Сталь и серебро (гет)

— Так-то лучше.

Тауриэль намазала на лицо Сигни вонючую травяную кашицу.

— И зачем?

— Хочешь вечно ходить с синяками?

Сигни попробовала лекарство на язык, слизнув его с уголка губ, сморщилась и сплюнула. И, глянув на себя в отражении речки, стерла кашицу со щеки.

— Долго заживать будет, — сказала Тауриэль. — Если стирать.

— Да и пусть.

— Глупая!

Сигни не удостоила эльфийку ответом. На самом деле от мази из трав, которые Тауриэль нашла в лесу, стало гораздо лучше. Утром оказалось, что они почти добрались до перевала. Еще несколько часов изматывающей горной дороги, переход через реку, во время которого Сигни пришлось забраться Тауриэль на плечи, и наконец к вечеру впереди забрезжили огни.

— Там хижина? — спросила Сигни, пытаясь что-то рассмотреть на горизонте.

— Да, — кивнула Тауриэль. — Сможем поесть.

— Было бы неплохо, — Сигни погладила урчащий живот. Днем они подкрепились корешками, но этого было маловато. — Нас пустят?

— Думаю, да. Это дом Беорна.

— Я слышала про него, — удивленно кивнула Сигни. — Он герой битвы.

Они подошли ближе, оказавшись перед терновой изгородью. Когда до дома, хорошо сколоченного, продолговатого, с двумя овальными окнами, оставались считанные шаги, Тауриэль и Сигни одновременно остановились.

— Слышишь? — тихо спросила эльфийка.

Сигни толкнула дверь ногой. Тауриэль зашла первой, держа наготове кинжал. Сначала Сигни не поняла, что происходит. Но потом, выйдя из-за спины своей спутницы, чуть не закричала.

В центре зала стоял огромный медведь, а повсюду валялись окровавленные орочьи тела.

— Пошли отсюда! — Сигни потянула Тауриэль за рукав, но та не отреагировала.

— Стой тихо, — шикнула она.

— Знаешь, что, — пробормотала Сигни, — зверюга как-то… Недобро выглядит.

Медведь издал победный рык и вдруг, вздрогнув всем телом, упал на четвереньки, опустил голову, ударившись о пол, и словно сбросил толстую шкуру. Огромные меховые лапы уменьшились, со спины сползла шерсть, а морда приобрела человеческие черты.

Сигни проглотила комок в горле и потерла взмокшую ладонь.

Человек поднялся, огладив измятую коричневую тунику, доходившую до колен.

— Я знаю тебя, — произнес он, кивая в сторону Тауриэль. — Ты ездишь мимо моего дома со своими стражниками. Кто с тобой?

— Будущий Король-под-Горой, — ответила Тауриэль, и у Сигни засосало под ложечкой. — Убийца Болдога.

— Тот, кого ищут орки, — человек поднял брови. — Мелковат.

И он бросил на Сигни короткий взгляд.

— Садитесь. Поешьте. Я пока сожгу тела.

Беорн взвалил на могучую спину обезглавленное тело орка и вышел на улицу.

— Так это правда, — восхищенно прошептала Сигни, — что он превращается в медведя! А я думала, выдумки.

— Нет, — немного рассеянно ответила Тауриэль, провожая взглядом хозяина дома. — Значит, здесь был еще один отряд орков. Плохи наши дела.

— Почему они ходят маленькими группами? — Сигни задумчиво потерла подбородок.

— Потому что Луг собирает армию, — бросил Беорн, вернувшийся за очередным телом. — А это воины Хартога. Хорошо бы тебе добраться до Эребора как можно скорее, парень.

* * *

…Сигни наконец-то проглотила суп. Горячее варево приятно растеклось по телу. Пах суп странно — ягодами и травой, но жаловаться не приходилось. Беорн сидел напротив, поглядывая на гостей из-под кустистых бровей. За окном догорал последний костер, отбрасывая желтые блики на высокие столбы, держащие крышу дома.

