А почему нельзя по-другому? (гет)

Рина Малфой быстро идет по широкому коридору поместья, на ходу продолжая давать указания домовым эльфам. За пять лет супружества она научилась не тратить время даром. Коридоры здесь широкие и длинные, само здание просто огромно, если много говорить, а потом идти, то и день пройдет. Можно, конечно, воспользоваться услугами домовика, но она любит быструю ходьбу. Полы мантии развеваются за спиной, подобно крыльям диковинной синей птицы, спина прямая, подбородок гордо вздернут.

В поместье пахнет ненавязчиво жасмином. Коридоры украшены, все залы в идеальном состоянии. Идет вечер второго дня приема в честь пятилетия их с Драко свадьбы. На третий останутся только самые стойкие, если захотят. Вчера было выпито больше двух ящиков огневиски, опустошены три полки с вином в винном погребе и выкурено пачку контрабандного травяного табака, от которого угостившиеся начинали ржать как кони.

Утро второго дня она проводит с мужем, а потом оставляет его развлекать гостей. Она и так слишком долго не посещала лабораторию. К тому же у нее есть о чем подумать. Этот загадочный закадычный друг семьи Северус Снейп опять не явился на праздник. Пусть Драко оправдывает его, но Рина видит, что муж волнуется и расстроен, хоть и не показывает этого.

Вчера все должно было быть… и было идеально. Она плюнула бы в глаза любому, кто сделал хотя бы малейший намек на несчастливость их с Драко брака. Супруги были радостны и милы, гости веселились. Как казалось Рине, вечер был проведен прекрасно. Все, кто имел желание высказать свое мнение о мезальянсе, отсеялись из ближнего круга в первый же год после свадьбы. Конечно, наследник одного из чистокровных и богатых родов Британии и девушка невнятного происхождения, не знающая толком правил общения среди высоких гостей, не имеющая магического образования, — изначально не пара друг другу. Но они стали ею.

* * *

До Драко дни Рины были однообразны и пусты. Никому из домашних она не была интересна, поехать в Хогвартс ей тоже не светило, а нанимать учителей или отдавать ее на курсы никто не собирался. Денег родственники тратить зря не хотели. Рина пыталась учиться сама. Книги на многое могли дать ответ. А потом случилась та самая поездка в Лондон, когда дальний родственник притащил ее в «Дырявый котел» с целью познакомить с каким-то другом.

Она разругалась с дядюшкой вдрызг, встретила Драко и для начала их отношений вылила на него грог. Горячий. Уж больно заносчивым выглядел молодой маг. Дальше был краткосрочный период встреч и свиданий. Любовь и уважение между ними вспыхнули и уже не исчезали. Память о двух десятилетиях жизни в родном доме уместилась в пару скучных воспоминаний и была невероятно скудна, однообразна настолько, что казалась искусственной.

Рина уже не помнила, почему их свадьба с Драко была так скоропостижна и малолюдна. Может, из-за ее происхождения? И до определенного момента она не задумывалась об этом. Некогда было. Просто, наконец, она жила цветной жизнью. Взяла в свои руки организацию быта во втором поместье Малфоев, которое им выделили родители мужа. Дорвалась до знаний. Освоила несложные заклинания. Потом заинтересовалась зельями, прошла начальную подготовку и с молчаливого одобрения мужа, который и сам был не против порой что-то в котле помешать, приступила к более интенсивному курсу. Библиотека снабжала старательную ученицу интересными книгами, домовики работали по созданному ею расписанию и алгоритмам. С Драко они если и ссорились, то бурно мирились. Для детей пока было рано. И вроде бы с чего ей беспокоиться, но…

Рина всегда знала, что она маг-наоборот, хотя в обществе этого стараются не упоминать. Поэтому, наверное, ее семейство махнуло на нее рукой, и все дни в своем прошлом она была одинока. У магов-наоборот положение порой хуже, чем у сквибов, а порой лучше, чем у большинства волшебников. Но, как ни странно, это ее тоже не особо беспокоит.

Когда эти мысли о прошлом и ее особенности стали тревожить? После книг про окклюменцию и ментальную магию? Или когда она приготовила зелье улучшения памяти и долго не могла понять, что именно она хотела вспомнить и зачем его варила? Или когда забавная игрушка одного из гостей — шарик-напоминалка — в ее руках затуманилась, явно сигнализируя о том, что Рина что-то забыла?

* * *

У спуска в лабораторию Рина притормаживает и сворачивает налево, практически беззвучно скользит мимо двери, за которой муж и его друзья допивают четвертый за день литр рассола, и не удерживается — останавливается, прислушивается. Быть в курсе того, что происходит вокруг, это ее пунктик. К тому же ей всегда становится интересно, о чем разговаривают мальчики, когда девочек нет в их компании. Магия Рине толком не дается, хотя магической энергии в ней, как и в каждом маге-наоборот, даже слишком много. Она может использовать только самые простые заклинания, зато мастерски, и на призыв шуточных, но таких полезных ушей ее хватает.

— Ни слова о моей жене! Она замечательная, — вещает на повышенных тонах Драко. Рина нежно улыбается, муж такой душка, когда слегка навеселе.

— Да кто ж спорит? — фыркает кто-то из гостей. Может, Гойл или Фенрис?

— Айзек имеет в виду, что мы все дико удивились, когда ты женился на маге-наоборот.

— Зигмунд, говори уже прямым текстом. Когда нашему Драко подсунули чью-то проекцию!..

Рина непонимающе моргает раз, потом другой. Проекция? Что-то шевелится в глубинах памяти и утихает.

— Так, хватит! — Рычит Драко. Рина давно не слышала, чтобы он так злился. — Мордред и Моргана, я счастлив в браке. Хотя да, признаю, мне сначала казалась дикой идея жениться на проекции. Отец заинтересовал словами, что если это Рина, то это жутко выгодно для меня, хотя и не в таком ключе, как женитьба на Астории. В любом случае я решил не отказываться сразу. Познакомился, пообщался, влюбился — и мы уже пять лет вместе. У меня чудесная жена, в сторону которой я не потерплю ни одного непочтительного высказывания. Всем понятно?!

— А все-таки, — после звона бокалов и дружеских признаний, что «да никогда, да мы твою супругу уважаем», кто-то спрашивает, — ты знаешь, чья она проекция?

— Зачем? — хмыкает Драко, — Нам и так хорошо. Но если, Питер, тебе так интересно, то можешь спросить об этом у мистера Северуса Снейпа или же у моих родителей. Я предполагаю, что они это знают. К тому же ты сам в курсе, что проекция, кстати, эта тема является как бы секретной, — это всего лишь вероятное отражение мага. А не сам маг. Думаю, с Поттером я бы не ужился. Ты ведь на это намекаешь?

Спросивший кашляет, остальные смеются. На этом тема, взбудоражившая сознание Рины, больше не поднимается. Что за секреты такие? В лабораторию Малфой так и не попадает, сворачивает на полпути в библиотеку.

О магах-наоборот в анналах и исторических книгах ничего не сказано, этому явлению едва два десятка лет стукнуло. Даже в научно-популярных изданиях описание появления подобного типа людей детское и совершенно не научное. Монографий на эту тему не пишется, хотя, казалось бы, благодатная почва для исследований. Но почему-то ученые предпочитают рассчитывать, сколько энергии можно получить из подобного человека, чем то, как неожиданно уже почти взрослый сквиб или маггл становится магом-наоборот. Такой потребительский подход настолько раздражает Рину, что она швыряет толстый том в стену. Магия какая-то… Словно чары секретности наложены, чтобы никто не углублялся в тематику.

Конечно, Рина Малфой не слепая. Такие как она, но не имеющие и толики ее положения, это очень несчастные люди, почти бесправные. Либо люди под действием зелья. Говорят, что высший свет не знает о полутонах, но это смешно. Рина, не умеющая аппатировать, имеет прекрасную коллекцию личных одноразовых портключей в основные точки Лондона и еще пару мест за его пределами. На кое-что ей указала свекровь, с кое-чем она столкнулась самостоятельно. Сейчас она может даже по Лютному прогуляться, правда, только днем. Большая часть поставщиков полулегальных ингредиентов знают молодую госпожу Малфой, а также ее умение выбирать и торговаться.

Чаще всего она скрывает, что она — маг-наоборот. Конечно, знают многие; друзья семьи уж точно. Но когда они с Драко выходят в свет и видят других, таких как она, Рина задыхается от жалости в большинстве случаев. Очень мало кто из них действительно свободен и ведет полноценную жизнь. Хотя есть и такие, она с ними вполне хорошо общается. Но чаще она встречает одурманенных людей с примитивными желаниями, которым удалили все амбиции и мечты, заставили испытывать радость в служении. Даже у домовых эльфов больше чувств и свободы.

Рина разглаживает пальцами вертикальную складку между бровей, которая неизменно появляется, когда она хмурится. Обещает себе не быть пристрастной. Процентов шестьдесят магов-наоборот нормально, обыденно живут: работают, как могут, в основном с восстановлением магической энергии. В принципе они ничем не отличаются, кроме способностей, от сквибов и низшего, не особо талантливого сегмента волшебников. Счастливы ли эти люди, судить сложно. Процентов десять имеют приличный статус, достаток и свободу действий. Кто-то умудрился связать магию и технику, кто-то придумал, как улучшить эффективность производства, кто-то писал музыку, рекламировал лучше, чем маги, играл в постановках… Талантливых людей много, а мир магов их не отвергает. Но оставшиеся проценты находятся в откровенно скотском положении.

Рина закусывает губу, судя по прочитанному, за прошедшее десятилетие положение магов-наоборот все же меняется в лучшую сторону. А еще в газетной сборке в последние годы активно упоминается имя Северуса Снейпа.

О проекциях она находит всего лишь парочку упоминаний. Но, в общей сложности, данных о них немного, даже меньше чем об хоркруксах. Но, с другой стороны, Волдеморт ведь сумел по отрывочным непроверенным данным создать себе семь штук. Так чем хуже Рина в поиске информации?

— Салли, — зовет она домовую эльфу, та возникает едва ли не быстрее, чем утих последний звук ее имени. — Драко и гости?..

— Хозяин распорядился о дневном перекусе для своих друзей сам, не желая беспокоить хозяйку, — почтительно склоняется эльфа.

Рина ласково улыбается, прикрыв глаза. Все же Драко умеет делать ее счастливой, показывая свою заботу, пусть это и было всего лишь отданное им лично указание домовику. Она сказала утром, что хочет доделать зелье после обеда, муж запомнил и решил не мешать.

— Они в доме?

— Нет, хозяин приказал организовать пикник в ближней беседке. Сначала господа заглянут в конюшни, а потом…

— Хорошо, Салли. Если господа захотят перекусить до посещения конюшен, подайте легкие закуски. Не дай Мерлин, сядут на лошадь, переев, — Рина кивает, глядя, как внимательно слушает ее домовик. — Я сейчас оставлю поместье, оказалось, что не хватает кое-какого ингредиента для зелья. Если Драко спросит, то я буду через три-четыре часа. Порт-ключ у меня с собой. Направляюсь в Лондон, прогуляюсь по Косому переулку.

— Хорошо, хозяйка, — еще раз склоняется Салли и исчезает с легким хлопком.

Рина быстро прикидывает, что ей понадобится в этой вылазке, и стрелой летит в свои комнаты. Кроме Косого, она сегодня обязательно заглянет и в Лютный. А, значит, нужны деньги, другая одежда, защитные амулеты и сумка повышенной вместимости.

* * *

Рина действительно сначала отправляется камином в один из шикарно обставленных, но совершенно законопослушных магазинов для зельеваров. Здесь миссис Малфой хорошо знают и сразу же подают зеленый чай с привкусом мяты. Так что можно долго, не стесняясь, гонять помощника по кладовым. В принципе она поиздержалась в некоторых обычных ингредиентах, поэтому зашла не просто время убить и получить алиби. Часть покупок будет доставлена в поместье, самое необходимое и негромоздкое она берет с собой.

В магазинах Косого переулка она тратит еще два десятка галлеонов на аксессуары, не устояв перед новой лавочкой, и сотню на книги. Она делает покупки достаточно быстро, но все равно расходует половину из отведенного времени. До одного из поворотов в Лютный остается совсем недолго, когда взгляд цепляет новую яркую рекламу на фасаде одного из кафе. Что-то про мороженное, сладкую вату и специальное предложение. Рина — не сладкоежка, нет, но большой экспериментатор.

— Десять минут погоды не сыграют. Будет большая очередь, тут же выйду, — решает она и заходит внутрь помещения. Здесь не так много людей, как ей показалось. Большая часть собравшихся не обращает внимания на сласти и пожирает глазами рекламирующего продукцию человека. Рина морщится из-за шумных криков и потому что не помнит, кто это.

Мужчина на подиуме белозубо улыбается и держит новейшую метлу. Он невысокого роста, хорошо сложен, мантия с вышитыми гербами квиддичного клуба символически висит у него на плечах, позволяя любоваться накачанным телом в обтягивающем костюме.

— Девид! Девид Лотта! — Скандирует толпа, когда этот самый Девид легко запрыгивает на метлу и зависает в воздухе, рассылая в стороны воздушные поцелуи.

Рина пробирается к кассе, спокойно покупает огромный рожок чего-то воздушного, кисло-сладкого, плотного на вкус и не таящего на воздухе. Пока она пробует новинку, вспоминает, что некий Девид Лотта точно мелькал во вчерашних разговорах на приеме. Восходящая звезда квиддича и все такое. Похож на Гарри Поттера, как неудачный близнец. Загонщик или вратарь. Рине не особо нравится квиддич, а вот на чемпионаты по магическому дуэлингу они с Драко ездят два раза в год.

У выхода она быстро доедает хрустящий рожок, споласкивает руки в специальной чаше. Вытирая их полотенцем, поданным приставленным к этому делу магическим помощником, Рина оборачивается к подиуму и забывает, как дышать. В принципе в кафе ничего не меняется, только к квиддичисту присоединяется женщина в крайне короткой мантии и на высоких каблуках. Она стильно накрашена, ярко одета и чрезвычайно раскована. Девид Лотта обнимает ее за талию. Они кажутся счастливыми, ну или, по крайней мере, хорошо смотрятся вместе.

— Говорят, он ее подцепил в какой-то общественной подзарядной!

— О, ты тоже слышала, что она — маг-наоборот? Валентия Лесская, приезжая откуда-то с Востока. Только мне сказали, что ее Девиду его друзья выписали на холостяцкий день рождения. Проститутка она, Мерлином клянусь.

— Перестаньте, девочки, она в группе поддержки на подзарядке была, вот они и встретились. Был там изначально секс или не было, неизвестно, но они уже год как вместе, он вообще ее Валечкой называет… Милота да и только!

Рина прислушивается к разговорам еще немного, но ничего нового не узнает. Она не помнит эту женщину, она и Лотта видит в первый раз. Но почему-то эта пара — похожий на Гарри Поттера мужчина и женщина с именем Валечка — что-то задевает внутри Рины, как-то по-особому скребет в памяти. На улице она долго дышит, глубоко, полной грудью, приводя в порядок сознание и отставляя непрошеные мысли "на потом". Сейчас ей предстоит зайти в Лютный, а там растерянных не любят.

Нырнув в проулок, Рина попадает в совершенно другой мир, здесь дымно, неуютно и холоднее, чем на приветливой улице позади. Она быстро сдергивает с себя мантию и выворачивает ее. Волшебный предмет тут же становится длинным черным плащом с капюшоном. Две накладки на подошву ботинок помогут двигаться бесшумно. Она в последний раз поправляет амулеты и надевает на палец кольцо, способное отослать Драко весточку и по которому муж ее найдет в случае чего. У них парный комплект.

В Лютном Рина всегда немного преображается. Муж как-то сказал, что она будто становится ходячей угрозой. Как ей это удается, если она в принципе ничем угрожать не может, они так и не разобрались. Здесь ее движения при ровной спине и таком же быстром шаге становятся плавными, а вежливость испаряется. Она не уступает дороги, перепрыгивает, а не обходит, с силой распахивает двери и прислушивается-выглядывает-примечает. И откуда только замашки шпиона берутся?

Рина, конечно, осторожничает, но все равно не удерживается, и играет роль то богатой чистокровной стервы, то искушенной в черной магии колдуньи, то сумасшедшего ученого. Впрочем, с некоторыми поставщиками лучше не играть. Этих ей лично показала Нарцисса Малфой. Рина строго следует ее совету и пока не прогадала ни разу. Поэтому черную дверь с унылым изображением кровожадной русалки она толкает с бережностью.

— Мистер Грейвз, — ровным тоном предупреждает она о своем приходе.

— Госпожа, — склоняется перед ней Грейвз. Хотя склоняется — это громко сказано, ей достается небольшой кивок. Люциусу в свое время этот человек практически поклонился, то есть согнулся еще немного и в пояснице. Хозяин лавки жестом указывает ей на дверь в комнату за стойкой, Малфои всегда предпочитали вести дела с глазу на глаз.

В небольшом помещении лавки, кроме хозяина — продавца контрабанды и информации, еще один человек. Здесь не принято глазеть на клиентов, даже если ты сам клиент, поэтому Рина успевает заметить только черную длинную мантию, прямую спину, горделивый разворот плеч, темные волосы по плечи и бледную кожу кистей рук, заведенных за спину. Она ощущает небывалый интерес, но человек стоит к ней спиной и не думает поворачиваться. «Подобное внимание здесь вредно», — с трудом уговаривает себя Малфой, на лишнюю секунду задержавшись у порога, прежде чем пройти в предложенное помещение.

Впрочем, в другой комнате она выбрасывает из головы это наваждение. Здесь пахнет пылью и плесенью, кресла у небольшого стола роскошные, но видали и лучшие времена. Рина точно знает, что Грейвз богат, но понимает, почему в его лавке такое запустение. Лютный — беспокойное место, в один момент ты можешь остаться без ничего просто из-за того, что поссорился с клиентом.

— Прошу прощения за задержку, госпожа, — возвращается в комнату Грейвз. — Не мог же я оставить без внимания другого постоянного клиента.

Рине хочется узнать, кем был ее предшественник, но она не подает вида. Отбрасывает капюшон, Грейвз и так знает, с кем имеет дело.

— Чем могу помочь на этот раз? — он с шиком примащивается в соседнее кресло.

