The trial (джен)

Силуэт Дамблдора уже исчезал в тумане, и только отголоски слов продолжали раздаваться в голове Гарри. Контуры вокзала тоже постепенно исчезали, и теперь он думал, стоит ли двигаться и куда-то идти, или же в любом случае снова окажется в собственном теле. В принципе, большой разницы не было: его роль в любом случае была закончена — самая важная её часть, — и оставалось только достойно принять завершение. Ничего не происходило, и Гарри сделал шаг, второй, третий… Поверхность под ногами оказалась какой-то неровной — непохожей на перрон, — да и ощущалась под ботинками несколько мягче. Туман становился гуще, всё сильнее пахло гарью, да и странным образом становилось жарче, вот и алые всполохи стали возникать на фоне белых клубов, которые тоже неожиданно начали терять чистый, не тронутый, снежный цвет, заменяясь на серые, чёрные… Почему в них проглядывали диковинные силуэты? Неужели кто-то поджёг Запретный лес, и он теперь очнётся посреди пожара? Мысли были прерваны из-за того, что Гарри обо что-то споткнулся. Гигантская пружина. Что она делает в этом месте? Откуда взялась под ногами непонятная опалённая трава и странный гул и потрескивание, и почему эти звуки всё нарастают?

Что-то было не так. И ощущение неправильности только окрепло, когда он увидел перед собой металлическую конструкцию, из-под которой доносились мольбы о помощи: она придавила какого-то маленького старика. Гарри напрягся и изо всех сил попытался приподнять и отбросить её — с огромным трудом это удалось, но от вида нижней половины несчастного его едва не замутило…

Тело саднило, от пяток до кончиков исцарапанных рук и лица — давало о себе знать неприятное приземление. Наверное, упади она подальше от горящего дирижабля, Б’элан могла бы приземлиться успешнее — всё-таки, сильного мага убить не так просто, а обучали её на совесть. Но случилось то, что случилось, и, пытаясь замедлить скорость падения, она упала в колючий кустарник, из-за чего была вся расцарапана, да ещё и лежала не пойми как. Попробовав пошевелиться, поняла, что рано радовалась — дескать, отделалась лишь царапинами: движения правой ноги причиняли невыносимую боль. Сосредоточив силы и внимание на источнике боли, сотворила исцеляющее заклинание — и только после этого смогла выбраться из кустов, очутившись на поросшей травой жёсткой земле. Следовало отдышаться — заклинания отняли все имевшиеся силы, и теперь эльфийка была практически беспомощной. Даже ноги держали с трудом — хорошо было бы найти какую-нибудь палку для опоры… Б’элан огляделась по сторонам. Всё вокруг было в дыму, сплошь из различных оттенков серого и чёрного, что затрудняло дыхание и, что ещё хуже, обзор. В пределах нескольких ярдов в округе валялась пара пружин, какие-то неизвестные конструкции и обломки, разломанный столик, чья-то обгоревшая голова… нет, последнее она определённо не хотела видеть. Но здесь же, рядом со столиком, лежало и чёрное нечто, похожее на палку. Возможно, трость или кусок арматуры? Б’элан присела на колени и нагнулась… да это был посох! Грязный и поцарапанный, со следами чего-то липкого — но определённо весьма качественный посох — вещь достаточно тяжёлая, но в качестве опоры на какое-то время сгодилась бы. Тем более, владению им в качестве оружия эльфийка была обучена и, будь она хотя бы чуть-чуть в лучшей форме, могла бы и накостылять кому-нибудь.

Б’элан брела между обломков. Надо было проверить, выжил ли кто-нибудь, кроме неё. Возможно, ещё хоть кому-то так же повезло, а возможно, кто-то сейчас нуждался в помощи? Впрочем, могла ли она в таком состоянии этому кому-то помочь? Она сомневалась. Руки были в грязи, в порезах и в царапинах, на посох она, останавливаясь, опиралась каждые несколько шагов, мантия была порвана в нескольких местах, и теперь куски свисали клочьями, оголяя правое бедро, левую грудь, левое же плечо и иногда путаясь под ногами. Надо было бы оторвать мешающиеся лоскуты, но это значило потратить драгоценные силы. В этот момент Б’элан пожалела, что решила чтить людские традиции и не стала брать с собой в общий зал кинжал из багажа. Хорошо хоть облачение в платье отложила до официальных встреч в Таранте. А то пришлось бы ей в платье и в корсете, в туфлях на каблуке (сейчас на ней — хвала всем богам — были надеты дорожные сапоги) блуждать среди обломков дирижабля, непонятно за сколько вёрст от чьих-либо поселений. Хотя ситуация и так была очень неблагоприятной для неё. Если б только можно было найти кого-нибудь, кто особенно не пострадал и кто может помочь…

Фигуру в мантии она увидела внезапно. А сделав пару шагов, обнаружила не только то, что принадлежит эта фигура человеку, но и то, что человек этот ей определённо незнаком. На дирижабле никого похожего она не помнила, значит он был здесь, где-то посреди горного массива, когда дирижабль рухнул. Могло ли это означать, что ей повезло?..

— Эй! — окликнула она незнакомца, пытаясь идти быстрее. Тот сперва не среагировал, а так и застыл, глядя в свою ладонь, и только после второго оклика соизволил обернуться. Незнакомец определённо был чистокровным человеком, юношей, с достаточно тощей фигурой и явно выше среднего ростом, со взлохмаченными волосами и несколько нелепыми очками, из-за чего он казался похожим то ли на дождевого червя, то ли на мокрого чёрного дятла (да, как-то раз ей довелось видеть и такую картину). Взгляд и лицо его выражали эмоцию, которую Б’элан интерпретировала бы как непонимание.

— Да? Э-э-э… Что? — судя по его словам, интерпретация была верной.

— Вы не могли бы мне помочь? — Б’элан перешла сразу к сути — ей было всё равно, откуда этот человек здесь взялся, но сейчас ей требовался тот, кто смог бы её поддержать, а ещё лучше — дать ей какое-нибудь тонизирующее зелье, лучше всего мгновенного воздействия. Тогда она, возможно, тоже оказалась бы в силах помочь кому-нибудь ещё.

— Да, конечно, — человек подошёл ближе. — Э-э-э… — он снова замялся. — А чем я могу вам помочь?

— Если у вас есть тонизирующий бальзам, это очень кстати, — устало сказала Б’элан. — Но в крайнем случае, мне нужна будет поддержка — в первую очередь, физическая, — когда мы будем отсюда выбираться.

— Д-да, — незнакомец кивнул. — Х-хорошо. А что тут произошло?

Б’элан вздохнула. Нет, наверное, это было логично, что из них двоих в ступоре пребывал именно он. Всё-таки, если б она не успела вовремя сконцентрироваться и приложить все возможные усилия (и даже немножко больше) для своего спасения, то валялась бы сейчас примерно в том же состоянии, что и хозяин оторванной головы. А эмоции человека, который занимался в горах какими-то своими делами, пока ему буквально на голову не свалился пылающий дирижабль, тоже можно понять. В конце концов, может, у него стресс был даже больше, и ему простительно не понимать, что вокруг происходит. Так что злиться на него определённо не стоило. Она выдохнула.

— Боюсь, я знаю ненамного больше твоего, — ответила она. — Мы летели на дирижабле в Тарант, когда на нас напали эти… на странных — как это — летательных приспособлениях. И вот, мы рухнули сюда. Даже не спрашивай, как я выжила, — Б’элан закончила. И поняла, что своей речью определённо тоже недовольна. Но, наверное, ей было простительно?

— Дирижабль? А они разве?.. — юноша снова запнулся. Он странным взглядом окинул окрестности («интересно, что же он мог увидеть за пеленой дыма?» — подумалось Б’элан) и задал поставивший в ступор уже её саму вопрос:

— А не подскажете, где мы вообще находимся?

— Я думала, вы мне поможете это прояснить… — попробовала она намекнуть.

— Я должен быть в Запретном лесу…

— Значит, это Запретный лес? — вообще говоря, Б’элан уже догадывалась, что услышит, но проверить гипотезу не мешало.

— Я, — он как-то странно, явно со страхом, посмотрел на неё, — я боюсь, что нет… Это место не похоже на Запретный лес. Боюсь, что я не понимаю, где я и что происходит…

По всей видимости, у человека от увиденного случилась какая-то моральная травма, и теперь он не мог принять реальность. Но должен же он хотя бы помнить, кто он такой, где живёт, как попал в этот запретный лес… и был ли этот лес где-нибудь неподалёку (о том, почему он запретный, надо было думать уже позже). Вообще, это было похоже на то, что Б’элан рассказывали о таком явлении, как людской запой (хотя этот человек выглядел отлично от того, как ей описывали алкоголиков) или отравление галлюцинирующими ядами… А что, это бы тоже многое объясняло.

— Ладно, — она выдохнула. — Ты хотя бы можешь объяснить, кто ты? Как тебя зовут?

— Гарри, — тупо ответил тот. — Гарри Поттер.

— Отлично, — как можно спокойнее продолжила Б’элан. — Теперь постарайся вспомнить, как ты оказался здесь, возле Каменной стены, и где был в последнее время.

— Я же говорю: я был в Запретном лесу, — ответил юноша. — Потом… Подождите, — соскочил он с темы, — а вы верите в магию?

— Что значит, верите ли? — удивилась Б’элан. — А что, у вас есть кто-то, кто в неё не верит? — Стоило признать, что о таком развитии событий в Таранте она вообще не думала. Возможно ли, что технический прогресс дошёл в Таранте до того, что некоторые стали считать магию вымыслом? На первый взгляд, идея казалась абсолютным абсурдом, но если задуматься… нет, в такое определённо не хотелось верить. — Вообще-то, я её практикую. Без малого сотню лет.

— Что?

— Что?

— Кажется, у меня галлюцинации, — с сокрушённым видом поведал юноша. — Может, я пошёл не туда и оказался в загробном мире? — спросил он, обращаясь как бы в пустоту. — Дамблдор говорил же что-то о приключении…

— Не знаю, какое приключение ты искал, но я была бы очень признательна, — нет, парень определённо сошёл с ума, но никакой альтернативы поблизости не предвиделось, так что она продолжила, — если бы ты помог добраться мне до ближайшего поселения. Потому что… стой! — перебила она. К ним кто-то приближался, быстрым шагом.

— Не могу в это поверить! — донеслось от второго незнакомца. Судя по голосу и фигуре, он тоже был человеком или, в крайнем случае, человеческим полукровкой. Одетый в дешёвую дорожную мантию, размахивая посохом, этот человек почти бегом шёл в их сторону. — Это вы, и дирижабль, и потом, этот огонь! — он говорил явно возбуждённо и… с восхищением?! Ещё один сумасшедший или извращенец? Или это Б’элан сошла с ума. Творилось что-то невообразимое. Может, это был тот самый Дамблдор, которого упоминал её собеседник?

— Но погодите, — Дамблдор подошёл, и он тоже оказался человеком. Только постарше, даже чуть более растрёпанный, а ещё теперь он словно был чем-то разочарован. — Постойте, почему вас двое? В Писаниях сказано…

— А должен был быть только он? — поинтересовалась Б’элан. — Или вопрос в чём-то другом? — Происходящий бардак ей определённо не нравился, но что ей делать, она окончательно переставала понимать. Хотелось скорее лечь и уснуть, надолго, может быть, навсегда, погрузиться в глубокий и беспробудный сон… только бы он не обернулся подобным кошмаром. Этого она бы не вынесла.

— Да, в этом стоило бы разобраться… — он задумался. Определённо, сумасшедший.

— Если у вас найдётся магический тоник, то я даже могу помочь… — намекнула она.

— Да, у меня же был! — воскликнул человек, стал шарить за пазухой — и правда, там оказался пузырёк с жидкостью характерного синего от магии цвета. — Вот, нашёл. Держите.

Б’элан залпом осушила содержимое пузырька и почувствовала, как силы вновь возвращаются в её тело. Чувствовать себя свежей эльфийка не стала, но по крайней мере посох перестал быть для неё предметом первой необходимости, да и в голове потихоньку начало проясняться. То есть ситуация-то менее сюрреалистичной не стала, но ничего иного ей на выбор не предлагалось. Хотя хотелось бы. Но её мнения никто не спрашивал — особенно не спрашивал, когда на дирижабль напали и сбили неопознанные летающие объекты с неизвестными внутри них.

— Так всё-таки, кто-нибудь понимает, что происходит? — подал тем временем голос мистер Поттер.

— Возможно, — снова включилась в разговор Б’элан. — Вы, — она обратилась к Дамблдору, — наверное, мистер Дамблдор?

— Нет, — хором ответили ей Поттер и человек, оказавшийся не Дамблдором. — Я не знаю, кто это, — продолжал говорить не-Дамблдор, — но меня зовут Вирджил. И хотя фамилия моя значения не имеет, — увильнул он от ответа, — я, тем не менее, определённо не мистер Дамблдор.

— Так, — Б’элан начала что-то подозревать, — и вы пришли сюда в одиночку? — она выжидающе уставилась на Вирджила.

— Да, — подтвердил он. — Мой компаньон, — это слово Вирджил произнёс с неуверенностью, — остался в Туманных Холмах, а сам я пришёл в эту долину, когда увидел…

— Ладно, можете не продолжать, — прервала она этого человека. Зачем он приходил сюда, можно было выяснить и позже — главное, что не для того, чтоб сбить дирижабль.

— И всё-таки, — продолжил гнуть своё Вирджил, — я не понимаю… — он сделал небольшую паузу. — В Писаниях было сказано об одном Избранном, который должен сразиться…

— С Волдемортом? — перебил его Поттер с… надеждой? Они всё-таки были из одной секты?

— Нет, там явно было другое имя… никак не могу вспомнить, — напрягся Вирджил. — Но оно точно было эльфийским!

— Хорошо, — уже почти равнодушно попыталась ему помочь Б’элан, у неё на грани сознания уже начала маячить ещё не оформившаяся догадка. — Давайте вы нам расскажете, о чём вообще говорилось в этих ваших писаниях, что вы сломя голову понеслись проверять написанное, едва увидев катастрофу?

— Да-да, там было пророчество, — начал вспоминать Вирджил. — Что-то о том, что Выживший снова будет жить на крыльях огня… За точность я, правда, не ручаюсь, но это было очень похоже, на то, что сейчас произошло! — последние слова этот человек воскликнул. — Я даже не думал, что написанное надо воспринимать так буквально… — он замолчал на мгновение, но потом продолжил. — С другой стороны, я могу быть неправ — написано только об одном Выжившем…

— То есть их точно не могло быть двое? — уточнила Б’элан.

— Определённо. Дело в том, что Выживший — это реинкарнация… как там его! — он с досадой хлопнул себя по лбу. — Всё время вылетают из головы эти их имена! И он должен явиться для финальной битвы с…

— Достаточно, — она перебила этого религиозного фанатика; картинка сложилась. — Я думаю, речь идёт о вас, мистер Поттер, не так ли?

