Опыт решает или новое приключение Дамблдора. (гет)

Дамблдор вел Гарри Поттера к себе в кабинет, чтобы дать ему ВСЕ разъяснения.

— Ну вот, мальчик мой, пришла пора ответить на все твои вопросы. Обещаю ответить честно! — сказал Дамблдор, усаживаясь в кресло напротив Гарри.

— Профессор Дамблдор, я, признаться, был сердит на вас за многое, — помолчав, начал Гарри, — но после этой пещеры, когда вы пили зелье и мучились, я несколько смущен. Получается, сегодня я тоже нанес вам немалый вред.

— Тоже? То есть, ты считаешь, что я нанес тебе вред?

— Профессор, — раздраженно вскинулся Гарри, — я не идиот! Вы лишили меня детства, подкинули меня Дурслям, несмотря на то, что у меня были и деньги, и родня в магическом мире. И каждое долбанное лето вы меня вышвыривали к ним обратно. Может, вы объясните — зачем? Только без вранья про родные стены, которые защищают, и мифическую кровную защиту, которую моя маглорожденная мать никак не могла поставить.

— Скажи, тебе нравится Малфой? — невпопад спросил Дамблдор. Гарри раздраженно пожал плечами.

— К чему этот вопрос? Нет, конечно.

— А ведь Драко неплохой мальчик. И во многом он лучше тебя по характеру, — грустно сказал Дамблдор. — Но он попал в тлетворную среду, которая воспитала из него мерзавца.

А теперь представь, что ты стал бы хуже Малфоя в три раза! Ты по характеру капризен и безрассуден. Попав на воспитание к Люциусу, ты вырос бы сущим негодяем.

— Откуда вы это можете знать? — обиженно крикнул Гарри.

— Сто лет опыта, мальчик мой. Вот ты не замечал, что ты терпимо относишься к врагам и совершенно невыносим с друзьями? Ты почти никогда не кричишь на Малфоя или на того же Вернона, как бы они тебя ни оскорбляли. Зато ты с легкостью срываешь зло на Гермионе, а ведь она твой преданный друг. Но ты легко можешь на нее накричать. Да и на меня ты любишь покричать, зная, что ничего плохого я тебе не сделаю. Это происходит потому, что с врагами ты ведешь себя так, как тебе диктует опыт, а с друзьями — так, как присуще твоему характеру.

— Директор! — от обиды у парня на глазах появились слезы. — Что вы такое говорите? Вы решили меня совсем с дерьмом смешать? Я не заслуживаю счастья, потому что изначально порочен? Вы, наверное, ненавидите меня?

— Извини, я просто старался честно ответить, как обещал, — понурился Дамблдор. — И ты не прав, я тебя люблю, как внука. А счастья заслуживает любой человек.

— Просто вы манипулятор, — проворчал Гарри, отвернувшись.

— Мы все манипулируем людьми, — сухо ответил Дамблдор. — Разница лишь в успешности манипуляций и в мотивах. У меня больше опыта и знаний, поэтому я часто достигаю успеха в своих планах. Это не может не раздражать тех, кто менее успешен, никто не любит проигрывать.

Я, между прочим, сейчас предельно откровенен, потому что жизнь этого тела подходит к концу. Когда сегодня я сжигал инфери в пещере, чтобы спасти тебя, я тратил не только магию, но и свои жизненные силы.

— Скоро начнете новое приключение? — погрустнел Гарри. — Но несмотря на долг жизни по отношению к вам, но я все же не понимаю ваших мотивов...

— Нет никакого долга жизни! — прервал спокойно Дамблдор. — Я сам тебя затащил в опасное место. А мои мотивы очевидны, я хотел сделать тебя сильным.

Ты, кажется, живешь в плену представлений о том, что все решают деньги. А на самом деле, все решает ОПЫТ! Именно поэтому тебе и пришлось жить в нищете.

Ты, возможно, знаешь, что многие короли древности отдавали своих наследников в бедные семьи затем, чтобы воспитать в них духовную силу. Можешь считать себя таким же принцем, воспитанным у нищих. Ты не вырос самодовольным мажором...

— Снейпу об этом расскажите! — хмыкнул Гарри.

— Профессор Снейп повторял тебе мантру о том, что ты "наглый, высокомерный и самодовольный" по моей просьбе, — признался Дамблдор. — На самом деле, он к тебе неплохо относится. И даже любит как сына Лили. Он и Лили любил.

— Еще и ЭТО? — поразился Гарри. — Вот оно как...

— Мантра была специально утверждена мной в воспитательных целях. Эти слова, конечно, звучали глупо и неуместно из уст профессора Снейпа. Но они были для тебя спасательным талисманом, оберегающим от того, чтобы ты действительно развил в себе эти качества: ты выслушивал слова ненавистного профессора и поступал наоборот, стараясь быть простым, скромным, добрым парнем. И это сработало!

— Чувствую себя какой-то марионеткой! — скрипнул зубами Гарри.

— Это в тебе говорит сила духа! Лидерство! А вообще, для людей нормально манипулировать другими, я тебе уже об этом сказал. Важны лишь мотивы. Мои мотивы, как, впрочем, и мотивы профессора Снейпа, не имели ничего общего с враждебностью. Вот, смотри: врачи тоже манипулируют больными, но поскольку это ведет к их выздоровлению, никто не возражает…

Хорошо, что еще ты хотел бы узнать?

— Раз уж вы заговорили о врачах и зельеварах, такой вопрос... — исподлобья зыркнул Гарри. — Вы давали мне зелья для облегчения своих манипуляций?

— Гм... Нет, Гарри, зелий подвластья, как и приворотов, я тебе не давал. Во-первых, это неприемлемо по отношению к друзьям и близким, а во-вторых, у меня обет педагога по отношению к ученикам. Он звучит так же, как и обет врача — «Не навреди!»

Если бы я мог тебя контролировать напрямую, зачем столь сложные воспитательные приемы? Держал бы тебя под Империусом, и все! Или изменил бы тебе сознание в нужную сторону. Но, увы, человек — не робот. Его нельзя собрать и запрограммировать. Его можно только вырастить и воспитать.

— Предположим. А почему вы меня так мало учили магии? — сухо спросил Гарри, вперившись в глаза старика. — Почему нанимали идиотов и одержимых на роль учителей ЗОТИ?

— А ты не напомнишь мне, мальчик мой, — усмехнулся Дамблдор. — Как фамилия того ученика, который имеет высший балл по ЗОТИ за последние тридцать лет в Хогвартсе? Даже у Гермионы баллы ниже.

— Это исключительно МОЯ заслуга! — рявкнул зло парень, привстав со стула. — Вы мне ничем не помогли!

— Вот именно, мальчик мой! — горячо сказал Дамблдор, также вскочив. — Именно ТВОЯ! А знаешь ПОЧЕМУ?

Дамблдор устало сел обратно и указал Гарри на стул.

— Ну и почему? — язвительно спросил Гарри, чувствуя подвох. И медленно присел.

—Это педагогический прием. Даже двухмесячный младенец не станет двигаться в нужном направлении сам по себе, или если его принуждать. А вот если ему поставить ограничение, он будет стараться за него проникнуть: запретный плод сладок. Я был вынужден создать для тебя эффект запретного плода, чтобы ты им захотел насладиться.

— А почему так сложно?

— Да потому, мой мальчик, что ты не только капризен, но еще и ленив. Извини, — печально сказал Дамблдор. — Сравни себя с Гермионой. Её не нужно принуждать к занятиям, она сама всему учится. Она гипермотивирована на успех. А ты ленив и равнодушен. У меня было только два пути: либо заставлять тебя, но это сломало бы твой характер, либо привлекать трудностями, которые бы ты с успехом преодолевал.

А теперь ты прекрасный специалист по ЗОТИ и, как говорит Слизнорт, отличный зельевар — как видишь, мой план сработал. У тебя, несмотря на твои недостатки, все получилось. А то, что ты при этом злишься на меня, уже не важно, я все равно умираю. Можешь потом плюнуть на мою могилу, если это тебя утешит.

Конечно, по другим предметам ты не преуспел, но не мог же я в угоду твоей лени развалить всю школу! Поэтому пострадали только ЗОТИ и зельеварение.

— С ума сойти! — горестно обхватил голову Гарри. — Я не только капризен, но и туп, и ленив! Мама, роди меня обратно!

— Мы это уже преодолели, Гарри, — спокойно ответил Дамблдор. — Теперь ты блестящий молодой человек, с сильным характером, мастер дуэлей, отличный зельевар. Это не твоя вина, что все твое воспитание прошло так необычно. Ты, увы, избранный. Но ты смог вырасти бойцом, так что, не стоит об этом жалеть. Жалеть нужно других, слабых и бесхребетных.

— Кстати, вы уклонились от ответа о других! — вспомнил парень. — А Рона и Гермиону вы приворотным не сводили? Или моих родителей? Вокруг вас постоянно возникают какие-то мезальянсы!

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Дамблдор. — Я тебе что? Сваха? Ты меня с какой-нибудь Лавандой не путай! Я председатель Визенгамота И директор Хогвартса! Мне негоже такой ерундой заниматься, я из пушки по воробьям не стреляю. Опять же, обет педагога...

А что тебя удивило?

— Ну, не знаю, — задумался Гарри. — С чего бы Гермионе влюбляться в Рона? Он же с самого начала её обижал. Это ненормально.

— Ревнуешь?

— Вот еще! — обиженно сморщил нос Гарри. — Гермиона мне лишь друг, и я забочусь о ней как о друге! Мне не хочется, чтобы она была несчастна...

— Она будет счастлива. Если доживет, — сказал Дамблдор. — Ты еще слишком юн, чтобы понять, что нравится женщинам. "Чем меньше женщину мы больше, тем больше меньше она нас" — или как там…

Эффект ледяного взора очень привлекает дам: Северус, например, благодаря ему, имеет значительный успех.

А Рон довел девочку до исступления своим равнодушием, вот она и старалась привлечь его внимание. И старается до сих пор, и своего не упустит.

— Гм... это тот же принцип "запретного плода"? — смущенно улыбнулся Гарри. Дамблдор кивнул.

— То-то у меня с девчонками не получается, — вздохнул Гарри. — Ко мне все время клеятся только те, к кому я равнодушен.

— "Кто на женщин взирает бесстрастно, тот готовит для них западню, так что все это только гримаса, и не верьте, ни мне, ни коню..." —Дамблдор дурашливо пропел гусарскую песенку под смех Гарри.

— Директор, а откуда вы так хорошо знаете женщин? — развеселился Гарри. — Про вас слухи ходят... гм.

