Ритуал призыва фестрала (джен)

Вечер.

Старик выходит на крыльцо и осматривает двор. Невдалеке проходит соседка. Завидев старика, она вежливо машет рукой в приветствии. Тихая патриархальная английская провинция, и можно подумать, что всё в порядке.

Сначала было трудно — привыкать жить среди магглов. Но скрыться от министерства магии было жизненно важно, и пришлось приспособиться. Постепенно он даже понял, что его соседи-магглы на самом деле не так уж сильно отличаются от магов. В смысле, что от обитателей древних мэноров и Лютного переулка они отличаются принципиально, но вот с обычными работниками Министерства или лавочниками Косого переулка имеют много общего. Такой же житейский прагматизм, такой же неопределённый пацифизм, такие же приземлённые цели, такая же узость мышления. Проклятые лавочники...

Старик идёт в супермаркет. За годы после падения Лорда он научился правильно носить маггловскую одежду, и волонтёр общественной охраны совершенно не обращает на него внимания. Старик покупает морковь, молоко и несколько банок детского питания.

Старик возвращается в дом и кладёт пакет с покупками в холодильник. На кухне работает телевизор. От близости мага он работает с помехами, но сквозь шипение можно разобрать, как диктор рассказывает про очередные успехи в борьбе с «магическими террористами». Короткие репортажи, в которых спецназ врывается в очередной «оккультный притон». Тараторящие комментарии, трясущаяся камера, много громкой стрельбы, несколько неясных окровавленных тел.

Далее следует рассказ, как волонтёры общественной охраны разоблачили очередного скрывающегося мага. Неправильная одежда, соседи слышали подозрительные звуки. На экране видно, как полицейские ведут сквозь толпу избитого человека.

Далее следует призыв к гражданам быть бдительными, и диктор начинает говорить об очередном заседании ООН по вопросу о принудительном снятии Статута Секретности в ещё нескольких странах восточной Европы.

Идиоты. Половина из тех, кого они ловят — обычная маргинальная шпана или городские сумасшедшие. Мошенники и шарлатаны, выдающие себя за предсказателей и гадалок. Помешанные на религии авантюристы. Обычные магглы, попавшие под руку «Новой Инквизиции». Хочешь насолить соседу — напиши на него донос, и несколько недель строжайших допросов ему обеспечены.

После выпуска новостей начинается ток шоу, и ведущие со смаком обсуждают подробности чудовищных оргий, проводимых волшебными сектами. Приглашённые гости, не стесняясь в выражениях, высказываются в защиту младшего поколения от разлагающего влияния магии.

Хотя нет. Они отнюдь не идиоты. Ведь вторая половина тех, кого они ловят — волшебники!

Волшебники, убитые дубинками волонтёров. Колдуны, погибшие под градом пуль. Заклинатели, разорванные обезумевшей толпой. Мудрые провидцы и прагматичные зачарователи, умершие от пыток в застенках маггловских тюрем.

Где же умные равенкловцы, разум которых никогда не могли остановить ни стены, ни цепи? Где же хитрые слизеринцы, оборачивающие оружие врага против него самого? Где же отважные гриффиндорцы, без малейшего страха стоявшие по колено в крови — своей и врагов?

Нет их больше. В Хогвартсе на всех факультетах теперь обучают... обучали только изнеженных хаффлпафцев, умело зачаровывающих танцующие ананасы и неспособных даже наколдовать нормальное Протего! Великое племя атлантов, что некогда правило миром, погибает от рук маггловских свиней, не в состоянии даже защитить себя.

Палочка хорошо спрятана на случай проверки, но старику хочется вспомнить тепло магии в руках, и он достаёт её. Холодильник и телевизор из-за этого, скорее всего, перестанут работать совсем, но теперь это уже не важно.

Старые руки дрожат, и лишь с третьей попытки ему удаётся наколдовать Инсендио в камин. Предплечье привычно отзывается на эту магию, но это чувство пустое, ибо метки на нём нет уже много лет. И Лорда нет. И надежды...

