Осколки витража воспоминаний (гет)

«Попался, который кусался!»

© Цитата из одноименного мультфильма 1983 г.

Добыча обещала быть знатной. Если все пойдет по плану, то он сегодня сможет позволить себе снять комнату в харчевне и заказать сытный горячий ужин. Эх!.. Только бы в этот раз сюрпризов не случилось. А то в прошлый раз он еле ноги унес.

Эльф, похоже, даже не обратил внимания на оборванного мальчишку, что следовал за ним от самого Бругге. Направлялся же остроухий, вероятно, в Верден[1]. Странный он, кстати, этот эльф. Слишком уж беспечный для путника... Идет себе насвистывает, ничего вокруг не замечает... Может, Мыш ошибся? «Может, не нужно?..» — настойчиво шепнул ему трусливый внутренний голос. «Нужно!» — твердо одернул сам себя мальчишка. А то боится он, видите ли. Сбежать хочет. А потом что?.. Опять ночевать в каком-нибудь хлеву, а на рассвете делать ноги, чтоб кметы палками не забили за воровство?! Он уже устал побираться и огребать по первое число от «порядочных жителей» за стянутый кусок хлеба. А все из-за этих остроухих! Так что нечего себя накручивать, играть в благородство и прочее, нужно действовать!..

Дорога его «жертвы» пролегала как раз неподалеку от Пестрых Ленточек[2]. Вернее, от тех руин, что остались от деревни. Эх... Не хотелось Мышу идти туда. Даже близко не хотелось. От одной лишь мысли, что ему снова придется там оказаться, в животе скручивался тугой холодный ком. Но делать было нечего — ему нужны были деньги, да и потраченное время на преследование эльфа не воротишь. А еще есть хотелось. Очень.

Сейчас было примерно за полночь. Остроухий тем временем начал обустраиваться на ночевку прямо у полуразрушенного колодца деревеньки. Вот же ж!.. Неудобно-то как! Если бы он решил заночевать в лесу, у Мыша было бы больше шансов уйти незамеченным. А теперь ему придется ждать, пока эльф не заснет покрепче. Мальчишка спрятался в руинах бывшего дома старосты. И сейчас он уже с трудом подавлял в себе желание немедленно удрать из деревни.

Порой Мыш жалел, что в тот злополучный день он не погиб вместе с остальными. Часто во снах перед ним как «в живую» вставали картины... той скотобойни. Трупы. Все как один с перерезанными глотками. Изуродованные, они лежали в самых разнообразных позах. Везде. И огонь. Кругом лишь огонь. Огонь, пожирающий все. И гарь, забивающая ноздри. Чертовы лесники... Зачем? Зачем надо было так поступать?.. Они ведь жили, никому не мешали. А тут пришли эти, стали угрожать, обещали вернуться... Староста не принял их всерьез — вот деревенские и поплатились... А все из-за тех поганых эльфов! Не нужно было их прятать в деревне. Из-за них пришли лесники. И теперь у него не осталось никого... Мама, отец, младшая сестренка... даже пес. Все... Все они оказались мертвы.

Тогда... Тогда он дал себе слово обходить деревню стороной. Никогда больше не появляться здесь. И вот, вопреки обещанию, Мыш, спустя год, снова оказался в Пестрых Ленточках.

Остроухий же уже успел закончить свой скромный ужин, состоящий из пары кусков вяленого мяса с хлебом. Так как еды было мало, эльф умял ее полностью. Даже кусочка не оставил. Обидно, черт бы его побрал! Мыш все-таки надеялся подкрепиться остатками припасов путника, но, видать, не судьба…

Наконец эльф угомонился, завернулся в спальный мешок и завалился спать. Мыш, на всякий случай, выждал еще где-то около получаса, а может и больше — он не мог сказать точно — и вылез из своего укрытия...

Осторожно, стараясь не шуметь, он подкрался к спящему. Прислушался. Спокойное мерное дыхание, больше вроде ничего. Хорошо, значит, можно приниматься, наконец, за дело.

Мыш медленно потянулся к сумке, периодически поглядывая на эльфа. Он был готов в любой момент сделать ноги, если вдруг его «жертва» проснется. Однако она, «жертва», продолжала мирно дрыхнуть, что не могло не радовать. Мыш подцепил мешочек с деньгами и уже хотел уйти, но к вящему ужасу понял, что не может пошевелиться. Совсем. Даже рот открыть и закричать он не может. Только глаза остались ему подвластны. Что это?!

— Привет, дружочек. Вот ты и попался, — почти с ласковой издевкой произнес… эльф. После чего сел и легонько прищелкнул пальцами — над ними зажегся небольшой, но яркий голубой огонек. — А теперь мы потолкуем.

И на мир упала тьма...

* * *

Очнулся Мыш в тепле. Открывать глаза не хотелось. Совсем. Теплое мягкое одеяло, пуховая подушка под щекой, пахло чем-то вкусным, на что живот предпочел незамедлительно среагировать бодрым урчанием. Но глаза открывать все равно не хотелось. Хотелось же наоборот насладиться блаженной темнотой и теплом. Он и не стал открывать глаз.

Сколько Мыш так пролежал, он не знал. Помнил только, что засыпал еще раз, потом просыпался снова, продолжая блаженствовать в мягкой постели, не поднимая век. Но ему было хорошо.

Внезапно тишину прервал тихий скрип двери и голоса:

— Спит, — сказала какая-то незнакомая женщина. — А, может, и нет. Ладно, пусть дальше валяется, ему сейчас нужно сил набираться.

— Он притворяется, ты приглядись повнимательнее, — а вот этот голос был ему более чем знаком. Эльф. И тут Мышу стало очень страшненько. И он сильно постарался никак не выдать своего пробуждения. — Открывай глаза, дружок, пора просыпаться.

Притворяться смысла больше не было. И, весь дрожа от страха, мальчик разомкнул веки.

— Не бойся, дитя, — мягко сказала женщина. — Мы всего лишь хотим тебе помочь.

— Зд-д-дравствуйте, гос-спожа, — заикаясь, поздоровался Мыш, на эльфа он вообще старался не смотреть.

— Ты дрожишь, тебе холодно? — все так же мягко спросила женщина.

— Н-нет, госпожа, не... не мерзну.

— Зови меня Августа. Ты есть хочешь? — она ласково потрепала его по щеке. Но ему отчего-то стало совсем уж гадко. И... еще страшнее. Что им от него надо?

— Н-нет, госпожа, не хочу. Спасибо.

— Ай-яй-яй, а врать нехорошо, особенно старшим, — вмешался в разговор тот самый эльф. И хотя на губах угнездилась открытая улыбка, в глазах его зияла мертвенная пустота. Такая, какую Мыш уже видел в глазах мертвецов, когда сожгли его деревню. — Я слышал, как урчал твой живот, еще когда ты за мной под Бругге увязался.

— В-вам, показалось, господин. У меня так часто бывает. Но есть я не хочу, — он совсем запутался.

— Аксел, выйди, не пугай ребенка, — строго сказала женщина. Затем повернулась к нему и улыбнулась: — Мы сами тут с тобой поболтаем, правда?..

Голубой — принуждение

[1] — государство, прилегающее с юго-запада к Брокилону

[2] — отсылка к рассказу А.К.Дойля «Пестрая Лента» из цикла «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона»