Suum cuique (джен)

После большой генеральной уборки, которую они задумали, дом становился все чище и действительно приобретал жилой и даже семейный вид. Очевидно, после смерти матери братья даже и не трогали ничего, куда там убираться! Но с выздоровлением Арианы все изменилось, братья поглядывали друг на друга и разводили руками — действительно, и как же они могли жить в такой грязи? После осознания того, как прекрасно жить с чистой кухни (а именно с кухни они начали уборку) Альбус и Аберфорт взялись за уборку с азартом, да таким, что Альбус, забыв даже про свои книги, приволок из сарая стремянку и принялся разбирать чердак — нет, ну а что он должен пустовать? Там один ненужный, старый хлам, какой обычно оставляют на чердаке скопидомы-домовладельцы «на черный день». Альбус не видел в этом смысла, — зачем, спрашивается, хранить на чердаке пеленки или прогрызенное молью пальто? — и Арина была с ним абсолютно солидарна.

Впрочем, кроме рвения к чистоте, у Арины был еще один резон к генеральной уборке — она хотела, убираясь, понять весь уклад жизни Дамблдоров, их историю. В книге об этом было сказано мало — ну кто такой Альбус Дамблдор, скажите на милость? Кому интересна история его семьи? И, вообще, книга-то называется «Гарри Поттер и Дары Смерти», а не «Альбус Дамблдор и Семейные секреты».

В один прекрасный день, разбираясь на чердаке, Арина обнаружила толстый альбом, покрытый слоем пыли. На изрисованных от руки страницах красовались фотографии, рисунки, оттиски, негативы.… Там-то она и увидела свою семью, точнее, семью, которая стала ей родной.

Фотографий было много, но одна особенно ее поразила. Снятая неказисто, для дома, она изображала молодую семью. Альбус и Аберфорт были совсем маленькими, в одинаковых костюмчиках, Альбус тогда даже не носил очки. Его родители стояли рядом, мать держала на руках маленький сверток, не больше хлебного батона.

Как назло, просмотреть дальше не удалось — увидев альбом, Альбус помрачнел и забрал его себе под предлогом «не стоит тебе пылью дышать, еще заболеешь». Ишь, гусь, скрывает что-то…

Чердак становился все чище и чище, а куча хлама перед домом все больше и больше. Хлама было много, и простое «Эванеско» с таким масштабом не справлялось, поэтому Альбусу приходилось тащить его на себе до ближайшей свалки. Но цена таких усилий была видна сразу — прибрав чердак, они освободили много свободного места, размером, наверное, со среднюю комнату.

Консилиум по поводу использования чердака был проведен на кухне ровно на следующий день.

— Я предлагаю сделать там библиотеку, — робко начал Альбус. — Собрать старые шкафы, вытащить книги, диван поставить, стол, лампу, все такое прочее. Понимаете, так сложно собирать книги по всему дому, когда они валяются где ни попадя…

— Может, еще и кабинет там свой сделаешь? — накинулся было на него Аберфорт, но Арина его успокоила.

— Действительно хорошая идея, Альбус, — подбодрила его она. Брат робко улыбнулся.

С этого момента началась работа и над чердаком. Альбус сам, лично, опираясь на отцовские книги, создал чертеж планировки библиотеки, который все сочли приемлемым. Аберфорт достал старинный ковер, бывшее мамино придание, вытащил его на улицу и тщетно пытался привести его в божеский вид. Арина вытаскивала книги из всех нычек и закоулков, собирая внушительные стопки в гостиной, Альбус с отверткой в зубах, как заправский инженер-механик, собирал шкаф со стеклянными дверцами.

Именно в один из таких дней в дом к Дамблдорам заново пожаловал сосед.

— Мое почтение, фройляйн Ариана, — он продемонстрировал внушительный том, заглавия которого было и не разобрать, слишком уж стерлись буквы. — Я наслышан о ваших ремонтных пертурбациях и вот решил помочь с книгами.

— Спасибо… — Арина растерялась. Книга была явно дорогая, и принимать такой подарок казалось просто невежливо.

— Не волнуйтесь, вы можете ее взять навсегда, — «обрадовал» ее Геллерт. — Недавно я навестил свой родной дом в Тироле и вынес оттуда множество редких томов, один из которых я имею честь преподнести вам, в знак дружбы наших семей.

