Одиночество на двоих (гет)

Новый день в Академии шиноби начался с того, что лучшая ученица Учиха Сацуки села рядом с неудачником Узумаки Наруто. Каждый, кто видел их сидевших рядом, не мог удержаться от соблазна протереть глаза.

Они странно смотрелись рядом — яркий желто-оранжевый Наруто и темноволосая бледная Сацуки, обычная мрачность которой еще больше подчеркивалась полностью черной одеждой.

На них то и дело косились любопытные взгляды. Сацуки это не волновало. Наруто вчера не соврал — рамен был вкусным. Ичираку-сан, не так давно открывший свое заведение в Конохе, оказался приятным пожилым мужчиной. Она хорошо провела время, слушая болтовню Наруто о школьной жизни и наедаясь, может не самой здоровой, но сытной и вкусной пищей.

Поэтому, разве не было довольно логичным, что она теперь может присесть рядом с Наруто и на уроках? В последние недели она пряталась на задних партах, забивалась в самые темные углы, стараясь казаться как можно незаметнее. Учителя особо не докучали ей вопросами, видимо чувствуя себя неловко при общении с ней. Но сегодня утром, впервые за долгое время посмотрев на себя в зеркало, Сацуки поняла, что сыта этим по горло.

Ей все еще было больно. Боль была огромна, слишком огромна для её маленького тела. Иногда ей казалось, что поддайся она слабости, то просто утонет в этом море боли. Она терзала душу Сацуки каждый день, не ослабевая ни на секунду. Никуда не исчезая.

Но вчера Сацуки впервые поняла, что может жить дальше. Может получать малую толику спокойствия от жизни, от уроков, тренировок, от общения со сверстниками.

Когда-то заботливый старший брат, смазывая целительной мазью ожоги на её лице от попытки изучить огненную технику, посоветовал на следующей тренировке очистить сознание. Глупая доверчивая Сацуки возразила, что не может забыть, как отец разочарованно посмотрел на неё, не дотягивающую до уровня гениального Итачи. Тогда брат посоветовал сложить всю боль и обиду в черную коробочку и отложить её в глубине сознания на потом.

Для нынешней боли не существовало в реальности коробки нужных размеров. Но в воображении Сацуки она была. Сейчас она отложила боль на потом.

Сейчас она могла воспринимать настоящее.

И теперь сидя рядом с Наруто, полным кипучей энергии, она не совсем осознанно пыталась научиться у него этой жажде жизни. Узумаки тоже выглядел удивленным, когда она присела рядом, потом в его глазах мелькнуло что-то трудноопределимое, на что Сацуки почему-то было немного неловко смотреть.

— Привет, Узумаки-кун, — кивнула она ему.

— Зови меня Наруто, — попросил Узумаки. — А я тебя буду звать Сацуки-тян.

— Просто Сацуки, Узум...Наруто.

— Вот видишь, так намного проще! Тебе ведь понравился вчера мисо-рамен*?

— Да, но белый рамен** по-моему был вкуснее.

— Не может быть!

Все вокруг косились на них, даже не скрываясь, подслушивали их разговор.Сацуки было восхитительно просто не обращать внимания.

Ведь она была не одна.

* * *

Они сидели вместе на каждом уроке, и через неделю все к этому привыкли. Учителя судя по всему даже обрадовались, надеясь, что либо Узумаки оживит Учиху, либо Учиха придержит Узумаки.

Сацуки снова начала участвовать в спаррингах, активнее отвечать на уроках и, наконец, узнала, как зовут девочку Хьюга — Хината. Та была очень странной — робкой, стеснительной едва не до слез. Наверное, поэтому даже не поблагодарила ни её, ни Наруто.

По крайней мере, Сацуки хотела верить, что причина как раз в этом.

За эту неделю они с Наруто еще несколько раз сходили в Ичираку, и едва не поссорились, не разделив вкусов друг друга.