— Вранье! — посерьезнел Дамблдор. — Не повторяй мерзких измышлений моих врагов. Я просто однолюб. Моя жена умерла, когда мне было тридцать лет, и я любил и люблю только её. Детей у нас не было…

— Какая она была? — смущенно покраснев, спросил парень.

— Зачем тебе это? — пожал плечами Дамблдор, но нехотя заговорил. — Густые каштановые волосы, приятное лицо, стройная фигура, сильная волшебница. Лучшая ученица в Хогвартсе. Гриффиндорка. Любила читать, тянулась к знаниям изо всех сил...

— Кого-то мне этот портрет напоминает...

— Да она была очень похожа на мисс Грейнджер, — кивнул Дамблдор. — У нее даже имя было похожее. И тоже необычное.

— Понятно, — смущенно кивнул Гарри и после паузы лукаво спросил. — Директор, вы мне больше ничего не хотите рассказать?

— Эй! Это моя фраза! — шутливо обиделся Дамблдор. — Про крестражи я тебе уже рассказал утром. В чем твоя миссия, ты знаешь из пророчества. А дальше думай сам. Мое время уходит.

— Тогда я пойду? — спросил парень.

— Прощай, Гарри, — кивнул Дамблдор.

Когда Гарри ушел, Дамблдор погрузился в размышления. Он был доволен: ему удалось вернуть доверие мальчика и наладить с ним отношения. Для его планов было важно, чтобы Гарри не питал к нему негативных чувств. А честность — лучший способ получить доверие.

Золотое трио опять будет вместе.

Дамблдор вспомнил свое золотое трио детства. Он, рыжеватый подросток, вроде Рона, только увлеченный не квиддичем, а трансфигурацией. Виринея, заучка, знающая все на свете. Ходячая энциклопедия. И волевой очкарик и революционер Геллерт, желающий изменить мир к лучшему. Они поступили в один год в Хогвартс на Гриффиндор. И тоже много было всего, смешного и страшного. Он также спас рассеянную Виринею от смерти на первом курсе. Геллерт так же вступился против третирования грязнокровок на втором курсе и собственноручно убил монстра, притащенного в школу слизеринцами. На третьем курсе его с Виринеей чуть не выпили дементоры, когда они хотели прорваться в Азкабан на свидание с Гриндевальтом. Его тогда посадили на месяц по прихоти недовольных родителей слизеринцев, побежденных Геллертом на дуэлях. И они изучили Патронус. На четвертом курсе Тремудрого турнира не было, но было межшкольное состязание, и в нем участвовал и победил Гриндевальт. Как все причудливо повторилось...

А потом была послешкольная пора упоительных планов и азартного изучения магии. Женитьба на Виринее. Геллерт стал отдаляться от них, Азкабан сделал его нервным и вспыльчивым. Кроме того он на седьмом курсе, гостя у Альбуса, случайно смертельно ранил Ариану на тренировочной дуэли. Они тогда год не общались. Дамблдор простил его только потому, что Геллерт сам себя изводил за это больше других: у него даже боггарт изменился и теперь ему являлась мертвая Ариана в крови.

Когда начала назревать магловская вторая мировая война, Виринея погибла в результате неосторожного эксперимента с опасным артефактом. Её сгубило научное любопытство. Тогда для Альбуса исчез смысл жизни.

Альбусу хотел детей, ему всегда нравилось быть с детьми. Но Виринея все откладывала это, а теперь... И Альбус решил пойти в школу учителем трансфигурации. А еще он опять сблизился с Гриндевальдом, который азартно строил планы по изменению мира к лучшему.

С началом второй мировой, Геллерт пустился во все тяжкие, принимая участие в магловской политике, устраивая новый лучший мир, где всем будет хорошо. Они считал, что для этого нужно будет объединить все государства в единую империю, с единым законом. Тогда не будет больше возможностей для войн в будущем. Он был наивен. Альбус много спорил об этом с Геллертом, но тот не желал слушать.

— Геллерт! Одумайся! — кричал Альбус. — На этой войне погибнут миллионы!

— Что ты понимаешь в политике, жалкий учителишка? — смеялся в ответ друг. — Когда нужно создать прекрасный сад, нужно выпалывать сорняки! Это азы травологии. Немного жертв сейчас создаст тысячелетний рейх в будущем. Жертвы окупятся!

Дамблдор даже думал, что любовь Грина к арийскому превосходству как-то связано с именем его сестры, но не стал озвучивать свои смутные сомнения другу. Грин ненавидел психологию, а особенно психоанализ. Он любил лишь строгую логику. По крайней мере, как он её понимал.

А потом был крах. Русские, закономерно перемололи всех любителей их завоевать, как делали на протяжении уже тысячи лет. В последнюю встречу с Геллертом, Альбус не дождался от него раскаяния в ошибках. Гриндевальд лишь посетовал, что не на тот народ сделал ставку.

— Немцы не смогли стать сверхимперией, соединяющей народы! Надо было работать с русскими, — уныло сказал Гриндевальд. — Но это не меняет моей правоты о необходимости единой империи.

— Ты неправ. Империя не самоцель, — печально сказал Альбус. — Самое главное это прогресс. Ты завяз во внешних формах, а не в глубинной сути явлений. Но боюсь, ты этого не поймешь. Авада Кедавра!

Так скромный учитель Хогвартса стал великим победителем Темного Лорда Гриндевальда...

Альбус тяжко вздохнул и поглядел на свою почерневшую руку, боль в которой отвлекла от воспоминаний.

— Век живи, век учись, а все равно дураком помрешь! — по-русски произнес Дамблдор. Почему он машинально надел то кольцо? Да потому что это было ЕГО кольцо! Именно им он обручался с Виринеей, и не смог удержаться, увидев его вновь. Тот маглорожденный мальчик Том был очень сильным и способным учеником. Тогда Дамблдор уже был вдовцом, и кольцо ему не было нужно. Более того, он его боялся, так как оно позволяло вызывать дух покойной жены и говорить с ней. Он часто так и делал, и это его потихоньку сводило с ума, уводя в мир иллюзий.

А Тому, которого он полюбил как сына, нужно было как-то устроиться на Слизерине. И он придумал легенду, в которую сам поверил — что он наследник Слизерина. Ему нужно было родовое кольцо, которое он мог показывать остальным. Кольцо рода Мракс. На самом деле у выморочного рода уже не осталось ничего, кроме строчки в летописях. Но мать Тома была из этого рода, хоть ее и изгнали.

Том излишне увлекся этой легендой и даже пошел на убийство всех, кто мог её опровергнуть, в частности, своих родственников-маглов. Тем более, что они не хотели его знать.

Так и родился новый Темный лорд. Альбусу было странно следить, как его почти сын вдруг меняется к худшему. Он старался улучшить его жизнь, продвигал его в старосты, прикрывал его шалости, подкидывал денег. Но все пошло не впрок.

— Да, с Гарри я уже такой ошибки не допустил, как с Томом. Он у меня не избаловался, не погряз в выдуманной славе, не вырос самонадеянным, — печально вслух сказал Дамблдор фениксу. — Гарри вырос хорошим мальчиком. Хотя иной раз, так хотелось его побаловать...

Дамблдор пустил скупую слезу по щеке. Нелегок труд педагога. Так хочется быть Санта Клаусом! Он последние три десятка лет даже костюм Санты постоянно носит из-за этого навязчивого желания. Балахон со звездами, бороду отрастил... Скоро все это закопают в склепе с надписью: "Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор". Остались считанные дни.

— И начнется новое приключение, — сказал под нос себе Дамблдор. После чего встал и начал ходить по кабинету, разминая ноги. Потом он неожиданно замурлыкал под нос песню недавно слышанной русской рок-группы.

— Эта музыка будет вечной, эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки, если я заменю батарейки...

Он остановился и достал из кармана свой делюминатор, заново рассматривая его. Крестраж был готов. И это был настоящий крестраж, для полноценного бессмертия, а не самоубийственные поделки глупого Тома. Дамблдор годами трудился над ним. Ему пришлось вначале методами окклюменции разделить свою жизнь на годовые циклы . Потом приносить светлые жертвы, привязывая части своей души к каждому годичному циклу. Он не хотел терять ничего из своей души. В крестраж он поместил свою неосознанную часть, которую никто не помнит — первый год своей жизни. Этот год ничего не давал ему как личности.

Конечно Дамблдор не приносил в жертву сотню маглов, как это несомненно бы сделал Том. Для жертв ему хватило регулярных самосжиганий феникса. Универсальная многоразовая жертва. Феникс бессмертен, вроде тех персонажей, что встречаются в новых компьютерных играх.

Теперь крестраж стал вроде компьютерного червя, который после каждого щелчка вначале загружал "голову", а потом остальные части души Дамблдора. Директор уже написал завещание. Согласно ему делюминатор достанется в наследство Рону Уизли.

Дамблдор заранее определил этого мальчика на роль своей аватары. Еще на первом курсе. Жалко, конечно, но... а кого еще? Других еще больше жалко. У Уизли и так слишком много детей. А Рон глуп, ленив, бездарен. И при этом в неплохой физической форме. Ну, кому станет хуже, если мальчик станет умней и сильней в магии? Он и так старался устроить его жизнь, свести с хорошими друзьями. Но Рон никак себя не проявил. Только предавал своих друзей и завидовал чужим успехам. Нет, он безнадежен. Лучше он послужит для вящей пользы своей крепкой тушкой. Он не позволит мисс Грейнджер выйти замуж за лузера и обжору.

Дамблдор наложил на делюминатор чары, настроенные на Рона. Когда он начнет им щелкать, то ему будет хотеться делать так все чаще и чаще. Только не сразу после вручения, а через некоторое время, чтобы голова "червя угнездилась" в его душе, а он сам был в подходящем настроении. Например поссорится с друзьями, устанет, будет чувствовать опустошение в душе. Тут-то и ему захочется пощелкать делюминатором. А через сотню щелчков душа Дамблдора, увлеченная светлячками, летящими в делюминатор, полностью загрузится в Рона. Дальше он заснет и проснется уже Дамблдор. И, здравствуй "новое приключение"!

И это хорошо, что мисс Грейнджер так им увлеклась. Она слишком напоминает мне Виринею! Впрочем, не случайно. Сколько сил было потрачено на выращивание Гермионы! Для этого пришлось создавать глобальные чары оповещения рождения новых волшебников на территории Англии в рамках министерской программы. Ему нужна была подходящая девочка. И внешне и внутренне. Для этого он много раз проводил необходимые ритуалы над еще младенцем. И Гермиона его не подвела. Выросла точной копией его бывшей жены. С теми же способностями.

