Дневник (джен)

— Я не помню, чтобы разрешала вам разговаривать! — Мисс Помело строго посмотрела на четвертый класс. Все обсуждения предстоящего возвращения домой мгновенно прекратились. — То, что скоро рождественские праздники, не повод для подобного поведения и нарушения правил! Впереди еще неделя, и вас ждет тяжелая работа!

— Боже, она такая брюзга! — прошептала Энид Найтшайд своей лучшей подруге Милдред Хаббл, которая улыбнулась и кивнула в ответ.

— Милдред Хаббл! Скажи, что в этом забавного? — глаза мисс Помело сверлили девочку. — Ну?

— Ничего, мисс Помело, — Милдред быстро придала лицу серьезное выражение. Мисс Помело подняла брови так, что они объединились в одну длинную суровую линию. Словам ученицы она не очень поверила и была крайне недовольна.

— Этель, пожалуйста, раздай результаты вчерашнего теста.

Она щелкнула пальцами, и стопка работ на учительском столе исчезла и через мгновение появилась на парте Этель.

— Что у тебя, Мод? — поинтересовалась Энид.

— Четыре, — ответила Мод. — Это был трудный тест, хотя когда у Помело они были легкие. А у тебя?

— Три с минусом, — ответила Энид. — И очень строгий комментарий о вреде экспериментов с добавками. Я только лишь предположила, что мята сможет сделать вкус зелья приятнее!

— Только ты так можешь, Энид! — Мод рассмеялась. — А что насчет тебя, Милли?

Милдред передала ей бумагу, где Мод увидела сделанную красными чернилами запись:

«Неудовлетворительно, как всегда»

— Не везет тебе, Мил, — заметила Энид, читая через плечо Мод. — В любом случае это всего лишь тест.

Мод улыбнулась сочувственно.

— Я безнадежна… — пробормотала Милдред.

— Страница двести тридцать один, девочки! Я хочу, чтобы вы ответили на вопросы об использовании корня одуванчика. — Мисс Помело повернулась лицом к классу. — Тишина, Энид Найтшайд!

Учительница метнула сердитый взгляд на девочку, которая было открыла рот, чтобы подбодрить Милдред.

— Все свободны, кроме Милдред Хаббл!

* * *

Девочки поспешно покинули лабораторию зельеварения. Мод и Энид, уходя, бросили сочувственные взгляды на Милдред, которая осталась сидеть на месте.

Констанс Помело села за свой рабочий стол, решая, что сказать Милдред. Ее слова были бесполезны, но Констанс не сдавалась. Она знала, что Милдред была умна и могла учиться не хуже Этель.

Дверь закрылась после того, как последние оставшиеся ученицы, Этель и Друзилла, вышли с довольными ухмылками на лицах.

— Милдред, ты в очередной раз провалила тест. Я бы хотела, чтобы ты мне объяснила, почему. — Мисс Помело сдвинулась со своего места и, опершись на стол, внимательно посмотрела на Милдред.

— Я не знаю, мисс… — пробормотала Милдред.

— Я скажу тебе, почему, Милдред! — Глаза мисс Помело вспыхнули раздражением. — Я видела вчера, как ты провела большую часть теста, мечтательно глядя в окно! Это означает, что ты смогла ответить примерно на треть вопросов. Если бы ты сосредоточилась на тесте, то смогла бы сделать намного лучше. Разве не так? Милдред поняла, что это риторический вопрос, и мудро молчала.

— Я тебе это говорю снова и снова, но мои слова не доходят до тебя! Я ожидаю к пятнице двести строк «Я должна научиться сосредотачиваться и жить в реальном мире.» Можешь идти.

Милдред перекинула свою сумку через плечо, чувствуя себя паршиво. Наставнице было очень трудно с ней в этом году, даже труднее, чем прежде. Но Милдред ничего не могла с собой поделать. Школа Кэкл всегда была очень холодной и сумрачной зимой, и она не могла отделаться от мыслей, в которых представляла жаркий камин и украшенную елку дома. Об этом она думала и на тесте.

Констанс посмотрела, как ученица понуро покидает комнату.

— Перестань жалеть себя, Милдред! — Констанс говорила ледяным голосом. — Некоторые вещи могут казаться плохими сейчас, но это ничто по сравнению с тем, что может быть, если ты не перестанешь неразумно тратить время на моих занятиях!

— Да, мисс Помело, — ответила Милдред, прежде чем выйти из класса.

Констанс посмотрела на дверь, закрывшуюся за девочкой. Она была зла, зла на себя и на ученицу. Она терпеть не могла, когда растрачивают потенциал впустую, что делала Милдред. Зла на себя за то, что не может повлиять на нее.

* * *

— Обычный выговор? — спросила Энид, когда ее подруга вышла в коридор.

— Вы не должны были меня ждать, — сказала Милдред, увидев Мод и Энид, — Да, обычный выговор и две сотни строк.

Милдред скривилась.

— Вот зараза! — сказали девочки в унисон.

— Я надеюсь, она не может слышать сквозь стены, — нервно добавила Мод. — Пойдемте лучше на заклинания. Мисс Кэкл наверняка позволит нам сделать что-нибудь веселое и праздничное.

— А если нет, я уйду в не магическую школу! Там наверняка смотрят рождественские фильмы всю неделю!

— Ха-ха, не говори чушь, Энид! — Мод рассмеялась. Их подруга была такая фантазерка.

* * *

Урок заклинаний оправдал надежды девочек. Мисс Кэкл научила их заклинанию, превращающему обыкновенное дерево в новогоднюю елку. С мисс Бэт они разучили праздничную песню. К концу дня настроение Милдред значительно улучшилось.

Она направилась по коридору к себе в спальню, продолжая напевать рождественские колядки. Мод осталась на репетицию хора, а Энид отправилась помогать на кухню (это было наказание от мисс Помело за то, что Энид слишком громко жаловалась на невкусные школьные обеды.)

Милдред толкнула дверь, которая отделяла зал от лестницы, осознав слишком поздно, что кто-то был на другой стороне.

Открывшаяся дверь выбила из рук мисс Помело книги и документы и опрокинула ее на пол.

— Не стой столбом, неуклюжая девчонка! — рыкнула мисс Помело, видя, что ученица застыла в ужасе. Милдред не нужно было просить дважды. Она наклонилась и начала собирать с пола книги и листы. Мисс Помело медленно встала и вытерла невидимую пыль со своего черного платья. Затем она выхватила из рук Милдред груду книг и бумаг.

— Я не могу понять, почему ты никогда не смотришь, куда идешь! — сказала учительница раздраженным тоном.

— Мне очень жаль, мисс, — Милдред закусила губу. — Извините…

— Можешь добавить еще двести строк «Я должна смотреть, куда я иду» к своей коллекции.

После этих слов мисс Помело продолжила свой путь по коридору.

— Да, мисс Помело, — пробормотала Милдред, чувствуя, как исчезает ее праздничное настроение. Вздохнув, она пошла по лестнице в свою комнату.

— Она должна будет сделать это! — сказала Констанс, входя в учительскую.

— Милдред, я полагаю? — Имоджен Дрилл мягко улыбнулась, слишком хорошо зная сложные отношения между учительницей зельеварения и «самой плохой ведьмой».

— Да она! Эта неуклюжая девчонка умудрилась врезаться в меня! — лицо мисс Помело все еще пылало от гнева.

