Огнецвет, или Повесть о волшебном цветке (джен)

Ночью становище таргов окутал густой туман. Всё замерло в белой кисее, ни звука, ни движения. Ребята, высунувшись из палатки долго всматривались в видневшиеся сквозь густую муть причудливые тени деревьев вокруг лагеря.

— Ого, как завтра пойдём? — Пашка вытянул вперёд руку, разглядывая её сквозь туман. К его глубокому разочарованию руку было видно до самых кончиков пальцев.

— Так и пойдём. К утру он рассеется, — Луана вгляделась в туман. — А теперь спать.

Рано утром, когда солнце только начало золотить верхушки сосен и смолевиц, окружавших становище, маленький отряд двинулся в путь. Туман, как и говорила Лу, рассеялся, оставив после себя лишь обильную росу на траве. Отряд пересёк становище, попрощался с таргами (племя в полном составе вышло проводить пришельцев) и направился к восточной окраине деревни. Затем пересёк священный холм, на котором несколько дней назад Крогг пытался расправится с юными путешественниками (яма на склоне уже начала зарастать молодой нежно-салатовой травкой) и начал спускаться по склону, густо заросшему растениями с широкими, похожими на лопух, листьями с красными прожилками. Пригретые косыми солнечными лучами, листья источали запах кислой капусты.

— Тарги их едят.

— А как они… Ой!! — Алиса и Зуйка, взвизгнув, отпрянули, уворачиваясь от вылетевших из зарослей белоствольника, опоздавших на днёвку крыланов-котов. Котами этих крупных летучих мышей назвали земляне за характерные мяукающие звуки и рыже-полосатый окрас. Хотя внешне зверьки больше напоминали куниц.

— Фу, напугали! Я говорю, а как эти лопухи называются по-научному? — спросила Алиса, поправив растрепавшиеся волосы.

— Каллипалия красножилковая, — ответил Тан.

— Или просто кислый лопух. Местные племена употребляют их в пищу, — добавила Юма. — Ещё есть каллипалия беложилковая. Листья у неё мельче и грубее, в еду не годятся и каллипалия кожистая.

— Листья у неё кожистые, как и следует из видового названия. Аккуратно! — Тан подхватил под локоть поскользнувшегося на мокром глинистом склоне Пашку.

— Спасибо, Тан. А почему каллипалия? — спросил Пашка.

— На языке оллинов «калли палла» значит «кислый лист», — объяснила Юма.

Наконец склон закончился и ребята, перескочив через ручей с голубоватой водой (ручей, как объяснил Тан, протекал через ультрамариновую жилу где-то в недрах холма таргов) вышли в степь. Форгары радостно ухнули, выйдя на простор. Впереди, насколько хватало глаз, расстилалась плоская равнина, поросшая изумрудно-зелёной с серебряным отливом травой. Правее равнина уходила книзу, откуда был слышен шум реки (над которой находился тот самый обрыв, где вчера чуть не разбилась Зуи). А впереди, у самого горизонта виднелась синеватая в утренней дымке каменистая гряда. Небо было светло-голубым без единого облачка, только левее гряды сияла треугольным белёсым облаком гора Мерое.

— Далеко до гряды? — Юлька приложила козырьком руку, заслоняясь от солнца.

— Дойдём к вечеру, — Тан сверился с картой, отметив пройденный путь.

Трава была густой и высокой, с длинными широкими листьями, похожими на листья камыша или осоки, только в отличии от них край листьев был мягкий. Сами листья, упругие у основания, дальше к краю мягчели, опускаясь к земле. Трава была ярко зелёной, а серебристый отлив ей придавали крупные капли росы, блестящими шариками осевшие на листьях. Форгары и люди задевали за листья и капли росы взлетали в воздух мириадами радужных брызг. Казалось, что степь звенела от этих радужных капель. Нет, степь и вправду слегка звенела, но причиной этому оказалась конечно же не роса, а маленькие, похожие на комаров-звонцов насекомые, вившиеся вокруг соцветий травы в виде высоких жёлтых султанов, состоящих из мелких язычковый цветков. У них было только два лепестка, сросшихся наподобие двух сложенных ладошек, на которые, как будто на взлётно-посадочную площадку садились насекомые. Цветы источали лёгкий запах лесных фиалок. Иногда попадались и «гости» покрупнее, среди которых Юлька увидела и давних знакомых — луговых шмележуков. Правда для полосатых шмележуков цветок был маловат, и они предпочитали встречавшиеся здесь же крупные розовые, похожие на большие кувшинки цветы с довольно сильным запахом, похожим на аромат лаванды.

— А как эта трава называется? — Алиса оглянулась на шедшую чуть позади Юму.

— Ну тут ботаников фантазия подвела. Поэтому зовётся это зелёное безобразие длиннолистом желтоцветным.

