Проклятие Хогвартса (джен)

Том и Поппея замерли на месте. Абраксас, выбросив перед собой руку с зажатой в кулаке волшебной палочкой, затравленно огляделся.

— Вы это видели? — едва слышно прошептал блондин. — Он же… внутри картины...

— Чего стоите? — первой пришла в себя Поппея. — Вы собираетесь его спасать?

— Я пас, — отшатнулся Абраксас. — Это проклятие его забрало. Я не собираюсь с ним связываться.

В кои-то веки Том был полностью согласен с блондином. Конечно, в отличие от Малфоя, он не собирался винить в случившемся Одоакра, слишком мало доказательств. Но и близко не понимая, что стряслось с Эйвери, как минимум не спешил лезть на рожон. Следовало вначале во всем разобраться.

— Хорошо, — холодно произнесла Поппея. — Я и без вас обойдусь.

И направилась к картине.

— Стой! — остановил ее Том. — Дай свой сапог.

— Что? — удивилась Макквин. — Зачем?

— Быстрей! Нет времени.

Макквин сняла и протянула ему сшитый из красной кожи изящный сапожок на невысоком каблуке. Не раздумывая, Том с силой запустил им в картину. Поппея взвизгнула от негодования.

— Ты что творишь?

Кинувшись к стене, она подобрала с пыльного пола сапог и натянула на ногу.

— Странно… — теперь Том понимал еще меньше. — Он должен был угодить в болото.

Поппея заметно помрачнела. Медленно протянула руку к холсту, осторожно коснувшись его. Помедлив, но увидев, что с ведьмой ничего не случилось, Том последовал ее примеру. Пальцы ощутили шершавую поверхность полотна и прохладу нанесённых на него красок, местами густых и плотных, а местами тонких, едва размазанных по поверхности. Но ни воды, ни тем более болотной жижи он не ощутил.

Тем временем Макквин выхватила из складок мантии палочку и ударила ею по полотну. Картина вспыхнула голубоватым огнем, ее цвета стали насыщенней. Отшатнувшись, Том попятился. Но почти тут же изображение вернулось к своему первоначальному виду.

Выругавшись, Поппея направила палочку на холст, открыла рот, явно намереваясь произнести какое-то заклинание, но так ничего и не сказала. Том отступил еще на шаг, внимательно всматриваясь в мутную воду и покрывавшую ее поверхность пожухшую ряску. В середине болота виднелся крошечный остров с росшей на нем редкой коричневого цвета травой и уродливым, лишённым листьев деревом. Ни русалки, ни Марка, сколько Том ни пытался, он разглядеть не сумел.

В отчаянии Макквин схватила руками широкую раму, пытаясь сорвать картину со стены. Ничего не вышло.

— Бесполезно. — Тяжело дыша, юная ведьма ударила по холсту кулаком. — Самим нам не справиться. Надо идти к Слизнорту. Только он может помочь.

Сегодняшний вечер начинал нравиться Тому все меньше и меньше.

— И признаться, что мы без разрешения и охраны вечером ходили по замку? — напомнил он. — Ты серьезно?

— Мы имеем дело с магией самого высшего порядка, — объяснила Поппея. — И без помощи взрослых нам не обойтись.

Ситуация становилась критической. И Том решил воспользоваться самым простым способом: показать Поппее, что она в меньшинстве, и таким образом попытаться надавить на нее, заставить отказаться от идеи бежать к Слизнорту. Уверенный, что разговор в туалете подскажет юному аристократу верный ответ, Том повернулся к Малфою и строго посмотрел на него.

— А ты что скажешь, Абраксас? Стоит нам во всем сознаваться декану?

Блондин вжал голову в плечи и, встретившись с Томом взглядом, судорожно сглотнул.

— Нет, — едва слышно произнес он.

— И я так думаю, — посмотрел Том на Поппею. — Я не хочу, чтобы меня исключали.

— Ты собираешься бросить друга? — разозлилась Макквин. — Том, нельзя так.

— Не говори ерунды, — усмехнулся он. — С каких это пор ты так печёшься о друзьях, что ради них готова пойти на подобный риск?

Макквин неожиданно покраснела.

— Понятно, — скривился Том.

— Мне все равно, что ты думаешь! — надулась Поппея. — Но иногда стоит думать не только о себе. И сейчас именно такая ситуация. Не хочешь, не ходи со мной. Я отправлюсь к Слизнорту одна. И скажу, что мы были с Марком вдвоем. Так что не бойтесь.

