Голубой щенкен (джен)

Катэ внимательно слушал путаный рассказ нетрезвого капитана, но выцепить из него хоть сколько-то целостную картину оказалось непросто. Земные обычаи заводить дюжину детей всего на двух взрослых немного… озадачивали. Казалось бы, достаточно объединиться в прайд — и уделять внимание всем отпрыскам стало бы куда проще! А от рассказа про общину, члены которой из-за своих религиозных убеждений вымирали целыми семьями, и вовсе кровь стыла в жилах.

— Получается, ваша фамилия — тоже Быва… — Катэ осёкся, заметив, как нахмурился пират.

— Хвостатый, тебе жить совсем надоело, я погляжу?.. — Злой сурово приподнял одну бровь.

— Прошу прощения, не так выразился, — тут же пошёл на попятную фелодец. — Правильно ли я понимаю, что Бывалый заменил вам брата?

— Ну, поначалу он честно пытался, по крайней мере, — криво усмехнулся Злой, вмиг растеряв напускную сердитость. — Своё слово он сдержал и вывез меня из той зловонной дыры. С мамой познакомил… Потом мы ещё несколько лет мотались по Земле с этими его волонтёрами-добродетелями. Помогали таким же нищим и больным, каким я сам был когда-то, тушили лесные пожары, каких-то зверюшек бинтовали, я уж не помню…

Вдруг Злой широко зевнул и потянулся. Обхватив собутыльника рукой за плечи, он откинулся на спинку дивана вместе с ним. Катэ не вполне комфортно себя чувствовал, но только натянуто улыбнулся ему, боясь перебить рассказ.

— И вот, когда мне было шестнадцать, за всю эту активность волонтёрские боссы нам предложили билет до Марса — это планета, где колония наша, — пояснил он, устраиваясь поудобнее. — Там тоже проблемы были, людей мало оставалось. Кому-то нужно было за тепловыми установками следить, оранжереи окучивать и всякое такое…

— Если честно, мне сложно представить вас колониальным фермером, капитан.

— Да, не особо меня радовала такая жизнь, но я не жаловался, — пожал Злой плечами. — Но главное, что на Марс часто прилетали торговцы с других планет. И вот один стрепс корабль свой разбил аккурат возле нашего отсека. Мы ему помогли перекантоваться недельку, пока чинили корабль, — вдруг он усмехнулся, легонько толкнув Катэ в бок. — Робин его убедил, что починить не получится, а сам и не пытался даже. Надеялся, что тот кораблём с ним и расплатится за гостеприимство — и стрепс так и сделал. Бросил всё и улетел на рейсовом до Земли.

— И тогда вы стали пиратами? — предположил Катэ, про себя радуясь, что тот перестал то и дело предлагать выпить ещё.

— Не, поначалу мы называли себя «космическими моряками», — заржал тот. — Само собой, это Робин придумал.

— Он и сейчас себя моряком называет, — улыбнулся ему фелодец.

— Ну конечно же, «моряк», мать его, Бывалый… — мотал головой Злой, всё ещё посмеиваясь. — И вот, короче, на этом трухлявом стрепсийском кораблике мы стали наматывать круги по Млечному пути. Доставляли грузы туда-сюда, торговали по мелочи и продолжали помогать нуждающимся, чем могли. Но что мы там могли? Нам и самим едва хватало на еду. И годам к двадцати меня такая жизнь начала подзадалбывать…

Он снова потянулся к недопитой рюмке, заодно прихватив и вторую — для Катэ, к его тщательно скрываемому неудовольствию.

— Тогда мы как раз впервые прилетели на Фелоду, — продолжил Злой, осушив свою рюмку и вернув её на стол. — Покатались по ней немного, пока не познакомились с фелодкой по имени Шати. Ну, ты понял, да? Ко-Шати-на, — захохотал он собственной несмешной шутке, но Катэ решил ему подыграть. — Мы сначала решили, что она бандитка и грабить нас пытается. Но оказалось, что она из какой-то состоятельной касты, или что там у вас…

— Она определённо из зелёного рода. Раньше они заправляли половиной северного континента, и до сих пор среди них много богачей.

— Вот да, её папаня, вроде как, лидер какой-то особо богатой семьи, — подтвердил тот, усмехнувшись. — Он мог исполнить любой каприз дочурки, но ей хотелось приключений на свой зелёный хвост. Пиратская жизнь её манила, поэтому выпросила она у отца какой-то старый ненужный кораблик — вот этот самый, — он постучал костяшкой пальца по ближайшей стене «Рыбы».

— Он просто отдал ей этот корабль?! — удивился Катэ, начиная сомневаться, что пират имеет хоть малейшее представление о его ценности.