— Ах, боже мой, бедная Милдред, — тихо сказала Амелия Кэкл. У нее были теплые чувства к этой девочке, которая несколько раз спасала академию.

— Бедная Милдред в самом деле! — язвительно ответила мисс Помело. — Она опять была в своих мыслях и мечтах! После того, как я уже предупреждала ее. Она делает это намеренно!

— Она творческая натура, как и я в ее возрасте. Я тоже постоянно была в мечтах, и они мне никогда не вредили! — Мисс Бэт улыбнулась, но эта улыбка мгновенно исчезла, как только она посмотрела на Констанс.

— Я уверена, что Милдред извинилась, не так ли, мисс Помело? — вежливо спросила Имоджен, стараясь сохранить невозмутимость.

— Да…, но не в этом дело, мисс Дрилл! Она продолжает игнорировать мои предостережения и замечания! Эта девочка — катастрофа. Она, возможно, и спасла школу от опасности один или два раза, но она имеет такие плохие качества, которым нет места в этой уважаемой школе чародейства. Кроме того, она…

Имоджен улыбнулась, слушая, как Констанс продолжает разглагольствовать. Она знала, что в глубине души мисс Помело не верит в то, что говорит.

* * *

Милдред вошла в свою холодную спальню, зажгла свечу, поставила стопку книг, которые она принесла, на рабочий стол и бросилась на свою постель, где дремал Табби.

— Я — катастрофа… Я не могу ничего сделать правильно! Неудивительно, что мисс Помело ненавидит меня так сильно! Могу поспорить, у нее никогда не было в жизни подобных неприятностей. Бьюсь об заклад, она была просто, как Этель Хэллоу в школе, некой мисс совершенство. Четыреста строк! На последней неделе семестра… это был просто несчастный случай! Мод и Энид правы, она просто зараза!

Милдред спрыгнула с постели и принялась копаться в груде книг и бумаг, пытаясь найти тетрадь, чтобы начать писать штрафные строчки. На глаза ей попалась маленькая фиолетовая тетрадь в клетку.

— Это не моя тетрадь… — Милдред подняла бровь. — Это, наверное, Мод.

Она отложила находку в сторону и отыскала свою тетрадь.

Девочка была занята написанием первой части заданных строк до ужина. Холодного ужина с печенью с луком. После тщетной попытки проглотить невкусную еду Милдред вернулась в спальню, чтобы продолжить писать.

— Гасим свет! — раздалось из коридора.

Милдред поспешно заканчивала писать последнюю строку, когда дверь ее комнаты распахнулась. В дверях стояла мисс Помело в фиолетовой шелковой пижаме, ее длинные густые волосы свободно спадали на плечи.

— Я считаю, что за четыре года, когда ты каждый вечер слышишь «Гасим свет», можно уже было научиться делать это вовремя, не так ли?

— Да, мисс Помело, — пробормотала Милли.

— В таком случае ты должна уже быть в постели! Я надеюсь, завтра твое поведение будет лучше, хотя и не очень верю в это. Спокойной ночи.

С этими словами учительница закрыла дверь, и Милдред осталась одна.

* * *

За окном выл ветер. Милдред поежилась в постели. Она замерзла и не могла заснуть. Девочка по-прежнему по-детски боялась темноты и жуткого завывания ветра.

Проворочавшись еще какое-то время, Милли, наконец, сдалась и проверила время. Первый час ночи. Мисс Помело, должно быть, уже давно спала.

Девочка поспешно зажгла свечу у кровати и оглядела комнату, ища что-нибудь, чтобы отвлечься. Ее взгляд упал на маленькую фиолетовую тетрадь, лежащую на столе. Возможно, она могла бы почитать некоторые записи Мод. Подруга записывала на уроках все, и эти записи наверняка убаюкают. Милдред взяла тетрадь со стола, вернулась в кровать и открыла ее. В следующую секунду она увидела старомодной косой почерк, который разительно отличался от размашистого почерка Мод. Девочка в ужасе захлопнула тетрадь. Этот почерк был ей очень хорошо знаком по критическим замечаниям в ее работах по зельеварению, которые писала ее строгая наставница, Констанс Помело. Уняв волнение, Милдред снова открыла тетрадь на первой странице.

Дневник мисс Констанс Энн Помело.

Частная и конфиденциальная информация.

С волнением Милдред перечитала надпись на первой странице открытой тетрадки.

«Дневник мисс Констанс Энн Помело.

Частная и конфиденциальная информация».

Изящно написанные слова исчезали со страницы, как только Милдред читала их. Озадаченная девочка пролистала остальную часть дневника и увидела, что все страницы пустые.

«Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой», — Милдред подняла глаза к потолку.

Волнение прошло, она положила книгу на тумбочку. Скрип двери где-то в замке заставил ее сердце биться быстрее, и Милли поспешно задула свечи. Не хватало еще, чтобы ее поймали не спящей после отбоя.

* * *

Констанс Помело лежала в своей постели. Все ее попытки уснуть заканчивались неудачей. Она не могла отделаться от чувства, что что-то неправильно. Она просто не знала, что именно.

Констанс уже много лет была учителем, это обострило ее чувства и интуицию. Одна из прошлых ее учениц пустила по школе слух, что мисс Помело чувствовала запах неприятностей еще до того, как они случались. Взяв халат и зажженную свечу, женщина вышла из своей комнаты. Она была полна решимости патрулировать замок сегодня ночью до тех пор, пока не поймет, что случилось. И тогда нарушителям правил придется очень туго. «Начну с коридора спален четвертого класса», — подумала она, зная, что некоторые из ее учениц любят устраивать полночные посиделки.

* * *

Милдред ворочалась, заснуть ей никак не удавалось. Внезапно яркий свет привлек ее внимание. Она подняла голову от подушки и не поверила своим глазам. Дневник, казалось, светился ярким белым светом…

«Ничего себе…» — прошептала девочка, прежде чем внезапная тьма поглотила ее.

Милдред чувствовала, как мчится куда-то через темноту. Вниз, вниз, вниз, падение продолжалось. Девочка закричала, рассчитывая, что кто-нибудь ее услышит…

* * *

Удар.

Милдред почувствовала, что упала на землю прежде, чем увидела это.

— Ой! — простонала она, оглядываясь по сторонам. Оказалось, что она находится в каком-то лесу, очень похожем на тот, что окружал замок академии Кэкл.

— Где я? — спросила Милдред, глядя на окружающий пейзаж в изумлении. Она поежилась и обняла себя, чтобы защититься от холодного ветра, который был вполне реальным. Девочка посмотрела на листья деревьев, которые были лиловыми, коричневыми и красными, что разительно отличалось от голых ветвей леса в середине зимы.

До ее ушей донеслись знакомые звуки. Милдред подняла голову. Две метлы летели по воздуху, достаточно низко, чтобы девочка могла рассмотреть летящих на них людей. Это были мужчина средних лет и девочка-подросток с угольно-черными волосами.

— Извините! — Милдред закричала, стараясь привлечь их внимание. — Эй! Вы меня слышите?

Ее проигнорировали.

— Похоже, они меня не видят! — пробормотала Милдред в изумлении. Поднявшись с земли, она пошла в ту сторону, куда направились летящие на метлах. Вскоре она вышла к поляне, на которой стоял большой особняк, окруженный кирпичной стеной. Большие железные ворота были распахнуты настежь, а рядом с ними висела табличка:

«КОЛЛЕДЖ ДЛЯ ВЕДЬМ.

