Черный Принц (джен)

Даже счастливые годы всегда наполняют различные события. События, которые становятся верстовыми столбами на всей дороге жизни, отделяя один отрезок пути от другого. Иногда они значительные: свадьбы, рождения, смерти. А бывает так, что обычная житейская мелочь становится отправной точкой для целой цепи случайностей, определяющих всю дальнейшую судьбу.

Установление маггловского телефона в Принц-мэноре не стало сенсацией в Магической Британии только из-за тотальной закрытости нашей усадьбы. По понятным причинам, бригаду монтеров мы пригласить никак не могли, поэтому мне пришлось вооружиться кучей справочников и делать все самому. И я нашел, без ложной скромности, гениальный способ внедрения маггловских приборов в магические постройки. Впору было запатентовать мое ноу-хау для широкой общественности. Правда, телефонный шнур, торчащий из камина, смотрелся довольно странно, но зато, и это самое главное, оказался вполне функциональным. Другой конец шнура, ведущий непосредственно к розетке подключения телефонной связи, выходил из каминной трубы на чердаке в доме номер четыре по Тисовой улице и, по словам Петунии Дурсль, ничуть ей не мешал. Вот только трубочистом у них теперь работал я. Ну, после дворника супермаркета это было даже какое-то продвижение по моей карьерной лестнице в городке Литтл Уингинг.

Словом, наша авантюра прошла на ура. Хотя, честное слово, не представляю, как Петуния объясняла рабочим, тянувшим кабель, зачем ей телефон на чердаке. Скорее всего, никак не объясняла. Миссис Дурсль не та женщина, у которой захочется выяснять что-либо.

Проблемой слияния маггловского приспособления с магией нашего дома занимался лорд Эвард. Он Глава, в конце концов, ему и карты в руки. Вернее, кабель. По большому счету, он больше всех и заинтересовался этой необычной для него игрушкой и взялся за возложенную на него миссию с редким энтузиазмом. Не знаю, на какие ухищрения пришлось пойти отцу, чтобы утихомирить защиту мэнора после появления инородного предмета, боюсь, без подпитки кровью не обошлось, но в конце концов это ему удалось. И почти без ущерба для обстановки. Правда, вылетела пара окон, треснул гранитный пол и загорелся ковер в непосредственной близости от тумбочки с маггловским монстром, но в целом все быстро успокоилось.

То, что нам нужен телефон, стало ясно сразу после поступления Азарики в первый класс начальной школы. Мы выбрали достаточно респектабельное, но не слишком известное учебное заведение, чтобы не привлекать излишнее внимание к нашей не совсем типичной семье. Но главное, школа находилась всего в двух шагах от квартиры, купленной еще лордом Сайрусом Принцем более двадцати лет назад, когда он тщетно пытался найти мою мать. С тех пор квартира стояла закрытой. И пришлась как раз кстати, когда встал вопрос об обучении юной леди Принц. Можно было, конечно, приобрести другую, но зачем? И школа, и сама квартира на последнем этаже довольно старого здания нас вполне устраивали. А учитывая наличие камина, подключенного к сети, и вовсе делало ее идеальным вариантом. К тому же, хоть апартаменты и находились в маггловском доме, но были так тщательно защищены, что это даже стало проблемой при попытке провести туда злосчастный телефон. Первоначально я не собирался утруждать миссис Дурсль своей просьбой, но бороться с защитой и в мэноре, и в квартире оказалось слишком энергозатратно, так что всё-таки пришлось.

С тем, что Азарике совершенно необходимо детское общество и вообще место, где она будет тратить свою энергию, были согласны все, даже консервативно настроенный старейшина домашних эльфов Лаэрт. Столп магических традиций в нашем доме. Не говоря уже про нас с отцом. К сожалению, эльфята, Лиана и Габриэль, верные товарищи ее игр, в последнее время приступили к серьезному обучению магии Домашних эльфов и у них стало гораздо меньше времени для общения. И Азарика все больше скучала в одиночестве. И от скуки трепала не только мою многострадальную нервную систему, но и терпение лорда Эварда.

Кстати, это, по большому счету, была его вина! Дело в том, что отец души не чаял во внучке и баловал ее как мог, намеренно устранившись от любого воспитательного процесса. Что часто выводило меня из себя. Нет, хорошо устроился! Он — любимый дедушка, почти Санта Клаус круглогодичный, а я злобный монстр, ставящий в угол и читающий нудные нотации! Но на все мои претензии к такой несправедливости лорд Эвард отвечал неизменным: он — дед и имеет право баловать в свое удовольствие, а воспитывать не обязан. И гордо удалялся. А я, проклиная все на свете, шел в кабинет, чтобы освободить печального ребенка из заточения в углу.

