Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

Себ дорого дал бы за возможность встать сейчас и уехать домой. Он чертовски устал за этот день, он устранил три цели, а ночь перед этим провёл в аэропорту и в самолёте. Ему хотелось принять душ и завалиться на кровать, включить телевизор и уснуть под тихий бубнёж какого-нибудь фильма.

Но Джиму на это было плевать — он захотел поужинать, и непременно в компании Себа. Так что они сидели в небольшом итальянском ресторанчике и молчали. Джим меланхолично жевал травяной салат, а Себ доедал большую пиццу с говядиной и грибами.

Наконец, когда пицца закончилась, Себ вытер руки и спросил о том, о чём думал весь день. Если бы не этот ужин, наверное, он оставил бы вопрос при себе. Но раз уж так сложилось — глубо было бы промолчать.

— Почему вы не позволили мне убить Смолвуда тогда?

Джим хмыкнул, поковырялся вилкой в салате, отодвинул тарелку и ответил:

— Ты знаешь цену вопроса.

— Валяйте, — пожал плечами Себ.

Похоже, он перестал напрягаться от вопросов Джима. Тот уже вывернул его наизнанку. Секретов не осталось, как и неудобных тем.

— Почему ты не убил его тогда, дорогой?

В желудке стало тяжело.

— Ты держал его на прицеле почти час. Но так и не спустил курок, — продолжил Джим. — Сначала тебе мешала его жена, но потом? Почему ты не убил его прежде, чем я запретил?

Твою мать, это было больно, резко и жестоко.

— Ну же?

Теперь уже Джим не отвяжется.

Оказывается, неудобные темы ещё остались.

— Я не знаю, — ответил он, но по взгляду Джима понял, что этот ответ его не устроил.

— Попробуй ещё раз, детка, не расстраивай меня.

Стриптиз.

Подумалось, что чуть ли не каждый раз игра в вопросы и ответы превращалась в душевный стриптиз. И, если бы можно было выбирать, Себ предпочёл бы раздеться догола.

Наверное, можно было бы промолчать — и не получить ответа на свой вопрос. Может, даже стоило бы так и сделать. Но Джиму уже стало любопытно — и с этим ничего не поделать. Сам напросился.

— Я никогда не убивал из ненависти, — тихо сказал он. — Цель всегда была просто целью. Это другое.

Он не знал, как это объяснить, особенно Джиму, но тот смотрел пристально, почти просвечивая взглядом насквозь. И слова вылетали сами.

— А тех, кто убил Эмили, я ненавидел. Я слишком хотел его убить…

— Но не убил, — прошептал Джим. — Почему?

— Это было бы непрофессионально, — Себ волевым усилием отвёл взгляд и сделал вид, что изучает потолок.

— Как занятно, — протянул Джим. — Я не дал тебе его убить, потому что узнал, как его приручить. Он был мне нужен и весьма полезен. Живым больше, чем мёртвым.

— А теперь уже не нужен?

— Нет, — фыркнул Джим. — У него есть достойная замена.

Просто польза, просто работа.

Себ понимал, что должен бы прийти в ярость. Человек, ответственный за смерть Эмили, оставивший сиротой Сьюзен, остался жив только потому что был полезен для планов даже не Джима, а Мориарти — чёртовой криминальной организации. Но этой ярости не было. Может, потому что Смолвуд всё-таки получил своё? Он не знал и не хотел копаться в этом вопросе.

— Ты устал, мой Святой Себастиан, — неожиданно нежно сказал Джим. — Иди. Тебя ждёт дочь. Не забудь заглянуть к ней сегодня.

Себ нахмурился и посмотрел на Джима, но тот выглядел совершенно серьёзным. Он не приказывал, конечно, но настойчиво рекомендовал заехать к Сьюзен, как будто бы в этом был хоть какой-то смысл. Себ не планировал ехать к ней сегодня. Им предстоял непростой разговор про Францию и отмену поездки, и проводить его Себ предпочёл бы на свежую голову. Не говоря уже о том, что встречаться с дочерью вечером того дня, когда он отправил на тот свет троих человек, было дерьмовой идеей.

— Джим… — проговорил Себ осторожно, — с ней что-то случилось?

