Ничего личного. Это просто работа (гет)

Прохладная вода тонкой струйкой потекла вниз, наполняя сложенные лодочкой ладони. Взмах вверх — и прозрачные струйки торопливо стекают по лицу, намокая светлые пряди волос и тяжело капая с подбородка на серую водолазку. На одежде тут же растекаются тёмные пятна, неприятно холодя кожу. Сколько она уже стоит здесь, час, два? Быстрый взгляд на часы. Всего десять минут, а ей показалось — целая вечность. Теперь время идет по-другому. Вернее, его совсем нет. Оно словно застыло холодным, вязким комочком потерявшей вкус жвачки, единственная участь которой — быть прилепленной к обратной стороне крышки стола. По-детски непринужденно и безразлично, ещё не зная истинную цену многим вещам, с искренней верой на получение новой, сладкой и вкусной, порции тянучки. Когда ребёнок понимает, что лимит его сладостей ограничен? Когда впервые под яркой упаковкой не находит привычной конфеты? Или начиная ощущать горечь в медовом послевкусии? Не имеет значения, финал всё равно будет один — широкий шаг из карамельно-воздушного детства в грязный водоворот взрослой жизни.

Рука медленно повернула вентиль, перекрывая слабый поток воды. Ей всё равно придётся выйти отсюда. Это просто иллюзия, что здесь, за хлипкой дверью университетской уборной, она может побыть в одиночестве и хоть пару минут пожить нормальной жизнью. Она уже давно не была одна. Она уже давно не живет нормальной жизнью. Она уже давно не живет. Потому что это — не жизнь. Сердцебиение, дыхание, бодрствование, сон, череда однообразных движений и ритуалов, подчеркивающих необходимую иллюзию. Она даже научилась улыбаться. Чтобы никто не узнал, что она — не живет.

Люси последний раз посмотрела на себя в зеркало, забросила на плечо сумку и вышла из туалета. Краем глаза отметила, как отлепился от стены и «ненавязчиво» пристроился сзади шкафоподобный тип. Её охрана. Вернее, надсмотрщик. А как иначе их назвать? Эти громилы таскались за ней повсюду: в магазин, на лекции, даже дома, неотлучные, словно тени в солнечный день. Спасибо, хоть в дамскую комнату не вламывались. Отец приставил их в первый же день после её возвращения из «плена», якобы для того, чтобы подобное больше не повторилось. Но на деле…

Как она и предполагала, Джудо Хартфилий не очень поверил в историю с «похищением», считая произошедшее розыгрышем, который организовала его дочь совместно с неким нахальным молодым человеком, дабы сорвать свадьбу. И не последнюю роль в появлении подобных мыслей у отца сыграл не кто иной, как Рэдфокс. Ему ничего не стоило извернуть имеющиеся факты, успешно отведя от себя подозрение и подставив не только своего исполнителя, но и Люси. Теперь, что бы она ни говорила, отец не верил ни одному её слову. Он сам сказал ей об этом. «Ты разочаровала меня, Люсьена. Твоя глупая выходка стоила мне немалых денег. Надеюсь, ты и этот самонадеянный щенок неплохо провели время, потому что другой возможности развлечься у тебя уже не будет». Теперь за ней следили ещё тщательнее, чем раньше, практически не оставляя одну. И она притворилась, что привыкла. Сделала вид, что смирилась, практически не обращая внимания на маячившие за спиной дополнительные тени. Просто сделала вид.

Люси быстро сбежала вниз по лестнице, ведущей на второй этаж, где располагалась дамская комната, миновала холл и, не сбавляя шага, пошла к машине. Лекции сегодня ещё не закончились, но у неё просто не было сил оставаться в университете до конца учебного дня. Снова это странное головокружение. Скорее всего, виной ему были непрекращающиеся кошмары, а ещё полное отсутствие аппетита — она почти перестала есть, а попытки Миры накормить её насильно оканчивались рвотой. Сегодня Люси с самого утра чувствовала себя разбитой и усталой, в голове словно перекатывались маленькие свинцовые шарики, которые наполняли черепную коробку непрекращающимся неприятным гулом. Девушка зашла между парами в туалет, чтобы немного освежить лицо, но, стоило ей склониться над раковиной, как все поплыло перед глазами, и она едва успела ухватиться дрожащими пальцами за край умывальника, чтобы не упасть. Вскоре всё прошло, но Люси решила вернуться домой. Она уже подходила к машине, когда охранник всё же сумел обогнать её и распахнуть перед ней дверцу чёрного Мерседеса. Дождавшись, пока она сядет, с грацией бегемота умостился на переднем сиденье. Молодой парень, сидящий на водительском месте, повернул к ней голову:

— Вас домой, мисс Хартфилия?

