Путеводитель по Сурану и окрестностям (гет)

— Значит, вы хотели уточнить награду за сбежавшего раба или за его голову? — Лларо Ллетри взял лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и вывел несколько цифр. — Вам мы заплатим даже чуть больше, нежели стражникам дома, конечно же, — он протянул лист Даррику. Выведенная на листе сумма того полностью удовлетворяла.

— Однако, — он с трудом сдержался от того, чтобы присвистнуть, — недёшево же обходится рабский труд…

— Здесь дело даже не столько в стоимости самого раба, — пояснил Лларо, — хотя Хейдж-ай был безусловно одним из ценных, скажем так, экземпляров, сколько в воспитательном эффекте, который поимка беглеца окажет на остальных рабов, — он говорил спокойно, чуточку растягивая гласные. — Да, поимка рабов может обходиться иногда очень недёшево, но поверьте, лучше изредка потратиться, чем страдать от постоянных попыток побега.

— Ага, — Даррик только машинально кивнул, — я берусь за работу. А к кому лучше обратиться за информацией о рабе?

— Смотрите, — начал пояснения данмер, — я лично занимаюсь здесь канцелярской работой, и кто кого должен знать... нас здесь так много, — он только махнул рукой. — Попробуйте начать расспросы с моего дражайшего родственника Гатала ЛЛетри, если только, — он скептически оглядел собеседника, — у него найдётся на вас время. Обыкновенно он бывает очень занят, — внезапно он замолчал и начал копаться в бумагах, что отняло ещё немного времени. — По поводу обстоятельств бегства имеет смысл спросить Храргала Ворону — это такой бородатый светловолосый норд.

— Да, спасибо, — быстро бросил Даррик, — я тогда пойду. Всего доброго, — и он направился прочь из башни.

Странно, но когда он пришёл на плантацию, то думал, что в башне должны располагаться дежурные надзиратели — но нет, здесь хранилась документация на рабов, которой и заведовал этот Лларо Ллетри, в то время как Гатал Ллетри командовал надзирателями и охраной. Впрочем, искать последнего, пожалуй, и правда не стоило — эти данмеры обычно были значительно более высокомерны, нежели Лларо.

Когда Даррик пришёл на плантацию, то вначале вообще думал, что про награду за беглого раба ему объяснит сам владелец, по слухам здесь и находившийся — по крайней мере, таков был обычный порядок вещей. Но в данном случае оказалось, что тут всё организовано через этих вот Ллетри, а с их начальником встречаться он рожей и чином не вышел. Впрочем, здесь это и правда было бы бессмысленным занятием — плантация оказалась и впрямь огромной. Территорию окружала каменная стена, с одной стороны которой стояли несколько красивых сооружений в стиле дома Хлаау, тоже из камня. Там были казармы, склад, особняк и ещё парочка жилых помещений, но со стороны дороги из квартала Хлаау в Вивеке тянулись длинные ряды лачуг с дозорными вышками по периметру, и их численность внушала… невольное уважение. Рабы с этих лачуг занимались выращиванием риса, ловлей рыбы, но самое главное — почти все огромные поля вокруг плантации были отданы под пастбища для нетчей, коими и славилась сама плантация.

Сейчас, когда он вышел из главной башни, первым кого он встретил, был пожилой уже имперец, судя по всему, тоже принадлежавший к числу надзирателей. Именно к нему он и направился.

— Доброго дня, — поздоровался Даррик. — Я ищу Храргала Ворону, не могли бы вы помочь?

— Ворона? А зачем он вам? — полюбопытствовал имперец. — Но поищите его у другого конца хижин, он скоро должен делать обход. Или вы по поводу сбежавшего раба?

— Именно по этой причине, — сознался Даррик, — я здесь и нахожусь. Надо расспросить его об этом рабе.

— Да старина Фринниус и сам может кое-что поведать, — имперец благодушно улыбнулся. — Я заведую разведением нетчей здесь, на плантации, и этот раб, Хейдж-ай, был, честно говоря, очень неплохим помощником, всегда отлично справлялся и с выпасом нетчей, и с их разделкой, — Фринниус начал увлекаться. — Вы ведь знаете, насколько это кропотливая работа, разделка нетча? Да и внимательности и умения она требует…

— Спасибо. Но мне бы про раба… — не постеснялся напомнить Даррик.

— Ах, да, прошу прощения, — пожилой имперец снова улыбнулся. — Даже не знаю, с чего бы это его угораздило сбежать. Условия здесь для них очень даже хорошие, и кормят их неплохо, и даже мясо нетчей в рис добавляют…

Чтобы получить, наконец, описание беглого раба, потребовалось ещё немало времени, и под конец казалось даже, что зря он вообще начал говорить с этим Фринниусом — уж слишком много не относящейся к делу информации тот старался вывалить на собеседника. Судя по всему, коллеги не слишком-то жаловали его общением — возможно, даже именно из-за языка без костей — и Даррик тоже решил побыстрее ретироваться, когда получил, наконец, все сведения, которые ещё можно было счесть полезными. Храргал Ворона и правда нашёлся возле другого конца ряда хижин, как и предсказывал Фринниус. Выдающаяся светлая борода его торчала едва ли не во все стороны, а несколько нетрезвое состояние делало выражение его почти детского, типично нордского лица немного растерянным и добродушным. Чем-то он походил на медведя — те тоже казались обычно незлобивыми, медлительными и неуклюжими ровно до тех пор, пока не решали напасть на успокоенного обманчивым видом встречного. Впрочем, здесь, в Морровинде, медведей отродясь не водилось, да и нетрезвый вид и запах норда подсказывали, что данный экземпляр вряд ли сравнится с диким зверем.

— Доброго дня вам, — поздоровался, подойдя, Даррик. — Вы и есть Храргал Ворона. Я ищу вас…

— Погутарить? — перебил его норд. — Давай тогда пойдём посидим в теньке, — он махнул своей лапищей в сторону раскидистого дерева поблизости. — А то жарковато здесь как-то. К тому же, — то ли ему показалось, то ли Храргал и впрямь подмигнул собеседнику, — в ногах правды, как у нас говорится, нет.

Когда они уже устроились под деревом на травке, конечно же, выяснилось, что разговор так просто не ведётся — иначе и горло пересыхает, и слова правильные не вспоминаются, не выходят. Это был достаточно предсказуемый ход событий если не с первого взгляда на норда, то близко к тому, да и суджамма во фляге была с собой, так что пришлось ей пожертвовать. Даррик бы с радостью поделился с надзирателем каким-нибудь маитом или на худой конец шейном, но их, увы, он с собой не носил, и по всей видимости — зря.

Храргал рассказал тоже немало, но тоже по большей части малозначимую информацию, вряд ли способную облегчить поиски беглеца. Впрочем, характерные приметы повторил те же, что и предыдущий собеседник, что было уже само по себе неплохо. У Даррика уже был случай в его практике, когда два разных надсмотрщика описывали сбежавшего раба по-разному, и его повторения очень не хотелось.

Когда они закончили беседу, солнце уже миновало свой зенит и двигалось потихоньку к краю небосклона. Времени оставалось не то чтобы очень много, но покинуть территории плантации и переночевать у каких-нибудь фермеров он ещё успевал, в какую бы сторону он ни направился. Что же по поводу того, где имело смысл искать сбежавшего аргонианина, то, если судить по рассказам Храргала по поводу того, когда и откуда примерно был осуществлён побег, выходило, что отправлять в сторону Сурана тому было просто опасно — любой патруль стражей Хлаау вернул бы беглого раба обратно, а избежать их досмотра было бы крайне затруднительно. Направляться в сторону Сейда Нин тоже было весьма сомнительной идеей на его месте — это не слишком большое поселение, жителей там не слишком много, а чтобы покинуть Морровинд именно из этого пункта… в общем, без досмотра у Хейдж-Ая это не вышло бы, и тут-то его точно вернули б обратно. Вариант, при котором хитрый аргонианин не направился в конкретные поселения, а просто скитался поблизости, пережидая опасное время, был теоретически возможен, но тоже маловероятен. Если б его укрывал тот или иной фермер-аболиционист… такое могло быть, такое случалось, но на самом деле у раба было гораздо больше шансов обратиться не к тому фермеру, который с радостью выдал бы беглеца властям. Поэтому, скорее всего, раб попытался уйти куда-то, где можно было бы затеряться, и тут оставалось два не очень далёких друг от друга направления: Пелагиад и поля Кумму.

То есть это если смотреть по направлению, то они были совсем близко друг от друга, но находились они по разные стороны озера Амайя, так что и из них стоило выбирать наиболее вероятный вариант. Пелагиад был имперским поселением, и в нём вряд ли стали бы обращать особенное внимание на проверку новоприбывшего на предмет того, является ли он беглым рабом. С другой стороны, выяснись про него такая информация — в этом случае легионеры выдали бы беглеца, и сомневаться тут не приходилось. Если же говорить про Поля Кумму, то они выходили более перспективным направлением — место паломничества верующих Храма Трибунала, они собирали значительное количество паломников, и к одной из таких групп беглый аргонианин вполне мог прибиться. Окажись Даррик на его месте, он поступил бы именно так, ну, по крайней мере, так ему казалось, так что в данном направлении он и выдвинулся.

Шёл он, покидая плантацию Дрена, сначала на северо-запад, позже сворачивая всё ближе и ближе к западу, и солнце следовало за ним, старательно грея его спину. Параллельно его пути лежали тени одиноких деревьев на нетчевых пастбищах, и самого него опережала собственная тень, с каждым часом всё больше. По всем прикидкам выходило, что двигался он в наиболее вероятном направлении побега, и вскоре должны были появиться новости о беглеце. Насколько ему было известно, по статистике абсолютное большинство побегов оканчивалось либо смертью раба, либо его поимкой, а Даррику согласны были заплатить даже за голову. Конечно, существовала и вероятность того, что этот Хейдж-ай сумел добраться до аболиционистов из “Двух Ламп”, но она была невелика, а с учётом того, сколько должны были заплатить за поимку… этого могло хватить на возвращение в Хай-рок с неплохим стартовым капиталом. Это заставляло настроение медленно, но неуклонно ползти вверх, а губы — насвистывать весёлую походную мелодию.

* * *

Окрестности озера Амайя с любой из сторон могли считаться одним из красивейших и живописнейших мест Морровинда: как покрытые лесами предгорья на западе и на севере, так и более пологие холмы и поля на востоке и юге запоминались любому путнику. Если идти по прибрежной дороге из Сурана в Балмору, то по пути можно было наблюдать, как бесконечные нетчевые пастбища сменяются сначала равнинными полями, а после — лоскутами возделываемой земли на склонах долин, которые по мере продвижения на запад были всё чаще разбавлены дикими рощицами и лесами.

Поля Кумму располагались на той стороне северного побережья, где достаточно ровные поля вроде тех, на которых стояла плантация Дрена, перетекали в холмы и предгорья. Да и сами они по пути на запад были последней крупной фермой, на которой выращивали в больших количествах рис, пробочник, бататы... Впрочем, в отличие от земель ближе к Сурану и к Вивеку, здесь трудились, как правило, свободные фермеры, владельцы этих земель, либо вольнонаёмные батраки. Насколько такая система оправдывала себя экономически, Даррик не знал — но по крайней мере, трат на поимку рабов у жителей этих земель явно не было.

Здесь же, на берегу озера, стояла небольшая рыбацкая хижина, владелец которой имел в своём распоряжении баркас и пристань и мог за достаточно скромную сумму перевезти желающих на противоположный берег, где находилось поселение Пелагиад. Именно этим вариантом и стоило воспользоваться в том случае, если бы выяснилось, что ни о каком подходящем под описание аргонианине тут никто не слыхал и никакого понятия не имеет. Он надеялся, что рыбак будет свободен и сойдётся с ним в цене, а не запросит втридорога за путешествие, как в таких местах бывало.

Дело в том, что Поля Кумму были даже не только и не столько несколькими небольшими фермами, но и в первую очередь, местом поклонения паломников Трибунала. Наверное, если говорить о местах Паломничества Семи Добродетелей, то это было наиболее доступным из всех для обычных путешественников. Сюда довольно часто прибывали на поклон не только одиночные паломники, но и целые караваны. Здесь же те из них, кто собирался потом на гору Канд или к Призрачным Вратам, организовывались в группы, дабы более безопасно преодолеть земли, куда более богатые на приключения, нежели пасторальные окрестности озера Амайя. Собственно, в стародавние времена, когда место обрело популярность, один предприимчивый гражданин построил здесь постоялый двор. Кем он был, история давно забыла, хотя современный владелец наверняка мог рассказать на эту тему не одну историю. Даррик, впрочем, и не собирался ничего такого спрашивать — историй вроде тех, что мог выдать владелец места, он и сам мог бы сочинить дюжину-другую за сутки.

Важным в данный момент был иной факт: именно там, на постоялом дворе, паломники останавливались, отдыхали, сформировывали новые караваны, туда же стягивались со всей округи разного рода проводники или слабосильные охранники, готовые присоединиться к любой компании за сходную цену. Да и фермеры не стеснялись выпить маит в его стенах, так что постоялый двор этот можно было счесть оплотом цивилизации в святом месте, и именно с него и стоило начинать расспросы.

Внутри трактира, являющегося самой сутью, квинтэссенцией постоялого двора, народу было достаточно много: можно было разглядеть пару групп паломников за столами поближе к середине или более подозрительных личностей в дальних и оттого плохо освещённых углах, а вольготно расположившийся в одиночестве за столиком данмер в расшитых вычурными рисунками одеждах явно был проезжим купцом. Жировые свечи на стенах освещали помещение тёплым насыщенно-жёлтым светом, оставляя углы в приятном полумраке, а запах их напоминал всякому входящему в помещение о цивилизации, готовой принять и накормить усталого путника или фермера после работы на поле. Даррика интересовала именно последняя часть посетителей, и старания его были вознаграждены. За одним из столов, не большим, но и не маленьким, стоящим не в углу, но и не на самом свету, как раз и сидела пара граждан явно фермерского вида, о чём-то между собой беседующих, и направившись в их сторону, он даже услышал обрывки их разговора.

— Ну смотри, в Вивеке материковый флинн покупали по девятьсот за бочку где-то, а у меня выходит... — говорящий задумался; он был явно имперцем, хотя отчего-то отпустил бороду по нордскому обычаю, но говорил, правда, достаточно быстро, — семьсот пятьдесят, грубо говоря, у меня выходит, и это ещё без учёта доставки. Так что сам понимаешь, — время от времени он начинал жестикулировать, помогая себе, — им там не особенно выгоднее мой покупать, если с материка можно привезти.

— Ну да, — поддерживал жалобы второй, на этот раз данмер, — мне тоже с материком тяжело конкурировать... — он отхлебнул напиток из кружки. — Правда, говорят, в этом году там с урожаями довольно плохо, и накрывается у них план по снабжению, — он усмехнулся. — Да ещё Индорил запретили вывоз немалой части продовольствия с материка.

— Ага, мне когда купцы сказали в последний раз, дескать с чего бы им у меня флинн покупать, — имперец говорил бодро и не стеснялся помогать себе жестикуляцией, — когда им так с учётом пошлин не сказать чтоб сильно выгоднее выходит... А потому что нету теперь этого вашего материкового флинна! — на этом моменте он громко и задорно рассмеялся, необычайно довольный произведённым эффектом.

— Э-э-э... уважаемые, — начал свою речь Даррик, обращаясь к фемерам, — не позволите ли подсесть?

— Дык конечно! — казалось, имперец даже обрадовался такому стечению обстоятельств. — Подсаживайся, конечно, как заказ сделаешь. Сам-то кто будешь?

— Можно просто Даррик, — представился он. — Так, путешествую, поручения выполняю...

— О, а я — Джастас Валкерус, — представился радушный имперец и протянул мозолистую руку. — Будем тогда знакомы. А рядом со мной вот сидит тут...

— Орнул Вваро, — представился, перебив соседа, данмер. В отличие от Джастаса, он не казался особенно разговорчивым или добродушным и, по всей видимости, больше предпочитал слушать, нежели говорить. Шевелюру он, как и сам Даррик, предпочитал сбривать (правда, бретон так поступал из-за того, что волосы начали редеть достаточно рано, а о причинах, побудивших бриться Орнула, он не знал, да и знать не хотел), а лицо его запоминалось характерным прищуром красноватых, типичных для коренных жителей Морровинда, глаз и татуировкой в виде волчьей лапы на щеке. Последнее, по-видимому, могло указывать на тот факт, что родился и вырос он среди эшлендеров, но в итоге решил сделаться фермером здесь, на полях Кумму. Оба они явно были достаточно успешными среди граждан своей профессии, насколько об этом можно было судить по жизненному опыту. Бретонец, рождённый в Хай Роке, Даррик помнил, что там фермеры в основной своей массе жили достаточно бедно — как, в общем-то, и в большинстве районов Морровинда. И если конкретно это место позволяло владельцам земли относительно безопасно с неё кормиться (правда, Хлаау или Камонна Тонг — а может, и обоим — всё равно приходилось неплохо платить, наверное, но вряд ли суммы были какими-то беспредельными), то становилось понятно, с чего бы бывшему эшлендеру бросать соплеменников и перебираться на берега озера Амайя в поисках лучшей жизни. Жизнь здесь и впрямь должна была быть значительно лучше, нежели в тех пустынных и безблагодатных районах, по которым основная часть племён и кочевала.

Даррик сделал заказ и снова уселся за столик к фермерам, продолжившим тем временем обсуждать при нём урожаи, местные сплетни и истории и прочее. На некоторых темах он даже мог присоединяться и делать свои веские замечания. Особенно хорошо это пошло, когда ему принесли еду — шейн очень хорошо пошёл под мясо гуара с солёным рисом и специями (как выяснилось, готовили тут весьма и весьма недурно), и выпитое давало в голову и развязывало языки. В такой обстановке можно было и поинтересоваться ненавязчиво и про аргонианина по имени Хейдж-ай с полученными от надзирателей на плантации Дрена отличительными особенностями.

— Да, я, кажется слышал про этого аргонианина, — ответил Джастас на вопрос Даррика. — То есть не то чтобы я точно знал, хе-хе, куда он направился, но он здесь определённо был.

— Знаешь, — голос данмера звучал задумчиво, — никто иной не найдёт аргонианина лучше, нежели другой аргонианин. Они лучше понимают друг друга, лучше умеют различать... — он вздрогнул и продолжил, уже смотря прямо в лицо собеседнику. — Смекаешь, к чему это я, да?

— Ты предлагаешь мне попросит помощи у какого-то другого аргонианина? — переспросил Даррик. — Возможно, у тебя на примете даже есть подходящая кандидатура, не так ли?

— Поспрашивай здесь про Прячущего-Глаза, — почти процедил Орнул. — Он здесь совсем недавно, пришёл с каким-то караваном, кажется, — пустился он в пояснения, — и если предки к тебе милостивы, новой работы он ещё не нашёл, — данмер замолк на несколько мгновений, но потом снова заговорил. — Вроде бы рекомендовал себя как неплохого проводника по этой части Морровинда, также разведчика и следопыта, и вот что я тебе скажу, — на этом месте он сделал небольшую паузу, — если я чего-то в этом деле понимаю, то своё дело этот аргонианин знает. Ну, по первому впечатлению, конечно, — Орнул улыбнулся кончиками губ. — Но поговори сам, поспрашивай. Может, я и неправ, но... всё-таки... я думаю... — на этом моменте данмер окончательно замолчал и ушёл в себя.

— Думаешь, он станет помогать? — снова вступил в разговор Джастас. — Ну, вдруг он собирается покрыть этого... Хейдж-ая как аргонианин аргонианина... типа собрат и всё такое, — добавил он уже не особенно уверенно. — Да и можно ли ему вообще доверять, если он согласится?

— Я этих ящериц на своём веку повидал, — возразил данмер, — и вот что я тебе на это скажу. Это у нас или даже у вас, имперцев, иногда встречается такое, что мы своих собратьев покрываем, а вот у этих... — он прервался на глоток из кружки. — В общем, аргонианин своего собрата продаст как раз плюнуть.

Даррик за время своих странствий аргониан в некотором количестве тоже видал и в силу этого склонен был согласиться скорее с Орнулом — у них, действительно, чувство принадлежности к своему народу было развито слабее, чем у людей или меров, хотя, пожалуй, неправильно было бы утверждать, что его не было вовсе или что у ящеров в Морровинде и Чернотопье одинаковая культура. Последних он, впрочем, никогда не видал и не особенно рассчитывал увидеть в будущем — с чего бы ему перебираться в их провинцию, в конце концов, когда есть и куда более приятные для людей места.

На поиски упомянутого в разговоре Прячущего-Глаза ушло совсем немного времени — уже хозяин постоялого двора смог помочь Даррику, и к вечеру следопыт уже был найден. На всякий случай он даже бегло осмотрел аргонианина: мало ли что говорили фермеры — они же тоже могли ошибаться, а просить о помощи в поисках одного беглого раба другого такого же как-то не особенно хотелось. Всё же выставлять себя дураком Даррик не любил. Но. при общей худощавости, Прячущий-Глаза явно имел немного иную расцветку, чем должна была быть у Хейдж-ая, следов от кандалов на нём тоже не было видно, да и одет он был пусть и совсем небогатым образом, но всё же и не в какие-то обноски. Так что внешне он производил впечатление свободного гражданина, что воодушевляло. Памятуя о том, что данного типа хорошо бы было не только расспросить, но и нанять, если они сойдутся в цене, Даррик решил, что следовало бы проставиться. Стол вышел нисколечко не изысканным — печёный батат с крабовым мясом да маит — но Прячущий-Глаза и не производил впечатление того, кто был бы придирчив в данном вопросе. И действительно, отказываться он не стал, с готовностью разделив трапезу.

— Хейдж-ай? — переспросил он, когда Даррик задал интересующий вопрос; сам ящер при этом едва заметно дрогнул. — Предположим, я могу обладать кое-какой информацией...