Когда мы так ошиблись? В какой именно момент мы выбрали неправильную дорогу, которая привела нас к такому позору?

Неправильно винить во всём грязнокровок. Они отменили Статут Секретности, но семена предательства были посеяны давно.

Лорд призывал нас учить наших детей повелевать жизнью и смертью, предлагал самолично помочь им заглянуть за Вуаль, но мы были слишком трусливы, чтобы поддержать его, и наших детей учили превращать столы в свиней.

Лорды Древнейших и Благороднейших Родов призывали нас учить наших детей принципам коллективной ответственности и воинской чести, но мы были слишком ленивы, и пока мы смотрели квиддич, Дамблдор запрещал Боевую магию.

Сидя перед камином, старик достаёт из кармана аккуратно сложенный листок. Подслеповато щурясь, он в который раз вчитывается в написанные чернилами строки.

Гриндевальд вещал о том, что магию нужно исследовать как науку и что она должна служить Человеку, но мы были слишком консервативны, мы цеплялись за маггловские сказки о добре и зле и позволяли магглам уничтожать передовые магонаучные центры Европы.

Друиды и отшельники затихающими голосами напоминали нам про древних богов и про дикий дух магии, но мы брезгливо морщили носы, внимали разглагольствованиям бюрократов о статистике несчастных случаев и позволяли им накладывать запреты на свободное изучение аппарации и ограничения на колдовство несовершеннолетних.

Хотя, может, всё это началось ещё раньше? Когда обнаглевшие маггловские крысы только посмели посягнуть на первенство, создавая свои первые Инквизиции. Когда мы заклеймили Тёмными Лордами тех, кто призывал нас утопить в крови этих крыс. Когда мы побоялись отстоять своё место в этом мире и, поджав хвосты, спрятались за Статутом Секретности.

Предательство! Всё это была одна сплошная череда предательств! Раз за разом слабость брала верх над силой, и в конечном итоге это привело к неизбежной развязке.

Неизбежной... Как же кощунственно это звучит. Но Лорд учил, что нельзя отказываться от знания, даже если оно кощунственно. И значит, сейчас нужно не отказываться от понимания, что в конце концов магглы неизбежно оказались сильнее.

Как мы смеялись над ними. Мы знали истинное устройство мира и имели возможность прикоснуться к самой сути вещей, а глупые маггловские учёные теории вызывали у нас презрение. Магглы пытались покорить планету с помощью своих глупых технических пародий на движение и полёт, и мы обоснованно смеялись над ними, ведь нам были доступны истинные эссенции движения и полёта. Лишённые души, они бессмысленно бились в поисках смысла своего существования, и мы презирали их, ибо нас, в отличие от них, ожидало посмертие.

Но магглы оказались сильнее.

Глупые технические пародии на физический удар, заключённые в танках, сокрушили истинные эссенции несокрушимости, заключённые в стенах, окружавших Косой переулок. Глупые пародии на полёт, заключённые в самолётах, сбросили противобункерные снаряды, обрушившие этажи Министерства магии вплоть до Древнейших Залов Суда Мерлина.

Приборы ночного виденья, цепляясь за низменные следы человеческого тепла, разрушили безопасность заклинаний невидимости. По всей Британии глупые пародии на виденье, заключённые в спутниках, прозрели сквозь магические завесы, многие века охранявшие жилища волшебников. Древние мэноры и скромные хижины, укромные рощи и бескрайние драконьи заповедники оказались как на ладони перед бездушными взглядами маггловских военных. Неспособные видеть истинную магию, складывающую естество Хогвартса, маггловские компьютеры до последнего дюйма сумели разглядеть каждый из камней, складывающих его башни.