Люси молча отвернулась к окну. Водитель, не дождавшись распоряжений, мягко тронул машину с места. Раньше её всегда возил Локи. Но с того дня она больше ни разу его не видела. Возможно, они просто не пересекались. Вряд ли господин Хартфилий избавился от столь «ценного» работника. Интересно, что ещё поручал отец этому рыжеволосому? Судя по тому, что случилось в гараже, явно не упаковку рождественских подарков. Люси никогда не интересовалась семейным бизнесом, и всё произошедшее стало для неё серьёзным шоком прежде всего потому, что она даже подумать не могла, что отец способен на нечто подобное. Да, она считала его холодным и расчётливым бизнесменом, жёстким и властным родителем, готовым пожертвовать счастьем своей единственной дочери ради получения определенной выгоды. Но, как и большинство людей по отношению к своим близким, в глубине души надеялась, что в её отце, несмотря ни на что, всё же сохранилось хоть немного света. Очевидно, она совсем его не знала.

Впрочем, он был не единственным, в ком она жестоко ошибалась. Гажил Рэдфокс… Это имя неприятно скрипело на зубах, заставляя ёжиться, как от колючего ветра. Он так спокойно готов был убить её, пусть и не своими руками, что она теперь сомневалась: было ли вообще хоть что-то искреннее в нем или всё — от начала до конца — было только притворством, бессовестной ложью, чтобы втереться в доверие, подойти ближе и беспрепятственно получить желаемое? Ответов на эти вопросы она не находила. Как и не находила сил бороться с отупляющим отчаянием, стоило ей лишь подумать, что этот кошмар, в который она попала, останется для неё единственно возможным будущим. Изменить его можно было только одним способом — воспользоваться тем адресом, что дал ей перед смертью Драгнил. Он сказал, что там ей помогут, и она с отчаянием утопающего хваталась за эту тонкую, как паутинка, ниточку надежды. Нужна была самая малость — ускользнуть от бдительного ока своих конвоиров и добраться до нужного дома.

Резкий, тяжёлый аромат мужского одеколона заполнил салон автомобиля. Люси с ненавистью посмотрела в затылок сидящего впереди охранника. Он что, весь флакон на себя вылил? От запаха неприятно свербело в носу, вызывая тошноту.

— Останови машину, — прошипела Люси, с трудом сдерживая рвотные позывы.

— Но, мисс Хартфилия… — неуверенно протянул водитель.

— Останови, иначе тебе придётся убирать салон.

Угроза подействовала, машина вильнула к тротуару и замерла. Люси, не дожидаясь, пока ей откроют дверь, рванула ручку и с наслаждением втянула свежий по сравнению с салоном уличный воздух. Она не стала выходить из машины, просто сидела, закрыв глаза, с наслаждением чувствуя, как прохладный ветерок щекочет лоб, перебирая волосы. Вечно бы так сидеть.

— Мисс Хартфилия… — проблеяли откуда-то сбоку.

Люси молча захлопнула дверцу и до самого дома сидела, не открывая глаз и стараясь не дышать. Поднявшись в пентхауз, она сразу ушла в свою комнату и, упав на кровать, спрятала лицо в подушку. Почти сразу скрипнула дверь, и в комнату вошла Мира.

— Вы опять пропускаете занятия, — холодно сказала она. — Господин Хартфилий будет недоволен.

Люси не ответила. Мира подошла к кровати, потрогала её лоб, неопределенно хмыкнула и ушла. Вернувшись минут через двадцать, требовательно потрясла девушку за плечо:

— Вставайте. Господин Хартфилий сказал показать вас врачу. Я уже позвонила в больницу.

Уже наябедничала. Наверняка, и охрану с водителем расспросила. С чего только такая забота? Перед отцом выслуживается? Ну-ну, всё равно дальше постели он её не пустит.

— Поторопитесь, — раздражённо сказала Мира.

Люси мысленно вздохнула и поднялась. Всё же не стоило лишний раз злить эту стерву, она весьма злопамятна и может осложнить и без того её нелёгкую жизнь. Мира проводила девушку до лифта, сделала несколько указаний охране, и через час Люси уже сидела в просторной, светлой палате. Её попросили переодеться и, предупредив, что доктор скоро подойдёт, оставили одну. Не успела девушка как следует осмотреться, как в палату вошла женщина лет тридцати, одетая в белый халат и бледно-голубые форменные брюки. Выше среднего роста; открытое, симпатичное лицо; необычного, голубого цвета волосы; добрые синие глаза. Женщина присела на стул рядом с кроватью и улыбнулась:

— Я доктор Мелисса Уотер, а ты — Люсьена Хартфилия?

— Можно просто Люси, — ответила девушка, невольно улыбаясь в ответ. Улыбка у доктора Уотер была мягкая, открытая; она сразу располагала к себе.

— Твой… эээ… сопровождающий сказал, что последнее время ты плохо себя чувствуешь. Расскажешь мне поподробнее?

