Вспомнить будущее (To Recollect the Future) (джен)

Глава 5

Когда на пятом курсе Гарри пришлось брать уроки окклюменции, то Рон и Гермиона были сильно против как самого факта этих занятий, так и того, что его наставником будет Снейп. Точно так же они отнеслись к этой новости и сейчас; к тому же, ни один из них не имел ни малейшего представления о том, что Гарри страдает от видений, насылаемых на него Волдемортом. Не зная ни о том, что Снейп — член Ордена Феникса, ни о существовании самого Ордена, друзья до глубины души прониклись тяжелым положением Гарри и даже предложили ему обратиться к Дамблдору с просьбой найти иное решение.

Однако, Гарри притворился храбрецом и в понедельник вечером спустился в подземелья на первый урок. Кабинет Снейпа был открыт — вероятно, для него — но внутри никого не было, так что Гарри присел на тот самый неудобный стул для посетителей и принялся осматривать помещение. Ничего необычного он не заметил: на полках стояли книги и справочники по зельеварению, кое-где виднелись емкости с ингредиентами, на столе в дальнем конце комнаты был запущен какой-то эксперимент, а на круглом столике стояла большая миска с фруктами. Гарри покрутил головой в поисках кружек с невынутыми ложками, которыми Снейп обычно окружал себя, но пришел к выводу, что профессор не выносит этой привычки за пределы своих личных покоев.

При повторном осмотре Гарри заметил, что в отличие от собственных комнат профессора, в его кабинете не наблюдалось ничего, связанного с маггловским миром. В углу находились волшебные часы, стрелка которых в данный момент указывала на “Ужин”, а запущенный с помощью заклинаний опыт проходил без сучка, без задоринки. На столе нельзя было найти ни одной ручки или карандаша, и даже те несколько фотографий, которые сиротливо приютились на стене, были магическими — ветви запечатленных на них деревьев то и дело покачивались от слабого ветерка.

Гарри привстал, чтобы повнимательнее рассмотреть содержимое книжного шкафа, но тут с громким стуком распахнулась дверь, и мальчик от неожиданности плюхнулся обратно на стул. Снейп влетел как ураган, держа в руке газету, а на его лице застыло нечитаемое выражение.

— Не здесь, — мотнул головой Снейп и указал на скрытую дверь в свои покои.

Гарри разулся и оставил верхнюю одежду на вешалке, после чего вошел в комнату. У него в кармане лежало письмо, которое в течение прошедшего получаса он перечитал несколько раз, так что парень был в приподнятом настроении.

— Мне пришло письмо от Сириуса, — радостно сообщил Гарри.

— Что, прямо сию минуту? — поинтересовался Снейп, наполняя чайник.

Прежде чем пройти в кухню, Снейп бросил газету на журнальный столик, так что Гарри подобрал ее и шлепнулся на диван. На первой полосе красовалась до боли знакомая колдография — Сириус Блэк кричит в камеру, держа в руках номерной знак.

СИРИУС БЛЭК СБЕЖАЛ ИЗ АЗКАБАНА

— Он выбрался, — воскликнул Гарри, развернув газету и быстро просмотрев всю статью. — Это вы помогли ему?

Снейп лязгнул чем-то, вероятно, заваривая чай, и посмотрел на Гарри поверх перегородки, отделяющей кухню от гостиной.

— Нет.

Когда Снейп вернулся в комнату, неся с собой чай, Гарри был в замешательстве.

— Но я тут подумал… я не мог ответить ему, так как в Азкабан не доставляют почту. Как же он получил первое письмо?

— Магия, — пожал плечами Снейп. Он отпил из кружки, привычно оставив ложку внутри.

Гарри скептически посмотрел на него, будучи уверен, что именно Снейп нашел способ отправить туда письмо.

— Вы думаете, он уже на Площади Гриммо? Может быть, Дамблдор как-то может… — начал было Гарри, отложив газету в сторону.

— Директор Дамблдор, — прервал его Снейп. — И он не позволит вам покинуть Хогвартс, чтобы навестить осужденного уголовника, Поттер.

Гарри скривился и залез с ногами на диван. Он оставил свой чай остывать на столе.

— Гарри. Мы оба из другого времени, и я… в общем, мне гораздо легче, когда вы называете меня Гарри.

Снейп уставился на него.

— Недостаточно веская причина.

— Согласен, — признал Гарри. — Но вы произносите “Поттер” с таким отвращением, а ведь вы — единственный, кого я здесь хорошо знаю.

— Я подумаю, — уклончиво ответил Снейп. Он взмахнул своей палочкой в направлении камина. Гарри подумал, что в комнате и так тепло, но Снейп, казалось, не имел ничего против дополнительного обогрева.

— А теперь, — серьезно произнес Снейп, — опишите медальон.

* * *

— Сегодня утром Дамблдор предупредил, чтобы я остерегался Сириуса Блэка, — сказал Гарри, идя с Роном и Гермионой ко входу в оранжерею. — Даже при том, что он был моим крестным отцом и лучшим другом моего папы, Дамблдор сказал, что Сириуса, похоже, осудили за дело.

