Кэтрин в ящике (гет)

«О, Господи! Что ж так плохо-то?» — мелькнуло в голове, и Рик тут же удивился самому себе. Почему же не сказал он это вслух? Ощущения в теле были как у куска мяса, попавшего под пресс: в затылке и висках болезненно постукивало, во рту — как будто кошки ночевали, приоткрытые челюсти ощутимо одеревенели, а затылок нудно и противно саднил. Так и подмывало ощупать рану, пройтись подушечками пальцев по её краям, чтобы оценить положение дел, и горестный ответ нашелся тут же сам собой. Когда твои руки, ноги и грудь стягивают прочные удавки, в гортани сухо, как в пересохшем колодце, а меж челюстей покоится гладкий шарик, тонким ремешком скрепленный с многострадальным затылком, то, видимо, кому это выгодно. Но кому? Оглаживая мешающий пластик опухшим от жажды языком, Рик напряженно вспоминал цепочку последних событий. До сего момента его память сохранила практически всё: и поздний ужин, сервированный с восторженным упоением, и смущенный звонок припозднившейся на работе Кейт, и его спешные сборы. К ней.

«Черт!» — где-то в недрах мыслительного центра не утихала, пульсируя, боль, и на лице Касл скривилась невольная страдальческая гримаса. Хорошо, что через нос дышалось безо всяких затруднений. От доброй порции свежего, с травяным настоем воздуха стало немного легче, и мысли сразу же устремились в нужном направлении. Да, он торопился к Кейт помочь, поддержать советом, или же просто побыть рядом, наблюдая, как его неутомимая, любимая полуночница с благодарной улыбкой смакует приготовленный им кофе и, склоняясь над бесконечными бумагами, тихонько шепчет:

«Люблю тебя!»

О, эти святые, приятные сердцу слова! Касл готов был слышать их хоть каждый час, хоть каждую минуту, и потому-то сначала для него всё было, как обычно: притушенный в лофте свет, сухой щелчок замочной скважины, и мерное гудение лифта. Всё, кроме одного — неусыпного присутствия Джеральда. Сколько помнил себя Касл, пожилой, учтивый и подозрительный по натуре швейцар неизменно и чуть ли не круглосуточно приветствовал дефилирующих мимо него жильцов. Сначала — Рика с мамой и Алексис, потом их с Кейт. Казалось, привратник никогда не спал, но сегодня (или вчера) его сухопарой фигуры не было на привычном месте. В спешке Рик хоть и удивился этому факту, но не придал большого значения, однако на поверку все обстояло не просто так. Когда сильный, и вне сомнения, профессиональный удар обрушился на его шею, Касл даже не успел ничего понять. Он не слышал за спиной ни чужого, прерывистого дыхания, ни крадущихся шагов, вообще ничего подозрительного, и вдруг бац!

Не зная, как удобнее пристроить пересушенный язык, Касл настороженно осмотрелся. Злоумышленник притащил его в просторную комнату, с высоким облупленным потолком и потрескавшимся кафелем на стенах, с остовами люминесцентных светильников и густой паутиной по углам. Пол помещения густо усыпало битое стекло и прочий хлам, на толстом слое пыли четко отпечатались следы человеческих ног и тонких, узорчатых протекторов.

«У преступника был моноцикл?» — скривившись от несуразной мысли, Касл с трудом пошевелил затекшими кистями. Фантазия фантазией, а вот они, узкие колеса больничного кресла прямо под локтями, и черные монтажные жгуты врезаются в тело, притягивая руки к подлокотникам, а грудь — к спинке. Опустив подбородок, Рик недоуменно присмотрелся к своей одежде. Брюки явно свои, а вот торс зачем-то облачён в темно-зеленый бронежилет, в котором настолько было тошно и жарко, что даже прохлада утра не приносила никакого облегчения.

Подергавшись впустую, Рик витиевато чертыхнулся. Удавки эластичные и прочные, разорвать невозможно, а значит, ситуация складывается аховая. Кто-то, умело оглушив его, одел в бронежилет, привязал к каталке в... О, дьявол! Как же он сразу-то не сообразил! Рик бессильно сжал кулаки. Его импровизированной тюрьмой была заброшенная операционная. Вон, беспризорный хирургический стол, весь в паутине и потускневший от времени. Вот, шкафы для мединструмента и лекарств, зияют пустыми створками. Вот помутневшие пластиковые ширмы и сиротливая стойка для комплекса реанимации. Интересно, и где же это все находится? Напряженно вслушиваясь, Рик попытался сдвинуть кресло, или хотя бы опрокинуть его, чтобы подобрать осколок стекла, но тщетно. Кто бы его ни приковал, он знал в этом толк.

Едва шевельнув затекшими челюстями, Касл изобразил нечто вроде вымученного кашля, прислушался. За окном царила нехарактерная для города тишина. Ни шума автомобилей, ни людского гомона, лишь озорной ветерок несильно баловался листьями, да изредка надсадно и громогласно каркали вороны. Похоже, что завезли его очень и очень далеко, но не в его духе поддаваться панике. Наверняка Беккет уже подняла всех на ноги и отслеживает его телефон по GPS, а это значит, что есть шанс продержаться. Опустив затылок на жесткий, ободранный подголовник, Касл мучительно сомкнул веки.

«Всё будет хорошо! Я люблю тебя, Кейт и дождусь, во что бы то ни стало! Вот наш секретный ингредиент!»

От приятных, ласкающих сердце мыслей Касла отвлек посторонний звук. Силясь глянуть назад, Рик вывернул шею, как мог, но полноценному обзору мешало положение кресла, развернутого к распахнутому окну. Где-то там, за спиной, четкой, уверенной поступью караульного нарастали шаги. Сначала тихие, потом всё более сильные, они принадлежали бесстрашному, уверенному в себе человеку, не верящему в капризы судьбы. Не иначе, это были шаги похитителя, а то, кому же еще выхаживать по заброшенной больнице ранним августовским утром? Значит, дела обстоят намного хуже, чем казались вначале. Узнать бы осторожно мотивы похищения, вот только много ли спросишь с кляпом во рту?

Шаги замерли где-то за спиной Касла, и Рик почувствовал на себе пристальный взгляд. Этот ублюдок явно наслаждался видом жертвы. Писатель даже расслышал негромкий смешок самоудовлетворения, после чего похититель, не глядя на пленника, прошел прямо к окну. На плече мужчины висела черная спортивная сумка, объемистая и тяжелая, что было хорошо заметно по туго натянутому наплечному ремню. Незнакомец пристроил поклажу на подоконник, и внутри неё что-то отчетливо и металлически звякнуло. Глядя в широкую мужскую спину, Рик даже поежился от сулящего явные неприятности звука. Кто же это такой? Пока никаких подходящих идей, потому что черная кожаная куртка, черные джинсы и черная, приспущенная до подбородка, шапочка надежно хранили тайну личности.

Преступник вжикнул молнией и стал неторопливо копаться в сумке. Что-то перекладывая с места на место, звякая и постукивая, он явно давил на психику, и когда оборачивался через плечо, пренебрежительно усмехался. Так прошло несколько минут. Внезапно человек прервал свое однообразное занятие и, заложив руки за спину, вплотную подошел к Каслу. Неспешно пожевывая сальными, мясистыми губами, склонил голову, разглядывая писателя в упор. Даже сквозь небольшие щели материи можно было заметить злые, мутные, в обрамлении мелких морщинок глаза.

— Привет, Касл! — почти дружелюбно возвестил бандит. — Давно не виделись!

Поддев край маски большим пальцем, медленно, очень медленно, будто свершая лицевой стриптиз, похититель потянул ее вверх. Когда брови пленника изумленно подпрыгнули, злорадно ухмыльнулся.

— Как вижу, Рик, ты совсем не рад меня видеть? — приблизившись почти нос к носу, Тайсон дохнул в оторопелое лицо тошнотворным амбре из чеснока и зубной гнили. — Зато как рад я! Разве ж можно забыть нашу последнюю, с тобой и Беккетт встречу, а?

Затолкав маску во внутренний карман куртки, Джерри сходил к окну за небольшой бутылкой воды. Скрутив тугую крышечку, по-хозяйски расстегнул ремешок кляпа на липком от крови затылке Касла и поднес открытый сосуд к его пересохшим губам.

— Пей, пока я добрый, — сказал 3ХК, с чувством глубокого удовлетворения наблюдая, как судорожно движется кадык Касла, проталкивая влагу в ссохшуюся гортань, — в дальнейшем не могу этого обещать. Поэтому, на всякий случай, будь осторожен в словах.

Джерри напоил Рика от души, и когда бутылка опустела, зловеще осклабился.

— Хэй, Касл! Ты, случайно, тут не заскучал? Извини, что некого рядом оставить, потому что некоторые вещи лучше доверять только самому себе, — важно заложив большие пальцы за брючный ремень, Джерри направился в самый дальний от Касла, полутемный угол, где виднелась дверь — ты дождись меня, а я вернусь через несколько минут.

Вновь неприятно заскрипели распашные створки, за которыми совсем недавно скрылся 3ХК, и вот теперь он, двигаясь спиной вперед, тащил за собой что-то тяжелое. На миг замер на пороге, внимательно оглядывая присмиревшего заложника, но при всей своей вынужденной неподвижности, Касл не хотел и не собирался сдаваться. Его пытливый, тренированный мозг стремительно выискивал всевозможные пути спасения. Это, если у Касла было бы время, которое Джерри и не собирался дарить.

— Касл! Ты смотришь? — торжествующе выкрикнул Тайсон, привлекая к себе внимание. Его пришептывающий голос в абсолютной тишине прозвучал особенно зловеще. — У меня твоя девушка! Как тебе, а? — гордый собой по самую макушку, 3ХК вкатил ещё одну каталку с… сидящей в ней Беккетт!

Оторопело икнув, Рик на мгновение зажмурился, словно пытался прогнать нереальное, шокирующее видение. От оглушающего разум бессилия его кулаки крепко сжались. Господи, почему здесь Кейт? Такого не должно было случиться, ни при каких обстоятельствах! Сдерживая сбивчивое от волнения дыхание, Касл тревожно осмотрел невесту. Также как и его самого, её тело намертво опоясали пластиковые жгуты, к губам прилипла широкая полоска серебристого скотча. Касл поймал на себе беспокойный взгляд Кейт, и она точно переживала не за себя.

Однако Тайсону на их напряженную зрительную пикировку было глубоко наплевать. С дробным, глумливым смешком, хрустя колесами по стеклу, Джерри остановил каталку шагах в десяти от Касла. Наверное, лица пленников, обращенные друг к другу, удачно встраивались в изуверский замысел похищения, грозящего воплотиться в кровавый фарс. Наслаждаясь беззащитным видом недругов, Тайсон звучно прищелкнул пальцами.

— Эй, Касл! Посмотри на нее и запомни, как следует, какой красивой, женственной, неповторимой она была. С аппетитными, припухлыми губами, аккуратной упругой грудью и грациозными ножками, меж которых всегда есть место подвигу. Нет так ли, Касл?

