Здравствуй, Поттер (джен)

Здравствуй, Поттер.

P.S. Только попробуй не покормить сову!

* * *

Хогсмид, укрытый лёгкой пеленой тумана после сильного ливня, выглядел устрашающе и пустынно. Поэтому высокий человек в чёрном плаще, аппарировавший на главную дорогу деревни, казался весьма таинственным и загадочным. Грязь под его ботинками громко чавкнула, и человек, негромко выругавшись, быстро зашагал в направлении маленькой тёмной улочки, на ходу накидывая на голову капюшон, чтобы укрыться от мелкой мороси.

Человек дошёл до конца улицы и остановился возле тёмного мрачного здания. Сняв капюшон, он присмотрелся к деревянной, качающейся на ветру, жутко скрипучей табличке и толкнул дверь трактира. Стоило той открыться, как из помещения тут же дохнуло спёртым воздухом с неприятным запахом мокрой шерсти и перегара. Человек поморщился, но быстро вошёл внутрь, закрывая за собой дверь, оставляя за ней туман, холод и дорожную грязь.

Пройдя в глубину еле освещённого зала, он огляделся по сторонам, пока его взгляд не остановился на человеке, казалось, внимательно рассматривавшем содержимое своего стакана.

— Здравствуй, Альбус, — тот, кого назвали Альбусом, слегка вздрогнул и прищурился, пытаясь рассмотреть своего собеседника через не очень чистое стекло стакана.

— Надо же, Скорпиус Малфой пожаловал, и даже собственной персоной. А главное вовремя — я решил не размениваться на мелкие бокальчики и сразу заказал бутылку Огденского. Я молодец?

— Прости, Поттер, что не смог прийти на годовщину смерти твоего отца. Ты же знаешь, что у меня не всё так гладко на работе, — Малфой отодвинул внушительных размеров деревянный стул и сел за стол напротив Альбуса.

— Брось, Скорпиус. Это же не праздник какой-нибудь, в конце концов. Хотя журналисты, по-моему, думают иначе, — Альбус откупорил бутылку и налил себе огневиски.

— Уже десятая годовщина, а они никак не угомонятся?

— Угомонятся? Да как же. В этом году всё-таки юбилей, знаменательная дата. Ровно десять лет как Герой магической Британии, кавалер Ордена Мерлина первой степени и просто великий Гарри Поттер, победитель всех и вся, скончался от обычной маггловской болезни сердца, — Альбус, с громким стуком поставил стакан на стол, так и не отпив из него, и немигающим взглядом уставился на коптящую свечу.

Взрыв гогота, донёсшийся с соседнего столика, заставил их вздрогнуть.

— Слышал, что журналисты до сих пор занимаются собственным расследованием, выдумывая небылицы, — Скорпиус тоже перевёл взгляд на свечу. Пламя слабо трепыхалось, отбрасывая на лицо Альбуса причудливые тени.

— Пусть засунут эти свои небылицы куда подальше.

— Но ты ведь тоже сначала не верил в маггловскую болезнь?

— Брось. От чего мой отец и мог умереть — так это от маггловской болезни. Даже здесь отличился, — Поттер поднёс стакан к пламени свечи, наблюдая за тем, как и без того грязное, заляпанное стекло покрывается ещё и копотью.

— Когда-нибудь они забудут, — сказал Скорпиус и, достав волшебную палочку, попытался трансфигурировать стакан в большую пивную кружку, однако ручка упрямо не желала получаться так, как надо.

— Когда-нибудь мы все забудем. Например, когда нас не станет. Но надеюсь, что это будет очень не скоро, я слишком занят для того, чтобы справлять свои похороны. К тому же у меня нет ни одного приличного костюма… Что ты делаешь? — спросил Альбус, наблюдая за действиями Скорпиуса.

— Хочу большую кружку, — ответил Малфой. — Хочу думать, что я всего лишь решил пропустить один бокальчик, и только. Не хочу думать о том, что я просто равномерно напиваюсь.

— Почему у тебя до сих пор так ужасно с трансфигурацией? — спросил Альбус, слегка улыбаясь.

— У меня отлично с трансфигурацией, — Скорпиус гордо показал Поттеру большую кружку с ровной ручкой.

— Угу. С десятой попытки.

— А вот и нет! Всего лишь с шестой, — Малфой до половины наполнил кружку огневиски, практически опустошив бутылку.