— Я… не знаю, — казалось, искренне ответил юноша.

— Просто расскажите, что предшествовало тому, что вы очутились здесь, — попросила она. — Можно коротко.

— Ну… — он запнулся. — Сначала я встречался с Волдемортом в Запретном лесу, и он убил меня «Авадой», — выдохнул он. — Потом я оказался на Кингс Кросс, где меня встретил Дамблдор и сказал, что на самом деле я могу вернуться, и… — он снова осёкся и посмотрел на собеседников. — Нет, я понимаю, что это всё звучит глупо, но вкратце…

— Можете не распинаться, — снова перебила Б’элан. — Думаю, всё очевидно, не так ли? — она посмотрела на Вирджила.

— То есть получается, что ты, — Вирджил указал на Поттера, — только что был на каком-то Кингс Кросс, а потом оказался прямо здесь? — уточнил он.

— Именно так, — подтвердил Поттер. — И поверьте, я вообще не понимаю, где я и что здесь творится.

— Да… в таком случае… — Вирджил задумался. — Скажи, а раньше тебя не называли «избранным» или кем-то таким?

— Называли, — недовольно буркнул юноша. Вирджил перевёл взгляд с него на Б’элан и обратно.

— Может, уже закончим точить лясы? — не выдержала она. — Нам ещё надо как-то выбраться отсюда.

— Только сначала стоит проверить, остались ли ещё выжившие… — Вирджил сказал это несколько неуверенно.

— Да, сначала надо это проверить, — подтвердила Б’элан. — Предлагаю начать обход отсюда и против часовой стрелки.

Дым начинал потихоньку развеиваться, и видимость увеличивалась. Впрочем, радостных новостей это не принесло: всюду валялись обломки, куски обшивки и механизмов и трупы тех, кто ещё недавно находился с Б’элан на борту воздушного судна. Они старались не особенно всматриваться в раскиданные по долине тела, но поскольку как-то проверять, жив ли кто из них, надо было, это делать всё равно приходилось. Параллельно нашли пару чудом уцелевших бутылок вина — поскольку из провианта у Вирджила оставалась только пара сухарей, вино могло как-нибудь сгодиться. Другое дело, что аппетит от раскинувшихся перед компанией видов не возникал совершенно, но потом еда и даже вино могли очень пригодиться. Как сказал Вирджил, ближайшим поселением были Туманные Холмы, и дойти дотуда до темноты они не успевали. Внезапно Поттер указал в сторону одной из скал.

— Смотрите, — окликнул их с Вирджилом он. — Там тоже какие-то обломки.

И действительно, возле скал лежала груда, оставшаяся от непонятной летательной конструкции, а также тело, что ей управляло. Вирджил подошёл совсем близко и начал рассматривать останки.

— Похоже на какой-то летательный аппарат, — сказал он то, что и так знала Б’элан, — только сильно меньше дирижабля.

— Аэроплан, — добавил Поттер. — Я думаю, это аэроплан.

— Ты раньше видел такие? — полюбопытствовал Вирджил.

— Да, — подтвердил тот. — Не совсем такие, конечно, но этот похож на совсем старые модели, какие были почти век назад.

— И что, они у вас были обычным повседневным транспортом? — удивился Вирджил.

— Не то чтобы повседневным, — поправил его Поттер, — но обычным.

— Офигеть, — только и смог вымолвить тот. — Значит, ты, наверное, не с нашего континента, — добавил он чуть позже.

— Или не из нашего времени, — поправила его Б’элан. — А что, — добавила она, — если дух этого твоего пророка — или кто он там — смог перенести сюда тело через расстояние, то почему он не мог сделать то же самое через время? — она уставилась на Вирджила. — Не то чтобы я во всё это верила, но вдруг он может нарушить фундаментальный закон магии времени… Или не может? — она задумалась.

— Мне кажется, — подал голос Поттер, — что я вообще не из вашего мира. — На несколько мгновений воцарилось молчание.

— Возможно, если дух этого… как там его! — Вирджил в отчаянии махнул рукой. — Если его дух попал в какой-то другой мир и вернулся оттуда.

— Короче, — перебила его Б’элан, — выясним это потом. Сейчас давайте решать более насущные проблемы.

— Всё равно, — Вирджил наклонился над трупом того, кто предположительно управлял этим… аэропланом, — не могу поверить, что у огра хватило бы мозгов, чтоб разобраться в полётах на этой штуковине.

— У него и не хватило, — Б’элан только пожала плечами. — Они напали на нас так, что все сами разбились.

— Кстати, — он сразу сменил тему, — на этом огре какой-то странный амулет… Никогда раньше не видел такого символа, — Вирджил сорвал с шеи огра какую-то безделушку и поднёс к глазам.

— А что на нём? — поинтересовалась Б’элан. — Возможно, я смогу узнать?

— Там какой-то глаз внутри шестиконечной звезды. Знакомо?

— Точно внутри звезды? — поинтересовался Поттер. — Странно, я слышал, что если внутри пирамиды — то это иллюминаты. Но их вроде как считают вымыслом…

— А чем занимаются эти ваши иллюминаты? — спросил Вирджил настороженно.

— Вроде как тайно управляют миром или что-то типа того, — пожал плечами тот. — Но это всё вроде бы вымысел.

— На их месте я бы тоже попытался всех убедить, что это вымысел, — буркнул Вирджил. — Они же типа тайно управляют миром, ну и всё такое, прочее… — он замолчал.

— В любом случае, у нас тут вроде другой символ на амулете, — снова взяла слово Б’элан. — Хватай его и пойдём.

Ещё одной странной находкой оказалась непонятного вида коробка, в которой Поттер признал фотокамеру (тоже старую — по его меркам). Б’элан вспомнила: её с собой всё время таскал тот человек, из какой-то там людской газеты… Имени — ни его, ни газеты — она не помнила. Участь самого человека тоже недолго оставалась неизвестной — вскоре наткнулись они и на его труп. Стоило признать, что иных выживших в крушении не наблюдалось вообще. Вирджил тем временем продолжал допытываться насчёт личности непонятно откуда взявшегося на месте крушения юноши, пытаясь узнать, что же представляет из себя такого его долгожданный избранный. В избранность Гарри Поттера он уже безусловно верил, и Б’элан его даже поддерживала. Нет, она не была религиозной фанатичкой, но правдоподобного объяснения случившемуся феномену не предлагалось, и потому этот вариант был не хуже других.

— Скажите, мистер Поттер… — начал было этот фанатик, будто он был тем самым мужиком, чью камеру они нашли на месте крушения. Но объект его внимания поднял руку в протестующем жесте.

— Просто Гарри, если можно, — он поморщился. — Привычнее. Простите, пожалуйста.

— Хорошо, это ты прости, Гарри, — принёс извинения Вирджил. — Я просто хотел спросить, практикуешь ли ты магию.

— Я даже учился в школе для волшебников, — ответил тот.

— И к каким же школам ты относишься? — никак не мог угомониться Вирджил.

— Хогвартс, — просто произнёс юноша незнакомое слово. Что оно означало, Б’элан не знала, но её познания в человеческом говорили, что, во-первых, это название места, где обучали волшебников (как Тулла, например), а во-вторых, вряд ли оно было особенно престижным. Ну или его основатель свиней любил больше, чем людей. Среди эльфов такие индивиды встречались, правда, учить людей магии они не стали бы ни при каких обстоятельствах.

— Нет, я не про место, — подтвердил её мысли Вирджил. — Я про направления магии, если ты не так понял.

— Ну… — юноша задумался, — почти все, наверное, — он с сомнением посмотрел на своих спутников.

— То есть ты можешь справиться и с огнём, и с водой… — с не меньшим сомнением посмотрела на него Б’элан.

— И с медными трубами, если надо, — закончил он за неё, после чего достал из мантии то ли палочку, то ли жезл. — Инденсио! — на ней появился язык пламени. — Агуаменти! — и подошедшую вплотную Б’элан окатило струёй воды.

— Высуши, пожалуйста, — она постаралась явственно вложить в просьбу угрожающие нотки.

— Извините, — только и ответил Гарри. — Но нужного заклинания я не знаю.

— Тогда, пожалуйста, — она постаралась вложить побольше яда в голос, — не делай так больше никогда.

— И-извин-ните, — заикаясь, ответил юноша. — Я не… хотите, я могу починить вам мантию?

— А ты это точно умеешь? — на всякий случай поинтересовалась Б’элан — сама она не рискнула бы делать это магией без предварительной подготовки и не ожидала этого от юного мага.

— Да это несложно, — радостно ответил он. — Репаро! Репаро! Репаро! — и все прорехи на её одежде исчезли. Мокрой она, правда, к сожалению, так и осталась.

— И много заклинаний ты так можешь сделать подряд? — поинтересовалась она у Гарри.

— Да сколько нужно, — он только пожал плечами. — А что, с этим что-то не так?

— С этим всё не так, — пояснила ему Б’элан. — Или всё дело в этой твоей палке?

— Это палочка, — пояснил уже Гарри. — Но, слушай… не могу сказать точно… так вот сразу… — он задумался.

— Тогда в твоих интересах не показывать её никому, кроме нас, понятно? — решила она всё же напомнить ему.

— В крайнем случае, можно просто наложить чары забвения… — ответил тот как ни в чём не бывало. Б’элан и Вирджил синхронно переглянулись. Мало того, что этот Избранный, судя по всему, практически не тратил силы, творя заклинания (правда, пока что они у него почему-то все имели вербальную форму), но он ещё и мог заставить любого разумного (или не любого — Б’элан искренне надеялась, что это так) что-то забыть. Это делало Гарри весьма опасным спутником и требовало дополнительного конфиденциального разговора, только между ней и Вирджилом. Оставалось надеяться, что хотя бы мысли он читать не умеет.

Выживших в катастрофе больше не оказалось, и теперь пора было уходить — в это место требовался только коронер, а также бригада кладбищенских рабочих, дабы закопать то, что останется к тому моменту от тел. Выход же из долины лежал вниз по начинавшемуся в ней же ручью, вода которого была покрыта теперь масляными пятнами. Возле начала спуска — точнее, того места, где пологая часть сменялась более крутой и где, по словам Вирджила, начиналась тропа, стоял алтарь с плитой (ну или просто относительно ровным камнем), к которому их с Гарри и вели перед выходом.

«И дух Насруддина возродится на крыльях огня в холмах, прячущихся в тумане, и состоится сражение, последняя битва с Врагом», — гласила надпись на этой плите. Что можно было сказать, кто ставил её туда — как в воду глядел. Возможно, в полном тексте пророчества ситуация всё же была описана максимально точно… или это и правда было совпадением?

— И ты точно не знаешь, что это за Враг? — спросил Вирджила Гарри. Логичный, в общем-то, вопрос, с учётом той роли, которую он должен был сыграть.

— Извини, — тот рассмеялся. — Не имею ни малейшего понятия. Я, думаю, это стоит выяснить тебе — в конце концов, именно тебе придётся сражаться с ним, — он пожал плечами.

— Рад, что ты находишь всё это забавным, — неожиданно зло ответил юноша. — Потому что я — отнюдь, — он отвернулся и пошёл спускаться дальше. Стоило отметить, едва заметная тропка вниз и правда вела.

— Постой, Гарри, — окликнула его Б’элан. Он обернулся. — У меня есть идеи на этот счёт, — она вздохнула. — Видишь ли, Насруддин — легендарный правитель Эпохи Легенд. Эльфийский — тогда нашим миром правил совет, в котором заседали в первую очередь эльфы, и Насруддин был председателем этого совета. По крайней мере, так утверждается в наших легендах, — она напряглась, пытаясь вспомнить детали того, о чём рассказывали ей в далёком детстве. — Что с ним в итоге стало, я не помню, — она только пожала плечами, — но, думаю, тебе надо узнать имя его главного врага, — эльфийка снова задумалась. — Совет изгонял нескольких злодеев из нашего мира, но мне кажется, Враг, воплощение всего зла — это Крака-тур, вечно голодное и сжирающее сущее чудовище. В некоторых легендах — человек, превративший себя в чудовище, — она снова взяла паузу. — Наверное, так, если принять нашу гипотезу за истинную.

— Спасибо, — ответил Гарри, — мисс… — он запнулся.

— Т’сераа, — ответила она. — Но лучше — Б’элан. Если сложно выговорить, сойдёт и Белла.

— Спасибо, но… — юноша снова запнулся, — но я постараюсь так, — он нервно улыбнулся. — Кстати, — он показал рукой вниз по тропе, — там кто-то идёт. — И правда, вверх по тропе к ним направлялась фигура, тоже в дорожной мантии, как и все они. Он шёл твёрдой, уверенной походкой того, кто только недавно вышел из лагеря и ещё полон сил. Б’элан поспешила навстречу. Путник тоже оказался эльфом, правда, чуть более уставшим, чем казалось издали, — видимо, сказывался подъём к верху долины. Дорожного посоха у него с собой не было, так что неудивительно, что эльф уже несколько запыхался во время пути. Он встал напротив Б’элан (Гарри и Вирджил остались чуть позади), чуть отдышался и засунул руки в карманы.

— Постойте, что вы здесь делаете? — удивлённо воскликнул путник.

— Боги, вы не поверите, что мне только что пришлось пережить, — ответила Б’элан, обрадованная встречей со своим соплеменником. Всё же с людьми ей было общаться всё ещё немного неуютно. Вирджил попытался ей на что-то намекнуть, но она его остановила — в конце концов, выслушать спутника можно было и после разговора. Вирджил сразу же начал что-то шептать на ухо Гарри, а Б’элан постаралась максимально сосредоточиться на разговоре.

— Так простите, что же произошло? — невозмутимо спросил эльф, приблизившись ещё немного.

— Вы не поверите, — повторила Б’элан, — но чуть выше в долине разбился дирижабль…

— Так вот из-за чего оттуда поднимался столб дыма… — закивал собеседник.

— И кажется, кроме нас, там больше не осталось выживших, — сообщила она и сама немного вздрогнула, осознав своё заявление. Странно, но пока она не произнесла это вслух, произошедшее воспринималось легче.

— Вы уверены, что, кроме вас, точно не выжил никто? — пристально глядя на неё, спросил эльф, и что-то в его тоне Б’элан не понравилось. Она рефлекторно сменила хват на посохе и взяла его чуть более удобно. Вспомнилось, что ей говорили, рассказывая о мире вне эльфийских лесов, полном опасностей и подозрительных типов, которым нельзя доверять просто так, как бы они не располагали к себе внешним видом.