Изогнутая неровно бровь Джерри выдавала его неистовый, плотоядный интерес.

— Интересно, а насколько хороша она была в постели, а? Наверно, внутри Беккетт бурлит настоящий водоворот судорожной, звериной страсти, и каждый божий день тебя затягивает в него по самую макушку. Или я не прав?

От упоминания о Кейт в прошедшем времени сердце Касла болезненно сжалось, а душу будто подёрнуло колючим ледком. Неужели им обоим уготована смерть? Нет, только не это! Он не может, не должен потерять любимую снова, и поэтому беспокоится за неё, но преступник не должен видеть его смятения!

— Эй, ты, ублюдок! Это не твоего ума дело! — стиснув до скрежета зубы, Касл не отводил взгляда от Кейт, и её ненависть к 3ХК тоже не имела предела. Яростно сверкали глаза, неподкупно хмурились брови, добела сжались кулаки: казалось, что из старого, облупленного кресла с женской фигуркой вырастают мощнейшие энергетические линии, пронзая и обволакивая всё вокруг. И тут же рядом, в её глазах была видна и боль, и досада, и любовь, с которой гордо держа голову, Кейт смотрела на Рика. И очень давно, и совсем недавно, между ними всегда существовала взаимовыручка, но почему-то только не сегодня. Что же непонятного случилось? Что же пошло не так, и есть ли хоть какие-нибудь зацепки у бро?

— Отпусти ее, Тайсон, — сердито напряг скулы Касл. Даже одно только присутствие Беккетт нешуточно воодушевляло и поддерживало его. — Ведь это твоя месть, мне одному, так причём тут она?

— Хорошо, правильно говоришь, Касл, но скорее всего, уже знаешь правильный ответ, — пренебрежительно усмехнулся 3ХК. Заблокировав чем-то каталку детектива, он достал из-за спины пистолет с глушителем и неспешно развернулся к Каслу. Словно не зная, для чего достал оружие, Джерри забавлялся тем, что лениво почесывал срезом ствола то висок, то щеку, то где-то за ухом. И от этого дьявольски безупречного бенефиса пленники не ждали ничего хорошего.

— Начнём с того, что ты дико, нереально дерзок. Я столько лет взращивал свой личный и неповторимый мир, что любого готов стереть в порошок только за малое вмешательство в него. И этим «любым» оказался именно ты, со своим длинным носом, и поэтому заслужил мучения на всю свою жизнь, но… — усмехнулся Джерри с невозмутимостью, достойной безразличия. Он убрал пистолет за пояс и представительно сложил руки на груди, — тут есть один щекотливый момент. Во-первых, Касл, ты смелый и мужественный человек, не испугавшийся опасных откровений между нами. Во-вторых, и твоя изуверски верная логика, и изощренное мышление писателя-фантазёра, если честно, потрясли меня до глубины души, и поэтому, вне сомнения, им дана достойная оценка. В-третьих, ты последователен в своих делах и мыслях, и вот именно поэтому, с самой первой нашей встречи, мы играем с тобой в особую, смертельную игру на уровне подсознания. Когда я целился в тебя из пистолета, я не мог не предвидеть, что детектив Беккетт, не получив от тебя вовремя ответа, стопроцентно прозреет, и время только доказало мою правоту. Встреча с Кейт лицом к лицу — это опасный и ненужный риск, но даже безошибочная возможность пристрелить из-за угла и её, и Эспозито не позволила мне нажать на спуск. Ты не поверишь, Касл, но я любовался Кейт, так живо поспешающей к тебе, — и грязный, мясистый палец Джерри уткнулся в напрягшуюся струной Беккетт. — Даже мне, не знавшему о вас практически ничего, стали очевидны и крепкая ментальная связь между вами, и неподражаемое родство душ, и единомыслие, и «пряная», «бьющая по мозгам» химия взаимного влечения. Видел бы ты, Касл, как тревожно развевались на бегу её роскошные волосы, и какую силу вкладывала нога, вышибая дверь! Хотел бы я, чтоб и ради меня так! — нехорошо посмеиваясь, Джерри неторопливо зашел за спину Кейт и вдруг, внезапным рывком за волосы запрокинул ее голову назад. Кейт громко замычала от боли; напрягая мышцы шеи, попыталась высвободиться, но цепкие лапы 3ХК держали крепко. Утягивая голову женщины за длинную, намотанную на пальцы каштановую прядь, Джерри приложился ухом к заклеенным губам, довольствуясь сдавленным стоном.

— Оставь её в покое, Тайсон! — в бешенстве прорычал Касл. От неистребимого бессилия его ногти впустую скребли облезлый дерматин. Ах, с каким бы наслаждением он сдавил бы потное, хрящеватое горло Джерри и давил, и мял бы его до полусмерти, наблюдая за кровавой пеной, пузырящейся на губах, да выпученными, как у лягушки, глазами. — А иначе, скотина, ты обязательно об этом пожалеешь!

— Вау! — загадочно ухмыльнулся 3ХК. Расслабив пальцы, он сдул с них спутанный комок вырванных волос и внимательно проследил, как тот плавно опустился на грязный пол. — Воистину, Касл! Ты так прекрасен в своём гневе! А как насчет твоей подруги? Надеюсь, что и Беккетт достойна твоих мучений.

— Что ты ещё задумал, псих? — бесполезно напряг мышцы Рик. Жаль, что он не Конан-варвар, а то убил бы гада голыми руками. — Если же с ней что-нибудь случится, то я…!

— Потерпи, Рикки, скоро всё узнаешь! — весело сощурил глаз Тайсон. — И не надо казнить себя за то, что я так неожиданно воскрес. Слава Господу, в этом нет ничьей вины, лишь неожиданное стечение непростых и болезненных обстоятельств. Как и отметки твоих пуль в моем теле.

Оттянув полу куртки, 3ХК расстегнул рубашку, обнажая левое плечо. На бледной, матовой коже отчетливо виднелся безобразный красноватый шрам с неровными краями.

— Теперь он вечно болит в непогоду, Касл, — зло, сквозь зубы процедил бандит, неторопливо застегивая пуговицы на рубашке, — ноет так, что хочется бросаться на стенку и выть. Когда у нервных окончаний понижена чувствительность, и внезапно немеют мышцы, то пальцы разжимаются сами собой. Тогда, при падении с моста в воду, я едва не расшибся; промок с головы до пят, и полностью обессилев, с трудом добрался до берега. От холода мои руки и ноги закоченели и почти ничего не чувствовали, сильнейшая нервная дрожь сотрясала меня, и харкая кровью на прибережный песок, я поклялся вернуть вам свою муку с громадными процентами. Только по вашей милости я превратился в калеку, но никто и никогда не смеет наносить Джерри Тайсону боль, потому что причинять её другим — это моё исключительное право.

Засунув большие пальцы за брючный ремень, Джерри хищно приопустил бровь. Его губы сложились в такую же, как и тогда, в мотеле, некрасивую, пренебрежительную, зловещую ухмылку.

— Я сам, своей собственной персоной, — настоящий банк мести, и нет лучших для него вложений, чем ваши потаенные страхи и грядущие, нечеловеческие муки. Мой ласкающий самолюбие депозит — это брызги вашей крови на полу и стенах, это перекрученные болью тела, и выжженное пытками сознание. И полнейшая беспомощность. Да, да, от ваших телефонов только мокрое место осталось, и поэтому ни одной ищейке вас не найти. А хочешь знать, Касл, что предвещало нашу встречу? Хочешь?

— Что ты сотворил со швейцаром, Джерри? — вопросом на вопрос ответил Рик. Не нужно большого ума, чтобы представить очевидное. — Джеральд никогда и никому не делал ничего плохого!

— Плохого? — развязно сплюнул Тайсон, сделав резкий, пренебрежительный взмах кистью. — Сделал, Касл, да ещё какое! Это дрянной старик на раз раскусил мое притворство и поэтому удостоился неаккуратного, глубокого пролома в своем черепе. А с вами вышло так. Все ваши телефоны уже давно стояли у меня на «прослушке», и я, узнав, что ты наконец-то дома один, жутко обрадовался. Да, Господь ниспослал мне удачу, и требовалась величайшая осторожность в притворстве, чтобы ты ничего не заподозрил. Но даже и этого не потребовалось, потому что твое стремление умчаться к этой суке оказалась ещё одним подарком свыше, — кривляясь, Тайсон вздернул к небу руки в притворной мольбе и закатил глаза. — Когда ты весь такой беззаботный и истекающий слюной от любви спустился на лифте вниз, я, притаившись в тамбуре, врезал как следует по твоей умной башке и через черный ход незаметно перетащил твою тушку в вэн. На то, чтобы клонировать твой сотовый, ушло ещё меньше времени, и разбросав копии в мусорных кучах на задах твоего лофта, я позвонил Беккетт. О, бедная Кейт, и всё-таки она купилась! — в притворном сочувствии усмехнулся преступник и глянул на неподвижную женщину с опущенной головой. — Она так ждала твоих тёплых, ласковых слов, а вместо этого в трубке послышалось тяжкое, гнетущее молчание, зазвенело разбитое стекло, и зашуршали шаги. Представляешь, как тревожно взыграло её воображение, какая жуть вскружила ей голову! — глядя, как Кейт зубами пытается стащить скотч, Тайсон зловеще осклабился. — И вот тут-то она без оглядки помчалась к тебе, такая прекрасная, взволнованная и готовая ко всему, — 3ХК сделал короткую паузу, — кроме встречи со мной. Пока Беккетт, выискивая клон, обшаривала контейнерную площадку, я незаметно подкрался к ней сзади и оглушил. Против моего точного и сильного удара никто не устоит, — согнув руку в локте, бандит непринужденно щелкнул себя по бицепсу, — и я вовсе этим не хвастаюсь. Правда, зная, что Беккетт — живучая тварь, по дороге сюда я её ещё и хлороформом обработал. Как то так!

Вскинув пистолет, Джерри с чувством глубокого удовлетворения «отчертил» стволом невидимую горизонталь, потом спускаясь ниже наискось, изобразил в итоге нечто вроде знака Зорро. Как завзятый мститель, он довольно любовался матовыми, воронеными боками пистолета, довольно прищелкивая языком от совершенства и строгости форм. Наконец-то, ствол опять уткнулся в Рика, и на мрачном лице 3ХК всплыла зловещая ухмылка. Джерри медленно шагнул вперед, опуская дуло по нисходящей дуге, и остановился, когда оно уткнулось в бронежилет, чуть выше области сердца.

— Время поделиться болью, Рикки! — Джерри победно вскинул голову. — Хочешь знать, почему на тебе именно это снаряжение, а не какое-то другое? Не догадываешься? Сейчас покажу!