С каждым разом Гарри становилось все легче и легче врать своим друзьям, и он не был уверен, нравится ли ему это обстоятельство. Однако, сейчас Гарри был больше зол на себя, что не смог предугадать событий более раннего утра. Рон и Гермиона рассказывали, что им удалось узнать в библиотеке о Сириусе, в то время как Гарри мысленно проклинал себя на чем свет стоит. Короста, как это было у нее в обыкновении, забралась на тумбочку между кроватями Рона и Гарри и уселась на номер «Ежедневного пророка» — Гарри бросил его там после возвращения из подземелий накануне вечером, напрочь забыв, что Короста умеет читать.

“Гарри-растяпа”, — нахмурившись, подумал про себя юноша. Теперь крысы нигде не было видно: скорее всего, прочтя о Сириусе, Питер и сам решился пуститься в бега.

— Ты хоть поел с утра? — спросил Рон, глядя на кислую физиономию друга.

— Нет, — сказал Гарри, помотав головой. — Просто размышляю обо всем этом. Что, если он попытается связаться со мной?

— Скажи Дамблдору, — убежденно ответила Гермиона. — Даже Вы-Знаете-Кто боится его.

— Короста! — вдруг воскликнул Рон и ринулся вперед. Несколькими десятками метров дальше сидела его крыса, застывшая у каменной стены. Рон бросился к ней, и Гарри знал, что грызун не будет сидеть на месте. Питер Петтигрю попытается сбежать. Его мысли тут же подтвердились: как только Рон пробежал половину пути, крыса встрепенулась и бросилась наутек, но Гарри к тому моменту уже выхватил свою волшебную палочку.

— Акцио, Короста! — скомандовал Гарри, и выдохнул с облегчением, когда пушистый зверек прилетел к нему прямо в руки. Схватив Коросту, он поднял глаза и только сейчас заметил, как ошеломленно смотрят на него друзья.

— Гарри! Где ты научился этому заклинанию? — удивленно спросила Гермиона. — Его изучают на старших курсах!

— Даже мои братья его еще не знают, — с некоторой ревностью добавил Рон. Он протянул руку, чтобы забрать Коросту, но был прерван низким голосом, раздавшимся из теней.

— Заклинание пятого курса. Как впечатляюще, мистер Поттер, — промолвил Снейп, выступив на освещенное место. — Пять баллов с Гриффиндора за использование волшебства в коридоре.

Гарри стиснул зубы, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь колкость. Снейп лишь на миг задержал на нем пристальный взгляд, после чего посмотрел вниз на крысу.

— Что это?

— Это мое, сэр, — заговорил Рон, не желая, по-видимому, чтобы Гарри потерял еще больше баллов. — Это моя крыса, Короста.

— Я вижу, — сказал Снейп и протянул руку. — Первокурсникам позволено держать сову, кошку или жабу. Крысы в этом списке не значатся, мистер Уизли.

Гарри передал Петтигрю Снейпу, будучи впечатлен умением зельевара получить желаемое, не возбудив подозрений. Рон с ума сойдет, но ведь он и не подозревает, что Короста — не только крыса.

— Но она моя, сэр, — упрямо сказал Рон, напрочь забыв в этот момент о жалком состоянии Коросты и о прежнем недовольстве ею.

— Возможно, если вы с должной учтивостью побеседуете с директором, то она к вам вернется, — сухо ответил Снейп. Он наколдовал небольшую клетку, в которой и унес Петтигрю.

— Мерзавец, — пробормотал Рон. — Наверное, ему просто нужна крыса для опытов.

Гарри распахнул глаза при этих словах, и позволил Гермионе утащить их на следующий урок.

— Возможно, ты и прав, Рон, — произнес Гарри.

* * *

Как ни странно, но Снейп сообщил-таки Дамблдору о предполагаемой невиновности Сириуса Блэка. Это произошло после длительного расследования со стороны Дамблдора: зельевар признал, что никогда не видел Блэка на встречах Пожирателей смерти, между тем как Питера Петтигрю, якобы, прекрасно помнил. Конечно, это было ложью, но Дамблдор принял все за чистую монету. Снейп объяснил, что не предоставил эту информацию ранее по двум причинам: во-первых, его собственная репутация была не безупречной, а во-вторых — он просто хотел убедиться, что Блэк заплатил по меньшей мере за одно из своих преступлений.

Дамблдору такое заявление пришлось не по душе, но Снейп вовремя напомнил ему, что власть может заставить человека делать глупости.

Что касается Гарри, то он знал лишь часть всей истории, так что был немало удивлен, когда директор устроил для него встречу с Сириусом Блэком в особняке на Площади Гриммо. Воскресным вечером Гарри, Дамблдор и Снейп стояли на крыльце: Снейп хмурился и ворчал, Гарри пытался хоть немного успокоить свое волнение, а Дамблдор напевал себе что-то под нос.

— Помните, Северус, — сказал Дамблдор, легонько указав пальцем на зельевара. — Не больше веритасерума, чем необходимо для того, чтобы узнать правду.

— Веритасерум? — переспросил Гарри, резко развернувшись к Снейпу.

Но прежде чем тот успел что-либо ответить, дверь распахнулась, и их взорам предстал Сириус Блэк, который лениво облокотился о дверной косяк. Из под мантии благородного бордового цвета виднелась накрахмаленная белая рубашка, а волосы бывшего узника были тщательно вымыты. Гарри еле-еле сдержал порыв броситься вперед и стиснуть мужчину в объятиях.

