Честность (джен)

Дверь в квартиру Беккетт отворилась только после серии продолжительных звонков. Ещё по пути сюда Пэриш прикидывала, чем бы таким развеселить подругу, но при виде её красных глаз на опухшем от слёз лице спешно прикусила язык. Похоже, что с обычно неунывающим детективом Беккетт сейчас творилось нечто странное. Неловко переступив с ноги на ногу, Кейт обронила тихое, безразличное «Привет» и, робко держась за плечи, вернулась в дом.

Лэйни вошла следом. Осторожно притворила дверь, привычно сменила туфли на тапочки и хорошенько осмотрелась. Квартира как квартира, ничего нового, а вот Кейт, обычно такая опрятная и уверенная в себе женщина, совсем не походила сама на себя. Её растрепанные, тёмно-каштановые волосы небрежно лежали на плечах, тусклые, безжизненные глаза глубоко запали, как нельзя сильно контрастируя с краснотой искусанных губ на фоне пепельно-бледного цвета кожи. Тонкие плечи Кейт постоянно вздрагивали от нервического озноба, роскошные пушистые брови сошлись в скорбную черточку и не собирались расходиться. Отрешенно смотря в никуда, Беккетт безразлично тыкнула пальцем в журнальный столик, на котором стояли бутылка недопитого виски и полупустой стакан.

— Ты располагайся тут, Лэйни, а я принесу другой.

Вернулась Кейт буквально через пару минут. Бутылка в её руках ходила ходуном, стеклом о стекло, отбивая дробь, и когда спиртного оказалось примерно на два пальца, Беккетт сунула напиток подруге:

— На! Ждать не буду. Присоединяйся, если хочешь! — не морщась, Кейт махнула в себя жгучую тёмно-жёлтую жидкость. Вышло лихо, по-мужски, вот только хвастаться тут было нечем. Ещё ни одно недоделанное дело, ни один сломанный каблук, ни один начальственный разнос не доводили Беккетт до столь упаднического состояния, а это значит, что она, Лейни, появилась как раз вовремя. И Пэриш уже знала наперёд, как поступить. Осторожно поддакивая, она направит разговор в нужное русло, и будет слушать, слушать и слушать…

Грея ладонями массивное донышко стакана, Лэйни с сочувствием оглядела понурую фигуру Беккетт: изредка шмыгая носом, та низко опустила голову и, видимо, собиралась с мыслями. Пэриш сделала пару аккуратных глотков, неспешно слизнула с нижней губы виски и решительно звякнула стеклом о полироль:

— Ну, и кто же посмел обидеть мою девочку? — придвинувшись, Пэриш заботливо перехватила посуду у Кейт, чтобы поставить её справа от себя. — Детка, если и дальше будем молчать, то я-то тут причем? Диалог — это всегда общение двоих.

— Этого не должно было случиться, ни при каких обстоятельствах! — надсадно, вымученно простонала Кейт. Позволив подруге обнять себя за плечи, она поднесла к губам сведенные ладони, тупо пялясь на бутылочную этикетку. При этом её тело раскачивалось взад-вперед, и рука Лэйни двигалась вместе с ним.

— Извини, конечно, но о чём это ты сейчас? — осторожно спросила доктор, всё ещё призрачно надеясь, что причины страданий Кейт в действительности окажутся достаточно прозаичными и надуманными. — Неужели всё дело в Соренсене? Насколько я понимаю, в его ранении нет твоей вины. Тем более, Уилл уже идет на поправку, и мы, если хочешь, наведаемся к нему завтра.

Отрицательно мотнув головой, Беккет тяжко вздохнула и скрипнула зубами.

— Ты… ты себе не представляешь, Лэйни! Он… Он… Он тоже был там… — перестав раскачиваться, Кейт вновь потянулась за бутылкой, но подруга мягко отвела её руку. С алкоголем всегда успеется, а она, Лейни, должна выслушать всё, до самого конца.

— А-а-а, так мы всё же говорим о Касле? — спросила Пэриш больше для проформы, уже на сто процентов уверенная, что всё дело в очередном непредсказуемом фортеле этого несносного писателя-занозы. Вот только понять бы ещё, в каком именно…

— Он что, оскорбил тебя? — когда спрашивала, Лэйни твёрдо знала, что это не так, и раз Беккетт отрицательно тряхнула спутанной челкой, незаметно обрадовалась предположению. — Или обидел?

— Хуже! — с открытой ненавистью сказала Кейт, с хрустом, на излом, переплетая пальцы. — Он… он… он влез в дело моей мамы!

— Он… что-о? — сказать, что признание повергло Лэйни в шок, это было не сказать ничего. — И как же ему это удалось?

— Как… как… Ему определенно помогли, и я дознаюсь, кто это сделал! — чувствовалось, что на Кейт накатывает неудержимая ярость. От переполнявшего гнева её дыхание стало прерывистым, глубоким, а костяшки сжатых в кулак пальцев даже побелели. — А когда дознаюсь, то вырву им обоим ноги, четвертую, сброшу трупы в Гудзон и запрещу вылавливать! И Касл не смеет больше появиться в моем участке, а иначе сильно об этом пожалеет! За то, что он сделал, нет и не будет ему прощения! — внутри Беккетт всё дико клокотало, и даже не спрашивая подругу, Кейт вновь схватилась за бутылку.

Впрочем, Пэриш опять была начеку. Она играючи перехватила у Беккетт злосчастный сосуд, плеснула им обеим на самое донышко и, взбалтывая виски, как для коктейля, посмотрела его напросвет.

— Как это произошло? — мягко спросила доктор, смакуя напиток. По крайней мере, ну хоть одна их них двоих должна сохранить трезвомыслие.

Кейт шмыгнула носом, вытирая рукавом блузки покрасневшие глаза, и упрямо протянула руку, но Лэйни без малейшего сожаления отставила бутылку на край стола.

— Ну же, — мягко, с материнским нажимом пропела Лэйни, — скажи мне, детка. Облегчи свою душу.

— Когда он пришел в больницу к Уиллу, это был абсолютно не тот Касл, к которому я привыкла. Рик явно был настроен на серьёзный разговор, без глупых шуток, жеманных усмешек и несусветных теорий. Он пришел, как человек с тяжкой ношей грехов, твердо решившийся покаяться…

Кейт замолчала, собираясь с мыслями, потом сползла с дивана и, пошатываясь, стала бродить по комнате с низко опущенной головой.

— Свалясь, как снег на голову, — монотонно, будто заученный урок, бубнила Беккетт, — Касл бесцеремонно вытащил меня в коридор, настоятельно усадил в кресло и молчал до тех пор, пока я этого не сделала. Знаешь, я даже ничего не имела против вот таких вот странностей, потому его общество, а особенно в последнее время, совсем не в тягость мне, но сама неожиданность признания оглушила, тряхнула и высекла меня, как крапивой. И ты должна понимать, Лейни, почему. Ведь я так стойко была убеждена, что Касл — этот не тот человек, который сможет разгадать меня, и тем более обескураживающе жестоким было моё заблуждение. По сути Касл — это единственный за десять лет, кто проник мне в душу, как наглый, удачливый, но всё же честный вор. Вор, глаголющим истину каждым своим словом…

Надсадно вздохнув, Кейт отрешённо посмотрела на свои ладони: там красными метками саднили следы от ногтей — и не сразу отвела взгляд.

— … а ведь я так долго и безрезультатно разыскивала убийцу, — теперь в её голосе смешались досада и щемящая боль, — что новая попытка возвращения к себе ввергла меня в невыносимые сложности… Вот теперь даже и не знаю, как смогу всё это вынести… Опять…

— Кажется, ты погрузилась в дело мамы на целых два года, не так ли? — вежливо напомнила Пэриш.

— Да, и ещё год убила на то, чтобы успокоить нервы, — с горечью вторила Кейт, — но этот чертов писатель, это настырный, прозорливый, вездесущий сукин сын запросто утёр мне нос. Мне! В моём же собственном расследовании! Оказывается, я была настолько патологически слепа, что не сумела отличить разбой от жестокого, преднамеренного убийства. Господи, да ты себе даже не представляешь, что я тогда почувствовала! Коридор качался у меня перед глазами, всё двоилось и плыло, пока Касл неумолимо вбивал убийственные факты в моё сознание. После такого откровения мне и свет был не мил, хоть я откровенно и плевать хотела на Касла с его источниками. Да он и так бы не сказал мне о них, знаю я его, — Беккетт досадливо повела плечом, словно высвобождалась из недружественных объятий. Её ноги заплетались, тело раскачивалось на ходу, и опрокинутая бутылка, разбрызгивая содержимое, едва не грохнулась на пол. — Господи, да и за что же мне вообще такое наказание? Им!

— Э-э-э, и чем же закончилось расставание? Неужели разругались вдребезги? — с вежливой настойчивостью уточнила Пэриш. Она вернула бутылку на донышко, затем откинулась на спинку дивана, с невыразимым сочувствием наблюдая за мотающейся по комнате подругой.

— Да о каком скандале тут может идти речь, когда горло перехватило насухо, а грудь будто сдавило прессом! Даже когда Касл ушел, ещё целый час я рыдала навзрыд проливными слезами. До Уилла, чтобы попрощаться, едва дотащила ноги: всё было как во сне. Единственное, что запомнила потом — это звонок тебе.

— И что думаешь делать? — Лэйни неторопливо расправила подол платья, незаметно вздохнула. Очевидно, драма уже близится к финалу, в заключение которого последует язвительная тирада в адрес Касла, а затем — убийственный для него же вывод. Вот только почему подруга в упор не замечает очевидного? Или просто не хочет замечать?

Искоса посматривая на Кейт, Лэйни невозмутимо поправила волосы, разгладила невидимую складку на отвороте блузки и подтянула рукава. Она втайне надеялась, что в Беккетт всё ещё живуч её несгибаемый дух, и не тот она человек, что не сможет притормозить на грани.

— Не знаю, Лэйни, не знаю, — резко, безжалостно куснув нижнюю губу, Беккет встретилась с сочувствующим взглядом подруги. — Сначала меня измучили сомнения, но затем пришло твёрдое решение, что соваться в дело мамы Касл больше не будет, а быть моим напарником — и тем паче. Да кто он такой, этот самовлюбленный выскочка, и что он о себе возомнил? Малое дитя, недоигравший сосунок, которого надо ставить в манеж, кормить с ложечки и менять подгузники. Сомневаюсь, что он затворил эту кашу исключительно ради меня. Скорее всего, ради себя и своей «душещипательной» истории про Никки Хит, — с едким, злобным сарказмом бросила Кейт, и её лицо некрасиво исказилось. — В итоге ему достанутся лавры на моих костях, а мне — бессонные ночи, куча таблеток и тягостные походы к психологу. Ненавижу, презираю и видеть его больше не хочу!

Последние слова Кейт выкрикнула в полный голос и, разом растеряв весь запал, плюхнулась на диван, прямо в удобные объятия Лэйни. Устало пристроила голову на её плечо, поджав под себя ноги, взмолилась хрипловатым, бесцветным голосом:

— Лэйни, налей мне ещё, а? Ну, пожалуйста!

Пэриш тяжело вздохнула. Такого рода «новостей» ей вполне хватило бы, чтобы правильно оценить ситуацию, но пока Кейт эмоционально взвинчена, то вряд ли они придут к согласию.

— Налью, и сама выпью, но с единственным условием — прошу тебя, выслушай, пожалуйста, мою точку зрения! Как твоя лучшая подруга, я имею на это полное право!

— Имеешь, — безропотно согласилась Беккетт. После эмоционального всплеска наступило сглаженное алкоголем спокойствие, и пусть ей всё твердят, о чём угодно, но она, Кейт, уже твердо решила выпроводить Касла вон. А иначе потом она сама же об этом сильно пожалеет.

Кейт медленно отстранилась и взяла из рук Лэйни стакан. Женщины осушили их до дна, не чокаясь, потом Пэриш внимательно осмотрела подругу: видок у той был не очень. Плотно сжатые губы, заторможенный взгляд и полное отсутствие румянца на щеках. Мумия, да и только. Пэриш заботливо убрала локоны с вымученного лица Кейт, дружески и с намёком подтолкнула в плечо.

— Не подумай, что я защищаю или оправдываю Касла, но ведь он умный, мужественный, и самое главное — честный человек, и добывал он эти злосчастные зацепки не только и не столько ради себя. Наверняка тебе сейчас показалось, что я просто его защищаю, но ведь Касл нашёл же в себе силы всё подробно рассказать! Не только ты его, но и он прекрасно изучил тебя, и поэтому давал отчёт своим словам. Да, Кейт, очень трудно и сложно будет вам обоим, но Касл не будет Каслом, если не найдёт какой-нибудь отчаянный, нетривиальный выход.

— Он что, сунется куда-нибудь без спроса, и мне придется его вытаскивать? — безнадежно уточнила Кейт, растягиваясь на диване полный рост. Её выразительные ресницы устало сомкнулись, и ежась под согревающей тяжестью пледа, Беккетт тяжко вздохнула: — Но лучше бы каждому иметь свой собственный угол.

— Ты коп, Кейт, ты офицер полиции, и дружба, и честность для тебя — не пустой звук. Пожалуйста, не терзай и себя, и Касла за его т.н. смертный грех. Да, Рик был бесцеремонен, да, его занесло, но детка, дай ему хоть малейший шанс. Посмотри взвешенно на его поступок, и ты поймешь, что я имею в виду.

— Ему сложно будет оправдаться, но не думаю, что это у него получится. Если я буду против, то никто и никогда не сможет приблизиться ко мне, — сказала Кейт, прикрыв глаза. Крепкий сон обязательно вернет её к жизни, а иначе детектив Беккет не сможет быть сама собой. — И не нужна мне его такая неожиданная и приносящая боль честность! Пусть-ка он лучше валит к своей «несравненной» Никки Хит, а ты, Лейни, закрой посильнее дверь! — добавила Беккетт, зябко кутаясь в плед.

— Договорились, подружка. До скорого! — Лэйни ободряюще похлопала Кейт по руке под покрывалом, заботливо подоткнула его край. — Крути-не крути, но всё же я не стала бы навсегда отталкивать Касла от себя, и это с его-то искренностью и преданностью тебе. Да и дружба ваша, тоже чего-то значит. Спокойной ночи, Кейт!

— Спок…ой ночи… — невнятно пробормотала грозный детектив Беккетт, погружаясь в хмельной сон, — я… ум…ю цен…ть друж…

Гроза разразилась к вечеру. Еще с утра яркое солнце радостно улыбалось большому городу, но с обеда небо заволокло тучами. Час от часу они становились мрачней, тяжелей, превращаясь в уродливые башни, пока, в конце концов, не разразились дождем. Первые крупные капли гулко ударили в окно, потом их стук становился все дробнее, чаще и наконец-то, ливень разошелся в полную силу.

— Ну вот, как раз и дождь под настроение! — после изрядной порции виски Касл настороженно прислушался к себе. В бутылке осталась едва ли четверть алкоголя, но писательской душе не стало легче, а наоборот, тяжкое беспокойство мучило Рика всё сильнее и сильнее. Ещё бы! После вчерашних событий впору не просто упиться в хлам, а ещё и раскроить себе голову об стену. Ведь он, Ричард Касл, сознательно преступил черту, за которой нет, и похоже, не будет ему никакого прощения!

— Дьявол! — недрогнувший рукой Рик плеснул себе до половины, и когда маслянистая жидкость обожгла гортань, зашёлся надсадным кашлем. Заботливо постучал себя кулаком в грудь, тяжело развалившись в кресле, запрокинул голову на удобный кожаный подголовник, и мрачный взгляд тут же застыл на потемневшем от дождя окне.

