The Barrow (джен)

Ветала не понял, когда вокруг вместо камня оказалось дерево, когда затхлый воздух подземелий вдруг стал почти что свежим и несущим какие-то странные, неведомые доселе ароматы вместо сырости и гнили. Но аромата еды, к сожалению, среди них не было. Вначале он подумал, что мог оказаться призван каким-то безумным магом, но вскоре отмёл эту идею – ну какому магу может понадобиться обычный гуль? Здесь, по правде говоря, Ветала лукавил, ибо уж каким-каким, а обычным назвать его было нельзя ни в коем случае, и более того, за своё существование он убеждался скорее в обратном: второго говорящего гуля во всей Вызиме не существовало. Но вот каких-то других особенных способностей, которые могут цениться магами, он за собой не помнил. Ветала не знал, сколько он уже проторчал в этом помещении, не решаясь ничего сделать, в шоке от того, что произошло, прежде чем к нему вернулась способность к решительным действиям и трезвым мыслям. Но в любом случае надо было что-либо предпринимать: даже если ему ничего и не грозило, не ел он уже достаточно долго, чтобы это дало о себе знать.

Быстро стало понятно, что помещение, в которое его занесло, было небольшого размера, с деревянными стенами, полом и потолком, а также ровно с одним выходом, ведущим куда-то вниз. Туда и было решено направиться – нельзя же сидеть на одном месте вечно? Тем более, если голоден. Он уже спустился вниз, оказавшись в каком-то коридоре – и оттуда можно было пойти сразу по нескольким направлениям. Одним из них была ведущая вниз лестница, но оставались и двери в какие-то другие помещения – хоть и закрытые, но они были деревянными и даже массивными не выглядели. Такие легко можно снять с петель или просто выломать – легко даже для человека, не говоря уж о создании вроде гуля. Снизу доносился какой-то шум, и Ветала уже решил пойти вначале именно туда, когда одна из дверей внезапно распахнулась, и из неё вышла рыжеволосая девочка лет десяти, по внешнему виду похожая на дочь какого-то очень состоятельного бюргера, если судить по необычно чистому лицу и опрятности.

— Ой, — сказала девочка, увидев незваного гостя и остановившись. – А вы откуда? – Ветала молча указал на чердак. Судя по всему, девочка была удивлена не меньше его, увидев рядом такое создание, раз уж она решила начать общение с ним, а сам Ветала даже ответил.

— Так значит ты наш упырь с чердака?! – радостно воскликнула девочка. – Вот замечательно, а то мама говорит мне, чтобы я туда не совалась!

— Упырь с чердака? – Ветала задумался. – Что ж, можно и так сказать… — он решил не говорить, что упырями именуют обычно немного других существ. Если надо быть упырём, ну… значит, придётся.

— Ой, — снова удивилась девочка. – А вы, упыри, умеете говорить?

— Нет, — честно ответил Ветала. – Просто я умею. А остальные – нет.

— Классно… — она бесстрашно разглядывала своего собеседника, и тому под таким пристальным вниманием было несколько непривычно и неуютно. Он всегда считал, что люди при виде гуля должны хвататься за оружие либо с воплем бежать прочь. – Ой, а у тебя имя какое-нибудь есть?

— Можешь звать меня Ветала.

— Виталя? А я Джинни, — представилась девочка.

— Нет, не Виталя, а Ветала, — он и сам не знал, что ему мешает побыть Виталей, если это нужно для дела, но тем не менее, почему-то исправил ошибку.

— А, ну извини, — потупила взгляд Джинни. – О, а давай поиграем? – внезапно предложила она. – А то все мои братья сейчас учатся, а мне одной скучно…

— А на кого они учатся? – конечно, вряд ли они должны учиться, к примеру, на ведьмаков, но Ветала решил уточнить этот вопрос, просто во избежание. В конце концов, он-то не знал, где учат этих самых ведьмаков.

— На волшебников, — ответила Джинни, как будто он спросил нечто очевидное.

— То есть ты, когда вырастешь, будешь чародейкой? – уточнил Ветала.

— Ну а кем же ещё! – удивилась Джинни. – Так мы играть будем?

Гуль подумал и решил согласиться. В конце концов, чего ему стоило поиграть с будущей магичкой – всё равно колдовать она пока не умела, и даже по собственным словам учиться должна была начать аж в следующем году. Так они поиграли в слова, в прятки, а в догонялки не стали – мало того, что можно было чего-нибудь сломать в процессе игры, так и догнать девочку гуль мог в два прыжка в любом помещении, о чём он не преминул сообщить. Он мог бы, конечно, давно уже убить и сожрать девочку, но надеялся, что после игры его всё-таки покормят каким-нибудь деликатесом. Идеальным было бы что-нибудь вроде тела, убитого дня три или четыре назад, которое только начинает разлагаться и благоухать, распространяя вокруг себя божественный пока ещё аромат. Потом, правда, тело уже портится слишком сильно, да и запах становится резким, не таким изысканным, не говоря уже о самом мясе – но вот в самом начале… У Веталы от таких мыслей начинали течь слюнки. Но действительно, если уж он попал в дом волшебников, то должно же у них найтись что-нибудь подходящее? Нет, если у них не имеется таких вот трупов, трупов его мечты, то можно удовольствоваться и совсем свежими телами – такое мясо имеет тоже очень даже неплохие вкусовые качества, хотя и не является идеальным. А вот то, в котором завелись уже черви – такое Ветала не любил. Нет, иногда приходилось есть и его, но он надеялся, что попал в более гостеприимное жилище.