— Мы пробовали искать выживших, — она покачала головой, стараясь не выдавать того, что на самом деле внимательно следит за движениями собеседника. — Но увы…

— Что ж, сочувствую, — довольно холодно ответил эльф, — но выживших и не должно остаться, — с этими словами он выхватил кинжал и собирался нанести удар по Б’элан. Но та, не дожидаясь окончания фразы, со всей силы приложила эльфа посохом под коленку, параллельно делая шаг вбок и назад. Кинжал порвал рукав только недавно отремонтированной мантии, а посох продолжил движение уже в голову оппонента. В этот момент нападавшего настиг и посох Вирджила, и шансов у него практически не осталось. Через минуту всё было кончено: всё избитое, тело эльфа лежало на камнях в брызгах крови, а Вирджил внимательно осматривал труп.

— Смотри, тот же амулет, что и на огре, — кивнул он Б’элан, снимая цепочку с шеи эльфа. — Похоже, это и впрямь какая-то крупная и могущественная организация.

— И этой организации очень не хотелось, чтобы дирижабль долетел до Таранта… — задумчиво продолжила Б’элан.

— Вы… вы убили его, — вдруг то ли возмущённо, то ли испуганно произнёс стоявший всё это время чуть позади Гарри.

— А что, по-твоему, мы должны были выпить с ним вместе вина? — огрызнулась Б’элан. — На брудершафт?

— Нет, но разве это правильно — убивать людей?

— Когда в качестве альтернативы твоя смерть, то я считаю, что правильно, — отрезала она. — И если ты не хочешь, чтобы тебя зарезали, как хотел этот вот, — она указала на тело, — то ты не будешь жевать сопли в таких ситуациях. Всё! — отрезала она. — Давайте не будем уже стоять над ним и пойдём, — и они отправились дальше.

Говоря по правде, ей было несколько боязно находиться рядом с тем, кого она только что собственноручно убила. Боязно не потому, что он мог восстать в виде зомби, — нет, ничего такого не могло сейчас произойти. Просто до этого момента убивать ей не приходилось. То есть владению оружием её учили, да и охотиться ей приходилось (и даже нравилось немного), но отнять жизнь у разумного существа сегодня пришлось впервые — и этот разумный был её соплеменником, тоже эльфом. И действительно, была ли она права? Имела ли она право? Возможно, был другой способ разрешить конфликт? К примеру, можно было выяснить, почему этого эльфа послали добить выживших в катастрофе, а может, как-то убедить перейти на их сторону? Скорее всего… нет. Но ведь могли же быть и ещё какие-нибудь варианты? По правде говоря, Б’элан была абсолютно не уверена в правильности своих действий, но зато была уверена в одном: если претендуешь на лидирующую позицию — а она считала себя неформальным лидером их маленького отряда, — то никогда нельзя демонстрировать свои слабости и сомнения. Если слабость и неуверенность прорываются наружу, то управление либо берёт на себя кто-то другой (а никому из этих двоих Б’элан бы это не доверила), либо сама группа становится из крепкого целого организма мечущейся во все стороны массой. Поэтому она была уверена. Она должна была быть уверена. Должна.

Гарри определённо плохо понимал, что происходит. И что самое неприятное, времени на то, чтоб понять, оставалось всё меньше. Неизвестно кто и как это подстроил, неизвестно даже, что именно произошло, — но он определённо оказался в другом мире. Либо это была галлюцинация — но данную гипотезу проверять не хотелось. Конечно, ещё Дамблдор мог ошибаться, и это место было ничем иным как загробным миром. Но судя по тому, что двое его спутников тут, кажется, родились и выросли — по крайней мере, у Гарри сложилось именно такое впечатление, — дела обстояли иначе. И как он сюда попал, как вернуться обратно — всё это было, безусловно, крайне важно, но не менее важно было бы просто выжить. Тем более, что если он, как предполагали его спутники, был для чего-то избран, то, возможно, вернуться назад будет возможно, когда он поймёт, для чего именно.

Спутники… Про них пока ничего не было толком понятно. Возможно, он зря раскрылся перед ними полностью, но что-то подсказывало Гарри, что никого другого, на кого можно было сколько-нибудь положиться, поблизости не было (зато были те, кому уже очень не нравилось само его существование). Теперь бы ещё выяснить, много ли здесь бывает таких… как он, к примеру. Хотя, судя по тому, что на его магию смотрели как-то очень подозрительно, — волшебников из его мира здесь особенно не бывало.

Они спускались вдоль русла горного ручья по то и дело исчезавшей тропинке, и Гарри понимал, что ходить по горам он не особенно приспособлен — хорошо хоть что идти приходилось почти всё время вниз. Но ноги всё равно уставали, хотя вышли они не так уж и давно. А Солнце приближалось к горизонту, и если они не дойдут до какого-нибудь населённого пункта за ближайшие часы, то идти надо будет по темноте… Такая мысль заранее его пугала. И без того было не слишком-то удобно, а его опыт хождения по ночному лесу Дин подсказывал, что даже «Люмос» не слишком хорошо помогает, когда есть шанс споткнуться о корягу или бугорок.

Казалось немного забавным, что убийство, произошедшее у него на глазах только что, достаточно быстро… нет, не забылось — просто отступило под грузом насущных проблем. В некоторые моменты эта мысль проскальзывала и пугала. Почему? Почему раньше он переживал каждую смерть ярко, а сейчас будто бы смирился? Ведь убийство — это неправильно, нельзя просто так взять и покончить с тем, кто даже настроен к тебе враждебно. Если и была вещь, которую он усвоил от Дамблдора лучше всего, то это то, что жизнь — величайшая ценность, и решать, кто её достоин, а кто нет — непосильная для человека ноша. Безусловно, так просто оставить нападавшего было нельзя, но чтобы так, без колебаний — и это те люди, с которыми ему предстояло путешествовать, те, кто был с ним на одной стороне. Оставалось надеяться, что идеи геноцида и расового превосходства не были им близки. Но всё равно, надо было что-то делать: Гарри определённо не хотел становиться убийцей, и точно так же он не хотел, чтобы ради него убивать приходилось кому-то другому — в конце концов, это ничем не лучше. Разве что позволяет развиться лицемерию. Конечно, те, кто подстроил, как он понял, крушение дирижабля (эти местные иллюминаты), были ужасными людьми — возможно, не менее ужасными, чем Пожиратели Смерти, — но отвечать они должны по закону. И стоило как-то переубедить своих компаньонов. Наверное.

Вирджил казался ему, в принципе, добрым малым, хоть и немного повёрнутым на каком-то пророчестве. Но в Магической Британии все, кто знал об относящемся к нему, Мальчику-Который-Выжил, пророчестве, тоже были в некотором роде повёрнуты на нём, так что такое сверхсерьёзное отношение ещё ничего не означало. Хотя странно, что Вирджил так плохо знал детали. Но, наверное, этому имелось какое-нибудь объяснение…

— Вирджил, послушай, — обратился к компаньону Гарри.

— Да, что такое? — откликнулся тот. — Ты хотел что-то спросить?

— Ну, это немного неудобный вопрос… — он замялся. — В общем, если не трудно, объясни, почему так много сложностей с деталями пророчества, именем Врага и прочим?

— Видишь ли, — собеседник тоже замялся, — я новичок в религии Панарии. То есть твоей религии, — поправился он на какой-то совсем уж странный вариант. — Но в Туманных Холмах меня ждёт мой наставник Иоахимм — он точно сможет просветить тебя больше, — Вирджил улыбнулся.

— Скажи, а долго до них вообще добираться? — решил уточнить Гарри. — И кстати, почему это моя религия?

— Потому что ты воплощение этого… — он запнулся. — Извини, опять из головы вылетело! — он хлопнул себя по лбу.

— Насруддина, — поправила его Б’элан.

— Да, спасибо. — откликнулся Вирджил. — Что касается Туманных Холмов… — он задумался. — Вот смотри: я вышел оттуда ранним утром, и только во второй половине дня добрался до алтаря. Обратно нам идти, наверное, полегче, но всё равно на месте будем уже затемно, — закончил он отчего-то неожиданно бодро. Гарри только издал стон.

— Неужели устал? — голос был удивлённым.

— Да я и изначально не был полон сил, — отмахнулся Гарри.

— И я его понимаю, — буркнула впереди Б’элан, заставив Гарри улыбнуться. Странным образом это даже придало сил, и шагать стало чуть легче. Местность тем временем менялась: долина становилась шире, растительность из высоких трав и кустарников сменилась на деревья, в основном хвойные, более всего напоминавшие обычные шотландские сосны, с которые можно было найти, отойдя от Хогвартса в сторону ближайших гор, которые ими и поросли. Конечно, с того момента, как вокруг начал образовываться свод из мохнатых веток, стало немного темнее, но идти всё равно было как-то… приятнее. Будто он шёл обратно после встречи с Волдемортом, и его должны были встретить те, ради чьих жизней он и пошёл на смерть, будто скоро он выйдет на поляну к замку, а там стоят… все. И все — живые, радостные. Счастливые. Жаль, что такого произойти не могло. Но по крайней мере, у них всё должно было получиться — то, что зависело от него, Гарри сделал, прошёл весь свой путь до конца. Он был уверен в Невилле, он был уверен в том, что остальные смогут одолеть после этого Волдеморта, был уверен, что жертва его не была напрасной. Это было подобно какому-то внутреннему знанию. И здесь, в лесу, это вселяло спокойствие: он уже совершил то, что считалось невозможным, значит, сможет разобраться и с остальным.

— Скажи, а у вас там все так колдуют, — внезапно спросила его Б’элан, — жезлами?

— Палочками, — поправил её Гарри. — Мы колдуем с помощью палочек. В основном.

Б’элан представлялась ему… странной. В этой безусловно красивой девушке было нечто необычное, словно нечеловеческое — правда, это нечто не казалось хищным, злым или инородным, как это было с обликом Волдеморта. Но если она упоминала что-то про сотню лет… возможно, так просто действовали чары — или ещё что-то, благодаря чему она оставалась молодой? Гарри надеялся, что секрет её молодости ничего общего с хоркруксами не имел, но, даже несмотря на то, что она могла быть жёсткой, мыслей о темнейшей магии она не вызывала. Не то чтобы Гарри, правда, был экспертом по общению с тёмными магами и их распознаванию… Впрочем, а с чего он вообще взял, что она обязана сама по себе быть жёсткой или даже жестокой? В конце концов, ей, наверное, было в каком-то смысле даже хуже, чем ему. Ведь это она летела на потерпевшем крушение дирижабле, это она чудом выжила, это все, кто находился рядом с ней — не с Гарри, — погибли за считанные минуты. И вполне могло оказаться так, что среди погибших были и её близкие друзья. Гарри представил ситуацию, что погибли Рон и Гермиона, а он, находясь рядом, — нет. Его передёрнуло. Нет, в таком случае он бы только и смог думать о том, как же всё могло быть иначе, винить себя в том, что он выжил, а остальные — погибли. Ну, наверное, было бы так. А его новая знакомая — ничего, держалась.

Забавно, Б’элан и Вирджил чем-то напоминали ему Рона и Гермиону, и уже сейчас Гарри стал замечать, что чувствует к ним какую-то привязанность, хотя знакомы они были всего несколько часов. Интересно, что сейчас было с «настоящими» Роном и Гермионой? Справились ли они без него? Смог ли выполнить свою миссию Невилл? Как пережила то, что случилось, Джинни? Всё это порождало внутри тёплые чувства, почти обжигающие, невыносимые… и всё это не имело никакого смысла, пока сам он оставался здесь. Как бы ни было больно признавать, в этом мире не существовало никакой Джинни, Гермионы, Рона — и неизвестно, увидит ли он их когда-нибудь вообще (что-то подсказывало, что скорее всего — нет). С другой стороны… он же сознательно шёл на смерть, он был готов к тому, что никого не увидит, зато у его друзей появится шанс — и эта мысль уже умиротворяла. Смерть состоялась — и Гарри, в принципе, был готов к новой, если потребуется. Это оказалось неожиданно легко, особенно когда служило цели.

— А как вы это делаете? — продолжала тем временем расспрашивать его новая знакомая.

— Что значит: как? — пожал Гарри плечами. — Произносим нужное заклинание, делаем соответствующий взмах палочкой — и если ты умеешь исполнять его, то всё получится. Конечно, не всё так просто, — он махнул рукой, — но в целом так.

— И каким образом это работает? — чуть более нервно спросила Б’элан.

— Ты про теорию чар? — Гарри поморщился. — Слушай, нам это, конечно рассказывали немного, но это долго, занудно, да я и забуду половину, — он вздохнул. — Я, видишь ли, не тот человек, которого надо о чём-то таком спрашивать.

— То есть вы можете колдовать без представления о том, как… — она запнулась. — Впрочем, ладно.

— Можешь рассказать лучше, что это за огры, вроде того, у аэроплана? — спросил уже Гарри.

— А ты никогда таких не видел? — удивилась его собеседница. — Впрочем, я тоже всего пару раз. Это такая полуразумная раса. Понятия не имею, кто и как надоумил их управлять этими аэропланами, но, думаю, у этого разумного выдающийся талант к обучению, — она вздохнула, — который он направил не в ту сторону.

— У нас из других существ я только гоблинов видел, — признался Гарри. — Хотя вру, были ещё лепреконы, вейлы, великаны, кентавры и эльфы, — он ненадолго задумался. — Вроде никого не забыл.

— И что, эльфы у вас живут вместе с людьми? — зачем-то уточнила Б’элан.

— А у вас не так? — Гарри только пожал плечами. — Прислуживают волшебникам, выполняют с помощью своей магии черновую работу, — он сделал небольшую паузу. — Моя подруга, правда, хочет добиться для них прав, но пока она не в Министерстве, то не особенно преуспеет.

— Э-э-э… — только и выдавила из себя собеседница. — А как они у вас выглядят?

— Мелкие, пару-тройку футов ростом максимум, лопоухие, без особой растительности на голове, большеглазые… — Гарри задумался. — Даже не знаю, как их и описать-то… Я так понял, те, о которых говорила ты, отличаются?

— О да, — ядовито сказала та, — отличаются.

— И на кого они похожи?

— Гарри, — Б’элан развернулась и подошла к нему, Вирджил в это время сделал шаг в сторону и начал издавать звуки, похожие на сдавленный смех. — Я — эльф. И в нашем мире все эльфы такие. Хотелось бы, чтоб ты не путал в случае чего. А то могут не понять, — она хмыкнула и развернулась обратно.

— Хорошо, я запомню, — вполне серьёзно ответил Гарри.

Дальше последовал небольшой ликбез на тему того, кто есть кто в этом мире Арканума, где какие народы живут и какие королевства расположены, ну и совсем общие сведения. От всего этого голова шла кругом, и информация там упорно не хотела задерживаться. Едва ли не единственное, что он понял из объяснений точно: тот человек, которого он увидел под обломками дирижабля, тоже был не совсем человеком — скорее гномом или полуросликом (но вряд ли дварфом — те никогда не бреют бороды). Да, гномы здесь, по всей видимости, тоже не были похожи на тех, что вредили огороду семейства Уизли. И скорее всего, вряд ли стали бы терпеть выходки близнецов.

