Предел свободы. Часть первая (джен)

Чем магическая сова отличается от обычной? Во-первых, она значительно умнее, во-вторых, она невероятно вынослива. И, самое главное, она способна безошибочно определять адресата письма даже в отсутствие четких указаний. В остальном это самая обычная сова. То же самое строение, такое же оперение. И та же самая скорость — около пятидесяти километров в час. Чем опель мистера Дурсля отличался от других машин? Принципиально ничем, та же система управления, те же четыре колеса. И скорость, которая варьировалась от сорока до восьмидесяти километров в час. В общем, когда одна из хогвартских сов подлетала к дому четыре по Тисовой улице, опель семейства Дурслей находился более чем в двухстах километрах от дома. Получилась классическая задачка про Ахиллеса и черепаху. И каждый раз, когда сова приземлялась передохнуть в том месте, где она отыскала знакомую ауру, владелец которой выехал оттуда не далее как пару часов назад, она издавала тихое уханье, больше похожее на разочарованное «оу».

* * *

Рубеус Хагрид, хранитель ключей школы чародейства и волшебства Хогвартс, а по совместительству школьный лесничий, с нетерпением ждал сегодняшней ночи. Сегодня он увидит Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, победителя Того-Кого-Нельзя-Называть, и просто сына людей, которых он знал еще в те времена, когда они учились в школе. Именно Хагрид вытащил юного Гарри из развалин родительского дома и передал директору.

К слову, именно Альбус Дамблдор вызвал его сегодня к себе, сообщив, что ему предстоит ввести Гарри в мир волшебства. Директор снабдил Хагрида порт-ключом в то место, в котором, как он отчего-то был уверен, Гарри с семьей сегодня непременно окажутся. Альбус пояснил, что не хотел бы слишком обременять свою знакомую из отдела транспорта, и поэтому обратно им с Гарри предстояло добраться на лодке. Хагрид уже представлял себе, как расскажет юному Поттеру о волшебном мире, о его родителях и, конечно же, о Хогвартсе и самом замечательном директоре Альбусе Дамблдоре, великом светлом волшебнике и победителе Гриндевальда.

Директор смотрел на ушедшего в свои мысли лесничего и улыбался всепонимающей отеческой улыбкой.

* * *

Вернон Дурсль был мрачен. Его нынешнее душевное состояние было ему не то чтобы в новинку, но за последние несколько лет подобное настроение находило на него нечасто. Могла ли Петунья изменять ему с Барристером? Иначе с чего бы она так ухватилась за это его предложение, а мягкие попытки отказаться встречала с видимым неудовольствием. Черт, Пет и эта гнида Барристер... Нет, этого не может быть...

Вернон Дурсль обладал весьма обширным и, кстати, не всегда приятным, жизненным опытом, чтобы в конце концов признать, что возможно еще и не такое. «Но почему остров? — подумал Вернон. — Что же в нем такого особенного?»

«Там нет ни копов, ни свидетелей», — тут же ответил он сам себе. «Может быть, вообще не ехать? Нет! Не-е-ет... Я себя накручиваю! Мы просто едем всей семьей на отдых...»

Как уже было сказано, у него был богатый жизненный опыт. Вернон мельком взглянул в зеркало заднего вида, чтобы заметить негромко о чем то беседующих Дадли и Гарри, которые как раз обсуждали полученные последним подарки.

«А как же дети? — спросил он сам себя — Петунья может и относилась к сыну своей сестры немного предвзято, но не убивать же его теперь? А уж того, кто предложил бы нанести хоть сколько-нибудь малый вред Дадли, Петунья лично разорвала бы на части».

Дорога была пустынной. Окружающий пейзаж был красив, но до ужаса однообразен, и потому мысли мужчины снова свернули к этому странному туру и еще более странному поведению его жены.

«А что, если этот Барристер просто задурил ей голову?» — думал Дурсль-старший — «Избавиться от меня... хотя вроде и не настолько уж сильная у нас вражда... Вот избавится он от меня, а остальных за компанию... как свидетелей».

Вернон и подумать не мог, что этот ублюдок может решиться на такое из-за пары небольших контрактов на озеленение, от которых ему, из-за Дурсля, который и сам не зевал, Барристеру не удалось откусить свой кусок. Вернон обладал богатым жизненным опытом и знал, что не бывает идеальных решений. Бывают моменты, когда надо выбирать между плохим и худшим. Он тяжело вздохнул, но все-таки принял нелегкое решение.

