jozy

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

— Отпустите меня! — взмолился Малфойчик. — Что происходит?! Чокнутые! Кто это, Гарь?

Далее всё было, как в заправском боевике: раздосадованная Алиса, заблокированная в салоне машины горой всякой чепухи (две пары ласт; надувной дельфин — как же, память о Лигурии; два плеера — чтобы не подраться; новые рубашки от Eton — шесть штук; стопка футбольных обозрений; каталог выставок в Музее Виктории и Ал...>>ьберта; коробка для... а, неважно для чего, и прочее), которую в последнюю минуту навалили туда Гарри и Драко, непрофессионально растерялась на мгновение, но, всё же выскочив, не удержалась от использования шокера, когда увидела, что её белобрысый подопечный становится белее мела и вот-вот потеряет сознание.

Результат: упавший на тротуар, весь в крови, темнокожий красавец; валяющийся сверху него безвольной тушкой обморочный Малфой; ползущий к ним на коленях Поттер; мать с младенцем; с лаем кидающаяся на вопящих, как две противовоздушные сирены, собака... Свистки бегущей к ним аэропортовской охраны, крики шофера такси, и сама Алиса с заломленной за спину рукой, в потных объятиях двух подоспевший на место трагедии полицейских... Поездка начиналась... да как обычно.

Рисунок

Рисунок

Рисунок

— Драко, а давай выпьем? Шампанского. Есть что-нибудь? Очень захотелось! — Поттер подтащил лёгкий диванчик поближе, удобно расположился, оперся головой на балюстраду открытой веранды, полуденная истома была так приятна. Его отросшую челку шевелил сладкий тёплый ветерок, жизнь казалась прекрасной...

— Можно и выпить. Даже нужно. Сейчас принесу, не засни.
Вечерело. Пруд покрылся молочной дымкой тум...>>ана, на траве выступила роса, небо окрасилось таким нежным розовым цветом, какого Гарри отродясь не видел. Он разглядывал палитру вечерних облаков через бокал и вспоминал бледно-рубиновый клерет, которым угощал его Северус. Кислятина, конечно, но так захотелось этой кислятины, слизнуть её с равнодушных губ Северуса, почувствовать, как они начинают дрожать, теплеть, оживать, то ли от розового вина, то ли от желания... «Пора возвращаться», — подумал Гарри, но не вспомнил сразу, куда именно. И вдруг спросил слабым голосом:

— Что-то вино вроде крепкое?

— Я же не знал, что она в коридоре, — солидно отвечал нетрезвый Драко. Уже в третий раз. — И завертелось... от недоверия к дружбе, нежности... Герми такая нежная, нам правда хорошо вместе... Очень. — Он пригорюнился, подпёр щёку рукой, вздохнул и тоже слегка выпал из разговора:

— Ты что-то спросил, Гарри? А... Так я решил отметить наш дружеский визит в родные пинты... не, пенаты... разъебаты, пинетки... чтобы лучше выпиндритьс я... не-е-е, чтобы было легче распинаться... пи-пи-наты, надо пи-пи-... Молодец я! Вспомнил! — Малфой хихикнул и икнул. — Это моя Герми вспоминает, голубка. Давай-ка заночуем тут, Гарри, а? Я тебе расскажу, что мы после помолвки...
Он собирался ещё продолжить, но увидел, что его слушатель, уронив голову на грудь, мирно и, видимо, уже давно почивает.

— Мама предпу... переруждала, что мальвазия выдержанная трехсот... зимняя или осенняя, не, летняя, очень-очень, говорила, выдержанная, что-то, вот Потти и не выдержал, — Драко хотел похвалить свой каламбур, решил поаплодировать, но резко пошатнулся. — И был

Рисунок

Ну, как вы поняли, детство моё в мэноре, поместье моем родовом, протекало спокойно (я это уже говорил, кажется?), правда, котовскую свою бытность я еще в младенчестве начал быстро забывать. И к моменту, когда меня из пеленок дурацких освободили и молоком коровьим и кашами больше прикончить не пытались, совсем человеком стал: руки, ноги, вертикальное положение тела при ходьбе, и хоть бы что — бегаю...>> себе, проказничаю, малину ем. Но хвоста долго не хватало; и вкусы резко переменились. В еде особенно. Вот, например, рыба сырая разонравилась вовсе, дохлого воробья попробовал года в полтора — не впечатлило! Сухой такой, нелакомый. Мышей вообще есть разучился, потому как волосатые — ощипывать их долго, а жирку и мяса с гулькин нос, так, косточками похрустеть... Деда Лю, когда я один раз по наивности своей, тогда еще невинной младенческой, к нему года в три в библиотеку с мышулькой во рту вошел, так... удивился, что его потом в Мунго немножко пооткачивали, всего делов-то!

Рисунок

Илл. к фф" ГП и Тайный грех"

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Илл. к фф "ГП и Тайный грех"

Рисунок

Рисунок

илл. к фф "Гарри Поттер и Тайный грех"

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Из кухни донесся звон хрустальных колокольчиков — Луна репетировала расстановку новых бокалов.
— Это же кожаная свадьба, не хрустальная! — неодобрительно воскликнула неожиданно возникшая в комнате Гермиона Забини... Совершенно лысая Гермиона... с изумительным дерзким макияжем на лице, в черном платье с высоким воротом, подчеркивающим её красивую лебединую шею. — Пойду посмотрю, что там с посудой. ...>>— И она уплыла, сверкая икрами в разрезе длинной узкой юбки.
— Не обращай внимания, милая. Я думаю, это Лавгуд всю старую добивает. Традиция! — радостно сообщил входя Блейз. Конечно, лысый Блейз. — А вот и наш с Герой сувенир — диванчик! — Он вытащил из серой холщовой сумки маленькую коробку. — А где Малфой-то?

Рисунок

— Вот как только яйца разобью и всё это замесю... (или как там правильно?), станет полегче. И что, дракклы откуси, значит ТРИсыпать? (На этом месте в рецепте имелось подозрительно коричневое пятно.) — Драко, слегка психанув, сыпанул в тесто корицы. Ему понравилось, добавил ещё.
— Чтоб я, Малфой, да не справился? Зельеварение всё же покруче! Так, написано «приготовить крутое тесто...» Ага. Мужестве...>>нное, мускулистое такое, всё в коже и заклепках... заклёпочках.
— Точно, где эти маленькие гадины? — поэт от кулинарии полез в шкаф, откуда после непродолжительных, но бурных поисков, извлёк банку с изюмом. Вытряс несколько сушеных коричневых комочков себе на ладонь и задумался:
— Это грибочки или орешки? Интересно, из чего их делают? А то еще отравлю Гарри нафиг. Правда, их в кексы совали, я помню. Значит, сойдет!
— Где ножницы у нас? Тесто сказано разрезать! Вот же бля! — некоторые указания чудо-книги вызывали у Малфоя искренний шок, тогда он садился и курил минуты три, чтобы восстановить связь с реальностью и потревоженное чувство собственного достоинства.