Хранители (джен)

Мой день с самого начала не задался: поезд, на котором я должна была приехать, так и не открыл двери своих вагонов из-за некой технической неисправности, поэтому мне пришлось купить билет на пригородный поезд с пересадками.

Когда же я, наконец, вышла из пыльного и переполненного вагона, то обнаружила, что на идеально чистой платформе стоял молодой мужчина, явно ожидающий кого-то, пара детей, охранявших сумки запропастившихся родителей, и бегающая туда-сюда собака, вынюхивающая каждый угол.

Лёгкий летний ветерок, словно полотна шёлка, скользнул по моему лицу, навевая воспоминания. Этот городок всегда был тихим и мирным. Жителей здесь немного: в основном старики, фермеры, рыболовы да молодые семьи, променявшие свои бетонные коробки в высотках на уютные дома. Каждый занимался своим делом и был этим вполне доволен. Здесь никто не стремился к славе или деньгам, а делал то, что у него получалось лучше всех. Например, бабушка Эллоиза пекла лучший хлеб во всём городе, а фермеры с дальних полей знамениты своими яблоками и зерном. Самым загадочным остаётся лесник, имя которого почти никому неизвестно, — он никогда не выходил из лесной чащи и держался поближе к реке. Всё бы ничего, вот только здесь частенько пропадали люди, а их следы обрывались у реки. Именно из-за этого я понятия не имела, где эта река находится, ведь нас никто туда не пускал, да и нам было не по себе оказаться на месте пропажи людей, которых больше никогда никто не видел.

Два месяца назад, мои родители попали в авиакатастрофу, возвращаясь домой. Я, тогда ещё думающая, что жизнь — это приключение, долго не осознавала происходящего. Всё вокруг изменилось: улицы, так недавно казавшиеся лучистыми и приветливыми, стали серыми, а люди на них — мрачными и озлобленными. Даже наш дом, его крыша, двери, окна, каждый камушек почернели и заплесневели, как от какого-то проклятия. Но самое страшное то, что всё это перевернуло моё сознание о жизни, и я перестала сначала разговаривать, затем есть, затем и вовсе выходить на улицу. Всё это кончилось бы ужасно, если бы через две недели к нам не приехал адвокат, ставший моим временным опекуном и представителем.

Это было мрачное и пасмурное утро вторника, когда в дверь позвонили. Наш друг семьи, пожилой, добродушный дядечка Иосиф, живший со мной в доме родителей, открыл дверь и провел гостя в гостиную. Меня нисколько не удивило, что пришёл адвокат, но я с трудом смогла бы себе представить, что он станет моим опекуном. Каждую неделю приезжал тот или иной представитель компании родителей и рылся в документах отца. Так что, когда такси подъехало к нашему дому, я нисколько не сомневалась, что это адвокат.

В это же время я сидела у окна в своей спальне и увлеченно что-то разглядывала на потолке, точнее не разглядывала, а смотрела сквозь. Такое со мной частенько бывало. Я везде видела лица родителей. Я смотрела на предметы, словно в телевизор, вспоминая все моменты, боясь, что они забудутся. Дядя Иосиф частенько находил меня в таком состоянии. И в то утро он также невозмутимо, как и всегда, вошёл в комнату и легонько улыбаясь, сказал, что пришёл некий адвокат. Мне было всё равно, но я, разглядывая Иосифа, поняла, что в его ненавязчивой улыбке и чуть зеленоватых глазах мелькает надежда.

Спустившись вниз, Иосиф представил меня гостю. Он был статен и высок, его лицо обрамляли чёрные как смоль волосы. Он посмотрел на меня своими карими глазами и, похоже, стал меня мысленно жалеть. О, этого я никогда не выносила. Жалость.

Вскоре, он нарушил молчание и представился, как Александр. Затем он принялся рассказывать о себе, о причине его появления, о необходимости моего переезда и о многом другом, но, признаться, я его не слушала. Александр поймал мой безразличный стеклянный взгляд и, немного изумившись, сказал только одно: «Я не хочу тебе ничего плохого. Ты должна пожить в другом месте, а затем отправишься к своей сестре. Ты хочешь этого?». Несмотря на его долгие, ничем не заинтересовавшие меня речи, я собралась и уехала с ним. Может быть, раньше, я бы закатила целую арию с расспросами, но тогда я была согласна на всё, что угодно, лишь бы меня увезли из этого мрачного дома.

Все остальные две недели, Александр старался вернуть меня к жизни различными способами. Мы жили в небольшом домике моих родителей на берегу озера.

Первые несколько дней он не пытался со мной заговорить или спросить о моём самочувствии, он как будто ждал, пока я сама захочу этого. Решившись побеседовать с ним, я разузнала, что он был другом родителей по работе, и рад был помочь мне оформить мою тётю, как опекуна без всяких хлопот. Александр был слишком молод для своей серьёзной профессии, или выглядел так, но мне уже никогда не узнать правду; в общем, мне с ним было комфортно: я знала, о чём с ним поговорить, что оживляло мой разум с каждым днём, да и вообще, он был славным малым.

Две недели прошли быстро, ведь Алекс (так я его стала называть) звал моих друзей и подруг в домик у озера. Они меня не жалели, потому что знали, что я этого не выносила, поэтому их беседы или даже сеансы молчания друг с другом пошли мне на пользу. Чаще всего ко мне приходили две мои подруги: Анна и Джоан.

Джоан, милая девушка, невысокого роста, со смуглой кожей и тёмными волосами всегда знала, о чём я думаю. Её карие глаза, такие большие и такие тёплые, смотрели мне прямо в душу. Джоан была очень спокойной и кроткой на людях и очень открытой и весёлой в узком кругу близких друзей. Анна же — странная девчонка, с немного ошалевшими манерами и с взрывной натурой. Тоже не высокая, но очень стройная и хрупкая, с русыми, легкими, как перо волосами и вытянутым правильным лицом, напоминала какую-то куклу.

Не смотря на юный возраст и черты характера, обе отличались своей мудростью. Джоан знала много о чувствах, дружбе, преданности, а Анна любила говорить об искусстве. Обе они знали прелести книг и тайн, чем привлекали меня ещё больше. То волшебство, та магия, которая таилась в их сердцах, словно огонек, и сейчас греют мне душу.

Тогда они приехали ко мне в последний раз. Джоан подарила мне шкатулку, а Анна — книгу, в которой я обещала ей записывать мои приключения в будущем. Эти подарки показались мне прощанием, отчего я еле сдержала слёзы. Алекс уже тогда сказал, что мне придётся уехать в другой город к сестре и тёте. Мы попрощались вечером, не догадываясь, когда нас снова сведёт вместе судьба, и при каких обстоятельствах.

Алекс посадил меня в машину, и мы поехали на вокзал. Так я, собственно, и оказалась здесь, на перроне вокзала в небольшом городке. Он мне показался немного запылённым и слишком тихим, но меня это устраивало. Моя сестра и её мать не знали, что я приеду сегодня, а не на следующей неделе, как должна.

Я была тут не раз, поэтому без труда нашла их дом. Он был невысоким, с серой, видно недавно обновлённой крышей, и с широкими белыми круглыми (да-да, круглыми) окнами. Лужайка вокруг него была настолько зелёной, что мне это напомнило описание Шира из мира Толкина.

Мы с сестрой никогда не были обычными детьми, нам не хватало приключений: мы придумывали героев, спасающих миры, воображали себя волшебницами и чародеями, феями и … всеми, кого мы могли выдумать. А их дом — прекрасное дополнение наших грёз, поэтому у меня сказочное впечатление о нём.

Я зашла за невысокий белый заборчик, каблуки моих сапог застучали по каменной кладке, поднялась по деревянной лесенке и тихонько постучала в белоснежную дверь. Она распахнулась, и моя сестра Катерина громко завизжала, обняв меня своими худыми руками.

— Ну, всё, всё, отпускай, задушишь же, — сдавленно проговорила я.

— Ты приехала! Когда? Почему раньше? Тот адвокат, Алекс, здесь? Как доехала? — затараторила она.

— Стой, погоди, не всё сразу, — немного ошарашено ответила я.

Катерина всегда была очень эмоциональной и вспыльчивой. Я взглянула на неё и заулыбалась. Она подросла с прошлой нашей встречи. Её длинные шелковистые волосы были завязаны в пучок, что открывало её острое лицо: ярко-голубые глаза, ровный нос, скромная улыбка. Сама она была высокая и худая, и всеми чертами напоминала свою мать. Её мама — Лили, была очень красивой, и почему-то напоминала мне богиню Афину из греческих мифов. Стройная, высокая, с черными волосами, темными глазами и очень изящными руками была похожа на свою дочь, точнее, Катерина была похожа на неё.

Так вот мы и стояли на крыльце, когда на крики дочери пришла Лили.

— О, какой сюрприз! Мы ждали тебя только через неделю! Ну что ж, проходи, мы тут как раз сели завтракать, — она меня крепко обняла и поцеловала в щёку, отчего мне стало только теплее на душе.

Изнутри их дом был ещё интересней. У них обеих был очень тонкий вкус, поэтому и всё помещение было очень аккуратным, но в то же время завораживающим. Круглые окна освещали просторные комнаты, обставленные новой мебелью. На стенах, покрашенных вручную благодаря таланту Катерины, висели книжные полки с разноцветными корешками приключенческих книг. Под потолком красовалась хрустальная люстра, делая помещение по-королевски уютным.

— Хорошо, что ты приехала утром, а то я бы не смогла тебя застать, — проговорила Лили, — Мне позвонил твой адвокат только вчера вечером, Алекс, кажется. Я была на работе, поэтому не смогла встретить тебя.

— Ничего страшного, всё хорошо, — продолжила беседу я и вдруг заметила, как Катерина вытирает слёзы.

Я немного смутилась и уставилась на неё. Она поймала мо взгляд и молчаливо уставилась в потолок. Мы завершили наше чаепитие, и Лили отправилась на работу. Больше всего меня интересовало поведение моей сестры, так что сразу же, как за Лили захлопнулась входная дверь, я спросила:

— С тобой всё в порядке? Ты почему плакала?

— Да я просто рада, что ты приехала, — соврала Катерина.

— Перестань. Ты никогда не плачешь. Никогда. А тут из-за меня? -недоверчиво спросила я.

— Да, слушай, это… не так… важно, — продолжала врать Катерина, — я … плохо спала сегодня, поэтому я очень жду вечера.

Я не стала вдаваться в подробности, точнее не успела, потому что в дверь позвонили, что меня очень удивило. На двери не было дверного звонка. Никогда прежде он там не висел, да я бы и заметила, если бы он там был. Катерина вздрогнула и побежала к двери. Я услышала чей-то голос и, решившись унять своё любопытство, подошла к косяку двери и аккуратно выглянула.

Я не увидела лица гостя, но Катерина его явно знала. Она крикнула, надеясь, что я ещё в комнате:

-Это почта! Всё в порядке! — и она тут же перешла на шёпот, — Здравствуй, Теримор, спасибо, сколько с меня? 9 драхм? Не много ли? Ладно, держи. Там всё, что я просила? Отлично. Ступай.

Руки протянулись из-за входной двери, и в них была коробка, величиной с машинное колесо. Катерина закрыла за почтальоном дверь и быстро побежала к себе в комнату. Я же в этот момент вернулась на своё место и для вида взяла чашку с чаем. Катерина зашла и резко сказала:

— Маме пришли какие-то документы по работе, — я ещё никогда не получала такую огромную дозу лжи. Особенно от сестры. Она никогда мне не врала раньше. Какие же документы перевозят в таких коробках? Сколько она там заплатила? 9 драхм? Никогда прежде не слышала о таких денежных единицах.

— Ого, на дом? Класс! — язвительно сказала я, — Слушай, может, мы прогуляемся?

— Отлично! — как на автомате ответила Катерина и ускакала одеваться.

Мы гуляли по переулкам, нашим старым тайным местам, по берегу реки — везде, куда успели дойти до заката. Поведение Катерины особо не отличалось, но я, человек, знающий её совершенно с другой стороны, нежели другие, заметила что-то странное в её взгляде. Она будто грустила, по какой-то непонятной причине.

Вернувшись с прогулки, я поняла, как же я давно не ходила по улице. Ноги ломились от усталости, и поэтому я с нетерпением ждала ночи.

Поздно вечером, когда Лили вернулась с работы, мы отужинали, и я постоянно наблюдала за сестрой, будто ждала чего-то. Секреты отдаляют людей, чего я не хотела допустить. Ведь она одна из тех, кому бы я доверила жизнь.

Я попыталась прогнать эти мысли, и вскоре, поднявшись наверх, легла спать. В этих краях ночью было так тихо и спокойно, так что я быстро уснула.

Где-то в полночь, я почувствовала, как меня будит Катерина. Я потянулась за тем, чтобы включить свет, но она меня остановила, схватив мою руку.

-Кэт? Ты на время смотрела?

— Ой, да хватит, я поговорить пришла, — раздраженно сказала Катерина и рывком плюхнулась рядом со мной. Лунный свет падал из окна, освещая её крайне беспокойное лицо.

— Что такое? — я была крайне заинтересована, потому что надеялась, что она мне расскажет, что это за посылка, но она предалась воспоминаниям.

— Помнишь, как мы гуляли в лесу? Придумали себе героев и историю, и играли в них? — я кивнула головой, — Мы даже создавали миры, выдумывали, будто нас туда забросило…

— Ты всё время хотела быть волшебницей или магом, — вспомнила я.

— Да, а ты любила морскую стихию и выбирала всяких капитанов и пиратов…

-Кэт, ты это к чему?

— Да так… Я встретила одного человека недавно…

— ООО! — протянула я, — Так ты влюбилась! Всё теперь понятно! — захохотала я.

— Да, ну тебя! — и толкнула меня локтём так, что я чуть не свалилась с кровати, — Речь сейчас не о нем, — осеклась Катерина, — Что если что-нибудь случится, и я пропаду? Ты ведь позаботишься о маме? — она вопросительно посмотрела на меня. В моей голове тут же пропали все ответы на все возможные вопросы.

-Перестань, что за чушь ты говоришь? Куда ты денешься? — с тревогой спросила я.

-Нет, просто скажи, позаботишься о маме?

-Конечно, — недоумевала я, — Ты это из-за моих родителей? Ну что ты, ведь я здесь, ты здесь, — я крепко обняла её и тихо сказала, — Мы с тобой тут вместе, что такого может случиться?

Она всхлипнула и тихонько, чуть ли не шепотом, ответила:

— Я просто так, интересуюсь, — она посмотрела на меня, — Спасибо тебе, за всё, спасибо. Я…я… просто скучала по тебе. Ты меня не забывай, ладно?

— Как же я тебя забуду? Каждый день теперь передо мной мелькать будешь, — рассмеялась я, — трудновато тебя забыть.

— Что ж, вот и ладно. Я спать пойду, ты тоже засыпай, спокойной ночи.

— Хм…Странноватый у нас разговор вышел, — всё еще надеясь услышать правду о той коробке, прошептала я, — Спокойной ночи. До завтра.

Катерина посмотрела на меня, и в темноте, я увидела, как блестит слеза на её щеке. Было такое ощущение, что она прощалась, но я не понимала зачем. Я отогнала от себя все лишние мысли и попыталась заснуть. Но не смогла. Что-то не давало мне покоя, я просто не могла сомкнуть глаза. Что-то было не так. Катерина не пришла бы посреди ночи, чтобы поговорить о детстве. Я решила проверить, всё ли у неё в порядке. Заставила себя встать и выйти из комнаты. Её спальня была напротив, и из-под двери дул холодный воздух. Моё сердце, будто предвкушая что-то, забилось так сильно, что я могла его слышать.

Я подошла к двери и повернула ручку. Дверь тихо и плавно открылась, и моим глазам предстала картина: развороченная постель, пустой шкаф, открытое настежь окно и тишина. В комнате не было ни души. Страх поглотил меня, и моё тело будто заморозилось. Опомнившись, я подбежала к окну. В нём не было ничего, кроме пустой, уже спящей улицы.

Я повернулась, и на мои глаза попалась записка, лежащая на тумбочке у кровати. Я взяла её в руки и почувствовала, что на неё капали слёзы: она была помятая и чуть влажная по краям. Там, неровным почерком было написано:

«Я вас очень сильно люблю. Мама, я вернусь, просто не скоро. Мой друг, он в беде, и я не могу ему помочь, оставаясь дома. Элиз, ты должна меня понять, ведь ты знаешь, что такое дружба. Позаботься о маме. В этом никто не виноват. Просто я так решила. Спасибо за все. Люблю вас. Катерина»

Я не могла поверить своим глазам. Я перечитала эти строки несколько раз. Мои руки дрожали. Она и вправду попрощалась. Не смотря на то, что сестра толком ничего не объяснила в этом странном коротком послании, любой бы понял смысл строк.

Катерина сбежала.

Несколько минут я находилась в ступоре. В голове всё ещё вертелись строки проклятой записки. Я решила, что лучшим выходом для меня, для Катерины и для Лили будет мой побег. Точнее, не совсем побег, а настоящая погоня. «Будет лучше, если я догоню её, надаю тумаков и приведу домой в добром здравии до рассвета», — думала я. Силой заставив себя сдвинутся с места, решила найти ту самую коробку. Ведь не зря её принесли как раз в тот день, когда сбежала сестра. Обыскав все, что не так лежит или не так стоит, я решила заглянуть под кровать — самое популярное место для тайников. И она действительно была там.