— Да уж, она их часто подводит, — улыбнулась Лу. — А, Тан?

Тан, усмехнувшись, пожал плечами: мол, всякое бывает.

— Дай-ка я угадаю, — обернулась к друзьям Зуйка. — Вот это розовое называется розовоцвет крупноцветный.

— Почти угадала, — улыбнулся Тан. — Розоцвет крупноцветковый.

Шагать посреди густой травы было на удивление легко, хотя длиннолист и доходил ребятам до пояса. Несколько раз Пашка замечал какое-то быстрое движение в траве сзади или впереди отряда. Но форгары не обращали на него внимания и Пашка решил, что беспокоится не о чем. Но вдруг из шевельнувшейся травы высунулась голова некрупного зверька, напоминающего смесь куницы и собаки, с черной с проседью шерстью. Подувший со стороны зверя ветер донёс до ребят резкий запах псины.

— Это кто? — удивилась и насторожилась Юлька.

— Оллины называют их нуги. А мы просто медалонские шакалы. Они и есть шакалы, хотя биологически ближе к земным или линеарским енотам. Таскаются за путниками и подворовывают еду из лагеря. А так безобидные, хотя и довольно неприятные создания, — объяснила Юма.

— То, что неприятные это точно, — поморщилась Лу, когда ветер вновь донёс до путников запах нугов.

Несколько нугов вертелись поблизости от Мульки, на котором был вьюк с продовольствием. Мулька долго смотрел на «гостей», а потом неожиданно резко и громко чихнул, нагнув голову в сторону шакалов. Нуги кинулись врассыпную, распугав порскнувших в разные стороны изумрудно-голубых кобылок (или насекомых очень на них похожих, точнее ребята рассмотреть не успели).

— Мулька, ты что насморк подхватил? — рассмеялся Пашка.

— Насморк не причём. Форгары так выражают своё крайнее презрение, — с видом знатока пояснила Зуи.

Мулька меж тем, гордо прошёл перед Майкой, всем видом показывая: «Как я их, подруга! Круто, правда?».

Ребята рассмеялись, посмотрев на Мульку. А Мулька повернувшись к ним высунул язык и щёлкнул им себя по носу.

Нуги так и тащились вслед за отрядом в надежде, что им что-нибудь перепадёт и надежды их вскоре оправдались. В полдень сделали привал среди всё так же однообразно тянувшейся степи (гряда на горизонте, как казалась ребятам не приблизилась ни на метр) и, закончив еду, Юма собрала остатки пищи, завернула их в лист попадавшейся среди длиннолиста каллипалии, а затем кинула маячившим позади нугам. Нуги, довольно взвизгнув кинулись за подарком и утробно урча принялись за еду.

— Только на привале смотрите за вещами. Эти существа живут по принципу: что не съем, то понадкусываю; что не надкушу — помечу, — добавила глядя на черно-седые, мелькавшие в траве головы Юма.

Отдохнув, отряд продолжил путь к гряде. После полудня стало жарко, горизонт дрожал в знойном мареве, форгары дышали, по-собачьи высунув языки.

— Ну и жара! — Алиса вытерла пот со лба. — Хоть бы ветерок подул.

— От господствующих ветров нас закрывает гряда. Хотя к вечеру ветер наверняка подует в сторону озера.

Тан оказался прав. Когда солнце уже начало клонится к западу, подул прохладный ветерок и путешественники, основательно утомлённые жарой, наконец почувствовали облегчение.

К вечеру, когда на степь легли фиолетовые тени, отряд достиг подошвы гряды. Здесь, в небольшой рощице белоствольника решил устроиться на ночлег. Белоствольник здесь был совсем не похож на тот, что рос у становища таргов. Если там это были высокие прямые стволы с маленькой, вытянутой кроной на самой верхушке, то здесь белоствольник представлял собой невысокие со слегка искривлённым стволом деревья с густой, широкой и раскидистой кроной.

— Устала? — Юлька присела рядом с Зуи, растиравшей себе ноги, и протянула ей пластиковую чашку с ужином, рисовой кашей с мясом.

— Немного, не привыкла ещё так много ходить. Да и жарко сегодня было, — Зуи взяла чашку и помешала горячую кашу. — Хорошо, что биосфера Линеара на 95 % схожа с земной, — Зуйка сунула в рот ложку. — А то фы… бп… фрис…

— Прожуй сначала! — рассмеялась Юлька.

— Ага! — Зуи прожевала и зачерпнув следующую порцию и продолжила: — А то ты бы сейчас ела рис, а я какую-нибудь гадость.

— Зуйка, а ты кем хочешь стать? — Юлька положила на сумку пустую чашку и разлила чай. — Биологом, как родители?

