Огнецвет, или Повесть о волшебном цветке (джен)

За грядой началась обширная, похожая на неглубокую чашу котловина, замкнутая с противоположной стороны тем самым «горелым» хребтом, который видела Юлька с платформы. Дно котловины было усеяно глыбами, грядами из туфа и пемзы, образуя настоящие лабиринты.

Через некоторой время ребята заметили, что форгары стали вести себя тревожно: то нюхали землю, то глухо ворчали, смотря куда-то вдаль. Обычно весёлый и разговорчивый Тан тоже помрачнел.

— Тан, что случилось? — Алиса подбежала к биологу.

— А что должно было случиться? — нарочито беззаботно спросил Тан.

— Тан! — Юма тоже обратила внимание на настроение биолога.

— Шакалов не видно. Это не очень хорошо.

Тут ребята вдруг спохватились: а ведь нугов, тащившихся за экспедицией от самой стоянки таргов действительно не было! Куда они делись. Ведь когда отряд перевалил хребет, нуги вскоре тоже появились в котловине вслед за экспедицией.

— Почему это не очень хорошо, Тан? — спросил Пашка.

— Нуги всегда ходят вслед, обычно им перепадают всякие отбросы. В этом смысле эти существа даже полезны, являясь своеобразными природными мусорщиками. Могут и стащить что-нибудь у зазевавшихся путников. А если они ушли, значит где-то рядом появился крупный хищник. Но пока никого не видно, кроме нескольких соплеменников наших мохнатых друзей.

— Диких форгаров?

— Ну да. Вчера заметил парочку степных форгаров и одного большого.

— Значит опасных хищников здесь нет, — облегчённо вздохнула Юлька.

— Нам бы твой оптимизм, — Юма покачала головой. — Форгары ведь могут выслеживать кого-то. Они тоже хищники, только дружат с человеком. Форгары охотятся даже на зорнагов, единственного естественного врага крупных видов форгаров, устраивая на него настоящую загонную охоту.

— А они могут выслеживать зорнага? — встревоженно спросил Пашка, вспомнив странные рычащие звуки и топот, слышанные накануне ночью. Но тогда Пашка слышал их сквозь сон и подумал, что звуки ему приснились.

— Сплюнь, Пашка! — побледнела Луана.

— Ты что-то видел или слышал? — догадался Тан.

— Да… Я думал, что приснилось… Кто-то рычал, точнее ревел ночью, вон там, — Пашка показал рукой на завалы туфа, которые они оставили далеко слева вчера, накануне ночёвки. — В долине.

— И какая-то мохнатая тень мелькала, — добавила Алиса.

— Это большой форгар, — ответила Зуйка. — Я вылезла из палатки и видела его.

— Может он и ревел? — в надежде спросила Луана.

— Большой форгар не ревёт, — Зуи отрицательно покачала головой. — Он или рычит, или воет. Иногда глухо ворчит. Но не ревёт. Так что это не форгар.

— А кто?

— Горная кумма, силлунги, негрилла, кошколап…

— Силлунги здесь не водятся, как и негриллы, — глухим голосом ответила помрачневшая Лу.

Тан нахмурился, оглянувшись на долину ручья, где была прошлая ночёвка.

— Ускорьте темп, ребята. Нам надо подняться к перевалу и с утра начать спуск в долину синелистов, за ней растут огнецветы.

— Зорнаг… Но он живёт в скалах Лабиринта. Сюда он может спуститься только случайно… — Зуи продолжала перебирать в уме местную ревущую фауну.

— Ребята, я вас умоляю, не каркайте! — чуть не плача, взмолилась Луана. — Я не хочу опять с этой тварью встретиться!

И маленький отряд ускорил шаг. Форгары замыкали шествие, тревожно оглядываясь, и, иногда, скалясь на заросли. Это всё больше тревожило ребят. Луана оглядывалась на тропу, петляющую среди колючих горных кустов и голубых кактусов, наполненными ужасом глазами.

— Я ещё не разу не видел Лу такой напуганной. Жуткая, наверное, тварь этот зорнаг, — шепнул Пашка Алисе. Мальчишке тоже стало жутковато. Появилось какой-то липкий и противный страх, от которого ноги делались ватными и дрожали коленки. Пашке вдруг очень захотелось бросить все эти поиски огнецвета и умчаться домой, на родную Землю. Впрочем, он был не одинок в своих чувствах.

К вечеру маленький отряд поднялся на небольшое плоскогорье, венчавшее гряду, рассекавшую котловину на две неравные части. Здесь, на поляне, заросшей кустами, удивительно напоминавшими земной кизил, решили разбить лагерь.

Ночью Пашка опять услышал низкий глухой рёв и шорох кустов ниже по склону. Сопевшая рядом Алиса проснулась и тревожно огляделась.

— Пашка, кто это? — испуганно прошептала девочка.

— Вот уж не думал, Алиска, что ты такая трусиха! — усмехнулся Пашка.

— Я вообще-то девочка, ты не заметил?

— Ладно, не обижайся, — дружелюбно ответил Пашка. — Кто-то рычит рядом…

— А он не…

— Не …

— Ты уверен?

— Нет, конечно. Если бы был уверен, то дрых бы сейчас. А так… Бластер у меня наготове, на всякий случай. Да и форгары дрыхнут. А уж они бы точно тревогу подняли.

