Лений (джен)

Открыв глаза, я вижу перед собой потолок, который был побелен когда-то давно, а сейчас пестрил грязно-рыжими разводами. В глаза бьет яркий свет, и ничего больше я рассмотреть не могу. Пытаюсь повернуть голову, но ее что-то удерживает. Пробую вырваться — результата ноль. Руки, ноги и туловище тоже находятся в плену каких-то веревок.

- Она очнулась! Скорее! — слышу я голоса.

Бамц! Это разбивается заклинание — и я снова проваливаюсь в небытие.

Прихожу в себя снова. На этот раз меня уже ничто не держит. Свет все еще слишком яркий. Поднимаюсь — я в какой-то камере, отгороженной не прутьями, а стеклом. А за ним — Валея собственной персоной. Ну, стекло — легкая преграда. Собираюсь с силами. И вот через секунду прямо в Валею несется огненный поток невиданной силы. Это я, по крайней мере, ожидала. На деле у меня вышла лишь небольшая искра и кучка пепла.

- Что это такое?

- Новое тело, — отвечает Валея и зевает, прикрывая рот рукой. — Я уже устала ждать, пока ты очнешься. Привыкай пока что. Наружу выйти не получится. Спалить что-то внутри — тоже. Филлерская защита. Еду будут передавать через эту шуфляду. Или как она называется… Неважно. В общем — развлекайся. Привыкай. Тебе еще долго тут жить.

Валея смотрит прямо в глаза. Я молчу. Она снова зевает, разворачивается и уходит.

- Стой!

- Что?

- Свет.

- Что с ним не так?

- Он слишком яркий.

- Ты просто еще не привыкла.

Валея уходит куда-то, но я все еще слышу ее голос.

- Не выключайте свет у нее в камере на ночь.

- Да, Валея.

Вот сволочь! Я падаю на кровать и зарываюсь лицом в подушку. Ей до меня не добраться, как бы она ни старалась!

- Сколько мне еще тут сидеть?

Новичок в серой робе, принесший мне еду, вздрагивает от вопроса.

- Это не мне решать.

- Разумеется. Валее?

- Конечно, только ей.

- Могу я кого-нибудь увидеть?

- Не знаю, разрешены ли посещения. Я просто приношу еду.

- Где Рене и Алиса?

- Рядом. Но они еще не очнулись.

- Тут есть еще камеры? Слева? Справа?

Новичок понимает, что сболтнул что-то не то, замолкает и, прихватив поднос, ретируется. Трус.

- Эй! Сколько мне здесь сидеть еще?

- Сколько понадобится. Как ты себя чувствуешь?

На лице Валеи будто непроницаемая маска. Зря старается. У меня ведь это постоянное состояние.

- Неплохо.

- Как твоя способность?

- Не проверяла.

- Попробуй.

- Не сейчас.

- Как угодно.

- И все-таки, сколько я буду сидеть здесь?

Валея скрещивает руки и наклоняет голову влево. В неравной схватке я побеждаю желание повторить эти движения за ней.

- Пока я не решу тебя отпустить. Тебе нужно привыкнуть к новому телу. А я должна это проконтролировать.

- Можно мне увидеть кого-то кроме тебя?

- Еду принесут позже.

- А кроме этого забитого новичка?

- Кого ты хочешь увидеть?

- Алису. Рене.

- Пока что это невозможно. Твое сознание я перенесла первым. Рене — позже. Алиса вообще еще не выходила с тех пор, как я приказала Леласу заточить ее внутри.

Игнорирую нарочитые напоминания о том, что я тоже была в той ментальной темнице по ее приказу. Равнодушие выходит непроизвольно.

- То есть пока что только я в сознании?

- Именно.

- Замечательно, — говорю. На самом деле совсем нет.

- Кстати. Которую неделю смотрю на тебя, но все еще не спросила, как тебя зовут.

- А как ты сама меня называешь? Когда общаешься с кем-то?

- Третья.

- Пусть так и остается. Третья. Буду отзываться, как послушная собачонка.

- Держи свой яд при себе. Скоро твои сестрицы очнутся.

- Они мне не сестрицы.

- А кто?

Я молчу. Зачем что-то говорить, если не знаешь ответа.