Переложив оружие в другую руку, преступник вернулся к окну, чтобы покопаться в сумке, и швырнул к ногам писателя… его личный бронежилет с известной всем надписью. Подпихнул ногой прямо к каталке и, целясь точно в надпись, ловко всадил в букву «W» пару пуль. Острые свинцовые кончики, опалив, безжалостно вспороли податливую ткань и с глухим звуком воткнулись в твердь.

— Смотри, Касл, какому ты подвергался риску, щеголяя в этом барахле! — подняв жилет, Тайсон показал сквозные дыры на его внутренней стороне, потом небрежно откинул жилет подальше от себя. — Вот они где, мои красавицы! Прошли навылет! Правда, здорово?

— Здорово, — медленно ответил Рик. От нехороших предчувствий внутри в него всё испуганно сжалось. — А как качество того, что на мне?

— Отличная жилетка, вообще без вопросов, — гадко улыбнулся бандит, нажимая гашетку. Раздался глухой шлепок, тело пленника резко дернулось, и после рефлекторного выдоха Рик уже не смог вздохнуть.

— Агррах! — тупая, сильная боль нещадно сдавила его грудь, безудержный, надсадный кашель выворачивал наизнанку. Рот и гортань забила клейкая, вязкая слюна, от которой не было спасения.

— Ублюдок, сволочь, паразит! — сплюнув, с ненавистью прохрипел Рик. — Да будь ты проклят! Что, решил-таки попробовать смену стиля?

— О боже, Касл, неужели тебе так больно? — «жалостливо» улыбнулся Джерри, будто бы и не обиделся на резкие слова. — Так глянь же поскорее на Беккетт! Вот кому действительно плохо! И мне это очень нравится!

Сквозь мутную пелену в глазах Рик с трудом разглядел соседнее кресло, где Беккетт отчаянно извивалась в путах. Она мотала головой, безуспешно пытаясь освободиться, сучила связанными ногами в знак протеста, и что-то нечленораздельно мычала.

— Ха! Смотри-ка, Касл, как сильно её корёжит! Вот что с людьми делает любовь! — злобно усмехаясь, Тайсон высадил под ребра пленника всю обойму, затем неспешно сменил магазин на новый. Под громкие, протяжные стоны Касла, небрежным жестом повесы-ковбоя сдул со ствола тлеющий, едкий дымок.

— Ты еще жив, дружище? — нейтрально поинтересовался Джерри. Он взял за подбородок поникшую голову писателя и прислонил её затылком к подголовнику. Лицо Касла мертвенно побледнело, на лбу и висках высыпала обильная испарина. Находясь в полуобмороке, Рик натужно двинул посеревшими губами.

— Скооттиииннаа, — сдавленно кашлянул Касл. От страшных мук его тело скрючилось и упорно не желало распрямляться, в голове плыл густой, одуряющий сознание туман, но даже меркнущей частичкой сознания Рик думал только о Кейт. Куда же заведет их фантазия мерзавца? Да чтобы не произошло, пусть изувечит его Тайсон, пусть убьет, только не трогает её. Хотя, разве Тайсон кого-нибудь и когда-нибудь жале… От боли Рик практически отключился, но резко бьющий по мозгам запах заставил его сморщиться и открыть глаза.

— Давай же, Касл! Просыпайся! — пригнувшись к писателю, Джерри провел у его лица склянкой с нашатырным спиртом. Видя, что пленник до конца не очнулся, подсунул ненавистную гадость еще раз. — Что, уже лучше?

Качнув головой через силу, Рик вдохнул, насколько позволяли помятые ребра. От выстрелов в упор его грудь и бока превратились в сплошной синяк, но кажется, обошлось без переломов. Хорошо, что выстрелы были не из дробовика, а иначе от грудной клетки и позвоночника осталась бы кровавая каша. Вот где настоящая, зверская боль! Касл с трудом глянул на Кейт, и его сердце сжалось до размеров наперстка. Его любимая перестала биться в бесполезных судорогах и смотрела перед собой в одну точку, мучительно сведя брови. Казалось, что на ее длинных и тонких ресницах сверкнула влага, но Кейт не собиралась сдаваться. И никогда не сдастся, чтобы с ним не слу...

— Ааа! — дико заорал Касл: от правого запястья по руке стрельнула неожиданно жгучая, первобытная боль, а мерзко улыбчивый Джерри сунул в лицо Рику забрызганную кровью обрезиненную, плотницкую киянку и тихо прошипел: — Нравится, Касл, не правда ли? Так вот тебе за мою жизнь, за мои несбывшиеся мечты!

Звучно, с оттяжкой вжикнула киянка и безжалостно клюнула вниз. Под сильными, точными ударами, сухо хрустя, стирались в порошок податливые кости, из разорванных сосудов выбрызгивала кровь. Оседая на зеленом кевларе рубиновой, тягучей сыпью, она стекала по подлокотникам на пыльный пол, а 3ХК, нанося безжалостные удары, лишь громко и с садистским упоением кхекал. От жуткой, рвущей мозг боли Касл уже не мог кричать, а лишь глухо и протяжно стонал, едва шевеля губами, однако сеанс его мучений ещё не закончился. Сделав короткий перерыв, чтобы насладиться видом корчащегося заложника, Тайсон переключился на коленные чашечки Касла. Виртуозно, от души, 3ХК крушил их, дробил в пыль под душераздирающие стоны Рика, от которых у Кейт едва не разорвалось сердце. И если бы Касл в итоге не потерял сознание, неизвестно, чем бы закончилась экзекуция.

Однако Джерри остался доволен собой. Отступив шаг назад, он критически оценил «умелое» творение своих рук, и только после этого расцвёл мерзкой, пренебрежительной ухмылкой. Великолепно! Насыщенно! Правдоподобно! И теперь вместо правильных очертаний тела Касла Тайсон видел лишь бесформенное, кровавое крошево, измочаленные, окровавленные до самых стоп брюки, да неподвижно повисшую голову пленника.

— Туше! — Джерри довольно взглянул на Кейт. Неподвижная как камень, с добела сжатыми кулаками, детектив не сводила глаз с изувеченного друга. Её изящные, ухоженные брови сдвинулись в непоколебимом упрямстве, но слезы упорно не желали её слушаться. Тонкие ручейки весело и непрерывно сбегали по бледным щекам, смачивая матовую удавку, просачивались меж складок одежды, оставляли на светлой коже куртки темные пятна. Плечи женщины словно окаменели, и когда Тайсон отбросил в сторону ненужную киянку, Кейт не прореагировала никак.

— О, Беккетт! Да ты никак плачешь? Ну, с вами совсем не соскучишься! — издевательски усомнился бандит. — Но не отчаивайся, твоему другу всё ещё можно помощь!

Тайсон сходил к сумке и вернулся, держа в руках какие-то флакончики и пакетики.

— Посмотрите, детектив, — почти доброжелательно улыбнулся он, — какой чудный набор гемостатических средств! Победим любое кровотечение!

Тяжко вздыхая стянутой грудью, Беккетт с болью наблюдала за действиями Тайсона. Сейчас он не походил на кровавого маньяка, скорее напоминал профессионального парамедика, так ловко, сноровисто действовал. Обколол обезболивающим все травмированные места, каждый раз меняя шприц. Осторожно подпоров ножом набрякшие от крови брючины, обработал изуродованные места белесым, густым, как сырный соус гелем. Прикрыл раны стерильными салфетками и, ловко раскусив маленькими щипцами стяжки на лодыжках и запястьях писателя, аккуратно их перебинтовал.

— Видишь, Беккетт, какой я добрый, даже заморозку вколол. Вот уж, повеселимся на славу, — пробормотал 3ХК, пряча остатки перевязок в наружный карман куртки. Покопавшись в другом, достал знакомую Кейт склянку.

От жуткого, раздирающего обоняние смрада Рик резко вздернул голову, но Джерри, придерживая его голову у затылка, поднес склянку еще раз. Касл закашлялся, бессильно мотнул головой, инстинктивно оберегая обоняние от зловредной химии. Выглядел писатель плохо. Бледное, осунувшиеся лицо, тонкие, словно пергаментные скулы, беспорядочно торчащий ёжик волос и ввалившиеся глаза. Пытаясь приободрить любимую, Касл с трудом приоткрыл глаз, налитый жуткой болью и страданиями. Движением ресниц Кейт послала ему дружеский привет, поморщилась от отвращения и чесночного дыхания 3ХК, когда тот наклонился к ней.

— Можете поболтать напоследок, Касл это заслужил, — и Тайсон безжалостно содрал наклейку с её губ вместе с кусочками кожи, — но не думай, что сможешь освободить его. Или себя. Оба кресла намертво заблокированы.

— Касл, ты как? — с нежностью и неутихающей тревогой в голосе чуть слышно произнесла Кейт.

— Х-хорошо… П-прости меня, Беккетт! — каждое слово давалось Каслу с трудом: он испытывал нестерпимую жажду, а от тупых, саднящих болей даже заморозка не спасала. — Это моя… и только моя вина, Кейт… Нельзя… Нельзя быть таким… неосмотрительным и беспечным.

— И за что же мне тебя винить, Касл? — Кейт не отводила сырых глаз с его землистого лица. — За то, что ты всегда готов был за меня и в огонь, и в воду? За то, что с тобой, и только с тобой я поняла, что такое настоящее, безграничное счастье?

— Нет… — Касл с величайшим трудом шевельнул головой. — Нельзя… было верить… неподтверждённым фактам… Я не зря утверждал, что тот труп — это… это не Джерри, хоть и всё говорило об обратном…

— В твоих словах — заслуженный укор, и поэтому мне стыдно, мне очень стыдно за себя, Касл. Я должна, просто обязана была поверить тебе, ведь с момента исчезновения дела 3ХК, единственные образцы его ДНК — это срезы с того самого тела, которые не с чем было сравнить. Если бы я только могла предвидеть подобное, то ничего такого жуткого в конечном итоге не случилось бы.

— К-Кейт… — Рик силился улыбнуться той самой неповторимой, касловской улыбкой, но черты его лица лишь жутко, неповторимо исказились. — Но всё же… я предлагаю глянуть на ситуацию и с другой… стороны… Мы снова… вместе, Кейт… Нам и плохо… и хорошо одновременно … И несмотря на открытое торжество этого мерзавца… я всё равно думаю о тебе… Кейт…— и Касл послал любимой вымученный, страдальческий поцелуй, не обращая внимания на набрякшие кровью повязки. — Вот я… осторожно целую твои губы… перебираюсь на сгиб шеи… И такая тонкая, такая тёплая кожа в ямке под ключицей… особенно нежна и отзывчива ко мне… и твои гибкие руки… бережным, но прочным кольцом смыкаются на моей спине… Меня неудержимо тянет к тебе… такой разнеженной… ласковой… ждущей…

Фактически, Касл держался молодцом лишь на одном энтузиазме, и чтобы совсем уж не дать воли слезам, Кейт болезненно прикусывала краешки губ.