— Вот список требуемых мне ингредиентов. Я полагаю, ничего сложного в их поиске не будет. Они почти легальны, но мне недосуг оббивать пороги в том притоне, что горделиво называет себя гильдией охотников за ингредиентами, и уж тем более платить какие-то несусветные надбавки за дешевый чай в их переговорной.

Рина со скучающим видом выкладывает раскрытый свиток на столик. Одно простое заклинание — и никто не докажет, что слова здесь написаны ее рукой. Нарцисса хорошо обучила ее таким предосторожностям. Дело, конечно, не в самой гильдии, а в том, что заказанное ею там выдается в одни руки в смешных количествах, а Рина нуждается в хороших запасах. Это можно было сделать, перекупив товар у самих охотников, но бегать за этими сумасшедшими Малфой не собиралась. Грейвз спускается глазами по списку и, не найдя никакого подвоха, кивает:

— Неделя на исполнение. Или будете доплачивать за скорость?

— Нет, это не срочно, — Рина так выделяет голосом слово «это», что тут бы и самый тупой догадался.

— А что срочно? — Прищуривается поставщик.

— Мне нужна информация. Вся возможная информация о проекциях, — Рина пытается казаться спокойной: она хорошо контролирует дыхание, хотя поза все еще слегка напряженная. Но у нее почти всегда такая прямая спина, ведь она не имеет привычки сутулиться. Руки спокойно лежат на мягких подлокотниках, большим пальцем она касается обручального кольца и слегка поглаживает гладкий металл.

— Проекциях? — Грейвз кажется растерянным и удивленным, будто вот-вот откроет рот и недоуменно спросит «О чем вы, миссис Малфой? Какие проекции? Проекции чего?».

Рина сжимает челюсти и немного задирает подбородок. Они с Драко выяснили опытным путем, что именно это придает беспристрастному выражению ее лица слегка презрительный оттенок, а если она к тому еще и сузит глаза, то будет выглядеть, как теряющий терпение человек. Грейвз проникается, наверное, подумав, что она точно знает, о чем спрашивает.

— Госпожа, осмелюсь предупредить, что это не та тема, которую можно потом обсуждать на светских мероприятиях. За разглашением власти следят довольно строго, хотя это, конечно, не касается мест, где и вещи, и информация имеют свободное, неограниченное хождение.

Рина криво ухмыляется, давая понять, что она осознает всю степень беспокойства лавочника. Знал бы Грейвз, что именно на светских мероприятиях эта тема и обсуждается! Тут информатор обращает ее внимание на часы, на которых почти шесть вечера, и с едва заметным поклоном предлагает:

— Не уверен, что могу объяснить вам все. Но каждое воскресенье ровно в шесть начинается одно примечательное действо, которое может пролить свет на ваш вопрос, а может и отвернуть вас от этой темы. Цена вопроса — триста галлеонов. В них входит мое сопровождение и защита, без меня вас туда не пустят. Клянусь, что ни один волос не упадет с вашей головы. И мы вернемся не позже чем через три часа обратно в лавку.

— Вы дадите мне Непреложный обет, мистер Грейвз, — отсчитав ровно десять секунд, отвечает Рина. Сопровождение как нельзя кстати, ей не хотелось рисковать жизнью. Она сама может пользоваться только камином и аварийным портключом, чтобы в критической ситуации сбежать. Если не будет никаких барьеров. А они как назло обычно есть.

— Вы же понимаете, госпожа, что увиденное вами или сказанное мной должно остаться в тайне. Полагаю, ни мистер Малфой-старший, ни мистер Малфой-младший не одобрят ни вашего запроса, ни моего рассказа.

— Конечно, мистер Грейвз, — Рина обозначает улыбку, едва шевельнув уголками губ, этим показывает свое согласие.

— Тогда мы договорились. Я позову своего помощника.

Неприметный парень свидетельствует, пока Грейвз читает слова клятвы. Рина мысленно хлопает в ладоши и делает заметку угостить Нарциссу самым лучшим кофе по-ирландски в благодарность за науку. Мастер-класс по клятвам, магическим ритуала и их казуистике у миссис Малфой полностью оправдался.

— Я извиняюсь, мне придется взять вас за руку, госпожа. Мы аппарируем.

— Надеюсь, вы достаточно подкованы в парной аппарации, — Рина подает ему руку, обернув ладонь полой плаща.

Она всегда носит перчатки на улице. Тонкие, едва заметные, это ее психологическая безопасность и ее щит. Конечно, все это бессмысленные байки, что энергию маг-наоборот отдает при простом или случайном касании. Даже поцелуи и секс с Драко не означают, что муж, полноценный маг в n-ном поколении, сможет взять у нее хотя бы толику магической энергии без спроса. А ведь Драко она доверяет полностью. Только доведенные до состояния постоянного умиротворения и отсутствия мыслей маги-наоборот как автоматы переливают магию так бездумно. Человек, полностью владеющий собой, никогда подобного не допустит. Но все же ей привычнее носить перчатки.

В месте, куда они переносятся, их ждет привратник и три охранника. Старикашка поглаживает палочку и подозрительно глазеет на Рину, но она накинула капюшон, а магия не допустит, чтобы видно было хоть что-то. Конечно, по фигуре понятно, что она — женщина, но и только. Грейвз ведет ее очень осторожно и максимально вежливо. Значит, Люциус Малфой ему чрезвычайно выгоден как клиент, умеющий быть благодарным, и как «крыша», которая сможет сказать веское слово в защиту Грейвза перед законом.

Они проходят вдоль длинного коридора, останавливаются у двери с цифрой четыре. Продавец информации, коротко кланяясь, пропускает ее вперед. Рина напрягается, но за дверью всего лишь ложа, подобная театральной. Здесь одно кресло, она занимает его, ни секунды не сомневаясь. Грейвз трансфигурирует во второе кресло скамеечку для ног, которую она игнорирует.

— Что здесь происходит, мистер Грейвз?

Они опоздали. На сцене смирно стоят полдюжины человек, между ними бегает слишком разговорчивый гоблин или полугоблин. Партер под ложей номер четыре заполнен людьми больше, чем наполовину. Кое-кто спокойно сидит на месте, но большая часть что-то громко обсуждает, сгруппировавшись у самой сцены. Она, кстати, невысокая, так, небольшой подиум. Рина осматривается, ложи заняты где-то на треть темными безликими фигурами. Но вот одна из них шевелится и в ответ на высокий визг гоблина на сцене выпускает из палочки искры, которые складываются в число «тысяча двести». Партер отвечает нестройным гулом, над одним из сидящих в самом его конце взвиваются искры, составляя «тысяча триста».

— А на что это похоже, госпожа? — подает голос Грейвз и передает ей изящный бинокль. Рина медлит всего лишь секунду, а потом подносит линзы к глазам. Люди на сцене одеты весьма условно, улыбаются и откровенно не понимают, что происходит. Кроме самого крайнего парня, который волком смотрит на собравшихся и связан Инкарцеро. Она обводит взглядом толпу, беснующуюся внизу. Бинокль автоматически приближает не только картинку, но и звуки.

— Поверни ее!.. Заставь наклониться!.. Пусть покажет зубы!.. Трусы с него сними, моей сестре нравятся мальчики с большим!.. Триста — за худышку с каре! И восемьсот за красавчика со шрамом!

— Это аукцион людей, — Рина выдыхает очень тихо, чтобы ее сопровождающий не заподозрил, что ей не по себе. Грейвз кивает.

— Не просто людей, а магов-наоборот.

— Вы сказали, что я узнаю о проекциях…

— Да, наведите на гоблина, сейчас будет самое интересное, — Грейвз спокойно относится к происходящему внизу. Но ладони Рины мгновенно становятся влажными и холодными. От ужаса происходящего система терморегуляции дает сбой. Дома ей нужно будет принять зелье и не одно. Но пока до возвращения домой далеко, она наводит бинокль на гоблина:

— И… да! Лот номер три забирает господин из ложи восемнадцать. Прекрасная проекция мистера Рональда Уизли, номер 184.

— Проекция министра магии, господа! 46-я проекция! Отправляется к госпоже с номером 319 за… восемьсот сорок галлеонов. Поздравляю вас, драгоценная!

— Как они появляются здесь? — Рина отводит бинокль и поворачивается к Грейвзу.

— На торгах? Через поставщиков, которых даже я не знаю.

— А вообще?

— Этого я вам сказать не могу, — хмурится Грейвз. — О самих проекциях и о том, какими свойствами они обладают, известно достаточно обширному кругу магов. За последние лет пятнадцать каждый активный маг, так или иначе, хотя бы раз обращался к магам-наоборот. Я старше вас как минимум в два раза, миссис Малфой, и в деле поиска информации почти столько же, сколько вы живете. Но здесь и я бессилен. Точно известно, что появляться подобные люди стали лет двадцать назад. Сначала они казались дефицитом, но потом их количество росло. Маги-наоборот всегда совершеннолетние и связаны с каким-то сильным чародеем, обычно довольно известным. Например, с Поттером. Но почему именно с этим магом и почему круг этих магов ограничен, не знает никто из моих информаторов. Появление проекций нерегулярное. Кстати, на подпольные торги попадают от силы треть из появляющихся. Я подозреваю, что участвующие в этом маги, тот же Уизли или Кингсли, знают о том, как появляются их проекции. Но вокруг этой тайны столько Непреложных обетов, Смертельных клятв и проклятий, что, боюсь, спроси я о чем-то подобном, и меня бы даже в Азкабан не стали забирать. Так, пустили бы в расход вместе со всеми возможными связями.

— Вы так спокойно об этом говорите, — качает головой Рина. Она старается не думать о том, что означают слова Грейвза для нее и ее памяти, для ее прошлого. «Чья я проекция? Нужно ли мне это знать?» — Вы можете мне достать список магов, у которых есть проекции?

— Только те имена, что мелькали на торгах. Устроителям их говорят поставщики. К сожалению, проекции сами не знают, чьи они. Предположительно им чистят память, но не Обливиэйтом. А вот обычные маги, сунувшиеся в эту историю, Обливиэйт получают сразу. Хорошо, если не Непростительное.

— Я буду вам благодарна даже за такой неполный список.

— Я не лезу туда, где мне не выжить. Госпожа, это все, что я могу вам показать, и настоятельно советую не углубляться в это дело дальше, чем нужно для утоления поверхностного интереса. Мне бы не хотелось стать объектом гнева мистера Малфоя старшего, — Грейвз кашляет и в легком удивлении приподнимает брови. — О, смотрите, такое нечасто увидишь. Обычно проекции попадают на торги и в места распределения одурманенными, тогда от них проще получить и толику энергии, и согласие на все, но случается и такое…

Кажется, пришло время продажи того самого озлобленного парня. Гоблин надрывается, но люди внизу пока сомневаются:

— Идеальный вариант! Мощная энергетика, стабильная сила, отличные показатели, как физические, так и умственные. Восьмая проекция Минервы Макгонагалл! — Кричит он и тихо добавляет. — Перепродажа.

— Что с ним не так? — интересуется Рина.

— На торгах за все время было две проекции профессора Минервы Макгонагалл. От первой избавилась хозяйка. Волшебница из пригорода Лондона удочерила проекцию и надеялась воспитать из нее свою дочь, но, кажется, забыла, что проекции всегда взрослые и уже обладают определенным набором пристрастий. Ну, и дочь — это все-таки не прислуга и «батарейка», а нечто иное. Этого парня я вижу второй раз. После первого хозяина он продавался в синяках, после второго обозлился еще больше. У этих проекций большая сопротивляемость к умиротворяющим зельям и высокий уровень рационального мышления. Они славятся тем, что постоянно удирают и адекватно, я бы подчеркнул это, оценивают окружающую действительность. Упрямы и прямолинейны, порой жестоки…

— Мистер Грейвз, — Рина чувствует, что дома Драко ей обязательно выскажет все, что он о ней думает. Они разругаются вдрызг и будут три дня спать в разных комнатах. Не из-за того, что она сделает, а потому что будет сложно скрыть, где именно она была. — Мистер Грейвз, окажите помощь. Я хочу сделать покупку.

Он удивленно моргает, а потом расплывается в улыбке.

— Сколько вы хотите поставить, госпожа?

— К сожалению, не больше тридцати девяти галлеонов, — Рина точно знает, сколько мелочи осталось у нее в кошельке. — Начините с семи, раз он никому не нужен. Но допишите к сумме, что это за перепродажу.

— Пытаетесь сбить цену? Можно попробовать, — хмыкает Грейвз. Они ждут еще пять минут, пока гоблин не начинает выдыхаться, расписывая едва ли существующие достоинства склонной к побегу проекции. Рина кивает, и торги начинаются.

Сначала все идет нормально, ставку Рины несколько раз перекрывают сиклями и кнатами, но скорее для проформы и смеха, чем с реальным желанием забрать психованного парня. Но вот человек в черном плаще, таком же, как на ней, сбивает ее с толку. Она понимает, что он торгуется всерьез. Сначала галлеон, потом второй, когда ставка добегает до двадцати пяти, незнакомец повышает сразу на пять галлеонов. Рина задумывается и докидывает еще один на пробу, но противник снова ставит еще пять. «Вот Мордред!» Она озабочена и постукивает по бортику ложи пальцем.

— Здесь не принимают чеки, да? — Она не надеется на положительный ответ. Грейвз печально кивает. Поднимать до тридцати девяти галлеонов — это блажь, а не реальная ставка. Тридцать девять слишком говорящее число, если незнакомец разбирается в психологии игры на аукционе. А он разбирается.

— Вот скотина! — хмыкает Рина с толикой уважения, когда противник повышает ставку ровно до сорока галлеонов, которые ей уже нечем крыть. Наверное, не стоило тратиться на то мороженное, и книги можно было в другой день купить. Парень зачем-то ей нужен. Рина уверена, что этот злой взгляд неспроста, что он может открыть ей на что-то глаза. Увы, торги заканчиваются не в ее пользу.

Пока внизу наблюдается давка и окончание аукциона, проекции выводят с подиума через боковую дверцу. Сейчас новые хозяева должны расплатиться за покупку и пройти за ней. Рина решается на рискованный шаг.

— Мне нужно посмотреть на этого парня вблизи. Это дозволяется?

— Десять галлеонов. И поспешим, это можно сделать только до того, как его оплатят, — кажется, Грейвзу происходящее нравится, он выглядит воодушевленным, не скучающим. Хотя кто его знает, с тем уже успехом это может быть маска. Рина боится предположить, сколько информатор понял о ней, исходя из ее действий и слов. Она, конечно, неплохо держится, но опыта маловато.

Девушка в потрепанной мантии пропускает их без слов, как только деньги исчезают в ее ладони. «Две минуты», — слышит Рина и со всех ног летит к последнему, оставшемуся лоту в комнате.

— Эй, — окликает его. Парень взвивается, видя черный плащ. — Не я тебя купила, жаль.

— С чего бы вдруг? — он прожигает ненавидящим взглядом темноту под капюшоном.

— Потому что я такая же, как ты, — Рина шепчет еле слышно, но парень успевает услышать и удивленно дернуться в ее сторону. Шаги по ту сторону комнаты становятся интенсивнее. Ее время оканчивается. Она сдергивает с пальца кольцо с поисковыми чарами. Камень в нем небольшой, но достаточно ценный. Придется, правда, менять и пару Драко, но она как-нибудь все объяснит.

— Вот, — она протягивает через решетку кольцо. — Будешь в следующий раз сбегать, можешь продать, или магическим импульсом коснись, я узнаю, помогу. Возьмешь?

— Харчами не перебираю, — хмыкает проекция Минервы Макгонагалл, которая при рассмотрении оказывается еще совсем молодым парнем, лет девятнадцати, не больше.

Рина едва успевает выйти из комнаты, как с другой стороны за своим приобретением приходит ее противник по торгам. Она немного задерживается в тени открытой двери. Но человек так и не снимает капюшона, только вытаскивает за рукав парня из клетки:

— Вперед, — не терпящим возражения тоном говорит таинственный покупатель, указывая палочкой на выход. Его низкий и холодный голос вызывает у Рины неожиданный приступ мигрени. Она сжимает до боли пальцами переносицу, чувствуя, как взгляд Грейвза сверлит ее спину. В пальцах Рины мгновенно оказывается белый платок, который она прижимает к носу и жалуется, оборачиваясь:

— Жуткий запах плесени и сырости! Считаю, что здесь нам больше нечего делать. Аппарируем обратно.

— Как пожелаете, — отвечает ее Грейвз. И, чтобы он не заметил отсутствие кольца, Рина протягивает ему левую руку.

Когда Рина возвращается в поместье, уже поздний вечер. Драко встречает ее многозначительным взглядом. В руке мужа пузатый стакан с огневиски, но в нем больше льда, чем алкоголя. По всей видимости, с дружескими попойками пока кончено.

— Ужин остыл, гости разбрелись, жена меня бросила, — с истерическими нотками в голосе стонет Малфой.

— Драко, — Рина кидается его обнимать. — Кто же знал, что день будет такой сумасшедший? А почему мальчики ушли?

— Потому что некоторым завтра на работу, меня вот тоже вызывают, — хмыкает муж и притягивает ее к себе, в объятья. — А моя жена мне соврала и в Лютном гуляла. Сама.

Рина обнаруживает, что не вывернула плащ обратно, невинно отводит глаза. Драко, дурачась, пытается столкнуться с ней взглядом. Он шутливо отталкивает его.

— Не приставай! Если уж так хочется, то сам к Грейвзу пойдешь за товаром.

— Вот еще, — Драко стягивает с нее плащ и распутывает собранные в тугую косу волосы, зарывается в них пальцами, поглаживая чувствительную кожу головы. Рина морщится от слабой тянущей боли и удовольствия. — Я — Малфой или кто? Доставит сам к границе аппарации.

— Как скажешь, дорогой, — улыбается Рина, обнимает мужа сильнее и утыкается ему в шею носом. Драко — ее точка опоры, ее успокоительное.

— И почему день у тебя сумасшедший?

Они неспешно ужинают в малой гостиной, когда муж задает интересующий его вопрос. Рина откладывает в сторону десертную вилочку и отпивает из тонкого бокала легкое красное вино, раздумывая над ответом.

— Воскресенье. Толпа народа. Визгливая помощница в магазине. Заказ у Грейвза. Пришлось ждать, пока он освободится. Комната ожидания пыльная. Но это ничего, в конце концов я у него затребовала все, что только можно выжать из гильдии. Потом посетила один забавный аукцион, тебе бы он не понравился. И какая-то сволочь увела у меня покупку. Представляешь, если бы я не потратила деньги в Косом, то могла бы выиграть в торгах! А под конец дня в толчее кольцо украли, — она задумчиво шевелит пальцами правой руки. — Кольцо жалко! И покупку жалко!