Мои руки вновь задрожали, я достала коробку, но она была не из картона, а из дерева, что заметно её утяжеляло. Свыкнувшись с мыслью, что там может лежать всё, что угодно, я сдвинула крышку. Скомканная ткань лежала внутри на самом дне. Мои руки достигли дна, пальцы коснулись чего-то мягкого. Рывком вытащив ткань из ящика, я потрясла её, чтобы та приобрела свою первоначальную форму. Полы, шелестя, опустились на пол, представляя некую накидку с капюшоном. Она занимала меньшую часть коробки, поэтому я была уверена, что внутри было что-то ещё, но Катерина забрала всё содержимое.

Недолго думая, я, то и дело смотря вниз сквозь лестничный пролёт, тихо пробежала к своей спальне, надела на себя первую попавшуюся одежду, схватила плащ-накидку и подбежала к окну. К подоконнику была привязана неказистая и ненадёжная верёвочная лестница, по которой, видимо, Катерина выбралась из спальни, поэтому мне не составило труда спуститься вниз. Как только я оказалась на земле, я увидела следы ботинок, вмявшихся в газон и ведущих куда-то к северу от дома. Я также аккуратно, как и утром, зашла за заборчик и рванула со всех ног.

Ещё влажные следы ботинок Катерины после мокрого газона направляли мне путь и завернули на выход из города, но затем стали пропадать. Как жаль, что я тогда не догадалась взять фонарик! Луна скрылась за тучами, заслонявшими весь горизонт. Ощущалось приближение дождя. Чем дальше меня вели следы, тем больше я понимала, что они идут к лесу. Страх о темноте и о диких животных казался мне нелепым, потому что в голове проснулся другой — моя сестра уже там. Следы кончились на дороге для охотников, где предупреждающе стоял знак: «Осторожно! Дикие животные!».

Дорога от него вела куда-то вдаль, и я уже отчаялась найти на ней хоть один отпечаток ноги. Но, отдышавшись, я стала замечать, что на песке отпечатались только следы машин и велосипедов. Я пробежала немного дальше и обнаружила несколько следов от тех же ботинок. Следы, один за другим, уходили куда-то влево, а затем и вовсе сворачивали на лесную тропу. В тот самый момент, мои плечи затряслись от холода или от страха, — признаюсь, тогда мне было все равно, — и я воспользовалась этим плащом. Сразу было ясно, почему Катерина не взяла его себе. Накидка была грубоватой, но очень теплой; она доходила мне почти до пят, на ней было пять коричневых пуговиц, обтянутых кожей, и капюшон, вероятно сшитый из того же материала. Но для моей сестры требовалось что-нибудь более женственное и элегантное, даже для побега.

Согревшись, я потратила впустую тридцать секунд, потому что стояла у лесной тропы, ведущей в самую глубину леса и не решалась пойти по ней. Я могла бы позвать на помощь, но Катерина совсем недалеко. Можно догнать. Поняв, что это единственный способ вернуть сестру, я смело ринулась в чащу.

Ветки деревьев кое-где были сбиты, а некоторые лупили мне прямо по лицу. Я заходила всё дальше, моим силам приходил конец, но я отчаянно заставляла себя бежать. Плащ оказал мне услугу, закрывая мои плечи и ноги от ветвей. Я уже выбилась из сил, когда заметила, что за рядом деревьев пустое пространство, и я, по своей же глупости, ринулась вперед. Моя нога ступила в пустоту, и в животе появилось щекотливое чувство падения.

Я летела метров семь просто вниз, даже прокричать ничего не успев. Затем я ощутила жуткий холод, пронизывающий моё тело до костей -это была вода. Я попыталась выплыть, что мне с трудом удалось из-за веса плаща, намоченного водой. Лишь только моя голова показывалась на поверхности, как течение откидывало меня в сторону, и я снова погружалось в воду. Я вынырнула и вдохнула воздуха так, что мои легкие чуть не лопнули. Течение понесло меня с огромной скоростью вперёд, я решила оглянуться, чтобы увидеть, откуда я упала, но это было ошибкой. Моя голова наткнулась на что-то твёрдое, и, почувствовав жуткую боль, я вырубилась.

Очнулась я от жуткого звона в ушах, напоминавшего звон церковной колокольни — вот только он не утихал. Не открывая глаз, я поняла, что до сих пор в воде, но моя спина чувствовала песчаное дно. Наконец, я решилась приоткрыть глаза и привстать, отчего испытала жуткую боль в затылке, а перед глазами всё поплыло и почернело. Ноги подкосились, и я снова рухнула в воду. Я решила подождать с этим, поэтому просто выползла на сушу. Когда же боль утихла, я смогла рассмотреть место, куда меня занесло течением.

Я сидела на песчаном берегу реки, уходящей куда-то в леса за горизонт, а слева от меня возвышались небольшие холмы, поросшие травой. Обрыва, с которого я упала в воду, даже не было видно, поэтому я попыталась просчитать, как же далеко меня унесло.

Небо поражало своей голубизной, и солнце, лучи которого будто играли с ветром, только-только выходило из-за горизонта. То была истинная красота природы! Я не раз видела речные пейзажи, гуляла по песчаным пляжам, но здесь всё было иначе. Природа казалась девственной и нетронутой. Рассвет здесь был чист и ярок, дуновения ветра не жгли лицо, как это бывало со мной в городе, а лишь создавали рябь на водной глади, воздух был приятным и тёплым. Нет места, подобного этому.

Любуясь неповторимостью пейзажа, мой взгляд наткнулся на зеленый бархатный плащ, лежавший чуть поодаль. Как его не унесло в другую сторону, мне было не понятно. Мой поток размышлений остановился, и я вспомнила: КАТЕРИНА! Видимо, сильно ударилась, раз забыла, ради кого мчалась по лесу и падала с обрыва в реку. Я тут же попыталась встать, ноги снова подкосились, но я сумела сохранить баланс и не упасть. Голова закружилась, и когда горизонт встал на свое место, я схватила плащ и побежала к холмам.

— Оттуда должен открыться отличный вид, может, замечу какую-нибудь деревушку, — успокаивала я себя.

К счастью, я была права. Забравшись на холм с превеликими усилиями, я заметила целый городок. С вершины к нему вела тропа, которая проходила через зеленый луг.

Всю дорогу от реки до города, мне не давала покоя одна мысль: почему Катерина сбежала? В крайнем случае, она могла бы попросить Лили отвезти её туда. Записка, накарябанная неровным почерком, не прояснила ничего, словно специально была написана для введения нас в неизвестность. Лили, наверно, с ума сходит. Когда она волнуется, то её тёплый взгляд меняется на обеспокоенный, словно целое море перед штормом помещалось в нём. Лили ходит из стороны в сторону, нервно постукивая пальцами по предметам, попавшимся ей на глаза. Иногда она начинает убираться, так тщательно и упорно, как будто вся жизнь от этого зависит. Полиция нас уже наверняка ищет, что было бы неплохо. Ведь как только я приду в город, сразу найду в полицейский участок, и нас отвезут домой.

Так я и шла, думая о причинах этого происшествия, пока мой тропинка, ведущая с холма не привела меня в городок.

На входе в город стояла деревянная вывеска, со стрелками, на которых была вырезана надпись.

— Куда же мне идти? — начала размышлять я вслух, что обычно мне помогает, когда я не знаю, что делать, — Альбус — 700. Таверна — 300. Здание совета — 350. Рыночная площадь — 350. Таверна рядом со зданием совета? — замолчала я и добавила, — Интересно.

Стрелка к совету вела прямо, поэтому я смело пошла по тропе. Дорожка вскоре сменилась каменной кладкой и вывела меня к небольшой деревянной постройке. Она не пылала роскошью: деревянный домик, с чуть покосившейся дверью, больше походил на новенький сарай, чем на кафе или таверну. Небольшие окошки были задернуты занавеской, потому что внутри явно было пусто, ведь ещё слишком рано. Вывеска над крыльцом гласила: «Таверна Подкова».

«Вообще, было бы не плохо чего-нибудь перекусить. Неужели здесь нет ничего кроме таверны?» — подумала я, но потом поняла, что денег у меня нет. Чтобы не думать еде, я прошла ещё дальше и наткнулась на белый дом, стоявший перед большой площадью. Как ни удивительно, но я не встретила ещё ни одной живой души. Городок находился в полной тишине. Здание совета было закрыто. Тогда я решила попытать счастье, постучав во все двери и окошки.

Попробовав открыть всё, что имело дверные ручки, мой взгляд наткнулся на отражение странной девушки в окне. Она была примерно такого же роста, как я, с грязным лицом, спутанными волосами и в зеленой накидке. Я подошла ближе к окну и узнала в отражении себя. Мне стало немного стыдно, поэтому я протёрла лицо руками, попыталась спрятать волосы в капюшон и отряхнулась. Отвороты джинсов пробрели цвет песка, кофта изодрана на спине, а по шее бежала струйка крови. Страх начал постепенно наступать на меня, как волна цунами. Я не знала, где я. Полиции не смогла найти. Сестра пропала без вести. Тогда я ощущала себя самым беспомощным человеком на земле.

Развернувшись и направившись обратно к таверне, вдалеке я увидела человека, который шел мне на встречу, чему я сильно обрадовалась. И тут удача отвернулась. Фигура, которая всё больше приближалась, расплывалась в моих глазах. Звон в ушах вернулся, будто мной били в гонг. Ноги не слушались, и я, споткнувшись о выступающий камень, упала навзничь, выставив вперёд руки. Последнее, что я услышала — это был голос молодой девушки, кричавшей чьё-то имя.

В глазах вовсе потемнело, и я отключилась.

Запах.

На этот раз меня разбудил запах. Пахло чем-то жареным, и я снова почувствовала опустошающий изнутри голод. Глаза сами собой открылись, и уперлись в потолок. Комната, в которой я находилась, была очень опрятная и чистая. Рядом с кроватью располагался небольшой столик. На нём стояла деревянная кружка с чем-то горячим. Меня томила жажда, поэтому я быстро выпила содержимое. По телу разлилось знакомое тепло, и появились силы, чтобы встать.

В комнате было только одно окно с видом на рыночную площадь. По ней расхаживало много людей: кто-то не спеша прогуливался, кто-то же, в свою очередь, очень спешил. Все обыватели носили странную одежду. Женщины были в платьях до пола, причем некоторые из них носили фартучки, а некоторые прикрывались накидкой. Мужчины были одеты по-разному: высокие, стройные молодые люди носили камзолы и штаны, а другие — темные одеяния в виде мантий; несколько мужчин носили наручи из кожи и пояс с…мечом. В голове пронеслась мысль: «Тут что, ярмарка или фестиваль средневековой жизни?».

Открыв окно, в комнату ворвался уличный шум, отзываясь болью в затылке. По площади проехали две повозки, запряженные лошадьми, и к ним сразу же подбежала толпа с корзинами. Люди продавали и покупали кувшины с молоком, зелень и рыбу.

В этот момент послышались шаги. Дверь отворилась, и в комнату вошла девушка, невысокого роста, с кудрявыми золотистыми волосами, заплетенными в косу:

— О! — воскликнула она, завидев меня, — Здравствуй, ты уже проснулась? Как голова, больше не болит? — я узнала её голос. Она кричала чьё-то имя, когда я буквально свалилась у её ног, — Я тебе принесла платье, а то ты одета, как… даже не знаю кто, — и кротко улыбнулась.

— Пппривет, — заикалась я, — Голова больше и вправду не болит. Мне не нужно платье, спасибо, мне бы… в полицию, — девушка ошарашено на меня посмотрела.

— Эм, я не совсем понимаю… — она провела рукой по своему коричневому платью и продолжила, — Но то, что голова не болит — просто замечательно. Эльфийская медицина творит чудеса! — радостно сказала девушка, — Как твоё имя?

— Элиз… — всё еще думая о какой-то там медицине, произнесла я.

— Ух, а меня зовут Сильвия. Я помогаю вести хозяйство в Подкове. Держи, это теперь твоё платье, — она протянула мне одежду, не переставая улыбаться и разглядывать меня во все глаза, —, а плащ у тебя уже есть, сохнет в зале. Кстати, он уж очень хорош, наверно, ты немало драхм за него выложила. Что-то я лишнее болтаю! — осеклась Сильвия, — Одевайся и выходи в залу. С тобой кое-кто хочет поговорить.

И с этими словами, она ещё раз лучезарно улыбнулась, словно добрая фея из сказки, поправила свои кудряшки, неровными локонами расположившиеся на лбу, развернулась и вышла за дверь. Чтобы одеться, мне потребовалось не меньше получаса, потому что все мышцы ныли, и царапины с синяками не давали согнуть даже руку. Платье было изо льна, кстати, тоже зеленого цвета. Оно, не скрою, хорошо и комфортно на мне сидело. А кожаные черные башмаки со шнуровкой пришлись мне по размеру. Это подняло мой дух, хоть и ненадолго. Я заплела волосы в косу и, сгорая от любопытства, вышла из комнаты.

Видимо, я и попала в ту самую залу, о которой упоминала Сильвия. Это была просторная комната, по периметру стояли деревянные столы и стулья. Сама зала была чистой и светлой, что напомнило мне гостиную в доме моих родителей. Свет из окон падал на стойку, у которой стоял пожилой мужчина и Сильвия. Они о чём-то тихо переговаривались и, заметив меня, мужчина спросил Сильвию:

— Это и есть та самая девушка? — она кивнула.

— Здравствуйте, — смущенно сказала я, — Моё имя Элиз…

— Меня зовут Робин, а с Сильвией ты уже знакома. Она сказала, что тебе было нужно куда-то пойти, мы можем тебя проводить, если понадобится.

— Спасибо за то, что не оставили меня лежать на дороге, дали чистую одежду, но мне совершенно не чем вам отплатить. Я ищу свою сестру, и было бы здорово, если бы вы мне помогли найти телефон или полицию.

Робин и Сильвия смотрели на меня, и было видно, что они не понимают, о чем я толкую. Повисло молчание. Тишину нарушил Робин:

— Ты права, она немного странно разговаривает, — обратился он к Сильвии, — Ты сказала, что ищешь свою сестру. Может, она бывала у нас? — он посмотрел своими зелёными глазами на меня, выжидая ответа.

— Не думаю, — не сомневаясь, ответила я, — Но мою сестру зовут Катерина, — Сильвия и трактирщик переглянулись и подошли ко мне поближе.

— Катерина? Она твоя сестра? Ну, ничего себе! — удивленно проговорила Сильвия, эмоционально вскидывая руки, — она упоминала о своей сестре вскользь, но никогда не говорила, как её зовут, — продолжила девушка, но мне показалось, что Сильвия разговаривает с Робином, а не со мной. Трактирщик вежливо сказал:

— Присаживайся, — указал он рукой на стол у окна, — расскажи нам всё, как было. Мы знаем твою сестру, она была здесь прошлым вечером. Мы попытаемся помочь.

От этих слов внутри похолодело, но я взяла себя в руки, села за столик и рассказала мою историю, начиная с погони до обморока около таверны. Сильвия тем временем приготовила мне поесть и тоже присела послушать. Чем дальше я рассказывала, тем больше они удивлялись. Наконец, Робин сказал:

— Что ж, Сильвия, собери ей сумку с самым необходимым, кинь туда 5 драхм, что дала Катерина в прошлый раз. Я отведу её в Альбус, а там разберемся.

Сильвия кивнула, улыбнулась и побежала в кладовую.

Доедая стряпню Сильвии, я думала о словах трактирщика. В моей голове вертелись слова: «Она упоминала о ней вскользь». Вскользь. Гадко звучит, не правда ли? Да, ещё эти драхмы, не дававшие мне покоя.

Робин смотрел на меня в упор, отчего мне стало не по себе, поэтому я решила завести беседу, пока Сильвия копошилась в кладовой.

— Извините, Вы не могли бы мне сказать, где я вообще нахожусь?

— Сейчас ты в таверне Подкова, в деревне Зеленые холмы, но я вижу, что тебе это не о чём не говорит, — я кивнула.

— Но, тут ведь есть полиция или телефон, с которого я бы могла позвонить Лили?

— Думаю, что таких штук тут не водится, — он замолчал, почесал свою короткую бородку и спросил, — Телефон, это птица такая, я не пойму? Ты можешь взять голубя и отправить весточку с ним. Конечно, если ты с севера, тогда лучше возьми сову, — вымолвил он и заметил, как удивлённо я на него смотрела.

— Птицу? Голубя? — как можно вежливее переспросила я, — А чего-нибудь посовременнее у вас нет? Даже таксофон был бы кстати, я не знаю, сколько…— прервалась я, когда заметила непонимающий взгляд Робина, —, а это не так уж и важно, я потом сама разберусь.

— Какое совпадение! Катерина, полгода назад в свой первый день говорила то же самое…

И повисла некомфортная тишина. Не знаю, о чём думал Робин, но мои мысли занимала Катерина. Полгода! Она захаживала в это место уже шесть месяцев, а никто и знать не знал о её похождениях. В её поведении не было ничего странного, даже когда она приезжала ко мне домой два месяца назад на похороны. Хотя, был один момент, которому я не придала значение.