— Что ты, — улыбнулся он, — просто тебя там сегодня ждут. Не смею задерживать.

Себ поднялся, коротко попрощался и потянулся к соседнему стулу за курткой, а Джим вдруг окликнул его:

— Себастиан! — и прибавил задумчиво: — Хорошая работа.

Что на это отвечать, кроме как военного «сэр, спасибо, сэр», Себ не знал, так что просто кивнул — и поспешил к Сьюзен. Быстро заскочил домой, убрал винтовку, бросил сумку и забрал машину. Джим явно что-то недоговаривал. Но вряд ли стал бы врать. Ничего не случилось — но почему-то он считал, что Себу необходимо приехать именно сегодня.

От этого было тревожно.

Миссис Кейл открыла ему дверь — и вздохнула с каким-то заметным облегчением. Обняла и сказала:

— Господи, Басти, как я рада, что ты успел вернуться. Даже не знаю, что бы сейчас придумывала, если бы ты не приехал.

— Успел вернуться? — напрягся он.

— Я завтра еду к девяти утра, — продолжила миссис Кейл, посторонившись и пропуская Себа в дом.

Это звучало так, словно они продолжали какой-то давно начатый разговор. Только вот Себ не принимал в нём участия. Они прошли в гостиную. Миссис Кейл предложила чаю, но Себ отказался, и она снова заговорила:

— Знаешь, я решила всё-таки не рассказывать ничего Сьюзен. Она будет только нервничать лишний раз, не хочу, чтобы она переживала. Я ей сказала, что еду в Бат…

Вздохнув, миссис Кейл присела на диван. Себ неуверенно опустился в кресло.

Что-то произошло за время его отсутствия. Что-то, о чём он должен был точно знать — но не знал. Зато об этом, похоже, знал Джим.

— Может, ты поживёшь здесь? Я переживаю, когда ты забираешь её к себе. Центр Лондона, на улицу не выйти…

— Нет, — на автомате ответил он, поскольку они об этом уже говорили не раз, — с моей работой это очень неудобно. Кроме того, Сью любит бывать у меня.

Теперь пришёл черёд миссис Кейл удивляться:

— Ты же говорил, что возьмёшь отпуск. Что-то опять поменялось?

Он не говорил.

Какого чёрта?

Он спросил бы напрямую, но не решался. За его спиной Джим что-то провернул, что-то сообщил его семье, и теперь миссис Кейл обсуждает с Себом планы, о которых он даже не слышал.

Зажужжал телефон. Себ быстро вытащил его и прочёл смс от Джима: «У тебя неделя на отпуск. Отдыхай, детка». И смайлик с поцелуем.

— А, нет, — пробормотал он, — вот, как раз босс подтвердил, что отпуск в силе. Но Сьюзен всё равно поживёт у меня, пока вы…

Он сделал паузу, надеясь, что миссис Кейл всё-таки пояснит, куда именно она собралась и зачем врать Сьюзен про Бат. Но она вместо этого вздохнула и опустила глаза. Сказала:

— Я волнуюсь, Басти. Не за себя, конечно, но если что-то случится, Сьюзен… Не слушай меня, я болтаю глупости, — она встала, поправила подушки на диване и суетливо спросила, не голоден ли он. — Ты выглядишь уставшим. Может, хотя бы пирога съешь?

— Спасибо, — всё ещё неуверенно ответил он, — только поел. Вы посидите, не суетитесь.

— Это всё от волнения, — она улыбнулась, но снова села. — Басти, я по телефону, может, не очень связно говорила… Басти, спасибо за всё, что ты для меня делаешь. Многие для матери не сделали бы и половины, а ведь я тебе никто…

Себ дорого дал бы за возможность узнать, что именно он такого хорошего сделал, но задавил в горле неуместный вопрос, наклонился и сказал внятно и медленно:

— Миссис Кейл, вы мать Эмили, бабушка Сьюзен и моя семья. И всегда будете моей семьёй. Ладно?

Она смущённо улыбнулась, и Себ усилием воли вернул ей эту улыбку. А потом извинился и сказал, что ему нужно сделать один звонок по работе, вышел через заднюю дверь на улицу и без колебаний набрал номер Джима.

