Красота – в глазах?.. (джен)

Для меня не существует понятия красоты — такого, как для вас, зрячих. Да, мне говорили, что «наше общество является визуально ориентированным», и рассказывали про музей темноты в Германии, где слепец и зрячий меняются местами — жаль, мы с тобой там не побываем, но, впрочем, нам это не нужно.

Когда вы слышите слово «красота», вы представляете «Мадонну канцлера Ролена», или Лорда, или, если мыслите оригинально — какой-нибудь водопад Виктория. И хотя иногда вы говорите: «какая красивая музыка», ваше понятие красоты — всегда визуально.

Для меня не существует понятия красоты — такого, каково оно для вас. Вы редко задумываетесь о красоте звуков, и уж тем более вам никогда не приходит в голову, что нечто может быть красивым на ощупь. Красивы не только музыка и птичьи песни, голоса и смех. Бывают красивыми шаги, спокойное дыхание спящих, звон посуды, шум дождя и ветра, гомон коридоров, льющаяся вода — и особенно хрустальная капель. Чудесен Лес с шелестом листьев, песнями свистунов, тысячами звуков, исходящих от бегущих, летящих, ползущих существ. Красивы сказки и песни, голос и дыхание Дома. Прекрасны тихие вечера и долгие Ночи. Красиво гладкое дерево, шерсть собаки и кошки, перья Нанетты, флейта и гитара, кора дуба, мох и трава, мягкие ткани, теплые свитера и теплые руки, деревянная резьба, пушистый снег и солнечные лучи. И запах кофе, и земли после дождя, и свежего снега, и цветов, и хвои. А талая вода, которая не теплее льда, от которой ломит зубы, но которую нельзя не назвать прекрасной…

В мире гораздо больше красоты, чем вы замечаете. Больше, чем вы можете представить.

Дом гудел взволнованным ульем. Четвертая спальня стояла вверх тормашками. Среди всей суматохи перед Последней Ночью один человек пытался привести себя в состояние тибетского равновесия.

Нужно пребывать в непоколебимом состоянии, хранить присутствие духа и твердо намереваться сделать, что должно, чтобы начать трудный и, возможно, совершенно бесполезный разговор во второй раз за сутки.

Сфинкс досчитал до ста двадцати четырех, отказался от идеи глубоко вздохнуть, чтобы не нарушать ритм дыхания, и подошел к кровати Лэри. Тихо позвал:

— Слепой.

Можно было говорить куда громче — в сумасшедшей спальне стоял такой гвалт, что всем активным участникам деятельности приходилось кричать. Это, в свою очередь, еще усиливало шум. Сфинкс мельком подумал, что если бы они все разом перешли на шепот, им тут же стало бы легче.

Слепой услышал. Тот, кто слышит голоса сквозь этажи и дыхание спящих сквозь стены, не мог не заметить, когда к нему обращаются.

В поле зрения возникло завешенное волосами, почти невидимое лицо. Слух Кошки уступает слуху оборотня, поэтому Слепой придвинулся к краю:

— Что?

«Мы уже поговорили», — читалось в тоне.

— Я хочу успеть нормально… — Сфинкс хотел сказать «попрощаться». — …поговорить. Я принимаю твое докофейничное предложение, если ты дашь слово, что не воспользуешься ситуацией. Что бы ты там ни говорил о моей силе.

Слепой ответил после секундного размышления. Это был наиболее честный ответ из возможных.

— Даю слово, что не сделаю ничего против твоей воли, не попытаюсь задержать тебя силой и не буду препятствовать, если ты захочешь уйти. Но я оставляю за собой право постараться, чтобы ты этого не захотел.

Слепой соскочил с кровати. Отворилась и тихо закрылась дверь, и в спальне вверх дном стало меньше на два человека.