Постепенно Сацуки привыкла к постоянной болтовне Наруто и его мельтешению вокруг — Узумаки просто не умел сидеть спокойно. Ей это нравилось — в нем не было ничего, что бы напоминало ей о плохом. Напротив, с Наруто легко было забыться.

А еще она узнала, что он тоже сирота. И его не любили в деревне. Его часто ругали, даже если он был не виноват, неприязненно смотрели, тыкали пальцами. Друзей в Академии у него не было, кроме Сацуки. И она не знала, что чувствовала по этому поводу. Точнее знала, но не хотела об этом думать.

Сацуки не рассказывала ему подробностей гибели клана, да и Узумаки не лез в душу, но после всех слухов, бродивших в Академии, не узнать о её семье вообще ничего было невозможно. Наруто знал, что она тоже одинока.

Как-то он признался, что первым к ней подойти бы не решился.

Сацуки тогда спросила:

— Потому что тебе было бы стыдно дружить с девчонкой?

Наруто взлохматил волосы, так что челка скрыла его глаза, немного помолчал и только потом ответил:

— Нет. Только не с тобой. Я думал, ты сама не захочешь дружить со мной.

— Почему? — удивилась Сацуки.

— Ты не такая, как я раньше думал, — Наруто посмотрел на неё со странным выражением в глазах. — Я рад, что ты не такая.

Сацуки тогда почему-то почувствовала желание вскочить с места и убежать, или потребовать, чтобы Наруто повторил свои слова. Или сделать все сразу. Но она лишь покачала головой с глубокомысленным видом и предложила пойти на тренировку.

Теперь они часто занимались вместе. Сацуки заставляла его заучивать вместе с ней учебный материал. Наруто более-менее выровнял свою успеваемость, постепенно учился сносно метать кунаи и сюрикены. Он очень старался не отставать от Сацуки.

А сама Сацуки вспоминала рядом с ним, каково это быть смелой и решительной. У неё была цель в жизни, такая, что её можно было назвать целью с большой буквы. Но у неё не хватало на неё мужества. При одном воспоминании об Итачи животный страх скручивал внутренности.

Она помнила его слова, все до единого. Не могла не помнить. Но даже спуститься в святилище Накано ей не хватало смелости. Сацуки боялась того, что может там увидеть.

Наруто, наверняка, об этом не знал, он явно считал её очень храброй. Сацуки пыталась такою быть и постепенно даже начала верить, что сможет такою стать.

Немалую роль в этом сыграло то, что Узумаки теперь довольно часто брал её с собой для того, чтобы устраивать в деревне беспорядок. Это было ей в новинку — открыто перечить правилам. Все Учиха были образцами правопорядка, неудивительно, что им доверили полицию. Хотя, конечно, бывали исключения. Например, те идиоты, что приставали к Итачи или Шисуи, чтобы помериться силой с гениями клана. Заканчивали они закономерно — в больнице.

Теперь же Сацуки вступила на скользкий путь. Шисуи, наверное, гордился бы ею — он любил повеселиться, что было довольно странно для их клана. Мысленно извиняясь перед родителями и прося у Шисуи благословения, Сацуки впервые в жизни разукрасила чужой забор, подсыпала слабительное вредному торговцу, который не пустил Наруто в свой магазин и на спор, опять же с Наруто, зашла на закате в проклятую хижину на краю деревни.

Истина, которой руководствовался Наруто: "Все законно, пока не поймали", потрясла Сацуки до глубины души.

С ним было интересно. И весело. Ей даже изредка снова начали сниться хорошие сны. Порой Сацуки казалось, что она может забыть и про Итачи.

Надежды рассыпались с очередным кошмарным сном.

Зато теперь она могла отделить от кошмара солнечную реальность, заполненную тренировками, шалостями и Узумаки Наруто.

Примечание к части

*Мисо рамен — рамен с добавлением мисо.

**Белый рамен — рамен с чистым бульоном.