Мы были в моей комнате, что-то обсуждали, как она вдруг подскочила, выбежала, а вернулась с напитком. Он имел почти такой же вкус, как тот, что я выпила после моего пробуждения. Сердце подступило к горлу, как будто его пытались чем-то вытянуть.

Тут Сильвия принесла мне сумку с какими-то вещами, но рассмотреть я их не успела, потому что Робин уже ждал меня на улице. Я распрощалась с девушкой и вышла из Подковы.

Рыночная площадь Зелёных Холмов была переполнена: подъехали ещё с десяток телег и повозок с различными продуктами и вещами. Народ ходил от одной к другой, обмениваясь любезностями с каждым из продавцов. У здания Совета было все также пусто, никто даже на него не поглядывал, будто его и вовсе там не было. Робин повел меня на выход из города, к столбу со стрелками. Дойдя до перекрёстка, мы свернули направо. Всю дорогу от площади до Альбуса я молчала, а Робин то и дело здоровался с проходящими мимо людьми. Наконец, когда мы прошли где-то метров триста, он завёл беседу:

— Почему же ты не приезжала сюда со своей сестрой?

— Она мне об этом месте не рассказывала, — грубо ответила я, — Кстати, что это за городок, Альбус? — ведь мне представлялся городок, с множеством копий директоров Хогвартса. Представьте себе место, где заправляют одни Дамблдоры. Вот и я представила, поэтому посчитала не лишним спросить, что же это за город.

— Альбус первоначально был построен для пришлых, чтобы те могли адаптироваться и, по возможности, вернуться домой. Сейчас же пришлых стало появляться меньше, по человеку раз в пять лет, а то и в семь; те, кто не захотел возвращаться домой, остались, построили себе дома, завели хозяйство. Ну, а городок остался, заходят туда иногда странные люди или потерявшиеся существа. Пришлые не появлялись уже восемь лет, до вас с сестрой.

Я вслушивалась в его слова, стараясь уловить их смысл, и спросила:

— До меня и Катерины? — он кивнул, —, а кто такие пришлые?

— Ну, это не мне тебе рассказывать. Есть один человек, работа которого заключается в том, чтобы помогать таким как ты и твоя сестра.

На этом он замолчал и показал рукой вперед. Там, в конце дороги виднелся городок. Ландшафт был испещрен деревянными домами, которые были расставлены буквой U в несколько рядов так, что центр был похож на площадь. Правее стояли несколько амбаров и конюшен, а ещё дальше стояли постройки, похожие на лавки ремесленников. Вокруг то и дело проходили жители Альбуса, невольно на меня поглядывая. В небольших городах все друг друга знают, поэтому, при виде незнакомцев, многие забывают, что и у новеньких в городе есть глаза. Я ловила на себе взгляды десятков людей, но старалась не обращать на это внимания.

— А почему все ходят в таких странных нарядах? Тут проходит какой-нибудь фестиваль или ярмарка исторической реконструкции? — обратилась я к Робину.

— Какая ярмарка? Историческая… Так, допустим, — улыбнувшись, сказал трактирщик и продолжил, — Вон, видишь дом? Нам туда, — и указал на самый большой бревенчатый дом, отличавшийся от остальных. Постройка была чуть ли не самой крупной в Альбусе. Её огораживал невысокий забор, дорожка от которого вела к крыльцу с разбитыми ступеньками. Дверь была открыта. Внутри стояли несколько человек и что-то обсуждали. Один из них, пожилой мужчина с огромной белой бородой заметил нас, вышел из дома и неожиданно крикнул:

— Робин, старина, как я рад, что ты навестил Альбус! О, — взглянул он на меня, — ты привёл к нам гостью! Здравствуйте, моё имя Гаюс сын Дэрига. А как зовут молодую леди?

Я немного засмущалась, но ответила:

— Элиз.

— Гаюс, я тоже рад тебя видеть! Но нам нужно поговорить, причём только с членами Совета, — лицо старика вмиг стало серьёзным, и он пригласил нас внутрь.

Высокие молодые люди, стоявшие в доме, поклонились нам навстречу, как-то странно изгибая руку в локте. Полностью поглощённая этими странными людьми, а главное тем, что кто-то из них точно знает, где моя сестра, я даже не обратила внимания на остальных присутствующих. Изнутри дом казался ещё больше. Комната была светлой, около стен протянулись лавочки рядками, а посередине стоял огромный круглый стол. Напротив у стены возвышался камин, а над ним висела карта Альбуса и близлежащих территорий. Гаюс, старик в черной мантии, пригласил нас присесть.

— Что же привело тебя и эту молодую девушку сюда? — старик обратился ко мне, и я рассказала всё с самого начала, отчего в горле пересохло, а сердце, будто вновь переживая эту страшную ночь, билось, как отбойный молоток. Наконец, я закончила свой рассказ и Гаюс, вежливо подозвал одного из молодых людей и спросил:

— Морнамир не возвращался? — тот кивнул, — Тогда пусть подойдет сюда немедленно, — они оба вышли, но я особо не обратила на это внимания, так как понятия не имела, кто этот Морнамир, и как он связан со мной.

— Ну что, Гаюс, Катерина сказала, куда именно она отправляется?

— Только Морнамир знает, он отвозил её до Седера, — ответил тот и обратился ко мне, — Вы хоть немного понимаете, где сейчас находитесь?

— Конечно, — без сомнений ответила я, — Мы в городке Альбус, думаю в нескольких километрах от моего дома. Меня очень удивило то, что здесь нет полиции! Может, у вас есть телефон?

— Что? Телефон? Это птица такая? — вопрошал Гаюс, — Нет, не думаю, что у нас есть такая. Вы можете отправить своё сообщение с голубем, или совой…

— Совой, если я с севера. Всё ясно! — вскрикнула я, — Это полный дурдом! — вскочила я, махая руками. Неизвестность и страх — это самые неприятные в мире эмоции.

— Как же ты похожа на Катерину, — невозмутимо отвечал Гаюс, — тебе предстоит ещё многое узнать. Пойдём же, мне тебя надо кое с кем познакомить. Он-то тебе всё и расскажет.

Меня терзало чувство злости от того, что мне до сих пор никто ничего не объяснил. Но мне пришлось поверить на слово и пойти за ними.

Мы вышли из дома, и под мирные беседы Гаюса, Робина, двинулись к маленьким домикам во дворе. Там вовсю кипела жизнь: около конюшен ходили женщины с плетёными корзинами, дети в конюшне чистили пони… Присмотревшись, любой бы подумал, что сходит с ума. У этих детей свисали длинные волосы и густые бороды! Я резко остановилась и уставилась на них. Эти маленькие люди были одеты также, как и все остальные, вот только одежда была на несколько размеров меньше. Компания во главе с Гаюсом заметила, что я, открыв рот, наблюдаю за происходящим. Робин подошёл ко мне и тихо сказал:

— Пойдём, это не вежливо, вот так глазеть.

Я согласилась, но все ещё никак не могла отвести взгляд. Один из этих «деток» заметил меня и спросил басистым мужским голосом:

— Да, в чём дело-то?

— Эм, кхм, кхм, — прокашлялась я, — простите, — и умчалась за Гаюсом. Дрожь прошлась по спине, словно кто-то прикоснулся гусиным пером. Заверив себя, что уже ничего хуже стать не может, я собралась с мыслями и пошла за моими проводниками. Мы подошли к конюшням. Из амбара выбежал такой же «ребенок».

— Теримор, — проговорил Гаюс, — ты случайно Морнамира не встретил?

Меня вдруг осенило. В голове пробежала сцена, как Катерина благодарит некого Теримора за ту проклятую коробку.

— Нет, я его ещё…откуда этот плащ у тебя? — завопил человечек, заметив меня, — Я отдал его другому человеку! Воровка!

— Теримор! Всё в порядке, — прервал его Гаюс, — она её сестра.

— Так вы встречались раньше? — изумился Робин. Тут мне пришлось рассказать про ту коробку. Они закивали головами, Гаюс, не сводя с меня взгляд, обратился к двум молодым людям, успевшим вернуться:

— Леон, Гавейн, найдите мне, наконец, Морнамира! Мне он нужен! — и те разошлись в разные стороны. Я повернула голову, пытаясь проследить хотя бы за одним из них, так как что-то в их внешности меня смущало.

— Прошу прощения, я не знал, — вдруг, поклонившись, заявил Теримор.

— Да, кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? — завопила я, случайно притянув к себе всеобщее внимание. Во дворе настала тишина, все жители приостановились и уставились на меня.

— Элиз, — поклонившись всем вокруг, и тем самым давая знак, что всё в порядке, начал Гаюс, — как ты уже поняла, ты попала в необычное место. Река, в которую ты свалилась с обрыва, не просто течением выбросила тебя к другому городу. Она перенесла тебя в другой мир. Здесь как ты видишь, всё по-другому: люди, попавшие сюда недавно, зовутся пришлыми, среди нас живут и другие существа, — указал он на Теримора, — гномы, позже ты познакомишься с эльфами и с чародеями. Считай, что тебе повезло. Немногим удаётся узнать, что помимо их мира, существуют и другие, нередко пересекающиеся между собой.

Гаюс продолжал говорить что-то о звёздах и порталах, но я не слушала. Вы никогда не замечали, что в голове бывает полное отсутствие мыслей? Абсолютная тишина. Ни слов, ни предложений. Просто молчание. Мой разум не просто не мог среагировать адекватно. Он не мог среагировать вообще никак. Видимо, на лице у меня отображалась эта пустота и ступор, поэтому Теримор меня спросил:

— Ты в порядке?

Нет ответа.

— Может она сломалась, — объявил Теримор. К нему подошёл ещё один гном и вымолвил:

— Теримор, прекрати, она же не метла, чтобы ломаться.

Эти слова привели меня в чувства:

— Что? То есть, вы утверждаете, что я сейчас в другом мире? Нет-нет. Такого не может быть! Но я…

— Понимаю, — ответил Гаюс, — многие из пришлых не сразу верят нам, но Катерина поверила. Ей-то ты можешь доверять.

Интересно, как доверять той, кто сбежал из дома, не сказав ни слова, но я соврала:

— Хорошо. Допустим, вы говорите правду. Чем вы докажите? Гномы? Нет. Такое бывает.

— Что ж, хорошо, — ответил старик, — может знакомство с эльфом тебя убедит, — и он указал в сторону дома.

К нам навстречу шел молодой человек. Он был статен и высок, облик его лица был юн и ясен, но мне показалось, что в его глазах отпечатались годы — такими мудрыми и глубокими они были. Прямые черные волосы спускались к плечам, а сам он был одет в серый камзол, высокие чёрные сапоги и накидку с золотым подбоем. Его походка отличалась грациозностью и величественностью. Он был похож на человека, если бы не уши, заостренные немного вверх. Он подошел и заговорил мягким, спокойным голосом:

— Приветствую вас! — все поклонились ему в ответ, — Гаюс, ты звал меня.

— Да, рад тебя видеть, Морнамир. Позволь представить, Элиз, сестра Катерины.

Морнамир повернулся ко мне и поклонился, согнув правую руку в локте и приставив ладонь к левому плечу.

— У эльфов так принято, при первом знакомстве, — шепнул мне Теримор сквозь зубы, поэтому мне пришлось сделать такой же поклон.

— Элиз, сестра Катерины, — выпрямившись, сказал эльф, — добро пожаловать в Альбус, город пришлых людей и существ!

Магия, эльфы, гномы, волшебники — всё это было лишь моей фантазией. Греки говорили, что когда боги хотели помучить людей, они их желания исполняли. Теперь я осознала, какого это. Всё происходящее вокруг казалось мне сном или грёзой, и я утратила способность отличать реальное от нереального. Единственное, что сохраняло мой разум в целостности, это Катерина.

— Где Катерина? — возможно, это прозвучало резко, поэтому я смягчилась, — Ты подвозил её?

— Всё верно, — ответил эльф, — она должна была отправить птицу с посланием, но пока ничего не пришло, — тревожно произнёс Морнамир, отчего моё сердце забилось чаще.

— И куда же она отправилась? Я отправлюсь за ней, сейчас же.

— Постой, Элиз, — вмешался Робин, — она ещё не отправила птицу. Нужно подождать. Если послание придёт до завтра, то, я думаю, она вернется сюда.

— И мне ждать её здесь?

— Возможно, и такой выход будет правильным, — отметил Гаюс.

— ЧТО? — возмутилась я и, видимо, очень громко, потому что весь двор обратил внимание на меня, — Я не буду сидеть здесь, пока моя сестра… где-то в неизвестном мне месте. Чем быстрее я её найду, тем лучше и для меня и для вас! Я не отстану от вас до тех пор, пока мне не расскажут, что здесь происходит! — и с этими словами я ринулась прочь из города.

— А она понастойчивее, чем Катерина, — услышала я вслед, — Элиз, ты не найдёшь у реки никаких ответов! — окликнул меня Гаюс.

Не знаю, каким образом он узнал, куда я отправляюсь, но я решила вернуться к Зелёным Холмам, чтобы увидеть то место, куда меня выкинуло течением.

Пока я шла по городу к перекрестку, на меня то и дело поглядывали обитатели Альбуса. Дети, бегущие сломя голову, останавливались подле меня и с удивлением разглядывали моё лицо. Взрослые же, точнее, те из них, кто понимал, как неприлично поступают их дети, кротко улыбались мне и уводили за руку своих чад.

— Неужели пришлая? — шептали они, — Откуда она появилась?

Я проклинала всё: Катерину, Робина и Сильвию, Гаюса, таверну, гномов, эльфов и даже этот треклятый плащ. Я добежала до холмов и забралась на самый высокий из них. Я так сурово дышала, что слышала, как мои лёгкие гудят от напряжения. Присев на траву, я огляделась вокруг.

Меня окружала поистине великолепная картина. Солнце садилось, нежно обволакивая речную гладь. Наступала ночь. По небу, словно следы крадущейся кошки, появлялись грозовые облака. Вдалеке уже слышался гром, будто кто-то стучал в дверь, отчего мурашки побежали по спине. Ветер сначала стих, и наступила тишина. Природа замолчала, предвкушая грозу. Я услышала каждый звук: как чайка пролетела над водой, как телеги покидали Рыночную площадь, цоканье копыт, смех детей. Наступило спокойствие. Духота стала бесконечной. Из невинных темных облаков образовалась томная черная туча, медленно накрывшая Зелёные Холмы и Альбус. Вскоре ветер разыгрался, поднимая волны и песок. На землю упала сначала одна капля, затем другая, позже дождь сменился на ливень.

Я нисколько не боялась, а наоборот, была рада такой погоде. Во мне не осталось страха, только прибавилось сил, чтобы продолжить мои поиски. Я приняла то, что другой мир, возможно, существует, что это точно не сон. Я была готова к любому испытанию, лишь бы найти Катерину и вернуть её домой. Только один новый знакомый знал о том, куда она отправляется. И это был Морнамир. Настало время поговорить с эльфом.

Я спустилась с холма, накинув на голову капюшон. Тропинки уже не было видно, всё смешалось в жуткую грязь. Ботинки скользили вниз по склизкой дорожке. Я побежала к таверне Подкова, то и дело посматривая под ноги. Вдруг я резко врезалась в чью-то грудь и отпрыгнула назад. Это был Морнамир, только сейчас он был в чёрном плаще, концы которого были в грязи, а сапоги эльфа промокли насквозь. Он протянул руку и попытался перекричать гром и дождевую завесу:

— Мы искали тебя, пора собираться в путь! — он схватил меня за руку и потащил за собой вперед. Мы подошли к таверне, и нас встретила обеспокоенная Сильвия.

Мы зашли внутрь, попутно выжимая свою одежду. Таверна выглядела по-другому. В зале сидело пару десятков человек, гномов и несколько эльфов, включая Леона и Гавейна. И да, они тоже были эльфами. Сразу этого невозможно заметить, ведь их отличительную черту, — заострённые к верху уши, — закрывали прямые локоны.

В таверне было тепло и сухо. Тихое жужжание разговоров умиротворяло присутствующих. Сильвия и Робин разносили подносы с едой и напитками. Изредка прорывался дружелюбный смех и выкрики заказов. Робин подбежал к нам и шепнул:

— О, Морнамир, ты нашел её. Пройдите в каминную, вас все ждут.

Морнамир кивнул головой и пошел в кладовую. Я осталась стоять у дверей, тогда эльф повернулся и сказал:

— Каминная за кладовой, не бойся, там заседает Совет.

Я сняла плащ, перекинула сумку через плечо и смело пошла за ним. «Странновато, в Зеленых Холмах стоит целое здание для совета, а они заседают в таверне. Ну и порядки у них тут!» — думала я, пока Морнамир пытался открыть дверь в кладовую. После очередной попытки дверь поддалась, и мы вошли в маленькую комнатку, по периметру которой были расставлены бочки и ящики. Морнамир пнул один из них, тот въехал в стену, открывая люк в подвал. Эльф зажёг факел, прошёл вперед и подал мне руку.

— Я сама справлюсь, — отрезала я, и Морнамир, смутившись, спустился вниз.