Всем посетителям подойти к стойке регистрации по прибытии».

* * *

Констанс пронеслась по коридору. Ее раздражал тот факт, что не было слышно шума, которым обычно сопровождались запрещенные ночные посиделки.

«Я что схожу с ума?» — подумала она.

Учительница проходила мимо дверей с табличками с именами учениц. Что-то внутри подсказывало, что следует проверить комнату Милдред Хаббл.

Милдред вошла в ворота и очутилась в мрачном каменном дворе, полном молодых девушек, одетых в черные плащи ведьм и остроконечные шляпы, украшенные гербом и надписью «КВ». Никто не смотрел на Милдред, которая в своей ночной рубашке должна была сразу же привлечь всеобщее внимание.

«Странно», — подумала девочка.

— Эй, привет! — закричала она громко. Но звук, казалось, эхом разнесшийся по всему двору, не был услышан девушками.

«Я невидима для них», — с ужасом подумала Милли. Если никто не может ее видеть и слышать, как она сможет узнать, что происходит?

Милдред увидела мужчину и девушку, которых встретила ранее. Эта девушка казалась ей очень знакомой. Милдред подошла, чтобы посмотреть поближе.

Первое, что она заметила, как красива была девушка. Фарфоровая кожа контрастировала с ее темными волосами, высокие скулы, прямой нос. Ее напряженные карие глаза какое-то мгновение смотрели на Милдред. Пламенный взгляд обжег ее, но тут же переместился на дверь школы, из которой вышла женщина…

— Хекети Метла! — ахнула Милдред.

* * *

Констанс помедлила, прежде чем открыть дверь спальни Милдред. Она знала, что девочка часто не могла заснуть из-за шума ветра или дождя, и что ее подруги украдкой прокрадывались в ее комнату, чтобы утешить. Где-то в глубине души Констанс жалела Милдред, но правила есть правила. И она знала, что ее обязанность — обеспечить соблюдение правил.

Открывая дверь, она ожидала увидеть Милдред, Мод и, возможно, Энид с горящими свечами, что было запрещено. Также она была готова выслушать их оправдания в надежде на смягчение наказания. Но комната было совершенно пуста.

Интуиция не подвела, что-то было не так.

Она исчезла и появилась в комнатах Мод и Энид. Как правило, наставница не входила в спальни девочек без стука, но сейчас была чрезвычайная ситуация. Она нашла обеих учениц мирно спящими, Милдред же не было нигде.

Констанс вновь вернулась в комнату Милдред, надеясь найти что-нибудь, что бы подсказало ей, что случилось, и не сбежала ли девочка снова. Она знала, что такую попытку Милдред предприняла в первом классе, несмотря на все усилия ученицы это скрыть.

«Наверное, мне нужно было быть с ней помягче сегодня», — виновато подумала она. Несмотря на то, что мисс Помело постоянно делала замечания Милдред, наказывала ее, она переживала за самую плохую ведьму, которая, хоть и часто выводила ее из себя, но также много раз проявляла настоящую храбрость и верность и спасла ей жизнь.

Констанс увидела Табби, который лежал на кровати и довольно мурчал во сне. Ее кошка, Моргана, ночами гуляла и охотилась, как настоящая кошка ведьмы, Табби же напротив проводил ночи с хозяйкой.

— И где же твоя хозяйка, Табби? — спросила Констанс спящего зверя. — Она никогда бы не уехала без тебя.

* * *

Когда Хекети Метла направилась вниз по гладким каменным ступеням, все девушки мгновенно замолчали, глядя на нее с опаской. Словно тигр вошел в комнату, и никто не хотел стать его первой жертвой. Хекети выглядела именно так, как Милдред помнила ее: злой и жабаподобной. На ее лице играла неубедительная улыбка, когда она подошла к мужчине и протянула ему свою когтеобразную руку для рукопожатия.

— Доброе утро, мистер Помело, — поздоровалась она.

«Помело? — повторила Милдред с удивлением. — Вот почему эта девушка выглядит так знакомо, потому что это и есть мисс Помело. Только еще подросток!»

Милдред затаила дыхание.

«Если это мисс Помело, то… О, нет.. Я думаю, что каким-то образом застряла в ее дневнике. Я в ее воспоминаниях! Помело убьет меня, когда узнает… Если только я смогу найти выход отсюда. О, черт возьми! Я попала в большие неприятности!»

— А эта чудесная девушка, должно быть, Констанс? — Хекети бросила хищный взгляд на девушку, которую явно не убедило ее искусственное дружелюбие. — Можете не переживать, мистер Помело, Констанс у нас будет просто замечательно.

Мужчина посмотрел на свою дочь и кивнул.

— До свидания, Конни, не забывай мне писать почаще, — сказал он.

— Каждые две недели мы выделяем время, чтобы девочки смогли написать письма домой, — заверила Хекети мужчину. Это была правда, но она не упомянула о том, что внимательно прочитывала каждое письмо, прежде чем отправить его.

— Отлично. Я буду ждать, чтобы узнать, как ты устроилась, — мистер Помело улыбнулся дочери. — Веди себя хорошо, Конни, скоро увидимся.

Он поцеловал девушку в макушку и покинул двор. Констанс с тоской посмотрела на ворота.

Манеры Хекети мгновенно изменились.

— Следуй за мной! — резко сказала она девушке и, заметив, что та на мгновение растерялась, добавила: — Сейчас же!

Констанс повиновалась и последовала за наставницей внутрь здания.

Милдред внимательно следила за этой сценой. «Мисс Помело училась у мистрис Метлы!»

Чувство, что ее куда-то тянет, вернулось, и девочка упала в темноту снова…

— КОНСТАНС ПОМЕЛО! — Милдред услышала резкий голос Хекети Метлы и почувствовала, что остановилась. Ее полет в темноте прекратился.

Милли огляделась по сторонам. Она стояла в старомодном классе, не слишком отличавшемся от их лаборатории зельеварения в академии Кэкл, только более мрачном. Все в классе казалось мрачным: серые стены, темные деревянные столы, холодный каменный пол, ярких цветов нигде не было. Обстановка сильно удручала.

— Д-да, мистрис Метла? — молодая девушка ответила дрожащим голосом. Милдред ахнула от удивления. Она никогда не слышала, чтобы мисс Помело так говорила. Более того, за подобные заикания при ответе она ругала и наказывала. Милли часто получала в наказание двести строк «Я не буду заикаться, разговаривая с учителями», когда наставница была в плохом настроении.

Констанс выглядела по-другому. Ее волосы теперь были собраны в тугой пучок, что станет ее основной прической в будущем, глаза потеряли свой блеск.

— Твое зелье розовое! — Хекети подошла к котлу ученицы, смотря на нее подобно хищнику, который оценивает, стоит ли жертва того, чтобы разорвать ее на части. — Объясни!

Краем глаза Милли уловила движение. Одна из девушек, довольно крупная ведьма с русыми волосами, усмехнулась, высокомерно глядя на свою соседку. Этот самодовольный взгляд напомнил ей ухмылку Этель Хэллоу, когда Милдред попадала в беду по ее вине. Подозрения Милли были верны: когда учительница отвлеклась, а Констанс отошла к шкафу за ингредиентами, похожая на Этель девушка добавила мяту в зелье Констанс.

— Я не понимаю, мэм. Я следовала инструкциям в точности, — девушка закусила губу.

