jozy

Рисунок

Сорванец и оборванец (ну, что ты хочешь, Кай, безотцовщина!), Гарри в первый раз увидел это чудо в лавке мадам Малкин. Тот чинно стоял на скамеечке, нахмурив белёсые бровки и поджав розовые губки. «Пупс!» — подумал Гарри. Но когда пупсик открыл ротик, оказалось, что это тот ещё охальник и хулиган.
— Что вылупился? Если ты посмеешь купить такую же мантию, как у меня, я тебе все твои четыре глаза ви...>>лкой выколю! («Один удар — четыре дырки» — сработало бандитское присловье знакомого кузнеца)
Сирота в миг был очарован его словарными эквилибрами. «Нет, ну вы подумайте, какое несовпадение внешнего и внутреннего!» — подумалось будущему спасителю магического мира.

— Так у тебя же нет вилки! — настороженно заметил очкарик. — И вообще, мне сказали, что мантии — это школьная форма, и у всех, вроде, должна быть одинаковая!

— Какая гадость, это я забыл, — сказал пухлый наглец, ничуть не смущаясь. — Но знаешь, не все семьи в волшебном мире одинаковые. Вовсе не обязательно всегда все делать правильно. Хочешь, я тебя научу? — протягивая теплую лапку, спросил Драко.

Рисунок

Такого affront`а Драко Малфой не ожидал и спускать его намерен не был.
— Винки, козёл вислоухий, буди всех! Мы вступаем в войну.
* * *
— Или я не волшебник?! — вопрошал, заедая обиду шоколадным бланманже, грозный военачальник. — Или я не Малфой?! — продолжал он, вытирая руки о какую-то пушистую тряпочку, висевшую на ручке кресла в будуаре вероломной матери (конечно, он там устроил штаб, Кай, умни...>>ца!) Полузадохнувшийся эльф просипел: «А манто-то за что?.. Шиншилла ведь!»
* * *
Ах, Кай, мой мальчик, что это был за бал! Пусть меня повесят в роще Малфой-мэнора на вязе, если на каком-нибудь балу когда-либо было столько роскоши и шарма... По Орденскому Залу сновали домовики в вечерних туалетах (Драко нарядил их в так удачно подвернувшиеся материны платья, почему-то лежащие в... коробках с надписями PARIS), конюхи распивали тридцатилетнее «Цекуба», а сам наш герой грациозно кружил в вальсе урну с прахом дедушки Абраксаса...

...Когда праздник почти отгремел, наш мальчик, выпивший два стакана Уилширского Пряного, был слегка навеселе и таки решил узнать, что же такое «шабаш» и правильно ли он прошёл в мэноре... Эх, лучше бы Драко не слышал ответа хорошо осведомленного кузнеца-сквиба Роулинга! Весь ужас того, ЧТО приходится делать взрослым магам и ведьмам, так впечатлил начинающего трезветь наследника, что он резко раздумал быть а) волшебником, б) взрослым.

Рисунок

И Панси вдруг поняла, что значит повзрослеть за один день. Беспечной сплетницей она впорхнула в мрачную столовую родительского особняка, а вышла оттуда юной валькирией, готовой сражаться за свою теперь осознанную любовь и за други своя...

Полночи она продумывала варианты. Слизеринская рассудочность не дала поддаться панике или впасть в прострацию. Но как же было больно!.. От воспоминаний о жутких...>> алчных глазах отца, от жеманно-холодной улыбки матери...
Взяв себя в руки, Панси села за стол, чтобы написать несколько писем. Каких сил стоили бедной девушке эти строчки! В них она вложила свою судьбу и судьбы дорогих ей мальчишек: Блейза, Драко и Гарри...
Одно из посланий начиналось словами «Её Светлости Нарциссе Леди Малфой...»
После полуночи мисс Паркинсон позвала эльфа и приказала слуге передать родителям, что не будет утром завтракать. Выиграв тем самым время, она стала судорожно собирать свои вещи.

Рисунок

Джеймс Скорпиус Гиперион твердо знал, что, как только Малфой-мэнор затихнет, в кресло у его кровати тихо присядет самый добрый в мире волшебник и снова расскажет ему восхитительную сказку, может быть, прочитает замечательную историю о юности Драко, или еще что-нибудь… прекрасное!
— Не спишь? — тихо спросит Джи… Оле Лукойе. И начнет…