«Увижу Барристера на острове — валю обоих, — мысль шла неохотно, словно тяжкий груз совести тянул её за собой вниз. — А детям как-нибудь объясню».

Дорога уходила на северо-запад. Дети смотрели в окна в попытках хоть как-то скоротать время. Петунья просто сидела молча с выражением озадаченности на лице. Вернон продолжал хмуриться, управляя машиной.

«А может быть, я просто все это выдумал? Нужно зарядить на заправке ружье».

«Похоже, придурок Барристер всего лишь отколол идиотскую шутку» — раздраженно, но в то же время и успокоенно, решил Вернон, взирая на «великолепный коттедж», который так красноречиво расписывал предполагаемый любовник его жены. — «С другой стороны, никто не мешает мне позже воздать ему по заслугам».

Оплаченная лодка полностью соответствовала своему названию. Деревянная посудина и пара весел. Вообще-то Барристер так и сказал: «лодка», но Вернону отчего-то казалось, что имеется в виду нечто более... внушительное.

«Недоглядел», — подумалось ему. Теперь, когда недавние страхи казались ему приступом паранойи, даже «великолепие предоставленных хором» не могло испортить ему настроение.

Поскольку лодка оказалась... тем, чем оказалась, Дурслям пришлось оставить в машине не только большую часть вещей, но и значительную часть продуктов. Из всех вещей взяли только мяч для детей, ружье для Вернона, который не оставил надежды немного поохотиться, и дамский роман для Петуньи.

В то время как дети обследовали остров, Вернон договорился с лодочником о том, что тот заберет их ближе к вечеру. Ночевать на острове они, по понятным причинам, не собирались. Остаток дня прошел довольно неплохо. Гарри с Дадли продолжали исследовать остров, то же самое делал и Дурсль-старший, всюду таскавший за собой ружье и имевший далеко не мирные намерения. Петунья же, в отличие от мужской части семьи, предпочла всем видам активности солнечные ванны с романом в руках.

Однако уже после полудня погода начала ухудшаться. Дурсли и Гарри продолжали тешить себя надеждой, что разыгравшееся волнение не помешает лодочнику забрать их в оговоренное время. Когда через два часа после назначенного времени перевозчик так и не появился, а на море уже свирепствовал самый настоящий шторм, временным поселенцам острова среди моря пришлось признать, что им все-таки придется остаться в предоставленном им «дворце» на ночь, чтобы переждать непогоду.

После недолгих приготовлений все улеглись спать. Расслабленный Вернон искренне радовался, что никакого заговора нет и в помине, но все же положил ружье неподалеку.

* * *

Усталый именинник чувствовал себя немного разочарованным. Вот уже второй год обещанное письмо из школы магии не приходило. А ведь он уже научился не только сдерживать свою магию, но и манипулировать ей. Гарри не знал, какими навыками владеют настоящие волшебники, но и свои достижения он считал если не выдающимися, то весьма значительными. Он понимал, что оценивает себя субъективно и очень, очень пристрастно. Но он утешал себя мыслью, что если у него появится возможность понять, как работает магия, ему удастся достичь очень и очень многого...

Углубившись в свои мысли, Гарри не заметил, как уснул, лишь для того, чтобы вскоре проснуться от ужасного грохота.

* * *

Порт-ключ активировался за минуту до полуночи, переместив Хагрида на скалистый остров посреди штормового моря. Уже направляясь к неказистой даже на его непритязательный вкус хижине, Рубеус искренне недоумевал, что семье Гарри могло понадобиться в таком месте. Но, раз Дамблдор сказал, что сегодня они будут здесь, очевидно, какие-то причины все же были.

Подойдя к хижине, Хагрид решил постучаться. Но, видимо, из-за шторма, обитатели ничего не услышали. Тогда он решил стучать сильнее и, к собственному смущению, снес её с первого же удара. И пока скромный лесничий пытался преодолеть смущение, обитатели дома также начали проявлять активность. Сначала послышалась какая-то возня, а затем и без того острый слух Хагрида, невероятно четко, на фоне барабанящего дождя, расслышал фразу:

— Шлюха! Я так и знал!

