То, что правильно (гет)

Поиски напавших на Дино и Марио ничего не дали, так что через месяц они были официально прекращены. А неофициально — обе семьи по-прежнему продолжали что-то искать. Скуало тоже была бы рада помочь, но её собственные обязанности никто не отменял, так что Супереби исправно выполняла задания Варии. Конечно, раз в два-три дня она приходила в больницу, но там всё было по-прежнему: Шамал качал головой, приборы монотонно пищали, а Дино была бледная и почти сливалась с подушкой. Кто-то уже говорил, что скоро обоих боссов отключат от аппаратов — кома продолжалась уже месяц, надежды почти не оставалось.

Шамал, однако, пока не собирался этого делать, за что многие были ему благодарны. Особенно были благодарны подчинённые: как Дино любили все в её Семье, так и Марио в своей уважали. Скуало тоже была против отключения аппаратов — она как никто другой знала, какие у Дино сила воли и желание жить во что бы то ни стало. Насчёт Марио Супереби была не уверена, но по большой степени, если уж быть до конца откровенными, то мужчина Скуало заботил мало.

В Варии за прошедший месяц произошли некоторые изменения: рядовые, наконец, пришли к единому мнению, какого пола их капитан, так что уже недели две вместо привычного “мусор” от Занзаса, Скуало слышала исключительно “женщина”. Причём таким ехидным тоном, что хотелось врезать дорогому боссу чем-нибудь тяжёлым. Занзаса же это крайне веселило.

— Так, женщина, — сказал Занзас, как только Скуало вошла в его кабинет, — бери с собой Бела и сходите в гости к Массимо Перуцци.

— Перуцци? Чего ему нужно на этот раз? — скривилась Скуало.

— Зарвался мальчик, — ответил Занзас. — На этот раз окончательно. Он оскорблял Вонголу — мне было, в принципе, не так уж и важно. Но он оскорбил Варию, так что дай Белу полную свободу действий и пусть делает, что хочет.

— Поняла, босс. К заданию приступать немедленно?

— Да, приступай.

Скуало кивнула и пошла будить Бела. Принц принципиально не хотел просыпаться раньше полудня, считая это не королевским занятием. Хотя, конечно, если нужно было кого-нибудь пойти и убить, то Бельфегор мог встать хоть в пять утра. Или не ложиться вообще.

— Бел, подъём, — сказала Скуало, заходя в его комнату и решительно одёргивая шторы.

Бельфегор заворочался, сунул голову под подушку и уже оттуда неразборчиво пробормотал:

— Ещё пять минут, мамочка.

Скуало хмыкнула. На “мамочку” она никогда не обижалась — Бел звал её так ещё с детства. Сначала для того, чтобы позлить, потом — просто привык.

— Ну, как хочешь. Но тогда в гости к Перуцци я пойду в одиночку. Босс как раз дал установку делать, что хотим, так что…

Скуало не успела даже договорить, а Бел уже вскочил. Супереби усмехнулась и вышла из комнаты.

— У тебя десять минут на сборы, — крикнула она уже из коридора.

— Хватит и пяти, — пробормотал под нос Бел.

И действительно — хватило. Ну ещё бы, если было разрешено делать всё, что захочется.

*_*_*

Дона Массимо Перуцци все называли занозой в одном месте. Этот молодой ещё мужчина успел достать не только боссов Семей, но и их подчинённых. Почему его до сих пор никто не убил — оставалось загадкой века. Скуало сама нередко порывалась перерезать этому козлу горло, но всегда что-то мешало. И вот теперь, наконец-то…

Поместье Перуцци было не слишком большим, но хорошо охраняемым. Помимо камер за периметром наблюдали снайперы, которые сидели на деревьях, лежали на крыше и прятались в кустах. Скуало усмехнулась и дала знак Белу. Три минуты — периметр чист, а Принц с широкой улыбкой стряхивает кровь со своих ножичков. Дальше оба идут спокойно, отбивая летящие в них пули: камеры успели их засечь, так что встречать гостей высыпала чуть ли не вся Семья. Но что несколько десятков человек для офицеров Варии? Минут пять — семь от силы — и путь в дом свободен. Бел остался развлекаться на первом этаже, а Скуало поднялась на второй. Там, в одном из кабинетов, перебив охрану, она и встретила Массимо.