— Рик… милый Рик… Я тоже прикасаюсь к тебе. Там… — Беккетт вернула Каслу его же приветствие. — Мысленно представь себе моё рукопожатие... Почувствуй мою руку поверх своей… Наши пальцы цепко сплетены, тела устремляются навстречу друг другу… Ещё немного, и мы уже вместе… Сильнее… Ещё сильнее… Вот так… Вот так… И никак иначе…

— Отлично… представляю… … — Касл прикрыл глаза и глубоко, размеренно выдохнул. — И мне становится легче… почти хорошо…

— О! Неужели тебе и в самом деле хорошо, Касл? — Джерри нарисовался в дверном проёме, так резко вклиниваясь в их разговор, что головы пленников на звук голоса даже повернулись практически разом. — А почему не должно быть хорошо и мне? Я заслужил это, много более, чем кто-либо другой!

Сухой хруст, скрипы и шорканье затмевали собой утренние птичьи трели: это Тайсон, изобретательно матерясь, волочил за собой нечто вроде монолитного пластикового подиума высотой с велосипедное колесо. Со словами «Сейчас Касл всё увидит!» Джерри оставил в покое ношу, и наскоро разровняв ногой местечко между пленниками, переставил туда подставку наклонной частью от окна. Скрупулёзно проверил её на устойчивость и, вкатив туда кресло со злобными, витиеватыми упрёками в адрес Касла, надёжно заблокировал колёса. Теперь Рик очутился в невольном возвышении, и его глаза прекрасно видели и серую от пыли крышку стола, и скрытно терзаемые губы нахмуренной Кейт, и мускулистую спину 3ХК, который опять копался в своей бездонной сумке.

Вжикнула молния бокового кармана: всё, что оказалось внутри, Тайсон запихал в накладной карман брюк. Куртка его осталась лежать на сумке, а сам 3ХК в облегающей чёрной майке и бриджах, нехорошо улыбаясь, обошёл пленников по кругу и остановился за спиной Кейт.

— Вот что я тебе скажу, Касл! — в такт своим словам Джерри лёгонько постукивал заскорузлым кулаком по узкому плечу Кейт, и Касл физически почувствовал, как внутренне напряжена Беккетт. — Всегда хотел трахнуть эту суку! Такую классную, дикую и гибкую, как кошка. Настоящее воплощение сокровенных желаний! Я хочу, Касл, чтобы она с готовностью подмахивала мне своим аппетитным, податливым задом, и, «исследуя» Беккетт во все дырки, я получил бы несказанное удовольствие от её бесстыдства. Тем более, как сам я думаю, что между «будущими родственниками» типа нас с тобой не может быть никаких секретов! Поведай, Касл, чего такого особенного в её криках, когда ты докрасна накручиваешь ей соски? Когда с мелко трясущимся членом и пустой от перевозбуждения башкой, с хрустом и смаком вламываешься в её лоно? Когда она, насаженная по самое горло на твой кривой «агрегат», страстно извивается под тобой, раздирая в клочки рубашку, и стонет, и хнычет, и рычит, и её ищущий рот открывается все больше и больше? Наставь меня, Касл, на путь истинный, и клянусь, что Беккетт получит-таки незабываемое! — злорадная усмешка намертво приклеилась к скулам 3ХК, но в ответ на его неприличные жесты пальцами Касл лишь с ненавистью пробурчал:

— Проклятый ублюдок! Тебе не запугать нас! Придёт время, и с диким ужасом ты ещё почувствуешь на своём загривке наше горячее дыхание!

— Ой-ой, как страшно! — неестественно развеселился 3ХК, почёсывая небритую щёку, и тут же метнул в Касла жёсткий, бескомпромиссный взгляд. — А ты попробуй-ка, дом мой сначала найди, а пока…

Лениво отшагнув вбок, Джерри вдруг сделал неуловимое движение рукой, и голова Беккетт резко дёрнулась назад. Раздался глухой стук и жалобный вскрик: это Кейт ощутимо приложилась затылком к ободранному почти до металлического каркаса подголовнику кресла. Перед её глазами всё завертелось и помчалось вскач, а Тайсон, надавливая основанием ладони снизу вверх на её острый подбородок, оставил на упрямом лбу противный, слюнявый поцелуй. Как могла, Кейт отчаянно сопротивлялась: пыталась отвернуться, вздёргивала плечами, даже умудрилась плюнуть наугад, но Джерри, крепко, до хруста в шейных позвонках держал обеими руками её голову.

— Не дергайся, Беккетт, — для вида окрысился он, цепко удерживая Кейт за волосы, глядя в её лицо с открытой, нетерпеливой похотью. Немного склоняясь лбом к запястью, растёр, как мог, по лицу плевок, и тут же сильно вдавливая, стиснул пальцы на её гордой шее. Из груди Кейт раздался натужный хрип, её бросило в краску, лёгкие вбирали воздух через нос судорожными, короткими рывками, но 3ХК, слюняво лобызая её побагровевшие щеки, правильной формы лоб, упругие, чётко очерченные губы, не ослаблял нажим до тех пор, пока Кейт не обмякла совсем.

— Неплохо, — деловито подытожил Джерри, искоса наблюдал за вспышками буйного гнева в глазах Касла.

— Нет! Не-ет! Ты убил её! Ты убил её, Тайсон! — казалось, что вся челюсть Рика уже должны быть истёрта в порошок. — Но почему? Почему же ты вдруг решил изменить себе?!

— Потому что не стоит излишне беспокоиться по пустякам, — Джерри расслабил руки, и голова Кейт мягко опустилась на грудь. — Вот и всё, что пока тебе нужно знать.

С наслаждением потянувшись, Тайсон небрежно пошарил в накладном кармане бриджей и с мечтательным выражением лица тряхнул возле уха какой-то непрозрачной облаткой. Потом, чуть повернув кресло Кейт, заслонил её собой, что-то невнятно напевая, и над чем-то там неспешно копошился. Сначала Касл услышал жалобный треск распоротой материи, а когда в приподнятой руке 3ХК заметил шприц, из которого тонко брызнула бесцветная жидкость, то понял всё. Догадка была проста и вместе с тем ужасна: Кейт собираются вколоть «химию»! Но для чего? Но зачем? Что же Джерри хочет от неё узнать?

— Не-ет! Не-ет! Не смей, ублюдок, ты слышишь? Не смей! Ей нельзя! — беззвучно просипел Рик, не в силах даже шевельнуться. К горлу неумолимо накатывала дурнота, перед глазами мельтешили радужные блики, но Касл упрямо смотрел на 3ХК. Тот замер, потом обернулся через плечо, и понимая, что выворачивает наизнанку Касла, утвердительно кивнул.

— У тебя странно блестят глаза, Касл. Неужели догадался, что в шприце?

— Наверное, скополамин… скорее всего… Да? — хоть сердце его и сжималось от страха, но Рик твёрдо глянул мучителю в глаза. — И каких же таких глобальных секретов ты захотел выудить из Беккетт столь жестокой и варварской пыткой? Конечно, ты можешь мне не верить, но Кейт уже долгое время страдает сильными головными болями, тошнотой и головокружением, и если ты ненавидишь её, как копа, то, может быть, проявишь хоть немного сострадания к ней, как к женщине? Ведь это никак не навредит твоему уязвлённому эго!

Конечно же, Касл не питал насчёт Тайсона радужных иллюзий, и невольно подтверждая это, тот лишь криво усмехнулся.

— О! Да ты догадлив не по годам! — 3ХК вновь развернул кресло Кейт, и Рик с ужасом увидел, что её распоротый вдоль рукав закатан выше локтя и перетянут поперёк жгутом. — Однако всякие там пентоталы — это уже вчерашний, даже позавчерашний день. «Жгучая конфетка» — вот как зовётся эта просто шикарнейшая штука.

И без лишних предисловий Тайсон всадил иглу в вену Беккетт, а Каслу на миг показалось, что как будто это его укололи прямо в сердце. Теперь осталось только молиться за её везение, да на скорейшее возмездие садисту Джерри. А тот уже безжалостно выдернул шприц и, с нескрываемым самодовольством глядя, как судорожно дергается тело Беккетт, да неосознанно мотается её голова, не без удовлетворения продолжил:

— Ну, так вот. Попав в кровь, препарат быстро разносится по телу и, достигнув мозга, вызывает полную и резкую апатию. Падает мышечный тонус, подавляется воля, отступает боль, а вопросы бытия и прочие душевные разлады отходят на второй план. Теперь с жертвой можно творить, что хочешь, и говорить обо всём, о чём угодно — её воспоминания канут в Лету, растают, как корка мартовского снега под первым дождём, и никто не скажет, даже я сам, чем в итоге закончится «эксперимент». Возможно, что Беккетт поможет своевременная медикаментозная терапия, но скорее всего, Касл, твоя тёлка однозначно превратится в амёбу, в овощ, в тряпичную куклу, в жалкую пародию себя самой. И я твёрдо намерен поэкспериментировать над этой ненаглядной, сексуальной куколкой прямо здесь и сейчас. В общем, удачи тебе, Касл! И мне, конечно же, тоже! Не более трёх-пяти минут осталось!

Судя по неосознанной реакции Беккетт, Тайсон был прав. Глаза Кейт были плотно закрыты, но она жалобно стонала, всхлипывала, шмыгала носом, цепляясь руками за никелированные подлокотники с такой неимоверной силой, что казалось, ещё миг — и толстые трубки будут выдраны с мясом. Однако пик эмоций был кратковременным. Её добела напряжённые пальцы разжались, плечи расслабились, и когда Тайсон лёгким толчком в лоб запрокинул голову Кейт, глаза Беккетт всё были закрыты. Для достоверности Джерри осторожно оттянул одно веко и с довольным возгласом «Ага!» стал без сожаления полосовать стяжки. Обрезки пут бросал прямо под ноги, а закончил действо дружеским похлопыванием Кейт по плечу. Далее снова настал черёд сумки. Из её недр появилось тонкое, мрачноватых оттенков покрывало, которое аккуратно и без малейших складок было расстелено по столу. После пары звучных, обильных глотков из бутылки 3ХК вдруг громко и неожиданно для Касла скомандовал:

— Беккетт! Очнись, да раздевайся покороче, сука!

Не поднимая головы, Кейт безропотно встала на ноги, стягивая с плеч испорченную куртку. Её волосы неаккуратно сбились на лицо, и Касл никак не мог взглянуть в него. Одуряющее бессилие придавило его похуже кузнечного пресса, и стеная, Рик даже не чувствовал солоноватого привкуса во рту. Если бы он только мог разбудить любимую, но возможности Тайсона были явно богаче, и теперь мужчины безотрывно смотрели на медленно раздевающуюся женщину: один — с тоскливым отчаянием, а другой — хищно облизывая слюнявые губы.

— Не сдавайся, Кейт! Борись! — надсадно прохрипел Касл, но полная безразличия ко всему, Беккетт, стащив через голову блузку, лишь глупо, бессмысленно улыбнулась. Её пустой, рассеянный взгляд терялся где-то за спиной Рика.

