Dear Order (джен)

Был всего третий день школьных каникул, а большая часть Ордена Феникса под предлогом безопасности уже перебралась со своих постоянных мест жительства на площадь Гриммо.

Атмосфера в особняке была угнетающей, и уровень раздражительности у обитателей особняка превышал допустимые планки.

Пятеро школьников, не особенно желавших проводить каникулы в столь мрачном месте, всячески игнорировали взрослых, расположившись на верхних этажах вместе с близнецами Уизли, которые бросили школу на шестом курсе.

Билл и Чарли в гостиной играли в жестокую разновидность магических шахмат. Наблюдавшие за ними Тонкс и Кингсли держались поодаль, опасаясь бодро летящей во все стороны шрапнели.

Молли на пару с Минервой хозяйничали на кухне, запретив появляться на своей территории кому-либо из мужчин. Артур и Аластор пытались соорудить в столовой некое подобие обеденного стола.

Альбус сидел в кресле напротив шахматистов, погрузившись в чтение старого трактата. Впрочем, с полным погружением у пожилого волшебника возникали некоторые проблемы, потому что текст на пергаменте не мог определиться со своим содержанием и постоянно метался от “Трансфигурации сквозь века” к “Ста семидесяти двум способам применения Лимонного Шербета и Чая” и обратно.

У камина расположились Северус и Ремус. И каждый обитатель комнаты предполагал, что заняты они покером, потому что карты были маггловские, а игроки так сосредоточились на игре, что застыли как статуи.

— Рыба!* — торжественно воскликнул Ремус, и вся их конспирация мгновенно рухнула, пошатнув авторитет Люпина и Снейпа.

— Обед готов, — сообщил Артур, приоткрывая дверь и заглядывая в комнату. Никто не хотел перечить миссис Уизли и её помощнице, поэтому дела были немедленно оставлены, а взрослые обитатели дома на площади Гриммо поплелись в столовую. Чарли, отправившийся за школьниками, быстро вернулся — одинокий и немного напуганный.

И вот обед был подан, и члены Ордена приступили к трапезе. Прошла она в абсолютном молчании, и тем радостней внимание обедавших привлекла застучавшая в окно столовой Букля. Сову незамедлительно впустили. Она покружилась по комнате, как будто определяясь с адресатом, а затем приземлилась перед Чарли.

— Гарри написал письмо для меня? — рыжеволосый драконолог обескураженно глянул на птицу. Та будто нарочито медленно подняла лапу. Чарли пожал плечами и забрал у совы записку.

— Прочитай вслух, — требовательно произнес Билл.

“Дорогой Орден,

Как вы уже догадались, я все еще жив и, более того, нахожусь в добром здравии.

Вы наверняка озадачены: "Постойте-ка, ведь мертвецы не присылают писем, какой-то не в меру ретивый Пожиратель решил одурачить нас". Скорее пришлите отряд авроров на разведку. Чарли, отправь им на подмогу парочку драконов и не забудь передать от меня привет Гермионе, Джинни, Луне, Неву, Рону и вообще всем, кроме Дамблдора.

С любовью, Гарри”

Взгляды, направленные на читающего Чарли, были довольно скептическими. Все-таки его участие в проделках близнецов лишало его абсолютного доверия.

— Я вас не разыгрываю. Сами прочитайте, если не верите, — и Чарли вручил записку отцу. Письмо цепочкой перешло из рук в руки каждого обитателя комнаты. Его признали забавным все, даже Дамблдор.

*Имеется в виду детская карточная игра “Go Fish”

Минули, утекая словно вода сквозь пальцы, еще три дня из жизни обитателей площади Гриммо.

Все, кроме Гермионы и Джинни, попали под крыло Молли и Минервы и принялись за кулинарию. А в гостиной дома тем временем происходили самые разные события.

Альбус, забросивший свое чтиво два дня назад, когда кто-то превратил его книгу в “Пособие по спариванию оборотней”, маялся от скуки, то пытаясь снять заклинание, то бросая подозрительные взгляды на обладателя римского имени и греческого носа. Оный не чесался, не отвлекаясь от подрывного дурака и пытаясь обшельмить Люпина.

Луна и Фред использовали на Джордже двойное заклинание роста волос, и сейчас девочка с самым что ни на есть счастливым видом заплетала подросшие волосы в симпатичные косички. С таким же выражением бесконечного счастья на лице она наманикюрила ногти Фреда днем ранее. Как ей удалось добиться союзничества Фреда и отсутствия протестов со стороны Джорджа, никто не знал, но ходили слухи, что Биллу, Чарли и Рону была уготована такая же участь.

Появление МакГонагалл в компании Джинни и Гермионы вызвало громкий стон Джорджа — ведь Джинни сразу же присоединилась к Луне.

— Я поставила жаркое на медленный огонь, — произнесла Молли, уже снявшая фартук, — так что ужин осталось ждать недолго.

Её прервал негромкий, но настойчивый стук в окно. Вообще-то Биллу сказали оставить его открытым, но, похоже, он благополучно забыл об этом. Невилл поспешил исправить положение и, распахнув окно, впустил Буклю.

Сова приземлилась перед Грюмом. Тот вздохнул и отвязал письмо с протянутой лапки. Лишь проглядев его мельком, отставной аврор усмехнулся и, не дожидаясь недовольства особенно нетерпеливых, начал читать вслух.

"Дорогой Орден,

От безделья я глупею. Грозный Глаз, прошу тебя приехать и помочь мне с поисками. Не забудь прихватить свой волшебный глаз — его свойства сослужат нам хорошую службу.

С любовью, Гарри."

Многие сочли письмо забавным.

— Может, заберем юношу в штаб? — поинтересовался Грозный Глаз.

— Исключено, Гарри должен оставаться у сестры своей матери, — категорично возразил Дамблдор, пресекая дальнейшие просьбы.

Аластор снова взглянул на пергамент. Маленькая приписка в конце письма предназначалась только для его глаз. Точнее, для одного его глаза.

"Грозный Глаз,

Я использовал невидимые чернила, которые можете увидеть только вы, чтобы попросить вас об одной услуге. Только не выдавайте меня.

Попросите профессора Люпина понюхать пергамент письма.

Я не знаю, как это сделать наименее подозрительно, но это действительно важно.

Грюм вздохнул и втянул носом воздух, принюхиваясь к бумаге. Затем изобразил на своем исчерченном шрамами лице озадаченность, нахмурился для усиления эффекта замешательства и протянул письмо Ремусу.

— Держи, Люпин. Я думаю, здесь что-то есть.

Ремус взволнованно принял записку из рук аврора и приложился к пергаменту носом. Он глубоко вдохнул, тотчас же уловив в аромате свежей бумаги нотки чего-то смутно знакомого. Повторив эту операцию несколько раз, оборотень замер. Медленно положив послание на стол, он отступил на пару шагов назад. Вдруг Люпин совершенно нехарактерно для себя и неожиданно для остальных громко чихнул, затем ещё раз, и опять, опять, опять...

Глядя на происходящее, Грозный Глаз поймал себя на мысли, что ему ни капельки не стыдно. Не проникся он даже тогда, когда Люпин, обуздав свое разбушевавшееся обоняние, зло на него посмотрел.

— Доморощенные мародеры! А Гарри — так вовсе малолетний психопат и изверг. Это ведь он тебя подговорил принять участие в выходке?

Отрицать было бессмысленно — Люпин и так знал ответ на свой вопрос. Поэтому Грозный Глаз ухмыльнулся как можно злорадней.

— Так что же там было, профессор Люпин? — полюбопытствовала Гермиона у бывшего преподавателя.

— Лаванда, — злобно прошипел оборотень, адресуя безобидно лежавшей на столе записке взгляды, красноречиво говорящие о его настроении.

И это насмешило всех, кто был в этот момент в комнате. А когда Ремус снова оглушительно чихнул, хохот лишь усилился, на что Люпин только и мог что надуться от обиды.

Третье письмо застало орденцев врасплох, потому как прибыло задолго до обеда.

Погода стояла прекрасная, хороший день позволил всем, кто хотел вырваться из давящей атмосферы дома, вдоволь насладиться летним солнцем на заднем дворе особняка Блэков. На самом деле, из дома выбрался весь Орден, кроме Северуса, который заперся в одной из комнат, готовя экспериментальное зелье, и близнецов, в общем, занимавшихся примерно тем же, только гораздо более взрывоопасным и на отдаленной от Снейпа территории.

Рон и Чарли уговорили Джиннни и Билла сыграть в квиддич. Луна и Гермиона поддерживали боевой дух игроков, наблюдая за ними. Ну, честно-то сказать — девушки читали, но время от времени поднимали головы, чтобы убедиться, что им никто не свалится на голову.

Ремус сидел под деревом с палочкой в руке и что-то прятал за пазухой. Никто не возражал против гипотезы, что оборотень обижен на Северуса, ведь тот отказался играть с ним в карты.

Молли, Минерва и Тонкс сплетничали про мужчин, зелья и моду, Артур, Кингсли, Грюм и Альбус вели долгие беседы о Волдеморте, войне и политике, одним словом — делали то же самое.

Их беседу прервало явление близнецов, да каких — глаза, волосы и даже веснушки заядлых экспериментаторов приобрели ярко-синий, ультрамариновый цвет. Никто особенно не озаботился произошедшим, тем более что парни регулярно появлялись на публике, красуясь последствиями своих экспериментов и их провалов. Куда более неожиданным для отдыхавших на улице стало появление Северуса с кривой ухмылкой на бледном лице. Ранее его никому не удавалось увидеть улыбающимся, да еще и подставляющим лицо солнечным лучам. А Букля на его плече была настолько неожиданной, что квиддичисты спешно опустились на землю и вернулись к столу для пикника, за которым расположились взрослые. Люпин попытался было отнять у Снейпа письмо, но Северус с легкостью увернулся и помахал посланием перед носом оборотня.

— Ну что? — прорычал Грюм после нескольких минут воцарившейся тишины. — Мы так и будем сидеть и ждать целый день, пока он не соизволит прочитать нам послание?

Губы зельевара слегка дрогнули.

— Насколько мне не изменяет память, тебе, Аластор, такое вполне по плечу.

Проигнорировав ответную реакцию — дикий взгляд разномастных очей взбешенного экс-аврора, зельевар переключился на Дамблдора.

— Директор, Поттер шлет вам весточку.

— Я слушаю.

— Мальчишка в письме довольно убедительно попросил меня передать лично вам, что директор Хогвартса, председатель Визенгамота и, что самое важное, победитель Гриндевальда — старый, бородатый пи…

Гермиона ахнула, близнецы хмыкнули в унисон, Луна и Джинни захихикали, Ремус заржал как породистый жеребец, да и остальные слушатели хохотали так, что Тонкс, к примеру, свалилась со стула на траву и там и лежала, держась за живот. Дамблдор заметно скис, не зная, как реагировать.

Северус тихо протянул письмо все еще хихикающему оборотню, а затем ретировался обратно в свою лабораторию.

Ремус посмотрел на записку в своих руках.

“Дорогой Орден,

Я все еще жив, видите?

Профессор Снейп, я бы хотел попросить вас об одолжении, нет, это скорее мольба о помощи. Сомневаюсь, что подобным вещам есть место в наших вооруженно-нейтральных отношениях. У меня есть небольшое сообщение к нашему любимому директору.

Передайте ему, что он старый, бородатый пи…

С любовью, Гарри.”

Прохладный летний вечер застал Орден Феникса в несколько необычном положении.

Все восемнадцать человек, оккупировавших древний особняк Блэков, находились на крыше упомянутого здания. Что самое странное — ни один из присутствующих не был до конца уверен в том, как он здесь оказался; впрочем, Молли, исходя исключительно из своего многолетнего стажа матриарха семейства Уизли, подозревала близнецов. Альбус, в свою очередь, был уверен, что эта случайная групповая трансгрессия была вызвана очередным неудачным экспериментом, проводимым Северусом и Ремусом с каким-нибудь заклинанием,

Однако спустя несколько секунд эта теория с треском провалилась, стоило ему увидеть двух мужчин, появившихся вместе со всеми на крыше в очень компрометирующем положении.

Рон завизжал, Невилл, Артур и женская часть Ордена, кроме незаметно ухмыльнувшейся Луны, покраснели, а Грюм, Кингсли и остальные Уизли расхохотались. Альбус неверяще смотрел на двух голых, мокрых мужчин. Произошло то, чего он никак не мог предусмотреть.

Ремус завопил и попытался спрятаться за спиной Северуса. Оба были красными от стыда и нелепости ситуации.

Минерва первой привела свои мысли в порядок и наколдовала два халата, которые двое мужчин моментально надели и поплотнее запахнулись.

Все еще раз осмыслили тот факт, что оборотень и мастер зелий предстали на крыше нагими, мокрыми, тяжело дышащими, и, состроив серьезные мины и попытавшись забыть увиденное, задвинув как можно дальше, в самый мрачный уголок подсознания, вернулись к другой аномалии, а именно странному появлению на крыше.

Это не походило на медленное передвижение, нет, скорее на спонтанную магическую трансгрессию, бесцеремонно оторвавшую обитателей дома от своих занятий и выкинувшую их на крышу.

Навскидку никто не был готов высказать свою версию произошедшего.

Конечно, никто не догадался спросить Луну, которая сейчас с отрешенным видом стояла вдали от остальных и явно наслаждалась ситуацией. Приди кому-то в голову такая мысль, он бы незамедлительно получил чистосердечное признание в виновности по всем пунктам. А так когтевранка продолжала тихо стоять, наблюдая за размытой точкой на небе, постепенно увеличивающейся в размерах и уже начинающей напоминать полярную сову.

В конце концов, громкое переругивание, которое только его участники могли принять за спокойную дискуссию, начало затихать, и сову, наконец, заметили. Замогильная тишина — вот что встретило достигнувшего крыши пернатого почтальона.

На этот раз у Букли, похоже, не было конкретного адресата, потому как она, немного покружив над собравшимися, выбрала точкой приземления лысую голову Кингсли и пошла на снижение.

Кингсли вздрогнул, ощутив на макушке острые когти, впившиеся в кожу, и посадил сову себе на плечо, делая мысленную пометку поговорить с Гарри по душам насчет этого злобного фамильяра. Он отвязал письмо, игнорируя кровь, стекающую за шею.

Изучив содержимое, чернокожий аврор моргнул несколько раз и снова перечитал.

— Ну, что там, что там? — подпрыгивая от любопытства, звонко спросила Тонкс.

Кингсли прочистил горло и начал громко читать.

“Дорогой Орден,

Я надеюсь, что вы все в добром здравии, и профессор Снейп все-таки передал директору мое сообщение!”

Кингсли сделал паузу, подождав, когда утихнут последние смешки.

“Я принял решение относительно моего будущего и долго думал, как преподнести вам эту новость. Не сочтет ли Орден ужасным, если я надумаю присоединиться к Волан-де-Морту? У меня сложилось такое впечатление, что Темный Лорд не изолирует своих приближенных от внешнего мира, запирая их на целое лето в одном доме с маглами и лишая каких-либо контактов с обществом.

Я уверен, что мы сумеем поладить, невзирая на наши недостатки, которых у моего будущего партнера, несомненно, больше, и его тягу к убийствам, пыткам и прочим извращениям.

С любовью, Гарри.”

— Вы же не думаете, что он это всерьез? — взволнованно спросил Чарли.

— Конечно же нет, — воодушевленно начал было Невилл, но затем неуверенно продолжил: — По крайней мере, еще нет.

— В таком случае, — раздраженно сказал Северус, — можем ли мы, в конце концов, убраться с этой чертовой крыши? У меня еще остался шампунь в волосах.

Нимфадора Тонкс любила подшучивать над окружающими, зная цену хорошему розыгрышу, но письмо, полученное девушкой утром, содержало в себе нечто большее, чем просто безобидная шутка.

Опять же, едва взглянув на имя отправителя, сомнения, терзавшие Тонкс, становились видны как на ладони. Гарри, в обыкновении довольно милый и спокойный юноша, что в последнее время совершенно не вязалось с его проделками в стиле мародеров, беззастенчиво подбивал девушку на мега-розыгрыш. Гриффиндорец вообще стал известен не благодаря лишь одному шраму.

И хотя она не сумела связать воедино некоторые детали, сам факт, что проделка принесет некоторые неудобства директору…

В последнее время мало кто упускал шанс насолить старику как можно больше. Его незыблемая настойчивость в вопросе смены местожительства Гарри вкупе с постоянными предложениями, приглашениями к распиванию чая с лимонными дольками пошатнула даже, казалось бы, незыблемую нервную систему Артура, закаленную в процессе воспитания близнецов.

Встав напротив зеркала, уже не слишком рыжеволосая аврорша в последний раз убедилась, что все сделала правильно, в соответствии с инструкциями Гарри.

“… тот же овал лица, только намного бледнее, волосы тоже черные, но длинные и ухоженные, и самое главное — красные глазищи, не покрасневшие, не налитые кровью, не с красными прожилками, а именно, повторюсь, красные глаза”

Наконец удовлетворившись своим внешним видом, она решила навестить директора.

На своем пути в гостиную, где, как ей было известно, старик играл с Роном в шахматы, Тонкс перечитала письмо, которое Букля сбросила ей на лицо в пять утра.

“Дорогая Тонкс,

Я пришлю мое официальное письмо ‘Дорогой Орден’ через несколько часов, так что немедленно отправь Буклю обратно.

У меня есть задание для тебя.

Пожалуйста, проведи этот день, выглядя как я — тот же овал лица, только намного бледнее, волосы тоже черные, но длинные и ухоженные, и самое главное — красные глазищи, не покрасневшие, не налитые кровью, не с красными прожилками, а именно, повторюсь, красные глаза. Постарайся следовать за Дамби везде, где это возможно.

С любовью, Гарри”

Тонкс вздохнула и не в первый раз с момента получения письма едва заметно качнула головой.

Альбус Дамблдор полагал, что, в общем-то, играет в шахматы довольно хорошо, поэтому, теснимый ход за ходом Рональдом Уизли, чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

Он уже отчаянно желал каким-нибудь образом прервать партию. Пожилой волшебник не думал, что сможет долго протянуть с осознанием того, что его разделал под орех шестнадцатилетний мальчишка.