Драко закатывает глаза и отставляет свой бокал:

— Вы с Северусом — два сапога пара.

Рина удивленно выгибает бровь. Она предполагала, что муж расстроится. Но, кажется, Драко в примечательно хорошем настроении, которое не намерен портить причитаниями и нотациями. Конечно, муж прекрасно знает, что она все равно пропустит его речь мимо ушей и снова сделает так, как будет удобно. Но видимость суровой заботы обычно создает. А тут...

— Он приходил, — улыбается Драко, подтверждая ее догадки. — Принес подарки, поздравил, но ты к тому времени уже испарилась. Мне кажется, что вы бы хорошо поладили. Жаль, что Северус постоянно чем-то занят, пусть и на благо общества. Может, в гости к нему напроситься? Хотя Хогвартс… Представляешь, а его наоборот поставщик кинул: сначала обслужил кое-как, а потом вообще свинтил куда-то с другим клиентом. Вечно вы лезете, сломя голову, туда, куда не нужно. Грифоны вас за пятки кусают или шило в заднице беспокоит? То аукционы, то частные парники, то подпольные поставщики, то гильдии охотников! А кто у тебя кольцо спер?

— Мальчишка какой-то. Если дашь второе, то попробую узнать, — Рина смеется. Драко все же сердится, только немного не по-настоящему, скорее беспокоится. Она чуть наклоняет голову к левому плечу и смотрит на мужа с широкой улыбкой. — И вообще, дорогой, ты прекрасно знаешь, как меня возбуждает, когда ты так лихо используешь сленг.

— На это и рассчитывал, — хмыкает Драко и встает из-за стола. Он в два шага преодолевает расстояние между ними, берет Рину за руку и притягивает к себе.

— Малфой! — с шуточной укоризной фыркает она, напрашиваясь на поцелуй.

— Еще какой, — у самых ее губ ласково выдыхает Драко. Объятья и то, что происходит дальше, стирают все возможные разногласия между ними.

* * *

Утром Драко легко целует Рину в кончик носа, едва ощутимо гладит по щеке и исчезает. Она еще с полчаса лежит, боясь заснуть и не желая окончательно вылезать из постели. На этот день запланировано немало работы. Не открывая глаз, она зовет:

— Салли…

— Да, хозяйка?

— Легкий завтрак номер пять в зону отдыха в лаборатории. Подготовь комплект одежды для варки взрывоопасных зелий. Поставь серебряный котел четвертого размера на средний огонь, в котле должно быть десять литров дистиллированной воды из третьего резервуара. А медный котел из лимитированной серии заполни замороженным составом, который я приготовила позавчера, и поставь на рабочий стол, пусть смесь постепенно тает при комнатной температуре. Из библиотеки мне нужны книги по ментальной магии, тема «блокировка памяти». И настольная книга Драко по артефакторике. Она в кабинете. Меня разбудишь, когда вода в котле нагреется до сорока трех градусов.

— Хорошо, хозяйка. Салли все сделает.

Когда она спускается в лабораторию, над большим котлом уже пар, в маленьком натекла приличная лужица, на специальном столике аккуратно разложены детали защитного костюма, а из противоположного рабочему месту угла доносится приятный запах чая, фруктов и поджаренных тостов. Рина быстро заканчивает с завтраком, точнее просто утоляет первый утренний голод. Сегодня ей предстоит часто пить и понемногу есть. Первое зелье осталось довести до готовности, а вот второе будет вариться долго и требует постоянного внимания. Кое-что из ингредиентов ядовитое, так что, несмотря на мощные вытяжки, нужно будет использовать маску. Ну и поскольку защитный костюм ничуть не легкий, то на зельевара оказывается выматывающее давление со всех сторон.

На тонкие хлопковые штаны и футболку с длинным рукавом она натягивает плотный свободный комбинезон из специального материала с вкраплением драконьей шкуры, аккуратно фиксирует все застежки и клапаны. Активировать артефакт защиты лаборатории пока нет смысла, первые три часа зелье безобидно. Рядом с артефактом лежат широкий и длинный фартук, три пары длинных перчаток с разными свойствами и маска, полностью закрывающая лицо, с магическими фильтрами. Волосы собраны в строгий пучок и надежно закреплены лентой, сверху она надвинет капюшон. Не хватало еще испортить и так не особо густую шевелюру. Последнее приготовление — она снимает повседневные тонкие перчатки. После этого Рина уверенно подходит к парующему котлу, проводит ладонью над ним, ощущая конденсирующийся на коже пар, и этим проверяет интенсивность испарения.

Из-за своей особенности она не может раскрыть себя полностью в чарах и слабо летает. Метла ее едва слушается, а скорость полета просто смешна. Ей недоступна боевая магия и создание артефактов, трансфигурация и ритуалы. К уходу за магическими животными и растениями она относится прохладно, если это не касается качества ингредиентов. Но в зельях она с самого начала решила стать Мастером. В частности Малфои перестали беспокоиться за Рину в лаборатории еще на первом году ее обучения зельварению. После первого же яда, сваренного ею под надзором Нарциссы, какой-либо контроль был убран окончательно.

Рина ощущает небывалый восторг, когда готовит что-то новое и невероятное и когда проверенный рецепт становится действующим зельем. Вся последовательность движений подготавливается и доводится до автоматизма сначала в ее воображении, потом в реальности. Время каждой операции отслеживается настолько четко, словно секундомер вмонтирован в ее голову. Кажется, у нее действительно имеется талант к зельеварению.

Рина внимательно сверяется со списком процедур и выставляет необходимое оборудование: здесь будет и фильтрация, и перегонка. Потом она берет стеклянный нож и быстро режет первые растительные компоненты. Пока еще нет ничего вонючего или вредного, Рина наслаждается аккуратными кусочками и разрезами. Она еще раз сверяется с книгой и с написанным от руки конспектом и перестает думать о постороннем. В перерывах она не забывает помешивать размороженную смесь в медном котле. Ее остается только уваривать, подсыпая порошок женьшеня и имбиря в соотношении 3:4, а напоследок кинуть пять с половиной грамм кайенского перца.

Готовое зелье в серебряном котле вязкое на вид, холодное на ощупь, пахнет томатом, цвет имеет землисто-серый, едва заметно отливающий бурым. Рина отходит от стола и приглушенно зовет:

— Салли! Я закончила.

Эльфа снимает с нее маску и перчатки, выдает влажную теплую салфетку и начинает стягивать защитный костюм. Рина с наслаждением впитывает влажное тепло, слегка шевелясь, помогает выпутывать ее из штанин. После долгих одиннадцати часов в полностью изолированной одежде она устала, десять раз вспотела, столько же замерзла, сменила две пары защитных рукавиц, съела при помощи эльфов отбивную, три ломтика картошки, шесть тарталеток с разной начинкой и банан и выпила три литра воды. Был всего лишь один перерыв, когда она позволила себе снять большую часть защиты для чистки, сбегать в туалетную комнату и мимоходом поцеловать Драко. Муж как раз вернулся домой и собирался отбыть к родителям. У них с Люциусом опять какие-то дела.

Она возвращается к котлу, отдохнув. Макает палец в первое зелье, растирает его по поверхности кожи, проверяя на идентичность признаков. Оно действительно холодит и слегка покусывает, при температуре человеческого тела становится красно-коричневым. Томатная паста, да и только. В готовом состоянии зелье безобидно даже для перорального приема, но вызовет изжогу и диарею. Впрочем, кому может прийти в голову использовать вместо еды усовершенствованное зелье поиска предмета? Рина заполняет получившейся субстанцией полулитровую флягу с внутренним керамическим покрытием. Остальное домовики разольют по бутылкам. Одну из них она отправит комиссии зельеваров, как допуск к дальнейшим экзаменам.

Второе зелье она задумала варить еще неделю назад, поддавшись неясным предчувствиям. Это своего рода антидот к зелью забывчивости. Хотя вряд ли он поможет Рине вспомнить. Она поставила основу, не имея уверенности, что действительно что-то забыла. Просто поддалась импульсу, послушалась интуиции. Но сможет ли зелье хоть что-то сделать с магическими блоками? Если в ее памяти все же существуют магические блоки...

Остаток вечера Рина проводит в библиотеке, обложившись книгами. Полстакана с ало-красным зельем — все, что осталось от литра основы — мозолит глаза и выжидает своего часа. Около полуночи она сдается. Можно понять теорию, но ментальная магия очень тесно связана с практикой. Не использовать ее при изучении — все равно, что зазубрить наизусть слова чужого языка, не зная их перевода. Вроде бы и полезно, но говорить не получается. Рина откидывается на спинку дивана, сжимает пальцами переносицу и вспоминает, что муж так и не вернулся домой. Словно отвечая ее мыслям, откуда-то из коридора слышится веселое эхо «Дорогая, я дома!».

— Токки, — зовет Рина эльфа, присматривающего за библиотекой. — Проводи хозяина ко мне, а то он еще долго блуждать будет.

Когда эльф исчезает, она быстрыми движениями палочки расставляет книги по ближайшим полкам и опять натыкается взглядом на зелье. Почему-то ей очень не хочется, чтобы Драко узнал о ее расследовании. Поэтому она залпом выпивает содержимое стакана. Противная жижа едва проталкивается по пищеводу, горечь на языке такая, что из глаз сыплются слезы с кулак величиной, а дышать просто невозможно. Но Рина упорно сглатывает столько раз, сколько нужно, чтобы зелье плюхнулось в желудок. Стакан летит в урну для бумаги, скрывается под выброшенными черновиками. Сама она вскакивает и в две секунды оказывается в самом дальнем углу библиотеки.

— Салли, воды, — хрипит Рина и, получив стакан из рук домовика, залпом выпивает его, а потом еще один. К приходу Драко она уже не плачет, хотя язык и пищевод щиплет.

* * *

Зелье не подействовало. Или подействовало, но не так как ожидалось. Рина просыпается на следующий день рано. Драко все еще посапывает, собственнически прижав ее к себе, перекинув руку через ее талию. Она быстренько перебирает воспоминания, но никаких шокирующих открытий не обнаруживает. Только то, что нужно найти мага, который поможет с ритуалом поиска. Увы, ее магической мощи на подобное не хватает.

— Привет, — говорит хриплым сонным голосом муж. Рина поворачивает голову в бок и встречается взглядом с прозрачными серыми глазами Драко.

— Я тебя разбудила?

— Нет, я сам проснулся. Сегодня опять работа. А о чем ты думала с такой серьезной физиономией? — Он легким движением пальцев проводит по лбу и щекам жены. Рина расслабляется и шепчет:

— Секрет.

— Тогда я буду непростительно тебя пытать, пока ты мне его не откроешь, — Драко подскакивает и действительно пытает — щекочет ее. Постепенно дурачество переходит во взрослые ласки. Рина чувствует себя настолько счастливой, что начинает задаваться вопросом, имеет ли она право на это счастье и нужна ли ей эта стертая память. Ведь и так все хорошо.

Драко действительно начинает активно собираться сразу после завтрака. Люциус вот уже восьмой год владеет маггловской компанией по грузовым перевозкам. Через подставных лиц, конечно. Но доход, который ему приносит эта деятельность, весьма реален. Три года назад нечто подобное было решено создать и в магическом мире. Люциус скупил пару мелких фирм, одну вымирающую сеть доставки и начал работу. Судя по быстрому развитию и небывалым темпам окупаемости, коллектив подобрался гениальный в своей изворотливости и умении добывать выгоду.

Но если в маггловском мире все перевозки регулируются соответствующими правилами и унифицированы ради удобства и сами магглы в курсе этого, то до магического мира это нововведение еще не дошло. Волшебники всех стран и народов просто не могли действовать слажено. Происходили сбои в графике, использовались несовместимые чары, грузы путались из-за неправильно проведенной маркировки, терялись где-то в Карпатах, тонули каким-то дивом при пересечении Ла-Манша, задерживались из-за разлива Нила. К тому же никто не желал уступать в том, что касалось языка общения и индивидуальных особенностей. Рина немного отстраненно слушала супруга, пока тот собирал документы. В какой-то момент рассказываемое им перестало быть для нее проблемой.

— Создайте свой Инкотермс.

— Что, прости?

— У магглов есть Инкотермс. Создайте своего рода правила, которые буду толковать те термины, что вы используете, в одном ключе. Подписывается международный договор и создается десяток аббревиатур, которые будут означать условия доставки или хранения, необходимые чары, фиксировать срок годности и то, на кого ложится ответственность, если товар откусил поставщику голову. Если у каждого будет подобный согласованный всеми список, то вы потратите гораздо меньше времени на разгадку того, что имел в виду твой партнер в Дании, написав три странных закорючки, вместо того, чтобы воспользоваться, например, литературным английским языком. Примените опыт маггловских коллег. И про страховку не забудьте.

— Действительно, я как-то не думал, — трет подбородок Драко. — Спасибо, дорогая. Но я и не знал, что ты интересуешься такими вещами.

Муж дарит ей крепкий поцелуй на прощание и уносится к отцу. Рина закусывает губу. Она на самом деле не особо интересуется торговлей, экономикой или управлением, в том числе и маггловскими. Хотя Нарцисса с самого начала отметила, что "невестка на удивление неплохо ведет хозяйство". Точнее не просто ведет, а строит систему, работающую без особого вмешательства. Сюда входят стандартизированные наборы каждодневных блюд, которые дают возможность не выдумывать ничего нового каждый раз, а просто выбрать, графики уборки и закупок, алгоритм организации праздников, четко определенные даты каталогизации в библиотеке и хранилище, время начала и конца работы на территории вокруг поместья и множество других пунктов.

Рина потратила на это почти полгода, зато теперь была довольна. Ей не надо контролировать каждый шаг домовиков, только корректировать, тем более у тех всегда есть занятие. Даже если и нет, пусть отдыхают, ей достаточно того, что список выполняется. Можно ли считать последствием выпитого зелья внезапные знания об экономике, сказать сложно. Скорее она когда-то видела подобную статью и запомнила.

Покуда мужчины Малфой заняты и погрузились в торговлю и переговоры, Рина шлет письмо Нарциссе. В данном случае она единственный сильный маг, которому не нужно объяснять, что и как делать. Она выполнит любую просьбу своей невестки, если будет точно знать, что делается и по какой причине. Конечно, если это желание не угрожает благополучию семьи Малфой и жизни Драко, в частности. Нарцисса отзывается почти сразу, а еще через полчаса Рина спешит встретить миссис Малфой у камина. Они приветливо здороваются, спускаются в лабораторию и устраиваются в уголке для отдыха.

— Значит, усовершенствованное зелье поиска? — свекровь рассматривает жидкость сквозь стеклянные стенки бутыли. — Неплохой вариант для комиссии. Тяжело варится и из-за ядовитых и редких ингредиентов не пользуется спросом у начинающих. Приготовление могут позволить себе только богатеи, потомственные специалисты и звездные кандидаты в ассистенты зельевара как ты. Ну и еще хорошо зарабатывающие Мастера. Например, Северус Снейп.

— А он хорошо зарабатывает? — скучающим тоном спрашивает Рина. Нарцисса никогда не упоминает людей просто так, а еще любит вести чрезвычайно тонкие игры, которые Рине пока недоступны. Поэтому ей остается держать лицо кирпичом и выглядеть безразличной.

— Неплохо. К тому же талантливые люди нужны в магическом обществе, а Северус — признанный мастер. Я видела, как он варит одновременно семь разных составов.

Ошеломленная Рина на секунду замирает. Потом едва сдерживается, чтобы не подпрыгивать до потолка с криками «познакомьте меня с ним скорее!», хотя заочно-то они как раз знакомы. В этот момент она не сердится на Снейпа. Подумаешь, не пришел на вечеринку в который раз, зато он может варить кучу зелий (разной сложности и времени варки) в одно время и удачно. Она вчера следила за двумя составами и очень устала. Но семь... Это какой памятью, концентрацией и внимательностью нужно обладать? А насколько ценным опытом мог поделиться с ней этот человек?

— Это, если я не ошибаюсь, и их было всего семь, а не девять. Но твое зелье получилось не просто хорошим, отличным. Так давай же его проверим.

Рина выставляет флягу с отлитым зельем, раскладывает артефактную карту мира на столешнице, придавливает края блюдцами и чашками. Кольцо Драко она подвешивает на толстой серебряной цепочке. Оно будет «указателем», частью, которая попытается соединиться с ее кольцом, а цепь — «проводником». Нарцисса усаживается удобнее в кресле, пододвигает его ближе к столу и вытягивает руки над картой, произнося первые слова заклинания.

Рина медленно выливает зелье в ее ладони, сложенные лодочкой. Когда вязкая жидкость заполняет этот "резервуар" так, что едва не переливается через край, она откладывает флягу и берет в руки «указатель». Нарцисса снова декламирует, на этот раз в три раза дольше. Зелье колышется и едва заметно испаряется, почти сразу появляется темно-красная кайма. Рина быстро погружает в жидкость кольцо. Под воздействием чар цепь выдергивает из ее руки и всасывает следом. Зелье начинает явно бурлить в ладонях волшебницы, становится окончательно коричнево-красным, согревшись от человеческого тепла, и бурно выпаривается до последней капли, втягиваясь в серебро цепочки и кольца.

— А теперь, voilа! — с загадочной улыбкой произносит Нарцисса и заносит своеобразный маятник над картой. Кольцо сразу прилипает к Британским островам где-то в области Шотландии, цепь начинает дрожать и изгибаться. Нарцисса прикрывает глаза и хмурится.

Рина читала, как действует это заклинание. Одна часть дает возможность определить место на карте. Во второй части важна работа самого мага, он видит память предмета, где и что с ним сейчас происходит. Правда, работают эти чары только с частями одного целого, например, как их с Драко парные кольца. Камень в них изначально был одним целым, которое разделили талантливый Мастер артефактор.

Цепь внезапно с резким щелчком рвется, разлетаясь на три неровных части.

— Отличное зелье, качественное, — отряхивает ладони Нарцисса. — Нужно было брать более прочную цепь, тогда бы удалось выжать больше воспоминаний.

— Не вышло? — почти жалобно выдыхает Рина, коря себя за недостаточную подготовку к ритуалу.