«Ох, и наворотил же я!» — с досады Касл скрипнул зубами, с усилием ёрзая затылком по подголовнику: где бы забыться, но никак не прогнать навязчивые мысли и острую, жгучую боль, бьющую в висок. Даже алкоголь не смог приглушить её, а вот это как раз и очень плохо. Если же сейчас, взяв себя в руки, не отрешиться от тяжких дум, то так и свихнуться можно. Но он не должен, просто не имеет права прекратить думать о Беккетт, но должен, просто обязан предоставить своему бренному телу отдых. Всего лишь небольшой отдых, вот и всё. И Рик устало прикрыл глаза…

Трудный разговор с доктором Мюрреем и его шокирующие выводы по делу Джоанны Беккетт моментально обозначили новую проблему. Какой же тут к чёрту покой, когда истина столь тревожна и неприглядна, что просто не знаешь, как с ней поступить. Хотя, если говорить начистоту, то и выводов-то из новых сведений напрашивается всего два: или всё же посвятить Беккетт во все подробности личного расследования, или усиленно изображать человека, который отступился от него и уже никогда о нём и не вспомнит.

Изначально Рик склонялся ко второму варианту, потому что тогда бы смог возвращаться время от времени к делу мамы незаметно для самой Кейт и, в конечном итоге, докопался бы до сути, а там и сам чёрт не страшен, но… всё, как обычно, испортила мама. Со свойственной ей убедительной бесцеремонностью мисс Роджерс потребовала без утайки рассказать Беккетт всё, о чём только что узнал её ненаглядный сын, и как она посмотрит на ситуацию в целом — это дело третье. С чем Рик был в корне не согласен. Ведь это была явная угроза их сотрудничеству, которое, чего греха таить, стало для него невольной отдушиной, движущей силой творчества и, к тому же, приятным и увлекательным времяпрепровождением. Как роскошный шоколад в незнакомой обёртке, Беккетт была полна будоражащих воображение тайн, но уж больно крепки были стены на пути к золотому орешку её души. Сложно, очень сложно и без этого было их преодолеть, к тому же, Касл был твёрдо уверен, что Беккетт теперь в лепёшку расшибётся, но выдворит его из участка вон. Навеки. Навсегда. И как же ему теперь быть?

В больницу к Соренсену Касл отправился в смятённых чувствах, а перед входом в его палату больно хлестнул себя по щеке. Буквально через минуту, повернув рукоятку, он надолго испортит Беккетт всё её отменное настроение. Наверняка они с Уиллом обсуждают удачное завершение дела и попутно делятся своими соображениями. Наверняка Кейт сейчас вся такая раскованная, беззаботная и даже немного игривая, и с лёгким сердцем дарит больному мягкие, обворожительные улыбки. Одно слово, Кейт — сама мисс Спокойствие, а тут вдруг он, Касл!

«Чёрт возьми!» — Рик вобрал в себя побольше воздуха и решительно отворил дверь.

Беккетт и точно была там, сидела возле Уилла. Они мило болтали, смеялись и неторопливо жевали аппетитные пончики. Рик давно не видел ее такой: женственной, довольной и даже счастливой. Соренсен, некогда близкий человек, а теперь — просто хороший друг, о чём-то неспешно рассказывал, а Кейт, скрестив бедра, непринужденно побалтывала ногой. Она — это человек, который не ждет никакого подвоха, и тем более от него. Если это можно вообще назвать подвохом! Рик вымученно сглотнул, а завидевший его Уилл дружелюбно усмехнулся.

— О, писатель-обезьянка пожаловал! — и с добродушной улыбкой обратился к Беккетт. — Ты не знаешь, зачем он здесь?

Кейт пожала плечами, непонимающе глянула в напряженное лицо Рика, и Касл, чувствуя, как намертво каменеют скулы, дико простонал про себя. Эти милые, улыбчивые впадинки на её щеках! Этот беззаботный и одновременно удивлённый взгляд! И Рик мысленно отметелил себя сверху донизу. Вот так, вот так, вот так! Сейчас он выдаст ужасную, наизапретнейшую фразу, и… Касл! Какая же ты всё-таки сволочь!

Тоска сжигала его изнутри, ноги прямо на ходу врастали в пол, но Касл, насильно усадив Беккетт в кресло, мрачно навис над ней. Прямо ей в лицо, он выложил правдивые и от этого ещё более ужасные вещи. Рик видел, какую боль причиняет Кейт, но остановиться уже не мог. Её прозрачно-карие, чуточку смешливые, выразительные глаза от минуты к минуте становились крупнее, безрадостнее, темнее, словно наполнялись густой, непроницаемой тушью. Исчезло спокойствие и доверительность, пропала беззаботность. Кейт дышала все труднее и чаще; широко раскрыв рот, сглатывала мучительные, безжалостные, бесконечные комки, душившие её почище слез. А ведь он всего лишь искренне хотел ей помочь! Хоть торжества справедливости; хотел наказания убийце и тому, кто его послал. Хотел заслуженного спокойствия для её души и сердца, но итог всё одно вышел убийственным. Его тайное расследование привело к тому, что он теперь методично давил Беккетт её же собственными эмоциями, и от этого душераздирающего несоответствия ногти сильно впились в ладони. Рик уже и сам почти иссяк, сочувствие превратилось в стыд, и всё мучительнее было смотреть на сломленную вконец Беккетт. Беззащитно поджав под себя ноги, она сдавила ладонями виски, пытаясь осмыслить, понять, привести в соответствие то, что невозможно было по определению. Горе, внезапное горе, обожгло и потрясло её, и пропитанная лекарствами атмосфера клиники обжигала её лёгкие почище адовой пустыни.

Слова Беккетт застряли в горле, но Рик и не ждал ответа. Он рассказал обо всем, что мог, что знал, кроме источника своих сведений, и теперь его людоедская по сути миссия была выполнена. Своим признанием он практически растоптал эту красивую, своеобразную, строгую и непростую по жизни женщину, которая теперь уже вряд ли его простит. Пока не произойдёт что-нибудь ещё…

Его помертвелые, пересохшие губы выдавили дежурное, неубедительное, но такое неизбежное «Прости!», и Касл заспешил на выход. Немедленно в бар! Нажраться, как свинья, утопить в алкоголе свою жалкую совесть, но что всё это был самообман, Рик прекрасно знал. Знал, что так просто с собой не справиться, не унять тревогу. Потому что предательство не прощается.

«Быстрее, Рик, еще быстрее!»

Наплевав на лифт, он широкими скачками торопился вниз, бесцеремонно расталкивая посетителей и персонал, и только очутившись на улице, с облегчением выдохнул скопившийся в груди воздух. И молил Господа о снисхождении и о помощи. И себе, и ей, и им.

Такси тут же притормозило на его призывный взмах, упругое сиденье оторопело скрипнуло под тяжестью мощного тела. Касл назвал адрес и всю дорогу сидел, сцепив ладони в кулак и безразлично уставившись перед собой. Скорей бы уж «кутнуть»!

Вбежал внутрь бара, не глядя по сторонам, бросил на прилавок без счёта скомканные банкноты и, жадно схватив бутылку и стакан, забрался в самый дальний угол. Столик был пуст, и Касл сразу же вошел в этот пьянящий содержимым и обыденностью ритм. Стекло противно звякало о стекло, и раз за разом, раз за разом, ещё и ещё, плескалось в бокале виски, жгуче обжигая гортань. Официантка убрала пустую бутылку, заменив её полной, и даже сочувственно вздохнула, но Касл уже практически ничего не соображал: тупая, обжигающая сознание ненависть к самому себе перекручивала его всё сильнее и сильнее. Наконец, голова Касла бессильно опустилась на сложенные руки, сбитый локтем пустой стакан, разбился с жалким дребезгом. Кое-кто из посетителей лениво обернулся на знакомый шум, а просиявшее лицо бармена говорило, что такое здесь случается сплошь и рядом. Отложив недомытый поднос, он властно поманил к себе меднокожего верзилу в джинсах и кожаной жилетке: тот обтирал спиной самый ближний к стойке опорный столб.

— Эй, Чиф! Разведай как-нибудь домашний адрес этого кадра, но про карманы забудь! Этот парень и так был неоценимо щедр на чаевые! — и довольно усмехнулся.

Когда его потрепали за плечо, Рик с трудом приподнял голову. Через силу сумев вникнуть в суть вопроса, выдавил из себя домашний адрес и бессильно уронил голову. К Чифу тут же подвалил ещё один здоровяк, и Касла, осторожно выведя из бара, заботливо усадили в такси. Рядом уселся один из вышибал. Не видел Касл только, как его, повисшего на чужих плечах, подтащили к дверям лофта и позвонили в дверь.

Открыла Марта. Она театрально улыбнулась, но при виде мертвецки пьяного сына, с нескрываемым огорчением всплеснула руками.

— В гостиную, на диван его кладите, — скомандовала она тесной компании из швейцара, дюжего незнакомца и её непутевого мальчика. Снабдила помощников мелкими купюрами и, живо выпроводив их за дверь, принялась усиленно хлопотать. Стащила туфли, расстегнула блейзер и рубашку. Подкатила журнальный столик и оставила на нем стакан воды и тубу с аспирином. Потрогав прохладной ладонью пылающий лоб Касла, сочувственно вздохнула.

— Мой бедный мальчик! — горько сказала Марта, заботливо подбивая его подушку. — Нелегко тебе далась твоя честность!

Рик ничего не сказал, только повернулся на бок и подложил руку под голову. Его язык как будто присох, и из горла доносилось лишь невнятное бормотание. Марта невольно склонилась пониже, прислушиваясь.

— Прост... ...еня, Кей,.. — с трудом разобрала она, — я не... хот...л, я стар...ся быть... чест...м. Пр...

Женщина села прямо, и держа в своих руках большую мягкую ладонь сына, крепко-крепко зажмурилась. Душевные страдания сына Марта легко примерила на себя, и непрошенные, горькие слёзы так и западали с её ресниц. Если даже непьющий её сын вернулся домой, как грязь, то что говорить про Беккетт? Наверняка она шокирована, её сердце вновь разбито, и вряд ли внезапную откровенность Ричарда Беккетт сумеет адекватно оценить. Скорее всего, она ещё сильнее замкнётся в себе, а их непростое, но плодотворное сотрудничество с треском прервёт. И только такой умный, великодушный, заботливый человек, как Ричард, обязательно найдёт свой особый и трудный, но правильный выход. И мисс Роджерс знала, что он сможет. Погасив в гостиной свет, Марта неслышно вышла.

— Ри-и-чард! — певучий голос мисс Роджерс и её прохладная рука на его лбу извлекли Касла из хмельного полузабытья. — Милый, если уничтожить спиртное не только в этом доме, но и во всём городе, то откуда тогда взяться хорошему примеру для Алексис? Ведь её любящий отец совсем-совсем не такой. Он добрый, мужественный и ответственный человек, с присущим ему завидным самообладанием и хладнокровием.

— Мама,.. — с неохотой разлепив тяжелые веки, Рик увидел Марту. В чем-то бирюзовом, режущем глаз, она была просто ослепительна. — Я вовсе не... — и моментально сменил тему разговора: — А разве ты сегодня не с Чедом?

— Я уже была там, Ричард, но меня сильно беспокоит твоя размолвка с Кэтрин. Почему ты не поехал к ней сразу же после нашего утреннего разговора?

— Потому что аспирин не помог, — с кислой миной отшутился Касл, — и к тому же, я извинился перед ней. Вроде бы.

— Вроде бы? — недовольно переспросила Марта. Выжидающе скрестив руки на груди, она пытливо всмотрелась в мрачное лицо Рика, и тот виновато отвел глаза. — А мне кажется, мой милый, что Беккетт не поверила в твоё раскаяние. Это все равно, что его никогда и не было. Но если ваше сотрудничество — не пустой звук, то, чем скорее ты попросишь прощения, тем будет лучше.

— Мама! Да за то, что я совершил, Беккетт даже пальцем не ткнет в мою сторону! — натужно вздохнул Рик, разочарованно глядя в пустой стакан. Временное спасение было бы как нельзя кстати. — Скорее всего, на наших отношениях можно поставить жирный крест.

— О, Господи! Ричард! — сухо поджав губы, женщина в театральном жесте божественно вскинула руки. — Что за стойкий пессимизм, мой милый?

Заботливо расправив ворот рубашки, мисс Роджерс, взяв лицо Рика в ладони, оставила на его упрямом лбу яркий помадный след. Если её большой мальчик почему-то не верит в свои блестящие коммуникативные способности, то кто же ещё укажет ему на его заблуждение? Бережно огладив мощное плечо Касла, Марта бесшумно продефилировала к выходу.

— Ты сам виноват в случившемся! — обернувшись на пороге, мисс Роджерс укоризненно погрозила сыну своим тонким пальцем, но её грустная улыбка выглядела ободряюще. — Почему-то, копаясь без спросу в трагичном прошлом Беккетт, ты как-то не подумал, что напрасно бередишь старые раны и оскорбляешь память её близких. Оставить в покое мамино дело после многолетних тщетных поисков оказалось намного проще, чем завершить. И Кэтрин всеми правдами и неправдами ушла от этого, но, дорогой, именно твои бескорыстные, но неосмотрительные устремления подвергли милую девушку ненужному и тяжкому испытанию. Значит, ты должен...

— Найти выход сам, — понуро склонил голову Рик. — Я уже думаю над этим.

* * *

Этот ночной клуб на окраине Бруклина, неимоверно популярный среди всяческого сброда, по праву снискал себе недобрую славу. Под его строгой черепичной крышей, изо дня в день, из года в год вершились неправедные дела, стирались в порошок людские судьбы, и рождались новые. Здесь нещадно крутился черный нал, а его месячный оборот зашкаливал за годовой бюджет миллионного города. Полиция избегала совать сюда нос без крайней на то необходимости, и о последствиях кровавых разборок знали только их участники. Здесь каждый угол игровых залов хранил в себе мрачные тайны, а потертое сукно биллиардных столов, казалось, насквозь пропиталось стойкой неприязнью большого города. И Касл заявился сюда, чтобы доказать Беккетт, что его новая, правдоподобная теория вовсе не фикция. Этому предшествовала столь нудная и настолько изнуряющая подготовка, что и вспоминать-то не хотелось.

Успешно миновав придирчивый фейс-контроль из парочки невозмутимых, как скала, азиатов, Рик сразу же припустил в туалет. Споласкивая руки, дождался, пока комната опустеет, придирчиво осмотрел себя в мутном зеркале. Легкая небритость, вишневая рубашка, расстегнутая на пару пуговиц, неприметный пиджак и потертые джинсы. Чувак как чувак, с фаршировкой из баксов по самую макушку, и на копа совсем не смахивает (про заколку-микрофон во внутреннем кармане и миниатюрный наушник в левом ухе определённо стоит умолчать). Всего-то навсего, зашел погонять шары и, раз уж так совпало, найти человека с изувеченной рукой. Правда, эта возможная отправная точка следствия ещё не скоро бы заполнила пробелы на доске преступлений, лишь стоило припомнить злой, недоверчивый взгляд Беккетт. И Рик грустно вздохнул. Похоже, Кейт так и не восприняла его версию всерьез, а лишь посчитала, что подлизывается. А он, вообще-то, уже конкретно настроился на дело, и чтобы впустую не ломать себя, тайно переговорил с бро.