Сначала думалось, что он не ответит. Но на восьмом гудке он всё-таки снял трубку и с наигранным удивлением спросил:

— В чём дело, дорогой?

— Что происходит?

Последовала пауза.

— Ощущение, что тут побывал мой двойник.

Снова тишина.

— Джим?

— Пустяки, детка, ничего, о чём тебе стоило бы волноваться, — беззаботно ответил Джим.

— И всё-таки?

— Твоя тёща не любит обременять тебя своими проблемами, — произнёс он задумчиво, — так что о стенозе митрального клапана она умолчала.

Себ задержал дыхание. Миссис Кейл вообще ни разу на его памяти на здоровье не жаловалась.

— Это серьёзно?

— Пустяковая операция в Бромптонском госпитале, — фыркнул Джим. — Не забивай голову. И наслаждайся отдыхом, детка.

Он отключился.

Себ опустил телефон и прислонился к стене дома. Он всё ещё не понимал ни чёрта. У миссис Кейл проблемы с сердцем? Когда возникли и почему она ничего не сказала? Как Джим об этом узнал? И как вышло, что он организовал ей пустяковую операцию? Которая, как казалось Себу, была не такой уж и пустяковой.

Кроме того, для Себа оставалось непонятным, почему миссис Кейл благодарит за эту помощь его.

Разве что…

Он потёр переносицу, надеясь, что так думать будет легче.

Разве что Джим каким-то образом писал ей от его имени. Или даже звонил, потому что миссис Кейл говорила что-то про телефон. Может ли Джим подделать голос по телефону?

Почему-то Себу казалось, что может. И тогда выходила абсурдная по сути своей картина.

Джим за каким-то хренов влезает в медицинские файлы миссис Кейл, узнаёт, что ей нужна операция, организует её от имени Себа и даёт ему отпуск, чтобы присмотреть за Сьюзен.

Голова начинала побаливать. Информация не укладывалась в неё ни с какой стороны. Он чувствовал, что ему нужен интернет, а потом — ещё один звонок Джиму, уже с более точным вопросом: не «что происходит?», а «какого чёрта?».

Но ещё до того, как он получит ответ на этот вопрос, ему придётся общаться с миссис Кейл. И делать вид, что он в курсе происходящего.

Он вернулся в дом и сразу поднялся в комнату Сьюзен. Постучал, дождался несколько задумчивого: «Да?», — и вошёл.

Сью сидела за столом и рисовала. Увидев его, она вскочила и с визгом: «Папа!»,

— кинулась было навстречу, но резко остановилась. На лице появилось недовольное, обиженное выражение. Она развернулась и снова села за стол. Себ закрыл дверь и сказал осторожно:

— Привет.

— Привет, — буркнула Сьюзен, снова взяла в руки карандаш, но не прикоснулась им к листу.

— Как дела?

Он догадывался причинах такого холодного приёма, но всё-таки он больно уколол его. Видеть на лице Сьюзен обиду и холодную отстранённость было непривычно и тяжело.

— Нормально, — последовал ответ. — Я занята.

— Сильно? — спросил он спокойно.

— Да. У меня работа, которую нужно выполнить до завтра, — она сказала это важным и нарочито вредным тоном.

Отлично понятно, в чей камень огород. Себ пожал плечами и заметил:

— Работа — это важно. Я подожду, — и устроился в ногах её кровати, вытащив с полки первую попавшуюся книжку в яркой обложке.

Чего-чего, а терпения ему было не занимать. Опустив глаза в книгу и прочитав первые пару строк на странице, он тут же отвлёкся от текста и принялся краем глаза наблюдать за тем, как Сьюзен рисует. Вернее, как она старательно притворяется, что рисует, потому что карандаш едва-едва касался бумаги и даже не двигался.

Они не виделись каких-нибудь несколько дней, но он уже успел соскучиться. И ему показалось, что Сью немножко подросла. Или не может это быть заметно за неделю? Она серьёзно обиделась на него, наверное, думала о прерванной поездке всё это время. И не то, чтобы у него было понимание, как с ней говорить и о чём.

Со Сьюзен и её обиды мысли соскользнули на миссис Кейл с её операцией, а оттуда — на Джима и его вмешательство, суть которого он никак не мог определить: было ли это вторжение в чужую жизнь или забота?