— Замечательно, а ещё вы, как говорят, следопыт, да? — он старался поаккуратнее подвести разговор к предложению. — А мне, знаете, как раз пригодился бы проводник по южной части Морровинда...

— Который помог бы изловить этого... Хейдж-ая, да? — уточнил очевидное Прячущий-Глаза. — Думаю, ты догадываешься, что это обстоятельство очень сильно влияет на сумму?

— И какой же она будет с учётом этого... — Даррик немного замешкался, — обстоятельства?

— Один септим в день плюс треть от суммы за поимку раба, — следопыт отвечал, по-видимому, стандартным своим ответом, и цена явно была завышена.

В конце концов после ещё одной порции маита удалось сторговаться на гораздо более приемлемые условия: один септим в день плюс пятая часть от суммы за поимку раба (о при особо выдающихся заслугах следопыта доля могла быть поднята до четвёртой части и выше). Не сказать чтобы это был грабёж, но найм обошёлся явно не слишком дёшево; с другой стороны, правда, такой договор очень сильно повышал шансы настигнуть беглого раба в относительно сжатые сроки — а без чужой помощи положительный результат был бы гораздо менее вероятным.

— Про Хейдж-ая я слышал, — рассказывал Прячущий Глаза, когда детали найма были уже оговорены. — Он действительно ошивался где-то в окрестностях, да... Даже пытался прибиться к какому-то каравану, если я правильно помню... — он говорил неторопливо, достаточно часто прерываясь на паузы, во время которых он мог делать очередной глоток маита, — но неудачно, хех. Слышал, что он ушёл отсюда куда-то на восток, вдоль озера... — следопыт задумался о чём-то своём и замолчал.

— Интересно, мог ли он задумать обойти озеро по берегу и попасть в тот же Пелагиад?

— Вряд ли, — задумчиво ответил аргонианин, — по крайней мере, я бы на его месте поступил не так...

— М-м-м? — уточнил Даррик, когда же он не дождался ответа, то пояснил. — А как?

— Я бы направился в сторону Сурана, — продолжил излагать свои мысли Прячущий-Глаза.

— Но тогда ему придётся обойти с севера плантацию Дрена, — удивился Даррик, — а вокруг этого места его наверняка ищут, и что самое главное, знают. Если кто его там заметит, сам понимаешь...

— Дело даже не в этом, — неторопливо излагал следопыт. — Да, это весьма рискованная затея, но гораздо менее рискованная, нежели просто решиться на побег, — он уставился на мгновение в потолок и Даррик последовал его примеру; увы, ничего кроме неравномерно освещённого дерева и разводов по всей поверхности (а также паутины в одном из углов, если отвести взгляд в ту сторону) замечено не было. — Это не лежит на поверхности, но одна из очень неплохих идей для беглеца, — продолжение рассказа настигло бретона внезапно, — направиться сюда. Естественно, здесь его тоже будут искать, и он тут засветится, его запомнят. И когда сюда придёт охотник за головами, — следопыт бросил очередной взгляд на собеседника, — то ему ответят, дескать, такой здесь был... А вот многие ли вспомнят, куда он отправился потом, прочь из этого места? — он замолчал, ожидая ответа.

— Насколько я понимаю, — Даррик был готов этот ответ дать, — если охотник чуть опоздает, то такие детали могут забыться, или другие паломники или караваны, заметившие его отбытие, уже уйдут, да?

— Именно, — подтвердил аргонианин. — Наиболее логичным кажется отправиться отсюда далее, — пояснял он, — хоть в Балмору. хоть к Призрачным Вратам — и в любом случае, охотник пустится в погоню за ним туда... а когда он поймёт, узнает, что в той стороне никого нужного не видели, — он издал смешок, — от беглеца уж и след простынет. А риски... — Прячущий-Глаза снова впал в задумчивость, — есть всегда.

— Хитрая задумка, — подтвердил Даррик после минутного молчания во время которого он был занят обдумыванием дальнейших действий, — но мы его перехитрим, — он широко ухмыльнулся. — Да, ты прав, нам стоит пойти сразу же в сторону Сурана. Там есть немало способов залечь на дно, — продолжал он свои рассуждения, — но мы переворошим это гнездо, перекроем из него выходы... — он шумно, с наслаждением вдохнул, — тут-то он нам и попадётся!

Климат в Морровинде меняется от области к области очень резко — так к востоку от района Аскадианских островов и окрестностей озера Амайя начинаются сухие и на первый взгляд безжизненные предгорья горы Канд. После безудержной зелени рощиц и лугов, после прямоугольников фермерских полей и огромных пятен плантаций путник попадает на практически голые каменистые пустоши, образованные горными хребтами, отроги которого спускаются прямо к морю. Мало что может вырасти на подобной земле, и потому из постоянных жителей тех земель можно выделить разве что эшлендеров и разного рода разумных, у которых возникли проблемы с законом. Песчаные бури не редкость в этих местах, и бури эти даже заносят Мор из центра острова. Посему путешественники, которым по тем или иным причинам потребовалось направиться дальше к востоку от Амайя, обычно бывают крайне удивлены подобным контрастом и никогда не бывают готовы к нему, даже если и знают о том, что их поджидает, когда закончатся обжитые земли.

Тем не менее, нельзя сказать, что дороги в тех местах не поддерживаются в приличном состоянии или что мало кто стремится пройти в эти малопривлекательные на первый взгляд земли — вовсе нет. Целые караваны паломников стремятся пройти от Вивека или полей Кумму к горе Канд, а торговцы — добраться до Молаг Мара. Наверное, именно поэтому вокруг поместья Оранов, когда-то просто последнего приюта на пути в суровые горные районы, раскинулся целый город, даже со своим храмом — Суран. Если считать границей двух регионов реку Набию, то можно считать Суран, расположенный в её устье, по левому берегу, относящимся уже к предгорьям горы Канд, хотя климат там всё ещё мягкий, и сам город утопает в зелени. Именно там останавливаются и пополняют запасы многочисленные паломники и торговцы, туда ездят продавать товар многие фермеры и свободные работники плантаций, сюда же собираются и те, кому по многим причинам просто заказан путь в Вивек. Из-за соответствующего контингента гостей города всё, что направлено не на удобство паломников, сделано для того, чтобы заезжим купцам и землевладельцам было на что потратить свои деньги. Здесь можно было продать свои товары и закупиться необходимым, продать и купить рабов, нанять работников на самые разные должности или… или отдохнуть с использованием не совсем законных товаров, прямо из Эльсвейра (если, конечно, верить продавцам).

Даррик ранее в Суране не задерживался — как-то вышло, что судьба носила его мимо этого города. Однако теперь, уже на подходах к его стенам, ему здесь нравилось всё больше и больше. Исчезли плоские или почти плоские постоянно чем-то засеянные равнины, растительность поменялась на кустарник, горные травы и деревца — да и сама земля вокруг становилась каменистой, а склоны холмов — всё более высокими и крутыми. Глубокие ущелья рек и ручьёв, поросший кустарником камень — всё это напоминало Даррику о давно уже оставленном Хай Роке, краю временами достаточно суровом, но в то же время контрастном в некоторых местах и по-отечески заботящемся о своих жителях. Таких мест, к примеру, как пустоши к востоку от Сурана, в его родном краю было очень мало — землю там можно было возделывать почти везде, хоть и не было мест, где это было бы столь же эффективно, как в том же районе Аскадианских островов. Направляясь прочь от ферм и плантаций, они постепенно поднимались в холмы и предгорья, понемногу приближаясь к цели, до тех пор, пока не дошли до моста через Набию. Река там как раз выходила из долгого ущелья, которое тянулось едва ли не от её истока у озера с одноимённым названием, и мощный поток её угрожающе рокотал в сотнях футах внизу, под деревянным настилом моста, заставляя тех, кто боялся высоты, судорожно вздыхать и надеяться на прочность сооружения. Мост, правда, был построен на совесть, и это успокаивало, а сам Даррик не удержался от того, чтобы подойти к натянутым верёвкам перил и посмотреть вниз, на бело-голубую водную ленту. На одной стороне видны были огромные скалы и крутые склоны, поднимающиеся ещё выше, нежели путешественники, а с другой — поверхность озера Масоби и окружающие Суран стены. После моста потребовалось ещё немного подняться.

Дорога, ведущая в город, шла выше его стен, и потому все здания с неё были видны, словно с высоты птичьего полёта, отчего обилие едва ли не теряющихся среди деревьев и плюща зданий, улиц и лестниц можно было рассмотреть в деталях. Видны были даже портовые пирсы в самом низу города, и можно было различить снующих или мающихся без дела рабочих. Этим Суран напоминал Даррику Камлорн, в который дорога тоже спускалась сверху.

Сейчас-то, конечно, была осень, и потому пейзаж представал в основном тёмно-зелёными тонами, прорезанными жёлтыми всплесками крыш и серо-коричневыми всполохами улиц, по которым двигались разноцветные крапинки местных жителей, спешащих по своим делам. Впрочем, путешественники наслаждались видами не слишком долго — вскоре они уже миновали порт силт страйдеров и стояли перед городскими воротами, где должны были пройти очередную проверку. Пару проверок по дороге они уже благополучно пережили — тогда они натыкались на патрули стражи Хлаау, достаточно часто курсирующие по наиболее населённой и покрытой фермами территории, в том числе и в поисках сбежавших рабов и подозрительно выглядящих личностей. У Даррика проблем не возникало в принципе, в то время как с его компаньоном они возникнуть могли бы… путешествуй тот в одиночку — но таким образом дела обстояли для многих представителей зверолюдских рас. Здесь, на входе в город тоже обошлось без проблем — стражник заинтересовался ими не более, чем остальными входящими — и стоило подумать, что делать далее.

Размышлять над подобными вопросами лучше всего, конечно же, сидя в трактире — впрочем, сначала следовало выбрать подходящий. Благо для бывалого путешественника это не представляет особенной сложности — он знает, что в любом городе все его улочки обязательно упрутся в какой-нибудь трактир. Хотя бы потому, что туда ведут все дороги, и тот, кто в пути уже не первый раз, обычно проникается этой нехитрой истиной. В данном случае дорога вела вначале прямо от городских ворот, мимо здания рынка рабов и вверх, петляя меж небольших домиков и прочих строений, перемежаясь лестницами, местами тоже кривыми, вплоть до того места, где упиралась в крутые склоны гор, освещённые вечерним, заваливающимся за далёкие прямоугольники полей солнцем. Вёл по этому пути не Даррик, а Прячущий Глаза — он когда-то был в Суране и более-менее знал город. Упёрлись они, конечно же, в здание с вывеской «Трактир» — все дороги в конце концов упираются в трактир.

Трактир оказался высоким каменным зданием, построенным, как и всё вокруг, в стиле Хлаау, с его характерными мягкими и плавными, но в то же время чётко прямоугольными формами. Внутри, хоть его и нельзя было упрекнуть в недостатке посетителей — в основном, по-видимому, из окрестностей города, хотя встречались и явные чужеземцы — ещё оставались свободные столики, так что не составило бы труда найти себе по вкусу — хоть в центре зала, хоть в самом тёмном углу.

— Подожди, — остановил Прячущий Глаза своего спутника, уже ринувшегося было занять облюбованное местечко, — не стоит торопиться, — он говорил с той неторопливостью, с теми спокойными интонациями, которые свойственны, пожалуй, только их народу, в чьих жилах течёт холодная кровь рептилий. — Гораздо лучше было бы подняться наверх, — аргонианин жестом показал на лестницу. — Там тоже есть зал, обычно более свободный, нежели этот, — Даррик всё ещё выражал сомнение своим видом. — И с выходом на балкончик, — закончил Прячущий Глаза.

— Хорошо, займи тогда столик, — он дал себя убедить. — А я пока сделаю заказ, — и он пошёл к барной стойке. Вначале, конечно, спросил о местных слухах и новостях, в первую очередь о Хейдж-ае, а заодно и прочих недавно появлявшихся аргонианах, но тут его ждало разочарование. Поэтому, взяв кувшин гриифа и рисовые лепёшки с мясом кагути, Даррик отправился наверх.

— Можете спросить Ан-Зо, одного из наших постояльцев, аргонианина, — услышал он вслед, — возможно, он может что-нибудь вас интересующее знать, — и направился вверх по лестнице.

Наверху Прячущий Глаза уже занял место прямо перед самым выходом на балкон, и теперь спутники увлечённо поглощали пищу после тяжёлого ходового дня.

— Нам надо распределить планы на ближайшее время, — начал разговор Даррик. — И от тебя я хотел бы вот что: найди среди постояльцев некоего Ан-Зо, из вашего племени, — он внимательно посмотрел на Прячущего Глаза, — а заодно и других аргониан, и поспрашивай у них, не слышно ли чего интересного о нашем беглеце, — он сделал паузу и отпил грииф. — И не забудь сверить их внешность с описанием. Потом доложишь мне, и если похожесть есть, будем решать, что делать.

— Это грозится занять время, — ответил следопыт. — Особенно с учётом поисков.

— Мне ещё надо зайти к местному работорговцу.

— А, кстати, — заметил Прячущий Глаза, — я могу показать тебе одно очень интересное место, — он задумчиво замолк на мгновение. — Думаю, тебе понравится. Называется место «Дом земных наслаждений Дезель».

— Звучит многообещающе, — согласился Даррик.

...С балкона трактира открывался вид на Суран во всей его красе: Доки и Портовая площадь, рынок рабов, храм и даже поместье Оранов, когда-то безраздельно владевших окрестностями — можно было осмотреть всё. Зелень деревьев и кустарника граничила с жёлтым камнем строений и серой брусчаткой, а заинтересовавший «Дом земных наслаждений» — с портом силт страйдеров. А на город медленно опускалась ночная тьма, сменяя собой багряный послезакатный полумрак.

* * *

Здание рынка рабов было поистине внушающих размеров и имело два этажа, да и располагалось на самом проходном месте Сурана — практически сразу за городскими воротами, ограничивающими выход на запад, в район Аскадианских островов. Это, конечно же, не могло удивить того, кто понимал, что это крупнейший рынок в местности, полной плантаций, больших и малых, — и на всех них использовался рабский труд. В конце концов, именно здесь многие из рабовладельцев закупали свой товар, и потому отбоя от посетителей у владельцев этого заведения не было, да и быть не могло, и барыши их могли многих заставить захлебнуться слюной от зависти. На улицах по пути в принципе было немало народа — как и всегда в этом городе — но возле здания рынка царило уже своё собственное оживление, и одна партия из нескольких рабов как раз отбывала на чью-то плантацию, когда Даррик прибыл на место.

Владельцем всего данного великолепия и заведующим продажей рабов числился здесь данмер по имени Дранас Саратрам, получивший эту должность вроде бы по наследству — по крайней мере, так ему после расспросов поведала владелица трактира, в котором они сняли комнату. Когда-то он обучался, а возможно, даже преподавал в университете Сиродиила и занимался то ли этнографией (кажется, это называлось как-то так), то ли изучением культуры и истории, то ли ещё чем-то таким — с одной стороны, вроде бы важным, а с другой… кто бы сказал, чем оно так важно? В общем, он возможно, так и изучал бы чего-то там эдакое до сих пор, но случилось так, что подвернулась ему возможность вернуться в Морровинд в качестве управляющего рынком рабов в Суране — и он этой возможностью смело воспользовался. Тем не менее, поговаривали, что в среде учёных и им подобных он весьма и весьма уважаем и даже известен — впрочем, подробности Даррика уже особенно не интересовали.

Внутри заведение выглядело немногим менее монументально, нежели снаружи: входная дверь вела в достаточно просторную приёмную, где всегда можно было найти свободного служащего рынка, который мог помочь с выбором и даже продать товар. За приёмной было несколько коридоров, в которых находились двери в камеры, в коих и содержался живой товар, выставленный здесь на продажу. Охранники тоже присутвовали в немалом количестве: даже не приступая к осмотру коридоров, можно было насчитать троих в полном облачении только в самой приёмной. Зал, в котором проводились аукционы, если и был внутри самого рынка, то уж точно не на первом этаже. Но лестница наверх тоже, кстати говоря, начиналась из этой же комнаты. Большая часть служебных помещений, насколько понял Даррик, располагалась наверху. Чего там было ещё, он понятия не имел, да и пришёл сюда с иной целью.

Найти этого самого Дранаса оказалось несложно, и даже разговора особенно ждать не пришлось — о посетителе-бретоне ему доложили очень быстро, и лишь немногим медленнее пришёл ответ привести этого посетителя для приватного разговора. Ну, как сказать, приватного — охрана, конечно, при нём присутствовала; безопасность для занимающего такую должность должна была занимать очень важное место в жизни. Нужный кабинет находился на втором этаже — впрочем, путь пришлось проделать совсем небольшой: всего-то подняться по широкой удобной лестнице и зайти в первый же кабинет по пути следования, где гостя уже ожидали. Управляющий рынком оказался данмером уже не то чтобы очень молодым, но ещё и явно не старым, хотя взгляд его можно было бы назвать изучающим, внимательным и даже мудрым. Да и манера общения в нём выдавала кого-то, явно связанного с университетом Сиродиила — по крайней мере, именно это приходило на ум уже после первой его фразы.

— Ну-с, проходите, юноша, присаживайтесь, — поприветствовал он гостя явно не в местных традициях. — По какому вопросу пожаловали в наши места? — полюбопытствовал он. — Явно же не просто раба приобрести, если вам потребовалось обращаться напрямую ко мне. Так выкладывайте.

— Э-э-э, — Даррик даже растерялся от такого приёма, но решил начать с краткого приветствия, — добрый день… Я к вам по какому вопросу… — он снова, запнувшись, взял небольшую паузу; собеседник его тем временем терпеливо ждал. — Мне, видите ли, нужна помощь в поиске одного сбежавшего раба… — он снова перевёл дух, — возможно вы слышали что-то про аргонианина по имени Хейдж-ай, — после этого Даррика вывалил на собеседника подробное его описание, — или кто из ваших людей знает. Сбежал, гадёныш, с плантации Дрена недавно. Мы вот с моим помощником, Прячущим-Глаза, тоже из аргониан, кстати, ищем информацию про него.

— Прячущим глаза, говори-кха-кх!.. — Дранас закашлялся в кулак, но вскоре смог взять себя в руки. — Прошу меня простить, — извинился он за бестактность, — мне слегка нездоровится. Что же по поводу раба… — он задумался на мгновение, и губы его чуть дрогнули, — я, конечно, спрошу своих помощников, но думаю, они тоже ничего вам не скажут. И более того, — он подался немного вперёд, в сторону собеседника, — я вам скажу вот что: у меня память очень хорошая, но я за последние несколько лет Хейдж-ай через нас не проходил точно. А чужих рабов мы не ищем, — он развёл руками. — Сами понимаете, никто не хочет вот так вот просто кормить своих конкурентов и рыть тем самым себе могилу. Так что если нам удастся что-либо интересное узнать, будьте готовы заплатить за сведения.

— Спасибо, — без особой благодарности буркнул в ответ Даррик, мигом лишившийся надежд на бескорыстную помощь.

— У вас есть что-нибудь ещё ко мне? — как ни в чём не бывало спросил управляющий.

— Да нет, нету ничего такого, — он только махнул рукой и поднялся. — Спасибо за консультацию, попробую ещё поискать чего. Удачного вам дня, — он направился к выходу.

— Да не за что, и вам не хворать, — неожиданно весело ответил вдогонку Дранас. — Но если что, можете отправить ко мне своего помощника, Прячущего-Глаза, допустим, завтра — к этому времени я точно должен буду успеть опросить всех своих помощников, — донеслось до Даррика, когда он уже выходил из помещения.— Только пятьдесят септимов ему передать не забудьте — так, на всякий случай.

Охотник за головами вышел из здания и думал, чем же заняться дальше: то ли сначала поговорить со своим компаньоном, то ли отправиться на инспекцию «Дома земных наслаждений» — но в конечном итоге работа одержала верх в нелёгкой борьбе, и он отправился по направлению к трактиру. Была в этом решении и ещё одна мудрость: теперь ему не требовалось спрашивать дорогу к «Дому земных наслаждений» у местных, а провести его в нужном направлении мог сам Прячущий-Глаза. По крайней мере, он так утверждал предыдущим вечером, за ужином, а как уже успел заметить по его поводу Даррик, привычки привирать за этим аргонианином не водилось.

Беседа с работорговцем, который был первым в списке тех, к кому следовало обратиться в Суране, ожидаемых результатов не дала, и теперь он вынужден был отправиться прочь, несолоно хлебавши. Впрочем, уже по пути подумалось, что в «Доме земных наслаждений» ему тоже, возможно, могут помочь — рабов-то там явно держали, судя по направленности заведения, а к беглецам в любом поселении здесь, на юге Вварденфела, относились крайне отрицательно, и даже понятно почему. Любой сбежавший раб поблизости — это не только потенциальная опасность, но и событие, сильно подрывающее готовность остальных живых вещей горбатиться на своих владельцев. Так что в принципе, если работники заведения слышали что-либо о нужном ему аргонианине, у них не было смысла покрывать его. Это Дранас Саратрам, с его охраной товара, мог не беспокоиться по поводу одинокого беглеца — а остальные рабовладельцы уже явно входили в зону риска, и потому помочь с поиском было очень даже в их интересах.

Прячущий-Глаза уже поджидал своего нанимателя в комнате и был готов доложить тому об успехах или, как в данном случае, о неудачах на поприще поиска необходимой информации.

— Я поговорил с Ан-Зо, — ответил он на вопрос Даррика, как всегда, спокойным и умудрённым жизнью тоном, и вид его, как и у многих его сородичей, выражал привычное смирение и задумчивость. — Он и правда весьма сведущ в магии, особенно в школе изменений, и он действительно прибыл сюда по поручению гильдии магов. Покрывать беглых рабов ему смысла нет, увы, — он говорил спокойно и размеренно. — Но он действительно ничего не слышал ни о каком Хейдж-ае, равно как и о ком-либо похожем на него по описаниям.