Позже Альбус подсчитал, что уж лучше бы Рональд одержал блестящую победу над величайшим светлым волшебником столетия.

Испуганно вскрикнувшая Джинни привлекла внимание находившихся в гостиной людей, указывая на дверной проем, где стоял мальчик, немного смахивавший на Гарри.

Названный мальчик вошел в комнату. Его взгляд зацепился за директора и замер. Глаза Альбуса в ужасе расширились от понимания того, кто перед ним находится.

— Том?

Все в ужасе смотрели на него. Минерва и Грюм подняли свои палочки.

Северус изогнул бровь, глядя на Ремуса, грохнувшегося на пол от неконтролируемого смеха. Оборотень по какой-то причине нашел это забавным.

Раздраженный стуком в окно Фред открыл ставни и впустил Буклю, которая целенаправленно спикировала на плечо Джинни. Девушка, оправившаяся от первоначального шока, взяла предложенное письмо, прочитала его, затем, хихикнув, решилась озвучить содержимое вслух.

“Дорогой Орден,

Я надеюсь, что вы в должной мере насладились визитом Тома. Вы наверняка гадаете, куда запропастилась Тонкс. Она, э-э-э, на каникулах, на целый день.

Джин, прости, если Том напугал тебя. Чтобы вы все знали, юный гроза магической Британии будет преследовать директора весь день.

Спасибо ему за это!

С любовью, Гарри”

Альбус Дамблдор в очередной раз поразился прагматичности своего решения.

Когда Тонкс продолжила преследовать директора в образе Тома Риддла, Джинни решила воспользоваться случаем и отыскала в сундуке магловский фотоаппарат, подаренный Колином на Рождество. Девушка ухитрилась запечатлеть на пленку несколько удачных снимков, где директор довольно дружно беседует с Томом и где уставшая находиться в мужском теле Тонкс вернула свой облик обратно, сохранив одну лишь голову Тома, в надежде, что Гарри по возвращении в школу оценит ее труды и от души посмеется над Дамблдором. Но и на этом она не остановилась: убедив Тонкс надеть бикини, изобретательная гриффиндорка также сделала несколько фотографий, одна из которых, вероятно, поразила бы и самого Волдеморта, окажись в его руках — вариант с почтовыми совами никто не отменял.

После всех вышеизложенных происшествий, Орден приступил к ужину в атмосфере до невероятного спокойной и благоприятной — сказывался всеобщий мандраж ввиду ожидания очередного письма Гарри.

Как бы то ни было, временная отметка была пройдена — с того момента, когда от Гарри пришло последнее письмо, прошло уже три дня, вечерняя трапеза была завершена, дело шло к вечеру, а посланца так и не было видно. Народ начинал волноваться.

— Если оно не придёт, мы с Грозным Глазом проверим мальца завтра же утром, — безапелляционно заявил Кингсли. Дамблдор с явной неохотой кивнул.

— Если сова принесет это чертово письмо в полночь и разбудит меня, я сам надеру ему задницу с утра пораньше, — грозно заявил Рон.

Гермиона отвесила ему приличный подзатыльник, заработав благодарственную улыбку от Молли, которая не сумела дотянуться до своего чада.

— Следи за своей речью, Рональд! — на всю комнату крикнула девушка во всю мощь своих легких.

— Кем ты себя возомнила, его матерью? — выдохнул Фред в притворном возмущении. Молли, насупившись, сердито уставилась на него.

Воцарившаяся тишина нарушилась настойчивым стуком в окно. Невилл впустил внутрь Буклю, которая сразу же подлетела к Гермионе. Девушка распечатала письмо, прочитала, дернулась немного, закатила глаза и под конец вздохнула.

— Гарри окончательно потерял рассудок.

Чарли, выглядевший донельзя удивленным, спросил:

— У Гарри есть рассудок?

— Конечно же нет, — фыркнул Джордж. — Что там в письме, Миона?

Она протянула ему письмо, и он, нацепив на лицо мрачную мину, громко начал его читать, слегка перегибая с драматизмом.

«Дорогой Орден,

Мальчик-который-выжил погиб трагической, ужасной, мерзкой смертью от случайного самовозгорания. Пишу это письмо как призрак, держа перо зубами. У чернил забавный вкус, но я бы не рекомендовал злоупотреблять ими.

Народ, приглашаю всех на похороны! Директор, вы не в списке приглашенных. А вот, к примеру, Волди обязательно получит пригласительную открытку.

Пора завязывать с письмом, потому как челюсть уже сводят судороги, невзирая на тот факт, что я призрак. Гермиона, не вставляй свои логически-образные домыслы в мое повествование.

С любовью, Гарри»

— Альбус, возможно, мальчику нужна профессиональная помощь, — предположила Минерва. — Я не уверена, что буйнопомешанный гриффиндорец сумеет победить Волдеморта.

Северус хмыкнул:

— Волдеморт сам как буйнопомешанный. Хотя, признаюсь, даже я затрудняюсь ответить, как тот факт, что Поттер окончательно свихнулся, способен повлиять на исход поединка.

— Ну, может быть, это даст Гарри преимущество, — пожала плечами Тонкс. Альбус дернулся, как от удара — Тонкс все еще использовала голос молодого Тома Риддла. — Если предположить, что Волдеморт считает его психически здоровым.

— Гарри в такой же степени нормален, как и я, — мечтательно заявила Луна, укутанная в перекрашенный в синий цвет плащ Пожирателей Смерти.

Ремус удивленно поднял брови.

— Луна, дорогая, ты реквизировала мантию Северуса, которую наш дорогой зельевар одолжил у одного из слуг Волдеморта, и убедила кого-то покрасить ее в синий цвет и покрыть блестками. В твоем плане есть просчет. Нормальный человек никогда добровольно не наденет эту мантию — она жутко неудобная и колючая.

— Насколько же низко ваше мнение обо мне, профессор. Прежде чем надеть плащ, я предприняла кое-какие меры и попросила мисс Томми зачаровать его на предмет комфорта.

— Очень разумно, — глубокомысленно изрек Фред.

— Ну, а я думаю, что нашему дорогому маленькому Гарри просто бесконечно скучно, — встрял Джордж, — и он немного сумасшедший. Может, нам сделать что-нибудь, чтобы развлечь его?

— Я сожалею, мистер Уизли, — произнес Фред тяжелым голосом, перебив директора, начавшего с тех же слов, — мы просто не можем рисковать им.

Дамблдор, нахмурившись, откинулся на спинку кресла и развернул леденец со вкусом лимона, ловко управившись с оберткой.

Джордж рухнул на землю с душераздирающим воплем отчаяния.

Семнадцатого июля, в пять утра, невзирая на ранее время, оккупанты площади Гриммо дружным составом собрались на вотчине матриарха рыжего семейства — кухонном столе. Речь шла о загадке дня — массивный потоп шумными бурными потоками воды обрушился на штаб-квартиру.

— Сэр, как такое могло произойти? Каждая комната в доме, крыша и даже подвал затоплены водой глубиной в два фута! — Гермиона взирала на директора так, как будто тот был виноват в отсутствии логики. — Это совершенно бессмысленно!

Дамблдор попытался отодвинуться от Гермионы по крайней мне на пару дюймов, стараясь при этом не столкнуть Минерву в воду.

— К сожалению, у меня нет ответа на ваш вопрос, мисс Грейнджер.

— Вы знаете, что меня раздражает больше всего? — вздохнул Кингсли. — Золотые рыбки.

Ухмыльнувшись аврору, Фред схватил одну рыбку и угрожающе помахал ею. Та, задыхаясь, начала трепыхаться, и Джордж дал брату по шее, заставляя его отпустить беззащитное создание в воду.

— Вы ведете себя как малые дети, — сухо вставил Билл.

— По крайней мере, они не пытаются... — Чарли умолк, когда увидел, как Джордж исподтишка засовывает брату в штаны выловленную из воды рыбку. — Неважно.

Молли открыла было рот, чтобы отругать сыновей за жестокое отношение с животными, да так и оставила его открытым, приметив нахохлившуюся Буклю у вновь запертого окна. Луна, стоя в воде, первой сообразила открыть его и впустила долгожданную посланницу внутрь.

Сова подлетела к Джорджу, сбросила ему на макушку письмо, спикировала к воде, поймала когтями рыбку, самодовольно ухнула и улетела прочь.

Все бы так обалдело и глядели ей вслед, однако Джинни сбросила всеобщее оцепенение, метнув в брата вилкой. Джордж открыл слегка влажный конверт и прочитал письмо тоном еще более драматичным, чем тремя днями ранее.

“Дорогой Орден,

Я снова жив! Я воскрес, правда, в слегка ином качестве. Уродливый скунс — знакомьтесь, вот моя новая реинкарнация. А все произошло так потому, что никто не счел нужным разъяснить Дадли, в чем разница между обыкновенным маглом и потомственным некромантом.

Я немного сконфужен. Зачем он вернул меня к жизни?

Ладно, сие в целом не так уж и важно.

С любовью, Гарри.

P.S. Меня тут жажда замучила. В горле сухо, как в пустыне. У вас не найдется стакана воды?"

Игнорируя тот факт, что письма Гарри становятся все более бредовыми, Ремус решил обратить внимание сохранивших способность логически мыслить на нечто более тревожное:

— Я уверен, что потоп — дело рук Гарри.

Северус изогнул бровь, вопросительно посмотрев на оборотня.

— Ты чересчур мнителен, Ремус.

— Я знаю, что прав, а ты в глубине души согласен со мной. Мелкий паршивец приложил к этому руку.

— Это просто совпадение, — с сомнением произнесла Тонкс. Дамблдор облегченно выдохнул — днем ранее метаморфиня прекратила имитировать голос Тома Риддла. — Может, его и вправду сильно мучит жажда?

— Ты думаешь так же, как и я, девочка, — хмыкнул Грюм. — И это меня все считают подозрительным типом.

Минерва вздохнула, решив, что остаться относительно сухой ей так и не удастся, и спустилась в воду к троим подросткам.

— Виноват Гарри или нет, мы сейчас не сможем разобраться в этом. Я предлагаю сосредоточить усилия на устранении ущерба, причиненного потопом.

— И раз уж мы с этим разобрались, — добавил Артур, — как нам быть с новым обличьем Гарри?

Очистка родового поместья Блэков заняла целых три дня. Орденцы высушили все комнаты и выяснили, к ужасу Кингсли, какая участь постигла золотых рыбок — Невилл и Луна скинулись на пару громадных аквариумов и время от времени отлынивали от работы, придумывая питомцам клички.

Жизнь вошла в привычное русло. Несмотря на то, что никто так и не догадался о причинах потопа, в целом народ грешил на Поттера. Луна, Фред, Джордж и Тонкс, обвиненные в пособничестве, были тщательно допрошены.

Допрос с пристрастием проводил никто иной, как Северус, который ни при каких обстоятельствах не стал бы помогать сыну ненавистного Поттера. Вполне ожидаемо подобные меры не привели к какому-либо результату, поэтому зельевар расширил круг подозреваемых. Но даже так он ничего не добился: преступники продолжали разгуливать на свободе. Тогда Дамблдор запросил очную ставку с Минервой, Артуром, Молли и Грозным Глазом (Грюм, в свою очередь, допросил Альбуса). После этого допросу подвергся упирающийся изо всех сил Северус. В конце концов, орденцам пришлось признать всю несостоятельность Грюма и Северуса как оперативников, а дальнейшие попытки возобновления дела — бесплодными.

На завтрак, предвещавший прибытие очередного послания от Гарри, опоздали мило улыбающиеся Невилл и Луна.

Чарли, будучи в душе романтиком, ухмыльнулся им и спросил:

— Где были? Чем занимались?

Лицо Невилла покрылось кроваво-красными пятнами, но он все же сумел выдавить в ответ нечто членораздельное:

— Уж точно не тем, о чем ты подумал.

— Мы навещали наших питомцев, — невозмутимо произнесла Луна, — и практически справились с одной непосильной задачей.

— Непосильная задача? — удивленно переспросил Рон.

— Я бы посмотрел, как ты придумывал имена семидесяти девяти рыбкам, — самодовольно хмыкнул Невилл, желая подчеркнуть значимость момента.

— Но вы ведь все равно не способны их различить, — наличием манер Тонкс никогда не отличалась. Впрочем, благодаря ее реплике никто не услышал замечание Ремуса о том, что изначально рыбок было восемьдесят.

— Конечно же, мы с легкостью их различаем, — оскорбилась девочка, ее голос звучал отрешенно, и она время от времени одаривала кого-нибудь странными пронзительными взглядами. — Задача облегчается, когда одна рыбка съедает другую, и использованное единожды имя становится вакантным.

Ситуацию, да и душевное равновесие особо впечатлительных особ спасла Букля, принеся очередной опус своего хозяина, за что Ремус отблагодарил ее, предложив кусочек бекона.

Букля улетела прочь, а оборотень погрузился в чтение письма. Он моргнул несколько раз, встряхнул головой, повторил эти действия. Нет, письмо не было плодом его воображения. Вздохнув, он начал зачитывать текст изумленным слушателям.

“Дорогой Орден,

Я решил прекратить разводить суматоху насчет того, что я — побывавший призраком зомбированный скунс. Просто у меня создалось такое впечатление, что не все верят в то, что я говорю правду. Вместо этого я буду горевать. Люди, почувствуйте драму!

О горе мне! О горе мне! У меня был хомячок деревянный!

Проглотил его тритон, не вкушать мне более плюшевый фрукт окаянный!

О горе мне! О горе мне! У меня был хомячок деревянный!

Все, пора с этим завязывать. Быть эмо невероятно скучное и вредное занятие, а у меня, между прочим, есть дела поважнее. Мерлин, я ведь так и не дописал эссе по зельям.

С любовью, Гарри”

— Эссе по зельям? — слабым голосом произнес Северус. — Неужели он действительно собирается выполнить задание на каникулы?

Луна схватила письмо и прочитала абзац ‘деревянный хомячок’ еще раз, а затем начала петь его на мотив ‘В лесу родилась елочка…’ Голос ее оставался при этом бесстрастным.

— Давайте отталкиваться от того, что имеем. По крайней мере, он перестал быть скунсом, — произнесла Тонкс фальшиво-радостным тоном. — Вот вам и хорошая новость. Верно?

— Мне кажется, или Гарри становится все более безумным с каждым письмом? — прошептала Джинни.

— Это только тебе так кажется, — непреклонным тоном заявила Луна и надула губы.

— Не слушайте Луну, — вздохнула Гермиона. — Он и вправду становится все более чокнутым.

— Уму непостижимо, — пробормотал Северус. С каждым письмом у него крепло убеждение, что мальчишку нужно немедленно забрать у Дурслей и притащить в особняк Блэков. — Это же Гарри, чтоб его, Поттер! Он не должен выполнять задания по зельеварению! Нарушен природный порядок вещей!

— Сейчас, сейчас, профессор, — пустым голосом попыталась утешить Луна. — Если вам от этого полегчает, то мы назовем одну из рыбок вашим именем.

Это ни в коей мере не помогло улучшить самочувствие зельевару, поэтому он удалился в личную лабораторию варить успокаивающее зелье.

Двадцать третьего июля в девять утра Минерва МакГонагалл проснулась далеко не с самым благодушным настроем.

На нахождение тому причин бравому профессору понадобилось две минуты. Первая причина прояснилась сразу после того, как женщина вспомнила о том, что сегодня прибывает очередной шедевр, вышедший из-под пера Гарри Поттера.

Вторая же — в виде одного из близнецов Уизли — нахально разгуливала по ее комнате. Присмотревшись, Минерва решила, что приговор себе подписал скорее Фред, чем Джордж — различать их она так и не научилась.

Безмятежный Уизли, не подозревая о нависшей над ним угрозе, с интересом рассматривал убранство комнаты.

— Фред Уизли! — рявкнула Минерва, решившая положить конец выходке. Неудачливый шутник по-девчачьи завизжал и попытался сбежать с места преступления, но на пути к свободе споткнулся о спинку близстоящего кресла и нескладно приземлился на ворсистый ковер, очутившись головой под кроватью.

Минерва вздохнула и принялась отчитывать видимую часть бывшего воспитанника:

— Мистер Уизли, не желаете объясниться?

— Профессор, клянусь, — заверил приглушенный голос, — это не то, о чем вы подумали. Я прокрался в вашу комнату исключительно для того, чтобы разведать наличие и расположение мебели в комнате. Хм-м. Я могу вытащить голову из-под кровати?

— Не вижу предпосылок для обратного.

— А вы не превратите мою голову в тыкву?

— Вряд ли.

— Вы не собираетесь использовать какой-либо тип трансфигурации, уродующий человеческое тело?

— Я попытаюсь воспротивиться данному желанию, возникни оно у меня.

— Благодарю. В таком случае, я полагаю, — Фред вытащил голову и быстро вскочил на ноги, — что мне лучше удалиться из ваших покоев, профессор.

— Хорошо, — вздохнула Минерва. Потом нахмурилась. — Погодите-ка.

Фред замер на пути к выходу, одной ногой уже шагнув в коридор.

— Да?

— Зачем вы пробрались в мою комнату на самом деле, мистер Уизли?

Юноша прочистил горло и боязливо взглянул на грозного декана.

— Ну, тут такое дело, мы готовили одну шутку, Джордж и я, но сейчас это уже не имеет значения, простите.

Минерва опять вздохнула.

— Хорошо, а теперь убирайтесь отсюда. Я хочу одеться. О вашем наказании я подумаю позже.

Фред побледнел, но кивнул несколько раз.

— Да, да, конечно, уже ухожу.

На полпути к свободе он остановился.

— Профессор, я просто хочу добавить, что я поражен тем пугающим впечатлением, которое вы производите в своей зеленой клетчатой ночнушке.

— Уизли, вон!

— Уже ухожу!

Письмо Гарри прибыло под конец завтрака, в промежутке между схваткой Рона и Джорджа за последний блин и объявлением Луны о том, что после многочисленных споров последняя рыбка получила имя ККК — Клубничный Кекс Киттикэт.