Красноречивые взгляды парней с головой выдавали их нешуточные опасения, но только Касл, реально и без эксцессов, мог проникнуть внутрь клуба, не вызывая ни у кого подозрений. И пусть его затея была изначально рисковая, Рик заученно твердил, что, отказавшись ото всех претензий, готов подписывать подобные бумаги хоть по десятку листов на дню. Даже без особой на то надобности. Сложнее вышло найти подход к НЕЙ.

Вполне понятно, что его персону восприняли в штыки, но чтоб так! Нет, конечно же, здороваться с ним не передумали, но моментально осадили строгим, неприязненным взглядом. И дальше оказалось ещё сложнее. Для начала, писатель остался без своего привычного места. Правда, у его кресла не подпилили ножки и не опутали спинку с подлокотниками тонкой пленкой, как в аэропортах при упаковке багажа, вовсе нет. На потертом дерматиновом сидении, которое Касл считал даже комфортным, он увидел высоченную стопу бумажных папок, которую невозможно было перебрать ни за день, ни за два, ни за год. Намек был прозрачен, и заставь он себя копаться в бумагах, процесс сближения мог бы пойти веселее. Правда, для его неугомонной натуры ворошение пыльных дел оказалось уж слишком, и Касл пересел за стол бро. Ребята охотно приняли его и, ещё не ведая о размолвке, но чувствуя натянутость отношений, сочувственно, но тайком от Кейт, пожали ему руку. И их поддержка оказалась важнее важного. Парни свято верили в него, в его бескорыстную помощь, вопреки открытой неприязни Беккетт. Её холодное, безразличное: «Здравствуйте, мистер Касл. Что, неразрешимая проблема со свежими идеями? Сожалею, но ничем не могу вам помочь!» нешуточно огорчало, вспоминаясь чуть ли не каждую минуту. Понятно, что в няньки тут ему никто не нанимался, но попытки найти другого себя и не путаться под ногами недовольных копов ни к чему хорошему не привели. Неужели их дружескому общению и пришёл-таки конец? И веря, и не веря в это, Рик прикрыл ладонями лицо, низко опустив голову. Честно говоря, зря он надеялся на хотя бы временное снисхождение, потому что Беккетт — это всегда Беккетт. Всё так же, с видимым безразличием, Кейт упорно отправляла приносимый им кофе на соседний стол или безо всякого сожаления отдавала напиток бро. Всего-то пара часов, и весь участок добродушно улыбался непочатой батарее пластиковых стаканчиков, втихомолку заключая увлекательные пари.

И к доске писателя упорно не хотели подпускать. Когда он подсаживался поближе к Кейт, та с бесстрастным видом придвигала к себе что-нибудь, разграничивая их пространство: блок писчей бумаги, подставку с канцелярским набором, старый дырокол или калькулятор, и Касл снова отступал со щемящей досадой в груди. Его всё ещё считали лишним, и на робкий шепот следовал непреклонный, угрожающий взмах рукой. Однако молчать — не в его писательском духе, потому что Рик видел, чувствовал небывалые перспективы дела, над которым так упорно грызла ногти Кейт.

А переживать было отчего. Нечасто убивают наследниц всемирно известной медиа-империи, да ещё и бросают труп задушенной в подвале дома, идущего под снос. В таких местах всегда полно голодных крыс, и несчастную с обглоданным лицом опознали только по интимной стрижке, да маленькой фривольной татуировке между бедёр. Как назло, в этой части улицы отсутствовали видеокамеры, а если и были, то давали настолько нечеткое изображение, что не понятно было, кто же там движется в темноте, горилла или человек. Львиная доля детективов 12 го участка искала и опрашивала потенциальных свидетелей, эксперты рыли носом землю в месте преступления, но толку от этого оказалось ноль. Никто не видел, как убитая попала в подвал. Никто не знал, с кем она общалась накануне своей смерти, и, что самое плохое, копам катастрофически не хватало времени, чтобы во всём этом досконально разобраться. Убийство наделало много шума даже в верхах, и как только газетчики пронюхали, что полиция топчется на месте, в прессе вспыхнула безудержная, гнусная истерия. И в чём только не обвиняли департамент полиции: в преступной нерасторопности и некомпетентности, в безразличии к жертве и неуважении родственников погибшей, в беспричинном затягивании следствия в интересах неких тайных сил и чуть ли не вовлечении пострадавшей во вселенский заговор. Честно говоря, события развивались как раз в писательском ключе, но Кейт… Пока Касл маялся от вынужденного безделья, он не раз натыкался глазами на её напряженно поджатые губы и недовольный взгляд, стойко застрявший на пустом месте доски. Да, да, с подозреваемым до сих пор было кисло, и как сочувственно нашёптали Каслу бро, все мало-мальски значимые версии Беккетт натурально зашли в тупик. Видя её молчаливые, гордые, но безрезультатные стенания, Рик понимал, что Кейт быстрее сгорит от стыда за собственное бессилие, чем вернет его в свой круг.

В очередной раз отвергнутый недовольным движением её бровей, Касл вынужденно пустился на уговоры. По его докучливому настоянию Лейни повторно исследовала труп, и, как оказалось, не зря. В густых, спутанных прядях жертвы обнаружились микроскопические следы синего биллиардного мела известной японской марки, с очень мелкой, практически пылевидной фракцией частиц, а предполагаемое увечье преступника могло быть связано с полученной травмой, наследственными причинами, профессиональной деятельностью или просто в силу возраста. Больше никаких дополнительных сведений из трупа выжать не удалось, но Касл, моментально преобразившись, ощутил лопатками свой звездный час. Выслушав его, бро охотно поделились материалами дела и, ободряюще хлопнув друга по плечу, пообещали прикрыть. Хорошо, что не в присутствии Кейт, на которую и больно, и грустно было смотреть. Отсутствие подвижек в деле и начальственный прессинг извели её вконец, но Касл знал, что Беккет ни за что и никогда не отступится. Даже если у неё пока ничего нет. Вот где реализовывался его шанс, который не стоило упускать. Да, чёрт возьми, ведь Кейт нравилась ему не просто, как женщина, она была хороша и как напарник, и как друг, и лишиться с общения с ней — значило много и безвозвратно потерять. Сначала для себя, потом для читателей, даже и понятия не имевших, о чем идет речь. Но он-то знал! И нашел-таки, додумал зацепку, о которой поведал только бро, да и то лишь по дороге в клуб. Он искренне верил, что это будет его козырный ход, ключ-карта в неповторимое, неприступное хранилище души детектива Беккет, и возможно даже, путь к прощению. В эту биллиардную, которой якудза владела через подставных лиц, его привели остатки риса с морепродуктами в желудке жертвы, следы биллиардного мела в волосах и хлорсодержащего отбеливателя на запястье трупа, недюжинный писательский ум и тесные знакомства в криминальной среде. А ещё непоколебимая вера в удачу и настоящую мужскую дружбу.

Сковырнув прыщик на кончике носа, Рик приложил палец к уху, заслышав беспокойный голос Эспо.

— Йоу, Касл, как ты там? — легкая, уверенная хрипотца друга привнесла в писательскую душу несравненное облегчение. — Ты еще не наткнулся на нашего парня?

— Пожалуй, он и понятия не имеет, с кем связался! — усмехнулся Рик, но улыбка вышла немного скомканной: сказывалось легкое напряжение. — А вообще-то, в моем распоряжении целая ночь! Даже гудзонское цунами или компактный ядерный взрыв не отвлекут красивого и щедрого парня от увлекательного времяпрепровождения! Веселье только начинается!

— Ты там поаккуратнее, брат, — заботливо подключился к микрофону переживающий Райан, — почувствуешь неладное, сразу же уходи!

— Сейчас, только спинные сенсоры настрою! — нервно хохотнул Касл. — Ну, а у вас как с неладным?

Возникла длительная пауза, и Рик сообразил, что друзья мучительно переваривают его шутку. Когда в коридоре что-то отчётливо и металлически зазвякало, Касл несильно прищелкнул ногтем по микрофону, предупреждая:

— Я имею в виду Беккетт!

— Ах, это! — усмехнулся Эспозито, но тут же замолчал, услышав в динамике характерное шиканье. Усиленно ковыряя ногтем в зубах, Рик скосил глаза: во входную дверь ввалился бородатый, патлатый верзила в кожаных бриджах, клепаной косухе и черной бандане поверх бровей. Звякая по плитке подковками ковбойских сапог, чувак вразвалочку прошествовал к писсуару, где облегчился с шумным и довольным кряканьем. На скромную, неприметную фигуру писателя байкер даже внимания не обратил и, протерев забрызганные пальцы жалким обрывком пипифакса, вышел вон.

Рик прокрался вслед за ним в коридор, высунув голову за угол, прислушался. Никого, лишь из-за распашных дверей в игровой зал накатывал безудержный, веселый шум.

— О’кей, я пошел! — совсем беззвучно прошептал Касл, оправив на себе пиджак. Кажется, нервы свои он обуздал, а после не сильно крепкого коктейля ему станет ещё лучше. — Пойду, проверю на местных свои биологические сканеры!

— Не забудь сказать «яблоки»! — со скромной улыбкой, но деловито напутствовал его Кевин. — И в бутылку не лезь! Если что, мы рядом!

— Обещаю! — сымитировав скаутское приветствие, загадочно ухмыльнулся Касл. — Если надо будет, и дважды «Яблоки!» услышите!

— Как ты думаешь, из-за чего они повздорили? — устало позёвывая, Райан переключил рацию только на приём. Ещё на вечерней заре Касл притащил их к клубу «Камуи», для маскировки оставив машину на соседней улице, в тени старых заводских стен. Место было глухое, безлюдное, фонари разбиты через один, и жуткая репутация квартала невольно подталкивала к осмотрительности. Как впрочем, и к осторожности. Понимая это, Касл всю дорогу травил короткие анекдоты, но как не успокаивай друзей, а вернее — самого себя, все равно немного нервничаешь. Это ведь не к любовнице сходить, на чашку кофе. Пред ним осознанно открывались врата ада, в огне которого легко сгореть не по своей воле.

Скромные слова напутствия, проверка гарнитуры и повторение условных сигналов, по сути, не заняли много времени. Мужчины прощально пристукнули костяшками сжатых в кулаки пальцев, Касл молчаливо кивнул и исчез в кромешной темноте. Беспокоясь, парни ещё долго смотрели ему вслед, но, по счастью, дорога в клуб обошлась без эксцессов. Местные девицы восприняли Касла весело, по достоинству оценив обаяние и юмор симпатичного и общительного парня. Щебетали девушки совсем без опаски, и уже совсем скоро детективы с интересом узнали, что второй, верхний этаж клуба занимают танцпол, казино и ресторан; на первом располагается минибар с массажными салонами, и девять биллиардных залов, объединённых сеткой узких коридоров — в цоколе. Из самого большого и самого дальнего от входа в клуб зала начинался охраняемый подземный переход. Он вел к пятиэтажному общежитию для гастарбайтеров, в котором сдавались комнаты хоть на час, хоть на два, хоть на три. Правда, толку от всех этих сведений не было пока никакого.

— Не знаю точно, — недолго раздумывая, хмуро сдвинул брови Хавьер, — мне кажется, причина кроется в архивных материалах дела матери Беккетт.

Поправив капсюль наушника, он настороженно прислушался. Сквозь шорохи эфира пробивался веселый голос Рика, составившего нескучную пару очередной дамочке. Судя по обоюдным уморительным пассажам, восторженным взвизгам и заливистому женскому смеху, Касл находился на пике популярности. Краткие анекдоты, остроумные шутки и прочие приколы извергались из него струей Ниагарского водопада и, похоже, что Рик не собирался сбавлять темп.

— По-видимому, он нашел нечто такое, о чем не мог не рассказать, — Кевин оторопело округлил глаза от серии смачных, затяжных поцелуев чуть ли не в самый микрофон; понимающе усмехнулся, слыша тяжелое, сбивчивое дыхание двух людей. — Если это на самом деле так, то, по крайней мере, Касл поступил честно.

— Знаешь, бро, а я не завидую ему, — Хавьер откинулся на спинку кресла, с наслаждением потянулся, разминая затекшую спину, — но он знал, на что шел. К запретному плоду души детектива Беккетт нельзя прикасаться.

— Сдается мне, что несмотря ни на что, Касл-таки уверен в себе. Ты так не считаешь? — недоверчиво прищурился Райан, разглядывая голубую шкалу радиоприемника — единственный источник света в этом неприятном месте.

— Чего он хочет, приручить её? Да она самый независимый человек, которого я когда-либо знал! — усмехнулся Хавьер. — Скромница и гордячка, Беккетт никогда и никому не позволит копаться в её прошлом. В любом расследовании она так высоко держит планку независимости, что я это понял, едва она объявилась в участке.

— Кто бы спорил! — опираясь в руль основанием ладоней, Кевин тоже потянулся, на мгновение замер, вслушиваясь. Кажется, Касл остался один. С затаённым придыханием он послал дамочке звучный прощальный поцелуй, насвистывая какую-то песенку, зачем-то обхлопал ладонями пиджак. Потом пронзительно заскрипели двери, зашуршали шаги, звучно взвизгнула молния и зажурчала вода. После громкого вздоха облегчения парни весело переглянулись. Похоже, что Касл зашел «попудрить носик».

— Ребята, — негромко проговорил Рик, не испытывая от их незримого присутствия никакого смущения. — Вы меня слышите?

— Мы тут, бро, — Эспо поспешно щелкнул тумблером, добродушно улыбаясь, и лёгким пристуком ногтем по микрофону обозначил себя, — есть что-нибудь?

— Есть! — нешуточно обрадовался Касл. — Масса прелестниц, охочих до меня, красавчика, а также радуга экзотических коктейлей и отменное суши с морепродуктами и лососем. Таким же блюдом «подавилась» наша жертва, но, к сожалению, эти блюда есть в меню всех баров.

— А фото Кристины ты уже кому-нибудь показывал? — с профессиональным интересом уточнил Кевин.

— Да, её опознала малютка Джеки, с которой я…

— Целовался? — живо полюбопытствовал Хавьер и даже шею вытянул, жаждая сенсации, но Касл, невозмутимо вжикнув молнией, тихо запротестовал:

— Всё выглядит совсем не так! Как агент, работающий под прикрытием, я лишь использовал доступные мне средства! И всё бы ничего, но эта леди, выжрав пятёрку крепчайших коктейлей, прилюдно покушалась на мой «Little John»! Хорошо, что у меня с собой был рабочий инструмент — авторучка, и серия автографов на жарких «бомбочках» красотки позволила нам расстаться полюбовно.

Представленная картинка оказалась настолько живой и красочной, что детективы даже прыснули сдавленно в один голос. И в таком опасном деле Касл умеет извлекать выгоду для себя.

— Наверное, она стала очередным твоим жарким фаном. Ты больше ничего не хочешь нам сказать? — нейтрально уточнил Хавьер. — По существу!

— Джеки и Кристина общалась как раз накануне убийства, но кто её парень и как он выглядит, малышка и понятия не имеет, — согласился с другом Касл. — Упомянула лишь, что тот чувак — большой любитель погонять шары.

— Да-а-а, записи с камер наблюдения нам не посмотреть, — с сожалением вздохнул Кевин. — Ну, что там дальше? Есть кто-нибудь подозрительный?

— Кого я там только не встречал, но ни один увечный палец не соответствовал моим критериям эксклюзивного отбора, — разочарованно пробубнил Касл, — возможно, наш убийца присыпал его невидимым порошком, чтобы не светиться.