— Плохо, — констатировал Даррик. — Хотя тут шансы были не особенно велики, признаю. У меня, — начал он излагать свои успехи, а точнее, их отсутствие, — тоже ничего особенного: местный работорговец не слишком обеспокоен рабом поблизости и вряд ли чего-либо скажет. Да и не знает, наверное, — добавил он напоследок.

— Всё прошло настолько плохо? — поинтересовался аргонианин.

— Почти. Но кстати говоря, — он посмотрел на Прячущего-Глаза, — если у нас всё достаточно печально, возможно, имеет смысл воспользоваться платной его помощью, как он предложил. В общем, смотри, — Даррик пустился в объяснения, — он сказал, что если будут какие-либо известия, то он продаст их, за пятьдесят септимов. Сведения могут появиться завтра. Так что деньги я тебе выдам, — он внимательно посмотрел на собеседника, — и завтра же ты сходишь к этому работорговцу. Не бойся — тебя пропустят, — уверил он своего задумавшегося компаньона. — В конце концов, сумма эта не настолько велика, по сравнению с тем золотом, что нам обещают заплатить на поимку, — Даррик усмехнулся, — или за голову. И с каждым потерянным септимом мне всё больше хочется второй вариант.

— Вполне разумно, — согласился с ним Прячущий-Глаза. — У меня пока есть идея опросить остальных постояльцев — может, кто-нибудь из них слышал нужные нам слухи, — он вздохнул, — или даже видел своими глазами…

— Да, именно это я и хотел тебе предложить. Что же касается меня, — охотник за головами на этом месте хмыкнул, — у меня такая идея: ты проводишь меня сейчас к «Дому земных наслаждений», а там…

— Я понял, — вздохнул собеседник.

— Не то, о чём ты подумал, — перебил Даррик, но дальше всё же сознался, — то есть не только то. Им, насколько я понимаю, тоже выгодно предоставить имеющиеся у них сведение, если таковые вообще есть, — объяснил он свои мысли. — Ну а проинспектировать заведение… не всё же время мне впахивать, верно? — он рассмеялся.

Неожиданно Даррик понял, что оказался теперь в весьма приподнятом расположении духа, и беседа с компаньоном произвела на него едва ли не целебный эффект. Грядущее посещение желанного места тут, прочем, тоже играло свою весьма немаленькую роль, но в любом случае, он знал: сдаваться рано, дела вскоре пойдут в гору.

В Суране, как и во многих городах, живущих почти исключительно на торговле привезёнными издалека товарами и услугами, сложилось так, что некоторые, наиболее хлебные места были в итоге заняты вовремя подсуетившимися владельцами, в то время как менее расторопным и дальновидным приходилось довольствоваться оставшимися. Естественно, именно такие, расположенные в правильных местах магазины и заведения становились в итоге наиболее известными — да и с других точек зрения (кроме, разумеется, цен) оказывались очень привлекательными. И увидев, где же расположен прорекламированный Прячущим-Глаза “Дом земных наслаждений” Дезель, Даррик сразу понял, что это место является именно самым что ни на есть классическим из всего, что в Суране вообще можно выбрать (а в плане выбора “земных наслаждений” город был очень и очень богат и занимал, наверное, первое место в Морровинде, если считать по соотношению такого рода заведений на душу населения).

Кто построил это здание — или выкупил его — и догадался организовать в нём бордель, Даррик, конечно, не знал, хотя местные могли бы прояснить этот вопрос. А уж современный владелец должен был разве что молиться на основателя (если только он сам и не был таковым) и пришедшую тому в голову гениальную идею — пусть по прибыли место недотягивало до рынка рабов, но вряд ли среди борделей и трактиров города нашлось бы место, приносящее больший доход. Но если рынок рабов располагался вблизи ворот, то бордель открыли как раз поблизости от порта силт страйдеров так, что всякий, спускавшийся оттуда собственно в город, обязательно проходил бы мимо. И если задуматься, тут был расчёт не менее замечательный, чем в случае с рынком. Туда шли покупать рабов с плантаций, куда доставка силт страйдером и обошлась бы недёшево, и вызвала бы свои затруднения, в то время как граждане, не пожалевшие денег на быстрое и безопасное путешествие, нередко не жалели их и на развлечения. Впрочем, не только они не жалели...

Даррик даже немного жалел, что прежде всего стоило бы разузнать о сбежавшем рабе, и только потом уже приступать примерно к тому же, за чем приходили и остальные посетители. Но если он действительно хотел поскорее разделаться с заданием, то стоило поторапливаться. В конце концов, задержать беглеца мог и какой-нибудь другой охотник за головами, и в этом случае заветная награда уплыла бы сквозь пальцы.

По утрам клиентов у Дезель было откровенно немного, но “Дом земных наслаждений” работал круглосуточно, и Даррику это только играло на руку. В главном зале было почти пусто — только сидела пара непонятно отчего зашедших сюда именно в такое раннее время клиентов да переговаривались отдельно не занятые работой девушки. Само помещение было украшено комнатными растениями, отдалённо напоминавшими пробочник, растущими в кадках, да лампы с разноцветными абажурами окрашивали своим всё своим светом в достаточно необычные, но приятные цвета. Оставалось только найти того, кого можно было бы расспросить.

Поиск ожидаемо оказался несложным делом — за единственной стойкой стояла барменша и чего-то считала, проговаривая отдельные фрагменты своих расчётов вслух. Судя по всему, если у кого и смысл здесь спрашивать информацию, то начать лучше всего было именно с неё. Или как минимум спросить про владельца заведения.

— Доброго дня вам, — прокашлявшись и привлекши внимание, начал Даррик. — Мне хотелось бы поговорить с хозяином заведения, — он старался говорить размерено и важно. — Есть дело.

— Доброго, — откликнулась женщина за стойкой достаточно низким, с едва заметной хрипотцой голосом. — Хозяина, говорите? — она пристально рассмотрела подошедшего, словно размышляя, стоит ли в принципе продолжать разговор, прежде чем продолжила. — Допустим, что вы её нашли. Хельвиан Дезель к вашим услугам, — и она ухмыльнулась, совершая книксен.

Хельвиан Дезель оказалась бретонкой, как и Даррик, но судя по огненно-рыжим волосам и ярко-голубому цвету радужки вызывающе уставленных на собеседника глаз, без примеси нордской крови здесь не обошлось. Сложно было сказать, была ли эта женщина красива в общепринятом понимании, как видел его Даррик, но выглядела она эффектно — возможно, в том числе из-за манер, от которых явно веяло вызовом или превосходством. Отдельную изюминку добавлял тот факт, что возраст её хоть и не был почтенным, но и юной девой она уже не была, отчего все формы приобрели свою — зрелую — привлекательность — и подчёркивать их Дезель не стеснялась. Впрочем, исходя из рода заведения, которым она заведовала, ей и не полагалось. Но наряд из короткой, едва прикрывающей колени, юбки и достаточно странной и в некоторых местах полупрозрачной, почти что открывающей груди сорочки даже с этой оговоркой несколько удивлял. Груди, как уже успел прикинуть Даррик были как раз чуть крупнее того, что могло бы полностью поместиться в его ладонь — любимый размер.

— Так что у вас ко мне за дело? — хозяйка борделя не стала тянуть время, — и кстати говоря, вы так и не представились, — но напомнить собеседнику о его бестактности не постеснялась.

— Д-даррик Биэлль, — представился охотник за головами, даже запнувшись от смущения и неожиданности. — Я… — он снова, снова сбивался, и приходилось делать паузы. — Видите ли, я охочусь за одним сбежавшим рабом, — он выразительно посмотрел на хозяйку борделя, — и до меня дошли сведения, что он находится на территории города. Думаю, вы понимаете, что помочь с информацией мне в поисках, — он выделил интонационно именно эту часть фразу, — в ваших же интересах. Если, конечно, вы что-либо слышали.

— Хм-м… — собеседница задумалась. — Пожалуй, о сбежавших рабах я ничего не слышала, но возможно, смогла бы вспомнить по приметам и прочей имеющейся у вас информации.

Когда Даррик поведал Дезель всё, что было известно по данному поводу ему, оказалось, что ни о ком подобном она тоже не слыхала, но обещала узнать от своих подопечных — возможно, они могли бы знать что-нибудь об интересующей охотника за головами персоне.

— Теперь, если мы закончили с делами, — Дезель лукаво улыбнулась, — вы планировали приходить сюда только с этим вопросом? — спросила она невинным тоном, явно намекавшим на то, что неплохо было бы и использовать место по прямому назначению. И надо признать, что Даррик был совсем не против.

— Конечно, я хотел бы ещё расслабиться и отдохнуть от напряжённой работы, — он тоже улыбнулся, — душой и телом, если так можно выразиться, — и воздержание совсем не входило в его планы.

— Тогда пройдёмте к тому уютному уголку, — она указала в сторону, где стояла пара девушек, — к моим девочкам, — и, отложив бумаги в сторону, Дезель отправилась к ним, поманив потенциального клиента за собой. — К сожалению, в данное время суток выбор не бывает особенно богатым, но сами понимаете, ещё рановато…

Девушки, находившиеся «в уголке» относились к народам, живущим едва ли не на противоположных концах империи: одна была из редгардов, в то время как вторая оказалась нордкой. Обе выглядели здоровыми, крепкими и молодыми — владелица борделя явно заботилась о своих подопечных, что должно было отразиться на услугах в положительную сторону и крайне понравилось Даррику. Девушки беседовали о чём-то своём, но услышать их разговор возможности так и не представилось — при приближении хозяйки они умолкли и книксенами поздоровались с Дезель и клиентом, чуть отойдя друг от друга, дабы удобнее было внимательно рассмотреть каждую.

— Можете познакомиться: Руна, — Дезель указала на нордку, — и Каминда. Посмотрите, какая вам нравится больше. Или, — хозяйка игриво подмигнула, но — увы — означало это несколько иное, нежели то, о чём тогда подумалось, — возможно, вы считаете, что справитесь с обеими? Но учтите, — она рассмеялась, — у меня очень профессиональные девочки, — слова эти были сказаны не без гордости, и стоило признать: гордиться было чем.

Даррик внимательно оглядел саму Хельвиан, и после этого пришлось срочно подавлять в себе желание ответить максимально правдиво: из находившихся вокруг него дам он выбрал бы её. Сначала явственно представилось, как она будет выглядеть, если снять с неё мешающуюся сорочку и вместо юбки надеть на неё кожаные охотничьи штаны, дабы подчеркнуть её округлый зад, пощупать его хорошенько, потом приспустить штаны и… о, как бы она возбуждающе стонала под ним! Да только из-за одного голоса можно было бы долбиться в неё от заката и до рассвета. К сожалению только, опция эта была на данный момент явно не для него, хотя Даррик не сомневался, что во время бесед с важными клиентами хозяйка борделя не стесняется пускать в ход и свои умения. Но в любом случае оставалось только утереть слюни и выбрать себе иную пассию — тем более что оба предложенных варианта были весьма и весьма привлекательными. Каждая из девушек — по-своему.

— Я возьму Каминду, — после разглядывания обеих девушек сообщил Даррик. — Во сколько мне это обойдётся? — добавил он, для успокоения предварительно глубоко вздохнув.

Хельвиан назвала цену. Если сравнивать оную с ценами на среднюю шлюху в порту (а заведение располагалось как раз на полпути от порта силт страйдеров до порта водного), то здесь брали явно сильно, сильно выше, но если исходить из внешних данных самих девушек, то было тоже не то чтобы совсем дёшево... но Даррик тянул по деньгам. А если ещё вспомнить про обещанную награду за поимку раба... да, тех денег определённо хватило бы на много ночей с мягким женским телом под боком. Их бы вообще много на что хватило — даже на то чтобы вернуться в Хай Рок и купить там небольшой надел земли, если сильно захотеть — всё же награда за это дело предлагалась поистине щедрая.

После оплаты они поднялись на второй этаж, где в самом конце коридора и располагалась отведённая им комната. Расстёгивать на себе пуговицы и готовиться к избавлению от одежды Даррик начал ещё заранее, прямо во время пути по коридору — его измученное длительным воздержанием и возбуждённое от созерцания соблазнительных женских форм тело не готово было ждать ещё некоторое время, пока он не соизволил бы неторопливо раздеться, овладеть редгардкой хотелось при возможности сразу. Грубо, жёстко и жарко, как сам климат Хаммерфелла, откуда произрастали корни его спутницы.

— Помочь? — просила его Каминда, приобняв прямо посреди коридора и расстегнув очередную пуговицу одной рукой, другую в то же время направив в штаны.

— Да... Как. Только. Зайдём, — с видимыми усилиями и паузами отвечал Даррик. Запах жучиного мускуса Телванни, смешанного с потом, тепло и мягкость обнимающего его тела и сами объятия — всё это сводило с ума, и чтобы сдерживать себя в руках, требовалось проявить недюжинную выдержку. Но благо, идти оставалось совсем чуть-чуть, и буквально через пару мгновений они уже ввалились в дверной проём, сразу же закрыв его за собой.

— Чего желает мой господин? — почти по-хаджитски спросила Каминда. Руку из штанов она до сих пор не вынула, и более того, та уже начала совершать ритмичные движения, ещё больше разогревая и будоража клиента.

— Чёрную, смелую женщину! — восхищённо ответил Даррик, повалив её на кровать прямо в одетом виде.

* * *

— Нет, ничего такого мы не знаем и знать не хотим, — отрезала данмерка Даррику; судя по всему она вообще не отличалась особенным терпением, — так что нам не о чем разговаривать.

Пришлось уйти ни с чем.

Сама идея наведаться в поместье Оранов, находившееся как раз в черте города, тоже лежала на поверхности, однако здесь его встретили куда более прохладно, нежели он привык, и уж тем более, нежели хотелось бы. Подумать только, охотника за головами, представителя такой нужной для всех рабовладельцев профессии — и, выслушав, сразу же выставили за дверь. Он предвидел, конечно, долгий и непростой разговор с владельцем поместья, его управляющим иди хотя бы одним из помощников, а посему, будучи в отличном расположении духа после проведённого в Доме земных наслаждений, решил, что для этой беседы настало самое время, но — увы — ошибся.

Видимо, так завещали боги: после чего-нибудь хорошего (а времяпрепровождение с Каминдой уж точно можно было назвать таковым) обязательно следовало нечто, что было… не очень. Конечно, можно было утереться и подумать, что же делать дальше, и имеет ли смысл вообще оставаться в городе — но для этого надо было найти сперва Прячущего-Глаза и получить в принципе какие-либо известия относительно преследуемого ими беглеца. Пока что никаких зацепок не было, но расстраиваться было рано. Тем более что какая-то мелкая неприятная сцена не могла перебить заряд удовольствия, полученного от долгожданного женского тела, которое последний раз он имел удовольствие «вкушать» недели назад. Теперь стоило зайти к другим возможным свидетелям…

Ноги несли Даррика в порт: именно там располагались все службы, занятые учётом товара и именно там хранились всевозможные документы, несмотря на то, что сухопутная торговля в этом месте тоже была оживлённой. Но здесь, в порту, жизнь не затихала ни на минуту: носились грузчики, строчили себе бумаги и проверяли товары таможенные службы, зорко бдили на посту стражники. Отдельно стоял и начальник порта, к которому охотник за головами и обратился с вопросом по поводу того, куда ему обращаться за информацией о приезжих и рабах. И не прогадал: спросив стражника, чаще всего можно было получить пожелание свалить подальше, в то время как начальник не препирался с наглецом. Посмевшим оторвать его своим вопросом от раздумий, а быстро и чётко указал дорогу…

— Я, конечно, могу посмотреть отчёты, но сами понимаете, — ухмылялся Даррику орк (именно к нему в итоге и привели все вопросы), занимавшийся учётом живого товара и потенциальных беглецов, к коим причислялись все аргониане и хаджиты, не имеющие бумаг, подтверждавших, что их статус выше, чем у простого крестьянина. — По инструкции такая информация подлежит выдаче только лицам с соответствующими привилегиями. Даже, — тут он довольно оскалился, обнажив внушительных размеров клыки, — если речь идёт о выдаче информации о полуживотных полугражданах, — он хохотнул, довольный своим каламбуром.

— Сколько? — охотник за головами не намеревался тянуть время и сразу перешёл к делу.

— Двадцать, — коротко бросил орк. Даррик развернулся и направился прочь. — Эй, куда пошёл?! Хорошо, за десять поищу.

Поиск не занял много времени — просто потому что записей по данной тематике было не слишком много.

— Нет, такого через нас не проходило, — разочаровал его служащий. — Но я вот что скажу: это не значит, что раба здесь нет. По правде говоря, стража не обязана заполнять на каждого подозрительного полузверя бумаги, так что, — орк только развёл руками, — дерзай. Впрочем, ещё за пять монет… — он загадочно и вполне понятно улыбнулся. Пять монет перекочевали в его здоровую ладонь достаточно быстро, без задержек.

— Так вот, — продолжал орк, — это немного не по твоему случаю, но может тебя заинтересовать, — Даррик расстроился, но решил дослушать слова. — На днях Ораны переправляли куда-то очередную партию рабов, и один из них — тоже, кстати, аргонианин — сбежал. То есть это неофициальная информация, но так поговаривают, — орк хитро улыбнулся. — Так что я бы на твоём месте поинтересовался у них ещё этим делом. Птички мне напели, что произошло всё то ли возле моста, то ли как раз перед или после его пересечения… — он замолк, а потом выдал всё, что знал про внешность того беглеца.

После окончания разговора, уже уйдя от орка, Даррик задумался. Если у Оранов тоже сбежал раб, то они могли просто нанять его для поисков и этого беглеца тоже. Или у них уже был кто-то на примете? Или они просто хотели обойтись своими силами, не привлекая посторонних? Но он неплохо знал, что таким образом дела не делаются. Точнее, делаются чаще всего в одном случае: когда посторонним раба находить не следует… Учитывая, что охотника за головами они из поместья выгнали, информация оказывалась очень, очень интересной.

Оставался вопрос, как же выпытать у владельцев или их служащих необходимую информацию. Судя по всему, сами они желанием расставаться с ней не горели, да и вряд ли должны были загореться при повторном визите. Но с другой стороны, так ли уж нужно спрашивать именно их? Локализировать место побега уже удалось благодаря орку, так что можно было подумать, как же отыскать свидетелей — или вернуться и снова заплатить некую сумму за информацию. А можно было попробовать отыскать нужного аргонианина самому. Да и в конце концов, какая разница скольких ему искать: одного или двух? Второе даже лучше — больше вероятность поймать хотя бы одного и получить награду за проделанную работу.

От раздумий охотника за головами отвлёк широкий лист, впечатавшийся от порыва ветра прямо ему в лицо, а после почти сразу же полетевший дальше. Даррик ещё успел заметить, как большой жёлтого цвета лоскут уносится вдаль, прямо к середине озера, чтобы скрыться где-то в глубине его волнующихся вод. Хотя климат в Суране был тёплым, но далеко не вся растительность здесь была вечнозелёной, и некоторые деревья, в том числе и то, от которого оторвало этот лист, сбрасывали свою одежду поздней осенью, чтобы снова отрастить её уже ранней весной, а всю зиму стояли голыми. Впрочем, так было не со всеми деревьями, так что даже в холодное время года город оставался зелёным, особенно если сравнивать его с поселениями ближе к северу Вварденфела. Те-то местами строились на какой-то голой, едва покрытой редким ворсом колючей травы земле, и снег там лежал по полгода, не меньше.

Ветер в порту тем временем усиливался, и всё больше листьев летели, подхватываемые его потоками, на запад, растворяясь вдали косяками неведомых птиц. Работам, это правда не мешало нисколько — а ведь в каком-нибудь Вивеке их бы уже наверняка остановили из-за надвигавшегося шторма. Но в Суране судоходство было речным, и сам он стоял на небольшом озере, так что здешним кораблям грозила только «буря в кружке», как насмешливо называли такие капризы погоды мореплаватели. Уж они-то наверняка знали, с чем приходится иметь дело тому, кто плывёт в шторм в открытом океане, и посему имели все права на свои насмешки. Тем более даже Даррик, мало что смыслящий в мореходстве или корабельном деле, понимал, что ничего здешним судам не грозит — скорее уж какое-нибудь дерево, не выдержав порывов, сломает во время урагана чей-нибудь дом, чем серьёзно пострадает хотя бы одно судёнышко. Поэтому работы здесь должны прекращаться только тогда, когда ветер становится настолько сильным, что далее терпеть его невозможно, а до этого момента время ещё оставалось. Даррик постоял, глядя на волнующиеся и покрытые мелкой рябью воды озера, на летящие над водой и порой ныряющие вглубь стаи листьев, а потом развернулся и пошёл между ящиков обратно. Скоро должна была начаться гроза с ураганом, и чёрные тяжёлые тучи уже подтягивались с восточной части горизонта — а мокнуть никакого желания не было.

Уже на выходе из портовой части города он внезапно встретил Прячущего-Глаза. Аргонианин шёл навстречу, и, судя по всему, он-то как раз своего нанимателя искал, возможно, даже некоторое время как.

— Доброго дня, сэр Даррик, — поздоровался Прячущий-Глаза.

— Привет, — коротко ответил Даррик. — Во-первых, никакой я не сэр, — этот факт его весьма печалил, но будучи в здравом уме и трезвой памяти, он считал, что такое обращение было неуместно даже от находившегося в подчинённом к нему положении аргонианина. — А во-вторых, — продолжал он, — пойдём-ка лучше побыстрее обратно в трактир, пока гроза не началась, — Даррик махнул рукой, показывая на стремительно черневшее небо, — а то совсем здесь промокнем. А о результатах расскажешь по пути, — и они направились обратно к трактиру вместе.