Так продолжалось около года. Наша девочка росла, и к пяти годам стало абсолютно ясно, что общества двух ворчливых мизантропов и кучи домашних эльфов ей явно недостаточно. Ребенку была нужна свобода, не ограниченная охранной системой Принц-мэнора. Общество ровесников, подвижные игры, занятия, в конце концов. И с этим надо было что-то решать.

Идея отдать ее именно в маггловскую школу пришла, как ни странно, лорду Эварду. На мои законные опасения насчет ее магических способностей он заявил, что рано или поздно Азарике все равно придется учиться прятать половину своего потенциала. Так уж лучше начать с наивных магглов. В крайнем случае, поменяем пару школ. Или отстроим... Невелика важность. К тому же лишнее подтверждение маггловского происхождения мисс Гермионы Грейнджер не повредит. Последний аргумент окончательно склонил чашу весов в сторону обычной лондонской школы.

Для подстраховки и предупреждения разного рода неожиданностей было решено незамедлительно провести обряд Магического Крещения. Мы все равно давно собирались ввести таким образом девочку в Род, но все откладывали. Просто острой необходимости в этом не было. Магия давно признала меня ее опекуном, сразу после рождения, если быть точным, но лишний раз укрепить право Азарики на наследство было не лишним. К тому же это было сделано по современным Магическим законам, а не Древним Эльфийским. Так что не надо будет ничего придумывать, чтобы объяснить степень нашего родства, если в этом возникнет необходимость. Магический крестный. Просто и понятно. Конечно, я бы предпочел удочерить девочку, но тогда запись об этом наверняка появится в Волшебной книге регистрации юных волшебников в Хогвартсе и в аналогичной книге Министерстве. А афишировать наше родство без крайней необходимости не входило в мои планы. К тому же, как крестный, я мог контролировать ее магию на расстоянии, чувствовать приближение магического выброса. Это было совсем не лишним в ее положении среди магглов.

После всех необходимых предосторожностей, ясным сентябрьским утром мы торжественно препроводили нашу непоседу на ее первый урок. По документам она носила имя Гермионы Азарики Грейнджер. И с удовольствием откликалась и на первое, такое непривычное для нее имя. Наверное, это казалось ей веселой игрой. По тем же документам я числился ее отцом, некая миссис Луиза Грейнджер — матерью, а лорд Эвард — соответственно, дедом. Мы — якобы стоматологи в одной из крупных Лондонских клиник. Все в соответствии с первоначальной версией происхождения Гермионы. На семейном совете мы решили как можно тщательнее придерживаться именно этой легенды и приложили к этому массу усилий. Я даже посетил кабинет стоматолога, чтобы иметь представление о своей мнимой профессии. Впечатлился, нечего сказать!

Так что у нас были вполне легальный адрес, паспорта и мы казались вполне благополучной семьей. Правда, при виде выражения лица блистательного лорда Эварда, выходящего из подъезда многоквартирного дома, облаченного в чёрное длинное пальто, у нормального человека начинали ныть все зубы разом. Не знаю, кто бы по доброй воле вообще согласился открыть при нем рот. Но это, конечно, мелочи. Бывали на свете врачи и с более мрачным выражением лица. Правда, в основном патологоанатомы.

Единственной серьезной погрешностью в нашей стройной легенде было отсутствие в природе миссис Луизы Грейнджер. То есть моей жены. Отец ни за что не соглашался хотя бы время от времени пить Оборотное зелье и рядиться в дамские шмотки, чтобы сопровождать меня в школу. Я же законно предполагал, что встречаться с учителями чаще придется именно мне. Постоянных визитов отца маггловская психика просто не выдержала бы, поэтому переодеваться каждый раз было просто глупо. У меня даже закрадывалась крамольная мысль достойно похоронить миссис Грейнджер, стать официально вдовцом и не заморачиваться больше на эту тему. Но наши с отцом мрачные физиономии требовалось разбавить кем-то более привычным для маггловского взгляда. Дельный совет подсказала, как ни странно, Петуния. Она просто сопровождала меня пару раз на школьные мероприятия. А потом снабдила локоном своих волос. Так что "мама" у Гермионы Грейнджер все же была. Она иногда появлялась в школе — когда мне не лень было переодеваться, — но воспитанием все же в основном занимался отец. Кстати, с "отцом" тоже были проблемы. Ну не хотела Азарика меня так называть, и все. Главное, лорд Эвард стал дедом без проблем. Практически с первого дня. Я же оставался Северусом, Севом. Изредка, после особенно серьезных шалостей или по большим праздникам — крестным, но никак ни папой. Пришлось обходиться официальным "сэр" при посторонних. Так что за мной утвердилась репутация сурового отца.