Мы вышли в коридор, который вел вправо, куда-то к подвалу совета. Морнамир отважно двинулся в темноту, унося за собой источник света. Пройдя метров тридцать, я наткнулась на лестницу. Эльф пропустил меня вперёд, и мы выбрались из туннеля в тускло освещенную комнату, где сидел Гаюс. Теперь понятно, почему комната называлась каминной. Выход из туннеля и был камином. В зале горела пара свечей, освещая круглый стол с множеством стульев вокруг. На месте каждого стояли кружки, и от них шёл пар, распространяя сладковатый запах. У потолка висела люстра с незажженными свечами, царил полумрак, так что мне были видны только лица окружающих и пара предметов: огромная карта с множеством озёр, рек, названий и шкаф, переполненный книгами.

— Присаживайтесь, — сказал Гаюс, — Я вижу, ты удивлена, — констатировал он, посмотрев на моё лицо, сгорающее от любопытства, — Ты заслуживаешь объяснения…

«Ну, наконец-то! Пришел этот час!» — мысленно прокричала я.

— Пока остальные участники Совета не пришли, я хочу рассказать тебе о каминной. Мы просто не захотели привлекать чужого внимания, поэтому в таких случаях проходим через таверну. Совет впервые был собран в начале Второго Периода. Тогда в Зелёные Холмы попало несколько десятков пришлых. Мог начаться хаос, но первые советники вовремя это предотвратили. Так и был основан Альбус и Совет. Все из первых советников погибли на Красной Войне между севером и югом, а Морнамир выжил и до сих пор помогает нам обустроить пришлых или вернуть их домой.

— Война между севером и югом чего? И когда она была? — спросила я.

— О, вы любопытны, Элиз. Красная Война, или Алая, свершилась около сорока восьми лет назад. Противниками стали Северяне Крона и Южане Тергора. Это событие произошло в Вайзендфэре, где мы сейчас и находимся.

За камином послышались шаги, поэтому наш разговор прервался. Я задумалась об услышанном. Война произошла сорок восемь лет назад. Гаюс мельком сказал, что Морнамир участвовал в ней и выжил, но как? Он выглядел не больше, чем на девятнадцать лет. Эльф посмотрел на меня, будто подтверждая всё сказанное Гаюсом. Его карие глаза были настолько мудрыми и спокойными. Такая мудрость приходит лишь с годами, а значит, он был намного старше, чем выглядел.

Из камина вышел Леон, Гавейн, Теримор и ещё два гнома. За ними вошли два старика в таких же тёмных мантиях, как у Гаюса. Все они расселись за стол, мест хватило, чтобы и я уселась в круг.

— На этом Совете, собранном впервые за восемь лет, я хочу рассказать об опасности, которая грозит Катерине и Эдмунду. Кстати, позвольте представить, Элиз, сестра Катерины, пришлая, — указал Гаюс на меня, — Она отправилась за ней, когда та пропала.

— Гаюс, пришла птица от Катерины, — заявил Морнамир, и сердце моё упало в пятки, — Она писала на ходу и сообщила, что Эдмунда не было в Седере, а теперь за ней погоня, и что-то ещё, но я не смог разобрать. Двое из нас немедленно должны отправиться в Седер. И я кстати, до сих пор не понимаю, почему Катерина отправилась за ним одна, без всякой помощи.

— Боюсь, она не дала нам шанса ей помочь. Мы хотели её сдержать до прихода одного из гарнизона, — неуверенно ответил Гаюс, — Но Арнаэль так и не приехал.

Я не смогла даже взглянуть на послание. Слезы подкатились к глазам, и я неожиданно для себя вымолвила:

— Я поеду! Кто хочет мне помочь, я не откажусь, — старик, что сидел справа от Гаюса сказал хриплым низким голосом:

-Но она не член Совета! Тут нужно обсудить вопрос о…-и начался шумный спор между теми, кто считал, что это отличная идея, и между теми, кто повторял, что я не имею права на эту поездку. Нарастающий шум прервал Гаюс:

-ТИ-ХО! — и все замолчали, — Мы можем отправить с ней одного из нас! Это решение не нарушит правила, да и сохранит моральные устои, — все закивали головами, — Слава Хранителям! Тогда решаем: кто из нас осмелится помочь юной девушке?

— Я осмелюсь! — заявил Морнамир, — Мы завтра же отправимся в путь.

— Тогда вопрос решен, — сказал Робин, — Морнамир, посвяти Элиз во все подробности, — тот кивнул.

Все встали из-за стола, подняли кружки и выпили содержимое. Я отпила немного и ощутила привкус сладкого меда на своих губах. Это был самый божественный напиток во всем свете!

— Это нектар, — послышался голос Морнамира, — напиток Вайзендфэра.

— Что ж, — улыбнулась я, — он великолепен, — и я выпила залпом всю кружку. Советники стали расходиться, что сделали и мы, но по отдельности, чтобы сидящие в таверне не задавали лишних вопросов и не порождали пугающих слухов. Что же, по-вашему, могут делать десять человек в кладовой? Мало ли, что могли подумать.

Вернувшись в основную залу, мне захотелось поближе познакомиться с Теримором и эльфами, поэтому, усевшись за один стол, я завалила их вопросами.

Как оказалось, Теримор живёт в Альбусе уже двадцать лет. До этого его семья обитала в месте под названием Гномьи Земли. Гномы — это необычные существа, у которых есть только одна магическая способность. Они умеют перепрыгивать из одного мира в другой. Тайна этого мастерства передаётся только старшему сыну из поколения в поколение. У Теримора есть брат, Гренимор, который считается лучшим кузнецом и живёт далеко отсюда на севере.

Леон и Гавейн произвели на меня самое тёплое впечатление. Они были братьями, хоть на первый взгляд и совершенно непохожими: у Леона были золотые волосы, а у Гавейна — тёмно-русые. Единственное, что объединяло двух братьев — это их голубые, небесного цвета глаза.

Эльфы родились тоже на юге, в Священных Землях эльфов, но им там не особо нравилось. Братья познакомились с Морнамиром, согласившись помогать пришлым в Альбусе. Так они и оказались здесь.

Беседа длилась больше часа, мне хотелось слушать и слушать, но время поджимало.

Когда мы вышли из Подковы, дождь уже кончился, и небо стало очищаться. Морнамир положил мне руку на плечо и сказал:

— Нам надо пойти в конюшни, собрать все вещи и лечь спать пораньше, — с этими словами он накинул на себя плащ и отправился в сторону перекрестка. Я догнала его и попыталась завести разговор:

— Так зачем же Катерине в Седер?

— Наш друг, принц Эдмунд попал в беду, Катерина отправилась на его поиски.

— Принц? Так, вот оно что! — ничего не понимая, воскликнула я, — Но в какую беду?

— Его похитили ради начала войны, — я надеялась, что он скажет чуть больше, но Морнамир был неразговорчив и угрюм. Так мы и прошли всю дорогу до Альбуса — молча. Я полностью погрузилась в свои мысли: «Она отправилась туда одна? А если ей понадобится помощь? Почему так вышло? Морнамир, почему ты ничего не говоришь мне?»

— А почему за ним не могли отправиться солдаты короля? Ну или целое войско?

— Это значило бы, что Король объявил войну, — отрезал он и я больше его ни о чём не спрашивала.

Война всегда ужасна, даже, если ты не знаешь ради чего она, кто её спровоцировал и где. Это ужасное событие в жизнях людей, которое переворачивает всё с ног на голову.

Когда мы подошли к конюшням, Морнамир указал на самое последнее стойло. Там мирно жевал сено вороной конь. Большой мускулистый мустанг. Его перо отливало синевой, а грива и хвост были настолько темными, что поблескивали фиолетовым свечением. Маленькие глазки следили за непрошенными гостями.

— Он твой, — прошептал эльф, — Его зовут Арион. Он очень дикий, но ты сможешь его приручить.

— В смысле, мой… откуда тут для меня конь? — не сводя глаз с животного, спросила я.

— Считай, что…это подарок в честь нашего знакомства, — неуверенно ответил Морнамир, — пусть он служит тебе так же верно, как и ты ему.

— Он прекрасен, спасибо, — засмущалась я, — Но…

— Нас уже ждёт Гаюс, — перебил меня эльф, — Ты будешь спать в его доме, — и поспешно ушёл.

Арион и вправду был дикий и непослушный: он фыркал, одёргивая головой, топал ногой, разрывая сено на полу. Ночная тишина прерывалась лишь лаем собак и голосами, доносившимися из закрытых домов.

После такого насыщенного дня я еле-еле доплелась до дома Гаюса и плюхнулась на расстеленную кровать. Я ещё долго думала обо всём, что со мной произошло. Наконец, усталость победила меня, и я провалилась в мир снов.

— Просыпайся, Элиз! — проговорил чей-то голос, — Морнамир не любит, когда опаздывают.

Я приоткрыла глаза и увидела Сильвию, держащую поднос с едой и чаем.

— Сильвия? Что ты тут делаешь? Ещё даже солнце не взошло, — взглянула я в тёмную пустоту в окне.

— Я завтрак принесла. Вы уезжаете с рассветом, так что поторопись, солнце взойдет через час, — сказала она и, поставив поднос мне на колени, зажгла свечу. Маленький огонек осветил кровать, полки с книгами у стены и небольшое окошко. В моей голове сразу же пронеслась мысль о Катерине. Где-то там в темноте моя сестра, бегущая от преследования, и я никак не могу ей помочь. В это время Сильвия о чём-то без умолку говорила, а затем замолчала. Белокурые кудри девушки блестели в свете свечи, а само её лицо выражало крайнее беспокойство.

— Что-то случилось? — вежливо спросила я и принялась за завтрак, потому как жутко проголодалась с вечера.

— Ой, — устало вздохнула девушка и присела на край кровати, сложив руки на груди, — я не хочу, чтобы ты ехала в такой дальний поход с этим эльфом.

— Ты имеешь в виду Морнамира? Да, он немного не разговорчив и угрюм, но он также вежлив и немного, совсем капельку, красив…

— Дело не в этом. Он не самый надёжный эльф, — прошептала мне Сильвия и наклонилась к моему уху, — Он чуть не убил своего брата…

-Чткхм, кха, — подавилась я, — почему?

— О, — задумалась Сильвия, — Морнамир и Арнаэль, его брат, должны были отвезти принца Эдмунда в безопасное место. Но Морнамира задержали в пути, поэтому Арнаэль отправился один. Он не справился, на него и принца напали ищейки в Чаще Дольера. После этого, Эдмунд разделился с ним, назначив место встречи в Седере. Когда Арнаэль прискакал туда, принца не было. Морнамир от злости и горечи, неудачи и её последствий, вызвал брата на поединок и чуть не убил его, но в последний момент их остановил Леон. С тех пор я не доверяю Морнамиру, хоть он не раз извинялся. Все его простили, даже Арнаэль, но что-то мне подсказывает, он не просто так вызвался поехать с тобой.

— Ого! — сглотнула я, — Он же сам виноват! Если бы он не опоздал, то принц был бы в безопасности, а значит, Катерина осталась бы дома… — Сильвия понимающе на меня посмотрела, и с того момента я стала винить во всем эльфа, — И теперь он отправляется со мной за этим принцем? Но я теперь не хочу ехать!

— Вот этого я и боялась. Ты же не хочешь, чтобы он поехал один? — я помотала головой, — Ну вот, он тебя практически не знает, он тебя точно не убьёт.… Ой, — прервалась Сильвия, — я хотела сказать, что … Я опять лишнего болтаю, не обращай внимания. После того как поешь, отправляйся вниз, а затем в конюшни. Гаюс будет ждать тебя там.

И с этими словами она ушла, оставив меня со своими мыслями наедине, которые, к слову, были не очень приятными. Теперь я только и думала о Морнамире и о предстоящем пути. Как я теперь буду доверять ему? А что если он и меня вызовет на поединок за какую-нибудь маленькую провинность? Например, не почистила лошадь — поединок, уснула в дороге — поединок, чихнула в засаде — поединок. Хотя это уже не такая маленькая провинность. С такими мыслями я вышла из комнаты, потому что аппетит у меня пропал. Внизу я нашла свой плащ и сумку, а также бегающего по всей зале Гавейна.

— Где же он? — бормотал эльф, — Да где же он? О, здравствуй, Элиз, — выпрямился Гавейн и приветственно поклонился, — Гаюс ждёт тебя в конюшнях, — сказал он и тут же умчался куда-то.

Он был забавный и неуклюжий, намного приветливее и дружелюбнее, чем остальные эльфы, хоть и не отличался от них внешностью. Гавейн был высок, его русые волосы спускались ниже плеч, сам он был в бордовом камзоле. Его глаза были также глубоки и стары, как у Морнамира. Но он создавал впечатление стажера в новом магазине. Гавейн суетился и спешил, будто боялся, что что-нибудь испортит.

Наконец, я покинула дом и дошла до конюшен. На улице было пасмурно и ветрено, гномы-ремесленники уже ходили около своих лавок, некоторые из людей чистили конюшни. Многие косо на меня поглядывали, а те, с кем я уже виделась кланялись мне, на что и я кланялась им. Ко мне подошёл Робин и отдал флягу с водой, пожелав удачи. Теримор и ещё пара гномов седлали пони и весело о чём-то разговаривали. Каждый был занят своим делом, совершенно не создавая ощущение некой будничной суеты и возни.

В конюшнях стоял Гаюс, как раз напротив стойла с Арионом.

— О, доброе утро, Элиз. Смотрю, у тебя неплохой конь, ты хоть раз ездила верхом?

— Эм, пару раз…— пыталась припомнить я.

— Что ж, я вообще решил поговорить не об этом. Я думаю, тебе будет полезно узнать, что вы отправляетесь до Седера, город за Охотничьей Долиной. Там вам придётся скакать так быстро, как можете, потому что некоторые охотники служат королю, а некоторые — самим себе. Поверь, ты бы не захотела их встретить.

— Я сомневаюсь, что именно об этом вы хотели поговорить.

— Хм, — улыбнулся Гаюс, — тебя нельзя недооценивать. Верно. Это путешествие опасно, очень опасно. Есть вероятность того, что…

— Я не вернусь? — перебила я, — Уже догадалась, постараюсь так не делать. Тут же нет телефона, чтобы вызвать спецназ, так что полагаться буду на саму себя, — неуверенно вымолвила я и повернулась к Ариону.

— Можешь положиться на Морнамира, он надёжный друг.

— На саму себя и только, — уже тише повторила я, надеясь, что тот не услышал моих слов.

— Удачи тебе, Элиз. Надеюсь, ты вернёшься не одна, а с сестрой. Кстати, чуть не забыл! — сказал он и вытащил что-то из-под плаща, — Держи и пользуйся им с умом.

Гаюс протянул мне меч. Его серебряное лезвие переливалось, а на рукоятке красовалась золотая надпись: «Нокнар».

— Это великолепно, — не отрывая глаз с меча, вскрикнула я, — Спасибо! — и тут я подняла глаза, подозрительно разглядывая старика, — Постойте! Но кто вы?

— Я не понимаю…

— Всё вы понимаете, — перебила его я, и он слегка улыбнулся, — Здесь есть люди, эльфы, гномы, эльфийские кони…, а вы кто?

— Советник Альбуса, — не менее загадочно ответил тот, — Обычный житель города, вот и всё.

— Ясно, — протянула я, — У вас, видимо, есть причины скрывать это, — я вывела Ариона из стойла.

— И ещё один вопрос, Элиз. Что такое спецназ? Это птица такая? — немного сконфуженно спросил Гаюс.

-О, нет. Это точно не птица, — чуть ли не смеясь, ответила я.

Наш разговор прервал Морнамир. Он вошёл в конюшню и поклонился, затем вывел из стойла белую лошадь и скрылся за амбаром. Я попрощалась со всеми и взобралась на Ариона. Признаться, это далось мне с трудом, но потом я освоилась.

Я догнала Морнамира, и он сказал:

— Ты неплохо ездишь верхом, даже отлично. Ты раньше это делала?

— Э, не совсем, — отвертелась я.

Мы выехали за пределы Альбуса. Солнце встало, но его было почти не разглядеть из-за туч. Мы подъехали к степи. Вокруг не было ни души. Арион иногда недовольно ржал и мотал головой, а Морнамир то и дело посматривал на меня. Когда же мне это надоело, я спросила:

— Ты что-то хотел?

— О, нет, я…просто посматриваю назад, вдруг за нами хвост, — смутился эльф.

Как убедительно!

Солнце уже достигло половины своего пути. Ветер утих, но всё равно поднимал в воздух клубы пыли, отчего песок попадал в глаза. Мы проехали километров семь в полной тишине. За это время я успела обдумать поступок Морнамира, но так и не нашла этому оправданий. Мне наскучили эти жуткие мысли, поэтому я слегка пнула Ариона в бока и тот ускорился. Морнамир нахмурился и обогнал меня. На этом Арион не успокоился и, несмотря на мои отчаянные попытки его остановить, прибавил скорости.

Вскоре мы оба неслись во всю прыть, играя наперегонки. Морнамир то обгонял меня, то шёл позади, иногда я даже не могла его разглядеть, потому что мой плащ широко развевался на ветру. За нами оставались облака пыли, и я впервые почувствовала себя в духе за всё моё пребывание здесь. Даже Морнамир улыбнулся пару раз, обгоняя меня, но эта улыбка тут же пропадала, когда Арион вырывался вперед. Я неслась впереди, где уже был виден лес, как вдруг услышала голос:

— Стой, Элиз!