— У меня хорошие новости, — отчитывался Прячущий-Глаза перед нанимателем, пока они брели по узким мощёным улочкам, стремясь побыстрее добраться до трактира, где дождь был бы им уже не страшен. — Работорговец, конечно же, взял с меня выданные деньги, — продолжал он объяснения, — но расспросил своих людей и раскопал нужную информацию. Этот Хейдж-ай, — следопыт бросил быстрый взгляд на своего нанимателя, — действительно скрывается в городе, его видели на днях на входе, и даже один из людей Саратрана лично видел аргонианина с практически совпадающей с имеющимися у нас описаниями внешностью, — он говорил достаточно быстро и чётко, несколько нетипично для представителей своего племени, да и для обычного себя — тоже. — Так вот, и он попросил меня это лично передать тебе, он точно в городе или самых ближайших его окрестностях, — Прячущий глаза на ходу достал из-за пазухи и передал Даррику какую-то бумагу. — Он попросил передать это ещё и в письменном виде и сказал… — тут аргонианин ненадолго замолк, — что его люди следят за дорогами, по которым можно из Сурана уйти. И попадись им кто такой, они поставят нас в известность. Всё, — на этих словах следопыт замолчал окончательно.

— Да это ж хорошие новости, — Даррик мог только присвистнуть. — Просто замечательные! Сейчас придём в наш трактирчик, зачтём его письмецо… — охотник за головами засмеялся, хорошее расположение духа окончательно вернулось к нему, трепавший одежды ветер казался свежим и радостным, как и он сам, а впереди уже маячили двери спасительного заведения.

И когда они были уже в нескольких ярдах от него, первые капли дождя упали на землю. Гроза начиналась.

Гроза смыла накопившуюся на мостовых дорожную пыль, частично унеся её в море, а частично — собрав в виде грязной, чёрно-коричневой воды в лужи на относительно ровных кусках улиц. Город словно получил новую порцию свежести, и жизнь забила в нём с новой силой. Хотя, конечно, для Даррика дела совсем не улучшились и теперь обстояли не слишком радужно, о чём он и не преминул сообщить своему компаньону.

— У меня для тебя тоже есть новости, — он смотрел на всё ещё текущие в некоторых местах по мостовой ручейки. — И как водится, одна из них хорошая, а другая — плохая. С какой начать?

— Что похуже — на потом, — извечным мудрым тоном своего народа изрёк Прячущий-Глаза. — огорчиться мы успеем всегда, а вот радоваться стоит по возможности каждому моменту.

— Да ты прям философ или мудрец какой! — со смехом выдал Даррик. — Но да ладно, радуйся, пока есть чему, — продолжал он с кривой усмешкой. — Дело в том, что у нас появилась ещё одна небольшая побочная работа, и она нам будет по пути. Тут на выходе из ущелья, возле моста, — пустился он в объяснения, — произошёл на днях ещё один побег. Тоже аргонианин сбежал, и он немного похож на нашу главную цель. Выйти из ущелья он не мог — за этим следят, а до входа в него добраться будет очень непросто. Смекаешь?

— Скорее всего, он где-то внутри, — невозмутимо ответил следопыт. — А там его можно выследить без малейшего труда.

— Смекаешь, — довольно подтвердил Даррик. — А теперь плохая новость…

— Только что все следы, по которым мы могли бы его отыскать, — перебил его аргонианин, всё так же невозмутимо, — были смыты, и задачу нашу этим методом не решишь…

— Ну молодец-молодец, — слова эти были едва ли не выплюнуты. — Может, если уж у меня такой умный и догадливый помощник, он совершенно случайно уже знает, что же нам в таком случае предпринять?

— По чистой случайности, — Прячущий-Глаза не повёл и бровью, которых у него, впрочем, и не было, — он знает, что в подобных местах даже без следов есть очень высокий шанс отыскать добычу, если знать в каком именно месте был совершён побег, и в каком направлении наша цель скрылась, — он сделал паузу. — Главное — опыт и умения.

— Вот мы их у тебя и проверим, — буркнул Даррик. — Тогда нам надо бы расспросить каких-нибудь очевидцев события…

— Да, — подтвердил его компаньон, — с этой частью могут возникнуть сложности. В принципе, — начал он рассуждать вслух, — помимо самих рабов и их охраны, этот побег просматривался случайными путешественниками и зеваками поблизости, а также… — тут он внезапно замолчал, задумавшись, да так и остался стоять с раскрытым ртом.

— А также из тех мест города, откуда мост хорошо просматривается, — продолжил за него Даррик. — И мест таких совсем немного: парочка зданий в верхней части города, которые ещё бы отыскать, возможно, северная башня, или… — тут он хлопнул себя по лбу, — точно же! Порт силт страйдеров! Там наверняка найдутся свидетели…

Действительно, порт силт страдйеров был, пожалуй, одной из наиболее высоких точек западной части города, и мост через Набию оттуда должен был просматриваться хорошо — по крайней мере, это Даррик так думал. Точно-то он сказать этого не мог, ибо ранее ему в том месте бывать не доводилось, но если откуда и надо было начинать проверку, то именно с порта силт страйдеров, где и позиция с высокой вероятностью была хорошей, и мост был совсем недалеко, и народу каждый день работало немало — кто-нибудь мог и вспомнить.

Несмотря на свою важность, особенно для состоятельных клиентов, кого не прельщало долгое путешествие с обозом и кто нёс при себе не слишком большое количество груза, до порта силт страйдеров добраться было не очень просто. Надо было либо часами петлять по узким улочкам районов на холмах, стараясь углубиться в западную часть города, либо спуститься почти до речного порта и уже оттуда, прямо с площади, вела дорога более прямая. Этот путь был проще в том плане, что дома по пути стояли не слишком плотно и не везде загораживали вид на одну из башен, возле которой и находилось искомое место. Хотя, даже выбрав этот способ, плохо знающий город путник добирался до места назначения далеко не сразу. Правда, выбрав первый маршрут, срезать путь могли только истинные знатоки Сурана, к коим ни Даррик, ни Прячущий-глаза не относились, так что выбран был более надёжный путь. Когда они миновали «Дом земных наслаждений», Даррик только вздохнул.

Порт силт страйдеров в Суране был организован по тому же принципу, что и в большинстве других городов Морровинда: прямо на городских стенах построили достаточно широкую площадку, к которой с наружной стороны стен и подходили эти гигантские насекомые. Саму площадку, как и трап, ведущий с неё вниз, конструировали таким образом, чтобы в случае осады города эти надстройки можно было бы быстро разобрать. Впрочем, последнюю осаду Суран переживал… очень давно, если она вообще была — Даррику про оный факт известно не было ничего.

Сейчас там было очень даже оживлённо: очередная группа путешественников только прибыла, судя по всему, из Молаг Мара. Мокрые насквозь, спускались они по трапу, с некоторых всё ещё капало — и лица их от данного факта довольными не выглядели. Возница, ругавшийся в этот момент с кем-то на площадке, явно был совсем не в духе, правда, если сам он мог себя сравнивать с разъярённым кагути, то по виду он был похож скорее на мокрую курицу.

Напарники пришли в это место, конечно, не любоваться на неудачливых путешественников, а строго по делу. Надо было попытаться расспросить о побеге раба и найти свидетелей сего происшествия, если они вообще имелись. Вдобавок — точнее, это было даже первостепенным делом — надо было расспросить и об аргонианине по имени Хейдж-ай, которого по приметам могли и вспомнить. То есть шанс, что его здесь видели, не был сколько-то велик, но он имелся, так что попробовать стоило.

Расспросы начали с первого попавшегося носильщика, но поскольку он ничего не знал и никого не видел, то далее у него поинтересовались только начальником порта силт страйдеров, к которому они и направились. Им, что удивительно, оказался тот самый горожанин на площадке, который ругался с вернувшимся из очередной поездки возницей. Это был средних лет данмер с немного приплюснутой физиономией — и на тот момент весьма раздражённый после неудачного разговора. Он на вопрос про побег у моста направил вопрошающих к бригадиру местных носильщиков, сказав, что из тех ребят некоторые вроде видели, что случилось, а про Хейдж-ая же он не слышал ничего, и больше не желал выслушивать «глупые вопросы не по делу».

— Да-да-да, слышали мы эту историю, — ворчливо отвечал бригадир носильщиков, мощного телосложения орк, во рту которого недоставало одного клыка. — Я даже могу сам её пересказать — слышал, понимаешь, уже раз десять, хоть и не видел сам. А вот работников моих нехрен отвлекать по таким мелочам — за них никто работы не сделает.

— Так расскажите, — терпеливо полюбопытствовал Даррик.

— Ну дык, как он именно ухитрился вырваться из группы, никто и не знает, не видели, — говорил орк, — а кто видел, тот и не скажет. А наблюдать за забавой стали, когда ящер уже бежал в сторону ущелья, — он сделал паузу. — За ним погоня, конечно, пошла, но где там… не догнали, он со всех сил удирал. Теперь вот выход из ущелья ему перекрыли и ждут.

Напарники попытались уточнить ещё несколько деталей, но узнали мало чего ценного: все свидетели видели только лишь погоню и удаляющуюся на полной скорости фигурку аргонианина.

— И вот ещё что, — добавил напоследок рассказчик, когда они уже собрались уходить, — я вам так скажу: если хотите его поискать, вряд ли чего выйдет. Даже если найдёте, большой награды не ждите, — он только махнул рукой. — Ораны, у которых раб и сбежал, не стали нанимать никого на это дело и даже награды никакой не предлагают.

— Ну… посмотрим, спасибо за информацию, — поблагодарил собеседника Даррик.

— Напоследок, — произнёс орк вместо прощания. — Если что, пойдите в башню и спросите офицера стражи, если всё ещё хотите продолжить поиски. Он этот побег потом расследовал, так что должен знать больше деталей.

Найти офицера оказалось очень просто: первый же стражник к нему отвёл, когда узнал, что господам нужно по делу. Точнее, сначала, конечно, доложил офицеру, а потом отвёл посетителей. Тот после вопросов о побеге перешёл сразу к делу. Точнее, сразу назвал цену вопроса.

— Как вы понимаете, тратить своё и ваше время у меня желания нет, — Даррик после этих слов даже чуть не решил, что их сейчас выставят за дверь. — Но оно обычно появляется, если в моих руках оказывается пяток септимов… Представьте, всего пять септимов — и сразу появляется забота о ближних.

Оставалось только согласиться на условия.

— Вот видите, какие вы разумные граждане! Аж любо-дорого посмотреть! — сразу же улыбнулся офицер. — Тем более что сведения мои являются едва ли не эксклюзивными — мы ж осматривали место происшествия, с которого все следы как раз сегодня-то и смыло! — он хохотнул. — И вот что я вам скажу: во-первых, побег произошёл на мосту. Преступник воспользовался тем, что надзиратели отвлеклись и не могли его видеть, рванулся к перилам и сиганул с высоты в несколько ярдов прямо на склон, — офицер аж присвистнул и показал этот прыжок жестом. — После чего приземлился на четыре конечности и хвост, быстро поднялся и побежал прямо по склону. Когда охрана очухалась и погналась за ним, было уже поздно. Они только сотни две-три ярдов и пробежали, а беглец был таков. А вот мы, — он прищурился и нагло оскалился одновременно, — прошли по следам больше мили, пока там трудно ходить уже не стало из-за препятствий… ну, сами понимаете, — офицер только махнул рукой, — камни всякие, кусты, крутой склон…

— И вы расскажете нам подробнее? — вопрос задал уже аргонианин.

— Конечно. Только слушайте внимательно — для возникновения желания повторить детали потребуется ещё пять септимов, — и офицер засмеялся, довольный своей шуткой.

* * *

— Итак, — они стояли под мостом, и никаких следов, конечно же, обнаружить уже было нельзя, — какая там следующая зацепка, куда бежал наш бывший раб? — спросил Даррик у более подкованного в этом плане компаньона.

— Офицер говорил про валун, что похож на лежащего гуара, — спокойно заметил следопыт, — и кажется вон тот, чуть ниже, похож на тот, который нам и нужен, — они направились в нужную сторону.

Идти по поросшему кустарником и покрытому камнями склону вначале было не слишком, но сложновато — поросль кустарника, которую приходилось обходить, заметно затрудняла и усложняла движение. Однако далее склон постепенно становился круче, а сама долина — уже. Преследователи входили в ущелье. Продвижение вперёд всё более и более замедлялось, и можно было только позавидовать силам и сноровке беглеца, позволивших ему преодолевать здешние препятствия бегом. И откуда у обычного раба вообще взялось столько сил? Последний вопрос вырвался у охотника за головами вслух прежде, чем он это осознал.

— Думаю, именно, — оба напарника уже порядком подустали, и потому речь аргонианина перемежалась частым дыханием, в то время как с Даррика уже вовсю лился пот, — жажда свободы придала ему решимости, чтобы бежать вперёд, не зная усталости и не обращая внимания на трудности.

— И теперь из-за этого у нас лишние сложности, — хотелось ругнуться, но Даррик сдержал свой порыв.

— Теперь из-за этого у нас появилась работа, — разумно заметил Прячущий-Глаза.

— И то верно, — Даррик издал смешок. — Кстати, кажется, мы дошли. Судя по рассказу офицера, именно до этого места по следу добрались они, — он показал на характерно обломанное дерево десятком ярдов выше.

— Да… Да, — повторно подтвердил его спутник, — это именно то самое место.

— И что мы теперь будем делать? — вопрос был задан немного нетерпеливо, из-за желания узнать, как же можно выкрутиться из подобной ситуации. — Ты говорил, что у тебя есть план на этот случай. И самое страшное оружие.

— Да… — аргонианин аж облизнулся. — Сейчас мы задействуем наше самое страшное оружие — мозги, — Даррик даже не мог из-за монотонных интонаций голоса понять, шутит ли его собеседник или говорит на полном серьёзе. — Сейчас мы будем смотреть, и… имеющий глаза — да увидит, куда же направился беглец дальше.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул Даррик. — Вот сейчас мы и увидим, как же ты собираешься использовать свой ум.

По правде говоря, он не особенно верил в тот факт, что они прямо там возьмут и догадаются, куда же дальше делся беглец — и ещё меньше была вероятность выследить его таким образом. Но если его напарник считал, что шансы у них были, то стоило дать ему самому подумать — ведь мог же он догадаться и до чего-нибудь дельного. Пока что время шло — но аргонианин всё стоял, думал и осматривался вокруг: то стоя, то сидя, то наклонив голову набок.

Местность вокруг нельзя было назвать пока полноценным ущельем: отвесных стен вокруг ещё не наблюдалось. Зато подняться наверх просто по склону было уже не то чтобы трудновыполнимой, а практически невозможной задачей — слишком крутой склон, сплошные осыпи со скальными выходами, перемежавшиеся с редкими кустарниками и парой деревцев, кривых и тощих. Оставшаяся часть поросла какой-то жёсткой травой, имевшей цвет то желтоватый, то светло-зелёный, но даже цепляясь за её поросль, подниматься было бы очень непросто.

— Хм… — следопыт изволил, наконец, задумчиво прокомментировать происходящее. — Интересно, очень интересно…

— И что ты такого интересного увидел? — почти раздражённо спросил Даррик. — Может, поделишься мыслями?

— Конечно, — неожиданно легко и непринуждённо согласился Прячущий-Глаза. — Посмотри на наш склон как можно внимательнее. Много путей наверх тебе видно?

— Допустим, три: по тому распадку, ещё по одному, слева, и наконец, кажется, по осыпи можно добраться, но это ещё левее, и там не просматривается, — прокомментировал местность вокруг них Даррик.

— Именно, — прокомментировал ответ следопыт. — А теперь я скажу тебе по поводу осыпи. Во-первых, она там совсем мелкая местами, и шёл бы наш беглец по ней — оставались бы там совершенно ясные следы, а стража их не видала, иначе сообщили бы что. А во вторых, наверху там под конец уже скалы начинаются, и там так просто не пролезть, — он рассказывал это спокойно, не торопясь. — То же, кстати, касается и обоих распадков: они оба заворачивают, но наверху у них наверняка имеются — просто обязаны иметься — обрывы и скалы, по которым можно только лазить.

— Откуда ты всё это вообще знаешь? — Даррик только и мог удивляться; кое-какой опыт путешествий по горам Хай Рока и Морровинда у него был, но так ориентироваться пока не получалось. — У вас же в Чернотопье и холмов-то немного, а гор — так и днём с огнём не сыщешь, насколько мне известно.

— У меня был… — Прячущий-Глаза немного замешкался, — разнообразный жизненный опыт, — он только невинно развёл руками и продолжил говорить дальше. — Но если вернуться к возможностям беглеца, то с этими — всё. Он явно не мог добраться до верха, если попытался это сделать отсюда, — он прищурился, — хотя распадки проверить имеет некоторый смысл — вряд ли он так уж прямо пытался лазать там по скалам, но если ему сильно не повезло…

— То труп его мы там найдём, верно, — усмехнувшись, подметил Даррик. — но хотелось бы для начала услышать и остальные произведённые рассуждения, — сообщил он напарнику. — Ты же успел сообщить мне не всё, правда?

— Конечно, — сразу же согласился тот, — теперь надо исследовать ту возможность, что беглец мог просто пойти дальше.

— Но он не мог — впереди же скала и обрыв, — и действительно, скальный выступ спереди доходил до самой воды.

— И я про то же, — добавил аргонианин. — И переплыть реку он не мог — она слишком бурная, и его просто раскидало бы по камням. Так что этот вариант тоже не подходит.

— От отчаяния он мог бы и попытаться, — не до конца согласился Даррик.

— В этом случае нам стоит прочесать потом устье реки, у впадения в озеро, все эти отмели, — он ненадолго задумался. — В том случае, если другие способы успеха не принесут, конечно.

— Но у тебя в запасе остался ещё один вариант, не так ли? — Даррик вопросительно приподнял одну бровь.

— Да, и он отлично согласуется с тем, что погоня кончилась именно здесь, — Прячущий-глаза начал почёсывать подбородок. — Думаю, дело в том, что наш беглец действительно прыгнул в воду, — он сделал небольшую паузу, — но реку переплыть не пытался. Он просто обошёл скалу по мелководью и вышел в каком-нибудь месте, где были крупные камни на берегу. А погоня растерялась, — закончил рассказывать своё предположение следопыт.

— И как теперь найти то самое место? — недовольно буркнул Даррик.

— Очень просто: посмотри на группу булыжников сотней ярдов дальше, — невозмутимо ответил Прячущий-глаза. — долго он бы против течения не прошёл даже возле берега, а место там наиболее подходящее поблизости.

— Хорошо, — сразу же принял гипотезу охотник за головами. — Но сначала — распадки.

— Как скажешь, — не стал спорить следопыт, и они отправились наверх.

Идти вверх, а потом карабкаться по распадкам оказалось делом не очень долгим — зато крайне трудоёмким. Как Прячущий-Глаза и предсказывал, под конец они натыкались на скалы, пытаться преодолеть которые было бы крайне рискованно — а у сбежавшего раба и вовсе не могло получиться. И конечно же, никаких аргонианских костей или трупа обнаружено не было, а значит, шёл он явно не этим путём. Спускаться решили не к тому месту, где обрывались следы беглеца (если верить рассказам стражи — сейчас-то следы уже успело смыть ливнем), а сразу к камням, у которых он должен был выйти из воды, и результат не заставил себя ждать. Нет, они не нашли никаких новых улик и следов — просто несколько раз срывались, а потому к концу пути кисти рук Даррика были сильно исцарапаны (и на лице грязь и царапины тоже были в наличии), да и Прячущий-Глаза получил несколько ушибов и синяков.

— Наконец-то — воскликнул дошедший, наконец, до места назначения охотник за головами, после чего выругался. — И что мы будем делать дальше?! Только не говори, что сейчас обратно полезем. Или в воду, что не сильно лучше…

— А сейчас надо осмотреться, — тяжело дыша, поведал ему аргонианин.

На осмотр ушло ещё некоторое время, прежде чем можно стало понять, как же поступил беглец.

— Здесь у него по сути было всего два выхода, — констатировал Прячущий-Глаза, — причём один из них — самоубийственный, попытаться пересечь реку. Но этот вариант мы уже оставили на конец. А второй, — он указал рукой направление, — в ту сторону, и пытаться выбраться наверх, потому что дальше ущелье скоро станет слишком крутым.

— И нам, получается, снова валандаться, — Даррик был недоволен этим обстоятельством, — и пытаться искать выход наверх, по пути пробуя десятки способов! — он снова выругался.

Тем не менее, сдаваться они были не намерены, тем более что ночевать в самом ущелье в их планы ещё не входило, а уже вечерело, тени удлинялись, и в некоторых местах противоположный берег закрывал от солнца уже очень большие участки. Пробираться прямо по осыпям, как выяснилось, было не лучшей идеей — все пути по ним вели к скалам, преодолеть которые казалось задачей очень сложной, и уж совсем невозможной для беглеца. Поэтому сразу же напарники переключились на исследование распадков. Взбираясь по кучам камней и скальным выходам, цепляясь за траву и кусты, они пытались подняться как можно выше — но только чтобы можно было относительно безопасно спуститься. В первом распадке их снова ждали слишком высокие и крутые скалы под конец, а вот в следующем…

Они уже дошли до мест, где карабкаться на подъёме приходилось больше, чем идти ногами, когда ноздри уловили нотки странного запаха. И правда, обогнув очередной камень, они увидели лежащую прямо на единственном почти что ровном месте распадка фигуру полуящера. Выходило так, что сбежавший раб нашёлся. Вряд ли он, правда, был ещё жив, но запах, исходивший от лежавшего тела, был явно не трупным (по крайней мере, насколько его помнил Даррик; и вроде бы, даже у аргониан вонь от трупа не должна сильно отличаться от человеческой — он, по крайней мере, всегда считал так), но, казалось, имел в себе какие-то неуловимо знакомые нотки…

Чем дольше они рассматривали тело, тем менее аппетитной им казалась картина, представшая перед их взором. Руки-лапы были раскинуты в стороны, и кожа с них была содрана практически везде, голова тоже была раскроена в нескольких местах, и запёкшаяся кровь покрывала весь его путь падения. По всей видимости, не найдя сколько-то хорошего подъёма наверх, беглец решил подняться, прибегнув к лазанью — и прогадал. Вниз тело катилось довольно долго, по пути ударяясь о камни и продираясь по скалам и постепенно наращивая темп. И, по всей видимости, скорость возросла достаточно для того, чтобы ободрать лапы, лицо и участки по всему телу, совершить открытый перелом руки, проломить череп и даже распороть под конец брюхо, из-за чего часть внутренностей оказалась за пределами собственно тела. Даррик подавил рвотные позывы и попробовал определить, что же его так насторожило, от чего же исходил странно знакомый, но не связанный с естественными ароматами тела запах.