— Нет, все в порядке, я успела, — Нарцисса кажется озадаченной и пытается смолчать, но Рина так отчаянно сверлит свекровь взглядом, что та сдается. — Это где-то в Хогвартсе. Мне удалось увидеть герб, характерные лестницы и знакомое подземелье. Странно, что мальчишка из Хогвартса был в Косом переулке в это воскресенье. Правилами школы запрещается ее покидать. Ученики, кроме отъезда на каникулы, бывают не дальше Хогсмита.

— Я знаю, я читала, — поджимает губы Рина.

Понятное дело, что она не смогла бы полноценно учиться в школе магии и чародейства, но все же немного обидно. Наверное, обучаться там — это невероятное счастье. Но Рина знает, что получивший ее кольцо парень не волшебник. Так что либо покупатель живет в замке, либо мага-наоборот продали Хогвартсу, либо кольцо отобрали. Еще возможно проекцию вернули оригиналу, ведь Макгонагалл, кажется, преподает в этой школе. В любом случае, нужно с чего-то начинать.

— Мы можем навестить Хогвартс?

— Скорее да, чем нет, — медленно произносит Нарцисса. — Хотя для этого нужно разрешение директора или хотя бы одного из преподавателей. Я бы обратилась к Северусу, но он не особо любит праздношатающихся гостей.

Рина полностью согласна с мнением неуловимого профессора по поводу гостей. Но что мешает им перестать быть просто праздношатающимися?

— Мы можем обставить все так, будто проводим проверку работы зелья. Еще один ритуал только уже в Хогвартсе — и кольцо найдется. К тому же после удачного поиска я буду чувствовать себя гораздо увереннее, отсылая это зелье на рассмотрение комиссии маститых зельеваров, — Рина складывает руки на груди и с надеждой, замаскированной под уверенность, смотрит на Нарциссу. Та сомневается совсем недолго, отбрасывает светлые волосы назад изящным жестом и соглашается. Она, кажется, понимает, что ей не раскрыли полный список причин искать кольцо, но пока смиряется с этим. Если быть рядом, когда закончатся поиски, то миссис Малфой узнает все из первых рук.

— Хороший повод, — кивает Нарцисса. — Но провести еще раз ритуал я не смогу до завтра…

Рина терпеть так долго не желает. А вдруг кольцо выбросят или мальчишку переправят? Поэтому снимает с ладони перчатку и протягивает руку в сторону Нарциссы. Магическая энергия скапливается в кончиках пальцев, покалывает их, жжет, но не спешит покидать тело, пока хозяйка не позволит ей. Каждый маг-наоборот по-разному воспринимает и контролирует передачу энергии. Рина строго дозирует и автоматически держит ровный поток. Драко первоначально боялся, что случайно возьмет больше и причинит ей вред, но потом понял, что она достаточно серьезно подходит к этому весьма неприятному процессу. Никакие чувства, наркотики или зелья не заставят ее отдать все. Чувство самосохранения у Рины на высшем уровне.

Нарцисса понимает ее жест правильно и сразу. Ее рука дергается по направлению к протянутой ладони, но замирает, не коснувшись:

— Ты хорошо подумала?

Рина кивает. Она прекрасно знает, что всем известные снобы и чистокровки Малфои по личным причинам никогда не смотрели на нее как на «батарейку». Да и она не видит ничего зазорного в том, чтобы восстановить силы человека, которые были потрачена по ее прихоти. Должна же быть польза от этого дара или проклятья. Рина первой вцепляется в пальцы Нарциссы, но еще долгие три секунды ничего не происходит.

За что она безмерно уважает миссис Нарциссу Малфой, так это за способность принимать правильные решения быстро. В три удара сердца Нарцисса делает три громадных «глотка», будто в реальности откусывает от Рины части плоти. Рина плотно сжимает челюсти и сдерживает стон. Поэтому магов-наоборот проще опаивать зельями. Вытягивание энергии неприятно, порой болезненно, особенно, если ею дорожат и не бросаются во все стороны.

— Все, я закончила, — Нарцисса перехватывает руку Рины выше запястья, поверх плотного рукава блузы, подбирает со стола перчатку и, пытаясь не касаться голой кожи, натягивает ее. Рина дрожит, но быстро приходит в себя, благодарно кивает свекрови.

— Ты в порядке? — заботливо интересуется миссис Малфой и, дождавшись положительного ответа, командует: — Тогда поспешим, у нас много дел.

* * *

Хогвартс прекрасен, величественен и невероятен. Хотя манор Малфоев тоже не менее древний замок, да и их с Драко поместье — не самые мелкие хоромы. Но здесь все сочетается в неповторимой гармонии. Стены замка древние, как сам мир, но и молодые, пока здесь слышится смех студентов. Из окон кабинета директора видны лес, часть построек замка, дорожки, группки студентов, хижина лесника-великана, а чуть дальше к востоку — озеро. В свое время Рина провела в Хогвартсе почти полгода, изучая легкие чары и историю магии на заочных курсах для магов-наоборот. Взрослые студенты по утрам собирались через камин в отдельном крыле, не смешиваясь с постоянными учениками Хогвартса, и покидали классы после полудня. В группе Рины было всего пять человек.

Они перемещаются камином в кабинет директора. Рина играет скромную роль наперсницы Нарциссы, слушает, почти не поднимая глаз и не меняя равнодушного выражения лица. Впрочем, ей удается искоса поглядывать на величайшего мага современности. Он-то и на колдографиях уже не молод, а в реальности выглядит еще более уставшим и потрепанным, чем пять лет назад. На нем очень блестящая, расшитая цветочками лиловая мантия, она приковывает к себе взгляд и не дает сконцентрироваться на выражении лица старика. Этакий обманный маневр. Рина с удовольствием примерит нечто подобное для интереса и ради смеха, но носить вместо этого скорее предпочтет сплошь черное.

Вот и сейчас на ней надета именно черная мантия, расшитая тонкими узорами серебряной нитью. Длина мантии скрывает весьма далекий от классического образа женщины из богатой и чистокровной семьи новомодный брючный костюм. Темно-зеленый, с приталенным камзолом и узкими штанами. Слизеринский, как сказал Драко. Ему костюм очень нравится. Но вместе с этим муж взял с нее слово, что к костюму на ней всегда будет длинная мантия. Рина иногда следует этому обещанию.

В ее гардеробе есть достаточно элегантных платьев и блуз с юбками, но шагая в неизвестность, она предпочитала быть готовой ко всему: надевала штаны и обувала удобные ботинки. Откуда взялась эта привычка, тоже сказать сложно. Стоило ли упоминать, что все ее рабочие костюмы были черного или темных цветов? Хотя последнее неудивительно, так меньше видно пятен от реактивов и сока ингредиентов.

Разговор Нарциссы и директора затягивается. Формально они могут провести эксперимент. Но старый волшебник юлит и что-то недоговаривает, уже час поит чаем и подсовывает сладости, от одного засахаренного вида которых сводит челюсти. Рина начинает злиться из-за задержки, поджимает губы, с трудом сохраняет безразличное выражение и, наконец, решает, что надо что-то делать с беседой.

— Значит, вы желаете найти потерянное кольцо, — в который раз повторяет Дамблдор и прикладывает ладонь к ладони почти в молитвенным жесте. — Если я спрошу, откуда оно появилось в Хогвартсе?

— То я отвечу, что лично его подбросила в карман первому попавшемуся мне на улице человеку, — подает голос Рина. Глаза директора за стеклами очков-половинок перебегают с лица Нарциссы на лицо Рины и сужаются, но сложно сказать, какая эмоция стоит за этим выражением. Дамблдор — это сложный случай. Никогда не поймешь, как с ним себя вести.

— Тогда вместо нарушения покоя школы, вы могли бы призвать вашу собственность при помощи Акцио. Раз так уверены, что кольцо находится здесь, — совет высказывается таким добродушным и мягким голосом, будто маг обращается к ребенку. Это вызывает у Рины раздражение, граничащее с бешенством.

— Вы же знаете, что не могла бы, — медленно цедит она. Старик вынуждает произнести ее вслух то, что хорошо знают все присутствующие. — Уж не издеваетесь ли вы надо мной, профессор? Не так много магов-наоборот прошло через краткие курсы чар под эгидой Хогвартса, чтобы вы забыли, что я была в их числе. А соответственно это исключает полноценную учебу в Хогвартсе. Ведь я маг-наоборот и моего Акцио едва хватает, чтобы призвать книгу с соседнего стола.

Нарцисса мгновенно реагирует на отповедь Рины и сверлит Дамблдора таким брезгливым взглядом, что великий маг должен был уже давно раскиснуть в отвратительную лужу и подсохнуть на солнце. «Как вообще волшебник, которого считают величайшим в этом столетии, смеет так отвратительно обращаться с тем, кто его слабее, с магом-наоборот, а уже тем более с Малфоем?!» — читается в ее глазах.

— Нет, так нет, — бодро, будто ничего не случилось, съезжает с темы Дамблдор. — Прошу только не мешать учащимся.

— Если ваши учащиеся не будут мешать нам, — Рина оставляет за собой последнее слово.

Она быстро встает из кресла, кланяется и покидает кабинет до того, как директор Хогвартса придумает что-то еще. Нарцисса, окинув еще раз окружающее пространство презрительным и равнодушным взглядом, отправляется следом.

В Хогвартсе — время ужина, так что свободный маленький класс они находят сразу, неподалеку от кабинета директора. Там они еще раз проводят ритуал поиска. На этот раз «указатель» подвешен на толстенную цепь, и она выдерживает гораздо больше десяти секунд первого опыта. Когда новая порция картинок получена, Нарцисса совершенно серьезно жмет своей невестке руку со словами:

— Превосходно сваренное зелье. Вполне достойное, чтобы быть выставленным на продажу. Рина, дорогая, раньше пополнением аптечки Малфоев занимался Северус. Но он занят в последние годы какими-то экспериментами. Я буду не против, если самые простые зелья приготовишь ты.

— Это большая честь для меня, — Рина склоняет голову так, чтобы не было видно румянца на щеках. Похвала ее сильно смущает и греет сердце. Сама миссис Малфой доверила ей здоровье своей семьи и гостей. А это не шутка.

Второй ритуал дает точный намек, как на подземелья, так и на Больничное крыло. Несмотря на свои слова при первом ритуале, Нарцисса отправляет Рину ко второму пункту и советует попробовать призвать кольцо Акцио. На небольших расстояниях оно могло и сработать. Нарцисса же размеренным шагом направляется к спуску в подземелья. Рина не отводит взгляда от фигуры в оливковой мантии, вплоть до того момента, как та полностью скрывается темном коридоре. И только добравшись по сдвигающимся лестницам до Больничного крыла, Рина начинает ощущать, что ее обманули.

Они не договорились, когда встретятся, и сколько времени будут осматриваться. Непонятно, как сама Нарцисса будет искать кольцо, которое настроено на Рину. Разве что свекровь точно знает, где и у кого кольцо, и предпочитает, чтобы ее невестка кое-что не увидела. Или же у нее разыгралась паранойя? Так это или нет, судить сложно, но у самой двери в Больничное крыло Рина останавливается и мчится обратно в холл, а потом к входу в подземелья.

Чем дальше она идет по полутемному коридору, тем становится холоднее. Факелы на стенах вызывают лишь больше теней, а не освещают. Она держит Люмос и не знает, получатся ли Согревающие чары. Их ей показал Драко, описав, как «самую нужную вещь на этом свете». Чары выходят немного кособокими, левой руке и части левой ноги до сих пор холодно. Но это лучше, чем ничего.

Рина никогда не была в этой части Хогвартса, но пока еще не боится заблудиться. Топографическим кретинизмом она не страдает, теней не пугается, особого холода больше не чувствует. По рассказам мужа она представляет, где находится гостиная Слизерина, но без знания пароля ей там делать нечего. Да и вряд ли мага-наоборот стали бы держать в комнатах факультета.

Дверь дальше по коридору неожиданно распахивается. Из кабинета выбегает парочка совсем юных студентов. Они тихо шушукаются, поправляют мантии и тяжелые сумки с учебниками. Рина успешно прячется в тени, когда дети проходят мимо. Чем дальше от кабинета, тем громче становятся разговоры и смех, но вскоре шум стихает.

Она с легким интересом беззвучно подбирается к полуоткрытой двери, которую студенты не потрудились захлопнуть, и заглядывает внутрь. В следующую же секунду сердце Рины сбивается со спокойного ритма, гулко ударяется о ребра и тревожно сжимается.

Она распахивает дверь шире, врывается в помещение, быстрым шагом доходит до середины комнаты и останавливается. Резко разворачивается, мантия взвивается за спиной. Перед ней классная комната зельеварения, иначе и быть не может. Стены здесь заполнены полками с мириадами колб и банок с ингредиентами, в углу стеллаж для котлов и инструмента, посередине два ряда длинных ученических столов, у стены напротив входа доска для записей и на небольшом возвышении место преподавателя — большой темный стол с ящиками и массивное кресло.

Рина пошатывается. Пространство кружится перед глазами. Чтобы не упасть, она делает несколько шагов в сторону и упирается в угол учительского стола. Темно-коричневое дерево с черными прожилками вызывает желание провести по нему рукой. Она со страхом касается поверхности, которая едва заметно пахнет воском, и оставляет едва заметные отпечатки. Ноги держат ее очень неуверенно. Рина неуклюже, будто сонная, переступает с ноги на ногу, чтобы рухнуть в кресло преподавателя.

Тошнота и головокружение не проходят. Темные стены сужаются, закопченный потолок нависает. Она изо всех сил зажмуривается и касается лбом и ладонями прохладного дерева, сглатывает, пытаясь уменьшить тошноту. Но в темноте становится только хуже. Рина поворачивает голову налево, прикладываясь к столешнице правой щекой, и находит взглядом точку опоры — темный проем закрытой узкой двери, наверное, в кабинет преподавателя. Эта картина — стол, заставленные банками полки, темная дверь — кажется ей настолько знакомой, что вызывает леденящий душу ужас. Но отвести взгляд — нет сил. Пальцы левой руки пишут на темном дереве тут же исчезнувшее слово «всегда».

«Всегда, всегда, всегда», — повторяет она про себя и неожиданно осознает, что помнит. Все помнит.

Когда дверь, которую Рина сверлила взглядом, все-таки распахивается, она уже больше получаса прячется под столом, прижимая ладони к глазам, и пытается прийти в себя. Ей все-таки удалось снять все магические блоки с памяти. Вот только, что делать дальше, она не знает.

«Классная комната, ряды ученических столов, полки заполнены мириадами колб и банок — все кружится перед глазами. Темные стены сужаются, закопченный потолок нависает. Дышать становится тяжело и сладко. И все из-за того, что Он нависает над ней. Он проводит кончиками пальцев по ее щеке, спускается легким касанием к губам, подбородку. Почти отстраненная ласка переходит на шею. Его глаза чернее самой ночи, они жгут ее огнем страсти, который бушует внутри, но сдерживается в тщательно выстроенных границах. Она хочет сорвать эти оковы, стать щепкой, сгоревшей в этом пламени. Она тянется вперед, пытаясь продлить легкое касание пальцев. Вся ее сущность кричит "я люблю тебя" и умоляет "дай мне больше". Легкая, почти незаметная улыбка скользит по его губам, а в следующий миг он целует ее. До боли, до невозможности дышать, будто поглощает ее душу. Обнимает так, будто сковывает, связывает, впивается в ее плечи пальцами, как если бы хотел стать единым целым с ней…

— Марина, — хрипло звучит его голос. Низкий, проникновенный, бархатный, подчиняющий. Он вызывает дрожь и усиливает ее возбуждение.

— Северус, — она даже не шепчет, она выдыхает его имя. Оно наполняет ее легкие как воздух.

— Марина…

— Северус!

— Марина!»

— Марина! Маринка, твою ж мать! На пары опоздаешь, вставай!

Сильный удар в бок. Марина зло простонала и открыла глаза. Ленка, ее подружка из соседней комнаты, посмотрела смешливо, надела пальто, подхватила сумку и, многозначительно глянув на часы, покосившиеся на стене, выбежала в коридор, чтобы обуться.

Марина перевернулась на спину и потянулась. На часах почти девять. Будильник, предусмотрительно заведенный на 7-45, 8-00 и 8-15, благополучно сработал, но никого не разбудил. Надо бы собираться в университет, но с определенного момента учеба перестала быть для нее важной. Зачем ходить на пары, если можно погрузиться в мечты?

— Может, ну ее, эту статистику? — спросила она окружающее пространство.

— Опять до утра читала свои дурацкие истории? Пропустишь статистику, помогать не буду, — послышался ворчливый голос из коридора.

— Ну, Лена… — Марина выбралась из постели и выползла из комнаты на голос подруги.

— Что "Лена"? — соседка закатила глаза, ведь Марина старательно корчила самое просительное выражение лица.

— Еще денек! Скажи, что я все еще на больничном!

— Ты от этой болезни уже второй год избавиться не можешь! — в голосе Лены слышались нотки отчаянья, но она сдалась. — Хорошо, но чтобы завтра пришла на пары. И, пожалуйста, перестань витать в облаках, вернись уже в реальную жизнь! А то и правда, сессию завалишь.

— Хорошо-хорошо, — как болванчик закивала Марина. Сессию завалить не хотелось, но то, чем она занималась сейчас, было важнее. Гораздо важнее какого-то там университета. Гораздо важнее некогда любимой теории менеджмента. Гораздо важнее факультатива по естественным наукам.

Ленка не понимала, нет-нет, откуда же ей, приземленной особе, понимать! У Марины была Любовь. Единственная и неповторимая. Ну и пусть кто-то скажет, что объект Любви выдуман писательницей. Марина и раньше верила в множественность миров, а уж теперь… Невозможно, чтобы этот человек был просто выдумкой, а весь сюжет — лишь фантазией! Были, конечно, моменты, когда ей хотелось бросить страдать и заняться реальным делом. Например, когда она открывала работы других фанатов, где образ ее Любви изменялся людьми, как им было угодно, или когда она пыталась писать о своих чувствах и ее высмеивали. Тогда ей становилось плохо и одиноко.

Но были сны. Восхитительные, тревожащие, возбуждающие сны о нем. Правда, ни разу они не зашли дальше поцелуев и объятий, несмотря на то, что Марина знала о сексе многое из разговоров с подругами и даже пробовала пару раз. Обычные сны, плод ее подсознания, давно должны были стать откровенно эротическими. Но то, что все продолжало быть относительно целомудренно, прямым текстом намекало о необычности происходящего.