— Мне, правда, очень приятно… — в голове вертелись противоречивые мысли. Неожиданно Арине пришла в голову одна мысль. — Тогда не откажетесь ли вы присутствовать на сегодняшнем воскресном ужине в честь моего окончательного выздоровления?

— Мерлин и Моргана, так вы были чем-то больны?

— Не ваше дело, — ответила Арина, и Геллерт кивнул.

— Спасибо за приглашение, я обязательно…

— Ариана! — послышался крик Аберфорта откуда-то сверху. — Опять Батильдин племянник пришел? Позови его сюда, пусть поможет! — заинтригованная, Арина повела его за собой.

На чердаке ей открылась удивительная картина: Альбус, один, приподнял огромный шкаф и пытался приподнять его выше, весь дрожа от напряжения. Аберфорт тем временем косо смотрел на чертеж, как баран на новые ворота.

— Геллерт, помоги, будь человеком, — от тяжести Альбус не то, что проговорил, просипел.

Геллерт вздохнул и сбросил пиджак, оставшись в одной рубашке.

— Давайте, сейчас…

Теперь злополучный шкаф двигали уже два подростка; проблема была в том, что Геллерт был ниже Альбуса приблизительно на голову, и в результате шкаф оказывался приподнятым неравномерно, то слева, то справа. Ситуацию омрачало еще и то, что несчастный Аберфорт не понимал в братнином чертеже ровно ничего.

— Теперь вправо… нет, нет, кажется, влево! Или же назад… А, я, кажется, шкаф с дверью перепутал! — не выдержав, красный, вспотевший и злой Альбус бросил все, подошел к брату и вырвал у него чертеж.

— Ты держишь его вверх ногами! — выругался он и перевернул его. Брат покраснел.

— Ну, знаешь ли, с твоим-то почерком… — начал заводиться Аберфорт.

— Нормальный у меня почерк, ясно, это мозгов у кого-то не хватает!

Тем временем Геллерт честно держал злополучный шкаф, один, обливаясь потом, но постепенно начинал слабеть…

Громкий звук удара заставил братьев прекратить перепалку и повернуться в сторону соседа. Тот оказался погребенным под огромным, тяжелым шкафом для книг, из-под деревянной стенки доносились сдержанные ругательства.

— Держись, мы сейчас! — Альбус и Аберфорт поплевали на руки и с усилием отодвинули шкаф к стене. Под шкафом обнаружился Геллерт со страдающим выражением лица.

— Я, кажется, ногу сломал… — простонал он. Действительно, его лодыжка изогнулась под немыслимым углом, на бедре через пропоротые брюки вытекала струйка крови. — Вы только тете не говорите, она же меня убьет! Или залечит, что еще ужаснее.

— Геллерт, твоя тетя знает о ранах много, она же залечит этот перелом на раз-два, — возразил Альбус, но Геллерт его словно не слышал.

Аберфорт зло сплюнул под ноги.

— Что стоишь? — крикнул он Альбусу. Брат застыл, как вкопанный. — Не видишь, человеку плохо, хотя бы вниз его отнеси!

Альбус отряхнулся, словно отходя от оцепенения, кивнул Аберфорту, и братья деловито подхватили несчастного Геллерта под руки и понесли вниз. Арина спешила за ними.

— Я не умею сращивать переломы, зато Бинтовальное заклинание знаю, — с покрасневшего от стыда Геллерта осторожно сняли брюки, явив миру серые кальсоны. Нога выглядела просто ужасно, и очевидно, что просто перебинтовать здесь мало. Чувствуя себя лишней на этом «празднике» жизни, Арина вызвалась сбегать к тете Геллерта и попросить о помощи.

— Не надо, прошу! — взмолился бедный Геллерт. — Она запретит мне путешествие по Европе, я целый месяц все планировал! Уж лучше так…

Ариана выбежала из дома и, добежав до дома Бегшот, нерешительно остановилась на пороге. Это было ее первое посещение соседей в этом теле. Да, братья ничего не заметили, но Батильда-то знала ее мать, она знала Ариану с детства и вполне может что-нибудь заподозрить!

— Арина, там человеку плохо, соберись, давай! — она глубоко вдохнула и постучала в дверь три раза, медленно и гулко. За стенкой послышался звук шагов, и дверь распахнулась.