— Я понимаю орочий язык, — сказал наконец хозяин дома. — Немного. Говорят, Болдога убили топором. Этим топором? — он указал на оружие Сигни.

— Да, — она несмело протянула топор.

— Хорошее оружие, — он повертел его в руках, — древнее. Откуда оно у тебя?

— От деда.

— Топор старше твоего деда, намного старше, — Беорн вернул оружие Сигни.

— Так каков расклад? ­— спросила Тауриэль.

— Луг собирает армию, чтобы отомстить за убийство брата. Так говорят, — ответил Беорн. — Те орки, что в лесу, — наемники Хартога. Им сказано принести голову гнома с топором.

— Армию? — Сигни поперхнулась.

— Именно так, армию, — хозяин посмотрел в темное окно. — В Гундабаде. Чтобы пойти на Эребор и отрезать голову убийце Болдога. Тебе. Ну, и сделать то, что у них не получилось в первый раз. Найти тело Торина Дубощита.

— Но у меня-то нет армии! — воскликнула Сигни.

— В Эреборе почти все мертвы, но так и Луг с Болдогом понесли потери. Лугу потребуется время, чтобы собраться с силами, — Беорн хмыкнул. Используй это время, парень.

— А наемники Хартога?

— Хартог действует по-другому. Он думает, что ты где-то в лесу и что проще не начинать войну, а тихонько тебя прикончить. Послушай, — Беорн наклонил косматую голову, — время пока на твоей стороне. Луг и Хартог играют друг против друга. Главное, чтобы они не объединились.

— А тогда что? — спросила Сигни и тут же одернула себя за идиотский вопрос.

Что — что. Ясно что — крышка.

— Орки не способны, — Беорн кашлянул, — чувствовать любовь, дружбу. Они делают так, как им выгодно. То, что Луг мстит за Болдога, — не потому что он скорбит по брату. Он мстит, чтобы упрочить свою власть. Если они объединятся, значит договорятся. Если договорятся, значит, в их действиях будет согласованность, и тебе придется еще тяжелее.

— Нужно пройти лес как можно скорее, — сказала Тауриэль задумчиво.

— Да, — продолжил Беорн, — Истинный король защитит себя и своих людей.

Сигни опустила глаза. Истинный король. Она — не истинный король. Она — никто, девчонка из Железных холмов. Девчонка, в которой крови Дурина — и той наполовину. Сыны Трора — вот кто истинные короли. Даже Скафти, наследник Даина, — имел ли он право на корону? Право, полученное по крови, а не по указу Траина? Траина, который на самом деле не верил, что однажды его род прервется и потомки Нара действительно унаследуют престол?

— Если король, — вдруг сказала Тауриэль, словно отвечая на мысли Сигни, — так верил Нару, что сделал его потомков наследниками, значит, это не просто так. Значит, он считал, что внуки Нара будут править не менее достойно, чем внуки Трора.

— Так легко угадать, о чем я думаю? — шепнула Сигни недовольно.

— Несложно, — улыбнулась Тауриэль, — а теперь подумай о том, что кроме тебя никого нет. Что все потомки — и Трора, и Нара — мертвы. И если ты не станешь королем, то Эребор падет еще раз.

Сигни встала из-за стола. Эльфийка права, но почему от ее слов только хуже?

— Идите спать, — сказал Беорн. — Завтра двинетесь в путь.

* * *

«Могила короля… пуста…. В могиле никто… не лежит».

Сигни металась на постели, раз за разом повторяя эту фразу. Сначала — на всеобщем наречии, потом на языке гномов, практически выкрикивая резкие, царапающие ухо слова. Тауриэль не знала гномьего языка, но интуитивно догадывалась — это значит то же самое: могила короля пуста.

— Эй, — она подошла ближе и легонько тронула Сигни за плечо.

Она резко открыла глаза и, полежав так пару секунд, вытерла ладонью взмокший лоб.