- Ладно, не говори ничего, если не хочешь. Сиди и жди каких-то изменений.

Валея разворачивается и уходит. Я не могу совладать с собой и изо всех сил ударяю ногой по стулу. Тот отлетает к столу, ударяется, падает. Со стола на пол летит тарелка с остатками еды.

Из-за стекла на меня грустно смотрит новичок, вздыхает, мотает головой. Потом он отходит куда-то, и я больше не вижу, что он делает. Бамц! Разбивается шар с заклинанием забвения. Все плывет перед глазами…

Когда я возвращаюсь, то стул все так же послушно стоит у стола, пол чист, а за стеклом — никого.

- Придержите двери! Почему они вечно захлопываются!

- У нее рука сползла, сейчас ударится.

- Давай-давай! Идем!

Надо сидеть смирно, чтобы хоть что-то увидеть. Но я не могу.

- Эй! Что там происходит?

- Вырубите кто-нибудь ее!

- На, пацан, держи заклинание. Положи вон туда и потяни за ручку.

Мимо пробегает незнакомый мне новичок. Слышится привычное «Бамц!», а дальше — пустота.

Просыпаюсь, оглядываюсь. За стеклом — никого. В ящике стоит давно остывшая еда. Принимаюсь ее поглощать.

- Тут кто-то есть? — слышу я голос.

- Да.

- Кто это?

- А ты кто?

- Меня зовут Алиса.

- Алиса! Наконец-то ты тут! Это я!

- Кто я?

- Третья?

- Бармаглот меня дери! Третья! Давно ты тут?

- Третий месяц идет.

- Что они с тобой делали?

Дожевав еще одну ложку холодной запеканки, отвечаю:

- Ничего. И поверь мне, это самое отвратительное.

- Почему? Это же замечательно!

- Ха! Это ты пока что так думаешь. А когда ты будешь сидеть целыми днями, не зная, чем заняться… Тогда и посмотрим, — говорю и кладу в рот новую ложку.

- Ты что там ешь что ли?

- Именно.

- Как ты можешь есть в такое время?

- В какое «такое»? Ничего необычного. А питаться надо. Не теряй голову, иначе сама себя погубишь.

- Да ну тебя!

- Третья!

- Чего?

- А чем ты занимаешься? Я здесь всего несколько дней, но уже готова умереть от скуки.

- Лучше от скуки, чем от рук безмозглых помощников Валеи. Тем более просто так она нас в покое не оставит.

- И все-таки? Чем ты занимаешься?

- Я? Чем-чем… Думаю я.

- И о чем же?

- О том, как выбраться, в первую очередь.

- И ты пробовала? Выбраться?

- Миллион раз. Ничего не помогло. А озвучивать варианты я не буду. Где-то здесь все равно есть дежурный, который может нас слушать.

- И это все?

- Нет. Еще я думала об отце.

- И что надумала? Я вот не знаю, верить ему или нет.

- Да, мозг у тебя и правда размером с горошину, раз ты еще и думаешь над этим. Нам надо ему помочь! Освободить его!

- А потом?

- А что потом? Потом нас уже никто не остановит!

- Что ты задумала?

- Помнишь, я говорила, что здесь есть дежурный?

- Не скажешь, значит… Ладно. Ну и молчи.

- Откройте двери!

- Да, вот так! Отлично! Усыпите этих, в камерах.

Ну вот! Даже посмотреть не дают, что происходит. А я же еще ничего сделать не успела…

Как я осталась лежать на кровати, так и лежу, только рука затекла. Болтается теперь вдоль тела как беспомощная тряпка. И пусть!

Иду к стеклу, чтобы рассмотреть коридор. Никого.

- Есть кто живой? — зову.

В ответ тишина. Наверное, они еще не очнулись. В выдвижном ящике лежит записка: «Суббота — день посещений». Замечательно! Если бы еще знать, какой сегодня день недели…

- Эй, — робкий окрик в этой надоевшей тишине.

- Кто? — спрашиваю.

- Алиса. Что произошло?

- Рене привезли. Я надеюсь.

- Привезли, — говорит кто-то еще.

- Рене? Это ты? — спрашиваю.

- Кто ж еще.

- Давно очнулась?

- Порядком.

- Слышала, как я тебя зову?

- Ну слышала.

