы поняли это сразу. Я думаю, она как энергетический вампир.

— В смысле? — не понял Сэм.

— То есть она, вполне может быть, высасывает энергию из своих жертв и становится более… ну, настоящей, — неуверенно предположил Дин. — Ожить она не сможет, но энергии набирается. Так что вряд ли пули ее возьмут. А если убивать ее как призрак – это тоже невозможно, потому что…

— Потому что мы не знаем, кто она, и где спрятаны ее кости, — закончил за него Сэм. — Да уж… Но почему она защищалась от пуль, когда ты в нее стрелял? Ей же должно быть пофиг на них.

— Не знаю, — тот пожал плечами. — Может, как раз то, что она стала довольно… кхм… плотной, повлияло на это, может, пули могли не убить ее, но могли причинить вред. А, впрочем, хрен его поймет. Но нам нужно найти какой-нибудь ритуал, что-нибудь, что сможет прикончить ее. Или хотя бы попробовать загнать ее в ловушку. Раз уж ноут у тебя не работает, сейчас поедем в какую-нибудь библиотеку, в которой еще не были, поищем что-нибудь на тему призраков ведьм, может, что и откопаем. Кстати, — Дин поднялся, — думаю, это она твой ноут и сломала, обеспокоившись тем, что мы ее ищем. Сам видел, какие фокусы она умеет выделывать.

— Отлично, — пробурчал Сэм. — У нас не появилось почти ничего нового, только проблемы.

— Чем больше узнаешь, тем больше вопросов, — философски изрек Дин. — Ты доедай и иди к Импале, а я позвоню Бобби. Вдруг он что-нибудь разузнал.

И он зашагал к выходу, стараясь идти как можно более прямо и не обращая внимания на внезапное головокружение.

* * *

— Итак, что мы имеем, — подытожил Дин, когда они снова сидели в кафе с той лишь разницей, что за окном теперь смеркалось. — Мы потеряли в библиотеке весь день, но нашли целое ничего.

Сэм мрачно молчал, голодным взглядом поглядывая на жующих людей за соседними столиками.

— Какого хрена? — внезапно взорвался Дин, и Сэм от неожиданности чуть не подскочил. — У нас такого никогда не было! Не можем же мы среди нескольких десятков книг ни черта не найти!

— Очевидно, можем, — угрюмо ответил Сэм. — Но не скажи, что мы про нее ничего не нашли.

— Ага, — фыркнул Дин. — Малюсенькую статью о том, что у нормандцев было поверье, что существует ведьма, появляющаяся только, когда «черный круг сжирает солнце, и из него льется кровь». Но даже имени ее нет! Просто приходит, забирает людей, убивает и возвращает обратно, мол, чтобы баланс поддерживался. — Он скривил губы. — Бред. Это мы знали и раньше. Очевидно, дальше мифа все это не продвинулось. Удивительно, где Бобби это откопал.

— Ну, ты же видел, сколько у него томов мифов и легенд разных народов, — усмехнулся Сэм. — Очевидно, там такая же статья и была. Если проследишь последовательность, по ней, в принципе, легко поймешь, с чем имеешь дело. Главное: знать, где и что искать.

— Ну да, это же Бобби, — пробурчал Дин, набрасываясь на принесенную еду. — Если ведьма объявится – а я уверен, что нам недолго ждать, – попробуем ее заманить обычным ритуалом по призыву духов. Сходим на место моего появления, там и проведем ритуал, ведь ее аура должна еще оставаться там. А если не выйдет, значит, она стопроцентно не просто привидение.

— Тогда завтра. Нужно еще подготовить ритуал.

— Угу, — с набитым ртом подтвердил Дин и, сделав огромный глоток, добавил: — На сегодня нам, как мне кажется, по уши хватило этих чертовых книг.

* * *

Пламя огня всюду, обжигает жаром кожу, яркие языки лижут стены и мебель, удушающий дым мешает что-либо разглядеть вокруг, но одно он видит ясно. Широко раскрытые, полные ужаса глаза, лицо, искривившееся в гримасе страшных мучений, и огонь вокруг.

Мелькает и сразу теряется безумная мысль, что происходящее смахивает на распятие, и он, не в силах сдерживаться, кричит, глядя, как его мать заживо сгорает в пламени. Кровь из раны на ее животе капает ему на лицо, попадая на лоб, стекает по носу, но он не замечает этого. Красные капли смешиваются со слезами, а он все кричит, ощущая, как боль острым кинжалом распарывает его сердце.

Он всеми силами тянется к матери, хочет спасти от огня, но каждый раз, стоит ему приблизиться, она словно бы поднимается еще выше и все так же глядит на него сверху вниз мертвым, пустым взглядом. Он кожей ощущает подступающий жар, понимает, что еще немного – и сгорит в этой комнате, но не хочет уходить. Хочет превратиться в пепел вместе с матерью.

Огонь перекидывается на ее белую ночную рубашку, а он словно прирос к полу, не имея возможности пошевелить и пальцем. Он протягивает руки, рычит, как раненый зверь, но его тянет обратно, прочь из комнаты. Ломая ногти, он цепляется за стены, рвется обратно, но в следующее мгновение уже оказывается за порогом пылающей комнаты. Взрыв сотрясает дом, прозвучав одновременно с его воем, и все меркнет.

* * *

Сердце билось, как сумасшедшее, и в первую секунду Дин не мог понять, где находится: перед его глазами все еще пылал огонь, в котором исчезала его мать. Задыхаясь, он сел на кровати, и дрожь от пережитого во сне ужаса сотрясала его тело. Зрачки Дина были расширены, взгляд расфокусирован.

С трудом поднявшись на непослушные ноги, он тихо, чтобы не разбудить Сэма, пошел в ванную и там, запершись, скользнул вниз по стене и закрыл глаза. Сжав ладони в кулаки, он попытался успокоить дрожь, но выходило плохо.

Казалось, что это произошло не больше минуты назад, и все то, что он чувствовал во сне, все еще пожирало его.

Казалось, что это вовсе был не сон. Что он перенесся назад в прошлое и своими глазами смотрел, как погибает в огне их с Сэмом мать, бессильный как-то этому помешать. Боль, не физическая, сжигала его, как огонь – их дом, и она была не тем чувством, какое наполняло его до сих пор. До этого он не видел своими глазами смерть Мэри, он только представлял ее по рассказам отца, и горечь потери человека, близкого, но которого ты почти не знал, не могла сравниться тем, что он пережил сейчас.

Теперь вся боль, что жила в нем ярким, но небольшим огоньком, разгорелась до размера огненного океана и потопила его.

У него с четырех лет не было матери, но онне видел, как она умерла, и это не разрушило его изнутри, это незнание удерживало его на плаву. Дин признавался сам себе в том, что никогда не хотел бы этого видеть.

А сегодня он потерял мать еще раз, но на этот раз он пережил ее смерть сам. И оказалось, что та боль просто ничто по сравнению с тем, что может быть на самом деле. Наверное, что-то похожее чувствовал отец.

Поднявшись с прохладной плитки, Дин подошел к раковине и, набрав в ладони воды, намочил лицо, силясь прогнать из головы эти чертовы образы. Но что-то внутри подсказывало ему, что сделать это будет очень трудно.

Теперь он больше не сомневался в реальности снов.

Подняв взгляд, Дин уставился на свое отражение, и уголки его губ чуть дернулись, когда он увидел, что на него из зеркала смотрит мертвец с потухшими глазами. Из горла вырвался судорожный кашель, и Дин закрыл рот рукой, пытаясь приглушить его. Не хватало, чтобы еще Сэм проснулся…

Этот кошмар был ничем иным, как моментом из его жизни, действительно произошедшим давным-давно. Нельзя было назвать его воспоминанием, так как Дин знал, что не был в комнате Сэма, когда все произошло. Но в том, что это был не просто сон, Дин уже был уверен.

А первый кошмар, про Ад… Этого еще не произошло, но теперь пришла мысль в том, что это не просто воплощение его глубинных страхов или же просто крик измученного сознания.

Это действительно будет.

Оторвавшись от раковины, Дин направился обратно в комнату, и его губы были растянуты в горькой ухмылке. Что ж, он не мог не оценить гениальности ведьмы. Видать, ее конек – мучить не физически, а более извращенным способом. И интуиция подсказывала ему, что все это происходит с ним не в первый раз.

Дин не помнил, что было с ним в комнате, как та тварь издевалась над ним, но какое-то странное чувство указывало: то, что он видел вчера и сегодня ночью, и есть пережитое им в комнате.

Все оказывалось слишком просто и в то же время создавало новые вопросы. Почему тогда он не помнил этого сразу, как только вернулся? Так бы ведьма принесла ему намного больше вреда, чем отдавая воспоминания порциями.

А в том, что это далеко не последнее такое воспоминание, не возникало и сомнений. За неделю она могла сделать все что угодно. Но как она убивала людей, все еще оставалось непонятным для него.

Дин присел на кровать и сжал гудящие виски. Кровь стучала в них отбойным молотком, и от этого его немного подташнивало. Взглянув на часы, он разглядел, что они показывали пять утра.

Вздохнув, он снова улегся. До подъема еще оставалось несколько часов, и, хоть Дин сомневался, что сможет уснуть, попробовать стоило. Иначе он просто упадет посреди дороги от недосыпа.

Ближе к шести ему все же удалось забыться тревожным сном.

Дину показалось, что не прошло и секунды, как его уже будил Сэм. Громкий возглас брата: «Подъем!» ударил его словно пушечным ядром, и Дин невольно подскочил, выхватив из-под подушки нож и затравленно озираясь. Через секунду, сообразив, что никто не лезет в окно, он со стоном упал обратно на подушку.

Сэм смотрел на все это немного ошарашенным взглядом.

— Дин, эй, Дин? — позвал он, осторожно подойдя ближе. — Ты чего? Выглядишь хреново.

— Ничего, все нормально, — донесся приглушенный голос из-под подушки. — Не выспался.

— Но мы легли вчера рано! — удивился Сэм.

— Это ты, — Дин убрал подушку и посмотрел на брата. — А я – нет.

Сэм, натягивающий джинсы, замер на мгновение и поинтересовался:

— Это как? Я же сам видел, как ты ложился.

-Я потом встал и пошел вниз, в казино, — помедлив, ответил Дин. — Там немного выпил… точнее, много, а потом… сам понимаешь.

Сэм молчал, наверное, минуты две и сверлил Дина нечитаемым взглядом. Тот, поджав губы, смотрел в ответ, надеясь, что его лицо нормального оттенка, потому что внутри у него бушевал шторм.

— Ну да, нашел себе, с кем переспать, — холодным тоном произнес Сэм. — Знаешь, Дин, мне как-то пофиг на эту твою сторону, но я не думал, что ты даже в такой момент, когда мы не знаем, с чем сражаемся, когда нужно быть начеку, можешь поступить настолько…

Сэм замолк и отвернулся. До конца одевшись, молча прошел в ванную и закрыл за собой дверь.

Дин пару секунд смотрел на нее с чуть заметной искоркой сожаления и вздохнул.

Сжав зубы от волны боли, скрутившей желудок, попытался встать, и ему, хоть и с трудом, удалось это сделать. Когда он натягивал футболку, внезапно зазвонил телефон.

— Марк? Я слушаю…

По мере того, как Дин слушал то, что ему говорят, его лицо все более ужесточалось.

— Окей, сейчас будем.

Чертыхнувшись, он полез за костюмом. Слабость, сковывавшая его тело, отошла на задний план, теперь главным было сначала разобраться с ведьмой, а остальное и подождет.

— Шевели задницей, Сэм! — крикнул он, стукнув кулаком в дверь. — Нам нужно идти!

Через полминуты Сэм вышел из ванной, по-видимому, готовый молчать, как партизан, до самого вечера.

— Окей, Сэм, мы уяснили, какой я урод, эгоист и все такое, — спокойно сказал Дин, заметив, что Сэм все еще злится. — Но давай пока об этом забудем, потому что сейчас мне позвонил Марк и сказал, что в паре кварталов отсюда внезапно умер тридцатилетний мужчина. Точнее говоря, его нашли в ванной с перерезанными венами. До этого он вполне себе радовался жизни и строил кучу планов, как сказали его родственники.

Сэм, натягивая рубашку, спросил:

— Ведьма начала свои похождения? Странно, что она вышла из отеля…

— Мне плевать, — ответил Дин, проверяя, на месте ли его фальшивое удостоверение. — Пусть это хоть на Канарах произойдет, главное в том, что она начала охоту… И, похоже, ей больше не нужно недели, чтобы убить свою жертву. Придумала что-то другое. Хотя я так и не понял, в чем был смысл тех ее убийств. Хотя, может, и понял…

Последнюю фразу он произнес себе под нос и сразу замолк. Сэм, роющийся в сумке в поисках галстука, этого не услышал. Дин тряхнул головой. Прежде чем прыгать в пропасть, нужно увериться, что тебя ожидает мягкая посадка…

Слишком уж бредово.

* * *

— Дин, ты себя в зеркало видел? — спросил Сэм, когда они шли на место происшествия. Ехать два квартала на машине не было смысла: они только времени больше потеряли бы. — У тебя синяки под глазами, ты бледный, как смерть, а ты еще и по ночам не спишь, а ходишь в…

— Сэм, давай я сам как-нибудь разберусь, — огрызнулся Дин, остановив нотации. — Все зашибись. А когда мы поквитаемся с ведьмой, все будет вообще отлично, окей?

— Как знаешь, — раздраженно ответил Сэм. — Просто не хочется, чтобы ты рухнул, как подкошенный, прямо во время дела. Сам мне все время говоришь, что нужно быть в форме, чтобы прикрывать мою задницу.

Дин ничего не ответил, только сильнее сжал губы. Эта забота Сэма, замаскированная под злость, выводила из себя даже больше, чем если бы он не скрывал этого. Порой Дин даже не знал, что хуже. Но сейчас, когда он с усилием переставлял ноги, пытаясь идти ровно, ему было совершенно все равно. Ослабленное состояние организма постепенно переставало казаться следствием какой-нибудь обычной простуды, особенно когда Дин выяснил, что давление у него в норме и температура тоже. Может быть, это все ведьма играла… Но только может быть.

Возле дома, где произошла трагедия, стояла полицейская машина, и Дин уже заранее приготовился к тому, что придется отвечать на каверзные вопросы.

— Здравствуйте. Мы федеральные агенты, я – агент Дауни и мой напарник – агент Белл, — ответил за двоих Сэм коренастому полицейскому, открывшему им дверь. — Нам нужно осмотреть труп.

— ФБР? — процедил полицейский, разглядывая их. — С каких это пор ФБР занимается суицидниками?

— Слушайте, сэр, — Дин, у которого не было желания придумывать оправдания, – хотя, впрочем, их у него и не было – решил переть напролом, — это не ваше дело. Позвольте нам зайти, узнать все, что нужно, и мы уйдем.

Тот молча посторонился, пропуская их, и, проходя, Сэм заметил недовольное выражение на лице полицейского. В гостиной другой полицейский опрашивал женщину – по-видимому, жену умершего. Сэм отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть заплаканного лица хозяйки дома, и направился вслед за братом в ванную, где все еще находился труп. Смысла разговаривать с женой покойного не было – теперь они были уверены в том, кто стал виновником смерти мужчины.

Труп уже был завернут в мешок, и пришлось его открыть, чтобы осмотреть тело. Ничего нового братья не обнаружили – все было так, как сказал Дину Марк. Мужчина умер от потери крови после того, как перерезал себе вены. На раковине в пакете лежало лезвие бритвы, испачканное кровью, что явно указывало на самоубийство.

Вода в ванной, которую никто не спустил, была окрашена в вишневый цвет, и Дина, который бросил туда взгляд, чуть передернуло. Перед глазами снова встал образ матери, живот которой был разрезан, и по белоснежной ткани ночной рубашки расплывалось кровавое пятно. Дин тряхнул головой, прогоняя воспоминание, и сконцентрировался на деле. Хотя, впрочем, концентрироваться было не на чем.

Так и не обнаружив ничего нового, братья покинули дом и направились обратно в отель. На душе у обоих было паршиво.

* * *

— Ну и что? — Сэм сидел за столом и, мрачно поглядывая на свой ноутбук, постукивал пальцами по его крышке. — У нас снова нет ни шиша.

Дин, который делал вид, что ищет что-то в сумке, пробормотал:

— Ритуал не сработал, ведьма куда-то пропала, как ее найти, мы не знаем… Да, у нас немного данных.

Пару раз глубоко вздохнув, чтобы притупить ноющую боль, сдавливающую грудь, он повернулся и посмотрел на брата.

— Меня вот что интересует: как мы сможем предотвращать убийства, если она вдруг наплевала на хронологию? Тогда-то мы хоть могли прикинуть, где ее можем встретить.

— Не знаю. — Сэм вздохнул. — Тебе не кажется, что мы слишком долго стоим на одном и том же месте?

— Что ты имеешь в виду? — прищурился Дин. — У нас бывали дела, занимавшие намного больше времени.

— Я хочу сказать… — Сэм замялся и отвел взгляд. — Мы не смогли найти ничего, чтобы ее можно было убить. И неизвестно, сможем ли. То есть если у нас не получится, мы же не можем оставаться здесь вечно, в смысле…

— Я понял, о чем ты. Сэм, слушай… — Дин качнул головой и внимательно посмотрел на брата. — Это никак не повлияет ни на что. И мы всегда заканчивали всю работу, помнишь?

— Но…

— Значит, закончим и эту, — твердо произнес Дин, не позволив брату возражать. — Как там говорится в пословице… Лучше вообще не затевать дела, чем не закончить его. Так что… раз начали, отступать не будем. И моя сделка тут вообще рядом не стоит, — не терпящим пререканий тоном закончил он, увидев, что Сэм снова собирается приводить аргументы.

Сэм, видимо, собирался продолжить прения, но передумал. Дин был упрямее всех баранов на свете, и переубедить его в большинстве случаев не получалось. И он сам признавал, что никогда не сдавал позиции. Но никогда еще они не пытались поймать ладонями воздух.

И глубоко внутри он всеми фибрами души хотел схватить Дина в охапку и свалить отсюда. Он бы сделал это еще сразу после возвращения Дина, но чувство мести оказалось сильнее. Да и Дин бы никогда в жизни ему не позволил трусливо бежать, поджав хвост, и никогда не поступил бы так сам.

Но внезапное исчезновение брата, а потом и видимое сопротивление обстоятельствам выбило почву из-под ног Сэма. После сделки Дин все чаще лез на рожон, сломя голову рвался вперед, понятия не имея, куда это его заведет.

Отметив про себя бледность и немного измученный вид брата, Сэм поджал губы. Все инстинкты кричали ему, чтобы он наплевал на возражения Дина, если бы понадобилось – даже связал его, и убедился, что после возвращения из комнаты с ним точно все в порядке. Но каждый раз Дин выставлял колючки, и Сэму приходилось отступать, потому что он не имел никаких доказательств по поводу состояния Дина.

Одна часть его твердила, что Дин вполне мог соврать ему, сказав, что он вернулся из комнаты целым, другая – что он действительно зря накручивает себя. Может, дело в обычном недосыпе, или же Дин заболел. Он болел редко, а если это случалось, то болезнь проходила тяжело, и сейчас это было нужно им в последнюю очередь.

Проводив тяжелым взглядом удаляющегося в ванную Дина, Сэм пообещал себе, что, если завтра к Дину не вернется его прежнее состояние, он вытрясет из него все, что нужно. И как бы Дин ни сопротивлялся, ему придется смириться.

Перед тем как уснуть самому, Сэм убедился, что брат на этот раз действительно спит, а не притворяется. Стремление Дина взять от жизни все, действуя себе только во вред, уже порядком надоело Сэму, но он считал, что попробовать остановить брата не имеет права. Ему оставалось лишь удерживать Дина, не позволяя ему выскочить за границы, потому что в любой момент это могло стать крахом.

И Сэм без зазрения совести признавался самому себе, что, если случится еще что-то, выходящее за рамки, он пошлет к черту и свою совесть, и возмущения Дина, и даже всех этих людей, и просто потащит брата прочь. В их жизни не было ситуаций, когда могло повезти и во второй раз.

А Сэм был не готов.

* * *

Он опоздал. Отпустил ее, позволил уйти одной, и теперь она лежит тихая, равнодушная ко всему. Это так ненормально. Она ведь всегда была бойкой, дерзкой девчонкой, которая вызывала у него улыбку. Джо не дышит, и он ясно видит это. Металлический прут в его руке немного подрагивает, но все же ему удается сломать замок чертвого гроба, в котором замурована Джо. Она ускользнула от него, и они с Сэмом опоздали всего на полминуты. Если бы он не перепутал направление в самом конце, они бы спасли ее.

Чертов призрак опередил их, и теперь больше некого спасать… Краем уха он слышит, как Сэм успокаивает другую девушку, попавшую в плен к этому ублюдку, но это, кажется, происходит где-то очень далеко.

Он смотрит на бледное лицо Джо и, кусая губы до крови, не позволяет отчаянному рыку прорваться наружу. Он допустил ошибку, позволив ей охотиться на призрака. И эта ошибка стоила жизни Джо.

Наклонившись, он вытаскивает Джо из ящика и осторожно берет на руки. В сердце впиваются острые иголки, и он, не в силах смотреть на девушку, отводит взгляд. В голове набатом стучат собственные слова: «С ней ничего не случится. Я не допущу», и с каждой секундой они становятся все громче и громче, пока не взрываются миллионом вспышек.

Он дал обещание матери Джо вернуть ее живой и нарушил его. На его и только его руках ее кровь. Джо не должна была умереть, не сейчас, она была слишком молодой и жизнерадостной для этого. Но теперь уже все кончено. Он потерял ее. Убил, можно сказать, своими руками. И эту кровь никогда уже не смыть с рук.

Когда он слышит звериный вой Элен, его сердце, кажется, разлетается ошметками, но лицо остается бесстрастным. Только глаза выдают ту всепоглощающую боль, которую он чувствует. Он разрушен до основания, рассыпался, как карточный домик, и вряд ли когда-нибудь он сможет склеить себя. Только не после такого.

— Ты обещал, обещал, что вытащишь ее живой! Ты обещал, черт тебя подери! — голос Элен срывается от рыданий, но он ясно видит ее взгляд, направленный на него. Но внутри слишком холодно, чтобы можно было как-то защититься от этого. — Ты разрешил ей участвовать в этой чертовой охоте, ты скрыл от меня, где она находится! Если бы не ты, этого бы не произошло.

Голос Элен стихает, и теперь она говорит спокойно, но губы ее дрожат.

— Каков отец, таков и сын. Мой муж погиб вот так же, из-за халатности Джона, и ты… ты точно такой же. Спасаешь только свою шкуру, позволяя окружающим погибать за тебя. Моя бедная Джо…

В ее голосе лед, а в глазах жгучая ненависть, и он тонет в ней, не в силах всплыть на поверхность. Он и не хочет всплывать. Потому что все правда.

— Убирайся. И больше никогда не появляйся здесь, никогда. Я не хочу тебя видеть. Когда-то убийца дорогого мне человека ушел вот так же, чтобы никогда сюда не вернуться. И я вижу, что история повторяется. И видит Бог, что я хочу, чтобы ты никогда не смог простить себя за это.