— Спасибо! — Зуи взяла стаканчик с чаем. — Нет, я хочу быть археологом. Это так интересно, раскапывать разные древние вещи, а потом представлять себе, как когда-то люди их делали, пользовались ими…

— Ты была когда-нибудь на раскопках?

— Ага! На Царских курганах у нас в Алате. Это километров восемьдесят на юг от базы заповедника.

Юлька задумалась, представляя себе аэродром заповедника и стараясь понять, где находятся курганы.

— В другую сторону от аэродрома, мы летели к горам, а это вглубь степи, — объяснила Зуйка.

— Поняла. У нас с Алисой есть знакомый археолог, Громозека. Где он только не был!

— Да знаю я его. Он у нас был в гостях, опрокинул кашпо с розами. Тоже вёл раскопки в Алате. И приглашал меня на Зегму, на раскопки. И про вас, кстати, рассказывал. Но на Зегму меня папа с мамой не отпустили, сказали, что маленькая ещё.

— А кто эти курганы оставил?

— Маргийцы. Они в древности были степняки-кочевники. А потом, лет, наверно, две тысячи назад, может немного больше, стали осёдлыми, основали государство, Великий Маргитт, который управлялся советом племён. А столицей был Саллейн. Только не тот, где я живу, а тот, который сейчас называется Алат. Только он не сохранился. Это километров сто на запад от заповедника. Там музей.

— А что с ним случилось?

— С Алатом? Он лет двести был. А потом там метеорит упал. Как раз где заповедник. Его кратер — это Орийское озеро. Ну, где лаборатория Тана. В Маргийской степи (сейчас её называют Алатской или просто Алатом), стало сухо и холодно, и маргийцы ушли далеко на юг. Там основали новое государство — Новый Маргитт. Больше в Маргитте никто не селился, поэтому он и дикий край. А позднее, когда маргийцы из полукочевников стал совсем осёдлыми, Новый Маргитт стал Маргитским царством. Столицей стал город, который тоже стал называться Саллейном. Это уже тот Саллейн, где я живу, а старый стали называть Алат.

— А что значит Саллейн?

— На старом наречии, кажется «место совета» или что-то вроде. Потому что сначала там собирались на совет вожди и старейшины племён. А потом первый царь Маргитта Загсан Смелый построил там свой дворец и основал Загсанскую династию, которая правила Маргиттом почти пятьсот лет. А Алат — это просто «старый». То есть поначалу он назывался Алат Саллейн, «старый Саллейн», а потом просто Алат. Люди там жил ещё примерно сто пятьдесят или двести лет, а потом покинули после большой засухи, которая длилась два года.

— Интересно, ты хорошо знаешь историю, — похвалила Юлька Зуи.— А машины времени у вас есть?

— Конечно. Институт темпоральных исследований находится в Леннате, а у нас филиал. Если бы не машина времени, мы бы о сих пор думали, что Алат сожгли враги, которые мстили маргийцам за разорение соседей, мархутов, которых они завоевали. А на самом деле оказалось, что Алат сгорел от грозы в самой середине засухи. А маргийцы никого не завоёвывали, а воевали вместе с мархутами против рыцарей ордена Золотого Дракона, которые завоевали почти весь Валиат.

— Целый материк?!

— Да нет, Валиатом материк назвали всего триста лет назад картографы. А до этого Валиатом называли земли, где раньше была Ландийская империя и её соседи.

— А кто разорил мархутов?

— Рыцари, а потом их хронисты свалили всё на маргийцев. Кстати Тан — мархут, он родом из Нового Маннита. А старый Маннит был столицей Великомархутского княжества.

— А что интересного нашли в курганах?

— Маргийцы делали очень красивые украшения из сплава золота и меди и украшали их лазуритом и этим, как его, — Зуи, запрокинув голову и прищурившись стала вспоминать. — А! Вспомнила! Ультрамарина. А ещё делал красивые и крепкие сабли и торговали ими с соседями.

Юлька и Зуи посмотрели на степь, где ветер гонял волны по поверхности зарослей длиннолиста и казалось, что там не степь, а тёмно-зелёное море. Солнце уже ушло далеко за гряду и белоствольниковую рощу накрыла фиолетовая темнота. Совсем темно ещё не было, небо было светло синим, а вдали, если смотреть вдоль гряды сияла закатным золотом вершина Мерое.

— Ветер усилился… А у нас на Земле были скифы. Они тоже делали украшения из золота и насыпали курганы. И тоже были кочевниками.

— Папа сказал, что в следующем году мы полетим к вам на Землю. Родители несколько месяцев будут работать в Московском Космозо. Это Алискин папа их пригласил. Надо буде разузнать про ваших скифов. А ты про них знаешь?

— Читала. Кое-что знаю.

— Расскажи! — Зуи прилегла, оперевшись на локоть, и с любопытством посмотрела на Юльку.