— Не приставай к девушке, Касл! — открыто торжествуя, Тайсон шутливо пригрозил писателю указательным пальцем. — И напоминаю тебе, придурок этакий, что она тебя практически не слышит! В её накачанных сывороткой мозгах уже напрочь засел мой личный код, и я для неё теперь и царь, и бог, и свет в окошке. И злобный шёпот, кстати, тоже. Лифчик оставь! И трусы! — свирепо рявкнул Тайсон, когда руки Кейт сошлись за спиной, нащупывая застёжку. — А остальное — на пол!

И покорность Беккетт не имела границ. Щёлкнули пряжки туфель, ослабляя ремешки, узкие, по фигуре, брюки, поползли вниз, обнажая атласную кожу и чёткие линии стройных бёдер.

— На стол, Беккетт, смелее! — направлял её Джерри. — На спину, на спину ложись!

Придерживаясь рукой за поручень, Беккетт оставила и брюки, и обувь прямо в пыли, а сама в белье и носочках, без опаски ступая по стеклу, взобралась на стол и вытянулась во весь рост. Теперь её приоткрытые глаза неподвижно глядели в потолок, лихорадочный, неестественный румянец палил изнутри скулы, а грудь рвано поднималась и опускалась. И Касл тоскливо смежил веки. Он точно знал, что Кейт, его Кейт, которой он так долго и трудно добивался, падёт жертвой кровавого маньяка. И, как ни крути, им придётся с этим жить, но… он никогда не откажется от любимой. Не упрекнёт в слабости или бездействии, не оттолкнёт презрением и безразличием, потому что, даже будучи в роли жертв, они как никогда понимали друг друга. Конечно же, униженная и оскорблённая, Беккетт наверняка изведёт до беспамятства и его, и себя, но он, Рик, твёрдо замкнёт вокруг неё надёжное кольцо своих рук, и ни за что, и никогда её от себя не отпустит. Лишь бы ему самому умом не тронуться. Лишь бы выстоять и не прогнуться. Тем более, при таких особых обстоятельствах, о которых 3ХК уже бесполезно сообщать.

— А хорошую, аппетитную ты себе бабу оторвал, Касл! — с некоторой долей зависти процедил Тайсон, оглядев растянувшуюся перед ним Кейт. Энергично, в беспорядочную копну, взбил её волосы, затем шумно втянул в себя воздух, пристрастно обнюхал женщину с головы до пят, не постеснявшись коснуться носом даже трусиков. Громко выдохнул, облизал старательно губы, словно заметив на торте спелую, крупную вишенку, и со знанием дела заключил:

— А ягодка-то созрела!

Словно тряпичные, чуть согнув в коленях, Тайсон бессовестно раздвинул безупречные ноги Беккетт и двумя взмахами ножа срезал бельё. На все эти манипуляции Кейт лишь глупо, да бессмысленно улыбалась.

— Хорошо ли тебе, сучка драная? — со зловещей усмешкой Джерри оглянулся на Касла. Двумя пальцами снизу и сверху обратил к себе её огненное лицо и жадно приник к губам. Роняя на атласную щеку обильную, липкую слюну, грубо залез языком в рот, с усилием вылизывая его изнутри. — Надо говорить «господин», когда тебя спрашивают!

— Хорошо, господин, — смирённо пролепетала Кейт.

— Значит, ты будешь паинькой?!

— Да, господин!

— Молодец! — нехорошо улыбнувшись Каслу, Джерри пошевелил пальцами в воздухе и вдруг резко вцепился в округлые полушария её грудей. Несколько секунд тискал их с каким-то особым садистским восторгом, потом бесцеремонно, не реагируя на сдавленный стон пленницы, оттянул, сдавливая, её острые соски.

— Смотри, Касл, вот как надо! — Тайсон нагнулся, прихватывая сосок зубами, а рукой потянулся к островку каштановых волос между ног. Ищущий нажим подушечкой пальца, затем другой, чуть более властный, и Беккетт застонала пронзительнее, громче. В каком-то неестественном, «химическом» возбуждении она заёрзала на месте, поводя плечами и извиваясь всем телом, и тут Тайсон как с катушек соскочил. Он лизал Кейт, щипал, гладил и снова щипал. Засовывал в её влажное, распаренное лоно свои сильные пальцы и, согнув их крючком, яростно водил локтем, нагоняя пик. В такт его движениям Кейт скребла пятками грубоватую ткань и знакомо, так страстно дышала. Глаза её были закрыты, одна рука яростно теребила грудь, а другая оглаживала живот, а уж издаваемые Беккетт томные звуки уж вообще были из ряда вон. И Касл бессилен был что-либо сделать.

— Смотри, Касл, смотри и утирайся! — на миг Тайсон попридержал свои похотливые руки.— Тебе осталось только унижение! Смотри, Касл, как страстно извивается твоя баба, и постигай же, наконец, азы подневольного, неосознанного секса!

И, цыкая сквозь зубы от дикого возбуждения, Джерри начал стремительно раздеваться. Он неровно дышал, его восставший член подрагивал от нетерпения и безудержной похоти. Потом 3ХК забрался на стол, который едва умещал их обоих, приподнял раздвинутые и согнутые в коленях ноги Кейт и медленно в неё вошёл.

Временное, хрупкое затишье сменили звучное хлюпанье и ритмичные шлепки: видимо, Тайсон старательно проявлял себя во всей своей эротической красе. Его руки поднырнули под плечи Кейт, слегка приподняв для удобства, и 3ХК то замедлялся, одновременно проникая языком в её рот, то, небрежным движением пальца скинув липнувшие ко лбу пряди, ускорялся, довольно глядя в пунцовое лицо. Стол под «любовниками» ходил ходуном, угрожающе скрежетал и гудел, и Джерри, на минуту отлипнув от податливого тела Кейт, ослабил хватку, чтобы бесцеремонно перевернуть Беккетт на бок, лицом к Каслу. И снова подхватив под колени, врубился в неё, дико рыча. Кейт дергалась под ним бессловесной, беспамятной куклой, с протяжными, низкими стонами и хрипами. Сейчас её планомерно уничтожали, давили, низвергали, но это оседало лишь в сознании мужчин, а вот в её, похоже, что нет. Изящная рука неосознанно раздирала запястье Тайсона своими длинными ногтями, оставляя на коже капельки крови, а 3ХК, отбросив «рисовку», в любвеобильном раже взял шею Кейт в мощный клинч. Сложив женщину чуть ли не пополам, придавил щекой к своей волосатой, потной груди и долбил, долбил, долбил тазом, пробивая вглубь. Пик был сокрушительным и затяжным; под потолком смешались громкий хриплый рык и низкие, гортанные стоны, и блестящие в свете дня тела обессилено затихли.

Раздался негромкий, сочный шлепок: это Джерри, опираясь на обе руки, наконец-то отклеился от потного бока Беккетт. Покряхтывая от удовольствия, Тайсон осторожно спустился ногами на свою обувь и развернулся к пленникам лицом. От приятной, тягостной истомы его слегка покачивало, на мокром, распаренном лице застыла противная, развязная ухмылка.

— Как я тебя, Касл, а? — откровенно издевался 3ХК, но Рик ничего не ответил, а лишь вымученно взглянул на Кейт.

Хмыкнув, Джерри внимательно проследил за ним. Мощный, да ещё и химически усиленный оргазм натурально лишил Беккетт сил: хрупкие руки безвольно застыли вдоль тела, полусогнутые в коленях ноги чуть расставлены и слегка подрагивают, на тонких, пересушенных губах схватилась кровяная корочка. Грудная клетка Кейт, в такт сбивчивому дыханию, тяжело поднималась и опускалась, а от разгорячённого тела женщины исходил специфический, пряный аромат.

— Ну, так как тебе, Касл, а? — словно не замечая, как Рик, держась из последних сил, обессилено клюёт носом, Джерри смахнул ошмёток спермы со своего «конца», чтобы старательно размазать её по губам Кейт. Затем проник пальцем ей за щеку и с превеликим удовольствием поводил и там. Сидя по всему, ни собственная нагота, ни неописуемая мерзость событий, не сподвигли 3ХК испытать хоть малейшее стеснение. Да и кто, и что скажет ему против?

— На-ка, подкрепись! — тягучая хрипотца в голосе Тайсона выдавала отменное настроение самца, наконец-то утолившего зов похоти. — Вкусно ли тебе, сучка?

— Да… — негромко прозвучало в ответ.

— Вот то-то же! Замечательно вышло! — Джерри грязно залез Беккетт между ног, затем поднёс руку к лицу. Принюхался, растёр меж пальцев густой секрет. — Жаль, что кроить из тебя «коробочку» приходится на таких условиях, но мне же надо, чтобы ты выжила. И продолжала жить! Уж не знаю, долго ли, коротко ли — это будет зависеть от стечения обстоятельств и твоей неизменной «сиделки» Касла. Ему-то, бедолаге, и до самой смерти тащить на себе сей тяжкий крест, ну, а память о нашем фееричном сексе ещё долго-долго будет греть мне душу. Правда, и это ещё не всё... Есть у меня и другие, специфические примочки…. Не менее славные — для меня, и чудовищно жестокие — для вас обоих… Да воздастся вам, собакам, по заслугам! И благослови меня, О’ Господи!

Обратив лицо к небу, 3ХК притворно осенил себя знамением, а затем в медленном наклоне, с опорой на руку, придвинулся губами к ярко-алой мочке жертвы:

— Ты слышишь меня, Кейт? — для пущего удобства Тайсон раздвинул влажные локоны и алчно слизнул капельку пота с нежной женской шеи. — Ты можешь говорить?

— Да… — невнятно промямлила Беккетт, — могу.

— Хорошо! Так вернёмся же к «веселью»! И не забудь, тварь, кто есть твой господин! — резко оттолкнувшись, Джерри вдруг врезал детективу резкую оплеуху, от которой её голова резко дёрнулась, и влажные прядки неровно сбились на лоб. — Ты поняла меня, сука?

— Да… — покорно согласилась Кейт и глубоко, обречённо вздохнула. Некоторое время тупо смотрела в потолок, а когда ухватилась за край стола, Рик заметил, как её рука мелко-мелко дрожжит. Неважное состояние, чтобы контролировать разум и тело, и Касл прекрасно это видел. Как и безразличное, неживое лицо жены. И он не мог ни поддержать любимую, ни просто прийти ей на помощь, которая сейчас, даже неосознанно, полагалась на саму себя.

Вот, нещадно терзая губы, Беккетт с усилием повернулась набок. Вот подтянула ноги и с опорой на руку уже практически встала, как 3ХК, не говоря ни слова, протянул свою чумазую пятерню и так безжалостно дёрнул за женщину за роскошный локон, заваливая на спину, что гулко взыграл металл.