Во сне действие происходило всегда в одном месте. Иногда любимый присутствовал сразу с начала сна. Но обычно она долго ждала его в кабинете зельеварения. Она сидела, забравшись с ногами в кресло, в сотый раз рассматривала заполненные всякой полезной ересью полки, писала на поверхности натертого воском дерева слово "всегда". А потом дверь в соседнее помещение распахивалась — и мужчина в черной длинной мантии врывался в комнату и в ее сон. Ее Северус Снейп. После она шептала глупые слова любви, крепко сжимая пальцы на ткани мантии, тянулась к его губам. Это казалось настоящим чудом, но ей было мало.

Когда Марина только влюбилась, родители и друзья долго возмущались, но постепенно махнули рукой. Она поддерживала все социальные связи, бывала в университете, но вместе с тем была уверена, что счастье обретет только с ним. Ведь, что могло быть важнее Любви?

Побрызгав на лицо прохладной водой, Марина решила, что умывания ей хватит, и уставилась на себя в зеркало. Нужна ли Снейпу она такая? Хватит ли ее внешности и чувств на его "всегда"? Она крепко зажмурилась, выбрасывая из головы негативные мысли. У нее была цель.

— Сегодня — последний день, — она внимательно посмотрела в глаза своему отражению и с удовольствием обнаружила в цвете собственной радужки легкий оттенок зелени. Ему же нравятся зеленоглазые. Это был еще один плюсик в ее сторону. Она долго решала, чем может заинтересовать Северуса, но кроме покраски в рыжий, искренних чувств и золотого характера ничего не возникало в голове. Краситься она пока поостереглась. Но за годы влюбленности она исправила свой нрав, стала больше улыбаться, казалась отзывчивой и открытой. Придумала сто вариантов того, как бы она построила домашний быт в волшебном мире. Десять вариантов имен их будущих детей. Расписала как по нотам отпускные путешествия, вечерние посиделки и приемы гостей. Марину могли бы назвать сумасшедшей, но она считала, что личная жизнь это личное дело каждого, и молчала.

На самом деле рассиживаться этим утром у нее времени не было. Если она решила, что сегодня последний день, то нужно начать с утра. Сегодня должен был разрешиться вопрос: достойна она Северуса Снейпа или нет.

О том, что не только она видит подобные сны, Марина узнала случайно. Пролистывая бесконечное множество новых фанатских работ, она ошибочно нажала не на нужную ссылку, а чуть ниже. Фанфик с Гарри Поттером ей не был интересен, но что-то зацепило ее в аннотации. А потом она, не веря своим глазам, читала дальше, все больше углубляясь в написанное, которое не просто походило, а практически идеально повторяло ее сны. Конечно же, кроме места действия и главного героя. Она вытерпела ровно сутки, прежде чем написать автору, и не прогадала.

Сны Валентины, ее новой знакомой, действительно были такими же, а сила любви не меньше. Но по причине достаточно обеспеченных родителей Валечка могла позволить себе не отвлекаться на реальную жизнь, соседок и сессии. Именно Валечка списалась с американскими ребятами, которые тоже видели сны. И даже больше: не просто видели, а нашли способ, как в эти сны попасть. Марина, конечно, не верила. Она на 99% придерживалась мнения, что это бред. Привыкший к научным теориям и четким доказательствам мозг все отрицал. Но желание любить так, чтобы между ними было "всегда", неистово грело душу, заставляя ее переступить через себя. Валечка уже давно выпросила ритуал и готова была его провести.

Американские коллеги по Любви дали понять, что не у всех выходит, иначе бы в группе никого уже не осталось. Но некоторые, очень редкие счастливцы воплотили свое желание. Подкреплялось это заявление свидетельством одной участницы: ее сестра просто испарилась после ритуала.

"Счастливая", — завистливо вздыхали влюбленные, изводимые снами девушки в чате.

"Ненавижу ее", — кричали те, кто совпал со счастливицей в объекте Любви, а именно поклонницы Рональда Уизли.

А Марина поняла, что ритуал нужно провести быстро, быстрее кого-либо. Северус должен был быть только ее.

Больничный за неплохую актерскую игру в простуду ей дали, но только на неделю. Марина мысленно поблагодарила вселенную за отдельную комнату в съемной квартире и приступила к подготовке. Нужны были свечи и ароматические масла, белая глина и порох для оформления специального круга. Лепестки чабреца, кайенский перец, соцветия ромашки, кора дуба и еще десяток ингредиентов для создания специального зелья. Их с трудом, но можно было найти даже в ее городке. Своей кровью, правильно смешанной с чернилами, нужно было написать особый призыв, используя длинное натуральное перо.

Марина моталась с утра до ночи, чтобы добыть все необходимое, но Валечка все равно была быстрее и провела ритуал на день раньше. И ничего не случилось. Как не случилось и в следующий день, и во все другие дни, вплоть до вчера.

Вчера Валечка замолчала. Марина испробовала все способы связаться с ней, но без толка. Оставался последний. Телефон ее родителей являлся именно той ниточкой, которая могла помочь понять, случилось ли что-то с подругой или же она действительно стала еще одной счастливицей.

— Валечка? — растерянный голос немолодой женщины в трубке. — Вы знаете, где она может быть?! Может, она говорила, куда пойдет? В квартире пахнет гарью и ни следа от Валечки! Ключи, мобильный — все дома!

— Извините. Извините. Но я не знаю, я сама ищу ее, — выдавила скомканные слова Марина и положила трубку.

У Валентины получилось, действительно получилось! Об этом стоило написать в чат и… Разочарование и сомнения покинули Марину, она вновь ощущала приподнятость и оптимизм. У нее тоже получится. Надо только любить и верить, и сама магия перенесет ее к Северусу.

В этот раз она все делала с такой дикой уверенностью и в таком состоянии эйфории, как если бы баловалась наркотиками. Свечи она расставляла с педантичной аккуратностью, подожгла, теперь они плевали искрами на дешевый линолеум. Зелье горчило невероятно, от него точно будет изжога, но сейчас Марину это не беспокоило. Она даже ранку не стала заклеивать пластырем, просто слизнула капли крови с пальца и приступила к чтению. Ради этих стихов она подтянула, как могла, английский. К тому же им с Северусом нужно будет как-то общаться, кроме поцелуев.

Марина не сразу заметила, как свечи вдруг вспыхнули и выгорели полностью до самых блюдец, в которые были установлены как в подсвечники. Как неожиданный сквозняк прошелся по ногам, охладил спину. Как вкус зелья на языке стал невыносимо горьким, настолько, что ее затошнило, а комната поплыла перед глазами. Она еще успела договорить последний катрен, прежде чем зажмуриться и свернуться в клубочек от боли: желудок и горло горели, будто в них залили кипяток или даже раскаленный метал.

* * *

Чьи-то прохладные пальцы трогают Марину за виски так неожиданно, что она вздрагивает, распахивает глаза и пытается привстать.

— Не так резко, милая, — рядом с ней оказывается женщина в странной одежде. Мантия! Марина чувствует, что губы расплываются в счастливой улыбке. Она смогла! Правда, она тут же замечает, что находится в помещении с белыми стенами и мягким полом, а вовсе не в кабинете любимого.

— А где?.. — хочет спросить она, где находится, но женщина мягко ее перебивает.

— Вот, выпей сначала.

Вычурный пузырек с зельем оказывается в ладони. Марина с каким-то сомнением и неверием сморит на него. Но женщина, в такой шапочке и фартуке она точно является колдомедиком, так дружелюбна и ласкова. Марина пожимает плечами и с затаенной радостью и восторгом опустошает бутылочку. Становится хорошо и тепло. Мысли чуть замедляются, но это нормально, ведь здесь все ей желают добра.

— Пойдем, — деловито дергают Марину за руку. Она беспрекословно поднимается и послушно позволяет себя вести из белой комнаты по серому больничному коридору в палату, иначе не назовешь, с шестью койками. Одна из них была занята, Марину усаживают на кровать рядом.

— Неплохой улов, Сибилла, — слышит она откуда-то сверху. Наверное, к милой женщине подошел ее милый коллега. Но Марина не поднимает глаз, ей это не нужно.

— Да, симпатичные особы, Вандерус, — соглашается Сибилла. — Проверку производили?

— Да-да, — бормочет Вандерус. — Освидетельствование, распределение или торги по первой можно будет провести сегодня вечером. Или завтра?

— Ты еще вторую не смотрел, — хмыкает милейшая колдомедик. Марина ощущает прилив радости, когда понимает, что говорят о ней. — С первой что?

— Настроена на Поттера… Шестьсот тридцать четвертая по списку.

— Хорошая, но беспорядочная магическая энергия. Аврорат недавно поднял вопрос о замене накопителей. Преступность шалит, вот сотрудники у них… износились, — сухой нервный смешок. Кажется, она хочет сказать совершенно другую фразу, но перебарывает себя. Марина не совсем понимает происходящее, но не волнуется.

— О, им хватит двух для начала?

— Это я для примера предложила. Проверка, Вандерус. Ни одна попаданка или попаданец не будут распределены не по условиям контракта. Я строго слежу за этим. Если посмеешь продать на аукцион того, кто не предназначен к такой продаже, выговором не отделаешься.

— Да-да, Сибилла, — не очень-то вежливо бурчит Вандерус.

Потом чьи-то пальцы грубо берут Марину за подбородок и приподнимают лицо к свету. Она морщится, ей неудобно.

— Ну, и как тебя зовут? — спрашивают ее. Этот Вандерус. Он светлоглаз, бородат и неухожен, на голове лысина, едва прикрытая смешным колпаком. У него неровные зубы и несвежее дыхание. Марина бы поморщилась и давно попыталась вывернуться, убрать его руку от себя, если бы не ощущение невыносимого счастья от того, что к ней обращаются.

— Марина! Марина! — восторженно проговаривает она. Вандерус хрипло смеется.

— И пришла ты сюда за своей неземной любовью, да?

Марина хочет плюнуть ему в глаза. Этот отвратительный мужик не смеет говорить так об ее чувствах, но почему-то она лишь быстро-быстро кивает в ответ.

— Небось, снились сны эротические, слюнявые поцелуи, обжимания по углам… или чего-то покрепче? Да?

Марина едва заметно хмурится, благостное состояние постепенно сходит. Она по-прежнему чувствует доверие, послушание и спокойствие. Но гадости, которые какой-то едва знакомый ей мужик говорит о ее Любви, она стерпеть не может.

— Вандерус! — предупредительный оклик Сибиллы не имеет никакого воздействия. Кажется, она раздосадована, что ее подчиненный позволяет себе лишнее.

— Неземная любовь, скажете тоже. Хотелось, небось, попрыгать на крепком члене, — пальцы грубо касаются щеки, губ, скользят внутрь приоткрытого рта. Марина на секунду замирает, ошарашенная, оторопевшая, а потом со всей силы сжимает зубы. Во рту хрустнуло. Но боли она не чувствует, значит, пострадал невежливый Вандерус.

— Сука! — взвизгивает он и отпрыгивает в сторону, валится на соседнюю койку, а потом кулем на пол, стягивая одеяло с лежащей соседки. Марина ошеломленно узнает в спящем человеке Валентину, которую видела до этих пор только на фото. Пока она собирается с мыслями, которые расползаются во все стороны, и пытается заставить себя решить, что будет дальше, Вандерус орет на всю комнату:

— В Аврорат! Нет! В дом терпимости отдам гадину! Чтобы тебя там досуха выпили! Инкарцеро!

Марина в ошеломлении ощущает, как тело стягивают живые веревки. Ее пронзает ужасом догадки. Она все-таки в волшебном мире и что-то пошло и продолжает идти не так. Определенно не так, все не так. И тому, что она не может собрать мысли воедино, тоже есть причина. И Северуса нет. А вдруг его и не должно быть? Догадка дает ей силы, и от заторможенности не остается и следа. Марина дергается один раз, второй, пытаясь отползти от беснующегося Вандеруса, который не может толком встать на ноги. И совершенно не замечает спокойно подошедшую к ней Сибиллу. Резкая боль от укола пронзает бедро.

— Фините инкантатем, — произносит Сибилла, взмахнув палочкой, в другой руке она держит использованный шприц. — Вандерус, я сегодня же напишу на тебя жалобу и потребую твоего отстранения от приемки попаданцев. Мне тут озабоченные истерики не нужны. Итак, девочка, кто твой избранник, силой, кхем, любви к которому ты перенеслась?

Она говорит спокойно и буднично, но Марина не верит. Почти не верит и почти не восхищается, почти не чувствует добро и тепло. Или нет. В следующий момент она опять расслаблена и благодушна, ведь Сибилла с таким уважением отозвалась о ее Любви.

— Северус, — выдыхает Марина. — Северус Снейп.

— Пригласи мистера Поттера и мистера Снейпа, — кивает своему помощнику Сибилла. — Нужно освидетельствовать приемку и обговорить условия обустройства.

Вандерус громко бросает невнятное ругательство в их сторону и выходит, прихрамывая. В комнате воцаряется тишина. Проходит минута, вторая. Марина считает секунды, сбивается, выходит из состояния умиротворения и опять в него погружается. И снова считает. Она начинает покачиваться, сидя на кровати, порой получается шевелить губами. По истечению четверти часа она, наконец, восстановив возможность говорить, произносит:

— Не хочу в дом терпимости, хочу к Северусу.

— Мерлин! Неужели настолько быстрое привыкание? — Сибилла подбегает к ней. В ее руке очередной шприц. Марина не может ей помешать, но и молчать больше не желает. Ей плохо и уже страшно.

— Не надо укола, — она просит.

— Надо, иначе твоему разуму будет очень нехорошо, — старательно проговаривает слова волшебница.

— Я хочу домой, — у Марины дрожат губы.

— Невозможно.

— Я хочу к Северусу, — она почти плачет.

— Не стоит, — советует ей Сибилла.

— Но он есть? Он придет? — по щекам уже всерьез катятся слезы. Она напоминает себе своего сокурсника, который на втором году обучения подсел на наркотики. Тот тоже плакал, умолял и ползал на коленях, занимая деньги на новую дозу. Это было отвратительно, как и ее теперешнее поведение.

— Будет лучше, если ты выпьешь зелье сна без сновидений, как твоя соседка, — Сибилла указывает на спящую Валечку. Марине становится жаль подругу, и одновременно она зла на нее. Если бы та только проснулась, вместе стало не так страшно.

— И она не увидит своего Поттера?

— Так будет лучше. Для нее так будет лучше. И для тебя. Один укол — и ты будешь чувствовать себя хорошо и в безопасности.

— Мне не нужен укол, — устало повторяет Марина. Наконец, ее покидает истерика. Ради любви она готова смириться с тем, что Северуса ей не принесут на блюдечке. Марина прикусывает губу до боли. Она пытается разобраться в том, что происходит. Хотя удается добиться лишь своевременной реакции на окружение. Своевременной, но не адекватной.

Как этот плаксивый концерт можно соотнести с ее характером? Разве раньше она позволила бы себе сидеть и тупо ждать конца? С ней что-то сделали, с ней что-то сделают, ей что-то грозит. Марина чувствует, как расправляет крылья ее паранойя, успокаивается и затихает. Сибилла больше не пристает с уколом. Но по тревожным взглядам, Марина догадывается, что ее поведение нетипично и волнует волшебницу. Как назло в голове не появляется невероятного плана побега, она не чувствует в себе суперсилы и принц, ее Принц, не спешит. Поэтому она решает довольствоваться малым, пытается размять ватные пальцы и заставить тяжелое и неповоротливое тело снова слушаться.

Марина мысленно стонет от собственного бездействия все десять минут тишины и раздумий. «Твою ж мать!» Она почти уверена в том, сколько времени прошло, потому что считает секунды, чтобы сосредоточиться. Одурманивание не проходит быстро, жутко хочется спать. Марина пытается разозлиться, пытается себя растормошить. Она попала в мир магии, волшебства, невероятных приключений и по какому-то правилу не может отвоевать свое место в новом мире. Сначала эта мысль ее печалит, потом раздражает. Ведь можно иначе? Из задумчивости ее выводит звук быстрых шагов.

— Мистер Снейп, добрый день!

— Вообще-то вечер, миссис Гриншоу, — отвечает ей вошедший. Марину пронзает дрожь узнавания. Она способна распознать этот голос в любом состоянии. Он заставляет кровь бежать в жилах быстрее и сердце биться в рваном темпе. Это действительно Он. Черные волосы, резкие черты лица, рост, образ, одежда, его движения и мимика. Он ничем не отличим от Северуса Снейпа из ее снов. Он обращает на нее внимание. Когда взгляд темных глаз останавливается на ее лице, она чувствует счастье.

— Почему вторая в сознании? Разучились делать уколы?

— А это вы мне сами скажите, почему ваши зелья не действуют на вашу проекцию, — агрессивно отвечает Сибилла. — Я не психолог и не сиделка, мистер Снейп, я высококвалифицированный приемщик. Мне нужно всего лишь убедить прибывшего принять зелье, а потом внести новую проекцию в списки.

— Моя… проекция? Это? — Северус, ее Северус, кажется немного ошарашенным. Почему он так удивлен, не они ли видели друг о друге сны? Марина — не «это», она — симпатичная девушка, которая его любит, готова на все ради него.

— Да, и если вы не хотите испортить дальнейшую адаптацию, прошу не делать резких высказываний и не оставлять травмирующих воспоминаний. Вы же сами запретили использовать Обливиэйт в сочетании с успокаивающими и умиротворяющими зельями, — Сибилла продолжает говорить громко и напористо. — И я бы попросила вас доработать эти самые зелья с учетом новых данных. Мистер Снейп, я понимаю, что за четырнадцать лет было всего шесть ваших проекций. Но вам нужно привыкнуть, что они могут появляться и имеют резистентные способности к вашей магии, которая наполняет зелья.

Северус морщится, он не терпит подобных категорических заявлений. Марина искренне понимает его, и ей хочется прижаться к нему всем телом. Она пытается встать.

— Нет-нет, дорогая, — Сибилла тут же оказывается рядом и удерживает ее на кровати. — Нельзя.

— Как же нельзя?

Появление Северуса лишает Марину того спокойствия, которое она создала. Она плачет, не сдерживаясь. Почти не чувствует еще один укол в бедро. Спустя десять секунд слезы все еще капают с ресниц на одеяло, но ей уже почти не грустно. В этом наведенном умиротворении Марина черпает силы для раздражения.