Конечно, вряд ли бы она увлеклась Роном. Гарри немного был прав в своих сомнениях. Если бы директор не организовал воспроизведение своей истории, со спасением рыжим Гермионы на первом курсе, ничего бы не было. Рыжий, который до этого не мог и перо поднять, вдруг чудесным образом поднял огромную дубину тролля, которую тот держал стальной хваткой и разбил ему голову. Забавно, что никто не усомнился в способности мальчика сделать это. После этого Гермиона ощутила давления долга жизни к Рону. И желание быть ему полезной. А Рон при своей лени воспылал чувствами к той, кто могла помочь с заданиями. Корыстно, но за мотив сойдет. Так все и сошлось естественным образом, хотя при маленьком толчке с его стороны.

Так Золотое трио 19 века опять оживет через сто лет. Только, надеюсь, Гарри не станет новым Темным лордом. Ах, Геллерт, самонадеянный друг мой! Зря ты меня считал жалким учителишкой. Именно я стал лучшим политиком двадцатого века. Именно я решаю! Конечно, я стар! "Мои года — мое богатство", но взять того же Фламеля? Он старше меня в шесть раз, а толку? Опыт сам в руки не падает. Его нужно зарабатывать своим трудом.

Нет, не из тщеславия я все это делаю. Да и "общее благо" — штука довольно туманная. Буду честен хоть с собой — Я просто хочу вернуть свою жену! Даже если на это понадобится сто лет. А уже вместе с ней мы будем менять мир к лучшему. Тихо, мягко, без всяких глупых мировых войн. В нашем распоряжении будет целая вечность. В этот раз я не позволю ей умереть так глупо.

— Фоукс, милый, доставь эту посылку моему адвокату, — сказал Дамблдор фениксу, упаковав кресстраж и с запиской. — Надо спешить, завершать дела. ПСы уже здесь.

ПСы и правда уже проникли в Хогвартс через исчезательный шкаф и медленно крались по коридорам с седьмого этажа. Чтобы не устраивать погром в кабинете, Дамблдор решил встретить их на винтовой лестнице астрономической башни у окна. Опыт его никогда не подводил в прогнозах. Они его там найдут и добьют. Все будет выглядеть... эпично.

— Я твоя свобода, я твоя звезда, на устах горячих чистая вода... гм... умеют русские хорошие рок-оперы писать! — мурлыкал директор, отправляясь в последний путь. — Правильно я сделал, что изучил их язык. В чем-то Грин был прав, русские — сильная нация. Хотя даже они не смогут править всем миром. Даже они...

— Прошу вас, господа, садиться, — сказал адвокат Дамблдора золотому трио. — Во исполнение завещания я вручаю предметы, оставленные Альбусом Брайаном Персивалем Вульфриком Дамблдором вам в наследство.

Мистер Поттер, вам вручается снитч, который вы поймали ртом на первом курсе. Профессор Дамблдор считает, что он вам принесет удачу. Мисс Грейнджер, вам вручается личная книга сказок профессора Дамблдора, которую ему читала еще его мать в детстве. Он надеется, что вы сможете её читать своим детям. Мистер Уизли, вам вручается личный делюминатор профессора Дамблдора. Он надеется, что эта вещь сможет вам осветить путь, когда на душе станет темно.

Рон машинально щелкнул делюминатором и свет в комнате погас.

— Рон! — с укоризной вскрикнула Гермиона, начавшая уже читать сборник сказок. Рон после паузы щелкнул повторно и свет зажегся. Он ошалело посмотрел на делюминатор.

— Классная вещь! — сказал Рон наконец. — Мне повезло больше вас.

— Я не согласна, — помотала головой Гермиона.

— Я тоже! — присоединился Гарри, разглядывая снитч. Тут что-то написано! "Я появляюсь под конец". Гм, что это значит?

* * *

— Все! Мне надоело! Я ухожу! — сердито крикнул Рон своим друзьям, скрывавшимся в лесу от егерей в палатке. — Я устал жить как цыган! Есть что попало! Это не кончится никогда. Я возвращаюсь домой! Даже Дамблдор погиб в борьбе с уПСами! Куда нам? Мы школьники-недоучки! Мы не найдем крестражи сами, и не сможем их уничтожить. Моя сестра спокойно учится, а я, как идиот, таскаюсь за Гарри. Гермиона, мы уходим!

— За себя я сама решу, — сухо сказала Гермиона.

— Ну, как хочешь! Прощайте! — рявкнул Рон и начал собирать свою сумку.

— Крестраж оставь! — ровно сказал Гарри уходящему другу. Рон снял с шеи медальон Слизерина и повесил на палку у входа. После чего ушел, не обернувшись.

— Такие дела, — вздохнул Гарри. — Его можно понять. Мы действительно...

— Не смей сдаваться, Гарри Поттер! — крикнула зло Гермиона и повесила медальон на свою шею. — Мы победим! И точка!

* * *

Рон уныло сидел в своем доме на диване и щелкал делюминатором от тоски. На душе было пусто. В школу, где директором стал Снейп, убийца Дамблдора, он вернуться не решился. Жизнь зашла в тупик. Хоть вешайся. Поэтому он тупо щелкал и щелкал делюминатором, как будто это могло его спасти. На 125м щелчке он вдруг потерял сознание и уснул. А проснулся через несколько часов совсем с другим настроением.

— Гермиона! — воскликнул он и аппарировал.

Альбус проснулся с серьезным беспокойством, хотя эйфория от оживления была. Этот болван уже два дня как оставил его будущую жену и Гарри одних. И только сейчас дошел до нужного депрессивного настроения. Так девушка, чего доброго, за Гарри замуж выйдет, пока он их оставил тет-а-тет! Трудности сближают...

Первая аппарация удалась с трудом. Все-таки носитель был слабенький. Его еще укреплять и укреплять. По крайней мере, он мог найти Гермиону и Гарри: система глобальных чар поиска никуда не делась. Вот только допуск к ней теперь, наверное, после падения министерства, уже никто, кроме него, не имеет. Дамблдор-Рон присел под деревом, отдыхая, восстанавливая силы. Гарри был неподалеку. У озера. Он думал, что делать дальше, тоже сидя под деревом с крестражем на шее. Похоже, он немного поругался с Гермионой.

Восстановив силы, Дамблдор послал Гарри патронуса в форме лани, копируя патронус его матери. И чарами левитации послал меч Гриффиндора в полынью на дно озера. Он — директор и гриффиндорец -мог вызывать меч Гриффиндора где угодно — меч с ним давно сроднился...

"Хихи! Зачем я самого себя обманываю?" Меч он трансфигурировал из ближайшей палки. Для мастера трансфигурации это не сложно.

Мордред! Кажется, слишком глубоко плюхнулся меч! Как бы дружище Гарри не утонул, доставая его. Ладно, будет повод помириться спасая его из полыньи. Светящаяся лань подвела Гарри к проруби. Вот он заметил меч на дне! Ныряет! Ох, отчаянная голова, надо спешить на помощь!

Дамблдор быстро побежал к берегу, и в последний момент протянул парню руку и выдернул его из проруби, бросив на него согревающие чары.

— Рон?! — радостно и удивленно крикнул Гарри. — Как ты тут оказался?

— Просто сильно захотелось вас найти. И нашел. Чудом. Мы же волшебники?

Гарри был вполне удовлетворен ответом. Потом предложил попробовать разрубить мечом крестраж. Дамблдор одобрил ход мысли и даже предложил свои услуги, зная, что меч контрафактный. После чего наложил на Гарри конфундус и сжег медальон заклинанием. А Гарри в памяти сохранил эпическую рубку крестража мечом.

— Как Гермиона? — поинтересовался Дамблдор у Гарри.

— Думаю, тебя ждет серьезная трепка, — усмехнулся Гарри.

— А ты как с ней? Не ссорился? Как ваши отношения? — осторожно начал выведывать Дамблдор, чуть было не ляпнув по инерции "мальчик мой, ты ничего не хочешь мне сказать?".

— Какие отношения? Нормальные отношения, — пожал плечами Гарри. — Мы друзья. Хотя... то, что тебе показывал крестраж, это фейк. Мы не целовались. Только слегка потанцевали вместе, для поднятия духа. Причем в одетом виде. Если ревнуешь, нефиг было убегать.

— Извини Гарри, я был идиотом!

— Если бы за каждую такую фразу твою, мне давали по галеону, я бы обогнал Малфоя по богатству, — фыркнул Гарри.

— Постараюсь больше тебя не обогащать впредь за счет этой фразы.

— Перестанешь извиняться?

— Перестану быть идиотом!

— Свежо предание... а вот и Гермиона! Привет! Тут у нас пополнение в рядах волонтеров.

Гермиона, подбежав, с размаху залепила Рону пощечину.

— Извини, я больше не буду! — быстро сказал Дамблдор, поморщившись. Больно бьет гриффиндорка!

— Как ты здесь оказался, Рон Уизли? — ядовито спросила девушка. — Гарри Поттер! Верни мне мою палочку! Быстро!

— Гарри, не возвращай пока! — просительно сказал Дамблдор. — Кстати, почему она у тебя? Впрочем, не важно... Отвечаю. Дело было так. Я проснулся и с криком "Гермиона!" аппарировал сюда.

— Что за чушь?

— Классическая самопроизвольная аппарация!

— Которая бывает только у несовершеннолетних с нестабильным магическим ядром! — опровергла его начитанная девушка. М-да! Ей врать будет трудней, чем Гарри.

— Может у меня ядро стало нестабильным от великой силы любви? — развел руками Дамблдор. Гермиона презрительно фыркнула.

— Рон Уизли! Любимых не бросают в беде! Ты враль!

— Больше такого не повторится! — сделал честные глаза Дамблдор-Рон. — Дай мне еще один шанс! Во славу прекрасной дамы я только что уничтожил крестраж. Вот этим рыцарским мечом!

— Откуда у тебя меч Гриффиндора? — подозрительно спросила Гермиона.

— Гарри достал со дна озера.

— Опять какая-то чушь! Откуда на дне озера меч? Вы меня совсем решили с ума свести? Что за сказки?

— Детские, — ухмыльнулся, пряча улыбку Дамблдор. — Чего только не бывает в мире волшебства...

— Гарри Поттер! Отдай мне мою чертову палочку! Не бойся, я не буду убивать Рона... пока. Пошли в палатку будем разбираться. Я вас выведу на чистую воду, сказочники...

Дальше на протяжении часа Дамблдору пришлось употребить весь свой вековой опыт, чтобы утихомирить разбушевавшегося аналитика, ведущего допрос. В конце концов, он сумел свести разговор на поиск других крестражей.

А на следующий день их поймали егеря. Дамблдор мог положить всех на месте, но не хотел так резко демонстрировать свои способности. Тогда Гермиона его точно дожмет допросами и поймет, что он не Рон. Поэтому золотое трио было доставлено на виллу Лейстрендж. И Беллатрикс немного над ними покуражилась, пока Дамблдор не уронил ей на голову беспалочковым способом люстру, свалив спасение на "хорошего эльфа". И для наглядности призвал самого эльфа Добби. И тот их сразу спас. А заодно и всех из подвала — гнома, полоумную, Олливандера...