Не подозревая в чем дело, лесничий вошел в хижину, где увидел сжавшуюся в углу женщину, растерянных и ничего не понимающих мальчишек и полного усатого магла, торопливо запихивающего какие-то прямоугольники в двухтрубную палку, которую он держал в руках. Хагрид решил дать знать о своем присутствии:

— Я... это... извиняюсь, за дверь значит, да... Так, кто здесь Гарри Поттер?

Тут он заметил, что один из мальчишек поразительно похож на Джеймса. И глаза у него были как у Лили. Путем нехитрых умозаключений Хагрид решил, что это, наверное, Гарри. Так он и сказал. Видя, что мальчик смотрит то на него, то на дядю, Хагрид решил, что мальчик очень скромный и для начала нужно представиться. Осуществить это намерение ему помешал полный магл, направивший свою палку на него. В тишине, прерываемой лишь звуками разыгравшегося снаружи шторма, он спросил:

— Твою мать, ты кто такой?

* * *

Гарри проснулся от жуткого грохота. Достаточно умному для своих лет мальчику не составило труда понять, что это не к добру. Сначала дядя, первым делом спросонья начавший заряжать ружье, принялся обзывать тётю Петунью и кричать, что так он и знал. Что это все — заговор. Гарри здорово напугался, думая, что Вернон сошел с ума и им всем сейчас настанет конец. Также, очевидно, думала сжавшаяся в углу и побледневшая, несмотря на полученный загар, Петунья. Дадли, кажется, разделял их мнение, судя по тому, как он изготовился помешать дяде зарядить ружье и прикончить их всех. Внезапно жалобно заскрипела поверженная дверь, и по её бренным останкам в комнату зашел самый большой человек, которого Гарри когда-либо видел. Он извинился за сломанную дверь и спросил, кто здесь Гарри Поттер. Сам мальчик изрядно напрягся и с заметным облегчением встретил вмешательство дяди. Последующий диалог также был одним из самых странных, что он когда-либо слышал, даже несмотря на то, что ему приходилось и раньше выслушивать дядю не раз и не два.

Проигнорировав направленное на него ружье, человек ответил на заданный ему в грубой форме вопрос, представившись Рубеусом Хагридом, хранителем ключей школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Дядя, видимо, был в сильном замешательстве, поскольку спросил может ли тот доказать, что его не послал мистер Барристер. Самому Гарри пришла в голову мысль, что об этой школе вряд ли известно каждому встречному, но счел разумным не вмешиваться.

Дальнейшее развитие событий могло показаться бредом, поскольку обе стороны начали спорить — куда и с кем пойдет он, Гарри Дядя Вернон напирал на то, что пойдет как раз таки гость, причем он умудрился описать его предполагаемый маршрут в таких выражениях, что тетя Петунья наверняка прополоскала бы племяннику рот с мылом при малейшем подозрении, что Гарри может знать такие слова. Огромный человек раскраснелся и начал ссылаться на некоего Дамблдора, что, конечно же, никак не могло урезонить дядю, который в сердцах объяснил, куда незваный гость и его разлюбезный Дамблдор могут идти и чем им там следует заняться. Гарри покраснел и пропустил момент, когда человек, назвавшийся Хагридом, выхватил зонтик и зарычал так, что в хижине, казалось, начали трястись стены.

— НЕ СМЕТЬ ОСКОРБЛЯТЬ ПРИ МНЕ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА! — с этими словами он попытался взмахнуть зонтиком.

«Зря», — подумал Гарри.

В следующее мгновение всех находящихся в помещении оглушил звук выстрела. Явно запахло порохом. Хагрид корчился на земле и, яростно крича, баюкал простреленное колено. Давишний зонтик отлетел в дальний угол комнаты.

Именно этот момент выбрала уставшая, но довольная собой школьная сова, чтобы с триумфальным уханьем влететь в пролом, образовавшийся на месте двери, подлететь прямиком к Гари и сбросить на топчан рядом с ним письмо.

Гарри потянулся за письмом и увидел надпись на конверте.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ХОГВАРТС

ГАРРИ ДЖЕЙМСУ ПОТТЕРУ,

ХИЖИНА НА ОСТРОВЕ ПОСРЕДИ МОРЯ