Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

Это, конечно, была паранойя, снова поднявшая голову. Но Себ не собирался на этот раз осаживать её, и, выходя вместе со Сьюзен из дома, прихватил футляр с «М-24». Сью на сумку бросила любопытный взгляд, но спрашивать не стала — для неё сегодня хватило впечатлений, тем более, что в последние два часа они отчаянно играли в «Морской бой», а до этого — вместе готовили ужин. Себ постарался как можно тщательнее отвлечь дочь от воспоминаний о встрече с Бруком — и кажется, это удалось.

Эмили на руки он сдавал очень уставшего, но весьма довольного ребёнка.

— Господи, Себ, ты её умотал, — улыбнулась Эмили.

— Это взаимно, — сказал он, помахал рукой и пошёл прочь.

Завёл машину, отъехал немного, сделал круг — и вернулся. Запарковался чуть в стороне, чтобы не привлекать внимания. Забрал винтовку и твёрдым шагом пошёл по направлению к школе — трехэтажному зданию с идеальной плоской крышей, буквально созданному для его целей.

Его никто не видел.

Да и сам Себ никого не замечал. Район спал. В большинстве окон уже погасили свет.

Школа, конечно, охранялась, но одинокий сторож едва ли обратил внимание на шевеление теней, когда Себ перебрался через ограду. По пожарной лестнице поднялся на крышу и сразу лёг на живот, чтобы на фоне ещё не до конца чёрного неба никто не разглядел силуэт.

Дом Эмили был перед ним как на ладони — он видел все подходы к нему. Через прицел можно было даже попытаться заглянуть в незашторенное окно, но делать этого Себ не стал.

«Твою мать, что я делаю? Какого хера вообще творю?» — спрашивал он себя, но не шевелился, прижимаясь всем телом к холодной крыше, устроив щеку на ложе и вглядываясь в темноту.

Никого не было.

И не должно было быть.

Но Себ знал, что никакие разумные доводы не заставят его сдвинуться с места. Он должен быть уверен в том, что пугающие намёки в словах Брука — бред воспалённого воображения. И он предпочитал убеждаться в этом на крыше, на ветру, с винтовкой в руках, а не дома, где тепло — и где он совершенно беспомощен.

Шевеление за спиной он не услышал, а почуял, ощутил кожей. Боковым зрением увидел, как рядом опустилась тень. Свесила ноги с края крыши и легкомысленно поболтала ими.

— Там никого не будет, Себастиан, — сказал Брук после нескольких минут молчания. — Совершенно никого. Только я.

Себ поднял голову, опёрся на руку и тоже сел, поджав под себя ноги. Винтовку положил рядом с собой. Брук, чуть наклонив голову на бок, рассматривал Себа с особым вниманием и странным интересом.

— Мне нужен снайпер, Себастьян.

— Тебя больше нет, — фамильярно произнес Себ. Трепет перед Бруком исчез, как рукой сняло. — Я видел некролог в газете.

— Брука нет… — улыбнулся Брук, и Себ заметил, что у него слегка искривлены нижние зубы. Казалось бы, давно мог пойти к стоматологу и всё исправить, заплатив сумму, которая была даже меньше стоимости его костюма, но нет — оставил. Пиджак ценой в годовой доход какой-нибудь британской семьи, а зубы кривые. — Остался только Джим. Джим с новым именем. С новой профессией. Я затеваю большую игру, Себастьян. И мне нужен лучший снайпер.

Сейчас Брук… чёрт его возьми, Джим-с-новым-именем, выглядел совершенно адекватным. Примерно так могло бы проходить первое собеседование Себа: только не на крыше, а в офисе. Нормальный парень в дорогом костюме предлагает ему работу. И Себ соглашается, не спрашивая, кого именно завтра будет держать на прицеле, потому что, в общем и целом, ему всё равно.

Вот только Брук — не нормальный парень, а сумасшедший. Сидит на наркотиках. Взорвал собственный, мать его, офис. Припёрся домой к Себу и угрожал его дочери.

Или не угрожал?

Себ запутался.