- А чего не ответила?

- Не хотелось.

- Ясно. Алиса, не трогай ее. Потом поговорим.

- Ладно.

Грохот по стеклу. Вылезаю из-под одеяла и подушки, которые хоть как-то закрывают меня от яркого света, но из-за них дышится с трудом. Вижу, как новичок передает мне завтрак.

- Проснулась? Ешь живее. У вас сегодня гости.

- И много?

- Один. Разговоры по очереди, так что сегодня будешь спать почти весь день.

- Ладно, я поем, а ты пока остальных разбуди.

- К тебе первой. Они под заклинанием.

- И вам не жалко тратить на нас заклинания?

- Приказ Валеи. Ешь.

Правильно, не у него надо что-то спрашивать. Мне понадобилось всего пару минут, чтобы поглотить полужидкую кашицу.

- Держи тарелку, — говорю я новичку.

- Жди, — отвечает мне тот и уходит.

Почему все так привязались к этому слову? Терпеть его не могу!

Двери открываются и закрываются. Слышны робкие шаги.

- Здесь я, — говорю.

Шаги приближаются. И вот передо мной возникает фигура.

- Ну здравствуй, То.

- Здравствуй… Эм…

- Третья. Все называют меня так.

- Здравствуй, Третья. Как чувствуешь себя?

- В своем личном теле? — говорю, а сама гляжу на себя, будто бы в первый раз.

- Я не совсем это хотел сказать.

- Понятно. Все в порядке.

- Ничего не беспокоит?

- А если бы беспокоило, ты бы мог что-то сделать?

То будто бы хочет что-то сказать, но не может. Поэтому набранный в легкие воздух шумным выдохом выходит наружу.

- Ты права.

На это мне ответить нечего. Разворачиваю стул к стеклу, усаживаюсь на него, положив ногу на ногу.

- А ты не такая, какой я себе представлял, — наконец выдавливает из себя То.

- Я так сильно отличаюсь от них?

- Да. Ты более крепкая, более основательная что ли… И волосы.

- Черные?

- Черные и прямые. Хотя именно ты управляешь огнем.

- Рыжая прядь в наличии.

- Это мало что меняет.

Снова молчание. Чувствую, что на этот раз я должна продолжать разговор.

- А что с твоими губами?

То передергивает. Он достает руку из-за спины, будто бы хочет дотронуться до лица, не понимая, о чем я спрашиваю, но потом быстро прячет обратно. Успеваю заметить плохо перебинтованные пальцы. Эта грязная неумелая повязка идеально подходит к общему понурому виду То.

- Курить бросаю.

- Сам бросаешь или кто-то за тебя?

То ухмыляется. Видимо, ответа я не дождусь. Спросит ли он что-то? Или разобьет заклинание, чтобы пообщаться с кем-то еще?

- Ты пришел к Рене? — спрашиваю.

То прекращает внимательное изучение плитки, поднимает свои голубые глазищи.

- Я хотел поговорить со всеми. Когда вас физически стало трое, то и количество проблем утроилось.

- И как же Валея находит решения для них?

- Как-то находит. Она заключила договор с одним из бывших друзей Ления. Теперь этот энергик помогает превращаться зелья, которые для нас делает Нидри, в заклинания. А еще к нам пришел филлер в качестве новичка, поэтому Валея стало часто использовать его способности.

- Поэтому вы так щедро и тратите заклинания на нас.

Подтверждением этому стало красноречивое молчание То. На этот раз рулетка раскрутилась так, что продолжать беседу выпало ему.

- Ты не скучаешь без них?

- Они рядом.

- Без их постоянного присутствия. Ты поняла, о чем я.

- С одной стороны, отсутствие ответственности делает меня независимой. С другой стороны, вину скидывать больше не на кого.

- И все?

- А что еще ты хотел услышать? Истерики? Громкие речи? Обиды? Это не ко мне, а к ним. Или ты хотел узнать у меня, как добиться расположения Рене? Не за этим ли ты начал с меня?

- Нет. Я хотел узнать, хочешь ли ты меня убить.

- Тебя? Убить? Зачем?

- Ты же обещала прикончить меня, если я обижу их.

- А ты обидел?

- Если посмотреть на поведение Рене, то вполне можно сделать вывод, что да.