— М-м-м… Лунный сахар-р-р, — растягивая звуки на манер хаджита, произнёс он. — Друг мой, кажется, это и впрямь лунный сахар, — Даррик был настолько обескуражен, что даже забыл о том, что занимался в данный момент отнюдь не самым приятным делом. — Только непонятно, откуда он здесь в таких количествах.

— Не похоже на то, что раб похитил из обоза весь запас лунного сахара и сбежал с ним, — чересчур бесстрастно и спокойно для того, чтобы это не казалось наигранным, ответил следопыт. — И судя по всему, он весь был внутри… — Даррика аж передёрнуло. Прячущего-Глаза, вероятно, тоже — но вида он не подавал.

— В той же мере я могу сказать, что вряд ли он обожрался лунным сахаром до потери сознания, а потом сбежал, когда ловил картинки, — отрезал Даррик. — Давай уж не будем ходить вокруг да около и посмотрим правде в глаза: некто засунул внутрь раба — я уж не знаю, заставил ли проглотить, впихнул в жопу, или ещё каким-то неведомым образом — дохрена лунного сахара. А потом раб вырвался и сбежал, а мы его нашли. Всё?

Аргонианин не спешил отвечать, предпочитая не озвучивать очевидные факты.

— Не очень понятно, правда, в какую ёмкость это помещали, но судя по всему, — охотник за головами скривился, — не в самую надёжную, раз оно порвалось, — он ещё раз обвёл останки взглядом.

— Несколько, — сухо подметил Прячущий-Глаза. — Емкостей было несколько.

— Неважно. Не в этом суть. Непонятно, что нам теперь делать .

— Можно свернуть в ответвление чуть ниже и постараться выйти там, — предложил аргонианин.

— Ну сходи тогда на разведку, — буркнул Даррик. — А я пока здесь посижу… подумаю.

Немного отойдя от тела, дабы поменьше раздражало назойливое жужжание насекомых, слетевшихся на неожиданное пиршество, он решил подумать, что же делать дальше. Надо признать, им с напарником в некотором роде даже повезло, что тело вообще удалось обнаружить. Вдвойне повезло им и в том смысле, что обнаружили труп беглеца они раньше скальных наездников и вездесущих крыс, после визита которых воссоздать всю полноту произошедшей картины стало бы заданием из разряда почти невозможного. И подтухать ничего тоже пока не начало, отчего рядом всё ещё можно было находиться, и было бы даже почти комфортно, если бы не насекомые — они издавали чересчур много шума, особенно в те моменты, когда рой их поднимался с приближением к трупу кого-либо.

До этого момента Даррик, конечно, имел дела с трупами разной степени давности — чаще всего, совсем свежими, но случалось всякое. Но впервые он осматривал уже чуточку лежалое развороченное тело подробно, и потому при очередном приближении с целью повторить часть осмотра, всплыла в голове мысль? что возможно, именно так и выглядят бабочки в животе: размахом крыльев где-то в половину ладони, чистого белого цвета (непонятным образом умудряющиеся не измазаться ни в чём), с тонкими крылышками, они целой кучкой выпорхнули прямо из рваной раны на брюхе. Подошёл Даррик, тем не менее, зря: никаких остатков емкостей, содержавших лунный сахар, он не увидел, а ковыряться во внутренностях ради этого было слишком противно, чтобы попробовать.

Из всего, что они нашли, выходило пока следующее: члены семьи Оран баловались контрабандой лунного сахара (а возможно, и скуумы), и это приносило им немалый доход. Однако потом либо поймали очередных перевозчиков, с которым у Оранов были договорённости, либо такая доставка стала сжирать слишком много прибыли и обходиться чересчур дорого, либо стража дома Хлаау и имперцы решили ужесточить контроль над транспортировкой различных грузов в данном регионе, отчего вся их контрабанда оказалась на грани срыва — а может, случилось ещё что. В любом случае, особого значения это не имело — куда важнее было то, что теперь им пришлось продумать другой способ нелегальных перевозок ценного товара, и тут-то какой-то особо умной голове и повезло додуматься до транспортировки с помощью рабов. Перевозка (а точнее, перегонка) рабов была в этих местах совершенно обычным делом, и вряд ли кто-нибудь всерьёз ею интересовался. А если в каждого из рабов напихать такой вот дряни, то каждое путешествие грозило стать очень выгодным. Возможно, они даже убивали рабов каждый раз, чтобы достать лунный сахар, хотя Даррик сомневался в этом — слишком уж большие расходы тогда должны были бы выйти.

Теперь стоило бы сдать этих особо предприимчивых контрабандистов, если бы не возникала одна проблема: из той жопы, в которой они с напарником оказались, надо было для начала выбраться. А потом ещё подумать, можно ли сюда вообще завести стражников, или их пошлют к Дагот Уру, едва выслушав про местоположение незадачливого беглеца. По крайней мере, он бы на месте стража точно послал бы таких информаторов.

— У меня хорошие новости, — Прячущий-Глаза вернулся неожиданно и фразой своей прервал раздумья охотника за головами. — Я, кажется, нашёл как нам выбраться… — он загадочно замолчал.

— Тогда пойдём, что ли, — пожал плечами Даррик. — Больше не стоит здесь рассиживаться.

— Думаю, ты будешь долго смеяться, — меланхолично заметил аргонианин, и компаньоны пошли выбираться наверх.

Смеяться и правда можно было долго: в соседнем же ответвлении распадка всего-то и требовалось — забраться на небольшую полочку, после чего начинался равномерный и не слишком крутой подъём по склону на гребень. Если бы беглец не свернул в другое ответвление, если бы он не был уже измучен бесконечными попытками выбраться чтобы попробовать ещё лишний раз сунуться в другое место, вместо рискованного скального лазания — искали бы они не беглого раба, а ветер в поле. Точнее, в горах — но сути это нисколько не меняло.

Тем временем солнце скатывалось за кривую из-за горных гряд линию горизонта, начинало стремительно темнеть, а им всё ещё надо было выбираться обратно в сторону города.

* * *

— Значит, вы утверждаете, что обнаружили труп нашего сбежавшего раба где-то в ущелье? — совершенно не выдавая заинтересованности в сведениях, спрашивала Равосо Арион, данмерка средних лет, что занималась в семье Оран вопросами, связанными с живым имуществом. — А также то, что вы хотите получить материальное вознаграждение за свои труды? — её голос звучал явно в насмешливых тонах.

— Да, именно так, — несколько раздражённо отвечал Даррик, начинавший потихоньку выходить из себя.

— И что заставляет вас думать, что это вообще наш раб? — в вопросе явственно угадывались снисходительные интонации. — И даже если он был и впрямь нашим, почему это мы вообще должны быть заинтересованы в чьём-либо трупе? Вы нас падальщиками считаете, что ли? Если вы собираетесь продавать сгнивший труп, — данмерка улыбнулась, — то мы вынуждены вас разочаровать: видите ли, на рынке рабской силы ценится только живой товар, а мёртвые годятся только для гробовщиков да некромантов. Причём последних, — она скептически покачала головой, — я бы вам искать крайне не рекомендовала, если вы, конечно, не хотите навлечь на себя массу проблем, которых нормальные граждане стараются всеми силами избежать.

— Да-да, я, кстати, о проблемах, которых нормальные граждане стараются избежать... — с ядом в голосе намекнул охотник за головами. — Я думал, это может вас заинтересовать...

— Проблемы? Вот уж не думаю! — собеседница только взмахнула руками, показывая отношение к сказанному.

Даррику уже до печёнок надоела эта игра в намёки и захотелось выложить всё прямо, перемешав с отборными, наиболее грубыми ругательствами из известных ему. Возможно, грузчики в местном порту и могли дать ему фору в этом вопросе, но и сам он жил на свете не первый день, и кое-чего знал — и сейчас эти знания, этот запас обсценной лексики, очень хотелось применить. Как будто они тратили своё драгоценное время в поисках беглеца и разжились такой интересной информацией только для того, чтобы им дали в поместье от ворот поворот! Нет уж, он собирался добиться своего, тем или иным методом.

Тем вечером дойти до города они не успевали никак. Вскоре после того, как они поднялись на гребень, окончательно стемнело, и продолжать путь стало опасно — его просто не было видно, и только огни Сурана были видны среди кромешной тьмы, далёкие и недосягаемые. Решение заночевать прямо в горах не было простым, но по здравому рассуждению казалось единственно верным — чем путники и решились воспользоваться. Они просто забились под первый показавшийся удобным куст да так и заснули прямо на твёрдой каменистой земле — в обнимку, чтобы было теплее. Согреться получилось всё равно не особенно хорошо (и главное, очень неравномерно), поскольку осенние ночи были в здешней местности довольно холодными (про то, как бы они ночевали, будь они в северной части Вварденфелла, думать не хотелось вовсе), хоть вода ещё не замерзала и даже иней не выпадал на траву и камни. Из-за множества мелких камней, разгрести которые получилось не слишком-то хорошо, из-за холодной погоды, из-за пронизывавшего ветра, к ночи только усилившегося и продувавшего насквозь — из-за всего этого спать было очень неудобно, неуютно. Собственно Даррик-то почти и не спал, пару раз за ночь провалившись в забытье и видя то ли бред, то ли сон напополам с явью, закрытыми глазами. Естественно, к утру он не только не выспался, но и отлежал себе всё, что только было можно и нельзя, что не добавило ему хорошего настроения и дружелюбия по отношению к окружающим. Напротив, скорее хотелось кого-нибудь зверски убить и расчленить — и кандидатура Равосо Арион просто напрашивалась занять первое место в очереди.

Сама вероятная жертва, наверное, так никогда и не узнала, насколько близка она была тем утром к тому, чтобы покинуть поместье по частям — по крайней мере Даррик сумел взять себя в руки и перейти к совершенно другим решительным действиям, даже никого не зарезав и не придушив.

— Конечно, о проблемах! — воскликнул охотник за головами. — Именно о них я и хочу поговорить! Видите ли, поскольку я догадывался, что здесь ленятся даже узнать, что же стало с рабами, и вообще разбрасываются имуществом, — он говорил с возмущением, что было полу-притворным, но и полу-настоящим (правда, сам он возмущён был, конечно же, совсем другими вещами), — так что я решил на всякий случай попросить одного стражника о помощи, дабы гниющий труп не оставался в ущелье на потеху крысам, что стремятся обглодать его бедные кости! И конечно, мы сейчас же пойдём его искать, и пусть вам будет стыдно! — восклицал он в экстазе.

На самом деле расчёт был простой: то, что информация о трупе известна не только ему, но ещё и какому-то неизвестному гражданину, значительно повышало шансы на выживание и повышенную плату для самого Даррика. Просто потому, что устранение него уже не решало возникшую внезапно проблему, и Оранам теперь надо было с ним договариваться.

— И вы заставите бедного стража порядка тащиться на весь день в ущелье?! — притворно взмахнула руками Равосо Арион. — Да у вас нет сердца! Ладно, так и быть, говорите, где этот труп, и мы им сами займёмся.

— О, что вы! Стража уже собралась двигаться, а когда они собираются... — он постарался изобразить самый загадочный взгляд из всех, на какие был способен, — сами понимаете, они очень не любят, когда они уже собрались — а вдруг оказывается, что уже и двигаться никуда не надо. Точно вам могу сказать — так просто, без дополнительного стимула, они ни за что не отступят.

— Стимула? — данмерка подняла брови вверх. — Ну, могу проставиться по кувшину маита каждому. По-моему, это весьма щедрое предложение, чтобы им не пришлось напрягаться и шастать целый день по горам.

— Боюсь, уважаемая, — не без злорадства замечал Даррик, — что только полновесные септимы могут заставить их подумать и всё-таки решиться изменить своё мнение, так оно в них въелось.

— О, понимаю, — со знанием дела произнесла Равосо. — Тогда думаю, командира устроит десяток монет. Ну и вам, конечно, ещё пять за ваши старания, — поспешно процедила она.

— Видите ли, — желчи в голосе охотника за головами становилось всё больше, — они слышали ещё и о какой-то контрабанде лунного сахара в ущелье, а это, сами понимаете, является сейчас наисерьёзнейшей проблемой, на борьбу с которой направлены очень большие силы, — пора было выкладывать все карты, — так что только очень серьёзная сумма сможет заставить командира передумать и не перенапрягаться, — намекнул он. — Вот с двух сотен можно было бы начинать разговор... — он задумался, прикидывая. — Ну и мне ещё сто монет за старания. И посредничество, — в этот момент пора было позволить себе широко, не скрываясь, ухмыльнуться.

— Да что вы, Трибунала-то хоть побойтесь!..

Торги начинались. И начинались они явно в пользу Даррика с его компаньоном.

* * *

В этот раз внутри, в общем помещении, найти Каминду он не смог — хотя если бы она там была, непременно взял бы её снова. Но отметить удачно обставленное дело очень хотелось. Хоть плата была и значительно меньше запрошенной, но и сам он называл такие цифры в основном для того, чтобы было с чего начинать торги, так что нельзя сказать, что рассчитывал он на большее, нежели получил в итоге. Пятую часть он даже честно отдал Прячущему-Глаза за помощь, как и было оговорено. То есть договаривались они на одну пятую суммы от той, что платили за поимку Хейж-ая, но тут деньги всё равно вручались за находку раба, так что Даррик посчитал такой подход к делу более правильным.

Настроение после получения денег не могло не улучшиться, и город начинал уже казаться таким солнечным, зелёным и играющим красками на стенах, трепетавшими на ветру вывесками и бликами на окнах, что казалось, будто он приглашал присоединиться к игре, принять участие. Восприятие было таким острым, какое бывает только после того, как организм отходит от последствий бессонной ночи, и хорошее настроение только добавляло желания испытать ярких и сочных ощущений. Проще говоря, кого-нибудь выебать.

Сама Хельвиан Дезель, выслушав охотника за головами, предложила тому взять на этот раз ещё одну девушку, той же расы, что и он, бретонку. Её Даррик в прошлый раз не видел и ничего о ней не знал, но владелица заведения заверяла, что уж о времени с этой «девочкой» он точно не пожалеет. Даррик, если бы осмелился чётко высказать своё мнение и знать, что желание его будет исполнено, ответил бы, что желает взять Дезель (он даже не знал, что в данном случае больше определяет его желание: статус хозяйки публичного дома или её аппетитные формы), задрать на ней юбку и отодрать её прямо за стойкой, при этом обсасывая предварительно политые сиродиильским бренди груди. Но такой опции ему бы никто не предложил, так что он отправился знакомиться с предложенной девочкой, Марелле.

Узнать её в зале было очень просто: бретонка с каштановыми волосами была всего одна на и без того небольшое днём число посетителей и девочек. Она в данный момент сидела за одним из дальних столиков и тихо потягивала суджамму — при входе в зал Даррик её поначалу даже и не приметил. Сейчас же он подошёл и смог разглядеть её более детально: молодой, с виду моложе его самого, возраст, волнистые волосы ниже плеч, прямой, считающийся благородным нос, достаточно крупные карие глаза и фигура, достаточно стройная, но не худая. Из недостатков можно было заметить довольно тонкие губы — но вряд ли это должно было уменьшить удовольствие от встречи с ней. Когда они с Дезель подошли, девушка грациозно встала и выдала клиенту миловидную улыбку, как её, по всей видимости, и учили.

— Можете познакомиться, — преставила Дезель их друг другу. — Марелле. Даррик. Как, — она обратилась к клиенту, — вам эта девушка? Нравится? Цена всё та же.

Даррик подумал и понял, что отказываться от предложения не собирается и купил время с ней до вечера — всё-таки, этой ночью надо было и поспать для разнообразия.

— М-р-р-р? — начала с ним диалог девушка, когда они остались наедине. — Мой рыцарь хочет, чтобы мы сразу пошли наверх или желает для начала присоединиться к этой скромной трапезе?

— Думаю, лучше присоединиться, — ответил Даррик, когда вспомнил, что последним его приёмом пищи был перекус ещё предыдущим днём. — И не называйте меня рыцарем, моя леди, я всего лишь охотник, — постарался он произнести как можно более благородным образом. — Охотник за головами, — он ухмыльнулся.

— Может, сегодня вы захотите переквалифицироваться на один день в охотника за прекрасными дамами? — Марелле говорила эти слова с придыханием. — А я тогда захочу стать вашей добычей…

— Да, думаю, головы мне определённо будет недостаточно, — заметил Даррик. — И определённо надо добывать всю тебя целиком… — он прервался. — Подожди здесь, а я пока сделаю на нас заказ.

Дальнейшее время было посвящено в основном еде, причём Марелле присела ему на колени и пробовала как кормить Даррика с ложечки, так и быть в роли того, кого таким образом кормят. Рука охотника за головами — а в этот день за прекрасными дамами — не стесняясь, лапала временами, залезая через декольте, грудь девушки. Она же для дополнительного возбуждения говорила на ушко то, что она собирается с ним сделать — или он с ней, что в данный момент не было особенно важно.

— А потом, — говорила она томно, — я направлю твой раскалённый и твёрдый, как скала, стержень, в своё нежное, истекающее соками лоно. Он войдёт, едва помещаясь в мою тесную дырочку… — Даррик не жаловался на своё воображение, да и сидящая на его коленях девушка направляла мысли в правильную сторону, так что его «стержень» хоть и не был ещё прямо-таки «твёрдым, как скала», но уже начал принимать возбуждённое положение. — А я буду скакать на тебе, нанизанная на твой рычаг… — Да, «нанизать» её на «рычаг» или на «вертел» определённо хотелось всё больше. — …И я тогда буду твоей наездницей, о мой жеребец!

— О, нет! — решил возразить «жеребец». — Это вы, женщины, как лошади, и даже боги вас на самом деле создали для бешеной скачки, не иначе! И я это тебе сегодня покажу, — шептал он, покусывая ухо Марелле. — Я поставлю тебя на все четыре конечности, пристроюсь сзади — главное, не лягайся! — буду хлопать тебя по крупу, — пока Даррик говорил, он возбуждался всё больше, — шпоры я буду вонзать тебе не в бока, нет. Свою единственную, зато большую, шпору я вонжу тебе прямо между ног! И посмотрим, какие скачки выйдут лучшими.

— О, да! — девушка повернула голову к нему и плотоядно облизнулась, — а ещё ты просто обязан меня дико, по-животному, поиметь, будто мы с тобой на случке.

— И я буду кобелём, а ты дворовой сучкой? — Даррик почти зарычал, почти завыл. — Тогда я одним махом войду в твою пизду, и буду драть тебя, как сучку, как…

— Как портовую шлюху, — перебили его.

— Как шлюху, которой ты являешься, — дополнил он. — А ты будешь кричать, будешь визжать и молить о пощаде… но я буду непреклонен и буду вдалбливаться внутрь из-за всех сил. Знаешь почему?

— Потому что я буду течной сукой, и буду потом молить тебя продолжить ещё грубее, ещё быстрее, ещё сильнее, и потом ты вольёшься горячим потоком внутрь, и…

— Знаешь что, — Даррик обнаружил, что терпеть дальше уже выше его сил, — пошли уже наверх.

Даррику нравился этот свет, тёмно-красный, насыщенный, но притом мягкий, исходивший от ламп в их комнате. Он словно обволакивал их тела, саму кровать, да и всё убранство некой неощутимой пеленой, дополняя тем самым нежность ощущений. И в этом приятном багровом полумраке они лежали сейчас, наслаждаясь отдыхом и ожидая, пока у Даррика появятся силы для следующего захода. Одежда лежала поблизости, правда не аккуратной кучкой, ждущая пока её снова наденут обратно, а разбросанная во всех укромных уголках, куда она только могла попасть, а некоторые детали можно было заметить и в тех местах, куда их и специально бы не засунули. Сам Даррик раскинулся на кровати почти что в позе морской звезды, с раскинутыми в стороны руками и ногами, а Марелле примостилась рядом, свернувшись на его боку и положив голову ему на плечо. Одной рукой девушка обнимала клиента за торс, в то время как другая блуждала, нежно касаясь и перебирая пальчиками, по всему его животу и груди, что, несомненно, было приятно. Язычком своим она время от времени облизывала ему ухо, нежно покусывая иногда мочку, в свободное время в это ухо шёпотом говорила — и далеко не всегда это были непристойности.

— Значит, вы так и не узнали, где может скрываться аргонианин с такими приметами? — участливо спросила она. Даррик, который чувствовал уже некоторое время желание выговориться, не устоял, когда Марелле предложила свою кандидатуру в качестве благодарного слушателя. Впрочем, от того факта, что по ходу разговора она решила переквалифицироваться в собеседницу, ему становилось ещё приятнее. В конце концов, это ведь значило, что его слова слушали не как фоновый шум вроде дождя за окном, а именно как речь, и речь эта даже чем-то была интересна, если в его монолог даже стали вклиниваться, теша его самомнение.

— Да, к сожалению. Пока что след его будто обрывается, — Даррик в данный момент развёл бы руками или поджал плечами для выразительности, но для этого возникало слишком много помех. Во-первых, его руки уже были раскинуты в стороны, и вообще, он лежал, что само по себе не способствовало подобного рода проявлению выразительности. Во-вторых, на одном из его плеч возлегала голова собеседницы, а потому движение этим плечом вызвало бы явный дискомфорт — и что характерно, как для него, так и для неё.