Он разворачивается и неестественно прямо выходит из комнаты, а вслед ему доносятся рыдания Элен. Когда дверь закрывается, он падает на колени и кричит, позволяя боли разрывать его изнутри на сотни кусков, упиваясь ей. Нужно больнее… Так, чтобы забыть о том, с чем он будет жить до самого конца, что будет ломать его, вырывая из-под ног опору.

И его полный ярости и бессилия крик смешивается с воплем Элен: «Ненавижу!»

* * *

Дин подскочил на кровати и, сам до конца не осознавая, что происходит, рванул в ванную. Он еле успел добежать до унитаза, как его вывернуло наизнанку, и острая боль пронзила все тело до кончиков пальцев. Дрожь сотрясала его, и Дин, не в силах стоять, опустился прямо на холодный кафельный пол. Как сквозь слой ваты он услышал голос Сэма и в ту же секунду почувствовал, как теплая рука коснулась его плеча, задевая шею. Боль волнами прошивала его тело, и Дин даже не мог открыть глаза. Из последних сил удерживая внутри себя стон, он неосознанно вцепился в руку брата, сжимающую его плечо. Тошнота снова подкатила к горлу, и Дин склонился над унитазом. Рука Сэма пропала, и Дин, с трудом разлепив глаза, попытался сесть прямо. Виски сдавливало так сильно, что, казалось, еще мгновение – и голова просто разлетится на куски.

Сэм, пробормотав что-то, – от гудящей боли Дину не удалось расслышать – подсунул ему под нос стакан с холодной водой и, схватив его дрожащей рукой, Дин жадно припал губами к стеклу.

Отовсюду доносился голос Элен, повторяющий, что это он убил Джо, и Дин сжал виски, пытаясь приглушить его.

— Эй, эй… — Сэм потянул брата за руку. — Дин, тебе нужно встать…

Не до конца осознавая реальность, Дин повиновался и позволил себя поднять. Ноги отказали ему, и он боком повалился на Сэма.

— Осторожно, — тихо сказал Сэм и, удерживая Дина, медленно повел его в комнату. Он усадил брата на кровать и опустился перед ним на корточки. Дин смотрел на Сэма, чуть покачиваясь, и молчал.

«Ненавижу!»

— Дин… — Сэм дотронулся до руки брата, и тот вздрогнул, как от удара. — Эй, старик, ну же…

Поднявшись, Сэм сходил в ванную и налил еще воды. Вернулся в комнату и протянул Дину стакан, заставляя выпить.

— Прости, что разбудил тебя, — прохрипел Дин, когда выпил всю воду.

Сэм сел на кровать рядом с братом, задевая его плечо своим и чувствуя жар, исходящий от тела Дина.

— Дин, что происходит? — тихо спросил он. — Почему ты скрыл от меня, что заболел?

В сумерках усмешка Дина осталась незамеченной. Сглотнув горький комок, он пробормотал:

— Я не заболел…

— Дин, вот сейчас не надо лгать мне! — Сэм чуть повысил голос, с тревогой смотря брату в лицо. Синяки под глазами Дина были заметны даже в темноте. Тот спокойно выдержал взгляд.

— Я не заболел, Сэм. Это… — он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, и это отдалось тупой болью в груди. — Это все ведьма.

Сэм дернулся.

— Что? Дин, ты сказал мне, что все в порядке! Хотя о чем я…

— Тогда действительно было все в порядке, — усмехнулся Дин.

— И когда это началось? — Сэм уставился Дину в глаза, словно стараясь просканировать его своим взглядом. — Дин, скажи правду.

— Это второй раз, — нехотя все же соврал он. Напоминать Сэму об Аде совершенно не хотелось. — Ночью…

Он закашлялся и некоторое время пытался выровнять дыхание.

Сэм встал с кровати и принялся ходить по комнате, сжимая и разжимая кулаки.

— Что она делает с тобой, Дин? — Сэм попытался подавить дрожь в голосе, но волнение все равно прорывалось наружу.

— Насколько я понял, она просто возвращает мне мои воспоминания о той неделе, — признался он.

Сэм резко остановился.

— Что? Дин… — было видно, что Сэм хочет заорать, но ему все же удалось сдержать гнев, и он спокойно продолжил: — Почему ты молчал?

— А вот ты бы сразу кинулся мне рассказывать, правда? огрызнулся Дин.

— Дин, что происходит? — тихо повторил Сэм свой вопрос.

Вздохнув, Дин начал скупой рассказ о двух прошедших видениях. Он описывал только то, что видел; было бы смешно говорить Сэму о своих чувствах. Да, им осталось только обняться и поплакать друг у дружки на плече.

Выражение лица Сэма во время рассказа менялось со скоростью света, Дин даже не мог понять, о чем думает Сэм.

После того, как Дин замолчал, тишина зависла в комнате на некоторое время.

— Что она хочет? — механический голос брата испугал Дина, и он вскинул взгляд. — В чем смысл?

Сэм, замерев каменным изваянием, смотрел в стену, на щеках играли желваки.

— Если бы я знал, — выдохнул Дин, прижав левую руку к груди. — В отличие от того сна, на этот раз все было… по-другому. Она изменила произошедшее в моем сне по-своему.

Он вздрогнул, вспомнив лицо мертвой Джо, и еще раз повторил себе, что все это было ненастоящим. На самом деле они спасли Джо, успели вовремя, а все то, что он видел… иллюзия.

Да уж, иллюзия, зато терзает довольно реально.

Они некоторое время молчали, пытаясь справиться с крутящимися в голове мыслями. Рассказанное Дином для Сэма оказалось как раз тем самым «выходящим за рамки», и страх, притупившийся после возвращения брата, снова набирал обороты. Все вертелось, смешиваясь в одно разноцветное пятно, и Сэм все никак не мог выловить из всей этой кутерьмы нужную суть.

Образы погибших людей сливались с образом бледного, как смерть, Дина, а потом снова рассыпались песком.

— Но почему именно сейчас? — Сэм озвучил вопрос, терзавший Дина после того, как происходящее стало проясняться. — Почему ты не помнил?..

Дин молча пожал плечами, теребя кулон.

— Ты же понял, что это еще далеко не все, — хмыкнул он.

Сэм мрачно взглянул на брата, и его щека дернулась. Как раз то, что это еще не конец, пугало до чертиков, но показывать этого Дину он не хотел. Тот мог строить из себя супергероя, но Сэм точно знал, что Дину тоже не по себе.

— Может, она так и убивала, — Дин все же решил озвучить свою догадку. — Ну, не знаю… Может, как-то воздействовала на их разум, и они убивали сами себя. Она довольно… убедительна.

— В этом есть смысл… — пробормотал Сэм, но, опомнившись, испуганно посмотрел на брата. — Ты… ты…

— Ой, да брось, Сэм! — рявкнул Дин, увидев взгляд Сэма. — И, как по мне, это слишком уж смахивает на бред. Видишь, клубок постепенно начинает распутываться, так что мы скоро со всем разберемся, — сказал он, впрочем, сам не очень веря в свои слова.

Сэм, похоже, тоже это осознал, потому что испуганное выражение не сходило с его лица.

— Ладно, Сэм, — Дин внезапно почувствовал себя ужасно усталым, — давай немного еще поспим, а потом уже снова будем думать обо всем.

Сэм тихо хмыкнул, сомневаясь в том, сможет ли теперь уснуть, но понимал, что Дину нужно поспать. Последние ночи, насколько он понял, брат вообще спал урывками из-за своих кошмаров. Внезапная мысль стукнула обухом по голове, и, сжав зубы, Сэм поинтересовался: — Ты ведь соврал мне вчера, сказав, что был ночью в казино, так ведь?

Дин ничего не ответил, но Сэму этого было достаточно.

— Дурак, Господи, какой дурак, — сдавленно прошептал он, и Дину было неясно, кого Сэм имеет в виду: себя или его.

— Все путем, Сэмми, — ответил он, улыбнувшись краешком губ, и закрыл глаза, проваливаясь в сон. Надеясь, что на этот раз проспит до утра без приключений.

* * *

Весь день Дин был молчаливый и замкнутый. На вопросы отвечал неохотно и поддерживать разговоры не желал. Сэм, осознав, что брат не в настроении, отстал с разговорами, но при этом все время ошивался рядом. Очевидно, рассказанное виделось Дину чем-то смущающим.

Сэм знал, что Дин терпеть не мог, когда кто-то пытался влезть ему в душу, и, скорее всего, тот факт, что он раскрыл ее сам, выводил его из колеи.

Взгляд на вещи днем отличался от того, что он думал ночью, после кошмара, и Дин наверняка жалел о том, что рассказал Сэму о своих снах. Но, по правде говоря, Сэму было в данный момент плевать на чувства брата, ему было куда важнее выяснить, что могут сделать с Дином эти видения. Предположение о том, что это способ убийства ведьмы, имело место быть, и это вселяло в Сэма панику.

Дин старательно делал вид, что ничего не произошло и он чувствует себя отлично, но Сэм не раз замечал болезненные гримасы на его лице. Ведьма, по всей видимости, каким-то образом еще причиняла Дину физическую боль, но сколько Сэм ни пытался выведать, что именно мучает его, Дин отмалчивался. А когда Сэм, взорвавшись, заорал, просто молча вышел из комнаты, оставив возмущенного брата хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Дин медленно таял, и Сэм боялся, что может наступить момент, когда он просто развалится на части. Что ж, хочет Дин или не хочет, но он не собирается просто смотреть на все это со стороны и ждать развязки.

* * *

— Да, он сам так сказал, — Сэм, прижав к уху телефонную трубку, ходил по комнате из угла в угол. Воспользовавшись тем, что Дин ушел перекусить, он решил позвонить Бобби и спросить совета. Сэм трезво оценивал возможности старшего охотника и понимал, что вряд ли тот в этой ситуации может помочь, но проверить стоило. Ситуация, похоже, принимала серьезный оборот, и медлить было нельзя, нужно было помочь Дину.

— Я понял… — Сэм вздохнул. — Бобби, ты просто его не видел. Я боюсь, что она… — подняв взгляд, Сэм поперхнулся воздухом. В дверном проеме стоял Дин, его глаза чуть ли не в прямом смысле метали молнии, и Сэм невольно нервно сглотнул. — Я перезвоню, Бобби.

— И что это сейчас было? — вкрадчивым голосом поинтересовался Дин. Он стоял, облокотившись на косяк, и сверлил взглядом Сэма. Когда брат не ответил, он добавил: — Я слушаю, Сэм.

Кинув телефон на кровать, Сэм сложил руки на груди, готовясь защищаться.

— Ты сам слышал.

— О да, — Дин гневно сузил глаза, но голос его оставался тих. — И у меня возник вопрос: какого черта?

— Что не так? — Сэм прекрасно понимал, что не так, но сдавать позиции не собирался. Сейчас был не тот момент, когда можно позволить Дину отыграться.

Дин сухо рассмеялся.

— Знаешь, Сэм, я не думал, что ты так поступишь. Я рассказал тебе все не для того, чтобы ты сразу помчался выкладывать все Бобби.

— Да какого хрена, Дин? — не выдержал Сэм. — Я что, побежал рассказывать это первому встречному? Это же Бобби! И он может помочь!

— А то ты не понимаешь? — Дин улыбнулся как будто с издевкой. — Очень мило с твоей стороны за моей спиной говорить обо мне. Для приличия мог бы и спросить, а нужно ли это вообще делать!

Голос Дина повышался от слова к слову, и под конец Динуже чуть ли не орал.

— Хватит быть эгоистом! — в ответ выкрикнул Сэм, сжав кулаки. — Ты после сделки все и ищешь повод, чтобы куда-нибудь бежать сломя голову! И если тебе плевать на себя, то не значит, что и мне тоже, понял, придурок? Мне надоело все это! Я хочу только помочь, а тебе, видимо, совершенно все равно!

Страх, скопившийся за день, вырвался наружу злостью на упертость и упрямство Дина. Это его тупая привычка говорить, что все хорошо, даже когда слепому было заметно, что это не так, выводила Сэма из себя. Ему хотелось, чтобы Дин перестал ерничать.

— А ты не подумал о таком варианте, где мне не хочется, чтобы кто-то еще знал о моих так называемых снах? — краем сознания Дин осознавал, что все это полная глупость. Но понимание того, что его слабость, сокровенная боль, которую он доверил своему брату, теперь известна не только ему, выбивала из-под ног почву. Признание Сэму и так далось нелегко, а теперь еще один человек знает обо всем. И хоть этот человек – Бобби, которому он безоговорочно доверил бы свою жизнь, все равно Дин чувствовал себя преданным.

— Иди ты к черту, Дин! — окончательно взорвался Сэм. — Хватит строить из себя супергероя и признай наконец, что тебе нужна помощь!

Глаза Сэма блестели от гнева и отчаяния, и он был напряжен, как вытянутая струна.

— Да недолго осталось! — рявкнул Дин и, пару мгновений задержав взгляд на брате, выскочил из комнаты.

Сэм пару секунд глядел на закрывшуюся дверь и, чертыхнувшись, пнул ногой кровать.

* * *

Дин стремительным шагом направлялся на стоянку, единственное место, где было тихо и никто бы его не побеспокоил. Внутри него все кипело от злости на Сэма и самого себя, потому что в глубине души Дин понимал, что Сэм прав. Вот только признавать эту правду ему не хотелось.

Открыв дверь Импалы, Дин уселся на водительское сиденье и замер. На улице был уже поздний вечер, но свет от фонарей рассеивал мрак.

Гнев с каждой минутой уменьшался, на смену ему наваливалась усталость и какая-то обреченность. Боль в теле, исчезнувшая в пылу ссоры, снова возвращалась. Дин уже более-менее привык к ней, но порой накатывали внезапные приступы и сметали его пучиной агонии. Тогда приходилось сжимать зубы, чтобы не выдать своего состояния, и постепенно чертова пытка утихала, и можно было расслабиться до следующего раза. Тянущая, сосущая боль, словно кто-то выпивает его изнутри, уже не пугала, но Дин чувствовал, что с каждым днем его жизненную энергию словно спускают в унитаз. Ведьма, по всей видимости, не ограничилась тем, что использовала его в качестве перевозного средства и теперь пыталась высушить его без остатка. Хотя Дин не мог понять, как она это делает без физического контакта. Ведьмочка оказалась с сюрпризом, да и не с одним.

Дин глубоко вздохнул и опустил голову на руль. Не стоило обвинять Сэма в том, что он рассказал все Бобби. Ведь на его месте он сам, скорее всего, поступил точно так же, потому что чувствовать себя беспомощным сродни медленной смерти. Особенно когда дело касается другого.

Сэм просто переживал за него, а не пытался ранить, так сказать, его чувства, и Дин признавался, что и он бы плевал на это, попади Сэм в беду.

Слабость и вымотанный организм, недосып – все это подкосило его, и он не смог себя остановить. А Сэм, пытающийся помочь, попал под горячую руку.

Дин выругался сквозь зубы, и ему захотелось побиться головой о руль. Если так дело пойдет дальше, ему придется изолировать себя от всего общества.

— Чертова дрянь, — прошипел он, зажмурившись, когда судорога пронеслась от кончиков пальцев до головы.

Послышались чьи-то шаги, в ту же секунду дверь хлопнула, и Дин невольно вздрогнул. Подняв голову, он увидел Сэма, сидящего рядом на пассажирском сидении и упрямо сжимающего губы.

Некоторое время они молчали, не глядя друг на друга, но когда тишина стала давить на нервы, Дин тихо спросил:

— Ты как узнал, что я здесь? — он покосился на брата, который уставился в лобовое стекло.

— Догадался, — буркнул Сэм.

Дин вздохнул и запустил руку в волосы.

— Слушай, Сэм, я… — начал он, но слова как-то не шли. Чертыхнувшись, он глухо продолжил: — Я зря на тебя наорал и был неправ, и… Ну, я же знаю, что ты… Да ты издеваешься?! — воскликнул он, заметив, что Сэм, глядя на него, тихо посмеивается.

— И не думал даже, — ответил он и, не выдержав, расхохотался, глядя на ребячески возмущенное лицо Дина.

Глядя на смеющегося брата, Дин невольно улыбнулся, почувствовав, как напряжение постепенно спадает.

— Все нормально, — сказал Сэм, отсмеявшись, и теперь уже серьезно посмотрел на Дина. — Наверное, мне действительно не стоило рассказывать о произошедшем без твоего ведома. Но твоя реакция была вполне ожидаема, а нам некогда спорить.

Последние слова он произнес почти что умоляюще. Заметив знакомое «щенячье выражение», Дин усмехнулся и, скрывая улыбку, отвел взгляд.

— Проехали, — просто ответил он. — Но больше никакой самодеятельности, — полушутливо-полусерьезно предупредил он, подняв ладонь.

— Я надеюсь, это взаимно, — Сэм хмыкнул, заметив, что Дин сразу стушевался. — У нас мало времени, но много дел. И тебе уже пора заканчивать смотреть всякую чушь по ночам, — Сэм выделил слово «чушь», пристально смотря на брата, и Дин понял, что тот, видимо, сам сложил недостающие кусочки пазла и понял, что скупой пересказ событий не описывает всю картину.

— Да уж, наверное, — выдохнул он и внутренне содрогнулся, подумав о том, что впереди очередная ночь в его персональном аду.

Hear your heartbeat

Beat a frantic pace

And it's not even seven AM

You're feeling the rush of anguish settling…

Poets of the fall «Sleep»

Он дергается изо всех сил, стараясь разорвать веревки, связывающие его, но гад, привязавший его к дереву, сделал это чертовски умело. Если бы не осознание того, что сейчас произойдет, он бы посмеялся над тем, что стоит сейчас, беспомощный, не перед каким-нибудь там вендиго, а обычным человеком. Какая ирония.

Хотя съехавший с катушек человек бывал куда страшнее нечисти. Он пытается отвлечь этого чертового маньяка от детей, язвит, чтобы разозлить и обратить его внимание на себя, но тот лишь ухмыляется, говоря, что подойдет и его очередь.

Он отчаянно пытается вырваться из плена, отчетливо понимая, что каждая секунда на счету, молясь про себя, чтобы отец появился здесь. Это было глупо, но так нужно. Он хочет отвести взгляд, чтобы не видеть слезы на щеках детей, их подрагивающие губы и глаза, в которых плещутся ужасающий страх и мольба о помощи. Дети смотрят на него, без слов прося спасти их, а он так же беспомощен, как и они. Они больше не кричали, после того как Френки – маньяк так назвал себя – пообещал отрывать им ногти, если хоть кто-то из них посмеет сказать хоть слово.

Когда он снова открывает рот в попытке хотя бы выиграть немного времени, Френки ударяет его по лицу и разбивает губы. Дети испуганно кричат, но тут же замолкают, стоит Френки к ним повернуться. Он сплевывает кровь, начиная по новой, но маньяк больше не обращает на него внимания.

Френки медленно подбирает лежащий на земле автомат и ухмыляется сумасшедшей улыбкой, от которой по коже бегут мурашки. Внутри все покрывается льдом, и он, не обращая внимания на острую боль в запястьях, пытается судорожно высвободить руки из веревки. Угрожает, орет, пытается унизить – сделать хоть что-нибудь, чтобы Френки отвернулся от детей. Он совершенно точно понимает, что, убив его, Френки примется и за детей, но какой-то эгоизм внутри него говорит, что другого варианта тут нет. И лучше умереть один раз, не увидев того, как глаза этих детей закрываются навсегда, чем прикончить себя еще и перед настоящей смертью.

Дети, увидев, что Френки поднял оружие, больше не сдерживаются и, рыдая, просят не убивать их, на что Френки, гребанный ублюдок, лишь с сарказмом улыбается.

Он понимает, что облажался так, как никогда еще в жизни, и вздрагивает, когда воздух сотрясает первый выстрел. Зеленые глаза девочки, еще секунду назад смотрящие на него, медленно потухают, и тело оседает на землю.

Раз. Два. Три. Он мечтает закрыть глаза, но понимает, что не имеет на это права. Дети в последнюю минуту ищут у него поддержки, несмотря на то, что он так их подвел. Пуля одна за одной входят в его сердце, но он, вопреки этому, не чувствует боли, которая могла бы избавить его от всего.

Четыре. Пять. В ушах гудит, и он больше не слышит ни плача детей, ни звуков выстрела, происходящее напоминает ему немое кино. Друг за другом дети падают на землю, как марионетки, которым подрезали ниточки, и взгляд каждого из них прожигает его насквозь. Они не смотрят на своего убийцу – только на него, словно все еще надеясь, что он спасет их.

Он пытается улыбнуться помертвевшими губами, глядя в глаза оставшейся девочки, и в ту же секунду раздается последний выстрел.

Перед тем, как Френки наконец поворачивается к нему, кажется, проходит целая вечность. Он неподвижным взглядом смотрит на тела и кровь на снегу и не замечает, когда Френки поворачивается к нему. Убийца медленно подходит ближе и, вскинув ружье, выстреливает. Острая боль пронзает руку в районе плеча, и он сжимает зубы. Френки хохочет и снова прицеливается.

— Чтоб ты сдох, ублюдок, — шепчет он и, когда тьма накрывает его, с облегчением падает в нее.

* * *

— Дин, проснись! — кто-то тряс его, и Дин застонал от резкой боли в плече. С трудом открыв глаза, он увидел перед собой расплывающееся лицо Сэма, который что-то ему говорил. Ему хватило секунды, чтобы понять, что он больше не в том чертовом лесу с сумасшедшим Френки, а боль – всего лишь отпечаток сна.

— Ты тут? — невнятно пробормотал он, пытаясь сесть, но Сэм, надавив на плечи, не позволил ему этого сделать.

— Конечно, — ответил Сэм и присел на краешек кровати. — Хочешь пить?

Дин молча покачал головой. Его тошнило, а от воды стало бы только хуже. Он попытался еще кое-что сказать, но в обсохшем горле запершило, и он закашлялся. Сэм, поджав губы, положил руку ему на лоб, и Дин протестующе замычал, не в силах произнести ни слова.

— Лежи, — жестко сказал Сэм, не убирая руки. — Ты горячий, как печка.

Вздохнув, Сэм встал и направился в ванную за аптечкой. Дин уставился в потолок и часто заморгал, пытаясь вернуть четкость зрению. Как сквозь слой ваты он услышал недовольное бормотание Сэма из ванной, но не было сил даже повернуть голову.

— Подними руку, — попросил Сэм, и Дин, не имея сил пререкаться, послушно выполнил просьбу. Сэм засунул градусник ему под мышку и уселся рядом.

— Сколько времени? — проскрежетал Дин.

— Четвертый час.

— И ты не спал? — поинтересовался старший Винчестер. — Несмотря на то, что я просил тебя не караулить меня всю ночь.

— Не спал, — зло ответил Сэм. — Потому что мой брат посреди ночи вдруг заорал как резаный.

Сэм потер переносицу и более спокойно продолжил:

-Я минут пять пытался тебя разбудить, а ты все не просыпался. Что-то бормотал про каких-то детей, угрожал кого-то убить, и тебя трясло так, что… А потом ты резко замолчал и словно застыл, как каменный, — он замолчал и отвел взгляд. — Я уже подумал, что ты копыта мне решил отбросить.