Ещё одной из мыслей, отвлекавших от усвоения новой информации, была мысль о кольце. Непонятное кольцо, которое всучил ему этот умирающий «гном» (Гарри окрести его так, до выяснения иных обстоятельств) с просьбой передать его какому-то мальчику. Что это за мальчик, он, увы, поведать не успел, но паспорт, найденный на теле несчастного, гласил, что звали гнома-полурослика Престон Редклифф. Так что, вероятно, за неимением другой информации, стоило искать какого-нибудь Редклиффа и узнавать, не было ли у него такого родственника. Ну, в том случае, если они смогут заняться чем-то таким… Хотя этот Престон упоминал, будто это важно. Впрочем, не менее важным было то, что гном говорил про нечто нехорошее, что надвигается, о чём надо предупредить… Кого? Как? Возможно, это было связано с пророчеством? Возможно, именно благодаря этому здесь появился сам Гарри (правда, не хотелось бы верить, что именно он и был тем самым злом, что «надвинулось»)? Рассказывать компаньонам об этом он пока не собирался — по крайней мере, до тех пор, пока они не встретятся с Иоахиммом, к которому их вёл Вирджил. Интересно, кем был этот Иоахимм? Мудрым старцем вроде Дамблдора? Почему-то казалось, что именно так.

Солнце тем временем окончательно ушло за горизонт, а компания вышла к какой-то речке, вдоль которой и шла тропа. Из-за темноты и неровностей идти приходилось значительно медленнее, а Гарри, не обладавший, в отличие от своих спутников, дорожным посохом, чувствовал себя ещё менее удобно. Тем более, стали болеть от непривычно долгой ходьбы ступни. Хорошо хоть, что в лесу Дин ему приходилось время от времени ходить на достаточно большие расстояния, даже по тёмному лесу. Этот участок пути они преодолевали усталыми и в молчании. У Б’элан мелькнула было мысль — и Гарри даже её поддержал — встать на ночлег, но Вирджил убедил их, что быстрее дойти до Туманных Холмов — не так уж и много-то осталось. Тем более что иначе надо было ставить лагерь, делать лежанки, разводить костёр — и всё без какой-либо еды, потому что провианта на несколько дней, да ещё и на троих, Вирджил, конечно, не брал. А голод уже ощущался всё явственнее. А ещё в Туманных Холмах был трактир, то есть помимо еды, там ждали и какие-никакие постели, и с такими аргументами выбор был очевиден. Оставалось только дойти, что, впрочем, для Гарри можно было считать испытанием.

И они дошли. Время было уже позднее — глубокая ночь — и вымотан, по всей видимости был не только Гарри, но всё же они оказались перед мостом через уже не бурлящую речку, перешли его — и очутились в селении, сплошь из одноэтажных и двухэтажных домиков. Впереди светили фонари. Спящий городок чем-то напоминал Литтл Уингинг — в нём тоже часов после десяти вечера жизнь замирала, а после полуночи так и вовсе очень редко где можно было заметить свет в окнах и практически невозможно встретить кого-либо на улице. За ночной жизнью следовало соваться в центры более крупных городов. Сравнить архитектуру тоже не было никакой возможности: если общие контуры зданий ещё и были видны при свете звёзд и тусклых масляных фонарей (да, фонари здесь всё ещё не были электрическими, хотя по словам Вирджила, в крупных городах электрификация уже началась), то увидеть нечто большее, нежели силуэты, тёмные и нависающие над улицей, если проходить близко, не удавалось. Сами улицы вначале были обычными, грунтовыми, но ближе к центру поселения сменились на брусчатку. Попасть надо было куда-то в южную часть Туманных Холмов, и вроде бы, это было близко к историческому центру.

— Сейчас мы выйдем к храму и площади с колодцем, — комментировал их маршрут Вирджил, — дальше надо повернуть направо, и там с одной стороны будет банк. Это массивное кирпичное здание, — пояснил он. — Как поравняемся с ним, свернём налево, и через минуту-другую окажемся у входа в трактир.

— Не думала, что его ещё надо искать… — задумчиво произнесла Б’элан.

— А что с этим не так? — удивился Вирджил.

— Да ничего, наверное. Просто предрассудки, — Б’элан замолчала, но вскоре продолжила. — Мне когда-то рассказывали, что в людских городах все улицы упираются в трактир.

Вирджил только тихонечко посмеялся, но Б’элан, казалось, не обиделась. Трактир они, кстати, нашли с первой же попытки — благо кирпичная «коробка» банка и впрямь была узнаваема, причём не только узнаваема, но ещё и достаточно хорошо освещена, если сравнивать с остальной частью городка. Гарри-то, понятное дело, масляный свет казался непривычно тусклым. Трактир был просто большим деревянным зданием, будто собранным из двух прямоугольников, поставленных так, чтоб образовывать угол. С торца одного из этих «прямоугольников» и находилась входная дверь, освещённая, как и всё в этом городе, масляным фонарём.

Они вошли в зал, в котором стояло несколько массивных деревянных столов, в это время бывшие свободными (кроме одного — за ним сидел какой-то незнакомец в плаще). В одном конце зала стояла барная стойка, за которой был расставлен на полках местный алкоголь, и там же находилась дверь в подсобку. Другой угол уходил в полумрак узкого коридора. Пахло немного жжёным, немного затхлым, немного — просто какой-то жареной едой. За стойкой стоял, облокотившись на неё и опустив голову на руки, человек со спутанными каштановыми волосами. Судя по звукам, он мирно посапывал и не собирался обращать на вошедших никакого внимания.

— Иоахимм остановился в номере в самом конце коридора, — поведал им Вирджил и направился было туда.

— Подожди минутку, — прервала его Б’элан. — Мне немного неудобно об этом говорить, поскольку у меня нет денег, но… — она запнулась, но вскоре продолжила. — Ты уверен, что мы все вчетвером поместимся в одной комнате? Не лучше ли было бы снять ещё одну? — она вопросительно посмотрела на своих компаньонов. — Я, конечно, могу и ночевать на полу — мне не сложно, — просто…

— Да-да, я понял, — поправился Вирджил. — Конечно, надо снять вам отдельные комнаты.

— Я готов спать на полу, — на всякий случай сказал Гарри. Не хотелось становиться причиной лишних расходов и неудобств. — Если я вам не помешаю, конечно. Не надо снимать мне отдельный номер…

— Хорошо. Тогда снимаем отдельную комнату тебе, Б’элан. — Та поморщилась, а Вирджил тем временем продолжил. — Гарри, ты тогда будешь со мной и Иоахиммом.

— Я, в принципе, готова к тому, что в моём номере можно поселить ещё кого-нибудь, — заметила Б’элан. — В конце концов, вам втроём может оказаться тесновато… Знаю, что у вас, людей, такое не принято, но если конкретно для вас не принципиально, то ничего страшного не вижу. Надеюсь только, что вы не будете рассказывать об этом в высшем обществе, если мы туда попадём, — она улыбнулась. Вирджил слегка покраснел.

— Да ничего страшного, — Гарри ничего не имел против Б’элан, да и втроём в одной комнате явно могло быть неудобно, но… она же была девушкой (хоть и эльфом), а спать в одной комнате с девушкой — такое происходило с ним только во время путешествия по лесу Дин. Но сейчас ситуация отчего-то (возможно, из-за того, что девушкой оказалась привлекательная особа, с которой он познакомился совсем недавно, а не самая близкая подруга, воспринимать которую как девушку было даже... сложновато) казалась иной, и это — совершенно неожиданно — было как-то уж чересчур волнительно. Он подумал, что достаточно странно волноваться о чём-то подобным после одной уже состоявшейся смерти и, в принципе, готовым к следующей, но ощущение неловкости при мыслях о подобном не исчезло. И все они устремлялись куда-то не туда…

Человек за стойкой был немилосердно разбужен и некоторое время пытался залипнуть обратно, а не понять, что же от него хотят, — но в конце концов Вирджил всё же смог его убедить, что двинуть жопу с места в его же интересах, и мужик сходил в подсобку, откуда вернулся с ключами. Ключи, конечно же, перекочевали к Б’элан.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Не бойся, как только у меня появятся деньги…

— Не стоит, — остановил её Вирджил. — Пойдём лучше, наконец-то, к Иоахимму.

— Ничего, если я навещу его утром? — поморщилась Б’элан. — Я сейчас никакая — только отрубиться бы.

В этом Гарри её понимал просто прекрасно: он бы тоже с радостью перенёс знакомство и обсуждение чего-либо на утро, а в данный момент хотелось только свернуться калачиком — можно прямо в зале, на немытом дощатом полу — и спокойно поспать, отрешившись, наконец, от всего, что случилось за день. И будь Гарри на её месте, поступил бы точно так же — но ему надо было как раз в комнату к Вирджилу и его наставнику Иоахимму, лучше тоже побыстрее. Так что они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по номерам. То есть как разошлись… Б’элан спокойно пошла в свой номер, а они с Вирджилом — в комнату в конце коридора, но стоило открыть дверь…

Вирджил аж коротко вскрикнул от неожиданности. Гарри, наверное, тоже так среагировал бы — если б не стоял в ступоре, тупо смотря на два трупа на полу посреди комнаты. Мысли в голове почему-то если и проносились, то самые неподходящие, какие только можно придумать: допустим, почему пол не залит кровью по всей его площади или почему не стоит какая-то вонь, которая, как он, кажется, где-то слышал, достаточно быстро начинает проявляться? То есть неприятный запах был, но Гарри ожидал чего-то другого.

— Так… — пока Гарри стоял, наблюдая за трупами, прибежала Б’элан. — И кто из них Иоахимм?

— Н-никто, — подал голос тоже пребывавший доселе в ступоре Вирджил. — Должно быть, за ним охотились, и он успел исчезнуть… Может быть, это связано с нами?

— Достаточно странно, учитывая, что откуда ему знать про крушение дирижабля и про Гарри… — пробормотала эльфийка, подходя к трупам. — Уже задубели, значит Иоахимм, скорее всего, уже не здесь…

— Подождите, — Гарри тоже вошёл в комнату, — там на тумбочке какая-то бумага. Записка? — он протянул её Вирджилу. Там же обнаружился мешочек с монетами, который отправился туда же. Вирджил собрался и начал читать вслух.

«Вирджил, я полагаю вы не одни. Как видите, в Туманных Холмах меня искали. Мне повезло, от тех преследователей легко было избавиться. Никому не говорите ни об аварии дирижабля, ни о том, что к этому имеет отношение ваш спутник. Когда вы доберётесь до Таранта, зайдите на телеграф — я сообщу вам, как со мной можно будет связаться. Иоахимм»

— То есть он знал о крушении… — Б’элан задумалась, потом подошла к Вирджилу. — Но не знал о том, что там кто-либо выживет, что произошло, конечно, случайно, — вид её при этих словах был отнюдь не дружелюбный. — Может, поделишься информацией, откуда он знал о дирижабле и — что не менее интересно — о Гарри?

— Я… я правда не знаю, — признался Вирджил растерянно, — но возможно, он выяснил это от этих… преследователей?

— Ага, — кивнула эльфийка. — Особенно про Гарри. И про то, что он как-то связан с крушением, особенно учитывая, что сам он про это ничего не знает…

— Я сам знаю не больше твоего, — Вирджил поднял руки в примирительном жесте. — Но когда мы найдём Иоахимма, то, думаю, он всё объяснит тебе по поводу твоих претензий.

— Вирджил, — сказала она тихим голосом, от которого у Гарри пробежали по спине мурашки, — с чего ты вообще взял, что я хочу искать связи с тем, кто связан с этой катастрофой и кто готов к тому, что его ищут? М-м-м? — она недобро улыбнулась. — И почему я должна верить тебе? — она подошла вплотную и посмотрела Вирджилу в глаза.

— Подожди, — Гарри всё это время думал, что же могло произойти. — Что-то в этом неправильно.

— Что именно? — Б’элан переключила внимание на него. Впрочем, сейчас её интонации были гораздо ближе к нейтральным. — В чём я ошибаюсь?

— Возможно… — он собрался с мыслями и продолжил. — Возможно, Иоахимм действительно узнал про готовящийся теракт и захотел его предотвратить…

— Готовящийся… что? — переспросила эльфийка. — Извини, никогда не слышала такого слова.

— В общем, спланированную катастрофу, не суть важно, — он отмахнулся, не углубляясь в понятие, чтобы не потерять мысль. — Я к тому, что эта версия объясняла бы, почему на него тоже объявили охоту.

— Но не совсем объясняет, откуда он знает про тебя…

— Возможно, он хотел её как-то предотвратить и пытался сотворить заклинание, которое… — он задумался.

— Которое призвало бы какого-то избранного Гарри? — хмыкнула Б’элан. — Вряд ли, — она задумалась. — Хотя… про призыв людей из других миров я не слышала, но если он пытался вызвать дух Насруддина… Или даже не предотвращал — использовал катастрофу… — она нахмурилась.

— Использовал? — перебил Вирджил. — Ты его не знаешь!

— И пока не узнаю, не стоит отбрасывать возможные гипотезы, — заметила Б’элан. — Или ты его так давно и хорошо знаешь, что готов пояснить все возникшие у меня вопросы?

— Нет, — Вирджил сглотнул. — Но он очень помог мне, когда я был в большой беде, и теперь…

— И теперь, — перебила его Б’элан, — ты очень хочешь помочь ему. Что ж, ладно, — она пожала плечами.

— Не совсем… — он мотнул головой, но продолжать эту тему не стал. — Надо сказать об этом хозяину и шерифу.

— Утром, — мрачно ответила эльфийка. — Я не готова всю ночь объяснять, что мы здесь делаем, как попали…

— Но… — Гарри хотел было возразить, но подумал, что в данном случае это ничего не изменит. — Ладно. Хотя я не понимаю, как вы после такого сможете спать, — он махнул рукой. Был бы он один, безусловно, доложил бы куда следует и как подобает. Но сейчас с ним были ещё спутники, подставлять которых ради собственных принципов (которые не могли в данном случае никому помочь) было тоже неправильно. Тем более что они жили в этом мире с рождения, а с момента появления здесь Гарри не прошло и суток. Возможно, они просто лучше знали?

— Если не сможешь заснуть, лучше выпей, — посоветовала ему эльфийка. — Что будет потом, предугадать сложно.

Гарри подумал над её предложением, но решил, что всё же откажется. До этого он ни разу не напивался, и сейчас было уж точно не лучшее время и место, чтоб проверять, как на него действует алкоголь. Не то чтобы ему было прямо-таки совсем неинтересно, но точно не здесь и не сейчас. Спать решили все в одной комнате — ещё раз беспокоить трактирщика не хотелось, да и походные постельные принадлежности у Вирджила были в двух экземплярах, так что Гарри в этом плане повезло. На кровати оставили спать Б’элан, рядом на пол лёг Гарри, ближе к двери — Вирджил. В принципе, нельзя было сказать, что комната была очень большая — уж явно не маггловские one bedroom apartment, — но никаких стеснений втроём они не испытывали. Да и мебель здесь выглядела явно поновее, чем в том же «Дырявом Котле», где Гарри как-то довелось пожить. В общем, ничего того, чего он опасался бы в таком месте, которое на Земле существовало бы лет сто назад, не было. Разве что сортир находился на улице, а внутри номера был доступен только ночной горшок. Но к этому можно было привыкнуть.