— Ну… — Марелле ненадолго задумалась и снова лизнула партнёра в ухо. — Сдаваться сейчас было бы очень преждевременно, — начала она свои рассуждения, — хотя бы потому, что ещё массу возможностей вы не использовали.

— И каких, например? — Даррик повернулся к ней лицом, и увидев немного растрёпанное, но всё равно прелестное личико, не удержался от того чтобы поцеловать, тем самым помешав на время ответить на свой вопрос.

— Допустим, — начала она, когда поцелуй всё же закончился, — помимо стражи, стоит поспрашивать местных наёмников и паломников, сидящих в городе. Видишь ли, — несмотря на то, что глядела Марелле на своего собеседника сейчас влюблённым взглядом, в голосе её проскользнули нотки снисходительности, — сейчас не сезон для путешествий и очень небольшое количество караванов ушли или собираются уйти отсюда в ближайшие недели. Конечно, — она аппетитно облизнулась и сексуально закусила губу, но в этот раз от прерывания разговора поцелуем Даррик воздержался, — они сейчас в основном отдыхают, и из-за этого у нас много работы, — она мило улыбнулась, — но всё равно, если этот Хейдж-Ай появляется в городских заведениях регулярно, то запомнить его здесь должны. Поспрашивай.

— Дельная идея, — согласился Даррик после непродолжительной паузы. — Спасибо. Я грешным делом думал, что говорить у нас выйдет только о любви или чём-то абстрактном, — честно признался он, — а оно значительно интереснее…

— И не говори, — хмыкнула Марелле. — Знал бы ты, как это надоедает, — поделилась своими мыслями она, — когда все клиенты из наёмников только и могут что думать и говорить о сношении. И вот удовлетворяю я их снова и снова, а они всё равно ни о чём другом и думать не могут, — на этот раз она решила чмокнуть Даррика в щёку. — Не то, что ты.

— Да после такой характеристики даже стыдно быть наёмником как-то, — смутился тот. — Вот как после этого смотреть после посещения борделей в глаза купцам и паломникам?

— О-о-о! — Марелле растягивала звук с таким смаком, что становилось понятно: за этим последует нечто более уничижительное, — Ты её не знаешь ничего про купцов… В отличие от вас, наёмников, — продолжала она, — они все какие-то скряги: хотят как можно больше получить, при этом стесняясь платить за услуги. Будто они мне огромное одолжение делают, что вообще какие-то деньги дают, — едва ли не выплюнула она. — Да они и говорить-то ни о чём, кроме своих денег и прибыли, не могут. И мастурбируют наверняка на циферки в своих контрактах! — на этом моменте Даррик засмеялся в голос. — А в постели купец обычно ведёт себя как бревно — лежит, и двинуться ему лень.

— Да пожалуй, ты их ещё больше припечатала, — выдал он сквозь смех. — Так нам всем только в паломники и податься, дабы удовлетворить твою тонкую душевную натуру, — Даррик был даже удивлён, когда собеседница вместо того, чтобы обидеться, засмеялась вместе с ним. Это было неожиданно.

— Даррик, милый, — нарочито спокойным и ласковым голосом ответила она. — Если и есть такие клиенты, которые сочетают в себе все худшие черты из возможных, то это паломники, — объясняла она Даррику, будто тот был совсем юным, не знавшим жизни, желторотым птенцом. — Только подумай: они же всю дорогу в компании со своими праведными книгами и мыслями, без простого женского тепла, — объясняла Марелле. — Естественно, оставаясь с такими далёкими от веры девами вроде меня, они и думать-то могут разве что о том, как бы меня посношать. И думаешь, это всё? — она издала смешок. — Нет, они притом неумелы в постели, как торгаши, и что не менее отвратительно, экономить пытаются точно так же! Не поверишь, — щебетала на ушко Даррику сладким голосом она, — готовы удавиться за десятинку от септима, а уж сделать девушке даже самый маленький и простой подарок — это выше их разумения.

— Я-то думал, они могут усладить мысли высокодуховным разговором… — с удивлением подумал Даррик, но неожиданно для себя обнаружил, что подумал эту мысль он вслух.

— Да, тысячу раз да! — подтвердила жрица любви. — И это самое омерзительное из всех клиентских качеств, которое мне только доводилось встречать, — она говорила взахлёб, и Даррик подумал, что ей тоже давно надо было кому-нибудь выговориться. — Когда паломник вместо того, чтобы начинать сношать тебя во все возможные дырки, начинает говорить о чём-о своём, религиозном, это караул. Ощущения как будто сначала тебя сношают — нет, ебут — в уши, а потом прямиком в мозги, — она всё более увлекалась своим рассказом. — Хочется взмолиться попросить его о чём угодно — пусть бы только он заткнулся, ты молишься об этом всем девяти аэдра, да ещё и Трибуналу заодно. Но всё тщетно. С тебя будто сдирают скальп, а потом начинают буром сверлить череп, после чего, — продолжала она совсем не аппетитные сравнения, — начинают ебать. Ты начинаешь просить уже хотя бы даэдра сделать что угодно — только бы остановить эту некромантскую некрофилию, но ничего не происходит. Никто не внемлет твоим молитвам, и ты чувствуешь, будто твои мозги уже хлюпают внутри черепной коробки от вторгающегося в них духовного фаллоса, превращаются в жидкую кашицу, которая должна потечь из твоей дырки в затылке, из ушей, носа, глаз…

— Хватит-хватит-хватит! — воображение у Даррика разыгралось не на шутку, и он вынужден был попросить прервать душеизлияния. — Да после таких ужасов у меня навсегда опадёт и более не встанет, — пожаловался он. — Даже если навсегда порвать с религией…

— Бедненький, — ласково ответила Марелле. — А вот мне их ещё и ублажать приходится…

— Ладно-ладно. Но давай не будем об этом, — взмолился он.

— Да, давай мы с тобой лучше вернёмся к тому, что получается у нас с поимкой беглого раба, — уже без прежнего энтузиазма, но, тем не менее, с неподдельным интересом продолжила Марелле.

— У нас? — переспросил Даррик — О, как бы я хотел, чтоб такая красавица и умница, — собеседница на этом месте умело зарделась — была со мной в этом нелёгком деле…

— Ну… всё может быть… — многозначительно ответила, стрельнув глазками, Марелле. — Но я пока только про помощь советом, — они засмеялись. — Видишь ли, до меня доходили кое-какие слухи…

— И на что ты намекаешь? — не мог не полюбопытствовать охотник за головами.

— Видишь ли, в этом районе действуют аболиционисты… — она посмотрела многозначительно на собеседника. — Конечно, у них редко здесь что-либо хорошо удаётся, но кое-какие слухи среди наёмников и Камонна Тонг о них ходят, и тем же ребятам из Камонна Тонг кое-кто из местных аболиционистов здорово мешает…

— И откуда ты знаешь столько всего! — удивился Даррик.

Я просто хорошо умею слушать и делать выводы, — Марелле обезоруживающе улыбнулась. — А ты забываешь, что важные шишки, беседуя между собой, пока мы их ублажаем, не очень-то следят за тем, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Какое коварство! — с восхищением в голосе отметил Даррик. — И если подумать, что вся наша беседа…

— Сейчас я обижусь… — предупредили его, прервав речевые излияния. — Я тебе, между прочим, от чистого сердца помогаю, а ты обо мне, значит такого мнения?…

— И как же недостойный ваших уст пёс может искупить свою вину перед столь прекрасной леди?

— Для начала — выслушать, — напомнила «леди». — И остановились мы с тобой на том, что в округе, то есть среди ферм не очень далеко от города, — поясняла она, — живёт некая ключевая фигура этих аболиционистов.

— И что же про неё известно?

— Кроме того, что его ферма должна быть где-то на юго-западе отсюда, если Камонна Тонг правильно локализовали его местоположение? — начала выражаться непривычными для обычной шлюхи терминами Марелле. — Почти ничего, — убила она надежду в Даррике. — Хотя… нет, вру, — Марелле улыбнулась. — Есть ещё очень немаловажная информация: этот аболиционист — редгард.

— Спасибо за такую наводку, — искренне поблагодарил её Даррик. — Я обязательно выражу тебе свою признательность…

— И начнёшь сейчас с постели, правда? — Марелле усмехнулась. — Хотя, он, кажется, спит? — она взглядом указала на его не особенно твёрдый в данный момент член.

— Он просто заслушался звуков, которые ты исторгаешь своим прелестным ротиком, — Даррик попытался сделать комплимент.

— О-о-о… — томно прошептала ему Марелле на ушко. — Ты даже не представляешь, что он ещё может творить и какие фокусы выделывать, — она похотливо облизнулась.

— И ты сейчас расскажешь мне об этом во всех красках и подробностях? — решил он спросить, вспоминая их разговор внизу, на первом этаже заведения.

— Иногда, милый, лучше сосать, чем говорить. — с улыбкой ответила ему Марелле и приступила к работе.

* * *

— Значит, теперь нам надо найти этого самого аболициониста? — спокойно переспросил Прячущий-Глаза. — Наверное, это будет очень простой задачей: отыскать среди сотен ферм в округе ту, хозяин которой помогает беглым рабам.

— Никто не обещал лёгкой работы, — отрезал Даррик, для которого язвительный комментарий спутника по поводу их шансов отыскать нужного фермера оказался крайне неприятным. — А порасспрашивать всяких там путешественников мы ещё успеем, если эта нить оборвётся. Всё равно мёртвый сезон здесь только начинается.

И действительно, дорога, по которой они вышли из города, была ещё вполне проходима для повозок, и грязь не успела покрыть её толстым густым слоем, прерываясь проплешинами булыжников, которыми и вымостили путь в сторону озера Амайя. Именно по этой причине Даррик и хотел выдвинуться в путь как можно скорее: так у них был шанс вернуться в город по дорогам, по которым может пройти не только силт страйдер. Конечно, то, что основные пути между крупными городами были мощёны камнем, играло свою роль, и даже мёртвый сезон на юге Морровинда не был по настоящему «мёртвым», и даже некоторые торговцы и путешественники имели смелость и возможность использовать свои повозки в это время года, но всё же не так уж и редки были случаи, когда какая-нибудь повозка, телега или иное средство передвижения намертво застревало в какой-нибудь наполненной топкой и вязкой грязью дорожной яме. Поэтому в основной своей массе торговцы и путешественники предпочитали не рисковать, что развлекательным заведениям Сурана было только на руку.

Однако нельзя было сказать, что подобные сезонные капризы погоды были на руку Даррику и его спутнику, которые брели местами по щиколотку в грязи, чавкая сапогами и разбрызгивая её по штанам. Охотник за головами гадал, успеют ли они до дождя дойти до места, в котором можно остановиться, и не надо ли начинать искать себе укрытие — потому что тот факт, что дождь собирался, стал понятен уже вскоре после того, как компаньоны пересекли мост через Набию. Очень хотелось успеть в этот день дойти до поместья семьи Улес, которая держала в этой местности плантацию, обрабатываемую, естественно, рабами. Надеялся он, конечно же, ни в коем случае не на сам мэнор, в котором жили хозяева, вовсе нет. Плантация, на которую они хотели сегодня попасть, была значительно меньше той, принадлежащей Дрену, где Даррик получал своё задание. Это было совсем не удивительно, если начинать сравнивать эти семьи по тому положению, которое они занимали в доме Хлаау. Тем не менее, и это место его владельцы постарались обустроить настолько, чтобы там можно было остановиться и переночевать со всеми удобствами. Здесь, в окрестностях Вивека, густо населённых и кишащих путешественниками всех сортов и мастей, все пытались делать деньги на чём только могли.

— О, кажется, почти дошли, — не удержался Даррик, когда из-за поворота показались, наконец, каменные строения для свободных граждан и лачуги рабов, доселе скрытые за поросшим густой травой и кустарником холмом.

— До дождя не успеем, — убил в нём надежду его спутник. Он, прищурившись, смотрел на тёмные тяжёлые облака, делавшие и без того пасмурный день ещё более мрачным.

— Значит надо поспешить! — зло ответил Даррик, прибавив шагу. Мокнуть отнюдь не входило в его планы.

— Всё равно не успеем, — апатично ответил Прячущий-Глаза. Он только механически переставлял ноги, смотря теперь уже скорее на землю, где местами начинала уже образовываться тёмно-коричневая корочка. И действительно, через несколько мгновений Даррик тоже осознал, что ветер уже доносит до него пока что едва слышимый шум дождя, десятков и сотен тысяч маленьких водяных капель, бьющих по травяному ковру. Теперь уже было бесполезно торопиться: даже если они и успевали добраться до укрытия за четверть часа, дождь явно их опережал.

Он начался, как и всегда, с резких порывов ветра, нёсших с собою сорванные листья тех деревьев, что по осени скидывали свою листву, и с постепенно нарастающего гула, который быстро сменился приближавшейся к ним водяной стеной. Вскоре первая капля уже окропила собой макушку Даррика, и он с напарником брёл мокрый, шлёпая по снова раскисающей грязи. Подбадривать себя он пытался теми мыслями, что не брей он свою голову, свисали бы сейчас с него липкие мокрые патлы, болтаясь туда-сюда, а так просто стекали вниз по лицу тоненькие струйки, спускаясь за шиворот и оставляя мокрые следы на спине и груди. Впрочем, совсем скоро промокла насквозь и вся одежда на нём, и стало уже непонятно, где та вода, что попала внутрь, затекая за шиворот, а где та, что просто прошла через ткани рубашки. Только Прячущий-Глаза спокойно шагал рядом, будто и не было никакого ливня, и его лицо оставалось абсолютно непроницаемым.

— Да ты как будто радуешься! — буркнул в его сторону Даррик.

— Это типичная погода для Чернотопья, если хочешь знать, — задумчиво отвечал аргонианин. — У нас так почти всегда: вода снизу, вода сверху, вода внутри нас. Наш народ, — непонятно зачем рассказывал он Даррику, — появился из воды, и в воду мы уйдём в наш последний путь. Это наша стихия, если тебе так будет понятнее.

— Куда уж понятнее, — заворчал его собеседник. — Долбаные водяные ящеры… — они некоторое время продолжали путь молча, пока Даррик снова не нарушил молчание. — Ты говорил, что узнал, где именно они здесь принимают постояльцев?

— Отдельное здание возле усадьбы, — отвечал Прячущий-Глаза, — ближе к берегу. Когда-то гостевой дом располагался непосредственно на территории усадьбы, — продолжил он без каких-либо просьб со стороны спутника, — и можно было остановиться прямо там. По крайней мере, мне так рассказывали.

— Ты что, узнавал всю историю мэнора? — не мог не полюбопытствовать Даррик.

— Просто один из опрашиваемых слишком сильно хотел что-нибудь рассказать, — признался Прячущий-Глаза. — Так вот, он говорил, что нынешняя хозяйка поместья — женщина немного нервная и пугливая, а потому предпочитает видеть у себя очень немногих гостей. Так что гостевой дом им пришлось немного перенести.

— Только уволь меня от рассказов про всю эту историю поместья…

Действительно, свернув с основной дороги к озеру Амайя в сторону видимого уже мэнора, можно было заметить не только большое каменное строение с окружавшим его садом, лачуги рабов несколько поодаль, но и невзрачного вида здание, стоявшее чуть в стороне за мэнором. Видимо, именно туда им и следовало направляться.

Дорога же была хоть и недолгой, но совсем не мощёной, как основной путь, по которому проезжало немало торговцев, а посему размывало её ещё быстрее и сильнее, чем главный тракт, и уж точно любой сильный дождь портил её гораздо, гораздо сильнее, чем хотелось бы.

Дом, к которому они подошли, был построен в основном из камня, но явно наспех. Судя по всему, хозяйка поместья и правда очень не хотела, чтобы проезжающие мимо путники останавливались поблизости от неё, но и терять имевшиеся с этого доходы тоже не желала, а потому и дала задачу возвести лишь бы что — только бы поскорее.

Стояло это сооружение в самом верху склона, спускающегося к воде, недалеко от устья Набии, и напарники, приближаясь к нему, могли лицезреть как мутные дождевые струи постепенно сливаются в потоки, которые в свою очередь заканчивают свой путь в казавшейся бесконечной серой водяной глади. В хорошую погоду на противоположном берегу можно было увидеть сгруппировавшиеся на склонах предгорий дома Сурана, но сейчас видна была только пелена дождя, сколько ни всматривайся. Даррику, впрочем, было не до этого — надо было зайти внутрь, заказать себе пищу и ночлег и, наконец, попытаться обсохнуть, поэтому он устремил свой взгляд в сторону гостевого дома.

Двухэтажное каменное и успевшее покоситься строение казалось неким хромым старым орком, нависшим над обрывом, хоть в реальности спуск к воде с этого места был гораздо положе, а в самом низу так и вовсе стояла пристань, на которой были заметны даже пара утлых лодочек, в данный час явно никому не нужных. Даже шторм не мог им сейчас сильно навредить — просто потому что в районе Аскадианских островов штормов особенно и не бывало. Действительно, откуда было взяться штормам и бурям, в местности, состоящей из клочков суши, разделённых протоками и озерцами. Так что даже в такую погоду за лодки здесь обычно не волновались.

Внутри гостевого дома, куда они вошли, на первом этаже располагался обеденный зал с несколькими столами — и в данный момент свободных мест почти не было. Гостевые комнаты должны были находиться на втором этаже. Но судя по обилию народа на первом, с комнатами могло ничего не светить. Тем не менее, первым делом Даррик отправился узнавать насчёт заселения.

— Остались только комнаты и места на чердаке, — кратко ответили ему, после чего назвали вполне приемлемую цену за каждый из вариантов. Воспользоваться Даррик решил всё же полноценными чердачными комнатами неполноценного третьего этажа, что стоило значительно дороже мест в общей чердачной комнате, зато явно должно было превосходить их по удобству. Прежде чем подняться и расположиться, напарники решили перекусить, выбрав для этого наименее занятый столик. Кроме них двоих там сидел один из лодочников, да и ещё какой-то фермер, приехавший с юга, из какого-то хозяйства поближе к Вивеку.

— Вы сейчас никуда не пройдёте, — ответил он Даррику на вопрос про то, как и кого они сейчас могли бы найти на юге, преодолев протоку.— Мало того, что немногие захотят перевозить вас в такую погоду, так ещё и непонятно, что вам потом делать.

— А что не так? — удивился Даррик. — Там так сложно найти нужного нам редгарда?

— Да нет, — фермер достаточно резко рассмеялся, — просто дороги размыты сейчас так, что пиздец. Ни проехать, ни пройти, ни переплыть.

— Всё так плохо?

— Слушайте, — вздохнул собеседник, — Да даже если вы вдруг возьмёте и найдёте этого редгарда, вы до него сейчас всё равно хрен доберётесь. Разве что увязнете по дороге, по самые уши — и только макушка будет торчать из-под грязи.

Даррик молча бросил взгляд на своего спутника — планы явно менялись. Если дороги уже стали непроходимыми, то с охотой на аболиционистов приходилось подождать, что в свою очередь обозначало возвращение обратно в Суран — после ночёвки в этом месте, конечно же. И именно к ней и планировалось приступить.

Чердачная каморка оказалась небольшой, и неплохо подходила бы для отдыха, если бы не одно но: крыша довольно сильно протекала, как раз в месте между матрасами, на которых и предполагалось спать Даррику и Прячущему-Глаза. Сон под такую капель не шёл, да и вообще Даррик предпочёл бы снова оказаться в доме земных наслаждений, да чтобы под боком были бы Каминда и Марелле на пару.

Утром дождь временно прекратился, и пора уже было возвращаться обратно в город. Так же, по всей видимости, решил для себя и лодочник, которому требовалось вернуться обратно в Вивек и который предложил доставить туда же и Даррика с Прячущим-Глаза, со скидкой, как ни странно. Но возвращаться им надо было всё же в Суран, поэтому когда лодка отчалила в сторону столицы Морровинда, Даррик и Прячущий-Глаза только выходили из гостевого дома.

Охотник за головами бросил взгляд в сторону судёнышка, развернулся и пошёл в обратную сторону, к основному тракту. И только аргонианин постоял ещё на берегу, провожая лодку полным тоски взглядом.

— И чего ты от меня хочешь? — орчиха была настроена несколько недружелюбно. — Совет какой, может, и бесплатно дам, а вот работаем мы задорого. Зато качественно, — она оскалилась, обнажив внушительные жёлтые клыки.

Этот наёмник был уже четвёртым за день — и, по всей видимости, последним, потому что разговоры пока оказывались бесполезны. Двое вообще оказались недавно прибывшими в город с караванами, не особо успевшими здесь освоиться, и потому и знали не слишком-то и много. Хотя один вот даже слышал про некого беглого аргонианина. Хейдж-ая? Нет, имени он не помнил и потому подтвердить или опровергнуть что-либо не мог. Третий хотя и бы не новичком, путавшимся в улицах и тавернах города, но и он не особо интересовался темой — или просто не хотел ничего рассказывать. Поведал только про местного рабовладельца, Дранаса Саратрама, но про него большую часть информации знал и сам Даррик. Зато он же порекомендовал некоего орка по имени Була гра-Мук, который жил в Суране «с незапамятных времён», подрабатывал охранником, проводником, а иногда и просто охотником за головами, по слухам. В итоге после продолжительных поисков выяснилось, что это всё-таки орчиха, а не орк, а в орочьих именах ни он сам, ни наёмник не разбирались. Последнее, впрочем, можно было резюмировать с самого начала.

Нашёл он эту самую Булу гра-Мук прямо на улице, случайно. Тяжело не заметить, как орчиха ругалась с каким-то неудачным нанимателем и грозилась двинуть ему щитом «прямо по наглой харе, чтобы зубки кривые поубавились». Что характерно, угрозу эту она привести в действие могла, поскольку в данный момент находилась в полном боевом облачении, за исключением шлема. Неудавшийся наниматель это, видимо, тоже понял, а потому успел ретироваться ещё до того, как к ней подошёл Даррик, попытавшийся как можно более любезно и миролюбиво попросить её отвлечься на разговор.