Алиса поглядела на Пашку, насколько это позволяла темнота внутри палатки. После случая на утёсе отношение Алисы к Пашке стало другим. До этого он был просто другом, озорным и неугомонным мальчишкой, а теперь… Алиса смотрела на его вихрастую голову и снова какое-то нежное и светлое чувство поднималось у неё в душе.

— Паш, у тебя рука болит? — девочка осторожно провела ладошкой по перевязи, на которой висела Пашкина рука.

— Алиска, если я обещал на тебе жениться, то значит — женюсь, — озорно пошутил мальчишка.

— Да ну тебя, Пашка! — рассмеялась девочка и, посерьёзнев спросила: — Ты можешь хоть иногда быть серьёзным? Знаешь, как я тогда испугалась!

— Догадываюсь… — Пашка вспомнил испуганное и заплаканное личико Алисы, склонившейся над ним на утёсе. — Ничего, у меня голова крепкая! А знаешь почему?

— Ну и … — улыбнулась Алиса, поняв, что Пашка сейчас схохмит.

— Потому что она у меня лёгкая. Мозгов мало, а было бы много, голова в полёте перевесила и тогда всё! Каюк!

— Я конечно понимаю, что скромность украшает человека. Но самоуничижение, — Алиса пожала плечами, тщательно выговаривая сложное слово. — Я бы не сказала, что у тебя мало мозгов, как ты выражаешься.

— Так ведь все считают меня балбесом! Ну и что, — беззаботно ответил Пашка. — Пусть считают, кем хотят. Я не против, потому что в этом случае (если меня считают балбесом) есть два преимущества: во-первых, не надо постоянно доказывать, что ты умнее других; во-вторых, есть большая вероятность, что мои враги (если они у меня конечно будут) гарантированно меня недооценят. Что хихикаешь, разве не так?

Алиска и вправду фыркнула в ответ на эту Пашкину реплику, но не от возмущения или иного чувства, а давясь от смеха. Пашка говорил это с таким серьёзным видом, стараясь рассуждать по-взрослому…

— Тем более, что тебе или Юльке мне ничего доказывать не надо, как и другим, например, Аркаше, Лу или Зуйке. А потом, у меня и правда были такие огрехи, что иногда и вспомнить стыдно. Вот уж точно, чтобы совершить их нужно быть без мозгов, — вздохнув, добавил Пашка.

— Комгусь или быстрорастущая яблоня?

— Кедр, а не яблоня, — поправил Алису Пашка. — Ну хотя бы и они…

Внезапно в кустах снова раздалось глухое ворчание и Алиса, замолчав, вдруг испуганно прижалась к Пашке.

— Алиска, только не надо меня обнимать.

— Это ещё почему? — обиделась Алиса.

— Ты тут не при чём. Нас могут неправильно понять.

— Кто!? — иронично усмехнулась девочка. — Зуи? Лу? Или Юлька?

— Тан. Или Юма. Они взрослые и всегда всё видят со своей колокольни. И потом удивляются: почему это дети нас не понимают? — последнюю фразу Пашка произнёс голосом учителя-зануды, жестом поправив воображаемые очки.

— Может им оттуда виднее. Ну там, жизненный опыт …

— Ага. Только внизу всё время туман стелется, — философски заметил Пашка. — Давай спать. Правда, если хочешь, можно пойти погулять. Заодно посмотрим, кто там рычит.

— Издеваешься? — Алиса хотела было пошутить, но не получилось. В душе у неё снова поднялся липкий страх. А в кустах, только теперь уже далеко внизу опять кто-то затрещал, и Алиса снова испуганно прильнула к приятелю. — А может это тот самый зорнаг?

— Видела, как сегодня Лу перекосило? А ведь Луана смелая девчонка. Но она на себе испытала, что это за тварь, чуть не оказавшись у неё в пасти. Боишься? — неожиданно заботливо обратился Пашка к Алисе.

— А ты?

— Боюсь, — признался Пашка. — Коленки трясутся, если честно.

— Может быть всё обойдётся?

— Может быть… Твои бы слова, Алиска… — вздохнул Пашка и обнял Алису за плечи. Тогда на склоне он, увидев полные слёз глаза девочки, поклялся, что сделает всё на свете, что бы только эти большие голубые глаза не знали слёз. И сейчас в душе мальчика появилось новое, до того неведомое ему, нежное и теплое чувство к этой симпатичной белокурой девочке, которая сейчас большими от страха глазами смотрела на видневшиеся из палатки склоны гряды. Где был кто-то… Жуткий, страшный, неизвестный и оттого страшный вдвойне…

— Всё будет хорошо, Алиска. Помнишь, что сказал тебе во сне дух? — Пашка попытался успокоить Алису.

— Духи не пошлют нам испытаний, которые будут нам не под силу… — повторила девочка фразу из сна.

Они сидели и смотрели на яркие звёзды на бархатисто-чёрном небе, на подсвеченные заходящим серпом спутника камни на склоне и им казалось, что они остались совсем одни, здесь на этой поляне. И весь мир, эти горы, это небо, эти звёзды и вся Галактика принадлежат только им… И в душе Алисы вдруг стало тепло и спокойно. Ведь рядом её друзья и с ней никогда не случится ничего плохого.