Да, именно с шалостями Азарики и была связана установка телефона в Принц-мэноре. Каждый раз, забирая ребенка из школы, я выслушивал новые и новые истории о ее похождениях. Причем она так мастерски прятала свои магические способности, что все казалось простым недоразумением или детской невинной проделкой. Но во всех этих случайностях почему-то неизменно участвовала мисс Грейнджер. А чуть позже и две ее лучшие подруги. Чистейшие магглы, между прочим. Вначале все это были мелочи: изрисованные за полчаса стены кабинета — от пола до потолка; скользкая полироль, превратившая в каток холл школы — ее отдирали пять уборщиц два дня подряд; веселящий газ, просочившийся из зубного кабинета в неимоверных количествах и погрузивший всех учеников и учителей в повальный хохот; стихийная голубятня, образовавшаяся на чердаке; маленький серпентарий в подвале — два ужа и гадюка, ставший причиной обморока учительницы младших классов, спустившейся в поисках пропавших учениц. И так далее, и тому подобное. Изюминкой в этом пироге были сбесившиеся волейбольные мячи, которые три часа ловила команда старшеклассников по всей школе. Чем объясняли сами себе учителя этот случай, не имею представления. В общем, под конец первого месяца обучения учительница просто умоляла меня починить наконец телефон — не мог же я сказать, что у меня его просто нет, — чтобы она имела связь с родителями в любое время. Я чуть не порекомендовал ей послать Патронуса, но вовремя заткнулся. Так что мое ноу-хау в Принц-мэноре было действительно не роскошью, а необходимостью. Надо же было как-то успокоить несчастную женщину. Я понимал ее как никто другой.

С появлением телефона ситуация, разумеется, ничуть не улучшилась. Теперь мне приходилось срываться с места по первому требованию практически через день. После очередной шалости я очень серьезно объяснял Азарике недопустимость подобного поведения, она, не менее серьезно, кивала и обещала больше так не поступать. К ее чести, надо сказать, что она почти всегда выполняла свое обещание: дважды одну и ту же проделку она не повторяла, фантазии этого ребенка мог позавидовать сценарист фантастических фильмов. Всегда придумывала что-то новенькое.

Так продолжалось, по-моему, полгода. Я уже стал подыскивать другую школу, так как терпение учителей и директора в этой были уже на пределе, как вдруг случилось чудо. Как маг со стажем, я со всей ответственностью могу утверждать, что это было именно чудо. Самое настоящее — Азарика выучилась читать!

И не просто научилась, она стала читать запоем! Шалости и подвижные игры отошли на второй план. Теперь меня вызывали в школу не чаще чем пару раз в месяц, и я был готов носить мою девочку на руках. Она читала все подряд: от древних эльфийских сказок до современных авторов. И теперь стало проблемой выманить ее из библиотеки мэнора. Хотя рассказывать сказки перед сном все равно было моей обязанностью, что к лучшему. Не уверен, что с книгой в руках она смогла бы заснуть до утра. А так я мог убедиться, что ребенок хотя бы высыпается.

Мирная жизнь продолжалась три месяца и была прервана в начале мая телефонным звонком.

Было около одиннадцати часов утра. Я успел отвести Азарику в школу и уединился в лаборатории с очередным экспериментальным зельем. Услышав противное треньканье — а звонок телефона был слышен в любом конце мэнора, — я бросил на закипающий котел чары Стазиса и переместился в кабинет. Подняв трубку, я нарочито спокойно произнес:

— Алло. Доктор Грейнджер у аппарата.

— Северус...

Вопреки моим ожиданиям это была не учительница Азарики, на другом конце провода почти рыдала Петуния Дурсль.

— Северус, пожалуйста, приходи! Я не знаю, что мне делать!

— Петуния, без паники, через пять минут буду у тебя.

Не помня себя от беспокойства, я выскочил из дома и аппарировал в Литтл Уингинг.

Я совершенно не представлял, что могло так сильно расстроить всегда спокойную Петунию. Насколько я помню, лишь однажды за все наше знакомство мне довелось увидеть миссис Дурсль в расстроенных чувствах. И это еще мягко сказано. Но тот памятный случай был скорее комическим, несмотря на весь праведный гнев сестры Лили.