- А если не смотреть на это? Если оценивать только твою совесть? Что можно сказать, если взглянуть на все с твоей точки зрения?

- Никогда не хотел вас обидеть. Не только Рене. Всех вас. Но это могло произойти случайно.

- Вот именно. Функция Рене — защита. Первый уровень ее, так сказать. После нее выхожу я. За все это время у меня не было повода появляться. Это значит, что ты сделал все правильно, То.

- Мне от этого легче. А как себя чувствует Рене?

- Она молчит.

- На нее не похоже.

- В этом вся беда. Кто больше всех страдает от разъединения — так это она.

- Я попытаюсь помочь ей, подбодрить.

- Было бы неплохо, если бы у тебя получилось.

То улыбается уголками губ и снова принимается изучать узоры на полу.

- Как там наш отец?

- Я его не видел.

- Почему?

- Валея не выпускала меня из замка. Она озаботилась проблемами верности в ее коллективе. Не знаю, насколько она была разочарована, изучив все подробно.

- Мне жаль ее. Я не люблю всматриваться в детали, но несовершенство ее системы — совсем другое дело. Его я успела рассмотреть во всех красках.

То снова усмехается, но глаз не поднимает.

- Да, на полу очень красивый рисунок. Или тебя, как и меня, уничтожает этот свет?

- Свет слишком яркий.

- Первое время «слишком». Потом просто яркий. Человек ко всему привыкает. Но спать я до сих пор нормально не могу.

То кивает, соглашаясь с чем-то, не очень мне понятным.

- У меня не так много времени. Можно я поговорю с ними?

Я понимаю, что он имеет в виду. Ставлю стул на место и иду к кровати. Как только я кладу голову на подушку, раздается знакомое «Бамц!».

- Как долго Валея планирует продержать нас здесь?

- Не знаю, — отвечает мне Кельми, потирая переносицу. Он приподнимает одним пальцем тонкую оправу очков и орудует указательным и большим, чтобы размять уставшую кожу. Со стороны кажется, что его пальцы сплетены в затейливый узел. А если взглянуть с другой стороны, то его кисть больше походит на паука.

- А чего она от нас хочет?

- Чтобы вы привыкли к своим телам. Почувствовали себя как надо. Валея полагает, что вы должны пережить максимум всего, чтобы ваша сила начала работать как надо.

- За тем чтобы она вырвала мне сердце и была довольна результатом?

- Зачем ты говоришь так…

- Третья. Называй меня Третья.

- Тебе нужно имя. Нельзя так называть человека.

- А я человек по-твоему? Я функция. И это тело даже не мое. Мне его подарили. Я бы сказала, за хорошее поведение, но была бы не права.

- Конечно, ты человек! Как же иначе! У тебя есть сознание, прошлое, способность!

- А ты знаешь, когда и как я появилась?

- Нет, Рене мне этого не рассказывала.

- Она была не вправе сделать это.

- Тогда расскажи мне ты.

- Первое, что я помню, это стена огня, которую я сдерживала при помощи своих сил. Мамочка Алисы и Рене сошла с ума и решила поджечь все вокруг себя. Если бы не я, то этих девчонок не было бы.

- Алиса говорила, что тогда ее спасла Рене.

- Рене решила, что так будет безопаснее. Когда появилась Рене, то Алисе было уже около десяти лет. Рене была бойкой малышкой, но нагнать разницу в возрасте с Алисой это ей не помогло. Рене отставала в росте и развитии, поэтому всегда прикладывала вдвое больше усилий, чем нужно. Алису воспитывала мама, а потом она воспитывала малышку Рене, чтобы та стала ее защитницей.

- А ты? Когда появилась ты? Сколько тебе было?

- Я не знаю, сколько мне было и сколько мне сейчас. Я существую вне времени, и им управляю не я.

- А сейчас у тебя свое собственное время. Нет зависимостей и привязанностей.

- Ты пытаешься меня чем-то впечатлить, Кельми? Не выйдет. Я функция. Я должна защищать их. Сейчас я могу перепоручить это их отцу. Отдать Рене То. Пристроить в теплое место Алису.

- Почему ты думаешь только о них? Кто будет думать о тебе, если не ты сама?