Минерва, как и все за столом, кроме Рона и Джорджа, моментально забыла о письме и уставилась на совершенно беззаботно улыбающуюся Луну и смущенного чем-то Невилла.

Но она быстро о нем вспомнила, так как мальчики, до этого яро спорящие, умолкли. Минерва взяла письмо, заметив, что Букля быстро решила их дилемму, съев блин.

Стряхнув наваждение, она вскрыла письмо.

“Дорогой Орден,

У меня есть вопрос по поводу конца лета и моего возвращения в Хогвартс.

Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там? Вы всё еще там?

Я полагаю, вы уловили мою мысль.

Вы всё еще там?

С любовью, Гарри.

P.S. Вы всё еще там?”

Глаз Минервы начал дергаться, и она в тишине передала письмо Северусу. Оно медленно прошло по кругу, вызывая смешки у окружающих.

Естественно, Дамблдор прочел его последним. Он как обычно сел в кресло, затем повернулся к своим подопечным.

— Как вы думаете, возможно, Гарри там скучно?

По крайней мере пять человек грохнулись головами о дубовую столешницу.

Наиболее забавным явился тот факт, что совершенно никто не ожидал ничего подобного. Зная, что у Гарри странное и извращенное чувство юмора, и что иногда он заходит слишком далеко в своих шутках, хоть кто-нибудь должен был обеспокоиться.

Субботнее утро обещало вылиться в очередной душный безветренный день, и многие обитатели дома на площади Гриммо проснулись пораньше из-за жары и некоего зыбучего обстоятельства.

— В моей пижаме песок, — спросонья пробормотала Джинни.

— И в моей, — отозвалась Луна, немедля начав возиться на полу.

Спустя несколько минут Джинни поднялась с постели и направилась в соседнюю ванную. Возвратившись обратно со стаканом воды, она вылила содержимое на кучу песка, никак не желавшую стараниями Луны превращаться во что-либо оформленное.

— Ты ничего не соорудишь без воды, Луна.

— Ох, спасибо, Джинни. Я высоко ценю твою помощь.

Гермиона удивленно уставилась на невидаль — девчонки строили на полу спальни замок из песка, имевшегося в достатке.

В это время Минерва, Молли, Артур и Альбус тихо сидели за кухонным столом и пили чай, напрочь игнорируя тот факт, что дом превратился в пустыню.

Первой нарушила затяжное молчание Молли.

— По крайней мере, нас не постигло нашествие рыб или других существ.

— Мы сами способны вообразить данный факт, — мрачно произнесла Минерва.

Артур открыл рот, чтобы что-то добавить, да так и замер, уставившись на Северуса, бурным циклоном ворвавшегося на кухню. Вид у последнего был совершенно убийственный.

— Что произошло? — спросил Альбус, с любопытством наблюдая за зельеваром.

Северус зарычал в ответ и начал рыскать в выдвижных ящиках стола, где хранилась разного рода утварь. Старички перевели взоры на Ремуса, который метался между зельеваром и дверным проемом, пытаясь не разразиться истерическим хохотом.

— Ремус?

Оборотень прочистил горло и неуверенно улыбнулся.

— Я боюсь, что когда Северус проснулся, его ожидал не самый приятный сюрприз.

С первобытным кличем зельевар схватил самый большой нож и с торжествующей ухмылкой двинулся на оборотня. Молли начала кричать, беспокоясь, что Северус сейчас совершит покушение на жизнь. Ремус вздохнул, но остался стоять на месте.

— Северус, остановись.

Остановиться-то мастер зелий остановился, да вот острие ножа по-прежнему указывало на оборотня.

— Ремус…

— Я еще в состоянии оценить всю глубину твоего недовольства, но вот твои действия чересчур скоропалительны.

Северус собирался выдать в ответ довольно длинную тираду на предмет абсолютной оправданности своих действий, но тут его нагло прервали вошедшие на кухню Кингсли, Билл и Чарли.

— Северус, — добродушно начал Кингсли, не обратив внимание на огромных размеров тесак для разделки мяса в правой руке зельевара. — Ты, часом, не знаешь, что в твоей комнате делает верблюд?

— Я как раз иду завтракать котлетами из филе верблюда, — хищно огрызнулся Северус, многозначительно помахав тесаком. — Ремус, будь так любезен, отойди с дороги, я собираюсь посвятить все утро препарированию и готовке.

— Ты ведь не сделаешь этого? — пробормотал Билл.

Ремус закатил глаза, решив, что пора заканчивать этот цирк, молниеносным движением вырвал тесак из рук зельевара и метнул в противоположную стену.

— Северус, сядь!

Несмотря на свое невменяемое состояние, он все же сохранил остатки разума, а потому предпочел сделать, как сказали.

— Что с тобой случилось? — спросил Чарли.

Северус дернулся.

— Его укусил верблюд, — хохотнул оборотень, — и он чокнулся.

Рон проснулся в месте, более напоминающем пустыню, нежели гостиную, где он имел несчастье вчера задремать. Тонкс, Фред, Джордж, Невилл и Грюм безмятежно сопевшие в разных углах комнаты, медленно начинали просыпаться, разбуженные громким голосом вошедшей в раж Гермионы.

— Ну откуда мы могли знать, что там будут скорпионы? — пыталась протестовать Джинни.

Гермиона, не обращая внимания на окружающую обстановку, продолжала отчитывать подруг за беспечность. К присутствующим присоединился народ из кухни, усаживаясь прямо на горячий песок. Вскоре собрались практически все, не считая Северуса, маячившего в ведущих на кухню дверях. Время от времени зельевар грозно позыркивал на лестницу, когда считал, что Ремус не следит за ним.

Наконец все расселись с максимально возможным комфортом в условиях, приближенных к пустынным, и очередная полурегулярная встреча “Какого черта опять произошло в этом доме!” была объявлена открытой.

Букля влетела через открытое окно и приземлилась на спинку кресла, в котором расположилась Луна, предлагая ей письмо. Девушка тихо его отвязала, распечатала, прочитала, улыбнулась и положила послание в карман. Северус, в свои лучшие времена не отличавшийся терпением, а теперь и подавно, подошел к блондинке и протянул руку. Луна вежливо улыбнулась ему.

— Чем могу помочь, профессор?

— Письмо. Живо.

Решив не связываться с гневом ужаса подземелий, Луна протянула зельевару письмо. Однако, едва изучив содержимое, он метнул его ближайшему человеку, подошел к стене и начал биться об нее головой, пока вскочивший Ремус не оттолкнул его обратно к креслу.

Рон, оказавшийся тем самым счастливым получателем, с удивлением взглянул на протянутое письмо, искренне недоумевая, что же могло сподвигнуть ранее абсолютно эмоционально непробиваемого мужчину на данный поступок. Гриффиндорец пожал плечами, решив не забивать голову ерундой и озвучил очередные глупости своего друга, запечатленные на бумаге, удовлетворяя всеобщее, да и свое любопытство.

“Дорогой Орден,

Вы всё еще там? Ох, простите, письмом ошибся. Ужасно жаль, что я отвлекся. Ну да ладно.

У меня есть неопровержимые доказательства того, что морщерогие кизляки существуют. Один индивид сейчас как раз вальяжно расположился на моей голове, прямехонько на макушке

Луна, больше никогда никогда не буду в тебе сомневаться. Можешь теперь сколько угодно важничать перед Гермионой.

Если я найду фотоаппарат, то обязательно сделаю фотку, а если нет, то притащу его в Хогвартс.

Ух, от волнения у меня пересохло в горле. Как в пустыне. Вам ведь знакомо это чувство?

Вы всё еще та.. — Мерлин, удивительно трудно отвыкнуть от этой привычки!

С любовью, Гарри

P.S. На будущее, я всё ещё жив”

Молли выразила всеобщее состояние в двух словах.

— Ох, мамочки!

Песок на поверку оказалось гораздо тяжелее удалить, нежели воду, да и скорпионы продолжали удивлять, свивая гнезда в самых неожиданных местах (в шевелюре Билла и в бороде Альбуса).

Тем не менее, атмосфера на площади Гриммо 29 июля оказалась неожиданно веселой. Несмотря на то, что в доме осталось много песка, а у Северуса было ну очень плохое настроение, послеобеденное время и запаздывающий шедевр эпистолярного жанра из-под пера Гарри накладывали на жителей дома отпечаток беспечности.

Альбус по каким-то непонятным причинам решил провести голосование, является ли 29 июля хорошим днем или нет. Несмотря на явное недовольство со стороны Северуса, результат оказался единодушным, потому и запутанным.

После того, как Минерва пересчитала голоса и нашла одну недостачу, в доме была организована охота на недостающий бюллетень. Северус оставался непреклонен и стоял на том, что он проголосовал и проголосовал против.

Позднее вечером Рон обнаружил под своей подушкой разжеванный бюллетень Северуса и сразу догадался, чьих это рук дело, но решил не делать свои домыслы достоянием общественности, потому как сообразил, что зельевар примет их за извинения.

Северус, в свою очередь, был прекрасно осведомлен о том, кто его подставил. И если раньше мужчину мало заботили сумасшедшие психологические эксперименты Альбуса, то пережив четыре крайне неприятных дня по одной-единственной причине, он поклялся действовать.

С другой стороны, Рон, предполагавший, что зельевар будет жаждать крови, решил противодействовать ему.

В итоге, площадь Гриммо оказалась повергнута в хаос.

К девяти часам вечера Орден и студенты разделились на четыре фракции.

Первую группировку с диким названием "Анти-верблюжье движение" возглавил Северус.

Изначально зельевар не хотел включать кого-либо в свою, как охарактеризовал его действия Рон после пустынного инцидента, личную вендетту с верблюдом, однако Грюм, выработавший сильную неприязнь к этому существу после того, как оно съело его тост, узнал о планах более молодого волшебника и, проявив волевое решение, присоединился к Северусу. Фред, Джинни и Тонкс, исходя из слов первого, вошли в ряды "Движения", дабы сеять смуту.

Второй фракцией, конечно, стали Защитники Верблюда. Рон, найдя улику, немедленно предпринял необходимые действия, рекрутировав базовый состав: Гермиону, днем и ночью готовую защищать "невинное существо" от хищнических притязаний Северуса, Билла, едва ли не породнившегося с верблюдами, во время командировки в Египте, Ремуса, который просто хотел достать зельевара, и Джорджа, при вступлении заявившего, что они с Фредом приняли разные стороны просто для смеха.

Третья фракция, состоявшая из Альбуса, Артура, Минервы и Молли, заняла нейтральную позицию. Старички сидели на кухне и поглощали огромное количество чая, чем заработали от Грюма название "Чайный клуб".

Четвертая фракция никогда бы и не существовала, если бы Луна не решила принять сторону "Великого Ниспровержения Верблюдов". Но когда девушка почувствовала, что не принимает активного участия в конфликте, она расформировала фракцию и создала новую — "Верующие Бурундуки", дабы сеять анархию. Когтевранка рекрутировала Невилла и Чарли, невзирая на их протесты и попытки сохранить нейтралитет. После третьего взрыва (второй был вызван "Верующими Бурундуками"), Кингсли вылетел из кухни, оставив наполовину полную чашку чая, и по собственной воле присоединился к партии Луны.

К десяти часам вечера "Чайный клуб" уже удивлялся, как это дом еще не разлетелся на куски, а Северус и Рон заключили пакт о временном прекращении огня и повели свои усталые команды на кухню.

Луну и ее группу Бурундуков нигде не было видно. Через несколько минут пришел Чарли и сделал следующее объявлении:

— Верующие Бурундуки заняли два верхних этажа и сделали своей штаб-квартирой спальню Грюма. Остальные могут искать другие комнаты для сна. Невилл напоминает Рону покормить Элмера. Кингсли хочет сэндвич с сыром. Кто-нибудь, покормите жителей смехотворно большого аквариума Луны и Невилла, так как это территория "Противоверблюжьего движения".

Окончив речь, Чарли, задыхаясь, упал на пол.

Рон посмотрел с другого конца кухни на своего брата.

— Я уже покормил Элмера. А вы как, в порядке?

Чарли поднял руку и успокаивающе помахал ею.

— Я позабочусь о рыбках, — заявила Тонкс. Джинни поперхнулась чаем.

— Может, лучше я о них позабочусь? — сказала она. — Без обид, Тонкс, но...

Тонкс криво усмехнулась.

— Отлично. Я не хочу иметь дело с Невиллом и Луной, если кто-нибудь навредит их драгоценным питомцам.

— Особенно Северус, — согласилась Джинни, зло мерцая глазами.

— Особенно Северус, — ухмыляясь, горячо поддержала ее Тонкс.

Зельевар зарычал при упоминании маленького голубого тезки, не сумев перейти на человеческую речь, чтобы обругать своих подчиненных.

Две противоборствующие фракции мирно пили чай. В кухне восстановилась тишина. Чарли ничком лежал на полу. Молли наклонилась к нему и поднесла к носу поднос с сырными сэндвичами.

Он немного дернулся, и у него заурчало в желудке.

— Иди наверх и отнеси это им, пока Кингсли не начал грызть ножки от кресла. Я знаю, на что он способен ради этих сэндвичей, — хмыкнула женщина.

Присутствующие вздрогнули. Все знали, что он делал в случае лишения, и это было зрелище не очень.

Чарли поднялся на ноги, подхватил поднос и ретировался к Верующим Бурундукам.

Пили чай, Молли готовила сэндвичи, в окно влетела уставшая Букля. Все замерли, а Северус даже не сделал символическую попытку прогнать ее со своего плеча, куда она приземлилась.

Он даже не забрал письмо Гарри, а взял сэндвич и протянул половину сове. Букля была чрезмерно благодарна.

Никто не протестовал, когда измученный зельевар решил молча прочитать письмо, пока он не бросил его на стол и не начал душить воздух перед собой, вероятно воображая между сжатых рук хрупкую шею знаменитого очкарика. Букля резко пошла на взлет и обратилась в бегство. Ремус быстрее всех схватил письмо и начал его читать вслух.

“Дорогой Орден,

Доброго утречка вам всем!

Мой кизляк, Хуберт — маленькая, хитрая тварь. Очень изобретательный. Любит копать землю.

Простите, если это письмо прибыло позже, чем обычно. Я немного дальше, чем должен быть. Не беспокойтесь, я не сбежал с Тисовой улицы. По крайней мере, мне хочется так думать.

Как я уже сказал, Хуберт любит копать. Он выкопал едва ли не бездонную яму на заднем дворе у Дурслей, и я по законам жанра угодил прямиком в нее.

Не беспокойтесь, после того, как Букля принесет вам письмо, она сбросит мне веревку, как сбросила до этого пергамент и чернила. Надеюсь, она догадается прикрепить ее к чему-либо.

Ах, с домашними питомцами всегда такие проблемы. Я надеюсь, что вы наслаждаетесь компанией всех животных в штаб-квартире.

С любовью, Гарри.

PS. Мой день рождения через два дня. Жду много подарков, желательно блестящих. Я планирую отмечать. Алкоголь, я иду…”

В кухне соблюдалась тишина, пока Букля, ухнув на прощание, не вылетела через окно, сжимая в когтях моток веревки.

Артур очень медленно поставил чашку чая на стол.

— Вы не подумайте, что я сумасшедший или что-нибудь в подобном ключе, но существует ли хоть малейшая вероятность, что написанное здесь — правда?

— Алкоголь разрешен волшебникам с шестнадцати лет, так что я лично не вижу причин для шуток, — загадочно улыбаясь, выдала Луна, выглядывая из дверного проема. — Все любят блестящие вещи.

— Я пошлю ему отполированную ложку, — пробормотал Рон, — она блестящая.

— Отправлю ему верблюжье ухо, — зарычал Северус. Рон робко посмотрел на него.

— Да нет же, я имела в виду кизляка и бездонную яму, — вмешалась Гермиона.

Луна подарила ей удивленный взгляд и опустила сэндвич.

— Конечно, он серьезен. Никогда не слышала, чтобы Гарри шутил с такими важными вещами.

Ни у кого не хватило духу спорить с Луной Лавгуд о морщерогих кизляках, и поэтому она тихо подхватила второй поднос с сэндвичами и кувшин с тыквенным соком и ретировалась в спальню Грюма.

В течение двух дней, по всеобщему согласию, организовалось перемирие, чтобы купить Гарри подарки, завернуть (или, в некоторых случаях, их завернуть во что-то) и послать во тьму.

На шестнадцатилетие Гарри "Анти-верблюжье движение" и "Защитники Верблюда" возобновили войну, а "Чайный клуб" вернул себе кухню. Лидером "Верующих Бурундуков" был назначен Кингсли, а Молли убедилась, что все группировки получали регулярные поставки с сэндвичами и тыквенным соком.

Луна, бросив "Верующих Бурундуков", в тот же день загадочно укрылась в углу кухни и с неопределенной ухмылкой глядела на стену. Иногда она хихикала. "Чайный клуб", было, принялся ее допрашивать, но вспомнив, что это бесполезно, следил, чтобы она регулярно питалась и ходила в ванную.

На следующий день Луна вернулась к "Верующим Бурундукам", чтобы принять участие в рейде на "Защитников Верблюда", целью которого была прическа верблюда. Но Билл удачно вмешался и не дал Невиллу и Чарли расчесать верблюда, и "Бурундуки" были вынуждены отступить. Луна решила оставить Кингсли лидером группировки.

Около семи вечера Молли разослала "Чайный клуб" на поиски членов враждующий фракций и их транспортировки на кухню для ужина (используя силу, конечно).

Никто особо не протестовал (кроме Кингсли, который был более чем счастлив со своими сэндвичами, и Северуса, просто из принципа) в полдевятого они все расселись за огромным кухонным столом, где было больше овощей и жареного мяса, чем они могли съесть. Многие подозревали, что остатки ужина Молли разошлет им, когда война разгорится с новой силой.

Букля немного странно влетела в комнату и совершила аварийную посадку в блюдо с картофельным пюре. Джинни вытащила сову и письмо, протянула письмо Рону, а сову поставила в раковину.

Рон неохотно положил вилку, проглотил кусок бутерброда и открыл письмо, начав читать. Джинни старалась отмыть сову.

“Дорогой Орден,

Ой. Мой голова. Гарри не любит похмелье.