Это произошло примерно за год до описываемых событий. Я мирно трудился в лаборатории, а отец как раз отправился в Мексику за очередным артефактом для изучения. Проводить занятия мы оба предпочитали в Принц-мэноре, навещая Багряный Чертог лишь в крайнем случае, так что ему иногда приходилось таскать драгоценные артефакты буквально с другого конца света. Просто ни мне, ни лорду Эварду не нравилась атмосфера мексиканского мэнора и мы не хотели оставаться там дольше необходимого. И вряд ли это положение вещей могло измениться в дальнейшем. Несмотря на свой титул Красного Принца, я не чувствовал никакой привязанности к собственному мэнору, продолжал жить в покоях Наследника рода, где чувствовал себя вполне комфортно. Будь у меня жена, семья, я, возможно, и захотел бы со временем отделиться от опеки отца, но пока положение вещей меня вполне устраивало.

Так вот, мой очередной эксперимент был прерван сигналом охранных чар. На время своего отсутствия отец перебрасывал бразды правления на меня. Прислушавшись, я смог разобрать, что опасность угрожает не Принц-мэнору, а дому Дурслей. Это было явно не нападение извне, сигнал опасности был слишком слабым, скорее, внутреннее возмущение. Я тут же рванул на аппарационную площадку, решив разобраться со всем на месте.

Оказавшись за домом четы Дурсль, я накинул чары невидимости и осторожно прошел во двор. Честно говоря, больше всего я опасался, что обнаружу в доме Дамблдора. До сих пор у нас, правда, не было причин для беспокойства. На обязательных встречах раз в полгода, согласно контракта, он ни разу не сделал ни малейшего намека о своей осведомленности по поводу моего вмешательства в судьбу Гарри. Напротив, на все вопросы о жизни сына Лили отвечал неизменными уверениями в полной безопасности мальчика и старался перевести разговор на другую тему. К тому же, судя по следящим чарам вокруг дома Дурслей, сам директор ни разу не посещал ребенка лично, вполне довольствуясь докладами миссис Фигг. Добрейшей, между прочим, женщины. Она же неоднократно указывала ему на излишне суровое отношение Дурслей к ребенку, что четко вписывалось в тайные планы Дамблдора. Да и зеркало в коридоре Дурслей показывало слегка затюканного, но вполне здорового мальчика. Словом, бдительность директора была усыплена очень тщательно. Но чем черт не шутит? Возможно, он решил удостовериться в правильном воспитании ребенка лично, а Петуния не удержалась и закатила ему скандал? Это было бы полным провалом, не мог же я наложить Обливиайт на самого Светлого мага. Силенок на это у меня точно не хватит.

Итак, предполагая самое худшее, я открыл дверь черного хода и вошел в коридор. Шум бьющейся посуды, доносившийся из холла, заставил меня отбросить осторожность, и через секунду я стал свидетелем совершенно невероятной сцены.

Под лестницей, ведущей на второй этаж, стоял Вернон Дурсль и тщетно старался прикрыться своим кожаным портфелем от разнообразных предметов, летящих на него с верхней площадки. Там в бешенстве металась достойная миссис Дурсль и яростно швыряла в своего благоверного его же вещами. Весь холл уже был засыпан брюками, пиджаками, драгоценными ямайскими сигарами, флаконами туалетной воды и парадными туфлями. А с величественных оленьих рогов, укрепленных над дверью, плавно покачиваясь, свисали огромные белоснежные трусы хозяина дома, словно флаг полной капитуляции. В момент моего появления в ход уже пошла тяжелая артиллерия из книг и клюшек для гольфа. Вся эта канонада сопровождалась пронзительным криком Петунии, по-моему, иногда она даже переходила на ультразвук:

— Мерзавец! Сволочь! Садист! Живодер! Чтоб ноги твоей не было в этом доме! Вон отсюда! Если ты хоть на шаг приблизишься к детям, я тебе глаза выцарапаю! Негодяй! Забирай свое барахло!

Еще одна клюшка со звоном прокатилась по полу и остановилась, только упершись в мой ботинок. Пора было вмешаться в эти семейные разборки, грозившие перерасти в полномасштабные военные действия.

— Я прошу прощения, но что здесь происходит? — снимая с себя чары невидимости, поинтересовался я.

Вернон осторожно выглянул из-под портфеля, а Петуния, заметив меня, опустила руку с очередной клюшкой.

— Северус! — со слезами в голосе воскликнула она, сбегая вниз, и схватила меня за руку:

— Северус, этот негодяй выпорол детей! Мальчики получили психологическую травму! Он их ударил, Северус!