— Не дождешься, — хмыкнул Дин, но заметив, как напряжены плечи брата, замолчал. — Сэм…

Сэм помотал головой, так и не смотря на Дина.

— Дай градусник, — попросил он. — Черт…

— Сколько там? — равнодушно поинтересовался Дин.

Впрочем, ему это было не особо важно, так как это ничего бы не меняло. Жар, температура, что-то там еще – все это не было симптомами простуды, которую можно было бы вылечить обычными таблетками. Выздоровление если и придет, то только после смерти ведьмы.

— 101,3 [1], — пробормотал Сэм. — Нужен «Тайленол». Где он тут?..

Дин схватил Сэма за запястье, заставляя брата посмотреть на него, и дергал его руку до тех пор, пока Сэм не поднял взгляд.

— Ты же знаешь, лекарства не помогут, — Дин старался сказать это как можно беззаботнее, но горечь все же прорвалась в голос.

Сэм вырвал руку и, сжав зубы, отвернулся. Через секунду вскочил, и аптечка соскользнула с его колен. Раздался грохот, лекарства рассыпались по полу, но Сэм не обратил внимания. Отпихнув ногой коробочку с пластырем, он отошел к окну и уставился в него.

— Я знаю! — вдруг взорвался Сэм, резко повернувшись к Дину. — Я знаю, — уже тише повторил он. — Но что ты мне прикажешь делать? Смотреть, как эта тварь медленно убивает тебя?

Дин промолчал, прекрасно понимая, что ложь в данном случае не выход. И говорить, что все будет хорошо, не имея под рукой ничего, что могло бы помочь, было глупо и жестоко по отношению к ним обоим.

— Что ты видел? — как-то апатично спросил Сэм.

Дин провел рукой по волосам и выдохнул сквозь зубы:

— Сэм…

Тот поднял руку, уже догадываясь, что может сказать брат.

— Дин, — он посмотрел ему прямо в глаза. — Что ты сам вчера мне сказал? Помнишь?

Старший Винчестер мрачно кивнул, проклиная себя за несдержанность.

— Может, до утра хоть подождешь?— еще раз попытался он. — В конце концов, сейчас почти середина ночи.

Сэм, не отвечая, прошел по комнате и сел на свою кровать, напротив Дина. Проход между кроватями был настолько узким, что колени Сэма касались колен Дина.

— Ладно, — сдался Дин. — Все равно ты не отстанешь.

— Верно, — согласился Сэм и улыбнулся краешком губ.

Дин на мгновение прикрыл глаза, и воспоминания замелькали перед ним, как кадры из кинофильма. Реальность смешивалась со сном, и на один безумный миг Дин перестал отличать, что из этого является правдой.

— Ты был в Стенфорде, — тихо начал он. — Мы с отцом тогда охотились на оборотня в Мичигане, думали, что это он похищает детей. Они исчезали почти каждую ночь, и полиция так и не смогла их найти. По времени у нас все совпадало, и мы решили, что это по нашей части. Но оказалось…

Дин замолчал, на щеках перекатились желваки, а в глазах мелькнула искра ненависти.

— Оказалось, что это был ни какой не оборотень. А один съехавший с катушек маньяк.

— Террорист? — поразился Сэм.

— Не дотягивал, — мрачно ответил Дин. — Просто какой-то психопат, который ненавидел детей. В общем… мы тогда с отцом решили разделиться. Он поехал дальше, а я заехал в небольшой лес, думал, что там найду логово. И наткнулся на всех похищенных детей и этого… Френки, — имя Дин словно выплюнул. — Дети все еще были живы, но оставалось недолго…

Сэм молча слушал брата. Дин почти никогда не рассказывал ему о том, как они охотились, когда он находился в колледже. Словно брату было физически больно это делать. Сэм вздохнул.

— Не знаю, как так вышло, — Дин с каким-то сарказмом усмехнулся, — но в результате я оказался пригвожденным к дереву, связанный по рукам и ногам. Этот придурок прыгнул сзади, ударил бутылкой по голове и…

Дин провел рукой по лбу.

— Дети ждали, что я их спасу, а я оказался таким же пленником, как и они. Их было семеро, — теперь он почти шептал, словно боялся, что голос может сорваться в любой момент. — Дети лет восьми-девяти, все девочки.

Помолчал мгновение и прикрыл глаза, позволяя воспоминаниям завладеть собой.

— Сэм, видел бы ты их глаза…

Сэм проглотил появившийся в горле комок и хлопнул Дина по коленке. Тот поднял на него взгляд, и Сэм вздрогнул. Но через мгновение глаза Дина уже не выражали ничего, и могло показаться, что отчаянная боль, плескавшаяся там, лишь почудилась.

— Они ужасно боялись, а я ничего не мог сделать. Я знал, что их могут убить в любой момент, но не мог даже пошевелиться. А они смотрели на меня. Без слов умоляли спасти их.

Дин, сжав кулаки, резко встал и отошел в сторону. Сэм хотел последовать за ним, но остановился, зная, что Дину этого не нужно. Сэм ждал, пока брат справится с собой и снова вернется к рассказу. Смочив обсохшее горло водой из бутылки, стоящей на столике, Дин тряхнул головой и снова сел на кровать. В сумраке комнаты он видел не лицо Сэма, он видел заплаканные лица этих детей и чувствовал себя как никогда беспомощным и уязвимым.

— И они все… — слова застряли у Сэма в глотке. Последнее, чего он хотел, это заставлять Дина вспоминать то, что приносит лишь боль, но он знал, что потом будет легче. По крайней мере, ему всегда было легче.

— Нет, — Дин провел рукой по лицу, словно стряхивая с себя наваждение. — Вовремя появился отец и застрелил этого придурка. Если бы он пришел позже хоть на минуту, все было бы кончено.

Детей мы вернули их родителям, а я тогда понял, что то, с чем мы сталкиваемся почти каждый день, это еще не самое ужасное. Бывают ублюдки пострашнее оборотней или перевертышей.

Горло Сэма перехватило. Он уже понял, что скажет Дин дальше.

— А во сне хэппи-энда не получилось, — Дин попытался улыбнуться, но губы словно застыли, и вышла болезненная гримаса. — Отец не пришел.

Сэм судорожно выдохнул. Он хотел сказать Дину, что все в порядке, что все было не по-настоящему, но слова не шли. Ему было ясно, что, несмотря на нереальность происходящего, Дин ощущал это так, словно все произошло на самом деле. И Сэму даже не хотелось представлять, каково это было. Но он вполне понимал, что такое не забыть за пару дней. И жить с этим будет не так-то просто. Сэм знал Дина как облупленного, поэтому надеяться на то, что Дин не будет на этом зацикливаться только из-за того, что на самом деле это все было просто сном, было глупо. Притом, что, наверное, сама ведьма и надеется на такой результат. Вряд ли все дело в Дине.

— Дин…

— Не надо, — отрезал тот. — Я рассказал тебе, но не надо меня жалеть.

— Я и не собирался, — жестко ответил Сэм. — Я просто хотел сказать, что ты справишься с этим. Мы справимся.

Они замолчали, уставившись друг другу в глаза, пока Дин первым не отвел взгляд.

— Знаю. Небольшие кошмары, с кем не бывает? — он попытался отшутиться, но сам понял, что это вышло неудачно. -И я догадываюсь, о чем ты думаешь, — добавил он, увидев выражение лица брата. — И поэтому говорю: не придумывай небылиц.

Тот молча кивнул головой, но его взгляд оставался пустым, словно Сэм в это время находился не здесь, а где-то в другом месте.

По правде говоря, Дин и сам в свои слова не очень-то верил. Глубоко внутри засело чувство, что вряд ли ведьма предоставит ему бонус. С какой стати? Причем, что бонусы уже были – он все еще может есть, спать и дышать. Но всем была отведена неделя. Так что вероятность того, что его срок окажется не больше, была довольно высокой. Хотя Дин знал, что никогда не доставит ведьме удовольствие, прикончив себя из-за ее 3D-эффектов, но подозревал, что она может придумать что-то другое. Ведь то, что он вернулся из комнаты живым, уже не соответствовало ее сценарию.

Впереди была чертова бездна неизвестности.

Ну, он мог бы, наверное, просто не проснуться по прошествии седьмой ночи. Не нужно быть гением, чтобы понять, что его ждет в этот день, точнее, ночь, потому что, к несчастью, он слишком хорошо знал самого себя. И Сэм наверняка тоже скоро поймет. Это было словно игрой в тетрис – заваливало все быстрее и больше, и каждый уровень оказывался сложнее предыдущего. Дин был в комнате семь дней, и верным казалось предположить, что последний из них вряд ли был самым радужным.

Он не мог знать, хватит ли его на финальную облаву. Он и сейчас чувствовал себя пустышкой.

Но сдаваться не собирался.

— Ну, мы ее сделаем, — эти слова вышли у Дина как-то совсем по-детски наивно, прозвучав как полувопрос.

— Определенно, — твердо ответил Сэм, и Дин криво ухмыльнулся.

* * *

Дин, ругаясь сквозь зубы, ходил по комнате. Он не знал, сколько времени так промаялся, но Сэма все еще не было: уехал к какому-то там шаману, который якобы мог бы им помочь. Утром Дин чудом не разбудил брата, когда его внутренности словно начали вариться в кипятке. Прикусив подушку, он ждал, пока волна агонии спадет, и когда все закончилось, он долго не мог унять головокружение и встать. К счастью, к тому времени, как Сэм проснулся, он уже мог ходить, не шатаясь из стороны в сторону, и не прикусывать губы, чтобы сдержать стон. Острая боль исчезала так же внезапно, как и появлялась, но ощущение, что кто-то будто пилит его тупой пилой, не покидало его уже на протяжении всего дня.

Они с Сэмом снова чуть не полаялись, так как младший Винчестер сообщил, что нашел какого-то шамана, который мог бы попробовать помочь избавить Дина от влияния ведьмы. Дин наотрез отказался ехать, напомнив Сэму, чем закончился прошлый раз, когда они решили обратиться непонятно к кому. Сэм заявил, что прошлый раз закончился спасением его, Дина, от смерти, но Дин даже не думал соглашаться. Ему хватило одного раза, когда вместо него умер совершенно невинный человек, и больше он не собирался ввязываться в какие-то авантюры. Если учесть, что он несколько дней назад чудом выбрался из очередной. К тому же на этот раз все могло оказаться обычным разводом.

Сэм вдруг разозлился и, поорав, сказал, что с ним или без него, но он поедет к этому шаману, потому что не собирается ждать, когда все полетит к чертовой матери. У Дина не было ни сил, ни желания разубеждать брата. Сэм был упрям, как баран, если дело касалось чего-то важного, и Дин понял, что эту битву он проиграет.

Плюс к этому он вновь почувствовал, как боль возвращается, и решил, что лучше пусть Сэм едет к какому-нибудь шарлатану и, убедившись в своей неправоте, возвращается обратно, злой и расстроенный, чем будет смотреть на то, как тварь устраивает Дину новый адский пробег.

Поэтому Дин, сжав зубы, сказал, что пусть Сэм едет без него и разведывает обстановку. Тот сначала хотел спросить, какого черта тогда Дин собирается делать, но передумал. Одного более внимательно взгляда хватило, чтобы прикусить язык и дать себе мысленного пинка.

Дин выглядел не лучше, чем тогда, в Небраске, и Сэм с новой силой почувствовал, что сейчас не время спорить. Дину нужен отдых. И плевать, что это было последним, что могло бы им хоть как-то помочь в данной ситуации.

Старший Винчестер, заметив, что брат начинает колебаться, заявил, что, либо Сэм едет сейчас, либо никогда. Сэм прекрасно понял, что его прогоняют, и, прожигая брата взглядом, ответил, что, если Дин не будет отвечать на звонки через каждые полчаса, он приедет обратно и надерет ему задницу так, что никакая ведьма с ним не сравнится. Дин на это фыркнул, буркнув: «Хорошо, мамочка», и выпроводил брата.

Закрывая за Сэмом дверь, он хлопнул его по плечу, дав молчаливое обещание, что все будет в порядке. Сэм поджал губы, непонятное выражение мелькнуло в его глазах, и он быстрым шагом направился к лифту.

Дин подавил вздох. Похоже, участь Сэма в этом году состояла в его, Дина, спасении, и последнего это чертовски раздражало. Сэм на его глазах разламывался на куски из-за того, что дни шли, а решения не было. А теперь к сделке добавилось еще и это, и все снова свалилось на Сэма. Дин не знал, сколько брат еще сможет так продержаться. Он пытался остановить его, просил притормозить, но это было как разговаривать с тумбочкой. Сэм злился все сильнее, отчаивался сильнее, но очередная неудача только подстегивала его на дальнейшие попытки. Но Дин видел, как вместе с этим рушится вера Сэма, как медленно осыпается опора под его ногами.

Что ж, когда они выберутся из этого дерьма, Дин нагрузит их охотой до того, что они на время оба забудут о том, что случится довольно скоро. Это было нужно и ему самому, и Сэму. И плевать, как будет вырываться Сэм, Дин не собирался ждать окончательного краха брата. Не для этого он заключал сделку.

Разум, издеваясь, шептал ему, что он сам виноват в том, что происходит с Сэмом, но Дин раз за разом затыкал надоедливые голоса. Сэм считал его эгоистом, Дин и сам в какой-то мере считал себя подонком, но это было последним, о чем он заботился.

Дин снова взглянул на часы. Сэм звонил пятнадцать минут, в очередной раз проверяя Дина, но на вопрос Дина, как все прошло, ничего не сказал. Впрочем, Дин и сам не собирался сообщать брату про то, что его тут выворачивало по-страшному часа полтора. Удавалось отвечать Сэму, не выдавая боли, но тот, судя по голосу, не очень верил, что у Дина все нормально.

Внезапно зазвонил мобильный, и Дин вздрогнул.

— Какого черта? — пробормотал он, доставая телефон из кармана джинсов. — Он звонил недавно, может, уже хватит меня проверять?

Но на дисплее значилось не имя брата.

— Бобби, привет, — ответил Дин. — Как дела?

— Отвратительно, — мрачно сказали ему на том конце провода. — Вы с Сэмом все еще в Вегасе?

— А где нам еще быть? Пока не разгребем эту парашу, съезжать не собираемся.

— Черт, я даже не знаю, парень… — Бобби вздохнул. — Я нашел остальные кусочки мозаики.

Дин, остановившись, напрягся и сильнее прижал трубку к уху.

— Что? Ты сказал…

— Да, я нашел, как она убивает людей. Скатался к черту на кулички, к одному нормандцу-священнику, и он рассказал мне одну легенду. Но она, кажется, как раз то, что нам нужно.

— Ну?

— Ты правильно тогда предлагал, что люди убивают себя сами из-за видений. И она, все верно, заманивала людей, прикидываясь беззащитной. Просила, как ни банально, передвинуть мебель или еще чего – ну, так мне сказал нормандец. Что это ее уловки. Один из способов. И люди считали, что все это реально.

Дин нахмурился, вспомнив свою бредовую – как тогда казалось – догадку. Когда он сообщил об этом Сэму, тот заставил Дина позвонить Бобби и поделиться предположением, на всякий случай. И вот теперь все оказалось не так уж ненормально. Точнее, до жути ненормально, но теперь этому были доказательства.

— Ведьма насылает видения. Для кого-то это какие-нибудь ужасы, такие, что люди не выдерживают, и от страха убивают себя. Для некоторых это может быть что-то иного рода: например, измена близкого человека. А для кого-то было достаточно видений о том, что у него сгорают все деньги, и он остается без гроша в кармане. Для каждого своя грань, и ведьма иллюзиями ломала их изнутри.

— Но я видел не только иллюзии, Бобби. Она изменяла мои воспоминания.

— Это ей тоже под силу. Она вертит сознанием человека, как ей вздумается. У нее свой сценарий развивающихся событий.

Дин пожевал щеку, раздумывая над сказанным. Первым в голову пришел вопрос, который ему не давал покоя с того момента, как он вернулся из комнаты.

— Но почему я жив?

Бобби хмыкнул.

— А это я могу только предполагать. Ну, во-первых, ты, парень, крепыш, и, наверное, вряд ли бы дал убить себя из-за каких-то ненастоящих пустяков? Причем, что некоторые из них ты уже переживал на самом деле.

— Легко тебе говорить, — буркнул Дин. — Там все немного иначе.

— Ладно, Дин, это я к слову, — мягко ответил Бобби. — Эта ведьма настолько настырная, что она сломала бы любого, и тебя в том числе. Дело не в том, что ты мог бы ей долго противостоять. Хотя я уверен, что ты бы, в отличие от всех, мог, — добавил он.

— Спасибо, — Дин чуть улыбнулся, но через мгновение снова помрачнел.

— Первое вытекает из второго, я хочу сказать, — продолжил Бобби. — Не могу знать, что там произошло, а сам ты не помнишь, как говоришь. Но, наверное, все-таки ты ей не захотел сдаваться так просто, и ведьма увидела твое сопротивление, какого не было у других. И она поняла, что это шанс для нее. Про перемещения ведьмы ничего неизвестно, она ведь до этого ни разу не выбиралась из комнаты, но думаю, до нее потом дошло, что твое нежелание сдаваться может сыграть ей на руку. Тогда она каким-то образом заглушила в твоей голове то, что показала, потому что в противном случае ты был таким же измученным, и она не смогла бы использовать тебя как транспортное средство. При этом мне кажется, что она это поняла как раз в последний день, в день, когда обычно она добивала людей своими видениями. Ты ведь был в комнате неделю, как и все. А додумайся она раньше, она бы вряд ли стала ждать окончания срока. Хотя… — Бобби прокашлялся. — Хрен ее знает. Может, она просто решила поиграть с тобой. Хотя на ее месте я бы не рисковал: вдруг ты мог сломаться в любой момент, и ее план полетел бы к чертям. Или же ведьма увидела еще раньше, что ты не так прост, и не побоялась облажаться. Я этого знать не могу, просто строю гипотезы на основании того, что узнал.

— Мрачные какие-то твои гипотезы, — пробормотал Дин, у которого голова шла кругом от информации.

— Какие есть. Хотя мне самому все кажется полным бредом. Я в прорицатели не нанимался. В общем, вполне могло быть так, что она на время запрятала твои воспоминания о том, что сделала, и тем самым вернула тебя прежнего на место. Так она, используя твои жизненные силы, выбралась наружу. И выйдя из тебя, она сломала преграду, которая не позволяла тебе видеть все то, что ты пережил в комнате.

— А сейчас я все порциями вспоминаю…

— Да. Только теперь ты переживаешь все это, получается, во второй раз, как бы вдвойне. Хоть сразу и не помнишь прошедшего. Если судить по сказанному Сэмом, — Дин помрачнел, — то тебе, парень, достается побольше остальных. Сейчас тебя загибает то, что сны кажутся тебе реальностью, и ты переживаешь их так, словно все происходило на самом деле – фокус ведьмы именно в этом. Хоть ты, в отличие от остальных жертв, и понимаешь, что сны – не реальность, но ведь легче тебе от этого не становится, я прав?

Дин про себя согласился, подумав о том, что вряд ли даже из-за самых ужасных сновидений кто-то превращается в закомплексованного зомби. В этом и состояла прелесть кошмарных снов – если можно было так выразиться: когда ты просыпаешься, ты в полной мере осознаешь, что все увиденное ночью – неправда, и можешь вздохнуть с облегчением.

А он все еще спит, закованный в цепи своего ада, и не может проснуться.

— И, думаю, твои ощущения удваиваются, — продолжил Бобби, и Дин заставил себя прислушаться к его словам. – Тем, что ты взваливаешь на себя не только эти как будто новые для тебя эмоции, но одновременно пробуждаешь те, что чувствовал в комнате, смотря на то же самое. Надеюсь, ты понял, что я пытаюсь тут тебе вдолбить.

— Зашибись, — выдал Дин и присел на кровать, потому что почувствовал, как комната начинает вертеться перед глазами. — Ну и чемоданчик дерьма ты мне вывалил, Бобби. Да, я понял, двойная порция… Одно и то же прочувствовать два раза? А эта чертовка не глупа…

— Это еще не все, — невесело рассмеялся тот. — Ну, так вот, скорее всего, то, что было зарыто ей у тебя в сознании, добавляется к тому, что ты испытываешь в настоящий момент, глядя на то, что она тебе отправляет.

— Какого черта ей надо? Я ей даже помог выбраться, выходит, могла бы не так на меня давить.

— Это нечисть, Дин, — хмыкнул Бобби. — С каких это пор у них появилась жалость? К тому же она вполне может чувствовать, что ты враг, которого стоит опасаться, и… она заканчивает начатое.

— И я что… — Дин замолчал, не зная, какие слова подобрать. — Я все же по сценарию, как и все..? Только здесь?

— А ты сам в это веришь? — прямо спросил Бобби. — Это зависит только от тебя. А ты не посмеешь дать ей победить себя.

«Мне бы твою уверенность, Бобби», — подумал Дин, но вслух ответил заученные слова: — Мы еще поборемся.

— Правильно. И сохраняй такой настрой. Потому что мне кажется, она знает, что тебя так просто не взять, и хочет не… убить, а сломать тебя. Это… хуже.

Дин уставился в стену, и за секунды перед ним пролетели все сны, которые наслала на него тварь из комнаты; огромным снежным комом навалилось то, что он чувствовал тогда, и от этого Дин чуть не задохнулся. Порциями это еще можно было терпеть. Но если ведьма решит сбросить на него всю эту кучу, плюс добавку того, что еще будет, вряд ли это можно будет выдержать. Криво усмехнувшись, Дин наконец-то окончательно понял, как действует способ ведьмы.

— Она ломала всех, кто ей попадался, и они не могли пережить всего, что она им показывала. Но ведьма знает, что ты можешь. И она прекрасно понимает, что после такого даже смерть покажется избавлением.

Дин хотел сказать, что, помимо этого, с какого-то хрена он еще загибается от недомогания, а не только от того, что эта тварь решила помучить его ужастиками, но передумал. Не хватало Бобби волновать еще больше. Справится. Они с Сэмом вместе справятся.

— Не дождется, — ответил он. — Но как насчет покончить со всем этим? Есть же какой-то способ? Ты сам сказал.

На том конце трубки воцарилась тишина.

— Говори, Бобби, — резко попросил Дин. — Неважно, что придется сделать, но пора заканчивать этот спектакль. Эти фильмы одного актера сидят у меня в печенках.

— Боюсь, вам это не понравится, — наконец произнес Бобби. — Но другого способа я не нашел.

Дин прикрыл глаза, осознавая, что вряд ли сказанное его обрадует, раз Бобби так медлит. Впрочем, ему уже было все равно.

— Убийства продолжаются и сейчас, но теперь ведьма действует чуть иначе. Без ауры комнаты ей недостаточно того, что она может только выбирать картинки; в нашем мире требуется ее непосредственное влияние. Она вселяется в людей и уже оттуда, выкопав в голове все, что ей необходимо, насылает свои видения. Теперь ей не нужно семи дней, чтобы сломать человека, все происходит и за ночь. Ну, ей удобнее нападать ночью, во сне, когда ее жертвы более уязвимы, но вполне может быть, что она может вселиться и в бодрствующего человека. Она использует жизненную энергию того, в ком находится, и… чтобы убить ее, нужно…

-…убить этого человека, — закончил Дин упавшим голосом. — Твою же мать…

— Я заранее предупредил, что это вам не понравится.