Массимо Перуцци — мужчина тридцати лет. Высокий, подтянутый, с тонкими приятными чертами лица, размеренными спокойными движениями и лёгкой улыбкой. Массимо был очень красив, о чём он знал и чем умело пользовался. Практически любая женщина была готова растаять от одного только взгляда золотисто-карих глаз. Любая, но не Скуало, закалённая в искорках ярости, которые она часто видела во взгляде Занзаса. Поэтому Массимо мог катиться со своими глазами в задницу. Видимо, Перуцци это понял.

— Здравствуйте, капитан, — безукоризненно вежливым тоном сказал мужчина, — чем обязан вашему приходу?

— А то ты сам не догадываешься, — оскалилась Скуало, слыша как автоматные очереди с первого этажа перекрывает маньячный смех Бельфегора. — Босс очень расстроился, когда ты оскорбил Варию. А когда босс расстраивается — расстраиваются все.

— О, мне очень жаль, что моя дружеская шутка так расстроила Занзаса, — наигранно печально отозвался Массимо. — Но это же не повод всех убивать.

— Для Варии — повод, — усмехнулась Скуало. — Так что не обессудь.

Массимо показательно вздохнул и намеренно медленно вытащил из висящих на стене ножен саблю. Скуало одобрительно кивнула — с холодным оружием она любила сражаться намного больше, чем с огнестрельным. Перуцци отошёл к стеллажу и нажал на потайную кнопку — стеллаж отъехал в сторону, открывая вход в тренировочный зал приличных размеров. Супереби усмехнулась и прошла вслед за хозяином. Несколько секунд промедления, и Массимо атакует первым.

Через несколько минут поединка, Скуало признаёт, что её противник довольно неплохо владеет своим оружием. Движение мужчины выверены и точны, он внимателен и собран. Скуало на несколько минут забывает, зачем она здесь вообще, полностью погружаясь в непередаваемое ощущение боя. Ей давно не попадались хорошие фехтовальщики.

— Как там семейная чета? — неожиданно спрашивает Массимо. — Синьор Марио и синьора Дино?

— Какая тебе разница? — удивляется Скуало. — Не помню, чтобы ты был в хороших отношениях с ними.

— О, мне просто интересно, когда они покинут наш бренный мир, — с улыбкой говорит Массимо. — В конце концов, я даже не стал задействовать своих людей, сам стрелял.

Скуало на секунду замирает, чем тут же пользуется Перуцци и наносит удар, однако девушка успевает поставить блок: рефлексы тела работают быстрее мозга.

— Ты стрелял?

— Да. Знаете, капитан, мне показалось, что церемония была слишком скучна, вот и решил её разнообразить.

Скуало кивает, а потом Массимо накрывает голубым пламенем с лёгким оттенком дождевой прохлады. Сила атрибута Дождя. Три быстрых незаметных движения, сабля отлетает в сторону, а возле шеи мужчины замирает кончик меча. В глазах Перуцци на секунду мелькает страх, но мужчина тут же возвращает на место привычное выражение лица. Скуало смотрит на Массимо как на таракана.

— Ну что ж, — медленно говорит девушка и ведёт кончиком меча по шее, — тебе будет очень весело. Вот прямо сейчас.

Скуало не любит пытки, предпочитая заканчивать со своим противником сразу. Но тут ведь особенный случай. Вот только она не специалист по пыткам.

— Бел, — говорит Скуало в переговорное устройство, — поднимись на второй этаж. Тут как раз работа для тебя.

Вот тут сохранять спокойствие у Массимо не получается — Бельфегора не просто так зовут Потрошителем. Перуцци пытается встать, достать из-за пояса пистолет, но Скуало равнодушно бьёт его мечом по рукам. В этот же момент появляется Бел.