— Вот видите! — обращается Сибилла к ее Северусу. — Я едва дождалась минимального интервала инъекций, зелье не действует.

— Я решу эту проблему, — отвечает ее Любовь, в его голосе злость и немного досады, а еще, кажется, нервозность. — Вы же помните мои условия.

— Не беспокойтесь, мистер Снейп. Ваши проекции качественнее проекций мистера Поттера, хотя и менее адаптивны. Зато обладают расширенным диапазоном магической ауры и стабильным магическим уровнем, имеют хорошую наследственность и полезные пристрастия к зельеварению.

— Вам бы на торгах работать с такими талантами к рекламированию, — с издевкой говорит Снейп.

Сибилла громко вздыхает:

— А я что? Всем прекрасно известно, что у мистера Северуса Снейпа нет проекций. Но мы-то с вами знаем, что ваши проекции из-за выставленных условий просто никогда не появятся на торгах. Хотя в таком случае они бы ценились, как проекции мистера Дамблдора. Итак, все так же, как и три года назад?

— Официальный брачный контракт с подложными воспоминаниями и оформленной легендой, — эти слова Северус произносит в приказном тоне.

— Конечно, — спокойно кивает Сибилла. — Магические блоки ставьте сами. Легенда, как обычно, за ваш счет. Отмечу, что сейчас ее оформить даже гораздо проще, чем в прошлый раз. Кандидатов из предложенных выбирать будете?

— Да, — слышится ответ.

«Нет!» Марине хочется кричать. Ей не нужен никакой брачный контракт, если это не Северус. Она не может забыть Северуса! Она пришла сюда за своей любовью, за мечтой, за счастьем. В ее сердце словно образовывается огромная дыра, мрачно поглощающая все надежды. Марина хочет вскочить и бежать прочь из этой комнаты, прочь из этого мира, но ее глаза против воли закрываются, а тело расслабляется. Сознание накрывают волны сонливости. Но Марина знает, как бороться с таким состоянием, поэтому сжимает зубы, прикусывает язык и сосредотачивается на разговоре.

Сибилла что-то делает с одеялом, кажется, укрывает ее. Проводит теплой рукой по голове, гладит волосы. Потом резко прекращает.

— Вам подобное неприятно? — слышится ее голос. Кажется, Снейп как-то выразил свое негативное отношение к происходящему.

— А вы как думаете? — Северус зол, в его голосе столько холода, что его лед пробирается внутрь черепной коробки. Марине его почему-то искренне жаль. — Я могу сыпать лозунгами из пропагандистских листовок, но это не изменит реального состояния дел. Это отвратительно. Наши игры начинались отвратительно и продолжаются так же, хотя все могло бы быть по-другому. Но все привыкли! — Марина слышит его гулкие шаги по комнате. — Можно закрыть глаза, как Поттер, и наслаждаться жизнью. Пользовать этих несчастных не глядя, как это делают колдомедики в Мунго или авроры после операции. Можно вежливо называть их магами-наоборот и выдумывать им какие-то права, но… Мы с вами взрослые люди, миссис Гриншоу. Наше сообщество пережило кризис и нашло решение своих проблем на стороне. А выходом стало рабство разумных существ!

— Мы должны как-то выживать, — вздыхает Сибилла. — Даже если способ отвратителен. Многие из нас после войны не могли восстановиться, семьи волшебников загнивали. Магия почти стала пшиком. Вы готовы были стать магглом?

— Поэтому я и поддержал этот проект. Поэтому я участвовал в разработке зелий, в этой ловушке с заклинаниями. Закрывал глаза на то, что происходит в дальнейшем с переселенцами, с проекциями сильных волшебниц и волшебников, с такими же людьми. Потому что считал, что постепенно общество изменится, достойно примет тех, кто нам помог. Но уже прошло более десяти лет, а ничего не меняется, потому что всем удобно.

— Чего вы хотите от общества? — Сибилла кажется уставшей. — Общество не знает того, что происходит у нас на глазах. Мы с вами разговариваем на эту тему, потому что попали в список исключений для чар конфиденциальности. Иначе бы…

— Ничего не изменилось бы, поверьте. От нашего общества я точно этого не жду. Разочаровался. Давно. Но я в достаточной мере эгоистичен относительно всего, что касается меня лично. Мои проекции не будут «батарейками». Хватит, натерпелся.

— Проекция — это даже не отражение мага, это всего лишь ориентир желания, — мягко замечает Сибилла.

— Мы с вами спорим уже не первый раз об этом. Я настою на своем. Да, они не отражение. Она — не я. Но их магия и сущность абсолютно подходят нам. Их любовь и жажда, зацепившись за которые мы выманиваем проекции в наш мир, это нечто объединяющее их и нас. В своем роде резонанс. В данном случае сходство моей сущности и сущности другого человека.

— Вы так говорите, будто мы их здесь пытаем. Они получают свою мечту.

— Нет, мы ими пользуемся как вещами. Сначала заманиваем на запах и привкус желаемого, отмечаем строкой в книге, топим в наркотическом дурмане и выпускаем в совершенно незнакомый мир. Миссис Гриншоу, не повторяйте за профессором Дамблдором, это вредно. «Скажи себе, что они счастливы, мой мальчик. И можешь не вскрывать вены из-за угрызений совести, потому что их не должно быть!»

— Я не повторяю, — пытается возразить Сибилла.

— Это зашло уже слишком далеко! Просто для спасения было достаточно и первых трех сотен, попавших в наш мир. Но сначала в том мире выпустили книги, потом фильмы. И теперь поток попаданцев не прекращается. Вы не думали, что мы становимся зависимыми от людей, которых все больше и которые начинают осознавать свое место в нашем мире? Одни помогают нам восстановиться после долгого волшебства, других используют для поддержания интенсивности колебаний ауры. Мы омолаживаемся за их счет, процветаем, восстанавливаем свои семьи, поддерживаем таланты. Девушки могут родить ребенка, парни его зачать. Очень удобно для поддержания линии, особенно если это проекция Дамблдора, например. Наше общество сделало рывок вперед, но какой ценой? За чей счет?

— Не мне вам говорить о цене, — начинает кричать Сибилла. — Думаете, мне легко каждый раз поить их вашими зельями. Видеть, как восторг от свершения в их глазах сменяется тупостью. Я бы с удовольствием сказала миру все, что ему нужно знать. Но у нас, понимаете ли, магическое табу на эту тему!

— Конечно, во всем виновато табу. Вы здесь поите живых зельем, а я там закрываю мертвым глаза. Вы, наверное, слышали о пользе секса с «батарейками», да?! — Северус почти рычит, его низкий голос сотрясает все поверхности и заставляет биться Маринино сердце в ритме колебаний воздуха. — Дорогущие дома терпимости, приватные бордели, скучные комнаты для пополнения ресурса в Министерстве магии, где порой все не оканчивается простым держанием за руку, личные помощники в родовитых семействах...

— Да, я слышала, что это очень «эффективно», — голос его собеседницы тих. — Я не оправдываю наши действия. И всего лишь хочу уберечь этих попавшихся в нашу ловушку людей от беды. Я прекрасно понимаю, мистер Снейп, что никакое разумное существо, адекватно осознающее окружение, не может жить так, как нам нужно. Выбор невелик: сумасшествие, суицид или сопротивление. Это отвратительно, вы правы, но не получается по-другому!

— Мы не пробовали!..

— Будьте разумны, мистер Снейп! Я ценю ваше отношение к ним. Но даже вы не возьмете за руку свою собственную проекцию, это аксиома. Ведь каждый из нас дорожит своей магией. Мы хотим поддерживать ее уровень внутри себя, хотим больше не чувствовать страха и беспомощности. А что тогда говорить об обывателях, которые не знают о проекциях и видят в магах-наоборот источник магической энергии? Источник силы!

— Я не давал согласия на продажу проекций через аукционы!

— Многие не давали, — тихо говорит Сибилла. — Но черный рынок быстрее разбирается в выгоде. Ради скорости и спасения собственного мира пришлось закрыть глаза на многое...

Марина слышит, как Северус набирает в легкие воздуха, чтобы разразиться еще одной, может, на этот раз шипящей тирадой, но их прерывают.

— Ой, профессор, то есть мистер Снейп! Не ожидал вас здесь увидеть…

— И вам добрый вечер, мистер Поттер, похоже, с годами вы не стали вежливее. Ничто не меняется.

— Рад с вами увидеться, сэр!

— Не взаимно, мистер Поттер.

Это Поттер, понимает Марина, тот самый Поттер, который так нравится Валечке, который герой из героев. Хотя Снейп в ее глазах, конечно же, прекрасней и смелей всех. Она отвлекается на свои мысли и чуть не засыпает. Когда ей удается восстановить контроль над сознанием, то она слышит:

— Какие ваши условия, мистер Поттер? — в голосе Сибиллы ни намека на эмоции.

— Ну, мне все равно, миссис Гриншоу. Вы спрашиваете меня об этом каждый раз, но мой ответ не поменяется. Только не Аврорат, — он нервно смеется. — Мне некогда вспоминать, какую из «батареек» можно трогать, а какую — нет. Будет смешно: зашел подзарядиться, а был выпит до дна.

— Хорошо, — сухо отмечает Сибилла. По ее голосу слышно, что ничего хорошего она в происходящем не видит. — Мы выставим вашу 634-ю проекцию на торги.

— О, — в голосе Поттера неприкрытый интерес и даже азарт. — Скажите, кто лидирует? Я или все-таки Гермиона?

— Вы идете практически вровень, — спокойно отвечает волшебница.

— Ну да, — разочаровано протягивает Поттер. — А это кто? Тоже моя?

— А это вас, мистер Поттер, интересовать не должно, — вмешивается Северус. Марина чувствует благодарность. Она до сих пор не может избавиться от ужаса того, как Поттер поступил с Валечкой. Знал ли он вообще, как она его любит, как ждет его, как надеялась на встречу? Но неужели она для него просто проекция, даже не Валентина, а «батарейка»? Марина хочет зарыдать и изо всех сил желает, чтобы Валечка проснулась и вмазала по роже своему Поттеру.

— Профессор, неужели, и у вас бывают проекции? — Марина чувствует, как над ней кто-то склоняется и громко дышит. Ей противно.

— Не ваше дело, Поттер!

— Давайте ее к нам, в Аврорат! Парни у нас хорошие, внимательные, а девчонка симпатичная.

«Нет-нет-нет!» — пытается внушить Северусу эту мысль Марина. От ужаса она будто леденеет изнутри. Такой возможной судьбы она себе не желает, уж лучше брак. И Северус исполняет ее желание.

— Поттер, я лично каждую неделю проверяю запасы умиротворяющего бальзама, укрепляющего раствора и экстракта бадьяна в комнате подзарядки. Я откровенно раздражен тем, как быстро эти запасы расходуются этими «хорошими и внимательными» парнями!

— Это, наверное, нечаянно, — в голосе Поттера слышатся растерянные нотки. — Адреналин, ну и стресс после операции.

— Конечно, нечаянно, — Северус понижает голос и шипит. В воображении Марины он предстает гигантским василиском. — Это так же нечаянно вы затрахали до полного магического истощения одну из девочек из подзарядной и не сразу заметили, что она при смерти? Спутали оргазм с агонией? С кем не бывает, да, Поттер?

— Вы… вы… вы ничего не знаете!

— Неужто? — Ядовитая ирония пропитала это слово так, что сам звук причиняет боль.

— Я не хотел!

Марина слышит, как сделан нервный шаг отступления по гулким плитам пола. Еще ей кажется, что Северус угрожающе наступает и держит в руках палочку.

— Да… Мне достаточно точно описали то, как вы не хотели, Поттер! Я видел труп своими глазами, помню, как вы носились по коридорам Министерства, умоляя всех, кто бы вам ни попался, не распространяться вашей жене об этом прискорбном инциденте, — Снейп повышает голос до крика. — Вы хотите выглядеть невинно в глазах семьи и общественности, но вместе с тем вы спокойно трахали бездыханное тело. И вам нравилось, Мордред вас побери, пока вам не сказали, что оно окровавленное и мертвое! А до этого был кайф! Вы вообще человек? Вы и эти Ваши «хорошие» ребята вообще люди?!

— Это не так! — Поттер срывается на визг. — Я делаю все правильно! Вы не имеете права на… на…

— На то, чтобы ткнуть электродом в ваши давно умершие совесть и человечность, мне права не нужно, — ледяным тоном проговаривает Снейп. — Вы закончили? Тогда вон из помещения, Поттер!

В комнате снова тишина. Марина слышит легкий щелчок, а потом чувствует запах табака. Кровать рядом с ее ногами прогибается под тяжестью тела.

— Зря вы так, — говорит, выдыхая дым, Сибилла. — Это не прибавит вам популярности. На Поттера, конечно, уже давно не молятся, но друзей у него до сих пор достаточно.

— Вы не сказали ничего, что было бы мне неизвестно. Так что есть ли смысл об этом волноваться? — хмыкает Северус с такой грустью, что сердце Марины разбивается от нежности. — Дайте и мне сигарету.

— Вы курите? — всерьез удивляется его собеседница.

— Нет, я же зельевар, — смеется Снейп, — но в такие моменты, когда под рукой больше нет ничего успокаивающего, думаю, что мог бы начать. Просто подержу во рту.

— Накапать зелья? — в голосе Сибиллы слышится грустная усмешка.

— Пожалуй, откажусь, меня от успокоительных клонит в сон. Не хочу нарушать привычный график.

— Мерлин, уже вечер!

— Я вам это говорил, миссис Гриншоу, — замечает Северус.

— Действительно. Я сейчас же принесу вам списки подавших запрос на брак, — кровать скрипит, волшебница встает. — Пожалуйста, называйте меня Сибиллой.

— Буду признателен, Сибилла. И, в свою очередь, окажу вам ответную любезность.

— Я вернусь через минут сорок, максимум через час, Северус. Присмотрите за девочками. Заодно и легенду подберете. В тишине хорошо думается.

Звук шагов становится все тише, пока не затихает совсем. Марина замирает на кровати, чуть раздосадованная, что больше ничего не узнает, и обнадеженная тем, что они остались одни.

— Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь, — произносит Снейп так близко, что она от удивления широко распахивает глаза.

Его лицо — лицо любимого, дорого ей человека. Она медленно поднимает руку с желанием коснуться его щеки, но Северус перехватывает запястье, сжимает, укладывает непослушную руку обратно на одеяло. Марина шокировано замечает, что тронул он ее, обвернув ладонь полой мантии. Глаза начинает щипать от горя и одиночества. Значит, это правда. Он не коснется ее. Каково это — знать, что человек, который твоя Любовь, относится к тебе как к чумному животному?

Северус вдруг тяжело выдыхает:

— Каждый раз одно и то же! Ты… Как тебя зовут?

— М-марина, — всхлипывает она.

— Так, Марина. Нам нельзя касаться друг друга. Ты ведь слышала, что ты моя проекция?

Она кивает. Северус прищуривается, видимо, что-то для себя решая.

— Как тяжело с собственными проекциями. Тяжело и легко одновременно. А теперь слушай!

И Марина слушает. Он говорит, что это не Любовь. Марина возмущается, но Северус все равно уверен, что это не Любовь. Потому что он присутствовал при создании механизма путешествия между мирами. Так что это точно не любовь к нему, а любовь к себе, ведь Северус — это Марина. Образно говоря.

Магия вынудила Марину тянуться к Снейпу в другой мир. Для того чтобы сила притяжения была выше, узы приобрели тот оттенок, который для этого нужен. Марина нуждалась в любви. Северус на этих словах смущается, хотя в лице его ничего не меняется. Марина просто чувствует, что он смущен. Все проекции Снейпа ищут любви, нет, даже Любви, чтобы она была единственной, сильной и «всегда». Потому что они — это тоже Северус Снейп, наиболее близкие к нему магически и эмоционально сущности из другого мира.

— Значит, я на самом деле не люблю тебя? — в ужасе шепчет она. Ее мир трещит по швам.

— Почему же? — удивляется маг. Он так интересно вздергивает бровь, что Марина тает от этого несовершенства. — Любишь. Как саму себя. Только вот касаться друг друга нам не стоит. Да и долго находиться рядом тоже. Ничего хорошего нас от этого не ждет. Я рискую получить жесткое магическое истощение, а возможно и потерять часть способностей. Вплоть до превращения в сквиба. Но это в крайнем случае.

— Что со мной будет? — Марине сложно принять происходящее. Но все же какая-то пелена падает с глаз. Резко. Любовь к Северусу она готова пересмотреть хоть сейчас. Она согласна на родственные чувства, лишь бы не отходить от него, не лишаться чувства безопасности, которое он вносит в ужасную действительность одним своим присутствием.

— Выберем тебе мужа.

— Я не хочу, — бормочет она, пытаясь заставить Снейпа понять, как этого не хочет. И натыкается на его взгляд, полный этого понимания. Он знает, сочувствует, совестит себя, берет на себя груз забот и печали и ничего не может поделать. Только подкорректировать ситуацию. Марина прикрывает лицо руками и тяжело дышит.

— Поэтому и предпочитают, чтобы проекции не видели, так сказать, оригинал. Ты моя проекция, это да, однако верно и следующее: я — тоже проекция, но твоя. Поэтому на тебя не действуют, как надо, мои зелья, и большая часть моих заклятий будет безрезультатна… — Снейп присаживается на соседнюю кровать. — Магия перестает нормально работать, когда мы находимся слишком близко. Сейчас прекратится влияние одурманивания, расползется паутина Конфундуса, наведенного магией перемещения. Чуть позже ты пересмотришь свои действия с того момента, как начались сны, и ужаснешься. Может, даже накинешься на меня с попыткой убить. Сейчас самое время: маг беспомощен рядом со своей проекцией.

— Поэтому мистер Поттер ходит посмотреть на каждую из своих проекций, да? Боится не разглядеть при столкновении в раздевалке и трахнуть самого себя, — произносит Марина и удивляется. Она давно не разрешает себе язвить. А тут жестковатая фраза вышла, но правильная. В ее прежнем стиле. «О, боги, у меня же был стиль! Как я могла?!» Наверное, выражение лица у Марины настолько дурацкое и ошеломленное, что Северус фыркает, уголки его губ приподнимаются.

— Что мне нравится в моих проекциях, так это возможность поговорить с умным человеком.

— Я вряд ли… — смущается она.

