У меня такая работа, благодаря которой мне постоянно приходится участвовать в разрешении конфликтов. Особенно ярко это видно при рассмотрении дела в суде. Я никогда не относилась к своим оппонентам как к врагам, а если была малейшая возможность договориться, то всегда ею пользовалась. Однако встречаются такие юристы, которые словно бы готовы броситься и глотку перегрызть за своего клиента – наглые, агрессивные, хамоватые и самоуверенные.

Вот с одним таким кадром мне и приходится постоянно сталкиваться в судах, потому что он представляет интересы крупного предприятия, с которым часто имеют дела наши клиенты. Молодой ещё мужик, а весь дёрганый, злобный, лицо перекошено, разговаривает сквозь зубы и очень грубо даже в тех случаях, когда вопрос не слишком принципиальный и не на большую сумму. Невероятно неприятный тип. Мы сталкиваемся в судах уже лет шесть, и хотя за это время ему ни разу не удалось у меня выиграть, я ну никак не хочу с ним пересекаться, потому что такая источаемая человеком злоба морально выматывает. А однажды он мне обещал, что нас с замом скоро найдут в багажнике машины, брошенной в лесу, только нам это не поможет (во фантазия, да).

И всё это время от этого человека пахло чем-то странным – вроде мятным, но не совсем, – и очень знакомым. Я этот запах в суде никак не могла опознать, хотя постоянно этим вопросом задавалась. И тут вчера полезла я в кладовку за курткой, наткнулась там на мешок с бабушкиными вещами и вспомнила – это запах мази от геморроя, которой бабушка долго пользовалась. Действительно, такой въедливый и очень специфический запах, хотя и не сказать, что неприятный.

И так мне стало жаль того злобного юриста. Вот ведь надо ж так.

Отсюда два вывода: во-первых, агрессия редко бывает сама по себе – обычно это следствие физической или психической травмы; во-вторых, задницу нужно беречь смолоду.

#работа