- Я знаю, чем все кончится. Это тело нужно Валее только для того, чтобы использовать его потом. А жаль. Такое произведение искусства потеряет. Я помню вены на ее шее и мешки под глазами, которые так красиво подчеркивали бледность и усталость от работы над нашими телами. Сколько лет назад это было! Сложно поверить!

- Ты никогда не знаешь финала заранее. Зачем себя мучить попусту!

Ответа я не дам. Кельми остается только гадать о моем мнении по холодному взгляду, нехотя брошенному через плечо.

- Как твоя способность, дорогая?

- Дорогая? Давай без этого. Называй меня Третьей. Нечего ко мне привязываться.

Делаю еще круг по комнате и снова возвращаюсь к стеклу.

- Способность? Что я могу сказать про свою способность?

- Не можешь говорить — показывай.

- Сам попросил.

Приходится вернуться на середину моей тесной клетушки. Глубокий вдох. Стена из пламени начинает постепенно возводиться вокруг меня — кирпичик за кирпичиком. Только вместо холодных кусков камня у меня горячие языки моего старого друга. Будто верный пес в изгнании, он все стремится облизнуть мои руки в знак признательности, но побаивается.

- Ты восстанавливаешься. Я рад. Чем больше эмоций ты испытаешь, тем ярче огонь будет гореть.

В комнате остается лишь дым, а я возвращаюсь обратно.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ты являешь собой огонь, но внутри у тебя холодно.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Впусти свет.

- Зачем? Темнота сегодня пленных не берет.

- Тебе невозможно что-то объяснить. Позволь мне задать еще один вопрос.

- Валяй.

- Что помогает тебе жить? Ведь ты живешь сейчас, а не существуешь. Я вижу это в глубине твоих глаз.

- Мне надо выполнить свою функцию. И я останусь верной этому до конца. Я сделаю все, что от меня потребует Валея, чтобы их отец вышел на свободу.

- Их отец? Зачем ты так печешься о Лении?

- На его руках много крови. На моих тоже. Но каждый, кто ошибался, заслуживает прощения. И свое я получу только тогда, когда он выйдет на свободу. Я хочу дать ему шанс на искупление. Шанс для всех них. Мой последний подарок.

Яркий свет создает блики на очках Кельми, и я никак не могу понять, о чем же он думает. Тишина будто наступает на больные мозоли. Отворачиваюсь и отхожу, чтобы упасть на кровать. Где же заклинание? Разговор закончен.

Время летит так быстро, что я не успеваю подставлять свои крылья под порывы ветра.

- Я принес тебе маску для сна. Шил сам, поэтому вышло не очень хорошо. Надеюсь, что поможет избавиться от света. Прячь ее хорошо, потому что мне никто не разрешал ее отдавать тебе.

- Спасибо, То, — говорю я, перебирая пальцами неровные швы. — Правда, спасибо.

То мнется и не решается ничего сказать, будто из-за незаживающих губ для него каждое слово — мучение.

- Скажи! Скажи! Скажи! Я же не могу предугадать, что ты думаешь!

- А раньше мог.

- Тебе казалось. Зачем ты скрываешь от меня? Просто скажи, ложь ли это!

- Где твои очки, Кельми? Где они?

- Мне не нужны очки, чтобы видеть, что твой выбор неверен.

- И что ты видишь кроме этого?

- То, что скрыто от обычного взгляда.

- Сейчас ты лжешь. Мне не нужны детали. Мой мозг сразу предлагает выводы. Сущность Валеи не спрятать за ее вкусом в одежде или комплексом бога. Она забрала твои очки, чтобы наказать за помощь нам?

- За это я уже был наказан. Очки покинули мою переносицу в знак того, что я не согласен с твоей судьбой. Не согласен с тобой. Не согласен с Валеей.

- Пора бы уже понять, Кельми, что это решать не тебе.

- Сегодня ты выглядишь особенно грустной.

- Я много думаю. Но кто бы мне это говорил! У самого не глаза, а океаны сожаления.

- В три раза больше девиц, в три раза больше проблем.

- Беги отсюда, То. Беги.

- Я не могу уйти, пока вы здесь. Слишком много поставлено на карту. Все должно быть иначе.

- Мне недолго осталось, То.

- Ты это сама себе придумала. Время никто не замерял.