— Поттер, — произнес Снейп, не отводя взгляда от Сириуса, — это бестолковое создание и есть ваш крестный отец.

— Мистер Блэк, — с плохо скрываемым восторгом воскликнул Гарри. — А что с вашим носом?

Их всех пригласили на чашку чая. За столом прислуживал Кричер, который всем своим видом выражал недовольство и непрестанно бурчал оскорбления себе под нос, а Сириус тем временем подробно рассказывал о том, как отомстил за убийство двух своих лучших друзей. Гарри подумал, что мальчишку, каковым и считал его Сириус, несомненно бы увлекла эта приключенческая история, но сейчас он мог только удивляться поспешным решениям своего крестного. Снейп сидел на диване рядом с Гарри; как только начался рассказ, он скрестил руки на груди и недобро усмехнулся. Дамблдор, казалось, был весьма заинтересован, и время от времени прерывал рассказчика вопросами.

Несмотря на очевидное напряжение в комнате, Сириус был в прекрасном настроении и ни на минуту не переставал улыбаться Гарри. Он даже согласился принять веритасерум (при условии, что допрашивать его будет Дамблдор, а не Снейп), так что смог доказать свою полную непричастность к убийству Поттеров. Через двадцать минут правда была установлена, и Дамблдор даже упомянул, что Гарри сможет летом жить с Сириусом. Однако, это обстоятельство нельзя предавать широкой огласке, поскольку магическое сообщество до сих пор встревожено по поводу побега из Азкабана. Сириуса попросили не покидать Площади Гриммо, чтобы вновь не угодить за решетку, на что тот, пусть и с неохотой, но согласился, намекнув, что удаление портрета его незабвенной матушки намного улучшило бы условия проживания в особняке.

Дамблдор отправился в холл в надежде разобраться с заклинанием вечного приклеивания, наложенным на портрет миссис Блэк, Снейп тоже зачем-то поднялся, а Гарри принялся неспеша осматривать комнату, надеясь увидеть медальон в одном из шкафчиков.

— Силенцио, — прошипел Снейп, внезапно приблизившись к Сириусу и прижав того к стене. Гарри сквозь дверной проем изумленно заметил, что Снейп с легкостью обездвижил и удерживал мужчину, который был выше его самого.

— А теперь перейдем к полезной части этого вечера, — произнес Снейп. Сириус раздраженно указал глазами в сторону Гарри.

— Обливиэйт — и мальчишка ничего не вспомнит, — пожал плечами Снейп. При этих словах Сириус начал усиленно вырываться, но вдруг неподвижно замер. Гарри задался вопросом, не проклял ли его Снейп, прежде чем заметил, что у зельевара в руках вовсе не палочка, а деревянный ковш, который он и держал прямо напротив паха Сириуса.

— В этом доме находится одна старая семейная реликвия, и она необходима мне для эксперимента. Ты позволишь мне приходить, искать и забрать ее с собой, после чего я отдам тебе Питера Питтегрю.

Снейп отступил назад, но заглушающее заклятие снял не прежде, чем у Сириуса иссяк запас бранных слов.

— Питер Петтигрю мертв, — рявкнул Сириус. — Ты ничего не получишь!

Снейп молча вынул из кармана фотографию и предоставил ее взору Блэка. Гарри немедленно понял, что это был главный козырь зельевара, в чем его уверило не только самодовольное выражение Снейпа, но и резко побледневшее лицо Сириуса.

— Уверяю, что он вполне жив.

— Я провел десять лет в Азкабане, и ты знал, что он был жив! — отдышавшись, прорычал Сириус. Казалось, он напрочь забыл, что неподалеку находится Дамблдор, и собирался тотчас же проклясть Снейпа.

— Лишь с недавних пор, — возразил Снейп, и Гарри по многим признакам мог точно сказать, что профессор теряет свое хладнокровие: в конце концов, именно он был тем студентом, который так довел зельевара, что тот бросил в него банку с тараканами.

— Как ты, вероятно, помнишь, Корнелиус Фадж не любит принимать что-либо без достаточных доказательств. Так что, думаю, в твоих же интересах действовать согласно плану директора, быть хорошим псом и сидеть дома. Уверен, что директор постарается доказать твою невиновность, когда найдет достаточно свободного времени для этого.

В тот же миг в комнату вернулся Дамблдор и виновато взглянул в их сторону.

— Думаю, нам пора откланяться, так как я расстроил миссис Блэк еще сильнее.

— Чисто сработано, — процедил Сириус, после чего похлопал Гарри по плечу. — Я рад, что ты навестил меня и дал мне шанс объясниться. Поверить не могу, до чего же ты похож на Джеймса!

— А глаза у меня мамины, — тихо добавил Гарри. Каждый раз, когда кто-то произносил эти слова, он чувствовал внутри укол сожаления о том, что сам не помнил, как его мама глядит на него. Конечно, он видел ее в зеркале Еиналеж и в Запретном лесу, но тогда ее глаза были подернуты серой дымкой.