— Скорпиус! Это невообразимо! — восклицает Драко в восторге от о...>>чередной проделки шустрого сына. — Павлины не лета… Ого!
— Джейми, — говорит Гарри, втайне довольный храбростью своей маленькой копии. — Нельзя съезжать на санках с купола тепли… Упс!
— Гиперион, так и там тоннель не роют! Это же были винные подвалы, — нахмурив брови, отчитывает своего непоседливого, но такого умного наследника Люциус. — Да ты пьян! Нарси, он бродильными парами надышался!
— Орландо, мое сокровище, зачем ты сказал гостям, что когда вырастешь, намерен стать драконом и уже тренируешься?! — шепчет Нарцисса, любуясь безупречными чертами бесценного внука и залечивая ссадину на его коленке.
— Знаешь, Кай, — говорит Дживс, откладывая книгу и укрывая своего, улыбающегося во сне воспитанника, — что обращаются они к одному и тому же мальчику, которого по всем законам природы просто не могло быть на свете, но…

Рисунок

И в холл ворвалась четырнадцатилетняя рыжая катастрофа. С неё посыпались каникулярные трофеи, по-маггловски рассованные в многочисленные сумки и пакеты. Не сумев нормально, без ущерба пройти через магический заслон (обратное превращение лишило веса её багаж), оборвав лямки рюкзака, знаменитая искательница приключений Лили Поттер бухнулась почти с потолка на кучу своих гербариев, книжек, платьев и ...>>сувениров.

— Незадача! — невозмутимо констатировала она. — Привет, пап!

Гарри, выбежавший с палочкой наготове, расслабился:

— Ты почему вернулась, выгнали? Что вы, мисс Поттер, там натворили? Мы ждали тебя только во вторник. — Гарри обнял дочь и поцеловал в веснушчатый лоб. — Помочь?

Рисунок

Фотография Блондинки каким-то непонятным для самого Гарри образом все время оказывалась то среди его документов, то в кармане его мантии, то на подлокотнике кресла. Она стала постоянной закладкой в книгах, которые молодой аврор читал на ночь. Поттер невольно стал задумываться, какой характер у этой красотки, как она ходит, садится, откидывает изящной кистью волну платиновых волос... В глубоком раз...>>думье он доставал фото своей иллюзорной подруги и долго смотрел на изображение, не моргая. Можно ли испытывать столько таких разных чувств (именно чувств!) к обычной... картонке?

Со временем он стал разговаривать с ней, даже советоваться о весьма серьезных делах и некоторых рабочих моментах, постепенно придумал характер, привычки своего фантома. Гарри с ужасом осознал, что даже придумал девушке имя! Поттер называл ее Стервой.

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Илл. к фику "Гарри Поттер и Тайный грех"

Рисунок

...В белоснежной мантии с алым подбоем префект седьмого курса, слизеринец Люциус Малфой со значительным опозданием явился на пир в честь начала учебного года. Подойдя прямо к столу преподавателей, хогвартское божество, обращаясь, впрочем, только к директору, произнесло:
— Простите, господа, я не успел переодеться с дороги!
— Люциус, мой мальчик, ты не пропустил ничего интересного. Поужинай вместе ...>>со своим факультетом, а позже зайди в мой кабинет.
Юноша поклонился остальным учителям с присущим только ему умением заставлять окружающих чувствовать себя польщенными, наблюдая за любым движением красавца. Очаровав весь зал, лорд Малфой удалился в Подземелья, уведя за собою больше половины своего Дома. Таким его впервые увидел первоклашка Бериар.

Мальчик и не знал, что такое совершенство есть на белом свете! Странное заполошное счастье поселилось в его простой душе. Каждый день видеть своё прекрасное солнце! Встречаться за столом, тихонько наблюдать за ним в общей гостиной, сидящим в отблесках камина за шахматной партией...

Спокойно воспринимая всеобщее поклонение, Люциус Малфой был благосклонен к вассалам, которых приобрел по наследству, весел и добр с друзьями, коих имелось всего четверо. Щедрый, даже расточительный, юный лорд распространял свою благосклонность на всех студентов родного серпентария, но крепко держал их в своих железных руках.

Рисунок

Возражать сволочам не удавалось — те выстреливали свои реплики со скоростью пулемёта, а датские словечки Джеймс, естественно, не понимал. Но обижаться было глупо… да и ржач стоял вроде не злобный; может, пытали его на чувство юмора? А когда будущих молодожёнов во всё это великолепие неудобное упаковали, цацками, как рождественскую елку, увешали и к зеркалу подвели, Ким под громкое улюлюканье всей ...>>банды смачно поцеловал любимого в губы… «Ну и хрен с ними», — подумал Джеймс Сириус и сказал:

— Гуль, а может, возьмем парочку недомерков лупатых, козлоногих с собой на Гриммо? А то мне зад подтирать самому после их сервиса лениво будет.

Тролли заржали, а старший, тот, что с косичкой, показал поднятый вверх большой палец.