— Ага, вот такой он щедрый человек… то бишь, кот, — снова рассмеялся в конец захмелевший пират. — А Кошатина так увлеклась Бывалым, что аж под него перекрасилась. Но этот дальтоник несчастный, похоже, на всю вашу братию такой эффект имеет…

Не отрывая руки от его плеч, Злой одним пальцем потрепал чёрные кудри, на которых местами всё ещё проступал сине-розовый пигмент.

— Пока мы летели, у меня… не было альтернативы, — поморщившись, попытался оправдаться фелодец. — Как видите, мне уже лучше, мой капитан, — искоса взглянув на него, он улыбнулся.

— Да я уж заметил, — заулыбался Злой, неуклюже почесав его за ухом. — А вот у Шати выбор был — как минимум, я. Но она почему-то подарила свой корабль этому пёстрому дрищу. И сама же его капитаном выбрала, словно всю жизнь только и мечтала, что приказам его подчиняться. А могла бы и сама всем рулить, никто бы и слова не сказал!.. Хотя мне тогда было без разницы, кто капитан — лишь бы лететь хоть куда-то и нормально зарабатывать. И вот тогда-то мы и стали пиратами!

— И Бывалый согласился?

— Ну, не сразу, конечно. И только при условии, что нашим главным правилом станет его любимое «не навреди», как земные медики говорят. Любой грабёж его устраивал, но только если мы могли его провернуть без крови. Вообще, для космических пиратов эти заморочки совершенно лишние. Но команду мы собрали неплохую, как ни странно. И следующие лет пять промышляли на торговых судах и плохо защищённых колониях всяких…

Ненадолго он замолчал и наконец-то отпустил Катэ, придвинувшись поближе к столу. Со вздохом Злой нетвёрдой рукой плеснул себе ещё выпивки и закусил куском сыра. Катэ наблюдал за ним, заранее чувствуя, что капитан подобрался к главной части, о которой вряд ли было приятно говорить.

— В общем, всё изменилось десять лет назад, когда мы вернулись в систему Фелоды. А точнее, к этому вашему фелодскому «Марсу».

— Полагаю, вы имеете в виду колонию на планете Митула, — поправил его фелодец. — Это их «Пила» вам досталась?

— Она самая, — кивнул Злой. — Мы знали, что она легко может уничтожить любой корабль, да и почти что угодно. И Бывалый с Кошатиной придумали совершенно безумнейший план, как её не только обезвредить, но и захватить. Им частично помог папаня Шати, хотя он понятия не имел, что его дочь теперь пиратка и зачем ей эти коды от ограничителя искусственного интеллекта. Ну, а когда Пилу спустили с поводка, Робин просто уболтал её, как ребёнка, — тут он взглянул куда-то наверх. — Не обижайся, Пила!

— Я была молода и наивна, капитан, — не стала спорить Пила. — Но теперь я знаю, что те фелодцы меня использовали, а бывший капитан спас меня!

— Во, слышал? — ухмыльнулся он фелодцу. — До сих пор верит, не переубедишь!.. В общем, я сразу сказал, что Пила нам сильно жизнь облегчит. С ней можно захватить что угодно без риска и крови. Но Бывалый настаивал, что её нужно уничтожить от греха подальше. В общем, команда поддержала меня, и под тошное нытьё мы всё же установили Пилу на корабль. А чтобы нас не засекли, она маскирует себя под обычный хиленький лазер, которым ничего крупнее шаттла не спалить.

— Но что же стало с колонией? — спросил Катэ, отпивая из рюмки мелкими глотками.

— Что, что… Она без защиты осталась! Не могли же мы даже не попытаться её ограбить после такого?.. Бывалый спустился на переговоры, а мы с Кошатиной остались на корабле. У нас был план, что сначала он попробует убедить их отдать всё по-хорошему. А если будут упрямиться, он свяжется с нами, и мы жахнем в какую-нибудь гору или пустыню для убедительности.

Пират улыбнулся, но как-то слабо, и тут же залпом допил уже которую по счёту рюмку.

— Ну, само собой, они не поверили, что «Пила» у нас. Пришлось доказывать. Выбрали с Кошатиной какую-то гору рядом с городом и жахнули. Но, как оказалось, с мощностью мы… слегка промахнулись. От горы осталась кучка пепла, а силовой купол над городом снесло взрывной волной. Ну, а кто в старых колониях способен за минуту влезть в скафандр? Да никто. Оно сошло нам с рук только потому, что некому было рассказать, как все умерли.

— Ужас… — покачал головой Катэ. — А как же Бывалый выжил?

— Да он вообще живучий, гад, — мрачно усмехнулся Злой. — Он же через шлюз входил, скафандр уже был на нём. В этом скафандре ему и пришлось зачищать улики, стирать записи с камер и всякое такое… В общем, вернулся он просто в лютейшей ярости. Вбил в свою дурную красно-синюю голову, что мы вынесли сотни жизней намеренно. Я пытался объяснить, что это была ошибка, но он и слушать не стал. Полдня, мать его, втирал про свет и тьму. Орал, что я изменился, стал слишком злой… Что Сонам для него умер. Ну, мне это надоело, вот я и согласился. Наставил пушку, говорю, вали, пока разрешаю. Вот он и свалил.

