Розовый слон (джен)

Почти до самых рождественских каникул шестого курса Гарри регулярно смотрел в кабинете Дамблдора воспоминания о детстве будущего Темного Лорда и приходил во все большее смятение. Сначала он недоумевал: зачем ему это всё, потом злился, что вместо обучения секретным боевым приемам смотрит чью-то страшноватую историю. Потом, когда он понял, чья это история — Гарри испугался. Слишком уж похожим на него самого показался ему приютский мальчик-сирота Том Риддл. Друзья Гарри заметили, что с ним что-то не так, и припёрли его к стенке. Причем и в прямом, и в переносном смысле — нашли очередной заброшенный класс, и Рон с Гермионой впихнули туда Гарри и прижали к пыльной каменной стене.

— Гарри, — строгим голосом начала Гермиона — ты ничего не хочешь нам рассказать?

— Вот-вот, друг. Что случилось? Ходишь, как с дементором повидавшись, — поддержал её Рон.

Гарри отчаянно замотал головой.

— Я не могу! Правда, не могу!

— Ты что, дал Непреложный Обет? — изумилась Гермиона.

— Нет, но…

— А раз нет, то можешь нам рассказать. Мы же твои друзья.

— Да нечего рассказывать, правда.

— Гарри Джеймс Поттер! Я тебя насквозь вижу! Что ты от нас скрываешь? Или ты считаешь, что мы недостойны твоего доверия? — сердито сказала Гермиона.

Рон невольно поежился — когда Гермиона начинала так говорить, то до ужаса становилась похожей на Молли Уизли. Нет, маму Рон очень любил, но иногда побаивался. Как, впрочем, и Гермиону. Гермиона, когда ей требовалось что-то выяснить, становилась неотвратимой, как возмездие. И упрямой, как жаждущий работы домовой эльф. И горе тому, кто вставал между Гермионой Грейнджер и информацией, которую она захотела узнать. Гарри тоже это понимал, но из упрямства продолжал отнекиваться еще десять минут. Тщетно. Наконец он сдался.

— Ну хорошо, хорошо. С начала учебного года профессор Дамблдор показывает мне в думосборе разные истории. Старые. Я сначала не понимал, зачем, а потом… потом я понял, про кого они. Про Волдеморта. Как он стал… таким, как сейчас.

— Так ты же сам рассказывал, как, — удивился Рон. — Ну кладбище это, ритуал… котел с зельем…

— Да я не о том! Там… ну про его родителей, как его мама умерла, а он в приют попал…

— Тот-кого-нельзя-называть рос в приюте для магглов? Ничего себе… — обалдел Рон.

— А потом он попал в Хогвартс. На Слизерин.

— Ну про Слизерин понятно, — сказал Рон. — Куда еще такая гадина могла попасть. Ты-то чего переживаешь?

— Мы с ним похожи, — тихо сказал Гарри.

— Чего? Друг, ты головой в последнее время бладжер не отбивал?

— Нет, правда. Похожи. Он тоже сирота, его тоже из-за магии в детстве уродом считали. Он… когда Дамблдора в детстве увидел, решил, что его в сумасшедший дом хотят забрать. И испугался. Мне в детстве тоже говорили, что я псих. Ненормальный. Тетка Мардж, когда приезжала, все требовала меня в психушку отправить. Я этого так боялся…

— Гарри, — сердито сказала Гермиона, — да с чего ты вообще взял, что вы с ним похожи? Ты что, кого-то мучил? Или пытал? Тебе тоже захотелось убивать всех магглорожденных?

— Нет, конечно!

— Ну тогда и не выдумывай ерунды.

— Я… я вспомнил, как в детстве мечтал, чтобы мне на день рождения хоть что-то подарили. Я у себя в чулане торт рисовал. Пальцем на полу. И сам себя поздравлял: с днем рождения, Гарри. Он, наверное, тоже… А никто никогда его не поздравлял, как и меня. И не дарил ничего. Может, он еще и из-за этого…

— Ты хочешь сказать, что Сам-знаешь-кто стал таким гадом, потому что ему никто никогда подарков не дарил и с днем рождения не поздравлял? — изумился Рон.

— Ну… наверное. Не только поэтому, конечно, но…

— Если ты выдвигаешь какое-то предположение, то его необходимо проверить опытным путем, — сказала Гермиона. — Только так ты получишь возможность выяснить, насколько оно достоверно.

— А как? — спросил Гарри.

— Надо проверить, изменится ли поведение Сам-знаешь-кого, если он все-таки получит подарок на день рождения.

— То есть ты предлагаешь поздравить его с днем рождения и что-то ему подарить? — удивленно переспросил Гарри. Он даже представить себе такого не мог.

— Давайте ему Аваду подарим, — кровожадно предложил Рон.

— Это нарушит чистоту эксперимента, — строго сказала Гермиона. — Дарить надо что-то хорошее. Чистое и светлое.

— Чарли как-то сказал, что если хочешь что-нибудь большое, чистое и светлое, то можешь сходить и вымыть слона. Или дракона. Если выживешь. — пробормотал Рон.