Чтобы не думать о трупах, Гарри старался больше внимания обратить на интерьер, но тот чем-либо особенным не выделялся: простая деревянная кровать, пара стульев, столик, тумбочка — всё без каких-либо заметных изысков. Окно из мутного стекла, которое из его позиции было практически не видно. Ворочающийся рядом Вирджил… Но в конце концов, думать он начал о ногах: непривычные к долгой ходьбе, они зудели, гудели и просто отдыхали, наконец, от постоянного шага и стояния на месте — и эти колющие и ноющие ощущения в ступнях начали забирать едва ли не всё внимание. Неприятно и — наоборот — очень приятно, в одно и то же время. Гарри даже закрыл глаза — и теперь в мире будто бы остались только его ноги. Примерно с такими мыслями он и заснул.

На дирижабле было… спокойно. Наверное, в этом не было ничего особенного — просто Б’элан, только недавно попавшая в мир людей, от всего ожидала не то приключений, не то просто чего-то неповторимого. Конечно, полёт на дирижабле — этом новом слове людской технологии (как она уже успела выяснить) — был неповторим, но всё же его нельзя было назвать именно чудом, к которому она так долго — целых несколько месяцев — готовилась. Да, много непонятных технологий, да, гондола, да, замкнутое пространство, перемещающееся по воздуху, — всё это было безусловно восхитительно, но стоять на палубе и смотреть вниз и вокруг, на облака, было интересно только первые несколько часов. Дальше требовался перерыв.

Конечно, перерыв, если по-хорошему, требовался после первых минут любования взлётом, когда огромная махина оторвалась от тросов (точнее от неё оторвали тросы) и взлетела над людским поселением, оставляя внизу казавшиеся игрушечными домики, и вскоре мимо уже начали медленно проплывать речки, поля, луга… всё это тоже казалось ненастоящим, придуманным кем-то великим, а теперь показанным в виде медленно сменяющихся картинок — или просто очень уж огромного полотна, тут уж как посмотреть. Надо было заканчивать глазеть уже тогда, ведь Б’элан послали к людям со вполне конкретной целью, и до прибытия в Тарант следовало и подготовиться самой, и пообщаться с кем-нибудь из других пассажиров. Но как же завораживал пасторальный вид внизу! Эльфийка корила себя за эту слабость, но только уже окончательно пресытившись, смогла-таки оторваться от любования.

Вид во время путешествия она решила оставит дорожным, таким, в котором в случае чего можно ходить где угодно, кроме званых вечеров, — в конце концов, дорожная мантия на эльфах никого пока не смущала. Платье и украшения были оставлены до лучших времён, кинжал и длинный нож она, естественно, в данной обстановке тоже не сочла нужными — только кошель с небольшой суммой денег на повседневные траты. Из того, с кем общаться… второй эльф на дирижабле был явно ниже её по статусу и, на первый взгляд, вряд ли мог многое знать о мире людей. Поэтому его она откинула. Из людей была благородного происхождения красивая, но очень молодая девушка (тоже мимо), репортёр какой-то газеты (Б’элан не совсем понимала, что это означает, но на всякий случай решила дистанцироваться), человек в мантии с холодным и недружелюбным взглядом (его она оставила на крайний случай) и ещё одна девушка, чуть постарше. Это не считая экипажа, конечно, но заводить знакомства с ними… нет. Всё-таки, нет. Б’элан выбрала вначале девушку чуть постарше, но та вместо рассказа о людском мире так и норовила поделиться со всеми окружающими, какой же у неё замечательный молодой человек, который, к слову, сделал ей предложение — и она даже написала ему ответ с согласием… И несла теперь этот ответ с собой, на дирижабле, в Тарант, к нему. О, боги… Уже через несколько минут разговора Б’элан уже знала, как зовут этого молодого человека (Джаред), кем он работает (офицером полиции) и даже где находится его пост (Вермиллион роад в Таранте). И это были определённо не те знания, что должны были помочь ей среди людей. Так что она начала присматриваться к полуэльфам.

Их было двое — молодой человек и ещё какая-то леди. Последняя, правда, достаточно активно общалась с мистером Запрудером (тот непонятный репортёр), так что Б’элан решила впитывать знания от полуэльфа. Звали его мистером МакКинли (или просто Горацием, как он попросил уже после первых минут беседы, — он вообще явно намекал на то, что общение лучше строить неформально, и Б’элан решила не сопротивляться), и чем-то он напоминал того человека, у которого Б’элан учила людской язык, таким, каким он являлся в нынешнее время. Он, конечно, тоже был диалектом всеобщего (который стал всеобщим ещё в Эпоху Легенд), и её с её говором наверняка поняли бы — но она хотела быть среди людей максимально естественной, а не эдаким призраком из прошлого. Так вот, Гораций немного подправил её произношение и словарный запас… хотя сам он ей казался немножечко странным. Она встречала мало эльфов с бегающим взглядом и постоянно теребящих свои пальцы. Но можно же, в конце концов, простить разумному его маленькие и не слишком сильно мешающие странности?

— Ну что, продолжим точить лясы, — мог сказать этот полукровка, когда они возобновляли разговор после той или иной вынужденной паузы. — Хочешь узнать что-то ещё?

— Да, например, что такое «точить лясы», — она улыбнулась. — Объясни, пожалуйста. Впервые слышу.

— А, ну это, типа, просто разговаривать, — объяснил он. — Вроде как поговорка, или как там оно называется…

— Фразеологизм, — подсказала Б’элан.

— Да, точняк, — он кивнул. — Так что тебе ещё рассказать про людские города?

— Как найти место покушать или переночевать, — подумав, ответила она. — Я, конечно, знаю кое-что, да и мне объясняли устройство людских городов, но в этом Роузборо найти гостиницу оказалось не так просто, как я думала.

— На самом деле, всё просто, — радостно объяснял Гораций. — Помимо того, что на тавернах и трактирах нарисована соответствующая вывеска — с кружкой там или тарелкой, — там эта… в общем, фишка в том, что как бы ты не плутала по городу… он может быть построен как угодно! Хоть левой задней лапой! Но в конце концов ты окажешься прямо перед трактиром, — он улыбнулся. — Потому что все дороги ведут в трактир.

— Да… — от такого ответа Б’элан несколько выпала из реальности. — О таком повороте событий я не подумала…

— Так никто не думает. Иногда лучше вообще не думать, — Гораций снова улыбнулся. Б’элан не могла понять, несёт он сейчас какую-то околесицу или говорит нечто, в чём следует искать скрытые смыслы. И впрямь, это был немного странный полуэльф. Необычный.

— А ты уже был в Таранте? — решила она сменить тему, на всякий случай.

— Нет, — собеседник хмыкнул, — мне, можно сказать, выпал счастливый билет. Но, — он снова улыбнулся, — я не так уж и мало знаю про этот воистину прекрасный город, и если ты позволишь…

— Посмотрим, — она решила ответить неопределённо, поскольку планы её до конца ещё не сформировались. Но в любом случае, в Таранте ей стоило посмотреть побольше всего… всякого.

Вообще говоря, что-то было в их разговоре неправильное. То есть Гораций всегда говорил достаточно странно, но это воспринималось не так… Иначе — Б’элан сама не могла сформулировать для себя, как именно. В задумчивости, она направилась было обратно в свою каюту, но на полпути вспомнила, что хотела ещё купить в местном баре какого-нибудь лёгкого вина. Странно… кошелька при себе почему-то не было. Неужели забыла где-то в общем зале? Она направилась обратно, пытаясь вспомнить, где же могла снять его или обронить. Зал был вполне просторным: там помещалась и барная стойка с кухней, занимавшие одну из его сторон, были расставлены несколько кресел со столами, имелись и диванчики, просто отдельные столики, а справа посередине был выход на палубу. Сейчас в зале находился полуогр из обслуги, подававший что-то достаточно молодому гному, сидел за дальним столиком мрачный человек в мантии, да стоял бармен. Б’элан направилась было к стойке — возможно, бармен что-нибудь да видел (ещё полезно было бы спросить у Горация, но того надо было сначала найти), — но вдруг внимание её привлёк крик с палубы. Она оглянулась. Внезапно дирижабль тряхнуло — она упала, но сразу же поднялась — раздался грохот, треск откуда-то сверху. Снаружи что-то было не так. Эльфийка понимала, что если произошла авария на каком-то из механизмов, то она как маг, ничего не могла сделать, но всё же… она ринулась на палубу. Та уже была разбита, словно её обстреливали снарядами, странный звук доносился из баллона. На палубе лежал, раскинув руки в стороны, мистер Запрудер, а сбоку доносился не то рык, не то гул. Б’элан обернулась: на неё неслось по воздуху невиданное устройство, и в устройстве этом кто-то находился, кто-то им управлял! Она рванула в сторону, не совсем понимая куда. Через мгновение раздался ужасный в своей какофонии удар, воздушное судно тряхнуло так, что Б’элан куда-то бросило — она не видела, куда именно, только катилась... Падение…

Под ней было что-то… достаточно мягкое, и шевелящееся. Даже не так: почему она была на ком-то, а рука упиралась в деревянный пол? Гарри. В дюйме перед ней было его лицо. Глаза его были распахнуты, и в них явственно читался испуг. А ещё очень явственно ощущалось губами его горячее дыхание. Через мгновение она сама была на ногах, а ещё через одно — снова в полулежачем положении, но теперь у двери. Споткнулась об Вирджила, разбудив заодно и его. Как будто мало было оказаться в стыдном положении только перед Гарри, свалившись на него в одной только ночной рубашке. Б’элан почувствовала, что наливается краской.

— Пр-шу прощения, — пробормотала она. — Мне надо переодеться.

Следующие минуты, в течение которых мужчины, набросив на себя что придётся, спешно покидали помещение, были прямо-таки переполнены неловкостью, какой она не испытывала очень давно (и совсем не хотелось вспоминать, при каких обстоятельствах это последний раз произошло). Потом она переоделась, так, будто делала это на скорость, — и теперь настала её очередь томиться в ожидании за дверью. Благо, Гарри и Вирджил тоже затягивать не стали, впустив её обратно достаточно быстро.

— Да… — прокомментировал пробуждение Вирджил. — Наверное, нам всё же стоит снимать разные комнаты. — Б’элан снова зарделась. — Ну, когда мы не будем спать в палатке. Надеюсь…

— Хватит, — прервала его Б’элан. — Ничего подобного в палатке не повторится. — Гарри тоже покраснел. Боги, она могла сказать что-нибудь нормально, а не так, чтобы вышло что-нибудь неприличное? — Давайте решать, что нам делать дальше. В любом случае, это важнее — и нам всё равно следует пока оставаться вместе.

— Надо срочно рвать когти в Тарант, — ответил, почёсывая свою щетину, Вирджил. — Только там мы сможем связаться с Иоахиммом и получить ответы. Это жизненно важно, пока о нас не узнают… эти, — он скривился.

— Я думаю, — Б’элан вздохнула, — что о катастрофе следует сообщить хоть как-то. Допустим, что ты видел вчера вспышку в горах, слышал какой-то шум… — она всмотрелась в немного помятое лицо Вирджила. — Мне кажется, неправильно оставлять тела на растерзание падальщикам, да и там мог быть ценный груз. Думаю, — она взяла небольшую паузу, — что мы можем позволить себе убедить направить туда кого-нибудь, при этом сохранив инкогнито.

— Поддерживаю, — твёрдо сказал Гарри. — И с соседней комнатой…

— А с соседней комнатой хозяева сами разберутся, — перебил его Вирджил. — Если будем слишком много говорить, — добавил он, — то нас могут задержать здесь надолго. К тому же, расспросят, выяснят всё про дирижабль, и те сектанты, что гнались за Иоахиммом, переключат своё внимание на нас.

— Ладно, — мотнул головой Гарри. — Есть ещё одно… — он вздохнул, посмотрел на них с Вирджилом и вынул их карманов кольцо, похожее на не слишком дорогое серебряное. — Это кольцо, — начал он рассказывать, — передал мне умирающий гном, — Гарри поморщился, — как раз перед темя как я встретил вас. Там, на месте катастрофы, как только я там появился, — он ненадолго замолчал. — Он говорил что-то про надвигающуюся беду и — главное — про какого-то мальчика, которого нужно найти и отдать ему кольцо, — он перевёл взгляд с Б’элан на Вирджила и обратно. — На нём есть надпись изготовителя и инициалы владельца, которому нужно вернуть… Ещё того… гнома звали Престон Редклифф, если вам это имя о чём-нибудь говорит. Я просто… — он запнулся. — Я просто считаю, что должен приложить как можно больше усилий, чтоб выполнить последнюю просьбу чел… то есть гнома.

— Думаю, если этот гном летел в Тарант, — высказал вполне здравую мысль Вирджил, — то и начинать поиски лучше всего оттуда. Тем более что там огромное количество специалистов по чему угодно — некоторые даже из-под земли способны доставать информацию, — он дёрнулся.

— Имеет смысл начать спрашивать здесь, — подумав, добавила Б’элан. — Нам всё равно ещё надо купить снаряжения и припасов в дорогу, и даже среди местных кто-то может чего-то знать.

— Пожалуй, ты права, — признал Вирджил. — Начнём, наверное, с рассказа властям о катастрофе?

— Я думаю, — она внимательно посмотрела на спутников, — нам надо разделиться. Тебе, — обратилась она к Вирджилу, — стоит рассказать о крушении, а я пойду для начала поищу здесь портного… — она сделала паузу. — В полдень встретимся у входа в трактир. Гарри, — переключила она внимание, на него, — думаю, тебе стоит пойти с одним из нас.

— Мне тогда тоже надо к портному, — пожав плечами, ответил тот через мгновение.

На этом они разошлись. Вирджил отправился отдельно, а они с Гарри сначала спросили трактирщика, что он может знать про кольцо, и, не получив сколько-нибудь ценной информации, отправились наружу. Утром городок производил не настолько грустное впечатление, как того боялась Б’элан. Конечно, Роузборо был покрасивее — если это слово вообще можно было применить к людским поселениям… Хотя чего уж там, какая-то своя красота в Роузборо была. Если уж Б’элан послали посмотреть на мир людей, то не стоило это отрицать — в конце концов, только с открытым взглядом она сможет увидеть то, что происходит, и понять его суть. Если ко всему относиться так же, как в родном лесу, то зачем тогда было покидать это место, уезжать в путешествие? Ведь изначально было понятно, что бревенчатые избы и коробки из кирпича не идут ни в какое сравнения с жильём её народа… Но нет, как бы она не любила те места, где выросла и жила до этого, надо учиться смотреть на мир под другим углом, воспринимать новое.