— Кажется, я в курсе его марки, — сдержанно улыбнулся Эспо и тут же цыкнул сквозь зубы, досадуя, — но почему же Беккетт так и не захотела тебя выслушать? Ведь в том, что ты первым нашел зацепку, нет ни её, ни нашей вины. И ты же извинился перед ней!

— Наверное, Беккетт потребуется время, чтобы признать мою полезность, — даже на отдалении в голосе Касла слышалось разочарование. — Но я не мог поступить иначе. Это мой билет в обратную сторону.

— Мы знаем, бро, но нам от этого не легче! — подытожили детективы в один голос и обменялись сочувствующими взглядами. Честно говоря, и их обоих напрягала стойкая упёртость Кейт. — Мы тоже рискуем, привлекая к расследованию на свой страх и риск опального консультанта: вот откуда может возникнуть настоящий «гнев богов»! — Кевин горько скривил губы. — Хорошо, если обойдется без трупов.

— Я положу цветы на ваши могилы и закажу мраморные памятники в полный рост, — с легким смешком посочувствовал Касл, — только если сам уцелею.

— Молись, брат! — ответили парни хором, шуточно крестясь. — Куда двинешь дальше?

— Остался цокольный этаж. Если поиски будут безуспешны, пошарюсь по дымным углам ещё раз. Подергаю за ручку «однорукого бандита», расстреляю лузы шарами и орошу коктейлем пересохшее горло, короче, тряхну мошной, благо «помощников» здесь хватает. Стоит только нарисоваться щедрейшему парню вроде меня, как все норовят залезть к нему в карман. Ладно, ушел! — Касл внезапно оборвал свое красноречие и громко хлопнул дверью. Спустя несколько минут из наушников раздались восточные мотивы, гулко застучали шары. Касл ещё что-то пробормотал, но ребята уже ничего не разобрали.

— Ну вот, ни черта не слышно, — недовольно скрипнул зубами Хавьер, сильнее прижимая палец к гарнитуре, — Касл наверняка спустился в подвал, сигнал неустойчивый. Надеюсь, что у него хватит толку, в случае чего, проорать «яблоки» как можно громче.

— Угу, — поддакнул Кевин, оглаживая урчащий от голода живот, — после рассказа о коктейлях даже захудалой чашке кофе будешь рад.

— Вовремя вспомнил. Тут недалеко, за углом, я видел бургерную, — Эспозито осторожно пристроил на «торпеду» хрупкую дужку наушников и шустро выбрался наружу, но не успел захлопнуть дверцу, как его обдало горьковато-сладким облачком духов, и на Хави буквально налетела практически невидимая во тьме фигурка. От неожиданности детектив негромко ойкнул, а женщина, сбалансировав руками, шумно выдохнула мужчине в лицо.

— Б-Беккетт?? — невольно растерялся Хавьер, но та упругим толчком в грудь довольно бесцеремонно затолкала его обратно и, рассевшись сзади, ровным голосом сказала:

— Заткись, Хави! — и обратилась к Кевину: — Привет, Райан! Ну, что у нас?

* * *

В бесплодных поисках Рик провел уже не один час. От табачного дыма слезились глаза, в горле нескончаемо першило, а язык обволакивала слюна с неприятным жженым привкусом. Изображая отдыхающего бездельника, Касл бродил от биллиардного стола к столу, из зала в зал, забавляясь коктейлем, который никак не мог допить. Иногда присоединялся к одобрительным выкрикам болельщиков, и искал, искал глазами поврежденную руку, которая, к слову сказать, попадалась не так уж и редко. Зал был полон посетителей, и по обрывкам разговоров легко устанавливался род их занятий. Основу криминальной публики составляла маститая палитра уголовников и утомлённые жизнью одиночки, но мускулистые парни с бритыми загривками и нагловатыми харями притягивали к себе куда больший интерес. Отменная строевая выправка, быстрые жесты и настороженные взгляды исподлобья — это были настоящие военные профи, которым в адской мясорубке боя почему-то не хватило адреналина. Поведением чуваки совсем не отличались от приматов, многие — с оружием, припрятанным под одеждой, но пока всё было тихо, охрана предпочитала не вмешиваться. Но только не Касл.

Он уже осторожно осмотрел руки нескольких таких парней, подходящих по росту под описание убийцы, но раз особая примета не сработала, Рик обратил вниманию на шумную компанию гогочущих здоровяков в дальнем от бара углу. Как сказала Лейни, убийце присуща неимоверная физическая сила и ловкость, и поэтому — нет ли среди них того самого, подходящего? Прикупив пива, Касл остановился за спинами подозрительных ребят, растянув губы в глуповатую, пустую улыбку. И, неспешно насыщая себя из узкогорлой бутылки, напряжённо прислушался. От разящей табаком и потом публики хотелось сбежать, зажав нос.

— Хэй, Стефан! Брэйди! — рыжебородый великан аля-викинг, в зеленой армейской майке и таких же бриджах, держа в руке бутылку пива, направил на кого-то указательный палец. — Не перестаю удивляться тебе, сердж! Да ты просто молодец! А вон то белобрысое чмо уже давно заслуживает «афганских жезлов» в свою тощую «лузу»! А ну, проваливай отсюда, хмырь!

Скабрезная шутка пришлась компании по вкусу. Отовсюду послышался истошный, громогласный гогот, презрительное улюлюканье смешалось с пронзительным разбойничьим посвистом. Распалённые эмоциями и алкоголем, зрители вскидывали в воздух сжатые кулаки, размахивали пивными бутылками, дружески хлопая друг друга по плечам и спинам, а кое-кто даже приседал от смеха. На подкравшегося Касла никто даже и внимания не обратил, и Рик привстал на цыпочки, с интересом выглядывая поверх бритых макушек. Один из игроков стоял к писателю лицом. Худощавый, курносый блондин, с унылым видом и приплюснутыми, как после мощного хука губами, неприязненно пригрозил оскорбителю зажатым в руке кием, но этим лишь ещё больше развеселил компанию. Казалось, что от гомерического, взрывного хохота полопаются люминесцентные лампы над игровым столом, а его ножки подломятся, как у измученного галопом скакуна.

— Долго ты будешь сопли жевать? — по язвительным, недовольным выкрикам чувствовалось, истекающее терпение публики. — Проигрался, так вали отсюда! Стефан больше не будет играть с тобою в долг!

— Да, Марек, и только с «президентами» в кармане! А ну, у кого ещё осталась ещё эти замечательные парни, а? — за плечистыми торсами не видно было второго игрока, зато его сиплый бас замечательно перекрывал общий монотонный гул. Прозвучал мощный удар, гулко стукнули шары, сначала в борт, потом друг о друга, и один из них с характерным щелчком оказался в лузе.

— Уыа! Партия! Молодчина, Брэйди! — безудержно горланили зрители. — Рыклински! Вали отсюда, заморыш хренов, пока мы добрые! И с тебя два ящика виски!

— Я человек слова! — скромным баритоном попытался успокоить всех поляк. — Когда разживусь деньгами, то проставлюсь всем!

— Иди-иди! — безжалостно выпроваживал его кто-то из окружающих. — Если что, у нас отличная память!

Толпа пренебрежительно расступилась. Жалко кривя рот, белобрысый положил кий поперек бортика, покопался в кармашке джинсовой жилетки, чтобы достать деньги. Его соперник стоял неподалеку и, держа кий наклейкой вверх, ловко прокручивал его грязными от мела пальцами. Теплый свет ламп падал на мускулистые плечи и сильное бочкообразное тело Брэйди, оставляя в полутьме черты лица. Из-под открытой темной майки в обтяжку, с эмблемой серого щита в венке лавровых листьев с витыми молниями, виднелись многочисленные татуировки, погтерявшие из-за ожогов свою первоначальную форму.

— Давай их сюда! — пробасил сержант, со злой усмешкой принимая банкноты от сникшего поляка. Чувствовалось, что добыча наличности доставляет Стефану нескрываемое удовольствие, так бережно он разглаживал и пересчитывал смятые купюры, так удовлетворенно прятал их в карман. И всё это время Касл неотрывно следил за плавными, неспешными движениями рук Брэйди, а в особенности — за левым указательным пальцем. И Рику хотелось взвопить от восторга и нешуточного волнения, потому что его якобы фантастические умозаключения получили реальное подтверждение. Несомненно, что такое совпадение примет бывает нечасто, и в то, что этот суровый игрок Брэйди — их «желанный парень», Рик хотел верить до боли в сердце. Вот только… Пока этот «фрукт» на воле, секретная миссия ещё не окончена. И чтоб не упустить подозреваемого, надо плотно с ним работать, заболтать, потянуть время, а дальше уже дело бро. От нарастающего охотничьего азарта сбивалось дыхание, тело била мелкая и противная дрожь, мокрая от пота рубашка неприятно облепила спину. Стиснув кулаки в карманах джинсов, Рик приосанился, гордо вскинул подбородок. Улыбаясь как можно непринуждённее, собрался с духом, и прекрасно понимая, что всё должно выглядеть естественно, сильно, с придыханием изрёк:

— Яблоки, черт возьми, яблоки!

— Пфф! Я ничего не пропустила? Или пропустила? — с кончика носа Беккетт шумно сдула навязчивую, шаловливую прядку, попрыгала для удобства на слегка продавленном диване, мельком осмотрелась. Касла в салоне не было, и вряд ли стоило ожидать, что такой авантюрист, как он, сможет усидеть без дела. Наверняка неуёмная, безграничная писательская энергия где-то там внутри клуба бьёт горячим, эмоциональным ключом, пока верные бро, понурив головы и виновато сопя в унисон, с помощью настроенной гарнитуры вслушиваются в какофонию клубных звуков. И, скорее всего, даже немного завидуют Каслу, а вот она — точно нет. У каждого из них есть личное жизненное кредо, и безудержное, разгульное поведение Касла ей точно не по вкусу, да.

В продолжение мысли Беккетт звучно прищёлкнула пальцами, на что Райан отреагировал лишь горестным и тихим вздохом.

— Эм-э-э, пока что нет, — рука Кевина потянулась к «торпеде». Сухо щелкнула кнопка, и тусклый свет маломощной лампочки обрисовал мужские фигуры, чьи напряжённые лица были скрыты стойким полумраком. — Интересно, Беккетт, а как же ты нас нашла? — вытащив губчатый капсюль, Кевин повернулся к напарнице правым ухом.

— Да, а как именно? Мы же всё специально так устроили, чтоб не подслушали чужие! — зеркально последовав примеру друга, Хавьер заерзал в кресле, как на иголках: в нём ещё теплилась малая надежда на разрешение рабочих противоречий малой кровью.

— Интуитивно! — негодующе отсекла Кейт любые ненужные расспросы. Она пересела в центр дивана, скособочась вправо, бережно ощупала сдвоенными пальцами внешнюю сторону лодыжки и тут же негромко цыкнула сквозь зубы: в небольшой ранке больно кольнуло и чувствительно засаднило. Беккетт даже не сдержалась от беззвучного мата: это всё нерадивые коммунальные службы, по чьей милости улица захламлена обрывками проводов и проволокой, в чью жесткую удавку и угодила её правая нога. Как это часто бывает, когда неистово рыщешь во тьме в поисках своих напарников и даже не подозреваешь, что «неотложка» может потребоваться именно тебе! Хорошо хоть, что фонарик был с собой.

«Ладно, думаем не об этом!» — приказала себе Беккетт, задумчиво покусывая губы. Расслабилась, придав телу удобное положение, головой прилегла на продавленный подголовник, сквозь сомкнутые ресницах наблюдая за парнями. Вот они, враз присмиревшие субчики, усиленно собираются с мыслями. Наверно, ожидают заслуженной взбучки, но наблюдая реальное, а не видимое спокойствие ребят, Беккетт немного успокоилась. Раз Эспозито собрался за пончиками, то это значит, что всё идёт штатно, и Каслу пока ничего не угрожает. Вот именно, ПОКА, потому что за чуждого местной публике писателя-болтуна никто на сто процентов не поручится.

Кейт сделала медленный, глубокий вздох, даже немного глубже, чем следовало бы. Её тонкие пальцы бережно подобрали мягкие, со спелым, ягодным ароматом пряди и, аккуратно заложив их за уши, легли поверх небольшой кожаной сумочки, притаившейся на коленях. Беккетт легонько огладила глянцевый, полированный бок и даже довольно улыбнулась: внутри лежало её оружие. Такое привычное к руке, замечательно и приятно тяжёлое, оно придавало уверенность своей владелице, но увы, не годилось в универсальное. Ведь, если придётся следовать за Каслом, то она пойдёт с голыми руками, а… жаль! Чертовски жаль!

Бесцельно смотря в черную пустоту за водительским креслом, Кейт склонила голову, привычно грызя ноготь большого пальца. Всю дорогу, от участка до Бруклина, она томилась неизвестностью и «раздышалась» лишь в машине детективов. Теперь тяжкое беспокойство сменилось острейшим, неистребимым желанием как следует, до боли, ковырнуть чей-нибудь пухлый бок или широкую грудь, но пока будут отчитываться другие.

— Кхм! — Кейт освободила нижнюю губу из лёгкого прикуса, коснулась, поглаживая, кончика носа, который ну просто горел от торопливой ходьбы. Ладно, она готова выслушать любое оправдание парней, в чьих рассуждениях, свободных от витиеватых домыслов, Касла наверняка присутствуют рациональные зерна, а там и финал расследования близок. Тем более, что Лейни уже поведал подруге и про предполагаемый дефект руки убийцы, и про дорогой японский мел, и про неведомую пока биллиардную, в которой промышляют убийствами невинных. Неясны были только причины, ради которых неразлучная троица припёрлась сюда, именно в этот квартал, и именно в этот клуб, но Беккетт очень-очень хотела бы всё узнать. Имела на то полное право. Ну и? Как в напоминание о своем присутствии, Кейт громко хлопнула в ладони.

Оцепенение с мужчин тут же спало, ребята прокашлялись в один голос и опасливо переглянулись, потом Райан неспешно развернулся. Для удобства его правый локоть лёг на спинку кресла, Кевин налёг грудью на руку и, виновато подняв глаза на напарницу, застывшую с неподкупно суровым видом, слегка оторопел. Кейт неотрывно смотрела в его лицо и поэтому хорошо разглядела, как тонкогубый рот Райана невольно округляется до размеров блюдца, а аккуратные, густые брови детектива топорщатся изумлённым, милым уголком. Аналогично повернувший голову Эспозито удивился ничуть не меньше. Издав смешной возглас, напоминающий лошадиный всхрап, детектив лишь беззвучно шевельнул губами и через силу сглотнул нарождающиеся восклицания, которые выдавить из себя так и не посмел.

— Что? — сердито поджала губы Кейт и одарила детективов бескомпромиссным, недовольным взглядом. — Что-то не так?

— Э-э-э, а почему ты так… странно выглядишь? — сглотнул сухую слюну ирландец. Казалось, его округлившиеся от шока глаза вот-вот вывалятся из орбит. — Откуда ты…

— Была на попечительском совете, — зло съязвила Кейт, поправляя сползшую бретельку, — но лучше не спрашивай… И свет погаси! У нас здесь не кастинг топ-моделей!

Лампочка тут же потухла, и где-то впереди многозначительно кашлянул Эспозито. Даже одного мигу ему хватило, чтобы по-достоинству оценить дерзкий, привлекательный и одновременно вызывающий облик напарницы.

— Я потрясен, босс! Никогда не думал, что ты можешь выглядеть… так! — признательно и без тени иронии промолвил Хави. Непосредственно, по-детски, шмыгнув носом, скромно посетовал, зачем-то разминая кисти рук: — Жаль, что Касла поблизости нет! Это не в честь его, случайно, такой клёвый прикид?