В домике брата Билли они отдохнули от круциатусов и решили бомбить сейф Лестрейндж, раз она такая злюка. Благо, у Гермионы сохранился клок её волос, когда они сцепились на прощанье. В последний момент Беллатрикс метнула нож в Гермиону, но Дамблдор отвел его в сторону. Нож случайно угодил в Добби, но Альбус завершил групповую аппарацию и никто ничего не заметил. А Добби случайно умер. Как удачно! Он его чуть не спалил, собираясь заорать "Хозяин Альбус вернулся!".

Сейф брали эпично. Если бы не способности Дамблдора, их бы сожрал дракон, зарезали гоблины, засыпало обломками крыши, сквозь которую щемился подчиненный ментально дракон. Но слава Мерлину, Гермиона была в слишком большом ступоре, чтобы замечать все эти шероховатости. Все обошлось без подозрений. Хотя теперь в Гринготс Рона не скоро пустят. Жалко. Ведь у Дамблдора там был сейф на предъявителя с небольшим капиталом. И ключ он знал, где хранится. Печалька... Может удастся все свалить на Поттера? Или воспользоваться третьим лицом?

После войны разберемся. Вначале нужно победить Тома. И заслужить любовь прекрасной дамы.

— Еще немного, еще чуть-чуть, — мурлыкал Рон, спускаясь к туалету с входом в Тайную комнату. Ему удалось сплавить контрафактный меч жадному гоблину, и теперь они срочно нуждались в клыке василиска. Конфундить лишний раз Гермиону не хотелось. Слишком сильна в окклюменции, вычислит нестыковки на раз.

— ...последний бой, он трудный самый. А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму...

— Рон Билиус Уизли! — заверещала Гермиона голосом Молли. — Откуда ты знаешь русский язык?

— Не пугай меня так больше! — сказал Дамблдор, вздрогнув. — Ну, чисто мать моя — Молли! А русский? Я только песенку запомнил случайно, по радио. У меня же голова пустая, вот и запоминается все легко. К языкам я способный. Я и серпентарго запомнил случайно! Вот смотри! Откройссся!

Дверь в Тайную комнату послушнo открылась. Гермиона посмотрела на него круглыми глазами.

— Этого просто не может быть! — прошептала она, заглядывая в провал. — Ты стал гением? Ну и ну...

Девушка была права. Серпентарго на слух изучить невозможно. Для Дамблдора изучение серпентарго стоило путешествия в Индию, участие в специфических ритуалах, и нескольких лет трудов. Но это тайна! Пусть считает меня гением. Такое объяснение проще.

— Только одно слово запомнил! — успокоил он девушку. — Прыгаем?

Oни спустились в колодец, где Дамблдор делюминатором зажег освещение Тайной комнаты.

— Гм... очень романтично, — намекнул Дамблдор девушке, отвлекая её от подозрений. — Может, поцелуемся? На счастье? Меня это приободрит перед боем!

Растерянная Гермиона не сопротивлялась и поцеловала его в губы. Её мысли спутались.

— Ну, пошли, зубы драть змеище! — бодро сказал Дамблдор и, посвистывая, пошел к трупу василиска.

— Рон, будь осторожней! — вскрикнула Гермиона, очнувшись.

— Не беспокойся, девочка моя, — уверенно ответил Дамблдор. — Все будет нормально. У меня есть перчатки из драконовой кожи. Я устал быть идиотом.

* * *

Дамблдор бился сам и по возможности защищал других вокруг него. Нежелание раскрыться сильно мешало ему. И палочка совершенно не подходила! Дурацкий волос единорога! Хоть бы палочку с пером феникса, за неимением старшей... Засада! В основном, он спасал Гарри и Гермиону, уже трижды прикрыв их щитом. А другие гибли. Проклятье! Нимфадора, девочка моя... как жалко.

Дамблдор на мгновение застыл, вспоминая, что Нимфадора была одна из возможных кандидатур на его жену в новом приключении. Метаморф могла идеально скопировать черты его бывшей жены. Но, увы, по внутреннему содержанию она никак не подходила. Слишком безрассудна. Ну, какого черта она после родов поперлась сюда? Без нее бы обошлись, еще не восстановилась...

— Гарри Поттер умер! — радостно завопил под сонорусом Том, кинув аваду в избранного. Ах, Мордред! Недосмотрел, отвлекся... но если расчеты верны, Гарри не должен был умереть. Палочка-то МОЯ! Не должна была сработать полноценно. А вот крестраж во лбу наверняка распылила. Ну, точно! Он лишь притворяется. Дамблдор легко считал мысли Гарри. Он готовился.

П-фф! Том никогда не был силен в легилименции. Только лживые слухи распускал, чтобы запугать своих псов. Мысли он читал только при помощи метки и шрама Гарри. Шрам исчез и Том его счел мертвым из-за прервавшегося контакта.

Сейчас будет финальная точка. Надо только Невилла подтолкнуть к мысли зарубить змея. Фоукс уже принес ему Шляпу с мечом.

Вот! Мальчик уже все понял и движется навстречу Тому и змее.

— Это все что осталось у вас? — презрительно сказал лич с остатками души Тома. — Сквиб и шляпа? Поттер и Дамблдор мертвы! На что вам надеяться?

Надеяться есть на что. Змея— последний крестраж. Диадему Гарри уже обнаружил, а уничтожили её сдуру тупые дружки Малфоя. Темная магия дебилам не игрушка! Давай, Невилл, не робей! Молодец, мальчик мой! Я верил в тебя!

Невилл молодецким ударом меча снес башку змее. Дамблдор тут же притянул Невилла, уводя из под удара взбешенного Тома. Тот, глупец, так еще и не понял, что палочка его не слушается. Утратил критичность мыслей полностью. Давай, Гарри, твой выход!

— Редукто! — вскричал Гарри, вскочив. Прощай, Томми, мальчик мой. Ты плохо себя вел последние сорок лет. Так что тебя заслуженно превратили в фарш. Теперь надо бежать и прикрыть Гарри от растерявшихся псов.

— Ваш полукровка сдох, рабы! — под сонорусом проорал на бегу Рон-Дамблдор. — Сдавайтесь! И вам дадут второй шанс на жизнь! Том Редлл уже больше не возродится. Гарри Поттер сделал вас свободными!

Псы примерзли от таких речей еще больше. А потом начались шустрые аппарации людей в темных плащах с места битвы.

Только некоторые бросились в атаку, и Дамблдор встретил их, уже не стесняясь своей силы. Он успел перехватить свою палочку от тела Тома. Гарри он им не отдаст! Хрен вам! Золотое трио будет жить! О, вот и Гермиона бежит к ним. Это плохо... Или хорошо?

Рон создал стену пламени, и остатки псов смылись, решив, что смысла бороться уже нет.

— Ну ты даешь! — изумленно выдохнула Гермиона, глядя на Рона, невербально повергающего врагов.

— Чистый Дамблдор! — кряхтя от боли, поддакнул Гарри подруге. — Откуда что берется?

— Палочка блеск! Старшая! — скромно ответил Дамблдор. — Я-то что? Я ничего...

Гермиона, вопя от радости, бросилась его целовать. Рон не сопротивлялся.

— По-моему мы победили? — не веря, оглянулся Гарри.

— А я тебе что говорила? — крикнула Гермиона и бросилась уже тискать его. — Мы победим! Не важно как, но победим!

— Это точно, — кивнул Рон-Дамблдор. — Такая умница не могла ошибиться. Ты ведь всегда права!

— Ух, какой ты льстивый Рон, — засмеялась Гермиона. — Неужто нужно списать дать?

— Теперь нужно дать нечто иное. Ты меня раскусила. Я корыстен, — усмехнулся Рон-Дамблдор.

— И что же тебе нужно от бедной девушки Рон Уизли? — с улыбкой спросила Гермиона.

— Руку и сердце! — довольно ответил Рон-Дамблдор. — Впрочем, я потом еще раз сделаю официальное предложение, когда оденусь поприличней.

— Гм... по-моему ты и так выглядишь романтично в этих лохмотьях. Но я все же должна подумать! — кокетливо ответила девушка.

— Черт, — вдруг опечалился Гарри, оглядывая полуразрушенный замок. — Сколько же народу погибло?

— Да уж, сейчас не до торжеств! — мрачно согласилась Гермиона.

— Ничего, все починим, — уверенно ответил Дамблдор. — А люди погибли не зря. Герои не гибнут зря. Зря гибнут только дураки.

* * *

Дамблдор успел трансфигурировать из прутика копию Старшей палочки, а на настоящую наложил иллюзию своей. После чего он торжественно вручил её Гарри в присутствии свидетелей. И ментально надавил Гарри на поступок вандала — сломать на фиг! Ибо нефиг! Герою быть стыдно сильней всех с такой палочкой. Гарри благополучно исполнил свою роль, так как это не противоречило его ощущениям.

После публичного преломления палки, Дамблдор вздохнул спокойней. Теперь уже никто не вспомнит о Старшей Палочке и охотиться за ней не будут. Можно будет её спокойно юзать по-тихому еще несколько десятилетий.

Второй дар Смерти, камень, Дамблдор сразу поднял с места первой гибели Гарри, где тот его благополучно уронил. Теперь ничто не мешало его дальнейшим планам. В ритуале воскрешения жены участвовали только два дара смерти: дурацкая накидка нужна только школьным хулиганам, а не сильномогучим волшебникам.

Повозиться с борьбой за сердце Гермионы Рону все-таки пришлось. Она была постоянно в сомнениях. Поэтому пришлось кардинально менять имидж чмошного рыжего подростка на имидж современного мачо. Для этого Рон в первую очередь постригся. И стал носить артефактные очки, позволяющие видеть магию и придающие ему интеллигентный вид.

Дальше в ход пошла одежда. Для этого все-таки пришлось влезть в свое хранилище с заначкой на черный день, которая хранилась не у гоблинов. Ну и подарки, знаки внимания. Опять же, ледяной умный взгляд. Умные замечания к месту, советы... Через месяц девушка растаяла и согласилась на брак, который до этого считала поспешным решением.

И вот свадьбу они отгуляли, и вселились в свой дом. Жизнь налаживается. Предстоит первая брачная ночь. Мокрая девушка с трепетом выходит из душа в одном полотенце. Рон спокойно и приветливо улыбается, без тени страсти, машет палочкой и её окутывает мягкая теплая волна высушивающего заклинания. После чего Гермиона летит по воздуху в кровать, рядом с супругом, роняя на лету полотенце. Смущенно устроившись и быстро накрывшись, она с интересом смотрит на мужа, который не спешит её лапать и срывать "цветок невинности", как она боялась.