— Как отец? — спросил Альбус, но ответа не последовало. Скорпиус лишь вздохнул и сделал глоток из кружки.

— Всё так плохо?

— Что-то вроде того. Он почти никого не узнаёт, постоянно бредит, порой и вовсе впадает в полное беспамятство. Но чаще всего он путает время. Иногда ему кажется, что он учится на первом курсе Хогвартса, а иногда думает, будто бы до сих пор служит Сам-Знаешь-Кому. Всё рассказывает про какое-то задание, словно никогда не переходил на сторону Гарри Поттера, — Скорпиус снова отпил из кружки и закашлялся. — А ещё отец пишет письма, — слегка сипло продолжил он, после того как прочистил горло.

— Письма? Кому? — Поттер вылил в свой стакан остатки виски и удивлённо посмотрел на Скорпиуса.

— Понятия не имею. Целители однажды пытались забрать их у отца, но ничего не вышло, а после этого случая он стал прятать их в матрас. Они испугались, что ему станет хуже, и посоветовали мне оставить всё, как есть. Я думаю, они просто не хотели лишних проблем. Неизвестно, как он мог отреагировать, — Скорпиус слегка покачал кружку, взболтав огневиски, и поставил её на стол, не сделав ни глотка.

— Но что, если в них что-то важное? Что-то, что поможет вывести мистера Малфоя из такого состояния? — Альбус нахмурил брови, казалось, не понимая, как Скорпиус может всё это просто вот так оставить.

— Уж не знаю, что в них, но однажды отец попытался перехватить больничную сову, чтобы отправить одно такое письмо. Оно оказалось пустым. Пустым, понимаешь, Альбус? — порыв стылого воздуха, качнувший пламя свечи, заставил его поёжиться. — Я лично проверил его заклинаниями — это был обычный лист бумаги. Я начинаю сомневаться, что в этих письмах действительно что-то есть, хотя целители утверждают, что он использует перо и чернила. И, если честно, то я боюсь, что отец вообще никогда больше не станет прежним. Я уже не единожды наводил справки, и всё говорит о том, что проклятие нельзя обратить. К тому же недавно в Мунго я узнал, что всё дело не только в поведении отца, не только в помутнении рассудка. Его тело также разрушается. Всё правда очень плохо, Поттер, — Скорпиус тяжело вздохнул и смахнул со стола маленькую букашку.

— Виновного так и не нашли? — осторожно спросил Альбус. — Три года прошло.

— Как будто бы его искали. Ты же сам всё это видел: Тёмная Метка в небе, фигура в плаще и маске, выпустившая из палочки два заклинания, и всё! Никаких улик. Аврорам этого было достаточно, чтобы прикрыть расследование. Тем более что все остались живы. И если бы моего отца и мистера Лонгботтома через полтора года после этого не забрали в Мунго из-за проявившихся последствий проклятия, то дело бы так и не завели.

— Да, я хорошо помню тот день. Я тогда стоял рядом с дядей Невиллом, и заклинание как будто бы просто погасло, как только его коснулось. Признаться, я думал, что у него на плаще какая-то защита, но я ошибся. С другой стороны, тогда все просто подумали, что ничего не произошло, что заклинания просто не сработали. Семилетняя годовщина смерти отца и правда вышла как-то не очень, — Альбус залпом выпил остатки виски из стакана и сильно зажмурился. — Я только одного не могу понять — почему двое? Почему он напал только на двоих?

— А Мерлин его знает. Не хотел лишних проблем? В любом случае, он не прогадал с выбором заклинания. Получилось и отомстить, и сухим из воды выйти.

— Почему ты решил, что это месть?

— А что это ещё может быть, по-твоему? Когда война закончилась, только ленивый не знал, что мой отец, оказывается, шпион, который перешёл на сторону Гарри Поттера ещё на шестом курсе. Спасибо Альбусу Дамблдору за лекцию о том, что убивать людей — это плохо, да и Сам-Знаешь-Кому, который оставил о себе не самое приятное впечатление. Так что это, скорее всего, привет от кого-то из непойманных Пожирателей, — Скорпиус устало потёр глаза.

Альбус вздохнул и по-дружески похлопал Скорпиуса по плечу:

— Всё будет хорошо, не раскисай, ты же Малфой. Я на днях собираюсь к дяде Невиллу, заодно навещу твоего отца. Пойдёшь со мной?

Скорпиус уронил голову и запустил в волосы обе пятерни.