— Об этом он никогда не узнает, раз ему запрещено на меня смотреть, а уж приближаться — и тем паче, — Кейт недовольно вздернула голову, нервно сплюнула откушенный кусочек ногтя, — и зачем развивать его и без того больное воображение? Мы здесь не шутки шутим, а пытаемся работать! Хави! — повелительно скомандовала Беккетт, с неописуемым удовольствием вытягивая ноги вдоль дивана. — Уж не за кофе ли ты собрался?

— А пончики? Тоже прихватить? — обрадованно заторопился Эспозито. Если же гроза разразится прямо сейчас, то правильнее остаться вне её эпицентра. — Я скоро буду!

— Иди! С вами я позже разберусь, хотя надо бы сейчас! — горько усмехнулась Кейт на суету друга. Её тонкие, сильные руки мягко, но надежно ухватились за аккуратные воротники обеих курток и хорошенько их встряхнули. — До сих пор не понимаю, чем вас обаял этот большой мальчик с буйными фантазиями, чтобы вы позволили ему очутиться там, где он находится? Ведь там не мультяшная пещера семерых гномов, а настоящий вертеп, в котором каждый второй классно владеет ножом, каждый третий — стреляет, как Джеймс Бонд, а каждый четвертый — умеет и то, и другое вместе. Определенно, наш Мистер Суперкоп безотчетно заигрался, и все его бурные измышления — лишь упертое намерение выдать желаемое за действительное, — едко прошлась Беккетт в адрес Рика, неспешно отряхивая ладони от невидимой пыли, — а его мания величия и непоседливость натуры — это просто временные сложности. Для нас. Кстати, и где же расположен этот клуб, в котором «развлекается» Касл? — осторожно переведя дух от гневной тирады, она легла грудью на руки, скрещенные на спинке пассажирского кресла. Эспозито прижался плечом к стойке кузова, чтобы выдержать дистанцию. — Насколько позволяли судить наши планы, подобных заведений тут вообще несколько.

— Касл отправился в «Камуи», это самый крупный японский клуб изо всех местных клубов. По нашим сведениям, им владеет якудза, а само здание расположено на соседней улице. — Кевин сделал короткий взмах кистью куда-то вправо. — Пока мы тут сидим, Касл успел обследовать верхние этажи и спустился в цоколь. К сожалению, слышимость из-за шума в большом зале совсем неважная. Еле-еле слова разбираются.

— Эспо! Подай, пожалуйста, гарнитуру! — Беккетт деловито сунула в плечо Хавьера тыльной стороной кулачка. — Ты уже идешь за пончиками или ещё как?

— Исчезаю, — услужливо подав наушники, Хавьер с облегчением выскользнул из машины.

Закрепив в ушах обрезиненные капсюли, Кейт даже головы не повернула в его сторону, потому что всё ещё и недоумевала, и злилась, и обижалась одновременно. Это ж надо было так бессовестно и ненавязчиво обойти её в деле! В их общем деле! Для их дружной команды понятия «доверие», «взаимопомощь», «взаимовыручка» никогда не были пустым звуком, и поэтому разоблачить их тайный сговор было проще простого. Даже не будучи детективом. Прислушиваясь к клубному веселью, Беккетт задумчиво огладила подбородок. Опять и опять этот опальный Касл, как назло, замешан во всех её неприятностях, однако он не на ту напал. Она славится настойчивостью и умением получать желаемое, хоть сегодня по-честному был и не её день. В ответ на серию изворотливых «подходов» за спиной Касла парни хором уверяли её, что, кроме общеизвестных сведений, ничего нового в деле нет, и что они только проверят дамочку, смело гулявшую с парочкой ротвейлеров недалеко от того самого дома, где и нашли труп Кристины. С одобрительной улыбкой она поверила им. Или сделала вид, что поверила, и даже согласилась со спорными доводами, но пристально следить за плутоватыми приятелями не перестала. Целый день сегодня ребята старательно мозолили ей глаза, корпели над отчетами и актами экспертиз, вместе пили кофе и иногда отлучались куда-нибудь под благовидным предлогом, успешно возвращаясь, но когда она основательно зарылась в нескончаемые бумаги, внезапно и беззвучно исчезли. Она честно выждала некоторое время, но попытки дозвониться оказались тщетны. Даже Касл, чей номер с предоплаченного телефона она набрала, скрепя сердце (хоть и не собиралась говорить вообще!), тоже оказался недоступен. Вот тут-то в её груди и возник беспокойный, щемящий холодок, от которого даже кончики пальцев мелко завибрировали. Она ведь так и не дозналась, куда собирались детективы и зачем, а быть в святом, беспомощном неведении — это не её. Хорошо хоть, Уилл помог в поисках их машины.

Прижав ладони к лицу, Беккетт несильно огладила виски, неплотно прикрыла глаза, слегка раскачиваясь от усталости. Нет ничего хуже — выслеживать лучших друзей, чтобы ещё и прописные истины им растолковывать. Честно сказать, измотанная стойкой паузой в расследовании, она ждала от ребят чего угодно: новых зацепок, пропущенных улик или даже полезных, ранее не опрашиваемых, свидетелей, но то, что Касл, обаяв уговорами парней, попрётся в одиночку в этот самый клуб, она никак не ожидала. К таким опасным «прогулкам» надо готовиться весьма скрупулезно и ответственно, без глупых импровизаций и кавалерийских наскоков. Неизвестно, как скоро потребуется помощь упругой, вездесущей заднице, но сильнее всего напрягало и беспокоило даже не это. Из-за сумбурных действий напарников пришлось солгать Рою о некой призрачной зацепке, взявшейся, по сути, непонятно откуда. Хорошо, если гипотетическая улика окажется пустым плодом чьей-то бурной фантазии и не втравит их команду во что-нибудь непотребное… А вот если нет? Спрос, по-любому, будет с неё, но Касл… Беккетт сильно, даже со присвистом выдохнула, сдерживая нарастающую ярость, раздраженно пристукнув кулачком по спинке кресла. Увы, Рик не коп и никогда им не будет, как бы ни старался. Ему не хватает осмотрительности, осторожности и чувства меры. Зрелости, если хотите. Для таких людей, как он, нежданная пиковая ситуация — это как яркая сторона неординарной личности, безудержная игра на грани фола. Безумная, опасная, непредсказуемая, но, черт возьми! Нельзя поступать так, как это делает он, болтаясь в притоне, в безнадежных, бездумных поисках вооруженного ублюдка, окруженного дружками, да ещё и безудержно распускать свой длиннющий язык. В том, что такое рано или поздно произойдет, Беккет даже и не сомневалась. Тем хуже для него, Касла. Малейшая оплошность в разговоре или манере поведения, и его податливо тело или взрежут кровожадные клинки, или изрешетят безжалостные пули. И тогда вся дальнейшая жизнь детектива Беккетт пойдет прахом, а угрызения совести лягут на её душе ещё одним тяжким грузом. Вроде того, что неосмотрительно потревожил непоседа Касл. И она возненавидела его за это и продолжала ненавидеть сейчас.

Десять лет у неё все было ровно, её работа, успокоившаяся душа. Нечастые вечеринки с друзьями, редкие встречи с отцом и мимолетные любовники. Единственным близким, понимающим человеком оказался Ройс, но даже он сломался об её непроницаемые стены. Скоротечную горечь расставания быстро затёрли трудовые будни, но когда в участке появился Касл, пришло другое время. Непонятное, шокирующее, пугающее. Вездесущий, суетливый, как стая обезьян, Рик проник в её размеренную жизнь, и от его присутствия казенная атмосфера участка натурально пропиталась весельем, безудержным, бесшабашным и подсознательно напрягающим её саму. Это злило, отвлекало от дела, мешало сосредоточиться, и поэтому, как зверь в своем логове, она умело отвоёвывала у Касла личное пространство до тех пор, пока... пока он не влез в дело мамы. И нанёс её устоявшейся жизни жуткую, глубокую трещину, неподвластную времени. Их сотрудничество с Каслом длилось едва ли год, а этот самовлюбленный, неугомонный, назойливый тип уже неосознанно покушался на ее скрытный мир, несгибаемый внешне, но хрупкий внутри. Любая бы на её месте сказала, что подобное сближение означает прямую угрозу стабильности бытия, невольную ломку личных устоев и корректировку взглядов на жизнь. Правда, Касл был доброжелателен в своей настойчивости, и оказалось, что мир не так уж мрачен и однобок. В нем есть сочные краски и светлые тона, зеленая трава и яркое, приветливое солнце тоже есть. Даже непредвиденные ситуации можно играючи преодолеть, и можно заново обрадоваться жизни, получая от этого несказанное удовольствие. Особенно, если кто-то от души старается помочь. Хотела Беккетт этого или нет, но с Каслом нельзя было остаться прежней. Кейт подсознательно это чувствовала, хотя отчаянно убеждала себя в обратном. Да, всё так, но именно эта новизна и страшила, и удручала Кэтрин Беккетт, потому что детектив не была к ней готова. Непросто возвращаться к самой себе, казалось бы, навеки потерянной десять лет назад. Это как заживо содрать с себя кожу, и поэтому непростая ситуация в деле мамы — верный повод распрощаться с Каслом раз и навсегда. Пусть писатель больше не мозолит ей глаза и не докучает неуёмным присутствием, так будет проще и спокойнее жить. Не придется ломать себя, метаться, не зная, как сделать выбор между устойчивым, привычным одиночеством и его, несомненно, дружеским рукопожатием. Жаль, что Касл так и не понял, куда же он влез. Ощутимая поначалу польза от их сотрудничества в итоге обернулась для Кейт тяжким, неземным кошмаром. Ведь столько потрачено сил, чтобы забыть негатив, когда-то сковавший её по рукам и ногам! Она не желает пытать свою душу жуткими воспоминаниями, не хочет тискать мокрую от слез подушку и изредка напиваться втихомолку. Она знает, что справится, сможет, выстоит и без его помощи, потому что она — сильная, гордая и самодостаточная. Дело мамы, родного, близкого ей человека закрыто раз и навсегда, и даже шокирующие новости по этому делу немедленно будут отвергнуты и преданы забвению. Потом как коп, и как напарник, она вызволит выскочку-писателя из злачного места живым и невредимым, а дальше их пути навсегда разойдутся.

Склонив немного голову, она молчала, прислушиваясь к стуку шаров и неразборчивым комментариям Касла. Молчал и Кевин. Он ерзал, словно не знал, куда себя деть, бесцельно трогал гарнитуру, но выдохнул с облегчением, только когда вернулся Эспозито.

— Бургер или пончик? — запыхавшийся от спешки Хавьер весело махнул бумажным пакетом, из которого дразнил аромат ванили, но Беккетт отрицательно мотнула головой.

— С меня и кофе хватит! — она обменялась с Эспозито наушниками и вольно развалилась на диване, но после первого же глотка недовольно сморщилась: — Ну и бурду тут готовят! Единственное достоинство, что горячий. Ладно, парни, разборки подождут пока, хоть это и не значит, что я не сержусь. Давайте, рассказывайте поподробнее, что узнали.

Её приветливый, спокойный голос, с обычными деловыми нотками, как будто в обсуждениях у белой доски, ободрил и обрадовал парней. С несмелыми улыбками на лицах ребята загадочно переглянулись. Кажется, они ещё поживут.

— Э-э-э, мы ищем… Беккетт! — Райан так резко повернулся к ней, что она чуть не выплеснула кофе на себя. — Касл дважды повторил «яблоки»!

— А это-то тут причем? — пренебрежительно фыркнула Кейт, но её отточенная интуиция уже послала в мозг тревожный сигнал. — У нас что: ночной клуб или фешенебельный БДСМ-салон? Если это так, то я не собираюсь подносить наборы плеток или натирать клубничным гелем его самовлюбленную задницу.

Ребята покривили губы в сдержанных улыбках, многозначительно переглянулись. А специфичны познания у их подруги!

— А притом! — Кевин сделал рукой нетерпеливый жест рукой. — Этим кодом Касл говорит нам, что он всё-таки его нашел.

— Кого это «его»? — упрямо переспросила Беккетт, но прикрыла ладонью тревожнее забившееся сердце. — Свое эго в человеческом обличье?

— Да нет же, мужчину без ногтя на указательном пальце.

— Что-о-о? — поперхнулась Кейт неуместным вопросом, хотя ответ лежал прямо на поверхности. — Почему я об этом до сих пор ничего не знаю? — гневно куснула нижнюю губу, и её ладонь накрыла округлый бок сумочки, словно собираясь достать оружие. Кажется, именно с этой зацепкой так настойчиво подступался к ней Касл, а она упорно отвергала его помощь, воспринимая нетерпеливые, навязчивые порывы высказаться, как желание возвыситься над ней, человеком, испытавшим на себе многое. Честно сказать, она просто не поверила в неоценимую помощь этого самодовольного парня, как и в его случайные способности — оказаться в нужном месте в нужное время.

Видя её минутное замешательство, Райан вежливо подсказал:

— У Касла не было выбора. Он просто опасался, что ты не захочешь его выслушать. Но всё таки оказался прав!

На миг Беккетт устыдилась своего непрошибаемого упрямства, но быстро опомнилась.

— Дело не в том, что я не хотела его выслушать, — неубедительное оправдание выглядело как детский лепет, но во тьме не видно пунцовеющих её щек, — а в том, что мне самой, чем с чьих-то слов, куда проще сопоставить факты. От Касла пока что одни проблемы, и даже его ничтожная, эфемерная догадка — ещё не конечный путь к справедливости. Чтобы он там себе не нафантазировал, ему придётся ответить на мои вопросы, как только я до него доберусь. Как быстрее пройти к клубу?

— По этой улочке до самого конца, потом поворот налево и дальше прямо, — Кевин ткнул пальцем в темный угол здания, у которого и стояла машина. — Совсем близко.

— Всё ясно! Я пошла! — безо всякого сожаления Беккетт сунула Эспозито остатки пойла, с сожалением отложила в сторону приятную тяжесть пистолета. — Будьте на связи, если что, вызывайте подкрепление.

Кейт торопливо выбралась наружу, мягко, без хлопка прикрыла дверцу. Вдохнула полной грудью бодрящий воздух улицы, расправила одежду, беспорядочно разбросала по плечам волосы, и уже на ходу незаметно окрестила себя знамением, чего не позволяла себе уже много лет. На миг прикрыла глаза, обернув лицо к звёздному небу, едва видимому в просвет между крышами соседних зданий. С такой фривольной, как сегодня, внешностью она проникнет в клуб без особых сложностей, чтобы найти Касла и вправить на место его эгоцентричные мозги. Кто бы там ни был с изуродованным пальцем, и как бы ни сложились обстоятельства, они уйдут оттуда, вдвоем, а потом она упросит Роя выкинуть Касла из их группы. Ей всё равно, как капитан это сделает, лишь бы он принял её доводы. Обязан, должен принять!

Спотыкаясь о какие-то коробки, загребая туфлями невидимый в темноте мусор, Беккетт постоянно ускоряла шаг, кляня непутевого напарника, на чем свет стоит. Скорее туда, увидеть его и успокоится, а дальше — уж как сложится.

— Эй, ты! Заморыш! — Рик не сразу понял, что обращаются к нему, и лишь подняв взгляд от радужной россыпи биллиардных шаров, заметил нацеленный на себя увечный палец Брэйди. — Ведь ты не из нашего круга! Чего тогда тебе здесь надо?