Магов расстреливали. Каждый из магглов был просто тупой мясной куклой без особого интеллекта. Их хрупкие тела и слабое автоматическое пороховое оружие едва могли противостоять даже самым простым заклинаниям. Но на каждого ленивого колдуна-домоседа и на каждую узколобую ведьму-домохозяйку приходилось по сотне магглов. Опытные обитатели древних мэноров, пользуясь усилением родной земли, могли уничтожать магглов десятками, но в конце концов они все погибли от взрывов гранат и пулемётных очередей. Люди, способные видеть истинный порядок вещей, погибли, сражённые слепым количественным превосходством и не осознающей себя тактической организацией.

Хогвартс продержался дольше всего. Могущество Источника Магии оказалось почти сильнее маггловского оружия. Тысячи солдат ушли в Запретный лес, чтобы не выйти никогда, а те, кто всё-таки вышел, до конца передадут всем своим потомкам страх темноты. Ракеты и управляемые бомбы сбивались с курса и взрывались раньше времени. Кумулятивные снаряды разрывались о камень, не оставляя царапин. Магглы посягнули на оплот Магии, и сами стихии встали на его защиту.

Но в конце концов над Хогвартсом взошло атомное солнце.

* * *

Старик аккуратно складывает листок. Убирает его в карман, встаёт и идёт к окну.

Старик поправляет стоящую на подоконнике колдографию девочки в мантии с синей оторочкой. Раньше девочка постоянно смеялась и норовила убежать на висящую по соседству картину с речкой. После уничтожения Хогвартса девочка всегда стоит, смущённо потупив взгляд, и лишь изредка улыбается, как будто вспомнила что-то смешное.

Старик старательно проверяет все окна и, когда убеждается, что никто не ошивается поблизости, тщательно занавешивает окна.

Подойдя к холодильнику, старик достаёт магазинный пакет. Плита отказывается работать, и приходится согревать себе молоко магией. Магглы вместо настоящего молока продают какую-то непонятную бурду, но вот уже два года старик следует знахарскому наказу каждый вечер выпивать по стакану молока и не собирается отступать от этого несмотря ни на что.

Взяв пакет с оставшейся там морковью и детским питанием, старик спускается в подвал. Поочерёдно снимая усыпляющие заклинания, он кормит младенцев. Он считает, что кормить детей этой магазинной химией — это способ навлечь на себя проклятье, но в условиях параноидальной охоты на магов иного питания достать невозможно. Также он в курсе, что знахари строго не рекомендуют применять сомниум к младенцам, но восемь неспящих младенцев наверняка бы свели его с ума своими криками.

Хотя, строго говоря, до сегодняшнего дня заботиться и кормить ему нужно было только семь младенцев, ибо восьмого он сумел похитить только вчера.

* * *

Естественно, после первого вала маггловских атак были попытки нанести ответный удар. Тысячи магов, лишённые близких и домов, вставали на борьбу против магглов. Организованные группы и отчаянные одиночки бросались беспощадно мстить захватчикам. Случайные бойни в маггловских городах и точечные удары против маггловской армии и маггловского правительства.

Зачастую очередного самоуверенного идиота, разбрасывающегося Секо, сразу же убивали обычные полицейские. Более-менее опытным магам хватало сил, умения и ума применять взрывные заклинания и защищаться Протего — убивая несколько сотен магглов, до тех пор пока не приезжал спецназ и не расстреливал героев из автоматов. Самые расчётливые старались наносить удары по маггловским генералом — вот только генералов было слишком много, а расчётливых слишком мало.

Один неизвестный талант обладал весьма редким на сегодняшний день сочетанием умений — он умел по многу раз аппарировать... и он был знаком с древним искусством призыва Адского пламени! В течение почти целых суток он без остановок аппарировал туда-сюда, в каждом месте призывая бушующее море огня на головы самодовольных маггловских свиней. Одной из атак в Лондоне он даже сумел убить какого-то важного маггловского правителя.

Магглы страшно перепугались такой атаки и считали, что это разные теракты, устроенные разными маготеррористами, но старик, тщательно вслушиваясь в новости, смог подсчитать, что общее количество жертв от пожаров составило более трех тысяч человек.