- Оставь это. Оставь.

- Эй, куда вы ее забираете? Рене! Рене! Ты слышишь? Оставьте ее!

- Приказ Валеи. Для нее есть задание. Успокойся, иначе сейчас мы используем заклинание.

- Что-то ты больно сердобольным ты стал за последние месяцы, новичок. Не смейте трогать ее, поняли?!

- И что же ты сделаешь?

Двери громко хлопают. Со всей имеющейся злобой я ударяю по столу. Он слегка дымится. Интересно.

- Кельми, скажи, чего Валея хочет дождаться?

- Пока ты обдумаешь все свои мысли и будешь готова.

- Я готова.

- Мысли не все.

- Полностью. Он начала до конца и от конца до начала.

- Не уверен.

- Почему?

- Потому что если бы это было так, то филлерская защита не смогла бы тебя остановить.

- То есть я смогла бы сама освободить их отца?

- Нет. Защита вокруг его дома слишком сильна. Там будет мало одних твоих усилий.

- А что же нужно там?

- Надо перегрузить защиту, чтобы был хотя бы небольшой шанс прорваться.

- Что это значит?

- Слушай, я расскажу тебе весь план. У филлерской защиты такого уровня по нашим предположениям есть только один вариант недолгой поломки. Сначала на нее нужно воздействовать так, чтобы она все имеющиеся ресурсы бросила на то, чтобы никого не пустить. Сразу же после того, как она всех отторгнет, и нужна будет твоя сила, чтобы ненадолго проделать отверстие в защите. Через него Лений и должен выбраться. Вот и все.

Мне надо несколько секунд, чтобы все это себе представить.

- И в чем подвох?

- Подвох?

- В таких планах всегда есть подвох.

Кельми вздыхает.

- В том, что это тебя убьет. На спасение Ления уйдет слишком много сил. Ты этого точно не выдержишь.

- Если цена известна, то торговаться я не буду. Жизнь — это не базар. Надо играть по ее правилам.

Спустя еще несколько месяцев мне становится понятно, что время пришло. Когда так долго чего-то ждешь, то терпение становится твоей второй натурой. Однако терпение и огонь — вещи несовместимые.

Судя по всему, на замок опускается ночь. Посторонние шумы постепенно исчезают, наблюдающий за нами новичок куда-то исчез, а Алиса сказала, что в коридоре очень темно. Это значит, что пора. Жду, пока Алиса и Рене уснут и приступаю.

Ладони ощущают холод стекла, потом оно начинает медленно плавиться и ползти вниз, словно растаявшее мороженое. Когда я освобождаю достаточно места, чтобы выйти, я останавливаюсь.

Рене спит на животе, а ее тонкие руки и ноги причудливо лежат на кровати. Она выглядит как кукла, которую ребенок-непоседа бросил в угол, когда она ему надоела.

Волосы Алисы лежат на подушке, словно рыжий ореол, а ее бледное лицо приобретает приятный оттенок на их фоне. Одеяло скомкано и прижато к груди тонкими ручонками.

Придерживаю дверь, чтобы она не наделала шума. Коридоры замка выглядят привычно, но я не могу сориентироваться. Если бы я взяла с собой Рене, она сразу нашла бы путь. Если бы я взяла с собой Алису, то мы не ушли бы дальше первого поворота.

Из окна я наблюдаю за луной. Она глядит на меня своим бледным круглым глазом и даже не мигает.

Надо проверить комнаты, одну за другой.

Тут спят новички.

Здесь прикорнул стражник, который должен бы патрулировать. Запечатаю ему дверь, расплавив замок, за такую беспечность.

Пусто.

Пусто.

Пусто.

Снова пусто.

Лаборатория. На диване, в испачканном халате, спит, откинув голову на подлокотник, ученый, которого Рене похитила из заточения. Не буду его трогать.

Пусто.

Никого.

Новички.

Лелас. Лежит на животе, похрапывает. Моего прощения ему не видать. С мыслями о тех днях, что мне пришлось пробыть на задворках сознания Рене, когда Лелас заточил там нас с Алисой, я нахожу ножницы в комоде. Аккуратно обрезаю длинные светлые волосы Леласа и складываю на пол у кровати. Возвращаю ножницы на место. Проверим, что станет с ним, когда он поймет, что предмет его гордости отняли.