И с решительным видом зашагала по коридору. Том не мог допустить, чтобы Макквин добралась до декана, слишком многим он в таком случае рисковал. И был более чем уверен, что когда преподаватели начнут во всем разбираться, то непременно докопаются до правды. И если сейчас Абраксас поддержал его, то в разговоре со Слизнортом один на один может не удержаться от соблазна и сделает выгодное ему признание. А тогда прощай школа, вместе с ней надежда на лучшую жизнь и здравствуй приют и серое существование.

— Даже не думай! — догнав Поппею, попытался он ее остановить.

— Отстань от меня! — рявкнула Макквин и с силой толкнула.

Том потерял равновесие и, чтобы не упасть, сделал несколько шагов вправо. И оказался прямо перед небольшой картиной. С нее с ехидным выражением лица смотрела сухая, словно египетская мумия, невероятно старая ведьма. Неожиданно она схватила лежавшую у ее ног метлу и огрела ею Тома по голове. Раз, второй, третий. Пока он приходил в себя, колдунья перегнулась через раму и вцепилась в него длинными руками с крючковатыми пальцами. Том сопротивлялся как мог. Из его глаз безостановочно лились слезы, лоб и щеки после удара жесткими прутьями сильно саднило. Ничего не видя перед собой, он попробовал врезать старухе кулаком в челюсть, но та с легкостью увернулась. Ведьма втащила его внутрь картины, крутанулась на месте, взмахнув метлой, и Тома окутала темнота…

Он лежал на жёстком, холодном полу. Все тело болело, голова раскалывалась, щеки и лоб пульсировали от порезов. Он находился в крошечной комнате, полностью состоящей из деревянных вещей. Узкая низкая кровать, расписанные тусклой краской стены, стулья, стол, невысокий шкаф и стоящая в дальнем углу маленькая печь — все было сделано из поленьев, досок, веток и пней. И вдобавок нарисовано.

Пошатываясь, Том поднялся и подошел к единственному в помещении окошку и, открыв, выглянул наружу. Дом находился на опушке густого леса, на пригорке. Рядом с ним бежала, петляя и то и дело скрываясь в высокой траве, дорога. Вздохнув, Том посмотрел на свои руки и, как и ожидал, увидел, что они тоже нарисованные. Он превратился в портрет, заброшенный неизвестно куда.

Гуляя по замку, он частенько наблюдал, как изображения колдунов и волшебниц беспрепятственно перемещаются из картины в картину. Но ни разу не замечал, чтобы они их покидали. Никогда он не слышал и об обратном, чтобы кто-то по какой-либо причине очутился в картине. Поппея была права, они имели дело с магией высшего порядка. И ему, дабы вновь стать живым человеком, следовало одолеть ее.

Быстро оглядевшись, он удостоверился, что находится в комнате один, а схватившая его ведьма исчезла. К удивлению Тома, в помещении отсутствовала дверь, поэтому выбираться наружу ему пришлось через окно.

Спрыгнув на траву, он поискал взглядом коридор замка. По логике, с большей части картины тот должен был быть виден. Однако, сколько он его ни высматривал, обнаружить пока не мог. Тогда, прикидывая, как долго он находился без сознания и успела ли Поппея уже обо всем доложить Слизнорту, медленно побрел по дороге. Осознание, что он застрял в нарисованном мире, не пугало. Куда больше волновало дальнейшее развитие событий, последующих за появлением Макквин в кабинете декана. Том не собирался дожидаться, пока его спасут, и рассчитывал отыскать отсюда выход самостоятельно. В голове промелькнула мысль, что где-то неподалеку, может, через одну-две картины отсюда, томится Марк. И вдвоем выбраться будет проще. Но он не намеревался разыскивать Эйвери. Одному привычней и легче, не придется терпеть общество надменного аристократа и в случае чего помогать, выручая из беды.

Дорога сделала поворот, и Том замер, чувствуя сильное головокружение. Нарисованный мир резко закончился, вместо него зияла бездонная пропасть, а за ней окутанный густой дымкой коридор Хогвартса. Том протянул руку, но ничего не почувствовал. Сделал шаг, но не сдвинулся с места. Он стоял и смотрел на близкий, но вместе с тем недостижимый мир живых людей. Том задумался. Получалось, что проходящие мимо картины волшебники могут его разглядеть, ведь он сам видел все прекрасно. От этой мысли легче не стало. Он всмотрелся вправо, затем влево. Ни Поппеи, ни Абраксаса поблизости не наблюдалось. Значит, отправились к Слизнорту.