— То есть нужно стать убийцей вместо этой дряни? — Дин сжал переносицу и, помедлив, твердо добавил: — Нет. Это нам не подходит. Вряд ли она вселится в какого-нибудь законченного мудака, чтобы мы могли без зазрения совести его пристрелить.

— Но…

— Бобби, мы не можем убить невиновного человека, даже для этого! Это… это слишком.

Бобби вздохнул.

— Прости, парень. Но это все, что у меня есть. Может, есть и еще что-то, но священник мне рассказал все, что знал. Сам понимаешь, много тут не накопаешь – дельце скользкое.

Дин замолчал, не обращая внимания на то, что внутри начинает разгораться пламя боли. Сучка снова решила поиграть, высасывая из него жизненные силы. Дин смог сложить два и два после рассказа Бобби, и теперь почти не оставалось сомнений, что значат эти вспышки агонии. Каким-то образом ведьма через расстояние медленно пила его. Может быть, потому, что они как-то были связаны, тем, что он был для нее сосудом некоторое время. Он сжал зубы, медленно потирая сжатым кулаком грудь, и тихо сказал:

— Ладно… Посмотрим. Но, Бобби… Пожалуйста, не говори Сэму.

— Не говорить Сэ… Какого черта, Дин? — гневно воскликнул Бобби, но тот его перебил.

— Я сам ему потом расскажу. Просто… Бобби, Сэм после моей сделки изменился.

— С чего бы это? — съязвил Бобби, но Дин его не слушал.

— А это мое чертово исчезновение в комнате вообще сделало его роботом. Бобби, черт… — он потер глаза. — Сэм ни перед чем не остановится, чтобы освободить меня от влияния ведьмы. А мне хватает и того, что он медленно себя убивает этой сделкой.

— Но ты…

— Вот не надо говорить, что это я виноват! — рявкнул Дин и, глубоко вздохнув, попытался успокоиться. — Я тебе уже говорил, повторяю еще раз: я не мог по-другому. И не жалею. Но я делал это не для того, чтобы Сэм лез на рожон всякий раз, когда появляется призрачная возможность освободить меня от сделки. И мы оба понимаем, чем это может для него закончиться. А сейчас… В общем, Сэм, если узнает, вполне может сразу сломя голову понестись рубить голову тому, в ком находится ведьма.

— Дин… — тихо сказал Бобби. — Сэм твой брат, и он не собирается просто так ждать, пока тебя раздерут адские псы. Представь себя на его месте: смог ли бы ты сидеть сложа руки и спокойно ожидать конца для своего брата?

— Это… другое, — Дин сжал губы.

— Ни хрена не другое! — заорал Бобби. — Хватит себя принижать! Ты заслуживаешь жизни так же, как Сэм.

— Не так, — ответил Дин. — Отец…

— Это был выбор Джона, и только его! — отрезал Бобби.

— И это тоже только мой выбор, — в тон ему ответил Дин. — Я понимаю… черт, да, я не понимаю, что чувствует Сэм, но я знаю, каково это – потерять брата. Так что… Бобби… я не хочу этого для Сэма. И если уж совсем не будет альтернатив… Я не хочу, чтобы он становился убийцей. Не из-за меня. Несмотря на все его желание спасти меня… Он не простит себе этого.

— А себе ты простишь?

Дин вздрогнул.

— Бобби, пожалуйста, не говори ему.

— Ладно, чертов ты придурок, — через некоторое время все же ответил тот. — Но смотри мне…

— Мы справимся. Бобби, спасибо тебе. Мы вообще не знали, куда идти и что делать.

— Чего уж там, — проворчал Бобби. — Это моя работа – помогать вам, балбесы.

Слушая приглушенные гудки, Дин закрыл глаза и упал на кровать. Ужасно болела голова.

* * *

— Дин, проснись! — от голоса под ухом Дин подскочил и чуть не врезался лбом в лоб Сэма. Тот поспешно отошел в сторону.

— Я уж подумал, что снова, — пробормотал Сэм, снимая куртку.

— Там что, дождь? — поинтересовался Дин, заметив, что волосы и куртка Сэма мокрые насквозь.

— Ливень. Я пока от стоянки до входа добрался, весь промок.

Дин молча смотрел, как Сэм трясет волосами, и не решался начать разговор. По глазам брата он уже все понял.

— Ты был прав, — угрюмо произнес Сэм, и Дин поднял на него взгляд, но продолжал молчать. — Долбанный мошенник.

— Сэм…

— Это всего лишь долбанный мошенник, — упрямо повторил тот, не глядя брату в глаза. — Всего лишь…

— Я понял! — рявкнул Дин, и брат, передернув плечами, посмотрел на него. Он вздохнул и уже тише сказал: — Все нормально.

Сэм фыркнул, и на миг Дину показалось, что у того сейчас начнется истерика.

— Все зашибись как нормально, я вижу, — он в упор уставился на старшего брата, и Дин сжал губы в тонкую полоску. — Не знаю, кого ты решил тут провести, я не идиот.

— О чем ты?

— О чем я? О чем… я? — Сэм резко развернулся на пятках и в два шага преодолел расстояние до противоположной стены. Пару секунд постояв неподвижно спиной к брату, он вновь повернулся, и его глаза опасно блеснули. — Как будто я не понял по твоему голосу, как хреново тебе тут приходилось. Меня ты не проведешь, Дин.

— Даже и не пытался, — неубедительно буркнул тот, и Сэм вновь фыркнул.

— Конечно.

— Слушай, Сэм, чего ты от меня хочешь? — не выдержав, выпалил Дин. — Чтобы я позволил тебе быть моей наседкой и менять носовые платки?

— Я хочу, чтобы ты перестал притворяться, что все в порядке, и строить из себя крутого, — сверкая глазами и чеканя каждое слово, ответил Сэм. — Я хочу, чтобы ты наконец признал, что тебе чертовски больно.

Дин издал короткий смешок.

— И тебе от этого станет легче, не правда ли?

— Ты. Идиот. Ну, я даже вот не знаю… — было ясно видно, что Сэм еле сдерживается. — Может быть, станет немного легче тебе?

Дин промолчал, и Сэм в этот момент ясно понял, что брат балансирует на краю. Главное – подтолкнуть его в нужном направлении.

— Дин. — Подойдя, он сел на свою кровать напротив Дина, и тому пришлось встретить его взгляд. — Я просто… Просто прими мою помощь.

— Сэм, ты же знаешь, что тут…

— Ты понял меня. Не закрывайся.

Дин около минуты сканировал брата нечитаемым взглядом, и тот отвечал ему тем же.

— О Господи… — простонал Дин, спрятав лицо в ладонях и качая головой. — Ты такой… такой…

— Лапочка, я знаю, — поддакнул Сэм, в его глазах плясали смешинки.

— Задница ты, а не лапочка, — хмыкнул Дин. — «Прыгнешь ты, прыгну и я?» — язвительно процитировал он, хотя уголки его губ предательски подрагивали.

— Сейчас именно ты ведешь себя, как та рыжая баба, заметь, — Сэм уклонился от пинка и, продолжая усмехаться, направился в ванную, на ходу стаскивая с себя мокрую футболку.

— Придурок, — пробормотал Дин себе под нос. — Ди Каприо все равно утонул, какая к черту разница…

И только через десять секунд он осознал, какую глупость ляпнул.

* * *

— Ты налево, я направо, — командным тоном произносит отец, и он сдержанно кивает в ответ. На охоте никаких пререканий, он это усвоил – или это будет стоить тебе жизни. Проводив взглядом удаляющуюся спину Джона, он направляется в противоположную сторону, крепко сжимая в руке обрез с серебряными пулями. На этот раз он спокоен, как никогда: ему не нужно бояться, будет ли ранен Сэм на этой охоте, а отец… отец слишком крут, чтобы позволить кому-то переживать за себя.

Он все еще верит в это, когда несется назад сквозь заросли на крик отца, перепрыгивая через бурелом и спотыкаясь на корнях. Он не чувствует ног, не чувствует, как тонкие ветки хлещут его по лицу, оставляя глубокие царапины, не чувствует ничего, кроме сжирающего его едкого страха. Он выскакивает на поляну ровно в тот момент, когда вендиго уже отбрасывает Джона в сторону, и тот с огромной скоростью влетает спиной в дерево. Он что-то орет и стреляет, пытаясь отвлечь монстра от отца. Вендиго поворачивается в его сторону на мгновение, скалит зубы и, издав оглушающий рык, подбегает к Джону, со стоном пытающемуся встать, и вновь опрокидывает его на землю.

Пятьдесят метров превращаются в мили, воздух приобретает слишком большую плотность, а ноги кажутся ватными. Когда пули одна за одной входят в сердце вендиго и огонь начинает пожирать его тело, Джон напоминает собой изорванную в клочья куклу из папье-маше, перепачканную в красной краске. Когда Дин падает рядом на колени, судорожно пытаясь зажать рваную рану на его горле, и его руки слишком быстро окрашиваются в багряный цвет, становится слишком поздно что-то менять.

Птицы, услышав его крик, взлетают с деревьев и, тревожно перекликаясь между собой, исчезают вдали.

_________________________

[1] – по Цельсию 38.5 градусов

Бездна Челленджера – самая глубокая точка Марианской впадины. Понятно, что название главы имеет метафорический оттенок…

____________________________________

— Sammy?

— Yeah?

— You… complete me.

Sam huffed, half cry, half laughter.

— Dude, shut up.

«In reverse», автор: sodakey

— К черту! — прорычал Дин, отпихнув от себя Сэма. — Я сам, не маленький!

Он прибавил шагу, не обращая внимания на гримасу брата. Сжав зубы, открыл дверь и вышел на прохладный, влажный после дождя воздух. Не сбавляя скорости, он направился на стоянку, где была припаркована Импала.

— И долго ты еще? — напрямик спросил Сэм, когда догнал брата. Тот метнул в него раздраженный взгляд.

— Что – я долго? — процедил Дин, делая вид, что ничего не понимает.

— Долго ты еще будешь придуриваться! -рявкнул Сэм, чье терпение уже давно лопнуло.

Дин, прищурившись, мгновение прожигал его взглядом.

— Пока ты будешь об этом спрашивать меня каждые долбанные пять минут, — сообщил он уже более спокойным тоном, но в его глазах все еще плясали молнии.

— Очень остроумно, — не выгляди брат бледной поганкой, Сэм давно бы дал ему хорошего пинка. — Может…

Дин резко остановился, как будто впечатавшись в преграду, и повернулся к Сэму. Таким разозленным Сэм не видел брата уже довольно давно.

— Сэм, ты нарываешься, — прошипел Дин. — Мы не будем говорить об этом. И точка.

Сэму было наплевать, что он расцарапывает болевые точки Дина, сейчас были вещи поважнее, чем душевное спокойствие брата.

— Почему? — спокойно спросил он, в глубине души ненавидя себя.

— Потому что ты идиот! — не выдержав, взорвался Дин. — Никакие душещипательные разговорчики тут не помогут, ясно тебе?! Твой принцип «выговорись – и станет легче» не сработает, потому что… Потому! Это не вытечет из моей башки вместе со словами, эти чертовы сны впаялись туда и жрут изнутри, и это не отпустит до тех пор, пока мы не прикончим ведьму. Так что будь добр, не лезь ко мне с предложениями поплакаться тебе в рубашку!

Почти проорав это Сэму в лицо, Дин замолчал и замер, тяжело дыша. Сэм глядел на брата, не находя слов. Дин тряхнул головой и провел кулаком по лбу, пытаясь успокоиться.

— Извини, — тихо сказал он. — Но, правда, не надо. Бесполезно.

Ничего больше не сказав, он быстрым шагом направился вперед, оставляя Сэма позади, и между ними тонкой, ощутимой ниткой висело последнее слово. Досчитав до десяти и обратно, Сэм глубоко вдохнул и двинулся за братом, хотя внутри него все еще кипело от еле сдерживаемой злости на упрямство этого барана и осознание того, что он, черт возьми, все-таки прав. Но Сэм устал. Дико устал бояться, устал просыпаться каждую ночь и видеть обезумевшие глаза Дина, не понимающего, где он и кто он. Но больше всего его мучило собственное бессилие. Этой ночью все стало еще хуже, если так вообще может быть. Те долгие пять минут, когда Дин смотрел в пространство потухшими глазами и не узнавал его, показались Сэму вечностью, и, черт подери, вряд ли он сможет вынести такое снова.

Но он понимал, что это повторится не раз. Потому что прошло всего три секунды – он запнулся о камень, валяющийся на асфальте, и был вынужден отвлечься от уже ставшего привычным наблюдения за братом; и за эти три дурацкие крошечные секунды Дин побелел как бумага и стал заваливаться на землю.

Сэм в три скачка преодолел разделяющее их пространство и успел подхватить брата в самый последний миг, удержав его от удара головой об асфальт. Вряд ли это сильно усугубило бы ситуацию, но проверять Сэм не собирался.

— Дин! Открой глаза, Дин! – Сэм потряс его за плечи, от чего голова Дина безвольно повернулась в другую сторону. – Да очнись ты, чтоб тебя!

Сэм с беспокойством всматривался в его лицо, которое было слишком, слишком бледным. Белым и холодным, как мрамор. Этого было достаточно, чтобы испугать его еще больше, чем он успел испугаться ночью. Дин еще никогда не падал в обмороки на ровном месте, и это уже совершенно вышло за рамки того, что могло происходить с его братом. Хотя все остальное не слишком отставало от этого.

— Эй, мистер! – Сэм поднял взгляд и увидел перед собой молодую женщину, из-за спины которой испуганно выглядывал маленький мальчик. В ее глазах Сэм заметил волнение, но, только сильнее напрягшись, он подтащил Дина к себе еще ближе.

— Я проходила мимо и увидела, как мужчина упал в обморок, — пробормотала она, видимо, понимая неловкость Сэма. – И подумала, не нужна ли вам какая-то помощь.

— Нет, спасибо, — Сэм вымученно улыбнулся. – Это мой брат, у него такое бывает, голова кружится и…

— Дин?

Брови Сэма поползли наверх.

— Вы его знаете? – Сэм тут же мысленно простонал и хлопнул себя по лбу, но та удивила его ответом:

— Да, он нашел моего Джейка, — она погладила мальчика по голове, — когда тот потерялся, и привел его ко мне.

— Да? Он мне не говорил, — себе под нос пробубнил Сэм, сам не понимая, почему это его волнует. – В общем, все в порядке, это скоро пройдет, у него…

— Я врач, — перебила его женщина и склонила голову на плечо, — и я могу отличить липотимию от чего-нибудь посерьезнее. Так что позвольте мне взглянуть.

Она что-то шепнула сыну и, подойдя ближе, с деловитым видом присела рядом. Отпихнув руки Сэма, она принялась нащупывать пульс и проверять зрачки Дина, но две минуты осмотра ее, видимо, не удовлетворили, потому что на ее лице появилось обеспокоенно-недоуменное выражение.

Сэма это совершенно не удивило и, сжав зубы, он почти с силой вернул Дина в исходное положение – а именно к себе на колени. Женщина собиралась что-то сказать, но в этот же миг Дин чуть застонал и зашевелился, от чего Сэм замер так резко, словно одно-единственное движение могло выдать его пришельцам.

— Эй, старик, ты как? – тихо спросил Сэм и непонятно почему почувствовал внезапное желание закрыть Дина от находящихся рядом людей.

— Впрядке, — невнятно просипел он, но через мгновение его взгляд стал более осмысленным, и, заметив, что они не одни, Дин попытался быстро подняться.

— Притормози, — осадил его Сэм, но тот, что-то буркнув, все-таки придал себе сидячее положение и уставился на знакомых людей.

— Привет, Джейк, — Дин нарушил воцарившуюся тишину. – Как дела, парень?

Мальчишка, все еще прячась за спиной матери, испуганно закивал головой. Женщина, чуть усмехнувшись, ответила за него:

— У нас все в порядке, больше не теряемся. А у вас, я вижу… не очень.

Дин беспечно махнул рукой, но острый взгляд Сэма успел уловить, что даже это простое движение вызвало у брата болезненную гримасу. Сэм снова начал медленно закипать.

— Все нормально, просто низкий уровень сахара в крови. Бывает, — сообщил Дин как само собой разумеющееся, и Сэм еще сильнее сжал зубы.

Женщина медленно покачала головой, видимо, тоже не очень удовлетворенная ответом, но, несмотря на то, что это, в принципе, было ее работой, вмешиваться дальше не решилась, заметив жесткое выражение лица Сэма.

— Мы тогда пойдем, — неуверенно сказала она. – Если вам понадобится моя помощь, зовите меня в любое время. Мы живем в 154 комнате.

Еще раз окинув братьев взглядом, она взяла сына за руку и повела прочь.

— Эй, миссис! – крикнул ей вслед Дин, и она, улыбаясь, повернулась. – Зовут-то вас как?

— Грейс. Грейс Карпер.

Братья подождали, пока Грейс и Джейк не отойдут на достаточно большое расстояние, и повернулись друг к другу.

— И какого хрена это сейчас было? – спросили они одновременно и оба замолчали, дожидаясь ответа.

— Черт, — плюнул Дин и попытался встать, но его тут же повело в сторону. Сэм, вытянув руку, не позволил ему вновь распластаться на асфальте и тоже встал, мрачно сверля брата взглядом.

— Что? – огрызнулся тот, отряхивая джинсы.

— С каких это пор ты стал терять сознание прямо на улице? – неестественно спокойно поинтересовался Сэм и сложил руки на груди, но в любой момент был готов подхватить Дина, если тому снова взбредет в голову полежать на земле.

— Не меня спрашивай, — сухо ответил Дин, слишком уставший, чтобы снова пререкаться. – И нет, я не собираюсь повторять, — добавил он, заметив, что Сэм открывает рот для новых нотаций.

— Чувак, это просто из-за недосыпа! – он посмотрел на брата как можно более честно и беспечно, но тот, к сожалению, работал детектором на его браваду почти с десяти лет.

— Ну-ну, — покачал головой Сэм, но дальше решил не спорить. В конце концов, на этот раз все это зависело не от рвения Дина показать себя Суперменом, забив на раны, как это часто бывало. Теперь они оба не знали, что может случиться. Хотя, надо сказать, Сэм очень хотел запереть Дина в номере и никуда не выпускать, потому что мало ли, что могло произойти – ну вот как, например, сейчас. Но проще было заставить тигра запрыгнуть на слона, чем Дина – усидеть на месте.

— Мне нужно пройтись, — внезапно и резко сообщил Дин, взглядом давая понять, что никакие возражения от Сэма он принимать не собирается.

— Но…

— Одному, — Дин уставился на брата, взглядом прожигая насквозь; и хотя он все еще был слишком бледным и от этого каким-то… стеклянным (Дин убил бы его за такое сравнение, Сэм был уверен), Сэм ощущал исходящие от него решительность и странную отчаянную мощь – как у утопающих в последней попытке спастись.

— Ладно, — он вздохнул, признавая поражение. Он и сам уже стал противен сам себе, осознавая, что функция «наседка старшего брата» слишком утомительна и не эффективна.

— Не беспокойся, мамочка Сэмми, я далеко не уйду, — усмехнулся Дин, и от этой попытки улыбнуться Сэм только поежился. – Если не вернусь через час, можешь вызывать ФБР, ВВС и еще NASA на всякий случай.

— Иди в задницу, — беззлобно буркнул Сэм. – И в следующий раз запоминай получше, закрыл ли ты машину, а не несись сломя голову на стоянку, чтобы сломать голову.

— Тебя никто не просил нестись со мной, идиот, — непонятно к чему ответил тот.

Подмигнув, Дин повернулся и медленно побрел вперед, в сторону парка, и его показной тон совершенно не вязался с его походкой – словно он по щиколотку увяз в глине.

Вот упрямый козел.

Сэм провожал его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду, и, поборов желание плюнуть на все и пойти следом, направился обратно в номер, перерывать бесполезные тонны информации в попытке уничтожить ведьму и помочь Дину.

* * *

Небо затянулось свинцовыми тучами, и заморосил мелкий дождь, но Дин не обратил на это ни малейшего внимания. Погода явно стремилась соответствовать его состоянию и настроению. Малейший вдох отдавался в груди острой колющей болью, и игнорировать это было уже почти невозможно, как бы ему ни хотелось. Внезапная отключка прямо на улице стала неожиданностью не только для Сэма. Он успел почувствовать лишь тупую и резкую боль во всем теле, как будто на него сверху упали дубовые доски, а потом – темнота.

Черная, вязкая... но спокойная. Весь день перед его глазами мелькало растерзанное тело отца, и каждая вспышка этого кошмара мешала нормально дышать – словно его затянули колючей проволокой и тащили ее с обеих сторон, как будто перетягивали канат. Этого никогда не происходило на самом деле, но Дин ощущал все так, словно ему пришлось пройти через это не просто в реальности, а всего лишь два часа назад. Все смешивалось с кадрами из прошлых снов, его крутило на адской карусели, с которой не выбраться до тех пор, пока не перестанешь воспринимать себя и окружающий мир. Пока не захочешь, наконец, сдохнуть, чтобы не видеть больше этой кутерьмы, выедающей изнутри, как будто ты вареное яйцо.

Ощущения как раз такие, с усмешкой подумал Дин, наблюдая, как на ветру трепещет старый газетный лист, придавленный камнем. Он не знал, сколько просидел так, на этой лавке, глядя в никуда и просматривая на сотни раз свои чертовы, а точнее, не совсем свои сны. Он закрывал глаза – видел кровь, он открывал глаза – и снова видел кровь. Двадцать четыре часа в сутки он был окружен хороводом мертвых и захлебывался сумасшедшим коктейлем из боли, вины и еще какой-то фантомной дряни.

Но фантомным это все было только на словах.

Иногда, когда становилось совсем уж дико, Дин задавался вопросом: сколько же может выдержать человек? Для себя эту планку он отодвигал все дальше и дальше, даже не задумываясь, но сейчас ему казалось, что он уже достиг ее и вот-вот перешагнет. И что находится за ней, он не знал, потому что никогда не уходил так далеко. Но именно это незнание пока позволяло ему удержаться на плаву.

Дин ненавидел ведьм. Ненавидел всем своим существом, потому что, черт, ему было бы намного проще оказаться нашинкованным пятью пулями или разодранным на клочки когтями оборотня. Хотя до этого все встречаемые ими ведьмы тоже предпочитали более милосердные средства наказания.

Дин издал сухой смешок и тряхнул головой – словно все идиотские мысли были способны вылететь по его желанию и разлететься подобно осенним листьям.