— Ну, так и мне не двадцать с хвостиком, — хлопает ее по плечу, накрытому одеялом, Северус. — Стукнет тебе тридцать, станет еще интереснее общаться. А уже что будет через четверть века, мне даже представить страшно.

Он шутит, хотя по большому счету выражение лица особо не меняется. Все такое же хмурое и непроницаемое, изредка кратко расцветающее эмоциями.

— А что еще, кроме моей беседы с мистером Поттером, ты слышала? Неужели, зелье сразу не подействовало?

— Подействовало, — кивает Марина. После переворота в мозгах с Северусом стало просто общаться, будто с любимым преподавателем и приятелем. Она раньше и не предполагала, какое это может быть счастье. — Но я умею справляться с сонливостью. Я из тех студентов, которые учат за ночь перед экзаменом.

— Полезное умение, — одобрительно едва заметно кивает Снейп. — И что с тобой сделать? Обливиэйт налагать я сам запретил. Во-первых, никто не знает, как мое заклятие повлияет на мою же проекцию. Во-вторых, это грубое и основательное вмешательство в психику, что до добра не доводит. В-третьих, не факт, что заклятье получится вообще. А ведь придется ставить дополнительные магические блоки на этот разговор.

— На память о нем?

— Да, скрою от тебя нашу беседу.

— А говорил, что магия рядом со мной не действует, — криво усмехается Марина. Северус разводит руками.

— Ментальная магия отличается от обычных чар. Я закрою все ненужное. Затуманю твое прошлое. Уверяю, лучше тебе не вспоминать весь бытовой бред, что принят в твоем родном мире. Просто будешь самой обычной девушкой из разорившегося рода волшебников. Мы умные, так что в остальном не составит труда разобраться.

— Но таким образом ты не сотрешь память полностью?

— Правильно. Умница, — серьезно кивает Снейп.

— Десять баллов Слизерину? Или сам себя не похвалишь — никто не похвалит? — Марина вопросительно вздергивает бровь, готовясь рассмеяться, но в следующий момент медленно сглатывает и сжимает заболевшую голову.

— Дыши глубже, — советует ей маг.

— Но как же так? — она смотрит растерянно. Пелена с ее сознания продолжает осыпаться. Почему она прогуляла статистику? Она же хотела сама пойти именно на эту пару. Она вообще сама университет выбрала, сама записалась на дополнительные занятия. А потом все бросила. Теперь Марина понимает, какая разница между ее поведением до снов и после, в каком непрекращающемся любовном кошмаре она провела последнее два года. И что человек, сидящий рядом, действительно ощущается как родственная душа, слишком много общего, до боли…

Она вспоминает свою любовь к естественным наукам, как неплохо ей изначально давалась органическая химия. Но управление структурами, международная экономика и дипломатия показались веселее, поэтому факультет она выбрала соответствующий. У нее страсть к детективам и к книгам вообще. Ей характерны гордость и упрямство, нежелание жаловаться. У нее быстрый шаг и слегка наплевательское отношение к своей внешности и чужому мнению касательно себя. Она эгоистична, но своим всегда поможет. Не Снейп, конечно, но что-то сходное она ощущает, если сложившийся в ее голове образ этого человека хоть приблизительно верен. Может и верно, что они — два разных человека, но со сходными предпосылками в характере и предпочтениями, которые к тому же выросли в совершенно разных условиях.

Сейчас Северус смотрит в нее, как в зеркало, но и она различает свое напряженное лицо в его глазах. Марина вцепляется взглядом в Снейпа, и ответная решимость в него взгляде будто встряхивает ее за плечи. В это миг все ее привычки и пристрастия встают на место, создав снова целостную личность.

— Обычно попаданцам не дают очнуться. В первое время было слишком много суицидов, — говорит Северус, когда она успокаивается. Марина сидит на кровати, завернувшись по нос в одеяло, и смотрит в сторону зельевара:

— Потому что невозможно принять без наркоты то будущее, которое приготовил, например, мистер Поттер для своей проекции, да? Знаешь, это ведь моя подруга… Ты можешь помочь и ей? Отправить туда, где, по крайней мере, над ней не будут издеваться.

— Да, — кивает он. — Я сожалею, что пока невозможно иначе.

— Ты не можешь сделать больше того, что тебе доступно. Я прощаю тебя. Все же я и сама виновата.

Марине грустно. Ее глупые мечты и десять возможных имен для будущих детей исчезают далеко в глубинах памяти. Скоро она забудет и этот печальный момент. Это странно, но ей не страшно, а скорее интересно, как дальше сложится ее жизнь. Она верит обещанию Северуса о том, что он позаботиться о ней. И печально, что никак не сравнить, не оценить. Ведь она не вспомнит о себе прошлой.

Снейп трактует ее молчание по-своему:

— Не хочу поторапливать, но у нас не особо много времени. Еще минут десять, не больше.

— Перед тем, как я все забуду, расскажешь мне короткую сказку? — внезапно решается попросить Марина.

— Какую? Про мальчика, который всех победил и выжил? — хмыкает Снейп.

— Нет. Этого я прочитала достаточно. Про нас, — Марина улыбается, едва пошевелив уголками губ. Два года она себя ломала, пугая окружающих своим зубоскальством, вырабатывая золотой характер, но теперь настало время делает все так, как привычно ее натуре. Хорошо, что она так и не покрасилась в рыжий. — Я эгоистична в полной мере этого слова. Так что пусть это будет про нас и наши интересы, про наши победы и достижения, поражения и ошибки, про одиночество и упрямство. Про честь и совесть, про коварство и верность. Про боль. Про наши тайные пристрастия и любимые вещи, про то, как мы умеем улыбаться. Про загадочного злобного зельевара. Я ведь пойму, теперь я уверена. А под конец сказки все забуду.

— За десять минут мне вряд ли успеть, но предложение звучит неплохо, — задумчиво говорит Снейп. — Расскажу я тебе про зельевара…

Он выравнивает спину, опирается одной рукой на высокий бортик кровати, принимает угрожающую обманчиво-расслабленную позу и размеренно, с четкими паузами начинает декламировать:

— На этом уроке не будет дурацких взмахов волшебной палочки и глупых заклинаний. Я не надеюсь, что вы оцените такую тонкую науку, такое точное искусство, как приготовление зелий. Однако тех нескольких, избранных, кто имеет предрасположение, я постараюсь научить. Я научу вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам, как разлить по бутылкам известность, как заваривать славу, и даже как закупорить смерть…*

_________________

* ГП и ФК.

Пространство под столом уютное, закрытое, полутемное и дает ощущение защищенности. Рина поскуливает, зажимая виски ладонями. Слишком много информации, странной и болезненной. Она наваливается на теперешнюю Рину подобно лавине, сносит ее за собой в омут боли, обид, горестей, радостей, веселья и одиночества. Она вынуждена расслабиться и дать воспоминаниям уместиться, разложиться по полочкам.

Звук открывшейся двери и быстрые шаги слегка разрушают концентрацию. Рина не удерживается от любопытства. Вошедшие ожесточенно о чем-то переругиваются. Пусть в кабинете тихо, но шипящий шепот все равно слышен плохо ровно до того момента, пока двое не продолжают разговор уже на повышенных тонах. Рина тихо смеется, каким-то образом у нее в привычках оказалась манера подслушивать все важное.

«Нарцисса Малфой и Северус Снейп», — подсказывают ей воспоминания.

Рина уважает эту женщину и верит ей в вопросах семейной выгоды. Она — сильная чистокровная волшебница, умная стерва, любящая супруга и мать. Отличная свекровь. Расчетлива, эмоциональна, хоть и скрывает. Всесторонне образована, способна за три месяца обучить такую неумеху как Марина, как не упасть в грязь лицом в обществе снобов. Приятно осознавать, что у них сложились хорошие отношения.

Северус Снейп. Проговаривая про себя его имя, Рина испытывает дрожь и легкое возбуждение. Не так просто избавиться от воспоминаний о любви к тому Снейпу, что ей снился. Пусть это и было магическое наваждение. Любовь к Драко у Рины другая: бурлящая, провоцирующая, веселая, нежная, понимающая и разумная. А чувства к Северусу из сна были Адским огнем без намека на разум. Кажется, теперь ей снова нужно будет какое-то время, чтобы перегореть, чтобы притупились воспоминания.

Единственная встреча с реальным зельеваром вернула Рине спокойствие и ощущение защиты и дала твердую уверенность, что теперь все будет хорошо. С этим чувством она встречалась с Драко, сталкивалась с преградами, горевала над слабой магической силой, училась в Хогвартсе, приходила в себя после первой попытки поделиться энергией с тогда еще женихом, лечила ожоги от зелий, спорила с магами на конференциях. Откуда это ощущение надежно защищенного тыла, Рина не знала. Вплоть до этого момента.

— Северус, я не выдумываю, в воспоминаниях кольца ты явно присутствовал рядом. Ты и какой-то рыжий заморыш. Кольцо…

— Нарцисса, какое еще кольцо?

— Кольцо Рины, которое она потеряла.

— Мерлин! Ты еще и Рину сюда притащила? Нарцисса, ты смерти моей хочешь?

— Это она меня сюда притащила, точнее сваренное ею зелье поиска.

— Так, давай сначала. Ваша Рина… — ее имя вырывается у Снейпа своеобразным стоном.

— Она такая же наша, как и твоя, — фыркает Нарцисса.

— Мерлин, пошли мне терпения! Ты можешь не придираться к словам?

— Попробую.

— Великолепно. Твоя невестка потеряла кольцо где-то в Косом переулке, а скорее в Лютном, и говорит, что его украли. Зелье поиска тебе показало Хогвартс, причем подземелья, причем именно меня и…

— Какого-то студента, которого ты мне не хочешь показать! — перебивает его миссис Малфой.

— Нарцисса, как ты вообще повелась на эту сказку с кражей? Считай, что сегодня день, когда тебя попытались обвести вокруг пальца. Я не показываю тебе рыжего заморыша по одной простой причине: парень не крал кольцо. К тому же он не учащийся! — шипит Снейп. — Да он физически не мог слоняться ни в Косом, ни в Лютном в это время. Потому что он проекция Макгонагалл. Его продавали на аукционе!

— Но ведь это получается…

— Она была там и зачем-то подбросила свое кольцо парню после аукциона. Может быть, даже пыталась купить его. Знаешь, у меня был весьма занятный конкурент...

— Мерлин! Северус, это же аукцион проекций, точнее магов-наоборот. Бедная девочка, неизвестно, какие выводы она сделала. Удушу того, кто посмел ее туда привести!

— Уверен, она там оказалась сугубо добровольно. Другое дело, что она узнала много нужного, чтобы начать сомневаться в воспоминаниях и ковыряться в себе.

— А ты мог бы подправить ей ментальные блоки? Они с Драко такая хорошая пара, не хочу, чтобы все разрушилось, — Рина впервые слышит от свекрови такую искреннюю просьбу. Значит, Северус Снейп действительно много значит для Малфоев, абы кого Нарцисса так просить не станет. От этого становится теплее на душе.

— Нарцисса, не ты ли ставила на то, что они не уживутся? Ведь это моя проекция.

— Чем ты недоволен, Северус? Я признала свою ошибку и выплатила тебе сотню галлеонов. Что насчет блоков?

Оказывается, Нарцисса пять лет назад ставила против их счастливой супружеской жизни. И ведь ни одним жестом или словом не выдала своего первоначального отношения! Рина качает головой, бывает же так.

— Для этого мне нужно хотя бы увидеть Рину, а лучше физически контактировать с ней в полном сознании. Но так как это моя проекция… Есть вероятность, что блоки слетят раньше, чем я успею их зафиксировать. Придется ставить все заново, а это сильный стресс для разума…

«А вот и поздно!» — злорадно улыбается Рина. Или ей стоит называть себя Мариной? В голове сгустилась неоднородная каша из настоящей и ложной памяти. Что нужно сейчас, так это переосмысливать воспоминания, выбрать самые настоящие из них. Вот, например, момент из детства, как она одновременно катается на веревочной убогой качели в старом яблочном саду и в тот же день в первый раз съезжает на американских горках в маггловском парке аттракционов. В то лето Марина вытянулась на пять сантиметров и достигла, наконец, нижней границы разрешенного роста. И не маггловский это был парк, а обычный. В ее родном мире нет магов. Хотя магическая энергия и в самой Марине, и в других попаданцах есть. Поэтому-то этот мир нечестным образом проглотил ее и сотни таких как она — доверчивых лопухов, попавшихся на удочку.

Марина злится и кусает губу до крови, сжимает пальцы до синяков. У нее была своя жизнь — друзья, семья, учеба, увлечения. Зачем все это отняли? Как они это допустили?! В этот миг ей хочется встать, залепить пощечину Снейпу, наорать на него, расплакаться и…

Но, с другой стороны, если бы не Северус, она бы здесь пропала. Если бы не маги, она бы спокойно окончила университет и просиживала дни в офисе, гуляла с друзьями по кафе, переписывалась в интернете, смотрела видео… и не торчала над котлом, закусив от предвкушения нижнюю губу. Не писала неуклюжие, но научные статьи, не читала древние книги, не возилась с магией, никогда не управляла целым поместьем и не встретила мужа. И не праздновала бы пять лет счастливой супружеской жизни. «Наверное, я самая удачливая в обоих мирах», — кажется ей. В такой жуткой ситуации она вытащила счастливый билет и новую интересную жизнь.

Звук сработавшего в соседнем помещении камина прерывает ее погружение в себя.

— Северус, добрый вечер! Мама, Рина с тобой? — раздается тревожное.

В класс Драко врывается в подозрительном состоянии. Рина это слышит по нескрываемому волнению, почти страху в его голосе. Воспоминания Марины постепенно отходят на задний план. Все, что касается супруга, Рине не менее, а даже более дорого, чем лица родителей и получение золотой медали в школе.

— Да, — спокойно отвечает Нарцисса. — Она в Больничном крыле… Нет, с ней все хорошо, я послала ее поискать там одну вещь.

— Я не знаю, что делать. А если память все же вернется? А если она уйдет от меня? А если… — супруг явно не в себе.

— Драко, возьми себя в руки! — рычит Снейп так угрожающе, что Рина подпрыгивает, больно ударяясь о крышку стола. Все же профессор зельеварения умеет совершать эффектные и эффективные действия с минимумом затрат. Рине до таких манипуляций голосом еще расти и расти.

— Сын, что случилось? — подключается Нарцисса. Наверное, она берет его за руку, успокаивая.

— Вы с Риной не оставили мне даже записки, где вас искать, — торопится объясниться Драко. — Так что я решил скоротать время за книгой. Но в библиотеке случайно перевернул корзину с мусором и нашел стакан с остатками зелья! В свое время я дал себе обещание, что не буду шпионить за своей женой, но сегодня не удержался. И спросил у домовиков, что Рина варила в последние сутки. Мерлин, что мне делать? — В голосе Драко слышится неприкрытое отчаяние. — Она приготовила и выпила антидот к зелью забвения и уже несколько недель читает книги по ментальной магии. А вчера искала источники по теме «ментальные блоки». Я не выдержу, если она меня бросит! Отпущу, но только бы не суицид… Проекции они же!..

— Успокойся, перестань себя накручивать, — не терпящим возражения тоном говорит Снейп.

Рина повторяет про себя эти слова несколько раз и тихо выдыхает в прижатые к губам ладони. Драко такой милый, как она может бросить его? Как она может расстаться со своей теперешней жизнью?

Память Марины уже заняла свое законное место. Сегодняшняя Рина еще раз пережила все свои горести и беды, свое заблуждение, отчаяние и смирение. Подойдя по хронологии к сказке Северуса Снейпа, Марина постепенно становится снова Риной, которая не позволяет себе идти на поводу эмоций. Нельзя никак откинуть то, что у нее пять чудесных лет в браке. Она приятно провела время в Хогвартсе на курсах, завела хороших знакомых, обрела родной дом, а сейчас строит карьеру и рядом с ней человек, который ее любит и боится потерять. Да и она самостоятельно полюбила Драко, а не потому что ей кто-то сказал.

— Драко, я клянусь, что ваши чувства это полностью ваша заслуга, — подтверждает ее мысли Северус Снейп. Рина благодарна ему за эту уверенность. — Блоки скрывали только прошлое Рины и кое-что из привычек, все остальное вы двое создали сами. Это тебя успокоит? Нарцисса, так что ты говорила о кольце?..

— Но, Северус, Рина… она такая хрупкая, такая нежная… очень ранимая. Если она пойдет на поводу эмоций…

Рина едва успевает сжать губы, чтобы позорно не заржать вслух. От заботы Драко теплеет на душе, но от смысла его слов ее чуть не разрывает от смеха. Северус кашляет, наверное, удивился, и она его прекрасно понимает. С возвращением памяти она не особо изменилась, но, наверное, какие-то мелочи ей еще предстоит обнаружить. Как, например, способность действительно понимать Северуса Снейпа.

— Драко, я не думаю, что ты ошибаешься, но все же… Хотя Рина действительно очень… девочка, — не особо удачно пытается поддержать сына Нарцисса. Она, по всей видимости, тоже веселится.

Рина сжимает зубами ладонь, чтобы не скулить. Как держится Снейп? Ему ведь точно хочется смеяться. Ей кажется или она действительно чувствует его настроение? Если да, то почему? Из-за восстановления памяти, из-за их близости в пространстве или из-за того, что она признала себя проекцией Северуса Снейпа?

Оказывается у мага просто больший запах прочности. Кашель профессора зельеварения постепенно переходит во всхлипы, а потом в громкий хохот. Рина даже замирает на секунду, вряд ли кто когда-либо слышал, что Северус Снейп может хохотать. Этот звук настолько заразителен, и она не удерживается. Сначала еще пытается унять собственное веселье, а потом погружается в него целиком. Так что когда профессор зельеварения восстанавливает дыхание и берет под контроль свои эмоции, Рина все еще хохочет в одиночестве на весь класс. И только полная тишина ставит ее перед необходимостью взять себя в руки.

— Рина? — нервное восклицание Драко заставляет ее появиться из-под стола. Она немного смущена и все еще широко улыбается.

— Подслушивать нехорошо, миссис Малфой.

Они с Северусом тут же сталкиваются взглядами. Рина пытается передать ему свою благодарность, хотя за этой мыслью целый ворох признаний и желаний быть понятой. Снейп удивлен, но секунду спустя он отвечает сдержанным кивком и взглядом, полным облегчения, заинтересованности и симпатии. Каменная стена за ее спиной становится ощутимее и надежнее. Как будто все встало на свои места.