С любовью, Гарри”

— Это все? — удивленно спросил Фред.

— Он даже не сказал спасибо, — оскорбился Джордж.

Рон закатил глаза.

— Успокойтесь, я выдерживаю паузу, — он набил рот пюре, подавился, но был спасен Грозным Глазом.

— Пережевывай еду, приятель, — прорычал аврор.

Рон отдышался и продолжил чтение:

“P.S. Рон, благодарю за ложку. Она на самом деле очень блестящая. Снейп, вас, пожалуй, не стану благодарить за чучело верблюда. У вас, должно быть, и без того серьезные проблемы. Мой совет — забудьте об Элмере”.

— Постойте, откуда Гарри знает об Элмере?

— Я по-прежнему придерживаюсь того мнения, что Поттер стоит за всей чертовщиной, творящейся в этом доме, — сухо ответил Северус.

— Да, но ты также подозреваешь, что завышенные цены за ингредиенты для зелий и глобальное потепление тоже его вина, — отозвался Ремус.

Северус, будучи сдержанным человеком, не задушил Ремуса. Луна опять начала ухмыляться, глядя на стену.

Рон прочистил горло, на время решив забыть о том, что Гарри откуда-то прознал об Элмере.

“Фред, Джордж, я уверен, что вы сгораете от нетерпения, так что я оставлю вас на потом. Молли, Артур, спасибо за торт, пирог, конфеты, овощи и вообще за всю еду… и за шар для диско. Он здорово смотрится в том месте, где я сейчас нахожусь".

Рон удивленно взглянул на родителей:

— Шар для диско?

Лицо Молли покрылось красными пятнами. Она укоризненно посмотрела на мужа, на что тот застенчиво улыбнулся и пожал плечами.

— Он ведь блестящий, верно? И, похоже, нравится ему, так что не вижу проблем.

Еще раз закатив глаза, Рон углубился в чтение.

“Профессор Макгонагалл, я высоко ценю то, что вы обеспокоились проблемой покупки учебников для меня. Я собирался было вернуть вам потраченные деньги и время, но прочитав записку, оставленную вами в книге по Трансфигурации, решил просто поблагодарить вас”.

Минерва не распространялась о содержимом записки, а ее улыбка, носящая капельку самодовольный характер, отметала все попытки расспросов.

"Лимонные дольки, блестящие носки, пирог и набор новых мантий… спасибо, директор. Я собираюсь с умом использовать все присланные вами вещи — сладости и пирог я съем, носки отдам Добби, а мантии в один день станут средством защиты от Пожирателей Смерти, ибо синие мантии со светящимися бананами и апельсинами будят наши потаенные страхи". — Рон вздрогнул. — У меня волосы встают дыбом, когда я представляю их, — простонал храбрый гриффиндорец.

— Это должно быть ужасающее зрелище, — по-прежнему глядя на стену, пробормотала Луна.

Все заспорили, кроме Альбуса, шептавшего что-то о молодежи, ничего не понимающей в моде.

"Гермиона, копия "Истории Хогвартса" просто фантастическая. Ты никогда не выпускала оригинал из своих лап, поэтому ни я, ни Рон никак не могли понять причину твоего помешательства. Но сейчас я как никогда близок к разгадке. Изобилие развратных, непристойных, грязных картинок — это и есть причина твоей нездоровой любви к книге, не так ли?"

Заканчивая читать параграф, Рон уже дрожал от еле сдерживаемого смеха.

Его братья, Джинни и Невилл такой стойкостью не обладали — Фред и Джордж попадали со своих кресел, Билл и Чарли хлопали друг друга по спинам, Невилл покраснел от смеха, равно как и Джинни, хихикающая над оскорбленным выражением лица Гермионы.

Сама девушка бессвязно бормотала, пытаясь отрицать "ужасные обвинения", выдвинутые против ее личной Библии:

— Я же никогда не запрещала вам двоим?..

— Ну, ты никогда не давала нам копии этой книги. А однажды, когда я взял ее, чтобы просто пролистать, ты выхватила ее из моих рук и треснула по голове. Между прочим, было больно, — с явной неохотой ответил Рон.

— Ты взял, ее чтобы пролистать? Я думала, ты хотел выбросить книгу в окно.

Они смущенно смотрели друг на друга, пока громкий смех Рона не сломал лед и не разрушил сложившее недоразумение. Когда он успокоился, а близнецы вернулись на свои места, разбор письма возобновился.

"Хмм, блестящее… блестящее растение! Невилл, при следующей встрече ты обязан все мне рассказать про него. Я уверен, что твои знания более внушительны, чем те крохи в той коротенькой записке".

— Блестящее растение? Невилл?

Парень пожал плечами.

— Оно обладает целебными свойствами.

— Кои, несомненно, пойдут на благо мозгу Поттера, — зашипел Северус.

Рон кивнул и вернулся к письму.

"Билл, я влюбился в пижаму в форме пирамиды, которую ты мне прислал. Она оказывает такое сильное гипнотическое действие, что я просто не могу сопротивляться желанию усну…"

— По крайней мере, это решит все его проблемы с бессонницей, — хихикнула Тонкс.

Билл ухмыльнулся.

— Плюс ко всему, она красного цвета, с маленькими золотыми пирамидками, очень домашняя и уютная.

Северус с отвращением фыркнул.

…"Так, я вернулся. Чарли, эти драконьи перчатки, скрывающие руки, самые удивительные перчатки, которые я видел, спасибо!"

— Сам их сшил, — с каменным лицом произнес Чарли.

"Я люблю вас, Джинни, Тонкс. Эта самая фантастическая коллекция снимков. Мне очень понравились фото "Том в бикини", "Том, целующийся с близнецами", "Том, флиртующий с мужчинами Уизли в одежде" и в частности "Том, стирающий зеленую ночнушку Макгонагалл".

Джинни и Тонкс заговорщицки подмигнули друг другу.

Кингсли нахмурился.

— Постойте. Так это Том был в одежде, или Уизли?

Пять мужчин семейства Уизли покрылись кроваво-красными пятнами. Артур усмехнулся.

— Уизли в одежде. Было бы любопытно взглянуть, если не сказать больше.

— Какой ты отец после этого? — возмутился Фред.

Артур спокойно встретил его возмущенный взгляд.

— Факт того, что я восемнадцать лет воспитывал вас, ну или, по крайней мере, пытался воспитывать, дает мне теперь право безжалостно вас высмеивать.

— Туше, папа (1), — хором ответили близнецы.

Рон глотнул воды, прежде чем продолжить, желая перенести эту ношу на другие плечи.

— Грозный Глаз, спасибо за флягу, а в особенности за то, что наполнил ее. Антипохмельные зелья тоже пригодились.

Молли, вероятно, объявила бы Грюму бойкот за то, что он дал алкоголь несовершеннолетнему, но экс-аврор, предусмотревший такой ход событий, заблаговременно наложил на нее заклинание немоты.

"Кингсли… хмм. Спасибо за сэндвичи с сыром и за новый сундук. Мой старый не так крут, как этот".

Все удивленно уставились на чернокожего аврора.

— Сэндвичи с сыром благоприятно воздействуют на внутреннее "я", — невозмутимо ответил тот.

"Ремус, что я могу сказать? Это наверно самый блестящий боа (2) из когда-либо существовавших, но твоя заметка о том, что эта вещь принадлежала Северусу, пугает меня. Блестящие туфли моего отца не лучше. Ты пытаешься травмировать мою психику? Но спасибо за шоколадку и медальон моей матери. Передаю тебе мои сентиментальные объятия и слезы".

Ремус разрывался между озорным гоготом и слезящейся улыбкой.

Молли мягко улыбнулась ему и похлопала по плечу.

Северус в ужасе уставился на него.

— Это то боа, о котором я думаю?

— Да, Северус, оно самое, — ухмыляясь, признался Ремус.

Содрогнувшись, зельевар повернулся к Рону.

— Продолжайте читать, Уизли, и помогите мне стереть из памяти существование этого чудовища.

— С удовольствием!

"Луна. Прекрасная мантия. Думается мне, что в этом сезоне она будет популярной у Пожирателей Смерти".

— Лавгуд, вы отправили Поттеру мою мантию?

— Да, я сделала это. Вы велели мне никогда не возвращать ее вам, и я решила, что она достаточно блестяща, чтобы удовлетворить все пожелания Гарри.

— Ладно, — успокоился зельевар.

— Могу я закончить? — встрял Рон. — Благодарю. "Спасибо всем. Еще раз, с любовью, Гарри".

— Это все? — взвизгнул Джордж, вцепившись в Фреда.

— Неужели он способен быть таким бесчувственным, — неуверенно спросил Фред.

— Ладно, ладно, я прекращу пытать вас, — усмехнулся Рон. — "P.P.S. Все в порядке, Фред, Джордж? Вы же не подумали, что я про вас забыл? Краешком моего подвыпившего сердца искренне вас благодарю за огненное виски, набор красок а-ля Гриффиндор (я еще не придумал, что сделаю с ним, но местом проведения экспериментов станет лаборатория Снейпа), набор фальшивых палочек, карамельки и помадки (Дадли от них в восторге) и, в особенности, за совиный алкоголь. Букле понравилось. В надежде, что мне не придется посылать ее на АЛА собрания, с любовью, Гарри".

Молли, все еще не способная говорить, попыталась беззвучно задушить своих сыновей, но была остановлена мужем, который высказал вслух свое мнение о том, что Гарри уже достаточно взрослый, и у него есть в наличии антипохмельное зелье Грюма. Для Молли этого оказалось мало.

Северус дергался от одной мысли об оборудовании красно-золотого цвета.

Наконец, Джинни озвучила вопрос, вертевшийся у всех на языках:

— Что такое "АЛА"?

— "Анонимные Летающие Алкоголики", — в унисон ответили Луна, Фред и Джордж.

Уханье Букли, пытавшейся очистить перья, прозвучало немного неловко. Джинни сочувственно погладила ее по головке.

Кингсли вздохнул.

— Я не уверен, что Гарри одинок в своем бунте.

Близнецы оскорбленно надулись. Луна хихикнула, глядя на стену.

* * *

(1) От фр. "toucher" — касаться, дотрагиваться. Имеет несколько значений. В фехтовании — укол, удар. В борьбе знаменует поражение.

(2) Боа — узкий шарф из меха или перьев.

После последнего письма Гарри война между "Защитниками Верблюда", "Антиверблюжьим Движением" и "Религиозными Бурундуками" потеряла значение для людей, вовлеченных в конфронтацию. Гермиона вдруг вспомнила, что она все это время пренебрегала своим домашним заданием на каникулы, а потому решила с утра пораньше собственноручно положить этому конец.

В результате Элмер был сопровожден в запертую комнату двумя этажами ниже (или выше) спальни Северуса, Кингсли был выдан большой поднос сэндвичей с сыром, чтобы сгладить его разочарование "окончанием веселья", как выразился чернокожий аврор, а Северуса заверили, что Элмер ни при каких обстоятельствах не сумеет сбежать (Дамблдор и Грюм лично заколдовывали помещение).

Жизнь на Гриммаулд Плейс вошла в привычное русло и там и оставалась до следующего утра, за час или около того до обеда.

Северус сидел на кухне и пил кофе, когда Грюм подошел и грузно уселся в кресле напротив.

Через несколько мгновений тишины Северус со вздохом посмотрел на аврора, встретившись с серьезным взглядом ветерана, и изогнул бровь.

— Да?

— Тебе ничего не кажется странным, Снейп?

— Что, прости? — моргнул зельевар.

— Поттер в доме.

— Что за чушь, Грюм? Мальчишка не может здесь находиться без нашего ведома. Мы бы его уже давно заметили.

Грюм тряхнул головой и ударил кулаком по столу.

— Люпин на днях обмолвился словечком, будто ты подозревал, что мальчишка находится за дверьми, ведущими в подвал! — прорычал он.

Северус вздохнул.

— Ты же не можешь верить всему, что болтает Ремус? Все это не соответствует действительности.

Грюм что-то пробурчал и мгновеньем позже вышел из кухни.

Северус должен был бы догадаться, что это не конец.

На следующий день Грюм решил убедить старших мальчиков Уизли, а также Тонкс и даже Минерву, что Гарри прячется где-то в стенах особняка.

Фред и Джордж, краем уха услышавшие его гневные тирады, решили со слов Грюма, что Гарри скрывается между стен, и принялись стучать в стену, выкрикивая его имя. Не нужно быть пророком, чтобы понять, что ответа они не получили.

Рон пытался приложить руку к поискам, хоть и сомневался в их успехе, но Гермиона помешала его отлыниванию от выполнения домашнего задания, втащив за ухо обратно на кухню.

Еще одним человеком, оказавшимся вовлеченным в поиски, оказался Кингсли. Он признался бывшему "Чайному Клубу", что пускай и не верит в домыслы Грюма, но ему не хватает приключений и веселья со времен Верблюжьего конфликта.

Кингсли сообщил "Чайному Клубу" (а также пяти школьникам, делавшим уроки за кухонным столом), что подозревает, что что-то случилось с волшебным глазом Грюма, иначе при его работоспособности поиски потеряли бы всякий смысл.

Альбуса весьма забавляли его подозрения.

Вечером Молли накрыла на стол. Все хмуро поглощали пищу. Северус демонстративно поставил свой поднос на стопку эссе по зельям. Гермиона, обеспокоенная сохранностью своего эссе, забыла на время о еде.

Букля влетела в открытое окно и изящно приземлилась на спинку пустовавшего кресла. Сова обвела присутствующих подчеркнуто резким взглядом, словно спрашивая, почему, собственно, никто еще не забрал письмо, и где, кстати, ее ужин?

Невилл, среагировав первым, встал и забрал у совы письмо, отплатив остатками своего ужина. Сова оценивающе взглянула на него и благодарственно ухнула, прежде чем приступить к трапезе. Невилл вернулся на свое место и начал читать:

“Дорогой Орден,

и снова здравствуйте. Это я, Гарри. Возможно, вы помните меня по письму, пропитанному лавандовым маслом”...

Ремус фыркнул.

— Как я мог это забыть?

— Кстати, Ремус, у тебя аллергия на лаванду или что-то другое? — полюбопытствовала Тонкс.

— Не совсем, — пожав плечами, ответил Ремус. — Все дело в том, что, будучи оборотнем, я обладаю очень чувствительным обонянием, и от резких запахов я начинаю чихать. А лаванда является возбудителем, что этот гаденыш прекрасно знает.

Невилл прочистил горло и, немного нервничая, продолжил чтение:

...“или по прошлому, которое было неприлично длинным. Сегодня я почувствовал необходимость напомнить вам, что я всё еще жив. На самом деле, благодаря своеобразному таланту моего морщерогого кизляка, обернувшего вспять попытку неудавшейся некромантии, я больше не зомбированный скунс”.

— Хвала небесам, — пошутил Артур.

“Если вам интересно, то Букля вытащила меня со дна бездонной ямы Хуберта как раз в канун дня рождения. Я должен чем-то ее заполнить.

Сообщу вам также совершенно не связанную со сказанным ранее новость. Вот уже несколько дней прошло с тех пор, как я не видел Дадли.

С любовью, Гарри”.

Как обычно, на несколько мгновений после завершения чтения воцарилась тишина, нарушаемая Буклей, разделывавшейся с курицей.

Минерва окончательно разрушила молчание вырвавшимся вздохом.

— Альбус, может быть, одному из нас следует проверить, не сбросил ли Гарри своего кузена в бездонную яму?

— Минерва, я уверен, что Гарри и его кузен в полной безопасности, — покачал головой директор.

— Если мальчик на дне ямы, тогда вы его вытащите, — зловеще произнесла женщина.

— Очень хорошо, моя дорогая.

Билл и Чарли быстро потеряли интерес к поиску Гарри и переключились на поиски еды, оставив Грюма с Кингсли и Тонкс. Они вернулись на кухню и сразу отвлекли от домашней работы всех студентов, кроме Гермионы, но даже она неохотно впускала в свой мозг, целиком занятый эссе по Трансфигурации, обрывки информации, которую передали Уизли.

— С волшебным глазом Грюма однозначно что-то не так, — объявил Билл, удовлетворяя чувство голода сэндвичем. — Не существует такого заклинания или зелья, которое смогло бы обмануть его глаз, и я не верю, что Гарри нашел нечто подобное. Мы бы за час управились, если бы этот параноик поверил в то, что видит.

Чарли закивал в знак согласия и проглотил собственный кусок, чтобы добавить:

— Существует также малая вероятность, что он забыл его где-нибудь поблизости.

— Я думаю, что он бы сразу обнаружил пропажу, — рассеянно ответила Молли, занимавшаяся готовкой сэндвичей. Она постоянно возобновляла их запас на главном подносе и зачаровывала, чтобы сохранить свежими. В последние дни ей стало трудно насытить всю эту ораву, а растущие стопки эссе, домашних работ и школьных учебников не убавляли их аппетита.

— Мам, конечно бы обнаружил, — усмехнулся Билл, — не думаю, что мистер “Постоянная бдительность” вообще способен потерять глаз.

— Грюм упоминал пару недель назад, что испытывает некоторые трудности с ним, — кивнул Артур.

Билл нахмурился, глядя на мрачного Кингсли, вошедшего в кухню, чтобы проверить поднос с сэндвичами. Спустя мгновение его плечи опустились, он печально взглянул на "предавшую" его Молли и вышел с пустыми руками.

Молли шумно выдохнула.

— Возможно, он будет более довольным, если ты приготовишь несколько сэндвичей с сыром, Молли? — хмыкнул Альбус, мерцая глазами над дымящейся чашкой чая.

— На этом подносе есть несколько видов сэндвичей, Альбус, и, по крайней мере, в половине из них есть сыр! — отрезала она. — Он отказывается от всего, кроме сэндвичей из белого хлеба с сыром и маслом.

На миг воцарилась тишина. Гермиона, Артур и четыре присутствующих младших Уизли затряслись от страха. Отказ от еды Молли приводил к последствиям еще более взрывоопасным, чем результаты экспериментов Джорджа и Фреда.

Альбус откашлялся и немного нервно добавил:

— Ну, возможно…

— НЕТ! НЕ НАДО! — крики Джинни, Чарли и Билла оборвали речь директора.