— Он весь твой, — говорит Скуало, и улыбка Бельфегора начинает напоминать улыбку Чешира: разъезжается чуть ли не на всё лицо.

Массимо вздрагивает, а Скуало усмехается.

— Веселись.

Бельфегор позволяет мужчине умереть только через пять часов. Скуало спокойно сообщает Занзасу, что задание выполнено. Потом звонит Ромарио и говорит, что поиски можно прекращать совсем — виновный мёртв.

Марио де Сантис умирает через пять дней. Дино Кавалонне выходит из комы только через две недели.

*_*_*

Дино не выпускают из больницы ещё месяц после комы. Кавалонне не спорит, прекрасно понимая, что чудом избежала смерти. Лишь только раз она просит отвести её на могилу мужа, куда Ромарио по её просьбе кладёт две алые розы. Дино действительно скорбит по Марио: хоть она его и не любила, но уважала. Теперь же Семья де Сантис перешла под её руководство — так сообщил ей Альдо. Дино будет боссом их Семьи, пока Макарио, сын Марио, не достигнет совершеннолетия. То есть, ещё три года. Дино принимает это известие спокойно и говорит, что сделает всё возможное, чтобы семья Сантис процветала.

Когда Дино возвращается к себе домой, она всё ещё слегка бледная, но вполне жизнерадостная. Чуть позже она встречается с Анабет и Макарио, и никто никого ни в чём не винит. Дино предлагает им жить в поместье де Сантис, чтобы Макарио был в курсе всех дел, и через три года возглавил Семью без промедления. Они соглашаются, и Дино отдаёт распоряжение. Ей трудно управлять чужой Семьёй, поэтому Альдо берёт на себя основную работу. Дино ему благодарна.

Скуало видится с подругой не так часто, как им бы хотелось, но у Супереби свои задания, а Кавалонне надо войти в привычный ритм жизни, разобрать миллион документов и просто прийти в себя окончательно. На каникулы к ней приезжает десятое поколение Вонголы почти всем составом, за исключением Мукуро, но с наличием Хром. Дино, конечно, больше всего рада видеть Кёю, но старается этого не показывать. Тем более Хибари выглядит так, будто его заставили сюда приехать, или же вообще тащили волоком. Парень молча постоял у стены, посмотрел в окно и ушёл из комнаты первым. Скуало, которая сидела в той же комнате, сильно захотела нежно толкнуть этого мальчишку в стену: Дино улыбалась, но в глазах была безумная тоска. Но Супереби ничего, естественно, не сделала, лишь проводила несколько удивлённым взглядом Ямамото, который быстро встал и вышел вслед за Хибари. Такеши вернулся минут через пять, сделал вид, что выходил в туалет, и всё так же продолжал улыбаться. Скуало хмыкнула — с Облаком, видимо, потом будет проведена серьёзная беседа. Судя по всему, Ямамото не слишком-то и боялся нелюдимого Хранителя.

Тимотео в это же время решил устроить ужин, в честь прибытия Десятого поколения. На этот ужин он позвал Занзаса, чем вызвал минутный хохот приёмного сына и обещание, что в таком случае всех Хранителей потом будут выносить вперёд ногами. Леви и Бел поддержали позицию босса, Луссурия же с радостью приглашение принял, чем вызвал недоумение у Тсуны и экстремально-дружеское приветствие у Рёхея. Скуало же в это время была на другом ужине — семейном. Спустя практически десять лет, девушка снова посетила родное поместье. Кстати, Скуало была крайне удивлена, когда ей пришло официальное приглашение от отца. Орацио выражал надежду на то, что дочь забудет старые обиды и недомолвки и посетит их дом по случаю дня рождения матери. Скуало не слишком хотелось встречаться с семьёй, но ради матери она могла и приехать.

