Самая слабая из улыбок (гет)

Проходит ночь — наступит серое утро, и моё горе не размоет дождь.

Я считаю минуты, напрасно жду, когда меня позовёшь.

Все сёла и деревни похожи друг на друга, как похожи люди, их населяющие. В глазах селян Тереза видела лишь страх, отчуждение и неприязнь. Они не признавали в ней человека, не желали случайно оказаться поблизости, несмотря на то, что она раз за разом рисковала получить серьёзные увечья, а то и расстаться с жизнью, спасая их. Ни разу за прошедшие годы она не услышала от кого-нибудь из них искренних слов благодарности, но ей было всё равно. Единственной причиной, по которой она продолжала сражаться, было одобрение Орсея.

Тереза никогда не задумывалась о происхождении чувств, что питала к нему. Истоки их зарождения уходили в прошлое, которое она похоронила годы назад, которого не желала больше касаться. Она не пыталась анализировать и природу этих чувств. Любовь, страсть или привязанность, глубокая ли симпатия — все эти слова были пустым звуком. Орсей был для неё центром всего самого важного в этом мире. На этом всё.

Тереза окинула взглядом сбившихся в кучу селян. Она всегда находила забавным то, как они жмутся друг к другу, едва её завидев. При этом кидаются к тем самым йома, что всегда в самом центре толпы, монстрам, убить которых она и явилась.

Тереза ухватилась за рукоять меча. Ей всегда нравилось извлекать клинок перед самым ударом, до конца чувствовать себя уязвимой. В битве с обычными йома это чувство было ложным: при желании она смогла бы оторвать голову монстру руками, или вырвать сердце, ведь не у всех йома уязвимая точка — голова.

— Первый, — тихо произнесла Тереза, с лёгкостью рассекая тело селянина пополам.

Люди бросились врассыпную, раздражающе вереща от страха. Выкрикивая нечто о том, что она спятила, что она убивает людей.

— Второй, — продолжила считать она, с разворота отсекая голову, стоящей рядом женщине. В глазах её так и застыло удивление, ложная маска скрывающегося за личиной йома. — Если меня не подводит память, заказ был на троих, — задумчиво произнесла Тереза, окидывая взглядом перепуганных людей. — Но где же третий? — она окинула толпу озадаченным взглядом, вызвав у людей лишь большую панику. — Что, если я его не отыщу?

Селяне переглядывались, в их глазах страх смешался с подозрительностью, сейчас они не доверяли, казалось, даже самим себе. В своём лучшем друге, брате или отце каждый готов был увидеть чудовище. Тереза же лукавила. За прошедшие годы её умение безошибочно улавливать потоки энергии йома значительно улучшилось. Они виделись ей в ореоле колючей тьмы.

— Шучу, — улыбнулась Тереза и, не прикладывая особых усилий, метнула меч в самое сосредоточение людей.

Клинок со свистом разрезал воздух, пришпиливая маленького мальчика к стене здания. Направляя оружие на ребёнка, Тереза не испытывала ни неуверенности, ни ужаса, ни сожаления. Ей было совершенно не важно, под какой личиной таится йома. Да, когда-то это дитя было человеком, у него были свои желания и мечты, планы на будущее, но сейчас это тело — лишь пустая оболочка с клубящейся прожорливой тьмой внутри.

Тереза наблюдала, как лицо мальчика искажается, превращаясь в уродливую морду. Бугристая коричневая кожа йома была покрыта какими-то болячками. Из приоткрытой пасти стекала кровавая пенная слюна. От йома исходил запах сырого мяса, смешанный с запахом гнили. Он вцепился в лезвие, царапая его когтями, издавая при этом омерзительный скрежет. Тереза медленно подошла и ухватилась за рукоять. Одним резким движением она рассекла йома пополам, на каменной стене остался глубокий след от лезвия.

«Омерзительный лик. Наверное, тяжело жить с такой-то уродливой мордой».

— Прошу, возьмите, это плата, — запинаясь и дрожа от страха, немолодой мужчина протягивал ей холщовый мешок с монетами.

— Не нужно, — отрезала Тереза и, заметив недоумение в глазах старосты деревни, добавила, — через какое-то время придёт человек в чёрном, отдадите деньги ему. Если же решите обмануть организацию, не ждите помощи, когда к вам снова заявятся йома.