Он бездумно качнул ногой и чуть не подскочил, когда услышал истошный мявк. Опустив взгляд, он уставился на черного как смоль котенка – только левая передняя лапка была белой в самом низу. Чудовище было размером с его ладонь, насквозь мокрое, облезлое и совершенно несчастное. Дин усмехнулся и, наклонившись, двумя пальцами поднял котенка за шкирку. Поставив его себе на ладонь – котенок умещался там почти целиком – он с совершенно детским интересом принялся его разглядывать. Тот смотрел на него таким же любопытным взглядом, даже не предпринимая попыток удрать. Глаза у кота были ярко-ярко желтые, словно два солнца, и черные узкие зрачки выделялись каким-то диким контрастом.

Котенок, видимо, вдоволь насмотревшись, вдруг больно укусил его за палец, и Дин с громким матом спустил его вниз чуть ли не кубарем.

— Сволочь мелкая, — прошипел он, тряся пострадавшим пальцем, но мелкий бес даже не повел ухом.

Сделав пару кругов вокруг ног Дина и тщательно вытеревшись о них, он уселся перед ним и принялся с невозмутимым видом вылизывать лапу. Дин, потерявший дар речи от такой наглости, лишь молча глядел на это чудище.

Дождь уже закончился, а Дин все сидел, глядя, как котенок гоняет фантики от конфет и скачет через лужи; когда он не рассчитывал прыжок и попадал прямо в их центр, то гневно отфыркивался, тряс головой и хвостом и выглядел, как пыхтящий злой ежик. Иногда он ни с того ни с сего останавливался, усаживался перед Дином и, чуть склонив голову, разглядывал его, смотрел прямо в глаза – и Дину было совершенно не по себе от такого кошачьего поведения. Но что-то удерживало его, и он продолжал наблюдать, улыбаясь краешками губ, в глубине души наслаждаясь этой глупой игрой и какой-то невинной непосредственностью.

— Ладно, чертяга, мне пора идти, Сэм наверняка меня потерял, ? сообщил Дин своему «собеседнику» и встал с лавки. Тот, не обратив на это никакого внимания, продолжал самозабвенно охотиться на летающие бумажки. – Пока, идиотский кот.

Дин медленно побрел по мокрой тропинке обратно в Circus-Circus, но на десятом шаге его что-то заставило обернуться. Котенок уже просто сидел, склонив голову, – словно разглядывал на земле что-то понятное только ему, и среди огромных парковых деревьев этот облезлый, хромой комок с повисшими ушами казался слишком крошечным и одиноким.

В горле неприятно запершило. Дин повернулся и побрел дальше, а перед его глазами сверкали два ослепительных солнца.

* * *

Когда Импала, разбрызгивая шинами грязь, резко тормозит у дома, все уже полыхает огнем. И он краем сознания понимает, что не успел, что слишком поздно, но не останавливается. Он врывается в дверь, не обращая внимания на адский жар вокруг, и выкрикивает имя Бобби. Ему до одури хочется верить, что тот успел уйти, что это все бред, абсурд… Бобби не может умереть. Это ненормально и вообще… так не бывает.

Он задыхается от дыма, глаза слезятся, а жар, кажется, режет все тело острыми кинжалами, но он продолжает пробираться сквозь обвалы и зовет Бобби. Он не обращает внимания на загоревшийся рукав и не чувствует боли, потому что это становится такой нелепой мелочью, когда он наконец находит Бобби, привязанного к стулу и охваченного огнем с головы до ног. Тот еще жив, и дикий крик оглушает его, парализует и не дает сдвинуться с места.

Тело словно зацементировали, и он вынужден смотреть, как погибает близкий человек. Слезы – то ли от дыма, то ли от боли – запекают и жгут глаза, но он больше не ощущает жара. Остается только дикий, животный холод, ножом распарывающий его изнутри, и осознание того, что все. Это конец. Он не успел.

Бобби уже не кричит, лишь во всполохах огня видно его обгоревшее, обугленное тело. Мимолетно, на краю затуманенного сознания, пролетает мысль, что такой же становилась курица, которую отец заставил его жарить, когда ему было одиннадцать лет.

Он хохочет, истерически, давясь дымом, и смотрит на то место, которое еще недавно было лицом Бобби – обгоревший кусок мяса с дырками вместо глаз. Он оседает на пол, не слыша грохота разваливающейся крыши, и хрипло смеется, как сумасшедший.

Он не чувствует огня, лижущего ботинки и куртку, не обращает внимания на то, что горит сам. Это уже неважно и совершенно глупо, потому что внутри уже остался один пепел.

Когда начинают гореть волосы и лицо, он закрывает глаза.

* * *

Сэм сам не осознал, что его разбудило. Он был уверен, что ему ничего не снилось, поэтому объяснить, откуда взялся липкий, странный страх, он не мог. Пару мгновений он лежал, уставившись в потолок, приходя в себя и осознавая происходящее, и следующей секунды оказалось достаточно, чтобы он вскочил и, не объясняя ничего самому себе, метнулся к Дину. Он не слышал ни криков, ни стонов, ни ругательств – вообще ничего, поэтому он бы и сам себе не мог сказать, что заставило его так подорваться. Но плевал он на все это, потому что, когда Сэм, чуть не разбив коленные чашечки, упал на пол рядом с братом, он понял, что это чувство его не обмануло.

Он не осознавал, как мог не услышать звука падения Дина с кровати, не понимал вообще ни черта, потому что ничего, кроме оглушающего звона в ушах, не слышал. Сердце бухало где-то в голове, прямо в мозгу, когда он перевернул Дина на спину, как безвольную куклу. Тело Дина было горячим, адски горячим, словно он вылез из кипятка, и это напугало Сэма больше всего.

Если бы он мог, то посмеялся бы. На самом деле он уже не знал, что может напугать его «больше всего», потому что, казалось, это случилось еще в самую первую ночь, когда он увидел, что творится с Дином.

Сегодня была шестая.

Предпоследняя.

Не нужно было быть великим математиком или логиком, чтобы понять это. Как и то, что ему совершенно неизвестно, что будет потом, после «последней». Честно говоря, он не хотел знать. Потому что он все еще был гол и слеп как младенец и ни на шаг не приблизился к тому, как можно избавить Дина от этой дряни.

Когда понадобится, он не сможет ничем помочь, он будет стоять и бессильно наблюдать за тем, что творит ведьма с его братом. Все будет точно так же, как сейчас. И Сэм ненавидел это до зубного скрежета и воя.

Дин тяжело, прерывисто дышал, но не приходил в себя. Сэм осторожно, насколько это было возможно, потряс его за плечи, пытаясь привести в чувство, и, когда ему это не удалось, он послал все к черту и дал Дину звонкую пощечину, которая прозвучала в тишине как выстрел. Тот даже не пошевелился.

— Эй, эй, Дин, ну же!

Он был бессилен и осознавал это, он понимал, что все не может продолжаться вечно. Нитка с жизнью Дина постепенно выскальзывала из его рук, и он, как ни пытался, не мог ее удержать.

— Черт тебя подери! ДИН!

Сэм тормошил брата, изо всех сил пытаясь вернуть его обратно.

— Давай, Дин, борись с этим, чтоб тебя! Даже не смей…

Глаза Дина резко открылись, невидяще уставились в потолок, и от этого пустого взгляда Сэма передернуло.

— Дин?

Сэм искал хоть каплю узнавания в глазах брата, но не видел там ничего – словно Дин выгорел изнутри. На миг Сэму показалось, что там вспыхнула искра огня, и, задержавшись на мгновение, погасла.

— Сэм? Сэмми? — Сэм схватил брата за руку, показывая этим, что он здесь. Ладонь Дина была горячей, и Сэм чувствовал, как она еле заметно дрожит.

— Все хорошо, Дин, ты здесь.

Он просто уже не знал слов, которые мог бы сказать брату, чтобы помочь ему, да и слова здесь не спасали. Но ему нужно было быть уверенным в том, что брат знает, что он не один, и, черт, может быть, только это еще не дает Дину свалиться в бездну.

— Сэм, я не успел спасти его, я не успел… — казалось, Дин в бреду; его глаза, только что бывшие пустыми, теперь сверкали лихорадочным блеском, но Сэм не мог понять, что сейчас видит в них. И на сей раз испуг Сэма достиг высшей точки, потому что это был первый раз, когда из Дина не нужно было вытряхивать правду. — Он сгорел. И я… я тоже сгорел, Сэм.

— Кто сгорел, Дин?

Дин смотрел на него мгновение, пристально, словно выискивая что-то незаметное, а затем, сглотнув, отвел взгляд.

— Бобби.

Дрожь пробежала по телу Сэма. Он открыл рот, чтобы произнести что-нибудь, но сразу же закрыл его обратно, понимая, что слов, какие он мог бы сказать Дину, просто не существует. Он мог бы выдать глупое и банальное «Все хорошо», являющиеся величайшей ложью для тех, кто хочет это услышать, и не утешил бы даже себя.

Это был окончательный тупик.

— Эй, а что мы делаем на полу? – фальшиво бодро поинтересовался Дин и попытался сесть, отпихивая от себя Сэма. Перед глазами мелькал огонь, но он уже более-менее научился контролировать это на определенные промежутки времени, поэтому почти не обращал внимания. Но избавиться от несуществующего запаха горелой плоти он не мог.

— Загораем, — буркнул Сэм, помогая подняться брату обратно на кровать. Тот оставил попытки сопротивляться и, упав на подушку, закрыл глаза и вздохнул. Вздох отозвался в груди ноющей болью. Перед глазами вместо ожидаемой темноты снова замелькали картинки, и Дин уже не старался отогнать их, подумав о чем-то другом, — эффект был бы таким же, как если бы он попытался вычерпать воду из океана. Осознав, что в комнате подозрительно тихо, он приоткрыл один глаз. Сэм стоял на том же самом месте и, сложив руки на груди, глядел на него с каменным выражением лица.

— Я надеюсь, ты не идиот, — пробормотал Дин, закрыв глаз обратно, — и не…

— Не, — отрезал Сэм. – Просто хочу убедиться, что ты больше не собираешься вытирать собой полы.

По правде говоря, то, что случилось пять минут назад, вынуждало его вытрясти из Дина все сию же секунду. Каким бы хорошим актером Дин ни был, он все равно не смог бы заставить его поверить, что все в порядке, потому что то, что происходило всего несколько минут назад, осталось выжженным отпечатком на памяти Сэма. Дин, похоже, чуть не умер только что, а ведет себя, как ни в чем не бывало. Сэм прекрасно знал своего брата и был уверен, что, прокатись по Дину грузовик с бетоном, он попытается встать и пойти дальше, при этом еще осыпав язвительными комментариями и Сэма, и грузовик.

Но все же Дин был прав: от слов не стало бы легче никому. И какой-то эгоизм внутри него шептал, что он совершенно не хочет знать, что именно видел Дин на этот раз. Сэм не хотел иметь еще одно доказательство того, что все плохо. Слишком, чертовски, сверхъестественно плохо.

— Спи, — тоном, не терпящим пререканий, сказал он, не обращая внимания на недовольный взгляд брата. Он знал, что больше этой ночью Дину ничего не приснится, и до утра он может спать спокойно. Дин уже пробовал бодрствовать, но его все равно все время словно срубало, и он не мог с этим бороться.

Дин ничего не ответил и повернулся к Сэму спиной, чтобы тот не видел, как сложно ему бороться с подступающим криком.

* * *

До утра Сэм так и не смог уснуть, только безвольно шатался по комнате, то и дело косясь на спящего Дина. Произошедшее ночью все еще было свежо в его памяти, и, как Сэм ни пытался избавиться от этого дурацкого чувства, ему продолжало казаться, что сейчас случится что-нибудь еще выходящее за рамки в виде забившегося в судорогах Дина или еще чего похуже. Он медленно, но верно становился параноиком, но нельзя было его в этом винить.

Дин проснулся около девяти и сразу же бодро потопал в душ, но если он думал, что этим проведет, его, Сэма, то он полнейший идиот. Сэм все это время, пока Дин одевался, мрачно наблюдал за ним из угла, как приготовившийся броситься на жертву койот, но молчал.

Он дал себе слово, что не будет больше лезть с вопросами – если Дин посчитает нужным, расскажет сам, но терпеть демонстративные представления не собирался. Поэтому ближе к вечеру ожидаемо грянул гром.

Весь день они безвылазно находились в номере: Сэм сидел, обложившись книгами – наверное, последними в этом огромном городе, которые он еще не успел посмотреть, а Дин смотрел какую-то чушь по телевизору. Иногда на Сэма накатывало, и ему хотелось психануть, схватить Дина за шкирку и сунуть носом в книги, чтобы он прекратил тратить время зря и помог ему в поисках. Но вид Дина, который был похож на живого мертвеца, останавливал его, и, стиснув зубы, Сэм продолжал искать, хотя уже знал, что это бесполезно. И это было ненормально, потому что никогда за всю его жизнь не было раза, когда ни одна книга не могла бы помочь. Всегда находилось решение, в любой, даже самой безвыходной ситуации, и Сэм все еще не мог осознать, что на этот раз нет ничего. Но черт подери, дыма без огня не бывает!

Осознание этого злило и приводило Сэма в отчаяние еще больше. Когда Дин умирал от инфаркта после удара током и ему оставалось всего несколько недель, он нашел способ его спасти, хотя казалось, что хуже ситуации уже быть не может. И почему именно сейчас он бессилен, именно тогда, когда Дину и так осталось…

Сэм отбрасывал эти мысли и начинал рыться в книгах еще свирепее, пытаясь не обращать внимания на сосущее чувство паники, растущее в груди с каждым часом. Поэтому когда Дин заявил, что ему надоело сидеть в номере и он идет в казино, Сэм был уже окончательно на взводе.

— Ты не пойдешь, — заявил он, не отрывая взгляд от миллионной по счету книги, хотя буквы уже расплывались, а глаза горели от усталости.

— С чего это? – поинтересовался Дин, и спокойствие в его голосе лучше любых слов говорило о том, что скоро долбанет взрыв. В последнее время Дин тоже слишком быстро выходил из себя. Но Сэму было все равно.

— Потому что я не хочу, чтобы ты снова грохнулся в обморок посреди улицы.

Голос Дина угрожающе понизился, и в нем зазвенели нотки злости:

— Сэм…

— Нет. Если понадобится, я вырублю тебя и привяжу к кровати.

— Да какого черта! – все-таки взорвался Дин. – Я не цепная собака, мать твою! И не собираюсь сидеть в углу и ныть о своей несчастной судьбе! И если я и должен сдохнуть через день, то это точно произойдет не в кровати и не с Библией в руках!

Сэм резко вскочил, от чего огромная книга, которую он читал, с громким грохотом упала на пол. Зарычав, он схватил Дина за рубашку и оттолкнул к стене. Тот, не ожидая этого, даже не предпринял попытки воспротивиться, хотя Сэм все равно был уверен, что у него сейчас не хватило бы сил даже чтобы убить муху. И как бы противно от этого ни было, он собирался этим воспользоваться, потому что, в конце концов, ему все это уже осточертело.

— Услышу от тебя это еще раз – прибью на хрен сам, ты меня понял? – процедил он и низко склонился над Дином, пользуясь своим преимуществом в росте.

Дин едко усмехнулся, и Сэм еле удержал себя от того, чтобы не врезать ему по лицу.

— У меня, в отличие от тебя, нет светлой веры в будущее, — глухо произнес Дин. – Будь реалистом, Сэм. У нас ни хрена нет, не было и не будет, так что, может, прекратишь мне напоминать о том, что я подыхаю, и дашь немного свободы? – он ненавидел себя за эти слова, за то, что скрывает от Сэма правду, но был вынужден сказать это.

Он никогда бы не признался в этом брату, но и ему самому было страшно. До такой степени, что в отдельные секунды хотелось послать все в тартарары, взять Кольт и сделать все же то, что ему сказал Бобби – наверное, это могло бы помочь. Хотя стопроцентной уверенности не было.

После смерти бешеной собаки зараженный человек не исцеляется.

Дин знал, что ему все равно придется убить ведьму, и здравый смысл, если он у него еще остался, говорил ему сделать это немедленно, потому что завтра вполне может быть последним. Но это было не менее хреновым из того, что ему предлагалось.

Он был уверен, что случись еще одно нападение, он стиснет зубы и немедленно найдет эту тварь и сделает то, что должен. Но сейчас он использовал это время затишья как передышку, давая слабину, которую он никогда себе не позволял, проявляя эгоизм, за который он себя презирал.

Он чувствовал себя каким-то долбанным Гарри Поттером, у которого тоже был небольшой выбор: убить или быть убитым. Хотя, в конце концов, он здоровый мужик, а не малолетний мальчишка…

Черт. Слишком много ненужных идиотских мыслей.

— Я все понимаю, Сэм, — снова заговорил Дин, когда Сэм, не ответив, продолжил стоять над ним, как рассвирепевший бык. – Но и ты пойми, что от того, буду ли я сидеть здесь, ничего не изменится. У меня не грипп и постельный режим здесь – дерьмо собачье. Ты и сам знаешь.

— Знаю, — Сэм чуть отодвинулся, но хватки не ослабил. – Но ты умудряешься провернуть все так, словно тебе совершенно наплевать на это, и прикидываешься жизнерадостным придурком.

— По-моему, мы уже говорили на эту тему, — чуть ли не прошипел выведенный из себя Дин. – А теперь будь добр, отпусти меня. Если опасаешься, что я буду приставать к чужим и незнакомым дядям, пошли со мной. И если так будет продолжаться дальше, я отправлю тебя работать няней в детский сад – там тебе самое место!

Он оторвал от себя руки Сэма и, печатая шаг, направился к двери. Сэм покачал головой и, матерясь про себя, пошел следом за своим твердолобым братцем, который так ничего и не понял.

* * *

Сэм, постукивая ногтем указательного пальца по алюминиевой банке пива, сидел за самым крайним столиком и наблюдал за Дином, который играл в бильярд. Сам с собой. Он ходил вокруг стола, вертя в руках кий с самым сосредоточенным видом – словно что-то просчитывал в уме. Переходя от одной стороны стола к другой, он один за другим загонял шары в лузы и, когда очередной шар попадал в цель, на его губах вспыхивала слабая, чуть небрежная улыбка. Если бы Сэм был чуть более глуп, он бы расслабился и отпустил все мрачные мысли, но это светопреставление не могло сбить с его толку. Дин прекрасно знал, что брат за ним наблюдает, но порой на секунду забывался, и тогда Сэм даже в полумраке и с достаточного расстояния замечал, что поза Дина становится напряженной, а лицо как будто превращается в камень. Но при этом Дин ни на секунду не отрывался от игры, и Сэму невольно становилось жутко, когда Дин загонял шар в лузу с совершенно остервенелым выражением на лице.

Они находились здесь уже полтора часа, а Дин, похоже, не собирался останавливаться, полностью уйдя в игру. Впрочем, Сэм тоже был готов просидеть здесь всю ночь, если это могло помочь Дину хоть как-то отвлечься. Если это могло помочь предотвратить наступление ночи.

Сэм с силой сжал в банку в ладонях, от чего та жалобно скрипнула. Он приподнял уголок губ, когда Дин внезапно повернулся и прямо посмотрел на него, хотя был уверен, что вместо улыбки вышла жуткая гримаса. Дин в неоновом свете выглядел еще бледнее, казался почти прозрачным, и от этого Сэму было не по себе.

Он потерял счет времени и полностью ушел в свои мысли, не обращая внимания ни на грохотавшую кувалдами по его ушам музыку, ни на толпы людей, снующих перед глазами туда-сюда.

— У этого, похоже, совсем крышняк улетучился, — как сквозь толщу воды донесся до Сэма грубый голос сидящего за соседним столиком мужчины. Сэм тряхнул головой, отгоняя странную сонливость, и уставился на говорящего. Им оказался бородатый мужик средних лет мощного телосложения, одетый в кожаную затертую куртку. Он с насмешливым видом косился куда-то в сторону, и, проследив за его взглядом, Сэм понял, что объектом его внимания является Дин. Тот играл уже, наверное, в двадцатую партию и не замечал ничего вокруг.

Сэм, неуловимо напрягшись, прищурился и прислушался к разговору.

— Ну, знаешь, мало ли какая хрень… — неопределенно промычал его собеседник – в контраст другому, худощавый и длинный.

Бородач хохотнул и грохнул огромной кружкой по столу, расплескивая выпивку.

— Не, ты смотри, бедолага, гляди, того и уроется на ровном месте, — мужик ухмыльнулся, и от этого выражение его лица стало еще противнее. – Мало того, что тусуется тут в одиночку битый час, так еще и базарит сам с собой.

Сэм чуть повернул голову в сторону Дина: тот, забив очередной шар, победно улыбнулся, и его губы шевельнулись, словно он на самом деле что-то кому-то сказал. Сэм сжал зубы и вновь продолжил наблюдать за сидящими.

— Да хватит тебе глазеть на других, Дейв, — буркнул ему собеседник, видимо, находившийся в слишком мрачном расположении духа, чтобы подсматривать за тем, что кто делает. – Какая тебе к черту разница, чем занимается этот парень?

Тот не обратил внимания на его реплику и продолжил глазеть на Дина взглядом, от которого Сэму очень хотелось запустить банкой в лицо этому козлу.

— Да ты взгляни, как выглядит этот чудила – как на последней стадии рака мозга. Он, походу, не только вдрызг пьяный, так еще и под завязку обдолбанный наркотой. И кто сюда таких дегенератов пускает, солидное заве…

Договорить мужик не успел, так как оказался лежащим на столике, за которым только что сидел.

— Повтори, что ты сейчас сказал, мразь! – прошипел Сэм прямо ему в лицо, не обращая внимания на алкогольный смрад, которым несло изо рта мужика. – Ну!

Тот криво ухмыльнулся, обнажая неполный ряд пожелтевших зубов, и, казалось, его ничуть не смущало то, что Сэм чуть ли не душит его.

— А что стряслось-то, малыш? Это пидорок твой? – протянул он, глумясь. – То-то видок у него слишком затраханный, за километр в глаза бросается.

Сэм взревел и, схватив мужика за воротник, швырнул в сторону. Тот приземлился на соседний столик, с громким треском развалив его пополам. Сэм подскочил следом и, навалившись сверху, вмазал Дейву кулаком по лицу. Из сломанного носа хлестнула кровь, но Сэм, не собираясь останавливаться, продолжал с остервенением наносить удары. Дейв, слишком пьяный и дезориентированный, чтобы сопротивляться, пытался лишь скинуть с себя Сэма и увернуться от ударов, но вряд ли бы даже трезвый чемпион по дзюдо смог бы это сделать в данный момент.

— Ну, повтори, что ты сказал! – шипел Сэм, нанося новый удар. – Чего молчишь, тварь конченая? А ну повтори! – заорал он и занес кулак, чтобы окончательно вырубить этого урода, но в этот миг его кто-то оттащил в сторону.

Сэм все еще пытался вырваться, но его держали крепко, и, несмотря на весь его запал, попытки оказались бесполезными.

— Успокойся, Сэм, прекрати! – Дин, приложив все силы, старался оттащить брата подальше от внезапной жертвы избиения. – Когда Сэм начал снова извиваться, пытаясь выскользнуть из захвата, он проорал: — Хватит!