Именно тогда появились волонтёры общественной охраны. Тупое стадо магглов всколыхнулось и выдавило из себя добровольцев, вооружённых приборами ночного виденья, дубинками и пистолетами. Смешно звучит... Но именно они стали основной опорой Новой Инквизиции. Вся маггловская страна мгновенно оказалась пронзена этой злодейской сетью, и ничто не могло укрыться от этих соглядатаев. Тысячи укрытий были раскрыты благодаря простейшим приборам, массово раздаваемым простым гражданам, и тысячи магов, скрывавшихся среди магглов, пали от предательских ударов их дубинок.

Холодный разум жестокого Пожирателя замирал от ужаса, видя, как ядовитая идеология ненависти к волшебникам всё сильнее пропитывает маггловский мир.

* * *

Разобравшись с детьми, старик опять достаёт из кармана листок. Сверившись с инструкцией, он достаёт морковь и, почистив её, начинает измельчать на тёрке. В инструкции сказано, что морковь надо измельчить без магии, и старик решил что использование тёрки не может считаться нарушением.

Далее он берёт получившуюся кашицу и, шепча тщательно заученные слова, выкладывает руны на животе каждого младенца. Энергия солнца, до поры укрытая в земле, должна облегчить прохождение магических энергий или что-то вроде того.

* * *

Магглы сходили с ума от паранойи, от всего, что хоть немного напоминало магию, и похищение детей вызывало пристальное внимание со стороны властей. Приходилось пользоваться одним из немногих средств, с которым магглы до сих пор не научились бороться — зельями. Первых четверых детей старик относительно легко выкрал, пользуясь сохранившимися каплями Felix Felicis — пять капель на язык, и ноги сами ведут тебя туда, куда нужно. Остальных четверых пришлось похищать, придумывая сложные планы, включавшие в себя в разных вариациях Оборотное зелье, путеводные зелья, зелья неслышимой походки, чары ненаносимости, один кое-как получившийся Империус, вредноскопы, Конфундусы и точно рассчитанные билеты на скоростной электропоезд.

После каждого такого похищения, когда Оборотное зелье прекращало действовать, старику приходилось почти сутки отлёживаться. И при этом ему ещё приходилось следить за детьми.

Старик выходит из подвала и идёт в туалет. Впереди самый сложный этап, и ни одна мелочь не должна отвлекать. После туалета проходит в гостиную и садится у тлеющего камина. Через полчаса часы показывают полночь, он поднимается на чердак и открывает стоящий в дальнем углу пыльный сундук. Древняя гравировка давно стёрлась, и трухлявое дерево рассыпается под руками. В сундуке свёртки. В свёртках книги, артефакты и бесценные ингредиенты, перепрятанные в своё время от мародёрствующих авроров и членов Ордена Феникса.

Старик достаёт один из свёртков, содержащий потёртую книгу в невзрачной серой обложке. Старику в детстве твердили, что эта книга хранит бесценные секреты их рода, и нудили, что он обязан выучить её наизусть. Он, конечно же, совершенно ничего не выучил.

Сейчас он предельно ясно знает, в чём заключается ценность книги, но на свою память полагаться уже не хочет. Даже переписанная слово в слово инструкция, по мнению старика, недостаточно надёжна, и проводить ритуал он собирается прямо по книге.

Второй свёрток, извлечённый из сундука — флакон. Флакон с прахом одного фестрала. Согласно книге, этот прах должен был стать чем-то вроде подтверждения полномочий вопрошающего. Вроде как если вопрошающий способен видеть фестралов, то это значит, что он имеет сильную душу, а если он ещё и сумел сжечь фестрала, то это однозначное свидетельство сильного мага.

* * *

Магглы не способны видеть фестралов. В принципе. Это одна из тех вещей, которые оказались вообще не по зубам никаким маггловским прямым или косвенным приёмам видеть. Даже самые чудовищные из маггловских убийц, даже генералы, отдавшие приказы нанести ядерный удар по Хогвартсу, не могли ощутить прикосновения к фестралу. Они были существами из двух совершенно не пересекающихся вселенных.