— Мы обязательно заплатим, — заверил её мужчина.

— Вот и отлично, — улыбнулась она. — Будет очень жаль, если такая милая деревня исчезнет с лица земли.

Не проронив больше ни слова, Тереза привычным движением смахнула кровь с острия клинка и, вложив меч в ножны, направилась к местной таверне. Внезапно ей захотелось дождаться наблюдателя, что прибудет за деньгами.

Орсей тяжело вздохнул. Сквозь узкое окно, так похожее на бойницу, виднелся кусок чёрного неба и поблёскивающие на нём холодные звёзды. Ему вспомнились серебряные глаза Терезы. Наверное, их можно было бы сравнить со звёздами, вот только в её глазах никогда не было отчуждения и надменности, когда они были устремлены на него.

Ещё раз вздохнув, Орсей повернулся на бок, отворачиваясь от окна. Он никак не мог нормально улечься на жёсткой койке. Комнаты наблюдателей больше напоминали кельи в монастыре, а само здание организации — укреплённую крепость. Орсей был рад, что его порекомендовали для работы здесь ровно до тех пор, пока не оказался впервые в лаборатории и не увидел покалеченных детей. Он покидал континент, где однажды к тебе в дверь могло постучаться чудовище с мыслью о том, что будет в безопасности на отдалённом острове. Однако здесь за каждой дверью были свои монстры.

Тереза перевернулась с боку на бок. Вот уже час она безуспешно пыталась заснуть. Она с раздражением отбросила одеяло и поднялась с кровати. Тереза вонзила клинок в доски пола и присела перед ним на корточки. Она очертила ногтем знак, выгравированный под рукоятью. Её символ напоминал ей человеческий силуэт с крыльями за спиной.

Меч, что она носила за спиной, давно перестал быть для неё просто оружием. Он стал частью её, не менее необходимой, чем рука или нога, быть может, даже более. Это грозное оружие ещё не скоро уйдёт на покой, и, несомненно, переживёт её саму. Меч с её знаком станет надгробием, вонзённый в землю там, где в последний раз прольётся её кровь. И тогда часть её души, что хранит самые тёплые и важные чувства и воспоминания, навсегда останется в этом мире, привязанная к клинку.

Тереза развернулась и села на пол, привалившись спиной к широкому лезвию. Спать таким образом она привыкла давным-давно. Она бросила взгляд на белые смятые простыни на кровати. Их вид будил где-то в самой глубине души безотчётный страх, затаённый ужас. От них тянуло холодом могилы — огромной ямы, заваленной окоченевшими детскими телами.

Тереза покинула деревню рано утром сразу же после того, как убедилась, что за деньгами явился не Орсей. Однако не успела она уйти далеко, как незнакомый наблюдатель нагнал её.

— Хорошо, что ты задержалась в деревне, Тереза, мне не придётся тратить время на твои поиски, — произнёс тот, придерживая коня.

Тереза подняла на него взгляд. Сейчас в её глазах не было ничего, кроме холодного безразличия. Её не интересовало то, что скажет этот человек, её не волновало его существование в принципе, но она обязана была выслушать и подчиниться приказу, который его послали доставить.

— Тебе выдают новое задание, — не дождавшись ответа, продолжил тот, — совсем недалеко отсюда требуется уничтожить йома. Эта работа станет определяющей для пересмотра твоего ранга. Отнесись к заданию со всей серьёзностью.

— Есть, босс, — с беспечной ничего не значащей улыбкой на губах отозвалась Тереза.

— Вы желали меня видеть? — произнёс Орсей, обращаясь к главе организации.

Тот стоял к нему спиной, взгляд его был устремлён на кромку леса. Он словно искал глазами что-то в густых тенях подлеска.

— Вчера я передал Терезе новое задание с одним из исполнителей, он по чистой случайности оказался близко от деревни, где она выполняла заказ.

Орсей промолчал, такое случалось и раньше. Порой передать задание посылали исполнителей или наблюдателей, что находились поблизости.

— Отправляйся в лес, что у подножия холмов Годара, проверь, справилась ли она с заданием.