Брук давал ему работу, которая была отчаянно нужна. Он давал Себу образ жизни, который он любил. Давал адреналин.

— Мне нужно официальное место работы — не желаю привлекать внимание налоговой. И сумма из моего прошлого контракта… — произнёс Себ ровно, — удвой её.

Джим присвистнул.

— Многого хочешь, детка. За что же такие деньги?

— Первая половина — за мою работу, — пояснил Себ. — Вторая — за то, что к этой работе прилагаешься ты.

Джим засмеялся — слишком громко в ночной тишине.

— Вы посмотрите, оно кусается…

— Или никакой сделки не будет, — продолжил Себ твёрдо. — И ищи себе снайпера где хочешь.

— Я завтра пришлю документы. Тебе придётся каждый день доказывать, что ты стоишь этих денег.

Какое-то время они вдвоём рассматривали ночные улицы и небольшие тёмные домики. О чём думал Брук… Джим — кто его знает, а Себ размышлял о том, что лет через десять ему потребуется чертовски хороший невролог… если он проживёт десять лет с таким боссом, как Джим, разумеется.

— Ещё кое-что, Джим, — нарушил молчание Себ.

— Я весь внимание, дорогой, — протянул Джим.

— Возможно, я туповат, не спорю. У меня солдафонская рожа, на которой всё написано, и у меня нет и не может быть никаких секретов. Окей, без проблем. И я знаю, что ты можешь уничтожить меня, если захочешь. Идёт. Но если ты хоть раз заставишь меня снова испугаться за безопасность Сьюзен… — он сделал паузу, не сводя взгляда с дома Эмили, — если я почувствую хотя бы намёк на твоё внимание в её сторону, я тебя убью. И твои мозги, хитрость и что там ещё прилагается тебе не помогут, потому что от снайпера ты не спрячешься.

Ещё вчера Себ, наверное, побоялся бы сказать Бруку что-то в этом роде. А сейчас слова вылетали сами собой, без малейшего затруднения. Себ точно знал, что выполнит эту угрозу. И Джим знал, что Себ её выполнит.

— Это так трогательно… — сказал он задумчиво. — Так глупо… Твоя жизнь, твой опыт, знания куда дороже жизни девчонки, которая ничего из себя не представляет. Но ты умрёшь, защищая её. Никогда не пойму людей.

— Тогда просто запомни.

Джим протянул ему руку и улыбнулся, показав верхний ряд зубов:

— Моё слово. Никто не тронет малышку Сьюзен.

Себ скрепил этот договор рукопожатием, отметив, что у Брука теплая и мягкая ладонь.

По идее, можно было вставать и возвращаться домой. Но Брук сидел так, словно совершенно никуда не собирался, и Себ тоже не двигался. Он сам не понимал, в каком напряжении провёл весь этот день. Не знать, что задумал Брук (да чёрт, Джим!), оказалось очень нервно. Сейчас его отпускало. И было приятно просто дышать ночным воздухом.

— Теперь вы возглавите новую компанию, сэр?

Джим фыркнул:

— Нет, дорогой, это в прошлом. Быть на виду, сидеть в офисе… Это было ужасно скучно. Нас ждёт нечто новое.

— Клаус в курсе?

— Разумеется нет. Его время вышло. Остались немногие… — Джим зажмурился и поднял лицо к слабому свету месяца. — Я теперь тот, кого нельзя называть… Как тебе?

Себ на это заявление ничего не ответил.

— Ну конечно, ты не оценил шутку. Ничего, те, кто должен, оценят обязательно. Я не скажу тебе нового имени.

Себ пожал плечами. Ему не то, чтобы было очень интересно.

— Всё, что тебе останется — это Джим. Придётся привыкнуть.

— Вот уж точно, цель номер один, — буркнул Себ. Далось ему это имя!