Люси пожала плечами:

— Я плохо сплю, иногда у меня кружится голова, пропал аппетит.

— Как давно это началось?

— Не могу сказать точно. Кошмары мне часто снятся, а всё остальное…

Люси отвела глаза. Как бы не была мила доктор, девушке не хотелось с ней быть до конца откровенной. Та понимающе хмыкнула и внимательно осмотрела свою пациентку с ног до головы. Люси почувствовала её взгляд и невольно прикрыла рукой шею с правой стороны. С некоторых пор она предпочитала носить водолазки или просто кофты с высоким воротником, закрывающим шрам. Он был тонким, почти незаметным, но Люси всё равно прятала его.

— Прости, если мой вопрос покажется тебе нескромным. У тебя есть молодой человек?

— Вы хотите спросить, были ли у меня сексуальные отношения? Да, были, — даже если отец узнает, что она не девственница, это вряд ли сделает её жизнь хуже, чем она есть сейчас.

— Когда последний раз у тебя была менструация?

Люси задумалась. Девушка точно помнила, что очередной цикл закончился за несколько дней до похищения, а вот потом… За всеми этими событиями, переживаниями и мыслями она не обратила на это внимания. Значит…

— Около двух месяцев назад. Вы думаете, я беременна?

— Мы можем узнать это прямо сейчас, — снова улыбнулась доктор Уотер и, выглянув в коридор, позвала медсестру. Та вкатила в палату кресло и, усадив девушку, повезла её по длинным больничным коридорам, пропахшим лекарствами и дезинфектором. Сзади них, пыхтя, потопал охранник. Люси покосилась на Мелиссу, испытывая неловкость от столь грубого внимания, но та лишь одобряюще улыбнулась ей, словно подобное было в порядке вещей, и уверенно захлопнула дверь перед самым носом провожающего, когда они зашли в один из многочисленных кабинетов. Кивком головы поблагодарив медсестру, доктор Уотер приглашающе похлопала рукой по кушетке, застланной белой тканью:

— Ложись. Сейчас я сделаю УЗИ, и мы всё узнаем.

Люси послушно перебралась на кушетку. Доктор отодвинула край её больничной одежды и, выдавив на живот немного прозрачного геля, стала водить по нему датчиком, внимательно смотря в монитор прибора. Через несколько минут она удовлетворенно кивнула и посмотрела на Люси:

— Как я и думала, ты беременна. Срок шесть-семь недель. Смотри, — доктор Уотер развернула к Люси экран. — Вот, видишь? — сказала она, указывая пальцем на темную точку. — Это твой малыш. Он ещё совсем крошечный, немногим больше горошины, но его сердечко уже бьётся.

Люси протянула руку и легонько коснулась пальцами экрана. Малыш. Маленькое чудо размером с фасолинку. Его ребёнок. В глазах защипало. Девушка опустила веки, чувствуя, как по виску течёт тяжёлая, горячая капля.

— Наверное, тебе нужно рассказать всё родителям.

Люси мотнула головой:

— Нет. Мама умерла, давно. А отец… Он точно ничего не должен знать, иначе он заставит меня сделать аборт.

— А твой молодой человек?

— Он умер.

Воцарившееся молчание неприятно давило на уши. Люси открыла глаза. Доктор Уотер сидела, отвернувшись к монитору, и что-то набирала на клавиатуре. Девушка судорожно вздохнула, подавляя подступающие к горлу слёзы. Теперь ей просто необходимо выбраться из дома. Речь идет уже не о её будущем, а о жизни её нерождённого ребёнка. Кто бы ни был его отец, малыш ни в чем не виноват. И она не позволит его убить.

— Доктор Уотер, пожалуйста, помогите мне, — торопливо, словно боясь, что ей не дадут поговорить с Мелиссой, сказала Люси. — Этот ребёнок… Я должна сохранить его. В городе у меня есть друзья… люди, которые мне помогут. Всё, что мне нужно, это связаться с ними. Но меня никуда не отпускают одну. Прошу, помогите мне незаметно покинуть больницу. Дальше я справлюсь сама.

Пока Люси говорила, доктор Уотер молча смотрела на неё, чуть склонив голову на бок. Потом чуть качнула ресницами, словно соглашаясь со своими мыслями, и сказала:

— Хорошо. Но сейчас тебе лучше вернуться в палату, а я подумаю, что можно сделать. И ещё нужно позвонить твоему отцу и сказать, что ты должна остаться в больнице. Пока же постарайся отдохнуть и не волноваться, помни, тебе сейчас это вредно. Договорились?

Люси кивнула. Доктор Уотер проводила девушку до двери, дала распоряжение сопровождающей медсестре и вернулась в кабинет. Плотно закрыв дверь, Мелисса достала из кармана телефон, быстро набрала номер и нажала вызов. Когда ей ответили, она сказала:

— План "Омега". Начинаем.