— Не верю! — зашипела Хекети. — Как ты смеешь лгать мне! Если бы ты точно следовала инструкциям, зелье было бы темно-синим! Убери это немедленно! Я жду тебя в лаборатории зельеварения ровно в пять часов вечера. Ты будешь работать там без ужина до тех пор, пока не сделаешь совершенное зелье. Понятно? Я не приму ничего, кроме идеального зелья! — рявкнула сердито Хекети. Она знала, что Констанс обладает талантом в области зельеварения, и была настроена заставить ее работать хорошо. Глаза мистрис Метлы опасно сверкнули.

— Теперь протяни руку! — потребовала она.

Милдред ахнула и едва поборола желание закрыть глаза, когда Констанс закатала рукав своей черной рубашки, обнажив белую нежную кожу, а мистрис Метла призвала заклинанием свой любимый инструмент — темно-коричневый хлыст, который ученицы колледжа прозвали «жало». Хлыст десять раз опустился на руку Констанс, заставляя девушку содрогаться от боли. Хотя волшебные наказания были запрещены Гильдией ведьм еще десятилетия назад, физические по-прежнему были разрешены, хотя и применялись очень редко гуманными учителями, Хекети была не из их числа: своих учениц она часто наказывала именно таким образом.

Милдред почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Удары прекратились, Констанс поспешно вытерла глаза, стараясь скрыть свою слабость.

— Теперь все убрать! — рявкнула Хекети Метла.

* * *

— Милдред… — мисс Помело едва не задохнулась, когда заметила фиолетовую тетрадку, лежащую на тумбочке у кровати ученицы. Констанс пришла в ужас, сложив два и два. Ей было необходимо добраться до ученицы как можно скорее. Бог знает, что она видела. Не тратя время попусту, мисс Помело схватила дневник и открыла его на первой странице и увидела, как ее собственные слова появляются перед ней. Она использовала дневник, чтобы записывать свои неприятные воспоминания, чтобы они не давили изнутри. Констанс не любила распространяться и вспоминать о своем далеко не радужном детстве, но теперь ей нужно было набраться сил, чтобы вернуться в прошлое и спасти Милдред. Она внутренне приготовилась к неприятным ощущениям и воспоминаниям.

«Почему всегда Милдред?» — спросила она себя, падая в черную воронку.

— Сядь! — приказал резкий голос Хекети, и Милдред поняла, что ее затянуло в другое воспоминание.

Когда головокружение оставило ее, девочка обнаружила, что находится в большом, отделанным дубовыми панелями кабинете с длинным столом и величественном кожаным креслом у дальней стены.

В комнате были три человека. Констанс, мистрис Метла и лысеющий мужчина средних лет в строгом костюме, которого Милдред не узнала. Констанс стояла у двери, она явно была срочно вызвана в кабинет и была крайне обеспокоена. Девушка села на жесткий стул, как и было велено.

Лысеющий мужчина нервно откашлялся.

— Гммм… Вы Констанс Энн Помело? — спросил он.

— Да, да, она, — подтвердила Хекети в нетерпении. Она заняла свое место в кожаном кресле.

— Я мистер Гастингс, адвокат вашей семьи. Боюсь, у меня плохая новость для вас. Я с сожалением должен сообщить вам… — мужчина вытер пот со лба.

— Твой отец умер! — резко сказала мистрис Метла без малейшего сочувствия в голосе.

Милдред увидела, как изменилось лицо Констанс. Она была в шоке и отчаянии. Ее боль, казалось, была физической. Девушка сгорбилась на стуле так, если бы в ее сердце был воткнут кинжал. Слезы собрались в ее темных глазах. Милдред самой было очень больно.

— У-умер? — прошептала Констанс.

— Мне жаль… — ответил мистер Гастингс.

— Как? — спросила девушка сквозь слезы.

— Это был сердечный приступ, — объяснил мистер Гастингс. — Никто ничего не смог поделать. Я знаю, что это не облегчит ваше горе, но он не страдал.

— Ч-что т-теперь б-будет со мной? — выдавила из себя Констанс

Милдред ждала, затаив дыхание, она надеялась на хороший ответ, но увидела зловещее лицо мистрис Метлы, и ее сердце упало.

— Гильдия Ведьм решила, что вы должны закончить образование здесь, под опекой мистрис Метлы до достижения восемнадцати лет. Ваша директриса любезно уверила нас, что присмотрит за вами. Это лучший выход в сложившихся обстоятельствах, — закончил мистер Гастингс.

Хекети положила свои когтеобразные руки на плечи Констанс, изображая проявление привязанности и заботы.

— О, да, мистер Гастингc, с Констанс все будет хорошо здесь. Не так ли, моя дорогая? — Она с силой сжала пальцы, впиваясь когтями в кожу девушки.

— Д-да, — прошептала Констанс свое согласие на заключение.

Милдред смахнула слезы, которые затуманили ее взгляд, когда почувствовала, что пустота снова затягивает ее.

* * *

Милдред оказалась в небольшой, спартанской спальне с железной кроватью, книжной полкой, полной книг, и небольшим комодом. Единственным намеком на то, что эта комната принадлежит шестнадцатилетней девушке была сама девушка, которая сидела на краю постели и читала старый учебник.

Знакомый звук каблуков по коридору заставил Милли вздрогнуть. Похожий звук предупреждал девочку о приближении учительницы зельеварения, но в этот раз Милдред поймала себя на мысли, что очень сильно боится.

Констанс вскочила и проверила ее и так уже безукоризненный внешний вид в зеркале рядом с гардеробом. Она глубоко вдохнула перед тем, как ее дверь открылась.

— Твое эссе! — потребовала Хекети, на ходу протягивая руку.

Девушка поспешила к своему столу и передала наставнице исписанные аккуратным почерком страницы.

— Ты же помнишь, что если не будет улучшений по сравнению с последней работой, будут серьезные последствия, моя девочка? — спросила Хекети с угрозой.

— Да, мистрис Метла, — ответила Констанс.

— Ты хорошо занималась? — спросила Хекети.

— Да, мэм.

— В каких пяти зельях используется селезенка крысы? — задала вопрос учительница.

— Зелье невидимости, зелье старения, журчащий напиток, успокаивающее зелье и зелье сна без сновидений, мэм, — четко ответила Констанс.

Милдред увидела, что Хекети была поражена, но мгновенно взяла себя в руки и задала еще несколько вопросов, на которые Констанс ответила прекрасно.

Вместо того, чтобы порадоваться этому, мистрис Метла выглядела все более и более раздраженной. Она взмахнула рукой, и волшебным образом во флаконе появилась бесцветная жидкость.

— Определи, что это, — приказала она, передавая флакон девушке.

Констанс посмотрела на жидкость, затем понюхала. Милли увидела смятение в ее глазах от того, что она не знала, что внутри. Хекети улыбнулась.

— Ну? Что внутри? — нетерпеливо спросила она.

— Н-н-но, мэм, я не думаю, что мы изучали это зелье… — робко ответила Констанс.

— Эт-то потому, что мы не и-изучали, — издевательски проговорила Хекети, подражая ученице. — Девушка, которая учится на стипендию, должна быть впереди всех, мисс Помело! Ведь так? — Ее глаза злобно сверкнули. Констанс кивнула с опаской, зная, что последствия незнания будут очень плохими.

— Выпей!

— Н-но, — Констанс попыталась протестовать.

— Я сказала выпить это! — Хекети проигнорировала ее возражения. — Сейчас же!