— Так кто же ты все-таки такой? — низким голосом спрашивает ведьма.

— Привет! Я Рон Уизли. Твой муж, — усмехнулся Рон. — Ты можешь не представляться, я все про тебя и так знаю.

— Уверен?

— Ну, может самую малость упустил, — пожал плечами Рон. Э! Девочку уже с первого раза тянет на ролевые игры? Определенно я ей не так интересен, как хотелось бы. Печаль. Ничего, разовьем после. В конце концов, она сказала да. Это ключевой момент. Ах, как удобно иметь мозги старика в молодом теле!

Гермиона собиралась сдерживать молодого жеребца просьбами быть нежней. Но столкнувшись с обратным отношением, начала сама его провоцировать руками. В конце концов нужно все-таки получать первый сексуальный опыт! А кто ищет, тот обрящет.

На следующее утро молодожены проснулись с похожим радостным чувством. Хотя для одной это было новое знание, а для другого повторение давно забытого материала. И такое чувство их не покидало еще месяц, пока мозг Гермионы не начал вновь работать без сбоев. И она опять начала анализировать все окружающее вокруг. И в первую очередь своего мужа и степень перемен в нем.

— Ты не тот Рон, которого я знала! И не пытайся опять отшучиваться!

— Ну, хоть лучше или хуже? Не всякое изменение есть зло.

— М-м-м... лучше. Конечно, ты стал лучше! Но изменения слишком велики. Это пугает.

— Пугает своей непонятностью?

— Вот именно! Особенно зная возможности магии, я все время опасаюсь, что ты кто-то незнакомый под обороткой.

— Это не так. И ты это проверяла еще до свадьбы. И я Рон. Это тоже легко доказать. Тебе просто нужно понять, что случилось?

— Ага! Мне нужно знать, почему ты стал разбираться в магии лучше меня?

— Став миссис Уизли, ты унаследовала нашу фамильную тягу к зависти? Ну, зачем сразу кулаком в бок? Это больно. Хорошо, я расскажу. Это... магия! Согласись, что так все можно объяснить?

— Я уже сыта по горло твоими отмазками! Какой конкретно ритуал ты использовал, откуда источник, кто донор знаний? Я тебе не маленькая девочка, чтобы слушать сказки.

— Хорошо. Я получил часть знаний Дамблдора. Каким образом, я не буду пока рассказывать, а то ты кинешься проверять на себе. Это опасно, — нехотя сказал Рон. Гермиона тупо раскрыла рот и застыла, осмысляя.

— Здравствуйте, директор Дамблдор! — вдруг сказала она ядовитым тоном. — Ну, и как я вам в постели? Да как вам не стыдно было занимать тело Рона и затаскивать свою ученицу в постель? Вы же пожилой человек!

Рон засмеялся, попытавшись обнять её, но она отбивалась.

— Герми, ну что ты несешь? Где ты видишь Дамблдора? От того, что ты читала записи Снейпа, ты же не стала Снейпом? Получать чужие знания не настолько опасно и не смертельно. Я все тот же Рон, только уже не такой болван, каким был. Скажешь тоже — пожилой человек! Да я моложе тебя на полгода! Сама ты старуха.

— Сомневаюсь, директор, — сурово ответила Гермиона. — Вся разница в размерах совмещаемого. Мне напомнить вам муху из анекдота, которая вообразила, что слон прилип к её заднице? В пустоту Роновой головы опустились вековые знания великого волшебника! И кем же мне вас считать?

— Это какая-то паранойя! Мне что тебя считать Батильдой Бегшот, раз ты выучила её книги наизусть? Умоляю, кончай нести чушь! Нелепо меня называть Дамблдором. Я Рон.

— Пока я не узнаю обстоятельства ритуала, я буду вас считать Роном, одержимым Дамблдором! Не надо мне нести чушь про книги. Аналогия здесь неуместна, — сказала Гермиона, отстраняясь от Рона.

— Вот ты заговорила о совести, — устало сказал Рон. — А у тебя самой совесть есть? Как насчет долга жизни там?

— Ты тролля вспомнил?

— Причем тут твой дурацкий тролль? Там как раз никакого долга жизни. Я сам тебя тогда обидел. И сам выручил. Лишь возмещение ущерба. Я говорю о том времени, когда я вас покинул, чтобы провести ритуал получения знаний Дамблдора. Разве я был не прав? Мы были болваны, ни на что не способные. И погибли бы зазря. И благодаря этим новым знаниям я вас вновь отыскал и дальше я спас лично тебя около десяти раз от смерти.

— Ты о чем вообще?

— Ну, загибай пальчики. Буду только про тебя, не считая Гарри. Если бы я не вернулся, тебя бы поймали в лесу егеря.

— Они и так поймали!

— Но не изнасиловали и не убили, как планировали. Им не нужна была грязнокровка. Им был нужен только Гарри. Я ментально надавил на них и всех нас вежливо доставили в особняк к Беллактрикс.

— Тоже мне спасение! Из огня да в полымя!

— И, тем не менее, ты избежала страшной участи быть изнасилованной под круциатусом на глазах Гарри и умереть от боли. Гарри бы это духовно сломало, и Волди бы победил. Беллатрикс я остановил люстрой по голове. Иначе бы она тебя тоже предала долгой мучительной смерти. Это два. Третий раз, я отвел от тебя нож Беллы.

— Ты убил Добби!

— Я не могу спасать всех на свете! Ты не имеешь права ставить мне это в вину! Далее, я тебя трижды спас в банке от неминуемой смерти. Думаешь, легко ментально контролировать дракона? И отклонять от тебя обломки здания? Еще четыре раза я тебя спас от смерти во время Хогвартской битвы.

— И что вы, мистер Дамблдор, хотите от меня в исполнениe этих долгов? Чтобы я стала вашей наложницей?

— Пф! Я лишь хотел тебе объяснить обоснованность моих действий, без которых не было бы победы, а была бы катастрофа! Не стоит так высоко ценить свои сексуальные услуги. И кончай называть меня Дамблдором! Я Рон.

— Я не навязываюсь! Если вам, мистер, я не хороша, я могу жить отдельно! — гордо заявила Гермиона.

— Девочка моя, хочешь лимонных долек? — засмеялся Рон. — Успокойся и послушай меня. Я знаю, в чем твоя проблема. Это обычный детский комплекс. Ты привыкла самоутверждаться за счет глупого Рона. Это давало тебе чувство ложной уверенности в себе. И сейчас ты испытываешь дискомфорт. Но это ненадолго, потому что ты реально умница. Но твой разум односторонний, поэтому в глазах людей ты иногда выглядишь дурехой...

— Ну, знаешь!..

— Знаю-знаю! Ты аналитик. А я синтетик. Мы взаимодополняем друг друга! Без аналитиков я буду слабым пророком. А ты без синтеза будешь часто приходить к ложным выводам. Мы как два крыла!

— Аналитиков? Ты что, собираешься целый гарем заводить?

— Окстись! Мне тебя и одной в постели достаточно. Просто суть синтеза в широком сборе информации. Ты же не будешь моим единственным источником знаний? Просто ты будешь главным экспертом.

— Семья— не предприятие!

— А я и не говорю о предприятии. Я говорю о жизни в целом. Универсальные методы применимы где угодно. Семья строится на взаимопонимании. Нужно иметь больше общих интересов. Чем больше, тем лучше.

— Так в этом-то и проблема! — с досадой сказала Гермиона. — У меня больше шансов иметь общие интересы с глупым Роном, чем с мудрым Дамблдором. Я не настолько умна, как вы воображаете. Лишь чуть-чуть лучше моих друзей. Я слишком юна для вас!

— Эк ты зациклилась! Сколько раз говорить, Рон здесь! Он никуда не делся. Хочешь, поболтаем о квиддиче и сыграем в шахматы? А потом я пожру, продемонстрировав дурные манеры за столом. А когда ты мне расскажешь о книге, которую читаешь, я буду старательно зевать и ковырять в носу. Я стану тем, кого ты захочешь.

— Правда? — смущенно улыбнулась Гермиона. — Ты сделаешь это для меня? Это так мило...

— Ради своей супруги я даже стану алкоголиком! — торжественно пообещал Рон. — Только прикажи! И я буду в хлам напиваться и блевать тебе на подол! А ты сможешь потом ворочать мое бесчувственное тело, ругать меня и отмывать в душе.

— Пожалуй, не стоит заходить так далеко. Это перебор. Так я не смогу самоутвердиться, а опущусь ниже плинтуса сама. Мне хочется себя чувствовать умной.

— Серьезно? Ты хочешь быть умной?

— Да. А что тут удивительного? Естественно я хочу быть умной. Мне просто обидно... — Гермиона издала низкий стон. — Я столько сил потратила на учебу, а какой-то болван снимает каким-то дурацким ритуалом весь банк! Это просто нечестно! Я читала ради успеха и знаний, а не ради того, чтобы нюхать пыль. А тут все... раз и все! И я опять лузер, фрик, изучивший убогую программу Хогвартса, кастрированную министерством. Неужели ты не можешь понять мою обиду, Рон? Ты же поумнел?

— Девочка моя, — обнял её Рон, шепча на ухо. — Я тебе помогу тоже поумнеть. Не злись. Будет так, как ты захочешь. Раз — и все! Я знаю нужный ритуал. Тебе понравится.

У Гермионы глаза загорелись фанатичным блеском.

— Рон, ты уверен, что все делаешь правильно? — в страхе спросила нагaя Гермиона, лежа в центре какого-то узора из рун. На её коже тоже были нанесены некие узоры, смысла которых она полностью не понимала.

— Девочка моя, — устало пробурчал Рон. — Будет правильней, если ты перестанешь меня называть в постели Директором, а когда я колдую — Роном. На самом деле все наоборот. С близкими и друзьями я рубаха-парень Ронни, а высшей магии я Дамблдор. И, как ты понимаешь, я знаю, что делаю.

— А насчет донора знаний вы уверены, Директор?

— Я уже тебе говорил, что это самая умная ведьма своего поколения из тех, кого я знал. И она обладала энциклопедическими знаниями и была очень близка мне. Поэтому у нас с тобой не будет дополнительных конфликтов. Мы сами логически отсекли всех лиц мужского пола и моих врагов?

— Но ведь мужчины могут знать больше? Есть блестящие ученые...

— О чем ты говоришь? Получив специфические переживания и память мужчины, ты не сможешь себя чувствовать нормальной женщиной. Такого извращения со своей женой я допустить не могу. Эта женщина идеально тебе подходит по характеру. Как впрочем и мне. Риск конфликта знаний и шизофрении будет минимальным.

