Одна встреча после победы (джен)

Даже в волшебном мире

порой случаются чудеса.  

Утро третьего мая было солнечным. Яркие золотые лучи скользили по стенам полуразрушенного Хогвартса.

Гарри Поттер сел в кровати и нашарил на тумбочке свои очки. Волшебная палочка лежала рядом, под ней обнаружился листок пергамента. Когда Гарри взял его, чтобы прочитать, на пол посыпались хлебные крошки.

«Гарри, я заходил рано утром. Хотел поговорить с тобой, но Гермиона сказала, что тебя лучше не будить. Мы будем в Норе. Не говори Кричеру, что я съел бутерброды. Ты всё равно спал. Рон».

Гарри невольно улыбнулся.

— Кричер, — негромко позвал он.

Эльф возник перед Гарри и склонился в почтительном поклоне.

— Мастер Гарри.

— Спасибо за бутерброды, Кричер.

— Мастер Гарри не должен благодарить Кричера за такую мелочь, — произнёс эльф.

— Хорошо, Кричер, как хочешь, — кивнул Гарри. — Но я должен сказать тебе ещё кое-что. Медальон, за который твой прежний хозяин Регулус отдал жизнь, уничтожен. И... без твоей помощи мы бы не справились.

Кричер застыл как изваяние, уставившись немигающим взглядом в стену.

— Кричер? — негромко окликнул его Гарри, но эльф не отозвался.

— Кричер!

Никакой реакции.

— Кричер я прика... — начал было Гарри, но осёкся. — Прошу тебя, Кричер, ответь мне... когда сможешь.

Неожиданно эльф разрыдался. Какое-то время Гарри смотрел на него, а потом присел на корточки и обнял домовика. В это объятие он вложил всё, что не успел сказать погибшему Добби.

Кричер продолжал всхлипывать примерно с минуту. Затем он мягко высвободился из рук Гарри.

— Мастер Гарри помог Кричеру исполнить волю мастера Регулуса, — проговорил эльф, покачиваясь вперёд-назад на своих костлявых ногах. — Мастер Гарри очень похож на Мастера Регулуса. Так же молод. Так же готов пожертвовать собой ради...

Гарри уже подбирал самые деликатные выражения, чтобы остановить этот бесконечный словесный поток, как вдруг в окно стремительно влетела сова и сбила эльфа с ног.

— Кричер, ты не ушибся? — спросил Гарри, помогая ему подняться.

— Всё в порядке, мастер Гарри, — проскрипел домовик, вытирая глаза кулачками. — Позвольте Кричеру отправиться помогать другим домовикам. В замке после битвы много работы.

— Конечно, Кричер. Я позову тебя, если будет нужно.

Эльф, поклонившись, исчез, а Гарри развернул письмо, принесённое совой. Это было необычное письмо. Необычное именно тем, что было написано обычной магловской ручкой на обычной магловской бумаге. Но самое невероятное заключалось в том, что это было письмо от Дадли.

«Гарри, мне нужно срочно с тобой увидеться. Давай сегодня в час, в Дырчатом котле. Кузен, ты реально крут! Д.»

То, что Дадли умеет писать, Гарри, конечно, подозревал: учился же он каким-то образом в школе. Но чтобы кузен отправил письмо совой... Год назад это представлялось почти настолько же невозможным, как победа над Волдемортом. Теперь Волдеморт побеждён. Его больше нет. Шрам не болит. Но боль поселилась в душе. Боль утраты. Фред, Тонкс, Ремус...

Гарри посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Отправив сову с ответом, он задумался. Дело было не в том, что Гарри не представлял себе процесс общения с Большим Дэ. В конце концов, это Дадли предложил встретиться, значит, ему есть, что сказать. Проблема в другом. Гарри вспомнил, как его приветствовали в «Дырявом котле» почти семь лет назад. А ведь тогда личной заслуги Гарри в поражении Волдеморта не было. Что же ждёт его сейчас — после открытой схватки на глазах у сотни людей в Большом Зале?

* * *

Дадли сидел за столиком в дальнем углу и постоянно озирался по сторонам. Какое-то время Гарри просто любовался этой картиной: Дадлик в «Дырявом котле». Потом он отметил, что кузен заметно постройнел, а на лице появилось непривычно осмысленное выражение. Тем не менее, надо было спешить: Мантия Невидимости — вещь, конечно, удобная, но вот ноги Гарри не помещались под ней уже второй год. Гарри осторожно подкрался к столику Дадли, невербально послал в кузена «Силенцио» и шепнул:

— Давай руку.

Дадли хотел закричать, но не смог.

— Это я, дубина! — снова зашептал Гарри. — Ты же хотел встретиться? Давай руку, пока меня никто не заметил.

Дадли обречённо протянул руку в пустоту, Гарри схватил её и мысленно представил крыльцо дома на площади Гриммо, куда решил переместиться для продолжения разговора.

* * *

— Ох, и тяжёлый же ты стал, Большой Дэ!

— А тебя, значит, теперь зовут «дубина»? — ухмыльнулся в ответ Дадли. — Между прочим, я уже сбросил сорок шесть фунтов и теперь вешу всего двести два.