Вытащив волшебную палочку, Том взмахнул ею. Однако произнести заклинание не успел. Прямо из воздуха перед ним возник рыцарь на черном, с развивающейся гривой коне. Откинув назад вьющиеся каштанового цвета волосы, он неодобрительно посмотрел на Тома.

— И что вы задумали, уважаемый? — хриплым голосом поинтересовался рыцарь. — Назовите свое имя!

— Вот еще! — хмыкнул Том. — Стану я говорить его каждой картинке.

— Тогда извольте защищаться! — И рыцарь направил на Тома длинное копье.

Изнывающий от нетерпения конь рванул вперед с нескрываемым удовольствием. Из-под его копыт в стороны летели комья земли вперемешку с вырванной травой. Недолго думая, Том бросился прочь с дороги и спрятался за деревом. Рыцарь на всем скаку устремился за ним. Подобрав валявшуюся возле корней сучковатую ветку, Том, размахнувшись, запустил ею в преследователя. Рыцарь непринужденно отбил ее, но столь неудачно, что та угодила коню точно в лоб, сбив с шага.

Пользуясь замешательством противника, Том кинулся бежать к лесу, рассудив, что спрятаться там будет проще. Однако спустя всего несколько шагов осознал, насколько неверное принял решение — пришедший в себя конь вновь набрал приличную скорость и теперь стремительно догонял. Видимо, сейчас животное гнали не только команды наездника, но и боль с жаждой мести. Раздувая в бешенстве ноздри, конь обнажал крупные зубы, явно вознамерившись покусать обидчика. А до леса оставалось еще весьма приличное расстояние.

И тут поле, сплошь покрытое странной на вид травой, к удивлению Тома, начало сжиматься. Пространство искривилось, и он неожиданно оказался на опушке леса. Не останавливаясь, он кинулся в самую чащу, хрустя под подошвами башмаков сухими ветками. Оббегая деревья, он уже начал радоваться чудесному спасению, как, обернувшись, с ужасом увидел, что рыцарь на полном скаку спрыгивает на землю и бросает ему в спину копье. Разрезая воздух, оно летело, сбивая начавшие распускаться листья. Том не успевал увернуться, только лишь немного ушел в сторону. Копье, разрывая рубашку, болью обожгло правый бок, пригвоздив мантию к стволу высокого дуба. Из раны тонкой струйкой выступила кровь.

Вытащив меч, рыцарь, гремя доспехами, неспешно приближался. Не став дожидаться, что произойдет дальше, Том, извернувшись, вытащил из кармана волшебную палочку.

— Мобилиарбус хаста!

Завибрировав, копье вылетело из дерева и, врезавшись рыцарю в грудь, сшибло с ног. Тот упал, нелепо раскинув руки и ноги. Пытаясь встать, смешно ими задергал, напоминая таракана на кухне. Освободившись, Том, мстя за причинённую боль, несколько раз огрел рыцаря древком копья по голове. И только после побежал дальше в чащу.

Не успел он сделать и пары шагов, как лес исчез и Том очутился на вершине холма, напрочь лишенной какой-либо растительности. Было холодно, с серого неба падали крупные снежинки. Поплотней закутавшись в порванную мантию, Том с сожалением подумал о теплой погоде, стоящей в предыдущей картине.

Долго предаваться размышлениям ему не пришлось. Где-то вдалеке послышался заливистый лай и призывно протрубил охотничий рог. Рассудив, что, находясь наверху, он рискует привлечь излишнее внимание, Том сбежал вниз. Пробираясь через небольшую рощу, он заметил впереди речку. И, вспомнив, что давно не пил, направился к ней.

Неожиданно кто-то схватил его за руку и потащил в густые заросли кустов. Том попробовал отбиваться, но ему зажали рот.

— Воды захотел? Они этого и ждут, — едва слышно произнес Марк Эйвери.

Парень, к удивлению Тома, выглядел так, словно и не побывал в болоте: аккуратно заправленная рубашка, чистая мантия, начищенные до блеска ботинки. Лишь падавшая на глаза челка, обычно прилизанная, выдавала, что он побывал в переделке.