Старик многие ночи сходил с ума от мыслей о том, что магический мир мог бы укрыться от магглов подобно фестралам. Просто взять и уйти в совершенно другой план реальности, где невозможны все ужасы. Глупые фантазии…

Взяв книгу и флакон, старик спускается в подвал. Разместив книгу на пьедестале, он читает вступительную мантру. В отличие от сказок, слышанных в детстве, зубодробительная фраза не звучит зловеще и даже не звучит мистически. Далее он берёт флакон и, опустившись на колени, предельно аккуратными движениями начинает втирать прах фестрала в линии заранее приготовленной пентаграммы. Каждый сектор предполагает определённый паттерн втирания, сопровождаемый определёнными словами.

Тело старика начинает болеть почти сразу. Неудобная поза и холодный пол разбередили старый ревматизм. И вообще в это время старик обычно уже ложится спать. Но, собрав всю свою волю бывшего Пожирателя, старик терпит дискомфорт и выполняет все движения в точном соответствии с инструкцией.

Закончив втирание праха, старик опять встаёт у пьедестала и опять начинает читать зубодробительные мантры. В книге не сказано, что нужно обязательно точно проговаривать все слова, но на всякий случай он заранее в течение многих часов отработал почти до идеала артикуляцию каждого звука.

В процессе чтения на одном из младенцев заканчивается действие заклинания сомниум. Он начинает громко кричать, но отвлекаться от чтения нельзя.

Когда подходит момент, старик начинает жертвоприношение с кричащего. Старик опасался, что это будет трудно и что рука может дрогнуть, но когда он заносит нож, то перед его глазами стоят воспоминания об облетевшей весь мир кинохронике, демонстрирующей яркую вспышку над древним замком.

Когда он заносит нож во второй раз, то перед его глазами стоит маленькая смешливая волшебница, которая норовит убежать на картину с речкой.

Когда он заносит нож в третий раз, то перед его глазами стоит взрослая женщина, презрительно бросающая ему, что стыдится отца-Пожирателя.

Когда он заносит нож в четвёртый раз, то перед глазами — кадры из научной передачи BBC, в которой деловито рассказывается о применении термобарических снарядов при зачистке Лютного переулка от оборотней.

Когда он заносит нож в пятый раз, то перед глазами стоит отец, по-маггловски ругающийся на новость о том, что сын собирается жениться на полукровке. Отец твердит, что магический мир на краю гибели...

Когда он заносит нож в шестой раз, то перед глазами стоит Дамблдор, случайно подменявший учителя маггловедения на их уроке. Куча чопорных и самодовольных слизеринцев, затаив дыхание, слушают его рассказы о том, каких высот могли бы достичь маги в сотрудничестве с магглами. Все слизеринцы, конечно же, считают, что Дамблдор старый дурак, но от рассказов о космических полётах дух всё равно захватывает.

Когда он заносит нож в седьмой раз, то вспоминает, что в далёком детстве он на каждый Самхейн в углах их родового поместья видел призраков всех своих предков вплоть до младшего из сыновей Гриффиндора. Они шептали ему мудрые поучения и смешные сказки. Со временем он перестал их видеть и забыл об этом, может, потому, что просто вырос, может, потому, что стал недостоин.

Волдеморт в самом конце вызывал лишь презрение. Змееподобный параноик, помешанный на пророчестве, безумный тиран без грамма дальновидности. Предать его на тот момент было определённо правильным и разумным поступком со всех точек зрения.

Когда старик заносит нож в восьмой раз, то вспоминает, как Гарри Поттер без капли страха и сомнения убил Волдеморта.

* * *

Очнувшись в луже крови и собственной рвоты, старик понимает, что ничего не случилось. В инструкции к ритуалу не было никаких специальных пояснений и было сказано, что после совершения жертвоприношения он должен просто пойти и активировать проклятье там, где ему захочется, но воспитанный на сказках чистокровный волшебник несколько разочарован, что не услышал завывания потусторонних духов, готовящихся пожрать магглов. Разочарование усиливается ощущением мерзости от мыслей, что он запятнал свою душу напрасно.

