ReidaLinn

Перечитывал "Лебединую дорогу". В очередной раз поражаюсь причудливым отношениям, которые возникают между автором и его книгами. Мария Семенова не любит говорить про этот роман, считает его "ученическим" и вообще сырым. А между тем, это одна из лучших книг Семеновой.

Я бы понял, если бы Семенова, к примеру, стала говорить - "да что там эта "Лебединая дорога"! Вспоминать неловко. Вот моя "Валькирия"... или мой первый "Волкодав"... Или "Истовик-камень"...". Потому что разница между "Валькирией", "Истовиком...", "Лебединой дорогой" и первым "Волкодавом", действительно, чисто настроенческая. Сядешь читать в одном настроении - покажется, что одно лучше, а другое хуже. Сядешь читать в другом настроении, в другой момент - почувствуешь что-то прямо противоположное. Но когда "ученическая" и "сырая" "Лебединая дорога" противопоставляется автором откровенно блеклым, слабым книгам вроде "Там, где лес не растет" и прочей чепуховине, то это уже невозможно объяснить ничем, кроме безумного и иррационального фаворитизма в семьях (мой старший сын с его Гарвардом и волонтерством в десяти благотворительных организациях - да ну его совсем! поговорим лучше о младшеньком, который пишет через пень-колоду, клянчит деньги на новый айфон и заплатил с моей кредитной карты за оружие и шмот в онлайн-игрушке... он у меня умница, он моя лапочка, мамина гордость, утю-тю...").

Ну ладно, не буду писать про "Там, где лес..." и остальные "творческие достижения" поздней Семеновой. Поговорю лучше про то, что я действительно считаю ее достижением. Про ее "алмазный венец" из уже перечисленных четырех книг. Все четыре текста - очень _настоящие_. Из числа тех немногих книг, которые творят истинную магию, создавая эффект полного погружения. Когда чувствуешь на лице холодные, соленые морские брызги, когда одновременно видишь, осязаешь и обоняешь все, о чем рассказывает автор, и когда хватает одного абзаца, чтобы вымышленные герои делались более реальными, живыми, _вросшими в тебя_, чем многие из тех (живых) людей, с которыми знаком долгие годы. Потому что Настоящая литература - это когда книга входит прямо в сердце, чтобы остаться с нами навсегда. И породить далекое эхо - в каких-то твоих словах, поступках, в твоем собственном творчестве, если ты рисуешь, пишешь книги или сочиняешь музыку.

Эта магия действует даже в том случае, если на содержательном, рациональном уровне к тексту имеется масса претензий, и если ты знаешь истинную цену тем идеям, образам и чувствам, которые вдохновляли автора.

Мне совершенно чуждо авторское восхищение разбойниками вроде Хельги и Халльгрима, ее преклонение перед брутальностью и силой, которое строится на постоянном бессознательном самообмане. Например, когда Звениславка попадает к викингам, вождь Халльгрим злится, что Хельги ее не изнасилует вместо того, чтобы пытаться постепенно приручить ее подарками. Ну и что, что девчонка что-то там говорит о любви к своему жениху? Кому какое дело вообще? Трахнуть её, и дело с концом. А если не захочет улыбаться и смотреть на насильника ласково, тогда поколотить. И не кормить. В общем, дрессировать, пока не установится приятная (насильнику) гармония.

И вот Звениславка слушает такие разговоры, да она и сама все это знает (не дура), и при этом автор их взаимоотношения с Хельги всячески пытается изображать возвышенно-лирически. Высокая поэзия! Суровый, благородный воин, который сдерживает свои первобытные порывы ради девушки. Которая полностью от него зависит и все время чувствует себя в опасности. И постоянно помнит, что в любой момент "суровый, благородный воин" на что-нибудь рассердится, или устанет ждать, или попросту выпьет лишнего, и сделает с ней все, что ему хочется. Персонажам вроде Хельги и Халльгрима не нужно переступать черту, отделяющую нормального человека от насильника. Они и так насильники. Все время, даже когда не бросаются на женщин. Потому что всякий человек, который считает, что он _может_ так поступить, и что его "терпение" - это _заслуга_, проявление любви и уважения к конкретной женщине, а не абсолютная и непререкаемая норма - всякий такой человек НАСИЛЬНИК. И красивыми словами сути дела не изменишь.

Или, например, Халльгрим. Взял в плен дочь убитого врага, которая мечтает ему отомстить, влюбился и решил на ней жениться. Подкатил раз, подкатил другой - девушка на него даже смотреть не хочет. Отказывается с ним разговаривать. А если открывает рот, то только для того, чтобы выражать свою ненависть к нему и страстную надежду, что его убьют, желательно - позорно и мучительно. Конечно, с точки зрения Семеновой, за таким поведением скрывается ЛЮБОВЬ, которая борется в сердце девушки с законом кровной мести. Ну еще бы... Зная творчество Семеновой, фактически, от А до Я, я слабо себе представляю, чтобы она подошла к проблеме как-то по-иному.

