Хранительница драконов (джен)

Мориэлла стояла у детской кроватки, прикрыв глаза. Одна узкая ладонь сжимала деревянную спинку. Девушка тихо напевала колыбельную. Малышка в кроватке тихо засыпала, убаюканная маминым голосом. Ребёнок был похож на маму – такие же светлые волосы и зелёные, словно свежая весенняя трава, глазки, которые он временами приоткрывал.

Когда малышка наконец заснула, девушка подошла к окну, отодвинула кружевную занавеску, выглянула наружу. Накрапывал противный мелкий дождь, всё небо затянулось серой подушкой туч. Земля под окном вся размякла и напоминала скорее болото. Мориэлла присела на холодный подоконник, тяжело вздохнув.

На душе у неё было мрачнее, чем на улице.

Тут раздался стук копыт по дорожке, ведущей к дому. Высунувшись на улицу, Мориэлла увидела своего мужа, соскочившего с коня и поспешившего в дом. Лошадь увёл конюх.

Девушка отступила от окна, но волосы у неё уже успели намокнуть. Не обращая на это внимание, Мориэлла кинулась к двери и вышла навстречу мужу.

Молодой невзрачный мужчина улыбнулся жене. Внешность у него была блёклая, совсем не запоминающаяся. Мориэлла рядом с ним казалась очень яркой внешне.

— Добрый день, милая, — он поцеловал жену. – Плоховата что-то погодка сегодня.

Мориэлла холодно кивнула, не отвечая на ласку. Её муж огорчённо вздохнул и спросил:

— Как малышка?

— Прекрасно. Она спит, — всё тем же безразличным тоном отозвалась Мориэлла.

И, резко развернувшись, отправилась в ближайшую комнату, не думая о том, куда идёт. Она оказалась в небольшой домашней библиотеке. Здесь стояло несколько книжных шкафов, а на полу не было ковра. Окна закрыты занавесками, и в комнате было полутемно.

Мориэлла прижалась к стене между шкафами, стараясь не дышать. Но укрытие было ненадёжным и кратковременным. Шаги в коридоре приближались и затихли перед самой дверью. Раздался тяжёлый вздох, а потом – тишина, лишь дождь шелестел за окнами.

Девушка все равно даже не пошевелилась, лишь упрямо сжала зубы. Отчаяние и тоска накатили на неё с новой силой, волной сметая все хорошие чувства. В уголках глаз появились слёзы.

— Почему я? – злым шёпотом произнесла она.

Она. Она. Вечно она. Все беды сваливаются именно на неё.

Брак был плохим и неудачным изначально. Хотя нет, не совсем. Родители хотели выдать Мориэллу за богатого и состоятельного человека. А дочери предоставили небольшой выбор. И Мориэлла его сделала, какое-то время прикидываясь влюблённой. Ей сначала нравилось играть роль, но после надоело.

А вот Мориэлла передумала в самый последний момент, когда менять что-либо было поздно. И теперь срывала всю злость на муже. Безответственная и ветреная, она не была готова к браку. А другие этого не понимали.

Впрочем, муж Мориэллы, Доминик, был старше её всего на год и искренне любил свою жену. Девушка вертела им как хотела. Хотя ребёнка они всё же завели, но Мориэлла после этого впала только в большую депрессию. Муж старался развлечь её всеми способами, устраивал различные поездки, праздники, возил её к родственникам. А девушка только больше злилась.

Повздыхав, девушка всё же вышла из библиотеки, чуть не сбив испуганную служанку по пути в кабинет мужа.

— Мориш, — облегчённо вздохнул парень, обернувшись на стук двери и улыбнувшись.

Мориэлла слегка растерялась, растеряв и свой пыл. Муж смотрел на неё с заботой и искренней любовью. Уж в чём-чём, а в интонациях и эмоциях она разбиралась.

— Ты… — она сбилась с мысли. – Ты… Обманщик и подлец, вот!

На последних словах она сорвалась на визг. Добродушное лицо парня погрустнело.