Милли увидела, как Констанс поднесла флакон к губам и осушила его. Как только она закончила, то вскрикнула и согнулась от боли, ухватившись за железную кровать, чтобы не упасть. Она посмотрела на Хекети с невысказанной мольбой остановить боль, которая, казалось, поедала ее изнутри.

— Это был напиток отчаяния. Думаю, ты в курсе, что он вызывает у выпившего его неприятное жжение, — Хекети повернулась, чтобы уйти. — — Не беспокойся, дорогая, эффект продлится около часа.

Она злобно улыбнулась и вышла из комнаты.

Милдред дрожала, смотря, как ее будущая наставница, сидит на краю постели, корчась от боли. Она не понимала, как учитель может быть так жесток с ребенком, который нуждается в помощи. Она знала Хекети, но даже не представляла, насколько она была злой на самом деле. Теперь она поняла, почему мисс Помело была категорически против того, чтобы мистрис Метла замещала мисс Кэкл на посту директора, и сделала все, чтобы быстрее вернуть директрису.

Милдред знала, что не может ничего сделать, чтобы помочь девушке, но не могла просто стоять и смотреть. Слезы катились по лицу Констанс, она всхлипнула, как от физической боли, которую испытывала в результате действия зелья, так и эмоциональной, понимая, что обречена находится в ловушке еще два года. Беспомощной и одинокой.

Милли села на кровать рядом с девушкой. Она знала, что мисс Помело не могла ее услышать, но все равно сказала вслух:

— Не беспокойтесь мисс. Вы пройдете через это. Я вам обещаю, — прошептала она. — Вы станете одной из величайших ведьм, настолько сильной, что никто и никогда не сможет вас обидеть. Даже неуклюжая Милдред Хаббл.

Она грустно улыбнулась и попыталась взять девушку за руку, но не почувствовала ничего, кроме холодного воздуха.

Неожиданно вернулось противное ощущение в желудке, и девочка почувствовала, что вновь падает в пустоту. Следующее воспоминание ждало ее. Милли была вынуждена читать эту историю ужаса, когда сама желала только одного — спрятаться под одеяло в своей комнате как можно скорее.

Следующие воспоминания, которые она видела, были описаны не столь красочно и подробно, как будто у Констанс не было времени записывать.

Она увидела, как мисс Помело пыталась убежать из колледжа, но была поймана невидимой сигнализацией на школьных воротах, и была строго наказана. На ее лодыжке появился следящий браслет, аналог того, что мистрис Метла надела на руку Милдред. Теперь Хекети всегда знала ее местонахождение.

Милдред увидела, как Хекети поймала Констанс на том, что девушка покраснела, когда один из мальчиков отметил, что она была хороша собой. Учительница взяла ножницы и отрезала ее длинные темные волосы, игнорируя молчаливые слезы ученицы. Милли поняла, почему наставница носит такие длинные волосы. Это был акт восстания, который символизировал ее свободу от колледжа для ведьм и Хекети.

Она видела, как Констанс жестоко наказывали за малейшие нарушения, в которых не всегда была ее вина. Милдред теперь знала, что время ее учебы в школе не такое уж плохое по сравнению с тем, что пережила ее наставница.

* * *

Констанс открыла глаза и обнаружила, что находится в старом классе в колледже для ведьм.

«Это просто память, — сказала она себе. — Я ничего не боюсь больше.»

В центре комнате стояла мистрис Метла, ругая ее молодую копию за ошибку в зелье. Констанс всегда находила словесные оскорбления хуже физической боли. Боль стихала, но она знала, что жесткая критика учительницы задела ее глубоко внутри. Эта критика породила в ней стремление к совершенству, заставила отказаться от друзей и развлечений, чтобы стать сильной ведьмой.

Она увидела Милдред, которая наблюдала за сценой. Серая ночная рубашка, растрепанные длинные волосы позволили ей с легкостью узнать свою пропавшую ученицу. Облегчение и злость кипели внутри нее. Она сердилась на девочку за то, что Милдред увидела ее воспоминания без спросу, и на себя, потому что должна была понять, что дневник пропал, и не допустить всего этого.

Она подошла к девочке и почувствовала укол вины, когда увидела ее блестящие заплаканные глаза.

— Я думаю, что ты увидела достаточно, Милдред, — сказала она, положив руку ей на плечо, надеясь, что это будет утешительным жестом.

— М-м-мисс! — Милдред хлюпнула носом и с облегчением посмотрела на наставницу. Она взглянула в ее темные глаза, ожидая найти в них ярость, но вместо этого нашла их пустыми.

— Идем! — Констанс взяла ученицу за руку, и они обе упали в пустоту.

Через мгновение они были в ее спальне.

Милдред все никак не могла унять слезы. Она и мисс Помело были в безопасности, и Милли боролась с желанием обнять свою учительницу. Но она сомневалась, что наставнице это понравится. Глядя на высокую, стройную женщину перед ней, она больше не ощущала страха, ей было… жаль. Милдред знала, что-то, что она только что видела, изменило Констанс Помело.

Нервничая, Милдред присела на край своей кровати. Она пыталась оценить реакцию мисс Помело. Если наставница зла, то, несомненно, последствия будут очень печальными. Ее предыдущие наказания проплыли перед мысленным взором. Ни одно из них не было достаточно серьезным за то, что она вторглась в воспоминания учительницы таким образом. Констанс Помело сжала губы и скрестила руки на груди. Милдред стало страшно.

— Я-я-я не хотела… Я знаю, что вы, вероятно, н-не поверите, но я не могла заснуть и подумала, что это тетрадка Мод. Она, наверное, попала в мои вещи, когда я столкнулась с вами днем. И-извините, мисс. Мне жаль, что я увидела все это. П-пожалуйста, не сердитесь, — Милдред отчаянно пыталась объяснить свои действия.

Констанс посмотрела на девочку. Она инстинктивно понимала, что ученица не лжет. Несмотря на то, что она была несобранной, неуклюжей, озорной и совершенным разочарованием, как ученица, Милдред была слишком доброй и честной, чтобы специально взять дневник.

— Я не сержусь, Милдред, — быстро ответила мисс Помело. — Ну, не на тебя, по крайней мере.

Милдред посмотрела на наставницу с удивлением, она не понимала, почему еще не находится в кабинете директрисы и не слышит речь о своем исключении. Констанс тяжело вздохнула.

— Я злюсь на то, что ты видела Милдред. Я вела этот дневник как способ борьбы с неприятными впечатлениями. Воспоминания не были предназначены, чтобы их кто-то еще видел.

— М-мистрис Метла, она… — Милред не удержалась и заплакала. Мысленно она вернулась к увиденному.

Мисс Помело посмотрела на ученицу, она отчаянно хотела ее утешить, но просто не знала, как это сделать. Она подумала, что бы сделали другие учителя. Имоджен бы обняла девочку и принялась шептать на ухо, что все хорошо. Давина, вероятно, стала бы петь свои дурацкие песенки, чтобы ее рассмешить. Мисс Кэкл бы предложила Милдред пирожное и чашку чая.

— Милдред, я знаю, что мы должны поговорить, несмотря на столь поздний час, — сказала Констанс. Она знала, что сейчас не может просто приказать Милли лечь спать. После всего, что случилось.

— Мы спустимся вниз, на кухню. Если останемся здесь, то можем разбудить других девочек.

