Проект «Хогвартс» (джен)

Корабль отбывал ровно в полдень. Багаж был уже давно собран, но в него поместились не все вещи: темно-синий мундир занял свое место в капсуле хранение — его он оставляет здесь. Возможно, однажды придет время, когда он вновь наденет форму, но более вероятно, что забытая капсула с никому не нужным мундиром так и останется пылиться в шкафу. Протокол предписывал сдать форму, но он давно послал ко всем чертям и протокол, и Устав.

Он ушёл, не попрощавшись, как многие разы до этого — тётке было безразлично, есть он вообще или нет. По сути, они всего лишь сосуществовали под одной крышей по воле случая, и роднее от этого не становились. Годовалым младенцем он потерял родителей, официально из-за непредвиденной магнитной бури. Волей судьбы или иных неизвестных сил и вопреки принятым среди обитателей Хогвартса традициям он был вручен под опеку маминой сестре — тетке Петунии, — жившей на орбитальной станции ТИС-4.

Настал день его возвращения в место, где он родился и лишился семьи, — Хогвартс. Небольшая и не слишком населенная планета, официально входящая в Федерацию Солярис, но ведущая изолированную политику. Проще было бы сказать, что Хогвартс не желал иметь никаких дел с Федерацией, а та отвечала взаимностью. Однако кое-какие торговые отношения поддерживались.

Из прибывшего за ним к входному шлюзу кэба донесся механический голос.

— Добрый день, вас обслуживает «Кингс-Кросс Корпорэйшн». Спасибо, что выбрали нас. Пожалуйста, введите маршрут и назовите свой ИН.

— Добрый, ВИКИ. Пункт назначения — космопорт. Идентификационный номер 31071981-Эйч-Пи.

— Идентификация. Приятного полета, мистер Поттер.

Провожая взглядом ставшие за долгие годы родными строения городка на станции, Гарри невольно провалился в воспоминания.

«Генерал в раздражении мерил шагами комнату.

— Ты хотя бы понимаешь, что натворил? После этого… Радуйся, что под трибунал не попал. Чем ты думал, мальчишка?

Генерал Аластор резко развернулся и пристально посмотрел на него. Глаза в глаза. В них не было разочарования, которое Гарри так боялся увидеть. Негодование, гнев и... гордость?

— Я не мог поступить иначе, — чёртов устав, чёртово командование; он никогда не выполнил бы подобный приказ. Ни за что.

Молчание затягивалось. Слова были излишни. Гарри набрал в лёгкие воздух, собираясь с силами, и нарушил эту тишину:

— Это «добровольная отставка» или разжалование?»

— Удачного дня, мистер Поттер, — кэб остановился на посадочной площадке.

Когда Гарри прибыл к терминалу «F», посадка уже началась. Терминальный робот просканировал его билет и отправил багаж в грузовой отсек.

— Внимание! До конца посадки на межпланетный рейс номер шестьсот восемьдесят семь «ТИС-четыре — Хогвартс» осталось десять минут. Внимание…

Он поднялся на борт. Даже с гипердвигателем четвертого поколения, которым стали оснащать все пассажирские суда, перелет будет долгим: от планеты Нью-Лондиниум, на орбите которой расположена ТИС-четыре, до Хогвартса примерно пять световых лет пути.

— Гарри Поттер, очень приятно, — он познакомился с другими четырьмя пассажирами. Среди них была только одна девушка.

— Гермиона Грейнджер, я аспирантка Федерального университета биоинженерии и генетики, лечу писать диссертацию под началом одного хогвартского светила наук, — улыбнулась она, когда Гарри ненавязчиво поинтересовался.

— О! И кто это, если не секрет? И в какой области?

— Хогвартс — изолированное государство, все публикации идут от имени местного университета. Увы, я пока не знаю, кто это. Но это ли важно? Главное, что он пишет — гениально! Какие просторы в генной инженерии он открывает. А его выкладки! Я зачитывала их до дыр, еще когда только-только начинала специализироваться во внутриклеточном вмешательстве. Ой, — Гермиона осеклась, — вам, наверное, это не интересно.

— Напротив, я нахожу эту область весьма занимательной, — заверил ее Гарри. — Думаю, что высокие технологии, которыми мы овладели, должны помогать излечивать болезни, продлевать жизнь, чтобы человечество продолжало открывать новые горизонты.

— Абсолютно с вами согласна. Жаль, что Федерация сравнительно недавно отбросила предрассудки гуманистов. Возводить в святыню бренное тело — это ли не препятствие к развитию человечества? Мы достигли таких высот в научной сфере: меняем миры, терраформируем планеты, создаем материю почти из ничего. И такое трепетное отношение к физической оболочке?

— Я не совсем это имел в виду, — хмуро начал он. — Подобные изменения хороши в особых ситуациях: воссоздание ампутированных ног, например. Когда я служил во флоте, таких случаев было много, и благодаря методикам шейперов и механистов мои товарищи смогли дальше продолжать наслаждаться жизнью.

— Вы военный?

— Был. Теперь в отставке, — удивительно, но слова дались ему легко. — Полная модификация без необходимости лишена смысла, потому как природа на генетическом уровне уже задала нам необходимые для жизни параметры.

— О, так вы придерживаетесь умеренных взглядов.

— Именно. Слава кваркам, несчастья обошли меня стороной. И необходимости в модификации не возникало.

— Не могу похвастаться тем же, — она провела рукой по лицу. — Несчастный случай: мы синтезировали одно вещество. Левая половина лица обгорела до кости, а кожу восстанавливали по методикам шейперов — наращивали из моей собственной ДНК; а вот рука, — она продемонстрировала меняющую очертания ладонь, — из нанороботов: мои родители ведут небольшую практику по вживлению нанитов на Церере.

— Впечатляюще, — Гарри удивленно рассматривал нанороботов, которые в любую минуту могли стать и клинком, и обычной рукой.

— Согласитесь, что наниты на лице — жутко некрасиво, — она усмехнулась своим мыслям. — Если бы правительство до сих пор поддерживало гуманистов, мне и другим, попавшим в схожую ситуацию, потребовалось бы пройти весьма изматывающую бюрократическую процедуру.

— С этой точки зрения смена политического курса имеет свои положительные стороны.

— Однако ста лет недостаточно для того, чтобы накопить внушительную опытную базу данных. В этом вопросе Хогвартс продвинулся вперед благодаря подписанному три века назад Статуту Независимости.

— Это тот, на основании которого Диппету и его единомышленникам было гарантированно невмешательство и признание суверенитета за планетой?

— Да, это он. Профессор Диппет преподавал в нашем университете и был идейным утопистом. В те времена постгуманисты представляли меньшинство.

— Я слышал что-то об этом. Вроде бы были разногласия как раз в вопросе вмешательства в геном человека.

— Не только, Диппет был не просто постгуманистом, но и сторонником идей сверхмодерна. Хогвартс — это, по сути, экспериментальная база для воплощения социально-философского проекта.

— Разве сверхмодерн не был признан еще одной теоретической конструкцией? Современное общество…

— Современное общество последние шесть веков тянет за собой тяжким грузом пустышку, иллюзию, симулякр, — с надрывом выделяла слова Гермиона. — Постмодерн породил диндивидуальное самоопределение личности: утром с семьей — верующий фундаменталист, за обедом на работе — светский гуманист, в кругу друзей за ланчем — мультикультуралист; сегодня — бисексуал, завтра — полисексуал, а после — смена пола как перчаток на каждый день. Индивид мимикрирует под ожидания толпы, становясь еще одним винтиком в системе многоэтажного общества спектакля. Диппет не желал принимать это как данность, его слова, статьи, памфлеты разбивались о стену лицемерия, о двойные стандарты: апгрейд тела как декорация, фасад, как самоидентификационная аватарка для обезличенной массы — да, конечно, государство разрешало подобные применения научных открытий. Но вмешательство в геном, создание постчеловека как духовного, интеллектуального, так и физически здорового, в далекой перспективе бессмертного — категорически нет, как же, мы же — гуманисты, а это — чуть ли не первые шаги к дискриминации. Постмодерн прикрывается идеями модерна для того, чтобы остановить в конечном итоге модерн, создать иллюзию, что у нас и так все есть, что все достигнуто и дальше движения нет. Вот это, — она подняла свою руку, — всего лишь технология, и нам решать, как ее использовать: самосовершенствоваться или расставить в ряд все свои гаджеты в алфавитном порядке и говорить себе: «Вот, вот — высокие технологии, они будут готовить за меня еду, заботиться о моем теле и показывать всякие тесты на психологический возраст. Я могу одним касанием пальца заставить неживое идти, включить игру с эффектом присутствия и создавать миры в виртуальной реальности. А то, каким образом это происходит — неважно. Об этом должны думать специалисты. Главное, я овладел технологией, и значит я — бог». Поэтому профессор начал этот проект. Поэтому я улетаю туда. Возможно, и вы тоже ищете выход из этой ловушки разума.

Она замолчала, успокаиваясь. Ее проникновенная речь вытащила на свет все то, что кипело и в нем, но так и не нашло выхода вовне. Где-то на кромке сознания появилась та самая причина, из-за которой он охотно согласился на эту авантюру.

— Это очень похоже на мои мысли, только выразить их я никак не мог. Отбросить иллюзию достатка легко, но предложить жизнеспособную альтернативу — труднее. А воплотить эту мечту и защищать ее от прогнившей системы постмодерна…

— Да, но, защищая свою мечту, хогвартчане сами вынесли себе приговор: в закрытой системе энтропия возрастает, и в финале такое общество ждет крах. Если вторую и третью волну колонистов они встретили с распростертыми объятиями, то последующим требуется несколько поколений, чтобы стать полноправными гражданами этой утопии. Думаю, наши дети или, что более вероятно, наши внуки, станут частью проекта и будут дальше творить, изучать и совершенствоваться. Нам же остается лишь наблюдать со стороны, если только вы не потомок первых колонистов, — Гермиона развела руками и тихо вздохнула.

— По правде сказать, так и есть. Я надеюсь получить гражданство по упрощенной программе для возвращенцев, — признался Гарри и перехватил какой-то странный ее взгляд.