— Лежать, тварь! Вставать команды не было! — с наигранной брезгливостью скривился Тайсон. Медленно пошевеливая, он разжал пальцы, обширным выдохом сдув с них пучок вырванных волос, и вдруг засадил мощным крюком в грудь Беккетт. Прямо в ту самую, нежную впадинку, которую так страстно и ненасытно возлюбил Касл. И ведь знал, этот стервец Джерри, куда бить: раздался сдавленный хрип, жалобный возглас, Беккетт коротко, невнятно простонала — и замерла, безвольно раскинув руки.

— В яблочко! — Тайсон тут же склонился над ней. Раздвинул веки, пристально вглядываясь в зрачок. Сдвоенными пальцами несильно коснулся шеи, нащупывая пульс. Зачем-то прикладывая ухо к груди, коротко и злорадно чему-то усмехнулся. Кажется, своей «сноровкой» 3ХК был в высшей степени доволен, после чего из обширных припасов на свет божий появились стопка бумажных полотенец, чистая майка и бутылка воды. Тайсон от души напился, нарочито громко прополаскивая горло, живенько обтёр свой липкий торс и переоделся. Когда ситуация полностью под его контролем, то почему бы и не передохнуть? Просто насладиться минутами тишины без жалобных стонов жертв, после чего экзекуция разгорится с новой силой! Ведь он, Джерри, уже давным-давно расписал себе финал пыток во всех красках, и какой безобразной в итоге станет милашка Беккетт, тоже, кроме него, никому не известно! Лишь бы этот проклятый франт раньше времени не сдох!

«О, боги!? Касл и вдруг без сознания? Неужели я в нём ошибся? Неужели он по жизни натуральный неженка?! И где же вся его стойкость, мужество, сила воли? Ушли в пятки, вместе с сердцем? Да не-ет! Совсем нет! Это просто такой изощрённый способ уберечь себя! От помешательства!» — злорадствовал Тайсон, «пугая» тишину громкой до неприличия отрыжкой. Потакая своему телу, непрестанно требовавшему разминки, Джерри принял боевую стойку. Вообразив перед собой ненавистную рожу Касла, по-боксёрски поднырнул под виртуальный прямой справа и ответил серией коротких джебов по «корпусу противника», после чего лениво потянулся до хруста в костях. Щетина на подбородке тоже нещадно трещала под короткими, жёсткими пальцами, пока их обладатель вальяжно шествовал к окну. Въедливым осмотром больничного двора Тайсон остался вполне доволен: вокруг было по-прежнему пусто, а беззаботным птахам до людских страданий не было, да и не будет никаких дел. И Джерри гордо хлопнул себя по груди, отметив собственное, практически врождённое умение раз и навсегда заметать следы. Ведь теперь-то этой разнесчастной парочке уже никто и никогда не сможет помочь.

— Хэй, «Беккетт в ящике»! Надеюсь, что не рано ещё тебя так называть… Зато хорошо разлеглась тут, сучка, покорно… Но надо тебя всё же пристегнуть… на всякий случай… Вот здесь, здесь и здесь… И ещё здесь... И руки тоже не забудем... А то не откромсать бы чего лишнего, а оно мне надо? — пока Джерри, с негромким хрустом давя стекло тяжёлыми ботинками, неспешно кружил вокруг стола, его глаза сверкали дьявольским, загадочным огнём, а окровавленное тело Касла вызвало лишь очередную зверскую ухмылку, да вздох притворного сожаления:

— Жа-аль, Касл, что ты без сознания и не видишь того, что должен был бы… А ведь оно стоит того, реально стоит!

* * *

Наконец-то, «хлопоты» вокруг Кейт были закончены, и Джерри опять переключился на Касла. Сильные, бесцеремонные тычки в грудь и хлёсткие пощёчины не возымели никакого эффекта, и тогда в ход опять пошёл нашатырь. Рик тут же встрепенулся, захрипел, закашлялся, подслеповато моргая слезящимися глазами. Попробовал отвести голову, но мигом словил по физиономии ещё парочку хлёстких оплеух.

— Давай же, Рикки, просыпайся! Подъём, скотина! Разуй глаза! — и Джерри безжалостно отвесил ещё пару пощёчин. — И нюх держи по ветру! О’кей?

— Да пош-шёл ты… — от бессилия Рик лишь крепко-накрепко прикрыл глаза. Он не питал особых надежд на лучшее, а лишь настороженно вслушивался в себя: ноги и руки чужие и словно налиты свинцом, лицо пылает после ударов, а в уши будто мячиков теннисных натолкали. И голова, словно в спиритическом дурмане, дрейфовала куда-то отдельно от тела. А вместе с ней — и вся комната: и вертелась, и кружилась, и раскачивалась из стороны в сторону. Да и сознание — не образное и целостное, как хотелось бы, а какая-то невообразимая каша из обрывков мыслей. Не помещаясь в черепушке, она безбожно разъезжалась во все стороны, и только где-то в самой её гуще навязчиво свербел один-единственный вопрос: «Неужели это всё?»

Хотя нет! Раз аммиак пробивает чутьё, то жизненные силы внутри него всё ещё теплятся! Ну, это в нём, а как же Кейт? Что с ней? Тут ли она? Жива ли? Со стонами, хрипами и руганью понятно, в чей адрес, Касл мучительно выпрямился. Его затравленный взгляд нашёл в полумраке комнаты Тайсона. Тот невозмутимо стоял неподалёку, с руками на груди, и своей плотной, мускулистой тушей начисто заслонял стол с телом Кейт. И в чём состоял сей мерзкий умысел 3ХК, как-то сразу было не понять. Но ведь надо же! Срочно, просто архисрочно сообразить, в каком ключе далее развернётся 3ХК. Что предпримет, какую плату возьмёт за эфемерную возможность оставить их в живых? Чем ещё вложится в их воспоминания? И сколько всё ещё это вот продлится? Не пора ли подключить интуицию, Касл?

Рик вымученно облизнул иссохшие губы, через силу сглотнул клейкую слюну. Нет, не будет и не может быть такого, чтобы справедливость спасовал, а наказание Тайсону не стало неотвратимым. Потому что Касл свято верил и в удачное стечение обстоятельств, и в дикое везение, и в крепкие узы дружбы. Да и в беззаветную любовь тоже. В неописуемо ядрёный коктейль физических и психических навыков их обоих, что не раз выручал в любых ситуациях. И то, как Кейт стоически и с состраданием смотрела на него, лишний раз убеждало Касла в своей правоте. Да, Кейт сейчас под гнётом химии и жестокого насилия, но ведь жизнь же на этом не заканчивается. И впоследствии всё будет: и медицинская помощь, и психолог, и нужные слова за чашкой кофе, и его безграничная любовь, а сейчас важнее выгадать время. Задавить Джерри железной логикой, блеснуть красноречием и изъявить хитрость, потому что крайне самоуверенный 3ХК просто не мог нигде не наследить. А их найдут, обязательно найдут, лишь бы только выдержала Кейт, а иначе он, Касл, не сможет простить себе, что не предугадал и не уберёг. С таким тяжким грузом вины он вообще не сможет жить, и поэтому, просто помоги ей! Спаси её, умоляю! Умоляю тебя, Господи!

— Ке-ейт… Ке-е-ейт… — надсадно просипел Касл, но в ответ услышал лишь звучный щелчок: это Джерри, привлекая внимание, приподнял руку.

— Что, Касл, зрение подводит, да? — и Тайсон громко харкнул себе под ноги. — Моргай, моргай гляделками! Резче! Быстрее! Вот так! Вот так! Пришёл в себя? Ну, а теперь — зри!

Словно бы нехотя, Джерри отступил в бок, и Касл, не успев оценить сию «милость», издал безумный, рвущий душу вопль:

— Не-е-ет!.. Кха…Не-е-ет!.. Кха… Не-ет…Кхара-кха… Ради всех святых… Кха… Не-е-ет… Кха… Кха..

Жуткий кашель раздирал нутро, душил и выворачивал наизнанку, язык прилип к нёбу и не желал повиноваться, а в мрачной тишине заунывно стонал близкий к помешательству человек:

— Не-е-е-ет…Кха… Кха… Не-е-ет… Псих!.. Кхара-кха… Господи… О, Господи!.. Что ты… Кха… Кха… Что ты… ещё задумал?..

От дикого отчаяния голос Касла ломался и вибрировал, но Тайсон лишь невинно повёл бровью:

— Зачем же я тебе разжёвывать буду? — ехидно осведомился он. — Взрослый, зубастый мальчик… Так что, смотри сам!

Такой ярый любитель эффектных сцен, 3ХК и тут постарался на славу: даже распятая по всем канонам Беккетт выглядела просто шикарно. Идеальное, что глаз не отвести, тело вытянуто в струнку, аккуратно приподнятые соски заносчиво торчат. Под затылок подсунута надувная подушечка, голова чуть запрокинута назад; волосы с лица убраны и стянуты в пучок. Даже губы вроде как слегка подкрашены. Цвет кожи — идеально розовый, как будто Кейт только со сна, черты лица абсолютно безмятежны. И беззащитны, и открыты, как будто в ожидании яркого, страстного поцелуя. Нежного, но настойчивого прикосновения, с невысказанной любовью и намерением увести отсюда подальше. Чтобы спасти и навсегда не потерять, но ситуация была явно не в их пользу. Потому что на тело Беккетт, намертво крепя к столу, Джерри, похоже, израсходовал весь свой запас чёрных стяжек. Да-да, тех самых ненавистных, что опоясывали сейчас Кейт в нескольких местах: пониже сосков, поверх мускулистых «кубиков» пресса, на бёдрах чуть выше коленных чашечек и чётко на лодыжках. Подумал Джерри и о руках жертвы: удавками в области запястий они были притянуты к ножкам стола. Вдобавок, все конечности у самого основания были перетянуты медицинскими жгутами, отчего картина предполагаемой экзекуции выглядела ещё мрачней.

— О, боже… О, нет… — с трудом прохрипел Касл, домыслив жуткое продолжение. Он уже практически сорвал голос, но когда разглядел Тайсона, как следует, то просто впал в ступор. Потому что так, как сейчас выглядел 3ХК, люди без веских на то причин не одеваются! Само по себе воплощение страха, во всё тёмном: майке, бриджах, кепке козырьком назад и долгополом фартуке — Джерри смахивал на заправского мясника! Подчёркивая сходство, его руки по локоть обтягивали чёрные латексные перчатки с усилением из кольчужных поверх, а сальное лицо прикрывал поликарбонатный щиток на кольцевом ободке, надёжно зафиксированном в области висков. Поймав затравленный взгляд Касла, 3ХК вполне дружелюбно подмигнул ему и тут же резко вскинул руки. А они были не пустые, просто держали короткую бензопилу в апельсиновом кофре. И Тайсон, специально нагнетая обстановку, рассёк воздух несколькими виртуальными резами: по горизонту туда-сюда, справа и слева наискосок от плеча и точно сверху вниз. Потом шина неспешно проплыла над неподвижной пленницей и снова резко клюнула почти до самого пупка. И Касл почувствовал, как мощно исходит ледяным потом, и как в груди остро не хватает воздуха. И было невыносимо душно, и больно ёкало в груди, и тело сотрясало дрожью, и потом выедало глаза. Из-за этого Рик почти ничего не видел, но всё ещё тешил себя призрачной надеждой на более-менее благополучный исход. Глупо, конечно, наивно, но каким бы изувером 3ХК не был, ещё можно было молить его о снисхождении. Нет, не для себя, а для НЕЁ. Для НИХ.