Но игры, как и всё остальное – будь оно хорошим или плохим, — имеют свойство заканчиваться, и у них исключения не произошло. Правда, именно в данном случае заканчивать пришлось внепланово, поскольку оголодавший Ветала не выдержал и озвучил свои пожелания по поводу еды. Именно в этот момент он понял, что хорошей кормёжки не предвиделось – более того, угощения не было запланировано в принципе. А после крика Джинни «ма-а-ам!» стало понятно, что действовать надо срочно, да и призывала его в этот дом явно не мама девочки. Что-то подсказывало Ветале, что если ничего срочно не предпринять, то приём будет отнюдь не радушным…

И он предпринял. Первым делом разобрался с девочкой: как он и подозревал, для этого потребовалось два прыжка и ещё секунда времени, необходимая на то, чтобы свернуть шею. Ещё один прыжок с лестницы вниз – и вот он уже верхом на её матери, после чего избавиться от женщины становится делом техники и перегрызенного горла. Правда, в процессе он несколько увлёкся – то ли от страха, то ли от разочарования, — а потому переломал ей ещё и позвоночник. Теперь тело лежало отдельно, а голова – немного сбоку, связанная с ним только лоскутом мяса. На ступеньках, перилах, стенах, полу и даже на потолке – везде остались кровавые брызги, а лужа драгоценной жидкости растекалась всё шире.

«Впрочем, на вкус она так себе», — облизываясь, подумал Ветала. Так что не такая уж и жидкость драгоценная.

— И вообще, глупая ты женщина, — припечатал он, обращаясь к неподвижному уже телу. – На одного – много, на двоих – мало, — он сплюнул, отвернулся и прыгнул наверх. – Да и вообще, очень глупо всё как-то вышло, — Ветала обращался скорее уже к трупу девочки, — и даже жаль, что всё так получилось…

Примерно в это время гуль наконец ощутил, что кровь и плоть мамаши Джинни только распалили, раззадорили наступающий по всем фронтам голод. Ждать ещё пару дней, пока тело придёт в оптимальную кондицию? Да ни в жисть! Ветала и без того слишком долго ждал, чтобы терять ещё столько времени, когда можно приняться за детские окорочка, такие соблазнительные и аппетитные… О, эти мягкие, прямо-таки тающие во рту мясные волокна с бёдер и ягодиц! О, эти пальчики, которые даже после того, как обглодал, хотелось всё облизывать и облизывать! А вырезка, грудинка, лопатки… Но больше всего понравился Ветале ливер – ради этого праздника для чрева стоило так сильно проголодаться.

Он уже заканчивал своё пиршество, когда услышал, что в дом вошёл кто-то ещё. Сначала Ветала не обратил на это обстоятельство особого внимания, но когда услышал нечленораздельный вопль, то ему пришлось отвлечься от насыщения – и вовремя. Прямо на него летел цветной луч, который через мгновение отбросил его к стене. Внизу стоял какой-то рыжеволосый мужчина с непонятным маленьким предметом в руках, и вид его ничего хорошего тому, на кого был устремлён его взор, не предвещал.

«А про волшебников девочка, судя по всему, не наврала», — пришли на ум своевременные замечания.

Ветала не стал дожидаться продолжения и сиганул в первый выход, который попался на глаза, — им оказалось окно. Дальше оставалось только радоваться тому, что ничего, вроде бы, не сломано, и бежать со всех ног как можно дальше. Он всегда правильно оценивал людей и понимал, что при схватке с настоящим подготовленным магом шансов ни у какого гуля нет. Он даже не стал удивляться тому, что совсем недавно, когда он последний раз был снаружи катакомб, было лето, а теперь ему приходилось улепётывать по снегу – мало ли что может случиться в жизни, если задействованы маги. Время от времени мимо пролетали цветные лучи, от которых он иногда успевал в последний момент отпрыгнуть, а иногда не успевал. Именно после того, как он не успел увернуться от очередного заклятия, его подбросило в воздухе, несколько раз перекувырнуло и куда-то откинуло…

Когда Ветала пришёл в себя, снега вокруг уже не было – правда, нельзя это было, ещё не зная подробностей, с уверенностью отнести к хорошим или плохим знакам. Но уже в следующий момент ситуация прояснилась, и оказалось, что лежит он на кладбище, ударившись головой о какое-то надгробие. Голова, кстати, ещё побаливала. Он встал, огляделся: кладбище определённо было вызимским, и эти места были знакомы ему до коликов в животе. Он не знал, что именно случилось и как. Возможно, всё произошедшее ему просто приснилось – и Ветала поверил бы в это, не знай он, что гулям не снятся сны. Но, с другой стороны, было понятно, что в жизни может случиться множество невозможных, казалось бы, событий – некоторые вот не верили в говорящего гуля, — так что кто знает…