Дамблдор заглох, пребывая в шоке от того, что ему так нагло заткнули рот. Он отметил то, каким образом Молли держит нож, слегка подрагивавший в ее руке, опасный блеск в ее глазах — ее состояние явно не располагало к готовке сэндвичей для Кингсли.

— Ну, возможно, ему следует быть менее разборчивым, — вяло пробормотал он.

Молли медленно ослабила хватку, напряжение спало, но еще целых полчаса все время от времени испуганно на нее поглядывали.

Гермиона достигла самой интересной части своего эссе и решила сделать перерыв, напрочь игнорируя Рона, ворчавшего о том, что он устал, Джинни, ведущую гоблинское восстание при помощи солонки и перечницы, Невилла, весело напевающего над эссе по Травологии, и даже Луну, рисующую огромного фламинго поверх эссе по Заклинаниям и при этом маниакально хихикающую.

В этот момент покоя, тишины и чудесного интеллектуального консенсуса с громким уханьем влетела Букля, разрушив все прозрения Гермионы в Трансфигурации.

Сова приземлилась на спинку пустующего кресла, и все отметили, что ее хвост подпален, а она сама выглядит потрепанно.

— Бедная, — прошептала Минерва, медленно поглаживая ее головку. Букля благодарно ухнула.

В комнату в сопровождении близнецов вошли Ремус и Северус, по-видимому, узнавшие о новом письме.

— Мне показалось, что я услышал Буклю, — улыбнулся Ремус. — Вы уже прочитали письмо Гарри?

— Еще нет, — ответил Артур.

— Ммм, профессор, — сказал Джордж, повернувшись к Северусу. — Мне кажется, или Букля и вправду выглядит, как будто едва избежала взрыва какого-нибудь зелья?

Зельевар осмотрел сову, и авторитетно заявил:

— Похоже на то, Уизли.

— Фред, я думаю, что будет лучше, если ты откроешь письмо, — предположил Рон.

Фред усмехнулся и отобрал письмо у собравшегося было прочитать его Северуса.

“Дорогой Орден,

Закончив свое домашнее задание по зельям,“ — близнец выдержал паузу, ухмыляясь удивленному Северусу, — “я вдруг понял, что в некоторых зельях, которые были даны на дом, можно изменить кое-какие компоненты и улучшить их эффект”.

Побледневший зельевар медленно опустился в кресло.

“Тетя Петунья, по неясной причине, не обрадовалась, заметив меня на кухне, экспериментирующего с ними. Она до сих пор бормочет что-то о ламинарии. Странная женщина.

С любовью, Гарри.

P.S. Кто-нибудь, придите и помогите мне отрастить брови, пожалуйста!”

— С вами все в порядке, профессор? — спросила Гермиона, глядя на дрожащего Северуса.

Мастер зелий издал сдавленный звук, распознанный, как смех:

— Поттер экспериментирует с зельями. Ох, мой Лорд. Он собирается поставить весь Хогвартс на уши.

Он продолжал бормотать что-то в этом ключе. Ремус заботливо похлопал его по плечу.

— Тогда! — Билл вскочил кресла и, приняв драматическую позу, выдал: — Я собираюсь в опасную миссию на поиски волшебного глаза Грюма! Кто со мной?

Рон, Чарли и Джинни немедленно последовали за Биллом, за ними с меньшим энтузиазмом поплелись Невилл и Луна.

Гермиона пожала плечами, отбросила перо в сторону и пошла вслед за ними.

Спустя два дня Гермиона пришла к выводу, что они никогда не найдут волшебный глаз Грюма. К сожалению, из всей поисковой группы только она была готова сдаться. С учетом этого и других вещей, которые они обнаружили во время обыска, девушка не могла уйти.

Они пересеклись несколько раз с Грюмом, Кингсли и Тонкс, хотя те не сказали, чем занимаются. Грюм становился все более раздражительным из-за постигшей его неудачи, Кингсли ходил как в воду опущенный после казуса с сэндвичами, а Тонкс призналась, что ходит за ними только потому, что ей интересно.

В одно утро они обнаружили сбежавшего верблюда на четвертом этаже. Подростки молча смотрели на него, верблюд смотрел на них. После они разошлись каждый по своей дорожке.

Гермиона заинтересовалась, как верблюду удалось сбежать. К обеду у нее появились первые подозрения. Их поисковая группа нашла на чердаке хохочущих близнецов, что, казалось бы, уже являлось своеобразным признанием в преступлении (хотя, может, это было связано с пушистым розовым чучелом единорога в руках у Джорджа, Гермиона не хотела этого знать).

Позже, ночью, они встретили на лестнице веселого Ремуса и Северуса, что-то яростно бормотавшего себе под нос. Зельевар подозрительно посмотрел на Луну, но девушка лишь невинно улыбнулась в ответ.

Спустя несколько часов Чарли заснул на втором этаже, прислонившись головой к двери уборной. Билл оперся о стену, попробовал что-то сказать, но после нескольких неудачных попыток тоже заснул. Ребята положили их на пол, прежде чем отправиться дальше.

Вскоре Джинни споткнулась и упала на ковер, но предпочла там и оставаться. Луна пожала плечами и последовала ее примеру. Рону почти удалось пройти в следующую комнату. Гермиона и Невилл все-таки сумели пересечь коридор и добрались до спальни, но ни один из них не дошел до кровати: оставив бессмысленную борьбу со сном, они свернулись калачиком на полу.

Первой странной вещью, которую обнаружила Гермиона, проснувшись, было пение птиц, второй — скала, упершаяся ей в правый бок.

Гермиона не сразу открыла глаза. Заняв более удобное положение, она раздумывала о том, что, похоже, вчера все они стали жертвами сонного заклинания, и вдыхала запахи тропического леса: влажной земли и растительности.

— Гермиона? — услышала она голос Невилла где-то слева. — Ты проснулась?

— Да, Невилл, думаю да, — вздохнула девушка.

— Кажется, мы в тропическом лесу.

— Ты имеешь в виду, что Штаб-квартира была декорирована на манер тропиков?

Невилл заколебался на секунду, но услышав в наступившей тишине рев дикого животного, испуганно ответил:

— Нет, я думаю, мы в тропическом лесу.

Гермиона открыла глаза. Она увидела солнце сквозь просветы между деревьями, разноцветных птиц, даже нескольких обезьянок, перепрыгивающих с ветки на ветку.

— Когда я выясню, как Гарри проделал это, я собираюсь сделать с ним что-то недоброе, — сквозь зубы произнесла Гермиона. Сказав это, она, по-видимому, успокоилась и, усевшись на камень, уже более миролюбиво спросила:

— Интересно, а где все?

Невилл неопределенно мотнул головой, глядя на то место, где раньше был коридор.

— В дикой природе нет комнат, так что я даже не знаю, с чего начать.

Они двинулись в ту сторону, откуда предположительно пришли прошлой ночью, но вместо людей нашли лестницу.

Гермиона уставилась на Невилла.

— В лесу не может быть лестницы.

Тот мягко похлопал ее по плечу.

— Спокойно, спокойно. Это все магия, помнишь?

Они спустились и нашли остальных оккупантов, сидевших на маленькой чистой полянке вокруг большого камня, на котором стоял огромный поднос сэндвичей.

— Это кухня? — спросила усевшаяся рядом с Джинни Гермиона, протягивая руку к подносу.

— Судя по сэндвичам, мы думаем, что так и есть, — ответил Альбус. — Все ли насладились утренней прогулкой по тропическому лесу?

В ответ он получил несколько закатившихся глаз, одно "О да!" от Луны, смущенную улыбку и кивок от Невилла.

— Этот щенок зашел слишком далеко на этот раз, — прорычал Грюм. Его волшебный глаз бешено вращался в глазнице, что было не к добру.

— Я не уверен, что это Поттер, — пробормотал Северус, не сводя глаз с Луны.

Никто не обратил на него внимания, да и он сам забыл про Луну, когда увидел Элмера, тянущегося к подносу за сэндвичем.

Прямо за верблюдом выжидающе застыл тигр. Все напряглись и вытащили палочки, чтобы в случае чего защитить себя.

Гермиона, стоявшая ближе всего к хищнику, начала медленно отступать, но заглянув в его желтые глаза, застыла на месте.

— Живоглот?

Тигр издал странно звучащий из его пасти мурлыкающий звук и жалобно посмотрел на свою хозяйку. Гермиона убрала палочку и подбежала к своему коту, обернувшемуся в тигра.

— Бедный мой, что этот противный Гарри сделал с тобой? — ворковала она.

Спустя несколько минут разомлевший от ласк девушки тигр вдруг поднял голову и неистово зарычал. Элмер замер в нескольких дюймах от подноса с сэндвичами. Живоглот издал еще один рык, и Элмер быстро скрылся в лесу.

— Мне гораздо больше нравится ваш кот в таком виде, мисс Грейнджер, — хмыкнул Северус. — Возможно, вам следует оставить его таким.

Живоглот, довольно облизываясь, казалось, не был против.

Вдруг Кингсли на плечо приземлилась большая сине-желтая птица.

— Это что, ара (1)? — спросил Чарли, с любопытством рассматривая экзотическое животное.

— Нет, — задумчиво ответил аврор. — Я думаю, что это сова.

Птица издала странный звук, что-то среднее между визгом и уханьем, подтверждая слова Кингсли.

— Это Букля? — удивленно произнес Ремус. — Как ты догадался?

— Ее когти я помню очень хорошо, — сухо ответил он.

Чарли отвязал письмо от лапы совы, погладил ее по голове и, развернув послание, начал громко читать.

“Дорогой Орден,

Я ищу ламинарии (2), потому что тетя Петунья вдруг решила, что в моих зельях их не хватает. Я понятия не имею, с чего она это взяла, но взамен я поджег занавески на кухне и закончил бодроперцовое зелье, которое в моей версии получилось розового цвета".

— Я искренне надеюсь, что он не выпил его, — усмехнулся Билл.

— А я надеюсь, что выпил, — фыркнул Северус.

Чарли закатил глаза и продолжил читать:

"В любом случае, я вылил его в раковину, и оно растворило засор в трубе.

После этого я сделал тете Петунье чай в качестве компенсации за сожженные занавески, но она закричала и убежала прочь. Я подозреваю, что ее эксперимент с зельями не удался".

Ремус и Северус закашлялись, чтобы скрыть вырывающийся из груди смех.

"Возможно, вы заметили, что Букля несколько более красочна, чем обычно. Я думаю, что она упала в банку с краской и, скорее всего, не в одну. Надо будет обыскать ее клетку на предмет совиного алкоголя (3)".

Чарли остановился и улыбнулся Букле:

— Я бы не стал винить тебя, если бы ты запила.

Сова грустно ухнула в ответ.

— Бедная Букля, — хором отозвались близнецы. — Наверное, любой, кто проводит столько времени с Гарри, сколько ты, рано или поздно начнет пить.

"Всё еще живой,

С любовью, Гарри".

Букля, выполнив свою миссию, оттолкнулась от плеча Кингсли и улетела прочь.

— И что теперь? — спросил Рон.

— Я не знаю, как вы, — воодушевленно начал Северус с хищным блеском в глазах, — а я собираюсь взять тигра Грейнджер и пойти охотиться на верблюда, — сказав это, он бодро зашагал в ту сторону, куда убежал Элмер. Живоглот послушно последовал за ним.

— Эй! — заорал Рон. — Оставь Элмера в покое! — он встал и бросился в погоню. Четверо его братьев последовали за ним.

— Звучит весело, — сказала Луна, обращаясь к ближайшему дереву. — Я, наверное, тоже пойду.

Джинни вскочила на ноги.

— Луна чувствует приключения, как Кингсли сэндвичи с сыром, — объяснила она родителям. — Промаха быть не может.

Кингсли последовал ее примеру; скорее всего, напоминание о любимой еде подвигло его на это.

Гермиона вздохнула:

— Эх, я даже не могу закончить свою домашнюю работу. Зная Гарри, она, наверное, на верхушке одного из деревьев.

— И мы также не можем вернуться к нашему предыдущему занятию, — добавил Невилл, выразительно глядя на Грюма. — Все, что мы сможем здесь найти, это камни.

— Но зато у тебя появился шанс изучить некоторые виды растений, — поддразнила его Гермиона.

Невилл застенчиво улыбнулся:

— Ну, да. Я тут неподалеку видел, как одно гигантское растение съело обезьяну. Хочу его найти!

— Обязательно, — засмеялась Гермиона.

Они переглянулись и, ухмыльнувшись, погнались за остальными.

* * *

(1) Ара (лат. Ara) — род птиц семейства попугаевых, с очень яркой окраской.

(2) Ламинария (морская капуста) — род из класса бурых морских водорослей.

(3) В оригинале это нечто прекрасное — "owl-cohol"

Позже вечером все собрались возле скалы, чтобы полакомиться сэндвичами и обсудить день прошедший.

Невзирая на то, что вся другая еда с кухни пропала, содержимое подноса постоянно пополнялось свежими сэндвичами. Молли никто не подозревал ввиду того, что сэндвичи были с сырной начинкой, какие любил Кингсли. Причиной тому мог быть директор, другой член Ордена, заклинание тропического леса или домовой эльф.

— Кстати о домовых эльфах, — с трудом выговорил Рон, пережевывая пищу. — Кто в последний раз видел Кричера этим летом?

— Я вроде бы видела его в первую неделю, проведенную здесь, — ответила Гермиона. — Он блуждал по комнатам, но с тех пор я даже не слышала о нем.

— Совсем недавно я уловил его не слишком приятный запах, — признался Ремус.

— По крайней мере, мы знаем, что он все еще жив, — подытожил Билл. — Я представляю, какой запах мы все почувствуем, если он заберется в один из шкафов и умрет там.

Разговор медленно перетек на тему самого дома. Комнат здесь не было, от прежнего облика остались лишь лестницы, соединяющие этажи.

— Поскольку здесь больше нет комнат, нам негде спать, — произнесла недовольная Тонкс. — Я не хочу ночевать на куче листьев.

— Ты лучше побеспокойся о гигантских жуках, — ухмыльнулся Кингсли, сидя со скрещенными ногами и стопкой сэндвичей на коленях. На его лице блуждала широкая улыбка, не сходившая с момента обнаружения этих самых сэндвичей.

— Гигантские жуки? — спросил Фред.

— О, давай, говори, — добавил Джордж, наклонившись вперед.

Тонкс посмотрела на Кингсли так, что сразу отбила у него охоту к разговорам.

— Я бы не волновался о вашем месте, моя дорогая. Наши проблемы со сном вскоре разрешатся сами собой. Я подозреваю, что дом скоро вернется в первоначальное состояние.

Луна хихикнула, Северус прищурился.

Директор поднял свою палочку и создал восемнадцать фиолетовых спальных мешков. Гермиона вспомнила, что в таких же мешках они спали в Большом зале на третьем курсе, когда в школу проник Сириус Блэк. Дамблдор проделал еще один пасс, и мешки плавно легли на колени всех присутствующих.

Кингсли быстро смахнул свой мешок со стопки и нежно погладил верхний сэндвич. Все сделали вид, будто ничего не заметили.

Северус с отвращением развернул свой экземпляр:

— Почему именно этот цвет, Альбус?

— Ах, да, — бодро отозвался старый волшебник, — это такой прекрасный цвет, Северус.

Чарли поднялся на ноги, развернул мешок, снял туфли и залез внутрь:

— Не знаю, как у вас, но у меня был сложный день.

Большинство последовало его примеру. Кингсли продолжил поглощать свои припасы. Северус пытался придать своему мешку более удобоваримый черный или темно-зеленый цвет — впрочем, безуспешно.

Гермиона откинулась на Живоглота, используя его как гигантскую мягкую теплую подушку. Тигр не особо возражал, а девушка чувствовала себя с ним в безопасности, не опасаясь, что ее сон потревожат обезьяны, птицы или гигантские жуки.

Альбус, Минерва, Молли и Артур до ночи продолжали болтать и попивать чай.

На следующее утро Гермиону разбудил чей-то крик.

Она встала и ужаснулась. По телу кричавшей Тонкс ползало несколько жуков размером с человечью голову. Еще больше жуков приближалось к остальной группе.

Один из них пополз к Гермионе, но Живоглот зарычал на него, и жук отступил. Девушка почесала его за ухом в знак благодарности.

Взволнованная Луна, держа одну руку за спиной и стараясь не смотреть на ближайшего жука, закричала:

— Быстро! Мне нужна шляпа для сафари и увеличительное стекло!

Все замерли на мгновение, даже Тонкс, которую как раз спасал Грюм.

Спустя несколько секунд Луна нетерпеливо вздохнула и пошевелила пальцами. Альбус создал требуемые предметы и отлевитировал их адресату.

— Спасибо, — чопорно ответила Луна, нахлобучив шляпу на голову. Затем она бросилась на землю; опираясь на локти и используя увеличительное стекло, она начала внимательно изучать жуков.

Северус странно посмотрел на директора. Дамблдор без тени смущения весело улыбнулся зельевару.

— Кот, гигантские жуки или свихнувшийся верблюд?

Живоглот с извиняющимся видом посмотрел на Гермиону и с надеждой повернулся в сторону Северуса.

— Давай, иди, — вздохнула она. — Я уверена, что жуки не съедят меня за время твоего отсутствия.

Северус ухмыльнулся и отправился на охоту.

Рон, переглянувшись со своими братьями, схватил сэндвич и помчался в погоню, братья последовали за ним.

Чледующие два дня Гермиона провела, то помогая Луне выслеживать жуков, то присоединяясь к экспедициям Невилла, что было легко, так как эти два действия совпадали.

Они забрали свои спальные мешки с собой и разбивали лагерь, когда их одолевал сон, возвращаясь на "кухню", когда истощались запасы сэндвичей.

Большинство из взрослой группы остались в бывшей кухне. Даже Северус возвращался ночью в лагерь, о чем свидетельствовал его сваленный в кучу под деревом спальный мешок, немного более темный, чем остальные — результат двухчасовой работы.