Я притормозила, инстинктивно натянув поводья. Морнамир догнал меня и, скрывая улыбку, слез с лошади.

— Это было неплохо, — заявил он.

— Неплохо? Это было просто великолепно! — расхохоталась я.

Эльф снова запрыгнул на лошадь, и мы уже двинулись в сторону леса. На этот раз разговор было просто не унять. Эльф рассказал мне всё о королевстве, куда я попала.

Вайзендфэр — самое большое королевство в Союзе Тигра, основанное династией Пендрагонов в начале Первой эры. Территория была огромной, поэтому жрецы придумали выход: назначить над каждой частью королевства Хранителя, чтобы он охранял и управлял своей частью. Всего их было четыре: Северный, Южный, Западный и Восточный. Среди них одного выбирали Верховным Хранителем — главным над остальными, и все они подчинялись королю. Через несколько сотен лет, Тергор, Северный Хранитель, отказался подчиняться королю и поднял целое восстание. Западный Хранитель пошёл за северянами, а Восточный присоединился к Крону, Хранителю Юга. Началась Алая война. А битва при реке Скарлет произошла в Пустоши Крона, которая была названа так, потому что именно там Крон погиб от меча Тергора. Всё могло кончиться ужасной резнёй, но эльфийская армия окружила Тергора, и в этой битве был убит и он. Западный Хранитель погиб, сражаясь с наследником Пендрагона — Грегором, а Восточный пал в битве за освобождение Наррэйта. Так погибли все Хранители. До сих пор никто не осмелился призвать новых, потому что земли с востока, с запада и с севера вышли из состава королевства. С тех пор река Скарлет разделяет Вайзенфэр почти пополам: на юг и север.

Но с недавнего времени, вольные народы запада решили свергнуть короля фэрцев — Эдмунда I Пендрагона. Его сын, Эдмунд II, был похищен для того, чтобы Король отказался от престола и дал западникам власть.

Вот как всё началось. Если принц не вернётся домой, то король пойдёт войной на западные королевства. Тогда прольётся много невинной крови.

После его слов, меня била дрожь. То ли от холода, то ли от страха. Я так увлечённо слушала, что не заметила, как солнце стало садиться. Мы подошли к лесу, и Морнамир слез с лошади:

— Сделаем привал. Я добуду еды, а ты собери дров и разведи костер.

Мы привязали лошадей и отправились к лесу. Он был тихим и жутким. Темнота сгущалась у деревьев, чьи стволы в темноте составляли некие фигуры и тени. Создавалось впечатление, что кто-то следит за нами. Я побыстрее вышла из леса с охапкой сухих веток.

— Ну, и как мне развести этот костёр? — сказала я вслух, но никто меня не услышал, только эхо отозвалось где-то в глубине леса. Вдруг что-то хрустнуло. Арион нервно заржал. Где-то послышался хлопок, а затем приближающиеся шаги. Они становились всё громче и громче, я выхватила меч, неловко вытащила из ножен, он повис у меня в руке, так как оказался весьма тяжёлым. Я юркнула за дерево. Чьи-то шаги приблизились, остановившись у лошадей.

— Элиз? — окликнул меня Морнамир, — Ты где?

— О, это ты, — с облегчением сказала я, — я немного… не важно, — сообщила я и убрала меч обратно в ножны.

Эльф держал какую-то птицу, безвольно повисшую в его руке.

— Ты должна была развести костер, если я не ошибаюсь.

— Ээм, да. Я…

Меня прервал чей-то крик. Перед глазами потемнело — на моей голове был мешок. Меня подняли в воздух и перекинули через торс лошади, связав руки и ноги. Я попыталась освободиться, но некто сжал мои руки так сильно, что косточки пальцев хрустнули.

Я слышала лязг мечей, неразличимые стоны, шуршание листьев и мха, как будто там кто-то танцевал, а потом тишину. Рядом со мной положили Морнамира. Эльф даже не думал сдаваться. Я почувствовала, как он спрыгнул с лошади, шуршание продолжилось. Я вздрогнула от глухого удара.

— Они охотились на нашей территории! Отведем их к владыке! — прокричал кто-то.

— ДА! — хором сказали люди.

— Критних!

— Да, командир!

— Отвяжи их лошадей и приведи к нам, захвати их припасы и вещи, вдруг что-нибудь полезное найдем!

Нас тащили минут пятнадцать. Вскоре почва под копытами коней сменилась на доски, и я слышала, что Морнамира везли рядом, видимо, эльф упирался и кричал на непонятном языке сложные слова. По интонации можно было определить, что это оскорбления.

— Агмгмагакам, — мычал эльф, — мгыгмгомогомык! — его слова было трудно разобрать, ведь ему, как и мне надели мешок на голову.

— Да, помолчи! — крикнул кто-то, но Морнамир замычал ещё громче я яростнее.

— Мя эльмм! Мы ме момели вам мрена! МЫ МУМНИМИ!

— Заткнись! — рявкнул один. Эльф продолжал мычать, раздался глухой звук, и Морнамир утих. Сердце рвануло к горлу. Ради своей же безопасности, я решила не издавать никаких звуков. Наконец, нас стащили с лошади и кинули на каменный пол, прежде разрезав путы на моих запястьях. Что-то скрипнуло, я попыталась стащить мешок с головы. Когда же, наконец, мне это удалось, я осмотрелась. Около меня лежал Морнамир, я стащила и с него мешок. Он дышал ровно и спокойно — его просто вырубили.

Мы находились в каменной пещере. На полу валялась огромная тряпка, а вместо двух стен стояли металлические решётки. За ними был виден длинный коридор, где постоянно проходили стражники в длинных накидках и капюшонах.

Мы попали в тюрьму.

Ничто не сравнится со сном на неровных камнях. Никогда прежде я не находилась в тюрьме, особенно, в другом мире. Под огромной влажной тряпкой хрустело сено, но лежать на нём я не собиралась — так и заболеть можно. Я прислонилась к стене и закрыла глаза, в надежде на отдых. Не смотря на ноющую боль в пояснице, мне всё-таки удалось уснуть. Отдыхом это вряд ли можно назвать, ведь меня постоянно будили кошмары о смерти Катерины. Пару раз я даже хотела вскрикнуть, но вовремя зажала себе рот рукой.

В углу лежал Морнамир, его чёрные волосы закрывали лоб и глаза. Ушиб был не такой и серьёзный на вид, но эльф до сих пор был без сознания. Он лежал совершенно неподвижно. Иногда я подходила к нему и пыталась его разбудить, но всё было тщетно. Мои мысли теперь были заняты поступком эльфа.

Морнамир не похож на убийцу. Возможно, новость о похищении принца была слишком неожиданной, а, может быть, из-за этого он слишком много потерял. Наверняка, если бы Леон не остановил Морнамира, Арнаэль всё равно был бы жив. Он же простил своего брата, значит, он стоит того. А то, что Морнамир вызвал его на поединок… Я тоже иногда злюсь так сильно, что хочется проткнуть кого-нибудь копьём.

Все мои размышления привели меня к тому, что Сильвия беспокоилась зря. Морнамир не так уж плох, и я надеюсь, он ещё докажет мне это.

Сон одолевал и отуманивал, поэтому я даже не заметила, как уснула.

Меня разбудили шаги, гулко отзывающиеся эхом по длинному коридору. Я решила не двигаться и притвориться, будто я сплю:

— Критних, так кто они? — вопрошал чей-то голос.

— Не знаю, господин, они охотились на юге от леса. Один из них эльф.

— ЭЛЬФ? Не может быть! Как он посмел явиться сюда?! — яростно прокричал голос. Шаги стали приближаться быстрее и, наконец, остановились около нашей камеры.

— Я никогда не видел его прежде, хотя, его лицо кажется мне знакомым…С ним был кто-нибудь ещё, кроме человеческой девушки?

— Нет, господин, только она.

— Скорее всего, шпионы, — прошептал голос, — их нужно допросить, но по отдельности, чтобы они не выдумали одинаковую историю.

— Хорошо, господин.

Шаги возобновились, стали отдаляться, а потом и вовсе стихли.

— Не притворяйся, что ты спишь, — молвил женский голос откуда-то издалека, отчего я вскочила и стала вглядываться в темноту, надеясь увидеть источник звука.

— Кто здесь? — во весь голос молвила я.

— Тише! Не то стража придёт!

В полутьме я разглядела девушку, сидящую за металлическими прутьями. Она пододвинулась ближе и обвилась руками вокруг решётки.

— Меня зовут Рэйхел. А тебя?

Я тоже пододвинулась к прутьям и разглядела её. Это была молодая девушка в белом словно снег платье и с такой же белой накидкой. Её золотистые волосы, украшенные синей брошью в виде цветка, похожего на лилию, волнами спускались на плечи.

— Меня зовут Кориан, — соврала я.

— Вот и отлично. За что ты сюда попала?

— Ни за что, мы просто были в лесу, как вдруг…

— Понятно, — немного разочарованно прервала Рэйхел, посчитав мою историю неинтересной.

— А ты как тут оказалась?

— О, это долгая история, которую ты явно не захочешь слушать.

— Поверь мне, я никуда не тороплюсь.

— Ну что ж… Меня посадили сюда за то, что я предсказала Владыке его смерть.

— И всё? Ты же сказала, что история будет длинной.

— Верно, но ты, видимо, не поняла. Мои предсказания всегда сбываются.

— Как это так? Угадываешь?

— Ты меня не узнаёшь? Ооо, — протянула девушка, — ты из пришлых? Теперь всё ясно.

— А в чём дело? — недоуменно спрашивала я.

— В том, что я создана для того, чтобы предсказывать. Мои пророчества всегда сбываются. Я ведь, Предсказательница Судеб.

— Ого! Ну, ничего себе! Тут и такие есть! — вскрикнула я.

— Да, тише ты! Хочешь, чтобы тебя все охотники услышали?

— Охотники? — девушка закатила глаза.

— Тебе хоть что-нибудь рассказывают? Ты сейчас в тюрьме у Охотников! Существа, живущие в лесах Охотничьей Долины.

— Существа? Они, разве, не люди?

— Они же охотники! Они только выглядят как люди, но живут где-то триста лет, силы у них больше, чем у обычных людей, в общем, сама увидишь, — недовольно заявила Рэйхел, — Может, всё-таки, скажешь, как тебя зовут?

— Кориан, я уже сказала тебе.

— Ты соврала. Для таких, как я, нужно знать имя человека, чтобы предсказать его судьбу. А твою я не вижу, потому что имя ненастоящее.

— А что, если я не захочу знать своё будущее?

— Это твоя судьба, ты и решай. Странно, многие хотят узнать, что впереди. Видимо, ты боишься, того, что я тебе скажу. Боишься того, что тебя ждёт, — она посмотрела на меня своими огромными серыми глазами, словно заглядывая мне в душу.

— Элиз? — послышался ослабленный голос эльфа, — где мы?

Девушка улыбнулась, радуясь раскрытию моего имени. Я обернулась и заметила, что Морнамир весьма в плачевном состоянии. Его длинные локоны спутались, лицо было бледным и поблескивало от холодного пота. Он приподнялся на локте и спросил:

— Мы в тюрьме? Я плохо помню, но я сражался с охотниками, а потом пустота, — сказал он и свалился на пол. Я подошла к нему и помогла встать.

— Да, в тюрьме. Сейчас наступит утро. Я слышала, как Владыка, ну, его все кругом так называют, вызовет нас на допрос. Нужен план. Ты был здесь хоть раз?

— Нет, но много слышал об охотничьей расе и об их повелителе.

— Расе? То есть, они охотники не по призванию, а по национальности?

— Национа… чего? — Морнамир покосился на меня.

— Не важно. Кстати, — осеклась я, — тут есть девушка, — и указала на соседнюю камеру. Рэйхел смотрела на эльфа так завороженно, будто всю жизнь искала именно его, — Что с тобой?

— Ничего, — соврала девушка и вышла из оцепенения, — моё имя Рэйхел, и я Предсказательница Судеб.

— Здравствуй, Рэйхел, Предсказательница Судеб, — попытался поклониться эльф и чуть не упал. Ох, уж эти вежливые обычаи эльфов!

— Нам надо отсюда выбираться. У нас мало времени, может, и вообще нет, — и как раз на этих словах в коридоре послышались шаги. Топот приближался. За решёткой показались стражники и ещё один человек, ну или охотник. Скорее всего, это был Критних.

— О, кто-то уже очнулся! Девчонку первую! — стражники вошли внутрь и схватили меня. Я брыкалась, как могла, одному из них даже в челюсть попала, но он только сильнее сжал руки. Морнамир попытался противостоять этому, но на него направили клинок.

— Клянусь Исилнандэ, если что-нибудь случится с ней, я вас убью!

— Проклятый эльф! Вас стало слишком много в Охотничьей долине! — прорычал Критних.

Мои руки туго связали веревкой, и меня пинками подтолкнули к выходу. В конце коридора мелькал свет. У выхода стоял ещё один стражник, который надел на мою голову мешок. Мы шли по ступенькам вверх и вниз, по длинным коридорам, по высоким подъёмам и, наконец, остановились. Перед нами отворилась дверь, и меня втолкнули внутрь. Мешок слетел с моей головы, а в глаза ударил яркий свет, а потом всё покрылось белым туманом. Когда же белые пятна исчезли, я смогла все разглядеть.

Я стояла посередине огромного зала, стены которого были полностью оплетены ветвями деревьев, поднимавшихся высоко вверх. Потолок был увешан охотничьими трофеями: рога животных, головы хищников, шкуры, на которых были вырезаны какие-то слова. Столбы из белого мрамора, поддерживающие потолок и балконы, были обвиты золотыми нитями. Пол был покрыт серой плиткой, а в конце зала на огромном дубе возвышался трон, сделанный из ветвей и листьев, к подножью которого вела большая лестница. Тронный зал. У лестницы стоял мужчина. Высокий, в плаще с красным подбоем, плечи покрыты мехом, руки в кожаных наручах с позолоченными вставками; голова увенчана золотым обручем с маленькими оленьими рогами и зелёным изумрудом ровно посередине. Венец лежал на чёрных волосах, отливающих мягким блеском. Все вошедшие ему поклонились, кроме меня.

— Владыка, человеческая девчонка! — прокричал Критних, и эхо отразилось от холодных стен.

— Не стоит быть таким вспыльчивым, — молвил Владыка мягким спокойным голосом, сдвинув брови, будто шум его раздражал, — Критних, позови своего командира, он же их схватил, я правильно понимаю?

— Всё верно, Владыка, — сказал он и умчался куда-то. Мужчина стал подниматься к своему трону и всё время поглядывал на меня. В это время прибежал Критних с ещё одним охотником.

— Наверно, у человеческой девчонки, — не без иронии произнёс Владыка, — есть имя.

— Есть, — издевательски ответила ему я.

— Так, может, скажешь нам его? Или ты и дальше будешь усугублять свою ситуацию? — вмешался, так называемый, командир.

— ТИХО! — разозлился мужчина, и снова скорчился от боли, словно каждый звук причинял ему боль, — Почему вы были на нашей территории в прошлую ночь?

— Мы хотели переночевать там, — испуганно ответила я, — Мы идем в Седер, — мужчина положил руку на подлокотник своего золотого «креслица» и, сделав удивлённый жест пальцами, спросил:

— Зачем? — поинтересовался Владыка. Пока я решала, что ответить — правду или солгать, в зале раздался чей-то голос:

— Отец! Ты звал меня, что произошло? — к трону подошёл молодой парень, лет восемнадцати, в тёмных штанах, кожаных сапогах, светлой рубахе и в коротком плаще.

— Твой отряд вчера поймал эльфа и зачем-то прихватил эту девушку. Может, она содействовала эльфу, но больше похожа на пришлую, — и указал на меня, — Ты умеешь с ними разговаривать, Ирвинг, — молодой человек обернулся, всмотрелся в моё лицо и направился прямо ко мне.

— Ты, — обратился он к Критниху, — развяжи её! — путы на моих руках ослабли, и я тут же схватилась за запястья, чтобы унять боль, — Ты знакома с этим эльфом? — я кивнула, — Почему вы были в лесу?

— Мы направляемся в Седер.

— Вас там ждут? Потому что ничего не стоит проверить это, вот только, я сомневаюсь, что ты ещё что-нибудь скажешь, — улыбнулся он.

— Ты догадлив! Почему нас схватили? — крикнула я Владыке на троне, — Мне абсолютно не важно, что вы там думаете и хотите. Мы не хотели вам зла. Я даже не знала, что вы существуете.

— О, да ты смелая, — ухмыльнулся мужчина, — Сначала ты должна сообщить истинную причину твоего вторжения на наши территории!

— Истинную причину? — вспыхнула я, — Я иду в Седер на поиски своей сестры, и любое препятствие, стоящее на моём пути будет разрушено в пыль! Каждая минута промедления может стоить её жизни, так что вы не боитесь меня задерживать, О ВЛАДЫКА? — сказала я, сделав наигранный реверанс. Моё дыхание участилось от злобы, а глаза сверлили трон и преспокойно сидевшего на нём человека. Когда же я взглянула на сына Владыки, он удивлённо смотрел на меня и легонько улыбался. Мужчина встал, одёрнув свою накидку, спустился по лестнице, подошёл ко мне и злостно проговорил:

— За такую наглость можно и головы лишиться, аккуратней, человеческая девчонка! Приведи сюда эльфа!