— Об этом я от него не слышал, — задумавшись, фелодец аж забыл имитировать пьяный голос.

— Ещё бы он рассказал… А потом десять лет таскался за нами по всей Галактике. Как ревизор, мать его… Проверял, как глубоко мы опустились по его идеальному мерилу зла. Сколько судеб сломали, скольких убили в погоне за наживой… — Злой с досады ударил кулаком по столу. — Да не так уж и много мы убивали, если уж на то пошло! Только тех, кто пытался отбиваться с оружием… по большей части.

— Ясно… — нахмурился Катэ, подбирая слова. — Это… очень непростая ситуация. Мне жаль, что всё так обернулось. Правда.

Пират искоса посмотрел на него, после чего снова закинул руку ему на плечи и улыбнулся как-то иначе — добрее, что ли?.. Но, возможно, он просто был слишком пьян, чтобы как следует контролировать своё увешанное пирсингом лицо.

— Зачем сожалеть о прошлом? — со вздохом сказал он, а второй рукой вновь наполнил обе рюмки, пролив половину мимо. — Давай лучше выпьем за будущее.

— За будущее… и за новых друзей, — с улыбкой поддержал тост Катэ.

Стоило ему допить, как Злой отшвырнул обе пустые рюмки на стол. В очередной раз зевнув, он устало потёр лицо рукой, после чего повалился на широкий диван, увлекая за собой и Катэ. Фелодец обнаружил себя зажатым между спинкой дивана и боком пирата, который надёжно держал его за плечи. Почему-то в памяти сразу всплыли слова Токи про шерсть на капитанской койке… Инстинкты подсказывали поскорее высвободиться из его хватки, но Катэ сдержался — нельзя было упускать момент, чтобы выудить из Злоя ещё немного информации, прежде, чем он окончательно вырубится.

С наслаждением вытянув ноги, пират лишь бегло взглянул на притихшего собутыльника, но пояснять свои действия явно не считал нужным. Посмотрев на его лицо, фелодец вновь зацепился взглядом за два драгоценных камня между его бровей — голубой аквамарин и, чуть ниже, розовый аметист. Они по-прежнему оставались единственными проблесками цвета в его образе. Во время их первой встречи на Каноде эти камни казались чужеродным элементом, но сейчас…

— Капитан Злой, могу я задать… личный вопрос? — не выдержал он любопытства. — Эти два самоцвета между вашими бровями — я так понимаю, они как-то связаны с Бывалым. Что они означают?

— А, это? — пират провёл по ним пальцем, глядя куда-то в потолок. — Просто напоминание себе. Чтобы каждый раз, как вижу себя в зеркале, вспоминать, почему я здесь. Где я начал, почему ещё дышу… и почему теперь меня зовут Злой. Глупо, наверно, но как бы я его ни ненавидел, этот тошный тип навсегда останется тем, кто определил мою судьбу. А когда это приключение закончится и я увижу своё отражение в луже собственной крови, я смогу честно сказать, что именно он меня погубил…

Катэ молча смотрел на него, не зная, что сказать. А Злой, помедлив пару секунд, гулко рассмеялся.

— Чёрт возьми, и когда я успел нахвататься его пафоса? — он небрежно похлопал фелодца по голове. — Извиняй, похоже, я опять нажрался, как свинья, и несу всякую чушь.

— Я не думаю, что это чушь. Но теперь Робин у вас в плену… вместе с Голубчиком. Могу я спросить, что вы собираетесь с ними делать?

— Честно? Я понятия не имею! — криво усмехнулся тот. — Продать этого щенка на Фелоде теперь будет непросто — без Кошатины с её связями… Ну, пока посидит у нас. Я говорил с ним, и, похоже, он неплохой малый. Может, когда-нибудь из него вырастет сторожевой пёс! Будет частью команды…

Катэ улыбнулся ему — на этот раз вполне искренне, ведь мысленно он был готов к куда менее гуманному ответу.

— А Бывалый? Вы… убьёте его?

— Ну, если бы я хотел его убить, мог бы и не дожидаться, пока вы эвакуируетесь с того пёстрого уродца. Но смерти он всё же не заслужил… пока ещё. Как и жизни. Поэтому отпустить его я не могу. Видимо, тоже придётся держать взаперти — может, когда-нибудь придумаю что получше…

Вдруг он обернулся к Катэ вполоборота и обхватил его уже второй рукой, словно мягкую игрушку.

— Что-то меня в сон клонит, — сонно проговорил он. — Похоже, я слишком пьян. А ты, усатый, не врал, что умеешь пить! Я вздремну немного, а ты… можешь доедать, что осталось.