— Так что, ему слона подарить? — не понял Гарри. — Волдеморт же его заавадит. Кстати, вместе с дарителем.

— Значит, надо подарить авадоустойчивого слона. И дарить так, чтобы не заавадил. Помните, профессор Макгонагалл на первом курсе стол в свинью превращала? Вот. Трансфигурируй что-нибудь в слона и подари. Потихоньку.

— Да я-то почему? — возмутился Гарри.

— Гарри, но это же у тебя возникла навязчивая идея о вашем сходстве с Вол… Сам-знаешь-кем. Вот и проверь, насколько она достоверна. Вот ты бы обрадовался, если бы тебе сделали подарок?

— Не знаю, — неуверенно протянул Гарри. Он представил, как на чистеньком, идеальном газоне тети Петунии появляется слон, как тетушка при виде слона начинает дико визжать:

— Это все твои ненормальные выходки, мальчишка! Убери немедленно этот ужас!

Пожалуй, идея подарить Волдеморту слона может быть… интересной.

* * *

Трансфигурировать старую парту в слона у Гарри никак не получалось. Раскритиковав в пух и прах пару десятков безрезультатных попыток, Гермиона вздохнула:

— Может быть, попробовать превратить в слона не парту, а что-нибудь более подходящее?

— Что, например? — пробурчал уставший и сердитый Гарри.

— Пылесос. У него шланг похож на слоновый хобот.

— Чего? — не понял Рон. — Пыле… что?

— Рональд Билиус Уизли! — возмущенно развернулась к нему Гермиона. — Стыдно не знать элементарных вещей.

— Это тебе он элементарный, а я в жизни такого не видел, — парировал Рон.

Слегка пристыженная Гермиона принялась с жаром рассказывать о том, что из себя представляет пылесос, и даже нарисовала в пыли картинку. Рон, насупив брови, долго разглядывал нарисованный пылесос и вдруг сказал:

— А ведь я видел такую же дрянь в каморке Филча. Точно. Я еще подумал, что это кто-то с трансфигурацией напортачил.

— Рон, ты ошибаешься. В Хогвартсе нет электричества, значит, и пылесоса быть не может.

— А я тебе говорю — видел! Надо проверить — и забрать его оттуда, раз Филчу он все равно не нужен.

— И как ты это будешь проверять?

— Да легко! Что у нас завтра — ЗОТИ? Снейп нам влепит отработку у Филча, вот и проверим.

— Профессор Снейп, — привычно поправила Гермиона. Рон так же привычно отмахнулся:

— Да без разницы. Проверим — и заберем, а чтоб не хватился — трансфигурируем из чего-нибудь такой же.

Самый «любимый» преподаватель не подвел, и на следующий день Рон и Гарри получили сразу две отработки у завхоза: за опоздание на урок и за пререкания с преподавателем. Пылесос был на месте и, улучив момент, когда старый сквиб отвлекся на сигнал от миссис Норрис о нарушителях, Гарри и Рон подменили пылесос его точной копией. Трофей уменьшили и спрятали очень вовремя: Филч появился буквально через пару минут и, ворча себе под нос про бездельников и хулиганов, отправил их оттирать кубки в Зале славы.

Пылесос превратить в слона удалось почти сразу. Хорошо, что класс был большим, а слон не самым крупным. Бывший пылесос мрачно посмотрел на прижавшуюся к стене троицу экспериментаторов и заинтересованно потянулся хоботом к Рону, державшему в руках шоколадную лягушку.

— Слоны не едят шоколадных лягушек, — строго сказала Гермиона.

— Кхе-кхе, — ответил слон.

— Кашляет, как Жаба, — буркнул Рон, засовывая лягушку подальше от загребущего хобота.

Гарри фыркнул от смеха, и слон вдруг стал розовым — любимого мерзопакостного оттенка недоброй памяти Долорес Амбридж.

— Гарри! — возмутилась Гермиона. — Зачем ты издеваешься над животным? Перекрась его обратно.

— Я не могу…— простонал задыхающийся от смеха Гарри. — Не получается…

Перекрасить слона в родной серый цвет не получилось даже у Гермионы. Гарри посмотрел на полученный результат и махнул рукой:

— Да пусть будет розовым. Так даже интересней. Но он точно авадоустойчивый? А то мне его жалко.

— Гарри, ну это же на самом деле пылесос. На пылесосы никакие непростительные заклятья не действуют.

— Да уж, — пробормотал Гарри, — чтобы сломать пылесос, надо позвать Дадли. Он в этом специалист.

— Вот видишь, у Сам-знаешь-кого таких специалистов нет, так что слону ничего не грозит.

— Ну хорошо, — сказал Рон, — а как ты его дарить-то будешь? Погонишь его своим ходом к Сам-знаешь-кому?

Слон возмущенно затрубил.