— Я боюсь стать одержимой вроде Квирелла! С лицом на затылке, — всхлипнула Гермиона.

— Что за чушь? — фыркнул Рон. — Там была совсем иная ситуация. Том получил донора как вампир. Ты же получишь знания.

— А зачем тогда вызывать её душу? Я тут кое-что уже разобрала...

— Душа — это философский вопрос, девочка моя, — задумчиво сказал Рон. — Что такое душа, как не квинтэссенция опыта, знаний? Мы же занимались с тобой окклюменцией для подготовки соединения душ? Значит, стать двоедушницей тебе не грозит.

— Мне страшно...

— Условием ритуала является добровольность. Если ты не захочешь, то ничего не произойдет. Ты напрасно боишься её. Она была твоей копией, только более зрелой. Она тебе понравится. И у нее множество знаний, которые тебе сейчас недоступны. Вроде, мы уже это обсуждали?

— Хорошо, Рон, начинай! — решительно вздохнула Гермиона и Рон начал вызвать дух Виринеи де Флориан, активировав камень воскрешения. Дальнейший ритуал прошел в штатном режиме. Призванный дух был втянут в тело Гермионы, застывшей в бессознательном состоянии. После нескольких судорожных движений, Рон понял, что синтез пошел. Он подождал необходимое время и начал гасить свечи и отключать артефакты. После чего он вручную, чтобы не вносить возмущение в процесс, поднял тело жены и перенес на постель.

* * *

— Ты кто? — услышал Рон первый вопрос от Гермионы, когда она проснулась.

— Виринея? Это Альбус, — улыбнулся Дамблдор-Рон. — С возвращением на землю! Как самочувствие?

— Для покойницы отличное, а так не важно, — поморщилась Виринея-Гермиона. — Ну и рожа у тебя, Альбус! А прическа! И ты как-то порыжел сильно, милый...

— Не так просто выбрать новое тело для реинкарнации, — печально вздохнул Дамблдор и развел руками.

— Я, наверное, тоже стала пугалом? — настороженно спросила Виринея.

— Ты в порядке.

— Тогда позови эльфа с зеркалом! — скомандовала Виринея.

— Я лучше наколдую, — отозвался Дамблдор. — Эльфов у нас нет.

— Почему? — удивилась Виринея.

— Хозяйка тела не одобряла эльфов в услужении, — ответил Дамблдор, создавая перед женой зеркало. Виринея, застыв, погрузилась в созерцание тела, а потом сердито повернулась к Дамблдору.

— Что-то она слишком похожа на меня! И я чувствую в себе родовой дар рода де Флориан! Мерзавец, ты воспользовался моей родственницей?

— Нет, она тебе не родственница. Твоих родичей после войны не осталось. Я просто стал регентом твоего рода как твой муж, и ввел маглорожденную девочку в род де Флориан.

— Все равно жалко! — охнула Виринея. — Как у тебя вообще хватило мужества отбирать жизни детей для нашего оживления? Это гнусно!

— Ну, вот! И ты туда же! — обиделся Дамблдор. — Да чего тут гнусного? Она жива! Все в тебе! Все её воспоминания. И тело живо. Вы просто должны пойти навстречу друг другу и соединиться. Ты не представляешь, как страстно девочка тянется к знаниям.

— По-моему, она уже не девочка, — прислушалась к своим ощущениям Виринея. — Подлый изменник! Ты соблазнил бедную девочку!

— Имею право! — гордо сказал Дамблдор. — Я ей дважды муж! И в первой, и во второй реинкарнации. Ты не злись, это помещает синтезу. Ты, наоборот, полюби эту девочку. Проживи её жизнь. Она интересная была.

Женщина застыла, уходя в транс. Лишь иногда на её лице появлялась то улыбка, то гримаса страха. А в какой-то момент он смущенно засмеялась и вышла из транса.

— Господи, какой же я была дурочкой! — хихикнула Виринея-Гермиона. — Освобождала эльфов из рабства! ГАВНЭ! Что за дикое название? Альбус, разве можно было так запускать образование в школе магии? Это просто безобразие! Маглокровки же совершенно ничего не знают!

— Знаешь, мне срочно нужно в ванну, — продолжила она, успокоившись. — После воспоминаний о мерзком Малфое мне хочется вымыться. Как этот выродок посмел называть грязнокровкой баронессу де Флориан? Ах он жертва инцеста! Я с ним разберусь...

Она еще час отмокала в ванной, ненадолго погружаясь в транс, но вышла недовольной.

— Виринея? — спросил Дамблдор и посмотрел на нее.

— Виринея умерла, — сухо ответила девушка. — Я Гермиона де Флориан, судя по всем фактам. И мне не нравится, что ты, старый дурак, сделал меня миссис Уизли. Ты что, не знаешь, как наши роды конфликтовали? Не мог иной вариант найти?

— Все продумано, — улыбнулся Дамблдор. — Миссис Уизли ты ненадолго. Есть возможность войти в иной род. Но ты зря разбрасываешься родом Уизли. Сейчас они на подъеме. Мы оба кавалеры Ордена Мерлина 1 степени. У меня это уже второй случай.

— Я уже вспомнила историю твоего первого ордена из памяти поздней версии жизни. Ты убил нашего общего приятеля Геллерта, — недовольно сказала Гермиона, выбирая, во что одеться. — Это все равно, что если бы ты убил Гарри. Неужели нельзя было поступить иначе?

— Увы, — скорбно развел руками Дамблдор. — Он утратил адекватность, заигрался. Он был слишком погружен в грезы о идеально устроенном обществе. А ведь мы с тобой еще в тридцатых пришли к выводу, что общество магии чуждо бюрократизма. И строится только на добровольности. Ну, какая, скажи на милость, империя с магами? Какие министерства? Маги вольные, как птицы. И каждый может стать ужасным врагом. А двадцатый век, как с ума сошел: постоянно нарастало давление бюрократии. Мне уже десятки раз предлагали стать министром магии. В прошлой версии.

— Ну а ты что?

— Ты знаешь мое глубокое отвращение к бюрократии! Единственное, на что я соглашался, это органы, где есть хоть какое-то подобие демократии. Визенгамот, МКМ. И еще...

Дамблдор вдруг заплакал и обнял жену.

— Ты не представляешь, как я по тебе скучал, Виринея! Можешь сколько угодно называть меня старым дураком или молодым. Только никогда не говори, что ты умерла. Без тебя для меня нет смысла в жизни.

— Хорошо, мальчик мой, — погладила его по голове Гермиона, успокаивая. — Это так необычно — вновь ожить.

— Сейчас это целый литературный жанр, — улыбнулся сквозь слезы Дамблдор. — Называется "попаданцы". Люди страдают эскапизмом. Обыватель стремится сбежать в миры грез. Обычно в тихое прошлое. Будущему не верят.

Дамблдор перешел на страшный шепот.

— Его боятся!

Гермиона фыркнула.

— Стоило ли тогда меня оживлять? В этом страшном мире?

— Во-первых, ты сама этого хотела...

— Да знаю я, как ты промыл мозги девочке! Ты в этом мастер.

— А во-вторых, — не слушая продолжил Дамблдор. — Мир не настолько страшен, для мудрых людей oн прекрасен.

— И чем же?

— В нем есть ядерное оружие! — опять жутко прошептал Дамблдор.

— Оригинальное мнение, — фыркнула от смеха Гермиона. — Ты уверен? По-моему, это жутко.

— Именно! Именно потому, что жутко страшно, и не начнется война! И не будут строиться империи, a будут вялые конфликты с малой кровью. Это то, что нужно для гармонии развития. Наступает идеальная эра равновесия.

— Даже я из своей расколотой памяти помню, что равновесие нарушено! — сказала Гермиона. — Разве СССР не рухнул? Или ты со своей борьбой с Томом упустил этот факт?

— СССР рухнул, а оружие никуда не делось, — пожал плечами Дамблдор. — Равновесие в нем, а не в декларируемой политике. Ай! Да к черту политику! Мы лишь месяц назад поженились! Давай отдыхать. Тебе еще нужно прийти в себя. Не утомляй голову, душа моя.

— Извини, я еще не привыкла к твоему новому лицу, так что постель подождет, — поморщилась новая Гермиона. — Фу! Настоящий Уизел! Давай поговорим на легкие темы. Что сейчас танцуют? Почему-то в моей памяти этих фактов нет.

— Кажись, айренби, тектоник... — почесал репу Дамблдор. — Да это не танцы, а дергание какое-то! Там нет танцевальной музыки. Просто бормотание, вроде шаманских напевов, дергание как у медиума... Их па бессмысленно учить, xореография при смерти. Я же говорю — среда давит на обывателя. Он уходит в бунт.

— Заметь, не я опять свожу разговор к политике!

— О горе мне! — взвыл Дамблдор. — Сколь были прекрасны шестидесятые годы, пропущенные тобой! Тогда танцевали твист. Очень изысканный, элегантный танец и несложный для исполнения. Как я жалел, что одинок, когда видел красиво танцующих молодых людей, одетых в элегантные костюмы!

— Так-таки никого и не завел после? — удивилась Гермиона. — Ты точно сумасшедший. Или рыцарь.

— Лучше сумасшедший. Рыцарем я быть не хочу. Это слишком ограничивает.

— Слушай, а как ты сам оживал? Кто провел ритуал? — оживилась Гермиона. — Ты ведь так и не сказал!

— Да, как-то сам... — смущенно сказал Дамблдор. — Кому такое дело доверишь?

— Ты что? — сурово спросила Гермиона. — Крестраж делал, старый идиот?

— Совсем ма-а-ахонький! — умоляюще протянул Дамблдор. — Малипусенький! Я ничего не потерял. Только воспоминания, как сосал грудь. Но ведь ты мне поможешь восстановить этот чувственный опыт?

— Клоун! Рыжий! — фыркнула Гермиона и засмеялась.

— Ой! Выхухоль! — воскликнул Рон, вернувшись из министерства, где устроился в подотдел очистки. По кровати ползала маленькая выхухоль. Он с удовольствием взял её на руки и начал осматривать.

— Откуда такое чудо-юдо из семейства кротовых в доме? — удивился он. — Гермиона! Ты дома?

Зверек начал активно попискивать, крутить хоботком и бить хвостом, похожим на рыбий.

— Что ты хочешь мне сказать, малышка? — сюсюкая, спросил Рон. Зверек вдруг взрыкнул и попытался укусить его за палец. Рон в страхе выронил зверька. Упав на пол, зверек оглушенно затих.

— Э? Что с тобой? Ты жива? — потыкал в нее пальцем Рон и вдруг похолодел от страха, достал палочку и скастовал заклинание обращения анимагов обратно в человека. И на месте выхухоли стало расти тело его жены, лежащей без сознания.