Тщательно очистив место ритуала, старик отправляется спать. Он, конечно, не в том эмоциональном состоянии, чтобы ложиться спать, но данный момент был продуман заранее, и точно рассчитанная доза сонного зелья стоит на тумбочке рядом с кроватью.

Проснувшись, старик плотно завтракает и тщательно собирается. Волшебная палочка (ольха и волос единорога) укромно спрятана в сапоге. Выйдя из дома, он за сорок минут доходит до станции, случайно встреченному знакомому магглу рассказывает заранее придуманную легенду о поездке за покупками. На станции он ещё двадцать минут ждёт поезд в город. В поезде контролёр проверяет заранее купленный билет. Волонтёр общественной охраны не обращает внимания на абсолютно неволшебного старика. После нескольких часов в пути поезд наконец прибывает в город, и старик направляется в заранее выбранный торговый центр.

Старик уже бывал здесь раньше. Первые годы дочь отказывалась общаться со скрывающимся от правосудия отцом, но со временем она смягчила свой нрав и разрешила старику иногда проводить время с внучкой. Собственно, компромисс в том и заключался, что старый Пожиратель может увидеть свою внучку исключительно в маггловской обстановке среди множества маггловских детей. Он с этим смирился, покупал ей маггловские сладости и, привычно подавляя гнев, наблюдал, как она играет с магглёнышами.

* * *

Волдеморт в самом конце вызывал лишь презрение. Змееподобный параноик, помешанный на пророчестве, до самого конца бубнил бессвязные бредни: «Поттеранадоубить-поттерэтоконец-поттер-поттер-поттер».

Изначально Волдеморт не был таким психом. То есть, оглядываясь назад, старик признаёт, что Волдеморт всегда был немного того и что он с самого начала вёл себя именно как тиран. Но в те времена он всё же имел довольно прочный контакт с реальностью, был очень могущественным волшебником, применявшим свой талант для пользы дела, он как никто умел убеждать и вдохновлять.

Волдеморт говорил правильные слова — о чести, об ответственности, о механике звёзд. Он умел простым и понятным языком донести до слушателя суть сложных метамеханических взаимодействий материи-энергии, простыми схемами разложить всю структуру личностно-интеллектуальных матриц, отличавших магов и магглов, элементарными абстракциями разъяснить законы экономики и исторического материализма. Он учил своих учеников мыслить — мыслить категориями жёсткой логики и беспристрастной научности.

И, пользуясь тем, чему он научил, Пожиратели видели, как мир вокруг преображается. С лёгкой руки Волдеморта сложные законы трансфигурации из абсурдных ограничений становились органичными свойствами самой магии. Зельеварение из кучи зазубриваемых аксиом превращалась в гармоничную науку эссенций. Сложная история маг-Британии из перечня бессмысленных дат превращалась в последовательную цепь событий, вытекающих одно из другого. Мистические легенды без противоречий и парадоксов сплетались с современными магонаучными исследованиями.

А потом он умер, и без него всё это разрушилось. А потом он вернулся, но вернулся другим. Помешанным на Поттере и только на Поттере. Никто не понимал, что же такого особенного в этом Поттере.

Кто же знал, что именно Поттер в конце концов разрушит Статут Секретности.

* * *

Будучи уже сильно взвинченным, старик стоит в холле торгового центра. Огромное количество всяких торговых лавок и какое-то кафе. Люди боятся магов, боятся, что в общественных местах могут произойти теракты. Но сегодня здесь выходной, и здесь очень много, народу и никто не обращает внимания на старика без каких-либо признаков ненормальности.

Несколько секунд помешкав, старик достаёт из сапога палочку. Он выпрямляется, делает заученный взмах палочкой и нараспев произносит первые слова заклинания. Старик испытывает страх, ибо не чувствует никакого движения магии. Гром не загремел, небесное воинство не вострубило, и даже магглы не обратили внимания.