— Гарри, смотри — Слизерин, мраморная столица Хогвартса, он еще прекраснее, чем я думала, — воскликнула Гермиона, прижавшись лбом к иллюминатору. За время полета они сдружились — с ней всегда было о чем поговорить.

— Внимание, говорит капитан! Мы совершаем посадку, пожалуйста, оставайтесь на местах, — прозвучало в динамиках, и через несколько минут корабль сел.

Шлюз открылся, и пассажиры сошли с трапа на одну из посадочных платформ хогвартского космопорта «Василиск».

— Добро пожаловать в Хогвартс! Меня зовут Рон Уизли, и сегодня я ваш гид, — рыжеволосый парень пожал руку всем прибывшим, а Гермионе галантно отвесил поклон.

Следуя за гидом Роном в сторону таможни, они прослушали краткий курс норм поведения и санкций за их нарушение, принятых в Хогвартсе.

— Я надеюсь, вы не привезли жвачки. Эти резиновые выплевательницы у нас не в ходу. Четыре года назад один уникум завез их и начался хаос — эти липучки были везде: на дорогах, под столами, даже в волосах! Моей сестре пришлось кардинально сменить прическу. Лучше вам отдать их экипажу, иначе с СБ-шниками потом хлопот не оберешься.

Гарри похлопал себя по карманам: последний «орбит» был дожеван и нагло приклеен к прикроватной тумбочке в каюте, остался только фантик.

Гермиона рассматривала космопорт — необычная спиралевидная конструкция в виде змеи поражала.

— А вон там, — она указала куда-то вверх, — у вас видеокамеры?

— Да, конечно. В Хогвартсе они везде, для нашей же безопасности. У нас очень низкий уровень преступности, раскрываемость выросла именно благодаря постоянному видеонаблюдению — СБ-шники любят придумывать всякую чушь. Нам не мешает, а им греет душу. В основном система работает на благо городского сервиса: при подключении через киберключ используется как переговорный аппарат или навигация. Очень удобно.

— Но это же нарушение личного пространства? — удивилась Гермиона.

— Разве у вас в Федерации такого нет? — вернул вопрос Уизли.

— А ведь вы правы! Та же «ВИКИ» на ТИС-четыре или «Матрица» на Транторе, просто там камер поменьше, — припомнил Гарри, «ВИКИ» для него стала чем-то родным и привычным — неотъемлемой частью быта.

— Вот-вот, — кивнул гид. — Сейчас вас будет досматривать Служба Безопасности, но это стандартная процедура.

«Генерал Аластор устало провел ладонью по лицу, не глядя на Гарри.

— Форму не забудь сдать.

— Да, конечно, — не моргнув глазом, солгал Гарри.

Генерал покачал головой:

— Там будет досмотр. Не стоит привлекать внимание местных офицерским мундиром.»

— Мистер Макнейр, — Рон поприветствовал угрожающего вида мужчину, от которого так и веяло холодной отчужденностью и мрачной серьезностью.

— Уизли, — без эмоций проговорил СБ-шник и посмотрел в упор на Гарри, от чего у того по спине пробежали мурашки. — Сначала вещи, потом личный досмотр. Напоминаю, что ввоз спайсосодержащих веществ, лазерного оружия третьего класса и выше, а также жевательных резинок строго запрещен. На ввоз предметов из «оранжевой категории», — он передал небольшой разноцветный буклет, — необходима лицензия. «Желтая категория» требует таможенной декларации. Вот здесь формуляры, пожалуйста, начинайте заполнять и приложите лицензию к ним. Мы занесем в базу данных копии.

Прибывшие подошли к интерактивным экранам и стали вводить данные.

— У вас нет предметов для декларации? — хмуро обратился офицер к Гарри.

— А? Нет, я думал, что все это запрещено, читал правила по диагонали. Да и нет необходимости везти старье на новое место, говорят, здесь можно приобрести прогрессивные тачпады шестого поколения. Зачем мне тогда декларировать мой устаревший «Си-четыре»? — Гарри развел руками. Может, и надо было прихватить его, но там когда-то хранилась конфиденциальная информация. Есть вероятность, что в Хогвартсе могут быть утилиты для воссоздания удаленных данных на отформатированном планшете.

— Мисс, разрешите взглянуть на техпаспорт ваших нанороботов? Механические вживления, поддерживающие опцию «EWQ», требуют лицензии.

— Пожалуйста. Усовершенствованная модель «Granger» без этой опции, лишь визуально приближенная, ведь «Granger» далеко до воссоздания подобной технологии.

— Хм, — Макнейр изучил техпаспорт вдоль и поперек, желая найти подвох, но не нашел. — Все в порядке. Теперь образцы ДНК и кое-какие формальности: согласие на обработку данных, ознакомление со сводом законов, неразглашение научных достижений, увиденных здесь.

Когда все формальности были завершены, Макнейр все так же угрюмо пожелал им удачи и удалился.

Рон Уизли повел их на выход.

— Садитесь, развезу куда надо, — он указал на автомобиль, припаркованный на стоянке. Гермиона и Колин, тоже летевший с ними, согласились на его предложение. — Куда везти? Могу порекомендовать хороший отель «Хогсмит».

Мужчины согласились, все равно не местные. Гермиона попросила отвезти ее к студгородку — там у нее зарезервировано место.

— А вы всех так развозите? — спросила Гермиона.

— Да. Это не прописано нигде, но подразумевается. Волонтерская служба справок. Записываешься и помогаешь приезжим пройти бюрократические заморочки. Ну вот, почти приехали, — с сожалением сказал водитель. — Если у вас будут вопросы, обращайтесь к нам в справочную, вот визитка.

Он протянул карточку Гермионе.

Попрощавшись с ней, они продолжили путь. По прибытии в Хогсмит Гарри попросил консьержа занести его чемодан, а сам обратился к Уизли.

— Мне бы одежонку какую-нибудь прикупить, не подскажешь, где тут магазинчики?

— Да, брат, ты совсем налегке приехал, — Рон окинул взглядом небольшого размера багаж. — Пошли. Наши все у мадам Малкин отовариваются.

— Всегда хотел погонять на такой, — мечтательно протянул Гарри, откидываясь на переднем сидении.

— Не вопрос, на обратном пути дам порулить, — обрадовал его Рон. — Тачка — молния. Я на ней Малфоя с носом в «Квиддиче» оставляю.

— Квиддич? — встрепенулся Гарри. — Это гонки?

— О, да! — расплылся в улыбке парень. — За городской чертой. Обычно мы обкатываем маршрут между департаментом Гриффиндор и слизеринской агломерацией. Чумовая трасса! Есть там один туннель со сталактитами — какие виражи моя детка вытворяла. Ха! Драко там часто застревает.

— И никто не убился?

— Да нет. Если бы убился, СБ-шники прикрыли бы гонки, а нас по домам разогнали бы. А пока все ништячком, правительство закрывает глаза на наши шалости.

— О! На станции все строго — на хороший такой срок тянет, — пожаловался Гарри.

Как оказалось, к мадам Малкин необходимо было записываться заранее.

— Здравствуй, Ханна! — подошел к стойке Рон и широко улыбнулся. — Втисни меня в расписание, будь зайчиком.

— Но все заполнено на неделю вперед. Я могу посмотреть… — она прокрутила журнал записей.

— Я тебя с собой к Невиллу на вечеринку возьму, — подмигнул Рон.

— Ну, если на вечеринку, — она задумалась. — Сейчас в примерочной мистер Малфой. Возможно…

— Солнышко, ты просто чудо. В субботу заеду в половине шестого.

— Так просто? — удивился Гарри.

— Не совсем. Но я Рон Уизли! А Невилл давно приглядывается к ней — два добрых дела сделал. А сейчас одно злое будем устраивать. С Драко весело ссориться.

В центре зала стоял блондин. Что удивительно, цвет волос был платиновым, такой редко в Федерации встретишь. А внешность классическая нордическая. Глянец. Картинка. Слишком по-позерски. Как будто кто-то вырезал из порно-журнала и распечатал на 3D-принтере.

Малфой был похож на бабу.

— В девчачьи платья не наигрался? А, Малфой? — дико рассмеялся рыжий.

— Заткнись, Уизли! Твоей семье о таких только мечтать! — выкрикнул девчонка… писклявым голоском. — Твой отец еле-еле наскребает на то, чтобы удержать на плаву ваше многочисленное семейство. Фи, из поколения в поколение занимаетесь варварством.

— Мальчики, прекратите ссориться, — подошла хозяйка магазина.

— Кого ты привел сюда, Уизли? — Драко путался в мантии.

— Не крутитесь, мистер Малфой, — тыкала его иголками мадам Малкин.

— Я — Гарри Поттер, — представил он себя.

— Я слышал о Поттерах. Возвращенец? Правильно сделал, что вернулся. А то своя кровь уходит, а прибывают всякие беженцы, — он протянул руку. — Малфой. Драко Малфой. Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий колонистов, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.

Гарри проигнорировал его.

— Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин.

Малфой гневно покраснел.

— Да что вы тыкаете меня своими булавками! Совсем шить не умеете, — он отбросил кусок материи и выбежал из комнаты.

— Мистер Малфой — тяжелый клиент, — вздохнула портниха. — Вам парадное или что-то более повседневное?

— Только не такие тряпки, — пробормотал Гарри.

Рон на него уставился страшными глазами:

— Ты что? Это же мейнстрим! Ну, как знаешь. Я же говорил: с Драко весело.

— Он высокомерен. И, кажется, еще не вырос из детства, — высказался Гарри.

— Ну да, есть такое. Будто бы факт, что имя Малфоев присутствует в списке «Священных двадцати восьми», что-то значит. Уизли тоже в списке, и что? Мы гораздо больше отдали за этот проект, чем Малфои. Слышал о «Уилкинс Инкорпорейтед»?

— Это же гигант на рынке солнечных радиаторов! Они монополизировали почти весь рынок, и лобби у них сильное в Сенате.