— Проклятье! Гермиона? — испугался Рон. — Да как же так? Я убил тебя?

Он начал накладывать диагностическое заклинание. Гермиона была жива, только было явственно видно сотрясение мозга.

— О, горе мне! — застонал Рон. — Да как же это?

Он переложил тело жены на кровать и решил не беспокоить, пока она не придет в себя. Оживлять при сотрясении мозга было противопоказано.

— Ох! Что со мной? — со стоном очнулась Гермиона через минуту. — Рон? Ты придурок! Это ведь ты чуть не убил меня? Зачем было меня хватать? Я упражнялась в анимагии.

— Это я понял, — хмуро кивнул Рон. — Не понял только, зачем? Ну если ты поняла, что выхухоль, зачем было обращаться? Это же бессмысленно! Мелкий зверек. Неуклюжий. К тому же почти слепой. Даже в качестве разведчика не годится. Это же самоубийство какое-то!

— А для себя ты рассчитывал формулу зверя? — спросила, морщась от боли Гермиона.

— Естественно! — хмыкнул Рон.

— А чего не сказал кто ты?

— А чего говорить? Да то же самое! — засмеялся Рон. — Я тоже выхухоль! Так что, анимагия не для нас. Умение зарываться — бесполезный навык.

— Ну не скажи, — улыбнулась Гермиона. — А вдруг война? Ядерная. А мы раз и зароемся!

— Ну, разве что если война... — протянул Рон. — Но мне кажется лучше постараться её не допустить. Мы с тобой маги или погулять вышли? Надо миром править так, чтобы никаких войн не было.

— Раздался голос из подотдела очистки! — фыркнула от смеха Гермиона и поморщилась от боли в голове. — Принеси компресс, повелитель вселенной! Быстро! И вообще, когда ты заведешь домового эльфа? Я тебе не домработница!

— Что? Передумала их освобождать? — хмыкнул Рон, замораживая заклинанием полотенце и кладя на лоб жене.

— Всех освободить не получится, — важно сказала Гермиона. — Либо женщины, либо эльфы. А своя рубашка ближе к телу! Я теперь на стороне женщин. Ты же требуешь, чтобы я рожала?

— А сколько можно манкировать? Ты с 19 века все откладываешь. Пора милая, пора! Познай радость материнства, пока опять что-нибудь не стряслось. Вот уронил бы я тебя неудачно, и что? Опять тебе тело подыскивай? А я даже крестраж тебе еще не сделал.

— Слушай, а чего ты пошел в этот подотдел очистки? Какое дурацкое название! Ты же ненавидишь бюрократов?

— Так задумано, — ухмыльнулся Рон. — Верь мне.

— Ты знаешь, что я не Гарри, — с угрозой сказала Гермиона. — И лучше начинай рассказывать свои планы, иначе получишь выговор с занесением в грудную клетку.

— Подотдел очистки я позаимствовал у Булгакова. Там один тип, Шариков, так назвал контору по отлову бродячих кошек.

— Ты убиваешь КОШЕК? — возмутилась Гермиона, уронив полотенце со лба. — Я тебя сама убью!

— Тише, дорогая! С чего ты взяла? Как ты вообще могла про меня так подумать? Я лишь работаю в отделе отца по контролю за артефактами. Он отдал мне все работы по изъятию темных артефактов и обыскам в семьях бывших псов. Статус героя обязывает.

— Так вот ты откуда таскаешь мне весь этот хлам на анализ? Ясно.

— Ты у меня числишься внештатным экспертом. Я тебе даже вознаграждениe начисляю.

— И где деньги?

— А что, нужны? Сквозной кошель оскудел? Гермиона, не спеши становиться буржуазной.

— Да что ты заладил по буржуазность? Ты что коммунист?

— Скорей синдик. Так вот, если вернуться к теме, мы проводим сейчас исследование уровня артефакторики в обществе, он весьма точно отражает уровень развития магического общества.

— И долго ты собираешься шмонать древние рода, наживая себе врагов?

— Не больше года. И врагов наживу я как Уизли. А через год выйду из рода. И стану... ну предположим Прюэттом. Имею право по крови. А право по магии у меня и на твой род есть, и на многие иные.

— Не хочешь опять стать Дамблдором? — усмехнулась Гермиона.

— Чур меня! — сделал испуганные глаза Рон. — Там такие проклятья серьезные и кровная вражда, что лучше туда лет сто не соваться. Хорошо, что я с тем родом развязался. Я лучше побуду лордом Прюэттом и регентом де Флориaн. Ты тоже избавишься от неприятной тебе фамилии "миссис Уизли".

— Я боюсь, что стану похожей на Молли, — фыркнула Гермиона. — Особенно, когда начну рожать тебе рыжих малышей, Роникинс. Ты давай, поспеши с новым родом, а то я могу залететь раньше. Ты слишком стараешься над этим вопросом.

— Я слишком соскучился за сто лет без тебя, Виринея. Почти сто лет одиночества... — уныло вздохнул Рон. — Так многие говорят: "сто лет тебя не видел!", и только я понимаю, насколько это ужасно в реальности. И ты не беспокойся, pод Прюэтт я приму, когда будет надо. Это не обязательно афишировать. Для публики я еще долго останусь героем войны Уизли.

— Не ной! Возвращайся к теме своих коварных планов. — отрезала Гермиона. — С будущей фамилией все ясно. Что ты там еще задумал? Какова цель твоего исследования?

— Для коррекции планов, — ухмыльнулся Дамби-Рон. — Хорошие планы нужно всегда корректировать. А цель у меня проста — прогресс общества. И магического, и магловского. И, по возможности, избежать их конфликта. Ты же понимаешь, что маглы со своими технологиями уже сели на хвост магическому миру? Кому нужна трансфигурация, когда есть 3D-принтеры? Кому нужна система глобальных чар гениального арифмантика Обскура, когда есть интернет? Кому нужны метлы, когда есть вертолеты? Магия скоро будет в пролете.

— И что? Бороться с магловскими технологиями? Обливейтить ученых? — зло усмехнулась Гермиона.

— Фу! Как можно! Хотя ты озвучила первое, что приходит в голову идиотам. Самозащита! Но проблема в том, что борьба лишь обостряет сопротивление. Прогресс неостановим. Единственное, чего мы с такой политикой добъемся — нас просто перестреляют маглы. Магическому миру нужно развиваться в два раза быстрее, чем магловскому. Иначе конец.

— Тогда какого Мордреда ты позволял разваливать образование? — свирепо спросила Гермиона. — Я же имела возможность сравнить уровень 19 и 20 века. И сравнение не в пользу 20 века.

— Не упрощай! — поморщился Дамби-Рон. — Я ничего не разваливал. Политика развала полностью на совести министерства. Это они решили спрятать голову в песок и ограничивать магию кучей запретов, чтобы не обидеть маглов. Их цель — сделать магов слабыми и неопасными, чтобы не влезали в авантюры с маглами. Я же, как мог, использовал запреты, чтобы стимулировать в учениках тягу к самообразованию.

— То есть ты не согласен с политикой самоограничения министерства?

— Это глупо, — пожал плечами Рон. — Процесс самоограничения сделает из нас, в конце концов, маглов. Ну, станет в мире на миллион маглов больше? Что это изменит? Природа любит разнообразие. Думаю, рано еще магов записывать в динозавры. Мы ведь передовой отряд человеческой эволюции, наш смысл бытия — быть первыми.

— Прямо пионерский отряд.

— Верно, товарищ Грейнджер! Салют тебе.

— Привет, свингеры! — ввалился в камин Рона Гарри Поттер, а чуть погодя — Джинни. — Групповуху устроим?

— Вообще-то Джинни моя сестра, так что групповуха для меня не выгодна, — скривился Рон от самой идеи.

— Ясно, — деловито кивнул Гарри. — Джинни, вычеркивай Рона из списка желающих! Гермиона, а ты вроде за? Сама же приглашала заняться свингом.

Гермиона вначале недоуменно задумалась, а потом фыркнула, улыбнувшись и покраснела.

— Гарри! — криво усмехнулся Рон. — Ты сейчас озвучил довольно старый анекдот. Герми всего лишь предлагала заняться танцами. Прекращай к ней подкатывать.

— Ну да, ну да... она только друг! — кивнул Гарри. — Знаете ребята, иногда меня наша жизнь просто удивляет своей шаблонностью и схематичностью. Такое ощущение, что я с детства участвую в съемках идиотского сериала про волшебников...

— А вы знаете, — задумалась Джинни, присев на диван. — У меня похожее чувство нереальности происходящего. Меня тоже с детства припахали играть роль девочки, влюбленной в Гарри Поттера. Мама весь мозг съела рассказами о Гарри, да еще директор потом мозги компостировал, каким замечательным мужем станет Гарри...

Гарри обнял её и пристально посмотрел ей в глаза.

— А что? Появились сомнения в этой истине?

Джинни усмехнулась и чмокнула его в нос.

— Нет, к счастью, реальность оказалась даже лучше фантазий. Ты классный муж. Даже готовишь хорошо. И как любовник вполне себе меня устраиваешь. Но...

— Что но? — усмехнулся Рон. — Ничего странного нет в том, что иногда советы родителей оказываются верными. Те, кто старше, как правило, умней. Кстати, я могу опровергнуть ваши страхи, что наша жизнь это лишь киносериал.

— Интересно, как ты это сможешь сделать? — насмешливо сверкнул глазами на него Гарри. — Это всего лишь субъективные ощущения, которые фактами не опровергнуть. Кино — лишь отражение странной жизни.

— Не скажи, — откинулся в кресле Рон, мечтательно собрав руки в замок на колене. — Тут есть, за что зацепиться разуму. Кино имеет свои жанровые законы, которые обычно строго соблюдаются.

— Например? — заинтересовался Гарри.

— Ну, если мы будем считать нашу жизнь сериалом, то ты главный герой? Это так? — начал рассуждать Рон. — Даже название фильма будет что-то вроде "Гарри Поттер и остальные".

— Ты испытываешь мою скромность, но... возможно, — покраснел Гарри. — И что из этого следует?

— Рядом с героем должна быть главная героиня! Романтическая линия — это часть обязательного элемента сюжета. Герой преодолевает трудности, спасает регулярно свою любовь и в финале на ней женится. Разве не так? И кто главная героиня? — ехидно спросил Рон.

Гарри покосился на Гермиону, та покраснела и отвела глаза.