Милдред медленно кивнула, соглашаясь, и посочувствовала знакомо головокружение от перемещения.

Через пару мгновений они оказались на кухне замка. На плечах Милли была накинута мягкая теплая шаль. Милдред была благодарно за уют и тепло, она не ожидала подобного от мисс Помело.

Констанс волшебным образом вызвала кружку дымящегося чая, решив совместить метод Амелии со своим, она добавила в чай пару капель успокоительного зелья.

— Пей! — приказала она все еще всхлипывающей девочке с привычной своей властностью в голосе.

Милли поспешила повиноваться и сделала глоток. Она наблюдала за тем, как наставница заняла стул напротив нее. Снова Милли почувствовала волну жалости к ней.

— Как ты себя чувствуешь?

Внутри девочка почувствовала успокаивающее тепло.

— Уже хорошо. Я думала, что попала в ловушку… — Призналась Милдред, прикусив губу. — А как вы узнали, что я ушла?

— Инстинкт учителя, — сухо ответила Констанс. — Милдред, я хочу предложить тебе сделку. Мне нужно, чтобы ты сохранила в секрете все, что увидела в дневнике.

— Вы думаете, я собираюсь об этом рассказать всей школе? — ответила Милли сердито. — Вы всегда думаете худшее. Хотя я никогда не давала вам повода сомневаться во мне. Что мне еще нужно сделать, чтобы завоевать ваше доверие? Спаси школу? Спасти вашу жизнь?

Милдред вспомнила события прошлого лета.

— Хватит! — остановила ее мисс Помело. — Не смей говорить со мной таким тоном!

Милли нахмурилась, но промолчала. Констанс продолжила:

— Если не будешь перебивать и позволишь мне закончить… Я не сомневаюсь, что ты не собираешься «проболтаться» и знаю, что ты можешь пообещать мне это. Я хотела бы предложить тебе возможность задать мне несколько вопросов, коих у тебя, я уверена, накопилось много. Принимаешь ли ты мое предложение?

Милдред посмотрела на мисс Помело с удивлением, едва веря, что все это она говорит серьезно.

— Я… Я принимаю.

— Тогда спрашивай.

— Я не понимаю, почему вы это все терпели? Я видела, что делала мистрис Метла. Почему вы никому об этом не сказали?

Констанс вздохнула, она уже пожалела, что все это затеяла.

— Хекети заверила меня, что у меня нет никого за пределами колледжа. Она достаточна умна и умеет манипулировать людьми, кроме того, она является уважаемым членом общества. Она рассказала всем, что приняла меня как свою дочь, никто и не усомнился в этом. Я была совершенно одна. Мне бы не поверили.

— А почему вы не отомстили? Вы ведь очень сильная, самая сильная ведьма, которую я знаю, мисс Помело. Вы могли заставить ее заплатить.

— Как отомстить? У мистрис Метлы были знакомые во влиятельных кругах и в Гильдии Ведьм. И до сих пор есть. Но я могу не позволить ей испортить жизнь вам, не допустить, чтобы то, что было со мной, случилось с вами.

Эти слова доказывали, что мисс Помело заботилась о своих ученицах. Нет, она не показывала свою любовь, была требовательна и скупа на похвалу, но была привязана к девочкам.

— Были моменты, когда вы смотрели прямо на меня. Вы знали, что я смотрю? — спросила Милли шепотом.

— Я не могла видеть тебя, Милдред. Тебя даже еще не существовало тогда. Можно назвать это шестым чувством, но иногда в жизни бывают моменты, когда чувствуешь, что кто-то наблюдает за тобой.

— Я чувствую, что вы все время наблюдаете… — прошептала Милдред.

Констанс усмехнулась. Девочки считали ее всевидящей.

— Я не увидела, как вы покинули колледж… — призналась Милли немного разочарованно.

— О, это был лучший день в моей жизни. Мне было восемнадцать лет, юридически я была взрослой, и свободной от опеки Хекети. После я поступила в колледж трех сестер и выучилась на преподавателя, а затем пришла работать сюда. Я никогда не оглядывалась назад.

— Счастливый конец, — Милдред улыбнулась, как ребенок, который привык читать сказки со счастливым концом.

— Своего рода, — Констанс кивнула. — Милдред, я знаю, что наши отношения нельзя назвать простыми. Я знаю, что вы называете меня жесткой и несправедливой… «стервой«…

— Вы можете слышать через стены? — Милли покраснела.

— Но… Я надеюсь, что ты не веришь, что я излишне жестока с тобой, — Констанс приподняла брови. — Я не хочу, чтобы ты так думала.

Однажды подобный разговор уже был, Милдред попыталась убедить наставницу, что она так не думает, но видимо, мисс Помело все еще это беспокоило.

— Нет, мисс Помело. Просто я могу сказать со злости… Вы не Хекети Метла. Я знаю, что вы заботитесь о нас, защищаете. Мы можем говорить, что ненавидим вас, но по-настоящему мы так не думаем. Я очень уважаю вас, тем более теперь.

Констанс проглотила комок, образовавшийся в горле; Милдред Хаббл и не знала, насколько эти слова были важны для нее. Мисс Помело посмотрела на часы.

— Уже поздно, и тебе пора в кровать. Я дам тебе снадобье, которое поможет уснуть, если ты не против.

— Да, пожалуйста, мисс, — Милдред была рада, что их разговор вновь стал формальным.

Констанс телепортировала ученицу обратно в спальню. Милдред поспешила забраться под теплое одеяло. Мисс Помело достала из кармана пузырек со снотворным зельем.

— Мне лучше забрать это, — сказала она, гладя на дневник, лежащий на тумбочке.

— Да, конечно, — раздалось из-под одеяла. — Спокойной ночи, мисс Помело.

— Спокойной ночи, — ответила Констанс, растворяясь в воздухе, — и помни про свое обещание, — добавила она, хотя и знала, что Милдред ее не обманет.

В комнате наступила тишина, и спустя пару минут Милли уснула.

— Вы только посмотрите на Милли, — сказала Энид на следующее утро за завтраком, заметив круги под глазами подруги. Даже ее волосы, которые обычно были собраны в тугие косички, сейчас были в беспорядке.

— Что? Ох… Я плохо спала прошлой ночью, — ответила Милдред, быстро мигая и пытаясь сосредоточиться на разговоре. — Ночью было очень холодно. Было бы хорошо, если бы в замке появилось отопление.

Руби ухмыльнулась.

— Ты подготовила строчки? — спросила Мод. Милдред какое-то время просто смотрела на нее.

— Ах, штрафные строчки. Да, я закончила их только перед сном, но у меня есть время до пятницы.

— Ты должна сдать их сегодня утром. Нужно задобрить дракона, — предложила Энид. — Она, должно быть, позавтракала рано, я не видела ее пока. И это сделало утро чудесным!

Девочки засмеялись. Все, кроме Милдред, которая опять витала в своих мыслях.

— Да, я думаю, что да, — пробормотала Милли и, схватив поднос с тарелками со стола, понесла его относить.

— Она странно себя ведет сегодня… — заметила Мод, когда Милдред покинула столовую.

— Это же Милли, она живет в своем мире, — Джадо закатила глаза.