— Да. Раньше это было «Уизли Инкорпорейтед». Мой предок продал компанию и вложил все деньги вместе с другими последователями Диппета в Хогвартс. «Священные двадцать восемь» — это двадцать восемь семей, которые выкупали планету и подписывали Статут Независимости. Конечно, Малфои вели какие-то переговоры и использовали свои дипломатические штучки. Но, Диппетова борода, прошло триста лет! А они до сих пор помнят. Моя семья отказалась от денег, чтобы построить новый мир, где будут жить их потомки. Много потомков.

На следующий день Гарри собрался в Министерство — подавать документы на получение гражданства. Можно было потянуть еще время, но смысл?

Вчера впервые в жизни сел за руль гоночной машины. Ощущения невероятные, но с истребителем, конечно, не сравнятся. Его «Нимбус» мог проскользнуть мимо линкоров и крейсеров противников незамеченным благодаря своему размеру и скорости. «Нимбуса» ему очень не хватало. А еще он чувствовал себя неуютно в гражданской одежде. Слишком развязно. Слишком неудобно. Не по уставу. Некоторые моменты сливаются с тобой и становятся неотъемлемой частью. Вот и форма была для него второй кожей. У мадам Малкин ему хотелось заказать что-то похожее на его синий мундир. Но Гарри передумал. Зачем надо было его оставлять, если в первом же магазине можно приобрести замену? Он оставил — он вернется. Капсула хранения никуда не денется.

Сейчас он шел по улице и сверял здания со схематичной картой от Рона.

Вот здесь должен быть «Дырявый котел» — местный развлекательный центр. Надо свернуть налево, а потом брать какой-то «Экспресс», который вроде как проходит мимо Министерства.

— Уи-уи, — он споткнулся об бота-мусорщика.

— Прости, малой. Не заметил, — Гарри поднял упавший листок.

— Уип. Пиу-пиу, — мигал бот.

— Да. Все, больше не мусорю. Видишь, поднял, — Гарри помахал импровизированной картой.

— Уип, — и скрылся за поворотом.

В Хогвартсе, насколько он мог судить по зеленокаменной, было чисто, в отличие от Скопули. Скопули — это задымленная помойка. Каким количеством выхлопных газов он надышался, пока служил адъютантом при штабном генерале!

Штабным тот стал после серьезного ранения — кое-что смогли спасти, но ногу восстановить не удалось — по государственной страховке военных сделали нанопротез, но обычный. Глаз только хороший сделали. Гарри иногда жутко становилось от крутящегося ока. Наставник и раньше, говорят, был дерганным и нервным. Но после войны с сепаратистами стал законченным параноидальным шизофреником.

Гарри многому научился у него. Особенно аксиоме любой военной операции или жизненных неудач: «ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!».

И сейчас кто-то наблюдал за ним. Нет, это не камеры СБ-шников. А чей-то человеческий глаз. Уж он-то такое правой лопаткой чувствует.

Неприятно.

Гарри попытался оторваться, а затем направился к зданию вокзала. Вскоре подъехал экспресс, похожий на белоснежную змею. В Слизерине змеи довольно распространены в городском ансамбле.

— Станция «Министерство», — пока он задумывался, экспресс уже прибыл на место. Он вышел из поезда и огляделся: где-то здесь должна быть кабинка для предварительной записи. А, вот и она!

— Добрый день, пожалуйста, назовите свое имя и цель посещения, — потребовал голосовой интерфейс.

— Гарри Поттер. Цель: подача заявления на получение гражданства.

— Уточнение: упрощенная форма или стандартная?

— Упрощенная.

— Прием назначен сегодня через полчаса. Пожалуйста, не опаздывайте, мы ценим ваше время. Ваш пропуск, — из автомата выскочил жетон. — За полчаса до назначенного времени опустите жетон в специальный отсек. Всего вам доброго.

Гарри покрутил в руке жетон и последовал инструкции. Ну что ж. Все как в Федерации: куча ненужных телодвижений и бюрократических примочек. По своему опыту он знал — надо начинать морально готовиться к изматывающим процедурам и беготне от одного окна к другому. Кабина двинулась вниз. Гарри заворожено наблюдал, как сменяются цифры на интерфейсе: первый уровень, второй, третий… Наконец, импровизированный лифт остановился.

— Прямо и направо, третий кабинет.

Там его встретил пожилой мужчина, который представился Гарриком Олливандером.

— Упрощенная процедура на то и упрощенная. Молодежи хочется приключений, вот и улетают на соседние планеты, а потом эта блажь проходит и возвращаются в родные гнезда. Они же плоть от плоти, кровь от крови хогвартчане, Федерация не может им дать того, что им нужно. Они выросли другими идеалами, другими ценностями и целями, там им будет тесно, — вел разговор сам с собой Олливандер. — Хорошо, что вы вернулись, — теперь линию Поттеров продолжите. Они, конечно, не входят в «Священные двадцать восемь», но из числа первых колонистов — присоединились в последний момент, когда все уже было ясно, зато каких артефакторов приобрел в их лице Хогвартс! Удивительные изобретения получались.

— Артефакторы? — изумился Гарри, сколько себя помнил, любви к технике он за собой не наблюдал, разве Нимбус», который он обожал перебирать и ремонтировать.

— Да, узкоспециализированные инженеры. Вот, например, универсальный преобразователь материи был создан вашим далеким предком Карлусом, — Олливандер взял с полки маленькую продолговатую коробку и показал карандаш. А, нет, палочка какая-та.

Словно в ответ на его скептический взгляд, мужчина продолжил:

— Нанотехнологии. Тонкая работа. Там еще чипы и матрицы очень сложные. Я плохо в этом разбираюсь.

— Я как-то тоже не специалист, — отнекивался Гарри, заполняя заявление.

— Ничего. Вот женитесь, обзаведетесь детьми, тогда на старости лет и начнете изучать. А нет, может у ваших потомков что проявится, — успокаивал скорее сам себя, чем Гарри, Олливандер. — После вам нужно будет пройти собеседование с СБ-шниками и медицинский осмотр. И на основании этого министр поставит свою визу на испытательный срок.

— Испытательный срок?

— А вы хотели, чтобы все быстро было? Нет, так дела не делаются. Мы должны быть уверены, что вы четко осознаете ценности Хогвартса, что полностью адаптировались.

Вот те раз. А ведь так все хорошо начиналось. Как чувствовал, что где-то есть сложности.

— А пока на первое время выдам вам киберключ. Привязывать к преобразователю будете? — спросил Олливандер.

— А зачем? Смысла вроде никакого в этой палочке, — пожал плечами Гарри.

Олливандер на него внимательно посмотрел и проговорил чуть ли не по слогам:

— Как знаете. Служба безопасности вас ждет, по коридору налево, для вашего удобства они спустились из штаба на этот уровень.

А говорили: «слейся с местными», «мимикрируй», «не привлекай СБ». Допрос все равно будет. А какой интерес! Их сиятельство сами спустились. Гарри взял киберключ на носителе, потом можно будет перенести на тачпад, работает так, как и идентификационный номер, на который начисляются кредитные единицы. В хогвартской модели переосмыслили понятийный аппарат. В модерне человек, освободившись от религиозного мышления, стал жаждать объявить это нечто своей собственностью, но в конечном итоге выродился в человека ущербного, потребителя эпохи постмодерна. Хогвартчане пришли к выводу, что проблема в самом человеке. Они изменили себя, свое отношение к себе, перестали паразитировать на других людях, предметах, природе. Они создали проектную основу, и деньги перестали играть важную роль. Они есть, но просто как дополнение. И относится к ним большинство — как семья Рона. Здесь многое делается в кредит. В кредит доверия. До тех пор, пока он не переполнится. Если в тебе увидят паразита, то от остракизма ничто не спасет. Теперь паззл стал складываться в картинку — и рассказы Рона, и страшные глаза Олливандера, и писки Малфоя. Видимо, Малфой еще не истратил свой кредит, либо «чистокровность» делает его бесконечным. Гермиона была права: эту слепую систему ждет крах с такими, как Малфой.

— Итак, вы — мистер Поттер, — не поднимая головы, обратилась к нему женщина, продолжая что-то черкать карандашом на бумаге. Обычным, настоящим карандашом. — Проходите, присаживайтесь.

Гарри вошел в комнату, и дверь автоматически захлопнулась.

— Для вас это необычно — бумага? — она отложила карандаш и пронизывающе посмотрела на него.

— Дикость. Федерация с самого своего существования прекратила их использовать, — он разместился на стуле, теперь их разделял небольшой квадратный столик.

— Нематериальные носители удобны, но старую добрую бумагу скопировать дистанционно невозможно, — она хищно улыбнулась. — Беллатрикс Лестрейндж, глава Службы безопасности.

— Собеседование будет коротким — минут пятнадцать, — Лестрейндж придвинула к нему маленький пузырек. — Ровно столько длится эффект Веритасерума.

— Прощу прощения? Психоактивное вещество? Пентотал натрия? Амобарбитал? Транквилизатор? ЛСД? — Гарри это не нравилось, кроме раскрытия государственных тайн, сыворотки правды вызывали расстройства психики, если не летальный исход.

— Не беспокойтесь, никакого вреда — наша новая разработка. Успешно прошла клинические исследования, — серебристое вещество переливалось во флаконе. — Разумеется, с вашего согласия. Но, думаю, вам нечего скрывать?

Он скептически посмотрел на пузырек и взял его в руки. Скрывать у него есть что. Но назад дороги нет, дверь заперта, а он здесь.

Жидкость была вязкой на вкус. В голове стало туманно, мысли плохо собирались в цельную фразу.

— Имя? Возраст? — она начала со стандартных вопросов.

— Гарри Поттер. Двадцать пять.

— Ваши родители Джеймс и Лили Поттер, граждане Хогвартса?

— Да.

— Причины, по которым вы хотите получить гражданство нашей страны?

— Я родился в Хогвартсе, мои родители — хогвартчане. Желаю вернуться на родину.

— Почему вы покинули Федерацию?

— Разочаровался в ней.

— Кто вы по профессии?

— Военный в отставке.

— С чем связана ваша отставка?

— Личные причины. Расхождение мнений с начальством.

— Какие именно?

— Нежелание выполнять приказ.

— Какой?