— Они что, за тобой охотятся? — нахмурился Том.

— А теперь и за тобой, — усмехнулся Марк.

Аристократ явно находился не в своей тарелке: посматривал на Тома исподлобья, постоянно норовя отвести взгляд. Скрестив руки на груди, он отодвинулся в сторону, то и дело поглядывая на носки башмаков.

— Выбраться пытался? — спросил Том, хотя прекрасно знал ответ.

— А ты как думаешь? — скривился Эйвери. — А где Поппея и Абраксас?

— Пошли к Слизнорту.

— Значит, беспокоиться не о чем. Скоро нас спасут.

— И отчислят, — сквозь зубы добавил Том.

Псы лаяли все громче и заливистей. Звучало уже несколько охотничьих рожков, к которым присоединились крики людей.

Тому не улыбалось отсиживаться в укромном уголке. Ему казалось, что так их быстрее поймают. Все-таки находились они в картине, и места здесь было не особо много. Осторожно выглянув, он увидел скачущих вдоль реки троих всадников в развевающихся плащах. Лица серьезные, в руках луки, впереди свора бешеных собак с огромными клыками.

— Пора уходить, — решил Том и бросился бежать.

Марк вцепился ему в ногу, повалив на землю.

— Дурак, ты нас выдашь, — прошептал он. — Преподаватели нас отыщут.

Возле его головы, едва не угодив в ухо, в землю воткнулась стрела. Следом просвистела еще одна. Оттолкнув Эйвери, Том со всех ног понесся прочь. Тут же раздался радостный лай — предвкушавшие хорошую охоту псы взяли след.

Пробежав мимо голого холма, Том, не сбавляя скорости, огляделся. Он находился на бескрайнем, поросшем редкой травой поле. Идеальное место для погони, будто бы кем-то специально созданное. С грустью Том осознал, что на сей раз шансов сбежать у него почти нет. Двигаясь на пределе сил, он размышлял. Перемещаясь по замку, он редко обращал внимание на развешанные на стенах картины. Но те, что он видел, в основном представляли собой портреты знаменитых волшебников и волшебниц. Изредка попадались сцены пикников, торжеств, знаменитых событий из истории колдовского мира. Но чтобы кого-то преследовали либо убивали, Том не припоминал. А в этом коридоре что не картина, то опасность для жизни: рыцарь, мечтающий проткнуть копьем, русалка-убийца, дикая охота… Уж не специально ли кто-то, преследуя какую-либо цель, развесил в коридоре такие изображения? Напоминало все подстроенную ловушку.

Неожиданно сильно закружилась голова, и Том на полной скорости налетел на невидимую преграду. Перед глазами поплыли красные круги, сквозь которые с трудом просматривался окутанный дымкой коридор. Теперь он казался знакомым, только Том никак не мог сообразить из какой он части замка.

Послышалось пыхтение, и Тома догнал Марк. Следом за ним, полные желания вцепиться в добычу зубами, неслись псы. Громко улюлюкая и трубя в короткие рожки, скакали около десяти охотников: луки наготове, у некоторых в руках широкие ножи.

— Назовите ваши имена! — выкрикнул ближайший всадник, доставая из колчана стрелу.

— Марк… — начал Эйвери, но получил от Тома удар локтем в бок.

— Не картинкам спрашивать, как нас зовут, — презрительно заявил он и тихо поинтересовался у Марка. — Ты знаешь какое-нибудь заклинание, способное их остановить?

Тот покачал головой.

— Тогда бежим, — скомандовал Том.

Тут же в воздух взметнулось несколько стрел, едва не угодивших в Марка. Не разбирая дороги, Том понесся вдоль края картины. Он бежал так, как не бегал еще никогда. А местность все не менялась. Поле, ровное на первый взгляд, в действительности оказалось испещрённым множеством мелких ямок, сильно мешавших нормально двигаться. Приходилось постоянно их перепрыгивать, рискуя подвернуть ногу. Захлебывающиеся лаем собаки быстро догоняли. Их тявканье звучало уже почти возле уха.

Неожиданно казалось бы бесконечное поле резко закончилось. Вместе с ним исчезло и все вокруг. Не успев затормозить, Том врезался во что-то большое и твердое. Спустя мгновение он с ужасом осознал, что налетел на дракона. А точнее, на его бок. Издав закладывающий уши вопль, дракон начал медленно поворачиваться, желая выяснить, кто его потревожил. Том едва успел убраться в сторону, потащив за собой не соображающего, что происходит, Марка.