Через несколько минут притащили пинающегося и постоянно вырывающегося Морнамира. Его допрашивали при мне, задавали те же вопросы, вот только сын Владыки Охотников в этом не участвовал. Я постоянно ловила на себе его взгляды, будто он знал то, чего не знала я.

— Отведите девчонку обратно в камеру, а за эльфом присмотрят, — приказал Владыка. Ирвинг…

— Отец, я разберусь с ней сам, — прервал парень своего отца, а тот даже никак не отреагировал. Его томный взгляд тёмно-карих глаз, медленная, но не ленивая, походка, мягкий голос, явно заскучавший разговаривать со мной — всё указывало на то, что ему всё равно. Он исполнил свои должностные обязанности, расспросив подозреваемых, и больше не нуждался ни в чём.

Ирвинг, сын Владыки Охотников, взглянул на стражников, те расступились. Он схватил меня за плечо и повёл к выходу. На этот раз на моей голове не было мешка, я шла впереди, поэтому я рассматривала всё: длинные коридоры из белого мрамора, высокие колонны и огромные лестницы. Вдоль стен стояли стражники, склонившие свои головы, поэтому создавалось впечатление, будто они задремали на посту. Вдруг Ирвинг решил заговорить:

— В Седер отправляешься? Катерину искать? — я резко остановилась и развернулась, мы столкнулись лицом к лицу.

— Откуда ты знаешь её? — вспылила я.

— Огого, не так резко, дорогуша, знаю и всё. Мы с ней давние друзья. Ты, я так понимаю, Элиз. Рад с тобой познакомиться, воплощение рассказов твоей сестры в реальности. Не привлекай внимания, иди дальше, — он подтолкнул меня к лестнице, — Я привёл её в этот мир, она мне всё про тебя рассказала. Но кто же знал, что ты отправишься за ней, ха? — я не сдержалась, развернулась и замахнулась на него, но он схватил мою руку.

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

— Слушай внимательно, — вполголоса сказал Ирвинг, — ты хочешь отсюда выбраться. Я помогу. Если тебе не достаточно того, что я уже сказал, могу сказать тебе ещё кое-что, но тебе это не понравится.

— Я буду рада выслушать!

— Несколько месяцев назад ты не полетела с родителями в…

— НЕ СМЕЙ! Ни слова больше! — моё сердце содрогнулось. Катерина рассказала ему слишком многое!

— Я тебя предупредил! — отрезал Ирвинг и подтолкнул меня к коридору, ведущему к камерам. Я была настолько поражена, что покорно прошла внутрь. Пальцы моих рук почувствовали, как Ирвинг положил мне тканевый свёрток в руку. Это были ключи. Я зашла в свою «клетку» и посмотрела на него.

— Потом поблагодаришь, — прошептал сын Владыки Охотников, блеснув тёмно— синими глазами, — мы ещё встретимся, — и ушёл.

Я села на пол, обдумывая его слова. Получается, что Ирвинг знал о Катерине больше, чем я. «Я привёл её в этот мир» — вертелось у меня в голове. Впервые за эти три дня я расплакалась.

— Что это сейчас было? — откуда не возьмись, послышался голос Рэйхел.

— Это был наш выход отсюда, — заулыбалась я, шмыгая носом и демонстративно позвякивая ключами.

Через час в камеру затолкнули Морнамира. Он печально поведал о том, что нас могут оставить здесь на неопределённый срок. Их интересовало какое-то эльфийское соглашение, но я ни слова не поняла. Тут вступила я, поведав об Ирвинге и о нашем возможном побеге. Эльф хмыкнул и как-то строго сказал:

— Ты уверена, что ему можно доверять? — я закивала, — Он мне не нравится, слишком нахальный по отношению к тебе…эм, ко мне, да и ко всем, — прибавил смущенный эльф. Рэйхел улыбнулась, — Так вот, надо бежать ночью, охрана ослаблена, ведь они думают, что в это время суток из леса не выбраться. Но я знаю дорогу, ведущую прямо в Седер.

Морнамир улёгся у противоположной стены и задремал, как мне показалось. Я прилегла рядом с решёткой, и наша Предсказательница тихо, будто заговаривая, сказала:

— Знаешь, я ведь уже говорила, что мне нужно настоящее имя человека, чтобы увидеть его судьбу.

— Да, я помню.

— Я не вижу твою, — сказала девушка, на что я слабо улыбнулась и ответила:

— Спи спокойно, Рэйхел, Предсказательница Судеб, моё будущее тебя не будет беспокоить.

Я слышала, что во снах мы видим тех людей, кто не с нами и те места, где нас нет. Странно, ведь раньше мне снились волшебные миры, эльфы, разбойники, короли и замки благородных рыцарей. Но сейчас я видела только дом с круглыми окнами, в котором слышался весёлый смех двух девушек. Вот Лили смеётся над нашими историями, и её тёмные волосы развиваются мягкими волнами, Катерина танцует под музыку, громко хохоча, а я смотрю на них и заливаюсь смехом. Вдруг сестра резко поворачивается и повторяет моё имя…

— Элиз, вставай, Элиз, смена стражи кончилась! — потряхивал меня за плечо Морнамир. Я открыла глаза, поняв, что это был лишь сон, — Где ключи?

— Да тут они, тут! — нервно ответила я и вытащила из-под плаща связку ключей.

Я подошла к двери, нащупала в полумраке замочную скважину и сунула туда первый же ключ. Подошёл. Раздался щелчок, я вышла в коридор и попыталась открыть дверь Рэйхел.

— Ты и меня хочешь вытащить? Но, я не…— прервалась она, когда я открыла калитку, — Ну раз уж открыла, не запирать же теперь! — сказала девушка и выскочила из камеры, —, но у меня нет лошади!

— Поедешь со мной, — прошептал Морнамир.

Мы двинулись к выходу. Эльф постоянно осматривался, прислушивался и оглядывался. Я же шла просто напролом, потому что посчитала, что мне уже терять нечего. У меня отобрали меч, поэтому я вооружилась ключами, выставив самый длинный перед собой. Мы подошли к концу тоннеля, и я аккуратно высунулась в дверной проём и увидела там…Ирвинга! Он стоял, подпирая стенку, а около его ног лежал полуживой стражник.

— Наконец-то! — зевая, произнёс он, — Я уж думал, что мне придётся второй раз вырубать его, — указал он на лежащего без сознания охотника, — Я так и знал, что её прихватите заодно. Не зря я приготовил ещё одну лошадь!

— Что ты тут делаешь? — проговорила я.

— Помогаю! — отрезал он и спустился по лесенке, ведущей ещё к одному тоннелю, — Сюда, быстрее!

Мы с Морнамиром переглянулись, он кивнул, и мы ринулись в проход. Бежали мы долго, всё время дожидаясь Рэйхел, которая путалась в полах своего чуть ли не подвенечного платья.

Ирвинг, в свою очередь, удивил меня. Он постоянно предупреждал нас о стражниках, пробегал вперёд, чтобы разведать обстановку. С чего бы ему так беспокоиться о нас? Он был похож на своего отца: такие же смоляные волосы, правда, взъерошенные и лохматые, но вот глаза… они были голубыми, почти синими. И в них не было того холода и абсолютного безразличия, как у Владыки.

— Ну, так мы будем до утра бежать, — недовольно заключил он, посмотрев на Рэйхел, которая поскользнулась на полах своего наряда, — Неужели у Предсказательниц нет платьев поудобнее? — затем он подбежал к ней и рывком взял на руки!

— Ой, — только и успела сказать девушка, — отпусти сейчас же! —, но он не обращал на неё внимания и побежал вперёд. Надо сказать в пользу Ирвинга, что мы значительно ускорились и пришли к лестнице, ведущей куда-то вниз.

— Может, поставишь меня на место? — недовольно сказала Рэйхел.

— Чтобы ты кубарем скатилась с лестницы? — обеспокоенно сказал Ирвинг и начал спускаться вниз. Она посмотрела на меня через плечо, на что я улыбнулась и приподняла брови. Рэйхел лишь нахмурилась. Так странно, но я никогда не знакомилась с людьми в такой обстановке. Сейчас Морнамир и Рэйхел казались мне единственными, чьи цели совпадают с моими. Оставался Ирвинг, чьи намерения были спрятаны или надёжно скрыты под ухмылкой и желанием спасти мою сестру. Я не доверяла ему, потому что никогда не доверяю людям без причины. Катерина всегда считала, что это мой главный недостаток, но иначе я не могу.

Если вы в самом прекрасном дворце, который когда-либо видели — это не повод считать его безупречным. В каждом доме свой тайник, даже если это дворец Владыки Охотников. Ирвинг вёл нас по лестницам и тоннелям, и они точно не блистали чистотой и красотой — пару раз даже под ногами пробегали крысы. В коридорах было сыро и темно — охотник вёл нас самыми глубокими проходами, чтобы не натыкаться на стражников.

Спустившись вниз, мы оказались в конюшнях. Там бродили трое охотников, начищая лошадей. Ирвинг поставил Предсказательницу на землю, вытащил меч из ножен, затем натянул на себя капюшон. Он ринулся прямо на одного из них, ударил ему между глаз рукоятью, другого ударил по спине плоской стороной клинка, а третьему досталось по голове. Все трое упали навзничь.

— Ого! — заключила я, — как ты…

— Тише! Сюда, — прошептал сын Владыки и подошёл к последним стойлам.

В одном из них стоял мой Арион, он нервно заржал, когда увидел меня. Ирвинг открыл Морнамиру калитку, ведущую в стойло моего коня.

— Это не мой, — удивлённо заявил эльф.

— Этот эльфийский, вороной, чей же он, как не твой?

Морнамир отступил и зашёл в стойло к своему коню, а я запрыгнула в седло Ариона.

— Он мой, — не знаю, как я запрыгнула и не свалилась с другого бока, но Ирвинг лишь улыбнулся. Рэйхел намучилась со своим платьем, но с помощью Морнамира уселась на белую лошадь.

Через пять минут мы уже неслись по тропе в лесу. Небо было чистым и ясным. Луна освещала нам путь, лучи света, падающие от далёких звёзд, играли с верхушками деревьев. Платье Рэйхел отражало лунный свет, а её кожа будто светилась изнутри. Девушка выглядела, как звезда, спустившаяся с небес, и это, поистине, завораживало.

Лесную тишину пронзил звук охотничьего рога.

— Они заметили! — прокричал Ирвинг, — Прибавьте скорости, — он пнул в бока своего коня и помчался вперёд.

На этих словах Арион будто с цепи сорвался. Я чувствовала, как напряглись мышцы коня, они двигались, словно отработанный механизм. Деревья слились в тёмно-зелёную полосу, тропа казалась длинной коричневой нитью. Встречный ветер, подняв мой плащ в воздух, бил мне в лицо. Вдалеке виднелось поле, раскинувшееся под тёмно-синим, почти чёрным, небом. Арион будто заметил его и поскакал вовсю прыть. Он выбежал из леса и нисколько не притормозил, а наоборот, ускорился. Воздух переменился: запахло травами. Копыта Ариона опускались в высокую траву, разгоняя светлячков в разные стороны, как искры потухающего огня. На душе стало легко, и я ощутила скорость и свободу. Я подняла голову, крепко держась за поводья. На небе блестели звёзды, раскиданные в рассыпную, и их было так много, что рябило в глазах. Огоньки сгущались полосами, образуя волны как в океане. От них в разные стороны разбегались серебристые точки самых далёких звёзд, образуя созвездия, но на такой скорости всё это казалось мне лишь расплывчатыми пятнами. Небо было похоже на картинку, нарисованную акварелью неаккуратными мазками, и неполная луна тяжелела на фоне лёгких воздушных звёзд, освещая бескрайнее поле.

— ЭЭ-ЛИИЗ! — орал кто-то позади. Я одёрнула поводья, поэтому Арион нервно заржал и поднялся на дыбы. Чуть не вывалившись из седла, я развернулась. Ирвинг, Морнамир и Рэйхел были только в начале поля, когда я уже приблизилась к его концу. Оттуда можно было разглядеть город, утопающий в ночной темноте, где поблёскивали золотые огоньки домов и сигнальных столбов. Наконец, меня нагнали мои спутники:

— Куда ты рванула? — возмутилась Рэйхел.

— Это было просто…

— Великолепно! — прервала я Ирвинга.

— Где мне взять такую лошадку? — решил пошутить он, но поняв, что юмор не удался, прочистил горло, — Вот мы и приехали. Добро пожаловать в Седер, город существ.

Четыре коня зашли в город. Жители не обратили на нас ни малейшего внимания, словно мы были невидимками. По улицам гуляли различные существа, поражавшие воображение, и я даже не знала, как они себя именуют. Морнамир хорошо тут ориентировался и провел нас к конюшням. Человек, с которым эльф дружески обнялся, не попросив платы, накормил и напоил наш «транспорт».

— Надо где-то переночевать, — предложила я.

— Здесь за углом таверна «Охотничья стрела». При ней есть гостиница, где за пару драхм можно наесться и напиться всем, — сообщил Ирвинг.

Мы зашли за угол улицы, и там стояла та самая таверна. Она была в разы больше таверны Робина в Зелёных Холмах. Внутри дребезжал свет, и мелькали тени.

— Что вам угодно? — спросила невысокая девушка, когда мы зашли.

В зале стоял огромный столб, вокруг которого по всей таверне были расставлены столы и стулья. За ними мирно беседовали разного рода существа: эльфы, гномы, странные мужчины в длинных балахонах, молодые ребята с рожками на голове. Пахло чем-то тушёным, воздух был тёплым, а обстановка приятной и уютной.

— Ваше дежурное, — заявил Ирвинг, заметив, как я разглядываю всё вокруг, — и комнаты на четыре кровати, пожалуйста, — сказал он и протянул девушке несколько монет. Та тут же умчалась, прежде указав нам на свободный столик в углу.

Мы расселись за столом. Через несколько минут принесли еду, и я принялась уминать «за обе щёки» — настолько я была голодна. Наевшись, я выпила нектар из большой деревянной кружки.

— Куда вы пойдёте потом? — спросил Морнамир Ирвинга и Рэйхел. Девушка округлила глаза и раздражённо сказала:

— С вами, конечно. Вы меня из тюрьмы вытащили! Я вам должна. К тому же, у меня есть дар, — подчеркнула девушка.

— Я буду рада, если ты пойдёшь с нами, — улыбнулась я. Морнамир тоже согласился со мной и взглянул на Ирвинга.

— На меня не смотрите! Вы ещё не поняли, ребята? Я с вами.

Я чуть нектаром не подавилась. Он? С нами?

— Нееет, — протянула я, — забудь!

— Ну уж нет, дорогуша. Катерина не только твоя забота. Лишний меч не помешает.

— Во-первых, я тебе не дорогуша, — он лишь нахально улыбнулся в ответ на мои слова, — Во-вторых, с чего ты взял, что нам нужна помощь?

— У вас же появился ещё один спутник, которого надо защищать. Я предоставлю ей защиту, — Рэйхел закатила глаза.

— В его словах есть резон, — сказал Морнамир, — у него слух охотника, а он пригодится в Чаще Дольера.

Морнамир, ещё недавно не проявлявший никаких хороших чувств к этому нахалу, готов доверить ему жизнь Рэйхел! Если уж эльф убедился в необходимости Ирвинга, то так тому и быть, но я буду за ним приглядывать… Уж слишком беспрекословно он согласился…

— Но есть условие, — выдумала я, считая, что он откажется.

— Какое же? — язвительно спросил сын Владыки.

Я встала из-за стола, собираясь подняться в комнаты, наклонилась к нему и прошептала:

— Ты расскажешь мне всё, — улыбка тут же спала с его лица, но он кивнул.

На втором этаже пахло деревом и лавандой. В комнате нас ждали тёплая постель у разожженного камина. Как только моя голова коснулась подушки, я провалилась в объятия сна.

Проснулась я от бурного шума, доносившегося с улицы. Солнце ещё не встало, но на улице уже светлело. Я расслышала посапывание моих спутников, но кровать эльфа была уже пуста и выглядела так, будто на ней вообще никто не спал. Я взяла сумку, подошла к двери и осторожно выскользнула в коридор. В таверне никого не было, кроме девушки— официантки и пары стариков, мирно переговаривающихся между собой.

На улице уже стояли торговые лавки, продавая еду, оружие и… одежду. У меня были причины задуматься об этом, ведь мое платье было разорвано по шву, а полы были грязными и неровными. В сумке я нашла пять монет, с интересными символами, значение которых мне было неизвестно.

Понаблюдав за торговцами, я поняла, что мои монеты назывались драхмами. Существовали ещё гемсы, меньше драхм, и тилли, самые дешевые. Таким образом, в каждой драхме было по семь гемсов, а в каждом гемсе по двадцать одному тиллю. Итак, у меня было достаточно средств, чтобы купить походные платья для меня и для Рэйхел. Вряд ли Ирвинг будет таскать ее на руках по чаще.

Потратив не мало усилий, чтобы выбрать моей новой знакомой платье, я быстро выхватила из рук продавца два платья и ушла, забыв взять сдачу.