На следующий день, возвращаясь на обед, Гермиона почувствовала необъяснимую сонливость. Судя по зевкам Невилла и комментариям Луны, превращающимся в сонное бормотание, не она одна. Троица решила не бороться со сном и свернулась в спальных мешках. Через несколько секунд они уже спали.

На следующее утро Гермиона проснулась в своей кровати. Луна и Джинни также сбросили с себя оковы сна.

— Ох, жуки ушли, — грустно произнесла Луна.

— Не переживай, — утешала ее Джинни, — я уверена, что парочка по-прежнему бродит в окрестностях.

Луна просветлела и улыбнулась:

— Хорошая новость.

— Завтрак, — вздохнув, сказала Гермиона.

Они прибыли на кухню, где Молли жарила яйца с беконом и готовила тосты. Подноса с сэндвичами видно не было.

Последним человеком, вошедшим на кухню, оказался Кингсли, который остановился в проходе и с ужасом уставился на обеденный стол.

— Нет сэндвичей?

Молли повернулась и решительно ответила:

— Нет. Здесь больше не будет сэндвичей. Даже если это означает, что я не покину кухню до сентября, все в доме будут есть свежее мясо три раза в день!

Кингсли надулся, но даже он решил, что лучше не спорить с Молли Уизли, поэтому присел и принялся за завтрак. Впрочем, зрителей, решивших понаблюдать, как он ставит жареные яйца и бекон на тост, не нашлось.

Воцарилось молчание, продолжавшееся до тех пор, пока на кухню с громким уханьем не влетела Букля. Она сбросила письмо, а также несколько перьев в завтрак Артуру и немедля улетела.

— Я должна была ожидать чего-то подобного, — вздохнула Гермиона, вспоминая те времена, когда Живоглот был тигром.

Северус, как будто прочитав ее мысли, заметно повеселел, Ремус ткнул его локтем:

— Прекрати думать о верблюжьей охоте.

— Однажды я достану это чудовище, — пообещал мастер зелий.

Артур кашлянул, привлекая внимание:

— Кто-нибудь хочет, чтобы я прочел письмо?

— Ох, нет, дражайший Отец. Это совсем не обязательно, — начал Фред.

— У тебя создалось ложное впечатление, — продолжил Джордж, — будто нам интересно, или что мы ждем любое письмо Гарри с нечеловеческим нетерпением.

Артур закатил глаза и распечатал письмо.

"Дорогой Орден,

Я думаю, что Хуберт растет. Он однозначно стал больше. Или, возможно, он просто располнел. За последнее время он сожрал неприличное количество шоколада, коего мы стали получать больше, чем обычно".

— Всё потому, что Дадли угодил в бездонную яму, и в доме стало на одну бездонную бочку меньше, — мудро произнес Рон.

Минерва промолчала, но время от времени кидала на Альбуса неприязненные взгляды. Директор затрясся от страха.

"Я собираюсь пойти сделать себе сэндвич с сыром. Со дня моего рождения я испытываю страсть к ним. Всё благодаря Кингсли.

Ммм, сэндвич.

С любовью, Гарри".

— Возможно, следует пойти и проверить Гарри, — произнес Кингсли. — Убедиться, до сих пор ли его кузен находится под землей?

— Нет, — все удивленно уставились на Молли. — Не то что я не хочу навестить мальчика, просто я знаю, что ты просто хочешь сэндвича, Кингсли Шеклболт, и я этого не допущу!

— Кроме того, я уверен, что Гарри также психологически здоров, как и я, — добавил Альбус обнадеживающе.

— Это меня мало успокаивает, — проворчал Кингсли.

Поскольку Молли отказывалась готовить сэндвичи какого бы то ни было вида, Кингсли сам принялся за готовку. Невзирая на его желание затолкать всем в глотки питательного мяса, Молли не могла позволить Кингсли устроить всеобщую забастовку (что он угрожал сделать до тех пор, пока Гермиона, сетуя на алогичность волшебного мира, не объяснила ему, что он сам способен приготовить себе еду).

Кингсли хранил поднос на кухонном столе и перекусывал всякий раз, когда приходило чувство голода. На подносе никогда не было больше пары сэндвичей, так как больше он не готовил.

Последующие два дня прошли необычайно спокойно, ни одно заклинание не было произнесено в стенах дома, даже близнецы ничего не взорвали, а Северус, более не посвящавший всего себя совместной охоте с Живоглотом на верблюда, все больше времени проводил в библиотеке с тем же Живоглотом в ногах и читая древние фолианты.

А потом кто-то украл сэндвич Кингсли.

Это произошло перед обедом, и, как обычно, несколько жильцов находились на кухне.

Гермиона выполняла свою домашнюю работу, Рон читал комиксы, спрятанные в книге по зельеварению. Невилл сверял свои отметки, сделанные во время наблюдения за тропическими растениями, с данными в книге.

Джинни экспериментировала с прической Луны, которая опять уставилась на стену. Ее выражение лица время от времени менялось, и она размахивала рукой, как будто разговаривая с кем-нибудь, причем в комнате стояла полная тишина. Джинни просто игнорировала странное поведение подруги.

Тонкс сидела за столом и работала с бумагами. Раньше Кингсли выполнял всю работу, но в последнее время он стал слишком занят другими проблемами.

Альбус, как обычно, сидел во главе стола с огромной чашкой чая в руках.

Кингсли оставил на подносе последний сэндвич и исчез в неизвестном направлении, бурча что-то себе под нос.

Внимание Гермионы привлекло движение в углу, и, подняв голову, она увидела крадущегося на кухню Элмера.

Наслышанная о бешеном темпераменте верблюда, девушка предпочла не двигаться. Она просто наблюдала за тем, как верблюд схватил зубами сэндвич Кингсли и убежал, держа его в зубах.

— Это было чертовски странно, — заметила Джинни. Гермиона кивнула, Рон пожал плечами, Луна хихикнула, Невилл оторвался от книги, озираясь по сторонам. Выход верблюда он явно пропустил.

Спустя несколько минут они вернулись к своим делам, забыв об Элмере до тех пор, пока Кингсли, обнаруживший пропажу, не закричал на весь дом.

Спустя две секунды на кухню вбежали Фред и Джордж, инстинктивно отреагировав на крик Кингсли.

За ними по пятам следовал Северус.

— Какого черта здесь творится?

— Мой… мой сэндвич, — с тоской в голосе произнес Кингсли, — Он исчез.

— Нет нужды орать об этом на весь дом, Шеклболт. Я подумал, что кого-то убили, — разочарованно произнес Северус и направился к выходу.

— Кто это сделал? — спросил Кингсли, закипая от ярости. — Кто украл мой последний сэндвич? — он начал подозрительно осматривать школьников.

— Это сделал Элмер, — ответила Джинни.

— Джинни!

— Да, он сделал это, Рон. Я не собираюсь наблюдать за тем, как ты растишь верблюда-клептомана.

Северус просунул голову через дверной проем:

— Правильно ли я расслышал? Чудовище украло сэндвич?

— Да! — весело сказала Джинни.

— Я буду мстить, — пообещал Кингсли.

— Замечательно, — подло усмехнулся зельевар. — Добро пожаловать в клуб.

— О, можно и мне присоединиться? — спросил Джордж. — Я всегда хотел отведать верблюжатины!

Фред забрал у Гермионы пергамент, у Тонкс перо и сел за стол:

— Я напишу несколько рецептов.

— Хорошо, если вы возобновляете охоту на Элмера, то мне ничего не остается, как снова защищать его, пусть даже ценой своей жизни.

Букля влетела на кухню, безупречно выбрав время, чтобы прервать надвигающуюся охоту на верблюда.

Она приземлилась на плечо Кингсли. Он отвязал письмо, тогда как ее когти все глубже вгрызались ему в кожу.

— Не хочу тебя обидеть, Букля, но ты не могла бы прекратить.

Когти впились еще глубже. Сдаваясь, Кингсли распечатал письмо.

“Дорогой Орден,

Я совершил чудовищную промашку. К слову, я опять свалился в бездонную яму, но это не может служить мне оправданием.

Я забыл о дне рождения Невилла”.

Кингсли остановился на мгновение, задумчиво почесывая лысину. Они тихо отпраздновали день рождения Невилла в кругу Ордена где-то между первой волной Верблюжьего Конфликта и покупкой подарков для дня рождения Гарри. В тот день от Гарри не пришло письма, но обитатели дома были так измотаны, что не придали этому значения.

“Невилл, мне так жаль. Я готов на все, чтобы ты простил меня. Я куплю тебе обезьян в качестве корма для растений. Я куплю тебе конфету. Я куплю тебе алкоголь. Я даже куплю тебе пони, если хочешь.

Я всё же надеюсь, что ты не хочешь пони. Просто я не уверен, что директор разрешит держать его в Хогвартсе, а бабушка — дома. Плюс Тревор будет ревновать.

Я поговорю с Хагридом, и, возможно, он подарит тебе фестрала. Или Хуберт найдет и тебе одного мозгошмыга.

Просто дай мне знать,

С любовью, Гарри".

— Если Гарри купит тебе пони, Невилл, то я в виде исключения позволю тебе держать его в Хогвартсе, — произнес Альбус.

— Ммм, спасибо, сэр, но я не уверен, что хочу пони. Лучше уж пару обезьян, — неуверенно ответил Невилл.

— Мы должны радоваться, что не держим обезьян в школе, — пробормотал Северус, — однако я надеюсь, мы потеряем немного меньше, чем эти умные питомцы.

— А может и нет. Тревор больше подходит под определение домашнего питомца, чем все варианты, предложенные Гарри. К тому же у меня есть рыбки, и я уже придумал, как доставить их в замок.

— Я уверена, что директор позаботится об этом, — улыбнувшись Дамблдору, произнесла Луна.

— Да, конечно, — согласился тот.

Северус с подозрением взглянул на них обоих. Больше никто ничего не заметил.

— С меня достаточно, я уже сыта этим по горло!

Все обитатели дома на Гриммаулд плейс замерли в страхе.

— Я больше не намерена терпеть всю эту чепуху, отвлекающую нас от выполнения домашней работы! Рональд, Джиневра, Луна, Невилл, садитесь за стол и принимайтесь за работу!

Перепуганный Рон немедленно бросился к ближайшему креслу. Затем схватил стопку неоконченных эссе и, выбрав одно из них, начал лихорадочно работать, время от времени бросая настороженные взгляды на причину своего внезапного приступа паники.

Переглянувшись, Джинни и Невилл последовали примеру Рона, но гораздо более спокойно, решив таким образом обезопасить себя от риска быть проклятыми невероятно эрудированной в этой сфере Гермионой.

Уже было усевшаяся на место Луна послушно открыла "Историю магии" перед тем, как повернуться к стене.

— Тебе следует закончить эссе по этому предмету, — сказала Гермиона, угрожающе посмотрев на нее, но Луна молча приступила к работе своим пером с загогулиной.

Старательно окинув сидящих за работой студентов неодобрительным взглядом, Гермиона повернулась к оставшимся членам Ордена.

— Больше не будет никаких развлечений, — зловеще прошипела она. — Никаких стенаний по поводу утраченных сэндвичей, охот на верблюда, взрывов зелий, никаких других шалостей, абсолютно ничего, я ясно выразилась?

Жители дома в восторг не пришли, но под выразительным взором девушки неуверенно закивали.

— Хорошо. А сейчас те, у кого нет законных оснований находиться на кухне, убирайтесь вон!

Все орденцы, кроме Молли, которой Гермиона в виде исключения позволила остаться, чтобы приготовить обед, медленно покинули помещение.

Спустя два часа, наполненных скрипом перьев и стонами корпевших над заданием студентов, Молли позвала всех на обед. На этот раз Гермиона позволила забрать все работы со стола на время трапезы (наиболее вероятно, боясь, что Северус опять использует ее эссе в качестве салфетки, а не для прочтения).

Молли расставила перед оголодавшими орденцами подносы с куриными ножками, овощами и булочками. Рядом с Кингсли она поставила наиболее громоздкий поднос.

— Сэндвичи с сыром? — ахнул чернокожий аврор.

— Да, — вздохнула Молли. — Но это в последний раз, Кингсли, ясно?

Он кивнул и улыбнулся ей.

Спустя некоторое время прибыла Букля. Она сбросила письмо в горох Минервы и, выкрав куриную ножку и булочку, улетела прочь.

— Это почти что каннибализм, — прошептал Чарли.

— В той или иной степени, — пожал плечами Билл.

— Злая сова, — подытожил Кингсли.

— Ты пристрастен, — усмехнулась Тонкс.

Минерва прочистила горло, держа открытое письмо в руках.

— Если позволите...

"Дорогой Орден,

Закончив эссе по зельям, я решил не останавливаться на достигнутом и продолжить выполнять домашнее задание.

Профессор Макгонагалл, ваше эссе по трансфигурации просто дьявольски сложное".

— Он прав, черт возьми! — воскликнул Рон.

— На самом деле, это не так, — сказала Гермиона.

“Если вдруг я не сумею его закончить, то знайте, что всему виной ваше предвзятое отношение к нашим способностям” — Если он не окончит эссе, я назначу ему отработку, Альбус, вместе с тобой.

— Минерва, я обычно не применяю наказания, — слабо протестовал он.

Она одарила его взглядом, которого боялся весь волшебный мир.

— Ты сделаешь так, как я скажу.

— Очень хорошо, моя дорогая.

“В данный момент я работаю над эссе по Истории магии. Я почти уверен, что сумею его закончить. После этого, возможно, займусь Чарами или еще раз попробую изобрести зелье в раковине тети Петуньи. Она почти так же хороша, как котел, но по какой-то причине тетя не разрешает мне разводить под ней огонь.

Думаю, мне пора возвращаться к восстаниям гоблинов!

С любовью, Гарри”'

Северус подозрительно наблюдал за Луной, которая смотрела на него в ответ с нервирующей улыбкой. Как бы то ни было, никто больше не заметил связи между замечанием Луны и письмом Гарри, но Северус уже почти был готов оспорить свое предположение, что мальчишка не прячется в доме.

Луна, как будто прочитав его мысли, широко улыбнулась и кивнула. Северус прищурился.

— Ух ты, Гермиона, — произнес Рон. — Ты орала так громко, что Гарри услышал тебя в графстве Суррей и тоже занялся своей домашней работой.

— Рон, это всего лишь совпадение, — вздохнула девушка.

— Сомневаюсь в этом, — прошептал Северус. Луна продолжала ухмыляться.

Под строгим контролем Гермионы домашняя работа была закончена в течение нескольких дней.

Когда последнее слово было написано, чернила высохли, а Гермиона проверила всех и каждого по отдельности (Рон проигнорировал все ее замечания, отговорившись тем, что в это лето он работал, как никогда), студенты убрали свои работы в сундуки и переместились из кухни в ближайшую гостиную.

Гермиона свернулась в кресле калачиком с книгой по древним рунам, которую читала для удовольствия, Рон громил Джинни и Невилла за шахматной доской. Луна лежала на полу и рисовала поезда, змей и фламинго, весело напевая себе под нос.

Грюм и Альбус за чашкой чая обсуждали подозрительное отсутствие деятельности со стороны Волдеморта, а также странные случаи, имевшие место в доме на Гриммо. Грюм подозревал, что между этими событиями есть взаимосвязь.

Северус, которого по понятным причинам никто не беспокоил, варил зелье в углу. Ремус сидел на ближайшем кресле и колдовал над странным куском глины в руках.

Относительный покой был разрушен близнецами, ворвавшимися в комнату с криками:

— Мы нашли его! Мы нашли его!

— Нашли что? — спросила Гермиона, убедившись, что близнецы не собираются добровольно делиться информацией.

— Глаз Грюма! — пояснил Джордж.

— Мой что? — привстал аврор.

— Твой волшебный глаз! Мы думали, что ты потерял его и, в конечном итоге, оказались правы, — хмыкнул Фред.

Аврор, казалось бы, разрывался между растерянностью и яростью. Он вытащил фальшивый глаз из глазницы и неуверенно посмотрел на близнецов.

— С какой стати вы решили, что я потерял его? — наконец не выдержал Грюм.

— Потому что вы не могли толком объяснить, где находится Гарри. Билл и Чарли предположили, что с волшебным глазом вы бы сразу его вычислили.

— Мальчишка здесь, — прорычал Грюм. — Должен быть.

— Если это правда, тогда я гусеница, — произнесла Луна, не отрываясь от своего занятия. — И если вы докажете свою правоту, в таком случае я завернусь в кокон и превращусь в бабочку.

Все удивленно уставились на девушку, которая как ни в чем не бывало продолжила рисовать своего фламинго.

— В любом случае, — нарушил молчание Фред, — сейчас вы сможете проверить, где он находится.

— Где вы нашли глаз? — спросил Билл, наблюдая за Грюмом. — Мы же до этого всё обыскали.

Джордж пожал плечами:

— Вам лучше его почистить, прежде чем использовать по назначению. Мы даже не искали его, просто проходили мимо Элмера, — Джордж выдержал паузу, вызвав животное рычание у Северуса и Кингсли, — и увидели его во рту у верблюда. Он мне чуть руки не искусал, а потом начал плеваться. Крайне невоспитанное животное.

Тем временем Грюм вставил глаз на место, который тотчас бешено завертелся, обыскивая дом. Наконец он успокоился, и его обладатель сел на место.

— Хорошо, девочка, похоже, тебе не придется трансформироваться в бабочку. Поттера нет в доме.

— Я знаю, — улыбнулась Луна, раскрашивая поезд в красный. — Я с самого начала пыталась вам это сказать. Гарри здесь не было с Рождества.

— Если Поттер всё это время не прятался в доме, тогда кто стоит за всеми этими выходками? — заорал Грюм, повернувшись к Альбусу. — Это только придает веса моей теории! За этим стоит Сам-знаете-кто!

Северус прочистил горло, чем привлек внимание спорящих.

— Вообще-то после инцидента в Министерстве у Лорда развилась мигрень, — хмыкнул он. — Боль, которую не притупляют даже мои сильнейшие болеутоляющие зелья.

— Тогда кто, черт возьми, за этим стоит, раз уж мальчишка и страдающий манией величия маньяк не при делах?

Северус осуждающе посмотрел на Луну, но девушка лишь весело улыбнулась и подмигнула.

