Истории о негодяях (в диалогах) (джен)

— Света, представляешь! — громко заговорил с порога Саша. — Мне повестку из милиции прислали! Явиться, дать показания! Я в милиции был!

— Да что случилось? — Света испугалась. — Что?

— Ничего страшного, кажется, — ответил Саша. — Следователь сказал, бывшая подала заявление о том, что я её избил до средних телесных повреждений. И справку о побоях приложила. Я по своим каналам узнал, кто справку выдал. По справке ясно, что синяки были трёхдневные и нельзя определить их происхождение. Они такие, что могут быть и от удара ногой, а могут и от обычного падения быть.

— Подожди! Как это — «избил»?! — Света ужаснулась!

— Да вот так! — прозвучал саркастически ответ. — Пришёл за дочкой, начал ссору и напал на несчастную жену! Так она в заявлении написала.

— Но это ведь неправда? — строго проговорила Света.

— Конечно! Поклёп! Неужели ты думаешь, я просто так женщину ударю?

— А «не просто так» — ударишь? — Света напряглась.

— Если женщина всерьёз попрёт с оружием на меня или близких, то ударю, — пояснил Саша с чувством. — Не буду ждать, пока какая-нибудь полоумная баба ради идиотской идеи начнёт стрелять или бомбу рванёт. Коллега рассказывал, как у них по двору алкоголичка с топором бегала.

— Ясно, — у Светы отлегло от души. — Но «избивал»-то ты когда? Какой она срок указала?

— Как раз тогда, когда у нас с ней был скандал, и я чуть не сломал стул. На той неделе.

— Но ведь Аня свидетель, что ничего такого не было!

— Я ж говорил: Аня была в комнате, она ничего не видела. Она из комнаты выскочила только тогда, когда я стул пнул.

— А про справку о побоях тебе следователь рассказал, что ли?

— Нет. Мать бывшей мне на работу звонила с угрозами, тогда и намекнула на это. Я догадался только тогда, когда был у следователя.

— У меня слов нет! — Света была потрясена всей этой ситуацией. До знакомства с Сашей она не встречала столько гадостей в настолько узком кругу людей! Такие истории она видела разве что в шоу «Час суда». Но там-то всё постановочное! А здесь — самая что ни на есть реальнейшая реальность, причём чудовищно неприглядная.

Они помолчали.

—Ты за Аней-то когда?

— Сегодня чуть позже. У них в школе концерт.

— А что Аня-то думает обо всём этом? — Свете очень жаль было Аню: взрослые проблемы навалились на неё слишком рано! Девочке приходится лавировать между отцом и матерью.

— Аня то говорит, что слышала скандал, то сообщает, что ничего она вообще не слышала. Вот сама сегодня и спросишь.

Когда Саша привёз дочь, Света поняла, что Аня глубоко взволнована чем-то, и глаза у неё, кажется, на мокром месте.

— Анюта, милая, что с тобой? — Света села перед девочкой и обняла её. — Что случилось?

— Я, я, я… — Аня разрыдалась. — Мне, мне… — из-за слёз она не могла говорить. — Папу… Папа…

Света помогла Ане раздеться, повела умываться, ополоснула ей прохладной водой руки до локтей. Аня цеплялась за Свету, как утопающий за соломинку; через некоторое время она перестала всхлипывать.

— Мама хочет, чтобы я в милиции сказала, что папа маму избил! И что меня он тоже бьёт! — выговорила наконец Аня. — А если я так скажу, то папу посадят!

— А папа бил маму? — Света хотела услышать ответ Ани.

— Я в другой комнате была! Я ничего не видела! — с надрывом сказала Аня. — Мама говорит, что бил, и синяки показывает! И синяк у неё на лице был! А папа говорит, что не бил, и что синяки у неё из спортзала! Я не знаю, кому верить!

— Синяк на лице? — у Светы брови поползли вверх.

— Да! Он утром появился! — с тоской протянула Аня. — Но вечером я его не видела! Когда папа ушёл, — продолжила она уже спокойнее, — мама за лицо держалась. А когда зубы чистила, то не держалась! Не было там его! — с болью сказала Аня.

— А папа раньше руки распускал?

— Никогда!

— Вот об этом и помни, — ласково сказала Света. Чувства её клокотали: как мама, родная мама, может так разрывать душу своего ребёнка?!

— Но мама хочет, чтобы я папу обвиняла! — у Ани снова полились слёзы из глаз. — Так всё плохо стало!

Света опять обняла Аню; та прильнула к ней. «Хоть бы это была моя дочка!» — подумала Света.

— Всё наладится, Анюта, всё наладится, — успокаивающе приговаривала она тихим голосом. — Всё плохое уйдёт; всё кончится…