* * *

Крепко сжимая в руке тетрадь со строчками, Милдред быстро пошла в сторону лаборатории зельеварения, надеясь застать там мисс Помело до начала занятий. Она инстинктивно понимала, что учительница будет там. Она начинала день задолго до других преподавателей. Милдред думала о том, что никогда по-настоящему не понимала, сколько мисс Помело делала для своих учениц. Прошлая ночь заставила ее осознать, что эта школа — не просто мето работы для нее. Очевидно, что жители замка были ей своего рода семьей, и мисс Помело была полна решимости сделать семью лучше.

Милдред шла быстро, зная, что потеряет мужество, если не поторопиться. Она чувствовала себя очень неловко: события прошлой ночи были такими нереальными, но вместе с неловкостью она чувствовала, что-то, что она узнала худшие воспоминания своей наставницы, создало между ними некую связь, сделало ближе.

Войдя в кабинет зельеварения без стука, она увидела мисс Помело, которая раскладывала книги на парты. Когда она повернулась, чтобы взглянуть, кто вошел, Милдред поразило то, что по наставнице не было видно, что она почти не спала ночью.

— Милдред? — бодро сказала мисс Помело, но Милли заметила нотку беспокойства в ее голосе.

— Я принесла вам строчки, — пробормотала Милдред, передавая тетрадку. Учительница критически осмотрела работу.

— Что ж, на этот раз почерк лучше, — мисс Помело поджала губы, как обычно.

— Я хочу, чтобы ты позанималась в каникулы, Милдред. Ты должна улучшить свои знания. И можешь переделать тест.

— Да, мисс Помело, — ответила Милли автоматически.

Констанс подошла к двери и закрыла ее, проверив, нет ли кого-то поблизости. Затем она повернулась к ученице.

— Как ты себя чувствуешь, Милдред? Ты выглядишь уставшей, — она чувствовала себя виноватой в состоянии девочки.

— Немного устала, — призналась Милдред.

— У вас сегодня есть свободное время, и я разрешаю тебе поспать, — сказала мисс Помело с небольшой улыбкой, танцующей вокруг ее губ. — А теперь раздай эти книги.

Она жестом указала на стопку книг.

— Вот что происходит, если придти в класс раньше. А ты как думала? — мисс Помело ухмыльнулась.

Милдред мягко улыбнулась в ответ на почти дружеский поддразнивающий тон наставницы. Возможно, все не так и плохо, в конце концов.

* * *

Остаток недели пролетел быстро: Милдред перестала зацикливаться на содержании дневника и с нетерпением ждала приближающихся каникул. Мисс Помело больше не упоминала события той ночи, но она была добрее к Милли — не теряла самообладание и не делала едких замечаний. Милдред предположила, что это был способ выразить ей благодарность за понимание и молчание.

Настал последний день семестра. Милдред не могла дождаться, когда приедет домой и сядет у огня с нескончаемым запасом шоколада. В то же время она думала о мисс Помело: интересно, а она рада праздникам? Своими мыслями она поделилась с Энид, которая только рассмеялась.

— Я уверена, что она уезжает куда-то, где Рождества вообще не существует, она точно не миссис Санта.

Милдред удержалась от ответа, что, возможно, у мисс Помело просто не было возможности часто праздновать Рождество. Не у всех было радостное детство. Ученицам, начиная с третьего класса, разрешалось летать домой на праздники, если они жили на безопасном расстоянии от замка. Милдред входила в число счастливчиков. Большинство ее одноклассниц уже улетели, но Милдред оставила упаковку вещей на последний момент и «прыгала, как сумасшедшая лягушка» как сказала бы мисс Помело.

Мисс Помело ходила по двору, наблюдая за ученицами. Она помогла Милдред водрузить ее вещи на метлу и даже удержалась от комментариев, смотря на безобразное поведение Табби

— Все готово? — спросила она у последней оставшейся во дворе девочки.

— Я так думаю, что обязательно что-то забыла, но это нестрашно, ведь через пару недель мы вернемся, — ответила Милли с улыбкой, садясь на метлу.

Констанс внимательно посмотрела на Милдред.

— Хорошо. Надеюсь, я увижу улучшения в следующем семестре. Используй время каникул продуктивно, — затем ее голос смягчился, и она добавила:

— Но выкрои время и для развлечений. Как там говорится? Счастливого Рождества!

— Спасибо, мисс, — Милдред улыбнулась, —, а вы никуда не собираетесь на праздники?

— Я остаюсь здесь, — Констанс улыбнулась, заметив жалость в глазах своей ученицы. — Я предпочитаю, чтобы мои праздники проходили в тишине и покое.

Милдред кивнула.

— До свидания, мисс Помело, увидимся через пару недель!

Она взлетела в воздух и направилась домой, где ее ждало счастливое Рождество.

Чем старше становишься, тем быстрее летит время и приходят праздники. Каникулы, казалось, наступили в этом году раньше, чем обычно. Об этом думала Милдред, разглядывая белоснежные холмы около колледжа Трех сестер.

Это был ее последний год в колледже на пути к получению высшего образования. Она упаковывала свои вещи, собираясь лететь домой на каникулы. Девушка улыбнулась при мысли, что скоро увидит родителей, которых не видела с начала семестра. Завтра будет канун Рождества, лекции закончились неделю назад, но она и несколько более сильных студентов остались, чтобы начать выполнение заданий, данных на праздники. Если бы кто-нибудь сказал ей несколько лет назад, что она станет одной из лучших студентов колледжа, она бы рассмеялась, но это все же случилось.

После того, что произошло четыре года назад, отношения Милдред и ее школьной учительницы мисс Помело изменились в лучшую сторону. Наставница была как всегда строга с ней, но ее отношение к девочке менялось к лучшему по мере того, как способности Милли росли. Она сосредоточилась на занятиях и старалась держаться подальше от неприятностей (конечно, Энид все равно удавалось втягивать ее в разные переделки).

Милдред не видела свою учительницу с момента окончания школы. Она попыталась закрыть свой чемодан, когда ее старый враг, ставший другом, Этель Хэллоу почти вбежала в комнату. Милдред знала, что Этель всегда первой узнает разные сплетни и новости.

— Милли! Ты никогда не догадаешься, что случилось! — сказала она взволнованно. — Я только что разговаривала по телефону с папой. Мистрис Метла… Ты помнишь ее? Так вот она была арестована Гильдией ведьм за растрату. Но дело даже в этом! Она была арестована на прошлой неделе, и сразу появилось много жалоб на нее за жесткое обращение с учениками в старой школе. Жестокое обращение!

— Ты это серьезно? — спросила Милдред, едва веря.

— Да! Она смогла все скрывать многие годы, но теперь, когда она оказалась в тюрьме, люди стали говорить! Слава богу, что она не осталась у нас в школе надолго! Что бы могло быть, ты представляешь?

— О, Этель! Это лучшие новости, которые я когда-либо слышала! — Милдред присела на край своей постели, удивленная таким поворотом событий.

Этель в замешательстве посмотрела на Милдред, ее очень удивил подобный ответ.

— В любом случае, я позвоню Дру! Она должна об этом узнать! Счастливого Рождества, Милли! — Этель быстро покинула комнату.

— Счастливо Рождества, Этель! — ответила с улыбкой Милдред.

Она была счастлива, что справедливость, наконец, восторжествовала. Зло было побеждено. Она надеялась, что мистрис Метла получит по заслугам, а мисс Помело получит шанс навсегда забыть прошлое и жить дальше без страха.

* * *

Милдред было очень холодно, несмотря на длинную теплую мантию и меховую шапку. Она сцепила ледяные руки в перчатках на древке метлы и старалась не обращать внимания на то, как стучат ее зубы. Холод заставил ее вспомнить уроки полетов, которые проводила мисс Помело, несмотря на то, идет ли дождь, или светит солнце.

