О черпаках и нечищеных колодцах (джен)

Младший аврор Поттер, только что прошедший обязательную стажировку и получивший назначение в отдел по особо тяжким преступлениям, с утра пораньше занимался непривычным для себя делом — читал «Письмовник, или Предивное пособие по составлению эпистол различных для всякой оказии», найденный недовольным Кричером в недрах блэковской библиотеки. Недоволен Кричер был постоянно, так что Гарри к этому давно привык, а вот «Письмовник» оказался чтением занятным и полезным.

— Когда я вспоминаю ваши небесные очи… небесные, ага… если только небеса черными бывают, как обсидиан из вчерашних вещдоков. О! Точно, обсидиан же подойдет… Что там у нас дальше? Чистые и прозрачные, как родники… м-да. Колодцы там, а не родники. Причем сроду не чищеные, того и гляди свалишься, и все. Утонешь к лысым дракклам! Ладно, так и напишем… Ваш небесный голос пробуждает во мне самые светлые воспоминания… Да уж, как вспомню, так вздрогну. «Десять баллов с Гриффиндора!» Нет, лучше сто… в кошмарах же снилось, на пару с Волдемортом. Позвольте же выразить всю глубину… А вот это и переделывать не надо, слава Мерлину. И подпись… инициалами можно? Опять слава Мерлину. Нет, я его, конечно, глубоко уважаю и все такое, но инициалами все-таки лучше. Так, что там у нас получилось?

«...Когда я вспоминаю ваши обсидиановые глаза, глубокие, как нечищеные колодцы, то сразу впадаю в дрожь. А ваш бархатный голос, повторяющий «Сто баллов с Гриффиндора!», снится мне так часто, что я уже задол... устал пить зелье Сна-без-сновидений. Позвольте же выразить всю глубину обуревающих меня чувств и признаться, как я вас люблю.

Навеки ваш, Г.П.»

Гарри не стал перечитывать этот кошмар, сразу засунув в конверт и запечатав.

— Скотина Финниган, чтоб я с ним еще раз на «американку» поспорил! Теперь надо будет с собой всегда безоар таскать... — и Гарри, вздохнув, вывел на конверте: «Северусу Снейпу. Лично.»

Когда он, отправив почтовую сову, с чувством выполненного долга пошел завтракать, в гостиной его уже дожидались. Профессор, окинув его возмущенным взглядом, спрыгнул с дивана и подошел к своей миске.

— Мрау! — сказал он, всем своим видом выражая крайнее недовольство.

— Вот я идиот, — простонал Гарри, глядя на здоровенного черного кота. — Я ж тебе мог письмо написать, а не позориться! Ты ведь тоже Профессор Снейп!

— Мра! — охотно согласился с ним Профессор.

* * *

Заместитель директора Хогвартса, профессор Северус Снейп с подозрением посмотрел на конверт, который утром принесла незнакомая сова. Конверт вот уже несколько часов белел на столе немым укором, но у профессора все время находились какие-то неотложные дела. Решительно отложив в сторону очередное эссе, Снейп взял наконец письмо в руки. Посмотрел на четко выписанное «Северусу Снейпу. Лично.» Где-то он эти крупные наглые буквы уже видел... Запах, который ощутил знаменитый снейповский нос, тоже показался наглым и смутно знакомым. Ну-ка посмотрим... Та-а-ак. Обсидиановые глаза... угу, как же, как же... Нечищеные колодцы, ну надо же! А чего это они нечищеные? Ну ладно... Бархатный голос, говорите? Кхм. Признаться... Люблю. Навеки ваш, Г.П... Г.П.? Не может…

— Ну, Поттер! — в глазах профессора Снейпа зажегся огонек, не предвещавший всенародному любимцу ничего хорошего. — В эту игру можно играть вдвоем!

* * *

— Итак, Поттер, — вкрадчиво начал визитер, помахав под носом Героя злополучным конвертом, — что это такое?

«Началось…» — обреченно подумал Гарри. Признаваться в масштабах собственного идиотизма не хотелось, и он решил применить тактику запутывания противника.

— Это письмо, сэр! — рявкнул он в лучших традициях аврорской учебки. — От меня, сэр! В знак признательности, как любимому учителю! Я всему коллективу Хогвартса их пишу!

«Ну что, съел?» — злорадно подумал он.

Профессор Снейп смерил бывшего ученика взглядом, равным по убийственной силе Аваде ныне покойного Темного Лорда. Но раз уж на Поттера Авада не действовала, куда там взглядам!

— То есть вы всем преподавателям пишете, как… где же это… а, вот: «Сердце мое трепещет от небывалого восторга и замирает в груди, когда я вспоминаю ваши руки с тонкими, но сильными пальцами...»? Интересно. Ну что ж, мистер Поттер, ваши успехи в эпистолярном жанре произвели на меня впечатление. Держите!

С этими словами он сунул растерявшемуся Поттеру свернутый и перевязанный черной ленточкой пергамент, резко развернулся, взмахнув полой мантии, и гордо удалился, прежде чем тот успел что-то сказать. Профессор выглядел чрезвычайно довольным собой — что, безусловно, внушало определенные подозрения.