— Возьми, — Тауриэль протянула ей стакан, — это медовуха Беорна. Поможет заснуть без кошмаров.

Сигни приподнялась на подушке и сделала глоток.

— Ужасно несправедливо, — слабо улыбнулась она, — первый раз за долгое время сплю на кровати и так паршиво.

— Станет легче, — Тауриэль прилегла рядом. — Скоро.

— Не станет, — Сигни протянула кружку с медовухой эльфийке, — никогда не станет. Мой брат… защищал меня. Закрываю глаза и вижу как он падает. Как весь снег в крови. Как Болдог трясет головой Даина.

— Станет-станет, — Тауриэль тоже отхлебнула медовухи. — Немного. Боль будет тупой и почти незаметной. Но все равно однажды вскроется, как нарыв. Будет больно. Но не так, как сейчас.

— Тоже кого-то потеряла? — тихо спросила Сигни.

— Я стражник, — ответила Тауриэль. — Конечно, я многих потеряла в бою.

— Тури, — Сигни улыбнулась, — расскажи историю.

— Про войну?

— Неа, — Сигни зевнула, — про любовь. Знаешь истории про любовь?

Эльфийка посмотрела в потолок, где плясали тени от камина.

— В далеком королевстве жила девушка, — начала она.

— Принцесса? — нетерпеливо спросила Сигни.

— Нет, — Тауриэль покачала головой, — сирота. Ее нашли в лесу в свертке и вырастили во дворце как придворную даму. Только придворной дамы из нее не получилось… Получился воин… безжалостный, жестокий убийца.

— Ну, а хоть красавицей она была? — снова перебила Сигни.

— Не знаю, — Тауриэль улыбнулась. — Говорили, что да. Так вот, однажды приехал король из соседнего королевства со своими наследниками. Но встретили их неласково — правитель того королевства, где жила наша девушка, посадил гостей в тюрьму.

— Прям как Трандуил, — хмыкнула Сигни. — А дальше что?

— А дальше… Дальше она — неизвестно, как так получилось — она сблизилась с одним из принцев. Наследником короля. Он совсем не подходил ей, совсем. Но… что-то в нем было. Огонь. Жажда жизни. Он не боялся смерти… и был одним из самых лучших лучников, что ей доводилось встречать.

— О, лучник, это хорошо, — довольно кивнула Сигни. — А меч был у него?

— Был меч, — сказала Тауриэль.

— Так… из тюрьмы-то они выбрались? И что, получилось у них с той девушкой?

— Они жили долго-долго, — еле слышно ответила Тауриэль. — И счастливо.

— Прости, Тури, — пробормотала Сигни сквозь сон. — Не история — а тоска. Начало ничего, но конец вообще никуда не годится. Где орки? Битвы где? Где… хотя бы там, гоблины? Нужно, чтобы он ее защищал… Ну, или она его… И пусть в конце кто-нибудь умрет… Так было б интереснее…

Сигни уже давно закрыла глаза. Тауриэль сжала в кармане черный камешек. Плохой она рассказчик. Были там и орки, и гоблины, и смерть.

Тауриэль влекли битвы, лязг оружия, поверженные враги. Так ей казалось, что не зря она живет свой бесконечный эльфийский век. Но иногда она думала, что, может, и лучше вместо этого всего — одинокая хижина в лесу, где бы они с Кили укрылись от неизбежного гнева Торина и Трандуила. Где не нужно было бы ничего объяснять. И остаться там, пусть не навсегда, пусть всего на двести лет короткой гномьей жизни. Да — Сигни права, скучный конец, где нет битв и побед, но, может, так и нужно? Спокойно просыпаться, смотреть на солнце, рассказывать глупые истории за ужином? Просто жить — без особенной цели и смысла.

Только этому концу никогда не бывать, думала Тауриэль.

Сигни дышала ровно и спокойно, ее кошмары ушли.