Исходя из полных безысходности описаний Геллерта, Арина представляла себе Батильду, как злобную старую мегеру, но нет — Батильда Бегшот оказалась самым безобидным существом, которое только можно вообразить. Батильда была довольно низкая, полноватая женщина средних лет с волосами, убранными в пучок.

— Здравствуй, Ариана, как же давно я тебя не видела, — тепло поздоровалась она. — Заходи скорее, я как раз чайник поставила!

— Миссис… мисс Бегшот, мэм, ваш племянник сломал ногу! — на одном духу выпалила Арина. Батильда мгновенно поменялась в лице.

— Племяшулечка, родная кровушка, сломал ногу? Как же он, бедненький...

— Мисс Бегшот, подождите! — крикнула ей в спину Арина, да куда там — Батильда, немолодая вроде женщина, припустила вперед так, что ее, наверное, не догнал бы и мировой чемпион.

Тяжело дыша и держась за сердце, Арина, наконец, дошла до дома.

Батильда низко склонилась над непутевым племянником, покачивая головой. Альбус, по-видимому, так и не вспомнивший заклинание, стоял с братом чуть дальше и беззлобно переругивался.

— Шкаф, говоришь, на себя уронил? Солнышко мое, я понимаю, что ты увлекающийся мальчик, но этому должен быть какой-то предел! А если бы тебе отрезало ногу? Что тогда? Я поговорю с тобой дома, — выдав грозную тираду, Батильда помогла покрасневшему до корней волос «Солнышку» встать и, поддерживая его за плечи, потащила домой.

Братья и сестра проводили его взглядом, полным сострадания. «Солнышко», это надо же…

Арина сидела на скамье и задумчиво глядела вдаль. Настроение было испорченно. Она и сама была не рада, что решила поддержать эту затею. Библиотека, конечно, хорошо, но из-за нее пострадал человек! Может, он как раз из-за этого Европу и захватит. Типа, детская травма, на меня упал шкаф, поэтому я захвачу мир.

— Псс, Ариана, не хочешь посмотреть кое-что интересное? — заговорщически прошептал внезапно возникший рядом Аберфорт. Арина рассеянно кивнула и вскрикнула от неожиданности: Аберфорт потащил ее за собой, к соседнему дому.

Вместе они привалились к стене, и брат беззвучно показал Арине на окно. Та тихо приблизилась к стеклу и поразилась увиденному.

В маленькой гостиной на кресле полулежал Геллерт с вытянутой вперед ногой. Лицо его было искажено от боли. Батильда сидела рядом, листала какой-то справочник и медленно водила волшебной палочкой по его ране.

— Вот сколько раз я тебе говорила, не лезь, расшибешься! Но нет, мы самые умные, нам все можно, мы будем ноги ломать, а тетка пусть лечит. Что сопишь? — Батильда нашла нужное заклинание и взмахом палочки вернула лодыжку в правильное положение. — Ишь, молчит, делает вид, что не слышит. Слышишь ты прекрасно, родненький. А я вот возьму… и не отпущу тебя в путешествие.

— Ну, тетя! — взмолился бедный Геллерт, привстав от возмущения. — Я же деньги откладывал… И вообще, ты не мой опекун, и решать не тебе!

— Ага, опекун… — Батильда хмыкнула. — Я, солнышко ты мое сумрачное, твой единственный родственник, и власть над тобой у меня есть. Нет, ну как же можно быть таким непутевым, уронить на себя шкаф?!

— Я помочь хотел, — вздохнул Геллерт. Его ногу, от лодыжки до бедра, тем временем плотно покрывали бинты.

— Помочь он хотел… А если бы ты разбился? Если бы голову размозжило? Если бы руку отрезало? Никогда не думает о последствиях, обо всем тетка должна думать, да? Все, в порядке твоя нога… Я не медик, конечно, поэтому нога болеть будет, и поделом.

— Спасибо…

— Спасибо, — передразнила Батильда. — Будешь теперь все лето дома сидеть, никуда не выйдешь, ясно! Пойду готовить обед, и, чтобы когда я пришла, сидел здесь и съел все, как миленький!

Мученическое выражение лица Геллерта было видно даже из окна. Арина вздохнула — беднягу было жутко жалко.

— Вот это жертва деспотизма, — хихикнул Аберфорт. Арина всецело была с ним согласна.