— И заодно подтянул математику? Ладно, что у вас стряслось?

Дадли замялся, и по спине у Гарри пробежал холодок. А вдруг с тётей и дядей случилась беда? Что если на дом, в котором они скрывались почти год, напал кто-то из сбежавших Пожирателей?

— Пока всё в порядке, — многозначительно изрёк Дадли.

— Пока?

— Ну... Нас же прятали от этого... тёмного... которого нельзя было называть Волдемортом. Кстати, поздравляю с победой. Я ставил на тебя.

— Э-э... Очень любезно с твоей стороны. Так в чём проблема?

— Мы целый год жили с магами и теперь, типа, слишком много знаем. Значит, нам сотрут память?

Гарри хотел засмеяться, но неожиданно понял, что такой исход для Дурслей вполне возможен. Они ведь маглы. Одно дело — жить в обычном доме рядом с «ненормальным» племянником, которому запрещено колдовать на каникулах; и совсем другое — провести девять месяцев бок о бок с волшебниками, постоянно наблюдая, как они творят магию. Гарри не знал, что именно предписывает Статут в этой ситуации.

— Знаешь, — попытался он успокоить кузена, — всё зависит от того, кого изберут министром магии. Если это будет Кингсли, я попробую с ним договориться, у нас хорошие отношения. А вот если...

— У тебя хорошие отношения с первым секретарём министра? Ну, этот в обиду не даст. Он заходил пару раз. Папа с ним даже о чём-то спорил.

— А как там дядя и тётя? Тяжело им среди... таких, как я?

— Слово «волшебник» в нашей семье уже не под запретом, — хмыкнул Дадли. — Если мама разобьёт тарелку, там, или чашку, то говорит: «Ничего, Гестия починит». А папа пристрастился к вашему «Ежедневному пророку».

Гарри попытался представить дядю Вернона с выпуском «Пророка» в руках. Получилось не очень. Впрочем, особого выбора у дяди не было. Вряд ли Дедалус и Гестия покупали бы специально для него «Таймс»...

— Последнее время, — продолжил Дадли, — папа часто ворчал: «Ох, и копают под нашего парня...»

— К слову о «Пророке». Ты случайно не захватил с собой свежий выпуск? Может, там уже что-то есть о новом министре.

— Я-то захватил, — насупился Дадли, — да только забыл его на столе. Потому что кое-кто решил устроить мне с утра пораньше парную аппарацию.

— Я просто не хотел... Подожди! Что ты сказал?!

— Парная аппарация. А что?

— Откуда ты знаешь это слово?

— Во-первых, два слова. — поддел его Дадли. — А во-вторых... Как сказал папа: «Если уж ты прогуливаешь школу, читай хоть что-нибудь». Вот я и читал. В основном, старые учебники. Там и про аппарацию было. Оказывается...

Слушать, как Дадли разглагольствует об аппарации было, конечно, забавно. Но совсем не способствовало решению его проблемы. Поэтому Гарри нехотя прервал кузена:

— Подожди. Надо подумать, как связаться с Кингсли.

— А ты разве не можешь отправить ему своего… как его там… патрона?

— Дадли?! — от удивления Гарри даже закашлялся.

— Я что-то не так сказал? — сразу смутился тот.

— Наоборот! — воскликнул Гарри. — Не понимаю, почему мне самому это не пришло в голову.

Попытавшись вспомнить о чём-нибудь хорошем, он понял, почему сразу не подумал о Патронусе: все светлые воспоминания перечёркивались длинным списком погибших за него людей. И не только людей. Даже Букля не избежала этой участи. А ещё — Добби...

Гарри помрачнел.

— Видишь ли, Большой Дэ... Боюсь, я не смогу сейчас вызвать Патронуса. Это особенное заклинание, для которого нужно...

— Е-рун-да, — перебил его кузен. — Ты сможешь. Ты же волшебник, Гарри. Я. В тебя. Верю.

— Expecto Patronum!

Гарри взмахнул палочкой, и Дадли зачарованно уставился на то место, где словно из воздуха соткался серебристый олень. Гарри знал, что кузен не видит Патронуса, но каким-то образом ощущает его присутствие.

— Передай Кингсли: «Подскажите, кого собираются назначить новым министром магии? Хорошо бы, это были вы».

Когда серебристый посланник умчался, Дадли повернулся к Гарри:

— Это ведь он меня спас… тогда?

— Ну… можно сказать и так, — улыбнулся Гарри.

Кузен хотел спросить о чём-то ещё, но в этот момент в комнату влетела серебристая рысь. Остановившись перед Гарри, она проговорила голосом Кингсли, в котором явно слышалась ирония:

— У нас тут были запланированы демократические выборы, но благодаря патронусу Мальчика-Который-Выжил, ворвавшемуся прямо на заседание, министром избрали меня.

Гарри рассмеялся совершенно беззаботным детским смехом и сообщил Дадли:

— Вот теперь я могу гарантировать сохранность твоей памяти. С памятью дяди и тети тоже всё будет в порядке. И, сказать по правде, я этому рад.