— Сэр, я хотел бы с вами сыграть! — невозмутимо «обрадовал» Касл потенциального соперника и лучезарно улыбнулся, желая, если не завоевать его доверие, то хотя бы удивить. Перед новичком настороженно расступились. Гордо выпятив грудь, Рик уверенно прошествовал прямо к биллиарду, игнорируя недоумевающие, скептические взгляды. Хлебнул от души не самого лучшего пива и с довольным причмокиванием пристроил недопитую бутылку на бортик у ближайшей к себе лузы. Невозмутимо собрал вместе несколько шаров: небольшие, цветные карамболи легко уместились в его широких ладонях, поблескивая слегка побитыми боками. Рик весело оглядел вытянутые от удивления и неожиданности лица и, словно заправский циркач, ловко подбросив шары, жонглировал ими несколько минут, ни разу не уронив. Правда, чтобы перебороть увязшее в табачном дыме всеобщее предубеждение, одного циркового номера было явно недостаточно.

Чтоб не осрамиться, Касл сосредоточился на движениях своих рук, не глядя по сторонам, а только перед собой и вверх, но стойкое презрение хмельной компании чувствовал каждой клеточкой своей кожи. Возможно, его уже записали в откровенные лохи, которых легко припугнуть, а возможно — и в потенциальные «мальчики для битья». Правда, никто не подозревает об его исключительных, не писательских, способностях, а значит, у него есть некая фора. Из предосторожности он не будет представляться обычным именем, потому что и не ждал от этих подпитых качков с припрятанным оружием ничего хорошего. Как и от самого Брэйди. Наверняка он умен, подозрителен, осторожен и не блещет многословием, но он, Касл, словно маститый переговорщик, будет умело направлять нить разговора в нужное русло, добывая необходимые для ареста сведения. Сам же будет говорить исключительно полуправду, которой умеет пользоваться не хуже, чем подкидывать биллиардные шары. Единственное, что всерьез беспокоило и смущало, — это односторонняя связь с бро, потому что его наушник вынужденно припрятан в роскошной «виноградной» лозе из пластика у входа в зал. Он, Касл, просто обязан, должен быть вне подозрений, поскольку подозрительность местных бандитов всегда граничит с паранойей, и при малейшей ошибке он получит перо в бок. Ребята даже спасти его не успеют. Значит, остается личное самообладание, предусмотрительность, осторожность и здравый смысл, а ещё — азарт. Лицедействовать и обезьянничать ему не впервой, и поэтому — только вперед!

Уложив шары в деревянный треугольник, Касл подхватил кий белобрысого и бережно провел ладонью по увесистому комлю, гладко отполированному руками игроков. Взвесил в руке, приложив к глазу тупой кончик и, направив его к свету, проверил строй. Не самый выдающийся инструмент, но ровный, и сбалансирован неплохо.

— Сойдёт! — громко уверил себя писатель, чем вызвал разноголосый, ехидный гогот, который решил поддержать и Брэйди. Медленно, вразвалочку, словно сытый медведь на прогулке, Стефан вышел под мягкий свет ламп, «упавший» на его плечи. Идеально ровный череп сержанта усыпали частые пометки безжалостного огня, отчего крупные, запоминающиеся черты лица выглядели немного жутковато, к чему сам Брэйди, видимо, уже давно привык. Приставив к бортику свой кий, игрок навис над зеленым сукном обезображенной глыбой, опираясь на край стола обеими руками, с неподдельным интересом вздернул опаленную бровь. Плоские, угловатые губы сержанта, усеянные по контуру мелкими шрамиками, неспешно разошлись, обнажая редкие, крупные, как у вурдалака, зубы. И без того неприятная, улыбка Стефана стала ещё более зловещей и отталкивающей. Развязно сплюнув прямо на пол, сержант с живым интересом оглядел зрителей, все как один, ждущих развязки. И Касл тоже. В нешуточном волнении Рик истово молил Господа, чтобы Стефан «клюнул» на его предложение, как большеротый окунь — на лакомую наживку. Этому человеку присущ не только азарт, и к деньгам бешеная тяга тоже имеется. А банкнотами его снабдит Касл.

Одарив честную компанию серией нагловатых, самоуверенных улыбок, Рик старательно натер мелом наклейку и пальцы. Кажется, именно такие микрочастицы попали на волосы жертвы. И Касл обрадовался очередной удаче. Жаль, что его старания так и не оценит Беккетт. Ну, да это пока не суть важно, сейчас главное — другое…

— Сыграть? — сержант медленно, с задержкой выдохнул, выпрямляясь, задумчиво прикрыл ладонью жуткий, паутинообразный шрам на подбородке. Подбросив кий острым концом вверх, Брэйди ловко поймал его за серединку почти над самым столом, угрожающе кашлянул. Похоже, что немногие рискнули бы с ним связываться, а иначе…

Подумав немного, Стефан одобрительно склонил голову.

— О’кей! — он медленно выпрямился, неспешно обогнув стол, встал напротив Касла, ритмично похлопывая кием по раскрытой ладони и цепко глядя глаза в глаза. — Моя игра — мои условия. Минимальная ставка — пятьсот баксов. Играем серию из пятнадцати партий, по окончании которой — полный расчет. Если нет денег или ещё что-то не устраивает — катись к чертям, пока не поздно.

Однако этот нахал с улыбчивой физиономией и не подумал отступать. Пошарив за бортом пиджака, Касл гордо взмахнул запечатанной пачкой стодолларовых банкнот.

— Понимаю и принимаю! Ничто так не воодушевляет игрока, как пачка друзей-«Франклины», — Касл убрал деньги обратно в карман, — и я готов сразиться, вот только…

— Что «только»? — насторожился изувеченный. Прервав свое невинное занятие, он, держа древко перед собой, нервно стиснул его обеими руками. На запястьях и предплечьях Брэйди вздулись и запульсировали крупные синеватые вены, как открытое предупреждение о неуместности возражений. — Тебе же ясно было сказано, кем устанавливаются правила игры! И не вздумай играть на моих нервах!

— Оу, сэр! — невинно улыбнулся Касл, но невозмутимого взгляда так и не отвел. В ответ на недоверие, вспыхнувшее в глазах соперника, почтительно склонил голову, в знак признательности коснулся рукой груди:

— Минутку, минуточку, уважаемый сэр! Можно, я задам вам всего лишь пару ма-а-леньких вопросиков? Я не отниму много вашего драгоценного времени, сэр! Всё дело в том, я начинающий писатель. Меня зовут Ричард Роджерс. Я охочусь за необычным сюжетом, интересуюсь мужественными людьми, словом, теми, кто способен к великим подвигам и одновременно скромен и неприметен. Мне всегда было интересно, почему люди выбирают именно такой трудный и опасный жизненный путь, иногда жертвуют личными обстоятельствами, надолго оставаясь в одиночестве. Очень интересно узнать, как закаляется их внутренний дух, и откуда берется несгибаемая вера в доброе и светлое. И чем больше я раздобуду сведений, тем проще будет выпестовать персонажей, отполировать характеры, придать сюжету непревзойденное правдоподобие.

— Ричард Роджерс? Писатель? Хмм! Не слышал о таком! — Брэйди задумчиво поскреб смугловатую щеку, неопределенно кхекнул. Чувствовалось, что внезапный приступ его гнева потихоньку спадает. — Тогда, почему это вдруг я? Здесь полным-полно крутых парней, с квадратными яйцами, каменными сердцами и десятимильными послужными списками. Многих разнесчастным аборигенам со всего света остались памятны их ратные подвиги. Побеседуй с любым, и добудешь материала на сотню страниц!

— Мой герой — это страстный, неутомимый игрок в биллиард. Ваши друзья так же метки, как и вы? — набрался наглости Касл, а когда Брэйди отрицательно мотнул головой, осторожно пояснил:

— Ничего, что у меня нет даже псевдонима?

Неопределенно усмехнувшись, сержант сложил руки на груди, покачиваясь с носков на пятки. В его темных, шальных глазах читалось болезненное воодушевление, как будто от грядущего выигрыша, стократно приумноженного на тотализаторе.

— Ничего! Но есть одно «но»! — опалённые брови Брэйди свирепо сомкнулись, а перед носом развесёлого наглеца медленно нарисовался татуированный кулачище. — Не распускай неосмотрительно свой язык, чтобы не выискивать его потом... на дне Гудзона!

Примолкшая было толпа, жадно внимая речам своего кумира, разразилась хриплым, надсадным смехом. Казалось, что ничего более веселого в своей жизни чуваки даже и не слышали.

— Дай ему это грёбаное интервью, Стефан, раз просит! Покажи грязную, истрепанную изнанку нашей жизни, может быть, и мы сами попадем в историю!

— Ч-ш-ш! Отвалите! Я сам себе история! — Брэйди недовольно шикнул на болтливых друзей, после минутного колебания погрозил Каслу изувеченным пальцем. — О’кей, заморыш! Даю тебе маленькую фору, но если ты вознамеришься меня достать, то так быстро окажешься на том свете, что даже и пискнуть не успеешь! Ну, так что, начнем?

— Я готов! — согласно кивнув, Касл выставил в точку удара биток. Вот где пригодились его бесконечные игровые ночи, о которых знают только мама, Алексис, да ещё соперники, оставленные буквально без штанов. И его природная хитрость, настойчивость и непревзойденная изворотливость позволят больше разузнать о печальной судьбе Кристины. Жаль, что Беккетт даже выслушать его не захотела, а зря. Он всё ещё надеется на прощение, и пока Кейт дуется на него, усиленно избегая общения, его безудержные старания дадут свой эффект. Пусть бро внимательно слушают разговоры и записывают всё подряд, а когда Брэйди проколется, размякнув от оглушительного триумфа, влетают со спецназом и берут злодея тепленьким. А пока… Он, Касл, будет играть до последнего доллара, и если что-то вдруг не заладится, даже извинится перед Брэйди. Возможно, даст обещание выслать экземпляр будущей книги и вернуться за реваншем. И что может быть лучше лести! Приятная, благостная, притупляя бдительность, она позволит сыграть свою, неподражаемую игру.

Подхватив заждавшийся схватки кий, Касл нанес первый удар.

* * *

Дурманящий, резкий, знакомый аромат вишни затмил на миг мутный алкогольный перегар, а от звуков ласкового, грудного с бархатными нотками голоса Касл неосознанно вздрогнул.

— Коти-ик! — последний слог получился тягучим, ласкающим, манящим, но Рик сразу же почувствовал, как сохнет у него в горле. — Почему ты не сказал, куда идёшь? Твоя киска тебя обыскалась! — и Беккетт собственнически опустила руку на его плечо.

Медленно, осторожно отложив кий, Касл заготовил самую обаятельную улыбку, но когда повернулся, сердце вместе со словесными заготовками рухнуло ниже резинки боксеров, потому что… Потому что Кейт — это была не та Беккетт, сдержанная в эмоциях, скрытая в чувствах, свято замкнутая в себе, к которой он привык. На её стройные бедра под короткой трикотажной юбкой в обтяжку жадно уставилась добрая половина зала. Аппетитные прелести под прозрачной серебристой кофточкой с умопомрачительным декольте не на шутку воспаляли мужское воображение, отвисшие челюсти завсегдатаев бессистемно и громко клацали. Смелая карминовая помада, небрежно брошенные на плечи мягкие волосы и неподражаемая, мягкая улыбка кардинально изменили внешность детектива Беккет. Пожалуй, никто не усомнился в искренности её намерений, и на Касле тут же скрестились завистливые взгляды. Многие из посетителей шумно сглотнули, кто-то недвусмысленно крякнул, восхищаясь, а недовольный чем-то Стефан ткнул в Касла кончиком кия.

— Эй, ты, заморыш! Оставь в покое свою телку и играй! Будешь валять дурака, или не перестанешь задавать глупые вопросы — пробью башку!

Касл вежливо кивнул, соглашаясь, но пристально следить за выражением лица Беккетт не перестал. Он ясно видел, что Кейт всё ещё сердится на него. Несмотря на раскованный, благодушный внешний вид, недовольные движения уголков её губ, режущие короткие взгляды сквозь полусомкнутые пушистые ресницы говорили за себя яснее ясного. Но, как и почему Кейт очутилась здесь? Неужели всё дело в бро? Пока озадаченный Рик мучился жуткими раздумьями, Беккет смело обняла Касла поперек талии, послав ему раскованную улыбку, непринужденно прильнула щекой к его плечу.

— Эй, ты, отвали, урод! — надменно Кейт показала сопернику средний палец, дерзко, выразительно прищелкнула языком. — Ничего-то ты не понимаешь! Только с такой бессменной музой, как я, мистера писателя и ждёт долгожданное счастье! — невинно приподняв бровь, Беккетт потянулась сочно крашеными губами к уху напарника, чтобы вполголоса предостеречь: — Сильно не воображай, умник! Я имела ввиду исключительно игровое!

Противник Касла, оценив их «достоверность» их объятий, нехорошо, зловеще усмехнулся. Наверное, он всё душой ненавидел знойных красоток, раз зло крутанув меж пальцев кий, едва не уронил его.

— Болтливый язык заморыша уже все крошки со стола собрал, кормить не надо, — недовольно сплюнул Брэйди себе под ноги, — и какое ему дело до моих бывших телок? Зачем интересуется пожарами? Он, что у тебя, неисправимый пироман?

— О, да, он такой огненный, жгучий, страстный! Особенно, когда искупается в виски… прелестной частичкой своего тела! — жеманно передернула плечи Беккетт, но на Касла поглядывала по-прежнему недружелюбно.

Компанию, однако, прикол задел за живое. Со всех сторон послышался смачный, пьяный, улюлюкающий ржач, раздались ободряющие хлопки и свистки.

— Это я-то огненный? — попытался улыбнуться Касл, мелко вздрагивая от её неумолимого присутствия, лишающего остатков разума: — А откуда ты…

Мило, загадочно приподняв бровь, Беккетт перебила его, чувствительно наступив на ногу.

— Я с тобой потом поговорю! — негромко мурлыкнула Кейт и, вцепившись в борт его пиджака, с мягким усилием потянула писателя на себя. Со стороны это смотрелось вполне невинно, и Рик с удовольствием поддался. Широко, открыто улыбнулся, даже мечтательно прикрыл глаза, втайне надеясь на приятное снисхождение, но дружелюбия в «вишневом» приветствии было не больше, чем сливок в машинном масле. Обойдя вниманием пухлые, привлекательно сложенные губы Касла, Кейт мстительно цапнула зубами мочку его уха, оставив на коже яркий рубиновый след.

— Ещё раз, Касл, влезешь куда-нибудь без спроса, и я не знаю, что я с тобой сделаю! — и дразняще, легковесно проехалась щекой по его колкой скуле, жарко, влажно дохнув в сгиб шеи, болезненно прикусила ещё раз. Отметив непревзойденное «качество работы», отстранилась немного, чтобы дружески хлопнуть по плечу, искренне «сочувствуя» его жалобному виду.

— Ладно, котик, веселись дальше, а я пока вздрогну парочкой «Маргарит», — сказала она, профессионально и безо всякого стеснения обшаривая карманы его пиджака.

— А других купюр нет? — Кейт достала пачку сотенных, небрежно пробежала кончиками пальцев по уголкам банкнот. Безукоризненная, каверзная улыбка женщины так и парила в полумраке салона: — А мелочи?

И как бы невзначай, но с нарастающим усилием, она огладила клапан молнии его джинсов. От такого неприкрытого вероломства Касл судорожно, импульсивно дернулся, покрываясь мелкими капельками пота, а толпа, любующаяся занимательной сценкой, громко, одобряюще засвистела.