— Военная тайна, — голова раскалывалась от сопротивления сыворотке.

— Повторяю вопрос: какой приказ?

— Огонь на поражение по невыразимцам и мирным жителям.

«На радарах появился Атриум, одна из центральных планет. По последним данным террористы ведут здесь разработку оружия — «Арки Смерти». В Федерации пока существовало только одно оружие такого типа — «Звездный Разрушитель», второго быть не должно. Тем более у невыразимцев. Их анархическая идеология подразумевала уничтожение власти корпораций, и любой власти в принципе.

Атриум. Население: семь миллиардов человек. Климатические условия пригодны для жизни.

Атриум — родная планета лейтенанта Лавгуд.

— Командор Поттер, активировать «Инструкцию №66»? — спросила его заместитель, голос Луны был хриплым.

Инструкция №66 предполагала уничтожение планеты, если вероятность отделения от Федерации была выше семидесяти процентов. Про второй «Разрушитель» ничего не было сказано. Потому что тогда об этом не подозревали. Но данные разведки были точны, и командование ожидало от него правильного выбора.

— Нет, — а он идет наперекор, строго по инструкции.»

— Какова резолюция трибунала?

— Трибунала не было.

— Почему не было трибунала?

— За меня заступился наставник.

«Гарри сидел в камере, белые стены уже порядком надоели. Невыразимцы успели перевезти оружие, или его там не было — федералы ничего не нашли. Диверсия. Предательство родины. Невыполнение приказа. Ожидать своей участи, когда и так все ясно, тяжело.

Шлюз открылся, и в комнату вошел генерал Аластор.

— Трибунал? — обреченно спросил Гарри, смотря сквозь пришедшего, куда-то вдаль.

— Собирайся. Я убедил их, что ты тупой солдафон без инициативы, больше, чем указано в должностной инструкции, сделать не в состоянии, — еле сдерживался генерал. — Пошли.

Всю дорогу он молчал, хотя по нему было видно, что молчать он не желает: его безумное око крутилось, а лицо излучало напряжение.

Они прибыли в его пригородный дом, обычно только там генерал вел секретные разговоры. Постоянная бдительность!

— Ты хотя бы понимаешь, что натворил?»

— По каким причинам?

— Непотизм. Мы дальние родственники.

— Как вы относитесь к Федерации?

— Лояльно. Примыкать к террористическим организациям не намерен.

— Федерация вас внедрила для шпионажа за Хогвартсом?

Ответ. Нужен срочно ответ. Гарри ловил ускользающую от него мысль.

— Нет. Федерация меня не внедряла.

Он простой солдафон и отвечает только на прямо заданный вопрос.

— Как вы относитесь к хогвартским ценностям? — допрос продолжался еще пять минут.

В голове стало потихоньку проясняться. Вроде бы расстройства личности он за собой не заметил. Провалов в памяти тоже. Он чувствовал себя тухлым овощем, через который пропустили сотню ватт. Веритасерум его измотал.

— Ну что ж, доклад я направлю министру Волдеморту после обработки информации, — она уложила бумаги в папку. — Вам нужно будет посетить Мунго, но там врачи не будут подстраиваться для вашего удобства. Всего доброго, мистер Поттер.

Прошло уже около недели, в Мунго была огромная очередь. Складывалось впечатление, что все резко заболели. Чтобы убить время, Гарри бродил по городу, изучал местные нравы, пересекался несколько раз с Роном и Гермионой. Однажды сходил в Главный Архив, узнать о своих родителях.

Лет тридцать назад магнитные бури были обычным явлением в департаменте Гриффиндор и в других тоже, но на гриффиндорских территориях это почему-то случалось чаще. И странно то, что бури не прогнозировались, несмотря на явную периодичность этой природной катастрофы. Гарри перескакивал с одной гиперссылки на другую и нашел старое фото своей мамы с каким-то мрачным парнем. На вид ей было около восемнадцати, наверное, только-только прибыла в Хогвартс. Тетя рассказывала, что Лили сбежала из дома после совершеннолетия, разругавшись с родителями.

В статье говорилось о создании какого-то механизма распознавания владельца: замок открывался только после сканирования ДНК. Группа студентов под руководством профессора Слагхорна представила свой проект — робота-секретаря, который мог хранить данные и выдавать их только после подтверждения личности. Гарри скачал копию изображения.

В библиотеке он познакомился с девушкой — Тонкс. Он так и не понял: это имя или фамилия. Миленькая и необычная: она могла менять внешность по настроению. И на операционные изменения было непохоже — у нее получалось это очень естественно. Отделу спецопераций о таком оставалось только мечтать и пользоваться хирургическим вмешательством.

Он водил ее по кафешкам, общались вроде хорошо, и ему казалось, что уже можно переходить к поцелуям и прочему. Но, видимо, он что-то не так понял: она сбежала, влепив пощечину.

— Она же из Блэков, — пояснил Рон, когда они встретились в баре. — У них с этим все строго.

— До свадьбы никак? — в Федерации уже давно отбросили эти предрассудки.

— И после свадьбы тоже нет, — и продолжил в ответ на удивленный взгляд друга. — Они же пробирочные.

— Пробирочные? Как так?

— Ну, варварство это. А мне кажется — они с жиру бесятся, — Рон отхлебнул сливочного пива. — Поначалу, маточные репликаторы стали использовать из-за непривычных климатических условий. Хогвартс тогда только-только терраформировали. Потом это стало очень удобно, и естественные роды отошли в прошлое. Хотя изредка попадаются традиционалисты, Уизли, например. Нас за это «предателями крови» обозвали. Снобы.

— Искусственное вынашивание не мешает же остальному? — либо сливочное пиво было с низким градусом, либо это его свойство не пьянеть активизировалось, на вкус как фруктовый сок.

— Так-то да. Но лет тридцать уже как секс считается проявлением низменной животной натуры. А они, Блэки там, Малфои разные, считают себя «чистыми» и мараться подобным не хотят. Импотенты они, моральные и физические.

— А как же природный инстинкт? Это заложено в генах, — Гарри слабо себе представлял такую ситуацию.

— Пробирочные, говорю же тебе. Они удаляют этот «порок», как и многие другие. Модификация еще на стадии зачатия исправляет пристрастие к алкоголю, физические несовершенства, болезни наследственные, — Рон покрутил кружку, оценивая, сколько осталось на дне.

— Это же бессмысленно. С болезнями, кварки с ними, я согласен. Но алкоголь? Тем же пивом насладиться невозможно. Хорошо, меня не модифицировали, но с алкогольными напитками мне все равно не повезло, — посетовал Гарри, сколько себя помнил, он всегда оставался трезвым, в то время как его сослуживцы шатались из стороны в сторону.

— Мы все тут модифицированы. Перегибают только, Малфои те же, — слова Рона напомнили о картонной внешности Драко, и Гарри передернулся от мысли о модификации. — Уизли тоже пользуются услугами Мунго. Я — модифицированный. И ты тоже.

— Нет. Ты что-то путаешь. Я никогда не подвергался подобным операциям, — резко сказал Гарри.

— А похож. У Поттеров фишка была — они все копии друг друга. Иногда вот посмотришь, и не понятно: Карлус это или Игнотус, а может вообще Флимонт. Прости, друг, если задел.

Возвращался в отель он в растрепанных чувствах. Разговор с Роном никак не выходил у него из головы. Ничего против высоких технологий он не имел, до тех пор пока они обходили его стороной. Он гордился, что за время службы оставался целым и невредимым, что все то, что у него есть, — настоящее. Это единственное, что осталось у него от родителей. И мысль, что он всего лишь результат механического объединения двух клеток, да еще и частичного, была ему неприятна. От мамы ему достался только цвет глаз — зеленый. А он надеялся, что хотя бы половина всего набора генов.

— Уи-уи, — врезался в него бот-мусорщик, а может это он споткнулся об него.

Снова тот самый бот. Его подъемный механизм был сломан. Это он его так?

— Уип. Пи-пи-пи, — мигал робот, пытаясь прикрутить отвалившиеся части.

— Прости меня, задумался. Давай помогу, — Гарри начал собирать детали, но быстро понял, что без вспомогательных инструментов не обойтись. — Пошли за мной, бродяга. В отеле все восстановлю.

Кто-то за ним внимательно наблюдал. Гарри оглянулся, но в городской суете никого не увидел.

Постоянная бдительность!

В отеле их не пропустили.

— С роботами нельзя, — мешал пройти швейцар.

— Я его починю и все.

К ним подошел консьерж.

— Финниган, это же мистер Поттер! Проходите, мистер Поттер. Семейным делом решили заняться?

— Эм. Ну, что-то вроде того.

Гарри их не понимал: вешать ярлыки только потому, что его предки занимались артефакторикой, — бессмысленно. Основы механики он знал на любительском уровне. Ну и еще кое-что для экстренной починки истребителя. Правда потом, с повышением, за штурвал «Нимбуса» он садился все реже и реже. И ремонтировать уже ничего не приходилось.

В номере он внимательно рассмотрел бота. Детали отвалиться не должны были. Гарри пригляделся. Да, так и есть: кто-то открутил их, чтобы при первом же столкновении они отсоединились. Кто-то хотел привлечь его внимание.

Он схватился за корпус бота и затянул расшатавшиеся болты.

В корпусе раскрылся секретный отсек.

Послание?

Внутри обнаружился металлический шар. Гарри покрутил его в руке. Очень похож на «Омут памяти», специально запрограммированный воспроизводитель 4D-картинки. Для каждого такого омута требовался индивидуальный формат видеозаписи, на любом другом носителе картинка не расшифровывалась. И наоборот: любой другой формат, кроме родного, не поддерживался. Эксклюзивная работа, в Федерации его разработкой занимались в секретных научных городах.

Пусто.

Записей внутри омута не обнаружилось.

— Молодец, бродяга.

«В комнату вошел человек с непримечательной внешностью. В толпе такого не заметишь, а если увидишь, то тут же забудешь.

— Официально вы подали в отставку сегодня утром, — начал мужчина. — Но вы еще можете принести благо своей родине. Фадж, отдел спецопераций.