Никого нет.

Новички.

Пусто.

Кладовая.

Кабинет Кельми. В одном из ящиков я нахожу футляр с запасными очками, о существовании которых он сам уже, должно быть, забыл.

Иду в комнату Кельми, которая находится рядом. Он лежит на спине, безвольно раскинув руки в стороны. Кладу очки на тумбочку рядом с ним. Пусть он увидит то, что отказывается видеть.

Никого.

Пусто.

Новички.

Этих не знаю.

Заперто. Давно. Бессмысленно.

Спальня Вана. Он свернулся калачиком, укрывшись одеялом с головой. Но его обтягивающие штаны, висящие на спинке стула, я не спутаю ни с чем. Спит. Такой беззащитный! И такой закомплексованный. Перенесенная боль деформирует людей в разные стороны. Вана она сделала неуверенным в себе жестоким человеком. Постепенно, с приходом власти, его неуверенность уходила, но комплексы оставались. Он отдавал свою боль другим, преумножая. Отыгрывался и не стыдился.

Что бы сделать? Нет, у меня для Вана есть вариант интереснее. Пусть лучше он поймет, что у меня был шанс отомстить, но я им не воспользовалась. Оставляю на простыне отпечатки своих ладоней в виде обожженных контуров.

Никого.

Никого.

Никого.

Пусто.

Пусто.

Пусто.

Новички.

Новички.

Новички.

Этого помощника я не знаю.

Этого тоже.

Библиотека! Здесь я хочу найти одну книгу, которую читала одна из девиц. Она мне пригодится в сегодняшних похождениях. Вот и она! Иду дальше.

Пусто.

Незнакомые люди.

Новички.

Никого.

И снова мимо.

Спальня То. На комоде остался контур от пепельницы, который можно нащупать пальцем. Самих пепельниц, которых раньше тут было много, уже нигде не видно. То спит беспокойно. Он уже успел несколько раз перевернуться. Поднимаю с пола скомканное одеяло и укрываю То. Он тут же переворачивается и сбрасывает его.

Нахожу в взятой из библиотеки книге нужный мне стих, закладываю страницу маской для сна, которую я взяла из свой камеры, и оставляю на комоде у То. Надеюсь, он поймет, что я отметила для него любимое произведение Рене. Небольшой подарок. Вкусы много говорят о нас. Порой даже слишком много.

Дорогу от комнаты То до покоев Валеи я помню. Мой путь лежит прямо туда.

За секунду избавляюсь от запертой двери главного зала. Огонь позволяет сделать это бесшумно, оставив на месте преступления только горстку пепла.

Дверь в покои Валеи замаскирована в углу. Точно так же я поступаю и с ней.

Валея в одной короткой шелковой сорочке распласталась на кровати. Больше в комнате нет никого. Вблизи заметно, как дрябла кожа Валеи, как множество морщинок проложили свои дороги на ее лице. Но я здесь не за этим.

Хватаю Валею за руку и использую силу, чтобы лишь слегка прижечь. Она сразу же просыпается с криком. Я позволяю ей полюбоваться на ожог, отпуская руку.

- Что ж, Валея. Настало время сдерживать обещания. Завтра же мы освободим отца, а ты заберешь у меня то, что хотела. После этого ты не появишься в жизни Алисы и Рене, поняла?

В фиолетовых глазах Валеи появляется боль безысходности. Этого достаточно.

Утром все начинается. Люди уезжают и уходят, разбредаются в разные стороны от замка, будто муравьи, чтобы потом собраться в одном месте. У дома Ления. Кельми сказал, что так мы не привлечем внимания.

Хожу хвостиком за Валеей. Она в зал — я в зал. Она в чью-то комнату — я туда же. Ван глядит на нас с непониманием, разъяренный Лелас — с опаской. Их чувства удваиваются, когда выпускают Алису и Рене. Теперь мы преследуем Валею втроем.

Наступает время и нам отправляться. В капсуле тесно: я, Рене, Алиса, Валея, То, Ван, Кельми. Вздохнуть тяжело, но никто не хотел ехать раздельно.