Она чувствовала себя немного глупо от того, что собиралась сделать, но все рано продолжила полет. Милдред улыбнулась мягко, с ностальгией, когда увидела впереди старый замок на холме. Она приземлилась довольно гладко, поставила метлу под навес и направилась в сторону большой дубовой двери. Все выглядело в точности так, как она оставила три года назад. Милли громко постучала в дверь, звук разнесся эхом через ледяной двор. Она подождала еще несколько минут, с каждой секундой ей очень хотелось повернуть назад. Она была готова уйти, когда…

— Милдред Хаббл? — знакомый голос из-за спины заставил ее подпрыгнуть. Она оглянулась и усмехнулась, когда увидела свою учительницу зелий в черном плаще, скрывающем обычное черное платье, и с тугим пучком волос на голове (это в праздник-то!).

— Мисс Помело! — воскликнула Милдред. — О, я так рада видеть вас!

Констанс улыбнулась в ответ, но потом слегка нахмурилась, поняв, что девушка, должно быть, замерзла, пролетев такое большое расстояние холодным декабрьским вечером.

— Лучше бы нам пройти внутрь, Милдред. Ты промерзла до костей. Чашка теплого чая тебя явно не помешает.

Не дожидаясь ответа, она наколдовала чайник и два фарфоровые чашки на подносе и повела Милдред в учительскую.

* * *

— Вы слышали? — спросила Милдред после того, как они сели пить чай. Ее наставница прихлебывала чай медленно и спокойно. Она по-прежнему скрывала свои эмоции.

— Да, — тихо ответила Констанс.

— Я так рада, что справедливость наконец-то восторжествовала! Надеюсь, она сгниет там!

— Я разделяю твое настроение, Милдред. Я получила то, что хотела: она не сможет больше никому причинить вреда, — мисс Помело мягко улыбнулась.

— Теперь вы можете рассказать свою историю, мисс Помело, больше нечего бояться!

Милдред смотрела на женщину, которая продолжала потягивать свой чай.

— Вы не собираетесь… да? — поняла она.

— Нет, — ответила Констанс. — Некоторые истории не нужно рассказывать.

— Но почему? — Милдред удивленно подняла брови.

Констанс вздохнула.

— Милдред, ты помнишь, как долго ненавидела меня? — Она проигнорировала попытки Милли возразить. — До той ночи, я имела в виду. А потом ты начала прикладывать усилия к учебе. Ведь это были не просто естественные изменения.

Она многозначительно посмотрела на девушку.

— Я… Я просто подумала, что у вас и без меня много хлопот… — Милдред выглядела сконфуженно.

— Тебе просто стало жалко меня, Милдред. Это заставило тебя лучше работать. Но я не хочу, чтобы каждый видел меня такой и жалел. Мое прошлое — это мое прошлое, и только мое.

Милдред поняла. В конце концов, она сама не хотела остаться самой плохой ведьмой навсегда.

— Это моя история. Моя сказка. Сказка о несчастье и горе, — признала мисс Помело, глядя в окно. — Это мой счастливый конец, каким бы это не казалось окружающим. Некоторые люди просто не предназначены для того, чтобы быть героями.

* * *

На какое-то время Милдред осталась в замке. Они разговаривали с мисс Помело о ее жизни в колледже, новых ученицах академии Кэкл.

— Таких, как ты, Милдред, среди них, конечно, нет. Но я всегда держу мои пальцы наготове.

Милдред улыбнулась.

— Бьюсь об заклад, что вы и сейчас держите их наготове.

— Довольно, — ответила Констанс. — Тебе уже пора.

Она наложила на Милдред мощное заклинание, которое позволит ей добраться до родителей, оставаясь в тепле.

— Спасибо, что навестила меня, Милдред. Я надеюсь, что у тебя будут прекрасные рождественские праздники и хороший последний семестр в колледже. Я буду рада видеть тебя на выпускном. Я, как правило, участвую во вручении дипломов, — объяснила Констанс с улыбкой.

— Я тоже буду рада! — Милдред достала из внутреннего кармана мантии небольшой коричневый пакет, который застенчиво передала своей бывшей наставнице. — Счастливо Рождества, мисс!

Констанс закатила глаза, но все-таки приняла пакет.

— Я надеюсь, что ты потратила на это слишком много времени, Милдред.

— Я нет, но я надеюсь, что вам все равно понравится! — Милли улыбнулась. — До свидания, мисс!

Она обняла свою учительницу и улыбнулась, когда та напряглась.

— Не надо этого, Милдред, — тихо сказала Констанс ей на ухо. Девушка не ответила, но ей показалось, что учительница на мгновение прижалась к ней крепче.

Констанс улыбнулась, глядя, как Милдред элегантно взлетает на метле. Эй было очень приятно видеть свою ученицу такой.

В задумчивости она вернулась обратно в учительскую. Она уже давно не получала ни от кого подарков, кроме других учителей, и это многое значило для нее. Она положила пакет на пол и, щелкнув пальцами, отправила вперед искры красного и зеленого цвета.

Несколько секунд спустя в углу учительской появилась елка.

Часы пробили полночь, извещая о наступлении праздника. Констанс Помело была, пожалуй, одной из немногих людей в стране, кто работал, причем по собственному желанию. Бой часов вызвал у нее раздражение. Мистрис Метла всегда любила часы, что заставило Констанс их ненавидеть. Она никогда не поднимала этот вопрос с Амелией, чтобы не объяснять, почему. Огни елки, светящейся в углу учительской, отразились в ее уставших глазах. Под елкой лежал плохо завернутый подарок от Милдред.

— Думаю, сейчас хорошее время его открыть, — сказала Констанс самой себе и пошла, чтобы взять пакет.

Она развернула несколько слоев грубой коричневой бумаги, неряшливо склеенной скотчем, что было вполне в стиле Милдред. Ее сердце сильно билось.

Наружу выпала маленькая книжка с золотой звездой. Посмотрев внутрь, Констанс увидела, что это был дневник. К подарку было приложено письмо.

«Дорогая мисс Помело!

Примите этот новый дневник и заполните его множеством новых, счастливых воспоминаний. Если кто-то и заслуживает того, чтобы прошлое осталось позади, так это вы.

Как там говорится? Счастливого Рождества!»

Последняя строчка была дословной цитатой слов самой Констанс, сказанных когда-то, маленькая слеза упала на ее щеку. Это была слеза облегчения и счастья. В этот момент она поняла, что ей действительно больше нечего было бояться. Милдред была права, прошлое должно остаться в прошлом.

Она прижала дневник к груди, чувствуя, кончиками пальцев блестящие металлические звезды и поняла, что уже любит этот дневник, потому что его подарила Милдред.

«Какой замечательной молодой ведьмой она стала», — подумала Констанс с кривой улыбкой. Она вспомнила их разговор накануне. Разговор о написании истории. Если когда-то подобный рассказ и будет написан, то его героем должна быть Милдред. Она проявляла героизм, спасая школу, вопреки всему. Это бы могло научить людей не судить о человеке по первому впечатлению. Констанс признала, что сама она в этом рассказе предстанет в роли строгого, злого учителя. Но она надеялась, что некоторые из читателей смогут разглядеть за этой маской заботливую уязвимую женщину, как смогла Милдред.