Вернувшись в спальни, я стала собирать сумки и припасы.

Неожиданно послышался голос:

— Доброе утро, — прошептал Ирвинг, — Где эльф?

— У эльфа есть имя, — подметила я, — Я без малейшего понятия, куда он делся.

— Рэйхел! Эй, вставай, скоро солнце встанет, пора, — сказала я девушке.

Она неловко потянулась и обнаружила на своей кровати свёрток. Она села, явно не довольная тем, что её разбудили. Развернув шуршащую бумагу, она пришла в полный восторг.

— Ого! Ну, ничего себе! Платье, ха-ха, платье, здорово! Эльфийского портного, ха-ха, — продолжала восклицать Рэйхел.

Она ушла в соседнюю комнату, а вернулась уже в обновке. Тёмно-синий материал был ей к лицу. Она хохотала и прыгала от восторга, благодарила меня и продолжала бегать по всей комнате, как ребёнок. Ирвинг лишь с насмешкой смотрел на всё происходящее.

— Надеюсь, это не болезнь, — нагло комментировал он, но Рэйхел, не заметив его слов, спустилась вниз в таверну.

— Ты можешь быть хоть немного терпеливее? Нет?

— К ней? Даже дети ведут себя разумнее, — продолжал Ирвинг, скрестив руки на груди.

Я тоже решила переодеться. Зелёное платье отличалось от моего предыдущего тем, что его полы были разрезаны на прямоугольники, длина которых доходила ниже колена, материал был прочным и лёгким. Эльфы знают толк в ткани. В нём было удобно бегать, прыгать и даже ездить верхом, ведь при моей ловкости и сноровке необходима одежда высокой прочности и качества. В комплекте шли тёмные штаны и высокие сапоги.

Спустившись вниз, я заплатила девушке у стойки и вышла на улицу. Там меня уже ждали все участники нашей миссии. Ирвинг заметил меня и сказал:

— Выглядишь… эм… ну… неплохо, наверно.

— Ага, — вырвалось у меня, и я быстро сменила тему, — Где ты был, Морнамир?

— Заходил к старым знакомым, — соврал эльф и прибавил, — Надо забрать лошадей.

— Так, значит, Катерина тут была? — тот кивнул.

— Но она двинулась в путь из Седера чуть больше двух дней назад.

Я занервничала, но продолжала делать вид, что всё под контролем, и мои нервы вовсе не пытались пробить дыру в моей черепной коробке.

Мы прошли к конюшням. Арион приветственно заржал, заявляя о своих восстановившихся силах. Конь стерпел мою не очень удачную попытку сесть на него, и мы двинулись в путь. Солнце уже озаряло нашу дорогу светло-золотыми лучами, небо светлело, на улицах Седера появлялись прохожие, торговцы, лавочники и ремесленники.

Мы покинули город и отправились на север, путешествуя несколько километров в полном молчании. Тишину прервала Рэйхел:

— Как же тебе идёт это платье! Ты в нём прямо как эльфийская воительница, — Морнамир взглянул на меня и невольно заулыбался, — Куда мы теперь едем?

— Я разговаривал с одним человеком, — решил раскрыть правду эльф, — Он видел Катерину, но Эдмунда с ней не было. Она отправилась на север, скорее всего в «северную столицу» Вайзендфэра — Норд. Самый короткий путь туда — это пройти через Пустыню Существ и через Чащу Дольера.

— Пустыню существ? — испуганно переспросила Предсказательница.

— Ты что-то видишь? — тревожно спросил Ирвинг.

— Не беспокойся, — она догнала эльфа и завела беседу, оставив меня и Ирвинга позади.

Я долго сомневалась и боялась, но всё же, спросила:

— Ирвинг, ты обещал мне рассказать о Катерине, — лицо сына Владыки Охотников вмиг стало серьёзным и печальным, и он без всяких шуточек и колкостей ответил мне.

— Я сдержу обещание, — начал Ирвинг, — Лет пять назад я сглупил и решил найти тех, кто мог бы отправить в другой мир. Мне было интересно, ведь многие из пришлых хотели вернуться домой. Так что же там? Вот я и решил узнать. Я нашёл одного чародея, который за хорошую плату отправил меня в ваш мир. Я не знал, насколько наши миры отличаются. Я взял монет, оружие, одежду, но это не помогло. Через два дня я должен был вернуться, но что-то пошло не так. Я застрял. Застрял на целый год и четыре месяца. Я ночевал, где придётся, ел то, что смог убить в лесах моим луком. Там были и другие охотники, но у них были такие странные продолговатые предметы — ружья, как я потом узнал. Наконец, меня нашёл один лесник, умирающего от голода и холода и приютил. Объяснив, что да как в том мире происходит, лесник сказал, что уже находил таких, как я. Он поверил мне.

Через четыре месяца, обученный пользоваться странными электрическими штуками, я покинул лес, нашёл работу пастуха в небольшом городке, где, видимо, и жила твоя сестра. Летом она помогала фермеру, и мы с ней стали хорошими друзьями. Всё начало срастаться, — тут Ирвинг сглотнул и продолжил, — Однажды Катерина прибежала ко мне с воплями, что в лесу горит река. Я тут же поверил ей, потому что знал, что в том мире много странностей, но таких точно не могло быть. Мы побежали в лес, пересекли реку и оказались… у меня дома. Её настиг ужас, непонимание и паника. Тогда Совет в Альбусе ей всё и объяснил.

На наше удивление портал открывался каждый день, и она уходила домой, но потом возвращалась всё снова и снова. Нашла друзей, научилась ездить верхом, обучилась стрельбе из лука, познакомилась с принцем…начала вливаться. Я предупредил, что дома всё ещё ждут её, что когда-нибудь портал закроется, и она должна быть на той стороне. Но она ввязалась в проблемы королевства, ослушалась меня и приходила сюда сначала на несколько часов, потом и на несколько дней. Портал всё не закрывался. Как-то раз она не приходила к нам целый месяц. Я обрадовался и уехал в Охотничью Долину, думая, что она выбрала дом.

Через четыре месяца она пришла ко мне и сообщила, куда направляется и зачем. Я предложил ей свою помощь, но она сбежала рано утром на следующий день. А через два дня появляетесь вы. Вот и вся история, — завершил он и посмотрел на меня, — Ты что, плачешь?

Я помотала головой, потому что не смогла произнести больше ни слова. Слёзы сдавливали горло. Катерина тут практически жила, а я не знала. Она нашла себе целую новую жизнь и молчала. Как она могла так поступить? Зачем ради какого-то принца убегать из дома? Эдмунд ближе ей, чем я? Чем Лили?

— Прошу, не надо. Мы обязательно её найдём, ведь нам осталось совсем чуть-чуть, — смягчился Ирвинг, и я ощутила на плече его руку.

Неожиданно меня осенило: Катерина — это настоящее имя моей сестры. Рэйхел, она могла бы мне помочь. Ведь стоит только догнать её. Я вытерла слёзы и решительно ускорилась.

— А если истолковать это иначе? — тихо спросил эльф.

— Как ни толкуй — значение одно. И это…— затихла Рэйхел, увидев моё приближение, — О, ты от него сбежала? Он жутко всем надоедает.

— Да, нет же. Рэйхел, Катерина — настоящее имя моей сестры. Скажи мне, видишь ли ты её судьбу? — Предсказательница одёрнула поводья и остановилась.

— Я уж думала ты и не спросишь. Свою судьбу не даёшь разглядеть, а чужую хочешь посмотреть? — грубо спросила она.

— Так ты знаешь или нет? — вмешался Ирвинг, остановив своего коня.

— Это сложно… Я вижу много, но не могу объяснить. Это как длинное видение, смысл которого можно узнать лишь тогда, когда оно сбудется. Но знаю точно одно: судьбы Морнамира, его брата и Катерины сплетены так сильно, что только смерть разъединит их, — на этих словах я глубоко вздохнула и постаралась не паниковать.

— А что ты видишь по поводу Элиз? Она же её родная кровь, они не могут быть не взаимосвязаны, — предположил эльф.

— Да, верно, но я не… — Рэйхел поймала мой взгляд и сказала, — Но я не понимаю всё пророчество. Я понимаю лишь короткие отрывки будущего, той части, что мне позволяют увидеть. Меня настигнет проклятие, если я попытаюсь разглядеть дальше.

— Как всё сложно — то! — воскликнул Ирвинг, — Скажи пророчество, а мы уж разберёмся, — Рэйхел снова закатила глаза.

— Сейчас не время, — отрезала она и поскакала далеко вперёд.

Следующие километров десять мы ехали молча, то и дело обгоняя друг друга. Арион недовольно фыркал, потому что я не давала ему разогнаться в полную силу.

Нас стали настигать сумерки. Небо темнело, вскоре степи накрыл мрак, и мы выехали к небольшой деревушке, у границ которой Морнамир решил сделать привал. Привязав коней у реки, что бурно журчала неподалёку, эльф предупредил нас.

— Не стоит тревожить деревни дриад и сатиров — они крайне нервный народ. Остановимся здесь, у реки.

Морнамир собственноручно зажёг костер. Ирвинг достал из своей сумки странный круглый предмет. То был хлеб. Он пожарил его на костре, а в фляге, прихваченной из таверны, Рэйхел заварила нектар. Я подошла к Ариону и похлопала его по шее, будто пытаясь вытрясти из него ответы на мои вопросы. Стало холодать. Я накинула на себя плащ и заметила какую-то надпись у капюшона, вышитую золотыми нитями. В это момент, откуда ни возьмись, появился Ирвинг.

— Хороший у тебя плащ, — завёл беседу охотник.

— Да, неплохой, — заключила я, — Вот только он так высоко вздымается, когда я верхом, что я ничего не вижу.

— Это поправимо, — сообщил Ирвинг и подошёл ко мне. Его руки обвились вокруг меня, и охотник вытащил из недр накидки кожаный ремень и застегнул его на моей талии. Он резко отстранился, — Сзади в скрытых карманах вшит пояс, чтобы плащ случайно не слетел.

— Это ведь твой, — догадалась я, наконец прочитав вышивку у капюшона, которая гласила: «Irewinge», — Тут твоё имя.

— Да, верно, оно так пишется на языке охотников. Я отдал его Катерине, когда та прибыла в Альбус, — скромно улыбаясь, ответил охотник.

— Эм… — тянула я время, чтобы выдумать тему для разговора и сбавить неловкость ситуации, — Так что же…так почему же…Рэйхел посадили в вашу тюрьму?

— Она предсказала смерть моего отца, а он всегда боялся смерти. Он прожил уже 158 лет.

— Сколько? Он выглядит лет на тридцать!

— Это мне тридцать, точнее двадцать восемь. Для меня это как девятнадцать для вас, людей. Ведь мы живём около трёхсот лет, сохраняя молодость, — я немного растерялась.

— Ого, — только и смогла ответить я, — да ты старик!

— Не начинай, — недовольно сказал Ирвинг, на что мы оба расхохотались.

Мы подошли к костру, где сидела Рэйхел и наш эльф. Я знала этих людей, ну или почти людей, меньше двух дней, а была готова доверить им свою жизнь. Такого со мной не бывало никогда.

Я села рядом с Морнамиром, и он неожиданно выпалил:

— Как тебя зовут?

— Что?

— Я слышал твой разговор с Рэйхел. Ей нужно имя, чтобы увидеть будущее другого человека. А твою она не смогла разглядеть. Так как же тебя зовут?

— Хм… я просто никогда не любила своё имя, а Элиз — немного на него похоже. Все зовут меня так, даже родители так делали с раннего детства. Все привыкли к этому имени, поэтому своё истинное не пришлось раскрывать.

— Но я же не Предсказатель, мне ты можешь сказать, — с надеждой прошептал эльф.

— Нет. Не знала, что настоящее имя имеет такую силу, но это сыграло мне на руку, так что пусть остаётся тайной, — тихонько прошептала я. Эльф понимающе кивнул, — Тогда встречный вопрос. Ты узнал, почему Рэйхел плакала, когда узнала твоё имя?

— Ты догадлива, как и твоя сестра, -ухмыльнулся он, — Она не может рассказать смысл, ей запрещено, но то, что видела Предсказательница, её сильно расстроило. Надо узнать пророчество, может, мы и поймём что, но вряд ли, — сказал он и откусил от жареного хлеба значительный такой кусок. Мне тоже захотелось есть. Безумно. Хлеб был особенным, тут ничего простого не бывает. Он был ароматным и хрустящим, а одним кусочком можно было наесться досыта. Запив эту чудесную еду нектаром, я решилась завести разговор и с Рэйхел:

— Когда мы ехали, ты сказала, что для тебя есть проклятье, если ты поведаешь смысл пророчеств. Как это так?

— Ой, — снова закатила глаза Рэйхел, что меня уже начало раздражать, — Ты совсем ничего не знаешь! Ну, это началось давно. Один из Предсказателей за деньги предсказывал судьбу людям и различным существам. Некоторым из-за этого так везло, что за малейшую неудачу они могли сотворить ужасные вещи, даже убить, — она посмотрела на меня так, будто ей было лень рассказывать, но всё равно продолжила, — Предсказатель странствовал с место на место, обманывая людей. Он говорил им пророчество, а потом обещал за немалую плату заглянуть дальше и предсказать будущие напасти и невзгоды. Никому не под силу изменить судьбу таким образом. Предсказатель исчезал, унося с собой и надежду на спасение. Верховный Хранитель прознал об этом и проклял Предсказателя. С тех пор, тот, кто захочет разузнать больше, чем ему дозволено, навеки обречен видеть только свою судьбу. Таких называют Черными или Тёмными. Они никогда уже не смогут вернуться домой. Поэтому я и не могу сказать смысл, только дать совет.

— Так какое же пророчество ожидает нас? — произнёс Ирвинг, взглянув на меня.

— Это…не обязательно… — протянула она, всеми силами пытаясь отговорить нас.

— Как это не обязательно? — возмутилась я, и она снисходительно вздохнула.

Глаза Рэйхел побелели, её кожа и волосы стали излучать яркий серебристый свет, и она заговорила звонким голосом, словно тысяча людей говорили сразу:

И в поисках не будет славы никому,

И верный принцу своему

Свободу обретёт, лишь смерть приняв,

А тот, кто каплю крови потеряв,

Найдёт её на столкновении двух эпох

Лишь вместе с Силой Четырёх.

После произнесённого пророчества, мне стало жутко.

— Ну, и как это понимать? — поинтересовался Ирвинг.

— Я не могу сказать, — опустила глаза Рэйхел, — Само предсказание явилось мне, когда я узнала твоё имя, Морнамир, будто ты был заключительной частью. Поэтому я и пошла с вами, чтобы хоть чем-нибудь помочь.

— Так и в чём заключается эта твоя помощь? — грубо спросил Ирвинг.

— В совете. Только в совете. Это неоценимая помощь. Совет — это не приказ и не приговор. От него можно отказаться, пренебречь, а иногда выслушать и принять.

— Так каков же твой совет? — спросил эльф.

— Сделать лидером наших поисков её, — она указала на меня, и моё сердце сделало сальто, — Только под её командой у нас появится шанс на успех.

— Что? Я? Да я толком не могу понять, что происходит! Я не знаю, где мы, не знаю ничего! Вы погибнете, ели будете слушаться меня! Мне кажется, что я схожу с ума!

— Однако, не сошла, — прокомментировал Ирвинг.

— Как раз в процессе, — язвительно ответила я.

— Без тебя нам нечего делать в Чаще Дольера и в Норде, — добавила девушка, — Подумай об этом на ночь глядя.

— И вправду, пора спать, — заключил Морнамир, явно пытающийся отодвинуть эту тему на потом, — Отправимся с рассветом.

Теперь я думала только о том, как бы мне избежать пророчества. Я вряд ли могла назваться тем, кто «верен принцу своему» или тем, кто потерял «каплю крови». Но вот в Силе Четырёх… нас сейчас четверо. Не исключено, что мы и есть та четвёрка. Строки пророчества вертелись в моей голове, пока я стелила на холодную землю плед, который Сильвия положила мне в сумку. Конечно, это было не самое удобное место, чтобы поспать, но я так устала от верховой езды, что заснула мгновенно. Сквозь сон я почувствовала, как кто-то прилёг рядом.

— В чём дело? — вскочила я и заметила рядом с собой Ирвинга.

— Спи, — смущённо прошептал охотник, — я просто… тут земля поровнее…

— Как тебе угодно, — скрывая подозрение, ответила я, — Вот скажи мне, почему эти места называются Пустынями Существ? Тут вовсе не пустыня.

— Когда-то тут жили только существа — ни эльфов, ни Предсказателей, ни людей. Ведь пустыня — пустая земля, но здесь она была пустой, потому что люди не заселяли земли. Сейчас можно встретить людей, но их мало. А название сохранилось. А теперь спи.

— Вот сам и спи, — передразнила его я, на что он заулыбался.

— Я думал, что ты похожа на сестру, но сейчас мне кажется, что вы совсем разные…

— А что ты думаешь по поводу… ну того, что высказала Рэйхел?

— На самом деле, в таком походе лидер должен быть тем, кому видна каждая наша слабая и сильная сторона. Не знаю, можно ли назвать меня таковым, но тебя уж точно можно.