Новое в Туманных Холмах на первый взгляд мало отличалось от нового в Роузборо, но при более внимательном осмотре становилось понятно, что Роузборо было более ухоженным и «вылизанным» местом — будто его пытались сохранить для просмотра в некоем запланированном виде. Здесь же от зданий, улиц и даже от людей веяло чем-то, что говорило: их повседневная жизнь была настоящей, а не «на публику». И возможно, обшарпанные местами стены или грязные улицы кому-то могли показаться даже милее, ближе. Что касается Б’элан, сама она пока не определилась, какое место нравилось ей больше, но пока одно она поняла точно: хоть технология и заняла среди людей значительно более серьёзные позиции, чем сотни лет назад, но пока в их городах и селениях было что-то живое, была какая-то своя душа, прячущаяся среди грязных камней брусчатки и кирпичных стен, раскрывающаяся иначе ближе к окраинам, где дома становились деревянными, ограждались отдельными двориками, в которых иногда что-то выращивали, разводили скот… Безусловно, всё это было очень далеко от того, к чему привыкла она, но… но… Что-то было неправильно. Точно! Гарри! Она так задумалась, что не заметила! Б’элан оглянулась: её спутник был в паре десятков ярдов позади и теперь спешно её догонял.

— Что-то случилось? — спросила она, мысленно облегчённо вздохнув. — Всё в порядке?

— Чуть-чуть задержался, извини, — Гарри только отмахнулся. — Всё в норме. Расскажи лучше, как ты сама? Не ушиблась? Снились кошмары? — быстро спросил он, немного покраснев. Б’элан почувствовала, что краснеет сама.

— Нет, — выдавила она из себя с некоторым усилием. — Я в порядке. Снилось… так, прошлое. То есть не совсем прошлое, а немного видоизменённое… неважно, — решила не пояснять она. Действительно, разговоры и действия её во сне не совсем соответствовали тому, что происходило в реальности, да и Гораций был на самом деле немного менее странным... — Так что ничего особенного.

— А, хорошо, — кивнул Гарри. — Просто мне иногда раньше снилось… настоящее, вот я и подумал.

— А что сейчас? — решила поинтересоваться Б’элан.

— Сейчас перестало, — собеседник улыбнулся. — И вряд ли будет ещё когда-нибудь… это долго объяснять.

У портного, к которому их направили, оказался неожиданно широкий ассортимент готовой одежды, и Гарри смог выбрать себе, что ему было нужно, достаточно быстро. А вот для Б’элан примерка растянулась, наверное, дольше, чем на час. Всё же это было людское поселение, и вопрос стоял скорее в том, что из имеющегося ассортимента меньше придётся подшивать. Причём подшивать, естественно, ей — покинуть город желательно было как можно быстрее, — так что ножницы, нитки и иглы тоже пришлось купить — благо, оставленных Иоахиммом денег с лихвой на всё хватало. Но на этом дела не были закончены: поскольку время ещё оставалось, Б’элан наведалась ещё и в домик по соседству. Тот привлёк её аккуратным, усаженным цветами, красивыми кустами и редкими растениями двориком, да и по стенам вились крайне интересные виды плющей. Она и не подозревала, что здесь, вдали от родных лесов, эти растения вообще водятся. Загадка оказалась проста: во-первых, это был дом травницы, а во-вторых, травница оказалась помимо прочего ещё и эльфийского происхождения. Что ещё интереснее, вещей магического происхождения в доме было не так много, а на продажу были выставлены рецепты явно технологического происхождения. К сожалению, узнать об этом занятном феномене подробно не было времени, так что пришлось по-быстрому купить пару стеблей твири, пучки вереска и листья коки. И только когда Б’элан потянулась к дверной ручке, хозяйка магазина задала вопрос.

— Простите, вы похожи на путешественницу, — тихо произнесла она. — Могу я вас спросить, далеко ли вы собираетесь вести свой путь? — и уставилась в ожидании.

— Я ещё не знаю, куда заведёт меня дорога, — честно ответила Б’элан. Действительно, сейчас ей с компаньонами надо было добраться до Таранта, а как дела сложатся дальше (и как скоро они вообще будут в этом городе и будут ли), предсказать на данный момент не представлялось возможным.

— Возможно, — её соотечественница запнулась, но потом продолжила, — возможно, если вам в ваших странствиях встретится амулет с гравировкой Н’тала, вы сможете его вернуть мне? Видите ли, — она печально улыбнулась, — это наша семейная реликвия, украденная больше века назад. Не бойтесь, если вы увидите его, вы узнаете нашу, — имела в виду она скорее всего «эльфийскую», — работу.

— Хорошо, — Б’элан коротко поклонилась, — если я смогу найти эту вещь. Тогда подскажите мне, есть ли в этом городе кто-нибудь, кто мог бы определить изготовителя и, возможно, хозяина изготовленного по индивидуальному заказу кольца?

— Спросите Ристецце, он интересуется в том числе и этим, — ответила травница. — Его лавка находится возле центральной площади, на Ремесленной улице, первый дом.

Б’элан поблагодарила хозяйку и вышла из лавки. Это имя — Н’тала — было ей знакомо, семья эта хоть и не была такой родовитой, как её собственная, но и безродными её членов назвать было нельзя. И Б’элан могла поклясться, что местная травница не рассказывала об амулете первому встречному — только тем соотечественникам, которые смогли бы понять её чувства. И вернуть то, что полагается семье. Если найдут. Случайно наткнуться на этот амулет шансов было очень и очень немного. Даже за сто лет.

Вирджил, уже поджидавший их у входа в трактир, выглядел мрачно. Будто ему очень надо было внутрь начать кутить, но по какой-то причине — нельзя. Вид у удручённого Вирджила, впрочем, чем-то напоминал побитого пса, у которого впридачу отняли кость, и на фоне залитой солнцем, освещавшем в том числе и его унылую мину, входной двери, смотрелся он даже смешно. Достаточно мрачно он оглядел их и невесело спросил об успехах.

— Одежду и вещьмешки мы купили, — Б’элан красноречиво показала взглядом себе за спину — в принципе, тут ничего можно было не говорить. — О кольце имеет смысл спросить некоего Ристецце, держащего лавку парой домов севернее.

— Это хорошо, что у вас всё в порядке, — буркнул в ответ Вирджил. — Потому что у меня — нет. То есть у нас, но неважно, — он отмахнулся. — Я про то, что у нас появились проблемы.

Б’элан навострилась. Вирджил вздохнул и принялся излагать, что узнал.

— Единственный приемлемый для нас путь отсюда до Таранта, — начал он экскурс, — через мост к западу отсюда. Все остальные пути, — пояснил он, — задержат нас как минимум на несколько дней, потому что остальные мосты сильно выше или сильно ниже отсюда по течению.

— Лодка? — перебил его Гарри.

— Лодка — это хорошо, но рискованно. Дай закончить, — это Вирджил сказал уже немного раздражённо. — Так вот, мост захватила и удерживает какая-то банда. Кто именно — местный констебль мне так и не сказал. Он вообще жуткое ссыкло, — припечатал он было, но тут же попытался исправиться. — Ой! Прошу прощения, я имел в виду, что он жутко трусит при одном только их упоминании.

— И что? — спросила Б’элан. — Он же, наверное, послал туда местную стражу?

— Судя по тому, что он предложил разобраться с ними мне, — ядовито бросил Вирджил, — я бы на это не надеялся.

— То есть придётся договариваться с бандитами, — сделала она вывод.

— Ага. Щас, — добавил он мрачно, — Я поинтересовался: за проход эти негодяи берут в разы больше, чем местный констебль предлагает за то, чтоб от них избавиться. Извини, но у нас нет таких денег.

— А у вас растут жаборосли? — поинтересовался Гарри.

— Что? — хором переспросили Б’элан и Вирджил. Очевидно, слово было незнакомым не только для эльфов.

— Тогда неважно, — Гарри пожал плечами. — Извините.

— Ладно. Есть какие-нибудь предложения? — Б’элан посмотрела на компаньонов. — Думаю, надо идти в к этому Ристецце, а потом пытаться собрать местное ополчение.

— Но сначала следует помыться, — сказал после небольшой паузы Вирджил. — Сейчас при вашем виде всё ещё вспоминается катастрофа, — он усмехнулся.

— Я тогда потом расскажу, — оживился Гарри, — у меня, в принципе, есть идея.

Нежиться посреди дня в огромной заполненной горячей водой кадке было просто восхитительно. Не так, конечно, как в тёплом лесном озерце, но это было именно то, что нужно со вчерашнего дня (после сна, конечно), и Б’элан не могла понять, отчего же они не сделали так с утра, оставив дела на пару часов. К сожалению, старая одежда пропахла дымом — и механизмами, Б’элан была готова поклясться, что у технологии тоже есть свой, особенный запах — и теперь следовало надеть ту, что была приобретена только что, и потому сидела не в пример хуже. Это было неприятно, но не могло окончательно испортить только что поднявшееся настроение.

— Жаль, что мантия на мне не сидит, — пожаловалась она, уже одевшись и выйдя, спутникам.

— Разве? — удивился Гарри. — Честно говоря, не вижу разницы…

Интересно, он специально издевался, или люди и впрямь не могли отличить, когда одежда сидит по фигуре правильно, а когда требует доработки? Последнее объясняло бы, почему выбор одежды у Гарри занял значительно меньше времени… И почему она вообще так подозрительно много думала о Гарри, не только в качестве избранности? Нет, к пророчеству она, после того, что произошло, относилась со всей серьёзностью, и если этот человеческий юноша (хотя так ли сильно он был младше её, если переводить на эльфийские мерки?) действительно был воплощением Насруддина, то по мере возможностей помогать ему выполнять свою миссию было… можно сказать её долгом, даже большим, нежели исследование человеческого мира. Трудно было переоценить важность стоявшей перед ней задачи. Но даже сам по себе, Гарри отчего-то казался иногда интереснее второго её спутника, чем-то ближе, словно в нём, внутри него, было нечто, чем не обладал более ни один из знакомых ей личностей. И дело было не в его странной магии (заметка на будущее: выяснить, как же она работает, а также сможет ли Гарри быстро обучиться нормальной магии), которая делала его в каком-то смысле сильнее любого волшебника. Но тогда отчего? Как? Что ещё их связывало? Мысли путались, и стоило бы подумать о чём-то более насущном. А Гарри тем временем начал излагать свою идею.

— Видите ли, — немного замявшись, сказал он, — я знаю заклинание, вызывающее у человека смятение…

— Наши противники могут оказаться не только людьми, — уточнил Вирджил. — Допустим, ещё полуорками.

— Это не важно, — отмахнулся Гарри. — Важно, что с помощью него можно внушить тому, на ком ты его применяешь, желаемое. Вы понимаете, к чему я клоню?

— Вы понимаете, к чему я клоню? — Гарри обвёл взглядом своих собеседников.

— Ты предлагаешь использовать на бандитах заклинание, — констатировал Вирджил, — и убедить их, что мы должны пройти бесплатно… Неплохо… Было бы.

— Или что они должны покинуть это место навсегда, — предложила Б’элан.

— Именно! — почти что воскликнул Гарри. — Как говорил один мой хороший знакомый, «конфудусом и добрым словом»!

— Надо обдумать, — Вирджил, прищурившись, почесал свой щетинистый подбородок. — Может выгореть. Но сначала предлагаю навестить этого вашего Ризотто, как его там?

— Ристецце, — поправила его Б’элан, у которой имя отложилось явно лучше.

Им не наврали: Ристецце и впрямь владел магазином в самом центре города, и видок у этого места… Нет, снаружи-то магазин выглядел обычным домом — ну или магазином (Гарри затруднялся сказать, большая ли разница в планировке здесь у этих функционально разных мест) — как какой-нибудь «Флориш и Блоттс» в Косом переулке (но не как магазин Уизли). Зато внутри всё пространство было причудливым образом заставлено чем попало: от зонтиков до полуразобранных ружей, от мечей до манекенов. Полочки с баночками, свитками, пружинами — зачастую невозможно было понять, что из себя что представляет. И посреди этого хаоса за стойкой стоял бодрый человек средних лет, ростом поменьше Гарри, но с такими же чёрными — хоть и прилизанными — волосами, как у него самого. Когда их компания вошла продавец пробежался по ним быстрым взглядом глаз — тоже чёрных — и поздоровался.

— Доброго дня! — он слегка поклонился. — Что вам могло понадобиться в магазине Ристецце?

— Доброго дня, — поздоровался Вирджил, — а вы…

— Да, Ристецце — прямо перед вами! — человек выговорил это с очень странно знакомой Гарри интонацией, словно… напоминал Локхарта. — Добро пожаловать в магазин легендарного Ристецце, где вы найдёте диковинки и сувениры со всех уголков Арканума! Собрание невероятно необычных вещей со всех его концов! Вы, должно быть, ищете что-то… самое необычное? — при разговоре Ристецце отчаянно жестикулировал, будто не то репетировал театральную постановку, не то просто отмахивался от несуществующих мух самым нелепым образом.

— Конечно, — с силой улыбнулся Вирджил. — Вы бы не могли ответить нам на вопрос касательно происхождения одного очень небезынтересного предмета?

— О, да! — Ристецце аж потёр руки. — Ристецце даже придумал и старается популяризовать одну очень интересную интеллектуальную игру… — и он подался в объяснения…

Стоило признать, что от Локхарта этот… персонаж всё же отличался — к примеру, привычкой говорить о себе в третьем лице.

— Я называю таких участников «знатоки»…

Ну и, наверное, он не присваивал себе чужих заслуг столь наглым образом, что давешний учитель ЗОТИ и литератор.

— И вот, у них всего минута — или стоит дать им побольше времени, а то…

Разве что привычка болтать оказалась неизменной — будто он унаследовал её не только от Локхарта, но и от Гермионы времён первых курсов, когда она ещё не научилась сдерживать в себе стремление всем всё объяснить.

— И в этот момент наша игра и заканчивается, — всё когда-нибудь заканчивается, так закончилась и речь Ристецце. Наконец-то. А то Гарри уже и начал уставать с непривычки.

— Просто захватывающе! — вряд ли многие заподозрили бы Вирджила в искренности.

— Именно! — начал было снова Ристецце, но был немедленно перебит.

— Так что вы можете рассказать про это вот кольцо? — он вручил его не в меру болтливому хозяину магазина. — Только, пожалуйста, коротко! — он выделил последнее слово.

— Хм-м… — Ристецце поднёс кольцо к лицу, осмотрел, прищурил один глаз. — Это весьма неординарное ювелирное изделие, в некотором роде даже замечательной работы… — он покрутил кольцо в руке и поднёс его к глазам ещё раз. — А что именно вы хотите узнать про него от Ристецце?

— Вы не знаете, кому могли бы принадлежать инициалы «Г.Б.»?