— Прекрасно, — прервал их Снейп. — Директор, если мы тотчас же не отправимся, то собьемся с графика.

— Кричер! — проревел Сириус, краем глаза подозрительно следя за Снейпом, в то время как Дамблдор пытался восстановить каминную связь. — Составь список всех семейных реликвий, которые только есть в этом доме.

— Да, хозяин, — нехотя ответил Кричер; его голос источал яд, а в направленном на Сириуса взгляде читалась ничем не прикрытое презрение.

— Хочу знать точно, что ничего не будет пропущено, — безо всякой необходимости добавил Сириус, глядя на Снейпа. В следующую секунду камин озарился ярко-зеленым пламенем и Сириус обнял крестника на прощание. В тот миг Гарри почувствовал, что наконец-то вернулся домой.

* * *

Отбой для первокурсников начинался в восемь часов вечера, после чего они обязаны были находиться в своих гостиных. Ложиться спать они должны были двумя часами позже, но единственным гриффиндорским старостой, который пытался заставить их следовать этому предписанию, был Перси. Однако, Рон игнорировал Перси в течение одиннадцати лет, и успешно продолжал делать то же самое и в школе. Они с Гермионой жадно слушали историю Сириуса Блэка. Рон без сомнений принял каждое его слово за правду, но Гермиона не была столь легковерна. Она недоумевала, почему Сириус не помнил, какими заклятиями он кидал в Питера Петтигрю. Гарри обещал, что расспросит Сириуса поподробнее, когда вновь увидится с ним, и они отправились по спальням.

Их спальные помещения были довольно уютными, а занавеси на каждой кровати представляли собой особую прелесть для тех, кто собирался встать попозже. Единственным минусом было то, что внутри не предполагалось никакого освещения, так что Гарри наколдовал Люмос и заткнул палочку за ухо, словно карандаш.

“Когда будут готовы кинжалы?”

Было лишь начало двенадцатого, и Гарри надеялся, что Снейп еще бодрствовал. Однако, журнал остался холодным, и Гарри решил набросать список того, с чем еще предстояло разобраться.

Найти дневник — посмотрим, не принесет ли его Добби.

Найти кольцо — вроде, Дамблдор упоминал, в какой местности находится тот дом?

Добыть медальон из дома Сириуса — почему бы не проверить чулан?

Спросить Снейпа о моем шраме.

Поподробнее узнать о хроноворотах.

Гарри потянулся к чернильнице, которая стояла на относительно ровном участке покрывала. Журнал потеплел, и Гарри прочел ответ Снейпа.

“Кинжалы будут готовы на следующей неделе. Нас принесло сюда не хроноворотом”.

“Вы думаете, это проклятие?” -написал Гарри, недовольно глядя на свой неровный почерк.

“Обычно человек помнит, что его прокляли. Что в прошлый раз разрушило ваш крестраж?”

“Волдеморт бросил в меня смертельное проклятие”, — тут же ответил Гарри. Он услышал сквозь занавеску, как Рон начал посвистывать во сне.

“Не вариант”, — ответ Снейпа был подчеркнут резкой линей.

“Ну, Философский камень может подарить вечную жизнь, так? Может, этого хватит, чтобы уничтожить крестраж?"

Гарри поднял чернильницу и засунул ноги под одеяло, вздрогнув от прикосновения к холодной простыне. Вдруг его осенило, и он в спешке чуть не пролил чернила на себя.

“Камень! Квиррелл же теперь знает, как пройти мимо Пушка!”

Гарри и думать не хотел о том, что произошло бы, успей Квиррелл заполучить Философский камень. Волдеморт вернется раньше, а они не будут к этому готовы. Гарри собирался использовать все преимущества путешествия во времени, чтобы разрушить крестражи, прежде чем это произойдет.

“Дурацкая идея — назвать так собаку”, - написал Снейп в ответ.

“Мы должны остановить его”, — настаивал Гарри, недоумевая, как вообще профессор может вести себя так беззаботно.

“Поттер, вы никогда не задавались вопросом, почему Квиррелл попытался украсть Камень не сразу после того, как всучил Хагриду драконье яйцо, а ждал целый месяц?”

Гарри растерянно посмотрел на свой журнал. Когда он учился на первом курсе, Норберт вылупился в конце апреля. Гарри ясно это помнил, так как первого мая Рон был все еще в Больничном крыле, и Гарри приходил навестить его и рассказать об этом событии.

“Возможно, он ждал, пока Дамблдор покинет школу?” — предположил Гарри. Желание подняться и броситься на защиту Камня заметно утихло.

“Директор не всеведущ, хотя большинство учеников и наделяет его заочно этим качеством. Квирреллу вовсе необязательно дожидаться его отсутствия”.

“Так что его останавливает?”

К этому времени до Гарри дошло, что они со Снейпом беседуют — пусть и посредством письменной речи — и диалог идет вполне себе гладко. Это было совсем не то, что говорить с Роном и Гермионой, но Гарри почувствовал, что может озвучить некоторые свои идеи без риска быть тотчас же осмеянным за вопиющий идиотизм.

“Профессор Квиррелл спросил каждого преподавателя о его вкладе в защиту Камня. Все дали достаточную информацию, чтобы обойти их чары и ловушки, за исключением меня”.

