Демон демонов (джен)

Мориарти — это порча. Демон демонов. Разумеется, он выглядит как человек, а не как монстр. Таково, к сожалению, свойство демонов в наш век. Почему? О, неужели ты не способен понять это самостоятельно, Джон? Ну же! Хорошо, специально для тебя.

Демон демонов — это бог, а бог — это идея. Таким образом, демон демонов, в первую очередь, — это идея демона. Бродячий философ сказал: "Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния", — и бла-бла-бла и так далее. Дальше все подхватили, что все демоны живут в душе человеческой и придумали, вишенка, дьявола в человеческом обличье. Идиоты.

Мы, конечно, тоже не сразу сообразили, что случилось. До самой Жанны Д'Арк. До её воскрешения, если точнее. Тогда-то мы (не я лично, Джон, это было шесть веков назад!) и поняли, что упустили целых девятнадцать лет пробуждения Разикаль.

Они стали выглядеть как люди. И они стали думать почти как люди. Было куда проще, когда они были драконами.

Да, Джон, драконами. Нет, не надо делать удивленное лицо. Да, я знаю, я отрицал... Господи, вот только не надо истерик! Да, скрывал, обманывал, но сейчас — продолжай молчать. Вот. Молодец.

Я заподозрил, что Лусакан проснулся, еще шесть лет назад. Рост террористической активности, Ирак, Афганистан, финансовый, наконец, кризис — Майкрофт не поверил. Посоветовал не поддаваться искушению искать причину всех бед человеческих в скверне. "Знаешь, Шерлок, даже Гитлер был просто человеком". Но я был прав.

Если ты еще не забыл, то демон демонов — это идея. А какая идея витала на смене тысячелетий? Ну? О чем все говорили? Что предсказывали? Джо-о-о-н. Первая буква "А". Девять букв. Не слышу твоего ответа!

Антихрист, Джон. Миллионы, миллиарды людей говорили об этом. Ждали его. И он пришел. Нет, конечно, он не антихрист в христианском смысле. Но он использовал эту идею, чтобы войти. Умно. Они стали умны.

Где же его армия? Элементарно, скверна — это тоже идея. Надеюсь, мне не придется объяснять, как она преобразовалась? Молчание — знак согласия, отлично.

Вернемся к Мориарти. Мне не удавалось доказать, что Лусакан проснулся, до тех пор, пока он сам не вышел на меня. Вот тогда его ощутил и Майкрофт. Он, конечно, даже не извинился.

Потом Мориарти скрылся, ты знаешь, а мы стали распутывать ниточки, ведущие к его организации. Не знаю, сколько бы мы этим занимались и сколько бы он успел разрушить, если бы он снова не пришел ко мне. Сам. И с той же методичностью, с какой разрушал мир, принялся разрушать себя. Поразительно. Демон демонов с фиксацией на одном единственном человеке; даже сейчас, в его тени, не могу предположить, из каких идей выросло такое. Это настолько поразительно, что мы даже не смогли поверить и, затем, сделать выводы. В общем, когда Мориарти застрелился, мы были не готовы.

И уж тем более мы были не готовы к тому, что всё кончится. Ни следа Лусакана. Его организация выкорчевывалась на удивление легко. Почти все из нас поверили, что он и не пробуждался, ложная тревога.

Но Мориарти умен, Джон. Он очень, очень умен. Он оставил систему. Он оставил себя как идею, как вирус, который проснется, когда мы утратим бдительность и совершит разрушение. Впрочем, это уже забота Майкрофта. Для нас сейчас важно другое: душа бога не погибает при уничтожении тела. Демон демонов переходит... куда? Ну же, это совсем очевидно. В ближайшее тело со скверной. То есть, в меня. Его душа сталкивается с моей, и они взаимно аннигилируются. Всё, конец истории.

Но я остался жив. Никакой аннигиляции и ни следа Мориарти. Я почти поверил, что он никакой не Лусакан... но я уже говорил, Джон, он очень умен. Он не пошел на столкновение. Он — идея в моём мозгу. Он растет. Он ждет.

Я понял это. У меня нет иного выхода, кроме как встретиться с ним в моем сознании и убить его. При этом я, конечно, тоже умру.

Ты не возражаешь, Джон. Это, разумеется, потому, что ты меня не слышишь. Передо мной лишь пустое кресло, а оно, в свою очередь, лишь в моей голове. Оно и к лучшему: ты бы стал кричать, а это не то прощание, которое я хотел услышать.

Поговорим еще немного, Джон. Мне надо говорить, чтобы не слышать его. Он следит за мной глазами сов, и пытается запутать, шепчет про то, что он моя тень, а я его отражение. Души-двойники, Фалон'Дин и Диртамен. Братья, разлученные давно, второй из которых стал смертным, а первый — оскверненным богом. Он постоянно это повторяет. Посмотри, на небе нет звезд, кроме одного созвездия, совы Тенебриум. Это созвездие Лусакана и Фалон'Дина.

Ты помнишь, я никогда не знал астрономии. Это знание не моё. Плохо. Пора заканчивать.

Джон, я иду за ним след в след. Скоро я его настигну, и мы встретимся у водопада. И тогда мы сцепимся. До конца.

Победа в войне.

Бдительность в мире.

Жертвенность в смерти.

Прощай, Джон.