— Я же… — пробормотал он.

А Мориэлла внезапно кинулась к окну и, распахнув его, спрыгнула на землю. Раздался тихий плеск.

Доминик испуганно кинулся к окну и увидел, как девушка мчится в сторону конюшни. Он кинулся сначала к двери, но, осознав, что может потерять много времени, тоже спрыгнул из окна. К счастью, до земли было совсем недалеко. Кабинет находился на первом этаже.

Мокрая грязная вода быстро попала в домашнюю обувь и забрызгала штаны, но Доминик не стал обращать на это внимания, а тоже кинулся к конюшне. Но двери распахнулись раньше, чем он подошёл, и оттуда выскочил вороной конь с хрупкой бледной фигуркой на спине.

— Мориэлла! – вскрикнул Доминик.

Но конь с девушкой, не останавливаясь, проскакал мимо с громким, сердитым ржанием. Смех девушки эхом вторил ему.

Доминик в растерянности остановился. Да, с женой он в последнее время не мог поладить, хотя и из-за всех сил старался угодить. Но что это на неё нашло? Куда можно уехать в такую погоду?

Доминик вздохнул и кинулся в конюшню, осознавая, что наверняка потеряет Мориэллу из виду, если не поспешит. В такую ужасную погоду и так видимость плохая.

Его любимый конь ещё не успел отдохнуть, поэтому он взял другую лошадь, резвую кобылку с забавным именем Белочка. Мориэлла имя придумывала.

Белочка легко послушалась Доминика, и через минуту парень уже скакал на лошади в лес в ту же сторону, в которую поехала Мориэлла. С ветвей падали холодные капли, попадая и за воротник, длинные, до плеч, волосы парня успели вымокнуть, да и остальная одежда прилипала к телу. Лошадка пару раз издавала испуганное ржание, и Доминик тщательно подбадривал её. Но ему самому не всегда удавалось увернуться от веток, и некоторые пару раз хлестнули его по лицу.

Но Доминик не сдавался, особенно когда увидел бледный силуэт впереди.

Он должен догнать и успокоить. Может, он недостаточно пытался. Он шёл на любые уступки, но, видимо, этого было недостаточно. Может, он придумает что-нибудь ещё. Нет, они должны придумать вместе. Вместе. Он не собирается бросать Мориэллу с грустными мыслями наедине. Наверное, он должен был быть настойчивее и ещё внимательнее, он мог бы раньше тогда заметить, что девушка впала в такое отчаяние. Но, если вина в нём, он обязательно всё исправит.

Он искренне любил Мориэллу и был готов на всё ради неё. Просто, неконфликтный сам по себе, долго мог решаться на что-то.

А Мориэлла, не думая об этом, упрямо скакала вперёд, ослеплённая обидой, думая лишь о том, чтобы умчаться как можно дальше.

Тут конь споткнулся и остановился.

— Быстрее! – крикнула Мориэлла, стукнув лошадь пяткой.

Она скакала без всякого снаряжения. Ей так было удобнее, да и чувство свободы прибавлялось.

Но через несколько минут это сыграло против неё. Конь, испугавшись чего-то, встал на дыбы, и девушка не удержалась в седле и упала на землю, в самую слякоть. Конь же помчался прочь.

Мориэлла вскрикнула, вскочила на ноги с удивительной резвостью и обернулась. Между деревьев вдалеке был заметен приближающийся силуэт всадника. И, не раздумывая, она кинулась вперёд, но быстро увязла.

Услышав окрик Доминика, она не остановилась, а лишь больше поторопилась и увязла.

Дождь не прекращался. Лёгкое платьице окончательно промокло, одна туфля потерялась, а светлые волосы липли к лицу. Мориэлла тяжело вздохнула и потеряла сознание.

Очнулась она почему-то стоя. Дождь прекратился, но всё заволок зеленоватый туман. Он стелился по земле, но постепенно поднимался всё выше, и Мориэлла послушно отдалась в его объятия.