Зверь, в бешенстве оглядываясь вокруг, расправил гигантские крылья и, раскрыв усеянную зубами пасть, полыхнул потоком огня. Преследующие Тома с Марком псы вместе со всадниками сгорели мгновенно. Вместо них на песок попадали обугленные кости.

Том тихонько ахнул. Все это время, что он находился внутри картин, он считал, что, будучи нарисованным, не может погибнуть. Таким образом, по его мнению, спасся от русалки Эйвери. Он попросту не имел возможности утонуть. Выходило, что он ошибался.

— Спасибо, — едва слышно произнес Марк, было видно, что слова благодарности даются ему с трудом. — Если бы не ты, он бы меня точно поджарил.

Том едва расслышал голос Эйвери. Он долетел до него, словно преодолевая бездонную толщу воды. Так близко от смерти он находился всего раз, когда съел отравленный Амадеусом пирог. И вновь испытав это неприятное, пропитанное безысходностью чувство, ощутил, как в его груди подымается волна гнева. Почему волшебники до сих пор не научились становиться бессмертными?

Скрипнувший под ногами песок вывел его из задумчивого состояния. Над ними нависали, уходя к небу многочисленными рядами, деревянные трибуны. Образуя круг, они окружали небольшую площадку с единственным выходом, закрытым на металлические ворота. Место сильно напоминало арену амфитеатра. Приглядевшись, Том заметил, что зрительские места пустуют. Зато отсутствие посетителей сполна компенсировал рассвирепевший дракон. Черный, будто сама ночь, с грубой чешуей и огромными лиловыми глазами, он медленно потянулся, выгнув спину, вдоль хребта которой виднелся невысокий, острый как бритва гребень.

Не зная, что предпринять в такой ситуации, Том замер, ожидая дальнейшего развития событий. Он читал, что, не обладая специальными навыками, дракона почти невозможно остановить. А о том, чтобы одолеть, не стоит и мечтать. Но пока зверь отчего-то не спешил нападать. Обшаривая арену взглядом и явно понимая, что на ней, кроме него, есть кто-то еще, он их пока не замечал.

Разозлившись, зверь яростно взревел, сотрясая землю ударом хвоста. Из его ноздрей повалил едкий белесый дым. Взмахнув широкими крыльями, он взметнул песок, создав вокруг себя настоящую бурю. Ничего не видя дальше чем на расстоянии вытянутой руки, Том надеялся, что точно в таком же положении находится и дракон. Устав убегать, он решил воспользоваться ситуацией и выработать план последующих действий. Предположив, как ему везло в предыдущих картинах, он решил, что лучшей возможности может и не представиться.

— Надо срочно выбираться из этих картин, — едва раскрывая рот, обратился он к Марку.

В горло тотчас угодила приличная порция пыли, заставив закашляться.

— Думаешь, я не пытался? — высокомерно отозвался Эйвери. — Пока не появились те охотники, я испробовал все известные мне заклинания. Даже те, которые показывал отец. И уж если они не сработали…

Он снисходительно посмотрел на Тома, всем своим видом говоря, мол, если не получилось у меня, то у тебя точно ничего не выйдет. Сжав зубы, Том проглотил оскорбление, ничем не выдав, что оно его задело. Что он с ним возится? Он же решил, одному проще. Однако погибшие охотники кардинально изменили его первоначальное мнение. Перспектива умереть здесь заставляла хвататься за любую возможность. И после неудачных попыток Том понимал, что один он не справится. Оттого и приходилось убеждать Эйвери.

— Но ты не волнуйся, — продолжал между тем Марк. — Раз, как ты говоришь, Поппея пошла к Слизнорту, то нас непременно спасут.

— А ничего, что вместе со спасением обнаружится, что мы нарушили с десяток школьных правил? — ехидно заметил Том. — Твой папа обрадуется, если тебя вдруг исключат?

— Не исключат, — уверенным тоном похвастался Марк, но его взгляд на мгновение помрачнел.

Том тут же надавил на слабое место.

— Как ты думаешь, что он скажет, когда его вызовут к директору? А его обязательно вызовут. Утром вся школа будет знать, что с нами случилось. Поднимется настоящий переполох.

— И что ты предлагаешь? — спросил Марк, прикрывая лицо платком.