— Эй, да ты та ещё штучка! — один пьяный выкрик старался заглушить другого. — А у меня? Там есть, за что подержаться!

— Отвали, толстяк! — Беккет предъявила fuck полному мужчине в клетчатых штанах и засаленной полосатой рубашке, кричавшему громче всех. — Я девушка одного писателя!

Сунув в декольте пару купюр, остальные она вернула владельцу, и за всё это время Касл не произнес ни слова. Его выпученные глаза испуганно вращались в орбитах, губы беззвучно шевелились, словно у невинного младенца, пускавшего обильные пузыри. Однако Кейт уже «позабыла» про напарника. Дружески взъерошив густую писательскую шевелюру, она легонько щелкнула его по кончику носа и пока Касл глубоко, тяжко сглатывал, с хитрой улыбкой направилась к барной стойке. Изобретательно виляя бедрами, Беккетт то и дело отбивала охочие до её красоты распущенные руки. Одобрительные выкрики сопровождали её бесподобный выход, но не всё прошло гладко. Какой-то смуглолицый улыбчивый нахал, с чёрными немытыми космами до самых плеч, неожиданно вырос на её пути. Немного присел для остойчивости, расставив длинные жилистые руки, возжелав «облобызать» красавицу, но, увы, жестоко просчитался. От резкого, проникающего удара в солнечное сплетение мужчина согнулся пополам, хватая воздух побелевшими губами, и тут же, от мощного толчка в угреватый лоб, шумно опрокинулся на каменный пол. Кривясь от боли и недовольно сипя, брюнет напоминал ужа на сковородке, но Беккетт даже не взглянула себе под ноги. Легко перемахнув поверженную «тушу» под хмельное одобрение зала, она спокойно и даже лениво взобралась на барный стул.

— Жарко тут у вас! — помахав в лицо рукой, Кейт приветливо улыбнулась бармену, застывшему по стойке «смирно», потом — сбитому с ног незнакомцу. Придя в себя, осрамленный с головы до пят гуляка не полез в драку, а просто стыдливо скрылся в толпе. — «Маргариту» мне, и покрепче!

— Сей секунд! — согласно кивнув, бармен закрутился юлой. Нечасто смелые, независимые, уверенные в себе красотки заслуживают почтение у местной братии. Эх, и повезло же тому чуваку!

Парень протянул женщине высокий бокал с соломинкой, купающейся в радужной жидкости, жадной рукой смял протянутую купюру, дрожащими пальцами отсчитал сдачу, но Кейт взяла не всю.

— Он не обеднеет! — склонила она голову в сторону мнимого любовника, в жутком шоке глотавшего слюни: — А это тебе на чай!

— Спасибо! — парнишка расплылся в желтоватой, щербатой улыбке, но Кейт уже повернулась лицом в зал. Жеманно распушив пряди по лицу, она неспешно цедила коктейль, оценивая перспективы дела. Покалеченную руку, ужасные шрамы и многочисленные татуировки второго игрока Беккетт заметила почти сразу же. Как и отсутствующий ноготь на левом пальце. Дьявол, неужели Касл снова оказался прав? Чёрт, да за одно только это надо бы вырвать с мясом его «непослушные» уши, и не суть важно, зачем она здесь. Даже если между ними и существуют разногласия, она отвечала не только за его жизнь, но и за себя тоже. Ещё бы! По милости Касла, они окунулись в настоящую клоаку, где с виду такое устойчивое, дымное благодушие зала могло раствориться вмиг. Ну да ладно, она хоть коп, готовый к любому исходу событий, но куда же влез этот неисправимый шалопай? Ему бы пускать воздушных змеев да в песочке играть! «Шпион» чёртов! Только сейчас Кейт ощутила, как ломит в напряжении спину и плечи, а предательские струйки пота, весело скатываясь по лопаткам, впитываются в белье. Вот, что значит оказаться «в пасти тигра»! А Касл ещё и «дразнит зверя, дергает за усы»! Великовозрастное, несносное дитя! Никакого инстинкта самосохранения!

Отпуская белозубые, «приветливые» улыбки в сальные, табачные рожи, Кейт пристально наблюдала за игроками. Касл уже пришел в себя после её нежданного бенефиса и, типа потеряв интерес к напарнице, повернулся к столу. Развлекая зевак, Рик рассказывал что-то красочное, изобразительно жестикулировал, ежеминутно, заразительно хохоча, а вот лицо его соперника Беккетт совсем не понравилось. Непроницаемое, как стальная пластина, и жутко недобрые глаза. Примеряясь к удару, подозрительный тип уверенно клал покалеченный кулак на зеленое сукно, пристраивал ловчее кий, внимательно, с нехорошей улыбкой поглядывал на Касла, и только после этого бил. Метко и сильно.

Очередная партия подходила к концу и, похоже, что вновь не в пользу Рика. Тот устало, без энтузиазма потягивался, широко зевал с открытым ртом, потом с глумливой улыбочкой что-то спросил у соперника. Тот уже примерился к битку, но неожиданно бросил кий прямо на стол и безо всякого предупреждения, в коротком, импульсивном прыжке, попытался ухватить Касла за грудки. Рик поспешно отскочил, разрывая дистанцию, задиристо, по-боксерски вскинул сжатые кулаки, но просчитался — в руке татуированного сверкнула непреклонная сталь.

«Ох ты, черт возьми! Касл, нет!»

Ругаясь непотребными словами, Кейт швырнула бокал на стойку и лихо соскочила с табурета, встревожено наблюдая за «танцующим» вокруг стола Каслом. Тот, схватив со стола кий, пятился спиной подальше от грозно надвигавшегося на него противника, затем размашисто замахнулся и вдруг… Взвихряя табачный дым, заметались, засуетились расплывчатые в полутьме силуэты, зазвенело разбитое стекло, загрохотали раскатившиеся по полу шары. Компания вокруг драчунов одобрительно засвистела и захлопала в ладоши, и её громогласный гвалт, чьи-то истеричные вопли и взвизги слились в единую непроницаемую стену, поглотившую Касла.

«О, дьявол! Рик!»

Обмирая сердцем, Кейт буквально расшвыривала мешающих движению зевак, прорубаясь сквозь толпу, словно ледокол. Интенсивно работая локтями и плечами, она уже потеряла счет многочисленным тумакам, которые раздавала направо и налево. В груди что-то хрипело и ёкало, сбившиеся кудри лезли в глаза, а в голове, словно заученная мантра, билась одна-единственная мысль: «Касл, нет! Касл, нет!». Левым предплечьем Кейт то и дело смахивала со лба холодный, обильный пот, и крупные, горько-соленые капли весело скатывались по её скулам, подбородку, сгибу шеи, ныряя с лёту в ложбинку между грудями. Недовольные её бесцеремонностью, завсегдатаи что-то угрожающе кричали вслед, но когда перед ней, наконец-то, расступились, Беккетт, к своему безмерному ужасу, не увидела у биллиарда ни Касла, ни его злобного соперника. Оба игрока исчезли, растаяли в дыму, как тени, оставив за собой лишь битое стекло в клейких, пивных лужицах, забрызганные кровью изломанные кии, да оторванный воротник рубашки по центру игрового поля.

— Где он? — нервно теребя кончик носа, Беккетт пристально вглядывалась в окружившие её лица в поисках хотя бы малейшего намека, но участие не было присуще этим людям. Многие пренебрежительно фыркали, упорно отмалчиваясь, презрительно кривили губы и отводили глаза, лишь только невысокий, плотный телом африканец, нахально свесив короткие ноги с бортика стола, язвительно усмехнулся:

— Как это «где»? Наверное, уже на дне Гудзона! — зажав сцепленные руки между коленей, чувак слегка раскачивался взад-вперед, явно «маясь» от приятного безделья. С его лица, округлого, как сковородка, не сходила пренебрежительная, злая ухмылка. Скептически разглядывая всклокоченную, с жестким взглядом женщину, парень откровенно забавлялся.

— Таких неуёмных болтунов, как твой заморыш, Стефан «исправляет» пачками! Не распускал бы писатель свой поганый язык, никто бы его и пальцем не тронул! А теперь уже поздно! Адъёс, амигос! — и парень сделал отвязный, прощальный взмах рукой.

— Что-о-о? — чувствуя, как пол куда-то уходит из-под ног, Беккетт на миг прикрыла глаза, но тут же с резким выдохом стиснула до боли кулаки. — И ты, гад, ещё смеешь мне что-то указывать? Кх-х-ха!

Чуть приподнявшись на носочках, Кейт крутнулась вокруг своей оси, выпрямляя ногу в хлестком развороте. В этом внезапном, резком, сокрушительном ударе смешались и кипящая злость, и сиюминутное отчаяние, и нарастающая, мучительная тревога. Раздался глухой, неприятный стук, серую с вышивкой рубашку африканца обильно забрызгало кровью. Её мелкие капли попали на потертое сукно, половую плитку и даже долетели до некоторых зрителей, а сам африканец со сломанным носом в беспамятстве завалился на спину, расталкивая по углам шары. Его безвольные ноги напоминали куриные окорочка, обтянутые джинсами.

— Ну! Кому ещё есть, что сказать? — глубоко, прерывисто дыша, Беккетт сурово оглядела оторопевших от её боевой прыти мужчин. — Может быть, ты? — ни минуты не колеблясь, она выдернула из ближнего ряда худощавого немолодого мужичка в очках на толстой оправе, с мокрыми противными губами и безразличным, как у снулой рыбы, взглядом.

— Где они? Куда подевались? Ответь на мой гребаный вопрос!

— Чего шумишь? — неподдельно изумился мужичок, даже не пытаясь высвободиться. — Веселье только началось! А классно съездили твоему красавчику, да?

— Где он, ты, отрыжка индийского слона? — вне себя прорычала Беккет. Не разжимая рук, так встряхнула мужчину за ворот трикотажного жакета, что тот едва успел поймать очки. — Ну? Я не шучу!

— Он твоя собственность, что ли, или ты в няньки ему нанялась? — обиженный неприкрытой грубостью, посетитель надул губы. — Ну, подумаешь, драка началась! Здесь такое происходит сплошь и рядом, а на красавчика даже ставки неслабые забили!

Разгладив по черепу жидкие волосенки, очкарик натужно улыбнулся:

— Финал дуэли поищи в туалете. Это туда, — невольный пленник указал Кейт на ближний к ним, чадный от сигарет угол, — по коридору и направо. Негде заблудиться.

Она брезгливо оттолкнула его, до скрежета стиснув зубы. От обиды не осталось и следа, только тревога за непутёвого Касла и осознание долга. Многое теперь зависело от быстроты мыслей и реакции тела, и прошмыгнув в накуренный угол зала, Беккетт скрылась за ширмой из некрашеных бамбуковых палочек, прикрывавшей дверной проем. Неприглядный, грязно-серый коридор раздвоился уже через десяток шагов, и Кейт уверенно повернула вправо. Из-за облупленной, дощатой двери, на которой был нарисован метивший угол пес, не доносилось ни звука.

— О, Господи, только бы не опоздать! — рука Кейт привычно ощупала бок, на котором не было и не могло быть пистолета. — Вот же, дьявол!

Избегая по-возможности предательского скрипа дверных петель, Кейт с величайшей осторожностью повернула рукоятку. Получилось, дверь отворилась практически бесшумно, и перед глазами Беккетт предстала небольшая и пустынная курилка. Над умывальниками во всю стену висело мутное зеркало; пол и стены были выложены однотонной тёмно-коричневой плиткой, из-за чего внутри было пусто, скучно и настолько грязно, что о местном персонале у Кейт моментально сложились наихудшее впечатление. Облезлые никелированные плевательницы были забиты под завязку мусором, который ссыпался на пол через почерневшие от времени и копоти края. В углах, под потолком, расцвели махровые петли паутины, некогда белоснежные раковины покрыл известковый налет и мыльные потеки, а какие-то шутники весело уклеили фаянсовые бока разноцветными пятнышками жвачки. В воздухе курилки витал грубоватый аромат цитруса, который не только не перебивал застарелое табачное амбре, но и делал его ещё более резким.

«И раздражающим!» — отметила про себя Кейт, зажав между пальцев свербевший нос. Не хватало ещё расчихаться! Она всё-таки приглушено прыснула, мягкими, неслышными шагами проскользнув в курилку, застыла у двери в туалет. Кровь гулко бухала в виски, сердце колотилось так, что его стук заглушал всё вокруг. Прижав руку к груди, Беккетт вздохнула глубоко-глубоко, и, убедившись, что её никто не преследует, осторожно приложила ухо к пыльной филенке. Зловещий, грозный рык Стефана Кейт узнала сразу же, и сдержанно улыбнулась. Кажется, она успела вовремя, и как бы потом Касл не оправдывался, она, в отличие от него, уже ко всему подобному готова.

Кейт осторожно надавила ладонью на створку, и шагах в десяти от себя, как раз посредине комнаты, сразу же увидела их. Слава Господу, Касл был пока что жив, но вот потрёпан основательно. Окровавленная скула и рассеченная бровь, измочаленный блейзер в мокрых пятнах от пива, пыльные джинсы и жалкие концы ниток вместо воротника у порванной рубашки начисто извели его молодцеватый, неподражаемый шарм, но мужество по-прежнему никуда не делось. Вытянувшись в струнку вдоль дверцы, Рик неотрывно глядел в лицо бандиту, плотно сжимая кулаки, а злобно скалящийся Стефан, с подбитым глазом и в разорванной майке, скомкав лацкан щегольского пиджака, приставил к писательскому горлу хищный, блестящий стилет.

— Что ты мне по мозгам ездишь, а? — психовал бандит с сильным, отрывистым придыханием. — Какой ты, к дьяволу, писатель? Да от тебя за милю копами смердит!

— В помещении очень жарко, а на вентиляции явно сэкономили. Кстати, от меня не только потом несёт, но ещё и изо рта пахнет. Хочешь, жвачкой поделюсь? — Касл привычно, но опасно хорохорился. — И чего такого страшного я спросил? Раз ты никогда не давал интервью, то и понятия не имеешь, что такое — аутентичность! Только когда в материале присутствуют мельчайшие подробности, рождается живой, читательский интерес!

— Не рассказывай мне сказки! — недоверчиво взревел Стефан. — А лучше скажи — откуда ты узнал про Кристину? Наша связь для многих была секретом!

«Дьявол! Опять этот неуёмный Касловский язык!» — Беккетт ругнулась от души, но смотреться в зеркало было некогда, и Кейт наугад превратила голову в невообразимый волосяной ком. Её расстегнутая на пару пуговиц блузка, с алым кружевом лифчика в смелом вырезе, развесёлая, глуповатая улыбка и заплетающийся, неуверенный шаг — всё было в тему. Беккетт смело толкнула дверь, и мужчины обернулись на пронзительный скрип практически одновременно.

— Что ты тут забыла, сука? — неуважительно рявкнул Брэйди, но руку с ножом всё же опустил, несильно чиркнув по писательским ребрам. — Разве ж тебя в детстве не учили, что надо стучаться?

— Ой, простите, простите меня, сэр! — слащаво запричитала Кейт, глупо и часто хлопая ресницами, словно могла вот-вот «отключиться», и с развязной улыбкой неловко переступая, беспорядочно взмахивала руками. — Вы себе даже не представляете, мистер, как трудно мне было без моего котика! Деньги как назло закончились, от скуки ломит скулы, а мои легкие намертво прокоптились табачным дымом. Ещё и голова не хочет дружить с ногами, — Беккетт натурально хлюпнула носом, провела по губам ладонью, размазывая помаду по щекам. — И бы ещё, эти гадкие приставалы…. — плаксиво протянула Кейт, подбадривая Касла одними глазами. Тот вздохнул с трудно скрываемым облегчением, на которое Брэйди не обратил внимания, и изобразил жалкое подобие улыбки.