Орсей вздрогнул, эта последняя фраза очень уж ему не понравилась. До сих пор никто не сомневался в силах Терезы. Она убивала любое количество йома, не пользуясь даже маленькой толикой собственной силы. Сам он не допускал и мысли, чтобы она не справится с поставленной задачей, к работе Терезы никогда не было претензий, если только не…

— Ей поручили какое-то необычное задание? — осторожно поинтересовался Орсей.

— Убить пробудившегося, — негромко произнёс глава организации. — Одного из первых воинов-мужчин. О нём долго не было ничего слышно, и вот вдруг объявился и не оставил и следа сразу от нескольких деревень. Это доставляет нам неудобства.

— Сколько воительниц в составе группы на эту охоту?

— Одна, — криво усмехнулся глава. — Тереза там одна.

На миг Орсею показалось, что он забыл как дышать.

«Одна? Глава явно сошёл с ума. Терезе ещё не доводилось охотиться на пробудившихся, она даже не представляет, с чем будет иметь дело. Да ещё и мужчина — один из первых воинов, а их неспроста считали самыми сильными выведенными гибридами. Есть ли шансы у Терезы выжить в этой битве? Нет, даже не так, не пересечёт ли она порог, когда ей понадобятся её силы йома, чтобы совладать с пробудившемся?»

— Я могу отправляться? — сдержанно поинтересовался Орсей.

В голову ему пришла внезапная мысль, и теперь он всеми силами пытался не показать охватившего его волнения.

— Разумеется.

Орсей скакал во весь опор, словно за ним гналась орда йома, вот только причина его чрезмерной спешки была совсем иной. Он услышал рёв пробудившегося уже на окраине леса. Лошадь встала на дыбы, косясь на подлесок. Оставив перепуганное животное на опушке, Орсей бросился в лес. Он пробирался в самую чащу, спотыкаясь о корни деревьев. Одежда то и дело цеплялась за колючий густой кустарник, затрудняя движение.

Сделав ещё несколько шагов, Орсей услышал резкий хруст и чудом уклонился от падающего дерева, переломленного пополам. Прямо перед ним на лесной поляне расположился пробудившийся. Тот был покрыт прочной крупной клиновидной чешуёй. Он не был похож ни на человека, ни на йома: длинное змеевидное тело свивалось кольцами, покрытыми разной длины гибкими отростками и острыми шипами. Передняя его часть опиралась на тонкие пиковидные ноги-ходули.

Тереза на его фоне казалась совсем маленькой и хрупкой. Тот в очередной раз хлестнул хвостом, прочно удерживая переднюю часть своего тела на месте. Раздался треск ломаемых пополам стволов. Только сейчас Орсей осознал, куда сунулся. Страх медленно стал сжимать его сердце. Осознание своей полной беспомощности против столь превосходящей силы накрыло его с головой. Тело словно оцепенело и не жалело двигаться.

Уловив движение за спиной, Тереза резко обернулась. Янтарные глаза с плоскими зрачками уставились на него. Она моргнула и с удивлением воззрилась на него уже серебряными глазами. На её лице удивление смешалось с восторгом и тревогой. Заметив, что она отвлеклась, пробудившийся не стал терять времени даром: с десяток длинных отростков с кинжально острыми наростами устремились в её сторону.

— Тереза, сзади, — только и успел выкрикнуть Орсей.

Разрывая в клочья одежду, пронзая насквозь кожу и податливую плоть, с хрустом ломая рёбра, шипы вонзились в её тело. Некоторые из них вошли настолько глубоко, что их окровавленные кончики показались из её груди. Тереза с изумление опустила на них глаза, коснулась кончиками пальцев, смазывая собственную кровь. Пробудившийся рванулся назад, выдёргивая шипы из её тела. Она пошатнулась, из ран тут же хлынула кровь, пропитывая белое одеяние. На бледных губах Терезы при попытке вздохнуть выступила кровавая пена.