Магия отзывается только после второго взмаха. Вокруг шумит толпа, но даже сквозь праздную болтовню магглов старик слышит тонкий потусторонний шёпот, что вторит пропеваемому речитативу.

После третьего взмаха старик слышит окрик волонтёра общественной охраны. Старик орёт слова заклинания во весь голос, потусторонний шёпот превратился в хор потусторонних голосов, плюс ещё в ушах буквально грохочут удары сердца, так что конкретных слов маггла старик разобрать не может.

После четвертого взмаха старик наконец слышит апокалипсический гром. Его правую руку пронзает боль, и он бы упал... если бы контролировал своё тело. Он осознаёт, что не способен остановиться, даже если бы захотел. А он не хочет.

Его голос не дрожит от боли, и не прерываются слова, произносимые на древнем проклятом языке. Его разрывающаяся от боли рука без малейших колебаний делает очередной взмах. Боль пронзает живот, но это благословенная боль, ибо боль его собственной души, выдираемой из тела, сильнее.

К моменту шестого взмаха хор голосов перестаёт быть хором, ибо само восприятие уже не разделяет звук, свет и магию, и всё это превращается в один сплошной поток энергии, текущий между мирами в вечном круговороте. Этот поток до предела заполняет сознание старика, и он не ощущает, как пуля входит ему в сердце.

К моменту седьмого взмаха старик уже мёртв, и история умалчивает, кто или что направляет его руку.

* * *

Волонтер общественной охраны, назначенный на этот день дежурить в холле торгового центра, сразу заметил подозрительного старика. Отрешённый взгляд, неуверенная походка, одет не по погоде и вообще. Увы, но он подумал, что одних только подозрений недостаточно, чтобы придираться к каждому прохожему.

Когда старик достал из сапога палочку, то дружинник целую секунду недоумевал. Поняв, что короткая палка в руках старика — это определённо волшебная палочка, волонтёр отреагировал быстро. Он сообщил по рации об обнаруженном волшебнике и побежал к нему, на ходу доставая пистолет.

Волонтёр не чувствовал никакой опасности, ибо старик ни в кого не целился и, довольно неуклюже размахивая своей палкой, кричал какую-то магическую тарабарщину, но инструкция была предельно однозначна — когда старик не отозвался на приказ лечь на землю, волонтёр выстрелил в него. Грохот выстрела разлетелся по залу, и многие люди, гулявшие поблизости, закричали, но старик как будто даже не заметил, что в него выстрелили.

Мистический ужас пробрал волонтёра, когда вторая пуля, попавшая в живот, тоже не дала особого эффекта.

Старик упал лишь после пятой пули, но ещё несколько секунд продолжал хрипеть свою тарабарщину и конвульсивно дёргать палочкой.

При расследовании инцидента следователи были несколько озадачены. Наличие настоящей волшебной палочки подтверждало, что старик однозначно был из магов, но отсутствие какого-либо ущерба и погибших, за исключением самого старика, делало эпизод неопасным. В конце концов следователи сделали вывод, что старик, скорее всего, был просто старым сумасшедшим сквибом. В последующем отчёте для королевского антитеррористического центра данный инцидент был отмечен как незначительный.

* * *

Один из детей, наблюдавших эту сцену, если бы его спросили, сказал бы, что на его глазах только что из ниоткуда появились две костлявые крылатые лошадки. Но вокруг была жуткая паника, и никто не поинтересовался, что там видел один случайный ребёнок-свидетель.

* * *

Эпидемия гриппа H3N2 (серотип С) 2019 года унесла жизни более трех миллионов человек по всему миру. Основной очаг эпидемии был расположен в Британии, и отдельные политологи склонны считать, что это могла быть целенаправленная биологическая атака со стороны маготеррористических группировок, но общепризнанные исследователи после многих лет исследований не перестают утверждать, что генодинамика вируса не несёт в себе следов искусственной модуляции, а стохастические маркеры не показывают признаков конвенциального волшебства.