Сэм дернулся и замер, подняв взгляд. Он тяжело дышал и раскраснелся, а в глазах сверкали молнии, но, когда он посмотрел на Дина, выражение его лица чуть смягчилось. Воспользовавшись минутной передышкой и не обращая внимания на глазеющих людей, Дин поволок брата прочь. Он молча тащил его за руку до самого номера, и Сэм покорно шел следом, не делая никаких попыток выдернуть руку. Он все еще кипел от ярости и, не останови его Дин, он бы, наверное, хорошо покалечил этого гада. Лучше бы покалечил.

— И какого черта это было? – зло спросил Дин, когда они влетели в номер, и дверь за ними захлопнулась. – Новых впечатлений захотелось или, еще лучше, за решетку? А Ваймэр? Ему это понравится?!

Дин, прижав руки к груди, стоял перед ним, и как он ни старался выглядеть устрашающе или как он там хотел, это получалось у него из рук вон плохо. Он и на самом деле чуть ли не шатался, как былинка на ветру, но при этом еще и пытался читать нравоучения. Сэм болезненно нахмурился, подумав о том, что, скорее всего, все силы Дина ушли на то, чтобы оттащить его от Дейва.

Он резко вскочил с кровати, на которую его почти швырнул Дин:

— Дин, сядь! Ты еле стоишь.

Тот вдруг расхохотался и отпихнул от себя руки Сэма, когда тот попытался усадить его.

— Ты мне зубы не заговаривай! Какого черта ты полез к этому мудиле?

— Захотел и полез, — Сэм тоже повысил голос, не собираясь оправдываться.

Дин настолько был удивлен этим ответом, что, похоже, забыл, что злился.

— Слушай, чувак, если тебе было скучно, так бы и сказал, но…

— Да пошел ты! – огрызнулся Сэм. – Этот урод говорил про тебя всякую дрянь и…

Дин его перебил, снова начиная заводиться:

— Ты решил прикинуться матушкой Терезой? Боже, Сэм! Он был в стельку пьян!

— Если бы ты слышал его, то ты бы вмазал ему почище меня, понял? Я не собираюсь жалеть о сделанном, так что можешь закинуть свои нотации себе в задницу, — грубо отрезал Сэм и, не смотря на Дина, обошел его и направился в ванную.

Дин только покачал головой. Скосив взгляд на часы, он чуть не присвистнул. Два с половиной часа пролетели для него как пятнадцать минут, хотя он не был уверен, что Сэм думал так же.

Он мог сколько угодно бегать от проблем и сумасшедшей реальности, но они все равно настигли бы его, рано или поздно. Дин ясно это осознавал, но добровольно сдаваться не собирался.

Взяв кружку, Дин подошел к кофеварке, которая, к счастью, тут тоже была, и принялся медленно сцеживать кофе.

Когда Сэм вышел из ванной, Дин выпивал уже четвертую кружку. Сэм, втянув носом воздух и уловив запах крепчайшего кофе, уставился на Дина чуть ли не с ужасом.

— И какая это по счету?

— Неважно. — Дин, пытаясь не морщиться, сделал еще один глоток. Его тут же затошнило, но он вновь мужественно поднес кружку к губам. – Все равно вряд ли это поможет.

— В твоем состоянии тебе нельзя столько кофе, — почти прошептал Сэм, чувствуя, как сводит живот.

— Лучше сдохнуть от передозировки кофеином, — невнятно пробормотал Дин, но Сэм его услышал.

Посмотрев на часы, он вздрогнул. Они показывали одиннадцать вечера. Черт, уже? Так быстро пролетел день…

— Нет. Не могу больше, — Дин с грохотом поставил кружку на стол и посмотрел на Сэма чуть замутненным взглядом, несмотря на количество выпитого кофе.

В ушах зашумело, а комната перед глазами пошла ходуном, но Дин пытался ровно устоять на ногах, чтобы опять не нервировать Сэма. Хотя и в таком состоянии он ясно видел, что тот и так на взводе. При этом нельзя было сказать, что ему самому было чуть легче. Снова дала о себе знать ломота во всем теле и тупая боль в груди, но это было мелочью по сравнению с тем, что могло быть впереди.

— Да, пожалуй, ты прав, нельзя мне столько кофе сразу, — сказал Дин заплетающимся языком и стал заваливаться набок.

— Дин!

Сэм мигом оказался рядом и схватил его, не позволяя упасть. Осторожно усадив Дина на кровать, он сбегал за стаканом воды. Тот принял его трясущимися руками и залпом опустошил.

— Ты как?

Дин ухмыльнулся, признавая абсурдность вопроса, и ожидаемо ответил:

— Зашибись.

— Ну да, как будто ты знаешь другие слова, – Сэм с мрачным видом отобрал у Дина стакан и поставил его на прикроватную тумбочку.

Некоторое время они молчали, как будто слушая, как текут секунды, не зная, что сказать. Дин первым нарушил тишину.

— Сэм, пообещай мне одну вещь.

— Какую? – горло Сэма невольно сдавило: не очень приятное начало.

Дин прикрыл глаза на секунду, и Сэм увидел, как дернулся его кадык.

— Пообещай, что не позволишь мне уснуть. Что бы ни случилось, ты не дашь мне сделать этого.

— Я… — Голос сорвался, и Сэм, не в силах сидеть, резко поднялся. Запустив руку в волосы и сжав их, он отошел в сторону и замер.

— Сэм.

Дин знал, что увидит сегодня. Они оба знали.

Сэм повернулся и прямо посмотрел в глаза Дина, подернутые дымкой усталости и боли. Тот настолько устал, что уже не мог притворяться.

— Я… я не могу обещать тебе этого, — с отчаянием прошептал он, чувствуя, как горит где-то в груди.

Дин слабо улыбнулся и на мгновение стал прежним.

— Я знал, что ты это скажешь. Но мог бы и соврать для приличия, — он попытался сделать вид, что обиделся, но в этот же миг его скрутила боль, и он невольно застонал.

— Что? Что случилось? – испуганный Сэм подскочил к нему и сжал его плечо.

— Все нормально.

— Да хватит уже! – взорвался Сэм. – Ты думаешь, я совсем идиот?

Дин прикрыл глаза, ощущая, как плавает во тьме, и изо всех сил стараясь вырваться оттуда.

— Да есть немного.

Дин вздохнул. Сил совершенно не осталось, и он наконец-то сдался цепким лапам темноты.

— Извини, — чуть слышно сказал он, прежде чем сон окончательно забрал его.

— Черт, нет-нет-нет! Дин, не засыпай! Чтоб тебя, нельзя спать! — Сэм, вцепившись в плечи брата, затряс его, пытаясь разбудить, но уже осознавал тщетность своих попыток. — Не засыпай… — прошептал он и бессильно опустился на кровать рядом.

Затем он медленно встал и, стянув покрывало со своей кровати, укрыл Дина. Подойдя к кофеварке, он налил себе кофе и сделал первый глоток. Горькая жидкость обожгла горло, и Сэм закашлялся. Стиснув зубы, он зажмурился и залпом опустошил кружку и потянулся налить еще.

Но как бы он ни пытался, горячий кофе не смог бы заглушить ледяной холод, поселившийся в груди ровно в тот момент, когда Дин закрыл глаза.

Подтащив стул к кровати Дина, он упал на него и принялся ждать, не зная чего и боясь этого.

Если бы он не был Винчестером, то, наверное, подумал бы, что осталось только молиться и верить.

Он бы окончательно почувствовал, что сдался.

Сэм старательно отгонял эти назойливые мысли и, сжав кружку с такой силой, что она могла бы лопнуть, пытался не думать, что будет, если Дин не проснется.

* * *

Он не может поверить, что они так легко попались на удочку и позволили скрутить себя, как неопытную дичь. И не хочет верить, что это все происходит с ними, но реальность уходить никуда не собиралась. Он со злостью дергается, и кандалы на его руках тяжело звенят. В этот же момент скрипит несмазанная дверь, и заходят двое, таща сопротивляющегося Сэма. Тот извивается как змея и пытается лягнуть одного из них, но те держат крепко.

— Отпустите его, твари! – орет он, вновь пытаясь выскользнуть из плена, — его пригвоздили к стене очень умело.

Демоны, даже не повернув в его сторону головы, швыряют Сэма на стул и, хоть и с трудом, но им удается привязать его. Сэм сверкает на них яростным взглядом, не в силах ничего сказать, потому что рот заткнут кляпом. Один из демонов поворачивается к нему, и на его губах появляется довольная улыбка.

— Устраивайся поудобнее, сейчас мы покажем тебе представление под названием «Мучительная смерть твоего любимого братца».

— Ты, мразь, только попробуй его коснуться, я выжгу твои глаза! – снова орет он и дергается еще неистовее. – Клянусь, ты будешь молить меня о смерти!

— Можешь вопить сколько угодно, Винчестер, но от этого ничего не изменится, — невозмутимо говорит демон в облике молодого рыжего парня и подает знак другому. – Хотя знаешь, давай лучше заткнем его, чтобы не отвлекал.

Другой демон, черноволосый мужчина в костюме, кивает и, подойдя, пытается засунуть ему в рот тряпку. Он трясет головой, не позволяя демону даже поднести руку к его лицу, а когда тому все же почти удается засунуть кляп ему, он с силой смыкает челюсти. Демон орет и отдергивает руку.

— Ах ты, сука!

— Ух ты, неужели почувствовал? – без фальши удивляется он, и демон, рассвирепев, достает нож и с силой вонзает ему в ногу. Он кричит от боли, и демон, воспользовавшись этим, все же затыкает его рот кляпом.

— Ну вот и отлично. Теперь насладимся по полной. Не бойся, Дин, потом твоя очередь.

Он яростно сверкает глазами и переводит взгляд на брата. Тот смотрит прямо на него, и в его глазах, помимо злости, плескается отчаяние. Он взглядом пытается передать, что все будет хорошо, и Сэм, видимо, это понимает, потому что старается ободряюще улыбнуться, несмотря на кляп, торчащий изо рта.

— Ну что ж, приступим, — произносит демон. – Хотя погоди, надо вытащить кляп, а то вся прелесть происходящего пропадет.

Демон подходит к Сэму и резко выдергивает тряпку из его рта. Бросив ее на пол и не тратя больше времени на прелюдия, берет раскаленную кочергу, которую протягивал ему другой, и, безумно улыбнувшись, с силой прижимает ее к ноге Сэма.

Жуткий крик, полный боли, оглушает его, пронзает мозг, вонзившись подобно ядовитой стреле.

По лицу Сэма катятся слезы боли, и младший брат давится криком, когда второй демон втыкает ему нож в другую руку и поворачивает.

Он кричит – получается только жуткое мычание – и, не обращая внимания, что кожа уже стерта до мяса, вновь старается сбросить с себя оковы.

— Что, не нравится? – один из демонов поворачивается к нему и ухмыляется. – Но знаешь, мы хорошие парни, поэтому не будем больше мучить твоего ненаглядного братца. Он все равно быстро отрубится, и смысла во всем этом не будет. Зато мы поскорее примемся за тебя.

Сэм с трудом поднимает взгляд, затуманенный болью, на губах выступает кровавая пена, и он кашляет. Из прокушенной губы течет по подбородку кровь, и демон в костюме проводит по струйке пальцем, смазывая ее.

Демон, облизав палец и издав смешок, протягивает руку, берет нож и медленно подходит ближе.

— Скажи «адьес» брату, — шепчет демон Сэму и отходит чуть вбок, чтобы не закрывать обзор.

Он хочет закрыть глаза, чтобы ничего не видеть, хочет закричать, потому что боль душит его изнутри, выгрызает горло, но не может сделать ничего из этого. Не обращая внимания на текущие из глаз слезы, он, не отрываясь, глядит в глаза Сэма, который, несмотря на уплывающее от агонии сознание, тоже смотрит на него. В глазах младшего брата сверкает странный, какой-то озорной огонек. Сэм улыбается окровавленными губами.

— Бай-бай, — тихо говорит демон в облике рыжего парня, и сказанное громом разносится по помещению и пронзает разум. В неярком свете ламп молнией сверкает лезвие, и из горла Сэма фонтаном брызгает кровь. Сэм хрипит и, уронив голову на грудь, больше не шевелится.

Комната пошатывается перед его глазами, а воздух, казалось, полностью выкачали из груди, оставив вместо него только черную и всепоглощающую пустоту. Абсолютное ничто. Сердце разорвалось на ошметки, но почему-то продолжало упрямо биться.

Тук… тук… тук…

Слишком громко, назойливо и слишком быстро.

Он закрывает глаза, видя перед собой брата, и не чувствует больше ничего, желая лишь одного: чтобы чертово сердце наконец заткнулось и позволило ему уснуть.

* * *

Часы показывали четыре утра, и Сэм изо всех сил пытался удержаться в реальности. Он накачал себя кофе под завязку, но голова раскалывалась от многочасового сидения за книгами и уже двух бессонных ночей. Но если бы понадобилось, он начал бы резать себя или купаться во льду, лишь бы не отключиться. Больше всего на свете он хотел этого – уснуть и не просыпаться до утра, а проснувшись, обнаружить, что все в порядке. Но он не имел права позволить себе эту слабость.

Он сидел на том же стуле и, не отрываясь, смотрел на Дина, убеждаясь, что его грудь поднимается, что жуткая тишина, давящая на уши, — это не от того, что он больше не слышит тихого дыхания брата. За ночь он пытался несколько раз разбудить Дина, но все попытки оборачивались провалом. Чертова ведьма продумала все до мелочей. Он пытался окончательно не впасть в отчаяние, но с каждой минутой это становилось делать все сложнее.

И когда Дин молча выгнулся на кровати, Сэм чуть не свалился со стула от неожиданности. Вскочив, он сел на кровать и схватил брата за плечи, пытаясь вновь уложить обратно.

— Дин, открой глаза!

Дин никак не отреагировал, только задергался в новом приступе – и что пугало Сэма больше всего, он не произносил ни звука. Он метался по кровати, открывая рот, но ни единого стона не сорвалось с его губ. Сэм изо всех сил удерживал брата, чтобы тот не упал с кровати, и что-то беспорядочно шептал, сам не разбирая и не понимая своих слов.

— СЭМ!

Дикий, отчаянный крик оглушил Сэма и заставил его сердце чуть ли не выскочить из груди. Прижав к себе дергающегося в конвульсиях брата, он запихивал свой собственный вопль как можно глубже, потому что паника уже рвалась наружу вместе с воем.

— Очнись… давай же… вернись сюда… — зажмурившись, бормотал Сэм, зная, что слова останутся не услышанными, но тишина убивала его. – Это все не по-настоящему, Дин… давай же, не смей мне тут… этого нет… я здесь… не там…

Дин вдруг замер и обмяк в его руках, как тряпичная кукла. Ощутив, как его сердце на секунду остановилось и провалилось куда-то вниз, Сэм протянул дрожащую руку к пульсу Дина на сонной артерии. Ощутив слабое биение под пальцами, он закрыл глаза и издал тихий звук, похожий на жалобный скулеж.

Почувствовав, что Дин пошевелился, Сэм распахнул уставшие глаза, горящие, словно в них насыпали соли, и встретился с затуманенным взглядом Дина, в котором не находил узнавания.

— Привет, старик, — Сэм попытался улыбнуться непослушными, трясущимися губами, но у него вновь ничего не вышло.

— Сэм… — прошептал Дин, и в его потемневших от боли глазах что-то мелькнуло.

— Ага, — в последнюю секунду Сэм успел обратно запихнуть всхлип, чуть было не вырвавшийся наружу, и сказал уже твердым голосом: — Все хорошо, Дин. Все кончено.

— Не думаю, — прохрипел тот и, шумно втянув носом воздух, закрыл глаза. Перед глазами текла кровь, и раз за разом умирал Сэм. Он сумел продраться через свои семь кругов ада, но где была уверенность, что за седьмым не появится восьмой?

— ДИН! – заорал Сэм и тряхнул его за плечи. – Не смей!

— Да не… тряси ты… меня… идиот… — Дин попытался слабо отмахнуться, но не смог пошевелить и пальцем. У него было такое ощущение, словно его долго и со вкусом переезжали паровым катком, а потом сверху засыпали снегом. – Холодно…

Сэм тут же вскочил и, стянув со своей кровати и одеяло, обмотал им Дина, как коконом.

— Я посплю еще немного… — пробормотал Дин и заворочался, устраиваясь поудобнее. Заранее предугадав слова Сэма, он добавил: — На этот раз просто посплю. И ты иди спи. Знаю же, что… сидел тут всю ночь, упрямый ты… осел, — закончив предложение, Дин почти сразу же провалился в сон, слишком изможденный, чтобы с ним бороться.

— Всегда пожалуйста, братишка, — буркнул Сэм. Не раздеваясь, он упал на свою кровать и, наконец-то отпустив себя, сразу же уснул.

* * *

Утром Дин проспал до десяти, и Сэм не собирался его будить. Правда, он не мог удержать себя от того, чтобы не бегать каждые пять минут к кровати Дина, чтобы убедиться, что тот на самом деле спит. Поэтому когда Дин открыл глаза, он наткнулся на Сэма, который стоял прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки.

Дин чуть слышно выдохнул сквозь зубы, и боль в груди чуть уменьшилась. Живой…

— Доброе утро, — Сэм мгновенно отошел подальше, впрочем, продолжая сканировать его обеспокоенным взглядом.

«Какое оно на хрен доброе? — мрачно подумал Дин. – Хотя я не был уверен, что оно наступит, так что, ладно, это повод ему быть как минимум не дерьмовым».

— Угу, — нечленораздельно ответил Дин и, матерясь про себя, сел на кровати. К счастью, ему удалось не начать заваливаться набок в первую же секунду.

— Есть будешь?

— Буду. – На самом деле его затошнило только от одного упоминания о еде, но не хотелось давать Сэму еще одного повода для беспокойства. Тот опять бы начал… И, надо сказать, на этот раз Дин ничего не смог бы сказать на это.

— Тогда я сейчас принесу.

Перед тем как выйти, Сэм бросил на Дина еще один непонятный взгляд, но тот решил не зацикливаться на этом. Как только дверь за Сэмом закрылась, Дин бессильно упал на кровать. Не хотелось ни думать, ни чувствовать. И, как ни странно, он все еще собирался валяться на полу с простреленным черепом, в отличие от тех бедняг. Это обнадеживало.

Но перед глазами, как назло, мелькали картинки из прошлого сна, и каждую секунду вспыхивал образ мертвого Сэма.

Мертвого Сэма, мертвого Сэма, мертв…

— Дин? – полный тревоги голос брата заставил Дина открыть глаза и с трудом придать себе вертикальное выражение.

— Да, я сейчас… — пробормотал он.

— Дин.

Что-то в голосе Сэма заставило Дина замереть и поднять взгляд на Сэма. Тот выглядел совершенно подавленным, и глаза на бледном лице были слишком огромными.

— Что случилось? – резко спросил он и, несмотря на головокружение, все-таки встал. Предчувствие беды сдавило горло.

— Там… — Сэм замялся. Он не хотел говорить Дину, только что пережившему кошмар, но тот все равно бы узнал, да и… это хоть и совершенно косвенно, но касалось его.

Вдохнув, Сэм начал заново:

— Там новое нападение…

— Ведьма? – взгляд Дина стал жестоким, и из него мгновенно исчезла усталость.

— Да… Это… Это Грейс, Дин. Ее нашли на улице. Она… выпрыгнула с восьмого этажа.

Дин молча смотрел на брата, еще не до конца осознавая сказанное, и чувствовал, как руки невольно сжимаются в кулаки. В груди что-то лопнуло с противным треском.

— А… — Дин сглотнул и, досчитав до пяти, спросил: — А Джейк? Он…

— Он в порядке, — тихо ответил Сэм. – С ним его отец.

— Идем, — резко сказал Дин, уже не обращая внимания на шум в голове. Он пнул дверь, и та, распахнувшись, со стуком ударилась о стену. Он не обратил на это внимания, равно как и на то, что Сэм, идущий рядом с ним, невольно вздрогнул. Губы Дина были плотно сжаты, а глаза горели страшным огнем, и Сэм, наверное, под угрозой расстрела не сказал бы ему сейчас ни слова. Его самого душили злость и отчаяние – от смерти невинной женщины, от того, что маленький мальчик остался без мамы, как и они когда-то, от собственного бессилия; от того, что Дин ночью чуть не умер и уже снова рвется вперед.

Но, несмотря на все это, он не мог вообразить, каково Дину. Тот сейчас напоминал ему отца – своим жестким выражением лица и неестественно прямой походкой. Сэм невольно вспомнил свои слова, сказанные Дину позавчера, после того, как тот проснулся после кошмара, в котором умер – совершенно иначе – их отец; Сэму с горем пополам удалось выцепить хоть что-то из брата. Тогда он был слишком испуганным, слишком усталым, чтобы бороться с Дином, когда тот, стоило в его глаза вернуться узнаванию и осознанию происходящего, сразу же заявил, что он в порядке, — Сэм и рта не успел раскрыть. Он мог бы снова наорать, расколошматить всю мебель в номере или от души врезать брату по морде – и все это бы разбилось о бетонную стену, так и не достигнув цели. Он просто сел рядом и, глядя в пустоту, тихо произнес:

— Знаешь… Я даже не могу представить, насколько же трудно… быть тобой. Я не… хочу представлять.

Дин только фыркнул, а потом устало ответил:

— Могу сказать то же самое о тебе.

— Ну, в этом ты определенно прав. Не у тебя же брат упрямый, упертый, невыносимый баран, который делает все наперекор, и не тебе его терпеть. Так что да, мне давно пора выплачивать хотя бы компенсацию. По принципу талиона, знаешь?

— Ну ты и скотина, Сэмми.

Сэм усмехнулся своим мыслям, но в следующую секунду уже был возвращен в реальность – и не самым приятным способом.

— Осторожно! – воскликнул он и дернул Дина за рукав, вынуждая остановиться. Они, не обращая внимания на кричащих кругом людей, быстрым шагом шли через стоянку к месту происшествия – нужно было обойти здание.

— Какого… — Дин опустил взгляд и еле сдержал позыв тошноты.

В шаге от него в луже крови лежало маленькое растерзанное тельце. Оно было полностью покрыто кровью и глубокими ранами от чьих-то зубов, но пятнышко на передней лапе в контраст этому осталось ярко-белым.

Сэм, передернувшись всем телом и почувствовав острый приступ жалости, ухватил брата за плечо и повел его вперед, не в силах больше на это смотреть. Дин вырвался из его захвата и ускорил шаг, не в силах выжечь из памяти теперь еще и остекленевшие желтые, как солнце, глаза, смотрящие куда-то в пустоту. И на один безумный миг ему показалось, что где-то вдали эхом разнесся жуткий собачий вой.

— Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно, — сказал Медвежонок. Ежик кивнул.

— Я обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда.

Ежик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал.

— Ну что ты молчишь?

— Я верю, — сказал Ежик.

С. Козлов «Истории про Ежика и Медвежонка»

Когда они подошли к месту происшествия, Ваймэр был уже там, и, судя по выражению его лица, у него были крупные неприятности. Братья одновременно почувствовали угрызения совести.

— Ты поговори с мужем Грейс, а я к Ваймэру, — сухо бросил Дин.