— Всё прекрасно, милая! — негромко прохрипел Рик, облизав пересохшие губы. — Мы просто беседуем! Я собирался взять у господина интер…

Касл не договорил, потому что Беккетт, недоверчиво скривив симпатичную мордашку, укоризненно погрозила своим тонким пальчиком.

— К-киса! — якобы ослабев на ноги, Кейт обвисла на приоткрытой створке соседней кабинки. — Н-не надо меня обманывать! Зачем ты п-пристаешь к этому милому дяде? К чему такая ж-жестокость? Ещё н-никто не почитал твой талант п-помимо своей воли! Немедленно отпусти этого почтенного джентелемена, а не то я дважды отшлепаю тебя и пожалуюсь твоей маме!

— Маме? Ты серьёзно? — недоверчиво округлил глаза бандит, вроде как растерялся. — Неужели твой заморыш до сих пор живет с мамой? Это правда?

— Чистейшая. Это такое большое дитя, что его нельзя оставлять одного. Иначе обязательно поранится, вилкой или перочинным ножиком. Такая вот беда, — Кейт дурацки хихикнула, громко, выразительно икнув, смущенно прикрыла рот рукой, — а когда его мама возвращается, то я прячусь во встроенный шкаф.

— Да неужели? — скептически усмехнулся Стефан, переводя взгляд с невозмутимого лица Касла на «пьяную» физиономию Беккетт. Кажется, он больше не верил ни единой фразе из её «спектакля». — Уж не чушь ли ты тут мне поешь? Какая, к чёрту, мама? Какой ещё шкаф? Да стоит только пустить его полицейскую кровь, как все сомнения мигом разрешится!

— Кро-о-овь? Моего любимого котика? Ты, придурок! Совсем что-ли, с катушек съехал? И-и-к! — правдоподобно изобразила отрыжку Кейт. — Какой же он, к черту, коп! Хочешь, д-докажу обратное? — она оттолкнулась от гостеприимной створки, цепко следя за вооруженной рукой, и выписывая несусветные вензеля ногами, направилась прямо к Стефану. — Я с р-радостью докажу, что мой котик с-совсем не тот!

Она так сильно размахивала руками, что Стефан, спешно уклоняясь от её хлёстких оплеух, выпустил пиджак Касла и отступил. По лицу бандита пробежала тень сомнения, он сложил на груди свои сильные, испрещённые венами руки, несильно похлопывая лезвием стилета по мощному предплечью, настороженно склонил голову. Чтобы эта поддатая не наплела, красавчик от него никуда не денется.

— Смотри! — видя, что до преступника сразу не дотянуться, Кейт покачнулась в другую сторону. Теперь только её тело разделяло пространство между соперниками, такая худенькая, но надежная преграда. Кейт обвила руками шею Касла, устало приникла щекой к его широкой груди, и от живого биения сердца на секунду прикрыла глаза. О, боги, он жив! Её нервы пока ещё были напряжены до предела, но обрадованный её близостью Рик тут же опустил руки на её бёдра и притянул к себе. Наверное, готовился к последующему ходу, а ей — ей предстояло играть до самого конца!

Покачиваясь, она немного отстранилась, и честно глядя в такие знакомые, прозрачные глаза, сдержанно улыбнулась. Играть — так играть!

— К-котик! — протяжно, певуче молвила Кейт: — Давай, покажем дяде твоё пузико!

Согласно кивнув, Касл с серьёзной миной растопырил руки, позволяя Беккетт действовать самой. Та дурашливо хихикала, пританцовывая на месте, словно с полным мочевым пузырём, потом отодвинулась в сторону с разворотом.

— Глядите, мистер! Никакого оружия нет! — она бесцеремонно оттянула полу пиджака вместе с рубашкой, обнажив рельефные «кирпичики» пресса. — Но это ещё не всё! Милый, повернись!

Касл подчинился молча и наверняка с явным удовольствием. Опираясь ладонями в дверцу, он покорно ждал, когда Кейт выдернет из-за пояса рубашку. Та задрала одежду до самых лопаток, не забыв отметить:

— Смотри, тут тоже ничего страшного нет! К-киса, давай обратно!

Рик вернулся в исходное положение, ещё не зная, что задумала Беккетт, а та уже нетерпеливо дергала брючный ремень. Приспустив джинсы ниже колен, с удовлетворением захихикала.

— В-о-о-т, какие мы классные! — цвет его боксеров был вполне ожидаем, и если бы не Стефан, то она бы ещё полюбовалась открывшимся видом. — Здесь тоже ничего нет! Ни микрофона, ни скрытой кобуры! Ни-че-го! — по слогам произнесла Кейт. С загадочной улыбкой она послала Каслу воздушный поцелуй и неопределенно склонила голову. — Одевайся, киса!

Беккетт отступила на один шаг, неуклюже покачнулась на каблуках и… потеряла равновесие. Взмахнула руками, переступила с ноги на ногу, пытаясь удержаться, но её уже неудержимо повлекло на Стефана. Кейт с маху врезалась и плечом, и другой ладонью прямо в мощную, татуированную грудь. Стефан брезгливо отшатнулся, уронив руку с ножом вдоль тела, и тут же встретился глазами с трезвым, беспощадным взглядом Беккетт. Руки преступника интуитивно дернулись, но точный, резкий удар в адамово яблоко выбил утробный, хлюпающий звук из его мощного горла. Выпавший из руки клинок обреченно звякнул о серый кафель, а Брэйди, ошарашено закатив глаза, шумно рухнул на пол и затих.

— Фух! — с нескрываемым облегчением Кейт осмотрела мощную спину и плечи Брэйди: рваная майка совсем не прикрывала жутких шрамов. — Здоров, верзила! Надо бы спеленать покрепче!

Пока Кейт, приложив палец к губам, раздумывала, чем именно, Рик усиленно шуршал одеждой.

— Касл, ты как? — с беспокойством повернулась она и увидела его. Склонив голову, как нашкодивший первоклассник, Касл рассматривал выбитую плитку у себя под ногами.

— Как бифштекс, который ещё не успели порезать, — болезненно скривился Рик, глянув исподлобья на детектива. Синяк, и действительно, был ослепителен, — спасибо.

— Не стоит, Касл, мы же с тобой напарники, — в смущении куснув губу, Кейт поддела носком туфли бессильную руку Стефана, наклонилась за ножом. Лезвие оказалось очень острым, чувствовалось, что его лелеяли: — Как ты догадался про увечный палец?

— Да проще некуда, — честно признался Рик, безуспешно расправляя мятый пиджак, — ведь на коже потерпевшей не было следов от ногтя.

— Понятно! — нахмурилась Кейт. Как всегда, всё гениальное — просто! — Хмм, как же сильно он обгорел! Бывший военный?

— Да, воевал в Афганистане, каже…

От сильного, яростного удара снаружи входная дверь чуть не слетела с петель, и в проеме комнаты нарисовался мужчина среднего роста, с восточным разрезом глаз, но вполне европейским цветом лица. В долгополом кремовом пиджаке, нескладно сидевшем на худых плечах, и такого же цвета брюках дудочкой он выглядел немного комично, если бы не большой черный револьвер, устрашающе застывший в его сухой, мускулистой руке.

— Что вы сделали с моим другом? — истерически взвопил незваный гость. Голос у азиата был тонкий и писклявый, как у комара. — Стефан! Чон пришел к тебе на помощь!

Брэйди по-прежнему безмолвствовал. В ожидании ответа кореец нетерпеливо облизал узкие, сухие губы, и видя на его лице напряженную работу мысли, Касл отлип от гостеприимной дверцы. Предусмотрительно подняв руки, он заслонил собой Кейт. Когда под прицелом сразу двое, шансы на положительный исход дела стремительно уменьшаются.

— Этот парень жженых пробок перенюхал, но мы с ним успели поладить! -доброжелательная, простодушная улыбка Касл могла успокоить лишь его самого. — Если бы не плохая вентиляция в зале, где как Везувий накурил, сержант не потерял бы сознание. Ему надо принести воды!

— Зачем это? — недопонял кореец, ожидая от подозрительных типов чего-то другого.

— Ну а как же! — с глуповатой улыбочкой недотепы, Касл прикинул перспективы внезапного броска, но мгновенно отступился. Сначала надо усыпить бдительность корейца. … и ткнул указательным пальцем в стену курилки. — Холодная вода — это пол контрастного душа, приведет в чувство, кого захочешь! Гарантирую! Я быстро!

Кореец недобро прищурился и повел кончиком ствола, целясь в грудь Кейт, которая вышла из-за плеча Касла и встала в немного боком. Рик скосил глаза. Детектив выглядела просто превосходно. Разгоряченное, но абсолютно спокойное лицо, ладная, спортивная фигура, готовая к прыжку. Медленно, очень медленно, Беккет пощипывала нижнюю губу, дыша ровно и глубоко. Наверняка, придумывала план «Б».

Похоже, что они оба не понравились Чону. Тот склонил немного голову и громко позвал:

— Стефан, ты как?

Верзила по-прежнему молчал. Тогда кореец направил ствол в Касла.

— Ты! Шевели задницей! Сделай что-нибудь! — азиат немного посторонился, пропуская Рика, но глазами стрелял похлеще пистолета. — А ты к стене, сука!

Предупредительный выстрел хлестнул неожиданно. Пуля впилась в потолок над головой Беккетт, на плечи и волосы женщины посыпались мелкие куски штукатурки.

— Я не шучу, тварь! — от злости узкие глаза азиата превратились в две темные щелочки. — Ну, быстро!

— П-подождите, сэр, подождите! Не стреляйте! — заикнулся Касл, чувствуя, как обрывается сердце. А что, если бы у преступника дрогнула рука? — Я видел в курилке контейнер для жидкого мыла. Подойдет?

— Плевать! — злобно оскалился кореец, целясь в голову Кейт, вынужденно отступившей назад. — И поживее! У меня нет времени!

— С-сейчас! — обрадовался Касл, протискиваясь между корейцем и косяком. Замок дозатора оказался сломанным, и пока пластиковая чаша с остатками мыла пенилась в руках писателя, Рик лихорадочно гадал, насколько хватит терпения у Чона. Только бы не нажал курок! С доброжелательной, почтительной улыбкой Касл вернулся обратно и осторожно плеснул воды на голову Стефана. Холодная вода обожгла, привела в чувство, Брэйди пошевелил рукой, утробно кашлянул, сплюнул.

— Ему стало легче, я ещё принесу, — заторопился Рик, видя, как Стефан силится подтянуть к себе ноги. Чон только повел бровью.

— Давай, — он неотрывно наблюдал за приятелем и громко, пискляво обрадовался, когда татуированный наконец-то лег на бок. — Стефан, ты как?

— Эта тварь! Она вырубила меня! — хрипел бандит, силясь овладеть собой, но тело совсем его не слушалось. — Порви её на куски, а лучше пристрели! Прямо сейчас! Я ещё не договорил с красавчиком!

— За тебя, Стефан, кого и сколько угодно! — с жуткой, плотоядной ухмылкой Чон медленно поднял пистолет на уровень груди. — Я просто обожаю расписывать кровью! Она так классно брызжет из ран!

Кейт смотрела прямо ему в глаза и видела, как остекленели и замерли его зрачки. Слепой, безумный взгляд наркомана, обозлённого на весь мир сразу, если нарушен его собственный. Сейчас он, не колеблясь, нажмет курок, и... неужели конец? Ногой, в прыжке? Не дотянуться! Уйти в сторону — вниз с кувырком, сделать подсечку? Это мысль, но… Господи, да где же Касл?

Едва ли минула секунда, как раздался гулкий, металлический звук, а вслед за ним — и ещё один. И без того узкое лицо корейца недоуменно вытянулось, а прямо в лицо Кейт полетели сигаретные окурки, обрывки бумаги и прочий хлам. Беккетт недоуменно свела брови, наблюдая, как, оторопело храпя, валится на пол Чон. И тут же без промедления рванулась прыжком вперёд и ударом ноги выбила пистолет из руки корейца. Затем шумно перевела дух. Кажется, удача сопутствовала им обоим, а не только Каслу, который, отбросив сплющенную плевательницу, удовлетворенно произнес:

— Нет ничего лучше — смотреть на поверженных бандитов, но намного интереснее — на прекрасных детективов, погруженных в работу! И, кстати, Беккетт! Кажется, я снова спас тебе жизнь?

— Ты-ы? Мне-е?? Ха! Не льсти себе, Касл! — пренебрежительно фыркнув, она отвернулась, чтобы Рик не видел её открытую, чистосердечную, понимающую улыбку. Нечего лелеять перезревшее эго. — Я бы ещё поспорила, кто кого больше спас!

— Хм, — хитровато осклабился Рик, достав из бокового кармана пиджака пару монтажных жгутов, — думаю, что найдется, кому нас рассудить. Предлагаю легкий кофейный турнир, но сначала наденем колечки на перелетных пташек. Мало ли, на юг потянуться за остальными!

Касл перебросил один жгут Беккетт, предвещая расспросы, пояснил, ничуть не смущаясь:

— Это исключительно для аутентичности. В моих мечтах ты, если и сердишься, то не так, как на них, — он указал подбородком на Брэйди. — Ты с удовольствием присоединяешься!

Наблюдая за вялыми телодвижениями Стефана, она пропустила последнюю фразу мимо ушей. Протяжно кашляя, бандит с трудом встал на четвереньки, но получив мыском туфли под ребра, с утробным завыванием отлетел к стене и обмяк. Беккетт придавила коленями его лопатки, заломив руки, ловко стянула запястья удавкой. Касл не отставал от неё. Он потрепал азиата по худощавому плечу, невнятно ворчавшего на родном языке, и облегчено выпрямился, отряхивая ладонями запачканные брюки. Довольно улыбаясь, Касл вдруг заметил, что Беккетт пристально смотрит на него. Без обиды, презрения и раздражения. Словно просто-напросто изучает.

— Этому я у тебя научился! — кивнув, невозмутимо пояснил Касл. — А весело было, не правда ли?

— Немного неуютно, но мы — отличная команда! — Кейт вдруг поняла, что совсем на Касла не сердится, а наоборот, хочет поблагодарить от всей души. Правда, для этого не надо много слов, кажется, Касл всё и так поймет. Он и понял. Неожиданно покраснев, Рик поник головой и отвернулся, засунув руки в карманы.

— Извини, что моё желание помочь причинило тебе острую боль. Я не должен был соваться в твоё дело, и мой проступок видится теперь немного по-другому. Мне не хватило осторожности, такта, сдержанности и уважения к тебе. Я до сих пор не знаю, смогу ли заслужить твое прощение, и поэтому — тут Касл запнулся и грустно вздохнул, — готов отдать тебе всё, что смог достать, готов слушаться каждого твоего слова и навсегда «умыть руки» от нашего партнерства, если посчитаешь нужным.

— Ладно, Касл, у нас всё по-честному, — добродушно подкатив глаза, Беккетт уже отпустила его грехи. — Так уж повелось, что мы друзья, а я умею ценить дружбу.

Кейт сдержанно улыбнулась, осматривая поверженные тела, хитровато вздернула бровь.

— Не думаю, что нам позволят выйти отсюда просто так, да ещё и с этими типами на плечах. А как у тебя с необычными идеями, Касл?