Теперь все стало понятно. Генерал Аластор утвердительно кивнул, подтверждая сказанное.

Фадж пояснил, почему выбрали именно его.

— То есть вы внедрите меня в Хогвартс для прощупывания обстановки? — Гарри задумался, Хогвартс теперь мало походил на ссылку неугодной интеллигенции, вероятность сепаратистских настроений была велика.

Спецагент снисходительно улыбнулся.

— Вы сами себя внедрите. Увы, легенда не поможет, они каким-то образом ловко раскрывают наших шпионов. И еще, кроме разведки…

К нему придвинули планшет, на котором отображалось личное дело».

Гарри спрятал находку в чемодан. Там кодовый замок, при желании хакнуть можно, но вряд ли к нему ворвутся с обыском.

Так. Теперь вывести бота, может, неизвестный доброжелатель передаст еще что-нибудь. Он кивнул консьержу, когда его спросили, починил ли он робота, и вернул бота на ту же площадь, где подобрал.

— Ну, что ж, старайся больше не ломаться. А если все же случится — приходи ко мне.

Бот-мусорщик мигнул ему и исчез за поворотом.

Гарри снова почувствовал зуд в правой лопатке. Если некто желает с ним встретиться, то почему бы и нет? Он продвигался вглубь, подальше от городского шума. Подальше от камер СБ-шников. Гарри завернул в темный переулок. Человек тенью проследовал за ним.

Гарри резко обернулся и прижал его к стене. Вдруг это вор, а скрытые камеры размещены даже здесь.

— Ты кто?

Не успел подозрительный тип ответить, как из ниоткуда появились СБ-шники и без лишних слов увели сопротивлявшегося мужчину. Гарри растерянно моргал. Спустя некоторое время он нащупал в кармане записку.

«Кабанья голова. Департамент Гриффиндор. 16:00».

Найти кэб было легко. Только лететь сразу на место встречи не стоило. Гарри прокатился вокруг города, у слизеринцев было хорошо со вкусом: никакой помпезности, никаких ярких цветов и рекламных щитов. Ему тоже не нравились многочисленные неоновые вывески в столице Федерации, но видеть мегаполис без них — это почти как свежий воздух Атриума после газов Скопули. Хорошо, но непривычно.

Следующим он посетил департамент Равенкло. Почти то же самое. Только это был скорее не город, а разбросанные по огромной территории частные усадьбы. Ничего интересного. Решив, что совершил достаточно кругов для СБ-шников и отметился на многих камерах, он направился к «Кабаньей голове». Это был местный бар у дороги, как раз для перерыва после бесцельного катания по Хогвартсу. Время: пятнадцать-пятьдесят пять.

— Мне бы перекусить, — Гарри подошел к барной стойке.

В помещении громко переговаривались люди.

— Пить что будете? — старик вытирал бокалы.

— Без разницы, что-нибудь, — пожал плечами Гарри.

— Эй, Люпин, — на крик вышел официант. — Своди в винный подвал клиента, пусть выберет себе что-нибудь.

Они спустились вниз и прошли мимо винных полок. За хорошо замаскированной стеной начинался туннель и ожидал небольшой кар.

— У нас немного времени. Садитесь скорее, с вами хочет встретиться один человек, — нетерпеливо сказал Люпин, пока Гарри мялся в нерешительности.

Сначала туннель был узким, но постепенно расширялся, и кое-где стали появляться сталактиты. Место было знакомо ему. Он покопался в свой памяти: да, они пролетали здесь с Роном, когда тот показывал квиддичный маршрут.

Кар остановился, и Люпин знаком попросил Гарри следовать за ним. В пещере было холодно и тихо. Только звук падающих сверху капель разносился эхом. Справа виднелось темно-зеленое подземное озеро. Люпин подошел к нему и прыгнул.

Серьезно?

Гарри огляделся. Никого рядом не было. Секретная штаб-квартира под озером? Он последовал за своим проводником в холодную воду. Сквозь темную муть где-то внизу сиял яркий свет. Приблизившись, Гарри увидел водный барьер — внутри были люди. Он промок насквозь и стучал зубами от холода: что за ужасная идея прятаться под водой?

— О, прошу прощения, — старик, чем-то похожий на бармена, взмахнул преобразователем.

Одежда высохла.

— Вы хотели меня видеть?

— Альбус Дамблдор, — он протянул ладонь для рукопожатия.

— Мое имя вам известно, я так полагаю. Так зачем я здесь?

Гарри окинул взглядом пещеру, в ней находилось человек двадцать, мужчины и женщины. Рыжеволосые, похожие на Рона, преобладали.

— Если без предисловий, то мы надеемся, что вы присоединитесь к нам. Рональд рассказывал, что ваши убеждения схожи с нашими. Мы — оппозиция правительства, Орден Феникса.

Гарри сел на предложенный стул.

— Почему вы уверены, что я вас не сдам? И какие именно убеждения?

— Поверьте, я хорошо разбираюсь в людях. И вы вызываете у меня доверие, — улыбнулся Дамблдор. — Тридцать лет назад к власти пришел Волдеморт и исказил идеи основателей, мы же желаем сохранить хогвартские ценности, прекратить правительственный произвол. На первый взгляд кажется, что Хогвартс не изменился, но есть многое, о чем умалчивают. Магнитные бури, вы ведь слышали о них?

— Да, конечно, мои родители погибли из-за нее.

Гарри листал веб-страницы об этом. Там все было логично, с графиками и аналитическими справками. Цифры хорошо подогнаны под результат. Качественная работа.

— Это официальная версия, поддерживаемая всеми газетами. Ваши родители входили в Орден Феникса и боролись против министра и его последователей. И умерли, сражаясь за ваше будущее. Не хотелось бы, чтобы их жертва была напрасной.

Гарри подозревал о чем-то таком. Оставался нераскрытым вопрос: кто отправил его на ТИС-четыре?

— Вы все говорите о разных абстракциях, а где план действий? Как вы хотите бороться? Сидеть в пещере под землей и рассуждать об общем благе?

— План у нас уже готов. Думаете, мы не пытались? Уже производилось шесть попыток устранения министра, удачных, хочу заметить. Но Волдеморт все равно выживал, даже после подрыва его резиденции.

— Вся система держится на нем и СБ-шниках. С ними мы справимся, но вот достать Волдеморта трудно, — добавил мужчина, очень похожий на Рона, отец, скорее всего.

— И почему я?

— У вас будет собеседование с ним, без охраны, — заметила худощавая женщина, сидящая по правую руку от Дамблдора.

— О! И мне надо совершить очередную попытку, как вы говорите, устранения? Взорвать его?

— Нет. Разузнать, в чем его бессмертие.

— Я не могу так сразу принять ваше предложение. Мне нужно подумать, но разузнать я согласен.

Беллатрикс Лестрейндж с отстраненным интересом наблюдала, как ее подчиненные добывают информацию из Флетчера. Мысли ее были далеко.

Ранее они не имели доказательств, что преступная группировка Дамблдора продолжает свое существование. Не вызывающие доверия лица давно были поставлены на персональный контроль, за ними велось наблюдение уже многие годы. Однако фениксовцы не осуществляли активных действий — все, известные в прошлом как ближайшие соратники этого государственного преступника, сидели тихо и вели ничем не примечательную жизнь. А сам Альбус Дамблдор пропал без вести. Возможно, он мертв, но до тех пор, пока его останки не найдены, списывать его со счетов было бы слишком самонадеянно. В последний раз Дамблдора видели при покушении на министра Волдеморта — тот взрыв вполне мог оставить после него только прах.

И вот, Наземникус Флетчер начал вести себя подозрительно. Более обычного. И это совпало с приездом младшего Поттера.

— Мадам, они скрываются в квадрате семнадцать.

Лестрейндж кивнула, и спустя полчаса отряд специального назначения «Пожиратели» был в туннеле.

— Они под озером.

— Занять позиции. Крауч, возьми трех людей и отправляйтесь вниз. Проверь, есть ли у них пути отхода.

Через пару минут после погружения капитана Крауча вода в озере окрасилась в розовый цвет.

— Я же приказала только проверить. Какого чёрта он вступил в бой? — воскликнула гневно Беллатрикс, приводя в готовность универсальный манипулятор.

В следующий момент водная стена выросла перед Пожирателями, отделяя их от фениксовцев.

— Вы должны уходить! Узнайте тайну Волдеморта и спасите Хогвартс. — Дамблдор перезарядил бластер, другой рукой направляя манипулятор на стену воды, чтобы поддержать преграду. Он выиграл всего пару минут, но их хватило, чтобы соратники скрылись.

— Умри! — Белла выстрелила лучом в скалу, каменная глыба откололась и придавила великого оппозиционера, завершая его долгий путь.

Гарри сидел в коридоре, ожидая свою очередь. Ему надо было осмыслить вчерашнее знакомство. Со стороны Хогвартс казался раем, чем-то возвышенным и существующим в гармонии. Но в действительности в этом идеальном государстве полыхали свои противоречия, старательно прикрытые пропагандой псевдопатриотизма и выхолощенного до рекламного слогана имени сверхмодерна. Перед поездкой в Хогвартс он много раз прокручивал в голове момент, как сделает первый шаг по земле предков, как что-то внутри изменится под натиском иного мира, сильного, волевого, дерзкого и вдохновляющего. Что совершенно незнакомое мировоззрение покажет ему, как надо мечтать и достигать своих звезд. У него откроются, наконец, глаза — его бунтарская душа найдет свой дом.

Реальность оказалась другой.

Нет, разумеется, в первые дни он чувствовал себя в какой-то сюрреалистичной сказке. Но каждый новый обнаруженный изъян бил в его надежды, оплетал их своей вирусной сущностью. Какое слово точнее передаст его состояние? Разочарование?

Да, это оно. Разбивающее нечто столь маленькое и хрупкое где-то в глубине сердца, там, где никто и никогда не должен был увидеть самое сокровенное: его самого. С мечтами и надеждами, со всем скарбом минувшего. Человека, ищущего своего места в этой маленькой вселенной.