Сэм всей своей сущностью ненавидел разговаривать с родственниками погибших, но это было неотделимой частью их работы, и с этим приходилось мириться. Хотя сейчас он понятия не имел, на кой черт Дин послал его разговаривать с Карпером, раз теперь они точно знали, с кем имеют дело, но спрашивать Сэм не решился. Тем более что, наверное, это было лучше, чем объясняться с человеком, которого они подвели. Муж Грейс, по всей видимости, только что говорил с полицейскими и уже собирался уходить, но Сэм его остановил.

— Мистер Карпер, подождите минутку.

Широкоплечий мужчина в черном костюме с видимым раздражением повернулся к Сэму. Тот вздрогнул, наткнувшись на усталый взгляд на посеревшем от горя лице.

— Что еще? Я уже сказал полицейским все, что знаю и не знаю, оставьте меня уже в покое!

— Нет, я не из полиции. Я… — Сэм задумался на мгновение. – Я был другом вашей жены. И я очень соболезную вашему горю.

Лицо Карпера чуть смягчилось.

— Извините, но просто я хочу поскорее убраться поскорее из этого кошмара: забрать сына и уехать отсюда поскорее. Если бы я раньше узнал, что здесь происходят эти странные вещи, я бы давно увез отсюда семью, а теперь…

Он замолчал, ожидая, пока вновь сможет управлять своим голосом.

— Мне нужно идти. Мой сын остался один и…

— Да, конечно. И еще раз примите мои соболезнования.

Сэм глубоко вздохнул, провожая взглядом Карпера, и направился к Дину и Ваймэру, которые стояли метрах в пяти, повернувшись к нему спиной.

— Я тебе клянусь, Марк, что сегодня все прекратится. Я и так не сделал слишком многое из того, что обязан был сделать, но будь уверен, тебе больше не придется волноваться. Извини нас с Сэмом, мы только усугубили все это дерьмо.

— Я разберусь с копами, Дин, по крайней мере, постараюсь. И я верю тебе и Сэму.

Ваймэр хлопнул Дина по плечу и отошел в сторону, чтобы поговорить с полицейскими. Сэм встал рядом с Дином, который о чем-то задумался, и хмуро уставился на него. Услышанная часть разговора ему совершенно не понравилась. Особенно диново «я не сделал слишком многое, хотя должен был». В их деле были только «мы», а не «я», поэтому Сэм решил сразу пойти на таран.

— И что это значит?

— Что? – Дин вздрогнул, только сейчас заметив подошедшего брата, и вопросительно уставился на него.

— Что значит – «сегодня все прекратится?» — напрямик спросил Сэм. – Что-то я не припомню, что у нас было все под контролем.

На лице Дина мгновенно появилось жесткое выражение.

— Пойдем в номер, я все расскажу, — сквозь зубы, словно выталкивая из себя слова, процедил Дин.

И это Сэму не понравилось больше всего. Если бы Дин все еще не напоминал по цвету кожи призрака и Сэму не казалось бы, что при любом порыве ветра брата просто свалит с ног, то Сэм бы заставил вывалить Дина всю правду прямо сейчас, несмотря ни на что, но ему пришлось, сжав губы, последовать за братом, который за всю дорогу не произнес ни слова.

Когда они вошли в номер и дверь за ними закрылась, Сэм повернулся к брату, уже по виду напоминающий огнедышащего дракона, но Дин был к этому готов, и выражение его лица ни капли не изменилось.

— Только сначала выслушай, а потом ори, — предупредил он, но Сэм и бровью не повел.

Спустя пять минут, когда Дин рассказал ему о звонке Бобби и о том, как можно покончить с ведьмой, Сэм напоминал собой стадо огнедышащих драконов, у которых украли их детенышей.

— Как я понимаю, ты мне об этом вообще не собирался рассказывать? – спокойным, но подрагивающим от еле сдерживаемой ярости голосом поинтересовался Сэм.

— Я не хотел, чтобы ты сломя голову понесся делать то, что потом не смог бы себе простить, — глядя брату прямо в глаза, ответил Дин так же спокойно и незаметно выдохнул сквозь зубы. И Сэм не заставил себя ждать.

— Да какого черта! – заорал он и, отойдя подальше, изо всех сил пнул стул, который от удара отлетел к противоположной стене. – Какого черта ты молчал?!

— Да потому что я знаю тебя. – Дин про себя досчитал до пяти и продолжил таким же тихим голосом: — Ты бы сделал это, чтобы убить ведьму, и плевал бы ты на мои слова. Я не хочу, чтобы мой брат становился убийцей из-за меня.

Сэма его слова не убедили, и он продолжил орать, не сбавляя тона, слишком разъяренный тем, что Дин обманывал его.

— А я не хочу, чтобы моего брата убила какая-то сучка из долбанной комнаты! Мы могли бы покончить с этим раньше, и ничего бы этого не случилось, мне не пришлось бы караулить тебя всю ночь, боясь, что ты можешь не проснуться, и у Джейка все еще была бы живая мать!

Дин дернулся, как от пощечины, и побледнел еще сильнее. Сэм замер, тяжело дыша, как от долгой пробежки. Воцарилась тяжелая тишина, прерываемая лишь свистом дыхания Сэма. Осознание того, что он сказал, обухом ударило по голове.

— Дин, я не…

— Заткнись, Сэм, — оборвал его Дин, сжимая кулаки. – Ради Бога, лучше заткнись.

Он отвернулся от брата и глубоко вдохнул, поморщившись, когда в боку больно кольнуло. Но, черт возьми, Сэм был тысячу раз прав. Он не имел права позволять себе этой слабости и тянуть кота за хвост. И теперь он загнал себя в полный тупик.

Он вновь сделал вдох и повернулся к Сэму, выглядевшему теперь, как пришибленная собака, несмотря на то, что в его глазах все еще светилась злость.

— Я сказал Ваймэру, что все закончится, значит, так и будет, — тихим, совершенно без эмоций, голосом начал Дин. – Но клянусь, я прибью тебя гвоздями к полу, если ты полезешь вперед. Так что, Сэм, пообещай и выполни хотя бы это: не лезь.

Дин знал, что бил по больному месту, видел это по мелькнувшему выражению боли в глаза брата, но отступать не собирался. Он скрывал это от Сэма столько времени не за тем, чтобы все-таки привести его к тому, от чего так отчаянно прятал. Выполнять грязную работу – это его конек, ему не привыкать. А Сэм не должен. На него и так свалилось слишком много за этот год.

Дин на мгновение прикрыл глаза.

— Пожалуйста, Сэмми.

Он никогда не просил ни о чем Сэма вот так, но если этого требовала ситуация – то катись оно все в тартарары.

Тот молча смотрел на него с непонятным выражением, и его пальцы чуть подрагивали.

— А себе ты простишь? – неожиданно спросил он, и Дин вздрогнул, вскинув на него взгляд. Чертово чувство дежавю молнией пронзило его.

— Я должен, — просто ответил Дин. – Не ты, а я. Потому что я оказался замешан в этом дерьме побольше, чем ты, так что, пожалуй, я эту тварь и накрою. Ты теперь знаешь, что я…

— Что ты все еще не в порядке, я в курсе, — уже спокойно закончил за него Сэм, и на мгновение его лицо исказилось злостью, которую он, впрочем, тут же потушил, а в глазах, в противовес этому, мелькнуло отчаяние пополам с болью.

— Пока она не высосет из меня все соки, она не успокоится, — будничным тоном сказал Дин, — поэтому давай закончим этот балаган и свалим из этого чертового города, он у меня уже в печенках.

Сэм на мгновение замолчал, собираясь с мыслями.

— Но мы понятия не имеем, где теперь искать ведьму.

Дин чуть слышно хмыкнул и мгновенно отвел взгляд, и понимание затопило Сэма с головой. Он с ужасом взглянул на Дина.

— Ты хочешь сказать, что она хочет убить всю их семью, чтобы ты… тебя…

Дин не дал ему договорить и принялся копаться в сумке, валявшейся на стуле, что-то там выискивая.

— Сучка знает, что мне не плевать на пацана, — холодно ответил он, не оборачиваясь, — но я очень надеюсь, что мы ошибаемся. В любом случае выбора у нас нет, все равно будем караулить их. А еще она знает, — Дин разогнулся, встав в полный рост, и хищно улыбнулся, поворачиваясь к Сэму, — что мы чертовски опасные типы, и, если она и собиралась провернуть такой финт с тобой, она быстро передумала, потому что…

Не переставая жутко улыбаться, Дин провел ребром ладони по горлу, ясно давая понять, что бы было, если бы.

— Не сомневаюсь, — почти неслышно прошептал Сэм себе под нос и попытался задавить в себе чувство, орущее, что они совершают ошибку. Что он совершает ошибку, позволяя Дину это сделать.

Следующее осознание рухнуло сверху подобно наковальне, и ему пришлось несколько секунд собирать себя по частям, чтобы сказать то, что он обязан был. Сэм набрал в грудь больше воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду.

— Но, Дин… чтобы убить ее, тебе же придется… вместо нее… — слова застряли в его глотке, когда Дин, повернувшийся к нему спиной, застыл каменной статуей.

— Я же сказал: надеюсь, что мы ошибаемся насчет них, и сначала она промахнется, — лед в голосе Дина мог бы заморозить весь Лас-Вегас. – Я в курсе, что мы гоняемся за воздухом, Сэм, но у нас нет выбора.

Сжав челюсти, он направился к выходу из номера.

— Ты куда? – дернувшись, спросил Сэм, и в его глазах тут же загорелось подозрение.

— Надо взять из багажника кое-какие вещи, они нам пригодятся, — сухо ответил Дин. – Все-таки соль причиняет ей неприятные ощущения – на случай, если что-то пойдет не так. Жди меня здесь, Сэм, я скоро вернусь.

Увидев, что Сэм не сводит с него подозрительного взгляда, он рявкнул:

— Я никуда без тебя не собираюсь! Если хочешь, пошли со мной!

Сэм ничего не ответил и сел на кровать, впрочем, глазеть на брата не перестал.

— Вот и отлично.

Выйдя за дверь, Дин выдохнул с облегчением, не обращая внимания на скользкий неприятный комок, поселившийся в груди, и направился к лифту. Оглядываясь назад, он признавал, что соврал самому себе. Он не сказал ничего Сэму не только потому, что боялся, что тот бросится в полымя, главной причиной было то, что он никогда не позволил бы брату сделать это за него. Дин понимал, что Сэм вряд ли после этого станет относиться к нему по-прежнему, да и сам себя он никогда не простит, но это была его работа. А работа – не всегда то, что приносит удовольствие. Зато теперь он попадет в Ад точно заслуженно. За это, как он знал, долго и со вкусом жарятся на адской сковородке. И с другой стороны, Сэму бы пришлось корить себя всю оставшуюся жизнь – а Дин знал, как Сэм отлично это умеет, — а ему, в отличие от брата, терять было уже нечего.

Дин горько хмыкнул. Сэм назвал бы его эгоистичным ублюдочным героем, наверное. Да к черту. Рано или поздно все они туда отправятся.

* * *

Как только Дин притащил все необходимое, они больше не стали терять времени и чуть ли не бегом отправились к номеру Карперов. Про себя Сэм молился, чтобы Карпер с сыном уже уехали, но чувства подсказывали, что им не может так повезти. Они почти за минуту добрались до 154 номера, и Сэм осторожно постучал, но из комнаты не донеслось ни звука. Дин мрачно взглянул на брата, и тот кивнул. Про себя еще раз извинившись перед Ваймэром, — если они ошиблись, и Карперы все-таки уже уехали – они вдвоем с разбега навалились на дверь, и та слетела с петель, с грохотом упав на пол.

По телу Сэма невольно пробежала дрожь, когда его взгляду предстала ужасная картина: испуганный Джейк плакал, забившись в угол и сжавшись в комок, в то время как его отец пытался сам себя задушить ремнем от брюк. Не он, а ведьма, поправил себя Сэм, глядя прямо в черно-золотистые глаза.

— Эй, уродина, а как тебе святая водичка? – громко спросил ее возникший рядом Дин и плеснул из фляги. Ведьма взвыла голосом Карпера и отпустила горло своей жертвы.

— Ты же сказал, чтобы она умерла, нужно, чтобы умер тот, в ком она находится, — вставая, пропыхтел Сэм, которого ведьма взмахом руки послала в стенку вместе с Дином. – Но она же сама их и убивает, как…

— Что ей мешает выскочить в последний момент, Сэм? – процедил Дин, поднимаясь. Он еще раз окатил ведьму святой водой, и черно-золотистые глаза вспыхнули яростью и болью. – Выведи отсюда мальчика!

— Но…

— Быстро, Сэм!

Сэм резво перескочил через кровать и схватил несопротивляющегося Джейка на руки, пока ведьма продолжала шипеть от боли.

— Я мигом! – и он выскочил из номера с дрожащим ребенком на руках.

— Лучше бы тебе этого не видеть, — пробормотал Дин, доставая из кармана куртки маленькую свернутую бумажку с заклинанием из дневника отца, за которым он недавно ходил.

— Что, падла, а хочешь узнать, каково быть джинном, которого против его воли заперли в лампе? Получай, – прошипел он и вскрикнул от боли, когда почувствовал, что его внутренности словно разваливаются на части. Не удержавшись на ногах, он упал на четвереньки, и боль, более сильная, чем та, что была до этого, вывернула его чуть ли не наизнанку. На краю сознания промелькнула мысль о том, что он идиот и нашел время, когда точить лясы с ведьмой. Но внезапно боль отпустила, и Дин с трудом поднял взгляд.

Перед ним стоял Сэм, который в одной руке держал флягу, а в другой – пистолет, направленный прямо на ведьму, на его смертельно бледном лице застыло решительное выражение, и Дин ясно осознал, что сейчас произойдет.

— Нет, Сэм! – с трудом воскликнул Дин, пытаясь встать. В этот же момент ведьма яростно вскрикнула – уже своим голосом – и за секунду материализовавшись рядом с Сэмом, выбила пистолет из его руки и одной рукой схватила его за горло, подняв над полом. Сэм захрипел, тщетно пытаясь разорвать хватку. Когда воздуха уже почти не осталось, он как будто издалека услышал голос брата.

— Я же говорил тебе, тварь: только через мой труп, — Дин злобно прищурился. – Пора бы уже понять.

Он начал читать заклинание на латыни, написанное на листе, и в тот же миг ведьма задергалась, как будто ее ошпарили кипятком, и отпустила Сэма, который, кашляя, мешком упал на пол. Не прекращая произносить заклинание, Дин отходил дальше к противоположной стене. Ведьма в теле Карпера пыталась двигаться за ним, но ее все время дергало, как от удара током. Когда Дин закончил читать заклинание, тело Карпера замерло, но в тот же миг из его рта, глаз и ушей повалил голубоватый дым, на лету приобретающий очертания ведьмы, и Карпер ничком повалился на пол. Ведьма на пару секунд застыла в воздухе, и Дин, щелкнув зажигалкой, превращая листок с заклинанием в пепел, успел произнести:

— Ну что, поборемся?

От знакомой раздирающей на куски боли он упал на колени, когда ведьма, словно вновь ломая кости, вторглась в него, и последним, что он услышал, был вскрик Сэма:

— Дин, какого черта ты делаешь?!

Сэм, морщась от сдавливающей горло боли и не обращая внимания на то, что все вокруг вертелось с бешеной скоростью, все же встал и беспомощно уставился на брата, который словно сжался в комок, пытаясь не позволить ведьме поглотить его. Глаза Дина были закрыты, и Сэм не знал, какие они теперь: зеленые или черно-золотистые. Он помнил, что это такое – быть одержимым демоном. Но Дин мог ей сопротивляться и тратил на это все свои силы.

— Ублюдок, ублюдок, ублюдок, — лихорадочно шептал Сэм, ощущая себя слепым котенком, чувствуя, как ужас миллионом раскаленных иголок вонзается в его тело.

Дин словно плавал во тьме, где не было ничего, кроме боли, раздирающей его на куски, и, черт, это была не физическая боль. Может, она где-то и была, на грани, но это казалось таким мелочным пустяком… Снова и снова он видел горящих в огне Бобби и Мэри, видел, как кровь хлещет из растерзанного тела Джона, как медленно течет, извиваясь тонкими змейками, из горла Сэма… Невыносимое чувство боли, раздирающей на куски вины и жестокой, выворачивающей душу утраты огромным потоком навалилось сверху, забирая способность сделать хоть вдох.

Он тонул в этом болоте, и совершенно не осталось сил всплыть на поверхность. Не было никакого желания бороться дальше. Он устал, так чертовски устал.

— Ты ведь знаешь, что это ты виноват, — донесся до него красивый, мелодичный голос, он завораживал, и от него хотелось уснуть. – Тебе больше не за чем бороться, ведь они все мертвы, это ты виноват…

Он мечтал закрыть уши руками, не слышать этих слов, но не мог пошевелить и пальцем. Краем сознания он понимал, что она лжет, но тьма кружила вокруг, обволакивая своим холодом, и Дин был готов ей сдаться.

Как сквозь густой слой ваты до него донесся голос брата; Сэм что-то орал, ругался, просил бороться и опять ругался… Дин ухмыльнулся, осознав, что теперь почти не чувствует сковывающего его разум холода. Его братишка и мертвого из могилы достанет при сильном желании. Тьма расступилась, и Дин мог ясно рассмотреть ведьму, которая теперь представляла собой не дух, а плотное тело. Она была привлекательна, обладая какой-то неуловимой красотой, которую невозможно описать: прямые черные волосы струились чуть ли не до пояса, но глаза, вопреки ее мягкому облику, были холодными, как льдинки. Черно-золотистое пламя полыхало яростью и желанием уничтожить, но на этот раз Дин знал, что нужно сделать.

— Моя головушка тебе не по зубам, не так ли? – тихо произнес он. – И ты отсюда не выйдешь, пока я не разрешу.

Ведьма ничего не сказала, только блеснула глазами и сжала кулаки. Она рвалась вперед, тянула к нему руки, силясь схватить, но ее словно приковали невидимыми цепями, и она не могла сделать и шага, яростно кричала в бессилии, как рассерженная кошка.

— Сиди смирно, киска, сейчас ты вернешься обратно в свою норку, только немного в мертвом виде, — пообещал Дин и, вздохнув, принялся читать еще одно выученное наизусть заклинание, которое узнал у Бобби, выудив его под предлогом того, что сделать это будет легче, чем хладнокровно пустить пулю в лоб или воткнуть в грудь нож. Несомненно… К счастью, Бобби не мог знать, какую цель для этого заклинания выбрал Дин.

Хотя он все-таки надеялся на немного другой исход и добавил в самом начале пару своих слов. Черт, он никогда не входил в команду Зачарованных, чтобы уметь самому писать заклинания, и вообще понятия не имел, возможно ли такое на самом деле, но выбора у него не было. Вернее, был, но к черту это все. Он уже был сыт по горло этими ультиматумами – сначала отец, теперь еще и это.

— Perbrevetempuscordia, inhibeet… — слова всплывали перед его глазами, и с каждой произнесенной буквой грудь все сильнее сдавливало тисками, но и образ ведьмы расплывался все сильнее, на ее лице все отчетливей проступала паника. Он продолжил читать заклинание, несмотря на то что ведьму, дергавшуюся в предсмертной агонии, было сдерживать все труднее, и было сложно игнорировать пульсирующую боль.

— Адьес, зараза, — с трудом прохрипел он, и тьма снова поглотила его, поэтому он уже не увидел промелькнувшее на охваченном болью и ненависти лице выражение победы.

* * *

В реальности все произошло намного быстрее. Несколько мгновений, длившихся для него как несколько невыносимых часов, Сэм смотрел, как брат, лежа на полу, извивался, как змея, как будто его тело раз за разом прожигали разряды тока, не зная, что ему сделать. Он уже понял, что сделал Дин, и отчаяние побеждало в нем даже всепоглощающую ярость. Сэм понятия не имел, что Дин задумал дальше, но кристально ясно осознавал, что ничем хорошим для них обоих это не обернется.

В следующую секунду все прекратилось так же внезапно, как и началось. Сэм замер, не замечая, как дрожат руки, и огромными глазами смотрел на внезапно застывшего Дина, который одними губами шептал какие-то слова на латыни. Сэм не мог их расслышать.

Раздался леденящий душу женский крик, и из тела Дина, подобно душе, высосанной дементорами в фильме про Гарри Поттера, появился дух ведьмы. Он горел – ненастоящим, неощутимым в воздухе пламенем – но Сэм явно слышал последние стоны боли умирающей твари.

Сэм чуть не подскочил, резко обернувшись, когда услышал позади себя странный скрежет, и выдохнул сквозь зубы. На стене прямо за ним появилась знакомая ему дверь и со звуком, напоминающим человеческий крик, распахнулась как от сквозняка. Сэм вдруг почувствовал дикий холод из этой чертовой комнаты, казалось, замораживающий все тело изнутри, и, застонав, согнулся от острой боли. С трудом открыв слезящиеся от боли глаза, он увидел, как дух ведьмы исчезает в комнате, и в тот же миг дверь захлопнулась, и невыносимый холод в теле пропал. Дверь с золотым номером 7 вспыхнула черным огнем и за считанные секунды исчезла, оставив после себя только огромное обугленное пятно. Совершенно холодное.

Сэм замер, стук его сердца молотом стучал в голове, и мысли разлетались, как испуганные мошки, Сэм не мог ухватить ни одной. Он не мог поверить, что все закончилось и ведьмы больше нет. Осознание того, что это значит, вонзилось раскаленной стрелой и прошило его насквозь.

— Дин, — выдохнул он и метнулся к неподвижно лежащему на полу брату. Дин не пошевелился и не издал ни звука, когда Сэм перевернул его на спину. Глаза Дина были закрыты, и уже этот факт приводил Сэма в состояние паники. Дрожащей рукой он пытался нащупать пульс на сонной артерии, но сердце стучало в ушах подобно колокольному звону, и он не мог сосредоточиться.

Сэм знал, что тишина затопит его еще до того, как он не обнаружил под пальцами слабого биения, но не хотел в это верить.

В комнате раздался тихий стон, и Сэм вздрогнул, жадно вглядываясь в Дина, но не увидел никаких изменений. Только через пару мгновений до него дошло, что это приходит в себя Карпер.

— Пожалуйста, нет, — прошептал он, не отнимая пальцев от сонной артерии, все еще надеясь, что все это только кошмар.

Но Дин не пошевелился.

— Не смей так поступать со мной, урод! – заорал Сэм и встряхнул брата за плечи. В любой другой ситуации он бы убил себя за то, что позволил панике затопить его разум — а отец уж и подавно бы поставил его на место — но сейчас страх заполнял каждую его клеточку, выкачивая весь воздух. Надо было, наверное, провести искусственную вентиляцию легких, сделать хоть что-нибудь, но его трезвый разум тщетно карабкался по стене отчаяния.

— Не тряси ты меня, идиот… сколько можно тебе… повторять… — раздался тихий шепот совсем рядом, и Сэм чуть не разрыдался от облегчения.

Дин с трудом открыл глаза и тут же взглядом наткнулся на склонившегося над ним бледного, как привидение, Сэма.

— Хэй, старик, — пробормотал он и, наплевав на все, позволил Сэму помочь ему сесть прямо. Надо сказать, он надеялся, что не будет теперь чувствовать себя поломанной куклой, хотя, честно говоря, он вообще мало верил в такой исход. – Мы ее сделали.

