Ведьма из семьи Дурсль (джен)

Всё началось в доме номер четыре на Тисовой улице, когда Дадли и Рошин Дурсль засыпали в своих кроватках после обеда.

Рошин резко проснулась от вопля своего брата, заметившего, как две куколки, спящие с сестрой в кроватке, начали вальсировать под классическую танцевальную музыку, которую мама часто играла им перед сном. Рошин было всего девятнадцать месяцев, и, конечно, она не понимала значение слова «невозможно». Поэтому малышка недоумённо смотрела на брата, взволнованного этим происшествием. В конце концов Дадли схватил её куклы и выбросил их в окно. Рошин пришла к заключению, что её братец любит драматизировать. Самую малость. На шум в детской прибежала мама, которая решила, что всё произошедшее лишь игра воображения, а танцующие куклы им и вовсе приснились, однако это не помешало Петунье суетиться вокруг Дадли остаток дня и весь вечер, почти не обращая внимания на Рошин.

Рошин какое-то время обижалась на маму, но в силу возраста ей было трудно концентрироваться на одном и том же деле подолгу, так что вскоре это занятие ей наскучило.

Оставив маму возиться с Дадли, Рошин занялась просмотром книжек с картинками и игрой в куклы, в надежде на то, что те снова начнут танцевать. К несчастью, они не стали этого делать, сам танец был позабыт, и девочка стала искать, чем бы развлечь себя.

Мама с трудом накормила их вечером. Дадли выучил новую фразу: «Не буду!», — и отказывался есть. После ужина вернулся папа, прочитал Рошин сказку и отнёс дочку наверх, чтобы уложить спать, пока Петунья заваривает чай.

За исключением танцующих кукол, это был самый обычный день в доме Дурслей.

Рошин не испытывала проблем со сном — она легко засыпала и редко просыпалась ночью. Для её родителей это было большим облегчением, потому что одного беспокойного близнеца в семье было более чем достаточно.

Но эта ночь стала исключением. Уютный свет уличных фонарей погас, побудив многочисленных котов, живущих у Миссис-Соседняя-Дверь, начать протестующе мяукать. И если большинство нормальных людей в такой ситуации просто бы перевернулось на другой бок и продолжило сладко спать, то Рошин, наоборот, окончательно пробудилась.

Лёжа в своей кроватке, стоящей у окна, она заметила старика с очень странной бородой (папа бы пришел в ярость, если бы увидел её длину!) и кошку, которая неожиданно превратилась в женщину. Те недолго поговорили, причём сначала женщина выглядела расстроенной, а потом и вовсе на что-то разозлилась.

Рошин уже научилась вылезать из кроватки и забираться на находящийся вплотную к ней подоконник, так что провернула этот трюк и сейчас, чтобы лучше рассмотреть мотоцикл, рёв которого нарушил тишину (а мотоциклы появлялись на Тисовой улице нечасто). Огромный байк с ещё более огромным человеком на нём свалился прямо с неба. Рошин ненадолго задумалась, как такое может быть, а потом выбросила эти мысли из головы. В любом случае, многие вещи, которые делали взрослые, казались ей весьма и весьма странными. Летающий мотоцикл Рошин без промедления отнесла к их числу.

Теперь уже трое взрослых возобновили разговор. Огромный мужчина бережно передал какой-то свёрток старику, который, в свою очередь, переложил его на крыльцо. Рошин в задумчивости нахмурилась: молочник должен был прийти только через несколько часов, и о его приближении всегда можно узнать по лаю собак Соседа-С-Другого-Конца-Улицы. Наконец, странное сборище разошлось, и всё вновь стало привычным.

Нормальное течение событий было нарушено лишь следующим утром, когда режущий слух визг Петуньи Дурсль разнёсся по окрестности, оповещая всех и каждого о нежеланном прибытии кузена Рошин. О прибытии Гарри Поттера.