И весь этот клубок эмоций следовало отключить, затолкать обратно в чертоги разума и не выпускать. Задание — прежде всего. А оно требует объективной оценки ситуации в стране. Его отправили в качестве наблюдателя, но просто стоять в стороне он никогда не умел.

А имеет ли он право вмешиваться в судьбу, по сути, чужой страны?

И чужой ли?

— О! Мистер Поттер, пройдемте-пройдемте. Очень вам рады, — голос врача резко выдернул его из тяжелых мыслей.

— Добрый день, я на медосмотр для…

— Упрощенной процедуры, — продолжила врач. — Наслышана, все-таки не так уж и часто у нас бывают возвращенцы. Я — мадам Помфри. Это же ваш первый визит к нам?

— Да, первый.

— Хорошо. Сначала мы зарегистрируем вас в базе, а после возьмем анализы, — она стала вводить данные, изредка уточняя некоторые сведения.

Монитор замигал, Гарри краем глаза заметил надпись: «Ошибка… Есть в базе».

— А вы уже зарегистрированы. Да, вот ваша метрика, проектные вычисления, список внесенных изменений в геном… — она повернула экран к нему.

Цифры и формулы мелькали перед глазами. Каждая из этих закорючек сделала его таким, какой он есть. Но поверить в это было невыносимо трудно. Мир не рухнул, сердце продолжало биться, кровь — бежать по тем же венам, что и вчера, и многие годы до этого момента. И все же эта новость вывернула наизнанку его жизнь. Подсознание нашептывало голосом Рона: «…я модифицированный, и ты тоже… Поттеры — копии друг друга».

«Копии».

— Я помню Джеймса, вашего отца, — поделилась мадам Помфри. — Я занималась вычислениями для него. Странная у Поттеров традиция. Когда надо было сделать забор исходного материала, Флимонт отказался и достал капсулу с ДНК своего предка. С настолько древними образцами мне еще не приходилось сталкиваться. Флимонт тогда отшутился, что они желают создать все возможные варианты пращура, чтобы проверить одну легенду их семьи.

— Легенду? — рассеянно поинтересовался Гарри, его сознание застыло где-то глубоко внутри, борясь с новыми откровениями.

— Мистическая сказка. Неизвестно, опиралась ли эта история на какие-либо реальные факты, или она всего лишь выдумка для детей на ночь. Как Флимонт сказал, однажды к его далекому предку, якобы, явилась сама Смерть, чтобы заточить косу. Предок был кузнецом, большим мастером в своем деле. В то время его сын умирал от неизлечимой болезни и мучился. С тяжелым сердцем отец согласился, и заточил косу на совесть, так что ее хозяйка могла вновь выполнять свою работу. В благодарность Смерть смилостивилась и подарила его сыну не просто отсрочку, но неуязвимость перед собой и своим орудием.

Мадам Помфри замолчала.

— И он стал бессмертным? — История завершилась, доктор уже закончила забор крови для анализов.

— Нет. Он жил обычной жизнью и умер, когда пришел срок. Но Поттеры считали, что это гены соединились не в том порядке. Как бы то ни было, Флимонт и остальные верили, что код бессмертия заключен в этой ДНК, необходимо лишь найти нужную комбинацию.

Нужную комбинацию.

Каждый Поттер — это всего лишь клон какого-то полумифического человека, жившего в далеком прошлом. И он, Гарри, тоже?

— Мадам, а меня создавали вы?

— О, нет-нет, что вы! Ваш проект курировал мой коллега, гениальный специалист по внутриклеточному вмешательству. Его зовут…

«…Северус Снейп, наш агент. Около тридцати лет назад мы завербовали его и отправили в Хогвартс с той же целью, что и вас. Однако двадцать лет назад связь с ним оборвалась. В последнем сообщении он требовал его эвакуировать.

Гарри всматривался в фотографию, пытаясь понять, что представляет собой этот тип.

— Поэтому, кроме наблюдения, вы должны узнать, жив он или нет. Если да, то передайте эти сведения вместе с отчетом, — продолжал Фадж.

— Как именно? Это же изолированная планета. Пожалуй, этот момент в вашем безумном плане вызывает у меня опасения больше всего.

— Подробности узнаете, пройдя ускоренный спецкурс…».

Снейп?

— Я бы хотел встретиться с ним.

Зачем? Гарри знал, что идти к агенту бессмысленно. В разведшколе его предупреждали — любой контакт в общественных местах может раскрыть его и агента вместе с ним. Но… это было необъяснимым и иррациональным желанием — посмотреть в глаза тому, кто его создал. Подойти и спросить: «Что вы со мной сделали?», — подразумевая совершенно иное.

«Кто я?»

— Думаю, в данный момент это затруднительно. У доктора Снейпа сейчас много дел, он практически ночует в лаборатории. Я понимаю вас, многие родители, да и дети желают лично поблагодарить курирующего. Но поймите и вы, у доктора Снейпа очень плотный график, — врач по-своему растолковала намерение Гарри. — Ну, вот и все, мы закончили. Приходите еще, мистер Поттер. Будем рады вас видеть снова.

Гарри попрощался и вышел в коридор. В любом случае он получил информацию об агенте. Личное подождет. Гарри успокаивал сам себя, настраиваясь на задание. Как Федерация будет вытаскивать агента из такого прикрытия, было непонятно. Скорее всего его задействуют в операции, потому что система безопасности планеты была идеальной. Извне провернуть такое будет сложно, не испортив при этом хрупкие отношения с местным правительством.

А тогда…

Хогвартс уничтожат вместе с ним.

— Гарри? — его окликнула девушка, и он узнал в ней подругу.

— Гермиона?! Ты здесь по учебе? Рад тебя встретить.

— Да, я помогаю профессору в лаборатории, там столько всего интересного!

— Неужели переставлять склянки с одного края стола на другой так увлекательно? Хотел бы я посмотреть, что вы такого делаете там. Ты почти ничего не рассказываешь, а своими словами только разжигаешь интерес.

— Если бы я могла ... но туда необходим специальный допуск, — она развела руками.

— Может, ты меня проведешь? У тебя же есть свой пропуск? — не отступал Гарри.

— Не знаю, — засомневалась Гермиона, но, увидев его умоляющий взгляд, сдалась: — хорошо. Только тебе придется надеть форму лаборанта, чтобы камеры не засекли.

— Вау! Восхитительно, — произнес Гарри, когда дверь в лабораторию открылась перед ним.

Огромный компьютер занимал весь угол помещения, мигал лампочками и попискивал, постоянно делая вычисления. Справа от него стоял ряд идентичных, как близнецы, аппаратов — в одном из них даже просматривалось некое подобие человека. Когда-то и он тоже находился в подобном инкубаторе.

— А это что? — несколько вдалеке находилась совершенно другая машина, и, определенно, назначение у нее было отличное от маточных репликаторов.

— Государственный заказ. Профессор не говорит ни что это, ни для чего оно.

Их уединение длилось недолго: в лабораторию влетел мужчина, принеся с собой давящую, мрачную атмосферу.

— Мисс Грейнджер, почему в помещении посторонние? Вы осознаете, какую ценность представляют образцы? Это не просто ДНК, а будущее страны! Да если о вашем поступке станет известно, вас будут судить как государственную преступницу, умышленно допустившую к маточным репликаторам незнакомца, — распалялся Снейп, отчитывая ассистентку.

— Доктор Снейп, — Гарри хотел взять ответственность на себя, ведь это он попросил Гермиону показать ему лабораторию, но профессор не позволил ему сказать ни слова.

— А вы, вместо того, чтобы подставлять подругу, могли бы включить мозги. Хотя бы надеть униформу догадались. Вы все еще здесь, мистер? Немедленно покиньте помещение и постарайтесь не светиться на камерах, — угрожающе прошипел профессор.

План «поговорить с агентом» провалился окончательно.

На выходе из Мунго к Гарри подошел мистер Нотт, личный секретарь министра, чтобы сообщить о переносе аудиенции на сегодня. Гарри не ожидал этого, ведь никаких особых обстоятельств не имелось. Разве что его посещение «Кабаньей головы» не осталось незамеченным, либо у министра Волдеморта появились вопросы к нему. Эта неопределенность угнетала, оставляя его один на один с самыми разными предположениями.

Как бы то ни было, вскоре он стоял в кабинете министра.

— Вы никогда не задумывались, какой самый большой страх человека? — этими словами его встретили, как только он переступил порог.

— Страх смерти? — предположил Гарри.

— Увы, но нет. Смерть — это лишь мгновение, после которого наступает неизвестное ранее для человека состояние, — говорил министр, перелистывая книгу. — Гриндевальд. «Парадигма жизни». Увлекательное произведение, советую ознакомиться на досуге. Располагайтесь, мистер Поттер.

— Доля правды в этом есть. Человек привык знать, кто он в определенный момент, что сейчас вероятнее всего произойдет, как долго это продлится. Стабильность — вот к чему тянется живое существо, — соглашался Гарри. — И знание, что конец когда-нибудь настанет, придает некую уверенность.

— Что же вам даст, например, знание, что, ну, допустим завтра, ваше сердце перестанет биться?

Что?

В сознании тысячи аласторов забили тревогу, но Гарри спокойно отреагировал на этот выпад.

— У меня будет время на подготовку. Я приведу себя в порядок. Постараюсь завершить свои мелкие дела.

— А если этого времени не будет?

Гарри задумался, к чему этот разговор? Это угроза? Проверка? Или обычная беседа?

— Пожалуй, я буду уверен, что сделал все, что было в моих силах.

— И не станете сожалеть, что так мало времени отпущено? Что это произошло так внезапно?

— Времени никогда не бывает мало или много, ровно столько, сколько необходимо. Современные технологии позволяют продлить жизнь

— Продлить, но не сделать вечной, — возразил министр. — Физическая оболочка изначально запрограммирована к своему концу, если бы мы вышли за пределы материального, тогда, возможно, мы бы смогли достичь абсолютного бессмертия, вечной жизни.

— Вечной? Вечность — это относительная категория и неопределенная. Так как не понятно, чем ты будешь заниматься всю эту вечность. Главное же не длительность, а наполнение этой бесконечной пустоты чем-то существенным.