Гарри усмехнулся и хлопнул себя ладонью по колену, случайно плеснув чернилами на журнал. Снейп. Разумеется, Квиррелла останавливал Снейп.

“Так когда вы рассказали ему о своем задании?”

“Думаю, я упомянул мимоходом о своем пристрастии к качественным логическим загадкам в самый день его покушения”.

Гарри все еще усмехался и почувствовал, что гора спала с его плеч. Ситуация была под контролем. Снейп решал, когда Квирреллу идти за Камнем.

“Блестяще”, — написал Гарри, зевнув. — “Однако, я думаю, что не прочь спуститься туда вновь. С Роном и Гермионой”

“Вновь позволить троим подросткам следовать в тайник прямо за Темным лордом? Весьма благоразумная мысль”.

Гарри прочел сообщение после того, как свернулся клубочком под одеялом. Поразительно, как Снейпу удавалось передать свой сарказм с помощью пера.

“Мы все же пойдем. Я не хочу, чтобы наша дружба ослабла из-за того, что мы не столкнулись и с половиной из того, что с нами произошло в Хогвартсе в первый раз”.

Палочка Гарри выскользнула из-за уха, и несколько секунд он ерзал в темноте, так как свет падал лишь на крохотный участок его красного шерстяного одеяла. Когда он наконец вернул палочку в прежнее положение, Снейп дописал свой ответ.

“Мы обсудим это позже. Если вы и спуститесь, то только под присмотром”.

Раздраженно нахмурившись, Гарри наполнил перо и нацарапал:

“Вы не остановите меня. Это я в прошлый раз справился с Квирреллом“.

“Гарри, я — взрослый. Меня не волнует, что вы натворили, будучи одиннадцати лет от роду, и сколько правил ради этого нарушили”.

“Я тоже взрослый!” — резко написал Гарри. — “Если вы вдруг забыли, я сталкивался с Волдемортом пять раз, один из которых закончился моей смертью!”

Захлопнув книгу, Гарри протянул руку через занавеску, чтобы поставить на тумбочку перо и чернила. Снейп — мерзавец. Гарри чуть было не поверил в то, что все налаживается, и зельевар начинает относиться к нему как к напарнику — так нет, надо же было Снейпу проявить свой командирский нрав. Положив очки рядом с пером и чернилами, Гарри запихал журнал под подушку. Он решил не открывать его до утра, и попытался не обращать внимание на то, что теплота блокнота успокаивала.

Когда Гарри проснулся, то обнаружил, что Снейп вовсе не разразился продолжительной тирадой на тему уважительного отношения к старшим, и даже не перечислил болезненных пыток, причиненных последнему человеку, который посмел так спорить с ним. Вместо этого он нашел в журнале лишь несколько подчеркнутых слов, выдавленных так сильно, будто Снейп хотел вбить Гарри в голову каждое из них.

“Я не нарушаю обещаний”.

Поскольку по утрам рассудок Гарри работал довольно ясно, ему потребовался лишь миг, чтобы вспомнить, что Снейп дал обещание защищать его в память о его матери. Гарри знал, что Снейп был человеком слова, поскольку он в прямом смысле отдал свою жизнь, чтобы защитить Гарри и поспособствовать победе над Волдемортом. Бурча себе под нос перед тем как пойти на завтрак, Гарри осознал, что убедить Снейпа позволить ему пойти за Камнем будет совершенно невозможно.

* * *

По четвергам у Снейпа не было занятий, так как этот день предназначался для проверки ученических сочинений или для подготовительной работы. В этот четверг Снейп отправился в Лондон, аппарировав на улицу прямо к особняку на Площади Гриммо. Поттер зарисовал медальон по памяти, но Снейп не взял рисунок с собой, а постарался вместо того хорошенько запомнить изображение — ведь с Блэка могло статься применить к рисунку манящие чары. Зельевар взял с собой лишь фотографию крысы, но зачаровал ее так, чтобы при попытке Блэка притронуться к ней его пальцы начинало жечь.

Блэк отворил дверь не сразу. Выйдя наконец на порог, он смерил Снейпа тяжелым взглядом.

— Что, пришел поохотиться за сокровищами? — ухмыльнулся он, и Снейп заподозрил, что хозяин дома был слегка навеселе.

— Именно, — ответил Снейп, входя внутрь.

Миссис Блэк нисколько не растеряла своего темперамента, и каждое проклятие, которое сын бормотал в ее адрес, сопровождалось новыми вспышками гнева. Блэк направился в дальний конец дома, где располагалась кухня, но Снейп хорошо помнил планировку этого унылого здания и в одиночку проскользнул в гостиную. В дальней части комнаты он увидел покрытые слоем пыли и паутины застекленные шкафчики, которые описывал ему Поттер. Переполнявшие их предметы были явно темными, и Снейп ожидал бы встретить их не здесь, а в укромных уголках поместья Малфоев.

— Я хочу, чтоб ты начал с кухни, — недовольно произнес Блэк. Он загородил собой дверной проем и скрестил руки на груди.

Снейп невозмутимо продолжил свои поиски, подсвечивая себе палочкой.

— В кухне нет ничего ценного, — ответил он.