Ну да бог с ней, с девушкой и ее чувствами, не о ней речь. Интереснее поговорить о Халльгриме. Насмотревшись на такое поведение своей "невесты" и потеряв всякую надежду смягчить ее сердце, он... приказывает готовить свадебный пир. Действительно, почему нет. Накануне "празднества" он беспокоится - "не придется ли смирять ее непокорство" (!). На самой свадьбе "новобрачная" сидит, ни жива ни мертва, бледная, как привидение. В спальне первым делом кричит жениху - "не подходи!". И тут, по правде говоря, Семеновой бы следовало честно описать или хотя бы про себя вообразить дальнейшие события - может быть, это излечило бы ее от восхищения ее любимым типажом гордого воина, который "может с кем угодно сотворить, что пожелает" (восхищенная характеристика, при помощи которой автор постоянно изъявляет свои чувства к своим "мужественным" персонажам).

Но трезвое понимание того, как именно поступит в такой ситуации герой, который сперва рассуждал о том, как его брату нужно изнасиловать Звениславку, а потом затеял "свадьбу" с явно не желающей идти за него женщиной, Семеновой уж слишком неприятно, так что она делает внезапный финт. Халльгрим, как и многие другие литературные герои того же пошиба, решает вместо грубого насилия использовать шантаж самоубийством. Он дает "невесте" нож и говорит - ах так, ты не хочешь меня в мужья, а хочешь мести? Ну давай, убей меня. Я, вероятно, сразу не помру, еще успею приказать, чтобы тебя не трогали и отпустили. И в глазах Семеновой этот поступок, видимо, должен вернуть персонажу сопереживание и симпатии читателей. А для меня, к примеру, очевидно, что такой поступок отвращение к герою может лишь _усугубить_. Мало тебе было простого насилия, тебе еще нужно поиграть в фальшивое благородство и загнать свою жертву в угол. Типа, выбирай - либо убей меня, такого всего из себя благородного, который даже своей жизни не жалеет, лишь бы ни к чему тебя не принуждать (!!!), либо будет по-моему! И это уже не насилие, а твое личное свободное решение. Оп-оп и в дамки, блять.

Это - если говорить о частной жизни этих персонажей, и о неуклюжих авторских попытках представить их достойными женской любви. Не менее неуклюжими и скверными выглядят и попытки заставить нас восхищаться их "воинским мужеством". Рунольва не трогаем, его грех не в том, что он разбойник, а в том, что он разбойничает _дома_, нападает на своих. Но вот есть плохой викинг Горм, он со своими людьми напал на финнскую деревню и учинил там резню. Женщин насиловали, младенцев ловили на копья, все такое. И благородные герои, Хельги и Халльгрим, с ним сразились и деревню защитили. И автор этим любуется. Ах, герои, ах, защитники!..

Но, на минуточку, а _чем_ эти герои занимались большую часть своей жизни? Разве не подобные набеги на чужие поселения называются "походами", из которых Халльгрим, Хельги, Видга и Компания привозили домой рабов, рабынь и награбленное добро? Или что, в своих набегах на чужие поселения они не убивали, не насиловали и не жгли? Младенцев отдавали матерям, а их семейных вежливо просили отойти в сторонку - мы тут немного пограбим, а потом отвезем вас всех к себе, будете жить рабами в Торсфиорде вместе с вашими детьми, океюшки? Ну вот и ладненько.

Да, собственно, Халльгрим про действия коллеги-Горма так и говорит - я бы, мол, не стал нападать на эту деревню без предупреждения. Ну, благодетель, ну, герой! Орда разбойников в кольчугах - сплошь мужчин - против деревни мирных жителей с детьми и стариками. Ну, спасибо, что предупредил, протрубил в рог перед набегом. Теперь то все честно-блааародно.

Автор просто-напросто манипулирует читательскими (и своими собственными) чувствами благодаря тому, что всегда смотрит в правильную сторону. Набеги, из которых персонажи привозили все награбленное, мы описывать не будем. А вот схватки с такими же викингами или вообще защиту мирных жителей - это мы обсосем со всех сторон. И засияют наши персонажи, как начищенный пятак, даром что под всей этой позолотой они от того же Горма вообще ничем не отличаются.

Это я и называю "высокохудожественным" текстом. Его недостатки и его достоинства могут спокойно сосуществовать друг с другом. Например, на уровне технических приемов, с помощью которых Семенова добивается нужного ей эффекта, книжка манипулятивная, нечестная. Но следует признать, что выполнить поставленную автором задачу ЛУЧШЕ было невозможно. Тут как в случае с романом Майера, "Сын". В обоих случаях книга талантливо рассказывает о героях-мудаках, и нас пытаются заставить этих мудаков понять и начать им симпатизировать. Можно взять текст, проанализировать отдельные детали и сюжетные ходы и показать, при помощи каких приемов автор наводил тень на плетень и пытался добиться нужного ему эффекта. А проделав эту операцию, можно сказать - автор, ты врешь! По большей части даже не читателям, а самому себе.

Но, даже сказав это, следует добавить - автор, ты талантлив. Твои заблуждения печальны, но свои иллюзии и заблуждения ты воплощаешь в тексте если и не безупречно (можно потянуть за ниточки тобой же обозначенных деталей так, чтобы твое вязание ползло по швам), то, вне всякого сомнения, блестяще. Поэтично, тонко, страстно, убедительно, умно. Сразу видно высший литературный класс.

#мария_семёнова #лебединая_дорога #рецензия #обзор #викинги