На месте нас ожидает большое количество людей. Кто-то расположился в тени прилегающего леса, кто-то изучает саму филлерскую защиту. Кельми поправляет очки, кивает и направляется к последним.

С Лением беседует какой-то высокий светловолосый мужчина, которого я раньше не встречала. Лений стоит, скрестив руки на груди, но улыбается.

- Давно позабытые друзья, — комментирует ситуацию мне на ухо То, увидев, куда я смотрю.

Валея строит недовольное лицо и смотрит на меня.

- Сейчас Кельми еще раз все всем объяснит, и мы можем начинать.

- Пойду поговорю с Лением, — говорю.

- Я первая, — резко бросает Рене, слегка задевая меня плечом. Удивительно, как быстро она собралась. То выжидает некоторое время и идет за ней.

- Потом я, — говорит Алиса.

- Ладно, я подойду позже, хоть это и нечестно.

- Тебе есть за кем посмотреть пока что.

После сказанного, Валея недовольно смотрит на Алису, но молчит. Неужели Алиса так сильно соскучилась по отцу, что решила показать зубки? Наверное, она взрослеет. Лучше поздно, чем никогда.

- Валея, — говорит подошедший к нам Кельми, — я тут поговорил с прибывшим энергиком. Он сказал, что вероятнее всего отдача от защиты, когда мы решим ее потревожить, будет значительной. Поэтому мы можем потерять сознание на несколько минут. Этого Лению будет достаточно, чтобы сбежать.

- Устраивает? — спрашивает меня Валея.

- Да, — говорю.

- Тогда разреши мне подойти к Лению и поговорить, пока есть возможность.

- Иди.

Валея уходит, и ко мне сразу подходит Рене.

- Оставь свою губу в покое. Ты сейчас ее откусишь, Рене.

- Я нервничаю!

- Все пройдет по плану. О чем вы говорили с Лением?

- Я попросила его сделать кое-что.

- Что?

Рене смотрит на меня искоса, снова кусает губу.

- Я сказала, что эта защита должна ограждать мир от зла, находящегося в ней. И я попросила его оставить внутри все зло.

Не знаю, как это трактовать, но, надеюсь, что Лений понимает.

- Ладно.

- Смотри, Валея уже уходит. Мне пора идти на место, которое указал Кельми. Сейчас все начнется. Если хочешь успеть сказать Лению несколько слов — самое время.

- Лений, ты готов? — кричит из-за моей спины Кельми.

Стою прямо напротив Ления, чтобы не терять время. Остальные — в десяти шагах сзади, чтобы набрать скорость до того, как с разбегу врежутся в ограду.

- Готов, — отвечает Лений.

- Дорогая, ты готова?

Я оглядываюсь: Валея, Кельми, Ван, Лелас, Алиса, Рене, Нидри, тот светловолосый мужчина, охранявший нас новичок, капитан стражи… Все здесь, стоят плечом к плечу и ждут только одного моего слова.

- Готова, — кричу.

- На счет «три» все начинаем бежать, поняли?

- Я не успела подойти к тебе, поэтому у меня есть всего несколько секунд, Лений.

Лений смотрит на меня так пристально, что кажется, будто сейчас искры по воздуху забегают.

- Приготовились!

- Алису всегда любили за ее красоту.

- Раз!

- Рене любили за то, что она никогда никого не даст в обиду.

- Два!

- Меня же любить было не за что.

- Три!

- Люби меня, потому что я была. Просто поэтому, отец!

БУМ!

Все начинают врезаться в филлерскую защиту, она отбрасывает их. Использую все силы, чтобы открыть проход достаточной величины. Меня хватает буквально на секунду. Потом я перестаю что-либо чувствовать кроме безумного потока крови в своем организме и падаю.

Передо мной проплывает тело женщины в темном платье с фиолетовыми волосами, лежащее за филлерской защитой. Что она там делает? Она же была по эту сторону. Что-то неверно.

Люди-игрушки разбросаны вокруг. Но…

ТУК-ТУК-ТУК!

Мое сердце колотится как бешеное, и я больше не понимаю, что происходит вокруг.

Тесные объятия, теплые руки, шепот и незнакомые, но такие родные карие глаза из-под нависших бровей.

Не зря я все так сделала, не зря. Хотя бы в последние минуты своей жизни я почувствовала ЭТО…