— Так тебя деньги, что ли, интересуют? — усмехнулся Блэк. — Думаю, у меня запросто найдется пятьдесят галеонов, если этого хватит, чтоб вышвырнуть тебя за порог.

Снейп развернулся к Блэку, сверкая глазами.

— Нет никакой необходимости изображать передо мной богатенького помещика, — произнес Снейп. — Мы оба знаем, что этот дом достался тебе лишь по той причине, что никого из ближайших родственников уже нет в живых.

Сириус зарычал, как будто был сейчас в своей анимагической форме.

— Что ты ищешь?

— Что-то давно забытое, — ответил Снейп. Он не хотел, чтобы Блэку была точно известна цель их поисков, поскольку зельевар был совершенно уверен, что тот использует это знание для шантажа — как, впрочем, и сам он поступал с фотографией Петтигрю.

— Гарри упомянул, что ты регулярно с ним переписываешься, — сказал Снейп, намеренно используя имя Поттера. — Рассказываешь ему заманчивые истории о том, как нарушал школьные правила и применял проклятия к другим студентам.

Блэк тут же клюнул на приманку, и подозрительно нахмурился.

— Гарри? Ты возглавляешь не его факультет. С чего бы тебе звать его по имени?

Снейп закрыл дверь очередного шкафчика с бесполезными темными безделушками.

— Мы с Гарри неплохо ладим, — солгал Снейп, спокойно просматривая книжный шкаф. Да, в общем-то, это и не было ложью: начиная с возвращения, им действительно удавалось сосуществовать вполне мирно.

Блэк поднял свою палочку и выпятил грудь.

— Я не хочу, чтобы Гарри общался с тобой помимо двух уроков зельеварения в неделю, — попытался запугать он Снейпа.

— Даже ты не настолько туп, чтобы верить в окончательное поражение Темного Лорда, — язвительно промолвил Снейп, обследуя последний ящик в этой комнате.

— Сам-Знаешь-Кто не имеет к этому никакого отношения, — возразил Блэк. — Это я не хочу, чтобы ты крутился возле моего крестника, Нюниус.

— Темный лорд имеет к этому самое непосредственное отношение, — отрезал Снейп. — В течение мирного времени, которое пока у нас есть, я постараюсь всесторонне подготовить Гарри к возвращению Темного лорда. А он, без сомнения, вернется.

У Блэка на лице застыла уродливая гримаса, но Снейп полагал, что тот вспомнил свою чокнутую кузину и других Пожирателей смерти, заключенных в Азкабане, и понял, что в словах Снейпа есть по крайней мере доля здравого смысла.

— И чему такому можешь его научить ты, чего бы не мог я? — ровно поинтересовался Блэк, не опуская палочку. — Я был в составе первого Ордена задолго до того, как тебе удалось туда проникнуть.

Медальона не оказалось и в последнем шкафу, хотя там было полно каких-то засушенных голов.

— Хочешь сказать, что ты знаком с могущественным и глубоким ментальным вторжением при помощи легиллименции? — беззаботно спросил Снейп, закрыв дверцу. Пять минут спустя, когда он вышел из дома, чтобы аппарировать в Хогсмид, Блэк был на грани апоплексического удара.

* * *

Гарри ненавидел окклюменцию, и даже при том, что на первом уроке они так и не приступили к практике, он опасался, что на втором Снейп решит испробовать его способности.

— Мы будем сидеть в кабинете или в ваших покоях? В гостиной теплее, — сказал Гарри, потирая руки сквозь мантию. В кабинете было не так холодно, как в классе зельеварения, но и только.

— Мы здесь для того, чтобы обучить вас окклюменции, мистер Поттер, — произнес Снейп так строго, что у Гарри сердце ушло в пятки. Его просто проверяют? Или Снейп забыл все, что произошло? А вдруг… вдруг каким-то образом Снейп вернулся в свое время, оставив Гарри здесь? Профессор, похоже, заметил его метания, и приложил палец к губам, дав знак помалкивать.

— И поскольку первое занятие закончилось для вас весьма плачевно, я требую на этот раз вашего предельного внимания.

Гарри со страхом подготовился к боли от вторжения в свой разум, но она так и не пришла. Вместо этого раздался стук, и камин тотчас же полыхнул зеленым пламенем. В нем появилась голова Альбуса Дамблдора, который с интересом осматривал комнату. Его взгляд упал на Гарри, и директор улыбнулся.

— Ах, Гарри, Северус. Так жаль прерывать ваш урок, но только что прибыл ваш заказ со слезами феникса.

— Спасибо, директор, — поблагодарил Снейп, не опуская палочки. — Я заберу его у вас завтра.

— Конечно, когда вам будет удобно, — согласился Дамблдор. Снейп извинился необходимостью продолжать занятие, и Дамблдор исчез в огне. Зельевар тут же отключил камин от сети и указал Гарри на дверь в свои покои.

В прихожей было ненамного теплее, зато в самой комнате была та же температура, что и в гриффиндорской гостиной. Однако, вместо того, чтобы сесть в кресла, они проследовали в лабораторию. На рабочем столе находился деревянный ящик, рядом с которым стоял флакон с ядом василиска.