— Нет, Джерри… только не это… Только не это… Джерри…. — от слабости Касл даже кулаки стиснуть не мог. — Прошу тебя… не делай этого…

— Не делать? — резко, наотмашь вздёрнув щиток, Джерри приблизился к подиуму, чтобы посмотреть на пленника в упор: в глазах 3ХК бушевала лютая злоба. — Не-ет, Рикки-бой, если я и дал себе какое-нибудь слово, то я точно его сдержу! Потому что уважаю себя, и никак иначе! Потому что это вы, суки, исковеркали мою жизнь! Потому что это вы постарались сбить мне криминальный настрой! Потому что это из-за вас, недоносков, погибла Келли, и без денег, упоения чужой кровью и любви я просто обречён был влачить жалкое сосуществование. И каков итог? Отвечу сразу: Месть! Яркая, незабываемая и кровавая, чтоб лишить вашу жизнь размеренности и счастья. А ведь ты грезил о таком бытие, Касл, не правда ли? Мечтал, ох как мечтал! И когда родил дочь, и когда марал впустую бумагу, и когда не знал, как поскорее вытурить очередную докучливую бабу. И вот на своём пути ты повстречал Беккетт, которая отличалась ото всех. Она не просила автограф, не мокла под дождём ради твоей холёной ряшки и не прыгнула с ходу на твой «конец». Она была особенная, Касл. Таких в итоге или завоёвывают, или же теряют навсегда. И ты, Касл (бьюсь об заклад!) не захотел её упускать. Как мужик мужика, я тебе отлично понимаю, и когда же вы наконец переспали, то радости твоей не было предела. Ещё бы! Мне тоже ведома любовь, Касл, а уж как важен для мужчины прочный тыл! Когда любишь, готов на самопожертвование, но… не много ли обломилось тебе, Рикки? За что, за какие-такие заслуги тебя услаждает эта краля, а? Почему же её выбор застрял на тебе? За какие, так сказать, шиши? За напыщенную логику и изощрённый ум? За воздух, которым дышите в участке, да? За то, что додумываете версии друг за друга, да? За то, что скрипите кроватью каждую ночь, а потом «спаиваете» друг друга кофе, да? О, ты понимаешь меня, Касл, по глазам вижу, что понимаешь, и поэтому «счастье» по полной программе вам будет обеспечено! И не «благодарите» меня потом!

Открыто торжествуя, Тайсон приспустил инструмент к ноге, перехватив его одной левой, затем двинулся в «круг почёта» вокруг стола, пристрастно оттягивая стяжки. Слабина вроде бы нигде не обнаружилась, и мрачной глыбой 3ХК навис над изголовьем Беккетт, будучи справа от неё. Решительно опущенный на лицо щиток прямо говорил о переходе от слов к делу, и Тайсон нехорошо улыбнулся ослабевшему Каслу, что всё ещё силился усесться прямо.

— Ну что, чувак, приступим?

Негромко вжикнула молния, ненужный более кофр мягко опустился в пыль, а за ним — и пластиковая защита: Джерри действовал основательно и умело. Пила крепко сидела в его ручищах, и когда шина своей первой третью прижалась к кадыку Беккетт, Тайсон вполне доброжелательно пояснил:

— Не дёргайся раньше времени, Касл! Это же просто примерка, а потом мы ждём стойкости и мужества детектива Беккетт, чья смерть от болевого шока, прямо здесь и сейчас, мне действительно не нужна. Ну, а теперь смотри!

Шина развернулась вдоль тела Беккетт, и злобный рык мотора, многократно усиленный стенами, оглушил Касла. Но Рик как будто ничего этого не слышал, он лишь лихорадочно следил за движениями Тайсона, да за тенью от пилы, что с надрывным воем медленно двигалась над телом Кейт.

— Здесь, что ли? — невозмутимо, словно речь шла о брикете масла, 3ХК примерился к лодыжке, затем нацелился на голень.

— Или пониже коленной чашечки?

Ревущая пила качнулась в раздумьях и замерла, едва не разрезав стяжку на бедре.

— Или, может быть, лучше тут?

Отточенные зубья цепи вспарывали воздух всего в паре миллиметров от нежной кожи Беккетт, а 3ХК со злобной, ликующей ухмылкой смотрел в бледное лицо Касла. Некогда яркие глаза писателя потеряли живость, со лба по скулам и подбородку, крупными горошинами, скатывался обильный пот. Обширные подглазины враз пожелтели, их контуры стали более резкими, а искусанные в кровь губы беззвучно умоляли:

— Остановись… Прошу тебя, Джерри... Остановись… Делай со мной, что хочешь,.. только перестань… Проломи череп ржавым крюком…... вырви кишки без наркоза… или просто четвертуй… всё одно… Только пощади… ещё одну маленькую жизнь… внутри неё…

— Оп-паньки, — гадко осклабился Тайсон, — так ты будешь папочкой? И какой же, милочка, у нас с вами срок?

— Какая… тебе… теперь разница… но если мои слова… ничего не значат… для тебя… то лучше убей… Меня убей, Джерри… меня!.. А их… пощади!

— Тебя? Их? — и лицо Джерри исковеркала ужасная гримаса: — Не-ет, я не передумал!

И он резко бросил свои руки вниз.

— Вжиу! — взвизгнула пила.

— А-а-а-а! — истошно завопил Касл. Выискав в себе остатки сил, его тело вяло дёргалось, голова моталась из стороны в сторону, извергая проклятия, но Джерри твёрдо следовал своему иезуитскому плану. Он то несильно налегал на пилу, то ослаблял нажим, явно оттягивая финал, и костяное крошево с мелкими ошмётками плоти, противно чвакая, усеивало всё вокруг. Стол практически окутался облаком багровой взвеси, амуницию Джерри забросало рубиновыми сгустками, но тот плавно налегал на пилу до тех пор, пока зубья не скрежетнули по металлу. И в этом жутком грохоте, зубодробительном лязге почти не слышно было протяжных стонов Кейт, которой не помогал даже наркотический дурман..

Её ногти бесцельно царапали багряно-красное ложе, покрывало быстро пропитывалось кровью, уже сочащейся на пол, а грудь издавала лишь хриплые, нечленораздельные звуки. Но ещё хуже было самому Каслу. От бессилия и ненависти он громко и заунывно рыдал, перемежая мольбы с проклятиями, и как заученно твердил:

— Нет... Нет… Нет… Нет! Не-ет!

— Что «нет» то, Касл? А ну-ка, милый, держи! — заглушив пилу, Джерри убрал её под себя, затем, держа ногу Кейт за тонкую лодыжку, вывесил её перед собой. Безжалостно изуродованная плоть обречённо роняла на агонизирующую, бьющуюся в конвульсиях Кейт крупные, темно-бурые капли, и Джерри радостно улыбался самому себе. Сбылась, наконец-то его мечта, и вопрос о возмездии вряд ли ещё раз возникнет. Не до этого им будет, чёрт возьми!. 3ХК встряхнул конечность ещё раз, брызгаясь от души, и ловко, даже изящно перебросил её прямо к Каслу. Она упала с глухим, неприятным стуком, а Рик взвыл так безутешно и громко, что чуть не порвал себе связки.

— О, Господи! О, боже! О, все святые! — Касл практически рыдал. — Что ты делаешь! Что!

С диким ужасом Рик смотрел на вторую ногу, что рассыпая кровяным бисером, стукнулась о поручень и улеглась внахлёст рядом с первой. Человеческому рассудку сейчас противостояла жестокая реальность. Казалось абсолютно невозможным, непредсказуемым видеть аккуратные ножки Беккетт отдельно от её прекрасного тела. И он, Касл, уже никогда не сможет втирать миндальный крем в эти влажные после ванны, в эти маленькие, нежные стопы. И эта шелковистая кожа бёдер, и эти аппетитные подколенные чашечки уже никогда не будут так отзывчивы к ласке. Нельзя всё это было видеть без содрогания и умопомешательства, а этот урод 3ХК методично превращал родную, любимую Кейт (его Кейт!) в безобразный кусок мяса, с чем он, Касл, ничего не мог поделать.

Джерри снова врубил пилу, но как отчленялись руки Кейт, Касл уже не видел: глаза застилали слёзы. Когда же заглохла пила, Тайсон ткнул Рику в лицо тем, что было когда-то нежной рукой Кейт, и в груди Касла что-то натурально щёлкнуло. Он уже почти умер, но Тайсону всё было мало.

— Хэй, Касл, очнись! Ведь дело сделано! — победно щерился он. — А лучше, попробуй-ка свою Беккетт на вкус!

Сквозь мутную, кровавую пелену на Рика надвигалась желто-красная, идеально опиленная култышка, а где-то там за ней, в расплывчатом, тусклом пятне, издеваясь, неуёмно нашёптывал Джерри:

— Попробуй-ка, Касл, лизни свою любимую, и ты никогда не забудешь этот необычный вкус Беккетт!

— Не-ет! О, Господи! Нет-нет! — зажмурившись, Рик как мог, отстранился от жуткого обрубка. — Я не могу... Я не хочу… Я не буду.

И тут же взорвался:

— Нет, сволочь! Нет, нет и нет! Клянусь, что отплачу тебе! Господи, нет! Кейт — нет! Не трогай нас, ублюдок! Не смей прикасаться к нам, скотина! Нет, нет и не-ет!

Она заснула только под утро. Если это вообще можно было назвать сном: липкое, нестойкое серое марево, словно тончайшая кисея, затягивая взор, тут же расползалось во все стороны. И если это шалят нервы, то Касл, как нельзя, был прав: не надо торчать дома в ожидании звонков, а надо подольше гулять, чередуя пеший ход с дыхательной гимнастикой, и думать исключительно о том, что им ещё только предстоит. А она и думала, и соглашалась для вида, но на самом деле всё было немножко не так. Когда привычно отвечаешь за всех и за вся, работа не может стоять на последнем месте, и стоило Каслу отвлечься, как она тут же набирала номер Эспо, или посылала вызов Лейни. Командовала, уточняла, советовала, собачилась с нерадивыми сотрудниками, пока в её животе не возникала «буря». Этот мелкий непоседа, их сын, не желал следовать никаким правилам приличия: крутился, вертелся и, на время затихнув, с новой силой пускал в ход ручки, ножки и свою бодливую головушку, изнуряя её организм и понуждая к отдыху.