— Я хотел бы спросить вас по поводу местных рабовладельцев, кое-какого раба и… — договорить он не успел.

— Короче, — прервала его орчиха, — Во-первых, перейдём на ты. Выкать кому другому будешь, чай не благородные. Во-вторых, ты, наверное, ищешь какого-то раба, и за его поимку получишь денег, — она глянула на Даррика исподлобья. — И давай говорить откровенно: ты-то за него денег получишь, а я тебе, что, просто так, значит, базарить буду? Я тебе вот что скажу, — она фыркнула, — даже нищие на паперти, и те за медяки говорят. А то и за серебрушки…

— И… — хотел разузнать подробнее о цене вопроса Даррик, но не тут-то было.

— Я не закончила ещё, — Була гра-Мук повысила голос. — Так вот, можешь оставить себе эти твои септимы — их действительно принято давать за работу, а не за пиздёж. А мы тут чай не мешки ворочать собрались, — она сделала паузу. — Но поскольку работать будет моё горло, то уж недурно было бы его тогда чем промочить.

— Тогда продолжим беседу в таверне? — перешёл к делу Даррик.

— Вот так бы сразу, — орчиха осклабилась. — Надеюсь, мы пойдём в нормальное место, а не какой-нибудь бордель? — поинтересовалась она. — Нет, я ничего не имею против шлюх — нужная это профессия — но цены там за качественное питьё какие-то безбожные, словно они там в Трибунал не верят.

— Я собирался вообще-то в городской трактир, в верхнем городе, в квартале от храма, — процедил Даррик.

— А, это неплохое место, знаю, — Була гра-Мук улыбнулась уже довольно. — Тогда что стоим? Время идёт — мацт течёт, как говорится, — на этой ноте они и направились в нужное место.

По дороге они почти не говорили, предпочитая преодолевать каменные лестницы и извилистые проходы и переулки в молчании. Даррик же неожиданно для себя приметил, что хоть он ещё и не стал хорошо ориентироваться в городе, но выйти к тому месту, где он который раз уже останавливался, у него начало получаться практически без блужданий. Определённо, это можно было считать неплохим прогрессом по отношению к тому, как он ориентировался ещё несколько дней назад. Сначала он даже порадовался такому незамысловатому факту, но вскоре чувства стали смешанными. Всё-таки, когда он брал заказ на поимку раба, он очень надеялся, что, погонявшись за этим аргонианином недельку-другую максимум, схватит и притащит беглеца обратно, ну или хотя бы принесёт на плантацию Дрена его голову. Нет, плату-то предлагали такую, что можно было и пару месяцев гоняться и не остаться в убытке ни в коем разе, но всё равно срок получался каким-то долгим. Хотя, конечно, стоило ожидать, что работа будет нетривиальной, за такие деньжищи-то, какие ему сулили в случае удачного завершения дела.

Для него самого это было бы очень хорошим подспорьем, чтобы перестать гоняться за различными неудачниками, зачастую живя при этом в отвратных условиях, а приобрести себе какую-нибудь ферму — хоть здесь, на плодородных землях юго-западной части Вварденфелла, хоть в какой-нибудь более-менее тёплой долине родного Хай Рока — или даже открыть своё дело, если денег и правда хватило бы. Нет, он был ещё молод, здоров и полон сил, чтобы и дальше работать охотником за головами, но не до старости же ему так вкалывать, если подумать? Нет, главное правило его профессии ему не очень нравилось, по крайней мере, если рассматривать работу в перспективе. Звучало оно так: начиная гнаться за целью, делай это быстро, изо всех сил — любое промедление грозит провалом. А когда цель будет видна, ускорься ещё. Поскольку сам он постоянно ускоряться не слишком-то любил, равно как и вертеться, словно угорь на сковороде, то и рассматривал свою работу как временную. Впрочем, мало ли было таких же среди представителей его профессии?

Орчиха же, шедшая в трактир рядом с ним, явно имела другие мысли на этот счёт. Как он понял, так думал скорее оркский народ в целом — это было то ли данью их традициям и воспитанию, то ли ещё чем. Для них быть воином и наёмником считалось одной из самых правильных профессий. Разве что мастер-кузнец мог вызвать у орка больше уважения, да и то не всегда, учитывая, что каждый орк ремонтировал своё снаряжение всегда сам. До старости они тоже предпочитали не доживать, пытаясь найти смерть в бою, когда начинали замечать за собой упадок сил и прочие проблемы, вызванные возрастом. Вероятно, если для кого и было нормой работать наёмником до самой смерти, так это для представителей их расы и, возможно, для некоторых нордов и редгардов, судя по тому, что знал Даррик.

В трактире свободных мест было ещё немало, несмотря на то, что близился вечер. Они даже смогли занять уютный столик в укутанном полумраком углу, и даже разносчицу, спросившую у них заказ, ждать пришлось совсем недолго.

— Так что ты предпочитаешь? — спросил у своей спутницы Даррик.

— Предпочитаю — старый добрый флинн, — нагло ухмыльнулась она. — Но не откажусь от того, что предложишь.

— Слышала? — повернулся он к разносчице. — Бутыль лучшего флинна за этот столик. И кувшинчик суджаммы, — добавил он, чуть подумав и решив, что тратиться так ещё и на себя было бы слишком жирно. Була гра-Мук же уже намекнула ему ещё в самом начале разговора, что любит, когда наниматель не скупится — и это заставило его подозревать, что только так ему выдадут наиболее полную информацию, которая, как он думал, у орчихи всё же имелась.

— Вот теперь можно и перейти к делу, — довольно оскалилась она, сделав первый глоток принесённого флинна, который, судя по всему, ей понравился. — Задавай свои вопросы, и я постараюсь на них ответить. Не стесняйся.

Даррик не постеснялся и задал все приготовленные вопросы: про работорговлю, про беглых рабов, про рабовладельцев, про Хейдж-ая и отдельно — про аболиционистов.

— Ого-ого! — добродушно засмеялась Була гра-Мук. — Сколько всего, и всё такое интересное… — она ненадолго задумалась. — Давай начну с работорговли и работорговцев, если ты не против — здесь всё проще.

Даррик отхлебнул суджаммы и заверил её, что он не против.

— Так вот, — начала она, — Тут всё просто: единственным работорговцем по сути является Саратрам…

— Уже наслышан про него, — перебил её Даррик.

— Тогда рассказывать тут больше не о ком, — продолжила орчиха. — Все, кто пробует себя в этой нише, либо очень быстро переходят к нему, либо… — она усмехнулась, — в заливе есть достаточно глубокие места.

— Хорошо, — Даррик сделал очередной глоток, — что там дальше?

— Главные рабовладельцы в округе — семьи Оран и Улес, все остальные будут помельче, но перейдём и к ним… — дальнейший рассказ состоял в основном из более подробного описания рабов, условий содержания и их использования в вышеназванных семьях, но и другие места вроде тех же борделей Була гра-Мук упомянула. Информации было немало, но вряд ли её можно было счесть особо ценной. Впрочем, упрекнуть рассказчика было не в чем. С некоторым удивлением Даррик заметил, что она и разговаривать стала нормально, почти без скабрезностей и грубости.

— Далее, — орчиха зажмурилась после нового глотка флинна, — у нас на повестке Хейдж-ай, да? Я тебе вот что скажу, — она понизила голос, — определённые слухи относительно этого аргонианина просачиваются, и весьма вероятно, что он и впрямь обитается где-то в городе, но не может ускользнуть… — она взяла небольшую паузу. — Но маскируется и прячется в этом случае гадёныш очень хорошо, скажу я тебе. Потому что ни малейшего предположения о том, где он и как у него получается так незаметно существовать здесь, у меня нет. А это кое-что да значит.

— Судя по всему, меня ожидает очень нелёгкая работа, да? — кисло спросил Даррик, поглядев между делом в свой кувшинчик. В кувшинчике оставалась ещё где-то половина, что можно было толковать двояко — с оптимистичным либо с пессимистичным настроем. С учётом того, что вести о Хейдж-ае были не слишком радостные, в данном случае Даррик предпочёл быть оптимистом. Для разнообразия.

— Это уж как пить дать! — подтвердила собеседница. — Но нам осталось обсудить аболиционистов здешних, да? — Она ненадолго замолчала. — Тут надо вернуться к началу разговора. Помнишь, я тебе рассказывала о Саратраме? — Даррик кивнул. — Так вот, ему, как понимаешь, никакие аболиционисты в Суране не нужны, и поэтому они здесь не приживаются. Ну, глубокий залив, все дела… Так что выскользнуть отсюда беглому рабу, которого все ищут, непросто — и это хорошая для тебя новость. Но есть и плохая, — дальше она начала говорить совсем тихо, так, чтобы за соседними столиками уж точно не должно было быть слышно. — Между Сураном и Вивеком точно есть один индивид, который этим самым аболиционизмом занимается и финансируется откуда-то из Вивека или Эбенгарда, если я правильно понимаю.

— И ты знаешь, что это за индивид, — констатировал Даррик. — И наверняка скажешь, что это некий таинственный редгард, не так ли? — он выжидающе уставился на собеседницу.

— Кое-что ты знаешь, да? — она ухмыльнулась. — Я даже знаю этого «таинственного редгарда». И расскажу тебе, -орчиха выжидающе уставилась в ответ, — если ты дашь мне слово…

— И какое слово ты от меня хочешь получить?

— Во-первых, такое, что ты не будешь его резать, — начала она. — Видишь ли, я не очень-то хочу, чтобы он сейчас перестал действовать. Потому что этого очень хотят в Камонна Тонг, а вот платить деньги они очень не любят, — Була гра-Мук аж поморщилась. — Пусть уже выучат, наконец, поговорку, что скупой платит дважды. Во-вторых, — она улыбнулась Даррику, — я позволю тебе поставить этого редгарда на золото вместо меня, дам тебе очень ценную информацию… но за долю. За шестую часть — и торг здесь неуместен. Так как?

— Ну… — Даррик задумался — судя по всему, Камонна Тонг за информацию должны были платить не очень много, если у них не получилось договориться с орчихой, а так он мог оказаться в выигрыше. — Хорошо. Даю слово.

— Так вот, зовут этого индивида Штердекан — довольно прижимистый, кстати, субъект, — после этих слов стало понятно, что и он не захотел платить орчихе полную ставку. — Где именно расположена его ферма, я тебе нарисую. Наведаться к нему надо будет на днях. Наймёшь лодочника и попросишь его довезти тебя куда-нибудь поближе и подождать несколько часиков — дороги сейчас размыты, — продолжала она свои объяснения. — Но суть идти сейчас именно в том, что из-за размытых дорог на фермах не проводятся проверки и мало кто ищет беглых рабов. Так что, несмотря на явные неудобства, именно в это время идёт основной аболиционистский, если так можно выразиться, траффик. И если попадёшь к нему, то явно нароешь на него материал, — орчиха задумалась. — Воин из него плохой, поверь моему опыту, так что вооружись получше — и ты справишься, — подбодрила она Даррика. — А меня можно будет найти возле кузни в Нижнем городе.

Расстались они довольные друг другом.

* * *

Когда Даррик задумался, а почему оно так вообще вышло, что именно его руками Була гра-Мук решила наказать (или же просто ограбить) аболициониста, то вышел немного странный результат. Безусловно, она могла бы заняться этим делом сама или затребовать себе большую долю, но что-то ей не давало. Зато если учесть некоторые слухи, ходившие вокруг расы орсимеров, и прибавить личный опыт общения с теми из них, кто был выращен и воспитан в традициях этого народа, то кое-чего прояснялось. Весьма вероятно, Була гра-Мук в действительности дала слово, что оставит деньги этого аболициониста в неприкосновенности, а возможно, обещала даже не рассказывать о нём Камонна Тонг и стражам Хлаау. И в этом случае она и впрямь могла дать наводку на него случайному разумному, коим оказался Даррик. Про то же, как делили в живших по традициям орочьих поселениях, он не знал, зато слышал, что там по этому поводу тоже имеются свои обычаи, и вероятно, ему просто повезло с чем-то похожим столкнуться.

Зато можно было не сомневаться: если они с Прячущим-Глаза собрались бы уйти из Сурана, не выплатив ей положенную шестую часть (причём, отчего-то были подозрения о том, что орчиха знает, о каких суммах идёт речь, так что обман может оказаться неуместен), то лучше бы им тогда вообще бросать поиски Хейдж-ая и уходить куда подальше. Но Була гра-Мук явно верила, что они собирались вернуться, дабы выследить здесь беглого раба и именно из этого предположения и исходила, когда озвучивала своё предложение…

В трактире, где он в одиночестве и в раздумьях допивал свою суджамму, в наибольшей степени выделялась какая-то группа паломников, от которой даже до его углового столика долетали обрывки спора, какую же святыню считать более святой: поля Кумму или гору Канд? То есть, весьма вероятно, что суть спора могла быть несколько иной, но так как Даррик не очень хорошо разбирался в религии Трибунала, то для него принципиальной разницы видно не было. Кувшины маита делали своё дело и религиозные споры становились всё более разгорячёнными, так что Даррик решил поймать для расспросов того, кто собирался подойти к стойке заказать на компанию добавку, достаточно юно и не особенно росло выглядящего данмера.

— Уважаемый, — обратился он к сделавшему уже заказ паломнику, — можно вам задать пару вопросов.

— Храм говорит не отказывать нуждающимся в совете, — неожиданно важно (возможно от выпитого) ответил тот.

— Я хотел спросить про приметы одного раба, за которым я охочусь… — Даррик благоразумно решил не напоминать ему, что даже он, не особенно разбиравшийся в местных верованиях, помнил, что Храм не слишком позитивно относится к неумеренному потреблению горячительных напитков.

— Да вы знаете! — встретил он неожиданный отпор. — Знаете, что рабовладельчество — это грех?! — Про нечто подобное Даррик периодически слышал, равно как и про то, что на землях дома Индорил рабы встречаются не слишком часто и в массе случаев не одобряются (хотя и не запрещены сами по себе).

— Но… — он собирался возразить, но юный данмер не хотел угомониться.

— Неслыханно! Что бы на это сказал наш духовный наставник Мувис Моран! Духовный наставник нашей группы Свидетелей Вивека! Он, который даже воздерживается в нашей компании от чрезмерного употребления маита и шейна!

— Может, вы скажете мне, как он выглядит и где его найти, дабы я смог узнать, как мне искупить свою вину? — попытался ретироваться Даррик.

— Он благообразный данмер, обыкновенно в зелёной мантии, с шрамом в виде галочки под глазом и косичкой на правом виске, — ответил паломник практически машинально. — И только попробуйте не искупить свои грехи! — он снова повысил голос, но тут подоспел его заказ, и Даррик окончательно ушёл из трактира быстрым шагом.

Естественно, он и думать не хотел о том чтобы каяться перед каким-то руководителем то ли секты, то ли просто религиозной общины или группы паломников. Он никогда не собирался ударяться в религию или брезговать той работой, которой занимался уже несколько лет — и даже немного гордился этим фактом. Более того, дабы не возвращаться обратно в трактир, где оставалась возможность того, что его в итоге всё-таки, начнут бить, и возможно, даже с помощью подручных средств вроде кружек и кувшинов, а возможно, даже столиков, требовалось подыскать себе другое место. И по мнению Даррика, ничто не подходило для времяпрепровождения лучше Дома земных наслаждений, где можно было усугубить свой грех, на радость бренной плоти.

Когда он уже стоял у освещённого яркими разноцветными фонариками здания, ему показалось забавным, как же он в итоге смог сам, ни разу не заплутав, добраться до вожделенного заведения. Возможно, в этом был виноват тот факт, что шёл он туда, особенно не задумываясь о маршруте, и потому ни разу не сбился, а может это легкое опьянение так на него подействовало, но тем не менее, дошёл он, наверное в рекордный срок. По крайней мере, Даррик был уверен, что так оно и оказалось бы, додумайся кто измерять время, за которое он добирался от трактира, в котором он останавливался по приходу в город, до Дома земных наслаждений.

Впрочем, когда он посмотрел вверх, на небо, прежде чем зайти внутрь, то понял, что шёл он на самом деле не так уж и мало времени. Просто потому что выходил Даррик ещё в сумерках, а сейчас небо было усыпано горстями звёзд разной величины и яркости. Горсти эти располагались в некотором отдалении друг от друга, островками в чёрном океане неба — хоть дождь в данный момент и не шёл, но погода всё равно была облачной, а не ясной. Пожалуй, именно в этот момент настроение его окончательно поднялось до высокой отметки после встречи с паломниками, и он решил, что пора зайти внутрь. Хотя бы потому, что если сильно промедлить, то самые интересные варианты могут уже разобрать. Лично для него наиболее интересной кандидатурой (не считая самой владелицы заведения, которую хотелось отыметь не только из-за эффектной внешности, но и из-за статуса хозяйки) была Марелле, но и Каминду он не сбрасывал со счетов.

Когда Даррик зашёл внутрь, то чуть не столкнулся с кем-то, кто собирался выходить наружу. Он только кинул беглый взгляд на того, с кем столкнулся, и пошёл бы дальше… но глаз его зацепился за косичку на правом виске. Даррик посмотрел внимательнее: и правда, перед ним стоял данмер, шрам в виде галочки под правым глазом наличествовал, и даже мантия на нём была зелёного цвета. Всё сходилось.

— Батюшки! — воскликнул Даррик громким благоговейным шёпотом. — Да вы же сам Мувис Моран, духовный наставник Свидетелей Вивека! Скажите, — он благоговейно посмотрел на растерявшегося данмера, благоразумно преградив тому выход, — вы заставляли этих падших женщин каяться и осознавать, какой греховный выбор они сделали? Вы наставили их на путь истинный? Ответьте же мне, прошу!

— Нет, он блядей ебаться учил, — вмешалась проходившая мимо девушка, и очарование момента пропало.

— Но как же!.. А если подопечные узнают… — эту фразу Даррик произнёс уже почти нормально.

— Только между нами, — чуточку оклемался, наконец, духовный наставник, — но я частенько отдыхаю тут в периоды между паломничествами. И я думаю, никто об этом не узнает. Не узнает же, правда?

— Да… — веско заметил Даррик. — пожалуй, мне потребуется не меньше бутылки хорошего сиродиильского бренди и кувшина гриифа, чтобы посчитать, что мне эта картина привиделась, — он посчитал, что это будет весомый, но не слишком дорогой аргумент, чтобы забыть и о наставнике, и о неудачном разговоре с его паствой.

Мувис Моран, духовный наставник Свидетелей Вивека, скривился, но делать было нечего.

Рассветное небо над Сураном казалось не кроваво-красным и не ярко-розовым, каким оно обычно бывало в менее дождливую погоду — нет, сейчас оно окрасилось в грязно-оранжевый цвет едва пробивавшегося из-за плотной пелены туч восходящего солнца. Если Даррик хотел успеть вернуться тем же днём, то ему следовало покинуть город как можно раньше, и потому он выбрал столь раннее утро, чтобы нанять лодочника, который довёз бы его с Прячущим-Глаза до пункта назначения. Лодочником оказался пожилой уже данмер такого мирного вида, будто на этом свете его ничего более не волновало; наверное, и голос ему подошёл бы не тот, которым наградили его боги, но скорее типичный аргонианский, почти безэмоциональный, без оттенков какого-либо волнения. Лодка у него тоже уже доживала свои дни, зато путешествие на ней стоило относительно недорого — правда, приходилось время от времени вычерпывать воду, просачивавшуюся сквозь днище, и поскольку сам лодочник был занят управлением своим судном с помощью шеста, то данное дело приходилось исполнять Даррику со спутником. Впрочем, вода набиралась достаточно медленно для того, чтобы её отчёрпывание не утомляло и не доставляло больших неудобств.

Даррик втайне надеялся увидеть, как скрывается в рассветной дымке город, решив, что это должно стать прекрасным зрелищем, но тут его постигло разочарование: ничего подобного увидеть ему так и не довелось. Увы, в этом районе все долины и заливы были очень извилистыми, и потому Суран скрылся за ближайшим холмом противоположного берега, где кончала свой путь река, вытекающая из озера Амайя, в сторону которого и лежал их путь. Впрочем, погода бы не позволила Даррику полюбоваться по-настоящему прекрасными видами — тучи сплошь затянули небо, до самого горизонта, и с каждым мгновением, с каждым плеском шеста оно становилось всё более и более светлым и серым, растворяя в себе бледно-оранжевые оттенки восхода.

Сейчас он даже и не жалел особенно, что прошлый раз добраться до фермы редгарда не получилось — если судить по рассказу орчихи, Штердекан был совершенно другим редгардом, нежели тот, что жил где-то между Вивеком и поместьем Улес, и жилище его располагалось совсем в ином месте. Аболиционист жил в хижине на восточном берегу озера Амайя, и именно туда их лодка в данный момент и держала путь.

Путь их лежал по извилистой равнинной реке, обладающей, тем не менее, неожиданно крутыми берегами, нередко оканчивавшимися песчаными или известняковыми обрывами, и Даррик уже успел порядком утомиться, когда впереди показался наконец простор озера. С погодой им, тем не менее, везло, и до места назначения они добрались хотя бы относительно сухими. Лодку и её хозяина они с Прячущим-Глаза оставили дожидаться возвращения недалеко от истока реки, под каким-то ивовым деревом, свесившим свои ветви практически до земли, тем самым скрыв под своей сенью участок, достаточный для того, чтобы разместить там их утлое судёнышко.

Для того чтобы найти цель, понадобилось совсем немного времени: Була гра-Мук поставила отметку на карте очень точно, да и объяснила, как найти ферму редгарда, тоже весьма подробно. Несколько забавлял Даррика тот факт, что находилась она едва в стороне от тракта, по которому они с Прячущим-Глаза шли от полей Кумму до Сурана — пожалуй, хижину можно было даже заметить с дороги.