— О, нет! — Ристецце только отмахнулся, сильнее, нежели при обычном разговоре. — Никому из тех, кого я знаю в Туманных Холмах. Да в этом месте в принципе не может быть никого, кто мог бы владеть таким кольцом. Если б оно даже случайно попало бы к кому-нибудь из местных в руки, тот бы просто не понял его истинной ценности! — Ристецце вздохнул. — Эх, знали бы вы, как тяжко здесь душе Ристецце…

— Возможно, вам известен ещё кто-нибудь, кто мог бы знать?.. — спросил было Вирджил.

— Подождите, — перебил его собеседник. — Теперь очередь Ристецце спрашивать. Как к кому-то вроде вас могла попасть такая, хм… необычная вещица? — он смотрел на Вирджила как-то… странно?

— Вы на что-то намекаете? — переключила на себя внимание Б’элан, с каменным лицом и холодным голосом.

— Нет-нет, что вы! Ристецце… — На его месте у Гарри пробежали бы мурашки и, судя по всему, Ристецце в этом плане мало отличался от Гарри. — Ристецце ничего не имел в виду, но он хотел бы узнать: вдруг вы собираетесь передать это кольцо в надёжные руки, и хотелось бы знать его происхождение. Допустим… — он принялся подсчитывать, — двести…

— Нет, — перебил его уже Гарри, в чьи планы избавляться от кольца не входило. — По крайней мере, не сейчас.

— Хорошо, но если вы передумаете… — закончить Ристецце, впрочем, снова не дали.

— То скажем, — говорил уже Вирджил. — когда выясним это происхождение. Возможно, вы знаете что-нибудь про то, кто такие «П. Шуйлер и сыновья»? — Именно этим именем было подписано кольцо.

— О! П. Шуйлер и сыновья? — переспросил хозяин магазина. — Очень может быть, что Ристецце обладает такой информацией, — он улыбнулся, — и это очень важная информация, не так ли? Так что же вы дадите взамен?

— А что вас интересует? — спросил Гарри.

— О! — воскликнул он, вскинув к небу руки. — Есть две вещи, которые Ристецце хочет более всего в данный момент. Сущие безделушки для странников вроде вас, но для него…

— К делу, — поторопила не в меру многословного продавца Б’элан.

— Одна из личных вещей Бесси Тун, прежней владелицы местной шахты, — таинственным голосом начал рассказывать Ристецце, но потом продолжил уже привычно восторженно, — или новое, компактное чудо техники — фотокамера.

— Мы подумаем над этим, — сказал Гарри и потянул своих товарищей к выходу.

— Что? — Раздражённо спросил Вирджил. — Ты хочешь отдать ему эту фотокамеру? — Старый фотоаппарат они подобрали на месте крушения — всё равно владельцу он был уже не нужен. Им же он нужен был скорее из любопытства, но сейчас оказалось, что не только они заинтересованы в «чуде техники».

— Если я хоть что-то в этом понимаю, — Гарри, впрочем, отнюдь не был уверен, что хоть сколько-то разбирается в фотоаппаратах, тем более столетней давности, — то он сломан, непригоден для съёмки.

— Думаешь, нам стоит от него избавиться? — спросила Б’элан. — Из него больше нельзя получить картинку?

— Ну, давайте вынем из него фотоплёнку, — после этих слов Гарри задумался: а существовала ли в то время вообще плёнка? — Или фотокарточки, что у него там.

Фотокарточки они и впрямь вынули и на всякий случай упаковали в мягкую ткань. Бесполезный уже фотоаппарат, пострадавший от катастрофы, решили всё же принести Ристецце. Тот то ли не знал, что в таком виде вещь уже нельзя было использовать по назначению, то ли ему просто нужен был очередной диковинный механизм, неважно, насколько работоспособный. В любом случае, он оказался неожиданно рад принесённой камере.

— О, как замечательно! — обрадованно всплеснул руками Ристецце. — Ристецце уверен, — он выделил это слово, — что происхождение этой вещи не вызывает никаких сомнений, и он готов рассказать вам…

— К делу, — нетерпеливо сказал Вирджил. — Что это за «П. Шуйлер и сыновья»?

— Чудесно, просто чудесно! — Ристецце расплылся в улыбке. — «П. Шуйлер и сыновья» — известная в узких кругах контора из Таранта, потомственные ювелиры, и не только, — он ненадолго задумался. — Считаются достаточно странными, но тем не менее, всегда, — он повторил это слово, — всегда заключают крайне любопытные сделки.

— Даже не буду спрашивать, откуда вы всё это знаете, — буркнул Вирджил скорее про себя.

— Адрес их конторы… — Ристецце застыл на несколько секунд с задумчивым выражением лица. — Ах, точно! Адрес их конторы в Таранте — Девонширская улица, 44. Удачи, друзья! — он ослепительно улыбнулся.

Выйдя из магазина, они направились собирать свои пожитки. Вирджил ворчал, больше про себя, и Гарри даже догадывался почему: у него тоже возникло ощущение, будто их слегка… надули. То есть здесь, в Туманных Холмах, почти никто, возможно и не слышал про данную фирму, но в Таранте-то они бы наверняка всё выяснили, не отдавая при этом камеру. Правда, сломанную — чего её было жалеть-то?

Гарри больше волновала другая вещь: кольцо, изготовленное этими Шуйлерами, было не только дорогим, но и явно кому-то нужным. Он никому не говорил об этом, но когда они с Б’элан шли за покупками, его остановил довольно молодой гном. Он представился Дэниелом Редклиффом и пытался выяснить судьбу Престона Редклиффа, и интересовался по поводу кольца… вероятно, того самого. И самое главное…

— Извините, — обратился тогда к Гарри этот гном (он был опрятный, вроде даже в дорогом костюме — но в этом Гарри не разбирался, так что не мог сказать точно). — Вы, я вижу, недавно в этом городе. Я уже слышал про «Зефир»… вы же были на нём, когда он упал? — «Зефиром», судя по всему, был дирижабль.

— Я не понимаю, о чём вы говорите… — ответил Гарри, вспомнив о телах в комнате Иоахимма.

— Видите ли, на нём летел Престон Редклифф, мой дядя, — продолжал гнуть своё гном, — Меня зовут Дэниел Редклифф, и я хотел бы знать, что случилось с ним и с нашей семейной реликвии, — он сделал паузу. — Мне кажется, вы знаете.

— Повторю: я понятия не имею, о чём вы говорите, — Гарри смотрел на собеседника с явным подозрением.

— Что ж, идите, — сердито ответил гном, — но, думаю, я смогу вас убедить рассказать мне всё чуть позже…

Это было крайне подозрительно. Интересно, дело было именно в кольце? Из-за него возникла вся эта неразбериха и на него идёт охота? Неужели это настолько ценный экземпляр, что за него могут убить или даже сбить целый дирижабль?! Чем оно тогда должно быть? Гарри задумался и понял: если оно похоже по своей ценности на кольцо Перевелла, то возможно всё. Интересно, эти Шуйлеры и правда настолько выдающиеся… маги? Или, может, эта история сходна с другой, из его мира? Там вроде была целая серия романов, где все хотели добраться до какого-то проклятого кольца, а его владелец — как-то от него избавиться. Подробностей Гарри, не общавшийся особо с магглами, не знал, так что слабо себе представлял, что же мешало избавиться от кольца просто подкинув их тем, кто желал его получить. Но в случае с Гарри имел место быть принцип: он должен был вернуть кольцо владельцу (возможно, в случае с маггловской книгой дела обстояли схожим образом?), а значит, не был намерен отдавать его непонятно кому.

Оставались вопросы: откуда гном знал про дирижабль, почему подошёл именно к Гарри — он ведь подозревал о причастности последнего к кольцу! Правда, сделал неверный вывод, что Гарри находился на борту дирижабля — если он правильно понял, что «Зефир» — это его название, конечно. В любом случае, рассказать про этого гнома Гарри планировал позже — пока имелись более насущные проблемы, и нечего было забивать головы товарищей лишними деталями.

— Гарри! — окликнули его. — У меня есть идея, — говорил эти слова Вирджил. — надо проверить, действует ли вообще твоё заклинание, и я знаю, как это сделать с пользой, — он выдержал паузу. — Надо пойти к констеблю и проверить, сможем ли мы договориться о повышении платы, используя твою магию.

После небольшой дискуссии предложение было принято, и Гарри с Вирджилом отправились к констеблю, который заведовал здесь всей полицейской бригадой. Очереди никакой не было (произойди всё в Магической Британии, встретиться с начальником Аврората было бы гораздо сложнее), а сам констебль, казалось, был очень рад с ними общаться. И вскоре стало понятно, почему.

— Здравствуйте снова, — пожал он руку Вирджила. — Здравствуйте, мистер… — он обратился к Гарри.

— Поттер, — он подал руку констеблю. Это был человек в годах, с сединой и залысиной, с длинным прямым носом… чем-то он напоминал помесь Крауча-старшего и сильно похудевшего Фаджа. Гарри привык несколько к другому типажу у людей в правоохранительных структурах.

— Очень приятно, зовите меня мистер Оуэнс, — мистер Оуэнс повернулся к Вирджилу. — надеюсь, вы вернулись с хорошими известиями? — он улыбнулся.

— Я бы хотел поговорить о плате… — намекнул Вирджил. Гарри как можно незаметнее постарался направить на констебля палочку в рукаве мантии. Управляться с ней левой рукой было неудобно, но незаметно достать из кармана перед констеблем было бы неудобно вдвойне.

— Мы же уже обсудили, — раздражённо ответил мистер Оуэнс, — что максимум, что я могу предложить — пятьдесят…

— Сто пятьдесят, — перебил его Вирджил.

— Конфудус! — тихо произнёс Гарри, стараясь как можно незаметнее взмахнуть палочкой. Заклинание было отнюдь не из простых, но он умел им пользоваться. Вроде бы.

— Что? — переспросил констебль, выглядя при этом несколько обескураженно.

— Сто пятьдесят, — твёрдо повторил Вирджил, имея при этом вид крайне напряжённый.

— А? Да, конечно, сто пятьдесят, — мистер Оуэнс говорил такими интонациями, словно что-то забыл и никак не мог вспомнить, что именно, а надо было ещё параллельно как-то поддерживать малоинтересный разговор.

— Если они уходят в ближайший день-два, то ты отдаёшь нам деньги, — уточнил Вирджил.

— Да, конечно, именно так мы ведь и договаривались, — констебль только отмахнулся.

— Вот и договорились, — Гарри схватил за руку своего спутника и резко направился прочь. Эксперимент можно было считать успешным. Дело оставалось за малым: провернуть то же самое с бандитами на мосту.

— Ну как? — спросила поджидавшая их в трактире спутница. — Удачно? — в голосе её чувствовалось нетерпение.

— Это работает! Работает! — практически шёпотом кричал в ответ Вирджил. Его руки дёргались туда-сюда, словно он хотел размахивать ими в полную амплитуду, а то и вовсе раскинуть их во все стороны, но из всех сил сдерживался.

— Значит, мы теперь сможем развести этих лохов? — с надеждой спросила Б’элан.

— Есть надежда, — ухмыльнулся Вирджил, всё ещё возбуждённо. — Постой, — вдруг он резко остановился. — Как бы это тебе сказать… — он задумался, пристально глядя на эльфийку.

— Если что-то есть, говори прямо, — ответила та.

— Ну… — он вздохнул. — Я мало общался с эльфами, но мне казалось, они так не говорят…

— Так — это по-современному? — не поняла его Б’элан. — Если так, то меня обучали современному диалекту. Человек, кажется, он был учёным-механиком, но у него появились недоброжелатели… Я могу рассказать подробнее, — быстро уточнила она, — но не думаю, что это сейчас нужно. Если коротко, то он ушёл от недоброжелателей в наш лес, а там пару лет преподавал мне тонкости нового языка и немного рассказывал про мир вокруг, — она чуть-чуть нахмурилась. — Потом он сказал, что хочет вернуться к механике и ушёл из леса. Увлечённый человек, — она пожала плечами. — но он нередко, как это, базарил про лохов и изменения в языке. Я, правда, — она слегка поморщилась, — не до конца научилась этим пользоваться, так что могу звучать несколько старомодно… — она закончила и смотрела на Вирджила. Тот стоял рядом, тихонечко посмеиваясь. — Что-то не так?

— Мне кажется, тебя обучили сленгу, — сказал он и рассмеялся чуть громче, — причём, возможно, сленгу, который используют… хм… — Вирджил замялся, — те, кто не очень в ладах с законом. И возможно, — он откровенно пытался сдержать смех, и выходило это неудачно, — твой учитель сам скрывался у вас от правосудия, — сказал уже сквозь смех. — И в обществе более приличном за такое выставят.

Б’элан вспыхнула. Потом побледнела. Потом молча развернулась и молча вышла. Через несколько минут (Вирджил всё это время откровенно смеялся, а Гарри не знал, что ему делать, — Б’элан всё-таки было немного жалко) она вернулась, заказала у бармена вино, села обратно к ним, налила себе в бокал — и осушила его залпом.

— Забыли, — мрачно процедила она, оглядывая спутников. — Но я была бы очень признательна, если до того, как мы доберёмся до Таранта, ты, — обратилась она к Вирджилу, — исправишь мои знания в области того, что можно говорить и что — нельзя, — она налила себе второй бокал. — И без шуток.

— Хорошо-хорошо, — попытался утешить её Вирджил, но всё равно не смог сдержать смех. — Извини. — У Б’элан было выражение лица, будто она собралась его убить, но в итоге лишь снова наполнила бокал и сделала большой глоток.

— Давайте перейдём к плану общения с бандитами, — сказала она после.

— Если позволите, — заметил отсмеявшийся уже Вирджил, — вести с ними разговор буду я. У меня раньше был опыт… — он замялся и немного скривился, — общения с… разными разумными. Думаю, я смогу убедить их отвести меня к главарю шайки. А дальше, — он вздохнул, — остаётся надеяться на твою магию, Гарри.

— Она должна сработать, — Гарри попытался сказать это как можно более ободряюще. Получилось так себе — всё-таки, эта попытка была опасной и волнительной. Причём не так важна была своя жизнь, как то, что он мог подставить кого-то ещё, пусть и знал этих… разумных только второй день. — А что ты собираешься говорить главарю? — решил он уточнить. — Чем хочешь убеждать?

— Это, — Вирджил только тяжело вздохнул, — будет понятно только на месте. Понимаете, — он посмотрел на собеседников, — это непросто, и никогда нельзя сказать, как же вести разговор, если не видел авторитета — то есть, в смысле, вожака банды — заранее. Так что продумывание здесь может мало помочь, — он только пожал плечами.

— И когда идём? — поинтересовался Гарри.

— Сейчас, — выдохнул Вирджил. — Если вы не против, то лучше сейчас, — завершил он немного грустно. Он обвёл собеседников глазами. — Потом легче не будет.