— Ну и что это было за представление? — спросил Гарри вышедшего к нему Профессора Снейпа. — Что, нельзя было мне на словах объяснить, какой я идиот?

— Мра, — презрительно ответил кот. Мнение об умственных способностях Поттера у него явно было таким же, как у его тезки.

Пожав плечами, Гарри вернулся в гостиную и на всякий случай сел в кресло — мало ли, что там написал слизеринский вампир! Профессор Снейп, задрав хвост и не глядя на хозяина, прошествовал на кухню, откуда вскоре донеслось призывное требовательное мявканье. Гарри мявканье проигнорировал — не до того было.

Гарри развернул пергамент, из которого, увеличившись в полете и больно ударив его по ноге, вывалился огромный зельеварческий черпак. Латунный, с отполированной деревянной ручкой.

— Мне-то это зачем? — удивился Гарри. — Поиздеваться, что ли, решил?

И он начал читать, покраснев до ушей уже на второй строчке.

— Ваши эротические фантазии не оставили меня равнодушным… Что? Какие эротические? Я так и представляю себе, как ваш большой возбужденный… Зрелище ваших яго... Да он с ума сошел! Профессор хренов! Извращенец несчастный! Я не тебе, иди ешь. Ваши затуманенные страстью глаза… Черт! Ваш голос, стонущий в ночной темноте мое имя… Я бы хотел… ЧЕГО? Вот этим? — Гарри поднял с пола черпак. — Вот этим… меня… Что? Куда? Убью! Вот прямо сейчас. Пойду и убью!

— Мрау! — одобрил кровожадные намерения хозяина Профессор Снейп, почесывавший рваное правое ухо. Гостей, приходящих в дом с пустыми руками, он искренне считал недостойными жизни. На черной усатой морде ясно читалось: «В живых должен остаться только один!». И Гарри, забыв, что камин подключен, по-маггловски рванул в дверь, крепко сжимая в руке тот самый черпак.

* * *

На следующий день младшего аврора Поттера привели на допрос из камеры предварительного заключения, в которой он и провел эту ночь. Он сел на твердый неудобный стул, старательно не глядя на следователя О’Нила — Гарри было стыдно. О’Нил долго копался в куче бумаг на столе, потом вытащил исписанный мелким почерком пергамент.

— Ну что, Поттер. Налицо нарушение Статута, незаконное проникновение в жилище и порча имущества законопослушного гражданина Северуса Тобиаса Снейпа, нанесение телесных повреждений этому гражданину и оскорбление его чести и достоинства. Что имеете сказать в свое оправдание?

— Да какие там у него могут быть честь и достоинство? — взвился было Гарри, но вспомнил, из-за чего все произошло — и решил, что озвучивать это непотребство не стоит. Ведь проходу же не дадут! Помолчав, он грустно сказал:

— Я полностью признаю свою вину.

О’Нил укоризненно взглянул на него.

— Стыдно, мистер Поттер. Младший аврор, защитник закона и порядка — и такой поступок. Один кавалер Ордена Мерлина набрасывается на другого, сметя напрочь антимаггловские чары, разгромив дом, заставив соседей вызвать маггловских авроров — команда Обливиаторов потом три часа работала! И что на вас нашло?

— На почве длительных неприязненных отношений, — выдал казенную формулировку Поттер. И опустил голову.

— Гарри, — следователь вздохнул и отложил пергамент в сторону. — Вы можете адекватно объяснить мне причины, толкнувшие вас на эти действия? Ну зачем вы накинулись на профессора Снейпа, да еще и обзывали его старым извращенцем, ненормальным уродом и чокнутым придурком? Многие с вами, конечно, согласятся, но не кричать же об этом на улице, полной магглов. Так что, Гарри? Почему вы это сделали? Молчите? Ну что ж… Тогда я буду вынужден требовать для вас наказания по всей строгости закона. Полное возмещение ущерба, моральная компенсация, три месяца общественных работ и…

Речь следователя прервал влетевший в кабинет бумажный самолетик. Покружившись под потолком и едва не задев люстру, он свалился на стол и сам собой развернулся. О’Нил посмотрел на лист бумаги. Потом на красного, как гриффиндорский шарф, Гарри. Потом опять на лист.

— Ну что ж, младший аврор Поттер, считайте, что вам повезло. Потерпевший полностью отказывается от претензий и снимает все обвинения. Можете быть свободны!

Гарри, не веря своим ушам, торопливо поднялся с места, подписал все необходимые бумаги и вышел из кабинета. Он покинул помещение Департамента Магического Правопорядка и решил немного пройтись пешком, чтобы подышать свежим воздухом и успокоиться. Но, как говорится, хочешь посмешить богов — расскажи им о своих планах. У здания Министерства его поджидал нехорошо ухмыляющийся Снейп. Нет, к сожалению, не кот. Дракклов извращенец стоял, скрестив руки на груди, и, ехидно вскинув бровь, смотрел на Гарри, как Профессор на мышь. Его усмешка словно говорила: «Ну-ну, Поттер, и что вы будете делать дальше?»

«Лучше бы я и правда Профессору письмо написал, — обреченно подумал Гарри. — Он хоть неграмотный — и не такая скотина».