— Я не уверен, сколько именно необходимо яда, — сказал Снейп, открыв коробку. Внутри лежала пара наручных часов с кожаными ремешками; их циферблаты были слегка поцарапаны, словно ими пользовались уже несколько лет. Снейп вручил ему меньший экземпляр. Часы легли точно вокруг запястья Гарри, и позолоченный зажим защелкнулся.

— Нажмите кнопку и скажите “крестраж”, — приказал Снейп, проделывая то же с собственными часами. Циферблат превратился в рукоятку кинжала, а кожаный ремешок во мгновение ока стал серебряным лезвием. Гарри повторил его действия.

— Просто блестяще, — выдохнул Гарри, подняв кинжал. Он был всего четыре дюйма длиной, но для неодушевленных крестражей этого вполне должно было хватить.

Снейп рассматривал свой кинжал на свету и, казалось, был доволен. Затем он открыл пузырек с ядом и вылил часть его в чашку Петри. Гарри восхищенно наблюдал, как помещенные туда же кинжалы впитывали яд. Поскольку ни один из них не знал, сколько нужно было яда, Снейп употребил на кинжалы половину их запаса. Вскоре на лезвиях не осталось и следа от посторонней жидкости.

— Есть только один способ проверить, — слегка пожал плечами Гарри. Он был не против разрушить чашу или диадему — ведь ни один из этих предметов не пытался его убить.

— Диадема, — решительно произнес Снейп. Гарри подумал, что это разумно — ведь именно этот крестраж находился у них дольше всего. Глядя, как Снейп осторожно вынимает диадему из ящика, Гарри вспомнил, о чем он намеревался спросить профессора.

— Вы были в последнее время на Площади Гриммо?

— Один раз, — ответил Снейп, убирая со стола все хрупкое оборудование. — Медальона не было ни в одном из упомянутых вами застекленных ящиков.

— Но он должен быть там — ведь в этом доме годами никто не жил, — недоумевал Гарри.

— Было бы легче определить его местонахождение, — сказал Снейп, бросив на диадему клеящие чары, чтобы она не упала со стола, — если бы ваш крестный не отслеживал каждое мое движение.

Гарри было забавно, что Снейп готовит все так тщательно, но усмехнуться он не посмел.

— Я думаю, он специально пытается раздражать вас. Но в последнее время он начал как-то странно себя вести.

Снейп поднял кинжал и решительно взглянул на диадему. Гарри был совершенно уверен, что за приготовлениями Снейп скрывал свою тревогу по поводу предстоящего.

— Эта штука будет сопротивляться, — предупредил Гарри без малейшего намека на издевку. — Разделайтесь с ней побыстрее.

Когда Снейп подошел ближе, диадема испустила глухое предупреждающее шипение. Снейп нацелил на нее кинжал. Шипение усилилось, и диадема закачалась в направлении к зельевару, по крайней мере, так показалось Гарри.

Снейп нанес удар, и последствия не замедлили сказаться. Диадема раскололась по центру, и из нее вышла уродливая черная тень, подобная той, какую они видели в воспоминании крестража. По комнате пронесся порыв ветра, хотя здесь даже не было окон, а стоящие на полках инструменты затряслись. Черный ящик на табурете справа от Гарри зловеще задрожал. Снейп, игнорируя рушащееся вокруг стекло, сосредоточился на крестраже, который пытался издеваться над ним. Гарри закрывал лицо и уши от осколков, поэтому слышал далеко не все, но понял, что тот дразнил Снейпа, что ребенком ему не удалось стать когтевранцем — возможно, тут сыграла роль и сама диадема.

Разозлившись, Снейп поднял кинжал, чтобы снова ударить диадему. Гарри хотел было сказать ему, что крестраж и так скоро умрет, но вдруг заметил, как из ящика на табурете засочился черный дым.

— Проклятье, — тихо выдохнул Гарри, схватившись за часы. Он мигом преобразовал их в клинок и крепко сжал его. Не обращая ни малейшего внимания ни на Снейпа, ни на летящие вокруг обломки оборудования, Гарри щелчком открыл ящик. Внутри, как он и ожидал, лежала чаша, испускающая из себя мерзкое черное вещество. Не собираясь дать крестражу возможность реорганизоваться, Гарри изо всех сил вонзил клинок в золото. Ему было плевать, что случится с реликвией — он жаждал уничтожить ее.

Гарри никогда ранее не прикасался к кубку, так что тому нечего было использовать против него. Вместо того он испустил пронзительный вопль, словно баньши, о которых так любил рассказывать Симус. Однако юноша лишь крепче стиснул кинжал.

Как он и ожидал, спустя минуту после начала разгрома оба крестража скончались. Однако по субъективным ощущениям все это длилось гораздо дольше, и когда Гарри наконец поднялся, то лишь широко распахнул глаза при виде разрушенной лаборатории. Снейпу придется заменить большую часть инструментов, которые находились не в шкафах, а также докупить ингредиенты взамен тех, что были в треснувших банках, одна или две из которых даже протекали. Сам Снейп стоял посреди комнаты, держа в руке кинжал и уставившись на запятнанную, сломанную диадему на столе. В его волосах застряли кусочки стекла, к мантии пристали обрывки пергамента, а щеку пересекал глубокий порез.