— Тебе не кажется, что тот факт, что ты не женился на Гермионе, отвергает киношность нашей жизни? — продолжил рассуждения Рон. — У нас все, как в жизни — нелепо, непонятно и непредсказуемо. Кстати, по-моему, тебе иногда хочется сделать свою жизнь киношной и ты тогда начинаешь подкатывать к Гермионе. Чисто машинально, пытаешься отыграть романтическую линию. Так вот, не парься! Это тебе делать не обязательно, ты не в кино. Это жизнь!

Повисла смущенная пауза, которую нарушила Гермиона.

— Рон мыслит категориями примитивного сериала. Не огорчайся, Гарри. На самом деле ты вполне можешь быть участником культового фильма, более высокого ранга проблематики. И в нашей жизни есть высший смысл.

— Ну-ну? — подначил её Рон. — И чем же это культовый сериал отличается от обычного? Извращениями разными?

— Культовым произведение становится, когда в нем отражается более высокоуровневая проблематика в форме символов. Грубо говоря, это уже пропаганда, а не анекдот. Наш культовый сериал можно рассматривать как символизм, не очевидный изначально. Каждая непонятная мелочь может иметь сакральное значение! — вдохновенно ответила Гермиона.

— Даже удивительно, что Трелони считала тебя плохой прорицательницей! — усмехнулся Гарри.

— Это было на третьем курсе! — возмутилась Гермиона. — Прорицание — это предмет для взрослых! У нее имела успех только скороспелка Лаванда.

— Переходи к высокому символизму нашего культового сериала о Гарри Поттере, — хмыкнул Рон. — Ты меня заинтриговала.

Гермиона задумчиво помолчала, а потом начала излагать.

— Ну, это только моя версия. Наша жизнь — это пропаганда межевропейского сотрудничества.

— Помню-помню, — засмеялся Гарри, перебив её. — Ты это на четвертом курсе лопотала, когда тебя Крам зажимал в углу!

— Ничего он меня не зажимал! — возмутилась Гермиона. — Если не интересно...

— Молчу-молчу! — хлопнул себя по губам Гарри. — Говори дальше.

— Так вот... — продолжила Гермиона. — Символы тут такие. Главный герой Гарри Поттер символизирует собой еврейский народ и масонов одновременно. Это передовой народ, который ведет Европу к процветанию.

— Почему это я еврей? — вдруг обиделся Гарри. Остальные усмехнулись.

— А ты на себя давно в зеркало смотрел? — спросила Гермиона. — Типичный иудей! Хитрая еврейская морда в круглых очках. А твоя жизнь? Она символизирует период еврейского рабства, когда они были угнетены иными народами. Дурсли — типичные филистимляне! Дамблдор сыграл роль еврейского бога, проведя тебя сквозь испытания, чтобы сделать избранным народом!

— Мысль понял, — криво усмехнулся Гарри. — А ты кто такая? Давай про себя вскрывай правду символизма!

— Я... — Гермиона тяжело вздохнула, задумавшись и продолжила. — Я символизирую собой корневую Европу. Все прогрессивное, что в ней есть. Её культуру. Это даже слышно в моем, специально подобранном по созвучии, имени. Именно германские народы являются корнем западной Европы. И мой характер отражает мою прогрессивную сущность — я работящая, тянусь к знаниям, серьезная, пунктуальная... вот только лидера мне не хватает. Одного хитрого еврейского масона, который наполнит высоким буржуазным смыслом, мое талантливое но бессмысленное содержание...

— Гермиона символизирует Германию? — заржал Рон. — А что? В этом что-то есть... Я-я! Фантастиш! Особенно умиляет "высокий буржуазный смысл"!

Гарри тоже закатился от смеха, а потом одобрительно похлопал Гермиону по руке и отдышавшись спросил.

— Но твой символизм совпадает с теорией Рона! Мы должны были пожениться! Не сходится...

— Конечно, не сходится, — кивнула Гермиона, кивнув в сторону Рона. — Ты забыл о третьем символе. Мы же "Золотая троица"?

Рон насторожился, перестал смеяться.

— Гермиона, только давай без грубостей меня символизируй. В рамках политкорректности, — предупредил он.

— Постараюсь, — вздохнула Гермиона. — Хотя ты сам чувствуешь, что это непростая задача. Дело не только в Роне, нашем простом рубахе-парне, завистливом и незатейливом. Символ Рона шире, он распространяется на всю рыжую семейку. Кельты, как чемодан без ручки для Европы. И выкинуть жалко и носить трудно. Мы просто вынуждены сосуществовать. Это суть политкорректности — нужно поступаться своими свободами, чтобы не обидеть ущербных. Их тоже надо как-то приласкать в рамках Евросоюза. Поэтому главные символы вынуждены из политкорректности жить с простым европейским плебсом. Чтобы быть ближе к народу. К почве. Иначе зритель просто не поймет расовой сегрегации. То что допустимо в реале, недопустимо в культовом сериале. Ради политкорректности мы должны жить с посредственностями. Никакой элитарности. Народ этого не любит. Это разрушит содружество.

Рон и Джинни переглянулись и покраснели от гнева.

— Ну, ты сказанула! — смущенно сказал Гарри. — Ты реально так думаешь?

— А ты? — серьезно спросила Гермиона и вдруг засмеялась. — Гад! Ты сам меня спровоцировал на эти рассуждения! Кто тут нес чушь, что мы — часть сериала?

— Знаешь, а в твоих рассуждениях много суровой правды, — заговорила Джинни. — Кого символизируют Пожиратели смерти? Ну Волдеморт понятно — антипод Бога. Дьявол во плоти. А почему антиевропейский оплот имеет такой привкус русской нации? Бороды, русские фамилии... Беллатрикс даже созвучна русскому имени Борис. Первый русский президент. Определенно, тут есть пропагандистский набор клише... Тебе, Герми, легко отмахнуться от ощущения нереальности происходящего, ведь это не тебя дергали как куклу все детство, готовя к роли. Ты сработала импровизационно, в жанре экшена. Поэтому мне трудней отказаться от своей паранойи. Твоя версия мне кое-что объяснила, но... конечно неприятно осознавать себя инженю-простушкой, на которой герой женится из жалости.

— Эй! Ты чего? — возмутился Гарри. — Ничего не из жалости! Ты мне нравишься и вполне подходишь.

— В полтикорректности есть смысл! — важно заявил Рон. — Вот переженитесь вы, красавчики, между собой, а нам, некрасивым, что? Друг-дружку мусолить? Это несправедливо!

Гермиона закатилась от смеха и ткнула Рона кулаком в бок.

— Джинни, не слушай придурка! — сказала она обиженной сестре. — Ты реально красивей меня! И вообще дело не в красоте. Ну, какой Гарри красавчик? Короля играет свита! Для любого человека достаточно не быть слишком уродливым, хотя даже уроды имеют свой шарм. М-м-м... например Снейп весьма пользовался успехом у учениц.

— Серьезно?! — удивился Гарри.

— Ты даже не представляешь, насколько! — кивнула Гермиона. — Главное — это внутреннее содержание. Загадочность, необычность. Моя беда в том, что я слишком банальна и предсказуема. Меня вон только зануда-Рон подобрал. Снизошел до грязнокровки, рыжий принц.

— Снизошел? — не согласился Рон. — Я на пупе вертелся, чтобы заслужить твою благосклонность, о капризнейшая из принцесс! С твоей-то переборчивостью! Я, мол, умница и красавица! Мне кого попало не надо! Даже красавчик Маклаген ей уродом казался! Да тот же Малфой... Гермиона та еще штучка!

— Сочувствую, брат, — хмыкнул Гарри. — И как же тебе удалось завоевать сердце этой недоступной глыбы льда? Неужели не поделишься по-братски секретом власти над женским сердцем?

— Тебе это уже ни к чему! — строго сказала Джинни. — Хватит испытывать мое долготерпение! Я не позволю тебе становиться пикашером!

— Пикапером! — поправила Гермиона. — Пекашер это другое. А секрет прост. В какой-то момент, он сумел доказать мне, что он вовсе не идиот, а только притворяшка. Вначале он меня приманил своей жалкостью и никчемностью. Я пришла к нему, совершенно обезоруженная, чтобы повоспитывать, а тут он вонзил мне в сердце острый нож своего интеллекта. И ведь могла бы догадаться. Среди их семейки нет идиотов. Почему только Рон был исключением?

— Блин, ребята, вы все такие умные! — отмерз Гарри от созерцания окна. — Ничего что я к вам спиной сижу? Давайте менять программу? Если групповухи не будет, тогда давайте танцевать.

* * *

Когда поздно вечером Гарри и Джинни нырнули в камин, Рон обнял Гермиону и серьезно сказал.

— Ты меня в какой-то момент напугала своим символизмом.

— Ты же сам дергал всех за нитки? — фыркнула Гермиона. — Когда еще в теле Дамблдора был. Чего теперь удивляешься, что у ребят паранойя разыгралась? Это естественно, манипулятор хренов. Хотя, на мой вкус, лучше быть манипулятором, чем палачом. Так что не переживай...

— Я не про свои манипуляции, — отмахнулся Рон. — Я просто подумал, как и Джинни... а вдруг ты права? И наша жизнь — это пропагандистское кино? И я не манипулятор, а лишь жалкое прикрытие для некоего высшего демиурга, который пытается сохранить этот мир в состоянии устойчивого классового общества?

— Ты шовинист! Демиургом вполне может быть и женщина, — усмехнулась Гермиона. — Суди сам, главный позитивный персонаж — это я. Гарри лишь некий атрибут победы.

Да и так вольно обращаться с романтической линией может только женщина. Для мужчин это свято! Опять же придавать откровенным негодяям некую сексуальную привлекательность и брутальность может только женщина. И вообще... тебя не удивляет, что у Снейпа был характер, как у женщины?

— Почему? — удивился Рон.

— А разве мужчина сможет спустя годы мелко мстить ребенку своего школьного обидчика? — спросила Гермиона. — На такое способна только женщина. И любить так долго способна только женщина. Так что, мой милый, если демиург существует, он непременно женщина!

— И она ненавидит рыжих! — мрачно добавил Рон. Гермиона засмеялась.

— Дурачок! Она их обожает! Иначе, зачем ей столько рыжих персонажей и все, как на подбор, удачливые! Она даже меня замуж за рыжего выдала! И Гарри за рыжую! Нет, она точно повернута на рыжих. Это не просто политкорректность, как я говорила в шутку. Это сексуальное предпочтение!

— А нас, рыжиx, после её "предпочтения" весь мир будет ассоциировать с завистливыми тупицами! А ведь раньше рыжие всегда ассоциировались с чем-то веселым, позитивным... — скорбно резюмировал Рон.

— Рон, ты увлекся! — озабоченно ответила Гермиона. — Демиург — это всего лишь наше допущение. Наша жизнь — вовсе не фильм. И мир вовсе не начал считать всех рыжих... ну, как ты сказал. Мы просто играем словами.