«Чёрт, как же дети чувствительны к маминому настрою!» — слабо улыбалась Кейт, под беззлобное брюзжание Касла выискивая удобную позу. Но не сегодня ночью, потому что всё не то, и всё не так. Мало того, что ребёнок постоянно колобродит, так и сама она опять не спит, а лишь громко зевает и сонно хлопает глазами. И вовсе она не перекрутила себя, а просто устала. Не столько физически, сколько морально, глубоко эмоционально, потому что… потому что её беспокоил Касл. И не из-за работы и не из-за ребёнка. Просто вот уже несколько дней подряд Рик вёл себя очень странно: даже в родных стенах нервно вздрагивал при каждом стуке, часто и беспричинно выглядывал в окно и под любыми вздорными предлогами не подпускал жену к входной двери. И объяснения своим закидонам выдумывал такие несусветные, что Кейт лишь терпеливо выжидала. Даже утренний вопрос ему прямо в лоб не выглядел как позорная капитуляция или поиссякшее терпение. Уже несколько лет в их отношениях нет тайн, но в этот раз Касл умудрился вывернуться. С картинным, наигранным смешком обмолвился, что «…устал-де от популярности и не хочет быть под надзором Господа Бога, которому ангелы зачем-то всучили подзорную трубу…» И снова окружил её заботой, как бывало не раз: без устали носился по магазинам и консультациям, потакал любимой в самой невообразимой прихоти и исполнял любые желания. Если же звонили парни, сообщая о наличии зацепок, то был особый случай, и щенячьим восторгам Касла не было конца. Уговорив жену остаться дома, Рик срывался в участок и со свежей информацией летел обратно. Если же где-то по необходимости застревал, то тогда его чёрный «айфон» прижимался к уху, в то время как другой такой же аппарат, но только белый, прижимался микрофоном к её пупку, улавливая тонкий, живительный стук крошечного сердечка. Это был их малыш, что изо всех своих слабеньких сил тянулся к жизни, даря родителям радость жизни. Ожидаючи ребёнка, Каслы и вечера проводили по-семейному: легкий для желудка ужин, бережные объятия, и роскошный диван с легким тканевым пологом. Место уже ждало её, а рядом суетился Касл. Мягкая подушка клалась под поясницу, ноги опускались на низенький пуфик, и с лица Беккетт не сходила мечтательная, светлая улыбка. Загадочно покусывая губы, Кейт манила Рика своим тонким пальчиком, и Касл, встав подле жены на колени, брал её руку в свою. Улыбался нежно и со смыслом, испытывая приятное, домашнее оцепенение. Вот красавица жена, вот живая выпуклость у его щеки, и всё это можно целовать, любоваться и твердо знать, что сие занятие никогда не прискучит. И эти тонкие, изящные движения, которыми привычно, ради умиротворённых вздохов, ласково расчёсывают его шевелюру.

А тут — всё было не так, и Кейт же видела, что Рик что-то явно и усиленно скрывает. Хмурится, думая о чем-то своём, и не реагирует ни на какие подначки. Уже только в постели сдался, обмолвившись, что уже несколько ночей подряд видит жуткий, мистический сон, отгадка которого хоть и очевидна, но точно не в её стиле. И просто он, Касл, не хочет пугать её или попусту беспокоить, и вообще, сам со всем этим справится. Коронной фразой в итоге было: «Если во сне ко мне приходит дьявол, то это ещё не повод врываться с бластером наперевес». И она понимающе улыбнулась. Потом была предрассветная маета, с погружением в сон и пробуждением, пока Беккетт не подскочила от громкого вскрика. Он был тут, рядом, наполнен болью, мукой, отчаянием, и Кейт, ещё не продрав глаза, уже нервно шарила слева от себя. Слава Господу, Касл был рядом, и тогда Беккетт села на кровати, полуобернувшись к нему и свесив ноги.

Увиденная картина встревожила не на шутку: вскочивший Рик сидел, тупо пялясь перед собой, и явно ничего не соображал. Его руки неистово тряслись, комкая тонкое одеяло, губы шептали непонятно что, майка насквозь пропиталась потом. Касл ну просто впал-таки в мёртвое оцепенение, и тогда Кейт осторожно взяла любимого под локоть.

— Рик?! Рик, что случилось?

Касл упрямо мотнул головой и нервно повернулся к ней: она никогда не видела, чтобы так страшно искажалось его лицо. Её Рику срочно требовалась помощь.

— Что, Касл? Что, родной? — старательно помогая себе руками. Беккетт придвинулась к мужу, насколько позволяло тело. Попыталась взять в ладони его лицо, но Рик грубовато отстранился и тут же прижался ухом к её животу.

— Ты жива? Ты цела? Ты в порядке? — пока его глаза безумно вращались в орбитах, Рик старательно ощупывал её конечности до тех пор, пока немного не успокоился.

— Ты цела? — повторил он и с облегчением выдохнул: — Ты цела… Хвала Господу, ты цела…

— Конечно, цела! — неподдельно изумилась Кейт. — А что со мной могло приключиться?

— Джерри. Он был в моём сне. Он издевался над тобой. Над вами.

Снисходительно фыркнув, Беккетт иронично подкатила глаза.

— Господи, Касл! Кому же верить, как не своим глазам и фактам? Джерри ведь уже три года, как нет! А его труп в морге? А протоколы вскрытия и экспертиз, что сотню раз проверены-перепроверены, а? Я считаю, что ошибки здесь быть не может!

— Тогда зачем кому-то снова похищать его дело? — перехватив жену за руку, Касл сел как можно прямее и теперь усиленно морщил лоб. — Да ещё и умудриться зачистить все следы даже в архивах ФБР?

— Там же был пожар, Касл, чему есть официальное подтверждение, — как неразумному ребёнку, втолковывала мужу Беккетт, — оно лежит у меня в сейфе.

— Ты, такой скептик, Беккетт, и вдруг почему-то веришь в случайности? Ты, принцесса рациональной мысли и железных фактов, знаешь не хуже меня, что чванство и бардак в стане федералов — это слова-синонимы. И раз меня постоянно выматывают одни и те же сновидения, то это не может и не могло быть случайностью. Только так я это вижу.

Она положила свою руку поверх его и цепко сжала пальцы, успокаивая.

— Хорошо. Не буду разубеждать тебя, Касл, но предлагаю ещё раз всё тщательно перепроверить. Вместе, вдвоём, а сейчас... я хотела бы услышать про твой сон. Пусть и не красочно, пусть и в двух словах, но я твоя жена, Рик, я капитан полиции, и нет ничего такого ужасного, чего бы я в этой жизни не видела.

— Отлично! — Рик бережно обнял жену и вновь прижался к талии ухом повыше пупка. — Просто ваше здоровье — это для меня самое важное, и поэтому описание будет кратким. Кровь. Она была везде: на потолке, на полу, на стенах. Запомнились только она и прочные, пластиковые жгуты. Чёрные, холодные, давящие. Они ограничивали нашу с тобой свободу, и я молился Господу, что это не одна из моих книг. Там, во сне, Тайсон до беспамятства насиловал и уродовал тебя. Там, во сне, я тоже терял сознание, и когда мерзкие, потные пальцы Джерри касались меня, то в местах контакта тут же возникало неприятное, скребущее ощущение. Нечто такое липкое, противное, снимающееся только с верхним слоем, если до боли поскрести. И эти путы, Кейт… Они извивались, как змеи, стягиваясь удавкой, а Джерри выглядел, как настоящий монстр: потный, грязный, вонючий осьминог, от которого нет и не будет спасения.

— А сейчас?

— Сейчас?

— Да, сейчас!

— Сейчас я уже переключился. Нет, это ты переключила меня и… Мне надо в душ, а потом совершить лёгкий набег на холодильник. Там есть и мороженое, и сливки, и даже кусочек пирога, что мило испекла моя малышка.

— А что у нас с кофе, дорогой? Ты решил обойтись без него?

— Да, чтоб тебя не мучить. Этот строжайший запрет от доктора и мне ломает жизнь, ведь с каждым глотком латте я физически ощущаю твоё внутреннее напряжение. И как ты только терпишь такое? При таком воздержании я долго бы не протянул...

— Да то ты, а то ж я. Иди уж, умывайся, папаша!

— Я быстро! — известил он, скрываясь в дверях.

Она улыбнулась ему вслед. Нелегко обойтись без кофе, раз обезжиренное латте и ваниль со сливками — такая неотделимая часть её. Правда, Касл как-то торжественно пообещал «утопить» её в самом лучшем в мире кофе, и она со скрипом дала себе обет терпения. Хоть кому-то из них полегчает.

Помогая себе руками, Кейт сдвинулась на край кровати, и сразу же, не глядя, попала ногами в тапочки: они стояли на «специальном» месте. Его определил Касл, и для пущего удобства даже подошвы мелом обвёл, заметив, что в отношениях не бывает мелочей. Халат тоже оказался под рукой, и сладко зевающая Кейт, подпирая руками бока, побрела на кухню. Везде, где перед ней вихрем промчался Касл, горели лампы, но никому и в голову не пришло подсветить остров. Щёлкнув кнопками кухонных бра, Кейт привычно загремела посудой.

— Э-э-э, а я не опоздал? — слегка влажные руки Касла из-за спины Кейт нежно легли на её талию, а подбородком Рик прилёг на тонкое плечо. Зарывшись носом в такие мягкие, вишнёво-горькие пряди жены, Касл от удовольствия прикрыл глаза: — Может быть, кому-то требуется помощь?

Одной рукой за узелок халата, Кейт притянула Рика вплотную к себе, другой ловко щёлкнула в кончик носа:

— Я беременная, Касл, а не безрукая! Будешь во мне сомневаться — закатаю в ковёр и отшлепаю мухобойкой!

— Ой-ой, — заулыбался Касл. — Все наши паласы уже давным-давно приклеены на двухсторонний скотч. Вот что значит предусмотрительность! И обеспокоенность!

— С нами всё будет хорошо, Рик! — Кейт плавно повернулась к нему, чтобы взять в ладони его лицо.

Несколько минут они трогательно целовались, потом из груди Касла вырвался вздох облегчения.

— Теперь я готов поверить, что это был только сон! — и он легко рассмеялся. — Это был сон, всего лишь сон и… АААА!

Громкий, ужасающий вопль оглушил её, и только что улыбчивое лицо Касла непередаваемо исказилось. Грудь его резко, с шумом, выгоняла из себя воздух, а остекленелые глаза неподвижно смотрели куда-то за её спиной.

— Нет, нет, нет, — лихорадочно шептал Касл, а на последних словах взорвался: — Так тебя же нет, сволочь! Тебя же не может быть! Нет, нет, нет и ещё раз нет!

— О, Господи! — Кейт прикрыла рукой разогнавшееся сердце, и медленно повернулась. Она сама не знала, что ожидает увидеть, но предмет на ручке крайнего шкафчика невозможно было спутать ни с чем. Обычная пластиковая стяжка. Чёрного цвета. Такие часто применяют электромонтажники. А ещё иногда они встречаются во сне.