— Здравствуй, сказочник, — Рину распирает от облегчения и радости. Снейп не теряет непроницаемого выражения лица, лишь коротко кивает:

— Я же говорил, что мы умные, — в его глазах ей видится доброжелательная улыбка.

— И это мне еще тридцати не стукнуло, — парирует она, поднимается в полный рост, отточенными движениями расправляет мантию и спускается к замершей у ученических столов компании. — И зови меня Рина.

— Северус.

Рина будто в зеркало глядится. Они одновременно чуть вздергивают правые руки, схожим движением заставляя рукав мантии обернуться вокруг ладони, и протягивают их для рукопожатия. Оно выходит крепким, дружеским, почти семейным. Рина бы его обняла, но в памяти кружатся какие-то предостережения. К тому же они не часто могут позволить себе такие проявления эмоций на людях.

— Не может быть! — вскрикивает Драко, невежливо указывая пальцем на их пару в черных мантиях. — А я все думал, что мне кажется… Но ведь у декана не бывает проекций.

— Как видишь, Драко, бывает, — лукаво вздергивает бровь Снейп. Сама невинность.

Нарцисса прижимает ладонь к губам, заглушая хихиканье, потом подходит к сыну и взъерошивает ему уже и так растрепанные волосы:

— На втором году их совместной жизни — Рина как раз всерьез осваивала лабораторию и готовила тридцатку легких зелий для прохождения первой ступени — Драко пришел ко мне очень задумчивый. Выпил три чашки чая, а напоследок выдал, как сейчас помню: «Если бы не знал о том, откуда появляются проекции, то подумал бы, что моя жена — это дочь Северуса. Это, конечно, невозможно». Сын, как видишь, ответ на твой вопрос был проще, чем ты ожидал. У кое-кого тоже бывают проекции.

— Мам, вот обязательно нужно было вспоминать такие глупости, — морщится Драко, потирая покрасневшие уши и шею.

— Всенепременно, милый, — добродушно скалится Нарцисса.

* * *

Рина слегка подзабыла, зачем ей нужно было попасть в Хогвартс. Да и как прервать такую увлекательную, можно сказать, домашнюю беседу. Она забирается на тот же стол, к которому привалился Снейп, их плечи соприкасаются. У Северуса спокойное, почти довольное лицо. Нарцисса стоит напротив и не прекращает подначивать сына, но без колкостей и добродушно. Драко манерничает, словесно отбивается и крепко держит Рину за руку.

Они не сразу реагируют, когда из кабинета молнией наперерез через весь класс стремительно выбегает рыжий парень. Драко едва успевает вцепиться в край мантии беглеца, но тут же оказывается отпихнут в сторону. Нарцисса быстро достает палочку, но обзор ей закрывает композиция «Снейп и его проекция». Северус отточенным движением выхватывает палочку, молниеносно, уверенно направляет в сторону полуоткрытой двери и четко командует ей закрыться. Но это скорее рефлекс. Увы, взмахи палочки мага сейчас бесполезны, ведь магия Северуса не подействует рядом с ней. Ведь Рина успевает восхититься скорости реакции мага, а не отпрыгнуть далеко в сторону, чтобы дать ему использовать магию.

Когда дверь с резким лязгом захлопывается, едва не прищемив длинный нос беглеца, Северус Снейп кажется озадаченным. Видимо, он и сам понимает, что взмахнул палочкой по привычке, не особо надеясь на результат. Рина с увеличивающимся удивлением наблюдает, как Снейп сначала обездвиживает рыжего парня, наложив Петрификус Тоталус, потом поднимает его Мобиликорпус. Палочка в его руке удостаивается подозрительного взгляда. Рина медленно сползает со стола, намереваясь отойти в самый дальний угол кабинета.

— Стой на месте, — командует Снейп. — Всем стоять на месте.

К безвольно висящему телу он добавляет Вингардиум Левиоса десять учебников из открытого шкафа и выглядит по-настоящему озадаченным. В следующий миг Рина попадает под пристальное внимание темных глаз, но не пугается и одаривает Снейпа таким же подозрительным взглядом. Он ухмыляется, в два шага оказывается почти вплотную к Рине и с секундной заминкой кладет левую руку ей на затылок, слегка касаясь собранных в высокий хвост волос. Она слишком ошарашена, чтобы что-то понимать, но Снейп выглядит не лучше. Рука сползает на оголенную шею, единственное не скрытое одеждой место, кроме лица.

Сначала касание легкое, потом прохладная сухая ладонь притирается к коже вплотную. Рина не двигается и пытается даже не дышать. Им же нельзя касаться друг друга, даже долго находиться рядом не стоит! Но не происходит никакой загадочной вспышки, небо не разверзается над ними, она не чувствует никакого потока насильно извлекаемой магической энергии, да и сам Снейп выглядит хорошо. Странно. Палочка в правой руке Северуса слегка подрагивает, но пас банального Акцио точен до невозможности. Простенькие чары продолжают срабатывать и на десятый раз. Потом Снейпу надоедает, и он с каким-то остервенением разносит боевой магией пару ученических столов в щепки, призывает Патронуса и трансформирует куски дерева в залежи флаконов для зелья.

— Северус! — возмущенно вскрикивает Нарцисса, вытягивая щепки из волос. Но к сознанию Снейпа не так просто пробиться.

— Ты ведь поняла, да? — хрипло говорит он, глядя Рине в глаза. Их лица совсем близко.

— Что-то происходит совершенно не так, да? По-другому, — шепчет она. Они с Северусом по-прежнему на одной волне, но никаких негативных проявлений нет. Это сродни чуду: волшебник касается своей проекции, и это касание нисколько никого не напрягает. Нет никаких признаков, по которым «оригиналы» чувствуют свои проекции. Нет тяжести, сбоев в волшебстве, неуверенности, нет ощущения опустошения или разрывающей головной боли. С ним все абсолютно нормально, даже наоборот сверх-нормально. Хотя так не должно быть.

— А раньше со мной так не было? — уточняет Рина. Нужно же узнать, почему сейчас все по-другому.

— Нет. Если ты имеешь в виду нашу первую встречу. Я почти неделю пил укрепляющие и понижающие внутричерепное давление тоники. Все же мы провели гораздо больше часа друг с другом. Но после мы с тобой так близко не пересекались.

— Может, дело не во мне тогда, а в месте?

— В Хогвартсе было немало проекций, чтобы я мог точно сказать: подобного не случалось. Начиная с того жуткого случая с профессором Дамблдором и его проекцией…

— А в подземельях проекции были?

— И в моем кабинете тоже. Хотя моя проекция здесь впервые, если ты имеешь это в виду. В принципе вопрос с подземельями проверить можно легко, просто позвав профессора Макгонагалл.

* * *

До того как Макгонагалл появляется в гостиной Снейпа, все пятеро сидят в креслах и пьют чай. Рыжего парня зовут Дэн, он диковат, очень осторожен и практичен. Поэтому сразу выбирает спокойное чаепитие вместо связывающих чар. Отдает Рине кольцо взамен обещания, что ему не причинят вреда и поить одурманивающими зельями не будут. Оказывается, что ментальные блоки сковырнул его самый первый владелец. Он же пытался удушить попаданца, когда узнал все, что его интересовало. Но маг не рассчитал усилий, и парочка свалилась с лестницы. Тогда Дэн в первый раз удачно попытался бежать, бросив свернувшего шею мужчину в холле.

Рядом с чашкой Рины лежит флакон с укрепляющим. Несмотря на предостерегающие взгляды Драко, она предложила поэкспериментировать еще и с передачей энергии. Каким будет эффект, когда проекция «подзарядит» оригинал? Теперь она мучается легким похмельем, ведь взял Северус совсем крохи, даже меньше, чем они оговаривали.

Результатом эксперимента становятся два стихийных выброса магии: разбитые чашки, тут же собранные Репаро, разметавшиеся по полу контрольные и выкипевшая в заварнике жидкость. Третий выброс Снейп с трудом сдерживает. Но даже так он чуть ли не светится от переполняющей энергии.

— Я давно заметил, что если энергия передается в паре, которая связана положительными чувствами, то эффект усиливается. Хотя это не всегда характерно для супружеских пар — маг и проекция. И большую роль, судя по всему, играет не романтическая привязанность, а степень доверия одного человека к другому, — задумчиво рассматривает пустой чайничек Снейп.

— Я бы добавила сюда еще и осознанность решения. К тому же я всегда четко представляю, что делаю и как. Мне неуютно, если что-то делается без моего ведома. Без разницы принимаю я энергию или отдаю, — подает голос Рина. Кресел всего четыре, поэтому она сидит практически на коленях Драко и вполне счастлива.

— Добровольная отдача, доверие и осознанность своих действий, — поглаживает в задумчивости подбородок Северус. — Может сработать.

Когда прибывает Макгонагалл, обстановка в гостиной меняется. Ей практически сразу становится не по себе, а когда ее рыжая проекция приближается, то она и вовсе сползает на пол, прислонившись к креслу Нарциссы. Пока Северус хлопочет над коллегой, пытаясь объяснить, как оказалась здесь ее проекция и зачем было собирать их в одной комнате, Рина занимается промыванием мозгов такому же магу-наоборот как и она.

Через полчаса пожилая волшебница приходит в себя, а Дэн изо всех сил старается контролировать целостность своей магической энергии: не только не отдавать, но и не покушаться на чужое. Глядя на потуги своей проекции, Минерва Макгонагалл по-матерински взмахивает руками и, удивляя Рину дальше некуда, заявляет:

— Молодой человек, если вы будете способны держать себя в руках и не причинять мне никакого вреда, будьте уверены, место в офисе декана Гриффиндора вам обеспечено. Мне нужен хороший секретарь, но так сложно найти человека с необходимыми принципами и качествами. Мне не девятнадцать, и собственный характер я отлично знаю, так что с удовольствием наняла бы свою проекцию.

Рыжий Дэн вспыхивает и поджимает губы, кажется, обретая надежду или хотя бы ориентир в этой сумасшедшей жизни. Его доверие пожилая волшебница сможет завоевать быстро. Рина позволяет себе похлопать парня по плечу, ей нравится, что не только ей хватило удачи. Другим тоже везет.

— Как же так, Северус? — сокрушается Макгонагалл, уже взяв в руки горсть пороха. — Почти двадцать лет я была уверена в том, что ничего не изменится со временем и не могла простить себе, что вынуждена расставаться со своими проекциями. Хотя если подумать, они наиболее привлекательные для нас собеседники — единомышленники со сходными увлечениями и пристрастиями. Нужно оповестить всех, участвующих в чарах…

— Подождите, Минерва, еще ничего не ясно, — останавливает ее Северус.

— Нет, Северус, — строго говорит Макгонагалл. — Это уже не правило и исключение. То, что произошло с Альбусом, конечно, ужасно. Но виноват в этом лишь случай и желание самого Альбуса быть первым во всем. Хотя он и считает, что ограждал остальных от рискованных действий. Он пострадал, и мы приняли это ко вниманию. Но сейчас ты, — она переводит извиняющийся взгляд на Рину, — Точнее вы доказываете, что наши отношения могут строиться по-другому. Я вижу в своих проекциях своих же учеников или даже детей, которых мне не довелось иметь, — голос женщины смягчается. — И то, что есть шанс на нормальное с ними общение, дает мне крылья.

— Минерва, я бы все же попросил тебя придержать эти новости…

— Я понимаю, нужно еще многое проверить, — кивает волшебница. — Я не буду против, если один из нас наберет группу добровольцев. Конечно, желающих будет немного, но часть магов давно понимают, что с собственными проекциями нельзя делать то, что нам самим противно. Это кощунство, Северус. Я не знаю, как присутствующие относятся к подобной ситуации, но меня она уже давно вгоняет в депрессию. Надеюсь, я не была слишком резка?

— Нисколько, Минерва, — отмахивается Нарцисса, она внимательно следит за разгоревшимся пламенем от брошенного в камин пороха. — Я лично свои проекции пристроила в роли владельцев в хороший пансион для детей-сквибов и магически-неполноценных детей. Постепенно попаданцев стало более пяти десятков, но они хорошо справляются. Я думаю, все слышали про школу «Белая и красная ленты»?

— Она ваша? — с одобрением переспрашивает Макгонагалл. Рине весьма интересно, она до определенного времени не задумывалась, что окружающие ее маги тоже имеют проекции. И Нарцисса, и Драко. — Очень хорошие отзывы о выпускниках! У меня на факультете не меньше десяти ваших воспитанников, а ведь у некоторых в детстве была магическая аритмия.

— У нас уже четыре филиала и штат высококвалифицированных сотрудников, — отмахивается от похвалы Нарцисса, хотя видно, что ей приятно. — В прошлом году мы вышли на международный уровень, открыв один из корпусов во Франции. Старшие проекции учат новеньких и помогают с обустройством. Кое-кто впоследствии решился создать семьи. Вы, наверное, знаете, что дети магов-наоборот в семидесяти процентах рождаются с магическим талантом. Но те тридцать, которые пошли талантом в родителей, больше нельзя называть проекциями. Они жители нашего мира и заслуживают соответствующего обращения.

Рина знает, что у них с Драко когда-нибудь родится ребенок-маг. Проекции хорошо поддерживают магическую наследственность второго партнера и передают потомкам. Вообще она не расстроится родись у нее маг-наоборот. Ее дитя не станет от этого менее любимым. Но в мире, где живет ее ребенок, не должно быть аукционов, на которых продают таких же детей под маркой чей-то проекции. Перестанут появляться попаданцы — и магов-наоборот будут ловить на улице, из-за того что люди привыкли их покупать. Она чувствует ужас, пробирающий до глубины сердца.

Успокаивающее мысленное касание возвращает Рину обратно в реальность, где продолжается разговор. Зеленое пламя уже потухло, неиспользованное. Макгонагалл все еще стоит у камина. Нарцисса что-то быстро пишет на длинном свитке, изящно вырисовывая завитушки букв. Рыжий Дэн поедает пятое пирожное, принесенное домовиками, и изо всех сил излучает расслабленность и углубленность в себя. Наверное, тренируется, как ему Рина сказала. Касание повторяется. Она подпрыгивает на подлокотнике, вертит головой и сталкивается взглядами со Снейпом. Кажется, не только она ощущает сильные эмоции мага, но и он сам способен прочитать и понять Рину.

— К сожалению вы правы, Минерва, — Северус, как ни в чем не бывало, продолжает свою беседу с коллегой. — Доверять Альбусу подобный проект не стоит. Его политика в этом вопросе слишком традиционна или скорее эгоистична. Винить его в этом нельзя, он многое пережил, но… Лучше будет, если я сам соберу достойные пары проекция-оригинал. Нужно менять эту закостеневшую систему, иначе нас ждет путь в никуда.

На последней фразе Северус еще раз встречается взглядом с Риной. Так что она становится уверенной, что все ее переживания были услышаны и приняты к сведению.

— Я хочу принять участие в эксперименте, — поднимает руку до сих пор молчавший Драко. Нарцисса одобрительно кивает. Макгонагалл же поджимает губы и спрашивает:

— Ваши проекции, мистер Малфой, вы контролируете их размещение? И готовы с ними сотрудничать? Уверены?

— Абсолютно, профессор, — кивает муж, Рине остается только вздернуть брови в легком удивлении. — Каждый или каждая из нас это функционально многозадачный эгоистичный ублюдок с трепетными чувствами к семье и торгашескими замашками.

— И эти торгашеские замашки…

— Отличное вложение в будущее и неплохие денежные капиталы на счет семьи Малфой и личные счета проекций уже сейчас. Слышали, на прошлой неделе открылся филиал нашей магической доставки в Эдинбурге?

— Да, весьма интересное начинание. Теперь мне стало понятным, как такое сложное предприятие смогло так быстро развиться. Хорошо. Только имейте в виду, что это будет не эксперимент, каким он может быть в вашем представлении, мистер Малфой, — твердо говорит Макгонагалл. — Мы должны показать идеально успешные результаты. Чтобы никому в голову не пришло подумать, что кто-то с чем-то слегка экспериментирует. Мы не проводим исследования о том, как что-то изменить. Целью будет не просто доказать кругу избранных волшебников, что с собственными проекциями можно иметь дело, но вбить массе оголтелых недоумков среди магов-обывателей мысль о том, что с магами-наоборот уже давно общаются по-другому, а они лишь отстали от жизни. Мир уже изменился, а не только готовится к переменам.

Макгонагалл исчезает в зеленой вспышке. Остальные еще полчаса сидят в гостиной декана Слизерина, пока Нарцисса не вспоминает, что время ужина уже прошло. Рина понимает взгляд свекрови правильно и тут же приглашает Снейпа и его «покупку» на трапезу в поместье младших Малфоев.

— Извини, мама, Северус, но Рина сегодня не раз делилась энергией, так что я возражаю. Приходите завтра… или даже в пятницу.

Драко не дает Рине даже толком попрощаться. Конечно, потом она на него обидится и выскажет все, что думает. Пока же просто позволяет себя затащить сначала в камин, потом в ванную комнату, а уж после в их супружескую спальню. Оказывается, она действительно устала.

* * *

С утра Драко не дает ей спать до обеда, а после долгих ласк заявляет, что у него сегодня выходной. Впрочем, Рина уже не вспоминает свое недовольство окончанием вчерашнего вечера и с улыбкой принимает участие в «игре», начинает поздравлять мужа с этим несомненно важным праздником. За завтраком они, раскрасневшиеся и довольные, активно планируют пешую вылазку и пикник в каком-нибудь до сих пор невиданном ими красивом уголке недалеко от поместья.

Наступает пятница. Вечером на ужин чета Малфоев ждет гостей и Северуса Снейпа. Он впервые будет в поместье, не скрываясь от Рины, что ее безмерно радует. Всегда интересно поговорить с умным и понимающим тебя человеком. Драко исчезает чуть ли не с рассветом, теперь ему нужно подтянуть все дела, которые скопились за время трехдневного отпуска.

Рина встает ближе к обеду и практически сразу бредет в лабораторию. Проходя по коридору, она напевает что-то бодрое под нос, спускаясь по лестнице, слегка пританцовывает. В лаборатории прохладно и пряно пахнет ингредиентами. Там, между столами, котлами, ингредиентами и сотнями пузырьков и флаконов, Рина Малфой в который раз обретает и умиротворенное спокойствие, и непреодолимое желание жить.