— Ох, Себастьян… Будет очень весело. И горячо. Всё как ты любишь. Не скучай, детка, — тем же плавным мягким движением, каким оказался на краю крыши, Джим поднялся, провёл рукой по волосам Себа, заставив его рефлекторно вздрогнуть, и исчез в темноте. Можно было бы поднять винтовку и через прицел проследить за ним, но Себу было лень. Он разобрал «М-24» и упаковал в футляр, потянулся до хруста в спине и пошёл к машине.

Уже дома, упав совершенно без сил на кровать, он, несколько неожиданно для самого себя, потянулся к телефону и набрал номер. Всего через два гудка раздался бодрый голос:

— Слушаю.

— Привет. Я знаю, что уже ночь.

— Кому ночь, а кто час назад разглядывал несвежий труп.

Себ чувствовал, как губы сами собой расплываются в улыбке. Да, стоило позвонить Джоан.

— Ты всё ещё в компании трупа?

— К счастью, нет. Его развлекает Крис.

— Понимаю, конкуренцию несвежему трупу составить сложно, — сказал Себ. — Но может, ты желаешь поболтать со мной немного?

— Сложно… Но у тебя есть шансы, — рассмеялась в трубку Джоан. — Подожди-ка, хоть обувь сниму.

— Снимай всё, что вздумается. Не собираюсь мешать.

Себ перелёг поудобнее, перехватил телефон и прикрыл глаза. Даже на пародию на секс по телефону его сил сейчас не хватит. Но немного поговорить с человеком, который рад его слышать и решительно ничего от него не хочет — это будет приятно.

— И я снова здесь, — объявила Джоан.

— Сложный день?

— Не то слово, — она выдохнула, интонация слегка поменялась, стала чуть более мягкой, менее игривой и бодрой. — Сначала взрыв в Сити, потом ограбление, и тут ещё труп…

Себ и забыл, что взрыв в офисе «М-Корпорейшн» расследует Пол, а значит, и вся его группа. Стоит ли сказать, что это офис компании, в которой он ещё недавно работал? Скорее всего, рано или поздно это всплывёт в документах.

— Этот взрыв… Я работал в «М-Корпорейшн», ты знаешь… Узнал о том, что случилось, из газеты утром.

— Работал? — она зацепилась за глагол.

— Да, в охране. Сегодня мне позвонили и сказали, что денег на меня у них больше нет. Слушай, что там случилось? Хотя нет, не отвечай.

— Почему?

— Потому что ты устала и думала про этот взрыв весь день. Тебе надо отдохнуть, а я проживу без новостей.

— Вау, — выдохнула она. — Отстань, мерзкое животное! Прости, Себ, это я коту.

— Точно, ты говорила, что он сумасшедший.

— Лёг на подушку и жрёт мои волосы. Да отвали! — раздалось недовольное мяуканье, тут же перешедшее в басовитое мурчание, и Себ отлично представил, как, сняв кота с подушки, Джоан не сошвырнула его на пол, а прижала к груди и принялась чесать свободной рукой.

— А ты что делал сегодня весь день? — спросила она под мурчащий аккомпанемент.

— Не поверишь, развлекал толпу детей младшего школьного возраста. Показывал им оленей.

— Шутишь!

— Честное слово.

Под смех Джоан Себ рассказывал о прогулке со Сьюзен и её друзьями, как-то удивительно легко сообщив, что у него его дочь, хотя обычно не обременял женщин этой информацией. Джоан фыркала, иногда без стеснения зевала, но говорила:

— Нет, продолжай! У тебя голос расслабляющий.

— Рад стараться, мэм.

— Я тоже хочу оленей… — протянула Джоан задумчиво.

— А потом игру в мяч и вредный жирный бургер с картошкой на обед? — уточнил Себ со смехом.

— Угу.

— Когда у тебя выходной?

— В среду… если не найдут труп.

— Значит, в среду.

Разговор как-то тёк и тёк, перебирался с темы на тему. Джоан засыпала, то и дело теряя нить рассуждений, да и сам Себ ощущал, что язык заплетается, а глаза закрываются.

Он не помнил, кто первым сбросил вызов, но поймал момент засыпания. И понял, что, несмотря на всё безумие последних двух дней, засыпает он, довольно улыбаясь.