— Ты что тут устроил? – Сэм даже забыл про то, что снова хотел начать орать. Сейчас ему было плевать, главное, что все закончилось и Дин здесь, несмотря на и вопреки. – Только попробуй сказать, что ты остановил себе сердце, чтобы покончить с ведьмой, я…

— Хорошо, не буду, — Дин облизал пересохшие губы и встал, покачиваясь от слабости. Боль в груди никуда не исчезла, а наоборот стала еще сильнее. Это было странно, учитывая, что больше некому было высасывать из него силы, теперь он полностью принадлежал себе. Следствие заклинания, скорее всего. — Не думал, что ты о таком знаешь, начитанный ты мой.

— Дин, ты…

— Я переписал заклинание, не видишь, что ли? – огрызнулся он. – Добавил пару слов и – вуаля! – я умираю всего на минуту, а не насовсем.

— А раньше ты это делал, чтобы быть уверенным в том, что это сработает? – прошипел Сэм, до чертиков выведенный халатной выходкой брата и в то же время ощущающий колоссальное облегчение. – Тем более не помню, чтобы ты увлекался латынью. Ты, мать твою, мог и не очнуться!

— Кто не рискует, тот не Винчестер, — ответил Дин, не реагируя на попытки Сэма устроить очередную бурю. В конце концов, он немножечко умер и очень устал. И, может, даже скатался на обзорную экскурсию «Галопом на сковородку». К счастью, это не спешило о себе напоминать, по крайней мере, пока.

Сэм выдохнул сквозь зубы, успокаивая себя.

— Еще раз выкинешь такой финт, я убью тебя сам, клянусь. Мне надоело, что ты совершенно…

— Да-да, я в курсе, — снова перебил его Дин, изо всех сил стараясь говорить нормально, голос ломался от острой боли в груди. – Но не думаю, что кто-то из нас хотел, чтобы Джейк остался сиротой.

Сэм проглотил жесткие слова, уже готовые сорваться с его языка, и волком глянул на Дина.

— Куда ты отвел Джейка, кстати? – спросил Дин.

— Он ждет через комнату, я оставил его там, попросив присмотреть тамошних постояльцев, — мрачно ответил Сэм. – Ты…

— Хватит, Сэм. Если ты думаешь, что я с великой радостью рвался это делать, ты ошибаешься.

— Но сделал же! – Сэм даже не обратил внимания на очухавшегося Ваймэра, который стоял, глядя на них дикими глазами, и явно не понимал, что происходит.

— Потому что должен был! – заорал Дин в ответ, и в это же мгновение невыносимая агония сотрясла его, и он упал на колени, застонав от ужасной боли, как будто кто-то когтями разрывал его изнутри.

— Дин! – Сэм кинулся к брату, заваливающемуся набок, и в последний момент подхватил его. – Что…

Дин посмотрел на него на удивление ясным взглядом и чуть улыбнулся. Из его рта потекла пенистая кровь, и он закашлялся, забрызгивая рубашку Сэма ярко-алым.

— Ее… прощ… щальный пода… рок, — прохрипел он и тяжело задышал, борясь за каждый глоток воздуха. Он сгреб в кулак низ рубашки Сэма и попытался еще что-то сказать, но из горла вырвался лишь очередной хрип, и на губах выступила кровавая пена. – Су… ка…

— Господи, нет… — Сэм придал Дину полусидячее положение, аккуратно, почти невесомо прижал его к себе, и, справившись с голосом, рявкнул глазеющему на них с ужасом Карперу: — Вызови скорую, быстро!

— БЫСТРО! – яростно проревел он, видя, что Карпер не двигается с места, словно парализованный. Тот вздрогнул, очнувшись, и, достав мобильный из кармана, быстро набрал номер скорой.

— Дыши, Дин, дыши, — шептал Сэм дрожащим голосом. — Пожалуйста, не надо…

Он не слышал голоса Карпера, делая глубокие вдохи вместе с Дином, как будто бы верил, что это поможет ему.

Дыхание брата стало более тяжелым и медленным – Дин изо всех сил сражался за очередной вдох.

— Держись, Дин, — приказал Сэм, изо всех сил стараясь придать голосу твердость и железные нотки отца. – Господи…

Глаза Дина медленно закрылись, и хватка его руки, держащей рубашку Сэма, ослабла.

За эту неделю Сэм так устал быть сильным, казаться сильным, вновь и вновь собирать себя по кусочкам, он больше не мог сражаться с этим… Что-то срывающее дыхание и жгущее глаза, что прорывалось еще с того момента, как он пытался привести в себя появившегося из комнаты Дина, лежащего на полу в коридоре, пробило наконец себе путь наружу и смело все на своем пути.

Наплевав на то, что в комнате посторонний, Сэм позволил лавине завалить себя: он тяжело и молча вздрагивал, давясь всхлипами, держа бессознательного и медленно умирающего брата в своих руках. Семь дней они шли по острому лезвию, шагая по тонкому краю, в любой момент ждущие падения, и вот все наконец закончилось, но никто не ожидал, что на другом конце окажется чертов капкан. Это было так нечестно.

— Она не посмеет забрать тебя, только не после всего, через что мы прошли, — яростно прошептал Сэм, проклиная долбанных медиков, которые никак не могли поторопиться. – Никто из них.

— Я встречу парамедиков, — Карпер выскочил из номера, но Сэм не обратил на это внимания. Он со злостью вытер текущие слезы, глубоко вдохнув, и замер, осознав, что больше не слышит тяжелого дыхания брата.

— Они сейчас будут, — сказал он тихо. – Дин? – его голос снизился на полтона и чуть дрогнул. – Дин.

Но Дин не пошевелился.

* * *

Сэм много чего ненавидел в их гребаной жизни, и больше всего – больницы. Особенно когда туда попадал Дин, потому что делал он это с завидным постоянством. Хотя если посчитать все случаи, когда Дину стоило здесь появиться, но они не делали этого из-за страховки или еще чего-нибудь, то вышло бы намного больше. Но Сэм все равно не мог к этому привыкнуть. Разве с таким можно смириться? Он метался по коридору возле операционной, куда увезли Дина, и никак не реагировал на призывы медсестер успокоиться. Прошло уже полтора часа, но не было никаких известий. Зарычав от бессилия, он упал на жесткий пластиковый стул и, опустив голову, спрятал руки в волосах.

— Мистер Полински, — раздался тихий голос над ухом, и Сэм поднял взгляд. Рядом с ним стояла медсестра с поста и протягивала ему стаканчик с кофе. – Возьмите.

— Нет, спасибо, — Сэм помотал головой.

— Возьмите, — медсестра поджала губы и с силой всунула ему стаканчик.

— Спасибо.

Медсестра слабо улыбнулась и погладила его по руке.

— Если вы будете накручивать себя, вы ничем не поможете. Ждите. Я уверена, что с вашим братом все будет хорошо, — похлопав его по плечу, она направилась обратно на пост.

Сэм смотрел ей вслед, и тянущая боль в груди немножко ослабла – совсем чуть-чуть, но руки хотя бы перестали дрожать. Сэм сделал маленький глоток, поморщившись, когда горячий кофе обжег его горло, и отставил стаканчик в сторону.

Ожидание убивало. Сэм спрятал лицо в ладонях и закрыл глаза.

Казалось, прошла целая вечность, когда он внезапно почувствовал легкое прикосновение к плечу. Он резко вскочил со стула, глядя на доктора, на бейджике которого значилось имя «Джордж Марвин».

— Ну что? Как он? – отрывисто спросил Сэм, сжимая кулаки. – Я могу его увидеть?

Доктор тяжело вздохнул, и это подействовало на Сэма как удар током. В горле образовался тугой комок, который перекрыл доступ кислороду.

— Мистер Полински… — доктор хотел еще что-то сказать, но в последний момент, видимо, передумал и просто покачал головой. – Мы сделали все, что в наших силах. Мне очень жаль.

Сэм уставился на него, глядя огромными глазами, и тщетно ловил воздух ртом, силясь сделать вдох. Но реальность не желала изменяться, стать лишь насмехающимся жестоким воспоминанием, и Сэм, не справившись с собой, отшатнулся. Наткнувшись спиной на стену, он медленно сполз по ней и обхватил руками колени, глядя в пустоту.

Сэм пытался выдавить из себя хоть слово, но вместо этого из глотки вырвался тихий смешок, с каждой секундой становясь все громче и громче. Не обращая внимания на людей, бегающих вокруг него, как надоедливые муравьи, Сэм зашелся оглушительным истеричным смехом, давясь им сквозь слезы и захлебываясь от недостатка воздуха.

Спасительная тьма пришла неожиданно, и он с облегчением упал в ее мягкие объятия.

* * *

— Сэм, мистер Полински, — Сэм вздрогнул, когда кто-то позвал его по имени и осторожно потряс за плечо. Он вскочил со стула и чуть не врезался лбом стоящего перед ним доктора Марвина.

— Что… вы… — Сэм никак не мог подобрать подходящие слова, все еще находясь под действием слишком реалистичного кошмара, и доктор жестом остановил его.

— Операция прошла успешно, — сказал он, и Сэм судорожно выдохнул сквозь зубы. – У вашего брата было поражено легкое и надорван пищевод. Со вторым мы справились довольно быстро и без проблем, но повреждение легкого спровоцировало профузное легочное кровотечение.

Сэм прикрыл глаза, очередной раз прокляв про себя ведьму, которая решила, что то, что Дин запер ее в себе, не должно пройти для него бесследно.

— Если бы его доставили в больницу чуть позднее, мы бы уже не смогли остановить его, и наступила бы асфиксия, — Сэм прикусил изнутри щеку – хотя эти термины ничего ему не говорили, но было понятно, что ничего хорошего здесь не было, — но, к счастью, все обошлось. Сейчас он находится в стабильном состоянии.

— Он поправится? – спросил Сэм, чтобы быть уверенным, и хоть немного утихомирить панический страх, разрывающий его.

Доктор Марвин вздохнул.

— На второй или третий день из-за легочного кровотечения может быть риск появления аспирационной пневмонии, но состояние вашего брата не является критическим, так что будем надеяться, что этого не произойдет.

Сэм сжал зубы. Он ненавидел неопределенность, и даже если от этого потом было только хуже, он привык выяснять все до конца.

— Эта пневмония может быть смертельной? – напрямик спросил он.

— Летальность при аспирационной пневмонии достигает 22%, но при этом аспирационными являются 6-9% внебольничных пневмоний, то есть…

Сэм не стал больше слушать и, закрыв глаза, опустился на стул. Это было, конечно, намного лучше того, что он увидел в своем сне – хотя Сэм до сих пор не мог понять, как он вообще смог заснуть в такой момент, если только медсестра не подсыпала ему в кофе снотворного, — но и не было тем, что Сэм хотел услышать. Жизнь Дина все еще была под угрозой, и, черт возьми, когда же это уже закончится?

Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и снова встал, прямо посмотрев на доктора.

— Могу я его увидеть?

Доктор Марвин молча смотрел на него мгновение, явно сомневаясь, но все же ответил:

— Пять минут. Вашего брата увезли в палату интенсивной терапии, и если через пару дней его состояние останется стабильным, мы переведем его в обычную. Пойдемте, я провожу вас.

Сэм молча кивнул и последовал за доктором.

В палате было сумрачно, но это не мешало Сэму рассмотреть десятки тонких проводов от аппарата искусственного дыхания и кардиомонитора, к которым был подключен Дин; они свисали, как паутина, и Сэм невольно поежился. Сглотнув, он медленно подошел ближе к кровати, на которой сломанной куклой неподвижно лежал Дин. Сэм не смог бы про себя назвать это иначе – потому что не в стиле его старшего брата было вот так лежать и…

Он молча постоял мгновение, собираясь с мыслями, и, сделав вперед еще один маленький шаг, легко коснулся руки Дина, нащупывая его пульс. И хотя линия на кардиомониторе и монотонный писк показывали, что все в порядке, он хотел убедиться сам и выдохнул, на этот раз почувствовав слабое биение под пальцами.

Дышать стало немного легче. Черт подери, они вылезут из этой ямы, по-другому быть не может. И сейчас, и потом – они сделают это, как делали всегда. Вдвоем против всего мира, чертовых предрассудков, правил и еще чего-нибудь. Это просто камень, преградивший им дорогу, и если не получилось разломать его – они просто обойдут. Но вместе.

Сэм склонился над братом, почти касаясь носом его лба, и еле слышно сказал:

— Ты поправишься, — замер на секунду, словно чего-то выжидая, и чуть усмехнулся самому себе, — я еще должен надрать твою задницу за все это, и ты не отмажешься от меня.

Ответом ему был лишь непрекращающийся писк монитора, но на секунду ему показалось, что он услышал тихое, слегка насмешливое: «Придурок». Он на миг сжал в руке ладонь Дина и вышел из палаты, тихо притворив за собой дверь.

* * *

— Ты бы сам попробовал жрать эту кашу, — прошипел Дин, с отвращением глядя на еду перед собой, и поморщился. – Она на вкус как резина.

Сэм усмехнулся и покачал головой – что ж, этого стоило ожидать.

— Заткнись и ешь, — приказал он, силясь не улыбнуться при виде обиженного выражения на лице брата. – Иначе я сейчас сам буду кормить тебя с ложечки, как маленького ребенка.

Дин смерил его уничтожающим взглядом, но послушно взял в руки ложку, хотя его лицо при этом скривилось так, будто бы он съел лимон.

— Ну давай, а ты тогда окажешься обмазан этой самой кашей с головы до ног, потому что дети так любят делать, — хищно улыбнулся он и, закрыв глаза, отправил ложку в рот.

Сэм фыркнул. Сволочной характер брата вернулся, значит, дело точно налаживается, и он идет на поправку. Уже прошло две недели с того момента, как Дину сделали операцию, и три дня, как он выносит Сэму мозги. Дин очнулся на следующий день после операции, но не мог сказать и слова, только смотрел каким-то беспомощным взглядом, от которого у Сэма ныло сердце. Сэм сидел с братом подолгу, и сидел бы целыми днями, и Дин хоть и не мог пока говорить, но, даже находясь на краю сознания, одним только взглядом мог управлять Сэмом и отправлял его в отель поспать хоть пару часов.

Риск аспирационной пневмонии не оправдал себя, и только после этого Сэм наконец-то смог окончательно вздохнуть с облегчением. Дин медленно, но верно поправлялся. Через несколько дней его сняли с аппарата искусственного дыхания, и первым, что он сказал Сэму, было почти ласковое (хотя это наверняка был просто виноват его голос, хриплый от долгого подключения к аппарату): «Придурок». Это снесло колючую стену страха, и Сэм нервно расхохотался, вызвав, хоть и совсем слабую, улыбку брата.

Спустя полторы недели Дин готов был бежать отсюда, но Сэм не собирался этого допускать, потому что это было не из разряда «раны ножичком», и серьезно угрожало жизни Дина. Тем более некоторое время Дину было запрещено бегать и делать что-либо, что требовало тяжелых нагрузок, которые бы могли перегрузить легкие. А значит, слово «охота» не должно было вообще всплывать между ними. Но это был Дин, и они чуть снова не поцапались из-за этого. Сцепив зубы, Сэм все-таки согласился вытащить брата из больницы, но при условии, что об охоте они пока не говорят. Дин с таким же недовольством дал и свое согласие, но нежелание оставаться в больнице, где даже медсестрички не тянули на его вкус, было сильнее. Тем более он хорошо знал себя – конечно, он потом снова огребет от Сэма, но… Впрочем, время покажет.

— К счастью, я ел этот ужас в последний раз, — Дин наконец закончил с больничной пищей и, скривившись, отставил тарелку в сторону. – Будешь меня откармливать, как быка, нормальной едой, пока я снова не приду в форму, — Дин картинно погладил свой живот.

Сэм ухмыльнулся.

— Это мы еще посмотрим, так как ты наказан.

Дин сделал большие глаза и сложил руки на груди, при этом чуть поморщившись от боли. Но Сэм, к счастью, этого не заметил.

— Ты не имеешь права меня наказывать, чувак.

— Это еще почему? – Сэм прищурился. — Потому что ты красавчик, обаяшка и у тебя вафка?

Дин тихо рассмеялся, не обращая внимания на покалывание в груди. Сэм сразу уставился на него своим тревожным взглядом, и Дин выругался про себя.

— Потому что я старше, идиот. Но и это тоже, — он широко улыбнулся, чтобы не осталось сомнений в том, что он действительно совершенно белый и пушистый, как детеныш ангорского кролика.

— Ты еще у меня получишь по заднице, — беззлобно буркнул Сэм, но придержал тормоза – поднимать больную тему не хотелось – по крайней мере, сейчас. Хотя он планировал провести воспитательную беседу в ближайшее время, потому что такого просто так спускать не собирался. Это было уже слишком.

Сэм тряхнул головой, отгоняя эти мысли.

— Кстати, ко мне заходил Ваймэр, благодарил нас.

Дин вскинул на Сэма заинтересованный взгляд, но тому показалось, что в его глазах мелькнуло что-то еще.

— Сказал, что выплатит нам денежную компенсацию за то, что ты… тебя… — Сэм замялся.

— Скажи ему, чтобы засунул свои деньги себе куда-нибудь, — отрезал Дин. – Мы и так непростительно накосячили ему. Тем более он тут совсем ни при чем. Карпер-то с сыном в норме?

— Ну, больше о них нет известий с того раза, как я тебе говорил.

После того случая Карпер забрал сына и тело жены и вернулся домой, в штат Мэн. Перед тем как уехать, он пришел в больницу, до этого узнав подробности у Ваймэра, и долго благодарил Сэма, прося также передать благодарность и Дину за то, что тот сделал. Было видно, как Карпер мечтает забыть о том, что произошло, и вообще никогда не знать о существовании нечисти, но этого Сэм, к сожалению, устроить ему не мог.

— Ладно, я пойду соберу вещи и закину их в Импалу, а ты… готовься, — Сэм бросил на него недовольный взгляд, ясно давая понять, как он против этого. – Когда стемнеет, валим отсюда.

Дин послал ему еще одну широкую улыбку и подмигнул. Сэм заворчал и уже собирался выйти, как в последний миг повернулся и, как бы между прочим, бросил:

— Тебе еще с Бобби разбираться, он обещал на днях позвонить, — игнорируя выражение глаз брата и недовольный стон, Сэм выскочил из палаты. В этом случае он был целиком и полностью за Бобби. Хотя он сам уже, пока Дин лежал без сознания, позвонил старику и вывалил на него кучу недовольных слов повышенными децибелами за то, что тот пообещал Сэму ничего не говорить и позвонил только лишь Дину. Впрочем, они быстро пришли к консенсусу, вдвоем ополчившись против Дина за его чертово безрассудство, если это можно так назвать.

Вечером, как и было запланировано, братья уже уезжали из Лас-Вегаса, перед этим попрощавшись с Ваймэром. Они взаимно извинились друг перед другом, хлопнули друг друга по плечу и расстались в холле первого этажа.

Дин довольно вытянулся на пассажирском сидении – Сэм уперся рогом и не позволил ему сесть за руль, хотя Дин больше не был при смерти и чувствовал себя хорошо – даже охрененно хорошо. Он теперь не ощущал разрывающей душу вины, картины несуществующих смертей запылились в его сознании и перестали мелькать перед глазами, не вызывая ничего, кроме легкого чувства тошноты и горечи. Чертовы последствия пребывания в нем ведьмы наконец-то иссякли, как воздух в сдутом воздушном шарике.

Дин смотрел в боковое зеркало, провожая взглядом все больше удаляющиеся от них огни Лас-Вегаса, и не чувствовал ни капли сожаления.

— Не думал, что скажу это, но, пожалуй, я больше бы сюда не возвращался.

— Ты ведь всегда хотел покорить большой город, Дин, — поддразнил Сэм. – Казино, всюду огни и все такое.

— Ой, заткнись, — беззлобно приструнил его Дин. – Я сыт огнями большого города по горло. Мне вот жаль, что репутация Circus-Circusмалость слетела из-за всего этого… Все же это совершенно охрененный отель и не менее охрененное казино. Всю жизнь мечтал там побывать, а теперь вот понимаю, что никакого удовлетворения от этого не получил, — он хмыкнул.

— Ну, еще бы, — пробормотал Сэм. Ему самому было плевать на то, что он побывал там, где суждено побывать далеко не каждому человеку, он знал лишь, что чуть не сошел там с ума и почти потерял брата. И этого хватало для того, чтобы внести это заведение, а вместе с ним и город, в черный список. – Да ладно, пройдет время, все забудется, и люди снова повалят туда огромными толпами.

Они помолчали некоторое время, слушая мягкий, урчащий звук мотора и спустя столько дней ощущая себя дома.

— Ну, куда двинем теперь? – нарушил первым молчание Дин и чуть повернул голову, глядя на брата. Он приоткрыл окно Импалы, впуская в салон прохладный ночной воздух, с жадностью вдыхал аромат свободы и дорожной пыли. Да, дома.

Сэм замялся, закашлявшись. Дин с интересом за ним наблюдал, видя явную неловкость брата и пытаясь понять, в чем дело.

— Знаешь, я тут подумал… — медленно начал Сэм, бросив на Дина быстрый взгляд. – Раз с Лас-Вегасом мы так обломались, может… плюнем на все и двинем в Большой Каньон?

Дин посмотрел на него, как на одно из Чудес Света, и Сэм почувствовал себя еще более неловко.

— Ну, соседний штат… Если через Кингман, за четыре часа доедем… Ты же хотел… — он выругался про себя. – Ну что ты на меня так уставился? – нервно рявкнул он.

Дин хихикнул и тут же прикусил щеку. Сэм яростно взглянул на него, но, тем не менее, его губы дрожали от усиленной попытки не улыбнуться.

— Может, тогда в Диснейленд? Тоже в соседнем штате. До Анахайма миль на двадцать даже ближе будет, — подколол его Дин, скорее из вредности, потому что в груди, впервые за это время, разлился не холод или жгучая боль, а приятное тепло, как от выпитого виски.

— Иди ты, — обиделся Сэм. – Я ему тут…

— Да брось, Сэмми, — Дин хлопнул брата по колену и приподнял бровь. – К черту всех, оторвемся как следует, хотя после того, как нас обломал город грехов, я уже не знаю, что и думать.

— Мы рвем все существующие шаблоны, старик, — просто сказал Сэм и широко улыбнулся, правой рукой потянувшись к магнитоле. Через секунду в салоне заиграли первые аккорды «Лестницы на небеса» LedZeppelin.

Действительно, они были сумасшедшей семьей и будут ей всегда, даже когда от них останутся только пылящиеся фотографии в каком-нибудь старом чулане. Они, задери этот мир, Винчестеры, ненормальная семейка, двинутая на безопасности друг друга, и в этом есть, наверное, что-то… что-то такое, чего нет у тех, кто имеет свой садик с белым заборчиком и чей день заранее расписан далеко наперед.

— Вот уж точно подмечено, — кивнул Дин и высунул одну руку в окно, пальцами перебирая летящий навстречу ветер. Ад был еще так далеко… – Тогда рули в Аризону, Сэм. Погнали в рай.