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Пописал на пальму, когти о ствол поточил, пошел дом дозором обходить, мальчиков своих искать. И тут крики услышал... Жуткие. Стало любопытно. Дверь тяжеленную едва лапой удалось открыть, но просочился всё-таки в щелку... потихонечку.
Едва успел: оказывается в поместье актеры бродячие приехали. «Труппа» называется, потому что солист, который прямо сейчас выступал, знойно так воскликнул:
— Только че...>>рез мой труп!
Скажу правду, залюбовался я — никогда такого красивого дядьку не видел: статный, высокий, белая коса до пояса. Голос сильный, несколько октав, как я прикинул; мимика опять же, жестикуляция, глаза — серые, будто туман в логу; заводной такой мужик. Вот только репертуар... не то Шиллер, не то Кристофер Марло (из раннего что-то, кажется) — не особо впечатляет. Моим тоже, видимо, не нравится: сидят рядышком на диванчике, мордочки несчастные.
А артист, знай, наяривает:
— Позор на всю державу английскую, на весь мир скандал! Разврат ужасный и бесчестие семье на веки вечные! Предки в гробах, — говорит, драматично так и убедительно, сам к груди ладони прикладывает, — сальто в тридцать три оборота крутят, родня французская отвернулась и насупилась! Это где такое видано! Безо всякого капитала голодранца в род принимать! — И на Поттера моего пальцем тычет. «Не-е-е, — думаю, — точно из Шекспира монолог!»

Рисунок

Не зная о близком спасении, Магнус Амадей закатил глаза.
— Простите... — прохрипел он. И, судорожно глотнув в последний раз воздуха, расстался с жизнью...
Океан принял его обмякшее тело.
* * *
Но не тут-то было. Грубые мужские руки подхватили утопленника и рванули сквозь ледяную толщу воды наверх, к воздуху и к сумасшедшему белому свечению. В общем, на поверхность.
— В моей акватории топиться нель...>>зя, дамочка! То есть, блядь, парнишка! — Голос дикаря был хриплым, но говорил он с легко узнаваемым техасским акцентом.
«Предсмертный бред», — решил Денюжка и очень пожалел себя: мокрая некрасивая смерть и ангел — мужлан какой-то!

Рисунок

— Годрикова Лощина, — объявил в микрофон водитель.
Магистр Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, слегка подтянув брюки и запахнув серую куртку с надписью Manchester United, сошел с автобуса, пребывая в весьма скверном расположении духа. Путешествовать таким способом профессору не доводилось с 1939 года, когда всю Британию поливали свинцовым дождем фашистские эскадрильи, посланные рукой его без...>>умного супруга. Вспоминать Геллерта Альбусу было все еще больно. Черт возьми, очень больно!
«Проклятая моя семейка, что братец, что...» — запретил себе додумать мысль директор и вздохнул, вслед за любимым учеником входя в дом, где пятнадцать лет назад вершил непоправимое его свихнувшийся племянничек. Люциус Малфой, умудрявшийся не выглядеть нелепо даже в поттеровском красном джемпере и коротковатых джинсах, стряхнул со стола мусор, поставил на него сумку и спросил:
— Может быть, мы напрасно отпустили их на кладбище одних?

Коллаж

Малфой сделал торжественную паузу и принялся читать вслух из небольшой книги — вполне так громоздкий фолиант (Сборник маггловской поэзии) был уменьшен им до карманного размера, чем слизеринец чрезвычайно гордился. Правда, буквы стали уж очень малы и почти неразборчивы, но Драко многие стихи знал почти наизусть.

Заря тревожит воробьёв,

Луна поднимет соловья.

Накатит бледной пеленой,

И будет лунно и темно.

Приди же, время соловья!

Неспешная луна, быстрей,

Буди задиру-соловья:

Пусть тишину заполнит трель

Безумных песен и страстей...

Рисунок

Илл. к фику "Гарри Поттер и Тайный грех"

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

— Я просто хочу знать, где ты взял воду? — не обращая внимания на сидящего за столом офицера, приказным тоном спросил насупившийся брюнет.
— В Темзе. А что такого? Что ты орёшь, Гарри? — белобрысый длинноволосый пацан, кажется, совсем того не боялся. — Это мне пришлось нырять за миртом, вот что теперь будет с нашим деревом?
— Задержанные, садитесь! — следователь Джонс попробовал перекричать спорщи...>>ков.
— Помолчи, маггл, я со своим супругом разговариваю! Сам — аврор, разберусь, — бросил тёмноволосый. — Драко, почему всякий раз, когда ты организуешь сюрпризы, мир или его отдельные густонаселённые части находятся в опасности?