Я удивлённо посмотрел в сторону совсем поникшего Дурсля. На садиста и душегуба он был похож меньше всего. Что же здесь произошло? Я сравнительно недавно познакомился с мужем Петунии, но за это время успел проникнутся к нему уважением. Он был спокойным и добродушным человеком. И поверить, что он способен ударить ребенка без веских причин, было сложно.

Кстати, о детях. Что-то не видно виновников всей этой заварухи. Но тут мое внимание привлекла чуть приоткрывшаяся дверь кладовки. Из-за нее осторожно выглянули две насмерть перепуганные физиономии. Так, главное, не напугать детей еще больше. Но только эта здравая мысль сформировалась в голове и я собрался осторожно расспросить Вернона о причинах инцидента, как Гарри, воспользовавшись затишьем в скандале, проворно выскочил из-за двери и умоляюще проговорил, обращаясь к тетке:

— Мама, пожалуйста, не прогоняй папу! Не надо! Это я во всем виноват!

Затем, не дожидаясь ее ответа, Поттер сорвался с места и с размаха вцепился в оторопевшего Дурсля.

— Папочка, прости меня, я больше не буду!

И он заревел, уткнувшись головой в обширный живот новоявленного отца.

— Мамочка, пожалуйста, не прогоняй папу!— в свою очередь завопил Дадли и вцепился в Вернона с другой стороны.

Миссис Дурсль застыла, словно соляной столп, не в силах вымолвить ни слова. Да уж, Гарри выбрал очень удачный случай, чтобы впервые назвать ее матерью, а Вернона отцом. Хотя и говорить он стал сравнительно недавно.

— По-моему, они больше переживают от твоего крика, Петуния, чем от травм, — наконец выдавил я из себя первое, что пришло мне на ум. То, что мальчишки вовсе не обижены на грубое обращение со стороны главы семейства, было понятно без лишних слов. Однако хотелось все же прояснить ситуацию до конца.

— Вернон, это, конечно, не мое дело, но может быть, ты объяснишь, что у вас произошло?

Толстяк только пожал плечами, растерянно прижимая к себе двух ревущих пацанов. Помолчав с минуту, он наконец вздохнул и нехотя пояснил:

— Я выловил их, когда они выезжали на моей машине. Сам, конечно, виноват, не спрятал ее с вечера в гараж. А утром за мной коллега заехал. Вот и стояла она целый день во дворе. В общем, только я за калитку, смотрю: машина к воротам едет. А из-за руля голова Гарри чуть видна. Потом стало ясно: Гарри рулил, а Дадли педали нажимал. Паршивцы.

"Додумались же до такого".

Вернон мягко взъерошил волосы всхлипывающих мальчишек и продолжил:

— Только и успел в машину прыгнуть и тормоз нажать. Перетрясло меня жутко, ведь чуть в дерево не въехали, полметра не хватило. Конечно, скорость была небольшая, но много ли им надо? Кости тонкие совсем, а вдруг бы шею себе сломали? Ну, я и взялся за ремень. Только пару раз шлепнуть успел, как тут Туни из магазина пришла. И понеслось...

Он с опаской посмотрел на жену.

В общем, дело ни стоило и выеденного яйца. Наревевшихся мальчишек вскоре уложили в кровати. Вещи Вернона я помог убрать при помощи волшебной палочки и, c чувством выполненного долга, отправился домой, оставив чету Дурсль праздновать примирение. С тех пор Гарри называл своих опекунов мамой и папой, что они, конечно, вполне заслужили. А Петуния переложила большую часть ответственности за воспитание пацанов на широкие плечи мужа. По-моему, это им было только на пользу. Так что подобных потрясений в их семье больше не наблюдалось.

И вот теперь этот телефонный звонок.

Я оказался прямо на заднем дворе дома Дурслей и перевел дыхание. Во дворе было тихо: ни пожара, ни наводнения.

Сделав шаг в сторону крыльца, я замер, прячась в тени дома. Сначала надо было осмотреться, очень не хотелось нарваться на посторонних. Пока никого из чужих видно не было. На скамейке под деревом сидели Гарри и Дадли, плотно прижавшись друг к другу. Их школьные ранцы валялись в траве. Скрипнула дверь, и на крыльцо выскочила Петуния с чемоданом и дорожной сумкой в руках. Увидев ее заплаканное лицо, я, не медля больше ни секунды, вышел из-за дома и поспешил к ней.

— Северус!

Увидев меня, она чуть покачнулась и выронила багаж из рук.

— Северус, Вернон... Вернон попал в аварию!

Уткнувшись в мою грудь, она тихо заплакала.