Совсем рядом, скрываемый щипавшим глаза дымом и все еще вихрящийся в воздухе пыли, в очередной раз заревел дракон. Судя по всему, он учуял их и теперь приступил к активным поискам.

— Все эти картины в коридоре повесили совсем недавно, — озвучил Том догадку, пришедшую ему в голову, когда он улепетывал от охотников. — Кто-то хотел, чтобы мы в них оказались. Это очень похоже на хорошо спланированную ловушку.

Марк усмехнулся и проговорил голосом, полным скепсиса:

— Проклятие? И ты туда же?

— Неважно, из-за чего они появились. — В клубах дыма промелькнул драконий хвост с длинным острым шипом на конце, а следом послышался хруст ломаемого дерева. Разговор следовало заканчивать. — Вернее, сейчас неважно.

— На эти картины наложено мощное заклинание, — тоном, словно объясняет младенцу прописные истины, проговорил Марк. — Мы имеем дело с очень сильным колдуном. Я и близко не представляю, каким образом можно нейтрализовать его чары.

— Зато я знаю, — объявил Том. — Ты в курсе, где в замке висит портрет, к примеру, Мерлина или Салазара Слизерина?

В глазах Марка промелькнуло удивление, сменившееся уважением.

— Изображение Мерлина исчезло в прошлом году, и никто не знает, где оно теперь. А портрет Салазара Слизерина находится на седьмом этаже, но он…

Дальше Том слушать не стал. Рядом с ними с одной из трибун упала, разваливаясь на куски, горящая скамейка. Земля задрожала, и в лицо врезался вновь взметнувшийся в воздух песок. Хоть и плохо видя перед собой, Том все же сумел различить силуэт надвигающегося дракона. Он хотел выкрикнуть «бежим», но закашлялся от набившегося в рот песка. Однако Марк все прекрасно понял и без слов. Прикрывая лицо платком, он устремился в сторону, где по прикидкам Тома находились ворота.

Добравшись до них, они обнаружили их крепко запертыми на пять замков.

— Алохомора! — выкрикнул Марк.

— Алохомора! — повторил, сплевывая песок, Том.

Замки защелкали, открываясь. И тут на ворота обрушился сметающий все на своем пути поток пламени. Том едва успел убраться в сторону, но все равно почувствовал силу жара. Одежда на нем в некоторых местах начала тлеть, распространяя противный запах. В последний момент Том схватил Марка за ворот рубахи и вместе с ним рухнул на землю. В следующую секунду над ними пронеся еще один шквал огня, на счастье, чуть слабее предыдущего.

Вместо ворот теперь чернела окутанная дымом пустота. Охваченное пламенем здание амфитеатра полыхало, треща и разваливаясь на куски. Дракон оглушительно заревел, с шумом втягивая в себя воздух. Трибуны зашатались, готовые обрушиться в любой момент. Зверь раскрыл пасть, готовясь к новой атаке.

— Агуаменти! — воскликнул Том, взмахивая волшебной палочкой.

Поливая перед собой путь водой, он с трудом поднялся и, превозмогая боль в раненом боку, устремился через образовавшийся на месте сгоревших ворот проход. Сверху с грохотом падали почерневшие, искореженные балки. Одна рухнула прямо на Марка, и Тому, не знавшему точно, где висит портрет Салазара Слизерина, дабы сохранить шанс на освобождение из картин, пришлось спасать парня, отбрасывая горящую балку тем же заклятием, которым он вытащил из дерева копье.

Поняв, что жертвы могут сбежать, дракон, взмахнув крыльями, поднялся в воздух. Издав дикий, заставивший окончательно развалиться амфитеатр крик, он выпустил из пасти гигантскую волну огня. Том почувствовал, как на затылке загораются волосы. Собрав последние силы, он рванул вперед, но, непроизвольно оглянувшись, с ужасом увидел, что пламя почти настигло их. Еще секунда и они превратятся в груду пепла.

Отчаянно прыгнув вперед, Том вдруг почувствовал, что земля под ногами исчезла и он падает вниз. Стена огня, амфитеатр, дракон — все померкло, уступая место свисту воздуха и чему-то серому, проносящемуся рядом с ним. Схватив Марка за руку, Том, понимая, что переносится в другую картину, потащил парня за собой.

Пузырящий кожу на лице жар сменился не менее обжигающим холодом. Том летел в пропасть, осознавая, что ничем хорошим это падение не закончится.