— Тихо ты! — прикрикнул Гарри. — Разорался. Слушай, Гермиона, а пусть он песню споет? У кузена в детстве плюшевый мишка был, музыкальный. «С днем рождения» пел, пока Дадли его не сломал. Может, и наш подарочек петь будет?

— Надо попробовать, — заинтересовалась идеей музыкального слона Гермиона.

— А доставим его… а очень просто! Добби! — позвал Гарри.

Свободный домовой эльф Добби появился сразу же.

— Добби рад видеть Гарри Поттера, сэра, и его друзей, — произнес он, с обожанием взирая на Гарри.

— Добби, ты сможешь нам помочь? Надо перенести вот этого слона в поместье Малфоев.

— Добби сейчас же это сделает! — и домовик протянул лапку к слону.

— Нет-нет, сейчас не надо. Мы тебя позовем, Добби, когда будем готовы. Спасибо тебе большое!

— Добби счастлив служить великому Гарри Поттеру, сэру. Только позовите — и Добби сделает все, что нужно.

После исчезновения Добби друзья переглянулись, и Гарри сказал:

— У Волдеморта день рождения послезавтра. Успеем все как надо заколдовать?

— Успеем! — убежденно ответила Гермиона.

* * *

Свой день рождения Том Марволо Риддл, а ныне Лорд Волдеморт, люто ненавидел. И никогда не праздновал. В приюте никаких праздников не было вообще — а в этот день миссис Коул наказывала его, запирая без еды на весь день в холодном карцере. За то, что он своим рождением убил собственную мать. И был зачат во грехе и мерзости. В Хогвартсе его никто не запирал — но он сам в этот день уходил подальше, чтобы никого не видеть. А верные сторонники уже знали, что в этот день к Повелителю ни с какими вопросами лучше не приближаться. И вообще стоит держаться от него как можно дальше. Даже Нагини предпочитала поохотиться где-нибудь в подземельях.

Утром тридцать первого декабря 1996 года обитатели Малфой-менора, как обычно, собрались на завтрак. Долохов мрачно смотрел на осточертевшую овсянку, Эйвери потихоньку таскал припрятанное в кармане мантии шоколадное печенье, которым охотно делился с сидящим рядом Мальсибером, Беллатрикс демонстративно потягивала жутко полезный рисовый отвар, Руди спокойно пил кофе, Нарцисса что-то негромко рассказывала мужу. Повелитель, как обычно, задерживался.

Внезапно дверь распахнулась. Застывший на пороге Кребб обвел всех собравшихся странным взглядом и сказал:

— Там это… у входа… такое здоровое, цветы жрёт.

— Мои розы! — ахнула Нарцисса и бросилась к дверям. Остальные поспешили следом.

У входа в малфоевский особняк здоровенная зверюга странного розового цвета задумчиво объедала предмет тайной гордости Нарциссы — зимние розы. Старенькая домовушка Кили, последовавшая за госпожой, бесстрашно бросилась к зверюге:

— А ну, кыш! Кыш! Ишь чего удумал, охальник! Не трогай цветы мисс Цисси, а не то я тебе задам!

Пожиратель цветов попятился назад. Долохов, изумленно смотревший на него, простонал:

— Допился! Нет, чтобы до зеленых гиппогрифов, так ведь до розовых слонов. Ну здравствуй, «белочка»!

— Это ж не белочка, — поправил его Гойл. — Это елефант. Мне кузен Фредди книжку про таких показывал. С картинками.

— Не елефант, а африканский слон с нестандартным окрасом кожного покрова, — высказался Руквуд.

— Точно! Я такого же в эдинбургском зоопарке в детстве видел, только серого, — обрадовался Макнейр.

— Что вы тут столпились? — раздался недовольный голос Повелителя. Лорд Волдеморт величественно выплыл из дверей и замер, уставившись на розового слона.

При виде Повелителя слон оживился, выхватил откуда-то открытку с надписью: «С наилучшими пожеланиями от Г.Дж.Поттера» и положил ее у ног именинника. Тот брезгливо отшатнулся, а слон протяжно затрубил что-то, в чем полукровка Макнейр с трудом опознал песню «Happy birthday to you!».

— Авада Кедавра! — заорал взбешенный Темный Лорд.

Зеленый луч, вырвавшийся из его палочки, растаял бесследно, не долетев до слона.

После трех часов безрезультатных попыток заавадить мордредову зверюгу Темный Лорд, наконец, оставил «подарочек» в покое. На мерзкую тварь не действовали вообще никакие заклинания, а когда разъяренный Лорд приказал Макнейру просто зарубить слона, на защиту розового безобразия неожиданно встал Руквуд. Невыразимец заявил, что ему просто необходимо тщательно изучить такой любопытный экземпляр, не поддающийся никакому магическому воздействию. Лорду пришлось уступить. И теперь розовый слон поселился в бывшем павлинятнике Малфоев, на пару с камуфляжным павлином Торквемадой. Две мерзкие твари удивительно быстро нашли общий язык.

— Ну Поттер! Ну погоди! — прошипел оскорбленный до глубины остатков души Волдеморт.