— О чем вы думали, когда поместили их в одной и той же комнате? — потребовал ответа Гарри, проверив тыльную часть своих ладоней на предмет повреждений. К счастью, там было всего несколько незначительных царапин.

— О возможности выбрать, какой из них уничтожить первым, — огрызнулся Снейп. — Ни один из нас не знал, что они будут так влиять друг на друга.

Гарри открыл было рот, чтобы оспорить это утверждение, но тут же захлопнул его. Не было смысла спорить — ведь они только что разделались с двумя из шести крестражей.

— Отлично. Давайте уберемся здесь чуть позже.

Мотнув головой, Снейп развернулся и направился к двери. Видимо, это означало согласие, так как оставленная ими лаборатория выглядела так, словно в ней разорвалась бомба. Возможно, Снейп уже приучил домашних эльфов управляться с последствиями подобных происшествий.

Гарри последовал за Снейпом назад в гостиную, по пути зайдя в кухню за полотенцем. Снейп был уже там, промывая руку под краном. Из его запястья торчал большой кусок стекла — похоже, это был осколок от палочки для помешивания.

— Ни в коем случае нельзя просто вытащить его, — проинструктировал Снейп, заметив взгляд Гарри, в котором отвращение и восхищение смешались в равном отношении. Оказавшись вне лаборатории, мужчина выглядел гораздо спокойнее, словно управляться с ранениями было для него обычным делом.

— Почему? -спросил Гарри. Через минуту рана была очищена. Снейп промокнул ее сухой тканью и протянул руку Гарри.

— Как сильно она кровоточит?

Вокруг краев стекла выступило немного крови, но ее было далеко не так много, как ожидал увидеть Гарри.

— Стекло служит затычкой? — предположил Гарри. Снейп удовлетворенно кивнул, и юноша был рад, что угадал. Гарри никогда не попадал в похожую ситуацию, а если бы такое и случилось в его детстве, то тетя Петуния, вероятно, упала бы в обморок прежде, чем научить Гарри, как обработать рану.

— Обычно вонзившиеся предметы удаляют с помощью второго человека, чтобы достаточно быстро бросить исцеляющее заклинание, — сказал Снейп, сосредоточившись на своей руке. Он направил палочку точно на стекло и негромко произнес Акцио. Осколок вылетел, но прежде чем он упал на пол, Снейп наколдовал Эпискей. Кровь устремилась было хлынуть наружу, но благодаря его ловкости этого так и не произошло.

— Мне следовало бы научиться исцелять подобные повреждения, не оставляя и малейшего шрама, — продолжил Снейп, промыв руку и поднеся ее к свету. На запястье виднелся небольшой шрам, но он был гораздо меньшего размера, чем осколок, а его бледный окрас позволял не привлекать к нему ненужного внимания.

— Где вы получали навыки скорой помощи? — спросил Гарри, избежав вопроса, не было ли это умение необходимым для присоединения к Пожирателям смерти.

— Все главы факультетов обязаны пройти краткий курс целительства, — ответил Снейп.

— Ясно, — протянул Гарри. Он взглянул на свои часы-клинок и отметил, что на разрушение крестража ушло всего двадцать минут. На часах не было ни малейшего следа от яда василиска, крестражи также не оставили после себя никаких отметин. Он услышал, как Снейп цокнул языком, и спустя миг его руки также были вылечены.

— Ну, мистер Поттер. Я рад видеть, что это удается вам гораздо лучше, чем окклюменция, — сказал Снейп, отложив полотенце в сторону.

Гарри изумленно уставился на него.

* * *

Гарри вернулся в гостиную, удостоверившись по пути, что на его мантии не осталось ни единой частицы стекла или дерева. Было лишь девять часов вечера, и Рон с Гермионой дождались его возвращения. После рассказа об «уроках» Гарри с Роном сыграли партию в шахматы, а затем направились в спальни. Пока Рон готовился ко сну, Гарри вытащил свой журнал и увидел, что Снейп оставил ему сообщение.

“Блэк ведет себя странно, потому что он заперт в этом доме и сходит с ума. Завтра вы найдете за вашим столом в классе экстракт бадьяна — используйте его для ран, оставшихся после сегодняшнего вечера”.

На руках у Гарри было совсем не много шрамов — уж точно меньше, чем оставалось после работы на заднем дворе в доме Дурслей. Однако, утром он воспользуется бадьяном, и кто знает — быть может, в этот раз война не оставит на нем так много отметин, как это случилось в прошлом. Открыв журнал, Гарри обмакнул перо в чернила и наскоро ответил.

“Спасибо. Спокойной ночи, сэр”.

Гарри закрыл журнал и, как обычно, засунул его под подушку. Он не потеплел, из чего было ясно, что Снейп занят своими делами, но того и стоило ожидать. Когда Гарри потянулся, чтобы погасить ночник, он заметил, что на его левой руке не осталось никаких отметин — в его кожу больше не врезались те четыре слова. Довольно вздохнув, Гарри устроился в постели и провалился в сон.

Примечания:

Следующая часть выйдет ориентировочно 24 апреля. Спасибо всем, кто читает, добавляет в сборники и оставляет отзывы с описанием собственного мнения по поводу новых событий — это придает настроения работать над переводом быстрее и качественнее )))