Синтетические формы (джен)

Госпиталь №1, архив: отдел хирургии, фонотека

Затруднённое дыхание на миг останавливается, взвинченный голос произносит:

— Диктофонная запись номер одиннадцать. Взломать пароль, проиграть.

----

У демона обнаружилось неполное раздвоение личности. Вторую личность он, особенно не заморачиваясь, назвал Тенью (Shadow) и окрестил своей музой. Сам же себя Тень обозвал «Лолитой», претворяя тайные хозяйские желания в жизнь и действительно, подобно музе, вдохновляя его на разное.

----

Тоненькие болезненные пальцы стиснули шарф, стаскивая его с шеи. Бросили на пол архива. Датчики звукового слежения бесстрастно записали удаляющийся топот ног и отключились.

* * *

Диктофонная дорожка без номера.

Пометки архивариуса в журнале «Входящие»:

Владелец: Мастер Метаморфоз.

Примечание: пятнадцатый день пребывания пациента X на диспансере.

Тот же голос, но спокойный и холодный:

— Взломать пароль. Воспроизвести.

----

У всех муза как муза, феечка в розовом шифоне, благоухающая последней новинкой от Коко, а у меня — встрёпанный анорексичный мужчина без возраста, одновременно напоминающий детектива L из «Тетрадки смерти» и драконорождённого из ES5 издательства «Беседка». И вовсе не потому что я — аниме— или гейм-задрот. А потому что он... выплыл, бесформенный, из самых далёких высотных ледяных облаков стратосферы, нагой и прозрачный, просто ещё одно облачко, на котором, как в кошмаре Льюиса Кэрролла, была растянута чеширская улыбка. Но, всплыв и отделившись, он не мог оставаться аморфным, немым и безымянным набором атомов, а начал формировать себе кристаллическую решётку, вбирая из мира всё, что нравилось ему — не мне. Брать из прошлого и будущего. Не было чёткой даты рождения, стёрлись воспоминания, остался год — 2009 — и телега недоумения.

Немного манерный, въедливый, кошмарно оттеняющий меня своим ещё более скверным характером, он отправился на созданный специально для него клочок суши посреди бескрайнего моря. Завладел мёртвым островом и принялся его оживлять моими руками, моей энергией, но под своим чутким, ни на что не похожим водительством. Он взял себе табличку с надписью “Shadow L” и влез с ней на первое выросшее на острове дерево — чёрную яблоньку. На ней в тот же день выросли диковинные плоды, тёмно-синие и продолговатые — но в целом сладкие и питательные. Он никогда не отвечал на вопросы, предпочитая им пространные истории о себе, обо мне и о том, что мы вместе создавали. Он был бесполым существом, потом женщиной — долго, пока не решил, что привлекательность мужчины превыше остальных желаний выпендриться.

Он может надолго исчезать, ужасно нервируя и загоняя в депрессивные лунки, спорить и ссориться со мной, но он единственный, кто способен путешествовать между мирами, не зацепляя ни кирпичика в несущих стенах, не нарушая своё инкогнито, невидимый и неосязаемый летописец и наблюдатель, он смотрит и запоминает. А потом обрушивает на меня все эти миры красок и звуков.

«Л. Лолита», — произнесла она, когда соизволила заговорить со мной в первый раз и подала руку для поцелуя.

“L. Lawliet”, — произнёс он много месяцев спустя, когда успел застать меня и голым, и сонным, и ленивым, и жадно жрущим пятикопеечную нямку в три горла. Подал руку, схватил мою и повёл по извилистой тропке в сияющее ничто.

----

— Проклятье!

Датчикам невдомёк, что происходит. Они регистрируют шум и сравнивают со шкалой тревожности. Пять из десяти. Поводов для тревоги пока нет.

* * *

Голос оживлённый, сбивчивый, торопящийся.

— Диктофонная запись номер двадцать три. Пароль “ellaetromyedomsa”. Проигрывай.

----

Шэд? Ты хотел узнать, кто такой Шэд? Приготовься...

С Шэдоу всё плохо. Его не подкупить, не съесть и даже в гости не пригласить. Он — Тень. Экстра аморфное образование третьего порядка, потому что является отколовшимся компонентом уже существующего раздвоенного организма, отделившегося от основного в процессе развития этой нашей болезни, ха-ха. Это значит, что он самое призрачное из всех призрачных, с наименьшими потребностями и наибольшим сопротивлением среде, взаимодействует только со своим «родителем» и в отсутствие оного просто витает в мнимости.

Он так же, как и все мнимые величины, описывается математической формулой, не самой простой, кстати, но в итоге Шэд всё равно имеет ноль удельной массы. Помнишь, что он говорил мне? «Спасти можно только то, чего нет. А я не существую».

Чтобы представить физическую модель его существования, нужно выбраться куда-нибудь на Меркурий, превратиться в молекулу поверхности, покрытой лавой, и в жаркий солнечный меркурианский день раскалиться до такой степени, чтоб отделиться от земли, испаряясь в космос.

И чтобы избежать неудобств при транспортировке на Меркурий, приходится делать альтернативу: курить виноградные листья, перетирать и снюхивать в пыль печенье. До кровавых соплей, да. И ты вызываешь к себе этого своенравного духа... по большой необходимости, потому что без него не можешь работать, он возбуждает твою нервную систему вместо дорогостоящих Веществ.

----

Сильный удар об стол. Пластиковый корпус плеера треснул. Датчики не отреагировали: в случае погрома архива шум должен быть громче.

* * *

Последняя диктофонная запись-приложение к медицинской карте. На ней наблюдение хирургов заканчивалось. И ни объяснений, ни расшифровок, почему пациента X прекратили лечить, но не выписали.

— Включи...

----

Это была самая странная и отвязная ночь в Параноидном лесу.

Шэдоу облился бензином и танцевал вокруг костра. Мелкие искры, попадавшие на его одежду, превращались в язычки пламени, зелёные и синие... Но пламя не разрасталось. И казалось, что на нём расцветают химические цветы.

Я сидел в густой тени дерева невроза, издалека наблюдая за его медленным танцем, и ловил моменты, когда он поворачивался ко мне лицом. Но на коже искры гасли, не разгораясь и не подсвечивая, и я не успевал как следует упасть в чёрные дыры его глаз.

Он даже что-то тихо пел. Но я не знал языка или шифра к языку, мне казалось, что он не делится ничем в своей песне, а, наоборот, поглощает из леса что-то важное, поглощает и отдаёт мне, делая меня настоящим одержимым. А я был так счастлив снова ощутить себя будто не в своём уме, хотя я погрузился на самое дно себя, чтобы прийти в начало, собрать по кусочкам то, что ждало меня там четыре года...

----

Грозно насупленный посетитель вытащил из переносного проигрывателя крохотный USB-накопитель, но в медкарту не вложил, а сунул в нагрудный карман рубашки. Датчики привычно зафиксировали его грузные шаги по направлению к выходу. А затем — непривычный для этих стен звонкий возглас:

— Кси?.. Что ты здесь делаешь?

— Незаконно вламываюсь и ворую. А ты что здесь забыл?

— Похоже, то же, что и ты, но с опозданием. Отдашь мне трофей?

— Попробуй отобрать, дорогой.

Вскрик и удвоенный топот быстро бегущих ног. Датчики впервые зафиксировали тревожный уровень шума, семь из десяти, и направили шифрованный сигнал в штаб-квартиру ELSSAD.