Я нахмурилась, отвернулась от него в другую сторону и попыталась уснуть, раздумывая о его словах. Зыбкое впечатление произвёл на меня этот охотник. То ли он и вправду стремился помочь, то ли преследовал некую цель… Трудно сказать, ведь вокруг него словно плавал туман, не дающий разглядеть его. Рэйхел сразу же показала свои весьма неплохие намерения — спасти нас. Предсказательница была весьма красива, но её красота не бросалась в глаза. Её золотистые волнистые волосы как бы подчёркивали её необычное происхождение. Сами повадки, движения и слова девушки были оплетены некой быстротой, или даже, суетливостью. Где-то Рэйхел была небрежна и часто сменяла своё настроение по прихоти. Пару раз её удавалось вгонять меня в краску только своими неожиданными и, порой, глупыми вопросами. Пока мы добирались до этого места, Предсказательница успела задать пару таких вопросов: «Можно ли обменять платье из этого мира на одежду в моём мире?» или «Сколько атласной ткани понадобилось бы на седло?» и, пожалуй мой самый любимый «Сколько ещё до привала?»

Единственное, что оставалось неясным — её пророчество. Если даже она, Предсказательница Судеб, стала открытой книгой с парой пустых страниц, что говорило об её загадочности и непостижимости, то тайна намерений Ирвинга была спрятана в сундуке за семью печатями на дне самого глубокого моря. Морнамир же за несколько дней сделал для меня больше, чем некоторые мои друзья за несколько лет. Эльф чётко и строго следовал цели, не пререкаясь и не ища оправданий. Но он молчал, угрюмо смотря вперёд, будто скрывал что-то. Если рассуждать здраво, то лидером можно назвать Морнамира, и, боюсь, только его. За рассуждениями, я даже не заметила, как погрузилась в сон.

Разбудило меня ржание Ариона. За горизонтом розовело небо, что означало скорый подъём и продолжение пути. Ирвинг пытался напоить Ариона, но тот недовольно ржал и вертелся.

— Что ты пытаешься сделать? — спросила я охотника.

— Напоить твоего чертовски упрямого коня! — ответил тот. Я подошла к нему, выхватила поводья из его рук, подвела коня к реке, и тот начал пить. Ирвинг недовольно нахмурился и пошёл будить остальных.

Рэйхел долго не хотела вставать, корчась от прокрадывающихся лучей солнца. Когда, наконец, все встали, расселись на коней, мы отправились в путь. Нас сопровождало полное молчание, но я знала, что все мы думаем о пророчестве. Только Рэйхел преспокойно разглядывала пейзаж и попутно задавала глупые вопросы. Мы ускорились. Арион снова решил поиграть в гонки, обогнав моих спутников километра на три. Я даже прошлась пешком, пока они меня догоняли.

Наш путь шёл строго на север, без отклонений. Всё же я решила заговорить первой:

— Морнамир, зачем ты подарил мне коня? — задала наиглупейший вопрос, победив в этой номинации Предсказательницу.

— Он был тебе нужен, — удивлённо ответил эльф, — он принадлежал…

— Кому?

— Арнаэлю, — я впервые услышала, как Морнамир говорил о своём брате. Я решила не расспрашивать дальше, но он продолжил, — Он никак не мог с ним справиться — Арион слишком дикий.

— Ясно, — решила я перевести тему, —, а откуда ты?

— Моя семья живёт в Исилнандэ, у Лунных Скал. Но это тебе ни о чём не говорит, — улыбаясь, добавил эльф, заметив мой непонимающий взгляд.

— Верно, — рассмеялась я.

— А откуда ты? — как ниоткуда выскочил между нами Ирвинг, оставив Рэйхел позади нас одну.

— Я из небольшого городка, где жила моя семья. Позднее я переехала к Катерине, но в тот же день я свалилась с обрыва в реку, в её поисках. Всё не так лучезарно, как у тебя, Морнамир, или как у тебя, Ирвинг.

На этих словах с нами поравнялась Рэйхел, явно обеспокоенная тем, что её оставили без должного внимания. Она была хорошей, очень доброй и отзывчивой, но иногда просто жутко невыносимой! На неё нападали приступы жалости к самой себе: «Седло слишком жёсткое» или «Платье помялось», а ещё беспричинный смех. Мы идём на поиски моей сестры и принца, окончание которого явно повлечёт за собой чью-то смерть, как она сама предсказала в своём пророчестве, но у неё седло жёсткое! Но, не смотря на всё это, я как-то не решалась делать ей замечания или прекращать её жалобы. Даже не знаю почему. Эта девчонка увидела жутчайшее предсказание о нас, и, понимая, что не может нам рассказать, чего остерегаться, отправилась с почти незнакомыми людьми в отчаянный поход. Но самое интересное, что она знала, кого что ожидает. Может, всё не так плохо? Может, она разглядела надежду?

— Ты обдумала моё предложение? — прервала мои размышления Рэйхел.

Если быть честной с самой собой, то я обдумывала это пару секунд, поняв, что лидер из меня, как из палки меч, поэтому я ответила:

— Да, но пойми, я не могу стать лидером. Я не рождена для этого. Я натворю что-нибудь ужасное, обвинят во всём меня. Нет. Слишком большая ответственность.

— Что ж, ты боишься, — я неуверенно кивнула, — Но самое ужасное в страхе — это страх. Поборов его, ты увидишь, насколько можешь быть сильной.

— Она права, — нагнал нас Ирвинг, на что Рэйхел подняла глаза к небу, — Тебе стоит попытаться.

— Что если я совершу какую-нибудь глупость, от которой…

— Ну, нет, не думай об этом, — прервала меня Рэйхел.

— Слушай, — ухмыльнулся охотник, — замечательным людям всегда не везёт, — и он обогнал нас.

— Он хоть и редкостный дурак, но иногда говорит что-то хорошее, — улыбнулась мне Предсказательница.

— Я всё слышал! — обернулся Ирвинг.

— Но, по крайней мере, мы теперь определились, кто чей защитник, — игриво смеялась она и перешла на шёпот, — Ирвинг от тебя не отходит…

— Эй! — попыталась я достать её рукой, чуть не свалившись с Ариона, — Прекрати говорить всякие глупости!

— Ну, а что? — рассмеялась девушка, нарочно привлекая внимание наших спутников.

— Он меня на руках не носил, — ухмыльнулась я и, покраснев, ударила в бока Ариона.

Я обогнала своих приятелей, и у меня было время рассмотреть, что же нас окружало. Мы ехали по песчаной дороге, проходя мимо деревушек. Маленькие домики, стоявшие вдоль дороги, поражали своей аккуратностью. Они были практически идеальными! Ровные стены, идеальная кровля, дворик у каждого с маленьким огороженным садиком, в котором пёстро цвели растения. По улочкам между домиков разгуливали странные существа. У одних были маленькие рожки, припрятанные в коротких курчавых волосах, а ноги у них представляли… козьи копыта! Прямо от пояса и ниже, тело покрывала шерсть, а вместо ступней были аккуратные копытца! Существа суетливо носили какие-то инструменты, то и дело покрикивая друг на друга.

Рядом с ними плечом к плечу работали уже знакомые мне гномы. Они носили кирки за спиной, а в руках держали ведро, наполненное землёй, но их тут было меньше всего. Ещё меня удивили невысокие мужчины и женщины, высаживающие саженцы, поливающие деревья и клумбы. На них были лёгкие рубашки, штаны и сандалии.

Все поселенцы рассматривали нас, а маленькие дети кричали мне и моим спутникам:

— Смотрите, люди, люди! Мам, там эльф на лошади! Можно я пойду посмотрю?

Это немного забавляло, будто мы попали в чужой неизведанный мир, и каждый из нас был гостем здесь. Выезжая из последней деревни, мы подъехали к устью реки, в которой веселилось десятка два девушек и парней. Они плескались, нагоняя друг на друга волны.

— Это наяды, — заметил мой ошеломлённый взгляд Морнамир, — Духи воды и течений. Хорошие друзья эльфов.

Когда мы проезжали мимо них, они поклонились Морнамиру, на что он согнул правую руку в локте, прижал ладонь к левому плечу и слегка поклонился в ответ. Некоторые из девушек рассмеялись и, сгруппировавшись в кучку, шептались друг с другом. Их можно было понять. Морнамир и правда мог произвести на девушку впечатление: он был красив и грациозен, что сводило этих девушек в реке с ума.

Наши лошади двинулись вдоль берега маленькой речушки. Солнце скатывалось всё ниже, а его лучи пропадали за набежавшими дождевыми тучами. Природа стихала в предвкушении дождя.

— Нам надо доехать до ближайшего города до ливня, — сказала я и тем самым, похоже, дала понять, что я готовлюсь принять предложение стать предводителем нашей четвёрки. Я даже не осознала откуда во мне столько смелости. В ответ все кивнули, и мы помчались вперёд.

Ветер усилился, отчего Арион занервничал и погнал ещё быстрее. Деревья, словно натянутые струны наклонялись к земле. Я попыталась пристегнуть плащ к себе, как показал Ирвинг, что мне, к счастью, удалось, ведь на такой скорости и слететь с коня можно. Холод пронзал моё тело, будто несколько острых лезвий кололи спину. За порывами холодного ветра и ураганов из пыли вдалеке показался небольшой город. Нагнав меня, Морнамир указал на самый красивый дом в центре города, состоящий, казалось, из пяти этажей, и мы направились к нему. Улицы городка были пусты: не удивительно, ведь погода быстро и резко испортилась.

Наши кони приблизились к дому, где уже стоял мужчина, который сразу же, как мы слезли с коней, поклонился, перекинул верёвки через спины лошадей и обратился к эльфу:

— Рад вас снова видеть, лорд Морнамир. Кони ваших спутников будут стоять в конюшнях.

— Спасибо, Брон, — вежливо ответил эльф.

Ариона увели, а Морнамир указал рукой на входную дверь. Мы поочерёдно вошли внутрь. Надо сказать, что дом был просто роскошен. Кстати, он состоял всего из трёх очень высоких этажей. Деревянный пол покрывал мягкий, пушистый ковёр. Стены были увешаны трофеями с охоты и различными картинами. Под очень высоким потолком была подвешена люстра, с восемью свечами. Коридор уводил в комнаты, из которых доносился чей-то басистый бархатный голос:

— Морнамир, это ты? — и оттуда выглянул мужчина, неимоверно высокого роста. Он начал выходить из-за двери. Его тело было намного длиннее, чем у обычного человека. Это был торс животного, мускулистый и жилистый, покрытый рыжей шерстью. Потом показались две ноги, с огромными копытами, а сзади ещё две, между которых торчал такой же рыжий длинный хвост. Перед нами предстал жеребец, вместо шеи которого было тело человека, плавно врастающее в торс коня.

— С тобой гости! — воскликнул он басом, — представь меня им.

Морнамир назвал по именам каждого из нас, и все поочерёдно поклонились, кроме меня. Я стояла с открытым ртом и удивлённо пялилась на конечеловека.

— Элиз, — вежливо сказал Морнамир, — Это Освальд, и он кентавр.

От этого я теперь просто застыла, даже задержала дыхание на какой-то момент.

— Не беспокойся, друг мой, — заговорил кентавр, поправив воротник своей жилетки, которая была надета на его человеческую часть, — Я, кажется, понял, что она прибыла сюда недавно.

— Ппппрошшу пппрощщения, — заикалась я и неловко поклонилась, собрав все остатки грациозности и координации воедино.

— Ничего, — мягко ответил тот, — прошу всех отужинать вместе со мной, — и указал на одну из комнат.

Мы сняли наши плащи, положив их рядом с вешалкой, потому что та была слишком высоко, чтобы до неё допрыгнуть. Дверей тут, конечно, не было. Огромные проёмы высотой метра в три вели в такие же громадные помещения. Всё тут казалось неимоверно большим: стульев было совсем немного, и понятно почему, но на одном уселись сразу двое; стол был размером с два стола для пинг-понга, а вся посуда смогла бы вместить крупного пса.

Мои мысли спутались, и, пока Морнамир рассказывал причину и предысторию нашего путешествия, меня начало клонить в сон.

— Я так понимаю, Элиз, — обратился ко мне Освальд, — ты теперь предводитель поисков?

— Она пока не уверена, — вставил слово Ирвинг. Я тут же нервно забегала глазами и сказала:

— Да… не уверена.

Морнамир перевёл тему, спросив о чём-то отвлечённом.

— Как твои сады, Освальд?

— О, — улыбаясь, сказал кентавр, — очень неплохо. Правда, последнее время богглы проказничают, — он вздохнул, и вмиг посерьёзнел, — Я слышал, что из плена охотников сбежало трое, и один из них был эльф, — сказал он и покосился на Ирвинга, — Морнамир, неужели ты забыл об Эльфийских Соглашениях?

— О, нет, конечно, нет. Я хотел провести Элиз через южную часть леса, но…

— Ты не знал, что мой отец расширил владения и как бы случайно забыл предупредить эльфов об этом, — снова вмешался Ирвинг. В это время на моей тарелке появилась еда, ароматная, горячая, вкусная еда, и я решила задвинуть свои мысли куда подальше и нормально поесть. Конечно, до тарелки пришлось дотягиваться, ведь стол доходил мне почти до шеи.

— А с чего такая вражда между эльфами и охотниками? — поинтересовалась я, уплетая тушёный картофель.

— Неудачный случай на охоте, — недовольно сказал Ирвинг, — Наши народы владели этим лесом пополам. Ну и, как-то раз, наша охота совпала с охотой эльфов. Мы выбрали добычей серебряного оленя, — необычный олень с серебристыми рогами, — ну, а эльфы захотели его поймать и взять в леса Исилнандэ — видите ли, это у них священное животное. Ну, эльфы поймали его первыми. Все знают, что у Владыки Охотников лучше не забирать добычу. Вот отец и разозлился. Я пытался решить всё мирным путём, но отец… это же мой отец. Изгнал отряды из леса, и мы заключили эльфийское соглашение. С тех пор эльфов не было в лесах уже почти восемь лет. А тут вы…

— Из-за бедного животного? — изумилась я, — Как глупо! — Ирвинг не обратил на меня внимания.

Мы продолжили нашу трапезу, и усталость начала нас одолевать.

— Вы, наверно, очень устали с дороги, — предположил Освальд, закончив обсуждать что-то с эльфом и заметив стеклянные взгляды остальных, -идите наверх, там есть пара комнат для моих друзей — людей.

Лестницы там не оказалось — только огромный деревянный подъем, ведущий на второй этаж. Там нас ждали две комнаты, в которых поселились я с Рэйхел и Морнамир с Ирвингом.

Спальни были нормального человеческого размера. Невысокие потолки, небольшие кровати, низкие столы и стулья. Внизу я себя ощущала маленькой букашкой, а тут снова обрела чувство спокойствия.

— Элиз, — улыбаясь, позвала меня Рэйхел, — Он не сводил с тебя взгляда.

— Кто? — поинтересовалась я.

— Ирвинг, конечно. Неужели ты не замечаешь?

— Какая глупость! — отрезала я, — Забудь об этом! Что за чушь?

— Ой, ой, ну и пожалуйста, — обиженно сказала она и плюхнулась на кровать.

Меньше всего мне хотелось думать об Ирвинге. «Зачем он вмешался в разговор? Вот кто его за язык тянул, а? Но это неважно. Никто не смог бы меня заставить размышлять об этом брюнете с синими глазами! Ой… В общем, надо решить эту проблему!» С такими мыслями я решительно вышла в коридор и столкнулась с охотником лицом к лицу.

— Дорогуша, мы с тобой постоянно так сталкиваемся.

— Во-первых, — злобно начала я, — я тебе не дорогуша! А во-вторых, кто тебя просил вмешиваться в разговор? Я лучше знаю, предводитель я или нет!

— Нет, не знаешь, — снова ухмыльнулся охотник, — Вот скажи тогда: ты уже приняла решение?

— Да! — без тени сомнений ответила я и тут же ужаснулась. Всё, теперь уже не отвертишься, — То есть нет. Почти.

— Так да или нет?

— Почти.

— Как это понимать?

— Ну, я как бы да, но не совсем, — продолжала я нести чепуху.

— Так да?

— Да, но в смысле нет, — не останавливалась я, сама уже запутавшись.

— Что?

— А?

Молчание длилось несколько секунд и я, гордо подняв голову, развернулась на каблуках своих сапог со словами:

— Я спать! А тебе стоит поучиться не вмешиваться в чужие разговоры! — я открыла дверь, ведущую в спальню, и быстро зашла внутрь.

— Я всё слышала. Вот это ты устроила! — полусонным голосом прошептала Рэйхел, — поосторожнее! И кстати, раз уж завели разговор, ты решилась?

— У меня нет выбора, — ответила я.

— Что за глупости? — возмутилась Предсказательница, — Выбор есть у всех, кто достаточно умён, чтобы его найти. Уж поверь мне.

А ведь она права. Как бы трудно мне ни было, Катерине сейчас в стократ труднее. Если я стану лидером поисков, я исключу возможность всяких задержек и препятствий, ну и проблем, одной из которых являлся Ирвинг.

Рэйхел не так проста, как кажется. За легкомысленной, вечно надоедающей всем, натурой пряталась одна из способностей нашей Предсказательницы — мудрость.

Долго размышляя об этом дне, я провалилась в сон, встречи с которым так долго желала.