Пробудившийся вновь атаковал, Тереза внезапно сорвалась с места, острые шипы вонзились в землю, где она только что стояла. На миг она превратилась в неразличимый смазанный морок, уследить за подобной скоростью было просто невозможно. Тереза обогнула огромное неповоротливое тело и взобралась на покрытую панцирем спину. Она с размаху рубанула мечом, лезвие высекло искры, но не оставило на прочном панцире ни царапины. Шипастые отростки вновь нацелились на неё. Кровь, струящаяся из ран на её теле, заливала спину пробудившегося.

Тереза закрыла глаза, всего на краткий миг она освободила дремлющую внутри неё тварь. От исходящей от неё давящей энергии сердце Орсея болезненно сжалось в спазме, к горлу подступила тошнота, из лёгких будто выкачали весь воздух. В глазах у него потемнело, когда же он вновь смог дышать и видеть, Тереза уже стояла на голове пробудившегося, который отчаянно пытался стряхнуть её. Самые серьёзные раны на её теле затянулись, оставив после себя едва различимые шрамы.

Тереза ухватилась за рукоять меча обеими руками и с силой вогнала его туда, где сходилось две пластины панциря. Пробудившийся взревел от боли, рванулся в сторону. Потеряв равновесие, он завалился на бок, из распахнутой усеянной огромными кривыми клыками пасти хлынула зловонная жижа, от которой вмиг оплавились камни, и обуглилась земля. Сверкнула в небе молния, грохот грома прозвучал победным кличем боевого горна.

Ливень усиливался. Орсей сидел под широкими еловыми лапами, надёжно укрывающими его от холодного дождя. Тереза же стояла спиной к нему на краю поляны, где лежало тело поверженного пробудившегося. Дождь смывал кровь с её обнажённого тела, вода струилась по покрытой белёсыми шрамами коже. Один за другим они исчезали прямо на глазах, и та вновь становилась гладкой. Это могло означать лишь, что все эти ранения были получены в последнем бою. Орсей тяжело вздохнул, представив себе, сколько таких рубцов покрывало её кожу за то короткое время, что прошло с момента получения ей знака. Но шрамы покрывали не только её тело, невидимые рубцы оставила жизнь и на её сердце. Кровоточащие и не заживающие так быстро, как те, что на теле.

Тереза открыла глаза и нырнула в укрытие под еловые лапы. Она стыдливо прикрыла руками, насколько смогла уродливый шрам, рассекающий её тело. Орсей удивлённо моргнул. Она не стеснялась своей наготы, но стеснялась увечья, что нанесли ей врачи организации. Орсей стянул свою робу, оставаясь в одних штанах, и накинул ей на плечи. Тереза тут же укуталась в ещё хранящую тепло его тела одежду. Орсей коснулся самими кончиками пальцев грубых стежков под её горлом. Она сильнее запахнулась, пряча и этот видимый кусок страшной раны, которой никогда уже не суждено зажить.

— Зачем ты так сильно рисковала? — тихо спросил Орсей. — Почему не использовала хотя бы часть своей силы йома?

— Я не могу залечить эту рану, — шёпотом отозвалась Тереза. — И не посмею предложить тебе это уродливое тело. Но моё лицо, не желаю, чтобы его исказила отвратительная гримаса. Не хочу, чтобы из моих и без того потерявших весь цвет глаз на тебя смотрело чудовище.

Орсей вздрогнул, шумно втянув воздух. Он осознал страшную истину: если Тереза продолжит воевать, балансируя на этой опасной грани, полностью подавляя чужеродную силу, что даст ей куда большую ловкость и скорость, то рано или поздно падёт в бою. И причиной её смерти будет именно он. Орсей коснулся её холодной влажной от дождя щеки. В её глазах отражалась всепоглощающая жажда любить и быть любимой. Столь естественное для людей желание. Для людей, но не йома.

Орсей провёл ладонью по её щеке, запустил пальцы в мокрые серебристые волнистые волосы. Не раздумывая дольше, он привлёк её к себе и, закрыв глаза, жадно впился в бледные губы грубым поцелуем. Тереза не сопротивлялась.

Всего на краткий миг Орсей смог представить, что перед ним обычная женщина, а не искалеченный экспериментами гибрид. Всего на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы отлично сыграть свою роль, поселив в её душе губительную надежду. Уже тогда он догадывался, что ему суждено оставить на её сердце ещё один кровоточащий шрам среди множества других. Самый глубокий рубец.