Ужин протекал в спокойной обстановке, за столом велись неторопливые разговоры на общие темы, так что Скуало чувствовала себя вполне нормально. Орацио не заводил никаких разговоров на тему её немедленного возвращения в семью, никто не говорил о том, что она девушка, а значит должна думать о создании своей собственной семьи, а не о мечах и битвах. Скуало расслабилась настолько, что согласилась остаться на ночь.

Когда весь дом уже затих, в комнату Скуало постучались. Девушка отрыла дверь и увидела на пороге Леттерию. Женщина слегка склонила голову набок, и Скуало чуть отошла, пропуская мать в комнату.

— Извини, что беспокою тебя так поздно, — мягким голосом сказала Леттерия и присела на кровать.

— Да ничего, — пожала плечами Скуало и села рядом с матерью.

— Можно? — спросила женщина, кивая на волосы Супереби.

Скуало на секунду задумалась, а потом кивнула. Леттерия взяла расчёску и медленно начала причёсывать дочери волосы. Она перебирала длинные пряди осторожно, водила расчёской неторопливо, словно наслаждаясь. Скуало прикрыла глаза — это возвращало её в детство, когда мать точно так же сидела здесь, в её спальне и укладывала непоседливую девочку спать. Только тогда волосы у Скуало были короче.

— Ты стала такой взрослой, — тихо сказала Леттерия. — Отец рассказал мне, что ты была на приёме вместе с Занзасом. Вы встречаетесь?

Скуало тихо вздохнула. Конечно, куда же без вопросов о личной жизни? Но, впрочем, Леттерию можно было понять: она всегда так или иначе заботилась о благополучии своих детей.

— Нет, мам, не встречаемся, — отозвалась Скуало, а потом неожиданно добавила. — Он сделал мне предложение.

Руки Леттерии на несколько секунд замерли, а потом женщина тихо рассмеялась.

— И ты, конечно же, отказалась?

— Конечно же, — улыбнулась Скуало. — Не хочу я создавать семью, мама.

— Пока не хочешь, — поправила Леттерия. — Потом, лет через пять, задумаешься о муже, о детях. Ты ещё очень молода, Скуало, поэтому и думаешь, что жить одной будет легче. Я ведь тоже так думала, когда была в твоём возрасте. С родителями ругалась, из дома сбегала. А потом всё равно влюбилась.

— Мам, я капитан Варии…

— Прежде всего, ты — женщина. А уже потом капитан, офицер, мечник и так далее. Ты — будущая мать, даже если сейчас ты упорно это отрицаешь. Скуало, никто не будет тебя принуждать, ты сама выбираешь, что тебе делать. Просто… не забывай, что есть мы, твоя семья. Иногда просто приходи.

Леттерия встала и невесомо поцеловала дочь в висок. Скуало посмотрела матери вслед, а потом открыла окно, впуская в комнату осеннюю прохладу. Девушка постояла немного в задумчивости, а потом с лёгкой улыбкой набрала выученный давным-давно номер. Пара гудков и слегка недовольный голос.

— Чего тебе надо от меня ночью, женщина?

— Знаешь, если когда-нибудь тебе нужно будет жениться, вот прямо совсем необходимо, я составлю тебе компанию перед священником.

— О, ты много выпила или тебе промыли мозг? Или это вообще не ты?

— Ни то, ни другое, ни третье. Это я так, на будущее. Чтобы ты знал.

— Да я и так знаю. Завтра у тебя задание, женщина, чтобы в десять была здесь.

— Есть, босс.

Скуало положила трубку, зная, что Занзас в своём кабинете сейчас усмехается. Ведь на самом деле, всё было ясно довольно давно, ещё тогда, когда в машине прозвучало его предложение. Они были слегка выпившие, но это не так важно, потому что Скуало, наверное, единственная женщина, которая сможет выдержать характер Занзаса, а он единственный мужчина, который поймёт её вечные закидоны. Если бы Скуало была романтичной натурой, то она непременно сказала бы, что они просто идеально подходят друг другу. Но Скуало романтичной не была, поэтому просто слегка улыбалась.

Ведь это не безумная страсть. И не всепоглощающая нежность. И даже не великая любовь. Это просто то, что правильно.