— Хорошо сказано, — и призрачная улыбка коснулась лица Волдеморта. — Поэтому я вас сегодня и пригласил. Определить, кем вы будете завтра: гражданином нашей страны или временным визитером. И как долго продлится этот статус. Так сказать, внести определенность.

Гарри кивнул, это и так было понятно, и Волдеморт продолжил:

— Хогвартс — это не просто планета, на которой живут люди. Это сосредоточение надежд каждого из обитателей нашего маленького рая. И мы, хогвартчане, трепетно относимся к нашим ценностям и традициям. Поэтому пару десятилетий назад мы ужесточили процедуру натурализации. Согласитесь, государство, которое берет на себя заботу о каждом гражданине, имеет право знать, кого оно принимает. А такому, как Хогвартс, тем более следует тщательно отбирать новых подопечных.

— Но это же дискриминация. Каждый мечтатель имеет право на воплощение своих грёз.

— Позитивная дискриминация. Раньше, когда мы были изолированным государством, к нам приезжали именно те, кто по-настоящему готов был к реализации самых фантастических проектов, к движению от Социального Ада к Социальному Раю. Но времена меняются, и Хогвартс переживает наплыв искателей лучшей жизни, которые только жаждут пользоваться нашими благами. Если бы мы не поставили барьер, мигранты из Федерации заполонили бы планету, а после разбили бы наш хрупкий мир.

— И как же вы определяете, подходит ли тот или иной кандидат или нет?

— Это бросается в глаза сразу. Принял ли Хогвартс человека как равного? И принял ли кандидат Хогвартс как свой дом? Вот вы, например, еще не впустили Хогвартс в свое сердце. Для вас это нечто диковинное и новое. Вы, мистер Поттер, все еще не уверены, хотите ли остаться здесь навсегда. Вы сомневаетесь: «а правильно я поступил?», «здесь ли мое место?». Более того, вы сравниваете Хогвартс с Солярис, ищете изъяны, применяете критерии Федерации, чтобы понять, насколько соответствует эта утопия вашему собственному идеалу. Вы, как слепой крот, копаете туда, где копается, где земля рыхлее и теплее.

Слова Волдеморта отпечатывались в его сознании, казалось, министр видел его насквозь. И вот, все его мысли были как на ладони, нагие и стыдливые. Гарри чувствовал себя так, словно его познали до самой сути, увидели даже то, в чем он сам себе не признавался, — это вызывало дискомфорт, как будто его застали за чем-то неприличным.

— Я не могу подписать приказ о выдаче вам гражданства. Хотя все документы в порядке: медосмотр, заключение Службы Безопасности. Вы еще не определились. Вы не знаете, чего вы хотите от Хогвартса, и чего хочет Хогвартс от вас.

Министр убрал формуляр на край стола, вытащив из стопки другой.

— Вот — вид на жительство. Через три года вам нужно будет вновь записаться ко мне на прием. И тогда мы заново рассмотрим вашу кандидатуру.

Этого можно было ожидать, но все же осадок остался. Волдеморт был прав: Гарри еще не определился, хочет он остаться здесь навсегда или нет. В действительности, Гарри до сих пор не был уверен, играет ли он в шпиона, по-настоящему выполняет задание, или бежит, бежит без оглядки от Федерации, от прошлой жизни, от себя самого. И эта неопределенность, этот червь сомнений нашептывал: «не сейчас», «не сегодня», «когда-нибудь потом». Поэтому он не попытался разузнать источник бессмертия диктатора, даже когда подвернулся удачный момент. Гарри оправдывал себя, что иначе легенду было не спасти, ведь на протяжении всей беседы у него сложилось впечатление, что министр подозревал его, а теперь проверял и взвешивал каждое его слово, каждый жест, и более того — мимолетную мысль, касающуюся его сознания и резко взмывающую в небытие.

Гарри возвращался к себе в номер, не замечая ни летающих каров, ни счастливо бегущих молодых людей, ни преследующей его тени. Все вокруг будто накрыло разделяющим куполом: был мир, и был Гарри. Точнее, он и его мысли.

Допустим, он встретится с фениксовцами, скажет, что ничего не получилось. Может, он даже и будет сожалеть, что такой шанс упущен. Но внутри Гарри все еще не был готов. Не был готов принять Хогвартс, принять на себя ответственность за судьбу этого государства. Революции совершают те, кто будет после жить в заново созданном мире. А ему… ему следует решить: улететь назад в Солярис или остаться.

— Пиу? — и вновь бродяга вернул его из собственных мыслей, как в первый раз.

Гарри улыбнулся своему другу.

— Ты тоже ищешь свой дом?

Бот-мусорщик молчал, мигая панелью передач.

— Ну, пошли, что ли, со мной. Будем искать вместе.

Бывший летчик-истребитель, капитан флагмана, наконец начал понимать: агент из него никакой. И отдел спецопераций — это знал. Более того, заранее спрогнозировал, что он вернется в Федерацию. И эта спецподготовка, эти шифровальные системы нужны были, чтобы затуманить ему разум, показать, какой из него получится превосходный шпион. И отправить туда, откуда он снова сбежит. Помашет рукой Хогвартсу, скажет, что это не для него, и вернется обратно вместе с необходимыми сведениями. Самый лучший шпион — тот, кто не знает, что он шпион. Наверное, он так и сделает.

Войдя в номер, он окинул комнату потерянным взглядом и сел на стул.

— Пиу-пиу! — бот настойчиво пытался обратить на себя внимание.

— Хочешь сказать, что я поступаю неправильно? — Гарри знал, что бот ничего такого не имел в виду, лишь реагировал по запрограммированным командам, но с кем-то ему хотелось поделиться всем этим.

— Пиууу! — И Гарри замер, внимательно разглядывая бота.

Медленно протянув руку, он открыл секретный отсек.

Чип.

Там лежало послание.

Неудавшийся агент бросился к багажу за омутом памяти, и ловко засунул в слот съемное устройство.

— Безрассудно, — внезапно началась запись знакомым голосом, но лица говорящего не было видно. — Это безрассудно с вашей стороны, Поттер. В шпиона захотелось поиграть? Пока у власти Волдеморт, здесь делать нечего. Последние десятилетия я работал над одним правительственным заказом — оружием массового поражения на клеточном уровне. Во все модификации, произведенные при действующем режиме, добавлялась искусственная хроматида-антидот. Поэтому «Кедавра» не затронет хогвартчан, но уничтожит всех остальных. И не только на планете, но и во всей Федерации. Этот нанобиологический вирус распространится по Вселенной, буквально выкашивая людей. Он еще в разработке, я тяну время, как могу, но завтра пройдут первичные испытания. Поэтому срочно летите в Федерацию, пусть настраивают «Разрушитель» по хогвартским координатам. Заодно и все резервные копии министра уничтожатся, — заметил в сторону агент. — Если, конечно, я смогу отключить внутренний компьютер. Зря, что ли, я потратил столько времени на глушилку? У ваших родителей хранился один интересный код для создания ЕстИна, который и сделал Волдеморта бессмертным. Теперь мне нечего терять. Надо было сразу отправлять форму ноль-девять Фаджу, чтобы все взорвали к чертям собачьим. Но тогда я еще надеялся выжить. Не повторяйте моих ошибок, Поттер, спасайтесь, пока не поздно.

Запись закончилась. Обычно так прощаются с жизнью. Что он там посоветовал? Бежать? Активировать «Разрушитель»? Но на Хогвартсе же Гермиона, Рон. И много других людей, которых он встретил здесь. Гарри вспомнил всегда готовую помочь Ханну, превосходного рассказчика страшилок Невилла, с которым они познакомились на вечеринке, близняшек Патил, мадам Помфри. И, конечно же, Тонкс.

Гарри повертел в руке металлический шар. Немного подумав, нажал «Удалить запись №911». На интерфейсе появился вопрос: «Начать новую запись?».

— Привет, Рон! — Гарри нашел друга в автомастерской, где тот часто бывал, если не встречал прибывающих.

— А, это ты, — рассеяно сказал Уизли. — Привет, Гарри.

— Я тут вспомнил, — он замолчал, пытаясь придумать, как начать разговор, — ты говорил, что через неделю будет заезд. Вот, хотел у тебя спросить, где можно взять напрокат тачку для гонок.

— У моего отца есть «Форд», старенький, но если немного подтянуть, летать будет как на первой космической. Если интересует, могу показать. Близнецы часто на ней гоняют.

Закончив приводить в порядок машину, Рон завел двигатель, и они полетели.

— Это ты рассказал фениксовцам обо мне? — спросил Гарри, когда они уже покинули территорию города.

— Я подумал, что это будет тебе по душе. В тебе есть это стремление к будущему, бунтарский дух.

— А если это не так?

— Значит, я ошибся, что случается очень редко. Я верю в тебя.

Как только Гарри переступил порог дома Уизли, его встретил крик:

— Что он здесь делает? Это он нас сдал! Скоро придут СБ-шники, и мы все умрем, как Альбус, — Гарри узнал в мужчине Дедалуса Динга. — Расходимся. Мы и так стали собираться чаще, чем обычно.

— Дедалус, успокойся. Гарри ни в чем не виноват — это смерть Дамблдора повлияла на всех нас.

— А как ты объяснишь, Артур, что сразу же после ухода Поттера появились Пожиратели?

В комнату зашел тот официант, Люпин:

— У меня плохие новости. Флетчер пропал, — и повисла тишина.

Гарри вспомнил, что это его уводили СБ-шники в тот день, о чем и не преминул сообщить. По залу прошлись вздохи и фразы: «Диппетова борода, жуткий конец», «Даже такой пройдоха, как Наземникус, не заслужил казематов СБ-шников», «Земля ему пухом».

— Со мной связался один человек, — продолжил Гарри, когда переговоры стихли. — Как я понял, он собирается завтра уничтожить министра. И у него есть специальное оружие, способное на это.

— Как? Что за оружие? — посыпались вопросы.

— Кто он? Это случаем не тот, который предупредил Гестию, когда шли повальные проверки?