— Я не могу. Последний раз я заходил к ним месяц назад. Мистер Лонгботтом совсем не встаёт, не разговаривает, просто лежит и смотрит пустым взглядом в потолок. Не могу смотреть на него и думать, что всё то же самое, возможно, вскоре ожидает и моего отца, — Скорпиус сделал небольшой глоток из кружки, поморщился и сразу же поставил её. — Не хочу больше. К тому же я забыл взять с собой портключ, придётся как-то аппарировать. Может быть, пойдём, пока нас ещё не развезло?

— Да, пожалуй, пора, — Поттер понял, что тема закрыта. Он достал из кармана пригоршню монет, поднёс их к свече, выбрал две и бросил на липкую поверхность стола. — Если боишься расщепиться, то можешь переночевать у меня.

— А потом проснуться утром от твоих жутких воплей? Спасибо, но лучше расщепиться, чем слушать, как ты собираешься на работу.

Дверь трактира тихонько скрипнула, выпуская их наружу. Туман тут же принял их в свои объятия, а грязь приветливо чавкнула под ногами. Через пару минут улица Хогсмида вновь опустела, и только ветер гулял по улочкам, то и дело задевая вывески магазинчиков.

* * *

Здравствуй, Поттер.

P.S. Надеюсь, сова тебя больно клюнула.

* * *

Ливень стеной обрушился на окраины Уилтшира. Изредка где-то на затянутом густыми тёмными тучами небе проскальзывала молния, а затем раздавался оглушающий раскат грома. Ветер гулко выл в унисон с шумом дождя, который, казалось, только усиливался. Небольшая процессия людей, закутанных в тёмные одежды, наконец-то остановилась, и большой деревянный ящик, который до этого висел в воздухе, плавно опустился на мокрую траву рядом с глубокой ямой.

Скорпиусу казалось, что он видит всё это словно со стороны и что это кто-то другой, а не его отец лежит сейчас в лакированном красиво отделанном гробу. Скорпиус не слышал ни речей, которые произносили люди, чьи лица казались размытыми из-за плотной пелены дождя, ни плача бабушки Нарциссы по ушедшему сыну. Не чувствовал того, что уже давно промок из-за рассеявшегося защитного заклинания. Не заметил и то, как Альбус восстановил это заклинание, высушил его и утешающе положил руку ему на плечо.

Скорпиус знал, что он не навсегда потерял чувствительность. Он знал, что сегодня не будет спать всю ночь, что наутро придёт Альбус и попытается его покормить, но у него ничего не получится. Ещё сутки они не выйдут из его комнаты, где будут пить виски и разговаривать обо всём. Их разбудит его мать, Астория Малфой, окатив водой прямо из палочки, и наконец-то накормит, а вечером он будет утешать её и уложит спать, дав зелье сна без сновидений. Он знал, что ещё через два дня выйдет на работу, как и прежде.

Именно так всё и будет, потому что жизнь не стоит на месте.

Только теперь они с Альбусом, открывая Огденское, будут отмечать две годовщины.

* * *

Полуденное солнце ослепительно сияло на ярко-голубом небе, ощутимо припекая, а природа радовала своей пышной зеленью и яркими красками душистых цветов. Голоса множества птиц складывались в одну прекрасную мелодию, от которой на душе становилось хорошо. Хотелось просто растянуться на траве, вдохнуть полной грудью и слиться воедино со всем прекрасным, что окружало.

Драко Малфой никогда не любил писать письма. Но, сидя под тенью старого дуба в прекрасную солнечную погоду, он находил это занятие не таким уж неприятным. На природе ему всегда думалось легче, а нужные слова быстрее приходили в голову. Единственное, с чем нужно было справиться — это лень. Победить лень, взять перо в руки и вывести на пергаменте очередное: «Здравствуй, Поттер».

Проиграв в борьбе с самим собой и убаюкивающей атмосферой, Драко задремал. Ему снились и полеты на метле, и то, как он удирает от дракона, и почему-то соплохвосты, а позже все сны как-то слились воедино, и он уже петлял на метле, уносясь от дракона, управляемого соплохвостами. То ли от абсурдности сна, то ли от звука шагов, раздавшихся где-то совсем рядом, Драко проснулся, возвращаясь в реальность. Рядом с ним кто-то громко вздохнул и сел рядом, слегка задев плечом.

— Ну, здравствуй, Малфой. Поговорим?