— Мне кажется, у меня есть идея, — произнесла Минерва, глядя прямо на Ремуса. Глаза последнего широко раскрылись.

— Почему, Минерва, ты же не думаешь, что я всему виной?

— В Хогвартсе ты был выдумщиком нескольких особенно крупных мародерских шалостей, к тому же, ты питаешь слабость к мальчику. Не знаю, заодно ли ты с ним или выступаешь от его имени, но я предполагаю рассмотреть тебя в качестве главного подозреваемого.

— Да неужели? — огрызнулся оборотень. — Я, лично, предполагаю две куда более вероятные кандидатуры в лице Фреда и Джорджа.

— Кого, нас? — хором отозвались близнецы. — Никогда!

— На седьмом курсе вы создали болото в школе, — заметила Джинни. — Плюс вы боготворите мародеров, а до семнадцатилетия бесчинствовали, как могли. Я поддерживаю точку зрения Ремуса.

— Ну, это просто оскорбительно, Фордж.

— Согласен, Дред, довольно оскорбительно.

— Если не вы двое, тогда кто? — спросила Джинни.

— Ох, Билл, сто процентов, — ответил Фред.

— Билл? — усмехнулся Джордж. — Да нет же, брат мой, это, безусловно, Чарли.

Билл и Чарли закатили глаза.

— Это однозначно Северус, — оскалившись, заявила Тонкс. Северус чуть не опрокинул котел на такую наглость.

— Это однозначно не я!

— Ты уверен, Северус? — спросил Альбус, мерцая глазами. — Ты должен признать, что последний человек, которого будут подозревать в сговоре с Гарри, это ты.

— Конечно, потому что я бы никогда не согласился работать с этим мальчишкой!

— Северус, послушай, — тихо произнесла Минерва, пристально наблюдая за варевом, опасно бурлившем в котле.

— Нет! Я не намерен слушать эту чепуху! Я не работаю с Поттером!

— Но, Северус...

— Ремус, хоть ты мне веришь?..

— После того, как мне пришлось целое лето выслушивать твои гневные тирады о вреде Поттеров в целом и Гарри в частности, конечно, верю, — отмахнулся Ремус, закатывая глаза. — Кстати, твое Анти-верблюжье зелье скоро перельется через край, и ты добавил в него слишком много змеиных яиц, отчего оно будет разъедать пол.

Зельевар выругался и испарил неудавшееся зелье.

В это самое время Элмер медленно просунул свою морду в дверь. Понюхав воздух, он посчитал его достаточно безопасным, чтобы войти (скорее всего, потому что Живоглот был у аквариума и наблюдал за рыбками), избегая угла, где сидел Северус, к которому сразу же присоединился Кингсли.

Казалось, верблюд не собирается причинять кому-либо проблем, по крайней мере в ближайшее время, поэтому, пока Северус и Кингсли напряженно за ним наблюдали, все остальные вернулись к неразрешенной проблеме.

Влетевшая внутрь Букля приземлилась на плечо Джинни, выглядя немного сконфуженной и, казалось бы, спрашивая, почему они не на кухне.

Джинни забрала конверт, но прежде чем распечатать его, выразительно взглянула на Кингсли, подняв брови:

— Уж не знаю, почему вы всё время обвиняете Буклю в том, что она впивается когтями вам в плечи.

Кингсли хмуро посмотрел на них обеих.

— Она делает так только со мной, я знаю.

Сова пренебрежительно ухнула, прежде чем нежно ущипнуть волосы Джинни.

Джинни, смеясь, открыла письмо Гарри и начала читать:

“Дорогой Орден,

Сегодня я получил по магловской почте открытку из Бразилии.” Бразилия? У него есть там знакомые?

— Не знаю, — нахмурилась Гермиона. — Может, Симус или Дин сейчас там отдыхают.

Джинни пожала плечами.

— Может быть. “Тетя Петунья пришла от нее в ужас, заявив, что та проклята, и отказалась к ней прикасаться. По какой-то странной причине она решила, что открытка написана не на английском языке.”

— У меня плохое предчувствие, — пробормотал Ремус.

“После более близкого ознакомления я удостоверился, что она написана на..."Джинни остановилась: О Боже! “Парселтанге”.

— Как ты сказала? Парселтанг? Неужели вы думаете, что ее прислал Сами-знаете-кто? — произнесла Тонкс.

— Не уверен, что Темный Лорд сейчас в Бразилии, — огорченно ответил Северус.

— Может, он приказал кому-нибудь другому отправить ее, — с сомнением произнес Ремус. — Но... открытка? В самом деле?

— Может, лучше позволим Джинни дочитать, а обсуждение оставим на потом? — предложил Артур.

Как только все замолчали, Джинни послушно продолжила:

“Теперь я знаю, о чем вы подумали”...

— Я очень, очень сильно сомневаюсь в этом, — пробормотал Рон.

“...но лично я без понятия, как змея может пользоваться пером и чернилами”.

Гермиона охнула.

— В самом деле, Гарри?

“Всё это очень загадочно. Возможно, мне стоит найти змею в огороде и поэкспериментировать с ней?”

— Пожалуйста, пусть она окажется ядовитой.

— Северус, заткнись.

“Я слышал о волшебнике, который мог говорить с дельфинами. Любопытно, могут ли они тоже писать письма?

Как бы то ни было, открытка оказалась очень милой. На ней был нарисован поезд и несколько фламинго в пруду”.

Северус неверяще посмотрел на Луну, но та проигнорировала его, уставившись на Джинни.

— Северус, заткнись, — повторил Ремус.

— Я ничего не сказал!

— Твои глаза всё за тебя сказали. Как ты себе это представляешь? Луна что, проделала все эти шутки, поддерживая связь с Гарри и сохранив это в тайне от всех?

— Подождите, профессор Снейп подозревает Луну? — недоверчиво произнес Джордж.

— Не может быть, чтобы это была Луна! — поддержал брата Фред.

Луна лишь подняла ноги в воздух, изобразив ими что-то наподобие удава.

Джинни нетерпеливо вздохнула и продолжила читать.

“Я бы хотел завести фламинго, он бы составил Хуберту компанию — просто он не слишком хорошо уживается с Буклей”.

— Мне уже начинают нравиться морщерогие кизляки, — устало произнес Кингсли.

“Букля ужасно придирчива в выборе соседей”. Я считаю, это не так, — с недоверием сказала Джинни. Букля согласно ухнула. Кингсли фыркнул и потряс головой. — “Очень надеюсь, что она не причиняет боли никому в штабе.

А сейчас время для чая!

С любовью, Гарри”.

— Он ведь не получил открытку от змеи? — немного неуверенно спросил Невилл.

— Конечно, нет! — воскликнула Гермиона. — Не будь таким легковерным, Невилл. Такого просто не может быть.

Невилл пожал плечами.

— Не знаю, Гермиона. Мы же говорим о Гарри.

Она задумалась.

— Неплохая точка зрения.

— Нет! — вдруг закричала Луна. — Нет, плохой Элмер! Плохой! Плохой непослушный домашний верблюд!

Элмер галопом покинул комнату, изо рта все еще торчали непережеванные кусочки бумаги. Луна стояла, глядя ему вслед и надув губы на остатки своих рисунков.

— Грейнджер, где твой тигр? Я верну Лавгуд ее смехотворно подозрительные рисунки, — выступил из угла Северус.

— Ох, нет, все в порядке, профессор, — сказала Луна, грустно вздыхая. — Спасибо за заботу, но хорошо, что Элмер уничтожил все улики. Я сама его накажу.

— Как именно? — поинтересовалась Гермиона.

— Я скормлю ему старые трусы Сириуса.

— Это приемлемо, — сказал Северус, глядя на Луну. — Хотя сомневаюсь, что он захочет.

— Элмер очень чувствительный верблюд. Он отказывается заходить в комнату Сириуса или приближаться к вещам, которые им пахнут. Кажется, они вызывают у него чувство тошноты, так что это будет достаточным наказанием.

— Это опровергает мою теорию о том, что Гарри верблюд, — задумчиво произнес Артур.

Все шокированно уставились на него.

— Что ты только что сказал?

— Учитывая, куда он укусил Северуса, Артур, я искренне надеюсь, что твоя теория ошибочна, — ухмыльнулся Ремус.

— Я тоже, — пробормотал Северус. Луна рассмеялась.

Жизнь на площади Гриммо в кои-то веки вошла в спокойное, размеренное русло; настолько спокойное, что практически каждый проживающий по данному адресу человек замер в ожидании бури.

Кингсли, наиболее яро возмущавшегося тем, что веселье закончилось, заткнули с помощью сэндвича с сыром, который ему в глотку в прямом смысле слова затолкала Молли.

— По крайней мере, он нашел себе хоть какое-то занятие, — грустно произнес Рон, наблюдая за бесплодными попытками аврора проглотить сэндвич. — Я сделал всю домашнюю работу на лето.

— Что я слышу, братец! Впервые в жизни ты выглядишь таким разочарованным, подтянув все хвосты, — рассмеялась Джинни. — Ты даже есть стал с меньшим энтузиазмом. Давай, Рон, взбодрись и попытайся насладиться последними деньками лета; мы вернёмся в Хогвартс уже через десять дней.

— Поскорей бы, — счастливо протянула Гермиона, хитро поглядывая на Альбуса и Минерву. — Вы уверены, что ничего не хотите сообщить мне, как старосте, в связи с должностью нового преподавателя по Защите? — спросила она; потерпев неудачу первые несколько раз, Гермиона не отчаялась и решила взять преподавательский состав измором.

— Нет, мисс Грейнджер, — Минерва поставила чашку чая на стол, приложив несколько большую силу, чем необходимо, и потому расплескав содержимое. — Вы получите соответствующую информацию в начале семестра, как и остальные школьники.

Луна сочувственно похлопала Гермиону по руке.

— Ставлю галеон на то, что они еще никого не наняли, — пробормотал Рон Джинни, протягивая руку. Джинни, ухмыльнувшись, приняла предложение, скрепив сделку рукопожатием.

— Никаких пари за завтраком, — крикнула Молли, уличившая своих детей за этим недостойным занятием.

— А за обедом? — спросил Фред.

— Нет ничего лучше рискового спора после сытного ужина, — добавил Джордж.

— Ладно, я ошиблась, — Молли закатила глаза. — Никаких пари за кухонным столом.

— А в кладовой? — невинно поинтересовался Чарли.

— Под мойкой? — предложил Билл.

— На потолке?

— Как ты собираешься заключать пари на потолке? — спросил Рон у сестры.

— Чары прилипания, — пожала плечами Джинни.

Споры о проблеме геополитики азартных игр были прерваны взрывом в комнате, смежной с кухней. Сквозь приоткрытую дверь повалил густой дым.

Молли сразу же зыркнула на близнецов, но те удивлённо застыли с полными еды ртами. Молли подняла брови, но Фред и Джордж, надув щёки, покачали головами, изо всех сил изображая невинность (что далось им весьма непросто).

Спустя пару секунд в кухню ввалились покрытые копотью и кашляющие от дыма Северус и Ремус.

— Что случилось? — требовательно спросила Минерва. — Вы двое в порядке?

— Все отлично, Минерва, — заверил ее Ремус, быстро пробираясь к раковине. — У нас возник небольшой инцидент с зельем, только и всего.

— Инцидент? — огрызнулся Снейп, закатывая глаза. — Вряд ли это можно назвать инцидентом. Скорее, преднамеренным актом спланированного саботажа.

— Все было не так! — возразил Ремус. — Я слегка переборщил с пометом пикси.

— Проблема в том, — с усмешкой сказал зельевар, — что помет пикси в данное зелье не следовало добавлять ни при каких обстоятельствах. Ты еще большая катастрофа, чем Лонгботтом.

— Я всего лишь хотел поэкспериментировать, — попытавшись принять невинный вид (так же безуспешно, как и чуть ранее — близнецы), ответил Ремус.

— О нет, ты хотел добиться взрыва, — поправил его Северус, — в чем и преуспел, однако большая часть мебели в гостиной настойчиво требует ремонта — и это целиком твоя вина.

— Вы знаете, вот что мне интересно, — вмешалась Тонкс, медленно выговаривая слова. — Это конечно далеко не самый разрушительный и громкий взрыв за все лето, но даже этого было достаточно, чтобы встревожить матушку Сириуса.

Это заявление сбило с толку даже Северуса.

— Как я сам этого не заметил? — Грюм хлопнул кулаком по столу. — После всех проблем, что она доставляла прошлым летом и весь год, мы только сейчас всполошились, что всё это время она просто молчала. Постоянная бдительность! — взревел пожилой аврор.

— Я тоже удивлена, — переждав бурный всплеск, продолжила Тонкс. — Просто так ее фанатичный визг не заглушить.

— Может, это как-то связано с пропажей Кричера? — предположил Рон.

Артур немного неловко откашлялся.

— На самом деле все не так. Я не знаю, куда опять запропастился Кричер, но причину молчаливости миссис Блэк объяснить могу.

Все взгляды с нетерпением уставились на него.

— Ты развеял чары вечного приклеивания? — с затаенной надеждой спросила Джинни.

— К сожалению, нет, — ответил он. — Я нашёл способ... шантажировать ее.

— Как можно шантажировать портрет? — удивился Кингсли.

Артур застенчиво улыбнулся.

— Повесив напротив него портрет того человека, которого она при жизни, скажем так, мягко недолюбливала. — Увидев, что все взгляды по-прежнему устремлены на него, он добавил: — В комнате наверху я наткнулся на портрет Сириуса и попросил его об услуге. Он согласился вести себя настолько раздражающе, насколько это возможно, пока его матушка не сдастся.

— И что, она пообещала прекратить орать во весь свет взамен на то, что ты унесешь Сириуса обратно? — спросил Билл.

— Не совсем так, — ухмыльнулся Артур. — Пока молчит Сириус, молчит и она. Время от времени я обновляю чары тишины на его портрете, чтобы напомнить, кто хозяин положения.

В комнате наступила гробовая тишина.

— Ох, пап, это подло, — сказал Фред, но глаза его сияли восторгом.

— Мы готовы устроить в честь тебя фейерверк, — добавил Джордж, и оба близнецы и в самом деле запустили салют.

Артур хихикнул.

— Спасибо, мальчики.

— Интересно, каким же образом Сириус заставил свою матушку замолчать? — спросил Ремус с подозрением, на которое у него были причины. Долгое время они с Сириусом были близкими друзьями, и Ремус прекрасно знал, каким раздражающим умел быть его друг.

— Скажем так, я наложил частичное Силенцио на прихожую, поэтому ничего не мог слышать, — сказал Артур, пожав плечами. — Сириус сам это посоветовал. Он уверил меня, что это самое пакостное, что он может сделать в качестве портрета.

Ремус ощутимо вздрогнул.

— Могу себе представить. Он хоть не пел?

В этот момент на кухню влетела Букля. Лихо изловчившись, она cхватила бекон с блюда, гордо стоящего в центре стола, и скинула письмо на голову Грюма, опустившись ему прямо на макушку.

— Букля! — возмутился Рон. — Это был мой кусок!

Сова свирепо на него взглянула и принялась за добычу, вгрызаясь в кусок бекона так, будто хотела доказать, что сейчас это именно ее еда.

Грюм достал письмо оттуда, куда оно приземлилось, посмотрел на него и вручил оставшемуся без лакомого кусочка Рону. Тот грустно вздохнул и развернул послание.

“Дорогой Орден,

Прошлой ночью я долго не мог заснуть и, лежа в кровати, мучимый бессонницей, попытался вспомнить, когда еще такое случалось.

И я вспомнил, как однажды, на первом курсе, мне пришлось вставить в уши комочки ваты, но даже это не защитило от храпа Рона и сонного бормотания Дина. В конце концов, мне пришлось заглушить издаваемые ими звуки, приложив подушки к их лицам”.

Рон остановился, закатив глаза:

— Такое случалось не только на первом курсе. Он продолжает это делать, даже если я начинаю громко дышать во сне. На всякий случай, если когда-нибудь меня задушат собственной подушкой в собственной постели, знайте — это дело рук Гарри, и я жду отмщения.

— Ладно, — кивнула Гермиона. — Если когда-нибудь Гарри задушит тебя до смерти, я задушу его в ответ.

— Спасибо, — усмехнулся Рон. — “В следующий раз бессонница случилась на четвертом курсе, когда Симус, этот чертов шутник, смеха ради открыл золотое яйцо, которое я выкрал у дракона. Чтобы отодрать его от яйца, нам пришлось оглушить его на пару часов”.

— Мы слышали этот звук из своих спален, — простонал Джордж. — Это было ужасно.

— Он был слышен даже в спальнях девочек, — сказала Джинни. — Мы решили, что это какая-то тревога, и поспешили вниз, пока Кэти Белл не объяснила нам, что это за звук.

— В итоге Гарри пришлось несколько раз перепрятывать яйцо — Симусу не терпелось наложить на него свои лапы снова, — Рон затряс головой, пытаясь выбросить из головы непрошеные воспоминания. — “Последний приступ бессонницы произошел со мной на прошлое Рождество. Я даже не могу вспомнить, почему заснуть так и не получилось. Но, так или иначе, Сириус решил помочь мне и спел песню на ночь”.

— О боже, — всхлипнул Ремус. — Бедный Гарри. Я об этом не знал.

— Все настолько плохо? — спросила Тонкс, выгнув бровь.

— Ты даже не представляешь.

“Как вы уже догадались — помочь ему не удалось. Уж по чему в Сириусе я точно не скучаю, так это по его пению”.

— Аминь, — прошептал Люпин.

“Представьте себе звук скребущего стекло гвоздя, рой мяукающих под окном мартовских котов и придушенных гусей. Задумайтесь на мгновение. Помножьте это ощущение на тысячу. Вы все еще далеки от понимания, насколько плохо поет Сириус. Если где-нибудь на Гриммо завалялся его портрет, полагаю, что он с радостью продемонстрирует свои навыки всем вам”.

— Как он пронюхал о портрете? — рыкнул Грюм.

— Я уверена, что это всего лишь совпадение, — вздохнула Молли.

“Или расскажет сказку на ночь. Рассказчик из него тоже не очень”.

Ремус кашлянул.