Перед девушкой из неоткуда появилась старуха, похожая на высохшее дерево. Руки-ноги – ветви, кожа – словно кора. Разве что светлее. Мориэлла, глядя, на неё, презрительно фыркнула.

— Чего фыфыкаешь-то, милашка? – спросила старуха.

Голос у неё оказался очень молодой.

— А ты-то кто?

Но старуха не успела ответить. Раздался испуганный крик. Мориэлла обернулась.

Только сейчас она осознала, что попала в болото и стояла сейчас в самом его центре, но почему-то не проваливалась. А вот Доминик на лошади стоял у самого его края и смотрел на мутную, вязкую воду почти туда же, где она стояла, но словно не видел своей жены.

— Притащился всё же, — процедила сквозь зубы Мориэлла.

— А серчаешь-то зря, крошка. Он за тобой в такую непогоду помчался, жизнью рискуя. А зря всё.

Старуха внезапно немного преобразилась. Она стала чуть больше похожа на настоящего человека.

— Иди-иди, Домик, — сказала она, коверкая имя парня. – Зря пришёл. Она не вернётся.

Парень поднял взгляд и испуганно посмотрел на старуху.

— Но почему… Вы можете её спасти? Пожалуйста, я всё, что угодно сделаю, — взмолился он, не замечая Мориэллы.

Светловолосая девушка слегка растерялась, ничего не понимая.

— Не видит он тебя, крошка, — сообщила старуха, обернувшись к ней. – И лучше бы и не увидел больше. Но, похоже, не удастся. Погоди немножко, парень.

Дрожащий от холода Доминик кивнул, озираясь по сторонам. Лошадь он держал за поводья. И выглядели они вдвоём так, словно по-прежнему стояли под дождём.

— Ну как, ты остаёшься? – требовательно спросила старуха.

— В каком смысле? – переспросила Мориэлла.

— Тебе ж дома не нравилось. Вот и останешься в лесу. Будешь жить здесь.

Мориэлла рассмеялась.

— Не смогу я.

— Сможешь. Вот иначе – уже не сможешь. А уйти-то боишься, боишься.

— Я умерла? – сообразила Мориэлла.

Но никакого удивления уже почти не почувствовала. Только холод и беспокойство.

— Я не хочу! Я жить хочу!

— Дочку и мужа ты уже бросила, — хмыкнула старушка. – Впервые такое вижу – чтоб муж в браке по расчёту страдал больше. Дурацкие у вас, людей, привычки.

— Я и не хочу к нему возвращаться, — Мориэлла с гневом посмотрела на Доминика. – Это из-за него всё! Ненавижу!

— Стало быть, остаёшься. Вот и быть тебе кикиморой. Получишь ты нечеловеческие силы, но счастлива не будешь, пока сама не захочешь.

Старуха по болоту пошла к Доминику, по-прежнему испуганному.

— Она утонула, — упавшим голосом произнёс он. – Как же так… Не уберёг я.

— Иди домой лучше. О дочке позаботься. А вы все равно не пара были.

— Но…

— Иди! – повысила голос старуха. – Сделанного не воротишь.

Доминик залез на лошадь, в последний раз тоскливо оглядел болото и поскакал прочь со слезами на глазах.

— Осваивайся, а я его провожу. А то заблудится ещё, — и старуха исчезла.

Мориэлла почувствовала себя чуть более реальной. Вернулся дождь, пусть уже и не такой сильный, развеялся туман.

Девушка опустилась на колени, вглядываясь в мутную воду. Отражения не было, но ранее светлые волосы упали на лицо. Теперь они были бледно-зелёным, лишь с желтоватым оттенком. И кожа стала бледной-бледной.

— Мориэлла – слишком серьёзно для мертвяка, — вслух проговорила кикимора безразличным тоном. – Теперь я Морька.

И, не дожидаясь возвращения старухи, встала и углубилась в лес. Её ярко-зелёные глаза тоже побледнели и приобрели безразличное выражение.

Кикимора так кикимора. Она посчитала это свободой.