Через примерно час они стояли уже за городом, возле моста. Перед ними находился человек в компании… здесь эту расу вроде называли полуограми, если Гарри ничего не путал. Он уже видел их раньше — и их трупы на месте катастрофы, и в трактире один из завсегдатаев был из них. Но в любом случае стоило признать: такая троллеподобная глыба футов за восемь, если не больше, ростом смотрелась чертовски устрашающе. Особенно если не сильно искажённые интеллектом лица принимали злобное выражение… как сейчас. Ещё в паре десятков метров стояли палатки, горел костёр, и Гарри мог только догадываться, сколько там ещё… таких.

— Доброго вечера, — поздоровался с человеком перед ним Вирджил, — вы не подскажете, вы…

— Я?! — перебил тот довольно высоким голосом. Вообще говоря, человек выглядел моложе Вирджила, и носил усики, но не бороду. — Ты осмеливаешься не узнать меня, — сложно было сказать, был этот бандит возмущён или шокирован, но оловянные пуговицы своего мундира теребил весьма сердито, — меня, Лукана Безбашенного?! Да при виде меня массы сблюдаются в конвинкции и кривообразности! Где я брожу, там самые претубрации! И ты осмеливаешься сознаться моё неузнавание?! — Гарри честно не понял дословно, что хотел сказать этот Лукан — только самые общие слова. Судя по дрогнувшей маске спокойствия Вирджила, у него дела обстояли схожим образом. Только Б’элан стояла невозмутимо — то ли привыкнув к такому «новому диалекту», то ли просто не обращая внимания.

— Э-э-э… прошу простить мне мою неосведомлённость, — осторожно начал Вирджил, немного оклемавшись, — о, Безбашенный Лукан… Теперь я узнаю твою уникальность.

— Да, так лучше, — неожиданно серьёзно кивнул Лукан. — Я даже почти готов простить тебе твою неотесуемость.

— А твои внушающие уважение друзья, они… — договорить Вирджил не успел — видимо, Лукан просто ждал возможности их представить, и теперь его было не остановить.

— Я встретил их, обучаясь в университете, — произнёс он с гордостью и поправляя причёску. — Конечно, эти джентльмены не разделяли со мной рутину структуральной академической жизни, — он сделал паузу. — Но они были поварами в местном кафетерии, так что мы делили с ними не меньшее: ненависть к атворитетам и честную дневную выручку.

— Ах, университет… — Гарри не мог сказать, издевается Вирджил или нет, но поставил бы на первое. — Прошу меня простить, я просто должен был догадаться…

— Ничего, я прощаю твою недогадливость, — Лукан важно кивнул и продолжил вдохновлённо. — Но мой великий разум превзошёл подземлённые университетские учения! Я не склонился перед волей тиранозаврии деканата! — вещал, словно на помосте перед толпой, Лукан. — И так родился экстракардинальный вор Лукан Безбашенный, гроза Туманных Холмов и Захолмья, — закончил он — не хватало только поклониться, чтоб получилось шутовское представление.

— Что за беспримерный анекдот… — пробормотал Вирджил, но сразу же исправился. — То есть я хотел сказать: что за потрясающая история! Но вообще говоря, нам надо бы на тот берег…

— Ох, мост… — скривился безбашенный бандит. — Мост — это уже бизнес, — он улыбнулся. — Мы позволили себе эспрокрипировать его из собственности властей и установили пошлину для всех преходящих, — с гордостью сообщил он, поглаживая покрытый пушком подбородок. — Можете быть уверены: она пойдёт на благотворительные цели.

— Я боюсь, вопрос надо решить немного по-другому… — аккуратно начал подводить свои аргументы Вирджил. Гарри приготовил палочку. Заклинание пока применять не стал.

— Да? — притворно удивился Лукан. — И что же может меня переубедить?

— Что ты можешь сказать на то, что я принадлежу к тому же угнетаемому классу? — спросил Вирджил. Гарри немного не понял, к чему он ведёт, и Лукан, судя по выражению лица, тоже, и, вероятно, поэтому ему пришлось добавлять. — Мы, так сказать, тоже принадлежим к воровской прослойке…

— Ох, по внешнему виду тебя и твоих компаньонов… — Гарри оглядел себя и Б’элан. Он не был экспертом в том, как должен выглядеть прилично одетый человек, но они — все трое — уж точно не должны были производить впечатление отбросов. — Вы больше похожи на туристов или даже буржуев, а не на воров, — Лукан выделил последнее слово. — Точно не на этих денегератов. Вы точно уверены, что не должны платить пошлину?

— Абсолютно, — твёрдо ответил Вирджил, тем временем показывая останавливающий жест Гарри, дабы тот немного подождал с «Конфудусом». — Это наш прикид, — пояснил он. — Для конспирации.

— Да-а-а… — протянул Лукан. — Такое возможно. Но что вор мог забыть в этом богами забытом месте? — он развёл руками. — Прекрасный каламбур, не так ли?

— Слухами земля полнится… — неопределённо пожал плечами Вирджил, внимательно глядя на собеседника. Внешне он держался спокойно и даже чуточку насмешливо, но Гарри был уверен, что напряжён, как натянутая струна.

— О! — Лукан, казалось, был в восхищении. — То есть нас наконец-то заметили воры из Подполья! Фантастика! — воскликнул он. — Я знал, что это всего лишь вопрос времени!

— О, да… — Вирджил говорил важно, но Гарри послышалось в его голосе облегчение. — Подполье… именно оно и подослало меня сюда…

— И какое же Подполье прислало тебя? — усомнившись, спросил Лукан. — Из Таранта? Каладона?

— Из Таранта, — быстро ответил Вирджил, подняв большой палец.

— Конфудус! — тихо пробормотал Гарри.

— А? Да-да… — замешкался Лукан. — Что там хотели передать?

— Что им не нравится твоё самоуправство, и сваливал бы ты отсюда подобру-поздорову, — не играя в вежливость, передал ему Вирджил, — И у тебя на это есть время до утра.

— Да… да… — отвлечённо отвечал Лукан. — Всенепременно…

— Удачи, — буркнул Вирджил, с облегчением развернулся и пошёл назад. Так же поступили и Б’элан с Гарри.

— Офигеть… — восхищённо сказал Вирджил, когда они отдалились на порядочное расстояние. — Очень мощное заклинание. Только использовать стрёмно…

— Ну, риск всегда имеется, — пожал плечами Гарри. — Вообще, я считаю, что лучше обходиться без такого… вмешательства.

— И предоставить решение проблем Б’элан? — усмехнувшись, спросил Вирджил. — Тебя как, обучали этому «новому языку»? — он присвистнул. — Наверное, смогла бы найти с ним общий язык?

— Нет, меня обучали другому, — недовольно ответила та. — А ты, смотрю, неплохо справляешься. Говоришь, часто раньше с такими общался? — решила она поддеть его в ответ.

— Нет, — Вирджил только улыбнулся, — таких сказочных долбоёбов мне ещё не попадалось.

— А это приличное слово или нет? — решила уточнить Б’элан. Вирджил слегка смутился, но рассмеялся.

— Боюсь, что не очень, — улыбнувшись, ответил за него Гарри, но решил перевести тему. — А Лукан, кажется, и правда без башни, — он посмотрел на своих компаньонов.

— Я бы назвал его Лукан Безмозглый, — отшутился Вирджил. — Чтоб все сразу правильно толковали.

— Или Лукан Полуогр, — предложила эльфийка. — Так изящнее, — она улыбнулась.

— Всегда знал, что университеты до добра не доводят, — Вирджил почесал кончик носа, — только последние мозги кончаются, как у этого вот, — он показал головой назад. — А папенька говорил, дескать, обучись, умным человеком станешь… Нет уж, нет уж, — он засмеялся.

— И что в итоге? В университет, как я понимаю, ты не пошёл? — спросил Гарри.

— Нет, — неожиданно резко ответил тот. — Ладно. Всё, проехали.

Этой ночью они сняли всё же две разные комнаты: одна досталась Гарри и Вирджилу, а вторая — Б’элан. В конце концов, повторения утрешнего инцидента никто не хотел. Гарри, по правде говоря, никогда не оказывался так физически близко к девушке в свои неполные восемнадцать. Казалось бы, с его-то знаменитостью, кто-то другой на его месте вполне мог лишиться девственности, но всё, что было у него, — поцелуи с Чжоу и с Джинни. В общем-то, они даже не тискались толком, и вот это тело, упавшее на него сверху в одной ночнушке, оказалось самым пикантным происшествием за всю его жизнь. Правда, там, на полу номера, он лежал ни жив, ни мёртв, офигевший от того, что только что произошло, и чувствовал, как его щёку щекочут мягкие чёрные пряди Б’элан. Что он тогда чувствовал? Наверное, он тогда был слишком сонный и слишком в шоке, чтобы чувствовать что-то конкретное. Разве что было несколько неудобно: сначала в прямом смысле, а чуть позже — в переносном.

Если подумать, как же он относился к Б’элан? Определённо, не так, как когда-то к Чжоу, или совсем недавно — к Джинни. И почему он её вообще сравнивал с ними? Но сравнение с Гермионой чем дальше, тем меньше напрашивалось, и Гарри сложно было ответить, почему. Что в ней было таким странно притягивающим — в конце концов, дело определённо не только и не столько во внешности? Да и сам Гарри после смерти, а потом после попадания сюда чувствовал себя совсем иным, словно что-то в нём резко обрубили, оторвали. Один раз он уже шёл на смерть, и сейчас словно чувствовал, что спокойно идёт во что-то похожее во второй раз. Пророчество, реинкарнация, непонятный, безымянный «Враг» — всё было до боли знакомым. Разве что Дамблдор морозился, метафорически уходя от ответов, а этот Иоахимм ушёл вполне физически. Странным образом, ещё вчера Гарри было почти всё равно, что же произойдёт дальше, — он просто шёл вперёд, словно выгорел. В этот день что-то неуловимо менялось. Или это всё было кажущимся? Устав от бесконечных вопросов, Гарри повернулся на другой бок и постарался заснуть…

Утром никаких проблем с получением денег от констебля не возникло — он действительно без лишних вопросов выплатил обещанные сто пятьдесят… местных денег — Гарри пока не выучил, как же они назывались, а спрашивать у товарищей казалось уже немного стыдно. Забавно, но мистер Оуэнс даже не потребовал никакого подтверждения, что бандиты покинули территорию у моста, но возможно, это уже в принципе было на слуху — потому что когда их компания подошла к месту вчерашней встречи, никакого лагеря там уже не было. «Конфудус» работал на совесть.

Б’элан и Вирджил остались что-то выяснять на берегу реки, а Гарри ушёл чуть вперёд, ступил на мост, и вышел на середину. Странно, но несмотря на наличие гор совсем поблизости, река была довольно большой, но не сказать что очень бурной. Гарри видел в своём мире фотографии некоторых горных рек, с бурунами и порогами. Эта речка, конечно, текла быстро и явно не была спокойной — но и не бурлила. Гарри обернулся назад, на Туманные Холмы. Городок отсюда практически не был виден из-за закрывавших вид деревьев, только шпиль большого старого собора, который был выше их, торчал над листвой. Его спутники уже решили свои проблемы и направлялись к мосту. Гарри вздохнул и пошёл дальше, на другой берег. Там, на пригорке возле моста, рос раскидистый дуб, возле которого хотелось посидеть, оглянувшись назад, словно в каких-нибудь старых романах. Впрочем, до дуба он не дошёл — на другом берегу его уже поджидал давешний гном, всё в том же пиджаке и немного запылившихся туфлях.

— Доброго вам утра, — поздоровался гном. — По-моему, мы уже где-то встречались…

— А, мистер Редклифф, — узнал его Гарри. — Вы что-то хотели?

— Мне известно, что наша семейная реликвия — кольцо Редклиффов — у вас, — сразу перешёл к делу собеседник. Гарри оглянулся: его спутники уже шли по мосту. — И я хотел бы, чтобы вы мне его отдали, — он сделал небольшую паузу, — а заодно и рассказали, что вы помните о том, что произошло на дирижабле. Это очень важно для меня.

— Не раньше, чем вы подтвердите свою личность, — спокойно ответил Гарри, незаметно взяв на всякий случай в руки палочку — с ней он чувствовал себя спокойнее.

— Что ж, — гном, смотря на него снизу-вверх, сделал шаг вперёд, — тогда… вы умрёте.

В тот же момент что-то блеснуло в его руке, и прежде, чем Гарри смог что-либо предпринять, он почувствовал боль в районе живота — противник, судя по всему вонзил туда нож или кинжал. И останавливаться на достигнутом отнюдь не собирался — за первым ударом последовал второй, третий, и сложно было что-либо предпринять. Дальнейшее Гарри особенно не осознавал. Неожиданно чётко он осознал другое: даже если его товарищи справятся с этим Дэниелом Редклиффом, он всё равно умирает. Это было не страшно — скорее спокойно, словно очередная глава жизни кончалась, навсегда уходила, и так было надо. Правильно. Он видел, как хлынула на траву кровь, чувствовал, как текло что-то сквозь прижатые к телу пальцы, как ноги подогнулись, опуская его вниз, на пыльную и грязную теперь уже дорогу. Возможно, пророчество ошибалось, или он просто не был героем, которого так долго ждали, а может, на самом деле всё относилось к Б’элан? И эта необыкновенность — если можно было это так назвать, — которую он чувствовал, на самом деле происходила от ощущения этой избранности? Может, так же раньше его ощущали и другие? Но… сейчас это было уже не важно. Над ним плыли мутные и расплывчатые облака (очки с него уже свалились) — и сейчас они были похожи на те, что он наблюдал в своём мире, возле того же Хогвартса — и куда-то туда он, наверное, и должен был уйти?

А потом всё изменилось. Перекошенное лицо Б’элан, чьи-то руки, и странное тепло, расходившееся по телу. Было горячо, одновременно приятно и больно, где-то внутри всё словно бурлило. И ещё… в него впечатался взгляд. Область того, на что он смотрел словно сужалась и сузилась прямо до взгляда над ним. Он не помнил, когда на него смотрели так. Сложно было понять и передать, что же именно в нём смешалось: страх, надежда, ненависть, любовь, желание — да что угодно, Гарри никогда не принадлежал к числу тех, кто мог «прочитать всё по одному лишь мельком брошенному взгляду», и этот случай не был исключением. Просто он не мог вспомнить такого выражения. И что именно оно означало для его обладательницы, Гарри не знал, но для него это значило, что он не мог уйти так, один, зарезанный, словно какая-то свинья, в пыли и в грязи, в самом начале большого путешествия. Не так важно было, кого именно избрало пророчество, но он понял, что если и умрёт, то не так — для смерти нужна причина равновеликая причине жить. И пока что впереди была цель, впереди был взгляд, впереди требовалось его присутствие. Возможно, когда-нибудь Гарри найдёт этого самого «Врага», возможно, тогда понадобится его жертва — но здесь и сейчас он жил. Потому что он не мог не жить.