— Он еще снабжал нас лекарствами, помните, еще до первой неудачной попытки, когда мы потеряли Дирборна и Прюэттов, — напомнила Макгонагалл, если Гарри правильно запомнил ее имя.

— Возможно. Я не знаю: он решил сохранить анонимность. — Гарри не посмел раскрывать Снейпа, потому что иначе пришлось бы рассказать и о задании, разговор все равно когда-нибудь приведет к этому. — Волдеморт стал чем-то наподобие репликанта с естественным интеллектом. И каждый раз, когда его тело погибает, он воссоздает себя из резервной копии. Предлагаю прикрыть нашего друга, пока он будет разбираться с министром.

— Отвлечь СБ-шников? Отключить сигнализацию и охранную систему? — один из братьев Рона, Билл, копался в своем тачпаде. — Вот, у нас же есть схема Капитолия. Коды я быстро подберу уже на месте.

— А если все пойдет не так? — Дедалус вспомнил прошлые неудачные попытки и предполагал худшее. — Этот аноним, мы даже не знаем, справится он или нет. И почему, ты, Поттер, нам помогаешь?

— Иного пути нет. Обычными методами бороться с Волдемортом бесполезно. Единственная надежда — это тот вирус, который закоротит внутренний компьютер и отключит питание, — спокойно отвечал Гарри, и потом добавил. — Я здесь по той же причине, что и вы. Это мой дом, и я готов рискнуть всем.

— Он прав. Надо быть готовым поставить на кон все, что у нас есть. Другого шанса у нас не появится. Нужны все силы и все ресурсы.

Час икс настал. Они до поздней ночи разрабатывали план действий. Группа Кингсли брала на себя штурмовиков у выхода в правом крыле. Зал аудиенций, в котором будут проводить испытания, находился этажом ниже. Группа Дедалуса должна была подняться по канализационному люку к главному компьютеру, отключить систему слежения и замуровать Капитолий так, чтобы СБ-шники не смогли попасть внутрь. Оставалась лишь личная гвардия министра: Нотт, Паркинсон, Забини, Долохов и оба Лестрейнджа. Возможно, глава СБ там тоже будет: мадам Беллатрикс ежедневно приходила с отчетами к Волдеморту в девять. Группа Аберфорта по плану принимала удар на себя, в то время как Макгонагалл должна была никого не впускать и не выпускать из главного зала. Гарри распределили в самую многочисленную группу — к Аберфорту.

— Группа «альфа» на позиции, — сообщил Шеклболт.

— Группа «фокстрот» в пути, — доложил Дедалус.

— В здание зашел профессор Снейп с ассистенткой Грейнджер. В расписании министра их нет, — передавал Билл по переговорному устройству. — Что делать?

— Отбой. Гражданские не должны пострадать, — приказал Аберфорт.

— Нет. Продолжаем операцию, — прервал его Гарри, он тоже беспокоился о Гермионе, но надеялся успеть ее спасти. — Фокстрот?

— Успеваем.

— Группа «дельта», сигнализация снята. — уведомил их Билл. — В двухстах метрах от вас Беллатрикс.

Аберфорт кивком указал в сторону входного шлюза, из которого вышла Лестрейндж.

Она замерла посреди коридора, прислушиваясь к тишине.

— Макнейр, срочно отряд штурмовиков сюда, — глава СБ-шников набрала дежурного офицера по комлинку. — Сигнализация не работает.

Гарри задержал дыхание, стараясь слиться со стеной. Как только разговор был завершен, Аберфорт подал сигнал атаки и выбил манипулятор из рук главы СБ. Гарри и Дож рванули вперед, оставив товарищей сражаться с Беллатрикс. Их задачей было оказать помощь Минерве: отвлечь Гойла, который охранял главный зал снаружи.

— Капитолий закрыт, — обрадовал их Динг.

С боем прорвавшись в главный зал и отделавшись парой ранений, Гарри краем глаза заметил, как Макгонагалл пытается удерживать Гойла и еще одного Пожирателя, используя преобразователь. В этот момент Гарри почувствовал толчок в спину, и, если бы не подоспевший вовремя Элфиас, снесший нападавшему половину головы выстрелом из бластера, Гарри был бы мертв.

— Поттер, не спи, весь Капитолий знает, что мы здесь.

Он поднялся, кивнул и побежал к дверям.

— Стой, ты куда? — крикнула Макгонагалл, она разобралась с Гойлом, но была ранена в живот.

«Там Гермиона и Снейп», — хотел сказать Гарри, но, не оборачиваясь, вбежал в зал.

Доктор лежал на полу, с оторванными руками и вскрытой грудной клеткой. Из его рта вытекала густая кровь, а сам он, скорее всего, был уже мертв. Гермиона лежала бледная возле аппарата, и сжимала почерневшую руку. А рядом возвышался Волдеморт, чья кожа местами начала регенерировать.

— Северус, Северус, а ты подавал такие надежды!

Гарри выстрелил прямо между глаз тирана, но нечеловек только повернул голову к нему. Из зияющей дыры потекла алая струйка.

— Как банально, Поттер. Мне следовало уничтожить вас сразу, как только вы приземлились на мою планету, — Гарри продолжал наносить раны бессмертному существу, но это не давало никакого эффекта. Краем глаза Гарри заметил, как Гермиона приподнялась, нащупав мелкий предмет.

— Однако вы этого не сделали, — Гарри стоял напротив Волдеморта, понимая, что победить его не в силах.

— Гены Поттеров отлично входят в симбиоз с кодом. А тело вашего отца уже пришло в негодность, — оскалился Волдеморт и замер, рухнув на пол.

Из его спины торчала преобразованная рука Гермионы, проталкивающая глушитель в самое сердце, где должен был быть жесткий диск.

— Гермиона! — Гарри подбежал к упавшей без чувств подруге, биологический вирус уже бежал по ее венам.

Эпилог

— Вы ведь были знакомы с моей мамой? — Гарри показал фотографию, на которой юные Лили и Северус стояли вместе, представляя общественности новое изобретение.

Бывший агент осторожно взял в руки распечатку и с теплотой в голосе произнес:

— Лили… она была необыкновенной женщиной. А еще отличным ученым и другом.

Снейп замолчал, думая о чем-то своем. Морщины на его лбу разгладились, мрачное выражение лица исчезло, уступая место светлой улыбке.

— СИРИ-1? Это был наш первый совместный проект, — вспоминал Северус. — Секретный отсек изначально открывался по ДНК Лили — там она хранила свои заметки и наработки. В массовое производство секретари не вышли, нам резко сократили финансирование. А после я переделал его в бота-мусорщика, с которым вы уже встречались.

— Бродяга? — удивился Гарри.

— Ха! Он самый. — Снейп рассмеялся, и продолжил: — если бы Поттеры мирно отдали капсулу Певереллов, то, возможно, остались бы в живых. Но что случилось, то случилось. В те неспокойные дни Хогвартс был похож на термоядерную бомбу с уже начавшейся реакцией. И я отправил вас на ТИС-4.

Гарри посмотрел на него, будто бы хотел о чем-то спросить, но выдавил из себя только нейтральное:

— Почему вы не хотите остаться? — они стояли на площадке, скоро должны были объявить посадку на рейс в Нью-Лондиниум.

— Когда-то, я был молод и полон надежд, как вы. Строить светлое будущее, зажигать звезды, открывать новые пределы космоса. И все это рука об руку с любимым человеком. Когда я прибыл в этот рай на земле, я уже видел свой идеальный дом, в котором витал запах уюта и совместных открытий. Если бы меня не завербовали, я бы все равно прилетел на том корабле с… — он осекся. — Однако все это было иллюзией. Оставшись один на один с собой, я только и делал, что жил в вечном напряжении. Главное — прожить еще один день и исправить то, что я совершил. И каждое здание, каждая улица Хогвартса напоминает мне об этом.

Снейп устало вздохнул, и, казалось, постарел под грузом воспоминаний.

— Это я обмолвился о сложной программе, управляющей капсулой. Сам хранящийся материал не приносил бессмертия. Обычный древний кусок кожи. Мы с Лили еле убедили вашего отца сдать образец ДНК. Во-первых, потому что стандартной процедуре предшествует воссоздание из соматических клеток половых, а это трудоемкий процесс. Во-вторых, это не то, чего хотела Лили.

— Клоном мне бы не хотелось быть, — признался Гарри.

— Изначально задумка была именно такая. Певерелл планировал воссоздать клона своего погибшего сына. А внутрь него внедрить компьютер, который будет обновлять клетки и хранить виртуальный слепок сознания. Однако ИскИн не смог заменить ему родного ребенка. Он покончил с собой, уничтожив свое творение. И все это осталось бы никому неизвестным, если бы не его ученик. Он собрал сохранившиеся данные в капсулу, оставив видеопослание. Своего рода послание в будущее.

— И оно попало не в те руки.

— Увы.

Пассажиры начали подниматься на борт корабля.

— И что дальше?

— А дальше я вытрясу из Федерации положенную мне пенсию, поселюсь в какой-нибудь лачуге и вскоре умру, — с безнадежностью произнес Северус.

— Но ведь ваши раны излечили! — лучшие врачи и самые передовые технологии буквально выдернули из небытия агента, собрав его по кусочкам.

— Я уже давно мертв, — покачал головой Снейп. — В Хогвартсе нет места для меня, человека прошлого. Для того, кто потерял себя.

— Но вы еще можете найти. Исследования, открытия! Здесь вы уважаемый ученый и доктор, а там вам придется начать все заново, — Гарри замолчал под ироничным взглядом Снейпа и все понял.

— Скоро Хогвартс ждут перемены, молодежь снова поднимет знамена мечты и будет воплощать в жизнь проект Диппета. Готовы ли вы, Поттер, достойно нести этот огонь? Отдать свою душу и сердце? И стойко идти вперед, вложив все силы в исполнение этих грёз? Я — нет. Свой дом я пытался построить, и вот мой конец. Может, у вас получится? — и, попрощавшись, Снейп исчез где-то в глубине корабля.

«Я готов. Потому что здесь мой дом. Потому что я могу, и я мечтаю», — мысленно ответил Гарри, наблюдая, как движется темная точка в небесах, все выше и выше к звездам.