Пролог: Полиинтеллектуальные вычислители Комитета Галактической Безопасности Федерации Рукава Ориона, просеивая петабайты циркулирующей в межзвезных и планетарных сетях информации, очень близко подошли к раскрытию роли Ежевики и ее команды в нескольких аномально странных происшествиях, случившихся в последнее время в Федерации.
Купируя проблему, Ежевика запустила особый информационный вирус, что вычищал или подменял информацию и упоминания о темно-фиолетовом корабле и его экипаже. Но требовалось время, чтобы он выполнил свою работу. Поэтому, она предложила покинуть пределы Федерации Рукав Ориона и отправиться в свободный полет, в поисках приключений, необычных артефактов, новых знаний и новых друзей.
Прокравшись через тайные, не нанесенные ни на какие карты, червоточины в пространственно-временном континууме и оставшись незамеченным для пограничной службы Федерации, супертраккер «Ежевика» вошел в малознакомое пространство Империи инсектов.

— Расскажи про станцию, - решил уйти от скользкой темы Иван. – Одно дело читать, а другое – когда ты рассказываешь, так в сто раз интересней.
— В общем-то, в Федерации немного известно. Из людей на здесь побывали единицы, сам понимаешь, при таких отношениях между Федерацией и инсектами…
— Странно, что они вообще согласились впустить к себе!
— Ничего странного, просто я сумела их заинтересовать, - улыбнулась Ежевика. – Очень заинтересовать!
— Тем, что у нас в трюме? Это же просто сахар! Восемьдесят тысяч тонн сахара.
— Иван! Для капитана ты крайне не осведомлён о том грузе, что мы везем! Это не «просто сахар», а свекловичный сахар, нерафинированный, да еще с самой Земли! Знаешь, как инсекты его обожают? Да они просто с ума сходят!
— Может, он для инсектов - наркотик? Нас, случайно, за драггсдиллерство не прихватят?
— Ну что ты! Обижаешь! Я бы никогда не стала заниматься такой мерзостью! Никаких наркотиков. Скорее, сахар для инсектов – еда престижа. Вроде радужной икры флордели, баночка которой стоит несколько тысяч кредов.
Монополию на поставку сахара в Федерации захватила аффилированная с верхними людьми в правительстве Федерации компания. Знаешь, сколько они дерут с инсектов за кило рафинада?
- Тысячу кредов? - выдал Иван самое безумное предположение, на которое был способен.
- Ты почти угадал! Но только еще нолик дорисуй.
- Да не может быть! Значит, по местным меркам, у нас на борту… - Иван оглянулся, будто в рубке его могли подслушать и зажав рот ладонью, промычал окончание фразы: - Ох…чуите… куч… бабла!
Свыкнувшись с новой реальностью, он вытер лоб рукавом и недоуменно уставился на своего навигатора.
— Но сахар? Если мне не изменяет память, у него простая формула, немного атомов углерода, немного водорода и кислорода. Чуть ли не самые распространенные в космосе элементы. Его синтезировать может любой, кому не лень!
— Шесть атомов того, двенадцать атомов этого и еще шесть - другого, - кивнула Ежевика. И синтез не сложный. Но есть одно «но»!
Иван знал, что лучше специалиста по сладкому на корабле было не найти, так как питалась Ежевика именно сладостями, утверждая, что такая еда именно то, что требуется для ее организма. Глюкоза и еще жидкий метан.
Поэтому у Жакуя на камбузе теперь всегда стоял термос с метаном, как бутыль с квасом для Ивана, и графин безалкогольного кальвадоса для Родригеса.
Хотя механик, после техосмотра Ежевики, проговорился, что в стрессе она может питаться чем угодно, внутри ее есть конвектор, что напрямую преобразует любое вещество в энергию или в другое вещество.
Такие технологии были известны в Федерации, но эти машины занимали огромные объемы и весили тысячи тонн. И работали только на атомарном водороде, потребляя львиную долю энергии, которую сами производили деструкцией вещества.
Всеядный к любой материи конвектор, размером с желудок двенадцатилетней хьюманской девочки был нереальной фантастикой. И это была еще одна причина, по которой Ежевика не должна была никому афишировать себя.
Так что Ежевике голод не грозил, может только в пустоте космоса, через миллионы лет, когда бедняжка бы совсем исхудала. А так ей достаточно любого вещества, чтобы подкрепиться, точно по формуле Е=мс2.
Вот только лучше во время такой трапезы всему живому держаться подальше, рентгеновское излучение, побочный эффект «переваривания» материи в энергию, довольно сильное. Но, к счастью, сахар, мед и другие подобные сладости были вкусными, и безопасными для окружающих, продуктами питания навигатора.
— Кроме элементарной формулы нужно еще кое-что, - назидательно подняла палец Ежевика.
— Красивая упаковка? Реклама? – предположил Иван.
— Почти угадал. Нужно, чтобы товар имел особое излучения иформационно-энергетической природы. Известное узким специалистам маркетинга, как «понтыация»!
— Понтыация? – переспросил Иван. – Впервые слышу.
— Именно! То, что делает какую-либо вещь, ни чем не отличающуюся от миллионов подобных вещей вдруг желанной настолько, что за обладание ей разумные, квазиразумные и альтернативно разумные особи готовы переплачивать в несколько раз.
— А, эффект «надкусанного яблока»! – просиял Иван. – Слышал, слышал! Нам в школе на уроках социопсихологии рассказывали. Вот только не помню, почему он так называется, но это именно то, о чем ты говоришь.
— Вот видишь, даже в школе проходят, - Ежевика сложила губки бантиком. – А что у тебя было по социопсихологии?
— Тройка, - потупился Иван. – Не нравился мне соцпсих, я больше другим увлекался.
— Зря, для торговли, по-моему, этот предмет - отличное подспорье.
— Ладно, как нибудь повтыкаю в учебник, - нехотя согласился Иван. – Хотя у меня и так уже память забита всяким разным.