На настоящий, добротный дом это строение не тянуло: как и большинство фермеров в здешних местах, Штердекан построил всё из дерева, но не в стиле огромных нордских домов, сложенных обычно из брёвен толщиной с человека или даже с орка, а из грубых, явно самодельных досок. Хижина была одноэтажной, а односкатная крыша была сверху прикрыта слежавшимися ветками и соломой.. В целом это было логично: суровых зим в этих местах никогда не бывало, и даже снег на юге Вварденфелла не выпадал, так что жилище можно было и не утеплять — лишь бы крыша не протекала да ветер не задувал.

Сам хозяин обнаружился возле рядов пробочника, и чем он конкретно занимался, Даррика мало интересовало. Куда более важным был тот факт, что на дороге в данный момент никого не было, а ближайшая ферма находилась в достаточном отдалении для того, чтобы можно было не опасаться: вряд ли кто-то заметил этот визит.

Когда Даррик и Прячущий-Глаза обсуждали, как им лучше провернуть дельце, то предлагались разные варианты: начиная от самого банального вооружённого ограбления, кончая разыгрыванием того сценария, по которому Прячущий-Глаза играл беглого раба, а Даррик — человека, который вызвался проводить того до аболиционистов, за небольшое вознаграждение, конечно. Но в итоге остановились они на образах паломников. Не то чтобы они хорошо разбирались в религии, но достать «Путь паломника» в Морровинде было совсем несложно (особенно если «попросить» об этом лидера Свидетелей Вивека), а читать Даррик умел. Конечно, вряд ли этого хватило бы на долгий и подробный отыгрыш роли, но расчёт был на то, что долго её отыгрывать и не придётся.

— Доброго вам дня… — начал разговор Даррик, подходя к занятому своими делами редгарду. Уже на подходе он неожиданно начал сильно волноваться, и потому голос его стал чуть выше, чем обычно.

— И вам того же, — буркнул тот, прежде чем обернуться. — Вам что-то нужно?

Он оказался мужчиной средних лет, достаточно низким для редгарда, да и телосложение его подходило скорее крестьянину, чем воину. Впрочем, судя по тому, что рассказывала Була гра-Мук, воином он никогда и не был. Хотя для неё, наверное, и сам Даррик не представлял особенного интереса как боец… Но пауза затягивалась и пора было взять себя в руки и продолжить разговор.

— Видите ли, мы с моим другом совершаем паломничество Семи Добродетелей…

— Поля Кумму — вот в той стороне, — Штердекан показал направление, — идите прямо по дороге, а там увидите и поворот к самому месту, и постоялый двор, и пристань… — он махнул рукой. — До вечера, пожалуй, успеете, — он хмыкнул, — если только в грязи не увязнете… Сами понимаете, не сезон, — он ухмыльнулся.

— Большое спасибо, — поблагодарил его Даррик, — но как бы сказать… — он замялся. — Мы с моим другом сильно устали — сейчас же дороги размыло, и не добраться так просто… — он вздохнул, — да и кругом здесь одни рабские плантации, а мы, свидетели Вивека, не можем просить помощи у тех, кто запятнал свои руки рабовладельчеством и торговлей рабами. Да и говорить о Вивеке они отказываются — тёмные обыватели.

— Вы говорите, вы свидетели Вивека? — Штердекан неожиданно оживился. — Я немного наслышан о вас и мне кажется, что ваше толкование Трибунала достаточно, хм, интересно.

— О, вы хотели бы поговорить с нами о Вивеке? — изобразил на своём лице едва ли не восторг Даррик. — Я знал, я знал, что вы из тех, кто желает найти путь к Вивеку и спастись!

— Неужели так мало граждан хочет с вами поговорить? — удивился в свою очередь редгард.

— Вы не поверите! Они увязли в своём быте и слышать не хотят о великом Вивеке. Они идут, словно слепцы, наощупь, и не подозревают, что впереди их ждёт только пропасть, — Даррик и сам не понимал, что он несёт, но старался говорить как можно более вдохновенно. Если он что и усвоил из того, как можно на короткий срок убедить кого-либо, так это то, что надо вначале самому поверить в свой бред. А вот понимать его уже совсем не обязательно.

— Так вы не хотели бы?.. — начал было редгард, но его сразу же перебили.

— Мы с моим другом были бы очень благодарны, если бы вы позволили передохнуть у вас пару часов и чего-нибудь попить, — быстро говорил Даррик, — и поговорить с вами о великом Вивеке, конечно.

— Конечно-конечно, — покладисто ответили ему. — Вы позволите мне угостить вас маитом?

— Очень сожалею, — на этот раз ответил Прячущий-Глаза, — но религиозные убеждения не позволяют нам употреблять горячительные напитки. Но мы с радостью согласились бы на травяной отвар.

— О, конечно-конечно, — снова повторился редгард. — Я с радостью приглашу вас в свой дом. К сожалению, у меня не слишком много места для гостей, но на вас хватит, — он направился в сторону хижины и поманил спутников за собой.

По пути можно было посмотреть на всё то, что росло на его ферме — она была невелика и основные плантации можно было разглядеть с одного места, ничего не упустив. Выращивал он, помимо пробочника, бататы, и за ними было видно заболоченное рисовое поле.

Внутри хижины никого не оказалось, что для редгарда было весьма кстати — вчетвером находиться в таком помещении было бы тесновато. То есть пространства было не то чтобы совсем мало, но основную его часть занимали кровать, стол со стульями и множество горшков и мешков, в которых хранились, по всей видимости, припасы. По самому жилищу же можно было догадаться о том, что обитает в нём активный аболиционист. Хозяин, по всей видимости, не слишком старался прибраться в доме, и потому среди прочих безобидных вещей, пепельных статуэток и различного хлама можно было заметить куски цепей, а в одном месте и открытые кандалы, явно с какого-нибудь освобождённого недавно раба. Неподалёку нашёлся и неприбранный набор отмычек. Если б хижину проверяли члены Камонна Тонг, Штердекану точно не поздоровилось бы. С другой стороны, ему и так должно было прийтись несладко.

Уже несколько отстранённо Даррик подмечал, что нервничать теперь стал не только он — точнее сам Даррик во время разговора чуточку успокоился, а вот Прячущий-Глаза стал взволнован не на шутку. Сторонний наблюдатель и не заметил бы ничего, как не заметил бы и Даррик, не знай он, что его спутник двигается обычно плавно и спокойно. Сейчас же движения его стали резкими, да и в облике начало проявляться беспокойство и нетерпение. Медлить дальше было уже опасно, и когда Штердекан оказался повёрнут к ним спиной, Даррик подал своему спутнику условный знак, и тот набросился на ничего не подозревавшего хозяина дома.

Була гра-Мук оказалась права: редгард ничего толком и не успел предпринять против Прячущего-Глаза, а ещё через несколько мгновений Даррик разбил о его голову ближайший кувшин, что оглушило жертву. Посадить его на стул и связать покрепче было делом техники и нескольких минут времени.

— Ты пытками хорошо занимаешься? — спросил Даррик своего спутника. — А то мне раньше как-то не приходилось…

— Мне тоже, — ответил Прячущий-Глаза, всё ещё нервно, — но я отлично умею разделывать пойманную на охоте добычу и не только. Так что знаю, как это всё устроено. Думаешь, редгарды чем-то принципиально отличаются?

— Тогда убеждение с помощью подручных средств оставляю на твоё усмотрение. А я пока попробую найти здесь тайник, — с этими словами он двинулся перерывать вещи.

Тайник он найти так и не успел — редгард очнулся даже раньше, чем он закончил рассматривать содержимое всех урн и корзин, в которых ничего особенно интересного не оказалось. В принципе, всё, что он нашёл, мало чем отличалось от того, что можно отыскать в обычной фермерской халупе — исключение могли составить разве что отмычки, в том числе частично поломанные, щупы и остатки от кандалов. Возможно, Даррик заметил бы и что-то более интересное, но Прячущий-Глаза окликнул его раньше.

— Он очнулся, — аргонианин был краток, как и всегда.

— Эй, что вы себе… О-у-у-у! — Штердекан, начавший было возмущаться, взвыл — на его пальцы опустился взятый Прячущим-Глаза, вероятно, в этой же хижине молоток.

— Здесь мы задаём вопросы, а ты на них отвечаешь, — жёстко оборвал он пленника. — Если твои ответы нам понравятся, то мы подарим тебе жизнь, а если нет, — он сделал небольшую паузу, — передадим в руки Камонна Тонг.

— А то вообще обнаглел, — заметил Даррик, — как нормальных граждан — так с деньгами обманываешь, а всяких там проходимцев, Свидетелей Вивека и прочую религиозную шушеру маитом поить готов!

Дальнейшее уже не представляло из себя особенной сложности — услышав про Камонна Тонг, Штердекан как-то сразу сдулся и норов больше не проявлял. Даже про тайник он ответил хоть и не с первого раза, но ещё одного удара молотком и обещания загнать в следующий раз шило под ногти ему хватило.

Золото оказалось спрятано под несколькими половицами возле кровати. Там же нашлись и несколько свитков отпирания, хранимые, по всей видимости, на тот случай, если кандалы окажутся зачарованными слишком хорошо. В самом низу же лежала бережно обёрнутая в ткань пилка для металла. Больше ничего интересного Даррик так и не отыскал.

— Ты, главное запомни, — сказал он пленнику напоследок, — что если у нас из-за тебя возникают какие-то проблемы, то вся информация тут же попадает в руки Камонна Тонг.

Ушли они оттуда, передав привет от «кое-кого, кому он задолжал», а Прячущий-Глаза приложил его для надёжности ногами, как он объяснил сам, «для лучшей доходчивости». День уже давно перевалил за середину и им стоило поторапливаться, если они действительно хотели успеть вернуться в Суран засветло.

— Ты не перестарался? — спросил Даррик, когда они оказались уже в достаточном отдалении от хижины. — В конце концов, мне чётко сказали, что лучше ему продолжить свою деятельность.

— Будь моя воля, я б ему так продолжил, что… — аргонианин осёкся. — А, неважно. Всё равно развяжется он сам, а про рукоприкладство ведь ничего не говорилось? Так что ему полезно будет. Для профилактики.

— Да ты суров! — Даррик хохотнул. — Но хорошо, что он не догадался, что мы блефуем с обещанием сдать его в руки Камонна Тонг.

— Так ему об этом знать было совсем не обязательно, — заметил Прячущий-Глаза.

— А как думаешь, будет он кому об ограблении рассказывать?

— Сейчас — вряд ли, — процедил аргонианин. — Он боится Камонна Тонг, а до конца весны он со своим скарбом никуда отсюда не денется. Так что не рискнёт, — на этом разговор закончился.

Обратный путь в город они тоже проделали молча: Даррик прикидывал, как он смог бы потратить полученные деньги, его спутник в основном сидел в глубокой задумчивости, отвлекаясь время от времени только на то, чтобы вычерпать из лодки набравшуюся воду, а старик-данмер стоял на своём судне словно статуя, и только движения рук, работавших с шестом выдавали в нём живое существо.

На обратном пути с тёмно-серого неба зарядил мелкий, моросящий дождь, оседавший на ткани и волосах, будучи не в силах промочить их. Со временем он, правда, начал усиливаться, и вернулись в город они уже мокрыми, в сумерках. Даррик отдал Прячущему-глаза его часть золота и поспешил встретиться с Булой гра-Мук. Он решил не ссориться с ней и честно выдать шестую часть от того, что удалось найти в закромах тайника Штердекана, и уже чрез час они сидели в трактире за гриифом, и орчиха пересчитывала свою долю.

— Всё сходится, — наконец выдала она. — Приятно было иметь с тобой дело.

— Взаимно, — задумчиво ответил Даррик, уже слегка жалевший, что золотом пришлось делиться. — Ты только если узнаешь что-либо про Хейдж-ая, не молчи, внакладе не останешься, — он улыбнулся. — Пока новостей ведь нет?

— Только одна, — сделав очередной глоток, сказала Була гра-Мук. — Сегодня утром прибыл последний караван откуда-то со стороны Молаг Мара. Теперь проехать можно только на силт страйдере. Ну или пешком, если не боишься увязнуть в грязи и утонуть, — она хохотнула.

Дождь тем временем шёл всё сильнее, а завывания ветра стали слышны и за их столиком возле двери. В Суран приходила зима, и в это время выбраться отсюда для беглого раба становилось не просто проблематично, а практически невозможно. Как затруднительно было выбраться отсюда и самому Даррику. Ему тоже теперь надо было зимовать в этом городе, пытаясь отыскать ту дыру, в которую мог бы забиться беглый раб. Впереди была долгая и дождливая зима.

Кувшин дешёвого креплёного гриифа уже заканчивался, и картинка перед глазами Даррика начинала расплываться: уже раздваивались светильники на стенах, когда на них не фокусировался взгляд, и чувствовалось, что попытка заказать следующий кувшин может вызвать некоторые затруднения. А заказывать надо было — к чему вообще накидываться, не доводя дело до логического завершения? И как в его ситуации вообще можно было не напиваться?

Вот уже закончилась зима, снова зазеленели те деревья, что сбрасывали во время его прибытия в этот город листву, вот уже дожди не шли сплошной пеленой, и даже первые, самые смелые караванщики уже начали перевозить по суше свои товары, а в его деле ничего не менялось. Конечно, можно было уйти, просто оставив в покое этого Хейдж-ая, и можно было так сделать с самого начала, наплевав на ту огромную сумму, которую предлагали за его поимку, и знал бы Даррик, сколько времени у него могут отнять такие поиски — с самого начала не принимался бы за заказ. Но он принялся, он вышел на след, и теперь уже месяцы наступал этому Хейдж-аю на пятки, ходил от него в двух шагах, но так и не мог найти неуловимого беглеца. А тот сам загнал себя в ловушку, в Суран, покинуть который ему было крайне затруднительно. Сдаться в таком случае было сродни признанию своей некомпетентности, да и как можно вообще сдаваться, находясь в каком-то шаге от цели? Но продолжать поиски сил не было никаких. И как после такого не взять и не накидаться? А потом — ещё раз, и ещё…

Нет, Даррик не проводил всё имевшееся у него время в запое, скинув всю работу на Прячущего-Глаза. Он тоже искал, расспрашивал граждан и ловил слухи, он даже подрабатывал, как охранником, так и «специалистом по небольшим скользким поручениям», дабы деньги не закончились слишком рано, и оставалось бы и на что выпить, и на что провести ночь в любовных утехах (он выбирал, как правило, Марелле) в те периоды, когда он бывал относительно трезв и в состоянии этими утехами заниматься. Но сейчас, когда он заказывал второй кувшин, он уже был неприлично пьян.

Да и говоря по правде, вид у него сейчас, пожалуй, был не самый презентабельный. Выглядел он, наверное, как будто он неделями не был в цивилизации, а потом пришёл и ещё неделю нажирался. Впрочем, лучше бы он и правда шёл неделями по следу этого грёбаного беглого раба по пустошам, чем находиться с ним в одном городе, не в силах ни завершить, ни прекратить преследование.

Прячущий-Глаза, будучи полезным в начале их совместной работы, теперь не приносил видимых результатов. Видно было, что следопыт старается делать свою работу, но вряд ли город был его стихией — вот в горах он бы точно выследил беглеца. Увы, Прячущий-Глаза был славным малым, но не слишком полезным, пока они находились в Суране. А у Даррика остались силы только на выпивку…

Он часто мечтал, особенно будучи уже выпимши, как ловит этого беглого раба, получает за него свою плату — и может с ней идти на все четыре стороны. А дальше можно уже было бросать профессию охотника за головами и за беглыми рабами, купить себе дом или даже открыть собственное дело, завести семью… С кем? Да хоть с той же Марелле! Или с какой-нить другой, но время от времени навещать Марелле… Почему нет, если он собирался становиться обеспеченным и уважаемым гражданином? Что ему могло бы помешать?

Мысли путались, как ноги меж столами после двух кувшинов гриифа, свет казался всё более тусклым и размытым, а кружки пустели одна за одной. Зима давно уже кончилась, а весна всё никак не собиралась наступать.

* * *

Хейдж-ай сидел в трактире, медленно пробуя лунный сахар, перекатывая тающие крупинки по языку, и не понимал, чего такого хаджиты находят в этом веществе. Ранее у него не было ни денег, ни возможностей, ни желания достать это вещество, но сейчас-то он стал достаточно обеспеченным для этого, и даже обрёл определённую репутацию в узких кругах здешних наёмников. А делать что-либо решительно не оставалось ни сил, ни желания. Когда он совершал побег, он даже не подозревал, чем вся эта история обернётся. Но в тот момент ему было совсем не до того.

Так получилось, что он действительно был не только отличным пастухом, но и хорошим охотником и следопытом. И эти таланты пригодились хозяевам, когда он при неудачных обстоятельствах попал в рабство. Не успев сбежать до продажи, он попал на плантацию Дрена, где и приметили его таланты. И его же отправляли в помощь членам дома Хлаау, когда хозяева проворачивали дела с контрабандистами. Но страшным было не это. Страх, заставивший его сбежать из места с репутацией самого надежного контроля за рабами носил совершенно другое имя — Шестой дом. Он не знал, что заставило владельца плантации Дрена проворачивать сделки с этими… существами, но знать не хотел совершенно. Он своими глазами видел то, во что превратились бывшие данмеры, видел и неудачные экземпляры, умершие от «божественной болезни» — и всё то, что он наблюдал, заставляло его предпочесть практически гарантированную смерть близкому общению с этой организацией.

Сбежать ему оказалось не особенно сложно — сказалось и то, что у него как у считавшегося надёжным и почти незаменимым рабом были определённые вольности, и навыки охотника и следопыта, и хорошее знание местности и особенностей наблюдения за рабами. Вначале он хотел присоединиться к какому-нибудь каравану, сбить погоню со следа, а после выйти на аболиционистов, о существовании которых ходили слухи, и найти кого-нибудь, кому можно рассказать о своём опыте пребывания в рабстве на плантациии Дрена, о Шестом доме и об угрозе, которую тот представляет. Но судьба внесла свои корректировки.

Когда Хейдж-ай встретил Даррика, то решил, что безопаснее всего будет держаться как можно ближе к нему — вряд ли его стали бы искать в обществе известного охотника за рабами. Правда, пришлось убедить Даррика, что он — совершенно другой аргонианин. Пришлось даже систематически употреблять сок коммуники, смешанный с кашицей из удушайки — гадость была редкостная, но Хейдж-ай в своё время опытным путём выяснил, что такой напиток меняет цвет кожи, который был одной из важнейших улик, по которым его могли найти. Представлением охотнику он особенно не заморачивался — просто перевёл своё имя на достаточно редкий аргонианский диалект, бывший его родным. Он считал, что зря многих аргониан упрекают в отсутствии чувства юмора…

Когда шутку оценил местный работорговец, Хейдж-ай начал думать, что возможно, он был не так уж и прав, пошутив таким образом над ничего не подозревавшим Дарриком. Дранас Саратрам, мигом раскусивший всю изюминку ситуации, чётко дал ему понять, что шутка нравится ему настолько, что он не будет её разрушать ровно до того момента, пока сам Хейдж-ай прикладывает старания для её поддержания. Поэтому расставание с Дарриком стало возможным только за пределами Сурана и, желательно, в руках аболиционистов. И случай вскоре представился… Но Хейдж-ай считал, что лучше бы не предоставлялось ничего.

Когда они шли к хижине Штердекана, он готовился нанести охотнику за рабами единственный, смертельный удар, как только появится возможность, рассказать аболиционисту свою историю и просить помощи. Но планы пошли наперекосяк. Когда Даррик осматривал хижину, то, конечно, не обратил внимания на пепельные статуэтки на полке — зато они сразу бросились в глаза Хейдж-аю. Он прекрасно знал, где такие статуэтки стоят — это был маркер, по которому можно было определить святилища шестого дома и просто места, связанные с ним. Беглый раб не знал, что связывает аболициониста с Шестым домом и как в хижину попали статуэтки, но в одном был уверен — это не случайно, а значит, наверняка вся организация связана с Шестым домом, и что происходило с теми, кого аболиционисты «освобождали»… об этом было лучше не думать.

Когда он ранее рассуждал о своей дальнейшей судьбе, то приходил к выводу, что единственный надёжный способ покинуть Морровинд — через аболиционистов. Так было, пока он не увидел статуэтки. Теперь же стало совсем непонятно, кому рассказывать о Шестом доме, кто ему поверил бы, как этого кого-то найти… Совершенно точно рассказ о таких вещах Храму Трибунала мог привести только к смерти, дом Хлаау имел своих подданных и нужные связи и внутри Храма — не говоря о том, что, по дошедшим до него позднее слухам, ординаторы готовы были схватить всякого, кто не считал существование Шестого дома в настоящее время вымыслом — а независимых граждан, с которыми имело смысл делиться подобной информацией, найти не получалось. Но теперь, когда и аболиционисты отпали, он уже плохо представлял, что делать. Возможно, другие Великие дома или Имперский Легион могли бы заинтересоваться его информацией, но до тех их представителей, которые вообще стали бы проверять его слова, а не объявили бы их сразу не заслуживающим внимания бредом, добраться кому-то вроде него было нереально.

В принципе, Хейдж-аю нормально жилось, пока он изображал бурную деятельность по поиску и поимке себя, но что делать дальше, он не имел понятия — вот и просиживал штаны, терял время и будущее. Он знал, что с каждым днём Шестой дом крепнет, и возможно, именно его миссией было обратить на это внимание Империи, но он не справился. Теперь он сидел в Суране и ждал, пока накопившаяся на Морровинде гремучая смесь рванёт. Решимость, радость свободы, ярость — всё это когда-то казалось чем-то, что характеризовало его освобождение, настоящую жизнь, которую он обрёл после побега, а теперь уступало место безысходности и бесцельному проживанию сегодняшнего дня. А завтра… Хейдж-ай знал, что завтра никогда не наступит.