— Я буду вспоминать его истории на смертном одре.

— И всё-таки и вы, и Гарри уснули, — заметил Рон. — Так что не такой уж это был провал со стороны Сириуса.

— Это было ужасно, и мне придётся терпеть это до конца моих дней.

“Чувствую, что пора заканчивать. У меня начинает болеть голова, лучше пойду прилягу.

С любовью, Гарри”.

— Скоро и меня начнет мучить прогрессирующая мигрень, — проворчал Северус.

— Прими зелье, — посоветовал Кингсли, заглатывая последний сэндвич с сыром.

— Так и сделаю, но для начала мне надо его сварить, — Снейп косо посмотрел на Ремуса. — А тебе лучше в этот момент держаться от меня подальше.

— Я с удовольствием проведу время и в более приятной компании, — хмыкнул оборотень.

— Ремус, я к твоим услугам, — с улыбкой сказала Луна. — Я как раз собиралась покормить рыбок и, возможно, кота Гермионы. Он получает истинное удовольствие, наблюдая за рыбками. Особенно его интересуют Рыбная котлета, Эрик, Квадратная и, разумеется, Северус.

— Обязательно.

Утром того дня, когда от Гарри пришло последнее письмо, Гермиона и Джинни были разбужены пронзительным криком.

Гермиона моментально вскочила с кровати с палочкой в руке, готовая сразиться одновременно с Пожирателями Смерти, Гарри Поттером и плотоядными растениями. Неожиданно ее нога погрузилась во что-то сухое и горячее, а сама девушка упала лицом в песок.

Шипя и ругая не к утру упомянутого Мерлина на чем свет стоит, она выдернула ногу из песка и, встав на колени, ошарашенно осмотрелась.

Её кровать стояла на пляже. Её кровать стояла на пляже.

— Что за чёрт? — проворчала она, пытаясь избавиться от забившихся в уши, нос и волосы песчинок.

— В моей пижаме песок. Ну вот, опять, — вздохнула Джинни откуда-то из-за спины.

Обернувшись, Гермиона увидела, что кровать ее рыжеволосой подруги тоже стоит неподалеку, а сама Джинни сидит на ней, от подбородка до кончиков пальцев ног покрытая толстым слоем песка, с затуманенным взором и чрезвычайно раздраженная.

Прошло несколько секунд, прежде чем они вспомнили, что их разбудил чей-то крик, и начали быстро осматриваться вокруг.

В некотором отдалении в одной ночнушке, балансируя на пальцах ног, по щиколотки в воде, стояла Луна, восхищенно вглядываясь в прибрежные волны. Внезапно она обернулась и одарила Гермиону и Джинни ослепительной улыбкой.

— Глядите, ну разве она не прелесть?

Тревожно всматриваясь в размытое темное пятно в воде, Гермиона подошла к Луне настолько близко, насколько это было возможно, если ты не хочешь намочить ноги.

— Ну и где твоя прелесть? — опасливо спросила она.

В отличие от Гермионы, Джинни почти не боялась промочить ноги, а потому присоединилась к остальным и прислонила ладонь козырьком ко лбу, чтобы получше разглядеть объект причитаний Луны. Положив руку на бедро, она невозмутимо взглянула на подругу.

— Это же акула, Луна. Как акула может быть чьей-то прелестью?

Надув губы, Луна вернула Джинни ее взгляд.

— Она одна из моих малюток. Конечно, же она моя прелесть.

— Одна из твоих… Ты подразумеваешь, что эта здоровенная, вполне способная сожрать человека рыбина — одна из твоих золотых рыбок?

— Именно так, — гордо улыбнулась она. — Я думаю, что это Суши, немного подросший, но все же.

— Луна, у тебя было семьдесят восемь рыбок. Как ты можешь отличать их, если все они мутировали в акул?

— Ох, Мерлин с тобой, Джин. Не все стали акулами. Некоторые остались рыбками, Фbдо и Говард превратились в чаек, а Северус, Марволо и Яйцеклад — в пираний.

— В пираний, — слабым голосом повторила Джинни. — Чудесно.

Луна пожала плечами и пошла дальше вдоль пляжа, по-видимому, получая особое удовольствие от погружения конечностей в теплую пенистую воду.

— Вы не голодны? Если не поспешим, рискуем оказаться без завтрака.

Гермиона с Джинни обменялись взглядами за спиной у Луны.

— Я все вижу.

— Что? — Гермиона моргнула несколько раз, пытаясь сбросить с глаз пленку сюрреалистичности происходящего.

— У меня есть пара глаз и на затылке, — Луна обернулась и шутливо погрозила пальцем.

— О чем ты говоришь? У тебя всего два глаза, и те на лице, — возразила Джинни, догнав и поравнявшись с ней.

— Возможно, ты права, — с неохотой признала Луна. — Но это не отменяет факта, что вы обе просто до невероятности предсказуемы, — оглянувшись, она заметила, как Гермиона, выловив из воды краба, на цыпочках приближается к ней с не до конца ясными намерениями. — Ладно, может быть, я слегка погорячилась.

Со слегка виноватым видом Гермиона опустила краба на волю (как можно бережнее, отдавая таким образом дань уважения теории о мутировавших золотых рыбках).

— Непредсказуемость — один из винтиков моей системы, эдакой схемы защиты, которая позволит сохранить душу и тело на протяжении последующих девяти месяцев, которые я проведу в компании Гарри Поттера.

— Весьма, весьма мудрый ход, — похвалила Луна.

— А я считаю, что нам следует быть весьма и весьма настороже, — вздохнула Джинни.

На протяжении добрых пятнадцати минут они без устали шагали, пока горстка скальных отложений, маячивших вдали, не приобрела формы обеденного стола из сланца и пятнадцати стульев, грубо высеченных из камня. Большая часть стульев была уже занята.

Сам стол был уже заставлен разнообразной едой, в центре располагался изящный поднос, уставленный сэндвичами с сыром и беконом, с выгравированной надписью: “Личная собственность Букли. Руки прочь!” Букли как таковой поблизости не наблюдалось, а потому Кингсли время от времени бросал на сырные сэндвичи жадные взгляды.

— Доброго утречка вам! — Дамблдор добродушно привечал новоприбывших, размахивая длинными полами фиолетовой ночнушки со звездочками. — Прекрасная погода, вы не находите?

— Истину глаголите, господин директор, — пылко согласилась Луна, в то время как Гермиона и Джинни что-то неразборчиво пробурчали в ответ.

Тонкс, не стесняясь подробностей, описывала подробности своего пробуждения:

— Огромный краб попытался оттяпать мне мизинец, поэтому вам придётся извинить меня, если найдёте на пляже части моего тела. Сперва жуки, теперь крабы... Что я такого сделала, что все эти животные ополчились против меня?

— Всему виной твоя неудачливость, моя дорогая, — пропел в бороду Дамблдор, пытаясь приготовить омлет. — Я более чем уверен, что это простое стечение обстоятельств.

— Будь любой другой на твоем месте, я бы признал его доводы убедительными, но тут и вправду всему виной твое невезение, — сочувственно добавил Билл.

Вздохнув, Тонкс потянулась за тостами на другой стороне стола, по дороге задела рукавом стакан тыквенного сока, расплескав часть содержимого на шероховатую поверхность стола. Несколько крабов поплыли, но Чарли их спас и посадил в песок.

— Ладно, может быть, вы и правы.

В течение получаса к застолью присоединились отсутствующие члены Ордена разной степени раздетости. Самыми примечательными оказались: Грюм, очевидно не признающий другой одежды, нежели боевая мантия, близнецы, сверкающие ядовито-зелеными боксерами, и Минерва в салатовой шотландке, вышитой серебряной нитью. Джордж по какой-то причине вместо того, чтобы защищать порядком испуганного Фреда, спрятавшегося за его спиной, высмеивал бывшего главу факультета, нарекая скрытым сторонником Слизерина.

К тому времени, как из леса вырвались потрепанные, босоногие и голодные Невилл с Роном, за столом не хватало только Ремуса, Северуса, Молли и Артура.

— Ну и где вас носило? — спросила Гермиона у Невилла. У Рона, набросившегося на еду с таким воодушевлением, словно последние недели он голодал, спрашивать что-либо было бесполезно.

Невилл, с не свойственной ему прытью, уже успел набить рот яичницей.

— Мы проснулись в глубине тропического леса, поэтому потратили много времени, прежде чем нашли вас, ребята.

— Правда? — удивлённо воскликнула Гермиона. — А мы проснулись на пляже.

— Мы тоже были в лесу, — сказал Джордж. — Но не так далеко. Между деревьев был виден океан.

Невилл тем временем продолжал:

— Мы изрядно поблуждали кругами, не зная куда податься, но, к счастью, Рон учуял еду. Следуя его обостренному нюху, настроенному на поиск еды, мы вышли на вас.

— Любопытно, где заблукали родители, — задумчиво сказал Чарли. — Сомневаюсь, что они все еще спят.

— Не говоря уже о Ремусе и Северусе, — поддакнула Джинни. — Хотя они вполне могли снова увлечься охотой на Элмера или что-то в этом роде.

Спустя пару минут прибыла, держась за руки и мило улыбаясь, чета Уизли.

— Мы просто замечательно провели время, совершив чудную прогулку по берегу пляжа, — сказала Молли, усаживаясь за стол. — Если уж на то пошло, эта была моя лучшая шалость.

— Я в восхищении! — воскликнул Альбус. — Так приятно узнать, что я не одинок в своих ощущениях.

Артур с любопытством осмотрел сидящих за столом.

— А где Ремус и Северус? — спросил он.

Будучи пунктуальным до мозга костей, из леса, сверкая яркими плавками с узором, вышел Ремус.

— На пути сюда Северус и Живоглот напали на след Элмера и, естественно, последовали за ним.

— Естественно, — согласился Фред.

— Ремус, твои плавки такие, кхм, экзотические, — заметил Билл под общий смешок.

Люпин пожал плечами.

— Вообще-то на мне изначально были штаны подлиннее, но я тут решил искупаться и оставил их на кровати.

— Ясненько.

Мимо стола галопом пронесся Элмер, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности. За ним по пятам гнался Живоглот; последним бежал обезумевший зельевар в длинных черных штанах и фуфайке с палочкой в руке.

Вдруг, в самый разгар погони, Живоглот резко затормозил и повернул свою морду в сторону моря, будто уловил что-то более любопытное в темных водах. Элмер резко вильнул в сторону леса и был таков.

Северус посмотрел на тигра, потерявшего всякий азарт к охоте, затем на верблюда, из последних сил убегающего к спасительной тени деревьев, всплеснул в отчаянии руками в знак поражения, сунул палочку в карман и унылой походкой зашагал к трапезничающим орденцам.

— Сэр, а вы всегда выбираете пижамы с карманами? — осторожно спросил Чарли после нескольких минут жуткой тишины, нарушаемой только звуками поглощения еды.

— Да, — коротко ответил Северус, прежде чем откусить значительный кусок от своего сэндвича.

— Не горюй ты так, Северус, — подбодрил его Ремус. — Уверен, у тебя еще будет шанс.

— Тупой котяра, — мрачно пробурчал мастер зелий. — Сконцентрировал все свое внимание на золотой рыбке.

— Ох не знаю, профессор Снейп, — взвилась на защиту своего питомца Гермиона. — В течение последних десяти минут Живоглотик постоянно наблюдал за прелестной акулой Луны. Он не виноват.

Луна встряхнула головой.

— Моя детка!

Пока орденцы озирались по сторонам в поиске того, к кому обращалась Луна, Живоглот, воспользовавшись шансом, бросился на беззащитную, выброшенную на отмель акулу. Спустя считанные секунды, наполненные излишней жестокостью, тигр уже тащил умирающую акулу на пляж, счастливо жуя ее хвост.

— Суши, нет... — захныкала Луна.

— Мне жаль, Луна, — Гермиона постаралась придать своему лицу выражение, как можно более близкое к печали и тоске.

Луна вздохнула.

— Ох, это не его вина. Живоглот лишь следовал своим инстинктам.

— Я не вижу причин, которые помешали бы ему убить и верблюда, — рыкнул Северус.

— Думаю, что если такое и случится, много народу будет горевать по Элмеру, — сказала Луна, пожав плечами. — Вспоминать Суши будем лишь я да Невилл. Но так устроен мир.

Невилл посмотрел на мертвую акулу.

— Суши однажды укусил меня во время кормежки. Ясное дело, что я не чувствую себя убитым горем.

Луна бросила на него взгляд, полный оскорбленного достоинства.

Собственно, пересуды закончились благодаря Букле, опустившейся точно в центр своего подноса. Она подняла лапку с подвязанным к ней письмом, протягивая ее Северусу, который, в свою очередь, поднял бровь. Букля возмущенно ухнула, дожидаясь ответных действий со стороны получателя. Северус невозмутимо откинулся на спинку стула. Сова многозначительно впилась своими огромными желтыми глазищами в зельевара, на что тот лишь скрестил руки на груди.

— Да возьми ты уже это чертово письмо! — не выдержал Ремус, закатывая глаза.

С явной неохотой Северус одной рукой отвязал послание. Каким-то неизвестным образом к его руке прицепились кусочек бекона и сэндвич с сыром, незамедлительно брошенный Кингсли, просветлевшему при виде любимого лакомства. Букля, нахохлившись, защелкала клювом, как бы говоря: “Хороший ход”. Она начала клевать бекон, и Снейп с плохо скрываемым чувством триумфа последовал ее примеру, отправив в рот кусочек бекона перед тем, как развернуть письмо.

“Дорогой Орден,

Чтобы излечиться от стресса, полученного эти летом, тетя Петунья умчалась на какой-то курорт”. Как я ее понимаю, — сделав паузу, хмыкнул Северус. — “Я буду скучать по тому нагоняю, который я получал всякий раз, пытаясь заграбастать за завтраком шоколад Дадли”.

— И я хочу шоколад на завтрак, — вскочил Рон, потрясая кулаком.

— Когда ты станешь жить за собственный счет, сможешь питаться чем душа пожелает, а до тех пор, будь так добр, ешь, что предлагают, — елейным голосом ответила Молли.

“Впрочем, дядю Вернона мало заботит питательная ценность моего завтрака, а потому от жизни в шоколаде меня отделяет один лишь Дадли, в штыки воспринимающий любое посягательство на его лакомство”.

— Не думаю, чтобы он слишком уж протестовал из бездонной ямы, — с ухмылкой заметил Фред.

“Мне так хочется составить компанию тете Петунье, я ведь никогда не был на море. Наслышанный о том, как там классно, я стыжусь данного факта. Но вы-то все успели побывать на море и непременно обязаны передать мне свои ощущения”.

Северус остановился и посмотрел на письмо с отвращением.

— Аргх! С меня хватит. Я отказываюсь читать дальше, — он не глядя сунул письмо Кингсли в руки. Тот взял послание и, пожав плечами, продолжил:

“Дорогой профессор Снейп…”

Кингсли выдержал паузу, во время которой неотрывно смотрел на Северуса, но тот устремил свой взор в небо и явно не собирался опускать глаза.

“...прошу вас, передайте директору, что отныне он прощен и не является более старым бородатым… ну, вы поняли”

— Фух, камень с души, — с облегчением выдохнул Альбус, утирая пот со лба широкой полой ночнушки.

“До конца жизни буду благодарен вам, если вы кроме этого одолжите Луне еще несколько ваших пожирательских мантий. Вы ничего такого не подумайте, просто моему новому секретному клубу требуется общая униформа”.

Луна с затаенной надеждой в глазах посмотрела на Северуса.

— Нет. Однозначно нет. И даже через миллион лет мой ответ будет тот же.

Луна насупилась.

“Позвольте полюбопытствовать, ваш ответ — нет? Профессор Снейп, ну в самом деле, с вами никогда не повеселишься”.

— На том и стоим, — невозмутимо произнес Северус. Никто так до конца и не понял, всерьез это было сказано или нет.

“Ах, ладно, мы и без вашей помощи что-нибудь найдем. Что-то дико яркое, раздражающее глаз. Или что-нибудь из гардероба директора. Оба варианта хороши.

С любовью, Гарри”.

— Я ощущаю крайнюю необходимость окружить свой гардероб защитными чарами, — сказал Дамблдор.

— Попытаться стоит, — откликнулась Луна, повернувшись к директору, — но и гарантий никаких нет, что в конечном итоге мы не добьемся своего.

— Увы, мне это известно, — вздохнул Альбус.

— На том и порешим, — встрял Ремус. — Не знаю, как вы, но я собираюсь искупаться, раз уж угроза быть съеденным акулой исчезла.

Луна грустно засопела.

— Возможно, тебе придется остерегаться пираний, — предупредила Джинни.

— Нет, на данный момент море безопасно, — возразила Луна. — Они в маленьком пруду в центре леса.

— В любом случае, прежде чем мы сможем искупаться или позагорать, нам предстоит очень долгая прогулка до пляжа, — Гермиона брезгливым взглядом окинула своего кота, удовлетворенно урчащего у наполовину съеденной туши акулы.

— Ох, мы могли бы построить огромную песчаную крепость вокруг наших кроватей, чтобы защитить сон! — предложила Луна, мгновенно преобразившись и позабыв о своем горе.

— Точно, звучит здорово.

— Я с вами, — встрепенулась Джинни. — Втроем мы поспеем к вечеру.

Рон прочистил горло.

— Найдется у вас местечко для нас с Невиллом? Нам бы очень не хотелось ночевать в лесу под открытым небом, — он сложил ладони в молебном жесте.

— А почему бы и нет, — согласно кивнула Гермиона. — Вам, возможно, достанется и пара лишних одеял.

Таким образом, пятеро присутствующих отправились на пляж; за ними увязался и Живоглот, лелеющий надежду о собственном одеяле.

— Мне никогда не поймать этого верблюда, — со вздохом посетовал Северус.

— Может, и не поймаешь, — сочувствующе поддакнул Кингсли. — Но если ты решишься на последнюю попытку, знай — я с тобой.

Поразмыслив пару секунд, Северус пожал плечами.

— Пусть будет по-твоему.

С этими словами они удалились.

Обменявшись серией понимающих взглядов. Мужчины покинули обеденный стол.